Брукс Терри. Талисманы Шаннары

   — Смельчак Чатли, милочка Эвелинд, моя Вестра и малышка Лида. — Имена остальных потонули в тихом бормотании, слишком слабом, чтобы разобрать его слова. — Здравствуйте, мои детки. Все в порядке? — Он расцеловал их одного за другим и осторожно усадил обратно. — Нет-нет, гадкие твари не отыщут нас здесь, обещаю.
   Падишар передал факел Пару, добрел до таза с водой и окунул усталое и грязное лицо в холодную воду.
   Умывшись, он тяжело оперся о стол обеими руками и устало свесил голову.
   — Крот, мы должны выяснить, что сталось с Дамсон.
   Крот обернулся.
   — Крошка Дамсон?
   — Она была рядом со мной, — пытался объяснить Пар, — а потом солдаты разъединили нас и…
   — Знаю, — прервал его Падишар. — Это не твоя вина. И никто не виноват. Может, ей удалось убежать, хотя их там было так много… — Он шумно перевел дыхание. — Крот, нам нужно узнать, не схватили ли они ее.
   Крот лениво сощурился, его острые глазки сверкнули.
   — Эти туннели идут под темницами федератов. А некоторые проложены прямо в стенах.
   Можно этим воспользоваться и кое-что кое-где подслушать.
   — И в сторожке, Крот. — Взгляд Падишара был непреклонен.
   Наступило долгое молчание. Пар похолодел.
   «Нет, Дамсон! Только не туда!»
   — Я хочу пойти с ним, — тихо попросил он.
   — Нельзя. — Для большей убедительности Падишар тряхнул головой. — В одиночку Крот может передвигаться быстрее и тише. — В его глазах, как и в глазах Пара, светились отчаяние и надежда. — Я не меньше тебя хочу пойти туда, малыш.
   Она…
   Падишар замолк в нерешительности, и Пар кивнул:
   — Она говорила мне.
   Они молча посмотрели друг на друга. Крот, жмурясь, неслышно, как кошка, прокрался к выходу.
   — Ждите здесь, пока я не вернусь, — велел он. И исчез.

Глава 3

   Долог и труден был путь, приведший Пара Омсворда от Хейдисхорна, где он встречался с тенью Алланона, сюда, в подземное логово Крота. Он стоял теперь в этом странном жилье среди обломков человеческих жизней.
   А не такова ли, по сути дела, и его собственная жизнь…
   Дамсон…
   Он зажмурился, удерживая подступающие слезы, не в силах справиться с болью утраты.
   Только теперь он по-настоящему осознал, как много она для него значила.
   — Пар, — тихо окликнул его Падишар, — иди умойся, малыш. Ты совсем измучился.
   Пару нечего было возразить, вымотанный физически и душевно, он лишился последних сил, последних надежд, разбившихся, как редкая ваза или хрустальный бокал.
   Прежде чем потушить факел, он отыскал несколько свечей и зажег их. Потом подошел к тазу с водой и медленно, как будто совершая некий ритуал, стал смывать с себя грязь и кровь, словно очищаясь от зла, окутавшего его во время поисков Меча Шаннары.
   Меж тем меч все еще висел у него на поясе.
   Пар прервал умывание и, отстегнув ножны, прислонил оружие к старому комоду с потрескавшимся зеркалом. Юноша смотрел на клинок как на врага. Меч Шаннары — это и вправду он?
   Пар еще не знал. Алланон велел ему найти Меч Шаннары, и, хотя прежде юноше казалось, что удача улыбнулась ему, теперь он не исключал возможности поражения. Гибель Колла, его, Пара, личное горе и борьба за жизнь в катакомбах Тирзиса заставили его на время позабыть о собственном предназначении. Интересно, сколько заветов Алланона было пущено по ветру и рассеялось без следа. Он гадал, неужели Уолкер и Рен все еще думают то, что думали прежде…
   Пар кончил умываться, вытерся и, повернувшись, увидел, что Падишар уже сидит за колченогим столом, недостающую ножку которого заменила перевернутая корзина. Вождь свободнорожденных поедал хлеб с сыром, запивая их элем. Он кивком указал Пару на место рядом с собой — там уже стояла тарелка, полная снеди.
   Житель Дола медленно добрел до стола, рухнул на скамью и принялся за еду.
   Он оказался голоднее, чем думал, и в считанные минуты расправился с едой. Вокруг, словно светлячки безлунной ночью, мерцали и трепетали огоньки свечей. Тишину нарушал лишь перезвон далекой капели.
   — Ты давно знаешь Крота? — спросил Пар у Падишара, чтобы прервать тишину и невыносимое одиночество, охватившее его.
   Падишар сжал губы. Морщины избороздили его лицо, оно казалось неумело отлитой бронзовой маской, олицетворяющей недоумение.
   — Примерно год. Как-то раз ночной порой у Дамсон было с ним свидание в парке, а я сопровождал ее. Не знаю, где они познакомились. — Он бросил взгляд на игрушечных зверей. — Крот со странностями, но за ней пойдет в огонь и в воду, в этом уж будь уверен.
   Пар молча кивнул.
   Падишар с размаху откинулся на спинку скамьи, так что та затрещала.
   — Расскажи мне про Меч Шаннары, малыш, — попросил он, поигрывая пустой кружкой из-под эля. — Он настоящий?
   Пар против воли улыбнулся:
   — Хороший вопрос, Падишар. Я бы и сам хотел это знать.
   Он рассказал предводителю свободнорожденных о том, что случилось с ним после сражения и бегства из Преисподней — как Дамсон обнаружила братьев Омсворд в Народном парке, как они решили последний раз спуститься в Преисподнюю, чтобы завладеть мечом, как он неожиданно столкнулся в склепе с Риммером Дэллом и без борьбы получил от него то, что все звали священным талисманом, как погиб Колл и, наконец, как Дамсон и он вместе бежали и до нынешнего дня скрываются в Тирзисе.
   Но Пар скрыл от Падишара предупреждение Риммера Дэлла, что, подобно Первому Ищейке, Пар принадлежит к порождениям Тьмы. Ибо если это правда…
   — Вот я и ношу его, Падишар, — завершил он рассказ, отгоняя от себя мысли и показывая Падишару на запыленный клинок, — потому что надеюсь рано или поздно выяснить, настоящий ли он…
   Падишар нахмурился:
   — Здесь что-то не так, какая-то ловушка. Риммер Дэлл не способен испытывать к кому бы то ни было дружеские чувства. Либо оружие поддельное, либо у Риммера Дэлла есть серьезное основание полагать, что тебе с ним не управиться.
   «Если я порождение Тьмы…» — подумал Пар.
   Он судорожно глотнул, отгоняя страх.
   — Знаю. Пока я действительно не способен им владеть. Я много раз испытывал меч, пытался разбудить дремлющую в нем волшебную силу, но все напрасно. — Он помолчал. — Только однажды, в Преисподней, после того как Колл…
   Я подобрал меч там, где уронил его, и прикосновение к нему обожгло меня, как раскаленный уголь. На одно мгновение. — Пар снова вызвал в памяти те события. — Страшная сила заклинания еще не рассеялась. Я сжимал пылающий клинок, но потом магическая сила растаяла, а Меч Шаннары снова стал холодным.
   Великан кивнул:
   — Значит, это он. Волшебная сила заклинаний каким-то образом враждует с силой, заключенной в Мече Шаннары. Отсюда и твои ощущения, не так ли? Разве магические силы не могут противоборствовать? Если это правда, Риммер Дэлл мог спокойно отдать тебе меч и навсегда забыть о случившемся.
   Пар покачал головой:
   — Но откуда ему было знать, что все произойдет именно так? — Сейчас он подумал, что Первый Ищейка был уверен: меч безвреден в руках порождения Тьмы. — А как же Алланон?.. Знал ли он об этом? И зачем отправил меня на поиски меча, с которым мне не справиться?
   У Падишара, естественно, не было ответов на эти вопросы; некоторое время они озадаченно смотрели друг на друга.
   Затем великан произнес:
   — Мне так жаль твоего брата.
   Пар на мгновение отвел взгляд.
   — Это Дамсон увела меня от… — Он всхлипнул. — Она помогла мне пережить боль, это было так ужасно. — Он слабо и печально улыбнулся:
   — Я люблю ее, Падишар. Мы должны вернуть ее.
   Падишар согласно кивнул:
   — Да, если она в беде, малыш. Но пока нам ничего не известно. — В его голосе не было уверенности, а глаза горестно смотрели вдаль.
   — После гибели Колла я бы этого не вынес. — Пар едва сдерживал слезы.
   — Я знаю, мы еще увидим ее живой и здоровой, обещаю тебе.
   Падишар потянулся к кувшину с элем, вылил себе в кружку добрую половину его содержимого, в последний миг, словно это только что пришло ему в голову, плеснул чуточку и Пару.
   Сделал изрядный глоток и осторожно отодвинул кружку. Пар видел, что у его друга нет охоты продолжать этот разговор.
   — Расскажи мне о Моргане, — попросил Пар.
   — А.., горец, — оживился Падишар. — Он спас мне жизнь в Преисподней, после того как вы с братом бежали. И позже еще раз, как и всем остальным, у Уступа.
   Настала очередь Падишара рассказывать о том, как меч Ли был сломан в схватке с порождениями Тьмы при бегстве из Преисподней, как федераты выследили беглецов на уступе и повели осаду и как Морган угадал, что Тил является порождением Тьмы; как горец, Стефф и сам Падишар охотились за Тил в глубине пещер за Уступом, где Морган в одиночку вышел против Тил и нашел в обломке своего меча достаточно силы, чтобы уничтожить ее; как свободнорожденные выскользнули из ловушки федератов и как Морган покинул их, чтобы вернуться к дворфам в Кальхавен, исполнив таким образом клятву, данную умирающему Стеффу, и еще многое, многое другое…
   — Я обещал ему отыскать тебя, — заключил Падишар. — Но мне пришлось некоторое время проваляться у Огненного Плеса, пока у меня заживала рука. Целых шесть недель. Она еще побаливает, хотя я стараюсь не показывать этого. Мы собирались встретиться в ущелье Дженниссон с Аксхидом и его троллями две недели назад, но они передали мне, что встреча откладывается. — Он вздохнул. — Так много времени ушло, и так мало его остается. На каждый шаг вперед приходятся два назад. Но как бы то ни было, я все же достаточно исцелился, чтобы выполнить свою часть договора, и стал разыскивать тебя. — Он криво улыбнулся, — Это было нелегко. Везде, куда бы я ни шел, меня сторожили федераты.
   — Так ты думаешь, это Тил? — спросил Пар.
   Его собеседник кивнул:
   — Кто же еще, малыш? Она убила Хайресхона и завладела всеми его тайнами. Хайресхону доверяли, ему были известны все убежища и лазейки. Тил — порождение Тьмы, — должно быть, получила от него эти сведения, высосав их прямо из его мозга. — Падишар с отвращением сплюнул.
   — Мерзкие твари! А Риммер Дэлл еще смеет объявлять себя твоим другом. Какая грязная ложь!
   «Или — и это гораздо хуже — правда», — подумал Пар. Но не сказал этого вслух. Он боялся, что его сходство с Первым Ищейкой, какого бы свойства оно ни было, позволило Риммеру Дэллу проникнуть в тайны, в ином случае оставшиеся бы для него за семью печатями, — даже в те, в которые сам Пар не был посвящен, в те, что хранили его друзья и спутники.
   Это была страшная мысль. Слишком страшная, чтобы в нее поверить. Но ведь и то, с чем он столкнулся в последнее время, тоже было очень страшным.
   «Лучше верить, что все это работа Тил», — сказал себе Пар.
   — Во всяком случае, — продолжал Падишар, — как только мы обосновались там, я послал стражей охранять Источник. Ведь Хайресхон знал и о нем, а значит, это может быть известно и порождениям Тьмы. Но пока там все тихо. Неделю спустя мы встретимся с троллями, и, если они согласятся объединиться, у нас будет своя армия, на которую можно рассчитывать. Она положит начало истинному сопротивлению, станет сердцевиной костра, что заполыхает в Федерации, и освободит нас.
   — Вы все еще в ущелье Дженниссон? — осведомился Пар, думая о другом.
   — Мы покинем его, как только я вернусь с тобой. И с Дамсон, — быстро добавил предводитель разбойников. — На это хватит и недели. — Но голос его звучал не слишком уверенно.
   — А Морган еще не вернулся? — настаивал Пар.
   Падишар медленно покачал головой:
   — Не тревожься за своего друга, малыш. Он прочен, как сталь, и быстр, как молния. И он опытен. Там, где он, все кончается благополучно. Мы скоро увидим его.
   Как ни странно, Пар нашел, что он прав. Если и есть на этом свете человек, способный выбраться из любой заварухи, то это Морган Ли.
   Юноша представил себе зоркие глаза друга, его неизменную улыбку, властный голос и понял, как соскучился по Моргану. Еще один плачевный итог его странствий — утрата друзей. Он бросал их на дороге, как путник, избавлявшийся от лишней поклажи. Сравнение было неудачным — ведь друзья и брат отдали за него свои жизни. Все, один за другим, кто раньше, кто позже. А что он для них сделал?
   Что хорошего он совершил?
   Взгляд его снова упал на Меч Шаннары, на изображение воздетой вверх руки с горящим факелом. Меч Шаннары хранил свою тайну. Но Пару нужна была правда, чтобы наконец определить, подлинный ли клинок, за который пришлось заплатить такую непомерную цену.
   Как это сделать?
   Падишар потянулся и зевнул.
   — Пора немного отдохнуть, Пар Омсворд, — объявил он, поднимаясь. — Нам понадобятся все наши силы для того, что ждет нас впереди.
   Он подошел к дивану, на котором восседали игрушечные звери, небрежно сгреб их и свалил на ближайшее кресло. А сам уютно развалился на потертых кожаных подушках, свесив ноги и положив голову на согнутую руку. Через минуту богатырь захрапел.
   Пар некоторое время бодрствовал, наблюдая за ним, отдавшись на волю своих мрачных мыслей, под напором которых вся его решимость разлетелась, словно листья на ветру. Он был испуган, но страх этот был для него не в новинку.
   Больше всего Пара печалило крушение надежд, потеря веры в себя; раньше он знал: что бы ни случилось, он сможет с этим справиться. Теперь его одолевали сомнения.
   Он поднялся и побрел к тому креслу, на которое Падишар свалил игрушечных зверей.
   Осторожно собрал их — Чатли, Лиду, Вестру, Эвелинд и всех прочих — и отнес туда, где стоял Меч Шаннары. Одного за другим рассадил их вокруг меча, как стражей, словно они могли изгнать демонов из его собственных снов.
   Окончив эту процедуру, он отыскал в логове Крота какие-то подушки и старые одеяла, постелил их в углу под картинами и улегся.
   Под мерный стук капающей воды Пар погрузился в сон.
   Проснулся он в полном одиночестве. Диван, на котором спал Падишар, опустел, в убежище Крота царила тишина. Все свечи, кроме одной, были погашены. Пар прищурился — глаза раздражал слабый свет свечи — и вновь вгляделся во тьму, гадая, куда исчез Падишар. Потом поднялся, потянулся и зажег от единственной горящей свечи все прочие, наблюдая, как отступает тьма, как змеятся по стенам, чтобы растаять, тени.
   Пар не представлял себе, как долго он спал.
   В подземелье время утратило значение. Снова ощутив голод, он собрал остатки хлеба, сыра, фруктов и жадно съел их за колченогим столом, не спуская глаз с Меча Шаннары, окруженного караулом игрушечных зверей.
   «Поговори со мной, — думал он. — Почему ты не говоришь со мной?»
   Он не ощущал вкуса пищи, не чувствовал аромата эля, взгляд и мысли его сосредоточились на мече. Покончив с едой, он убрал со стола, взял меч и отнес к своему креслу. Некоторое время он баюкал его на коленях, как ребенка, не сводя с него взгляда. Затем достал клинок из ножен и принялся вертеть перед собой в разные стороны, ловя полированной поверхностью огненные блики.
   Он так и не знал: талисман это или ловушка?
   Если первое, то дела его плохи. Ведь он потомок Шиа Омсворда, и его кровь так же чиста, как кровь его благородного предка; меч непременно должен ему повиноваться. Если, конечно, это тот самый меч. Иначе… Пар сердито покачал головой. Нет, это Меч Шаннары. Он чувствовал его всем своим существом, все, что он знал о мече, все, что когда-либо о нем слышал, все песни, которые пел о нем в детстве, — решительно все подтверждало: это тот самый меч. Риммер Дэлл не подсунул бы ему подделку, ибо Первый Ищейка слишком страстно желал заполучить Пара себе в ученики — ученики чародея, — он не стал бы рисковать, опускаясь до столь легко разоблачимой лжи. Каков бы ни был Риммер Дэлл, в проницательности ему не откажешь: в такие игры он не играет.
   Пару не хотелось больше об этом думать, он не был уверен в собственных доводах. И все же его доводы казались вполне здравыми, а рассуждения стройными и логичными. Риммер Дэлл хочет, чтобы Пар уверовал в свою принадлежность к порождениям Тьмы, а они не могут использовать магическую силу клинка из-за…
   Из-за чего?
   На этот вопрос у него не было ответа.
   Но когда Меч Шаннары обжег Пара в Преисподней, что это было? Может быть, тогда ему и выпало счастье в первый раз — и не в последний ли? — ощутить чудодейственную силу клинка.
   Но что-то ему мешало…
   Он стиснул зубы, сомкнув ладони на резной рукоятке меча. Отчеканенный на ней рельеф с изображением руки, сжимающей факел, врезался ему в ладонь.
   В чем же дело? Что за всем этим кроется?
   Пар снова спрятал клинок в ножны и некоторое время сидел молча, погрузившись в раздумья. Пламя свечей озаряло пространство. Алланон велел ему найти Меч Шаннары. Ему, а не Рен или Уолкеру, а ведь в их жилах текла та же кровь. Алланон послал именно его. В голове у Пара теснились одни и те же неотвязные вопросы. А если повеление неисполнимо, что тогда? А если сам он только тень, разве не смог бы он ощутить, что Пар со своей магической силой ему опасен?
   Или Риммер Дэлл прав и враги вовсе не порождения Тьмы, а друиды. Но может статься, враги, и те и другие, каждый в своем роде, соперники в борьбе за волшебное могущество после смерти Алланона, пытающиеся возродить истинную магию?
   Возможно ли это?
   Пар нахмурил брови. Пальцы его пробежали по рукояти меча и ножнам.
   Почему так трудно дается истина?
   Как бы ему хотелось знать судьбу всех остальных, всех, кто пустился вместе с ним в дальний путь к Хейдисхорну. Но Стефф и Тил мертвы. Морган пропал. Где Коглин? Что стало с ним после встречи с Алланоном и получения указаний? Пару так хочется поговорить со стариком о мече. Уж Коглин-то во всем бы этом разобрался. И что с Рен и с этим огромным бродягой? Что с Уолкером Бо? Не изменили ли они свое решение? Отправились ли, подобно ему, выполнять указания Алланона?
   Подобно ему?
   Взор его, вперенный в пространство, снова обратился к мечу. Одним вопросом больше. Теперь, когда он получил этот клинок, что с ним делать? Принести в дар Алланону вкупе с размышлениями о добре и зле, а равно соображениями о правильности сделанного выбора и целях, которым призван служить Меч Шаннары…
   Пар устал от этих вопросов без ответов, от тайн без разгадок, от лжи и обманчивых полуправд, окруживших его, словно стервятники падаль. О, если бы он мог разбить хотя бы одно звено сковавшей его цепи неуверенности и нерешительности, если бы он мог разорвать хоть одну нить этого.., каната!
   Дверь в комнату приоткрылась, в проеме появился Падишар.
   — Вот и я, — радостно объявил он. — Надеюсь, ты отдохнул?
   Пар кивнул, не выпуская из рук меча. Падишар подошел к нему совсем близко.
   — Который час? — поинтересовался Пар.
   — Полдень. Крот не появлялся. Я выходил, хотел разузнать что-нибудь про Дамсон. Расспросить кое-кого, заглянуть кое-куда. — Он печально опустил голову. — Напрасная трата времени.
   Усталый и обескураженный, он сел на диван.
   — Если Крот не вернется до ночи, я снова пойду.
   Пар подхватил:
   — Я с тобой.
   Падишар посмотрел на него и буркнул:
   — Я не собирался оставлять тебя здесь. Ну, житель Дола, судя по всему, мы хотя бы избежим нового путешествия в Преисподнюю.
   Он замолк, осознав внезапно, какой зловещий смысл имеют его слова, и обеспокоенно оглянулся.
   Пар промолвил:
   — Она сказала мне, что ты ее отец, Падишар.
   Какое-то время великан ошеломленно смотрел на него, потеряв дар речи, потом слабо улыбнулся:
   — Что делать, бывает, любовь толкает человека на нелепые поступки и глупую болтовню.
   Он встал и подошел к столу.
   — Думаю, мне стоит подкрепиться.
   Пар решил, что разговор окончен, но Падишар с неожиданной яростью повернулся к нему и отчеканил:
   — Никогда не повторяй того, что ты сейчас сказал. Никому. Никогда.
   Подождав, пока Пар послушно кивнет, Падишар занялся едой, пригласив присоединиться к нему. К остаткам припасов он прибавил вытащенную из буфета вяленую говядину.
   Пар безмолвно наблюдал за ним, гадая, как удалось отцу и дочери сохранить свою тайну.
   Как же, наверное, тяжело им обоим. Тень лежала на суровых чертах Падишара, но блеск его глаз пронзал тьму.
   Утолив голод, он вновь подступил к Пару.
   — Она обещала мне — она поклялась! — никогда и никому об этом не говорить.
   Пар опустил глаза:
   — Она рассказала мне, потому что доверяла…
   Мы обменялись своими тайнами перед тем, как в последний раз отправились в Преисподнюю.
   Падишар вздохнул:
   — Если они узнают, кто она…
   — Нет, — быстро прервал его Пар. — Мы успеем ее освободить. — Он выдержал проницательный взгляд друга. — Мы успеем, Падишар.
   Падишар Крил кивнул:
   — Конечно, успеем. Пар Омсворд. Непременно успеем.
   Несколько часов спустя неожиданно и бесшумно появился Крот, как тень выскользнув из небытия, подслеповато щурясь на пламя свечей.
   Мех его топорщился под ветхой одеждой, придавая Кроту сходство с жесткой платяной щеткой. Не проронив ни слова, он задул часть свечей, и убежище потонуло во тьме, более привычной его глазам. Затем он опрометью кинулся в угол, где на полу валялись его любимцы, и, нежно что-то бормоча, собрал их и отнес назад на диван.
   Он все еще был поглощен ими, когда терпение Падишара истощилось.
   — Что ты узнал? — требовательно произнес он. — Скажи нам, не трать времени попусту.
   Крот, не оборачиваясь, буркнул:
   — Она в плену.
   Кровь отхлынула от лица Пара. Он бросил взгляд на Падишара и увидел, что тот вскочил на ноги и сжал кулаки.
   — Где? — прошептал Падишар.
   Крот поудобнее усадил на подушку Чатли и только тогда удостоил их вниманием.
   — В старых бараках Легиона за крепостной стеной. Милую Дамсон держат в южной башне одну-одинешеньку. — Он шаркнул ногой. — Потребовалось немало времени, чтобы разнюхать это.
   Падишар шагнул к нему и опустился на колени, глаза их оказались на одном уровне. Шрамы на лице гиганта побагровели.
   — Они.., они… — Он запнулся, подбирая слова. — С ней все в порядке?
   Крот покачал головой:
   — Я не добрался до нее.
   — Там ты не видел ее? — подхватил Пар.
   — Нет, — поморгал глазами Крот. — Я пролез сквозь стены башни. А она была с другой стороны. Я слышал ее дыхание. Она спала.
   Житель Дола и вождь свободнорожденных обменялись быстрым взглядом.
   — А охрана там сильная? — торопливо спросил Падишар.
   Крот потер глаза.
   — Солдаты караулят за дверью и у лестницы, ведущей наверх, и у ворот в башню. Они контролируют все дороги и подступы. Их очень много. — Он снова сощурился. — Порождения Тьмы тоже там.
   Падишар с ужасом отшатнулся.
   — Они тоже знают… — еле вымолвил он.
   — Нет, — возразил Пар. — Пока еще нет. — Он пристально посмотрел на Падишара. — Если бы они знали, то не позволили бы ей спать. Они не уверены. Они, как и прежде, ждут Риммера Дэлла.
   Падишар безмолвно смотрел на него, осунувшееся лицо его вновь озарилось надеждой.
   — Может, ты и прав. Надо освободить ее прежде, чем это случится.
   — Мы пойдем вместе, — тихо сказал Пар. — Ты и я.
   Предводитель свободнорожденных кивнул.
   В этот миг между ними родилось взаимопонимание, такое глубокое, что его не могли выразить никакие слова. Падишар поднялся во весь рост. Двое друзей смотрели друг на друга в полумраке убогого жилища Крота, исполняясь решимостью и набираясь сил для грядущих свершений. Пар отринул все вопросы и сомнения по поводу Меча Шаннары, преодолел страх перед чудодейственной силой. Речь идет о Дамсон, и он сделает все, лишь бы освободить ее. Нет ничего важнее.
   — Нам нужно подобраться к ней как можно ближе, — объявил Падишар, обращаясь к Кроту.
   Крот важно кивнул:
   — Я знаю дорогу.
   Великан, нагнувшись, коснулся его плеча.
   — Ты ведь пойдешь с нами?
   — Крошка Дамсон — лучший мой друг, — ответил Крот.
   Падишар кивнул и, сняв руку с его плеча, обернулся к Пару:
   — Мы отправляемся немедленно.

Глава 4

   Как бесприютный, не ведающий покоя призрак, бродил Уолкер по древнему замку, обходя дозором его валы и укрепления, бойницы, переходы и крепостные стены, проверяя главную башню.
   Паранору, дворцу друидов, возвращено его исконное значение. Он вновь явлен миру людей, вновь возвращен к жизни трудами Уолкера.., и магией Черного эльфийского камня. Паранор, как и три века назад, высился над черным лесом, в котором уныло завывали волки и щетинился колючками терновник. Замок занимал восточную часть утеса. Его взмывающие ввысь шпили, гордые стены и массивные ворота были видны из любой точки окрестной долины, от ущелья Кеннон до ущелья Дженниссон, от одной гряды Зубов Дракона до другой. Обросший бесчисленными легендами, он стоял на этой земле так же прочно, как тысячелетия назад, смотрелся так же несокрушимо.
   «Но, клянусь тенью, — думал Уолкер, — чего это стоило!»
   — Он ожидал меня в центре башни, именно там, где сосредоточена магия друида — страж всего сущего, — рассказывал Уолкер Коглину в ту первую ночь, когда в цитадели ему явилась тень Алланона. — Все эти годы он, точнее, его дух ждал меня, таясь в струящемся тумане, уничтожившем Мордов и их союзников и на время унесшем Паранор из мира людей. Тень Алланона обитала в водах Хейдисхорна, зная, что настанет день и час, когда и цитадель, и друиды вновь явятся миру, что магическую силу и знания, коими они владеют, должно сохранить до поры до времени, дабы история не свернула с предсказанного пути.