Страница:
— Вот дерьмо, она холодная. Ненавижу холод.
— Ничего не поделаешь, милорд Аудитор, — умиротворяюще пробормотал Клогстон. — Нам надо понизить температуру вашего тела хотя бы на три градуса. Так мы выиграем время.
Майлз ссутулился, получив неприятное напоминание о том, что лечения у них еще нет. Он подавил вспышку ужаса, вырвавшегося наконец на волю из-под гнета, под которым Майлз держал его последние несколько часов. Он ни на секунду не позволит себе поверить, что лечения нет, что эта зараза одолеет его, что на этот раз ему не выкарабкаться…
— Где Ройс? — Он поднес правое запястье к губам. — Ройс?
— В соседней комнате, милорд. Боюсь тащить это пусковое устройство через био-барьер, пока мы не узнаем наверняка, что оно обезврежено.
— Верно, хорошо соображаешь. Среди тех ребят должен быть спец по обезвреживанию бомб, которого я запросил. Найди его и отдай ему эту штуку. А потом проследи за допросом вместо меня, хорошо?
— Да, милорд.
— Капитан Клогстон!
Доктор, возившийся с наскоро собранным фильтром крови, перевел взгляд на Майлза.
— Милорд?
— Как только у вас освободится медтехник… нет, доктор. Как только у вас освободится несколько квалифицированных людей, пошлите их в грузовой отсек, к репликаторам. Пусть они возьмут пробы, выяснят, не заразило ли и не отравило ли их как-нибудь ба. Потом пусть проверят, чтобы все оборудование работало как следует. Очень важно, чтобы младенцы-хауты остались живы-здоровы.
— Да, лорд Форкосиган.
Если хаут-младенцы были заражены теми же самыми мерзкими паразитами, которые буйствуют сейчас в его собственном теле, можно ли понизить температуру в репликаторах, чтобы охладить их и замедлить развитие болезни? Или такой холод подвергнет детей стрессу, повредит им… нет, он тревожится попусту, еще не зная ничего наверняка. Прежде чем скрыться, профессиональный агент, обученный верно отделять действие от воображения, вполне мог произвести такое заражение, чтобы уничтожить все до единой разоблачающие хаут-ДНК. Но это ба — всего лишь дилетант. Это ба проходило совершенно иную подготовку. Да, но в данном случае подготовка очевидно пошла вкривь и вкось, иначе это ба не забралось бы так далеко…
Майлз добавил, когда Клогстон уже повернулся к нему спиной:
— И еще, как только узнаете что-нибудь о состоянии пилота Корбо, дайте мне знать. — Удаляющийся доктор поднял руку в знак подтверждения.
Через несколько минут в палату вошел Ройс; он уже снял громоздкий ремонтный скафандр, сменив его на более удобный военный биозащитный костюм третьего уровня защиты.
— Как там у вас дела?
Ройс склонил голову в полупоклоне.
— Не очень, милорд. Ба впало в какое-то странное состояние. Бредит, но все не по делу, и ребята из разведки говорят, что его психологическое состояние в полном беспорядке. Они пытаются стабилизировать его.
— Ба должно остаться в живых! — Майлз с трудом приподнялся, уже представляя себе, как прикажет перенести себя в соседнюю комнату, чтобы взять допрос на себя. — Мы должны доставить его обратно на Цетаганду. Чтобы доказать невиновность Барраяра.
Он осел на подушки и покосился на гудящее устройство, которое фильтровало его кровь. Оно, конечно, извлекает из его тела паразитов, но вместе с ними оно вытягивает и энергию, которую паразиты украли у него, чтобы создать себя самих. Вытягивает остроту и ясность мысли, которые так нужны ему сейчас.
Он привел в порядок разбегающиеся мысли, и пересказал Ройсу сообщенные Белом новости.
— Возвращайся в комнату для допросов и расскажи им об этих новых обстоятельствах. Пускай они попробуют добыть подтверждение тому, что бомба спрятана в Концертном зале Минченко, и особо постараются добыть хоть какой-нибудь намек, есть ли еще и другие бомбы. Или нет.
— Хорошо, — кивнул Ройс. Он обвел взглядом окружающие Майлза медицинские приспособления, число которых все росло. — Кстати, милорд, вы еще не удосужились сообщить врачу о ваших припадках?
— Нет пока. Времени не было.
— Ясно. — Ройс задумчиво поджал губы; на лице его отразилось неодобрение, которое Майлз предпочел игнорировать. — Тогда я сам прослежу за этим, хорошо, милорд?
Майлз ссутулился.
— Ладно, валяй.
Ройс потопал из палаты выполнять оба поручения.
Принесли портативный комм-пульт; техник водрузил на колени Майлзу поднос, положил на него видеопластину, и помог Майлзу сесть почти прямо, подпихнув под его спину еще несколько подушек. Майлза снова начало знобить. Ну вот, замечательно, комм-пульт барраярской военной модели, а не позаимствованный на “Идрисе”. Теперь у него снова есть защищенная визуальная связь. Он ввел коды.
Лицо Форпатрила появилось не сразу; раз адмирал следил и руководил всем этим из боевой рубки “Принц Ксав”, то у него на данный момент наверняка имелись и другие заботы. Наконец он возник со словами:
— Да, милорд! — Он пристально вгляделся в изображение Майлза. Похоже, то, что он увидел, его отнюдь не успокоило. Он в смятении напряг челюсть. — С вами все… — начал он, но исправил эту глупость налету: — Насколько все плохо?
— Я все еще могу говорить. И пока говорить я могу, хочу записать некоторые приказы. Пока мы ждем результатов поисков бомбы — вы в курсе последних новостей? — Майлз довел до сведения адмирала информацию Бела о Концертном зале Минченко, и продолжил. — Так вот, выберете и подготовьте к отлету самый быстрый корабль из вашего эскорта, обладающий достаточной грузоподъемностью, чтобы вместить груз, который ему предстоит нести. А грузом этим буду я, инспектор Торн, бригада медиков, наше пленное ба и его охрана, джексонианский контрабандист Гуппи, если я сумею упросить квадди отдать нам его, и тысяча действующих маточных репликаторов. В сопровождении компетентных медиков.
— И я, — решительно добавила Катерина откуда-то со стороны. Она на мгновение склонилась в поле видимости, и, поглядев на Майлза, нахмурилась. Но она и прежде видела своего мужа таким, что краше в гроб кладут; может, она не станет тревожиться так же сильно, как явно встревожен адмирал. Если Имперский Аудитор растворится в дымящуюся слизь прямо у него на глазах, он получит серьезную черную метку в досье, хотя его карьера и так уже в руинах из-за произошедших здесь событий.
— Леди Форкосиган полетит на моем курьерском корабле, который отправится вместе с нами. — Он оборвал возражения Катерины: — Мне может понадобиться представитель, не находящийся в карантине.
Она уселась обратно, проронив неуверенное “хм”.
— Но я хочу быть совершенно уверен, что в пути нас не задержат никакие препятствия, адмирал, так что прикажите юридическому отделу своего флота немедленно начинать работать над разрешениями на проход через все государства, локальное пространство которых нам предстоит пересечь. Скорость. Скорость превыше всего. Я хочу отправиться в путь, как только мы удостоверимся, что адская машинка ба на Станции Граф обезврежена. По крайней мере благодаря этой инфекции на борту никто не захочет остановить нас для досмотра.
— К Комарру, милорд? Или к Сергияру?
— Нет. Вычислите кратчайший возможный маршрут прямо к Ро Кита.
Форпатрил в изумлении отшатнулся.
— Если приказы, которые я получил из штаба Пятого сектора, означают то, что мы думаем, вы вряд ли получите разрешение на проход туда. Скорее уж, вас встретят плазменным огнем и термоядерными снарядами, как только вы выскочите из п-в-туннеля.
— Разъясняй, Майлз, — донесся голос Катерины.
Он на миг ухмыльнулся, услышав в ее голосе знакомое недовольство.
— К тому времени, когда мы прибудем туда, я устрою нам разрешение на проход в Цетагандийскую империю. — “Надеюсь”. В противном случае все они окажутся в куда большей беде, чем Майлзу хотелось даже вообразить. — Барраяр возвращает им их похищенных деток. На конце длинной палки. А палкой этой буду я.
— А-а, — протянул Форпатрил, задумчиво приподняв седые брови.
— Свяжитесь с пилотом моего курьерского корабля — пусть он готовится к вылету. Я намерен тронуться в путь, как только всё необходимое и все пассажиры будут на борту. Вы можете начать работать над сбором “всего необходимого” прямо сейчас.
— Вас понял, милорд. — Форпатрил поднялся и пропал из поля зрения. Катерина вернулась на экран и улыбнулась ему.
— Ну что ж, мы наконец делаем некоторые успехи, — сказал ей Майлз, надеясь, что в его голосе звучит радость, а не подавленная истерия.
Ее улыбка сделалась несколько кривой. Однако глаза по-прежнему лучились теплотой.
— Некоторые успехи? Интересно, что же ты называешь обвалом, лавиной?
— Только не надо арктических метафор, умоляю. Мне и без того холодно. Если медики в пути возьмут эту… инфекцию под контроль, возможно, они разрешат меня навестить. А курьерский корабль нам все равно потом понадобится.
Прибыл медтехник, взял образец крови из выводящей трубки, добавил к прочим агрегатам капельницу, поднял боковые загородки кровати, а затем наклонился и начал привязывать подставку с левой рукой Майлза.
— Эй, — возмутился Майлз, — как же я распутаю всю эту неразбериху, если у меня рука будет связана за спиной?
— Приказ капитана Клогстона, милорд Аудитор. — Техник непреклонно закончил привязывать его руку. — Стандартная процедура при угрозе припадка.
Майлз стиснул зубы.
— Твой активатор вместе с прочими твоими вещами на борту “Пустельги”, — невозмутимо заметила Катерина. — Как только я прибуду туда, сразу найду его и пришлю к вам.
Майлз благоразумно ограничил свой ответ словами:
— Спасибо. Свяжись со мной, прежде чем отправлять его — может, мне понадобятся еще кое-какие вещи. Оповести меня, когда прибудешь на борт.
— Да, любимый. — Она коснулась кончиками пальцев своих губ и протянула ладонь вперед, передавая поцелуй его изображению перед ней. Он ответил ей таким же жестом. Когда ее изображение погасло, он слегка похолодел. Скоро ли они посмеют снова прикоснуться друг к другу по-настоящему, плотью к теплой плоти? Что если никогда?.. Проклятье, ну до чего же мне холодно.
Техник удалился. Майлз съежился в кровати. Наверное, просить одеяло бесполезно. Он представил себе крохотные био-бомбы, готовые взорваться повсюду в его теле, сверкая, будто фейерверк в честь праздника Середины лета, который виден издали за рекой в Форбарр-Султане, и скатываясь к грандиозному смертельному финалу. Он представил, как его плоть разлагается заживо, превращаясь в едкую жижу. Нет, надо подумать о чем-нибудь другом.
Две империи, обе равно возмущенные, маневрируют, стараясь занять более выгодные позиции, собирают смертоносные силы у дюжины п-в-туннелей, и каждый туннель — точка контакта, конфликта, катастрофы… нет, это не лучше.
Тысяча почти созревших хаут-зародышей, ворочающихся в своих крохотных домиках, не ведающих о тех расстояниях и опасностях, через которые они прошли и которые им еще предстоят — как скоро их пора будет вынимать из репликаторов? Он представил себе тысячу вопящих младенцев, свалившихся на руки нескольких ошалевших барраярских военных медиков; сия картина могла бы вызвать у него улыбку, только вот он готов бы скорее завопить от ужаса.
Дыхание Бела, лежавшего на соседней койке, было тяжелым и затрудненным.
Скорость. Скорость прежде всего. Привел ли он в движение всех, кого мог, и всё, что возможно? Он принялся прокручивать в уме список, сбился, попробовал снова. Сколько времени прошло с тех пор, как он спал? Минуты ползли с нечестной медлительностью. Он представил себе их в виде улиток: сотни маленьких улиток с цетагандийской клановой раскраской на ракушках торжественно шествуют мимо него, оставляя за собой слизистые дорожки смертельной заразы… ползущий по полу младенец, маленькая Элен Наталья, восхищенно гулит и тянется за одним из хорошеньких ядовитых созданий — а он привязан к койке и весь пронизан трубками, и не успеет пересечь комнату, чтобы вовремя остановить ее…
Слава Богу, пищание комм-пульта разбудило его прежде, чем он выяснил, чем обернется этот кошмар. Однако он по-прежнему был утыкан трубками. Который час? Он совершенно потерял ощущение времени. Его обычная мантра — “высплюсь, когда помру” — ныне казалась слишком уж уместной.
Над видеопластиной возникло изображение.
— Канцлер Гринлоу! — Хорошие новости, плохие? Хорошие. Ее изборожденное морщинами лицо светилось облегчением.
— Мы нашли ее, — произнесла она. — Ее обезвредили.
Майлз облегченно выдохнул.
— Да. Прекрасно. Где?
— В Концертном зале Минченко, как и сказал инспектор Торн. Она была прикреплена к стене в ячейке сценического прожектора. Похоже, она была собрана наспех, но при этом дьявольски хитро. Просто и умно. Мои люди говорят, это был всего-навсего маленький герметичный пластиковый баллон, заполненный неким питательным раствором. Плюс крохотная взрывчатка и электронный детонатор к ней. Ба приклеило ее к стене обыкновенной упаковочной лентой, а сверху слегка опрыскало матовой черной краской. Никто бы не заметил ее в нормальном ходе дела, даже если бы работал с прожекторами, разве только если бы положил руку прямо на нее.
— Значит, самодельная. Собрана здесь?
— Похоже, да. Вся готовая электроника — да и лента, если уж на то пошло — нашего производства. Они сходятся с записанными на кредитной карте Дюбауэра покупками, которые он сделал вечером после нападения в вестибюле гостиницы. Все детали учтены. Похоже, было только одно устройство. — Она запустила верхние руки в серебристые волосы, устало помассировала голову и зажмурила глаза, подведенные снизу темными полумесяцами.
— Это… совпадает с графиком времени, каким он мне представляется, — заметил Майлз. — Перед тем, как объявился Гуппи со своим клепальным пистолетом, ба явно полагало, что ему удалось выйти сухим из воды с украденным грузом. И со смертью Солиана. Все шито-крыто. Оно намеревалось пройти через Пространство Квадди тихо, не оставляя следов. До той поры у него не было никаких причин устанавливать бомбу. Но с момента той неудавшейся попытки убийства оно, боясь провала, начало импровизировать на ходу. Хотя это было удивительной дальновидностью с его стороны. Оно ведь не планировало оказаться в ловушке на “Идрисе” так, как это произошло.
Она покачала головой.
— Кое-что оно все-таки запланировало. Взрыватель срабатывал от двух датчиков. Один принимал сигнал устройства, которое ба держало у себя в кармане. Другой — обычный звуковой сенсор. Установленный на довольно высокий уровень децибел. Такой, например, как гром аплодисментов в концертном зале.
Майлз щелкнул зубами. О да.
— Шум заглушил бы хлопок взрыва, а вырвавшаяся инфекция одновременно поразила бы максимальное число людей. — В воображении мгновенно возникла ужасающая картина.
— Мы тоже так решили. Чтобы посмотреть представление балета Минченко, многие люди прилетают с других станций, со всего Пространства Квадди. Инфекция распространилась бы на полсистемы, прежде чем заражение стало бы очевидным.
— Это та же самая… нет, это не может быть та же самая инфекция, которой ба заразило нас с Белом. Или та же самая? Смертельная болезнь, или всего лишь нечто, ослабляющее организм, или что?
— Образец уже в руках медиков. Мы скоро узнаем.
— Так значит, ба установило свою био-бомбу… после того, как узнало, что настоящие цетагандийские агенты уже у него на хвосте, что ему придется бросить разоблачающие репликаторы вместе с их содержимым… Наверняка оно собрало и установило бомбу в спешке. — Может, это была месть. Отомстить квадди за все вынужденные задержки, разрушившие идеальный план ба?.. Судя по тому, что сказал Бел, ба не чужды столь низменные мотивы; цетагандиец уже продемонстрировал жестокий юмор и пристрастие к разветвленным стратегиям. А если бы ба не вляпалось в неприятности на “Идрисе”, оно забрало бы свою бомбу назад, или попросту оставило бы ее там — пускай взрывается сама по себе? Ну, если люди Майлза не сумеют вытянуть из пленника всю историю, он чертовски хорошо знает некоторых людей, которые смогут его разговорить.
— Хорошо, — выдохнул он. — Теперь мы можем лететь.
Усталые глаза Гринлоу распахнулись.
— Что?
— То есть, я хотел сказать… с вашего позволения, мадам канцлер. — Он подрегулировал видеокамеру на более широкий обзор, чтобы в поле видимости попало его зловещее медицинское окружение. Сейчас уже поздно настраивать баланс цвета в сторону более болезненного зеленоватого. Да и к тому же, наверное, излишне. Гринлоу в смятении оглядела его, и уголки ее рта опустились вниз.
— Адмирал Форпатрил получил чрезвычайно тревожное коммюнике из дома… — Майлз вкратце изложил свои догадки относительно того, как связано внезапно возросшее напряжение между Барраяром и его опасным цетагандийским соседом с последними событиями на Станции Граф. Он осторожно обошел тему тактического использования эскортов торговых флотилий в качестве сил быстрого развертывания, хотя он сомневался, что от канцлера укроется подтекст.
— Я намереваюсь доставить себя самого, ба, репликаторы и столько доказательств преступлений ба, сколько я могу собрать, на Ро Кита, чтобы представить их цетагандийскому правительству и опровергнуть все обвинения в адрес Барраяра, которые повлекли за собой этот кризис. Как можно быстрее. Прежде чем какая-нибудь горячая голова — на любой из сторон — сделает что-нибудь такое, по сравнению с чем недавние действия адмирала Форпатрила на Станции Граф покажутся образцом сдержанности и мудрости.
Это вызвало у нее смешок; Майлз устремился вперед:
— Хотя ба и Руссо Гупта оба совершили преступления на Станции Граф, но еще раньше они преступили закон в Цетагандийской и Барраярской империях. Я заявляю, что наше требование явно имеет более ранний приоритет. Что еще хуже — само их дальнейшее пребывание на Станции Граф опасно, потому что, обещаю вам, рано или поздно взбешенные цетагандийские жертвы отыщут их. Думаю, вы уже успели прочувствовать, какие они приятные гости, чтобы перспектива нашествия настоящих цетагандийских агентов вас совсем не радовала. А если вы уступите нам обоих преступников, возмездие будет преследовать уже нас.
— Хм-м, — протянула она. — А ваш задержанный торговый флот? Ваши штрафы?
— Я намерен… под свою ответственность передать “Идрис” во владение Станции Граф в обмен на все пени и затраты. — Он предусмотрительно добавил: — В том виде, как есть.
Ее глаза округлились. Она негодующе воскликнула:
— Корабль заражен!
— Да. Поэтому мы все равно не можем забрать его куда бы то ни было. Пускай ваша служба биоконтроля приведет его в порядок — для нее это будет хорошим тренировочным упражнением. — Он решил не упоминать о дырах. — Даже со всеми затратами вы все равно окажетесь в прибыли. Боюсь, страховка пассажиров сожрет стоимость их грузов, которые нельзя обеззаразить. Но я от всей души надеюсь, что большую часть груза помещать в карантин не понадобится. А остальной флот вы можете отпустить.
— А ваши люди, находящиеся под арестом?
— Вы выпустили одного из них. Разве вы сожалеете об этом? Разве не может отвага мичмана Корбо искупить вину его товарищей? По-моему, это был один из самых храбрых поступков, какой я когда-либо видел — то, как он вошел в этот ужас — нагишом, зная, что ему грозит, — чтобы спасти Станцию Граф.
— Это… да. Это было поразительно, — признала она. — По меркам любого народа. — Она задумчиво посмотрела на него. — Вы тоже полезли за ба.
— Я не в счет, — машинально отозвался Майлз. — Я был уже… — он оборвал себя на слове «…мертв». Он еще не умер, черт подери. — Я был уже заражен.
Ее брови приподнялись вверх в смущенном любопытстве.
— А не будь вы заражены, как бы вы поступили?
— Ну… это был верный тактический момент. Видите ли, у меня в своем роде дар правильно выбирать время.
— И лицемерить.
— И это тоже. Но разобраться с ба было как раз моим делом.
— Кто-нибудь говорил вам, что вы чокнутый?
— Иногда, — признал он. Вопреки серьезности положения, его губы расплылись в улыбке. — Хотя с тех пор, как я был назначен Имперским Аудитором, нечасто. Полезное оно, это звание.
Она тихонько фыркнула. Смягчилась? Майлз разрядил очередную обойму:
— Я обращаюсь и к вашей человечности. Я полагаю… я надеюсь… что во вместительных рукавах цетагандийских хаут-леди найдется лечение от их собственного изделия. Я намереваюсь взять инспектора Торна с нами — за наш счет — чтобы разделить с ним лечение, которого я сейчас так отчаянно ищу для себя самого. Это будет справедливо. Ведь, в некотором смысле, он пострадал у меня на службе. В моей рабочей бригаде, если хотите.
— Хм. Вы, барраярцы, хотя бы своих в беде не бросаете. Одна из немногих ваших добродетелей, искупающих прочие недостатки.
Майлз повернул руку ладонью кверху, отвечая на ее двойственный комплимент столь же неопределенным жестом. — Наш с Торном срок приближается, а он, боюсь, не станет дожидаться решений никаких комиссий и ничьих разрешений. Нынешнее паллиативное лечение, — он неловко указал на фильтр крови, — поможет выиграть немного времени. Пока никто не знает, хватит ли этого времени.
Она потерла бровь, словно пытаясь унять ноющую боль.
— Да, конечно… разумеется, вы должны… ох, дьявол. — Она набрала в грудь воздуха. — Ладно. Забирайте своих арестантов, свои улики и все остальное — и Торна — и отправляйтесь.
— А задержанные вами люди Форпатрила?
— И их тоже. Забирайте их всех с собой. Все ваши корабли, за исключением “Идриса”, могут отправляться. — Она сморщила нос от отвращения. — Но мы еще обсудим остаток ваших штрафов и издержек, после того как инспекторы оценят стоимость корабля. Позже. Ваше правительство может прислать кого-нибудь для выполнения этой задачи. Желательно — не вас.
— Благодарю вас, мадам канцлер, — с облегчением протянул Майлз. Он разъединил связь и рухнул на подушки. Палата как будто вращалась вокруг него — медленно, короткими рывками. Спустя некоторое время он решил, что проблема вовсе не с комнатой.
— Припадки, да? Рад, что хоть кто-то сообщил мне об этом.
— Да, в общем, мы не хотели бы, чтобы вы приняли это за какой-нибудь новый причудливый цетагандийский симптом. Они проходят довольно типично. Если это случится, не пугайтесь. Я сам приду в себя минут через пять. Обычно после припадка у меня бывает что-то вроде похмелья, хотя сейчас я вряд ли определю разницу… Ну, неважно. Что там с мичманом Корбо?
— Мы проверили шприц. Там была вода.
— А, отлично! Я так и думал. — Губы Майлза растянулись в довольном волчьем оскале. — Значит, вы можете твердо заявить, что он чист?
— Учитывая то, что он шлялся по этому чумному кораблю с голой задницей, я заявлю об этом лишь тогда, когда мы будем уверены, что выявили все возможные опасности, которые могло высвободить здесь ба. Но в первой пробе крови и тканей мы ничего не обнаружили.
Обнадеживающий знак — Майлз надеялся, что думать так не слишком самонадеянно с его стороны.
— Не могли бы вы прислать мичмана ко мне? Это безопасно? Я хочу поговорить с ним.
— Теперь мы полагаем, что болезнь, которой заражены вы с гермафродитом, не передается через обычный контакт. Как только мы удостоверимся, что корабль больше ничем не заражен, мы сможем выбраться из этих костюмов — какое будет облегчение. Хотя паразиты могут передаваться половым путем — этот вопрос еще предстоит исследовать.
— Корбо мне нравится, но не настолько же! Пригласите его сюда.
Клогстон бросил на Майлза странный взгляд и удалился. То ли слабая шутка не дошла до капитана, то ли он просто счел ее слишком слабой, чтобы удостоить ответом — Майлз не мог сказать наверняка. Но теория насчет передачи инфекции половым путем запустила в голове у Майлза целый каскад новых неприятных размышлений. Что если медики найдут способ сохранить ему жизнь, но не избавиться от этих проклятых паразитов? Что если он больше никогда не сможет прикоснуться к живой Катерине — только лишь к ее изображению на головиде?.. Кроме того, эта теория порождала ряд новых вопросов, которые следует задать Гуппи относительно его недавних путешествий — ну, врачи квадди вполне компетентны, и они получают от барраярских медиков копии всех данных; их эпидемиологи наверняка уже работают над этим.
Корбо протолкнулся через био-барьер. Его наряд — больничную пижаму и тапочки — теперь несколько бестолково дополнили одноразовая маска и перчатки. Майлз сел, отпихнул в сторону комм-пульт и как бы невзначай раскрыл свою рубаху, чтобы стала видна бледнеющая паутина старых шрамов, оставленных иглогранатой, — пускай Корбо понимает как хочет.
— Вы звали меня, милорд Аудитор? — Корбо отвесил нервный приветственный кивок.
— Да. — Майлз задумчиво почесал нос свободной рукой. — Что ж, герой. Ты только что совершил весьма удачный карьерный ход.
— Ничего не поделаешь, милорд Аудитор, — умиротворяюще пробормотал Клогстон. — Нам надо понизить температуру вашего тела хотя бы на три градуса. Так мы выиграем время.
Майлз ссутулился, получив неприятное напоминание о том, что лечения у них еще нет. Он подавил вспышку ужаса, вырвавшегося наконец на волю из-под гнета, под которым Майлз держал его последние несколько часов. Он ни на секунду не позволит себе поверить, что лечения нет, что эта зараза одолеет его, что на этот раз ему не выкарабкаться…
— Где Ройс? — Он поднес правое запястье к губам. — Ройс?
— В соседней комнате, милорд. Боюсь тащить это пусковое устройство через био-барьер, пока мы не узнаем наверняка, что оно обезврежено.
— Верно, хорошо соображаешь. Среди тех ребят должен быть спец по обезвреживанию бомб, которого я запросил. Найди его и отдай ему эту штуку. А потом проследи за допросом вместо меня, хорошо?
— Да, милорд.
— Капитан Клогстон!
Доктор, возившийся с наскоро собранным фильтром крови, перевел взгляд на Майлза.
— Милорд?
— Как только у вас освободится медтехник… нет, доктор. Как только у вас освободится несколько квалифицированных людей, пошлите их в грузовой отсек, к репликаторам. Пусть они возьмут пробы, выяснят, не заразило ли и не отравило ли их как-нибудь ба. Потом пусть проверят, чтобы все оборудование работало как следует. Очень важно, чтобы младенцы-хауты остались живы-здоровы.
— Да, лорд Форкосиган.
Если хаут-младенцы были заражены теми же самыми мерзкими паразитами, которые буйствуют сейчас в его собственном теле, можно ли понизить температуру в репликаторах, чтобы охладить их и замедлить развитие болезни? Или такой холод подвергнет детей стрессу, повредит им… нет, он тревожится попусту, еще не зная ничего наверняка. Прежде чем скрыться, профессиональный агент, обученный верно отделять действие от воображения, вполне мог произвести такое заражение, чтобы уничтожить все до единой разоблачающие хаут-ДНК. Но это ба — всего лишь дилетант. Это ба проходило совершенно иную подготовку. Да, но в данном случае подготовка очевидно пошла вкривь и вкось, иначе это ба не забралось бы так далеко…
Майлз добавил, когда Клогстон уже повернулся к нему спиной:
— И еще, как только узнаете что-нибудь о состоянии пилота Корбо, дайте мне знать. — Удаляющийся доктор поднял руку в знак подтверждения.
Через несколько минут в палату вошел Ройс; он уже снял громоздкий ремонтный скафандр, сменив его на более удобный военный биозащитный костюм третьего уровня защиты.
— Как там у вас дела?
Ройс склонил голову в полупоклоне.
— Не очень, милорд. Ба впало в какое-то странное состояние. Бредит, но все не по делу, и ребята из разведки говорят, что его психологическое состояние в полном беспорядке. Они пытаются стабилизировать его.
— Ба должно остаться в живых! — Майлз с трудом приподнялся, уже представляя себе, как прикажет перенести себя в соседнюю комнату, чтобы взять допрос на себя. — Мы должны доставить его обратно на Цетаганду. Чтобы доказать невиновность Барраяра.
Он осел на подушки и покосился на гудящее устройство, которое фильтровало его кровь. Оно, конечно, извлекает из его тела паразитов, но вместе с ними оно вытягивает и энергию, которую паразиты украли у него, чтобы создать себя самих. Вытягивает остроту и ясность мысли, которые так нужны ему сейчас.
Он привел в порядок разбегающиеся мысли, и пересказал Ройсу сообщенные Белом новости.
— Возвращайся в комнату для допросов и расскажи им об этих новых обстоятельствах. Пускай они попробуют добыть подтверждение тому, что бомба спрятана в Концертном зале Минченко, и особо постараются добыть хоть какой-нибудь намек, есть ли еще и другие бомбы. Или нет.
— Хорошо, — кивнул Ройс. Он обвел взглядом окружающие Майлза медицинские приспособления, число которых все росло. — Кстати, милорд, вы еще не удосужились сообщить врачу о ваших припадках?
— Нет пока. Времени не было.
— Ясно. — Ройс задумчиво поджал губы; на лице его отразилось неодобрение, которое Майлз предпочел игнорировать. — Тогда я сам прослежу за этим, хорошо, милорд?
Майлз ссутулился.
— Ладно, валяй.
Ройс потопал из палаты выполнять оба поручения.
Принесли портативный комм-пульт; техник водрузил на колени Майлзу поднос, положил на него видеопластину, и помог Майлзу сесть почти прямо, подпихнув под его спину еще несколько подушек. Майлза снова начало знобить. Ну вот, замечательно, комм-пульт барраярской военной модели, а не позаимствованный на “Идрисе”. Теперь у него снова есть защищенная визуальная связь. Он ввел коды.
Лицо Форпатрила появилось не сразу; раз адмирал следил и руководил всем этим из боевой рубки “Принц Ксав”, то у него на данный момент наверняка имелись и другие заботы. Наконец он возник со словами:
— Да, милорд! — Он пристально вгляделся в изображение Майлза. Похоже, то, что он увидел, его отнюдь не успокоило. Он в смятении напряг челюсть. — С вами все… — начал он, но исправил эту глупость налету: — Насколько все плохо?
— Я все еще могу говорить. И пока говорить я могу, хочу записать некоторые приказы. Пока мы ждем результатов поисков бомбы — вы в курсе последних новостей? — Майлз довел до сведения адмирала информацию Бела о Концертном зале Минченко, и продолжил. — Так вот, выберете и подготовьте к отлету самый быстрый корабль из вашего эскорта, обладающий достаточной грузоподъемностью, чтобы вместить груз, который ему предстоит нести. А грузом этим буду я, инспектор Торн, бригада медиков, наше пленное ба и его охрана, джексонианский контрабандист Гуппи, если я сумею упросить квадди отдать нам его, и тысяча действующих маточных репликаторов. В сопровождении компетентных медиков.
— И я, — решительно добавила Катерина откуда-то со стороны. Она на мгновение склонилась в поле видимости, и, поглядев на Майлза, нахмурилась. Но она и прежде видела своего мужа таким, что краше в гроб кладут; может, она не станет тревожиться так же сильно, как явно встревожен адмирал. Если Имперский Аудитор растворится в дымящуюся слизь прямо у него на глазах, он получит серьезную черную метку в досье, хотя его карьера и так уже в руинах из-за произошедших здесь событий.
— Леди Форкосиган полетит на моем курьерском корабле, который отправится вместе с нами. — Он оборвал возражения Катерины: — Мне может понадобиться представитель, не находящийся в карантине.
Она уселась обратно, проронив неуверенное “хм”.
— Но я хочу быть совершенно уверен, что в пути нас не задержат никакие препятствия, адмирал, так что прикажите юридическому отделу своего флота немедленно начинать работать над разрешениями на проход через все государства, локальное пространство которых нам предстоит пересечь. Скорость. Скорость превыше всего. Я хочу отправиться в путь, как только мы удостоверимся, что адская машинка ба на Станции Граф обезврежена. По крайней мере благодаря этой инфекции на борту никто не захочет остановить нас для досмотра.
— К Комарру, милорд? Или к Сергияру?
— Нет. Вычислите кратчайший возможный маршрут прямо к Ро Кита.
Форпатрил в изумлении отшатнулся.
— Если приказы, которые я получил из штаба Пятого сектора, означают то, что мы думаем, вы вряд ли получите разрешение на проход туда. Скорее уж, вас встретят плазменным огнем и термоядерными снарядами, как только вы выскочите из п-в-туннеля.
— Разъясняй, Майлз, — донесся голос Катерины.
Он на миг ухмыльнулся, услышав в ее голосе знакомое недовольство.
— К тому времени, когда мы прибудем туда, я устрою нам разрешение на проход в Цетагандийскую империю. — “Надеюсь”. В противном случае все они окажутся в куда большей беде, чем Майлзу хотелось даже вообразить. — Барраяр возвращает им их похищенных деток. На конце длинной палки. А палкой этой буду я.
— А-а, — протянул Форпатрил, задумчиво приподняв седые брови.
— Свяжитесь с пилотом моего курьерского корабля — пусть он готовится к вылету. Я намерен тронуться в путь, как только всё необходимое и все пассажиры будут на борту. Вы можете начать работать над сбором “всего необходимого” прямо сейчас.
— Вас понял, милорд. — Форпатрил поднялся и пропал из поля зрения. Катерина вернулась на экран и улыбнулась ему.
— Ну что ж, мы наконец делаем некоторые успехи, — сказал ей Майлз, надеясь, что в его голосе звучит радость, а не подавленная истерия.
Ее улыбка сделалась несколько кривой. Однако глаза по-прежнему лучились теплотой.
— Некоторые успехи? Интересно, что же ты называешь обвалом, лавиной?
— Только не надо арктических метафор, умоляю. Мне и без того холодно. Если медики в пути возьмут эту… инфекцию под контроль, возможно, они разрешат меня навестить. А курьерский корабль нам все равно потом понадобится.
Прибыл медтехник, взял образец крови из выводящей трубки, добавил к прочим агрегатам капельницу, поднял боковые загородки кровати, а затем наклонился и начал привязывать подставку с левой рукой Майлза.
— Эй, — возмутился Майлз, — как же я распутаю всю эту неразбериху, если у меня рука будет связана за спиной?
— Приказ капитана Клогстона, милорд Аудитор. — Техник непреклонно закончил привязывать его руку. — Стандартная процедура при угрозе припадка.
Майлз стиснул зубы.
— Твой активатор вместе с прочими твоими вещами на борту “Пустельги”, — невозмутимо заметила Катерина. — Как только я прибуду туда, сразу найду его и пришлю к вам.
Майлз благоразумно ограничил свой ответ словами:
— Спасибо. Свяжись со мной, прежде чем отправлять его — может, мне понадобятся еще кое-какие вещи. Оповести меня, когда прибудешь на борт.
— Да, любимый. — Она коснулась кончиками пальцев своих губ и протянула ладонь вперед, передавая поцелуй его изображению перед ней. Он ответил ей таким же жестом. Когда ее изображение погасло, он слегка похолодел. Скоро ли они посмеют снова прикоснуться друг к другу по-настоящему, плотью к теплой плоти? Что если никогда?.. Проклятье, ну до чего же мне холодно.
Техник удалился. Майлз съежился в кровати. Наверное, просить одеяло бесполезно. Он представил себе крохотные био-бомбы, готовые взорваться повсюду в его теле, сверкая, будто фейерверк в честь праздника Середины лета, который виден издали за рекой в Форбарр-Султане, и скатываясь к грандиозному смертельному финалу. Он представил, как его плоть разлагается заживо, превращаясь в едкую жижу. Нет, надо подумать о чем-нибудь другом.
Две империи, обе равно возмущенные, маневрируют, стараясь занять более выгодные позиции, собирают смертоносные силы у дюжины п-в-туннелей, и каждый туннель — точка контакта, конфликта, катастрофы… нет, это не лучше.
Тысяча почти созревших хаут-зародышей, ворочающихся в своих крохотных домиках, не ведающих о тех расстояниях и опасностях, через которые они прошли и которые им еще предстоят — как скоро их пора будет вынимать из репликаторов? Он представил себе тысячу вопящих младенцев, свалившихся на руки нескольких ошалевших барраярских военных медиков; сия картина могла бы вызвать у него улыбку, только вот он готов бы скорее завопить от ужаса.
Дыхание Бела, лежавшего на соседней койке, было тяжелым и затрудненным.
Скорость. Скорость прежде всего. Привел ли он в движение всех, кого мог, и всё, что возможно? Он принялся прокручивать в уме список, сбился, попробовал снова. Сколько времени прошло с тех пор, как он спал? Минуты ползли с нечестной медлительностью. Он представил себе их в виде улиток: сотни маленьких улиток с цетагандийской клановой раскраской на ракушках торжественно шествуют мимо него, оставляя за собой слизистые дорожки смертельной заразы… ползущий по полу младенец, маленькая Элен Наталья, восхищенно гулит и тянется за одним из хорошеньких ядовитых созданий — а он привязан к койке и весь пронизан трубками, и не успеет пересечь комнату, чтобы вовремя остановить ее…
Слава Богу, пищание комм-пульта разбудило его прежде, чем он выяснил, чем обернется этот кошмар. Однако он по-прежнему был утыкан трубками. Который час? Он совершенно потерял ощущение времени. Его обычная мантра — “высплюсь, когда помру” — ныне казалась слишком уж уместной.
Над видеопластиной возникло изображение.
— Канцлер Гринлоу! — Хорошие новости, плохие? Хорошие. Ее изборожденное морщинами лицо светилось облегчением.
— Мы нашли ее, — произнесла она. — Ее обезвредили.
Майлз облегченно выдохнул.
— Да. Прекрасно. Где?
— В Концертном зале Минченко, как и сказал инспектор Торн. Она была прикреплена к стене в ячейке сценического прожектора. Похоже, она была собрана наспех, но при этом дьявольски хитро. Просто и умно. Мои люди говорят, это был всего-навсего маленький герметичный пластиковый баллон, заполненный неким питательным раствором. Плюс крохотная взрывчатка и электронный детонатор к ней. Ба приклеило ее к стене обыкновенной упаковочной лентой, а сверху слегка опрыскало матовой черной краской. Никто бы не заметил ее в нормальном ходе дела, даже если бы работал с прожекторами, разве только если бы положил руку прямо на нее.
— Значит, самодельная. Собрана здесь?
— Похоже, да. Вся готовая электроника — да и лента, если уж на то пошло — нашего производства. Они сходятся с записанными на кредитной карте Дюбауэра покупками, которые он сделал вечером после нападения в вестибюле гостиницы. Все детали учтены. Похоже, было только одно устройство. — Она запустила верхние руки в серебристые волосы, устало помассировала голову и зажмурила глаза, подведенные снизу темными полумесяцами.
— Это… совпадает с графиком времени, каким он мне представляется, — заметил Майлз. — Перед тем, как объявился Гуппи со своим клепальным пистолетом, ба явно полагало, что ему удалось выйти сухим из воды с украденным грузом. И со смертью Солиана. Все шито-крыто. Оно намеревалось пройти через Пространство Квадди тихо, не оставляя следов. До той поры у него не было никаких причин устанавливать бомбу. Но с момента той неудавшейся попытки убийства оно, боясь провала, начало импровизировать на ходу. Хотя это было удивительной дальновидностью с его стороны. Оно ведь не планировало оказаться в ловушке на “Идрисе” так, как это произошло.
Она покачала головой.
— Кое-что оно все-таки запланировало. Взрыватель срабатывал от двух датчиков. Один принимал сигнал устройства, которое ба держало у себя в кармане. Другой — обычный звуковой сенсор. Установленный на довольно высокий уровень децибел. Такой, например, как гром аплодисментов в концертном зале.
Майлз щелкнул зубами. О да.
— Шум заглушил бы хлопок взрыва, а вырвавшаяся инфекция одновременно поразила бы максимальное число людей. — В воображении мгновенно возникла ужасающая картина.
— Мы тоже так решили. Чтобы посмотреть представление балета Минченко, многие люди прилетают с других станций, со всего Пространства Квадди. Инфекция распространилась бы на полсистемы, прежде чем заражение стало бы очевидным.
— Это та же самая… нет, это не может быть та же самая инфекция, которой ба заразило нас с Белом. Или та же самая? Смертельная болезнь, или всего лишь нечто, ослабляющее организм, или что?
— Образец уже в руках медиков. Мы скоро узнаем.
— Так значит, ба установило свою био-бомбу… после того, как узнало, что настоящие цетагандийские агенты уже у него на хвосте, что ему придется бросить разоблачающие репликаторы вместе с их содержимым… Наверняка оно собрало и установило бомбу в спешке. — Может, это была месть. Отомстить квадди за все вынужденные задержки, разрушившие идеальный план ба?.. Судя по тому, что сказал Бел, ба не чужды столь низменные мотивы; цетагандиец уже продемонстрировал жестокий юмор и пристрастие к разветвленным стратегиям. А если бы ба не вляпалось в неприятности на “Идрисе”, оно забрало бы свою бомбу назад, или попросту оставило бы ее там — пускай взрывается сама по себе? Ну, если люди Майлза не сумеют вытянуть из пленника всю историю, он чертовски хорошо знает некоторых людей, которые смогут его разговорить.
— Хорошо, — выдохнул он. — Теперь мы можем лететь.
Усталые глаза Гринлоу распахнулись.
— Что?
— То есть, я хотел сказать… с вашего позволения, мадам канцлер. — Он подрегулировал видеокамеру на более широкий обзор, чтобы в поле видимости попало его зловещее медицинское окружение. Сейчас уже поздно настраивать баланс цвета в сторону более болезненного зеленоватого. Да и к тому же, наверное, излишне. Гринлоу в смятении оглядела его, и уголки ее рта опустились вниз.
— Адмирал Форпатрил получил чрезвычайно тревожное коммюнике из дома… — Майлз вкратце изложил свои догадки относительно того, как связано внезапно возросшее напряжение между Барраяром и его опасным цетагандийским соседом с последними событиями на Станции Граф. Он осторожно обошел тему тактического использования эскортов торговых флотилий в качестве сил быстрого развертывания, хотя он сомневался, что от канцлера укроется подтекст.
— Я намереваюсь доставить себя самого, ба, репликаторы и столько доказательств преступлений ба, сколько я могу собрать, на Ро Кита, чтобы представить их цетагандийскому правительству и опровергнуть все обвинения в адрес Барраяра, которые повлекли за собой этот кризис. Как можно быстрее. Прежде чем какая-нибудь горячая голова — на любой из сторон — сделает что-нибудь такое, по сравнению с чем недавние действия адмирала Форпатрила на Станции Граф покажутся образцом сдержанности и мудрости.
Это вызвало у нее смешок; Майлз устремился вперед:
— Хотя ба и Руссо Гупта оба совершили преступления на Станции Граф, но еще раньше они преступили закон в Цетагандийской и Барраярской империях. Я заявляю, что наше требование явно имеет более ранний приоритет. Что еще хуже — само их дальнейшее пребывание на Станции Граф опасно, потому что, обещаю вам, рано или поздно взбешенные цетагандийские жертвы отыщут их. Думаю, вы уже успели прочувствовать, какие они приятные гости, чтобы перспектива нашествия настоящих цетагандийских агентов вас совсем не радовала. А если вы уступите нам обоих преступников, возмездие будет преследовать уже нас.
— Хм-м, — протянула она. — А ваш задержанный торговый флот? Ваши штрафы?
— Я намерен… под свою ответственность передать “Идрис” во владение Станции Граф в обмен на все пени и затраты. — Он предусмотрительно добавил: — В том виде, как есть.
Ее глаза округлились. Она негодующе воскликнула:
— Корабль заражен!
— Да. Поэтому мы все равно не можем забрать его куда бы то ни было. Пускай ваша служба биоконтроля приведет его в порядок — для нее это будет хорошим тренировочным упражнением. — Он решил не упоминать о дырах. — Даже со всеми затратами вы все равно окажетесь в прибыли. Боюсь, страховка пассажиров сожрет стоимость их грузов, которые нельзя обеззаразить. Но я от всей души надеюсь, что большую часть груза помещать в карантин не понадобится. А остальной флот вы можете отпустить.
— А ваши люди, находящиеся под арестом?
— Вы выпустили одного из них. Разве вы сожалеете об этом? Разве не может отвага мичмана Корбо искупить вину его товарищей? По-моему, это был один из самых храбрых поступков, какой я когда-либо видел — то, как он вошел в этот ужас — нагишом, зная, что ему грозит, — чтобы спасти Станцию Граф.
— Это… да. Это было поразительно, — признала она. — По меркам любого народа. — Она задумчиво посмотрела на него. — Вы тоже полезли за ба.
— Я не в счет, — машинально отозвался Майлз. — Я был уже… — он оборвал себя на слове «…мертв». Он еще не умер, черт подери. — Я был уже заражен.
Ее брови приподнялись вверх в смущенном любопытстве.
— А не будь вы заражены, как бы вы поступили?
— Ну… это был верный тактический момент. Видите ли, у меня в своем роде дар правильно выбирать время.
— И лицемерить.
— И это тоже. Но разобраться с ба было как раз моим делом.
— Кто-нибудь говорил вам, что вы чокнутый?
— Иногда, — признал он. Вопреки серьезности положения, его губы расплылись в улыбке. — Хотя с тех пор, как я был назначен Имперским Аудитором, нечасто. Полезное оно, это звание.
Она тихонько фыркнула. Смягчилась? Майлз разрядил очередную обойму:
— Я обращаюсь и к вашей человечности. Я полагаю… я надеюсь… что во вместительных рукавах цетагандийских хаут-леди найдется лечение от их собственного изделия. Я намереваюсь взять инспектора Торна с нами — за наш счет — чтобы разделить с ним лечение, которого я сейчас так отчаянно ищу для себя самого. Это будет справедливо. Ведь, в некотором смысле, он пострадал у меня на службе. В моей рабочей бригаде, если хотите.
— Хм. Вы, барраярцы, хотя бы своих в беде не бросаете. Одна из немногих ваших добродетелей, искупающих прочие недостатки.
Майлз повернул руку ладонью кверху, отвечая на ее двойственный комплимент столь же неопределенным жестом. — Наш с Торном срок приближается, а он, боюсь, не станет дожидаться решений никаких комиссий и ничьих разрешений. Нынешнее паллиативное лечение, — он неловко указал на фильтр крови, — поможет выиграть немного времени. Пока никто не знает, хватит ли этого времени.
Она потерла бровь, словно пытаясь унять ноющую боль.
— Да, конечно… разумеется, вы должны… ох, дьявол. — Она набрала в грудь воздуха. — Ладно. Забирайте своих арестантов, свои улики и все остальное — и Торна — и отправляйтесь.
— А задержанные вами люди Форпатрила?
— И их тоже. Забирайте их всех с собой. Все ваши корабли, за исключением “Идриса”, могут отправляться. — Она сморщила нос от отвращения. — Но мы еще обсудим остаток ваших штрафов и издержек, после того как инспекторы оценят стоимость корабля. Позже. Ваше правительство может прислать кого-нибудь для выполнения этой задачи. Желательно — не вас.
— Благодарю вас, мадам канцлер, — с облегчением протянул Майлз. Он разъединил связь и рухнул на подушки. Палата как будто вращалась вокруг него — медленно, короткими рывками. Спустя некоторое время он решил, что проблема вовсе не с комнатой.
* * *
Капитан Клогстон, который дожидался у двери, пока Аудитор завершит эти переговоры на высшем уровне, подошел ближе и хмуро уставился на кое-как собранный фильтр крови. Затем он перевел свой сердитый взгляд на Майлза.— Припадки, да? Рад, что хоть кто-то сообщил мне об этом.
— Да, в общем, мы не хотели бы, чтобы вы приняли это за какой-нибудь новый причудливый цетагандийский симптом. Они проходят довольно типично. Если это случится, не пугайтесь. Я сам приду в себя минут через пять. Обычно после припадка у меня бывает что-то вроде похмелья, хотя сейчас я вряд ли определю разницу… Ну, неважно. Что там с мичманом Корбо?
— Мы проверили шприц. Там была вода.
— А, отлично! Я так и думал. — Губы Майлза растянулись в довольном волчьем оскале. — Значит, вы можете твердо заявить, что он чист?
— Учитывая то, что он шлялся по этому чумному кораблю с голой задницей, я заявлю об этом лишь тогда, когда мы будем уверены, что выявили все возможные опасности, которые могло высвободить здесь ба. Но в первой пробе крови и тканей мы ничего не обнаружили.
Обнадеживающий знак — Майлз надеялся, что думать так не слишком самонадеянно с его стороны.
— Не могли бы вы прислать мичмана ко мне? Это безопасно? Я хочу поговорить с ним.
— Теперь мы полагаем, что болезнь, которой заражены вы с гермафродитом, не передается через обычный контакт. Как только мы удостоверимся, что корабль больше ничем не заражен, мы сможем выбраться из этих костюмов — какое будет облегчение. Хотя паразиты могут передаваться половым путем — этот вопрос еще предстоит исследовать.
— Корбо мне нравится, но не настолько же! Пригласите его сюда.
Клогстон бросил на Майлза странный взгляд и удалился. То ли слабая шутка не дошла до капитана, то ли он просто счел ее слишком слабой, чтобы удостоить ответом — Майлз не мог сказать наверняка. Но теория насчет передачи инфекции половым путем запустила в голове у Майлза целый каскад новых неприятных размышлений. Что если медики найдут способ сохранить ему жизнь, но не избавиться от этих проклятых паразитов? Что если он больше никогда не сможет прикоснуться к живой Катерине — только лишь к ее изображению на головиде?.. Кроме того, эта теория порождала ряд новых вопросов, которые следует задать Гуппи относительно его недавних путешествий — ну, врачи квадди вполне компетентны, и они получают от барраярских медиков копии всех данных; их эпидемиологи наверняка уже работают над этим.
Корбо протолкнулся через био-барьер. Его наряд — больничную пижаму и тапочки — теперь несколько бестолково дополнили одноразовая маска и перчатки. Майлз сел, отпихнул в сторону комм-пульт и как бы невзначай раскрыл свою рубаху, чтобы стала видна бледнеющая паутина старых шрамов, оставленных иглогранатой, — пускай Корбо понимает как хочет.
— Вы звали меня, милорд Аудитор? — Корбо отвесил нервный приветственный кивок.
— Да. — Майлз задумчиво почесал нос свободной рукой. — Что ж, герой. Ты только что совершил весьма удачный карьерный ход.