спектакль "Дней Турбиных". Но у Булгаковых настроение было далеко не
праздничным, ибо незадолго до этого им было отказано в поездке за границу
Писатель расценивал этот факт как недоверие к нему со стороны правительства.
В новой тетради на первой странице Булгаков записал: "Роман. Окончание
(Ленинград, июль, 1934 г.)".
В Ленинграде писатель работал над романом на протяжении пяти дней, с 12
по 16 июля, о чем свидетельствуют записи. Затем работа была продолжена в
Москве. Глава "Последний путь", завершающая третью редакцию, была написана в
период между 21 сентября и 30 октября.
Примечательно, что текст последней главы обрывается на полуслове, она
не получает логического завершения. Но Булгаков незамедлительно делает новую
"Разметку глав", существенно изменяя структуру романа, и приступает к работе
над новой редакцией. Главная причина - стремление раздвинуть горизонты для
своих новых героев, появившихся в третьей редакции, - для поэта (мастера) и
его подруги. 30 октября 1934 года Булгаков начинает новую тетрадь
знаменательной фразой: "Дописать раньше, чем умереть". В ней он дописывает
ряд глав, некоторые переписывает, начиная с главы "Ошибка профессора
Стравинского". Среди вновь созданных глав выделяются две:
"Полночное явление" и "На Лысой Горе". Появление мастера в палате у
Иванушки и его рассказ о себе предопределил центральное место этого героя в
романе. И не случайно в завершающих редакциях эта глава трансформировалась в
"Явление героя". Значительно позже, в
июле 1936 года, была переписана последняя глава, получившая название
"Последний полет". Впервые за многие годы работы писатель поставил в конце
текста слово "Конец". Тем самым была завершена работа еще над одной
редакцией - четвертой по счету.
Строго говоря, к четвертой редакции следовало бы отнести лишь те главы,
которые были вновь написаны, дополнены и переписаны с глубоким
редактированием текста начиная с 30 октября 1934 года. Но, согласно новой
разметке глав и их перенумерации, большая часть глав третьей редакции вошла
в четвертую, и, по существу, из них обеих сложилась первая относительно
полная рукописная редакция.
После завершения работы над четвертой редакцией Булгаков приступил к
переписыванию романа, но не механическому, а с изменениями и дополнениями,
иногда весьма существенными. Изменялась также структура романа,
переименовывались некоторые главы. О сроках начала этой работы говорить
трудно, поскольку рукопись не датирована. Предположительные сроки - первая
половина 1937 года. Новая рукопись была названа просто - "Роман" (с
названием автор пока не определился) и включала написанные ранее главы:
"Никогда не разговаривайте с неизвестными", "Золотое копье", "Седьмое
доказательство", "Дело было в Грибоедове". Нетрудно заметить, что писатель
вернулся к первоначальной структуре романа с рассмотрением истории Иешуа
Га-Ноцри и Понтия Пилата в главе "Золотое копье" в начале книги. Но при этом
из масштабного "Евангелия от дьявола" была выделена его часть - сцена
допроса Иешуа Пилатом (прочие сцены были перенесены в другие главы).
Прекращение работы над рукописью, видимо, было связано с тем, что у автора
возникли новые идеи по структуре и содержанию романа. Переписанные
Булгаковым главы, конечно, не составляют новой редакции всего произведения,
хотя и имеют значительный интерес.
Вскоре Булгаков приступил к новой редакции романа - пятой (к сожалению,
незавершенной). На титульном листе автором была сделана следующая запись:
"М. Булгаков. //Князь тьмы.// Роман. // Москва // 19281937". Всего было
написано тринадцать глав, причем последняя глава - "Полночное явление" -
была оборвана на фразе: "Имени ее гость не назвал, но сказал, что женщина
умная, замечательная..."
О конкретных сроках написания этой редакции можно говорить только
предположительно, поскольку в самой рукописи (две толстые тетради) никаких
авторских помет нет. И в дневнике Е. С. Булгаковой за 1937 год четко не
обозначено, о какой редакции романа идет речь. Но сами записи очень важны. 9
мая: "Вечером у нас Вильямсы и Шебалин. М. А. читал первые главы (не
полностью) своего романа о Христе и дьяволе (у него еще нет названия, но я
его так называю для себя). Понравилось им бесконечно..." 11 мая: "А вечером
пошли к Вильямсам.
Петя говорит, что не может работать, хочет знать, как дальше в романе
("О дьяволе"). М. А. прочитал несколько глав. Понравились необыкновенно.
Отзыв - вещь громадной силы, интересна своей философией, помимо того, что
увлекательна сюжетно и блестяща с литературной точки зрения". 13 мая:
"Вечером М. А. сидит и правит роман - с самого начала". 15 мая: "Вечером...
Миша читал дальше роман о Воланде. Дмитриев дремал на диване, а мы трое
смотрели в рот М. А. как зачарованные, настолько это захватывает". 17 мая:
"Вечером М. А работал над романом (о Воланде)..." 18 мая: "Вечером - он над
романом".
Видимо, речь идет все-таки о пятой редакции романа, но не исключено,
что в первых записях говорится о рукописи под названием "Роман" (первые
главы). Через месяц появляются новые записи:
"17 июня. Вечером у нас Вильямсы. Миша читал главы из романа
("Консультант с копытом"). 24 июня. Вечером позвали Вильямсов, кусочек
романа прочитал М. А. 25 июня. М. А. возится с луной, смотрит на нее в
бинокль - для романа. Сейчас полнолуние". И после этого работа над романом
прекращается на несколько месяцев.
Возвращение к роману происходит осенью. Булгакову приходит мысль
откорректировать роман и представить его "наверх". Запись Елены Сергеевны от
23 сентября: "Мучительные поиски выхода: письмо ли наверх? Бросить ли Театр?
Откорректировать ли роман и представить? Ничего нельзя сделать, безвыходное
положение". 23 октября:
"У Миши созревает решение уйти из Большого театра. Это ужасно -
работать над либретто! Выправить роман (дьявол, мастер, Маргарита) и
представить". Название романа почти определилось, решение о его
корректировке окончательно принято, и Булгаков начинает работу над шестой
редакцией романа. 27 октября: "Миша правит роман". 12 ноября: "Вечером М. А.
работал над романом о Мастере и Маргарите", но наиболее активная работа над
романом началась к весне 1938 года. Сначала стали появляться записи типа
"Миша урывками правит роман", а затем с марта месяца пошла интенсивнейшая
работа и вечерами, и днями. Особенно важна запись в дневнике от 1 марта:
"Миша днем у Ангарского, сговаривается почитать начало романа. Теперь,
кажется, установилось у Миши название - "Мастер и Маргарита". Печатание его,
конечно, безнадежно. Теперь Миша по ночам (пока еще по ночам, а затем и днем
и вечером. - В. Л.) правит его и гонит вперед, в марте хочет кончить". 17
марта Булгаков читает главы "Слава петуху" и "Буфетчик у Воланда" Вильямсам.
Елена Сергеевна специально отмечает, что главы читались "в новой редакции".
Но в марте работа над романом не была закончена и продолжалась в апреле -
столь же активно, для довольно широко круга слушателей роман в новой
редакции впервые был прочитан (отдельные главы, разумеется) 7 апреля 1938
года. Среди присутствующих были Вильямсы,
Арендты, Ермолинские, Леонтьевы, Эрдманы. "Чтение произвело громадное
впечатление, - записала Елена Сергеевна. - Было очень много ценных мыслей...
исключительно заинтересовали и покорили слушателей древние главы... Всех
поразило необычайное знание М. А. эпохи. Но как он сумел это донести!"
Видимо, в конце апреля работа над романом в основном была завершена (28
апреля еще была запись: "Днем роман") и 2 мая состоялось "цензурное" чтение
редактору Н. С. Ангарскому-Клестову. Приводим дневниковую запись от 3 мая
полностью: "Ангарский пришел вчера и с места заявил: согласитесь ли написать
авантюрный советский роман? Массовый тираж, переведу на все языки, денег
тьма, валюта, хотите, сейчас чек дам - аванс?
Миша отказался, сказал - это не могу.
После уговоров Ангарский попросил М. А. читать его роман ("Мастер и
Маргарита"). М. А. прочитал три первые главы.
Ангарский сразу сказал: "А это напечатать нельзя".
- Почему?
- Нельзя".
Точку в новой редакции романа Булгаков поставил в ночь с 22 на 23 мая
1938 года. На титульном листе первой тетради Булгаков написал:
"М. А. Булгаков.//Мастер и Маргарита.// Роман.// Тетрадь I". Всего же
было исписано шесть толстых тетрадей, и каждая из них получила авторскую
нумерацию. Шестая тетрадь завершается так: "Конец.// 22 - 23 мая 1938 г.".
Примерно за полгода, работая с перерывами, Булгаков завершил шестую редакцию
романа, которая фактически стала второй полной рукописной редакцией. Она
включает тридцать глав и по объему значительно превышает первую полную
рукописную редакцию.
А через несколько дней Булгаков начал диктовать роман на машинку О. С.
Бокшанской - сестре Елены Сергеевны. Весь ход этой работы отражен в письмах
писателя к жене, которая отдыхала в это время в Лебедяни. 25 июня
перепечатка текста была завершена. В ходе работы автором вносились
существенные корректировки текста и дополнения - в результате родилась новая
редакция романа - седьмая.
Наиболее важные отрывки из писем Булгакова Елене Сергеевне мы приводим
ниже. 27 мая: "Ночью - Пилат. Ах, какой трудный, путаный материал". 2 июня:
"Начнем о романе. Почти одна треть... перепечатана. Нужно отдать
справедливость Ольге, она работает хорошо. Мы пишем по многу часов, и в
голове тихий стон утомления, но это утомление правильное, не мучительное...
Роман нужно окончить! Теперь! Теперь!" 10 июня: "Вот с романом вопросов!!
Как сложно все!" 13 июня:
"Диктуется 21-я глава. Я погребен под этим романом. Все уже передумал,
все мне ясно. Замкнулся совсем. Открыть замок я мог бы только для одного
человека, но его нету! Он выращивает подсолнухи!"
15 июня: "Передо мною 327 машинных страниц (около 22 глав). Если буду
здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное - корректура
авторская, большая, сложная, внимательная, возможно с перепиской некоторых
страниц. "Что будет?" Ты спрашиваешь? Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в
бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о
нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего.// Свой суд над этой вещью я уже
совершил и, если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать,
что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика.//
Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому не
известно.// Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после
страшной литературной жизни последний закатный роман. // ...сегодня
возобновляю работу. Буду кончать главу "При свечах" и перейду к балу. Да, я
очень устал и чувствую себя, правду сказать, неважно. Трудно в полном
одиночестве". 19 июня: "По числу на открытке твоей установил, что ты
наблюдала грозу, как раз в то время, как я диктовал о золотых статуях.
Пишется 26 глава (Низа, убийство в саду)". 22 июня: "...если тебя интересует
произведение, о котором идет речь (я уж на него смотрю с тихой грустью),
сведи разговоры о нем к нулю.// Какая там авторская корректура в Лебедяни!..
О машинке я и подумать не могу!.. Причем не только писать что-нибудь, но
даже читать я ничего не способен, мне нужен абсолютный покой! // P.S. Вот
роман! Сейчас стал рвать ненужную бумагу и, глядь, разорвал твое письмо!!
Нежно склею".
Через несколько месяцев Булгаков приступил к корректировке романа, а с
весны 1939 года и к частичной его переработке. Был написан эпилог с
названием "Жертвы луны", были внесены также существенные изменения и
дополнения в текст (заменены некоторые машинописные страницы новым
машинописным текстом, например, "явлением" Левия Матвея перед Воландом, при
этом рукописные черновики не сохранились, что совершенно не характерно для
писателя). Затем Булгаков вновь приступил к правке романа, внося обширные
изменения как в машинописный текст, так и делая поправки на полях текста.
Правка осуществлена разными чернилами и карандашом. Судя по характеру
правки, писатель предполагал еще большую работу над романом.
Но в августе 1939 года случилась беда: после запрета пьесы о Сталине
"Батум" Булгаков серьезно заболел. В октябре стало ясно (и самому писателю,
прежде всего), что наступили последние месяцы или недели жизни. В этот
момент Булгаков принимает решение - во что бы то ни стало завершить
корректировку романа. Он предлагает Елене Сергеевне завести новые тетради, в
которые она могла бы занести новые тексты, дополнения, поправки. Одна из
таких тетрадей
сохранилась в архиве писателя. На ней рукою Елены Сергеевны помечено:
"Писано мною под диктовку М. А. во время его болезни 1939 года.
Окончательный текст. Начато 4 октября 1939 года. Елена Булгакова". На
титульном же листе основного машинописного текста (первый экземпляр),
который и был ранее правлен писателем, Елена Сергеевна написала: "Экземпляр
с поправками во время болезни (1939 - 1940) - под диктовку М. А. Булгакова
мне". Сохранилась записная книжка Булгакова, на которой также имеется помета
Елены Сергеевны: "Записывала под диктовку М. А. во время болезни его,
поразившей глаза, в Барвихе. Ноябрь 1939 г.". В эти последние месяцы жизни
писателя записи велись главным образом Еленой Сергеевной. Помимо упомянутых
тетрадей сохранились отдельные листы, написанные ее рукою, которые вложены
между машинописными страницами и пронумерованы, а также ее записи на обороте
машинописных листов, на полях и прямо по машинописному тексту. Часто правка
по одному и тому же тексту делалась несколько раз и разными чернилами или
карандашом.
Правился роман почти до самой смерти писателя. На каком-то этапе работы
он понял, что всего задуманного не осуществить. И тогда он решил
сосредоточить внимание на некоторых главах. Это отчетливо видно по правке.
10 марта писатель после тяжких и продолжительных мук отошел в иной мир.
Перед Е. С. Булгаковой встала чрезвычайно трудная задача: завершить
корректировку романа в соответствии с волей автора.
Что же предстояло сделать Елене Сергеевне? По сути, она должна была
завершить работу, которую не удалось закончить при жизни писателя. Текст,
правленный многократно (с поправками, которые были вновь и вновь правлены, с
многочисленными пометами, означавшими, что в этих местах необходимо
исправить текст так-то, но не исправленный; с пометами, указывающими на то,
что данный фрагмент текста необходимо перенести в другое место, но не
перенесенный; с опечатками и описками, требовавшими каждый раз определить -
действительно ли это опечатка или описка: с пометами писателя, указывающими
на то, что такие-то куски текста необходимо взять из ранних редакций в
основной текст, и т.п.), следовало привести в порядок, отредактировать и
перепечатать.
И всю эту работу Елена Сергеевна осуществила за несколько месяцев (июнь
- декабрь 1940 года). К сожалению, не сохранились (или пока не найдены!)
документы, рассказывающие о ходе этой удивительной работы. Прежде всего, не
установлено, одна ли Елена Сергеевна проделала всю эту архисложную работу
или с чьей-то помощью. Во всяком случае, в декабре 1940 года была завершена
работа над романом.
Именно этот текст (любопытно, что в архиве писателя он не сохранился,
но обнаружен в архиве П. С. Попова, которому Е. С. Булгакова направила в
декабре 1940 года один машинописный экземпляр романа) Елена Сергеевна сдала
в печать в 1966 году в журнал "Москва" (ею были внесены лишь небольшие
поправки в текст). Но редакция журнала выпустила роман со значительными
сокращениями и исправлениями (1966, э 11; 1967, э 1).
Получив разрешение Главлита, Елена Сергеевна в том же 1967 году
предоставила право публикации полного текста романа итальянскому
издательству "Эйнауди" (через всесоюзное общество "Международная книга"),
которое вскоре и выпустило впервые полный текст "Мастера и Маргариты" на
итальянском языке.
На русском языке впервые без купюр роман был издан в 1973 году (Москва,
издательство "Художественная литература") при активнейшем содействии и с
предисловием Константина Симонова. Тем самым вроде бы была выполнена воля
как самого автора, так и Елены Сергеевны, умершей в 1970 году.
И тут мы подходим к очень важному и сложному вопросу. Дело в том, что
роман в этом издании отличался от журнальной версии не только отсутствием
купюр: по сути, это были разные тексты. Разумеется, это в полной мере
касается и декабрьского текста 1940 года, и текста, изданного на итальянском
языке.
Мы убеждены, что если бы полный текст романа выпускался при жизни Елены
Сергеевны, то этого не произошло бы.
А произошло следующее. Готовившая к изданию полный текст романа опытный
редактор и текстолог А. Саакянц пошла по классическому пути: она взяла за
основу не подготовленный к декабрю 1940 года Еленой Сергеевной текст романа,
а всю совокупность рукописей "последней прижизненной редакции", хранящейся в
архиве писателя (правленый первый машинописный экземпляр романа и тетрадь с
дополнениями и поправками). То есть было взято за основу то, что осталось на
момент кончины писателя и над чем работала затем Елена Сергеевна еще
полгода!
Вполне понятно, что в результате появился новый вариант романа,
отличавшийся от текста, подготовленного Е. С. Булгаковой, уже с самых первых
строк. С выходом этого издания в свет в читательском мире стали обращаться
два разных текста романа. При этом не объяснялось, почему же это произошло.
Но роман, изданный в 1973 году, имел еще одну особенность: он не был
идентичен "последней прижизненной редакции". А.Саакянц пыталась строго
следовать рукописному (машинопись, рукописная правка и тетрадь с
дополнениями) тексту лишь до главы "Дело было в Грибоедове", а затем, поняв,
что взяла на себя непосильную зада-
чу, вернулась к тексту, завершенному Еленой Сергеевной в декабре 1940
года, внося в него иногда поправки из "прижизненной редакции". В результате
появился комбинированный вариант из двух текстов. Строго говоря, такой
вариант не имеет права на существование. Но именно этот текст переиздавался
в течение многих лет многомиллионными тиражами во всем мире.
Впервые полный текст романа, завершенного Е. С. Булгаковой в декабре
1940 года, был издан на русском языке в Киеве в 1989 году (Михаил Булгаков.
Избранные сочинения в двух томах. Издательство "Днипро", т.2), а затем
повторен в пятитомном собрании сочинений писателя.
Но пока не получил разрешения один чрезвычайно важный вопрос. Дело в
том, что некоторые фрагменты текста последней редакции романа, завершенной
Е. С. Булгаковой, не подкреплены машинописными или рукописными текстами из
"последней прижизненной редакции" (фактически эта восьмая редакция - не
последняя, а предпоследняя). И сочинить их Елена Сергеевна, конечно, не
могла. Но известно, что Е. С. Булгакова располагала несколькими тетрадями с
дополнениями и поправками к тексту, но в архиве писателя сохранилась лишь
одна тетрадь. Местонахождение других тетрадей неизвестно. При этом возникает
неизбежный вопрос: все ли тексты, содержавшиеся в этих тетрадях, включены
Еленой Сергеевной в окончательную редакцию романа? Вопрос не праздный, ибо
под сомнение в этом случае берется полнота романа, его законченность! Будем
надеяться, что нас ждут приятные сюрпризы...
Виктор Лосев
праздничным, ибо незадолго до этого им было отказано в поездке за границу
Писатель расценивал этот факт как недоверие к нему со стороны правительства.
В новой тетради на первой странице Булгаков записал: "Роман. Окончание
(Ленинград, июль, 1934 г.)".
В Ленинграде писатель работал над романом на протяжении пяти дней, с 12
по 16 июля, о чем свидетельствуют записи. Затем работа была продолжена в
Москве. Глава "Последний путь", завершающая третью редакцию, была написана в
период между 21 сентября и 30 октября.
Примечательно, что текст последней главы обрывается на полуслове, она
не получает логического завершения. Но Булгаков незамедлительно делает новую
"Разметку глав", существенно изменяя структуру романа, и приступает к работе
над новой редакцией. Главная причина - стремление раздвинуть горизонты для
своих новых героев, появившихся в третьей редакции, - для поэта (мастера) и
его подруги. 30 октября 1934 года Булгаков начинает новую тетрадь
знаменательной фразой: "Дописать раньше, чем умереть". В ней он дописывает
ряд глав, некоторые переписывает, начиная с главы "Ошибка профессора
Стравинского". Среди вновь созданных глав выделяются две:
"Полночное явление" и "На Лысой Горе". Появление мастера в палате у
Иванушки и его рассказ о себе предопределил центральное место этого героя в
романе. И не случайно в завершающих редакциях эта глава трансформировалась в
"Явление героя". Значительно позже, в
июле 1936 года, была переписана последняя глава, получившая название
"Последний полет". Впервые за многие годы работы писатель поставил в конце
текста слово "Конец". Тем самым была завершена работа еще над одной
редакцией - четвертой по счету.
Строго говоря, к четвертой редакции следовало бы отнести лишь те главы,
которые были вновь написаны, дополнены и переписаны с глубоким
редактированием текста начиная с 30 октября 1934 года. Но, согласно новой
разметке глав и их перенумерации, большая часть глав третьей редакции вошла
в четвертую, и, по существу, из них обеих сложилась первая относительно
полная рукописная редакция.
После завершения работы над четвертой редакцией Булгаков приступил к
переписыванию романа, но не механическому, а с изменениями и дополнениями,
иногда весьма существенными. Изменялась также структура романа,
переименовывались некоторые главы. О сроках начала этой работы говорить
трудно, поскольку рукопись не датирована. Предположительные сроки - первая
половина 1937 года. Новая рукопись была названа просто - "Роман" (с
названием автор пока не определился) и включала написанные ранее главы:
"Никогда не разговаривайте с неизвестными", "Золотое копье", "Седьмое
доказательство", "Дело было в Грибоедове". Нетрудно заметить, что писатель
вернулся к первоначальной структуре романа с рассмотрением истории Иешуа
Га-Ноцри и Понтия Пилата в главе "Золотое копье" в начале книги. Но при этом
из масштабного "Евангелия от дьявола" была выделена его часть - сцена
допроса Иешуа Пилатом (прочие сцены были перенесены в другие главы).
Прекращение работы над рукописью, видимо, было связано с тем, что у автора
возникли новые идеи по структуре и содержанию романа. Переписанные
Булгаковым главы, конечно, не составляют новой редакции всего произведения,
хотя и имеют значительный интерес.
Вскоре Булгаков приступил к новой редакции романа - пятой (к сожалению,
незавершенной). На титульном листе автором была сделана следующая запись:
"М. Булгаков. //Князь тьмы.// Роман. // Москва // 19281937". Всего было
написано тринадцать глав, причем последняя глава - "Полночное явление" -
была оборвана на фразе: "Имени ее гость не назвал, но сказал, что женщина
умная, замечательная..."
О конкретных сроках написания этой редакции можно говорить только
предположительно, поскольку в самой рукописи (две толстые тетради) никаких
авторских помет нет. И в дневнике Е. С. Булгаковой за 1937 год четко не
обозначено, о какой редакции романа идет речь. Но сами записи очень важны. 9
мая: "Вечером у нас Вильямсы и Шебалин. М. А. читал первые главы (не
полностью) своего романа о Христе и дьяволе (у него еще нет названия, но я
его так называю для себя). Понравилось им бесконечно..." 11 мая: "А вечером
пошли к Вильямсам.
Петя говорит, что не может работать, хочет знать, как дальше в романе
("О дьяволе"). М. А. прочитал несколько глав. Понравились необыкновенно.
Отзыв - вещь громадной силы, интересна своей философией, помимо того, что
увлекательна сюжетно и блестяща с литературной точки зрения". 13 мая:
"Вечером М. А. сидит и правит роман - с самого начала". 15 мая: "Вечером...
Миша читал дальше роман о Воланде. Дмитриев дремал на диване, а мы трое
смотрели в рот М. А. как зачарованные, настолько это захватывает". 17 мая:
"Вечером М. А работал над романом (о Воланде)..." 18 мая: "Вечером - он над
романом".
Видимо, речь идет все-таки о пятой редакции романа, но не исключено,
что в первых записях говорится о рукописи под названием "Роман" (первые
главы). Через месяц появляются новые записи:
"17 июня. Вечером у нас Вильямсы. Миша читал главы из романа
("Консультант с копытом"). 24 июня. Вечером позвали Вильямсов, кусочек
романа прочитал М. А. 25 июня. М. А. возится с луной, смотрит на нее в
бинокль - для романа. Сейчас полнолуние". И после этого работа над романом
прекращается на несколько месяцев.
Возвращение к роману происходит осенью. Булгакову приходит мысль
откорректировать роман и представить его "наверх". Запись Елены Сергеевны от
23 сентября: "Мучительные поиски выхода: письмо ли наверх? Бросить ли Театр?
Откорректировать ли роман и представить? Ничего нельзя сделать, безвыходное
положение". 23 октября:
"У Миши созревает решение уйти из Большого театра. Это ужасно -
работать над либретто! Выправить роман (дьявол, мастер, Маргарита) и
представить". Название романа почти определилось, решение о его
корректировке окончательно принято, и Булгаков начинает работу над шестой
редакцией романа. 27 октября: "Миша правит роман". 12 ноября: "Вечером М. А.
работал над романом о Мастере и Маргарите", но наиболее активная работа над
романом началась к весне 1938 года. Сначала стали появляться записи типа
"Миша урывками правит роман", а затем с марта месяца пошла интенсивнейшая
работа и вечерами, и днями. Особенно важна запись в дневнике от 1 марта:
"Миша днем у Ангарского, сговаривается почитать начало романа. Теперь,
кажется, установилось у Миши название - "Мастер и Маргарита". Печатание его,
конечно, безнадежно. Теперь Миша по ночам (пока еще по ночам, а затем и днем
и вечером. - В. Л.) правит его и гонит вперед, в марте хочет кончить". 17
марта Булгаков читает главы "Слава петуху" и "Буфетчик у Воланда" Вильямсам.
Елена Сергеевна специально отмечает, что главы читались "в новой редакции".
Но в марте работа над романом не была закончена и продолжалась в апреле -
столь же активно, для довольно широко круга слушателей роман в новой
редакции впервые был прочитан (отдельные главы, разумеется) 7 апреля 1938
года. Среди присутствующих были Вильямсы,
Арендты, Ермолинские, Леонтьевы, Эрдманы. "Чтение произвело громадное
впечатление, - записала Елена Сергеевна. - Было очень много ценных мыслей...
исключительно заинтересовали и покорили слушателей древние главы... Всех
поразило необычайное знание М. А. эпохи. Но как он сумел это донести!"
Видимо, в конце апреля работа над романом в основном была завершена (28
апреля еще была запись: "Днем роман") и 2 мая состоялось "цензурное" чтение
редактору Н. С. Ангарскому-Клестову. Приводим дневниковую запись от 3 мая
полностью: "Ангарский пришел вчера и с места заявил: согласитесь ли написать
авантюрный советский роман? Массовый тираж, переведу на все языки, денег
тьма, валюта, хотите, сейчас чек дам - аванс?
Миша отказался, сказал - это не могу.
После уговоров Ангарский попросил М. А. читать его роман ("Мастер и
Маргарита"). М. А. прочитал три первые главы.
Ангарский сразу сказал: "А это напечатать нельзя".
- Почему?
- Нельзя".
Точку в новой редакции романа Булгаков поставил в ночь с 22 на 23 мая
1938 года. На титульном листе первой тетради Булгаков написал:
"М. А. Булгаков.//Мастер и Маргарита.// Роман.// Тетрадь I". Всего же
было исписано шесть толстых тетрадей, и каждая из них получила авторскую
нумерацию. Шестая тетрадь завершается так: "Конец.// 22 - 23 мая 1938 г.".
Примерно за полгода, работая с перерывами, Булгаков завершил шестую редакцию
романа, которая фактически стала второй полной рукописной редакцией. Она
включает тридцать глав и по объему значительно превышает первую полную
рукописную редакцию.
А через несколько дней Булгаков начал диктовать роман на машинку О. С.
Бокшанской - сестре Елены Сергеевны. Весь ход этой работы отражен в письмах
писателя к жене, которая отдыхала в это время в Лебедяни. 25 июня
перепечатка текста была завершена. В ходе работы автором вносились
существенные корректировки текста и дополнения - в результате родилась новая
редакция романа - седьмая.
Наиболее важные отрывки из писем Булгакова Елене Сергеевне мы приводим
ниже. 27 мая: "Ночью - Пилат. Ах, какой трудный, путаный материал". 2 июня:
"Начнем о романе. Почти одна треть... перепечатана. Нужно отдать
справедливость Ольге, она работает хорошо. Мы пишем по многу часов, и в
голове тихий стон утомления, но это утомление правильное, не мучительное...
Роман нужно окончить! Теперь! Теперь!" 10 июня: "Вот с романом вопросов!!
Как сложно все!" 13 июня:
"Диктуется 21-я глава. Я погребен под этим романом. Все уже передумал,
все мне ясно. Замкнулся совсем. Открыть замок я мог бы только для одного
человека, но его нету! Он выращивает подсолнухи!"
15 июня: "Передо мною 327 машинных страниц (около 22 глав). Если буду
здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное - корректура
авторская, большая, сложная, внимательная, возможно с перепиской некоторых
страниц. "Что будет?" Ты спрашиваешь? Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в
бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о
нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего.// Свой суд над этой вещью я уже
совершил и, если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать,
что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика.//
Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому не
известно.// Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после
страшной литературной жизни последний закатный роман. // ...сегодня
возобновляю работу. Буду кончать главу "При свечах" и перейду к балу. Да, я
очень устал и чувствую себя, правду сказать, неважно. Трудно в полном
одиночестве". 19 июня: "По числу на открытке твоей установил, что ты
наблюдала грозу, как раз в то время, как я диктовал о золотых статуях.
Пишется 26 глава (Низа, убийство в саду)". 22 июня: "...если тебя интересует
произведение, о котором идет речь (я уж на него смотрю с тихой грустью),
сведи разговоры о нем к нулю.// Какая там авторская корректура в Лебедяни!..
О машинке я и подумать не могу!.. Причем не только писать что-нибудь, но
даже читать я ничего не способен, мне нужен абсолютный покой! // P.S. Вот
роман! Сейчас стал рвать ненужную бумагу и, глядь, разорвал твое письмо!!
Нежно склею".
Через несколько месяцев Булгаков приступил к корректировке романа, а с
весны 1939 года и к частичной его переработке. Был написан эпилог с
названием "Жертвы луны", были внесены также существенные изменения и
дополнения в текст (заменены некоторые машинописные страницы новым
машинописным текстом, например, "явлением" Левия Матвея перед Воландом, при
этом рукописные черновики не сохранились, что совершенно не характерно для
писателя). Затем Булгаков вновь приступил к правке романа, внося обширные
изменения как в машинописный текст, так и делая поправки на полях текста.
Правка осуществлена разными чернилами и карандашом. Судя по характеру
правки, писатель предполагал еще большую работу над романом.
Но в августе 1939 года случилась беда: после запрета пьесы о Сталине
"Батум" Булгаков серьезно заболел. В октябре стало ясно (и самому писателю,
прежде всего), что наступили последние месяцы или недели жизни. В этот
момент Булгаков принимает решение - во что бы то ни стало завершить
корректировку романа. Он предлагает Елене Сергеевне завести новые тетради, в
которые она могла бы занести новые тексты, дополнения, поправки. Одна из
таких тетрадей
сохранилась в архиве писателя. На ней рукою Елены Сергеевны помечено:
"Писано мною под диктовку М. А. во время его болезни 1939 года.
Окончательный текст. Начато 4 октября 1939 года. Елена Булгакова". На
титульном же листе основного машинописного текста (первый экземпляр),
который и был ранее правлен писателем, Елена Сергеевна написала: "Экземпляр
с поправками во время болезни (1939 - 1940) - под диктовку М. А. Булгакова
мне". Сохранилась записная книжка Булгакова, на которой также имеется помета
Елены Сергеевны: "Записывала под диктовку М. А. во время болезни его,
поразившей глаза, в Барвихе. Ноябрь 1939 г.". В эти последние месяцы жизни
писателя записи велись главным образом Еленой Сергеевной. Помимо упомянутых
тетрадей сохранились отдельные листы, написанные ее рукою, которые вложены
между машинописными страницами и пронумерованы, а также ее записи на обороте
машинописных листов, на полях и прямо по машинописному тексту. Часто правка
по одному и тому же тексту делалась несколько раз и разными чернилами или
карандашом.
Правился роман почти до самой смерти писателя. На каком-то этапе работы
он понял, что всего задуманного не осуществить. И тогда он решил
сосредоточить внимание на некоторых главах. Это отчетливо видно по правке.
10 марта писатель после тяжких и продолжительных мук отошел в иной мир.
Перед Е. С. Булгаковой встала чрезвычайно трудная задача: завершить
корректировку романа в соответствии с волей автора.
Что же предстояло сделать Елене Сергеевне? По сути, она должна была
завершить работу, которую не удалось закончить при жизни писателя. Текст,
правленный многократно (с поправками, которые были вновь и вновь правлены, с
многочисленными пометами, означавшими, что в этих местах необходимо
исправить текст так-то, но не исправленный; с пометами, указывающими на то,
что данный фрагмент текста необходимо перенести в другое место, но не
перенесенный; с опечатками и описками, требовавшими каждый раз определить -
действительно ли это опечатка или описка: с пометами писателя, указывающими
на то, что такие-то куски текста необходимо взять из ранних редакций в
основной текст, и т.п.), следовало привести в порядок, отредактировать и
перепечатать.
И всю эту работу Елена Сергеевна осуществила за несколько месяцев (июнь
- декабрь 1940 года). К сожалению, не сохранились (или пока не найдены!)
документы, рассказывающие о ходе этой удивительной работы. Прежде всего, не
установлено, одна ли Елена Сергеевна проделала всю эту архисложную работу
или с чьей-то помощью. Во всяком случае, в декабре 1940 года была завершена
работа над романом.
Именно этот текст (любопытно, что в архиве писателя он не сохранился,
но обнаружен в архиве П. С. Попова, которому Е. С. Булгакова направила в
декабре 1940 года один машинописный экземпляр романа) Елена Сергеевна сдала
в печать в 1966 году в журнал "Москва" (ею были внесены лишь небольшие
поправки в текст). Но редакция журнала выпустила роман со значительными
сокращениями и исправлениями (1966, э 11; 1967, э 1).
Получив разрешение Главлита, Елена Сергеевна в том же 1967 году
предоставила право публикации полного текста романа итальянскому
издательству "Эйнауди" (через всесоюзное общество "Международная книга"),
которое вскоре и выпустило впервые полный текст "Мастера и Маргариты" на
итальянском языке.
На русском языке впервые без купюр роман был издан в 1973 году (Москва,
издательство "Художественная литература") при активнейшем содействии и с
предисловием Константина Симонова. Тем самым вроде бы была выполнена воля
как самого автора, так и Елены Сергеевны, умершей в 1970 году.
И тут мы подходим к очень важному и сложному вопросу. Дело в том, что
роман в этом издании отличался от журнальной версии не только отсутствием
купюр: по сути, это были разные тексты. Разумеется, это в полной мере
касается и декабрьского текста 1940 года, и текста, изданного на итальянском
языке.
Мы убеждены, что если бы полный текст романа выпускался при жизни Елены
Сергеевны, то этого не произошло бы.
А произошло следующее. Готовившая к изданию полный текст романа опытный
редактор и текстолог А. Саакянц пошла по классическому пути: она взяла за
основу не подготовленный к декабрю 1940 года Еленой Сергеевной текст романа,
а всю совокупность рукописей "последней прижизненной редакции", хранящейся в
архиве писателя (правленый первый машинописный экземпляр романа и тетрадь с
дополнениями и поправками). То есть было взято за основу то, что осталось на
момент кончины писателя и над чем работала затем Елена Сергеевна еще
полгода!
Вполне понятно, что в результате появился новый вариант романа,
отличавшийся от текста, подготовленного Е. С. Булгаковой, уже с самых первых
строк. С выходом этого издания в свет в читательском мире стали обращаться
два разных текста романа. При этом не объяснялось, почему же это произошло.
Но роман, изданный в 1973 году, имел еще одну особенность: он не был
идентичен "последней прижизненной редакции". А.Саакянц пыталась строго
следовать рукописному (машинопись, рукописная правка и тетрадь с
дополнениями) тексту лишь до главы "Дело было в Грибоедове", а затем, поняв,
что взяла на себя непосильную зада-
чу, вернулась к тексту, завершенному Еленой Сергеевной в декабре 1940
года, внося в него иногда поправки из "прижизненной редакции". В результате
появился комбинированный вариант из двух текстов. Строго говоря, такой
вариант не имеет права на существование. Но именно этот текст переиздавался
в течение многих лет многомиллионными тиражами во всем мире.
Впервые полный текст романа, завершенного Е. С. Булгаковой в декабре
1940 года, был издан на русском языке в Киеве в 1989 году (Михаил Булгаков.
Избранные сочинения в двух томах. Издательство "Днипро", т.2), а затем
повторен в пятитомном собрании сочинений писателя.
Но пока не получил разрешения один чрезвычайно важный вопрос. Дело в
том, что некоторые фрагменты текста последней редакции романа, завершенной
Е. С. Булгаковой, не подкреплены машинописными или рукописными текстами из
"последней прижизненной редакции" (фактически эта восьмая редакция - не
последняя, а предпоследняя). И сочинить их Елена Сергеевна, конечно, не
могла. Но известно, что Е. С. Булгакова располагала несколькими тетрадями с
дополнениями и поправками к тексту, но в архиве писателя сохранилась лишь
одна тетрадь. Местонахождение других тетрадей неизвестно. При этом возникает
неизбежный вопрос: все ли тексты, содержавшиеся в этих тетрадях, включены
Еленой Сергеевной в окончательную редакцию романа? Вопрос не праздный, ибо
под сомнение в этом случае берется полнота романа, его законченность! Будем
надеяться, что нас ждут приятные сюрпризы...
Виктор Лосев