Страница:
Фактически влияние союза на дела штата еще гораздо шире. Еще менее абсолютна самостоятельность государств вассальных. Даже государства, признаваемые суверенными, ставятся иногда под бдительный контроль иностранных держав (финансовый контроль над Сербией, Грецией). Наконец, все слабые государства находятся под постоянным фактическим контролем великих держав, и каждая крупная перемена в первых должна быть признана последними: это, правда, положение не юридическое) но от того не менее действительное. С другой стороны, самостоятельность самоуправляющихся единиц может быть чрезвычайно широка. Графства и сельского округа Новой Англии заведуют своими внутренними делами на основании законов штата, но вполне самостоятельно; должностные лица не нуждаются в утверждении и не обязаны отчетом правительству штата; оно обыкновенно не гарантирует их долгов и имеет дело с ними только тогда, когда они желают либо разделиться на две части, либо слиться с соседними в одну самоуправляющуюся единицу; но в подобных случаях и конгресс Соед. Штатов вмешивается в дела отдельных штатов. Столь же, если не более самостоятельны такие самоуправляющиеся области, как Канада, Капландия и другие английские колонии, зависимость которых от Англии выражается только в дарованной им конституции и в надзоре представителя верховной власти, в лице назначенного ею губернатора или генералгубернатора: они имеют свой парламент, свое министерство, свои законы. Итак, с одной стороны не суверенные государства, а отчасти и суверенные, не могут быть признаны властвующими безусловно самостоятельно; с другой, самостоятельность при С. может быть весьма велика — следовательно точной и определенной границы между этими двумя понятиями нет; разница между ними скорее количественная. Формы, которые принимает С., разнообразны до бесконечности; различен и объем территории самоуправляющихся единиц, и круг дед, переданных в их ведение, и отношение их к государству, и организация, и самый характер самоуправления. В последнем отношении можно указать на различие между аристократическим С. (Англия до последних реформ 1888 и 1894 г., Австрия, Пруссия), при котором заведование местными делами принадлежит привилегированным группам населения, и демократическим С. (Соединенные Штаты), при котором заведование местными делами принадлежит всему населению данной местности. С точки зрения территории различается, во-первых, С., допущенное на одинаковых началах на всем пространстве данного государства или на значительной его части (различные америк. штаты, Россия, Англия), от С. или автономии, признанной для какой-нибудь отдельной провинции, на основе специального закона (Канада, Вост. Румелия в эпоху 1878 — 85 г.), и во-вторых, С. в больших или меньших территориальных единицах. Так напр., в штатах Новой Англии правом С. пользуются графства, на которые делятся штаты, и сельские округа, на которые делятся графства; в России — губернии, уезды" волости и сельские общества; в Англии — графства и приходы. Ирландия давно и упорно добивается областного для себя самоуправления, гомруля; в виде уступки Англия дала ей С. графств. Круг дел, переданных в ведете самоуправляющихся единиц, также весьма различен. В литературе государственного права были делаемы попытки теоретически отграничить эти дела от дел государственных, как дела общественные (Гирке, Шэффле, кн. Васильчиков), но такая классификация опровергается как самым фактом чрезвычайного разнообразия в определении границ компетенции органов С., так и тем, что народное просвещение и борьба с заразными болезнями, по большей части входящие в сферу деятельности С., суть несомненно задачи государственные, возложенные государством на органы С. Все различия в С. объясняются историческим его происхождением. В государствах новых, возникших в последнее время в нецивилизованных странах (западные штаты Сев. Америки, австралийские колонии), а также в государствах древних, но совершенно разорвавших со своим прошлым и пережившим период строгой централизации (Франция, Россия), самоуправление дается отдельным местностям государством, обыкновенно — по общему плану и на общих основаниях, иногда неохотно, медленно, после упорной борьбы. В государствах, сложившихся из более мелких единиц и притом не разорвавших со своим прошлым (восточные штаты Америки, Швейцария, Норвегия), С. строилось снизу вверх. Наконец, есть государства, сохранившие старинные начала С., обыкновенно аристократического, но в последнее время уступившие новым требованиям жизни и внесшие сверху в старинное С. новые, демократические начала (Англия). На протяжении всей политической истории государств мы видим борьбу начала С. с стремлением к государственному всемогуществу. Местные задачи (дороги, водоснабжение и т. п.) с технической точки зрения в громадном большинстве случаев могут легче осуществляться местными деятелями, действующими по поручению и под бдительным контролем общества, чем лицами, назначенными и руководимыми из отдаленного (как территориально, так и по кругу интересов) государственного центра. В этом — теоретическое основание принципа С. С другой стороны, С., даже при узком круге компетенции, легко может сделаться большой силой. Обыкновенно общественные группы, стремящиеся к развитию свободы, к прогрессу, к распространению образования, стоять за расширение С., партии консервативные, аристократические ведут борьбу против него; но бывает и наоборот, напр. во Франции, где демократия долго была враждебна С., опасаясь, что в некоторых местностях оно послужит опорой для старых парий. Тоже мы видим и в Австрии, где областное самоуправление, по своей организации, менее демократично, чем даже австрийский рейхсрат, и где, поэтому, консерваторы стоят за возможное расширение его функций, а демократические группы — за их сужение. Историческими условиями возникновения и развития С. и характером интересов, ведущих борьбу за него или против него, объясняются различия в отношении между С. и государственной властью. При всем их разнообразии, эти отношения могут быть сведены к трем типам: английскому, французскому и прусскому. В Англии вся действительная власть в круге местных интересов принадлежит органам С.; правительство только наблюдает за ними (к этому же типу относится Америка). Во Франции власть принадлежат органам правительства; органы С. являются совещательными коллегиями. В Пруссии органы самоуправления и государства слиты в одну целостную организацию. В Англии до недавнего времени важнейшим органом местного С. были мировые судьи, которым принадлежала как юстиция, так и администрация. Они назначались короной, но из местных землевладельцев, и были совершенно независимы от центрального правительства, так что de facto являлись представителями местного общества. В 1888 г. мировые судьи лишены административных функций, переданных советам графств, которые избираются удовлетворяющими условию весьма невысокого имущественного ценза жителями графства и являются главными органами местного С. В 1894 г. реформирован и приход, являющийся более мелкой административной и самоуправляющейся единицей. В состав функций графства и прихода входит народное просвещение, призрение, санитарное дело, дорожное и т. п. Графство имеет право в известных пределах производить принудительную экспроприацию недвижимого имущества. Контроль со стороны правительства почти отсутствует. Литература о С. весьма обширна. Кроме соответственных отделов в общих сочинениях по государственному и административному праву (в особенности у Lor. Stein — «Verwaltungsichre» Laband — «Das Staatsrecht d. deutschen Reichs», т. I, Градовского — «Русское госуд. право», т. II, Коркунова — «Русское государ. право», т. II), см. кн. Васильчиков, «О самоуправлении» (3 изд., СПб. 1872); Blodig, «Die Selbstverwaltung als Rechtsbegriff» (Вена, 1894); L. Stein, «Die Selbstverwaltung u. ihr Rechtssуstem» (1869); Gluth, «Die Lehre von der Selbstverwaltung» (1887); Градовский, «Системы местного управления на западе Европы и в России», в «Сборнике Госуд. знати» (т. V и VI); Свешников, "Основы и пределы С. " (СПб., 1892); Альб. Шоу, «Городские управления в Зап. Европе» (М., 1899). По самоуправлению в Англии очень важны работы Гнейста: «История государственных учреждений Англии» (М., 1885), «Geschichte der englischen Communalverfassung» (Б., 1863), «Adel and Ritterscliaft in England» (Б., 1853), «Das houtige englische Verfassungs und Vorwaltungsrecht» (Б., 1857 — 63; нов. изд. 1876 — 83), «Verwaltung, Justiz. Rechtsweg, Staatsverwaltung u. Selbsverwaltung nach englischen und deutschen Verhaltnissen» (Берл., 1869). Эти сочинения Гнейста составили эпоху в изучении С. вообще; несмотря на крупные недостатки (отмеченные, между прочим, М. Ковалевским в кн.: «Английская конституция и ее историк», М., 1880) они имеют до сих пор значение для истории английского С., но как характеристика его современного положения они совершенно устарели, равно как и все работы, вышедшие до 1888 г. См. Вотье, «Местное управление Англии:» (СПб., 1896); Edw. Jenks, «Au outline of english local government» (Л. 1894; очень ясная и довольно полная, несмотря на сжатость, картина англ. С.); Holdsworth, "The local government (Л. 1888); Stephens, «Parochial self-government in rural districts» (1893); Arminion, «L'administration locale d'Angleterre» (П., 1895); К. Гуго, «Новейшие течения в английском городском самоуправлении» (СПб. 1898; блестящая работа не об организации, а о деятельности органов С.). Для местного С. Америки, кроме известной книги Токвиля о демократии в Америке (отчасти устаревшей) и II т. «Американской республики» Брайса, существует довольно много специальных исследований: Alb. Shaw, «Local government in Illinois» (Балтимор, 1883); Bemis, «Loc. government in Michigan» (ib. 1883); Gouid, «L. g. in Pennsylvania» (ibid.) и др. Для Германии: Stengel, «Die Organisation der proussischen Verwaltung» (Лпц. 1884); Bornhack, «Die Kreis— und Provinzialordnungen des preussischen Staates» (Брл. 1887); Brauchittsch, «Die nouen preussischen Verwaltungsgesetze» (Б. 1806).
В. Водовозов.
Самоуправство
Самсон
Самсон
Самшит
Санаа
Санд
В. Водовозов.
Самоуправство
Самоуправство (угол. пр.) — один из наименее определенных терминов действующего русского уголовного законодательства. Ст. 142 уст. о наказ., налаг. мировыми судьями, говорит: «за С., а равно за употребление насилия, однако без нанесения тяжких побоев, ран или увечья, виновные подвергаются аресту не свыше трех месяцев». Таким образом, закон понятия С. не определяет и как бы противополагает его понятию насилия, почему возникают вопросы: возможно ли С. без насилия и есть ли это проступок против личности, или же мыслимо С. и против чужой собственности, без насилия над личностью? Сенат, в своей обширной и непоследовательной практике по настоящему предмету, разрешают оба вопроса, в общем, утвердительно, но комментаторы (Неклюдов, Фойницкий) держатся противоположного взгляда. С особенной подробностью разработано понятие С. у Неклюдова («Руководство к особ. части», т. 1, стр. 124 — 133). Историческое развитие идем С. показывает, по его мнению, что основной его признак — насилие. Так смотрело на С. уложение о наказ, изд. 1857 г., так смотрит на него и устав о наказ., трактующий о нем в главе XI — «об оскорблениях чести, угрозах и насилии», в отделении втором этой главы — «об угрозах и насилии». Поэтому самоуправное распоряжение чужой собственностью в таком только случай может быть подводимо под 142 ст. уст. о нак., когда оно соединено было с насильственными действиями над личностью. Отличие С. от насилия вообще состоит в том, что при С. насильственные действия направляются на достижение такого результата, на который виновный имеет законное право, насилию же вообще предполагает и цель противозаконную. К С. относятся, в частности, и наказуемые случаи нарушения домового права — вторжение в чужое жилище и разнообразные насильственные поступки домохозяев в отношении жильцов. Вторжение в чужое жилище в уложении изд. 1857 г. предусматривалось особыми постановлениями, а в издании 1. 866 г. все эти постановления показаны замененными ст. 142 мирон. устава. Проект угол. улож. (1895) заменяет термин С. термином самоуправное принуждение и вносит в самый текст признаки этого понятия, «так как одно только название С., благодаря полной житейской неопределенности этого выражения, может вызвать, как свидетельствует опыт нашей судебной практики, весьма значительный затруднения». Отличие самоуправного принуждения от принуждения простого заключается, по проекту, во внутренней стороне деяния — в намерении виновного достигнуть принуждением осуществления своего действительного или предполагаемого права. Наказ. — арест или пеня до 300 р., вместо тюрьмы. Из нарушений домового права проект образует самостоятельное преступное деяние.
К.-К.
К.-К.
Самсон
Самсон — знаменитый библейский судья-герой, прославившийся своими подвигами в борьбе с филистимлянами. Происходил из Данова колена, наиболее подвергавшегося порабощению от филистимлян. Он вырос среди рабского унижения своего народа и порешил отомстить поработителям, чего и достиг, совершив множество избиений филистимлян, будучи посвящен Богу в качестве назорея, он носил длинные волосы, служившие источником его необычайного могущества. Нарушив обет назорейства, он поддался страсти к коварной Далиде и был тайно лишен ею и волос, и силы, к великой радости филистимлян, которые овладели обессиленным богатырем, ослепили его и, уведя в плен, поставили его на унизительную работу при мельничном жернове. Тяжкое испытание привело С. к искреннему раскаянию и сокрушению. Его жизнь закончилась под развалинами филистимского капища, потрясенного им и рухнувшего ни него вместе с массой ликовавших на его кровле филистимлян. С., как библейско-историческая личность, представляет собою характерный тип народного героя времен Судей; история его подвигов изобилует массой интересных в бытовом отношении подробностей, находящих любопытное подтверждение в исследованиях новейших археологов и географов. История жизни С. изложена в XIII — XVI главах книги Судей.
А. Л.
А. Л.
Самсон
Самсон (литер, этн.). — Апокрифические сказания о С. встречаются в Палее исторической, иначе называемой, по первой начальной фразе, «книгой бытия небеси и земли». В этом пересказе ветхозаветной истории особая глада посвящена изображению жизни С. Главное отличие апокрифического сказания от библейского состоит в объяснении мотива, почему С. открыл Далиде секрет своей силы: в Библии мотивом выставлена любовь С. к Далиде, в Палее — пьянство С. Апокрифы о С. в древнее время были распространены на Руси. Великорусские былины о Святогоре и С. находятся в очевидной связи с апокрифом о С. Специальные исследования об апокрифах о С. — Веселовского, Жданова («К литер. истор. русских былин») и Сумцова (в «Очерках южнорусских апокрифов»).
И. С-в.
И. С-в.
Самшит
Самшит (Buxus scmpervirens L.), благодаря необычайной твердости и плотности своей древесины, ценится в промышленности наравне с лучшими сортами орехового и черного деревьев. Древесина С. в сухом состоянии тверда как кость, удельный вес ее нисколько более уд. в. воды и находить себе значительное применение в товарном производстве для приготовления ручек к разным инструментам, веретен, катушек, гребней, пуговиц, гравировальных досок и т. п. предметов. В международной торговле С. обращается очень давно и на всемирный рынок до последнего времени поступал преимущественно из Испании, Италии, Турции, Бразилии и России, а теперь он начинает получаться и из других мест Америки и Азии. Россия сама мало пользуется своими С., вследствие слабого развитая в ней токарного производства, а товар этот в сыром виде она вывозит за границу, откуда получает его обратно в виде разнообразнейших изделий. Так как С. встречается в России главным образом по Черноморскому побережью Кавказа и так как он растет весьма медленно, то, в видах охранения этого дерева от истребления, вывоз его за границу всегда облагался довольно высокою пошлиной, которая в настоящее время составляет 45 коп. с пуда. Ценится этот товар в среднем около 1 р. 50 к. за пуд с большими колебаниями в ту и другую сторону, смотря по качеству. Благодаря возвышению пошлины, вывоз С. из России значительно сократился: в период 1870 — 1874 г. ежегодно вывозилось в среднем по 179 т. пд., в период 1890 — 1894 цифра эта понизилась до 100 т. пд., а за последнее время данные по настоящему предмету представляются в следующем виде: 1895 г. С. вывезено 40 т. пд., в 1896 г. — 93 т. пд., в 1897 г. — 64820 пд. на 78094 р., в том числе в Великобританию отправлено 32123 пд., в Германию — 3084 пд., во Францию — 28492 пд. и пр. Не весь этот товар, однако, русского происхождения, так С. ввозится в Россию также частью из Персии и через Баку провозится далее в Европу. Тамошняя статистика не выделяет этого товара по ввозу отдельно и потому нельзя определить участие Персии в отпуске С. из России.
Ст. Г.
Ст. Г.
Санаа
Санаа (точнее Сан'а) — город в Йемене, славнейший и богатейший после упадка Мариба (Сабы). Будучи резиденцией химьяритских князей так назв. династии «тоббов» (по спорной хронологии — с 167 г. до Р. Хр., еще в период сабейский), С. во время долгой борьбы южн. арабов с северными оспаривала у Мекки преобладание над всей Аравией. В VI в. борьба, незадолго до Мохаммеда, кончилась в пользу Мекки. После свержения абиссинцами тоббов, склонных к иудейству (525), С. была резиденцией абиссинских наместников и центром христианства. С конца VI в. в С. жили наместники персидские.
А. К.
А. К.
Санд
Санд (Жорж Санд, George Sand) — литературный псевдоним знаменитой франц. романистки Авроры Дюдеван. По отцу своему, Морису Дюпену, она принадлежала к знатному роду, ведущему происхождение от герц. Морица Саксонского; мать романистки происходила из крестьянской семьи. Это соединение аристократизма с чисто народным происхождением отразилось самым благотворным образом на таланте писательницы, у которой высокая культура соединилась с любовью к народу и пониманием его жизни. Родившись в Париже 2 июля 1804 г., С. провела уединенное детство в Ногане (Nohant, в Берри), среди чисто деревенской обстановки, и закончила обычный курс образования в английск. институте-монастыре в Париже; там она отличалась своей неугомонной резвостью, сменявшейся припадками экзальтированной религиозности. По возвращении в Ноган, молодая девушка усердно занялась чтением и в короткое время ознакомилась не только со всей тогдашней романтической литературой, но углубилась в философию, изучала Аристотеля а Лейбница, франц. моралистов классической эпохи и иностранных поэтов, увлекаясь больше всего Шекспиром и Байроном. Впечатления окружавшей действительности отзывались на ней очень сильно. Смерть любимой бабушки, семейные неприятности между матерью С. и недолюбливавшей ее аристократической семьей отца кладут отпечаток грусти на ее молодость. Пассивная во всем, что касалось внешних условий ее личной жизни, она вышла, 18 лет, замуж за барона Дюдевана, не отдавая себе отчета в своих чувствах. Восемь лет супружеской жизни была для ее тяжелым временем, озаренным только любовью к ее двум детям. В 1831 г. она оставила мужа и приехала в Париж, готовая на все лишения во имя свободы и независимости. Чтобы прокормить себя и детей, она сначала занялась живописью по фарфору и довольно успешно продавала свои изящные работы; потом ее осенила мысль взяться за перо. В «Histoire de ma vie» С. рассказывает, как, под влиянием романов Вальтер-Скота, она в последний год жизни в Ногане задумала свой первый роман и написала его, сидя в детской, в обществе детей. «Прочтя его», сознается она, «я убедилась, что он никуда не годится, но что я могу написать что-нибудь менее плохое». В Париже, когда пришлось думать о заработке, она опять попыталась писать: «я заметила,» говорит она, «что пишу скоро,. легко, и без утомления, что идеи сами собой развиваются у меня под пером, что я успела собрать много наблюдений, изучить много характеров и что я знаю достаточно человеческую природу, чтобы описывать ее».
Следующие восемь лет (1832 — 1840) была самыми бурными в личной жизни романистки и самыми блестящими в ее литературной деятельности. В ней проснулась страстная, впечатлительная натура, для которой свобода действий и чувств была жизненным принципом. Она поселяется в скромной комнатке на бульваре St. Michel, носит мужское платье, и в обществе своих друзей — Жюля Сандо, Делатуша и других членов тогдашней литературной богемы, проникается общественными и духовными интересами интеллигентной молодежи. С увлечением разделяя все развлечения веселого студенчества, она ходит по балам, литературным кофейням и политическим митингам, принимает участие в «театральных битвах», когда даются пьесы нового направления и т. д. Свобода духа, делавшая С. увлекательной собеседницей и кумиром молодежи, тесно была связана в ней с свободой сердца; истории ее многочисленных увлечений столь же знамениты, как написанные ею романы, потому что героями и жертвами их являлись такие люди, как Альфред де Мюссэ, Фредерик Шопен. Путешествие С. и Мюссэ в Венецию, их романтическая, капризная, мучительная любовь, впоследствии послужившая темой для романа С. : «Elle et Lui», отразилась на ее «Lettres d'un voyageur», на многих стихотворениях Мюссэ, на его «Confession d'un enfant au siecle», была нескончаемым сюжетом писем и воспоминаний; но самая любовь продолжалась недолго и принесла много горя обоим. Увлечение Шопеном, с которым С. уезжала на о-в Майорку, чтобы вылечить его от чахотки, было столь же кратковременно, как и многие другие романы ее жизни. С. очень просто говорит об этой поре своей жизни в «Histoire de ma vie» и очень верно объясняет свою тогдашнюю психологию: господствующим чувством в душе ее была жалость, ее привлекали болезненные, слабые натуры, нуждающиеся в поддержке. Она полюбила Мюссэ, когда его подтачивала опасная болезнь и он, как дитя, нуждался в уходе; за Шопеном она тоже ухаживала как сиделка, и ее любовь была только экзальтированным состраданием (с этой стороны С. изобразила сама себя в героине одного из позднейших ее романов — «Lucrezia Floriani»). Материнское чувство в сущности затмевало в душе С. все остальное: вея вторая половина ее жизни всецело полна им, но даже и тогда, когда «la grande George» покоряла сердца всех знавших ее, первое место в ее сердце занимали дети и забота об их процветании. Романы этого периода носят преимущественно личный, лирический характер. Один за другим появляются: «Indiana», «Valentine» (1832), «Lelia» (1833), «Lettres d'un voyageur», «Jacques» (1834), «Andre», «Leone Leoni» (1885), «Mauprat» (1836) и несколько новелл. Все они посвящены вопросу о свободе сердца, и если и не носят вполне автобиографический характер, то во всяком случай отражают личные чувства, пережитые автором. «Индиана» близко напоминает собственную семейную драму Ж. С. и является страстным протестом против тирании семейного ига, рисуя, вместе с тем, идеал непосредственно и глубоко любящей женщины, искренней, чистой и делающейся, именно вследствие своей искренности, жертвой бессердечного эгоиста. «Валентина» поэтично и увлекательно рисует трагедию брака без любви и пробуждение естественных влечений сердца, роковых страстей, разбивающих семейный очаг и самую жизнь. В «Jacques», «Andre», «Mauprat», «Lelia» мы видим как любовь поднимает и вместе с тем разбивает слабые, нежные натуры, и как она смягчает и облагораживает дикую, необузданную душу. Страстный тон проповеди свободы сердца, нежность и поэтичность героинь и героев и чарующая красота стиля (особенно в «Lelia») объясняют магическое действие произведений Ж. С. на современников. «Я полагала, что пишу обыкновенную прозу», пишет Ж. С. в одном письме, «а мне доказывают, что я проповедую сенсимонизм». В самом деле, ее романы принимали размеры общественных событий и подвергались горячему обсуждению со стороны различных политических партий.
Характер произведений Ж. С. меняется в конце 30-х годов, и время от 1840 — 48 г. является периодом второй манеры ее творчества. Успех ее первых романов показал, каким пламенным адвокатом той или другой идеи могла быть гениальная романистка. Это привлекало к ней провозвестников новых учений, которыми изобиловала тогдашняя Франция; многие из них стремились сделать ее носительницей в выразительницей их идей. Чуткая к смелой новизне, отзывчивая на всякую искреннюю проповедь, Ж. С. легко поддавалась всем этим влияниям; ее романы этого периода проводят идеи альтруистического свойства, навеянные Ламеннэ, Пьером Леру в др. В «Compagnon du toor de France», «Peche de Mr. Antoine», «Meanier d'Angibault» выступает на сцену проповедь социализма; в «Horace» противопоставляется благородный, возвышенный тип защитника народных прав расслабленному, нравственно павшему эгоисту. В «Jeanne» выступает религиозная идея друидизма. «Consuelo» и «Comtesse de Rudolstadt» принадлежат к тому же типу философских в политических романов, в которых оригинальность автора до известной степени подавлена отражением чужих идей. 1848 год был последним годом политических увлечений Ж. С. Она принимала участие в движении, охватившем общество, написала резкие полемические «Lettres au peuple» и (по поручению министра внутр. дел временного правительства, Ледрю-Роллена) «Bulletins du ministere de l'interieur». Поселившись затем окончательно в Ногане, вместе с семьей своего сына, Ж. С. отдалилась от общественной жизни, перестала подчиняться влиянию друзей-философов и вернулась в мир непосредственной жизни, к традициям молодости, проведенной среди крестьянского населения. Еще до 1848 г. начала появляться серия ее рассказов и романов из сельской жизни: «Francois le Champi», «Mare au diable», «Petite Fadette», в которых отразилась наивная, простая и полная поэзии жизнь беррийских крестьян. Сен-Марк Жирарден справедливо называет эти романы, к числу которых принадлежат еще «Maitres sonneurs» (1853) и отчасти «Diable anx champs» (1856) французскими «Георгиками». К концу сороковых и началу 50-х годов относятся также несколько театральных пьес: «Francois le Champi», «Claudie», «Mariage de Victorine» и др., игранных с большим успехом. Ж. С. страстно увлекалась театром, посвящала много времени устроенному ею в Ногане театру марионеток, и сочиняла для него пьесы, имевшие потом успех на больших театрах.
Следующие восемь лет (1832 — 1840) была самыми бурными в личной жизни романистки и самыми блестящими в ее литературной деятельности. В ней проснулась страстная, впечатлительная натура, для которой свобода действий и чувств была жизненным принципом. Она поселяется в скромной комнатке на бульваре St. Michel, носит мужское платье, и в обществе своих друзей — Жюля Сандо, Делатуша и других членов тогдашней литературной богемы, проникается общественными и духовными интересами интеллигентной молодежи. С увлечением разделяя все развлечения веселого студенчества, она ходит по балам, литературным кофейням и политическим митингам, принимает участие в «театральных битвах», когда даются пьесы нового направления и т. д. Свобода духа, делавшая С. увлекательной собеседницей и кумиром молодежи, тесно была связана в ней с свободой сердца; истории ее многочисленных увлечений столь же знамениты, как написанные ею романы, потому что героями и жертвами их являлись такие люди, как Альфред де Мюссэ, Фредерик Шопен. Путешествие С. и Мюссэ в Венецию, их романтическая, капризная, мучительная любовь, впоследствии послужившая темой для романа С. : «Elle et Lui», отразилась на ее «Lettres d'un voyageur», на многих стихотворениях Мюссэ, на его «Confession d'un enfant au siecle», была нескончаемым сюжетом писем и воспоминаний; но самая любовь продолжалась недолго и принесла много горя обоим. Увлечение Шопеном, с которым С. уезжала на о-в Майорку, чтобы вылечить его от чахотки, было столь же кратковременно, как и многие другие романы ее жизни. С. очень просто говорит об этой поре своей жизни в «Histoire de ma vie» и очень верно объясняет свою тогдашнюю психологию: господствующим чувством в душе ее была жалость, ее привлекали болезненные, слабые натуры, нуждающиеся в поддержке. Она полюбила Мюссэ, когда его подтачивала опасная болезнь и он, как дитя, нуждался в уходе; за Шопеном она тоже ухаживала как сиделка, и ее любовь была только экзальтированным состраданием (с этой стороны С. изобразила сама себя в героине одного из позднейших ее романов — «Lucrezia Floriani»). Материнское чувство в сущности затмевало в душе С. все остальное: вея вторая половина ее жизни всецело полна им, но даже и тогда, когда «la grande George» покоряла сердца всех знавших ее, первое место в ее сердце занимали дети и забота об их процветании. Романы этого периода носят преимущественно личный, лирический характер. Один за другим появляются: «Indiana», «Valentine» (1832), «Lelia» (1833), «Lettres d'un voyageur», «Jacques» (1834), «Andre», «Leone Leoni» (1885), «Mauprat» (1836) и несколько новелл. Все они посвящены вопросу о свободе сердца, и если и не носят вполне автобиографический характер, то во всяком случай отражают личные чувства, пережитые автором. «Индиана» близко напоминает собственную семейную драму Ж. С. и является страстным протестом против тирании семейного ига, рисуя, вместе с тем, идеал непосредственно и глубоко любящей женщины, искренней, чистой и делающейся, именно вследствие своей искренности, жертвой бессердечного эгоиста. «Валентина» поэтично и увлекательно рисует трагедию брака без любви и пробуждение естественных влечений сердца, роковых страстей, разбивающих семейный очаг и самую жизнь. В «Jacques», «Andre», «Mauprat», «Lelia» мы видим как любовь поднимает и вместе с тем разбивает слабые, нежные натуры, и как она смягчает и облагораживает дикую, необузданную душу. Страстный тон проповеди свободы сердца, нежность и поэтичность героинь и героев и чарующая красота стиля (особенно в «Lelia») объясняют магическое действие произведений Ж. С. на современников. «Я полагала, что пишу обыкновенную прозу», пишет Ж. С. в одном письме, «а мне доказывают, что я проповедую сенсимонизм». В самом деле, ее романы принимали размеры общественных событий и подвергались горячему обсуждению со стороны различных политических партий.
Характер произведений Ж. С. меняется в конце 30-х годов, и время от 1840 — 48 г. является периодом второй манеры ее творчества. Успех ее первых романов показал, каким пламенным адвокатом той или другой идеи могла быть гениальная романистка. Это привлекало к ней провозвестников новых учений, которыми изобиловала тогдашняя Франция; многие из них стремились сделать ее носительницей в выразительницей их идей. Чуткая к смелой новизне, отзывчивая на всякую искреннюю проповедь, Ж. С. легко поддавалась всем этим влияниям; ее романы этого периода проводят идеи альтруистического свойства, навеянные Ламеннэ, Пьером Леру в др. В «Compagnon du toor de France», «Peche de Mr. Antoine», «Meanier d'Angibault» выступает на сцену проповедь социализма; в «Horace» противопоставляется благородный, возвышенный тип защитника народных прав расслабленному, нравственно павшему эгоисту. В «Jeanne» выступает религиозная идея друидизма. «Consuelo» и «Comtesse de Rudolstadt» принадлежат к тому же типу философских в политических романов, в которых оригинальность автора до известной степени подавлена отражением чужих идей. 1848 год был последним годом политических увлечений Ж. С. Она принимала участие в движении, охватившем общество, написала резкие полемические «Lettres au peuple» и (по поручению министра внутр. дел временного правительства, Ледрю-Роллена) «Bulletins du ministere de l'interieur». Поселившись затем окончательно в Ногане, вместе с семьей своего сына, Ж. С. отдалилась от общественной жизни, перестала подчиняться влиянию друзей-философов и вернулась в мир непосредственной жизни, к традициям молодости, проведенной среди крестьянского населения. Еще до 1848 г. начала появляться серия ее рассказов и романов из сельской жизни: «Francois le Champi», «Mare au diable», «Petite Fadette», в которых отразилась наивная, простая и полная поэзии жизнь беррийских крестьян. Сен-Марк Жирарден справедливо называет эти романы, к числу которых принадлежат еще «Maitres sonneurs» (1853) и отчасти «Diable anx champs» (1856) французскими «Георгиками». К концу сороковых и началу 50-х годов относятся также несколько театральных пьес: «Francois le Champi», «Claudie», «Mariage de Victorine» и др., игранных с большим успехом. Ж. С. страстно увлекалась театром, посвящала много времени устроенному ею в Ногане театру марионеток, и сочиняла для него пьесы, имевшие потом успех на больших театрах.