Страница:
Как язык белого пламени, вспыхнуло у него в уме воспоминание о том, какую именно истину открыл ему меч. Он взглянул на запятнанный грязью клинок, на гравировку под пальцами — длань, поднимавшую ввысь горящий факел. Он смотрел на нее с признательностью и удивлением, ощупывая эмблему, стараясь осмыслить случившееся.
Месяцы протекли в поисках Меча Шаннары, думал он, а они так и не сумели догадаться…
Столько попыток предпринималось, чтобы ценой отчаянных битв и потерянных жизней добиться от клинка действий, а они даже и не предполагали… Пророчество Алланона заворожило их, не давало обратить внимание ни на что другое. Пар бросился выполнять повеление, а Колл вихрем понесся за ним. «Найдите Меч Шаннары, — велела тень друида, — только тогда Четыре Земли обретут исцеление. Найдите меч», — шептал он им сквозь водоворот криков и завываний, шумящих над Хейдисхорном.
И Пар Омсворд исполнил это — даже не предполагая, что не ему суждено владеть священным оружием.
Сердце Колла Омсворда бешено колотилось, он сделал несколько медленных глубоких вдохов, чтобы успокоить волнение в крови. Ему стоило усилий не отчаяться, не ужаснуться своему открытию, но совладать с собой. Сжимая обеими руками Меч Шаннары, он побрел от Радужного озера к рощице кленов, бросающих густую тень на травянистый пригорок. Ошеломленный и ослабевший, он уселся так, чтобы на него попадали лучи солнца, пробивающиеся сквозь завесу ветвей, и попытался разобраться в себе.
Пар преследовал его до равнины у Южного Стража, и там они сразились в последний раз — брат против брата. Пар гнался за ним, потому что Колл не мог своими силами освободиться от Савана, магии порождений Тьмы. Пар хотел использовать Меч Шаннары и тем самым дать понять Коллу, кем он был и в кого его превратили. Правда — главная сила меча — помогла бы Коллу вырваться на волю. Пар был уверен, что владеет настоящим Мечом Шаннары, потому что он ожил и начал действовать, когда Колл напал на брата близ Тирзиса. Возникшая в самом разгаре борьбы магическая сила снизошла на них обоих, показав Пару, что Колл еще жив, и показав Коллу, кем он стал. «Если магия меча подействует на брата, — решил после этого Пар, — то Колл сможет освободиться».
На глазах Колла показались слезы, стоило ему вспомнить упрямое лицо Пара в тот момент, когда они стояли, тесно сплетясь в пылу яростной схватки. Он снова видел, как шевелятся губы брата, шепчущие ему: «Колл, выслушай меня. Колл, выслушай правду…»
И правда пришла, вырвалась из Меча Шаннары испепеляющим белым пламенем. Она проникла в Колла и вдребезги разбила магию порождений Тьмы: он смог сорвать с себя Саван и навсегда отбросить его в сторону. Правда пришла, и Колл действительно обрел свободу.
Но правда была предназначена не Пару и не Пару была открыта. Она была предназначена Коллу, ему одному.
Из-за уходящих грозовых туч появилось солнце, серая мгла рассвета уступила место золотому сиянию дня. Взглянув на окружающий мир, Колл почувствовал, как на краткий миг смягчилась его печаль.
Пар не призывал магическую силу Меча Шаннары. Это сделал Колл. И не один, а оба раза.
Причем всякий раз не понимая, что делает, не понимая, что меч подчиняется его воле. Колл, а не Пар был тем Омсвордом, которому предназначалось владеть мечом. Но эта истина, как и многие другие, была неуловима, словно дым, и понадобилось немало времени, чтобы постичь ее. Алланон ничего не сказал Коллу, когда они собрались у Хейдисхорна, — и все же именно ему принадлежала власть над Мечом Шаннары.
Если подумать хорошенько, то становилось ясно, что так и должно было случиться. Колл был братом Пара, как и он — наследником эльфийской магии. В их жилах струилась одна и та же эльфийская кровь, и от рождения они обладали равными правами. Но пророчество было сделано Пару, и впоследствии все сосредоточилось вокруг него. Пар был послан раздобыть меч, его вооружала сила собственной магии и непреклонная решимость. Он ни на пядь не отступал от цели, даже тогда, когда остальных членов их маленького отряда охватывало сомнение. Пар был послан на розыски, и Алланон мог быть уверен, что он не подведет. Но почему же братьям было не дано знать, что меч предназначен для Колла? Почему старшего из братьев ни о чем не предупредили?
Сжав руки, Колл потряс перед собой кулаками. Вызвав к жизни силу меча, непостижимо холодное белое пламя, Колл, даже околдованный, даже находясь в рабстве у Савана, почувствовал ее рождение, приливную волну, затопившую его существо и снесшую все на своем пути. Правда расшатала и опрокинула стены лжи, возведенные порождениями Тьмы, — сперва самые слабые, вернув Коллу воспоминания детства и юности, а затем и более крепкие.
Правда была болезненной, но в то же время исцеляющей, и, когда Коллу открылась последняя истина — кем он был и чем он стал, — он оказался в состоянии принять ее и положить конец затянувшейся шутке.
Он тысячи раз рассказывал историю Меча Шаннары — как талисман обрел жизнь в руках Шиа Омсворда пять столетий тому назад, как он открыл долинцу правду о нем самом, а после разоблачил Чародея-Владыку. Колл так часто рассказывал это предание, что мог бы повторить его даже во сне.
И ныне Колл боялся за Пара.
Ибо, освобождая Колла, Меч Шаннары заодно открыл ему кое-что касавшееся Пара. Во-первых, Пару не было дано обладать мечом. Во-вторых, сам он не понимал этого. И в-третьих, все его затруднения были связаны с магической силой заклинаний.
Тайны открылись — Колл видел их как на ладони. Колл не знал, почему так получилось, — знал только, что все именно так. Заклинание оказывало на Пара странное действие, казалось, что эти две могучие силы, две волшебные стихии, стихия Меча Шаннары и стихия заклинаний, враждуют друг с другом. Колл чувствовал ее сопротивление мечу, когда они с братом сражались за обладание клинком. Он чувствовал, как заклинание рассеивает магические чары меча, заставляя их распространяться только на Колла. Не оставалось никаких сомнений: он понял то, что осталось тайной для его брата.
Почему? — гадал Колл. Почему так вышло?
Почему Алланон не рассказал им об этом, не объяснил, кто может владеть мечом и для чего он нужен? Братья были посланы добыть клинок и выполнили это. Но что им теперь делать с Мечом?
Что ему теперь с ним делать?
Солнечный луч упал на лицо Колла, и житель Дола, прикрыв глаза, потянулся к свету.
Ровное тепло обволакивало его. Колл был утомлен и растерян, но все-таки он был в безопасности, чего, к сожалению, нельзя сказать о Паре.
Он выпрямился и открыл глаза. Король Серебряной реки пытался спасти их обоих, но эта попытка не увенчалась успехом: Пар отчаялся и использовал заклинание, вступив тем самым в противодействие с магической силой их спасителя. Колл был унесен к свету и безопасности, а Пар угодил во тьму, прямо в протянутые лапы порождений Тьмы.
Риммер Дэлл захватил его.
Колл стиснул зубы. Когда он увидел, что Пар упал, то рванулся к нему, но сразу же почувствовал, как его обволакивает, спеленывает и уносит прочь облако света. Король Серебряной реки нашептывал ему слова ободрения и утешения, слова обещания и надежды. Голос старика ровно и мягко лился ему в уши. Он будет в безопасности, шептал голос. Сейчас он уснет и на время обо всем забудет, но как только проснется, все вспомнит снова. Он сохранит у себя Меч Шаннары, ибо клинок предназначен ему.
Он возьмет его с собой на поиски брата и использует для того, чтобы спасти Пара.
Колл кивнул. Да, использует, чтобы спасти Пара. Сделает для брата то, что брат сделал для него. Найдет Пара и с помощью Меча Шаннары заставит того узнать правду, скрываемую от него заклинанием, и таким образом освободит брата.
Освободит от чего?
Мрачное беспокойство зашевелилось в душе, когда он вспомнил страх Пара перед преображением, которое вызвало заклинание. Риммер Дэлл предупреждал братьев Омсворд, что Пар — порождение Тьмы, что таким сделала его песнь желаний и что ему грозит опасность быть уничтоженным магией, ибо он не знает, как ее контролировать. Первый Ищейка предупреждал, что только он может спасти жителя Дола от гибели.
Конечно, верить Риммеру Дэллу нельзя. Но что если он хоть в чем-то прав? Тогда становится понятным, почему заклинание скрывало от Пара истину меча. Потому что, если Пар порождение Тьмы…
Колл резко и яростно фыркнул. Эту мысль не стоит додумывать до конца, она возмутительна. Как Пар может быть порождением Тьмы?
Как он может быть одним из этих чудовищ?
Всему происходящему есть иное объяснение.
Должно быть.
«Брось думать об этом! Ты же знаешь, что тебе делать! Ты должен найти Пара!»
Он поднялся на ноги и стоял, вглядываясь в туманную даль озера. Борьба за жизнь и откровения меча измучили Колла. Он подумал о тех годах, которые провел, заботясь о брате, пока они росли вместе: Пар, такой непостоянный и капризный, пытающийся понять и научиться сдерживать жившую в нем волшебную силу, и Колл, вечно успокаивающий его, поддерживающий и ободряющий — только бы брат не сорвался. Сколько раз он вставал на защиту брата, оберегал его от насмешек и наказаний, никому не позволял причинить ему хоть малый вред.
Как часто он шел на компромисс со своими намерениями ради того, чтобы стоять рядом с Паром и защищать его? Подобных случаев не пересчитать. Да и не хочется ему этим заниматься.
— Просто он поступал так всю жизнь. И будет поступать так и впредь.
«Найди Пара и освободи его. Пока еще не слишком поздно».
Взглянув на Меч Шаннары, Колл осторожно провел пальцами по рукояти, вспоминая, как она источала магическую силу. Его силу. Магию, которую он никогда не надеялся обрести.
Это было странное чувство — знать, что ты могуч, как никто. Как часто мечтал он о магии прежде, мечтал обладать ею не столько ради нее самой, сколько ради того, чтобы стать ближе к Пару. Каким одиноким чувствовал он себя после встречи с Алланоном — единственный член семьи Омсворд, на которого недостало пророчества. Ничего не изменилось бы, отсутствуй он у Хейдисхорна вовсе. Даже теперь эти воспоминания жгли его.
Как же он распорядится обретенной способностью?
Житель Дола посмотрел на себя, оборванного, исцарапанного, без еды и питья, — без каких-либо средств к существованию, одним словом.
Снова взглянув на озеро, он увидел, как под восходящим солнцем начинает таять туман.
«Найти Пара».
Брат должен быть в Южном Страже. Но остается ли он по-прежнему ему братом? Колл верил, что сумеет добраться до Пара, пройти через все препятствия, но что тем временем случится с братом?
Вопросы и в самом деле тревожные. Если долго обдумывать их, можно утратить волю к действию.
«Но разве, когда Пар отправился искать меня, было иначе? Спрашивал ли он себя, брат ли я ему?»
Отбросив сомнения, Колл покрепче сжал Меч Шаннары и пустился в дорогу.
Над озером, мерно и медленно взмахивая крыльями, парили цапли и журавли, по глади вод скользили их серебристые отражения.
Колл, еще не успев привыкнуть к новой жизни, размышлял обо всем, что с ним произошло, стараясь собрать воедино все части головоломки. Главной загадкой было необоримое стремление Риммера Дэлла завладеть Паром. То, что Риммер Дэлл действительно стремился к этому, было теперь очевидно: слишком много он потратил на это времени и сил. Сперва он применил тщательно разработанный план, чтобы заставить Пара поверить в то, что Колл мертв.
Затем Коллу было позволено возвратиться к жизни. Его поработили с помощью Савана и отправили искать Пара. И отдельная история — как Пару всучили Меч Шаннары, которым он не мог воспользоваться. Что все это значит? Почему брат так важен Риммеру Дэллу? Если бы он являлся всего лишь препятствием на пути Первого Ищейки, то давно был бы мертв.
А вместо этого Риммер Дэлл разыгрывал с Паром сложную и старательно выстроенную партию — с поисками Меча Шаннары, с инсценировкой гибели Колла и последующим его перерождением. Чего добивается Риммер Дэлл?
Почему-то Колл был уверен, что все это связано с предсказанием Алланона, с его повелением брату найти Меч Шаннары. Вероятно, он нужен и для чего-то еще. В любом случае здесь переплелось множество различных интриг, уловок и ухищрений, которые ни Колл, ни Пар пока еще не разгадали, но рано или поздно должны разгадать.
В середине дня житель Дола остановился, чтобы передохнуть и напиться воды. Хотелось есть, но еды не было. Он находился недалеко от Серебряной реки, и вскоре ему предстояло повернуть на север, к Рэббу. Пройдя обучение у Ульфкингро в Южном Страже, он стал сильнее прежнего, однако влияние Савана изрядно ослабило его. Сейчас его мучил голод, и наконец Колл не выдержал. Смастерив с помощью меча острогу из ивовой ветки, он решил наловить рыбы. Пробравшись по отмелям до тихой заводи, он остановился по колено в воде, выжидая, пока проплывет рыба, чтобы наколоть ее. После нескольких попыток он вернулся на берег с добычей. И тут сообразил, что он не может приготовить рыбу. Съесть ее в сыром виде Колл был не в силах — даже после дней, проведенных в рабстве Савана. Порывшись в поисках чего-нибудь пригодного для разжигания огня, он не нашел ничего, кроме странной пластины, украденной им у Пара и засунутой в карман. Сердитый и раздосадованный, он бросил рыбу обратно в озеро и побрел дальше.
День был в самом разгаре. Колл отдыхал все чаще и чаще, от жары у него кружилась голова, внимание рассеивалось. Сон облегчил бы его состояние, но житель Дола твердо решил идти, пока не наступит темнота. Ему мерещилось, как из знойного марева внезапно появляется Пар, слышались его голос и шаги. Но едва Колл пытался подойти к брату, как миражи таяли, впрочем, на смену им приходило что-то другое. «Нужно составить план получше», — сказал он сам себе. Мало просто вернуться к Южному Стражу.
В одиночку ему никогда не удастся выручить Пара. Нужна помощь. Что стало с Морганом Ли и остальными? Что произошло с Уолкером Бо и Рен? Где Дамсон? Ищет ли она Пара? Падишар Крил непременно поможет, если Колл сумеет найти его. Но Падишар может оказаться очень далеко.
В ранних сумерках, ковыляя вдоль озера, он завидел впереди Серебряную реку, яркую, сверкающую ленту, вплетенную в ткань лугов. Коллу пришлось обогнуть заводь, образующую ядовитое мелкое болотце, чья теплая трясина подернулась зеленоватой тиной и грязью, а растения посерели от недуга. Над болотцем стояла тяжелая вонь, густой запах гнили. Дыша ртом, житель Дола сделал крюк, стараясь не угодить в грязь.
Пройдя через сосновую рощу, он заметил фургон и остановился.
Около небольшого костра кружком сидели пятеро мужчин с грубыми, обветренными лицами. Они, не шелохнувшись, смотрели на Колла. На вертеле жарилось мясо, а в котле кипела похлебка. Ароматы стряпни призывно манили Колла. На привязи паслись мулы, выпряженные из фургона, на земле были расстелены мешки.
Сидящие у костра люди передавали друг другу флягу с элем.
Один из них окликнул Колла и предложил присоединиться к ним. Колл в нерешительности медлил. Остальные замахали ему, приглашая садиться, поесть, выпить, спрашивая, что же, во имя всего святого, с ним стряслось?
Колл подошел, сознавая, как нелепо он выглядит, но голод гнал его к костру. Его усадили в общий круг, дали тарелку и кружку с элем. Не успел он откусить первый кусок, как его сильно ударили по голове, чуть пониже уха, и всем скопом навалились на него. Он попытался подняться на ноги, вырваться и побежать, но в него вцепилось слишком много сильных рук. Его чуть не забили насмерть. Меч Шаннары вырвали, на лодыжки и запястья надели цепи и бросили жителя Дола в дальний угол фургона. Колл молил их не делать этого, просил освободить его, объясняя, что ищет брата, что ему необходимо отыскать его… Но они лишь презрительно смеялись над ним и велели помалкивать, угрожая заткнуть рот кляпом. Правда, потом его усадили поудобней и дали одеяло и миску похлебки.
«Его меч, — сказали эти люди, — можно продать за немалые деньги». Но еще больше они выручат за него самого, когда продадут его в рабство федератам — в копи Дехтеры.
Глава 25
Месяцы протекли в поисках Меча Шаннары, думал он, а они так и не сумели догадаться…
Столько попыток предпринималось, чтобы ценой отчаянных битв и потерянных жизней добиться от клинка действий, а они даже и не предполагали… Пророчество Алланона заворожило их, не давало обратить внимание ни на что другое. Пар бросился выполнять повеление, а Колл вихрем понесся за ним. «Найдите Меч Шаннары, — велела тень друида, — только тогда Четыре Земли обретут исцеление. Найдите меч», — шептал он им сквозь водоворот криков и завываний, шумящих над Хейдисхорном.
И Пар Омсворд исполнил это — даже не предполагая, что не ему суждено владеть священным оружием.
Сердце Колла Омсворда бешено колотилось, он сделал несколько медленных глубоких вдохов, чтобы успокоить волнение в крови. Ему стоило усилий не отчаяться, не ужаснуться своему открытию, но совладать с собой. Сжимая обеими руками Меч Шаннары, он побрел от Радужного озера к рощице кленов, бросающих густую тень на травянистый пригорок. Ошеломленный и ослабевший, он уселся так, чтобы на него попадали лучи солнца, пробивающиеся сквозь завесу ветвей, и попытался разобраться в себе.
Пар преследовал его до равнины у Южного Стража, и там они сразились в последний раз — брат против брата. Пар гнался за ним, потому что Колл не мог своими силами освободиться от Савана, магии порождений Тьмы. Пар хотел использовать Меч Шаннары и тем самым дать понять Коллу, кем он был и в кого его превратили. Правда — главная сила меча — помогла бы Коллу вырваться на волю. Пар был уверен, что владеет настоящим Мечом Шаннары, потому что он ожил и начал действовать, когда Колл напал на брата близ Тирзиса. Возникшая в самом разгаре борьбы магическая сила снизошла на них обоих, показав Пару, что Колл еще жив, и показав Коллу, кем он стал. «Если магия меча подействует на брата, — решил после этого Пар, — то Колл сможет освободиться».
На глазах Колла показались слезы, стоило ему вспомнить упрямое лицо Пара в тот момент, когда они стояли, тесно сплетясь в пылу яростной схватки. Он снова видел, как шевелятся губы брата, шепчущие ему: «Колл, выслушай меня. Колл, выслушай правду…»
И правда пришла, вырвалась из Меча Шаннары испепеляющим белым пламенем. Она проникла в Колла и вдребезги разбила магию порождений Тьмы: он смог сорвать с себя Саван и навсегда отбросить его в сторону. Правда пришла, и Колл действительно обрел свободу.
Но правда была предназначена не Пару и не Пару была открыта. Она была предназначена Коллу, ему одному.
Из-за уходящих грозовых туч появилось солнце, серая мгла рассвета уступила место золотому сиянию дня. Взглянув на окружающий мир, Колл почувствовал, как на краткий миг смягчилась его печаль.
Пар не призывал магическую силу Меча Шаннары. Это сделал Колл. И не один, а оба раза.
Причем всякий раз не понимая, что делает, не понимая, что меч подчиняется его воле. Колл, а не Пар был тем Омсвордом, которому предназначалось владеть мечом. Но эта истина, как и многие другие, была неуловима, словно дым, и понадобилось немало времени, чтобы постичь ее. Алланон ничего не сказал Коллу, когда они собрались у Хейдисхорна, — и все же именно ему принадлежала власть над Мечом Шаннары.
Если подумать хорошенько, то становилось ясно, что так и должно было случиться. Колл был братом Пара, как и он — наследником эльфийской магии. В их жилах струилась одна и та же эльфийская кровь, и от рождения они обладали равными правами. Но пророчество было сделано Пару, и впоследствии все сосредоточилось вокруг него. Пар был послан раздобыть меч, его вооружала сила собственной магии и непреклонная решимость. Он ни на пядь не отступал от цели, даже тогда, когда остальных членов их маленького отряда охватывало сомнение. Пар был послан на розыски, и Алланон мог быть уверен, что он не подведет. Но почему же братьям было не дано знать, что меч предназначен для Колла? Почему старшего из братьев ни о чем не предупредили?
Сжав руки, Колл потряс перед собой кулаками. Вызвав к жизни силу меча, непостижимо холодное белое пламя, Колл, даже околдованный, даже находясь в рабстве у Савана, почувствовал ее рождение, приливную волну, затопившую его существо и снесшую все на своем пути. Правда расшатала и опрокинула стены лжи, возведенные порождениями Тьмы, — сперва самые слабые, вернув Коллу воспоминания детства и юности, а затем и более крепкие.
Правда была болезненной, но в то же время исцеляющей, и, когда Коллу открылась последняя истина — кем он был и чем он стал, — он оказался в состоянии принять ее и положить конец затянувшейся шутке.
Он тысячи раз рассказывал историю Меча Шаннары — как талисман обрел жизнь в руках Шиа Омсворда пять столетий тому назад, как он открыл долинцу правду о нем самом, а после разоблачил Чародея-Владыку. Колл так часто рассказывал это предание, что мог бы повторить его даже во сне.
И ныне Колл боялся за Пара.
Ибо, освобождая Колла, Меч Шаннары заодно открыл ему кое-что касавшееся Пара. Во-первых, Пару не было дано обладать мечом. Во-вторых, сам он не понимал этого. И в-третьих, все его затруднения были связаны с магической силой заклинаний.
Тайны открылись — Колл видел их как на ладони. Колл не знал, почему так получилось, — знал только, что все именно так. Заклинание оказывало на Пара странное действие, казалось, что эти две могучие силы, две волшебные стихии, стихия Меча Шаннары и стихия заклинаний, враждуют друг с другом. Колл чувствовал ее сопротивление мечу, когда они с братом сражались за обладание клинком. Он чувствовал, как заклинание рассеивает магические чары меча, заставляя их распространяться только на Колла. Не оставалось никаких сомнений: он понял то, что осталось тайной для его брата.
Почему? — гадал Колл. Почему так вышло?
Почему Алланон не рассказал им об этом, не объяснил, кто может владеть мечом и для чего он нужен? Братья были посланы добыть клинок и выполнили это. Но что им теперь делать с Мечом?
Что ему теперь с ним делать?
Солнечный луч упал на лицо Колла, и житель Дола, прикрыв глаза, потянулся к свету.
Ровное тепло обволакивало его. Колл был утомлен и растерян, но все-таки он был в безопасности, чего, к сожалению, нельзя сказать о Паре.
Он выпрямился и открыл глаза. Король Серебряной реки пытался спасти их обоих, но эта попытка не увенчалась успехом: Пар отчаялся и использовал заклинание, вступив тем самым в противодействие с магической силой их спасителя. Колл был унесен к свету и безопасности, а Пар угодил во тьму, прямо в протянутые лапы порождений Тьмы.
Риммер Дэлл захватил его.
Колл стиснул зубы. Когда он увидел, что Пар упал, то рванулся к нему, но сразу же почувствовал, как его обволакивает, спеленывает и уносит прочь облако света. Король Серебряной реки нашептывал ему слова ободрения и утешения, слова обещания и надежды. Голос старика ровно и мягко лился ему в уши. Он будет в безопасности, шептал голос. Сейчас он уснет и на время обо всем забудет, но как только проснется, все вспомнит снова. Он сохранит у себя Меч Шаннары, ибо клинок предназначен ему.
Он возьмет его с собой на поиски брата и использует для того, чтобы спасти Пара.
Колл кивнул. Да, использует, чтобы спасти Пара. Сделает для брата то, что брат сделал для него. Найдет Пара и с помощью Меча Шаннары заставит того узнать правду, скрываемую от него заклинанием, и таким образом освободит брата.
Освободит от чего?
Мрачное беспокойство зашевелилось в душе, когда он вспомнил страх Пара перед преображением, которое вызвало заклинание. Риммер Дэлл предупреждал братьев Омсворд, что Пар — порождение Тьмы, что таким сделала его песнь желаний и что ему грозит опасность быть уничтоженным магией, ибо он не знает, как ее контролировать. Первый Ищейка предупреждал, что только он может спасти жителя Дола от гибели.
Конечно, верить Риммеру Дэллу нельзя. Но что если он хоть в чем-то прав? Тогда становится понятным, почему заклинание скрывало от Пара истину меча. Потому что, если Пар порождение Тьмы…
Колл резко и яростно фыркнул. Эту мысль не стоит додумывать до конца, она возмутительна. Как Пар может быть порождением Тьмы?
Как он может быть одним из этих чудовищ?
Всему происходящему есть иное объяснение.
Должно быть.
«Брось думать об этом! Ты же знаешь, что тебе делать! Ты должен найти Пара!»
Он поднялся на ноги и стоял, вглядываясь в туманную даль озера. Борьба за жизнь и откровения меча измучили Колла. Он подумал о тех годах, которые провел, заботясь о брате, пока они росли вместе: Пар, такой непостоянный и капризный, пытающийся понять и научиться сдерживать жившую в нем волшебную силу, и Колл, вечно успокаивающий его, поддерживающий и ободряющий — только бы брат не сорвался. Сколько раз он вставал на защиту брата, оберегал его от насмешек и наказаний, никому не позволял причинить ему хоть малый вред.
Как часто он шел на компромисс со своими намерениями ради того, чтобы стоять рядом с Паром и защищать его? Подобных случаев не пересчитать. Да и не хочется ему этим заниматься.
— Просто он поступал так всю жизнь. И будет поступать так и впредь.
«Найди Пара и освободи его. Пока еще не слишком поздно».
Взглянув на Меч Шаннары, Колл осторожно провел пальцами по рукояти, вспоминая, как она источала магическую силу. Его силу. Магию, которую он никогда не надеялся обрести.
Это было странное чувство — знать, что ты могуч, как никто. Как часто мечтал он о магии прежде, мечтал обладать ею не столько ради нее самой, сколько ради того, чтобы стать ближе к Пару. Каким одиноким чувствовал он себя после встречи с Алланоном — единственный член семьи Омсворд, на которого недостало пророчества. Ничего не изменилось бы, отсутствуй он у Хейдисхорна вовсе. Даже теперь эти воспоминания жгли его.
Как же он распорядится обретенной способностью?
Житель Дола посмотрел на себя, оборванного, исцарапанного, без еды и питья, — без каких-либо средств к существованию, одним словом.
Снова взглянув на озеро, он увидел, как под восходящим солнцем начинает таять туман.
«Найти Пара».
Брат должен быть в Южном Страже. Но остается ли он по-прежнему ему братом? Колл верил, что сумеет добраться до Пара, пройти через все препятствия, но что тем временем случится с братом?
Вопросы и в самом деле тревожные. Если долго обдумывать их, можно утратить волю к действию.
«Но разве, когда Пар отправился искать меня, было иначе? Спрашивал ли он себя, брат ли я ему?»
Отбросив сомнения, Колл покрепче сжал Меч Шаннары и пустился в дорогу.
***
Он шел на восток, следуя по берегу озера к устью Серебряной реки. Ясно было, что идти на запад не следует — придется переходить Мглистую Топь, а Колл хорошо представлял себе, что это такое. Солнце стояло в зените, и весь край начал плавиться от зноя. От мокрой земли повалил пар, лужицы и ручейки, оставленные дождем, снова высохли и превратились в пыль.Над озером, мерно и медленно взмахивая крыльями, парили цапли и журавли, по глади вод скользили их серебристые отражения.
Колл, еще не успев привыкнуть к новой жизни, размышлял обо всем, что с ним произошло, стараясь собрать воедино все части головоломки. Главной загадкой было необоримое стремление Риммера Дэлла завладеть Паром. То, что Риммер Дэлл действительно стремился к этому, было теперь очевидно: слишком много он потратил на это времени и сил. Сперва он применил тщательно разработанный план, чтобы заставить Пара поверить в то, что Колл мертв.
Затем Коллу было позволено возвратиться к жизни. Его поработили с помощью Савана и отправили искать Пара. И отдельная история — как Пару всучили Меч Шаннары, которым он не мог воспользоваться. Что все это значит? Почему брат так важен Риммеру Дэллу? Если бы он являлся всего лишь препятствием на пути Первого Ищейки, то давно был бы мертв.
А вместо этого Риммер Дэлл разыгрывал с Паром сложную и старательно выстроенную партию — с поисками Меча Шаннары, с инсценировкой гибели Колла и последующим его перерождением. Чего добивается Риммер Дэлл?
Почему-то Колл был уверен, что все это связано с предсказанием Алланона, с его повелением брату найти Меч Шаннары. Вероятно, он нужен и для чего-то еще. В любом случае здесь переплелось множество различных интриг, уловок и ухищрений, которые ни Колл, ни Пар пока еще не разгадали, но рано или поздно должны разгадать.
В середине дня житель Дола остановился, чтобы передохнуть и напиться воды. Хотелось есть, но еды не было. Он находился недалеко от Серебряной реки, и вскоре ему предстояло повернуть на север, к Рэббу. Пройдя обучение у Ульфкингро в Южном Страже, он стал сильнее прежнего, однако влияние Савана изрядно ослабило его. Сейчас его мучил голод, и наконец Колл не выдержал. Смастерив с помощью меча острогу из ивовой ветки, он решил наловить рыбы. Пробравшись по отмелям до тихой заводи, он остановился по колено в воде, выжидая, пока проплывет рыба, чтобы наколоть ее. После нескольких попыток он вернулся на берег с добычей. И тут сообразил, что он не может приготовить рыбу. Съесть ее в сыром виде Колл был не в силах — даже после дней, проведенных в рабстве Савана. Порывшись в поисках чего-нибудь пригодного для разжигания огня, он не нашел ничего, кроме странной пластины, украденной им у Пара и засунутой в карман. Сердитый и раздосадованный, он бросил рыбу обратно в озеро и побрел дальше.
День был в самом разгаре. Колл отдыхал все чаще и чаще, от жары у него кружилась голова, внимание рассеивалось. Сон облегчил бы его состояние, но житель Дола твердо решил идти, пока не наступит темнота. Ему мерещилось, как из знойного марева внезапно появляется Пар, слышались его голос и шаги. Но едва Колл пытался подойти к брату, как миражи таяли, впрочем, на смену им приходило что-то другое. «Нужно составить план получше», — сказал он сам себе. Мало просто вернуться к Южному Стражу.
В одиночку ему никогда не удастся выручить Пара. Нужна помощь. Что стало с Морганом Ли и остальными? Что произошло с Уолкером Бо и Рен? Где Дамсон? Ищет ли она Пара? Падишар Крил непременно поможет, если Колл сумеет найти его. Но Падишар может оказаться очень далеко.
В ранних сумерках, ковыляя вдоль озера, он завидел впереди Серебряную реку, яркую, сверкающую ленту, вплетенную в ткань лугов. Коллу пришлось обогнуть заводь, образующую ядовитое мелкое болотце, чья теплая трясина подернулась зеленоватой тиной и грязью, а растения посерели от недуга. Над болотцем стояла тяжелая вонь, густой запах гнили. Дыша ртом, житель Дола сделал крюк, стараясь не угодить в грязь.
Пройдя через сосновую рощу, он заметил фургон и остановился.
Около небольшого костра кружком сидели пятеро мужчин с грубыми, обветренными лицами. Они, не шелохнувшись, смотрели на Колла. На вертеле жарилось мясо, а в котле кипела похлебка. Ароматы стряпни призывно манили Колла. На привязи паслись мулы, выпряженные из фургона, на земле были расстелены мешки.
Сидящие у костра люди передавали друг другу флягу с элем.
Один из них окликнул Колла и предложил присоединиться к ним. Колл в нерешительности медлил. Остальные замахали ему, приглашая садиться, поесть, выпить, спрашивая, что же, во имя всего святого, с ним стряслось?
Колл подошел, сознавая, как нелепо он выглядит, но голод гнал его к костру. Его усадили в общий круг, дали тарелку и кружку с элем. Не успел он откусить первый кусок, как его сильно ударили по голове, чуть пониже уха, и всем скопом навалились на него. Он попытался подняться на ноги, вырваться и побежать, но в него вцепилось слишком много сильных рук. Его чуть не забили насмерть. Меч Шаннары вырвали, на лодыжки и запястья надели цепи и бросили жителя Дола в дальний угол фургона. Колл молил их не делать этого, просил освободить его, объясняя, что ищет брата, что ему необходимо отыскать его… Но они лишь презрительно смеялись над ним и велели помалкивать, угрожая заткнуть рот кляпом. Правда, потом его усадили поудобней и дали одеяло и миску похлебки.
«Его меч, — сказали эти люди, — можно продать за немалые деньги». Но еще больше они выручат за него самого, когда продадут его в рабство федератам — в копи Дехтеры.
Глава 25
Пару Омсворду снился сон.
Он бежал по черному лесу, безжизненному и угрюмому. Стояла глухая ночь, сквозь завесу ветвей и листьев над головой проглядывало иссиня-черное небо, на котором не было ни луны, ни звезд. Пар ясно все различал, хотя и не понимал, как ему это удается в такой непроглядной тьме. Стволы деревьев сдвигались перед ним, раскачиваясь и сгибаясь, словно тонкие стебли травы под ураганным ветром, и ему приходилось метаться из стороны в сторону и уворачиваться от них. Ветви тянулись к нему, цеплялись за его руки и голову, стараясь задержать.
Раздавался чей-то шепот, снова и снова призывающий его к себе: «Порождение тьмы… Порождение Тьмы…»
Пар был в ужасе.
Его одежда промокла, грубые сапоги стерли ноги. То и дело дорогу юноше преграждали ручьи или заводи, и он был вынужден перепрыгивать через них или огибать их, смутно понимая, что под ними таится коварная трясина и, если ступить в воду, его непременно затянет на дно. Пар бежал и прислушивался: не прозвучит ли чей-нибудь живой голос. Не может же быть, что он совершенно один в этом лесу, должны же обитать в нем звери и птицы! Кроме того, лес непременно должен кончиться, ведь не бескрайний же он! Но чем дальше Пар забирался, тем непробуднее становилась тишина и плотнее смыкалась стена деревьев. Ни единый звук не нарушал безмолвия. Ни единый лучик света не пробивался сквозь лесной мрак.
Довольно скоро Пар понял, что его преследуют. Какая-то черная тварь гналась за ним по пятам неотступной тенью, с той же стремительностью, что и он сам. Юноша изо всех сил старался уйти от преследования, но безуспешно.
Он петлял, надеясь обмануть неведомое существо, но оно следовало за ним по пятам. Тогда Пар попытался спрятаться, прижавшись к стволу старого, невообразимо уродливого дерева, но преследователь остановился и принялся терпеливо выжидать.
Это был тот, кто нашептывал ему: «Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Охваченный паникой, Пар снова пустился наутек. Надежда сменилась отчаянием. Он попал в ловушку, запутался во тьме чащобы, ему не спастись. Он знал, что рано или поздно существо поймает его. Кровь бешено пульсировала в ушах, изо рта вырывалось хриплое дыхание. Все тело налилось тяжестью, ноги болели, он больше не мог бежать, но и остановиться было нельзя. Он потянулся было к мечу, но не нашел его. Хотел позвать на помощь кого-нибудь, кто помог бы ему силой воли, силой стали, но не мог вспомнить ни единого имени, ни единого лица.
Неожиданно он выскочил на берег темной реки, быстро катившей яростные, бурые воды вниз по широкому и прямому руслу. Пар понимал, что это не обычная река, а что-то другое, но не знал, что именно. Заметив мост, он побежал к нему. За его спиной раздавались шаги преследователя. Юноша взбежал на мост — широкое сооружение из бревен, сбитых железными гвоздями. Почему-то тяжелые сапоги опускались на полотно моста совершенно беззвучно. «Вот она, дорога к спасению», — подумал Пар, но вскоре обнаружил, что не в состояний разглядеть противоположного берега. Обернулся назад, но лес тоже исчез из виду. Небо опустилось, а вода поднялась, и юноша оказался запертым в тесной клетке.
Преследователь хищно зашипел. Он быстро приближался к юноше, увеличиваясь по мере того, как уменьшалась клетка.
Зная, что спастись невозможно, что его заманили в западню и все безвозвратно потеряно, Пар вдруг вспомнил, что он вовсе не беззащитен, что с ним могущество заклинания и что эльфийская магия способна защитить его от любой угрозы. Житель Дола почувствовал прилив надежды и призвал на помощь силу. Она пронзила его буйным ликующим потоком, белым пламенем, превратившим кровь в огонь, а тело в лед.
Пар ощутил, как магия захлестывает его, облекает в броню, делает неуязвимым.
Он с нетерпением ждал противника.
Тот по-кошачьи крался в ночи, бесформенное призрачное существо. Пар почуял его приближение до того, как увидел воочию. Сначала существо только наблюдало за ним, потом задышало рядом, потом — подтянулось ближе. Сперва оно подобралось с одной стороны, потом с другой, а потом оказалось сразу со всех сторон.
Но юноша почему-то был уверен, что это не опасно, пока он не видит лица неизвестного. Существо кружилось и вилось вокруг Пара, ждавшего, когда же его противнику надоест эта игра.
Наконец существо материализовалось и оказалось не страшным, не уродливым и даже не очень большим. Тело его было похоже на тело Пара. Существо застыло перед ним, не открывая лица. Пар собрал магическую силу в кончиках пальцев и держал ее наготове, словно стрелу на тетиве — заостренную, легкую и в любой миг готовую слететь и поразить цель. Существо выжидало. Голова была повернута к юноше, но лицо смутно и неразличимо. Голос зашелестел вновь:
«Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Появилось лицо, и Пар увидел самого себя.
«Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Юноша задрожал и метнул в гнусное существо заклинание. Существо поймало его и втянуло в себя.
Пар во второй раз метнул заклинание, сокрушительный удар должен был бы испепелить несчастного. Но тот вдохнул магию, словно обычный воздух. Лицо его усмехнулось, пустое, неопределенное, мираж, угрожающий вновь растаять в жаркой дымке.
«Ты не знаешь? Ты не видишь?»
Голос все нашептывал, вкрадчиво, лукаво, но с лютой ненавистью — Пар снова и снова атаковал противника, вкладывая в удары всю чудодейственную силу. Происходило что-то странное.
Чем больше он взывал к силе, тем довольнее казалось существо. Оно прямо-таки излучало радость и блаженство. При этом оно менялось, на глазах материализуясь, обретая плоть, — оно поглощало магию, питалось ею.
«Ты еще не понял?»
Пар задохнулся и шагнул назад, осознавая вдруг, что он сам изменился — утратил форму и внешний облик, распался, как распадается обуглившийся предмет. Он в отчаянии ощупал себя и увидел, как руки пронзают плоть. Существо придвинулось и потянулось к нему. В глазах его Пар увидел свое отражение.
«Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Он увидел себя в его глазах и понял, что между ним и этой тварью нет никакой разницы.
Он превратился в тварь.
Пар отчаянно закричал, когда существо схватило его и медленно вобрало в себя.
Открыв глаза, юноша огляделся. Комната, такая же темная, как лес, по которому он бежал, пахла плесенью и запустением. Окна на противоположной стене открывали безлунное, затянутое тучами небо.
Воздух был душен и горяч. Пар сидел на довольно-таки жалком ложе, немногим лучше простого деревянного топчана с брошенным на него соломенным матрасом. Одежда юноши стояла колом от засохшей грязи.
Тут он все вспомнил.
Равнины, гроза, драка с Коллом, вспышка Меча Шаннары, нападение порождений Тьмы, появление Короля Серебряной реки, а потом мрак — все это в один краткий миг промчалось перед ним.
Где он?
Внезапно в комнате вспыхнул свет, ослепительный огненный луч, идущий от пальцев затянутой в перчатку руки. Луч коснулся светильника, и тот зажегся, разгоняя сумрак, царивший в помещении.
— Теперь, когда ты проснулся, можно и поговорить.
В круг света шагнул высокий, мускулистый человек, закутанный в плащ. Лицо его было скрыто низко надвинутым капюшоном. Он двигался бесшумно и грациозно. На груди сверкало изображение волчьей головы.
Риммер Дэлл.
Пар оцепенел, он был не в силах пошевелить пальцем. Бросив отчаянный взгляд по сторонам, он заметил за спиной Риммера Дэлла каменную кладку стены, решетки на окнах и обитую железом дверь. Все ясно. Он в Южном Страже.
Пар поискал глазами Меч Шаннары. Тот исчез.
И Колла тоже нет.
— Кажется, тебе не очень хорошо спалось, — нарушил тишину шипящий голос Риммера Дэлла. Первый Ищейка откинул капюшон и повернул к свету изможденное бородатое лицо, измятое, в морщинах — лишенную выражения маску. Он угадал ужас Пара, но виду не подал.
Подойдя к креслу, Риммер Дэлл опустился в него. — Хочешь поесть?
Все еще не доверяя своему голосу, Пар помотал головой. Горло перехватило, мышцы свело судорогой. «Не трусь», — велел он себе. Подвинувшись к краю кровати, он спустил ноги на пол, но встать не пытался. Риммер Дэлл наблюдал за ним своими бездонными глазами, тело порождения Тьмы было совершенно неподвижным, губы — узкая полоска. «Кошка в засаде», — подумал Пар.
— Где Колл? — спросил он, и голос его прозвучал твердо.
— Его забрал Король Серебряной реки. — В шепоте слышалась непонятная радость. — Он прихватил заодно и Меч Шаннары.
— Но тебе удалось помешать ему забрать и меня.
Первый Ищейка тихо засмеялся.
— Ты сделал все сам. Мне и заботиться об этом не пришлось. Ты использовал заклинание, магия сработала против тебя. Она не допустила к тебе Короля Серебряной реки. — Риммер помолчал. — Магия становится все более непредсказуемой, да? Помнишь, я предупреждал тебя?
Он бежал по черному лесу, безжизненному и угрюмому. Стояла глухая ночь, сквозь завесу ветвей и листьев над головой проглядывало иссиня-черное небо, на котором не было ни луны, ни звезд. Пар ясно все различал, хотя и не понимал, как ему это удается в такой непроглядной тьме. Стволы деревьев сдвигались перед ним, раскачиваясь и сгибаясь, словно тонкие стебли травы под ураганным ветром, и ему приходилось метаться из стороны в сторону и уворачиваться от них. Ветви тянулись к нему, цеплялись за его руки и голову, стараясь задержать.
Раздавался чей-то шепот, снова и снова призывающий его к себе: «Порождение тьмы… Порождение Тьмы…»
Пар был в ужасе.
Его одежда промокла, грубые сапоги стерли ноги. То и дело дорогу юноше преграждали ручьи или заводи, и он был вынужден перепрыгивать через них или огибать их, смутно понимая, что под ними таится коварная трясина и, если ступить в воду, его непременно затянет на дно. Пар бежал и прислушивался: не прозвучит ли чей-нибудь живой голос. Не может же быть, что он совершенно один в этом лесу, должны же обитать в нем звери и птицы! Кроме того, лес непременно должен кончиться, ведь не бескрайний же он! Но чем дальше Пар забирался, тем непробуднее становилась тишина и плотнее смыкалась стена деревьев. Ни единый звук не нарушал безмолвия. Ни единый лучик света не пробивался сквозь лесной мрак.
Довольно скоро Пар понял, что его преследуют. Какая-то черная тварь гналась за ним по пятам неотступной тенью, с той же стремительностью, что и он сам. Юноша изо всех сил старался уйти от преследования, но безуспешно.
Он петлял, надеясь обмануть неведомое существо, но оно следовало за ним по пятам. Тогда Пар попытался спрятаться, прижавшись к стволу старого, невообразимо уродливого дерева, но преследователь остановился и принялся терпеливо выжидать.
Это был тот, кто нашептывал ему: «Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Охваченный паникой, Пар снова пустился наутек. Надежда сменилась отчаянием. Он попал в ловушку, запутался во тьме чащобы, ему не спастись. Он знал, что рано или поздно существо поймает его. Кровь бешено пульсировала в ушах, изо рта вырывалось хриплое дыхание. Все тело налилось тяжестью, ноги болели, он больше не мог бежать, но и остановиться было нельзя. Он потянулся было к мечу, но не нашел его. Хотел позвать на помощь кого-нибудь, кто помог бы ему силой воли, силой стали, но не мог вспомнить ни единого имени, ни единого лица.
Неожиданно он выскочил на берег темной реки, быстро катившей яростные, бурые воды вниз по широкому и прямому руслу. Пар понимал, что это не обычная река, а что-то другое, но не знал, что именно. Заметив мост, он побежал к нему. За его спиной раздавались шаги преследователя. Юноша взбежал на мост — широкое сооружение из бревен, сбитых железными гвоздями. Почему-то тяжелые сапоги опускались на полотно моста совершенно беззвучно. «Вот она, дорога к спасению», — подумал Пар, но вскоре обнаружил, что не в состояний разглядеть противоположного берега. Обернулся назад, но лес тоже исчез из виду. Небо опустилось, а вода поднялась, и юноша оказался запертым в тесной клетке.
Преследователь хищно зашипел. Он быстро приближался к юноше, увеличиваясь по мере того, как уменьшалась клетка.
Зная, что спастись невозможно, что его заманили в западню и все безвозвратно потеряно, Пар вдруг вспомнил, что он вовсе не беззащитен, что с ним могущество заклинания и что эльфийская магия способна защитить его от любой угрозы. Житель Дола почувствовал прилив надежды и призвал на помощь силу. Она пронзила его буйным ликующим потоком, белым пламенем, превратившим кровь в огонь, а тело в лед.
Пар ощутил, как магия захлестывает его, облекает в броню, делает неуязвимым.
Он с нетерпением ждал противника.
Тот по-кошачьи крался в ночи, бесформенное призрачное существо. Пар почуял его приближение до того, как увидел воочию. Сначала существо только наблюдало за ним, потом задышало рядом, потом — подтянулось ближе. Сперва оно подобралось с одной стороны, потом с другой, а потом оказалось сразу со всех сторон.
Но юноша почему-то был уверен, что это не опасно, пока он не видит лица неизвестного. Существо кружилось и вилось вокруг Пара, ждавшего, когда же его противнику надоест эта игра.
Наконец существо материализовалось и оказалось не страшным, не уродливым и даже не очень большим. Тело его было похоже на тело Пара. Существо застыло перед ним, не открывая лица. Пар собрал магическую силу в кончиках пальцев и держал ее наготове, словно стрелу на тетиве — заостренную, легкую и в любой миг готовую слететь и поразить цель. Существо выжидало. Голова была повернута к юноше, но лицо смутно и неразличимо. Голос зашелестел вновь:
«Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Появилось лицо, и Пар увидел самого себя.
«Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Юноша задрожал и метнул в гнусное существо заклинание. Существо поймало его и втянуло в себя.
Пар во второй раз метнул заклинание, сокрушительный удар должен был бы испепелить несчастного. Но тот вдохнул магию, словно обычный воздух. Лицо его усмехнулось, пустое, неопределенное, мираж, угрожающий вновь растаять в жаркой дымке.
«Ты не знаешь? Ты не видишь?»
Голос все нашептывал, вкрадчиво, лукаво, но с лютой ненавистью — Пар снова и снова атаковал противника, вкладывая в удары всю чудодейственную силу. Происходило что-то странное.
Чем больше он взывал к силе, тем довольнее казалось существо. Оно прямо-таки излучало радость и блаженство. При этом оно менялось, на глазах материализуясь, обретая плоть, — оно поглощало магию, питалось ею.
«Ты еще не понял?»
Пар задохнулся и шагнул назад, осознавая вдруг, что он сам изменился — утратил форму и внешний облик, распался, как распадается обуглившийся предмет. Он в отчаянии ощупал себя и увидел, как руки пронзают плоть. Существо придвинулось и потянулось к нему. В глазах его Пар увидел свое отражение.
«Порождение Тьмы… Порождение Тьмы…»
Он увидел себя в его глазах и понял, что между ним и этой тварью нет никакой разницы.
Он превратился в тварь.
Пар отчаянно закричал, когда существо схватило его и медленно вобрало в себя.
***
Сон оборвался. Пар очнулся в холодном поту. Голова кружилась, тишину нарушало только его собственное тяжелое дыхание. «Всего лишь сон, — подумал он, закрыв лицо руками в надежде, что головокружение пройдет. — Ночной кошмар, но до чего же реальный!» Страх все еще сжимал ему горло.Открыв глаза, юноша огляделся. Комната, такая же темная, как лес, по которому он бежал, пахла плесенью и запустением. Окна на противоположной стене открывали безлунное, затянутое тучами небо.
Воздух был душен и горяч. Пар сидел на довольно-таки жалком ложе, немногим лучше простого деревянного топчана с брошенным на него соломенным матрасом. Одежда юноши стояла колом от засохшей грязи.
Тут он все вспомнил.
Равнины, гроза, драка с Коллом, вспышка Меча Шаннары, нападение порождений Тьмы, появление Короля Серебряной реки, а потом мрак — все это в один краткий миг промчалось перед ним.
Где он?
Внезапно в комнате вспыхнул свет, ослепительный огненный луч, идущий от пальцев затянутой в перчатку руки. Луч коснулся светильника, и тот зажегся, разгоняя сумрак, царивший в помещении.
— Теперь, когда ты проснулся, можно и поговорить.
В круг света шагнул высокий, мускулистый человек, закутанный в плащ. Лицо его было скрыто низко надвинутым капюшоном. Он двигался бесшумно и грациозно. На груди сверкало изображение волчьей головы.
Риммер Дэлл.
Пар оцепенел, он был не в силах пошевелить пальцем. Бросив отчаянный взгляд по сторонам, он заметил за спиной Риммера Дэлла каменную кладку стены, решетки на окнах и обитую железом дверь. Все ясно. Он в Южном Страже.
Пар поискал глазами Меч Шаннары. Тот исчез.
И Колла тоже нет.
— Кажется, тебе не очень хорошо спалось, — нарушил тишину шипящий голос Риммера Дэлла. Первый Ищейка откинул капюшон и повернул к свету изможденное бородатое лицо, измятое, в морщинах — лишенную выражения маску. Он угадал ужас Пара, но виду не подал.
Подойдя к креслу, Риммер Дэлл опустился в него. — Хочешь поесть?
Все еще не доверяя своему голосу, Пар помотал головой. Горло перехватило, мышцы свело судорогой. «Не трусь», — велел он себе. Подвинувшись к краю кровати, он спустил ноги на пол, но встать не пытался. Риммер Дэлл наблюдал за ним своими бездонными глазами, тело порождения Тьмы было совершенно неподвижным, губы — узкая полоска. «Кошка в засаде», — подумал Пар.
— Где Колл? — спросил он, и голос его прозвучал твердо.
— Его забрал Король Серебряной реки. — В шепоте слышалась непонятная радость. — Он прихватил заодно и Меч Шаннары.
— Но тебе удалось помешать ему забрать и меня.
Первый Ищейка тихо засмеялся.
— Ты сделал все сам. Мне и заботиться об этом не пришлось. Ты использовал заклинание, магия сработала против тебя. Она не допустила к тебе Короля Серебряной реки. — Риммер помолчал. — Магия становится все более непредсказуемой, да? Помнишь, я предупреждал тебя?