Брокманн Сюзанна. Притяжение ночи. Книга 2. Выстрел в любовь

   – Наверное. – Интересно, что она сейчас подумала о нем и Брук? Чем, по ее мнению, они могли заниматься в номере дочери президента?
   – Ладно, – Джоан не стала дожидаться его объяснений. – Здесь, в коридоре, кроме меня собралось еще человек пятнадцать.
   – И чего вы все ждете? Заходите в номер.
   – Дверь заперта изнутри.
   Очевидно, Брук автоматически повернула ручку, когда они с Малдуном зашли в комнату.
   – Простите. Сейчас открою. – Он отъединился, повернул ручку и распахнул дверь.
   Джоан не шутила, В ту же секунду десятка полтора человек промчались мимо Малдуна и ворвались в гостиную.
   – Где Брук? – спросила начальница Джоан, женщина по имени Мира.
   – Она в спальне, – тут же ответил он. – Она… м-м-м… она вырубилась, как мне кажется.
   – А мне не кажется, я в этом абсолютно уверена, – выпалила Мира и тут же скрылась в смежной комнате.
   Джоан появилась в номере одной из последних. Посмотрев на Майка, она лишь усмехнулась и покачала головой, будто он один был виноват в случившемся:
   – Ничего себе! Вы отлично справились со своей задачей и не позволили Брук напиться.
   – Я пытался увести ее подальше от бара, – как можно спокойней объяснил Майк, хотя внутри весь кипел от негодования. Какое право она имеет вот так смотреть на него после того, как сама швырнула его на растерзание волкам? – Но она нашла способ, чтобы бар сам подошел к ней. Кроме того, она была пьяна еще до того, как мы спустились вниз. Вы не должны обвинять меня в этом!
   – А я вас ни в чем и не обвиняю, – продолжала Джоан. – Я просто разочарована. Надеюсь, вам было весело, лейтенант, потому что сейчас наступает именно та часть вечеринки, в которой веселье не предусмотрено.
   Малдун сильно сомневался в том, что ему может стать еще хуже, чем сейчас.
   Джоан присоединилась к людям в гостиной, и Малдун закрыл дверь. И тут же увидел свое отражение в зеркале у входа в комнату.
   Волосы его пребывали в таком состоянии, будто он и в самом деле провел этот час в постели с Брук. Военная форма была не просто помята – он умудрился застегнуть китель не на те пуговицы. И еще – вот дерьмо! – в самом неподходящем месте на брюках почему-то обнаружились пятна от губной помады.
   – Лейтенант Малдун, пожалуйста, присоединяйтесь к нам. – Мира уже снова была в гостиной, оставив нескольких своих подчиненных опекать Брук в спальне.
   Он быстро застегнул китель как надо и пригладил волосы. Правда, с губной помадой ничего нельзя было сделать, поэтому Малдун стоял, опустив руки и сложив ладони, молясь только об одном: чтобы ему поскорей предложили присесть.
   – Пожалуйста, присаживайтесь, – скомандовала Мира (слава богу!), и он охотно повиновался.
   Джоан нашла себе место в другой части комнаты, на том самом диване, на котором он сам сидел всего несколько часов назад. В руках она держала блокнот и была занята тем, что быстро что-то в него записывала.
   – Мы хотели бы сделать для прессы заявление, касающееся ваших отношений с Брук, – начала Мира. – Нужно все представить так, чтобы публика решила, будто вы уже давно встречаетесь с дочерью президента, имея при этом самые серьезные намерения.
   – Но ведь это не так.
   – Дело в том, что нам хотелось бы официально объявить о вашей помолвке, – добавила Мира.
   Малдун рассмеялся:
   – Ну да, конечно!
   Но – вот черт! – она, кажется, и не собиралась шутить! А Джоан… Джоан даже не смотрела в его сторону.
   – Так, значит, вы, ребята, хотите, чтобы я женился на Брук? Я понимаю, что выглядело все это так, как будто… Но я ничего… То есть я хочу сказать, что я оставался здесь все это время, потому что не хотел оставлять ее одну после того, как она… Но, говоря по правде, я даже не…
   – Расслабьтесь, лейтенант, – остановила Мира поток его красноречия. – Разумеется, никто из нас не ждет, что вы женитесь на ней. Мы только хотим объявить, что вы намереваетесь жениться. Пусть публика поймет, что сброшенное с балкона платье – это жест, символизирующий торжество счастливой и по-настоящему влюбленной Брук.
   – Вы, наверное, забыли, что имеется видеозапись ее пламенной речи, адресованной тому самому сенатору…
   – Очевидно, звуковое сопровождение этого эпизода записалось не до конца, – пояснила Мира. – Все, что у них есть, – это видео, и, поверьте мне, они будут крутить его по всем каналам без перерыва. Причем не всю ленту, а только тот блестящий момент, когда Брук сбрасывает платье, а вы, схватив ее в охапку, как пещерный человек – свою добычу, торжественно удаляетесь в спальню.
   – Во-первых, этот прием называется «захват пожарного» и… – Малдун в отчаянии замотал головой. Им было совершенно не интересно, что случилось после того, как он задернул занавески. Они заботились только о будущем Брук. К тому же, по скупости ума, они все уже успели предположить, что в спальне кое-что все-таки произошло. – Это же безумие какое-то. – Он должен был сам сделать заявление. Хотя бы один раз, но так, чтобы они приняли его во внимание. – Я не спал с ней. У нас не было никаких половых контактов. – Он с надеждой посмотрел на Джоан. Уж она-то поверит ему!
   Но когда она взглянула в его сторону, ее глаза оставались удивительно холодными:
   – Мира, лейтенанту Малдуну потребуются чистые брюки до того, как он выйдет из гостиницы. Мне позаботиться об этом?
   – Будьте так любезны, – кивнула Мира.
   Джоан поднялась со своего места и направилась к входной двери, набирая чей-то номер на мобильнике.
   – Наш план состоит в следующем, – тем временем продолжала Мира. – Мы объявим о вашей помолвке, затем в течение нескольких месяцев вы будете регулярно показываться на публике вместе с Брук. Мы уже начали предварительные переговоры относительно вашего перевода на восточное побережье, в команду «морских котиков» Литл-Крик.
   – Что?!
   – А потом, когда пройдет несколько месяцев и шумиха уляжется, мы объявим, что ваша помолвка расстроилась.
   Нет. Никогда и ни за что. Но Малдуну вовсе не нужно было спорить об этом, отстаивая свои права, потому что он даже на секунду не мог себе представить, чтобы Брук согласилась сама на подобный фарс.
   – Мне кажется, было бы неплохо сообщить о вашей затее Брук Брайант, – как можно спокойней произнес он.
   В комнату вернулась Джоан:
   – Брюки скоро доставят, – сообщила она и села на свое место.
   – С Брук сейчас Дик, он проводит с ней соответствующую беседу, – пояснила Мира Малдуну.
   – Дик ей уже все рассказал. – С этими словами из спальни вышел мужчина и присоединился к присутствующим в гостиной. – Но она пока что ничего и слышать не хочет. Придется подождать до утра, когда она протрезвеет. Посмотрим, как она отреагирует на наше предложение.
   – Но пока что она не согласна и решительно отвечает вам «нет», правильно? – не отступал Малдун. – Скажу вам больше: утром она это свое «нет» обязательно повторит. Мне кажется, я ей совсем не понравился.
   – И не просто «нет», а даже «ни в коем случае»! – подтвердил Дик.
   – Что именно она сказала? – поинтересовалась Мира.
   Дик печально покачал головой:
   – Она пьяная, и я не совсем разобрал…
   И тут вперед выступила помощница Дика и Миры, – видимо, одна из тех, что присутствовали при разговоре с Брук:
   – Я запомнила ее ответ слово в слово. Она сказала: «К чертям собачьим! Я не то что два месяца, а и два часа не проведу в компании мужика, у которого не стоит!»
   Дик поморщился.
   – Спасибо, Деб. Только совсем не обязательно было повторять все это.
   Малдун рассмеялся, но в комнате больше никто на него не смотрел. Все присутствующие почему-то принялись пристально разглядывать пятна на стенах и ковре. Ну конечно, они не поверили в то, что он… Или все-таки поверили?!..
   Господи! Даже Джоан рассматривала свою туфлю.
   – Я хочу вам сказать – так, на всякий случай – что это неправда, – высказался Майк.
   – Ну разумеется, – торопливо произнесла Мира, и все поняли, что она просто пытается хоть как-то его успокоить.
   Ситуация становилась невыносимой. Чем больше протестовал Малдун, пытаясь оправдаться, тем меньше ему верили.
   – Мне кажется, что лейтенант Малдун наслушался уже достаточно оскорблений за один вечер, – поднялась со своего места Джоан.
   – Ну хорошо, встретимся утром, – приняла решение Мира.
   – Нет, – заявил Майк. – С меня хватит. Я никуда не перевожусь. И я не собираюсь обманывать американский народ целых два месяца. Простите меня. Я, конечно же, как и все остальные, поддерживаю президента Брайанта, но этого делать не стану. Брук – просто невероятно несчастная, запутавшаяся в жизни женщина. И поэтому играть в ваши игры я не стану. Это не поможет ей справиться с ее трудностями.
   – Он прав, – заметила Джоан. – Многие слышали, что сказала Брук на балконе сегодня вечером. И то, что аудиозаписи именно этого момента у журналистов нет, вовсе не означает, что вся ее история не вырвется наружу в самое ближайшее время…
   – Боже мой! – не выдержал Малдун. – Расскажите народу правду. Да хотя бы просто потому, что это правда, а не только из-за того, что вы боитесь, что вас уличат во лжи. – Он еще раз взглянул на Джоан и направился к выходу, наплевав на пятна губной помады, оставшиеся на его брюках. – Постыдились бы!
   В «Божьей Коровке» было на удивление тихо для субботнего вечера. Сэм сидел за стойкой бара, наблюдая, как Космо играет в пул с двумя студентками, такими же молоденькими, какой была Мэри-Лу, когда он впервые положил на нее глаз. Сначала положил глаз, а потом уложил в койку – и все это за какие-то несколько часов. С единственной целью – изгнать из своего сердца призрак той, другой женщины, с которой искренне хотел связать свою жизнь.
   Сэм маленькими глотками пил пиво. Он тянул время, так как понимал, что, опустошив бутылку, должен будет отправиться домой. А дома его ждал разговор с женой на самую неприятную тему. «Знаешь, что я подумал? Наш брак оказался неудачным, и дальше так продолжаться не может».
   Мэри-Лу, конечно, тут же расплачется.
   Боже Всемогущий!
   В жизни Сэму нередко приходилось решать трудные задачи. Он стал «морским котиком», причем сумел сделать головокружительный скачок, очень быстро превратившись из рядового в офицера. Черт, да вся его работа была непрекращающейся борьбой. Он уже и не думал о том, сколько раз перед ним вставала дилемма «убей, или убьют тебя» – он оставался в живых и выполнял свою миссию, не моргнув при этом и глазом. А вот теперь он как школьник чуть не наложил в штаны при одной мысли о том, что ему придется предстать перед женой и сообщить ей горькую правду.
   Он не любит ее. И никогда не любил. И никогда не полюбит.
   Он женился, чтобы заботиться о ребенке до его рождения и иметь возможность пользоваться деньгами, положенными в подобных случаях по страхованию. Но нужно было с самого начала дать понять Мэри-Лу, что они не будут вместе постоянно, что у них все равно не получатся нормальные отношения «муж – жена» и что они разведутся сразу после рождения малыша. Да, он, конечно, не отказывался платить алименты и по возможности помогать в воспитании малышки, но ничего серьезного у них не выйдет. Он не любит ее.
   Он любит другую женщину.
   Боже мой! Каким глупцом он был, решив, что любовь – далеко не самое главное в браке, что это лишь роскошь, без которой мужчина может прожить. Как будто любовь – это некий приз, который дается далеко не каждому, а взаимная любовь – это двойной приз, на который рассчитывать вовсе не приходится.
   Он сумел наломать дров, наивно полагая, что брак между ним и Мэри-Лу может стать счастливым даже при полном отсутствии любви с обеих сторон. Конечно, он причиняет боль жене. Да и дочке тоже, хотя сейчас она еще слишком мала. Тем не менее девочка наверняка чувствует напряжение, которое постоянно царит у них в доме. Он причиняет боль себе и, может быть, больше всех – Алиссе.
   Впрочем, он уже успел сделать ей больно. Он знал, что это так, даже несмотря на то, что Алисса, казалось бы, очень быстро оправилась после их разрыва и даже сумела влюбиться в этого идеального подонка Макса. Когда Сэм сообщил ей, что собирается жениться на Мэри-Лу, она наградила его таким взглядом, который он не забудет по гроб жизни.
   Сэм вздохнул.
   Малдун тоже был в «Божьей Коровке». Он сидел за стойкой недалеко от Сэма и так же горестно вздыхал. Просто какое-то неудачное совпадение, вечер несчастий и неудач! Малдун обхватил голову руками и пил пиво, разбавленное лимонадом. Эту привычку он приобрел в ту пору, когда ему довелось побывать в Германии.
   Приехав в бар, Майк ничего не стал рассказывать товарищам, хотя Сэм и Космо, как раз игравшие в «пули», поджидали его. Они предложили ему сыграть «на победителя», но он лишь махнул рукой и сел за стойку, где, впрочем, и сидел до сих пор.
   – Если ты собрался напиться, то так у тебя ничего не получится, – сказал Сэм Майку еще две бутылки тому назад, когда в бар зашли студентки и сменили его у бильярдного стола. Старретт решил передохнуть и спокойно посидеть у стойки.
   – Поверьте мне, – заявил Майк, – я не собирался напиваться.
   – Значит, не все сегодня прошло гладко, да? – Сэм устроился за стойкой бара, но выбрал себе не соседний табурет, а тот, что стоял чуть подальше, чтобы не показаться Майку навязчивым. Если человек переживает по поводу своих неудач, не стоит к нему приближаться, по крайней мере, на расстояние вытянутой руки.
   Малдун посмотрел на Старретта и выдал:
   – Все, что там происходило, просто херня какая-то! Самая настоящая херня.
   Впервые за все время их знакомства Сэм услышал, как маленький Майки употребил в своей речи неприличное слово. Пусть даже и в таком контексте. Сэм постарался адекватно отреагировать на услышанное – то есть не выронить бутылку пива и не упасть на пол, лишившись чувств. Вместо этого он прокашлялся, мысленно отругав себя даже за это, и начал:
   – Ты хочешь поговорить насчет…
   – Нет.
   Сэм всегда мог с точностью определить тот момент, когда лучше заткнуться и не лезть не в свое дело. Сейчас был именно такой случай.
   Космо, находившийся у бильярдного стола, стоически игнорировал адресованные ему недвусмысленные жесты и телодвижения девушек. Если бы он только захотел, то отправился бы домой с любой из них. Вот только он не имел ни малейшего желания связываться с ними. Хотя кто мог сказать наверняка, что происходило в эти минуты в голове Космо? Может быть, он нарочно хотел показаться недоступным.
   В этот момент распахнулась входная дверь и…
   – Майк, – позвал Сэм. – Подними-ка голову.
   Майк оглянулся через плечо и увидел, как к нему, лавируя между многочисленными столиками, решительным шагом направляется Джоан ДаКоста. Он тряхнул головой и повернулся к стойке.
   – Вот дерьмо! – негромко выругался он, потом вздохнул и на секунду закрыл глаза.
   Демонстративное поведение Майка не смутило Джоан. Она как ни в чем не бывало устроилась на соседнем табурете и попросила у бармена бокал белого вина.
   ДаКоста хладнокровно подождала, пока ей принесут напиток, потом сделала глоток и только после этого заговорила.
   – С вами все в порядке? – спросила она Малдуна.
   – Со мной? Да. Просто великолепно. Спасибо.
   Ух ты! Оказывается, Мистер Вежливость умел быть язвительным! Вечер, полный сюрпризов и открытий! Сэм понимал, что не должен слушать их разговор, и потому сосредоточил внимание на бильярдной игре.
   – Простите меня, я виновата перед вами, – произнесла Джоан, и ее слова не ускользнули от тонкого слуха Сэма. – За все, что случилось.
   – Чудесно, – ответил Майк. – Ваши извинения приняты. Разговор окончен.
   Джоан молчала, может быть, одну или две минуты. Затем вновь нарушила тишину:
   – Я прекрасно понимаю, что одних извинений мало. Я обязана вам все объяснить. Я правда чувствую себя ужасно из-за того, что…
   – Да-да, – перебил ее Малдун. – Это просто здорово. Потому что – ведь что такое извинение? Извиняясь, человек чувствует себя лучше, то есть уже не считает себя полностью виновным в том, что случилось. Так, да?
   – Ах вот вы как!..
   – Простите.
   – Нет-нет, вы, конечно, правы. А я – нет. В очередной раз. И вообще, в последнее время я стала часто ошибаться. Я ошибалась по поводу вас и себя. И здорово ошибалась.
   Эти слова заставили Малдуна насторожиться. Он повернулся и посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом.
   – И теперь мне очень важно убедиться только в одном, – сказала Джоан достаточно тихо, но так, что ее слова вновь не ускользнули от внимательного Сэма. – Неужели вы и в самом деле так плохо думаете обо мне, что теперь я никакими силами не смогу вернуть наши отношения на прежний уровень? На уровень дружеских? Ну, может быть, не совсем, но все же…
   – Как вы могли подумать, что я соглашусь на этот сумасшедший план и позволю вам официально объявить о моей помолвке с дочерью президента?!
   – Какого… – невольно вырвалось у Сэма, однако он вовремя спохватился и заставил себя спокойно сидеть на месте. Если бы сейчас он повернулся в сторону Джоан и Майка, они сразу бы поняли, что он слышит весь их разговор. Вместо этого он смотрел на Космо. Тот приготовился выполнить виртуозный удар, послав одновременно два шара в противоположные угловые лузы – восхитительный маневр! В действительности Сэм продолжал внимательно слушать то, о чем говорила Майку Джоан ДаКоста.
   – Ну, я даже не знаю… – призналась она. – Наверное, я подумала, что вы успели переспать с ней, что вы были от нее в восторге. Ну вот я и решила, что раз уж все произошло, то, может быть, вы не откажетесь провести следующие два месяца в ее компании? Она красива, она умна, она забавна… То есть, я хочу сказать, когда она трезвая, конечно…
   – Да, вероятно, но все же она для меня слишком старая, – заметил Малдун.
   Джоан расхохоталась – причем смех получился слишком громким и резким, – но уже через пару секунд снова стала серьезной.
   – Между прочим, мы обговорили этот план еще до того, как попали в номер Брук. Можете спросить любого участника этого собрания, и вам ответят, что я была против официального объявления о вашей помолвке. И вовсе не потому, что боялась уличения во лжи. Я хотела дать им альтернативу, чтобы они наконец оставили вас в покое. И еще я рассчитывала на то, что Мира меня поймет. Она… как бы это сказать… достаточно спокойно относится к вопросам морали. – Джоан понизила голос. – Майк, мне было бы очень неприятно сознавать, что вы обо мне плохого мнения.
   – Мне тоже не очень хочется, чтобы вы думали обо мне плохо, – возразил Малдун. – Ведь я уже говорил, что без ума от вас. И как можно было подумать, что я вот так запросто могу переспать с совершенно не знакомой мне женщиной!
   – Я подумала, что вы рассердились на меня, – ответила Джоан. – Мне почему-то показалось, будто вы хотите, чтобы я вас приревновала. И это у вас получилось.
   – Да? – встрепенулся Майк.
   Она кивнула.
   – Да.
   И снова наступила долгая пауза, в течение которой они просто смотрели друг на друга.
   – Значит, вы меня ревновали? – наконец спросил Малдун.
   – И мне даже хотелось влепить Брук хорошую пощечину. А потом и вам заодно, – добавила Джоан. – Боже! Мне даже почудилось, что вы специально ее напоили.
   – Ну уж конечно! – усмехнулся Майк. – Меня ничто так не заводит, как вдрабадан пьяная женщина!
   И снова молчание, на это раз какое-то особенное, будто полное тайного смысла. Малдун больше не смотрел на Джоан. Она прокашлялась и сказала:
   – Ну что ж… Тогда все понятно… то есть… ну, такое случается с каждым мужчиной. Да и вообще, в последнее время это стало достаточно часто встречающейся проблемой, правда ведь?
   Малдун закрыл глаза и рассмеялся, затем повернулся к Джоан:
   – Послушайте, может быть, я старомодный парень, но все же несчастная, накачанная виски женщина, одержимая мыслью о том, как отомстить любовнику, совершенно не способна меня возбудить. Что же касается подобных проблем, то они у меня отсутствуют. Их нет.
   – Хорошо, – кивнула Джоан. – Я прекрасно вас поняла. И верю вам. Стопроцентно.
   – Господи, похоже, вы пытаетесь меня успокоить!
   – Ничего подобного.
   – Вы полагаете, я не могу понять, когда меня хотят успокоить? Неужели вы и в самом деле считаете, что у меня есть какие-то проблемы с физиологией?
   – Ну, для меня это не столь важно, – уклончиво ответила Джоан. – То есть я хочу сказать, что в этом ничего страшного нет. Учитывая наше сложное время и экологию… Но если использовать виагру…
   Сэм чуть не поперхнулся пивом. Ничего себе беседа! Малдун поднялся со своего стула.
   – Куда вы собрались? – удивилась Джоан, но Майки и не намеревался уходить. Он взял ее за руку и потянул к себе, так что она тоже была вынуждена встать с табурета.
   А в следующий момент он обнял ее и поцеловал, да так, что у Джоан перехватило дух.
   Казалось, что все происходит не в жизни, а в каком-то чудесном кино. В эту минуту, конечно, должна была зазвучать романтическая музыка – классическая, со скрипками. Вместо этого из автомата в углу раздавалась какая-то современная мелодия.
   С другой стороны, может быть, именно она и подходила больше всего при таком неожиданном повороте событий.
   Поцелуй был не из тех, которые можно охарактеризовать как «целую тебя потому, что это довольно приятно». Нет. Он скорее походил на «если я не поцелую тебя прямо сейчас, то, черт побери, умру на месте!».
   Господи! Похоже, Майка ожидали настоящие неприятности. Сэм припомнил, что в свое время он сам именно так целовался с Алиссой. И куда это все его привело?..
   Старретт быстро оглядел зал: не явился ли в «Божью Коровку» кто-нибудь из старших офицеров? Лейтенант в парадном обмундировании не должен вот так, взасос, целоваться на глазах у публики. А Малдун, похоже, и не собирался отрываться от Джоан.
   Что касается самой ДаКосты, она, по-видимому, отвечала Малдуну полной взаимностью и тоже не торопилась прерывать поцелуй.
   Если Сэм все правильно понял, кому-то сегодня должен был перепасть весьма лакомый кусочек.
   Наконец Малдун поднял голову, но теперь он смотрел на Джоан так, что можно было подумать, будто он все еще продолжает целовать ее. Это был настолько красноречивый, испепеляющий взгляд, что, казалось, его можно потрогать, но при этом он был еще более чувственным, чем само прикосновение.
   Джоан, как загипнотизированная, молча смотрела на Майка.
   Малдун прижал ее к себе еще крепче. Его руки заскользили по ее спине, пояснице и бедрам. Джоан засмеялась, и стало ясно, что ей не хватает дыхания.
   – Ну хорошо, – заговорила она. – Я вас поняла. Думаю, мы отлично понимаем, что у вас нет никаких проблем.
   – Это уж точно.
   – А я в этом и не сомневалась, – продолжала Джоан. – Мне просто хотелось немножко раззадорить вас. Я не могла упускать такой случай.
   – Самое смешное то, что я в подобном состоянии хожу вот уже целую неделю, – признался Майк. – Мне кажется, что вы исключительно сексуальная женщина, Джоан. Мне не нужна никакая виагра. Мне достаточно только подумать о вас.
   На этот раз она сама поцеловала его.
   Да, Малдун определенно должен был получить сегодня долгожданную награду.
   Поцелуй номер два длился еще дольше, чем поцелуй номер один.
   Когда, наконец, влюбленные начали хватать ртами воздух, Джоан выбрала секунду и спросила:
   – А вы…
   – Да, – кивнул Малдун.
   Он бросил на стойку бара двадцатидолларовую банкноту, взял Джоан за руку, и в ту же секунду они покинули «Божью Коровку».
   Сэму, в отличие от этих счастливчиков, торопиться было некуда.
   Он наблюдал за тем, как Космо приготовился выполнить еще один свой уникальный удар, и надеялся, что Малдуну и Джоан больше повезет с противозачаточными средствами, чем ему и Мэри-Лу.
 
   – Все в порядке, – сообщила Джоан Малдуну в трубку мобильного телефона, выглянув в гостиничный коридор и открывая пошире дверь. – Тут никого нет. Давай мчись сюда.
   Он тут же возник в коридоре со стороны лестницы, бесшумно пролетел по этажу и через мгновение уже был у нее в номере. Никто не видел, как он здесь оказался.
   – Я действовал достаточно быстро? – сказал он в мобильник.
   – До свидания, – ответила в трубку Джоан. – Я больше не могу разговаривать. – Ей понравилось, как он смотрит на нее. Кроме того, Джоан еще не забыла поцелуи в баре.
   Они оба захлопнули мобильные, при этом Малдун не сводил глаз с Джоан.
   Он не двигался. Просто стоял на месте и наблюдал за ней. Чего он ждет?
   – Поцелуй меня, – наконец произнесла она.
   Но он отрицательно покачал головой:
   – Не-а.
   Она рассмеялась. Это еще что за новости?
   – Я обязательно это сделаю, – поспешил добавить он. – Но сначала мне хочется насмотреться на тебя и… немного помечтать о тебе. И еще мне не терпится поговорить с тобой. Ты ничего не имеешь против? – добавил он.
   – Нет, – отозвалась она. – Абсолютно. – Он уже рассказывал ей о том, как старался по жестам и словам женщины понять, что ей от него нужно. Он всегда все делал так, чтобы воплотить в реальность любую фантазию своей дамы.
   Но сейчас все было по-другому, и Джоан вдруг осознала, что она сама является его фантазией.
   Впрочем, ей было приятно сознавать это, хотя напряжение становилось уже почти осязаемым.
   – Ну, входи, – пригласила она Майка. – Может быть, тебя чем-нибудь угостить? Выпить хочешь? Ты случайно не голоден? Можно заказать совершенно потрясающий рыбный суп-пюре. Я с удовольствием слизала бы его с твоего тела.