Страница:
– Еще немного, смотри вперед, – успокоил ее Сварог.
– Теперь, кажется, все встает на свои места, – заявил Рошаль с усталым удовлетворением математика, наконец-то решившего теорему Ферма. – А я, признаться, все гадал, кто устроил взрыв на постоялом дворе «Дырявая бочка» и кто был тем пропавшим постояльцем выгоревшей комнаты. Ну никак концы не увязывались. Шпионы Нура и разведки иных государств были отчетливо ни при чем, чужую агентуру мы держали весьма плотно. А те, зная, что мы держим их весьма плотно, не пошли бы на диверсию в самом центре столицы. Да и я в то время не мог знать, что в Митраке действуют еще два игрока. Дамурги и варги… Вернее, их агенты. Теперь я понимаю, что вы, мастер Сварог, попали в поле зрения этих и г р о к о в – они расценивали вас как человека, который может вооружить противную сторону. Один резидент убрал конкурента, сам надеясь вас захватить.
– А захватить меня не удалось, потому что мы с вами, дорогой Рошаль, внезапно покинули Гаэдаро на дирижабле. И поди нас догони, – согласился с выводами охранителя Сварог. И мимолетно подумал при этом: «Но одного мы не знаем: с кем именно хотела познакомить меня Клади – с резидентом дамургов или варгов. Да, судя по всему, Клади работала с кем-то из упомянутых Рошалем игроков… Если только не было иных игроков…»
– Вот! – с видом триумфатора воскликнула Кана. – Вот подлинная сущность обитателей суши! Вас интересуют только ваша собственная муравьиная суета – кто, где, когда, кого убили, кто убил – проблемы же ч е л о в е к а вам безразличны. Заткнитесь оба.
– Лады, – не стал спорить Сварог. – Только один, последний вопрос: каким образом ты, варг, попала в порученцы мастера Вало? Он, на мой взгляд, не отличается чрезмерной…
На горизонте, точно по курсу их следования нарисовались горбы плавучих Островов. Что подкрепляло показания глобуса «ската» – они подлетали к зиккурату.
Вряд ли бы Кана стала отвечать на вопрос Сварога – после того как на ее страстную речь об Истинной цели и сказочном будущем эти людишки отозвались болтовней о каком-то трактире. Но близость Бездонного Дома и вид островов, обещающий скорую встречу с друзьями-варгами, вернул террористке хорошее настроение. А Сварог изготовился к а к ц и и…
– Мужчины так глупы, – фыркнула Кана. – Особенно мужчины-дамурги. Я якобы перебежала от варгов к дамургам, а в доказательство своей любви к дамургам раскрыла этому Вало заговор. Между прочим, действительный заговор молодых дамургов против Совета, о чем нам стало известно вовсе не случайно, потому что мы, варги, сами и были зачинателями этого комплота. А еще мы с Вало стали любовниками. Каждую ночь я восхваляла не только его мужские таланты – весьма скромные, надо отметить, – но и его незаурядный ум – достаточно посредственный, – и его якобы железную волю… И кто придумал эту чушь, что только женщины падки на лесть, как акулы на кровь? Мужчину купить лестью еще проще, чем поймать слепого морского окуня. Вало доверял мне больше, чем любому из своих приближенных… И когда я узнала, что Вало отправляет на поиски Ключа не одного тагорта, а г р у п п у, было решено тоже послать по нашим следам целый отряд… Им был известен курс, которым двинешься ты, потому что это был оптимальный курс… Но проклятые фагорцы спутали все наши планы. Отряд потерял тебя, тагорт. И ему пришлось идти прямиком к тайнику. Как ты видел, добрались только четверо…. Но и они попали в ловушку в форте из жидкого камня. Если б не ты, тагорт, они бы выжили. Десять лучших наших воинов погибли по твоей вине! И за одно это ты достоин смерти…
Вот оно и прозвучало. Кана вовсе не собиралась оставлять в живых Сварога – ни его, ни команду. Значит, пора действовать. Сварог собрался. Резкий крен на правый борт, удар в переносицу, блокировка руки с шауром. Но тут…
Она вдруг замолчала, вперив взгляд в лобовое стекло. Прошептала потрясенно:
– Святой Порк и семь грехов… – и вскочила с подлокотника. Ее свободная от шаура рука больно впилась в плечо Сварога. – Проклятые дамурги!
Глава семнадцатая
– Теперь, кажется, все встает на свои места, – заявил Рошаль с усталым удовлетворением математика, наконец-то решившего теорему Ферма. – А я, признаться, все гадал, кто устроил взрыв на постоялом дворе «Дырявая бочка» и кто был тем пропавшим постояльцем выгоревшей комнаты. Ну никак концы не увязывались. Шпионы Нура и разведки иных государств были отчетливо ни при чем, чужую агентуру мы держали весьма плотно. А те, зная, что мы держим их весьма плотно, не пошли бы на диверсию в самом центре столицы. Да и я в то время не мог знать, что в Митраке действуют еще два игрока. Дамурги и варги… Вернее, их агенты. Теперь я понимаю, что вы, мастер Сварог, попали в поле зрения этих и г р о к о в – они расценивали вас как человека, который может вооружить противную сторону. Один резидент убрал конкурента, сам надеясь вас захватить.
– А захватить меня не удалось, потому что мы с вами, дорогой Рошаль, внезапно покинули Гаэдаро на дирижабле. И поди нас догони, – согласился с выводами охранителя Сварог. И мимолетно подумал при этом: «Но одного мы не знаем: с кем именно хотела познакомить меня Клади – с резидентом дамургов или варгов. Да, судя по всему, Клади работала с кем-то из упомянутых Рошалем игроков… Если только не было иных игроков…»
– Вот! – с видом триумфатора воскликнула Кана. – Вот подлинная сущность обитателей суши! Вас интересуют только ваша собственная муравьиная суета – кто, где, когда, кого убили, кто убил – проблемы же ч е л о в е к а вам безразличны. Заткнитесь оба.
– Лады, – не стал спорить Сварог. – Только один, последний вопрос: каким образом ты, варг, попала в порученцы мастера Вало? Он, на мой взгляд, не отличается чрезмерной…
На горизонте, точно по курсу их следования нарисовались горбы плавучих Островов. Что подкрепляло показания глобуса «ската» – они подлетали к зиккурату.
Вряд ли бы Кана стала отвечать на вопрос Сварога – после того как на ее страстную речь об Истинной цели и сказочном будущем эти людишки отозвались болтовней о каком-то трактире. Но близость Бездонного Дома и вид островов, обещающий скорую встречу с друзьями-варгами, вернул террористке хорошее настроение. А Сварог изготовился к а к ц и и…
– Мужчины так глупы, – фыркнула Кана. – Особенно мужчины-дамурги. Я якобы перебежала от варгов к дамургам, а в доказательство своей любви к дамургам раскрыла этому Вало заговор. Между прочим, действительный заговор молодых дамургов против Совета, о чем нам стало известно вовсе не случайно, потому что мы, варги, сами и были зачинателями этого комплота. А еще мы с Вало стали любовниками. Каждую ночь я восхваляла не только его мужские таланты – весьма скромные, надо отметить, – но и его незаурядный ум – достаточно посредственный, – и его якобы железную волю… И кто придумал эту чушь, что только женщины падки на лесть, как акулы на кровь? Мужчину купить лестью еще проще, чем поймать слепого морского окуня. Вало доверял мне больше, чем любому из своих приближенных… И когда я узнала, что Вало отправляет на поиски Ключа не одного тагорта, а г р у п п у, было решено тоже послать по нашим следам целый отряд… Им был известен курс, которым двинешься ты, потому что это был оптимальный курс… Но проклятые фагорцы спутали все наши планы. Отряд потерял тебя, тагорт. И ему пришлось идти прямиком к тайнику. Как ты видел, добрались только четверо…. Но и они попали в ловушку в форте из жидкого камня. Если б не ты, тагорт, они бы выжили. Десять лучших наших воинов погибли по твоей вине! И за одно это ты достоин смерти…
Вот оно и прозвучало. Кана вовсе не собиралась оставлять в живых Сварога – ни его, ни команду. Значит, пора действовать. Сварог собрался. Резкий крен на правый борт, удар в переносицу, блокировка руки с шауром. Но тут…
Она вдруг замолчала, вперив взгляд в лобовое стекло. Прошептала потрясенно:
– Святой Порк и семь грехов… – и вскочила с подлокотника. Ее свободная от шаура рука больно впилась в плечо Сварога. – Проклятые дамурги!
Глава семнадцатая
Последний кайм
– Они выследили! Выследили и напали! – Кана отпустила плечо Сварога, ее ладонь переехала на спинку пилотского кресла и теперь терзала обивку. – Ты должен им помочь!
Кто на кого напал и кому надо помочь, Сварог уточнять не стал – и без того понятно. Они уже подлетели к островам достаточно близко, чтобы разглядеть обстановку на волнах и уяснить, что Острова отнюдь не заняты мирным плаванием вокруг зиккурата. Так что с контратакой пришлось погодить – до выяснения обстановки. Пока было ясно одно: уверенность Каны в том, что варги уже внутри Дома, малость необоснованна. Хитрый Вало и здесь оказался предусмотрительным, нарушил планы подпольщиков и несколько реабилитировался в глазах Сварога.
– Ты будешь бить морозящим лучом, куда я покажу!
Кана приблизила свое лицо, вмиг напитавшееся решимостью и яростью, к лицу бывшего своего капитана – и было ясно, что в случае несогласия она выстрелит. Или даст приказ шипу активироваться? Эх, кабы быть уверенным, что сначала она задействует шип, а уж потом примется палить в заложников. Последнее бы мы пресекли с превеликой радостью, а вот ежели наоборот…
– Ладно-ладно, – покладисто заверил ее Сварог. – Буду бить лучом, морозить всех, на кого покажешь.
Честно говоря, без ее подсказок и в самом деле не разобраться, где дамурги, где варги. Одинаковые жилища из прутьев одинакового цвета. Флаги не развеваются, опознавательные таблички не прибиты, никто не горланит: «Мы смело в бой пойдем за власть дамургов…»
А в бой шли и те, и другие. В Океане, в трети кабелота от зиккурата кипело настоящее морское сражение с участием примерно двух десятков Островов. В воздухе схлестывались прутья, спутывались, закручивались невообразимыми узлами. От боевых стеблей отрастали побеги, мгновенно покрывались зубьями, которыми вгрызались в древесину врага, старались ее перепилить. Из Островов вылетали гладкие ветви, на концах переходящие в острые, как шило, копейные наконечники, вонзались в противостоящие острова – если, конечно, по пути их не перехватывали и не пригибали к воде ветви защищающейся стороны. То и дело взвивались растительные щупальца, усеянные шипами, и хлестко лупили по вражьим сучьям. Из надрезов брызгал сок, воду, ставшую ареной битвы, покрыл древесный мусор, словно с лесопилки вымыло в Океан отходы производства. Вода вдобавок бурлила и пенилась – схватка шла и под Океаном.
Какие-то Острова сошлись в абордажном стыке, сплелись в огромный живой клубок, ежесекундно меняющий очертания. Даже не представить, что происходит внутри этих ж и л и щ…
Один из Островов в центре грандиозной ботанической битвы вдруг приподнялся, потом начал заваливаться на бок (стало видно, что его приподнимают подобравшиеся под водой толстые стволы) и перевернулся вверх корнями. Взглядам открылось жуткое копошение тонких, похожих на червей, белых, зеленых и коричневых отростков.
– Заходи слева! – Кана стукнула кулаком по приборной доске. – К тем двум! И зависни над ними! Живо!
Кана была целиком поглощена морским побоищем. Оно и понятно – там, внизу, решалась судьба ее соратников по борьбе за Истинную Цель, без которых ее Ключ станет на фиг никому не нужен.
Она приказала Сварогу бросить всю мощь морозилок «ската» на выручку одному из двух Островов, сошедшихся чуть в стороне от общей схватки. Одно из ж и л и щ атаковало противника целой армией тончайших и очень вертких лоз, покрытых, похоже, ядовитыми колючками. Противник отбивался сплющенными на концах побегами, рубил ими ядовитые стебли, как саблями. Но сверху отлично было видно, что лозы призваны отвлечь на себя внимание, а под водой движется толстый ствол, огибает место схватки по длинной дуге, намереваясь зайти с тыла. Наверное, Кана хотела помочь острову, который не замечал коварного маневра.
Сама же горе-террористка напрочь забыла про тылы. Впрочем, она уверена в своем шипе…
«Извини, красавица, – мысленно сказал Сварог. – Ты сама влезла в эти игры. Обижаться не на кого».
Он проделал несложную работу быстро и чисто: левой рукой рванул девицу на себя, оторвал правую от «штурвала», сложил пальцы «клювом ястреба» и ткнул ими в сонную артерию захватчицы.
«Скат» клюнул носом и стал плавно соскальзывать к воде.
Неизвестно, успела ли она мысленно крикнуть «фас» своей, ныне обезвреженной колючке, но вот вдавить спуск шаура умудрилась. Два серебряных кругляша звякнули об лобовое стекло, оставив на нем крохотные царапины. Едва захватчица с закатившимися глазами оказалась на коленях Сварога, тот выдернул из ее руки шаур и вытащил из-за пояса катрал. Олес рванул ремни, бросился на подмогу, а Сварог живенько вернул управление «скатом».
– Давайте ее сюда, мастер капитан. Теперь она никуда не денется, спеленаю по всем правилам. Нет, ну что за сучка, а? Знать бы заранее – проиграл бы ее на хер в том бункере, на первом же кону!
– Ты там поосторожнее, князь, – авось пригодится, – сказал Сварог, живенько заставляя послушную машину зависнуть в воздухе над полем битвы. – Ей еще в нового человека превращаться и временем командовать.
– Я буду неумолимо галантен, мастер капитан, – серьезно пообещал князь. – Как ни с кем другим…
– Неплохо, граф, неплохо, – вяло хлопнул в ладоши Рошаль, точно на премьере посредственной пьесы. – Будь моя воля, я бы назначил вас своим преемником…
– Сомнительный комплимент, – глухо произнесла Чуба-Ху. – Мастер капитан, позвольте я п о г о в о р ю с этой девкой…
– Нельзя, Чуба, – сказал Сварог. – Увы. Она нам пока нужна живой и, желательно, невредимой.
Между прочим, остров, которому грозила опасность с тыла, выкрутился и без холодильной помощи с воздуха. Но – как догадался Сварог – не без помощи некоего древнего предмета. Иначе как объяснить, что за шар плюхнулся в воду прямо над коварным подводным стволом? Его словно хоботом метнул прут, поднявшийся над жилищем. Шар юлой завертелся на волнах, из него хлестанули в стороны темные струи, окрашивая воду в марганцовочный цвет. Толстый ствол выскочил по всей длине из воды, как анаконда из страшных снов, закрутился в спираль – и вдруг лопнул, разлетевшись брызгами и клочьями.
– Садимся, граждане! – объявил командир корабля. – Прямо на зиккурат. Всем занять свои места согласно купленным билетам и пристегнуться…
– А если все это воинство кинется на нас, когда мы сядем? – предположил Рошаль. – Может быть, лучше…
– Не стоит, масграм, – поймал Сварог невысказанную мысль охранителя. – Не будем без нужды кровожадными. Вот если воинство действительно кинется – вот тогда вновь поднимаемся в воздух и начинаем х о л о д н у ю войну.
Однако мрачные опасения Рошаля неожиданно получили подкрепление. От острова, над которым проходил «скат», отделился и рванулся ввысь прут с утолщением на конце – раскручиваясь, как пожарный шланг, и явно намереваясь дотянуться до машины. Сварог вдавил педаль ребугета, направил вниз крупнокалиберные очереди и перебил ими щупальце где-то посередине.
– Ребугет пуст, – злорадно сообщил автоматический голос «ската».
– Ну и наплевать, – снизошел Сварог до общения с голосом из динамика.
«Скат» заходил на зиккурат. Чувство, которое посетило Сварога, когда он впервые увидел это сооружение, пришло вновь, и с большей силой. Отсюда, с высоты полета морских птиц, благодаря прозрачной воде зиккурат представал во всей своей завораживающей грандиозности: пирамидальное строение уходило, расширяясь книзу, в черт знает какие, в непредставимые глубины. Насколько взгляд пробивал сине-зеленые водные толщи – шли ярусы зиккурата, один другого шире, и скрывались в темных слоях океанских тайн. Аж мурашки по коже бежали и дыхание сбивалось от благоговейного трепета, внушаемого этим… действительно б е з д о н н ы м домом. И никак не укладывалось в голове, что т а к о е могли отгрохать люди – обычные люди. Хотя, может быть, люди здесь и ни при чем…
Над поверхностью возвышалась лишь вершина зиккурата: неширокая площадка, огороженная стеной с башенками в углах. Одну разрушенную башенку и разрушенную же часть стены к их прибытию, увы, так никто и не восстановил.
Сварог посадил «скат» по центру залитой Океаном площадки. Три опоры выдвинулись из брюха машины, утвердились круглыми лапами на каменных плитах, уйдя под воду на половину своей длины. Трапу тоже пришлось окунуться в морскую водицу. Как и людям, которым воды здесь оказалось чуть выше, чем по колено.
Сварог отдал Олесу и Рошалю команду перенести Кану на стену – для ее же, мягко говоря, нехорошей женщины, безопасности. Ведь не исключено, что Острова, которые рано или поздно выяснят отношения между собой, и победители пришвартуются к Бездонному Дому, сначала расстреляют «скат» из каких-нибудь станковых катралов, а уж потом полезут его обследовать.
– Что ж, ты сама сделала свой выбор, – философски сказал Сварог неудачливой захватчице, когда ее, связную по рукам и ногам, сносили по трапу. – Выбор привел тебя на стены Бездонного Дома. Когда-то и мы томились здесь неизвестностью. А нам, признаться, приходилось гораздо хуже. До самого горизонта не видно было ничего, кроме акул – зато акул было столько, сколько самый просоленный морской волк не видел за всю проведенную в одних плаваниях жизнь. Тебе легче. К тебе кто-нибудь обязательно придет на помощь… Ну, пиши, если что.
Кана что-то промычала в ответ. Вытаскивать кляп Сварог не стал – и так ясно, что не услышишь ни одного слова благодарности. Он повертел Ключ на пальце.
– Теперь будем думать, как попасть внутрь. Хотелось бы додуматься раньше, чем Острова ринутся отбирать у нас эту отмычку… А что-то устал я, Чуба, от военных действий…
– И что там внутри? – спросила Чуба-Ху.
Видимо, она считала, что у графа есть ответы на все вопросы, только он по каким-то своим причинам не торопится сразу все выкладывать на стол.
– Понятия не имею, Чуба, – честно сознался Сварог.
Его внутренне передернуло: кажется, вчера он точно так же стоял на гребне и смотрел на копошение акульих туш в океане. Океане, который поглотил Клади…
От стены зиккурата вернулись Рошаль и Олес.
– Поглядывайте по сторонам, орлы, не приближается ли кто.
Пока не приближались, пока Острова продолжали битву на волнах. Рубка там шла – будь здоров: над водой вырос высоченный, качающийся конус: это сплелись в ближнем бою сразу несколько ж и л и щ… Сварог же и так и сяк разглядывал Ключ, пытаясь сообразить, как им пользоваться.
– Может быть, попробовать приложить его к чему-нибудь? – нетерпеливо предложил Олес.
– Или Кана нам соврала, никакой Двери в этой пирамиде нет… – обдал пессимизмом Рошаль. – Наверное, придется ее допросить к а к с л е д у е т.
– Не-а, она не лгала, уж поверьте мне… И потом, сомнительно, чтобы в столь ответственный час ей назначили встречу где-то вдали от Цели. Просто вряд ли она знает много. Зачем посвящать ее, в какой части зиккурата располагается Дверь и как ее открывают? Лишний риск, что она единолично попробует воспользоваться Ключом…
– Да, верно, – мрачно кивнул Рошаль. – Так что же делать-то?
– Думать, охранитель, ду…
Так, стоп! Полированная поверхность Ключа вдруг пустила солнечного зайчика на Дом. Опаньки! До того мутный, ничего не отражавший треугольник словно превратился в зеркало. Сварог повернул Ключ к небу – поверхность опять замутилась, не желая ничего отражать…
– Видели?! – вырвалось у него.
– Что? Что? – Оказывается, никто не обратил внимания на любопытную особенность этой треугольной штуковинки в руках у капитана. Ну и ладно.
Сварог вновь развернул Ключ к зиккурату. Появилось отражение Бездонного Дома, но, на первый взгляд, никаких отличий от оригинала в нем не наблюдалось.
– Ах ты, Наваково вымя… – приглядевшись к манипуляциям командира, наконец и Олес понял, в чем фокус.
– Я сейчас. – Сварог энергично направился к «скату». – Только не за мной следите, за морем! Ясно?
Сверху всегда виднее – это вам любой бюрократ скажет, и Сварог с ним спорить не станет. Сверху виднее, даже если смотришь в зеркало: охват больше.
Он вскарабкался на крышу «ската», вставив олесовский кинжал в одну из пулевых пробоин и воспользовавшись им как ступенькой. Сверху принялся осматривать зиккурат в зеркале Ключа, постепенно поворачиваясь по кругу.
И нашел-таки отличие…
Его отвлек залихватский свист Олеса:
– Какой-то куст ломится в гости, мастер граф!
Сварог поднял голову. Ну да – один островок, вырвавшись из свалки, мчался к ним на всех парах. Видать, то ли дамург, то ли варг сообразил, что происходящее на зиккурате сейчас гораздо важнее междоусобных распрей, и, оставшись в бою, можно остаться с носом.
Видит Бог, Сварог не хотел этого. Но выбора ему не оставили.
Он спрыгнул в воду, взбежал по трапу в «скат», на ходу в двух словах объяснив своим, что собирается делать, и рухнул в кресло – в котором уж не думал оказаться вновь.
«Скат» приподнялся над площадкой зиккурата ровно настолько, чтобы цилиндры оказались выше стен. Сварог даже не стал втягивать опоры и поднимать трап. Морозящий фиолетовый луч ударил в разогнавшийся остров и прошил его от края до края, по всей длине. Ж и л и щ е словно споткнулось на волнах, еще немного проскользило по инерции и замерло. Будем надеяться, на какое-то время остальных он тоже напугал. И Сварог вернулся к заждавшимся его орлам, чтоб продемонстрировать свое открытие.
Открытие простое. Отражения всех плит, из которых была сложена площадка, совпадали с их реальным видом: серые квадраты, поросшие зеленью водорослей. Все – кроме одной плиты.
Та единственная, непохожая на другие, плита, отображенная Ключом, впрочем, и в реальности выглядела так же – но за одним маленьким отличием. Отличие – это круглое углубление, диаметром чуть шире руки, со скобой из светлого металла.
Подошли. Сварог, заглядывая в зеркальную грань Ключа, опустил руку в теплую океанскую воду, взялся за скобу, потянул наверх… Скоба выдвинулась из плиты на две ладони, дошла до упора, что-то щелкнуло – и край плиты поехал вверх, неторопливо и размеренно, как дверь с гидравлическим затвором, пока не застыл строго под прямым углом. В открывшемся взгляду проеме можно было различить только мерное колыхание белого тумана, словно накрытого тончайшей пленкой.
– Это и есть Дверь в… – Голос Рошаля дрогнул. – В другой мир?
Сварог пожал плечами.
– Вало рассказывал, что в приоткрытую Дверь неизменно наблюдалась одна и та же картина: выжженная солнцем степь. Значит, одно из двух. Или это Дверь и есть, или Дверь где-то внутри зиккурата.
– Вода внутрь не затекает, значит, ее там и так полно. До краев, – сказал Рошаль. – И что же дальше?
– Вы-то, мастер Сварог, умеете дышать по-рыбьи, а нам как быть? – поджал губы Олес.
– Может быть, не все уж так печально. Вряд ли этот домик соорудили в расчете исключительно на умельцев дышать под водой. Сейчас и выясним. Как говорится в старом армейском анекдоте, не хрен думать, трясти надо…
И Сварог опустился возле проема на корточки. Над водой осталась одна голова. Он сел на край, свесил ноги вниз. И почувствовал, что носки касаются твердой опоры. Набрав побольше воздуху в легкие, утвердил ступни на невидимой за туманной завесой опоре, ощупал носком, что там впереди, нашел край, под ним – ступень, шагнул, еще раз шагнул, и достаточно уверенно и быстро начал спускаться в зиккурат.
Оказавшись под тем слоем, что выглядел сверху пленкой, Сварог выдохнул и вдохнул – выяснилось, что дышать можно свободно без всяческих магии и аквалангов. Воздух тут отличался от океанского – влажного, пахнущего рыбой и йодом. Здешний воздух был сух и напрочь лишен ароматов. Сварог задрал голову – тот же туман, какой виден сверху, и больше ничего…
Потом он снова поднялся на поверхность.
– Короче говоря, порядок. Можно смело погружаться… Орлы, – Сварог смущенно потер переносицу, – дьявол меня побери, я только сейчас сообразил… Вернее, осознал. Ведь пути назад может и не быть. Я имею в виду – в этот мир. А что ждет в другом… – Сварог развел руки. – Или, может, и будет путь назад, но – прямо в лапы к нашим приятелям с Островов. Значит, вот что можно сделать… В «скате» стоит автопилот, внутренний небесник… эта такая фиговина, которая сама может управлять «скатом». Я разберусь, как его настроить на полет и посадку. Заряжу его довезти вас до фагорцев. Или, допустим, к галеону с золотом. Что скажете?
«Нет», – поочередно сказали все трое.
– Я не люблю возвращаться, маскап, – добавил Рошаль. – У той бабы, королева которая, голова правильная, у нее все получится…
– Вместе до конца, – сказал Олес, выпятил грудь и стукнул, по ней кулаком.
– Давайте поторапливаться, граф, – Чуба с тревогой смотрела куда-то в сторону. – Позвольте обратить ваше внимание, что теперь два Острова несутся в нашу сторону.
– Как знаете, я вас не неволил, – решился Сварог. – Оглядитесь по сторонам, что ли – в последний раз, как-никак… Порядок следования такой: я, Чуба, Рошаль, Олес – замыкающим. Князь, на тебе эта плита, задвинешь ее за собой… Ну что, все? Вперед.
Какое-то время они двигались на ощупь сквозь белый туман. И, когда закончились ступени, туман рассеялся.
– Ну-ну… – сказал Олес, оглядываясь. – Вот, значит, что такое этот домина изнутри. Забавно… И куда дальше?
Оглядывались все. А эхо разносило по здешним углам и закоулкам слова Олеса «вот, значит-значит, что-вот-что-такое-такое», раскидывало их в разные стороны, раздирало на слоги и на звуки «ку-да-а-ше-е-е», которые упругими мячиками еще долго скакали, отдаляясь, отдаляясь и очень долго никак не желая затихнуть и пропасть совершенно.
Они стояли на мозаичном круге радиусом метров пять. (Сварог поймал себя на том, что на ум приходят именно порядком подзабытые метры.) Черные и красные камни под ногами образовывали нечто похожее на циферблат часов, разве что делений было не двенадцать, а раз этак в пять больше. Под некоторыми из черных черточек, рассекающих красный фон, были выложены из черных же камней то ли иероглифы, то ли сильно на них смахивающие значки какой-то иной письменности. Мозаичный пятачок окружали идущие от пола до неразличимого, размытого и, возможно, несуществующего потолка тонкие ребра, между которыми имелись узкие просветы – разве что клинок можно просунуть плашмя. Будто очутился в центре пластинчатого гриба вроде сыроежки, и края пластин обступают тебя со всех сторон…
– Наверное, есть какая-то связь между этими рисунками на полу и… тем, что вокруг, – сказал Рошаль.
– Наверное, – кисло согласился Сварог. – Вот только как бы ее побыстрее отыскать…
Трудно было свыкнуться с эхом, в котором тонул и самый короткий разговор. Даже если говоришь шепотом.
Олес вдруг, никого не предупредив, сделал шаг вперед, к границе мозаичного круга и… пропал.
Нет, с облегчением разглядел Сварог, не пропал. Вот же он стоит, просто показалось… Крикнуть Олесу «Назад!» он не успел. Князь сам вернулся на мозаичный пятачок. Вышел спиной вперед и тут же крутанулся на каблуках, в глазах его плясал неподдельный ужас.
– Фу-у, вы здесь, слава Таросу! Я, признаться, испугался. Там… там… Навака его знает, что там. Город там и люди шастают. В одних этих… – он провел пальцем по талии, – в повязках на бедрах. И одноглазые все как один. Я шагнул – и попал в другое место, представляете! А если б еще шажок сделал, а не сразу махнул назад по своим следам… фу, даже не знаю, что и было бы…
«Дверь, – неожиданно понял Сварог. – Клянусь Таларом, это она, Дверь!!! И каждая щель – ни что иное, как выход в какой-нибудь мир!» Он ощутил, как зачастил пульс, и рявкнул на Олеса:
– Ну и нечего соваться, куда не знаешь! Я что, приказывал резвиться? Под арест бы тебя, сопляка…
Эхо мигом прокатило его слова, кажется, по всем закоулкам мироздания. После чего командир надумал повторить подвиг своего бойца.
– Стойте неподвижно. Я сейчас.
Направление Сварог выбрал чуть иное, нежели Олес. Едва нога наступила на край мозаичной площадки, узкая щель гостеприимно раздалась перед Сварогом, он шагнул в распахнувшийся проем и очутился…
Где угодно, только не на Димерее!
Он стоял на скалистом утесе, волнистая граница суши и моря уходила в туманную даль. Справа бушевал стобалльным штормом черный океан. Слева шквалистый ветер перекатывал по плоской мрачной равнине камни. Справа высилось в сумерках некое циклопическое строение с высоченными, потрескавшимися колоннами вокруг явно церковного портала. Над головой проносились тяжелые, налитые угрюмой синью тучи…
Это иллюзия, вдруг понял Сварог, просто картинка чужого мира. Ветер не чувствуется, запахов никаких, звуков тоже. Только картинка – но в которой, похоже, можно заблудиться.
Сварог обернулся. Сквозь щель, такую же узкую, какой она представала снаружи, из зиккурата, он видел черно-красные камни мозаики, чью-то руку…
Почему-то Сварог не сомневался: сделай он шаг влево – шаг вправо или же шаг вперед, и просвет, он же ориентир для возвращения, исчезнет, иллюзорная картинка сомкнется. И всю жизнь можно положить на поиски дороги обратно. Наплутаешься, как ежик в тумане, прежде чем выберешься на мозаичный кружок. Сварог, разумеется, предпочел не плутать по иллюзорным красивостям штормового мира, а поступить по-олесовски – вернуться на исходную.
Кто на кого напал и кому надо помочь, Сварог уточнять не стал – и без того понятно. Они уже подлетели к островам достаточно близко, чтобы разглядеть обстановку на волнах и уяснить, что Острова отнюдь не заняты мирным плаванием вокруг зиккурата. Так что с контратакой пришлось погодить – до выяснения обстановки. Пока было ясно одно: уверенность Каны в том, что варги уже внутри Дома, малость необоснованна. Хитрый Вало и здесь оказался предусмотрительным, нарушил планы подпольщиков и несколько реабилитировался в глазах Сварога.
– Ты будешь бить морозящим лучом, куда я покажу!
Кана приблизила свое лицо, вмиг напитавшееся решимостью и яростью, к лицу бывшего своего капитана – и было ясно, что в случае несогласия она выстрелит. Или даст приказ шипу активироваться? Эх, кабы быть уверенным, что сначала она задействует шип, а уж потом примется палить в заложников. Последнее бы мы пресекли с превеликой радостью, а вот ежели наоборот…
– Ладно-ладно, – покладисто заверил ее Сварог. – Буду бить лучом, морозить всех, на кого покажешь.
Честно говоря, без ее подсказок и в самом деле не разобраться, где дамурги, где варги. Одинаковые жилища из прутьев одинакового цвета. Флаги не развеваются, опознавательные таблички не прибиты, никто не горланит: «Мы смело в бой пойдем за власть дамургов…»
А в бой шли и те, и другие. В Океане, в трети кабелота от зиккурата кипело настоящее морское сражение с участием примерно двух десятков Островов. В воздухе схлестывались прутья, спутывались, закручивались невообразимыми узлами. От боевых стеблей отрастали побеги, мгновенно покрывались зубьями, которыми вгрызались в древесину врага, старались ее перепилить. Из Островов вылетали гладкие ветви, на концах переходящие в острые, как шило, копейные наконечники, вонзались в противостоящие острова – если, конечно, по пути их не перехватывали и не пригибали к воде ветви защищающейся стороны. То и дело взвивались растительные щупальца, усеянные шипами, и хлестко лупили по вражьим сучьям. Из надрезов брызгал сок, воду, ставшую ареной битвы, покрыл древесный мусор, словно с лесопилки вымыло в Океан отходы производства. Вода вдобавок бурлила и пенилась – схватка шла и под Океаном.
Какие-то Острова сошлись в абордажном стыке, сплелись в огромный живой клубок, ежесекундно меняющий очертания. Даже не представить, что происходит внутри этих ж и л и щ…
Один из Островов в центре грандиозной ботанической битвы вдруг приподнялся, потом начал заваливаться на бок (стало видно, что его приподнимают подобравшиеся под водой толстые стволы) и перевернулся вверх корнями. Взглядам открылось жуткое копошение тонких, похожих на червей, белых, зеленых и коричневых отростков.
– Заходи слева! – Кана стукнула кулаком по приборной доске. – К тем двум! И зависни над ними! Живо!
Кана была целиком поглощена морским побоищем. Оно и понятно – там, внизу, решалась судьба ее соратников по борьбе за Истинную Цель, без которых ее Ключ станет на фиг никому не нужен.
Она приказала Сварогу бросить всю мощь морозилок «ската» на выручку одному из двух Островов, сошедшихся чуть в стороне от общей схватки. Одно из ж и л и щ атаковало противника целой армией тончайших и очень вертких лоз, покрытых, похоже, ядовитыми колючками. Противник отбивался сплющенными на концах побегами, рубил ими ядовитые стебли, как саблями. Но сверху отлично было видно, что лозы призваны отвлечь на себя внимание, а под водой движется толстый ствол, огибает место схватки по длинной дуге, намереваясь зайти с тыла. Наверное, Кана хотела помочь острову, который не замечал коварного маневра.
Сама же горе-террористка напрочь забыла про тылы. Впрочем, она уверена в своем шипе…
«Извини, красавица, – мысленно сказал Сварог. – Ты сама влезла в эти игры. Обижаться не на кого».
Он проделал несложную работу быстро и чисто: левой рукой рванул девицу на себя, оторвал правую от «штурвала», сложил пальцы «клювом ястреба» и ткнул ими в сонную артерию захватчицы.
«Скат» клюнул носом и стал плавно соскальзывать к воде.
Неизвестно, успела ли она мысленно крикнуть «фас» своей, ныне обезвреженной колючке, но вот вдавить спуск шаура умудрилась. Два серебряных кругляша звякнули об лобовое стекло, оставив на нем крохотные царапины. Едва захватчица с закатившимися глазами оказалась на коленях Сварога, тот выдернул из ее руки шаур и вытащил из-за пояса катрал. Олес рванул ремни, бросился на подмогу, а Сварог живенько вернул управление «скатом».
– Давайте ее сюда, мастер капитан. Теперь она никуда не денется, спеленаю по всем правилам. Нет, ну что за сучка, а? Знать бы заранее – проиграл бы ее на хер в том бункере, на первом же кону!
– Ты там поосторожнее, князь, – авось пригодится, – сказал Сварог, живенько заставляя послушную машину зависнуть в воздухе над полем битвы. – Ей еще в нового человека превращаться и временем командовать.
– Я буду неумолимо галантен, мастер капитан, – серьезно пообещал князь. – Как ни с кем другим…
– Неплохо, граф, неплохо, – вяло хлопнул в ладоши Рошаль, точно на премьере посредственной пьесы. – Будь моя воля, я бы назначил вас своим преемником…
– Сомнительный комплимент, – глухо произнесла Чуба-Ху. – Мастер капитан, позвольте я п о г о в о р ю с этой девкой…
– Нельзя, Чуба, – сказал Сварог. – Увы. Она нам пока нужна живой и, желательно, невредимой.
Между прочим, остров, которому грозила опасность с тыла, выкрутился и без холодильной помощи с воздуха. Но – как догадался Сварог – не без помощи некоего древнего предмета. Иначе как объяснить, что за шар плюхнулся в воду прямо над коварным подводным стволом? Его словно хоботом метнул прут, поднявшийся над жилищем. Шар юлой завертелся на волнах, из него хлестанули в стороны темные струи, окрашивая воду в марганцовочный цвет. Толстый ствол выскочил по всей длине из воды, как анаконда из страшных снов, закрутился в спираль – и вдруг лопнул, разлетевшись брызгами и клочьями.
– Садимся, граждане! – объявил командир корабля. – Прямо на зиккурат. Всем занять свои места согласно купленным билетам и пристегнуться…
– А если все это воинство кинется на нас, когда мы сядем? – предположил Рошаль. – Может быть, лучше…
– Не стоит, масграм, – поймал Сварог невысказанную мысль охранителя. – Не будем без нужды кровожадными. Вот если воинство действительно кинется – вот тогда вновь поднимаемся в воздух и начинаем х о л о д н у ю войну.
Однако мрачные опасения Рошаля неожиданно получили подкрепление. От острова, над которым проходил «скат», отделился и рванулся ввысь прут с утолщением на конце – раскручиваясь, как пожарный шланг, и явно намереваясь дотянуться до машины. Сварог вдавил педаль ребугета, направил вниз крупнокалиберные очереди и перебил ими щупальце где-то посередине.
– Ребугет пуст, – злорадно сообщил автоматический голос «ската».
– Ну и наплевать, – снизошел Сварог до общения с голосом из динамика.
«Скат» заходил на зиккурат. Чувство, которое посетило Сварога, когда он впервые увидел это сооружение, пришло вновь, и с большей силой. Отсюда, с высоты полета морских птиц, благодаря прозрачной воде зиккурат представал во всей своей завораживающей грандиозности: пирамидальное строение уходило, расширяясь книзу, в черт знает какие, в непредставимые глубины. Насколько взгляд пробивал сине-зеленые водные толщи – шли ярусы зиккурата, один другого шире, и скрывались в темных слоях океанских тайн. Аж мурашки по коже бежали и дыхание сбивалось от благоговейного трепета, внушаемого этим… действительно б е з д о н н ы м домом. И никак не укладывалось в голове, что т а к о е могли отгрохать люди – обычные люди. Хотя, может быть, люди здесь и ни при чем…
Над поверхностью возвышалась лишь вершина зиккурата: неширокая площадка, огороженная стеной с башенками в углах. Одну разрушенную башенку и разрушенную же часть стены к их прибытию, увы, так никто и не восстановил.
Сварог посадил «скат» по центру залитой Океаном площадки. Три опоры выдвинулись из брюха машины, утвердились круглыми лапами на каменных плитах, уйдя под воду на половину своей длины. Трапу тоже пришлось окунуться в морскую водицу. Как и людям, которым воды здесь оказалось чуть выше, чем по колено.
Сварог отдал Олесу и Рошалю команду перенести Кану на стену – для ее же, мягко говоря, нехорошей женщины, безопасности. Ведь не исключено, что Острова, которые рано или поздно выяснят отношения между собой, и победители пришвартуются к Бездонному Дому, сначала расстреляют «скат» из каких-нибудь станковых катралов, а уж потом полезут его обследовать.
– Что ж, ты сама сделала свой выбор, – философски сказал Сварог неудачливой захватчице, когда ее, связную по рукам и ногам, сносили по трапу. – Выбор привел тебя на стены Бездонного Дома. Когда-то и мы томились здесь неизвестностью. А нам, признаться, приходилось гораздо хуже. До самого горизонта не видно было ничего, кроме акул – зато акул было столько, сколько самый просоленный морской волк не видел за всю проведенную в одних плаваниях жизнь. Тебе легче. К тебе кто-нибудь обязательно придет на помощь… Ну, пиши, если что.
Кана что-то промычала в ответ. Вытаскивать кляп Сварог не стал – и так ясно, что не услышишь ни одного слова благодарности. Он повертел Ключ на пальце.
– Теперь будем думать, как попасть внутрь. Хотелось бы додуматься раньше, чем Острова ринутся отбирать у нас эту отмычку… А что-то устал я, Чуба, от военных действий…
– И что там внутри? – спросила Чуба-Ху.
Видимо, она считала, что у графа есть ответы на все вопросы, только он по каким-то своим причинам не торопится сразу все выкладывать на стол.
– Понятия не имею, Чуба, – честно сознался Сварог.
Его внутренне передернуло: кажется, вчера он точно так же стоял на гребне и смотрел на копошение акульих туш в океане. Океане, который поглотил Клади…
От стены зиккурата вернулись Рошаль и Олес.
– Поглядывайте по сторонам, орлы, не приближается ли кто.
Пока не приближались, пока Острова продолжали битву на волнах. Рубка там шла – будь здоров: над водой вырос высоченный, качающийся конус: это сплелись в ближнем бою сразу несколько ж и л и щ… Сварог же и так и сяк разглядывал Ключ, пытаясь сообразить, как им пользоваться.
– Может быть, попробовать приложить его к чему-нибудь? – нетерпеливо предложил Олес.
– Или Кана нам соврала, никакой Двери в этой пирамиде нет… – обдал пессимизмом Рошаль. – Наверное, придется ее допросить к а к с л е д у е т.
– Не-а, она не лгала, уж поверьте мне… И потом, сомнительно, чтобы в столь ответственный час ей назначили встречу где-то вдали от Цели. Просто вряд ли она знает много. Зачем посвящать ее, в какой части зиккурата располагается Дверь и как ее открывают? Лишний риск, что она единолично попробует воспользоваться Ключом…
– Да, верно, – мрачно кивнул Рошаль. – Так что же делать-то?
– Думать, охранитель, ду…
Так, стоп! Полированная поверхность Ключа вдруг пустила солнечного зайчика на Дом. Опаньки! До того мутный, ничего не отражавший треугольник словно превратился в зеркало. Сварог повернул Ключ к небу – поверхность опять замутилась, не желая ничего отражать…
– Видели?! – вырвалось у него.
– Что? Что? – Оказывается, никто не обратил внимания на любопытную особенность этой треугольной штуковинки в руках у капитана. Ну и ладно.
Сварог вновь развернул Ключ к зиккурату. Появилось отражение Бездонного Дома, но, на первый взгляд, никаких отличий от оригинала в нем не наблюдалось.
– Ах ты, Наваково вымя… – приглядевшись к манипуляциям командира, наконец и Олес понял, в чем фокус.
– Я сейчас. – Сварог энергично направился к «скату». – Только не за мной следите, за морем! Ясно?
Сверху всегда виднее – это вам любой бюрократ скажет, и Сварог с ним спорить не станет. Сверху виднее, даже если смотришь в зеркало: охват больше.
Он вскарабкался на крышу «ската», вставив олесовский кинжал в одну из пулевых пробоин и воспользовавшись им как ступенькой. Сверху принялся осматривать зиккурат в зеркале Ключа, постепенно поворачиваясь по кругу.
И нашел-таки отличие…
Его отвлек залихватский свист Олеса:
– Какой-то куст ломится в гости, мастер граф!
Сварог поднял голову. Ну да – один островок, вырвавшись из свалки, мчался к ним на всех парах. Видать, то ли дамург, то ли варг сообразил, что происходящее на зиккурате сейчас гораздо важнее междоусобных распрей, и, оставшись в бою, можно остаться с носом.
Видит Бог, Сварог не хотел этого. Но выбора ему не оставили.
Он спрыгнул в воду, взбежал по трапу в «скат», на ходу в двух словах объяснив своим, что собирается делать, и рухнул в кресло – в котором уж не думал оказаться вновь.
«Скат» приподнялся над площадкой зиккурата ровно настолько, чтобы цилиндры оказались выше стен. Сварог даже не стал втягивать опоры и поднимать трап. Морозящий фиолетовый луч ударил в разогнавшийся остров и прошил его от края до края, по всей длине. Ж и л и щ е словно споткнулось на волнах, еще немного проскользило по инерции и замерло. Будем надеяться, на какое-то время остальных он тоже напугал. И Сварог вернулся к заждавшимся его орлам, чтоб продемонстрировать свое открытие.
Открытие простое. Отражения всех плит, из которых была сложена площадка, совпадали с их реальным видом: серые квадраты, поросшие зеленью водорослей. Все – кроме одной плиты.
Та единственная, непохожая на другие, плита, отображенная Ключом, впрочем, и в реальности выглядела так же – но за одним маленьким отличием. Отличие – это круглое углубление, диаметром чуть шире руки, со скобой из светлого металла.
Подошли. Сварог, заглядывая в зеркальную грань Ключа, опустил руку в теплую океанскую воду, взялся за скобу, потянул наверх… Скоба выдвинулась из плиты на две ладони, дошла до упора, что-то щелкнуло – и край плиты поехал вверх, неторопливо и размеренно, как дверь с гидравлическим затвором, пока не застыл строго под прямым углом. В открывшемся взгляду проеме можно было различить только мерное колыхание белого тумана, словно накрытого тончайшей пленкой.
– Это и есть Дверь в… – Голос Рошаля дрогнул. – В другой мир?
Сварог пожал плечами.
– Вало рассказывал, что в приоткрытую Дверь неизменно наблюдалась одна и та же картина: выжженная солнцем степь. Значит, одно из двух. Или это Дверь и есть, или Дверь где-то внутри зиккурата.
– Вода внутрь не затекает, значит, ее там и так полно. До краев, – сказал Рошаль. – И что же дальше?
– Вы-то, мастер Сварог, умеете дышать по-рыбьи, а нам как быть? – поджал губы Олес.
– Может быть, не все уж так печально. Вряд ли этот домик соорудили в расчете исключительно на умельцев дышать под водой. Сейчас и выясним. Как говорится в старом армейском анекдоте, не хрен думать, трясти надо…
И Сварог опустился возле проема на корточки. Над водой осталась одна голова. Он сел на край, свесил ноги вниз. И почувствовал, что носки касаются твердой опоры. Набрав побольше воздуху в легкие, утвердил ступни на невидимой за туманной завесой опоре, ощупал носком, что там впереди, нашел край, под ним – ступень, шагнул, еще раз шагнул, и достаточно уверенно и быстро начал спускаться в зиккурат.
Оказавшись под тем слоем, что выглядел сверху пленкой, Сварог выдохнул и вдохнул – выяснилось, что дышать можно свободно без всяческих магии и аквалангов. Воздух тут отличался от океанского – влажного, пахнущего рыбой и йодом. Здешний воздух был сух и напрочь лишен ароматов. Сварог задрал голову – тот же туман, какой виден сверху, и больше ничего…
Потом он снова поднялся на поверхность.
– Короче говоря, порядок. Можно смело погружаться… Орлы, – Сварог смущенно потер переносицу, – дьявол меня побери, я только сейчас сообразил… Вернее, осознал. Ведь пути назад может и не быть. Я имею в виду – в этот мир. А что ждет в другом… – Сварог развел руки. – Или, может, и будет путь назад, но – прямо в лапы к нашим приятелям с Островов. Значит, вот что можно сделать… В «скате» стоит автопилот, внутренний небесник… эта такая фиговина, которая сама может управлять «скатом». Я разберусь, как его настроить на полет и посадку. Заряжу его довезти вас до фагорцев. Или, допустим, к галеону с золотом. Что скажете?
«Нет», – поочередно сказали все трое.
– Я не люблю возвращаться, маскап, – добавил Рошаль. – У той бабы, королева которая, голова правильная, у нее все получится…
– Вместе до конца, – сказал Олес, выпятил грудь и стукнул, по ней кулаком.
– Давайте поторапливаться, граф, – Чуба с тревогой смотрела куда-то в сторону. – Позвольте обратить ваше внимание, что теперь два Острова несутся в нашу сторону.
– Как знаете, я вас не неволил, – решился Сварог. – Оглядитесь по сторонам, что ли – в последний раз, как-никак… Порядок следования такой: я, Чуба, Рошаль, Олес – замыкающим. Князь, на тебе эта плита, задвинешь ее за собой… Ну что, все? Вперед.
Какое-то время они двигались на ощупь сквозь белый туман. И, когда закончились ступени, туман рассеялся.
– Ну-ну… – сказал Олес, оглядываясь. – Вот, значит, что такое этот домина изнутри. Забавно… И куда дальше?
Оглядывались все. А эхо разносило по здешним углам и закоулкам слова Олеса «вот, значит-значит, что-вот-что-такое-такое», раскидывало их в разные стороны, раздирало на слоги и на звуки «ку-да-а-ше-е-е», которые упругими мячиками еще долго скакали, отдаляясь, отдаляясь и очень долго никак не желая затихнуть и пропасть совершенно.
Они стояли на мозаичном круге радиусом метров пять. (Сварог поймал себя на том, что на ум приходят именно порядком подзабытые метры.) Черные и красные камни под ногами образовывали нечто похожее на циферблат часов, разве что делений было не двенадцать, а раз этак в пять больше. Под некоторыми из черных черточек, рассекающих красный фон, были выложены из черных же камней то ли иероглифы, то ли сильно на них смахивающие значки какой-то иной письменности. Мозаичный пятачок окружали идущие от пола до неразличимого, размытого и, возможно, несуществующего потолка тонкие ребра, между которыми имелись узкие просветы – разве что клинок можно просунуть плашмя. Будто очутился в центре пластинчатого гриба вроде сыроежки, и края пластин обступают тебя со всех сторон…
– Наверное, есть какая-то связь между этими рисунками на полу и… тем, что вокруг, – сказал Рошаль.
– Наверное, – кисло согласился Сварог. – Вот только как бы ее побыстрее отыскать…
Трудно было свыкнуться с эхом, в котором тонул и самый короткий разговор. Даже если говоришь шепотом.
Олес вдруг, никого не предупредив, сделал шаг вперед, к границе мозаичного круга и… пропал.
Нет, с облегчением разглядел Сварог, не пропал. Вот же он стоит, просто показалось… Крикнуть Олесу «Назад!» он не успел. Князь сам вернулся на мозаичный пятачок. Вышел спиной вперед и тут же крутанулся на каблуках, в глазах его плясал неподдельный ужас.
– Фу-у, вы здесь, слава Таросу! Я, признаться, испугался. Там… там… Навака его знает, что там. Город там и люди шастают. В одних этих… – он провел пальцем по талии, – в повязках на бедрах. И одноглазые все как один. Я шагнул – и попал в другое место, представляете! А если б еще шажок сделал, а не сразу махнул назад по своим следам… фу, даже не знаю, что и было бы…
«Дверь, – неожиданно понял Сварог. – Клянусь Таларом, это она, Дверь!!! И каждая щель – ни что иное, как выход в какой-нибудь мир!» Он ощутил, как зачастил пульс, и рявкнул на Олеса:
– Ну и нечего соваться, куда не знаешь! Я что, приказывал резвиться? Под арест бы тебя, сопляка…
Эхо мигом прокатило его слова, кажется, по всем закоулкам мироздания. После чего командир надумал повторить подвиг своего бойца.
– Стойте неподвижно. Я сейчас.
Направление Сварог выбрал чуть иное, нежели Олес. Едва нога наступила на край мозаичной площадки, узкая щель гостеприимно раздалась перед Сварогом, он шагнул в распахнувшийся проем и очутился…
Где угодно, только не на Димерее!
Он стоял на скалистом утесе, волнистая граница суши и моря уходила в туманную даль. Справа бушевал стобалльным штормом черный океан. Слева шквалистый ветер перекатывал по плоской мрачной равнине камни. Справа высилось в сумерках некое циклопическое строение с высоченными, потрескавшимися колоннами вокруг явно церковного портала. Над головой проносились тяжелые, налитые угрюмой синью тучи…
Это иллюзия, вдруг понял Сварог, просто картинка чужого мира. Ветер не чувствуется, запахов никаких, звуков тоже. Только картинка – но в которой, похоже, можно заблудиться.
Сварог обернулся. Сквозь щель, такую же узкую, какой она представала снаружи, из зиккурата, он видел черно-красные камни мозаики, чью-то руку…
Почему-то Сварог не сомневался: сделай он шаг влево – шаг вправо или же шаг вперед, и просвет, он же ориентир для возвращения, исчезнет, иллюзорная картинка сомкнется. И всю жизнь можно положить на поиски дороги обратно. Наплутаешься, как ежик в тумане, прежде чем выберешься на мозаичный кружок. Сварог, разумеется, предпочел не плутать по иллюзорным красивостям штормового мира, а поступить по-олесовски – вернуться на исходную.