Бурак Анатолий. Сентиментальное путешествие в Россию

   - По "02" позвонила соседка. Как раз возвращалась со второй смены и, увидев распахнутую дверь, проявила любопытство.
   Не зная, что ответить, я вскинула голову.
   - Требую, встречи с представительством посольства.
   - Прямо сейчас? - Иронично осведомился он.
   - Завтра утром.
   Хотелось добавить, что иначе объявлю голодовку. Но не очень-то верилось в полезность подобных действий, и мудро промолчала.
   Затем отвели в камеру с держащимся на цепях откидным топчаном и оставили до утра. Узкое сырое помещение оказалось одиночкой и, закинув руки за голову, я бездумно уставилась в потрескавшийся потолок. Господи, ну за что такие муки? Занятая переживаниями, ухитрилась окончательно отодвинуть смерть Пала на второй план.
   "А ведь его, наверное, уже похоронили". - Подумалось вдруг. Представив лежащего в гробу мальчишку, не выдержала, и снова разрыдалась.
   В обличие он КПЗ, порядки здесь соблюдались. В шесть утра выдернули из спасительного сна и, приковав ложе к стене, указали на табурет.
   - Бумаги дайте. - Потребовала я.
   - Обратитесь к следователю. - Последовал лаконичный ответ охранницы в болотного цвета униформе, и дверь захлопнулась.
   Прошел завтрак. Затем обед, ужин. Безвкусное клейкой варево с противным чёрным хлебом вызывало отвращение. Но молодому здоровому организму нужны калории, пусть даже в таком неаппетитном виде, и я машинально поглощала пищу. Несколько раз начинала молотить в дверь, требуя сообщить в посольство, но, неспешно прибывавшая стража с оловянными глазами, пригрозила отправить в карцер и я притихла. Если ЭТО у них называется комфортными условиями, то что же ждёт провинившихся?
 
   На очередной допрос вызвали через час после отбоя. Всё тот же дядька в добротном, не лишённом элегантности костюме, снова предложил попить. Я не отказалась и, вызверившись поверх тонкостенного стакана, раздумывала, не запустить ли им мучителю в морду. К счастью, благоразумие победило и, аккуратно водрузив посуду на стол, словно прилежная ученица сложила руки на коленях.
   - Как долго вы знали Миронова?
   - В реале - полдня. - Не видя причины делать из этого тайну, ответила я. - Но до этого мы девять месяцев общались в Сети.
   - И что, подружились настолько, что решились приехать в гости?
   - Почему нет? - Удивилась я. - Если двое людей симпатичны друг другу...
   - Ладно, оставим тему ваших отношений. - Прервал он. - Что вы ещё знали о Павле?
   - Писал, что учится в одном из московских университетов. - Пожала плечами я. - Интересуется поэзией, музыкой. Наверное, девочками.
   - Он что нибудь рассказывал о своей семье?
   - Нет. - Порывшись в памяти, сообщила я. - Да и зачем?
   - Дело в том... - Он несколько замялся. - Что в ночь с воскресенья на понедельник Сергея Смирнова сбила машина. Допускаю, что это чистая случайность. А, может, и нет.
   - Вы полагаете, Паша встал из могилы, чтобы отомстить? - Предположение выглядело настолько диким, что нервно рассмеялась.
   - Мёртвым это не под силу. - Он покачал головой. - Но вот живым...
   - А что "живым"? - Удивилась я. - Насколько знаю, предки Павла милые, интеллигентные люди, явно не способные на кровавую вендетту.
   - Родители - нет. А вот другие родственники...
   В то, что трагедия, происшедшая со Смирновым случайна мне тоже верилось слабо. Но, при этом совершенно не испытывала жалости к оклеветавшему меня подонку. Скорее уж, горевала о собственной участи. Со смертью не виденного ни разу, точнее, совершенно не оставшегося в памяти Сергея, обрывалась ниточка к десятку гостей, могущих подтвердить алиби.
   - Послушайте, что вы мне голову морочите! - Взвилась я. - Установить круг знакомств обоих погибших - раз плюнуть. И, уверена, если надавить посильнее, кто нибудь да сознается, что в тот вечер был на чёртовой вечеринке.
   - Допустим. - Согласился следователь. - Ну и что?
   - Как это, "что"? - Растерялась я.
   - Даже если они подтвердят, что были в гостях, что это меняет? Вряд ли хозяин квартиры афишировал инцидент. Скорей всего, под выдуманным предлогом просто выпроводил гостей. Он убийца, или кто-то другой, все станут утверждать, что "ничего не видели". В то время как дело вполне можно считать законченным.
   - Не я это! Поймите, не я! - Взмолилась я и приготовилась снова расплакаться.
 

Глава 6

 
   Следующие два дня, вернее, две ночи на допросы не вызывали. Консула тоже, как вы понимаете, не дождалась. Интересно, на работе уже забили тревогу? Хотя, что это я. Несомненно. Боюсь только, что это было лишь соблюдением формальностей. Единственный, кто мог принять участие в моей судьбе - пухленький коротышка Фил. Но, на кой, скажите пожалуйста, я ему сдалась?
   На третью сутки, после отбоя лязгнул засов, и опять предстала перед глазами Вадима Игоревича.
   - Располагайтесь! - Сухо кивнул он.
   Утолить жажду в этот раз не предложил, и я немного разочаровалась. Не то, чтобы очень хотелось, но, всё же, какое никакое развлечение.
   - Вы сообщили обо мне в посольство? - С места в карьер начала я.
   Он молча покачал головой.
   - Вы... Вы за это ответите!
   Вадим Игоревич лишь усмехнулся.
   - Поймите, это в ваших же интересах. Денег на хорошего адвоката у вас нет. А за убийство российского гражданина проведёте в тюрьме лет двадцать.
   - И, вы думаете, вам поверят? - Пренебрежительно бросила я.
   - А как же иначе? - Картинно удивился он. Все улики налицо. Вас обнаружили возле трупа с орудием преступления в руках. Имеются показания свидетелей.
   - Того, которого задавила машина?
   - Это к делу не относится. - Словно от насекомого отмахнулся он.
   Я устало опустила руки и тихо прошептала:
   - Вы должны понять.
   - Неужели? - Съязвил он, тут же сменив тон. - Впрочем, кажется, я могу вам помочь.
   Утопающим свойственно хвататься за соломинку, а потому я навострила ушки.
   - Как же?
   - Материалы. - Он многозначительно постучал ногтем по лежащей на столе папке, могут навсегда остаться в этом кабинете. И, даю вам слово офицера, через некоторое время исчезнут совсем.
   - И на какой срок вы хотите получить мою душу? - Убито промямлила я.
   - Ну, зачем вы так? - Осклабился он. - Я предлагаю всего лишь партнёрство.
   Не зная, что сказать, я потерянно замолкла. Самое худшее, что может произойти с человеком - это попасть в рабство. Жить, словно марионетка, которую дёргают за ниточки. Подчиняясь чужой воле и постоянно ощущая тень дамоклова меча.
   Должно быть, ему надоело со мной возиться. Так как, не особо церемонясь, выложил козырную карту.
   - К несчастью для вас, Павел Миронов приходился близким родственником очень влиятельному в определённых кругах человеку. Вы меня понимаете?
   - Нет. - Отчеканила я.
   - Поясняю. - Ваш Павлик - племянник вора в законе. Одного из авторитетов преступного мира. Эти люди достаточно сильны, чтобы покарать неугодного хоть у чёрта на куличках. Даже в Алькатрасе* *(Тюрьма строгого режима, расположенная на острове возле побережья Калифорнии. Славиться тем, что бежать оттуда практически невозможно, так как скалистый клочок суши омывается холодным течением). Так что, осудят вас, или оправдают, финал скорей всего, будет однозначным.
   Я сглотнула.
   - Как же так?!
   Не обращая внимания на мой лепет, он жёстко продолжил.
   - В общем, решайте. Или сейчас подпишете соглашение о сотрудничестве. Или...
   - Что, или?
   - Мы передадим вас американской стороне... - Последовала красноречивая пауза. Но, так как я, находясь в ступоре, совершенно не реагировала, добавил. - А содержимое этого досье станет известно дяде убитого вами Павла Миронова.
   - Я не... - Начала было я и обречёно замолкла. - Мне можно подумать?
   - Хорошо. - Согласился он. - Десяти минут хватит?
   Вообще-то рассчитывала, как минимум на одну ночь. Или, даже не весь следующий день в придачу. Но, видимо, пойдя Ва-Банк, он не намеривался отступать. К тому же, не сообщив в течении пяти дней о задержании иностранки, вряд ли рискнёт передать меня американским властям.
   Кому нужны неприятности?
   Скорей всего, просто задушат в камере. А от трупа избавятся, зарыв где-нибудь в лесу. Или, имитируют несчастный случай.
   - Я... Я согласна.
   - Вот и умница. - Оживился он.
   Из недр стола появилось несколько листочков, на которых поочередно расписалась.
   - Переночуете у нас. - Поспешно наставлял он. - Завтра получите инструкции. Затем вам вернут документы и в добрый путь.
   Я только крякнула. Надо же, какое напыщенное напутствие.
   Вопреки ожиданиям, вернули не в унылую камеру. А, проведя по бесчисленному количеству коридоров, то и дело сворачивая так, что вскоре окончательно потеряла направление, передо мной распахнули дверь вполне современного гостиничного номера.
   - Располагайтесь. - Ухмыльнулась конвоирша, добродушно осведомившись. - Алкоголь, наркотики?
   - Чего-о? - Вытаращила глаза я.
   - Ясно. - Невозмутимо констатировала бабища. - Может, кобеля надо?
   - Да пошла ты.
   - Как хочешь. - Равнодушно пожала плечами она. - После заключения многие до секса охочи. И мужчины и женщины.
   Ни хрена себе, пятизвёздочный отель, блин!
   - Спасибо, ничего не нужно.
   - Ну, тогда отдыхай.
   Она легонько хлопнула по плечу, отчего я присела и, пошаркивая, удалилась.
   Зря, наверное, отказалась от выпивки. Сама-то не испытывала потребности. Но, наверное, эта тётка слегка приворовывает у бедных завербованных. Так понимаю, местное начальство, дабы подсластить пилюлю, не скупиться. И кое-какие "крохи" обязательно перепадают церберам.
   Да чёрт с ней, перебьётся. Вон, какую тушу наела на казённых харчах.
 
   Первым делом побежала в душ. Если хотите понять, что такое счастье, попробуйте несколько дней обходиться только струйкой холодной воды из-под ржавого крана. Постояв под восхитительным водопадом, не выдержала и, наполнив ванну, влила полфлакона шампуня. Насыпала морской соли и, блаженно вытянувшись, закрыла глаза.
 
   О страшной бумаге старалась не думать. Да и поздно уже. Не заметила, как задремала и проснулась оттого, что вода остыла. Ещё раз сполоснувшись, выстирала одежду и, развесив на батарее, юркнула под одеяло.
   "Я подумаю обо всём завтра".
   Нет, я не Скарлетт О"Хара но, подобно любимой героине, предпочитаю решать проблемы по мере возникновения.
   Около девяти утра принесли завтрак. Тётка явилась другая но, честное слово, будто под копирку содранная со вчерашней. В инкубаторе их выводят, что ли? Или, скорей всего, подобная работа привлекает лишь определённый тип. Как мужчин, так и женщин. Отсюда и похожесть.
   - Похмеляться будешь? - Как показалось с надеждой, спросила охранница.
   - Давай. - Засмеялась я. - Всё, что есть, и побольше, пожалуйста.
   Та явно обрадовалась, и поспешно хлопнула дверью. Не забыв, при этом повернуть ключ.
   Я в сердцах сплюнула. Всё же, клетка осталась клеткой. Пусть даже её немного позолотили. Ладно, подождём чуть-чуть. Надеюсь, вскоре темница разрастётся до неимоверных размеров. А там, кто знает? Может, и удастся ускользнуть между прутьями.
   Поняв правильно, церберша вкатила столик, уставленный бутылками. И - ни одной полной до верху. Из каждой заботливо отлили половину, видимо надеясь, что мне и так хватит. Мстительно решив, что не фиг вертухаям наживаться на безвинных жертвах системы, начала опорожнять содержимое пёстрой батареи в раковину. Но, булькнув пару раз, остановилась. Кто его знает, как всё повернётся. Вдруг благодетеля Вадима Игоревича собьёт машина. Или случиться инфаркт... Нет, со свойственным лишь только что "добровольно завербованным" агентам чувством сердечной благодарности, безусловно, желаю ему "всех благ". Но - немного позже. Когда, выберусь из этого заведения и, получив на руки паспорт, покину во всех отношениях замечательную страну, с которой предпочли расстаться бабушка и дедушка.
   Ближе к обеду, всё та же охранница молча положила на журнальный столик пакет.
   - Здесь инструкции. После ознакомления, можете быть свободны.
   И уселась в углу, явно не собираясь оставлять наедине с интригующими указаниями.
   Дрожащей рукой разорвала плотную бумагу. Указания оказались более чем краткими. "Немедленно отправляйтесь в Балашиху. По адресу Никольского. д.18. кв. 26 получите документы, дальнейшие директивы и необходимое финансирование".
   - А где это, Балалшиха? - Поинтересовалась я.
   Церберша объяснила, как доехать и встала.
   - Ну, с Богом.
   Нет, хватает же у людей совести, обтяпывая грязные делишки, надеяться на помощь свыше.
   На пороге конвоирша придержала и, словно извиняясь, пожала плечами.
   - Придётся потерпеть... - Затем извлекла из кармана давешний чёрные мешок, предупредила. - Ты теперь, вроде как одна из наших, так что наручники надевать не стану. Но не вздумай шутить.
   Выкинуть фортель теперь, в двух шагах от вожделённой, пусть и не полной, свободы - последнее, что могло прийти в голову.
   Заверив - с этой минуты уже коллегу - в полной благонадёжности, покорно дала напялить вонючую тряпку и бодро, хотя и спотыкаясь, зашагала по коридору.
   Едва почувствовала свежий воздух, сильная рука надавила на затылок. Тычком в спину усадили в машину. Конспирация превыше всего, как же иначе? Мотор тихо заурчал и автомобиль плавно тронулся.
   "Что же это такое, а"? - Мысленно негодовала я. - "У них целое досье, под завязку набитое компроматом, а я даже не знаю, где провела почти целую неделю. Да кто поверит, если и решусь пожаловаться"?
   Ехали минут тридцать. Затем уродскую маску сорвали и распахнули дверцу.
   - Пригородные кассы там. - Холодно напутствовали, махнув куда-то влево.
   Нежных объятий и слёзных напутствий, как вы понимаете, не было.
 
   Как и всякий американец лет с шестнадцати привыкла передвигаться на машине. За исключением случаев, когда предпочитала неторопливые романтические прогулки. Реже ездила на автобусе. И уж никогда не испытала счастья почувствовать себя пассажиркой того, что здесь называют "электричка". Удовольствие, сравнимое разве что с Нью-йоркским сабвеем. Хотя, как уже говорила выше, ни разу не бывала в этом городе, а представление о тамошней подземке составила по кинофильмам. Что запомнилось - обилие читающих. Пожалуй, в этом главное отличие.
   Путешествие, если, сорокаминутную поездку можно назвать настоящим вояжом, прошло, в общем-то, спокойно. Человек пять подростков пытались то ли познакомиться, то ли изнасиловать. Но, должно быть, заключение как-то изменило мои повадки. Так как малолетние донжуаны отстали, едва недобро зыркнула.
   "Нет худа без добра". - Усмехнулась я. - "Интересно, подействовало бы на Боба"?
   К счастью, на станции имелся банкомат. Немного наличности, тут же конвертируемой в местные рубли позволили взять такси, а не плутать, изображая туристку. Дом оказался пятиэтажным, слепленным их серых блоков с уродливыми растрескавшимися швами. Кое-где, видимо усилиями жильцов, замазанными смолой, свисающей безобразными потёками.
   На лубочные картинки зрелище никак не походило, и я лишь грустно вздохнула. Стоило переться в такую даль, чтобы полюбоваться подобной убогостью. Да ещё вляпаться в во-от такущие неприятности?
   А вот интересно... Если бы вдруг явился знак? И кто нибудь сказал: Маша, не езди ты в эту идиотскую Россию. Павла твоего убьют, а тебя, дуру эдакую, сначала посадят, а потом заставят горбатится на спецслужбы. Поверила бы? И, взявшись за ум, приняла предложение Боба? Боюсь, что нет. Скорее, наоборот. Со всех ног кинулась бы с головой в омут.
   Подойдя ко второму подъезду, набрала на цифровом замке "26". На бодренькое треньканье никто не отвечал. Подождав минут пять надумала, прогуляться но, к счастью - или, вернее, наоборот, какая-то старушка вышла на улицу. Мышкой юркнув в образовавшийся проход и представляя, как та неодобрительно покачивает головой, поднялась на второй этаж. Зачем это делаю, совершенно не представляла. Ведь, ежу ж понятно, раз домофон молчит, значит - никого нет.
   "А если испорчен"? - Возразила себе.
   Хотя, маловероятно, чтобы в столь серьёзной организации работали одни охламоны. Вроде Фила".
   Позвонив в дверь, разумеется, не получила ответа. И, разозлившись окончательно, решительно взялась за ручку. Что я им, девочка на побегушках? К удивлению, та легко поддалась и я машинально шагнула внутрь. Прихожая, как прихожая. Таких миллионы. С ковриком, зеркалом и вешалкой на противоположной стене.
   - Люди, ау-у. - Беспечно позвала я.
   Ответом была тишина. Заглянула на кухню и, убедившись, что там пусто, сунулась дальше.
   Ох-х... Лучше бы я этого не делала. Пусть бы вообще, не дождалась чёртовой бабки и отправилась на экскурсию по славному городу Балашихе. Картина, открывшаяся взору, показалась достойно кисти Босха. На полу в живописных позах лежали два трупа. У одного прострелен живот. Другому несколькими пулями разворотили грудь. И - ужас какой, а? - у обоих во лбу аккуратненькие такие дырочки... Почувствовав, что теряю сознание, опустилась на пол.
 
   Но разлёживаться было некогда и, кое-как поднявшись, поплелась к выходу. О том, зачем явилась в эту покойницкую, ухитрилась напрочь забыть. К счастью, в соседней комнате раздался звон часов. Что несколько отрезвило и, натянув рукав блузки, дабы не оставлять отпечатков пальцев, повернула ручку.
   Увы... комитет по встрече состоял отнюдь не из оркестра с цветами. Ещё один жмурик, так же послуживший мишенью неведомому русскому ковбою, не очень уютно устроился в кресле. Продырявленная голова свесилась на бок а изо рта стекала тонкая струйка крови.
   На журнальном столике стоял обшарпанный дипломат, не так чтоб под завязку, но, всё же заполненный деньгами. Сверху - синий прямоугольник с американским гербом. Робко подойдя, с радостью обнаружила, что это мой паспорт. Никогда не думала, что буду готова разрыдаться при виде этой, в общем-то, ничем не примечательной книжицы. Кредитные карточки тоже вернули. Так же, как и ключи от квартиры Фила. Метнувшись на кухню, нашла непрозрачный полиэтиленовый пакет и, пересыпав деньги, как могла, стёрла отпечатки пальцев. Не знаю, что здесь произошло. Да, если честно, и знать не хочу. Быстрей, быстрей отсюда!
   Отойдя на пару кварталов, позвонила в милицию и, назвав адрес и сообщив о том, что в "двадцать шестой квартире слышны какие-то подозрительные звуки, похожие на выстрелы", со всех ног дёрнула на вокзал. В каждом прохожем чудился переодетый полицейский. От людей в форме, будь то просто железнодорожники, шарахалась, словно чёрт от ладана. В довершение всего, жутко официальным видом здорово напугали контролёры. Трясущимися руками нашарив билет, получила в ответ сочувствующий взгляд. Да, хреновый, наверное, у меня вид. Да и с чего бы лучиться счастьем и благоухать как роза?
 
   Адреса Филова логова так и не вспомнила. Зато, в голове всплыло название нужной станции сабвея.
   - Метро "Алтуфьево". - Сказала водителю, едва забралась в такси.
   - Пятьсот рублей. - Не моргнув глазом, назвал цену тот.
   Да хоть тысячу!
   - Хорошо. - Согласилась я и раздолбанный допотопный фиат тронулся с места.
   К счастью, доехали без приключений. Если бы остановил дорожный патруль, наверняка бы умерла от страха. Только-только глотнув воздуха свободы, по новой пройти через весь этот ад было выше моих сил.
   Миновав "вечносидящих" на лавочке бабок, на негнущихся ногах добралась до заветной двери. И, засунув мешок с деньгами под шкаф, без сил плюхнулась на диван. Кое-как успокоилась и, сварив кофе, уставилась в окно. Разговор с Филом, решив, что на сегодня переживаний вполне достаточно, предпочла отложить до утра.
   Увы... У Вадима, свет Петровича на этот счёт имелось особое, и что самое хреновое, не совпадающее с моим, мнение. Телефонный звонок раздался в одиннадцать вечера. Скорей всего, у куратора именно в это время начинается нелёгкая служба по охране мирного сна обывателей.
   - Как вы? - В голосе звучала неподдельная отеческая забота.
   - Вашими молитвами. - Несмотря на отвратительнейшее самочувствие, фыркнула я.
   - Включите третий канал. - Посоветовал он. - И оставайтесь на связи.
   Мне-то что. Протопав к телевизору, щёлкнула пультом. Показывали криминальную хронику.
   - Сегодня, около девяти часов утра совершено нападение на машину с инкассаторами. Один сотрудник банка убит, второй получил тяжёлые ранения и находится в реанимации. Во второй половине дня в Балашихинский РОВД поступил звонок от неизвестной, сообщившей о перестрелке в одной из квартир дома по улице Никольского. Прибыв на место наряд милиции обнаружил трупы троих неизвестных. В карманах убитых нашли купюры, номера которых совпадают с похищенными накануне. В связи с происшествием, органами внутренних дел разыскивается молодая женщина, на вид двадцати-двадцати двух лет. Среднего роста, волосы светло русые. Глаза, предположительно, серые.
   "Врут они всё". - Злорадно подумала я. - "Глаза у меня, как раз таки зелёные".
   Далее мельком показали квартиру в Балашихе. К прибытию телевизионной группы тела уже накрыли простынями, но меня всё равно обуяла дрожь.
   - Как вам сюжет? - Поинтересовался Вадим Игоревич.
   - Зачем всё это?
   - Нужно же было обеспечить ваше финансирование. - Равнодушно бросил он.
   - И ради этого вы убили четверых ни в чём не повинных людей.
   - Это не тема для телефонного разговора. - Отрезал он. - Но, хочу вам сказать, что это были самые настоящие преступники. Мы лишь немного поспособствовали восстановлению справедливости.
   Да уж... Робингуды государственного масштаба.
   - На видеомагнитофоне лежит кассета. Просмотрите и её. - Посоветовал Вадим Игоревич. - Минут через тридцать я позвоню ещё раз.
   Я включила плеер, и обомлела. На экране, немного изуродованная тем, что снимали откуда-то сверху, но, тем не менее, вполне узнаваемая, по квартире полной трупов шастала я.
   Сволочь! Когда же успел?
   Бессильно опустившись на пол, я принялась выть и исступлённо биться головой о стену.
 

Глава 7

 
   - Надеюсь, вы в порядке? - Деланно обеспокоенным тоном поинтересовался куратор.
   - Да пошёл ты! - Рявкнула я.
   - Норма! - Констатировал он.
 
   Если честно, поначалу не хотела брать трубку. Телефон трезвонил минут пять, а я всё сидела, запустив пальцы в волосы, и тихонько поскуливала. Но, как ни старалась отыскать выход, ничего путного не придумывалось. Придя к заключению, что из страны не выпустят, неохотно протянула руку. И теперь слушала ненавистный голос и скрипела зубами от ярости.
   - Никуда не уходите. - Приказал Вадим Игоревич. - Я приеду через час.
   "Нужен ты здесь, как же". - Нахмурилась я.
   Но, поскольку от моих желаний ничего не зависело, промычала в ответ нечто невразумительное. Затем, движимая извечным женским любопытством, вытащила пакет с деньгами. Всё же, странные существа - люди. Готовы рисковать жизнью ради обладания фантиками, дающими иллюзию могущества. Да, в обмен на них получаешь множество всевозможных благ. Но стоит ли овчинка выделки?
   Вспомнив лежащие в живописных позах трупы, решила, что нет. И... Принялась пересчитывать пачки. Тугих брикетиков было сорок. Двадцать с пятисотрублёвыми купюрами и столько же с тысячными. Та-ак... Сколько же это в привычных долларах, если курс один к двадцати девяти? Три миллиона делиться на столь неудобное число не пожелали ни в какую. А потому, не мелочась, провела арифметическое действие с цифрой тридцать.
 
   Сумма получилась офигительная. Даже по американским меркам. Во всяком случае, на "хорошего адвоката" точно бы хватило. Одна беда: деньги эти ворованные. Мало того, на них кровь пятерых человек.
   С омерзением побросав пачки обратно, ногой запихнула на место. Идиотизм, блин! На кой мне такие капиталы, если номера известны правоохранительным органам? Ведь, захоти расплатиться, по крайней мере, в Москве, по мою грешную душу и невезучую задницу тут же примчатся недружелюбные вооружённые мужчины.
   Звонок в дверь прервал никчемную рефлексию, и поплелась открывать.
   - Здравствуй! - Каркнул Вадим Игоревич.
   Я лишь угрюмо кивнула.
   - Сначала уладим финансовый вопрос.
   Он направился на кухню и принялся выкладывать на стол аккуратные упаковки.
   - Что уставилась? Тащи, давай!
   Принесла.
   Быстро пересчитав, он сложил добычу.
   - Здесь. - Кивок на лежащие перед нами богатства. - Пятьдесят тысяч баксов. Думаю, на первое время хватит. - И, глядя на плохо соображающую меня, прикрикнул. - Маша, не тормози! А то разочаруюсь в тебе, не начав работать.
   Я схватила деньги и умчалась в комнату, зачем-то зашвырнув их под диван. Опрометью бросилась назад.
   - Вот, уже лучше. - Его лицо посветлело.
   - Что теперь? - Попыталась перехватить инициативу я.
   - Завтра, в крайнем случае, послезавтра вылетаешь во Францию.
   - Но у меня работа! - Попыталась возразить я, понимая, что обречена на повиновение.
   - Забудь.
   - Но контракт...
   - Плевать я хотел на твой контракт. - Разъярился он. - В крайнем случае, заплатишь фирме неустойку. Я притихла, а он, бросив на стол несколько фотографий, продолжил. - В твою задачу входит познакомиться с этим человеком. Как ты это сделаешь, соблазнишь, очаруешь, покоришь умом или эрудицией, меня совершенно не волнует.
   - Я не проститутка. - Крикнула я.
   - Неужели? - Картинно приподняла брови сволочь. - Впрочем, это лишь вопрос времени.
   В его голосе слышалась такая убеждённость, что невольно пожалела мужика. Должно быть, хреново жить с уверенностью, что все бабы бляди.