Страница:
Коллинар покачал головой.
– Вы что, хотите ее простить? Я этого не позволю. Подумайте, что из этого выйдет. Что будет со следующим, кто решит напасть на моих солдат или королевского гонца? Или с тем, кто решится поднять меч на меня? Может быть, их тоже надо помиловать в обмен на крохи информации?
– Муиреанн не хочет помилования. Она не боится смерти. Зато я знаю, чего она боится куда больше, чем казни, и именно это использую против нее.
Коллинар нахмурился в сомнении.
– И что же может быть страшнее участи повешенного? Дружинники никогда не пытают арестованных.
Может быть, наместник и способный администратор, однако воображения ему явно не хватает. Хуже того, такой вопрос показывает, как плохо он понимает людей, которыми управляет. Не важно, живут ли они в тесных городах или в одинокой пастушеской хижине, кейрийцы почитают одно и то же. И все прекрасно знают: собственная смерть – далеко не самое плохое, что может приключиться с человеком.
Даже ребенок понял бы то, перед чем стал в тупик Коллинар. Ведь есть такие страшные вещи, которых не отыщешь в своде законов Джорска и даже в якобы не существующих камерах пыток. Эти ужасы Девлин может обратить против Муиреанн, если отважится.
Он мог бы попытаться объяснить, но это приведет лишь к потере сил. Коллинар провел десять лет в Дункейре и по сию пору ничего не понял. Значит, слова Девлина ничего не изменят, а время на исходе.
– Потом вы и сами увидите, – ответил Избранный.
– Вы не хотите ничего рассказывать. И, полагаю, не станете утруждать себя объяснениями, почему ускользнули отсюда прошлой ночью, никому не сказав ни слова и не взяв никакой охраны, помимо помощника и арфиста?
– Арфист – это Стивен, сын лорда Бринйольфа, о чем вам не следует забывать. А что до объяснений, я ничего не должен вам говорить.
Лорд Коллинар слегка вздрогнул от ледяного тона Девлина, наконец осознав, что зашел чересчур далеко.
– Я отвечаю за все, что происходит в этой провинции. Включая вашу безопасность.
– А я в ответе за все королевство.
Девлин выждал с десяток секунд, убеждаясь, что Коллинар хорошо его понял.
– Арестованную должны перевести сегодня утром. Я сообщу главе Микалу, чтобы он ожидал этого. Когда я буду готов судить ее, то сообщу вам, чтобы вы присутствовали в качестве свидетеля.
– И это все, милорд Избранный?
– Пока да.
Коллинар поднялся и, прижав руку к сердцу, отдал формальное приветствие офицера старшему по званию. Он горько улыбнулся, но Девлин решил, что тот сделает, как велено. Когда наместник вышел из комнаты, Избранный поднялся на ноги. Передача пленника только первый шаг. Пришло время подготовить остальных участников представления и убедиться, что все они знают свои роли.
Теперь его друг свободен. И чересчур бодр и весел для того, кто едва успел отдохнуть и к тому же еще не оправился от ран.
– Ты поел? – спросил Девлин.
– Да.
– Отлично. Тогда пойдем, нас ждет много дел.
– А Стивен?
– Пусть спит.
Дидрик невольно позавидовал менестрелю.
– Ты собираешься допрашивать арестованную?
Если Коллинар сделал, как они договорились, то вечером Муиреанн должны были еще раз допросить. Предположительно офицер более искусный, нежели Ранвигга. Дидрик собирался еще раз поговорить с заключенной сегодня утром, надеясь, что преуспеет там, где остальных постигла неудача.
– Не сегодня, – ответил Девлин. – Я велел Коллинару организовать ее перевод к дружинникам.
Интересно, зачем? Может быть, воин разделяет его сомнения в том, как солдаты обращаются с пленницей? Или происходит что-то еще? В любом случае лорд Коллинар и его подчиненные будут в ярости от такого оскорбления.
– Значит, мы идем к дружинникам?
– Со временем. Сначала сходим к Передуру Труче. Он живет довольно далеко, поэтому лучше выйти сейчас, чтобы застать его дома.
Девлин не стал ничего объяснять, а Дидрик не пытался на него давить. Они надели зимние сапоги и плащи и отправились к дому Передура Тручи в сопровождении шестерых солдат. После покушения на Избранного лорд Коллинар лично отобрал людей для охраны, а потом с ними побеседовал и Дидрик. Теперь он знал всех солдат по именам и поприветствовал их командира, капрала Хролфссона.
Судья Передур действительно проснулся, хотя и был удивлен их приходом. Он пригласил незваных гостей в дом, угостил свежим печеньем, которое прислала сестра его ученика. Девлин не отказался, и они сели за маленький столик на кухне у Передура. Закусывая печеньем, они беседовали о всяких пустяках, а потом Девлин заговорил с судьей по-кейрийски. Передур, его ученик и Избранный вступили в короткую, но оживленную дискуссию.
Стивен по крайней мере понял бы, о чем шла речь, и, должно быть, именно поэтому Девлин не взял его с собой.
Дидрик же оставался в полном недоумении. И лейтенанту это совсем не нравилось. Подобное недоверие обижало того, кого Девлин называл другом. Впрочем, речь шла о большем, нежели дружбе. Дидрик был помощником Избранного. Капитан Драккен поручила ему охранять Девлина. Как он может служить ему, если тот не сообщает о своих намерениях? Как может защитить, не имея понятия, какой облик может принять опасность? Если Девлин планирует что-то, лейтенанту следует об этом знать.
Наконец кейрийцы договорились о чем-то. Они покивали, потом попрощались, сначала на родном языке, потом, ради Дидрика, на торговом наречии.
Девлин остановился на пороге и коснулся руки лейтенанта, стремясь успокоить его невысказанный гнев.
– Мы не пытались скрыть что-либо от тебя. Я хотел обсудить один важный аспект закона с Передуром, а некоторые понятия невозможно перевести на торговое наречие.
Дидрика отчасти успокоили слова друга, хотя он поклялся, что непременно вытянет из Девлина все его замыслы. Позже, наедине, где их ссора не привлечет внимания.
– И Передур рассказал тебе все, что было надо?
Девлин кивнул, невесело улыбнувшись.
– Да. К тому же он согласился быть свидетелем, когда я буду судить Муиреанн.
И в самом деле неплохо, чтобы на суде присутствовали представители Дункейра. Тогда не возникнет сомнений в законности решения. Хотя приговор и без того не оставляет сомнений. Муиреанн напала на Избранного с явным намерением убить его. Вопрос вины не стоит. Какой еще может быть приговор? Смерть через повешение, а тело оставить на виселице в назидание прочим предателям.
От дома Передура они направились к дружинникам. Казармы располагались на другом конце города, и по пути пришлось подняться на несколько крутых холмов. Хотя у Дидрика болели икры и он начал подозревать, что кейрийцы в родстве с горными козами, лейтенант с удовольствием отметил, что телохранители и не подумали отстать и даже на самых узких и забитых народом улицах держатся вокруг Девлина, чтобы ни у кого не было возможности совершить еще одно покушение.
Главу Микала нашли на тренировочной площадке, где он наблюдал, как одна из дружинниц колотит кожаное чучело, обучая новичков применению деревянной дубины против врага. Объяснения прерывали резкие и точные удары. Молодежь наблюдала за воительницей с неослабевающим вниманием.
Дружинники чаще ходили с дубинками, нежели с мечами, но методы обучения не сильно отличались от принятых в Джорске, и на Дидрика нахлынула неожиданная тоска по дому. Кажется, не меньше ста лет назад он стоял на такой же тренировочной площадке, надеясь хоть что-нибудь вбить в головы зеленых новобранцев. И еще дальше ушли дни, когда он беспокоился лишь о том, как научиться владеть мечом и избегнуть гнева сержанта.
Девлин перехватил его взгляд и кивнул в сторону их телохранителей. Дидрик велел капралу Хролфссону подождать на краю поля.
К ним подошел глава Микал.
– Все прошло хорошо?
Он осмотрел Девлина с головы до ног, словно выискивая на нем следы примененной магии.
– Исмения преуспела, – ответил Избранный. – Я у нее в долгу. И у тебя.
– Нет, – поспешно возразил Микал, делая правой рукой жест, призванный уберечь от сглаза. – Что произошло между вами – дела магические, и я не хочу иметь к ним никакого отношения.
— Разумно. Но мне нужна твоя помощь в другом деле. Коллинар отправляет к вам Муиреанн, чтобы вы охраняли ее до тех пор, пока я не вынесу приговор.
– В самом деле? – Кустистые брови Микала, казалось, всползли на самый верх лба.
– Это еще не все. Мне нужна вся доступная информация о Муиреанн из Таннерсли. Включая ее семью и родичей.
Глава Микал коротко кивнул.
– Мы должны поговорить. Наедине.
– Согласен.
Они беседовали на торговом наречии, однако в их словах прослеживались скрытые намеки, которых Дидрик не понимал. Ясно становилось одно – Девлин и в самом деле что-то задумал. И не считает необходимым делиться этим со своим помощником.
Мысль, что Стивен и даже лорд Коллинар находятся в таких же потемках, нисколько не утешала. Лейтенанта беспокоило, что его друг обратился за советом к чужакам вместо того, чтобы довериться тем, кто не раз доказывал свою верность.
– Нильс Дидрик – моя правая рука и лейтенант Кингсхольмской стражи. Может быть, кто-нибудь покажет ему, как у вас тут все устроено, пока мы беседуем?
Это был неприкрытый приказ убираться, и Дидрик решил, что с него хватит. Он не позволит обращаться с собой подобным образом, и наплевать, что придется ссориться при свидетелях.
– Девлин, я не…
– Позже, – бросил тот. – Объяснять слишком долго, а я не хочу отнимать время у главы Микала.
Дидрик сжал руку в кулак, чтобы дать выход ярости.
– Ты расскажешь мне все, что задумал.
– Я объясню и тебе, и Стивену. Но позже.
Глава Микал подозвал женщину, которая вела тренировку. Один из учеников занял ее место, а она прошла по площадке и остановилась возле них.
Оказавшись перед Микалом, воительница вытянулась в струнку и прищелкнула каблуком. Видимо, в Дункейре так приветствовали старшего по званию. Для женщины она была высокой, примерно на дюйм выше Дидрика, и крепкого сложения. Коротко подстриженные темные волосы торчали в разные стороны, отчего дружинница немного напоминала дикого зверя. Бросив короткий взгляд на гостей, женщина, как и положено, перевела глаза на своего командира.
– Саския, это лейтенант Дидрик, который, по словам Девлина, дружинник в собственной стране. Прошу тебя, прояви гостеприимство, покуда мы с его начальником побеседуем.
– Разумеется, – кивнула женщина. Потом она посмотрела на Девлина и добавила: – Нежное сердце, давненько мы не виделись.
Воин немного покраснел под ее взглядом.
– С нашей последней встречи многое изменилось.
– Когда до нас дошли страшные вести, мы устроили бдение за нее. Всем отрядом.
– Ей бы это понравилось. – Только человек, пристально глядевший Девлину в лицо, заметил бы, как Избранный поморщился. Дидрик нисколько не удивился, когда его друг встретился взглядом с Микалом, и без дальнейших церемоний они удалились прочь.
Саския посмотрела им вслед, потом повернулась к Дидрику, глядя на него так, будто он подозревался в целой куче преступлений.
– Далеко же ты уехал от дома. Расскажи, а ваши дружинники пользуются такими вещами? – Женщина крутанула в руке дубинку, будто детскую игрушку, а не смертельное оружие.
– Дубинки у нас известны, но применяют их не часто, – ответил Дидрик. Он не хотел обижать ее, сообщая, что у них только беднейшие преступники дерутся дубинами. – Мы носим короткий меч во время патрулирования и учимся пользоваться щитом на случай волнений. Копья с собой берет только почетный караул.
– Без сомнения, вместе с ужасно неудобной формой. Здесь нам везет, потому что почетный караул для наместника обеспечивает армия. Наши обязанности сводятся к поддержанию порядка в городе и привлечению к суду нарушителей закона.
– Достойная задача. – Особенно учитывая небольшую численность городской дружины. Их было меньше сотни, считая новобранцев, а ведь они отвечали за порядок в десятитысячном городе, построенном на пространстве, могущем вместить не более половины жителей. Даже будь стражников вдвое больше, и то справляться было бы непросто.
Командуй здесь Дидрик, он не успокоился бы, пока не собрал бы пару сотен полностью обученных дружинников. И еще не выбил бы возможность получить под свое командование армию в случае народных волнений.
– Здесь слишком холодно, чтобы стоять без дела, и мне не хочется, чтобы потом говорили, будто я увиливаю от долга. Пойдем, посмотришь, как у нас устроена жизнь. Если Девлину больше не понадобится твоя служба, может быть, удастся уговорить тебя присоединиться к нам, – улыбнулась Саския. – В конце концов, вы забрали одного из наших, и будет только справедливо, если Джорск даст нам взамен своего человека.
Она провела его по грязной тренировочной площадке, где новички занимались физической подготовкой. Дыхание вырывалось у них изо рта облачками пара – утро выдалось холодное. Демонстрируя либо крайнюю обязательность, либо странное чувство юмора, Саския принялась показывать гостю все, начиная от оружейной до казарм, где спали новички. Ему предложили оценить даже умывальную комнату.
Дидрик кивал в нужных местах и даже делал подходящие к случаю замечания, но мысли его были далеко. Казалось, спутница не замечает недостатка энтузиазма, поскольку из умывальной комнаты его повели в кухню, которая располагалась в отдельном здании – опасались пожаров. Интересно, почему Девлин так задерживается? Может, они с Микалом обсуждают таинственные планы воина? Или прибыла арестованная, и они вместе допрашивают ее?
– Разумный порядок, не находишь?
Дидрик моргнул, понимая, что напрочь прослушал последние объяснения Саскии.
– Разумеется.
Женщина рассмеялась.
– Я только что сказала, что нерадивых учеников мы зарубаем и кормим ими остальных, чтобы поддерживать бодрость духа.
– Сержант учил меня экономить, – улыбнулся Дидрик, – однако я не уверен, что он имел в виду именно это.
К счастью, вместо того чтобы обидеться, Саския повеселилась над его невнимательностью.
– Ну что, довольно видел?
– Да. Прошу прощения за рассеянность. В других обстоятельствах я бы, несомненно, заинтересовался сравнением наших ведомств, однако…
– … сейчас ты думаешь о Девлине и о том, что они с Микалом замышляют.
Вот уж не знал, что его чувства так очевидны.
Саския коротко переговорила с поваром, и тот исчез в смежной комнате, а вернувшись, вручил женщине завернутый в ткань сверток, от которого исходил запах свежего хлеба.
– У офицеров есть комната в главном здании. Оттуда прекрасно виден коридор, ведущий к кабинету главы Микала, так что мы сразу узнаем, когда они закончат.
– Идем.
Саския уже показывала гостю казармы городской дружины, но на сей раз завела его в небольшую комнату, где стояло два квадратных стола и дюжина деревянных стульев у стены. Женщина положила на стол сверток, а плащи повесила на крючки. Дидрик принес два стула и поставил их так, чтобы без помех глядеть на дверь. Тем временем Саския подошла к деревянному шкафу и вернулась с двумя высокими стаканами и керамическим кувшином. Вытащив пробку, она наполнила сосуды темной жидкостью.
– Спасибо, я не пью на службе, – отказался лейтенант.
– Я тоже. Но это не настоящий эль. Сладкий и не пьянящий.
Дидрик осторожно попробовал. Напиток действительно оказался сладким и не таким густым, как кейрийский эль. Сделав еще глоток, лейтенант решил, что для тех, кто не пробовал лимонад, довольно неплохо.
Саския налила и себе стакан, потом развернула ткань. Внутри оказались две плоские ржаные лепешки. Дидрик узнал их. Обычно такие наполняли колбасой и сыром и давали их тем, кто не знал, когда служба позволит как следует поесть.
Приняв булку, лейтенант с готовностью откусил от нее. За годы работы в страже он научился никогда не отказываться от еды – как знать, куда тебя позовет долг в следующий миг.
Жуя, лейтенант оглядывал комнату. Она оказалась довольно уютным местом с небольшим камином и двумя высоко расположенными окнами, сквозь одно из которых струился солнечный свет. Деревянные стулья явно немало пережили на своем долгом веку – у нескольких проглядывало более свежее дерево там, где заменяли ножку или спинку. На дубовой столешнице красовались темные кольца от стаканов и большое пятно – видимо, кто-то опрокинул чернильницу.
Посмотрев на дверь, Дидрик заметил, что на деревянной раме видны странные отметки, а в некоторых местах она продырявлена почти насквозь.
Через пару секунд он понял, в чем дело.
– Ножи.
Саския перехватила его взгляд.
– Да, метательные ножи. Раньше мы здесь соревновались, пока Уллмер не напился и не промазал мимо мишени. Нож вылетел в коридор и зацепил ухо посланника.
Дидрик поморщился, непроизвольно коснулся уха правой рукой.
– И что посланник?
– Ухо уцелело, но Микал запретил нам тут резвиться. Теперь мы должны уходить или к себе, или в таверну.
– У нас тоже были проблемы с молодежью. К счастью, Девлин вмешался, прежде чем дело дошло до серьезных увечий.
– В этих соревнованиях он просто блистал. Мог попасть в мишень размером с птичий глаз с двадцати шагов, – вздохнула Саския. – Даже Керри ему уступала.
– А какая была Керри?
Дидрик давно хотел это узнать, а то его друг почти никогда не говорил про покойную жену.
– Она была отважной, дерзкой. Горячей, но верной подругой. И очень гордой. Она могла получить любого мужчину, и когда Девлин начал за ней ухаживать, никто и не думал, что он станет ее избранником. Он был прежде всего творцом. И казался слишком мягким, слишком нежным для нее. Я была уверена, что он наскучит ей за месяц. Только Девлин удивил нас всех, и через год я держала ее меч на их свадьбе.
Мягкий? Нежный? Трудно поверить, что Саския описывает того же человека, с которым теперь был близко знаком лейтенант. Не то чтобы Девлин жесток, но в нем есть стальная сердцевина, которая видна всем, кто с ним встречается. При случае он может быть безжалостным. Впрочем, Избранный не требовал от других жертв, на которые не пошел бы сам.
– Должно быть, вы все были в шоке, услышав, что он стал Избранным, – предположил Дидрик.
Саския посмотрела на свои руки, словно удивляясь, что от булки с колбасой остались одни крошки.
– Может быть, теперь он носит меч, однако Девлин все равно не воин. Не такой, как мы.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы с тобой знаем, на что идем. Понимаем, что жизнь коротка и смерть может настигнуть в любую минуту. Керри тоже понимала это и знала, чем рискует. Переселенцы оказались в диких местах, где никто не жил почти две сотни лет. И все же она отправилась в поле без оружия. Неосторожность стоила ей жизни.
Дидрик попытался вступиться за Керри ради Девлина.
– Даже будь у нее меч или лук, ничего не изменилось бы. В тот день погибли и другие, и у многих из них было оружие.
– Правда, ни у кого – ее боевых навыков. Если кто-то и мог справиться с тварями, то это Керри. Ты не знал ее, но она была очень сильным бойцом. Смертельное искусство, сплетенное с добрым сердцем.
– А Девлин? Ведь в конце концов именно Избранный убил котравов.
– Будь твой друг с ними в тот день, он погиб бы, пытаясь защитить свою семью. Девлин стал опасным, лишь когда ему оказалось нечего терять. Он берсерк, а не воин.
– Может быть, это некогда и было правдой, – признал Дидрик. Когда Девлина только-только нарекли Избранным, он вел себя скорее как берсерк, нежели расчетливый боец. Но с тех пор привык к своей роли, доказал свою готовность вести за собой. – Я могу говорить лишь о человеке, которого знаю. Избранный не раз проявил себя и как воин, и как лидер. Я с радостью последую за ним против наших врагов, невзирая на ставки.
– Носят ли эти враги имя Дети Инниса? Если бы все было так просто!
– Мы прибыли сюда не в поисках ссоры с Детьми Инниса. Начали именно они – сначала похитили меч, потом пытались убить Девлина. Когда мы добудем меч, то немедленно уедем. Долг Избранного влечет его в Джорск.
– Как же один меч может быть настолько важен?
– Это не мне рассказывать, – пожал плечами Дидрик.
– Если ему нужен новый меч, почему он не скует его? Он же Великий мастер. Смотри.
Саския вытащила из-за пояса кинжал и протянула лейтенанту. Тот повертел его в руках, обратив внимание на красивые завитки в центре лезвия. Потрогав острие пальцем, Дидрик обнаружил, что оно очень острое и на нем не видно ни зазубрин, ни выбоин.
– Настоящая сталь, – проговорила Саския. Ее слова напомнили Дидрику, что сталь сюда ввозилась, а потому встречалась нечасто и ценилась почти на вес золота.
– Когда Керри стала сержантом, Девлин сделал такие всему ее отряду. Среди них нет одинаковых, а рукоять приспособлена под руку владельца. На лезвии выбиты с одной стороны наши имена, а с другой – название отряда.
Дидрик повнимательнее посмотрел на кинжалы и заметил, что узор складывается в кейрийские буквы.
– Тонкая работа, – проговорил он, протягивая кинжал обратно хозяйке. – Но нам нужен утерянный меч. Не его копия.
И нет причин сообщать ей, что Девлин никогда больше не сделает такой смертоносной красоты. Даже если бы он захотел вернуться к прежнему ремеслу, искалеченная правая рука не позволит выполнить столь тонкую работу.
Трудно сказать, какие великие творения создал бы Девлин, останься он в Альварене кузнецом. Однако потеря Дункейра обернулась приобретением для Джорска, потому что, лишившись ювелира, они нашли себе защитника.
Кузнец может ковать мечи, но чтобы вести армию в бой и мудро распоряжаться ею, нужен генерал.
XXV
– Вы что, хотите ее простить? Я этого не позволю. Подумайте, что из этого выйдет. Что будет со следующим, кто решит напасть на моих солдат или королевского гонца? Или с тем, кто решится поднять меч на меня? Может быть, их тоже надо помиловать в обмен на крохи информации?
– Муиреанн не хочет помилования. Она не боится смерти. Зато я знаю, чего она боится куда больше, чем казни, и именно это использую против нее.
Коллинар нахмурился в сомнении.
– И что же может быть страшнее участи повешенного? Дружинники никогда не пытают арестованных.
Может быть, наместник и способный администратор, однако воображения ему явно не хватает. Хуже того, такой вопрос показывает, как плохо он понимает людей, которыми управляет. Не важно, живут ли они в тесных городах или в одинокой пастушеской хижине, кейрийцы почитают одно и то же. И все прекрасно знают: собственная смерть – далеко не самое плохое, что может приключиться с человеком.
Даже ребенок понял бы то, перед чем стал в тупик Коллинар. Ведь есть такие страшные вещи, которых не отыщешь в своде законов Джорска и даже в якобы не существующих камерах пыток. Эти ужасы Девлин может обратить против Муиреанн, если отважится.
Он мог бы попытаться объяснить, но это приведет лишь к потере сил. Коллинар провел десять лет в Дункейре и по сию пору ничего не понял. Значит, слова Девлина ничего не изменят, а время на исходе.
– Потом вы и сами увидите, – ответил Избранный.
– Вы не хотите ничего рассказывать. И, полагаю, не станете утруждать себя объяснениями, почему ускользнули отсюда прошлой ночью, никому не сказав ни слова и не взяв никакой охраны, помимо помощника и арфиста?
– Арфист – это Стивен, сын лорда Бринйольфа, о чем вам не следует забывать. А что до объяснений, я ничего не должен вам говорить.
Лорд Коллинар слегка вздрогнул от ледяного тона Девлина, наконец осознав, что зашел чересчур далеко.
– Я отвечаю за все, что происходит в этой провинции. Включая вашу безопасность.
– А я в ответе за все королевство.
Девлин выждал с десяток секунд, убеждаясь, что Коллинар хорошо его понял.
– Арестованную должны перевести сегодня утром. Я сообщу главе Микалу, чтобы он ожидал этого. Когда я буду готов судить ее, то сообщу вам, чтобы вы присутствовали в качестве свидетеля.
– И это все, милорд Избранный?
– Пока да.
Коллинар поднялся и, прижав руку к сердцу, отдал формальное приветствие офицера старшему по званию. Он горько улыбнулся, но Девлин решил, что тот сделает, как велено. Когда наместник вышел из комнаты, Избранный поднялся на ноги. Передача пленника только первый шаг. Пришло время подготовить остальных участников представления и убедиться, что все они знают свои роли.
* * *
Дидрик удивился, когда его разбудили вскоре после рассвета и сообщили, что Девлин желает видеть офицера, как только он оденется. Лейтенант торопливо умылся, стараясь проснуться. По пути в покои Избранного он забежал на кухню, торопливо съел миску овсянки и выпил кружку чая, надеясь, что еда поможет рассеять туман в голове. По его прикидкам, поспать удалось не больше трех часов. Они вернулись довольно поздно, и, несмотря на это, Дидрик не мог уснуть. Виденный ритуал произвел на него впечатление – почти такое же, как и осознание того, что чародей каким-то способом нашел способ пробраться в мысли Девлина.Теперь его друг свободен. И чересчур бодр и весел для того, кто едва успел отдохнуть и к тому же еще не оправился от ран.
– Ты поел? – спросил Девлин.
– Да.
– Отлично. Тогда пойдем, нас ждет много дел.
– А Стивен?
– Пусть спит.
Дидрик невольно позавидовал менестрелю.
– Ты собираешься допрашивать арестованную?
Если Коллинар сделал, как они договорились, то вечером Муиреанн должны были еще раз допросить. Предположительно офицер более искусный, нежели Ранвигга. Дидрик собирался еще раз поговорить с заключенной сегодня утром, надеясь, что преуспеет там, где остальных постигла неудача.
– Не сегодня, – ответил Девлин. – Я велел Коллинару организовать ее перевод к дружинникам.
Интересно, зачем? Может быть, воин разделяет его сомнения в том, как солдаты обращаются с пленницей? Или происходит что-то еще? В любом случае лорд Коллинар и его подчиненные будут в ярости от такого оскорбления.
– Значит, мы идем к дружинникам?
– Со временем. Сначала сходим к Передуру Труче. Он живет довольно далеко, поэтому лучше выйти сейчас, чтобы застать его дома.
Девлин не стал ничего объяснять, а Дидрик не пытался на него давить. Они надели зимние сапоги и плащи и отправились к дому Передура Тручи в сопровождении шестерых солдат. После покушения на Избранного лорд Коллинар лично отобрал людей для охраны, а потом с ними побеседовал и Дидрик. Теперь он знал всех солдат по именам и поприветствовал их командира, капрала Хролфссона.
Судья Передур действительно проснулся, хотя и был удивлен их приходом. Он пригласил незваных гостей в дом, угостил свежим печеньем, которое прислала сестра его ученика. Девлин не отказался, и они сели за маленький столик на кухне у Передура. Закусывая печеньем, они беседовали о всяких пустяках, а потом Девлин заговорил с судьей по-кейрийски. Передур, его ученик и Избранный вступили в короткую, но оживленную дискуссию.
Стивен по крайней мере понял бы, о чем шла речь, и, должно быть, именно поэтому Девлин не взял его с собой.
Дидрик же оставался в полном недоумении. И лейтенанту это совсем не нравилось. Подобное недоверие обижало того, кого Девлин называл другом. Впрочем, речь шла о большем, нежели дружбе. Дидрик был помощником Избранного. Капитан Драккен поручила ему охранять Девлина. Как он может служить ему, если тот не сообщает о своих намерениях? Как может защитить, не имея понятия, какой облик может принять опасность? Если Девлин планирует что-то, лейтенанту следует об этом знать.
Наконец кейрийцы договорились о чем-то. Они покивали, потом попрощались, сначала на родном языке, потом, ради Дидрика, на торговом наречии.
Девлин остановился на пороге и коснулся руки лейтенанта, стремясь успокоить его невысказанный гнев.
– Мы не пытались скрыть что-либо от тебя. Я хотел обсудить один важный аспект закона с Передуром, а некоторые понятия невозможно перевести на торговое наречие.
Дидрика отчасти успокоили слова друга, хотя он поклялся, что непременно вытянет из Девлина все его замыслы. Позже, наедине, где их ссора не привлечет внимания.
– И Передур рассказал тебе все, что было надо?
Девлин кивнул, невесело улыбнувшись.
– Да. К тому же он согласился быть свидетелем, когда я буду судить Муиреанн.
И в самом деле неплохо, чтобы на суде присутствовали представители Дункейра. Тогда не возникнет сомнений в законности решения. Хотя приговор и без того не оставляет сомнений. Муиреанн напала на Избранного с явным намерением убить его. Вопрос вины не стоит. Какой еще может быть приговор? Смерть через повешение, а тело оставить на виселице в назидание прочим предателям.
От дома Передура они направились к дружинникам. Казармы располагались на другом конце города, и по пути пришлось подняться на несколько крутых холмов. Хотя у Дидрика болели икры и он начал подозревать, что кейрийцы в родстве с горными козами, лейтенант с удовольствием отметил, что телохранители и не подумали отстать и даже на самых узких и забитых народом улицах держатся вокруг Девлина, чтобы ни у кого не было возможности совершить еще одно покушение.
Главу Микала нашли на тренировочной площадке, где он наблюдал, как одна из дружинниц колотит кожаное чучело, обучая новичков применению деревянной дубины против врага. Объяснения прерывали резкие и точные удары. Молодежь наблюдала за воительницей с неослабевающим вниманием.
Дружинники чаще ходили с дубинками, нежели с мечами, но методы обучения не сильно отличались от принятых в Джорске, и на Дидрика нахлынула неожиданная тоска по дому. Кажется, не меньше ста лет назад он стоял на такой же тренировочной площадке, надеясь хоть что-нибудь вбить в головы зеленых новобранцев. И еще дальше ушли дни, когда он беспокоился лишь о том, как научиться владеть мечом и избегнуть гнева сержанта.
Девлин перехватил его взгляд и кивнул в сторону их телохранителей. Дидрик велел капралу Хролфссону подождать на краю поля.
К ним подошел глава Микал.
– Все прошло хорошо?
Он осмотрел Девлина с головы до ног, словно выискивая на нем следы примененной магии.
– Исмения преуспела, – ответил Избранный. – Я у нее в долгу. И у тебя.
– Нет, – поспешно возразил Микал, делая правой рукой жест, призванный уберечь от сглаза. – Что произошло между вами – дела магические, и я не хочу иметь к ним никакого отношения.
— Разумно. Но мне нужна твоя помощь в другом деле. Коллинар отправляет к вам Муиреанн, чтобы вы охраняли ее до тех пор, пока я не вынесу приговор.
– В самом деле? – Кустистые брови Микала, казалось, всползли на самый верх лба.
– Это еще не все. Мне нужна вся доступная информация о Муиреанн из Таннерсли. Включая ее семью и родичей.
Глава Микал коротко кивнул.
– Мы должны поговорить. Наедине.
– Согласен.
Они беседовали на торговом наречии, однако в их словах прослеживались скрытые намеки, которых Дидрик не понимал. Ясно становилось одно – Девлин и в самом деле что-то задумал. И не считает необходимым делиться этим со своим помощником.
Мысль, что Стивен и даже лорд Коллинар находятся в таких же потемках, нисколько не утешала. Лейтенанта беспокоило, что его друг обратился за советом к чужакам вместо того, чтобы довериться тем, кто не раз доказывал свою верность.
– Нильс Дидрик – моя правая рука и лейтенант Кингсхольмской стражи. Может быть, кто-нибудь покажет ему, как у вас тут все устроено, пока мы беседуем?
Это был неприкрытый приказ убираться, и Дидрик решил, что с него хватит. Он не позволит обращаться с собой подобным образом, и наплевать, что придется ссориться при свидетелях.
– Девлин, я не…
– Позже, – бросил тот. – Объяснять слишком долго, а я не хочу отнимать время у главы Микала.
Дидрик сжал руку в кулак, чтобы дать выход ярости.
– Ты расскажешь мне все, что задумал.
– Я объясню и тебе, и Стивену. Но позже.
Глава Микал подозвал женщину, которая вела тренировку. Один из учеников занял ее место, а она прошла по площадке и остановилась возле них.
Оказавшись перед Микалом, воительница вытянулась в струнку и прищелкнула каблуком. Видимо, в Дункейре так приветствовали старшего по званию. Для женщины она была высокой, примерно на дюйм выше Дидрика, и крепкого сложения. Коротко подстриженные темные волосы торчали в разные стороны, отчего дружинница немного напоминала дикого зверя. Бросив короткий взгляд на гостей, женщина, как и положено, перевела глаза на своего командира.
– Саския, это лейтенант Дидрик, который, по словам Девлина, дружинник в собственной стране. Прошу тебя, прояви гостеприимство, покуда мы с его начальником побеседуем.
– Разумеется, – кивнула женщина. Потом она посмотрела на Девлина и добавила: – Нежное сердце, давненько мы не виделись.
Воин немного покраснел под ее взглядом.
– С нашей последней встречи многое изменилось.
– Когда до нас дошли страшные вести, мы устроили бдение за нее. Всем отрядом.
– Ей бы это понравилось. – Только человек, пристально глядевший Девлину в лицо, заметил бы, как Избранный поморщился. Дидрик нисколько не удивился, когда его друг встретился взглядом с Микалом, и без дальнейших церемоний они удалились прочь.
Саския посмотрела им вслед, потом повернулась к Дидрику, глядя на него так, будто он подозревался в целой куче преступлений.
– Далеко же ты уехал от дома. Расскажи, а ваши дружинники пользуются такими вещами? – Женщина крутанула в руке дубинку, будто детскую игрушку, а не смертельное оружие.
– Дубинки у нас известны, но применяют их не часто, – ответил Дидрик. Он не хотел обижать ее, сообщая, что у них только беднейшие преступники дерутся дубинами. – Мы носим короткий меч во время патрулирования и учимся пользоваться щитом на случай волнений. Копья с собой берет только почетный караул.
– Без сомнения, вместе с ужасно неудобной формой. Здесь нам везет, потому что почетный караул для наместника обеспечивает армия. Наши обязанности сводятся к поддержанию порядка в городе и привлечению к суду нарушителей закона.
– Достойная задача. – Особенно учитывая небольшую численность городской дружины. Их было меньше сотни, считая новобранцев, а ведь они отвечали за порядок в десятитысячном городе, построенном на пространстве, могущем вместить не более половины жителей. Даже будь стражников вдвое больше, и то справляться было бы непросто.
Командуй здесь Дидрик, он не успокоился бы, пока не собрал бы пару сотен полностью обученных дружинников. И еще не выбил бы возможность получить под свое командование армию в случае народных волнений.
– Здесь слишком холодно, чтобы стоять без дела, и мне не хочется, чтобы потом говорили, будто я увиливаю от долга. Пойдем, посмотришь, как у нас устроена жизнь. Если Девлину больше не понадобится твоя служба, может быть, удастся уговорить тебя присоединиться к нам, – улыбнулась Саския. – В конце концов, вы забрали одного из наших, и будет только справедливо, если Джорск даст нам взамен своего человека.
Она провела его по грязной тренировочной площадке, где новички занимались физической подготовкой. Дыхание вырывалось у них изо рта облачками пара – утро выдалось холодное. Демонстрируя либо крайнюю обязательность, либо странное чувство юмора, Саския принялась показывать гостю все, начиная от оружейной до казарм, где спали новички. Ему предложили оценить даже умывальную комнату.
Дидрик кивал в нужных местах и даже делал подходящие к случаю замечания, но мысли его были далеко. Казалось, спутница не замечает недостатка энтузиазма, поскольку из умывальной комнаты его повели в кухню, которая располагалась в отдельном здании – опасались пожаров. Интересно, почему Девлин так задерживается? Может, они с Микалом обсуждают таинственные планы воина? Или прибыла арестованная, и они вместе допрашивают ее?
– Разумный порядок, не находишь?
Дидрик моргнул, понимая, что напрочь прослушал последние объяснения Саскии.
– Разумеется.
Женщина рассмеялась.
– Я только что сказала, что нерадивых учеников мы зарубаем и кормим ими остальных, чтобы поддерживать бодрость духа.
– Сержант учил меня экономить, – улыбнулся Дидрик, – однако я не уверен, что он имел в виду именно это.
К счастью, вместо того чтобы обидеться, Саския повеселилась над его невнимательностью.
– Ну что, довольно видел?
– Да. Прошу прощения за рассеянность. В других обстоятельствах я бы, несомненно, заинтересовался сравнением наших ведомств, однако…
– … сейчас ты думаешь о Девлине и о том, что они с Микалом замышляют.
Вот уж не знал, что его чувства так очевидны.
Саския коротко переговорила с поваром, и тот исчез в смежной комнате, а вернувшись, вручил женщине завернутый в ткань сверток, от которого исходил запах свежего хлеба.
– У офицеров есть комната в главном здании. Оттуда прекрасно виден коридор, ведущий к кабинету главы Микала, так что мы сразу узнаем, когда они закончат.
– Идем.
Саския уже показывала гостю казармы городской дружины, но на сей раз завела его в небольшую комнату, где стояло два квадратных стола и дюжина деревянных стульев у стены. Женщина положила на стол сверток, а плащи повесила на крючки. Дидрик принес два стула и поставил их так, чтобы без помех глядеть на дверь. Тем временем Саския подошла к деревянному шкафу и вернулась с двумя высокими стаканами и керамическим кувшином. Вытащив пробку, она наполнила сосуды темной жидкостью.
– Спасибо, я не пью на службе, – отказался лейтенант.
– Я тоже. Но это не настоящий эль. Сладкий и не пьянящий.
Дидрик осторожно попробовал. Напиток действительно оказался сладким и не таким густым, как кейрийский эль. Сделав еще глоток, лейтенант решил, что для тех, кто не пробовал лимонад, довольно неплохо.
Саския налила и себе стакан, потом развернула ткань. Внутри оказались две плоские ржаные лепешки. Дидрик узнал их. Обычно такие наполняли колбасой и сыром и давали их тем, кто не знал, когда служба позволит как следует поесть.
Приняв булку, лейтенант с готовностью откусил от нее. За годы работы в страже он научился никогда не отказываться от еды – как знать, куда тебя позовет долг в следующий миг.
Жуя, лейтенант оглядывал комнату. Она оказалась довольно уютным местом с небольшим камином и двумя высоко расположенными окнами, сквозь одно из которых струился солнечный свет. Деревянные стулья явно немало пережили на своем долгом веку – у нескольких проглядывало более свежее дерево там, где заменяли ножку или спинку. На дубовой столешнице красовались темные кольца от стаканов и большое пятно – видимо, кто-то опрокинул чернильницу.
Посмотрев на дверь, Дидрик заметил, что на деревянной раме видны странные отметки, а в некоторых местах она продырявлена почти насквозь.
Через пару секунд он понял, в чем дело.
– Ножи.
Саския перехватила его взгляд.
– Да, метательные ножи. Раньше мы здесь соревновались, пока Уллмер не напился и не промазал мимо мишени. Нож вылетел в коридор и зацепил ухо посланника.
Дидрик поморщился, непроизвольно коснулся уха правой рукой.
– И что посланник?
– Ухо уцелело, но Микал запретил нам тут резвиться. Теперь мы должны уходить или к себе, или в таверну.
– У нас тоже были проблемы с молодежью. К счастью, Девлин вмешался, прежде чем дело дошло до серьезных увечий.
– В этих соревнованиях он просто блистал. Мог попасть в мишень размером с птичий глаз с двадцати шагов, – вздохнула Саския. – Даже Керри ему уступала.
– А какая была Керри?
Дидрик давно хотел это узнать, а то его друг почти никогда не говорил про покойную жену.
– Она была отважной, дерзкой. Горячей, но верной подругой. И очень гордой. Она могла получить любого мужчину, и когда Девлин начал за ней ухаживать, никто и не думал, что он станет ее избранником. Он был прежде всего творцом. И казался слишком мягким, слишком нежным для нее. Я была уверена, что он наскучит ей за месяц. Только Девлин удивил нас всех, и через год я держала ее меч на их свадьбе.
Мягкий? Нежный? Трудно поверить, что Саския описывает того же человека, с которым теперь был близко знаком лейтенант. Не то чтобы Девлин жесток, но в нем есть стальная сердцевина, которая видна всем, кто с ним встречается. При случае он может быть безжалостным. Впрочем, Избранный не требовал от других жертв, на которые не пошел бы сам.
– Должно быть, вы все были в шоке, услышав, что он стал Избранным, – предположил Дидрик.
Саския посмотрела на свои руки, словно удивляясь, что от булки с колбасой остались одни крошки.
– Может быть, теперь он носит меч, однако Девлин все равно не воин. Не такой, как мы.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы с тобой знаем, на что идем. Понимаем, что жизнь коротка и смерть может настигнуть в любую минуту. Керри тоже понимала это и знала, чем рискует. Переселенцы оказались в диких местах, где никто не жил почти две сотни лет. И все же она отправилась в поле без оружия. Неосторожность стоила ей жизни.
Дидрик попытался вступиться за Керри ради Девлина.
– Даже будь у нее меч или лук, ничего не изменилось бы. В тот день погибли и другие, и у многих из них было оружие.
– Правда, ни у кого – ее боевых навыков. Если кто-то и мог справиться с тварями, то это Керри. Ты не знал ее, но она была очень сильным бойцом. Смертельное искусство, сплетенное с добрым сердцем.
– А Девлин? Ведь в конце концов именно Избранный убил котравов.
– Будь твой друг с ними в тот день, он погиб бы, пытаясь защитить свою семью. Девлин стал опасным, лишь когда ему оказалось нечего терять. Он берсерк, а не воин.
– Может быть, это некогда и было правдой, – признал Дидрик. Когда Девлина только-только нарекли Избранным, он вел себя скорее как берсерк, нежели расчетливый боец. Но с тех пор привык к своей роли, доказал свою готовность вести за собой. – Я могу говорить лишь о человеке, которого знаю. Избранный не раз проявил себя и как воин, и как лидер. Я с радостью последую за ним против наших врагов, невзирая на ставки.
– Носят ли эти враги имя Дети Инниса? Если бы все было так просто!
– Мы прибыли сюда не в поисках ссоры с Детьми Инниса. Начали именно они – сначала похитили меч, потом пытались убить Девлина. Когда мы добудем меч, то немедленно уедем. Долг Избранного влечет его в Джорск.
– Как же один меч может быть настолько важен?
– Это не мне рассказывать, – пожал плечами Дидрик.
– Если ему нужен новый меч, почему он не скует его? Он же Великий мастер. Смотри.
Саския вытащила из-за пояса кинжал и протянула лейтенанту. Тот повертел его в руках, обратив внимание на красивые завитки в центре лезвия. Потрогав острие пальцем, Дидрик обнаружил, что оно очень острое и на нем не видно ни зазубрин, ни выбоин.
– Настоящая сталь, – проговорила Саския. Ее слова напомнили Дидрику, что сталь сюда ввозилась, а потому встречалась нечасто и ценилась почти на вес золота.
– Когда Керри стала сержантом, Девлин сделал такие всему ее отряду. Среди них нет одинаковых, а рукоять приспособлена под руку владельца. На лезвии выбиты с одной стороны наши имена, а с другой – название отряда.
Дидрик повнимательнее посмотрел на кинжалы и заметил, что узор складывается в кейрийские буквы.
– Тонкая работа, – проговорил он, протягивая кинжал обратно хозяйке. – Но нам нужен утерянный меч. Не его копия.
И нет причин сообщать ей, что Девлин никогда больше не сделает такой смертоносной красоты. Даже если бы он захотел вернуться к прежнему ремеслу, искалеченная правая рука не позволит выполнить столь тонкую работу.
Трудно сказать, какие великие творения создал бы Девлин, останься он в Альварене кузнецом. Однако потеря Дункейра обернулась приобретением для Джорска, потому что, лишившись ювелира, они нашли себе защитника.
Кузнец может ковать мечи, но чтобы вести армию в бой и мудро распоряжаться ею, нужен генерал.
XXV
Девлину понадобился целый день, чтобы сделать необходимые приготовления, но все же на второе утро после совершения обряда он был готов встретиться с женщиной, напавшей на него.
Остановившись у ворот, ведущих к казармам городской дружины, Избранный повернулся к лорду Коллинару.
– Наши охранники подождут здесь.
– Не нравится мне это, – пробормотал наместник, и тем не менее отдал соответствующие распоряжения.
Девлин дождался, пока солдаты займут свои места под бдительным наблюдением двух стоящих на воротах дружинников. Коллинар вернулся к воину, и тот жестом попросил его подойти ближе.
– И последнее…
Его не волновало, будет ли злиться наместник. Избранный хотел быть уверенным в том, что лорд ему повинуется. Малейшее несогласие может все испортить.
Когда Коллинар встал справа от Девлина, Стивен и Дидрик вежливо отошли на несколько шагов. Хотя менестрелю кое-что и было слышно.
– Я хочу, чтобы вы пообещали подчиняться всем моим приказам. Без вопросов и тени сомнения. Понимаете?
– Я представитель короля в этих местах и буду исполнять свой долг, – отозвался Коллинар.
Этого недостаточно. Чтобы план сработал, требуется сотрудничество наместника. Даже Стивен и Дидрик с сомнением отнеслись к намерениям Девлина. Но они по крайней мере доверяли его суждениям и знанию обычаев кейрийцев. Они поддержат его, согласны с ним или нет.
Наместник – другое дело. Он все еще рассуждает как джорскианец, невзирая на долгие годы, проведенные в Дункейре. И учить его нет времени. Впрочем, Девлина устроит слепое повиновение, если его хватит для достижения успеха.
– Вы будете исполнять мои приказы, иначе я лишу вас звания и с позором отправлю в Джорск.
– Вы не можете сделать это. Король Олафур назначил меня…
– А Боги сделали меня Избранным и дали власть говорить от лица короля. Только он может отменить мои приказы. Если вы не послушаетесь, то, клянусь, будете жалеть об этом до конца своих дней, Я понятно выразился?
Казалось, Коллинар съежился под его взглядом.
– Я буду повиноваться. Хотя молю всех Богов, чтобы вы точно знали, что делаете.
Девлин направился к воротам, и через пару мгновений Коллинар последовал за ним вместе со Стивеном и Дидриком.
Зайдя во двор казарм, воин заметил, что лорд Коллинар оглядывается по сторонам с любопытством. Видимо, наместник зашел сюда впервые.
Тобиас, следующий по званию за командующим Микалом, ждал их в коридоре возле комнаты собраний. Когда Девлин подошел к нему, он вытянулся в струнку и прищелкнул каблуком. Это был знак уважения, и Избранный невольно задумался – его ли приветствуют или наместника?
– Генерал, вас ждут внутри.
– Отлично.
Девлин немножко ссутулился и глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду.
Обеденные столы отодвинули в сторону, и комнату собраний сделали похожей на зал правосудия – в центре поставили длинный стол. С одной его стороны сидела арестованная Муиреанн, а по сторонам от нее возвышались два дружинника. Слева от заключенной восседал пожилой судья Передур, глядя в раскрытую перед ним книгу законов. Рядом с ним устроился его ученик, Джаспер. Следующее место занимал командующий Микал, и там же оставалось свободный стул для Тобиаса.
Остановившись у ворот, ведущих к казармам городской дружины, Избранный повернулся к лорду Коллинару.
– Наши охранники подождут здесь.
– Не нравится мне это, – пробормотал наместник, и тем не менее отдал соответствующие распоряжения.
Девлин дождался, пока солдаты займут свои места под бдительным наблюдением двух стоящих на воротах дружинников. Коллинар вернулся к воину, и тот жестом попросил его подойти ближе.
– И последнее…
Его не волновало, будет ли злиться наместник. Избранный хотел быть уверенным в том, что лорд ему повинуется. Малейшее несогласие может все испортить.
Когда Коллинар встал справа от Девлина, Стивен и Дидрик вежливо отошли на несколько шагов. Хотя менестрелю кое-что и было слышно.
– Я хочу, чтобы вы пообещали подчиняться всем моим приказам. Без вопросов и тени сомнения. Понимаете?
– Я представитель короля в этих местах и буду исполнять свой долг, – отозвался Коллинар.
Этого недостаточно. Чтобы план сработал, требуется сотрудничество наместника. Даже Стивен и Дидрик с сомнением отнеслись к намерениям Девлина. Но они по крайней мере доверяли его суждениям и знанию обычаев кейрийцев. Они поддержат его, согласны с ним или нет.
Наместник – другое дело. Он все еще рассуждает как джорскианец, невзирая на долгие годы, проведенные в Дункейре. И учить его нет времени. Впрочем, Девлина устроит слепое повиновение, если его хватит для достижения успеха.
– Вы будете исполнять мои приказы, иначе я лишу вас звания и с позором отправлю в Джорск.
– Вы не можете сделать это. Король Олафур назначил меня…
– А Боги сделали меня Избранным и дали власть говорить от лица короля. Только он может отменить мои приказы. Если вы не послушаетесь, то, клянусь, будете жалеть об этом до конца своих дней, Я понятно выразился?
Казалось, Коллинар съежился под его взглядом.
– Я буду повиноваться. Хотя молю всех Богов, чтобы вы точно знали, что делаете.
Девлин направился к воротам, и через пару мгновений Коллинар последовал за ним вместе со Стивеном и Дидриком.
Зайдя во двор казарм, воин заметил, что лорд Коллинар оглядывается по сторонам с любопытством. Видимо, наместник зашел сюда впервые.
Тобиас, следующий по званию за командующим Микалом, ждал их в коридоре возле комнаты собраний. Когда Девлин подошел к нему, он вытянулся в струнку и прищелкнул каблуком. Это был знак уважения, и Избранный невольно задумался – его ли приветствуют или наместника?
– Генерал, вас ждут внутри.
– Отлично.
Девлин немножко ссутулился и глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду.
Обеденные столы отодвинули в сторону, и комнату собраний сделали похожей на зал правосудия – в центре поставили длинный стол. С одной его стороны сидела арестованная Муиреанн, а по сторонам от нее возвышались два дружинника. Слева от заключенной восседал пожилой судья Передур, глядя в раскрытую перед ним книгу законов. Рядом с ним устроился его ученик, Джаспер. Следующее место занимал командующий Микал, и там же оставалось свободный стул для Тобиаса.