Страница:
– Почему вы решили, что машина – военная?
– Номера. Лысопогонник за рулем. Эмблема ФКГЗ. Ну вот… Ехали часов восемь, судя по скорости и качеству дорог – окна-то в кузове были – проехали километров триста. В долину посреди тайги. Там палаточный лагерь, на манер геологического – палаток десятка два, военные машины, рация, солдатушек примерно взвод, пара офицеров, с десяток ученого народа обоего пола. Только экспедиция оказалась не геологическая, а археологическая. Из Москвы. Выстроил нас этот «покупатель» – он, между прочим, в полковничьих погонах – и объявил, что свои пятнадцать суток нам искупать предстоит на земляных работах. Назавтра же утречком выдали инструмент – и пошла перековка… Недельку перековывался, а потом сбежал. Подкопил тушенки – кормили от пуза, тут не упрекнешь, и в забор давали что душе угодно – помолился лешему, чтобы отвел зверье, прокрался ночью в тайгу и вжарил, держа курс на два лаптя правее солнышка. Через четыре дня вышел к деревне, осмотрелся, рискнул вступить в контакт с местным населением, подработал на автобусный билет – и сюда…
– Так, – сказал Данил. – Значит, не понравилась экспедиция?
– Не понравилась.
– А почему? Кормили, не обижали, пятнадцать суток все равно надо где-то отрабатывать…
– Вы в чутье верите? А в дурные предчувствия?
– Верить-то я верю, – сказал Данил. – Только вы постарайтесь подробнее дурные предчувствия описать…
– Я в поле ходил раз пять. С геологами. Дело вроде почти то же самое, однако обстановочка не та, солдаты каждый день в карауле. С автоматами. Устроят кольцо примерно на километр вокруг раскопок и торчат весь световой день без всякого пересменка. Полковник сказал, что у тохарцев идет какая-то заварушка, и может налететь банда, только через пару деньков, когда обжились, присмотрелись и прикинули, сообразили, что они, полное впечатление, не нас от тайги стерегут, а тайгу от нас. У нас четверо сидели, они и определили наметанным глазом, что больше всего это похоже на зону, а полковник – не строевой, а скорее Мюллер… («Мюллер» – начальник оперативной части в зоне. – Прим, ред.). На ночь нас сгоняли в одну палатку, ставили вертухая. Если б у него в тот раз поноса не приключилось, не уйти… Ночью спали без задних ног, особо не поболтаешь, но душу отводили в раскопе. И ребята дня с третьего начали толковать, что дело вонючее. За последние годы случались уже в наших местах… и не только в наших… такие вот экспедиции. Наберут бичар, наобещают золотые горы – а потом пропадают люди на вечные времена… Я понимаю, вроде бы и нет ничего конкретного, но если собрать в кучу… Во-первых, оказалось, мы все десятеро – из бичевья. Ни местной прописки, ни постоянного места жительства. Ни одного куруманского. Если вдруг растаем в небесах, ни одна собака не обеспокоится. Во-вторых, солдаты странные какие-то. Не то, что обычные пацаны. Самому младшему лет двадцать пять, наколка на каждом втором, на нас смотрят волками. В-третьих, меж нами и археологами – стена. Нас к ним не подпускают, а это странновато. Вообще-то всегда ИТР и работяги живут в разных палатках и общаются почти исключительно по делу – но когда специальный часовой приставлен, чтобы нас от них отгонять… когда мужика лупят прикладом по спине за безобидный вопросик… Чересчур близко подошел к какому-то седому, из археологов, хотел узнать, что слышно о Югославии новенького – а его едва не запинали, тишком, чтобы археологи не видели… Пару раз прилетал вертолет – так каждый раз полковник, стоило вертушке зажужжать, прятался в палатку и держал наготове что-то такое жуткое, я раз в жизни подобное видел, да и то в кино, в руках у Шварценеггера… Выходил не раньше, чем убедится, что это его родной вертолет…
– А какой, кстати, вертолет?
– По-моему, «Ка». Не знаю, двадцать шестой или тридцать второй, их сейчас развелось, новых моделей…
– Вооружен?
– Нет, похоже.
– Что еще? – спросил Данил.
– Все, пожалуй… Тревожно там было, понимаете? Зона не зона, мафия не мафия, но если это обычная экспедиция, мы все десятеро – балерины с Пляс Пигаль. Мы ж все по экспедициям таскались, было с чем сравнивать…
– Значит, все то же, что и вы, ощущали?
– Ага.
– Почему же вы один дали деру? Доцент пожал плечами:
– Да трудно сказать… То ли я больше всех испугался, то ли остальные понадеялись на авось. Авось пронесет… Знаете, человек до последнего надеется, даже, говорят, в газовые камеры шли и верили, что это в самом деле такой новомодный душик… Что, разочаровал я вас?
– Погоня за вами была? – спросил Данил.
– Не знаю. Я же брел всю ночь, благо выдалась безоблачная, с Луной и Млечным путем, а со светом чесал и до полудня… – он усмехнулся словно бы виновато. – Как ни стараешься, не умирает в человеке бывший интеллигент, куста испугаешься – и летишь, себя не помня… Только остальные девятеро – никакие не интеллигенты, а страхи их дрочили те же. И ощущения у всех были абсолютно одинаковые. В общем, та долина – сплошной роман Кафки, если вам это имя что-нибудь говорит…
– Говорит, – кивнул Данил.
– Тогда поймете. Страх там был в воздухе. Страх и смерть – хоть никого на суку не вешали и голову на пеньке не оттяпывали…
– А как же археологи? Они ничего такого не испытывали?
– Эти-то? – Доцент презрительно покривил губы. – Хоть мы за ними и наблюдали с расстояния, могу смело сказать: до них ничего подобного не доходило. Пока мы снимали верхний слой, они сидели без дела. Сплошной пикник, шашлычки-музыка… Вот тут я полковнику верю. Он сказал, это москвичи. Столичная экспедиция. Похоже, не врал. Они на все вокруг, на нас в том числе, смотрели… как бы вам объяснить? То ли как белые люди на дикарей, то ли как марсиане на земных бурундуков. Такой взгляд только у москвича бывает… Не приходилось сталкиваться? Москвич – это особая нация…
– Я понимаю…
– Словом, они жили, как на другой планете, и совершенно не интересно им было, кто там рядом копошится.
– Вы начали работать с нуля?
– Нет. Там уже сняли верхний слои, примерно на метр. У них был микротрактор с бульдозером, японская штучка, красавец… Было три таких котлована, примерно десять на десять. Нас поставили работать на один, а два их совершенно не интересовали. Видимо, пустышки. И мне представляется, что там, в земле, на самом деле некий археологический объект – иначе зачем понадобилось лопатами, осторожно? Нас предупреждали, чтобы копали осторожно, кто-то из археологов иногда торчал над душой. А то и сам полковник, когда приезжал. Ну, мы с археологами не заговаривали после известного прецедента… За неделю прошли вглубь метров пять. Могли бы больше, конечно, но они чем дальше, тем больше висли над душой. Да и землю приходилось аккуратно насыпать рядом, не расшвыривать.
– Значит, когда вы их покинули, ни до чего еще не докопались?
– Нет.
– И сколько времени прошло, как сбежали?
– Неделя.
– Понятно… – Данил глянул на часы, встал. – Ну, сейчас подойдет поезд, так что советую смыться побыстрее…
– Взвод солдат – это хреново, – сказал дядя Миша, когда вышли на улицу и двинулись к вокзалу. – Контрактники, а?
– Пожалуй, – кивнул Данил. – Одна надежда, что их спровадят. А если нет – придется думать… Тьфу ты, ну никак нельзя одну оставить…
Рядом с их «Уазиком» красовался черный БМВ, довольно новый, но с выбитой левой фарой и парочкой небрежно выправленных вмятин. Четверо в кожанках гуртовались у распахнутой дверцы, но разговор, издали видно, был не особенно дружелюбный – Лара попыталась закрыть дверцу, ей не дали, послышалась пара матерков.
– Местная золотая молодежь? – спросил Данил, ускоряя шаг.
– Они, сволота, – кивнул Корявый. – Беспредельщи-ки сучьи, обнаглели в глуши. Есть тут, конечно, и люди серьезные, только глубинка к порядку не привыкла, хоть кол на голове теши…
– Пошли, – Данил двинулся еще быстрее. – Нам отсюда нужно без скандала убраться.
– Это точно, дальше по трассе у меня малин нет, сплошная неизвестность…
– Внимание! – раздалось у них над головами жестяное хрипение репродуктора. – Фирменный поезд «Байкал» сообщением Москва – Чита прибывает на первый путь от перрона…
– Я, конечно, очень извиняюсь… – Данил двумя пальцами защемил плечевую мышцу того, что попытался за руку вытянуть Лару из кабины. – Мне бы пройти…
Коротко стриженый парень взвыл, присел на корточки. Остальные, попахивая свежим перегаром, чуть шарахнулись, но тут же вспомнили, что они здесь самые крутые. С техникой, правда, у них обстояло неважно – Данил без особого труда перехватил несущийся к его физиономии кулак, выкрутил руку классическим захватом, головой вперед пустил так, что парень звучно шлепнулся лбом в боковое стекло БМВ. Стекло выдержало.
– Какие проблемы? – улыбаясь, спросил Данил у двух остальных, немного умеривших прыть.
Дядя Миша стоял чуть поодаль, держа руку в кармане.
– Проблемы какие, спрашиваю? – Данил вычислил вожака и обращался только к нему.
– Да никаких проблем, дядя, – тот картинно распахнул куртку, выставляя на обозрение торчащую из-за пояса рукоятку ТТ, в продольном рифлении, со звездой. – Вот дочушку твою зовем в баньке поплескаться да пупками потереться, но коли ты такой дерганый, придется по-нехорошему…
– Привычка у меня такая – с утра челюсти не ломать, если не особенно просят, – сказал Данил, щурясь. – Так что ехай, мальчик, ехай…
Поезд уже остановился на первом пути. Дядя Миша танцующим шагом, на носках, переместился вожаку за спину. Тот покосился через плечо:
– Что-то ты, Корявый, строишь из себя, да еще таскаешь сюда всяких… Смотри! Ничего, дядя, ляльку мы ее равно уделаем, только ты этого из больницы уже не увидишь…
Тот, кого Данил обидел самым первым, поднимался, отряхивая светлые брюки. Лара пнула по дверце и дверца смачно угодила несостоявшемуся кавалеру по лбу. Девчонка спрыгнула на землю, но продолжения Данил уже не видел – началась работа.
Коронный номер Чака Норриса – крутнуться на месте и влепить с разворота ногой в рыло – и в самом деле дает прекрасный результат, если умеешь как следует…
Вожак улетел наземь. Дядя Миша достал сзади второго – в два метких удара по почкам. Третий шарахнулся, хаотично и неумело ставя блоки – и его рубанул ребром ладони по шее неизвестно откуда появившийся высокий блондин в синей куртке. Четвертый, контуженный дверцей, стоял на коленях, зажимал голову обеими руками и к реваншу не стремился. Лара воинственно стояла над ним. От вокзала в их сторону косились люди, но вмешиваться не спешили – наоборот, подхватив вещички, у кого были, торопились слинять от греха подальше.
– Валентин, – блондин слегка поклонился и подхватил стоявший позади него высокий рюкзак на алюминиевом каркасе. – По-моему, пора отступать?
Данил нагнулся, выдернул у вожака из-за пояса ТТ, взял за ствол, размахнулся и запустил в урну, стоявшую метрах в десяти. Не попал, правда.
– Ну, дядя, ты покойник… – пообещал вожак. От вокзала к ним уже бежал милиционер в расстегнутом кителе, издали махая дубинкой. Данил спокойно ждал. Блондин тем временем закинул рюкзак в машину, где уже сидел дядя Миша, сторожко посверкивая глазами.
– Что это у вас тут творится? – благодушно спросил Данил сержанта. – Пистолетики какие-то, гостям города спокойно не погулять…
– Колька, глуши его! – заорал вожак, скрючившись у капота.
Сержант Колька – Данил моментально усмотрел в его физиономии некое фамильное сходство с вожаком – неуверенно шагнул вперед, поигрывая дубинкой. Данил спокойно ждал, усмехаясь, демонстративно запустив два пальца в нагрудный карман куртки так, чтобы меж ними виднелся красной полоской краешек удостоверения.
– Товарищ полковник, да бросьте вы его, – небрежно протянул Валентин, уже сидевший за рулем. Он даже не смотрел в их сторону, цедя слова через губу. – Потом вызовете, взгреете… Сергей Степанович ждет.
Сержант откровенно мялся. Данил подтолкнул Лару к кабине, похлопал простоватого Кольку по плечу:
– Не шали, голуба, погоны оборву…
Спокойно запрыгнул в машину, и Валентин тут же рванул с места в хорошем стиле. Глянув назад, Данил увидел, что вся компания сгрудилась у машины, потирая болевшие места и озадаченно дискутируя.
– А кто такой Сергей Степанович? – спросил он.
– Начальник городского УВД, – столь же небрежно ответил Валентин. – Перед поездкой я просмотрел список здешнего истеблишмента. Всегда может пригодиться.
Данил присмотрелся к нему. Верный адъютант Глаголева чем-то неуловимо напоминал отца-командира – косая сажень в плечах, ярко выраженный блондин, только не соломенные волосы, как у генерала, а этакие чуть белесоватые. И тип лица другой. Одет не бедно, но и неброско – путешествующий железной дорогой «прикинутый» мальчик, и все тут, может, на рыбалку собрался, а может, контракт на поставку леса везет…
– По-моему, нужно побыстрее убираться из города, – сказал Валентин. Слова он выговаривал твердо, так, что в письменном виде они непременно должны были заканчиваться жирной точкой, без всяких попахивающих недосказанностью многоточий. – Они с сержантом похожи, скорее всего, братья, нравы в провинции не посредственные, возможны инциденты…
– Сейчас скажу Наташке, пусть брякнет кой-кому, – пообещал дядя Миша. – Правда, пока их найдут да посоветуют не рыпаться, много воды утечет…
Наталья даже не требовала описания внешности – хватило упоминания о машине. Пошепталась с дядей Мишей, вывела мотоцикл за ворота и укатила.
Валентин сидел в той комнате, где спали Данил с Ларой, методично разбирал рюкзак, выкладывая на пол тяжелые продолговатые свертки в промасленной холстине.
– Как вам только в голову взбрело тащить с собой Девчонку? – спросил он, не оборачиваясь.
– Некуда было деть, – сказал Данил. – Между прочим, это вы за ней должны были заехать ровно в одиннадцать, но припозднились, вот и пришлось…
– Если бы вы видели, что осталось у меня от машины, не упрекали бы, – Валентин разворачивал свертки.
– Авария?
– Обстреляли. Из двух автоматов. Уходил, слегка нашумев…
– Вот видите, – сказал Данил. – Не мог я ее оставить…
Валентин поднял глаза, слегка усмехнулся:
– Очаровала?
– А это к делу не относится, – сказал Данил спокойно. – По тайге, я так прикидываю, придется пройти километров пятьдесят.
– Возможно, даже меньше. Насколько удастся приблизиться на машине.
– Вот… По сути, это дневной переход. День-полтора… Пройдет, не помрет. Коли уж так повернулось…
– У нее есть оружие?
– Теперь уже нет, – усмехнулся Данил.
– Это хорошо. Меньше беспокойства. Этому вашему уголовнику доверяете?
– Побольше, чем некоторым, кого я не знаю…
– В мой огород? – Валентин чуть поднял бровь. – Я тоже не в восторге от вас, но приказы не обсуждаются. Придется нам потерпеть друг друга несколько дней. Какое у вас оружие?
– АКС-74 с откидным.
– С глушителем?
– Без. И «Беретта». Тоже «озвученная». Валентин ловко, быстро собрал автомат – чуточку непривычного вида, с толстым стволом, по длине даже превосходящим саму тарахтелку.
– АС? – спросил Данил.
– Да. На вас я не захватил, вы же отказались от нашего оружия. Гранаты взяли?
– Взял парочку.
– У меня четыре, – сказал Валентин. – И есть хороший лук, соберу потом, на месте, – он вставил магазин, короче, чем у стандартного «Калашникова» прежних моделей, щелкнул затвором. – Что у вас есть еще?
– Карабин. У моего спутника.
– Ну что же, – сказал Валентин. – С оружием обстоит неплохо. Доставайте карту.
– Я тут нашел один источник… – сказал Данил. Расстилая карту, кратенько рассказал. Валентин посидел, что-то соображая, недовольно покосился на достававшего сигареты Данила:
– Травите организм?
Данил хладнокровнейшим образом закурил. Он не собирался ставить себя в подчиненное положение, ни в малейшей степени. Белесый должен сообразить сразу: напарники, и никаких. Что это я слышал скверного о белесых? И от кого?
– Триста километров… – Валентин присмотрелся к карте. – Скорее всего, ваших бродяг везли здесь. Расстояние соответствует. Можно было, конечно, спрямить путь здесь, но мост, я слышал, разобрали на ремонт, а паром через реку больше не ходит, рыночные отношения вмешались. Потому они и сделали такой крюк. Вывозить сокровища они, вероятнее всего, намереваются той же дорогой. Ну с чего им вдруг плутать по таежным стежкам и от кого таиться? Их вертолет базируется здесь, в Курумане. Хотя вполне возможно, где-то в тайге они оборудовали «аэродром подскока», это же примитив – автоцистерна с горючим и подходящая площадка. Больше всего мне не нравится вертолет.
– Мне, знаете ли, тоже, – сказал Данил. Валентин глянул на него, улыбаясь уголками рта:
– Как это у вас говорят? Не ершитесь. Я не собираюсь выстраивать вас в шеренгу и мучить строевой подготовкой. Разумеется, мы с вами – полноправные напарники.
– Рад слышать. Покажете маячок?
Валентин полез в рюкзак, уверенно, не глядя внутрь, вынул большую пластмассовую коробку. Раскрыл. В гнезде из поролона лежал серебристый кубик с пуговкой выдвижной антенны.
– А, с такими-то я сталкивался… – сказал Данил. – Стандарт. Ваши вертолеты точно придут?
– Это я вам гарантирую, – его взгляд стал жестким. – Так что не нужно самодеятельности. Клад должен попасть именно туда, где его ждут.
– Помилуйте, я и не собираюсь смываться с ним в Китай. Во-первых, не дотащу на хребте, пришлось бы переть верст пятьсот до более-менее обитаемых мест, а во-вторых, китайцы отымут…
– Вот и прекрасно. А с таким прибором вам приходилось иметь дело? – он выложил на стол черную Плоскую коробку величиной с книгу. Вспыхнул экран размером с пачку сигарет – загадочные для непосвященного зеленые путаные линии, цифры в углу…
Данил кивнул. Вещичка и в самом деле была крайне полезная. РПС – микропроцессор особого назначения, высвечивает заранее разработанный маршрут, показывает, где ты сейчас находишься, фиксирует все отклонения. Внутри – банк данных на несколько сот точек маршрута, сотню курсовых углов, игрушечка использует сигналы навигационных спутников (причем те, кто эти спутники создал и запустил, представления не имеют о посторонних нахалах, приспособивших чужие орбитальные маяки для решения личных проблем). Словом, мечта землепроходца, путешественники прежних лет душу бы дьяволу продали за такую игрушку…
– Маршрут запрограммирован отсюда, – Валентин показал на карте. – В эту точку нам удастся добраться даже на машине.
– Если не наткнемся на посты.
– Если не наткнемся… – согласился белесый здоровяк. – Удостоверение у меня с собой, но здесь от него, боюсь, не будет никакого толку, совсем наоборот. Какая у вас крыша?
– Да не нужна мне крыша, – пожал плечами Данил. – Охотиться едем, вот и вся крыша. Там отнюдь не дураки, появление конкурента у них учтено заранее в виде каких-то процентов вероятности, и если найдется знающий меня в лицо – никакие липы не помогут. А тот, кто меня в лицо не знает, ничего и не заподозрит – места, в принципе, бойкие, охотники валят на юг, ломщики вдут за жадеитом, орехи-ягоды…
– Логично. Что там? – он бесшумно развернулся к двери, в руке появилась «Гюрза» – крутая восемнадцатизарядная игрушка, пришедшая на смену ветерану «Стечкину».
Вошел дядя Миша, передернул плечами:
– Ребята, пора отрываться. Эти скоты рыскают по городу, ищут нас. Пока еще Ташка найдет авторитетного человека, да и нечего нам тут больше делать…
Следом появилась Лара, завистливо оглядела чертовски изящный пистолет с силуэтом разинувшей пасть змеи на затворе:
– А мне что, ствол не полагается?
– Тебе полагалась бы порка, – сказал Валентин. – Увы, придется отложить.
Дядя Миша уже привычно полез за руль. Данил сел рядом, показал на карте:
– Сюда…
Из города, казалось, выбрались без приключений. Обогнали караван из десятка «Камазов».
– Ну, осталась развилка, – сказал дядя Миша. – Если проскочим, начинается большак. В конце-то концов они и на нахаловском выезде торчать могут…
– Накаркал, – сказал Данил. – Не торчат они на нахаловском…
На обочине желтел потрепанный «Уазик», а рядом красовался БМВ. Сержант Колька в компании с другим обмундированным кинулись наперерез, делая угрожающие жесты.
– Не останавливаться, – сказал Данил сквозь зубы. Корявый приударил по газам. Пролетев с километр, сообщил:
– Висят, суки…
Данил опустил стекло, высунулся в окно. Сзади с нехорошей быстротой надвигалась битая, но все еще проворная таратайка. Ну конечно, смекнули, что их примитивно надули насчет полковника а если даже и нет, тайга все спишет… По сторонам дороги давно уже тянулась густеющая с каждой верстой чащоба, сосны придвинулись вплотную к асфальту.
БМВ приотстал, какое-то время держал дистанцию – видимо, выжидали, пока начнутся совсем уж глухие места. Потом резко прибавили ходу. Устраивать с ними гонки не было смысла – «Уазик» по ровному месту не уйдет. Хорошо еще, лунохода не видно – не рискнули ввязываться в столь туманное дело…
– Сделали бы вы его, сударь мой, – сказал Данил, оборачиваясь к Валентину.
– Точно, делай, – подтвердил дядя Миша. – Догонят ведь, козлы.
– А мы не получим дополнительных хлопот на свою голову? – спокойно спросил Валентин. – Нравы вашей провинции для меня сплошная загадка, сибирские особенно.
– Никаких тебе хлопот, – заверил Корявый. – Дальше пойдут деревушки без особой власти, и никаких тебе раций, а там и деревни кончатся… Медведь-прокурор, и весь базар.
Валентин, отстранив Лару и заставив ее пересесть поближе к кабине, распахнул заднюю дверцу. Одна половинка осталась на крюке, вторая болталась свободно.
Белобрысый, упираясь правой ногой в закрытую половинку, хладнокровно поднял автомат, выжидая подходящего момента. Кажется, там кое-что увидели – БМВ вильнул, но потом опять пристроился в хвост. Вполне возможно, провинциальные мафиози подумали, что их просто пугают безобидной игрушкой, в последнее время в Сибирь хлынул поток западных детских забав – точных копий разных экзотических стволов из легчайшей пластмассы, но выполненных неотличимо от оригинала с заграничным старанием…
Очередь прозвучала так, словно кто-то лениво провел пустой бутылкой по штакетнику, серия глухих хлопков – пок-пок-пок… БМВ рыскнул, будто налетев на невидимую стеклянную стену, а в следующий миг уже летел на обочину, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вмазался в сосну, сверкнули в солнечных лучах брызнувшие осколки стекла, дорога была прямая, и Данил вскоре увидел взмывший вдали огненный клубок…
– Прекрасное начало, – хмуро сказал он. – Впрочем, что было делать, шины на такой скорости…
– Шины? – поднял брови Валентин, успевший захлопнуть дверцу. – Я бил на поражение. Вы же сами сказали, что дальше начинается территория без властей и законов. Надежнее было обрубить хвост именно так.
– Прыткий паренек… – проворчал под нос дядя Миша.
Глава 29
– Номера. Лысопогонник за рулем. Эмблема ФКГЗ. Ну вот… Ехали часов восемь, судя по скорости и качеству дорог – окна-то в кузове были – проехали километров триста. В долину посреди тайги. Там палаточный лагерь, на манер геологического – палаток десятка два, военные машины, рация, солдатушек примерно взвод, пара офицеров, с десяток ученого народа обоего пола. Только экспедиция оказалась не геологическая, а археологическая. Из Москвы. Выстроил нас этот «покупатель» – он, между прочим, в полковничьих погонах – и объявил, что свои пятнадцать суток нам искупать предстоит на земляных работах. Назавтра же утречком выдали инструмент – и пошла перековка… Недельку перековывался, а потом сбежал. Подкопил тушенки – кормили от пуза, тут не упрекнешь, и в забор давали что душе угодно – помолился лешему, чтобы отвел зверье, прокрался ночью в тайгу и вжарил, держа курс на два лаптя правее солнышка. Через четыре дня вышел к деревне, осмотрелся, рискнул вступить в контакт с местным населением, подработал на автобусный билет – и сюда…
– Так, – сказал Данил. – Значит, не понравилась экспедиция?
– Не понравилась.
– А почему? Кормили, не обижали, пятнадцать суток все равно надо где-то отрабатывать…
– Вы в чутье верите? А в дурные предчувствия?
– Верить-то я верю, – сказал Данил. – Только вы постарайтесь подробнее дурные предчувствия описать…
– Я в поле ходил раз пять. С геологами. Дело вроде почти то же самое, однако обстановочка не та, солдаты каждый день в карауле. С автоматами. Устроят кольцо примерно на километр вокруг раскопок и торчат весь световой день без всякого пересменка. Полковник сказал, что у тохарцев идет какая-то заварушка, и может налететь банда, только через пару деньков, когда обжились, присмотрелись и прикинули, сообразили, что они, полное впечатление, не нас от тайги стерегут, а тайгу от нас. У нас четверо сидели, они и определили наметанным глазом, что больше всего это похоже на зону, а полковник – не строевой, а скорее Мюллер… («Мюллер» – начальник оперативной части в зоне. – Прим, ред.). На ночь нас сгоняли в одну палатку, ставили вертухая. Если б у него в тот раз поноса не приключилось, не уйти… Ночью спали без задних ног, особо не поболтаешь, но душу отводили в раскопе. И ребята дня с третьего начали толковать, что дело вонючее. За последние годы случались уже в наших местах… и не только в наших… такие вот экспедиции. Наберут бичар, наобещают золотые горы – а потом пропадают люди на вечные времена… Я понимаю, вроде бы и нет ничего конкретного, но если собрать в кучу… Во-первых, оказалось, мы все десятеро – из бичевья. Ни местной прописки, ни постоянного места жительства. Ни одного куруманского. Если вдруг растаем в небесах, ни одна собака не обеспокоится. Во-вторых, солдаты странные какие-то. Не то, что обычные пацаны. Самому младшему лет двадцать пять, наколка на каждом втором, на нас смотрят волками. В-третьих, меж нами и археологами – стена. Нас к ним не подпускают, а это странновато. Вообще-то всегда ИТР и работяги живут в разных палатках и общаются почти исключительно по делу – но когда специальный часовой приставлен, чтобы нас от них отгонять… когда мужика лупят прикладом по спине за безобидный вопросик… Чересчур близко подошел к какому-то седому, из археологов, хотел узнать, что слышно о Югославии новенького – а его едва не запинали, тишком, чтобы археологи не видели… Пару раз прилетал вертолет – так каждый раз полковник, стоило вертушке зажужжать, прятался в палатку и держал наготове что-то такое жуткое, я раз в жизни подобное видел, да и то в кино, в руках у Шварценеггера… Выходил не раньше, чем убедится, что это его родной вертолет…
– А какой, кстати, вертолет?
– По-моему, «Ка». Не знаю, двадцать шестой или тридцать второй, их сейчас развелось, новых моделей…
– Вооружен?
– Нет, похоже.
– Что еще? – спросил Данил.
– Все, пожалуй… Тревожно там было, понимаете? Зона не зона, мафия не мафия, но если это обычная экспедиция, мы все десятеро – балерины с Пляс Пигаль. Мы ж все по экспедициям таскались, было с чем сравнивать…
– Значит, все то же, что и вы, ощущали?
– Ага.
– Почему же вы один дали деру? Доцент пожал плечами:
– Да трудно сказать… То ли я больше всех испугался, то ли остальные понадеялись на авось. Авось пронесет… Знаете, человек до последнего надеется, даже, говорят, в газовые камеры шли и верили, что это в самом деле такой новомодный душик… Что, разочаровал я вас?
– Погоня за вами была? – спросил Данил.
– Не знаю. Я же брел всю ночь, благо выдалась безоблачная, с Луной и Млечным путем, а со светом чесал и до полудня… – он усмехнулся словно бы виновато. – Как ни стараешься, не умирает в человеке бывший интеллигент, куста испугаешься – и летишь, себя не помня… Только остальные девятеро – никакие не интеллигенты, а страхи их дрочили те же. И ощущения у всех были абсолютно одинаковые. В общем, та долина – сплошной роман Кафки, если вам это имя что-нибудь говорит…
– Говорит, – кивнул Данил.
– Тогда поймете. Страх там был в воздухе. Страх и смерть – хоть никого на суку не вешали и голову на пеньке не оттяпывали…
– А как же археологи? Они ничего такого не испытывали?
– Эти-то? – Доцент презрительно покривил губы. – Хоть мы за ними и наблюдали с расстояния, могу смело сказать: до них ничего подобного не доходило. Пока мы снимали верхний слой, они сидели без дела. Сплошной пикник, шашлычки-музыка… Вот тут я полковнику верю. Он сказал, это москвичи. Столичная экспедиция. Похоже, не врал. Они на все вокруг, на нас в том числе, смотрели… как бы вам объяснить? То ли как белые люди на дикарей, то ли как марсиане на земных бурундуков. Такой взгляд только у москвича бывает… Не приходилось сталкиваться? Москвич – это особая нация…
– Я понимаю…
– Словом, они жили, как на другой планете, и совершенно не интересно им было, кто там рядом копошится.
– Вы начали работать с нуля?
– Нет. Там уже сняли верхний слои, примерно на метр. У них был микротрактор с бульдозером, японская штучка, красавец… Было три таких котлована, примерно десять на десять. Нас поставили работать на один, а два их совершенно не интересовали. Видимо, пустышки. И мне представляется, что там, в земле, на самом деле некий археологический объект – иначе зачем понадобилось лопатами, осторожно? Нас предупреждали, чтобы копали осторожно, кто-то из археологов иногда торчал над душой. А то и сам полковник, когда приезжал. Ну, мы с археологами не заговаривали после известного прецедента… За неделю прошли вглубь метров пять. Могли бы больше, конечно, но они чем дальше, тем больше висли над душой. Да и землю приходилось аккуратно насыпать рядом, не расшвыривать.
– Значит, когда вы их покинули, ни до чего еще не докопались?
– Нет.
– И сколько времени прошло, как сбежали?
– Неделя.
– Понятно… – Данил глянул на часы, встал. – Ну, сейчас подойдет поезд, так что советую смыться побыстрее…
– Взвод солдат – это хреново, – сказал дядя Миша, когда вышли на улицу и двинулись к вокзалу. – Контрактники, а?
– Пожалуй, – кивнул Данил. – Одна надежда, что их спровадят. А если нет – придется думать… Тьфу ты, ну никак нельзя одну оставить…
Рядом с их «Уазиком» красовался черный БМВ, довольно новый, но с выбитой левой фарой и парочкой небрежно выправленных вмятин. Четверо в кожанках гуртовались у распахнутой дверцы, но разговор, издали видно, был не особенно дружелюбный – Лара попыталась закрыть дверцу, ей не дали, послышалась пара матерков.
– Местная золотая молодежь? – спросил Данил, ускоряя шаг.
– Они, сволота, – кивнул Корявый. – Беспредельщи-ки сучьи, обнаглели в глуши. Есть тут, конечно, и люди серьезные, только глубинка к порядку не привыкла, хоть кол на голове теши…
– Пошли, – Данил двинулся еще быстрее. – Нам отсюда нужно без скандала убраться.
– Это точно, дальше по трассе у меня малин нет, сплошная неизвестность…
– Внимание! – раздалось у них над головами жестяное хрипение репродуктора. – Фирменный поезд «Байкал» сообщением Москва – Чита прибывает на первый путь от перрона…
– Я, конечно, очень извиняюсь… – Данил двумя пальцами защемил плечевую мышцу того, что попытался за руку вытянуть Лару из кабины. – Мне бы пройти…
Коротко стриженый парень взвыл, присел на корточки. Остальные, попахивая свежим перегаром, чуть шарахнулись, но тут же вспомнили, что они здесь самые крутые. С техникой, правда, у них обстояло неважно – Данил без особого труда перехватил несущийся к его физиономии кулак, выкрутил руку классическим захватом, головой вперед пустил так, что парень звучно шлепнулся лбом в боковое стекло БМВ. Стекло выдержало.
– Какие проблемы? – улыбаясь, спросил Данил у двух остальных, немного умеривших прыть.
Дядя Миша стоял чуть поодаль, держа руку в кармане.
– Проблемы какие, спрашиваю? – Данил вычислил вожака и обращался только к нему.
– Да никаких проблем, дядя, – тот картинно распахнул куртку, выставляя на обозрение торчащую из-за пояса рукоятку ТТ, в продольном рифлении, со звездой. – Вот дочушку твою зовем в баньке поплескаться да пупками потереться, но коли ты такой дерганый, придется по-нехорошему…
– Привычка у меня такая – с утра челюсти не ломать, если не особенно просят, – сказал Данил, щурясь. – Так что ехай, мальчик, ехай…
Поезд уже остановился на первом пути. Дядя Миша танцующим шагом, на носках, переместился вожаку за спину. Тот покосился через плечо:
– Что-то ты, Корявый, строишь из себя, да еще таскаешь сюда всяких… Смотри! Ничего, дядя, ляльку мы ее равно уделаем, только ты этого из больницы уже не увидишь…
Тот, кого Данил обидел самым первым, поднимался, отряхивая светлые брюки. Лара пнула по дверце и дверца смачно угодила несостоявшемуся кавалеру по лбу. Девчонка спрыгнула на землю, но продолжения Данил уже не видел – началась работа.
Коронный номер Чака Норриса – крутнуться на месте и влепить с разворота ногой в рыло – и в самом деле дает прекрасный результат, если умеешь как следует…
Вожак улетел наземь. Дядя Миша достал сзади второго – в два метких удара по почкам. Третий шарахнулся, хаотично и неумело ставя блоки – и его рубанул ребром ладони по шее неизвестно откуда появившийся высокий блондин в синей куртке. Четвертый, контуженный дверцей, стоял на коленях, зажимал голову обеими руками и к реваншу не стремился. Лара воинственно стояла над ним. От вокзала в их сторону косились люди, но вмешиваться не спешили – наоборот, подхватив вещички, у кого были, торопились слинять от греха подальше.
– Валентин, – блондин слегка поклонился и подхватил стоявший позади него высокий рюкзак на алюминиевом каркасе. – По-моему, пора отступать?
Данил нагнулся, выдернул у вожака из-за пояса ТТ, взял за ствол, размахнулся и запустил в урну, стоявшую метрах в десяти. Не попал, правда.
– Ну, дядя, ты покойник… – пообещал вожак. От вокзала к ним уже бежал милиционер в расстегнутом кителе, издали махая дубинкой. Данил спокойно ждал. Блондин тем временем закинул рюкзак в машину, где уже сидел дядя Миша, сторожко посверкивая глазами.
– Что это у вас тут творится? – благодушно спросил Данил сержанта. – Пистолетики какие-то, гостям города спокойно не погулять…
– Колька, глуши его! – заорал вожак, скрючившись у капота.
Сержант Колька – Данил моментально усмотрел в его физиономии некое фамильное сходство с вожаком – неуверенно шагнул вперед, поигрывая дубинкой. Данил спокойно ждал, усмехаясь, демонстративно запустив два пальца в нагрудный карман куртки так, чтобы меж ними виднелся красной полоской краешек удостоверения.
– Товарищ полковник, да бросьте вы его, – небрежно протянул Валентин, уже сидевший за рулем. Он даже не смотрел в их сторону, цедя слова через губу. – Потом вызовете, взгреете… Сергей Степанович ждет.
Сержант откровенно мялся. Данил подтолкнул Лару к кабине, похлопал простоватого Кольку по плечу:
– Не шали, голуба, погоны оборву…
Спокойно запрыгнул в машину, и Валентин тут же рванул с места в хорошем стиле. Глянув назад, Данил увидел, что вся компания сгрудилась у машины, потирая болевшие места и озадаченно дискутируя.
– А кто такой Сергей Степанович? – спросил он.
– Начальник городского УВД, – столь же небрежно ответил Валентин. – Перед поездкой я просмотрел список здешнего истеблишмента. Всегда может пригодиться.
Данил присмотрелся к нему. Верный адъютант Глаголева чем-то неуловимо напоминал отца-командира – косая сажень в плечах, ярко выраженный блондин, только не соломенные волосы, как у генерала, а этакие чуть белесоватые. И тип лица другой. Одет не бедно, но и неброско – путешествующий железной дорогой «прикинутый» мальчик, и все тут, может, на рыбалку собрался, а может, контракт на поставку леса везет…
– По-моему, нужно побыстрее убираться из города, – сказал Валентин. Слова он выговаривал твердо, так, что в письменном виде они непременно должны были заканчиваться жирной точкой, без всяких попахивающих недосказанностью многоточий. – Они с сержантом похожи, скорее всего, братья, нравы в провинции не посредственные, возможны инциденты…
– Сейчас скажу Наташке, пусть брякнет кой-кому, – пообещал дядя Миша. – Правда, пока их найдут да посоветуют не рыпаться, много воды утечет…
Наталья даже не требовала описания внешности – хватило упоминания о машине. Пошепталась с дядей Мишей, вывела мотоцикл за ворота и укатила.
Валентин сидел в той комнате, где спали Данил с Ларой, методично разбирал рюкзак, выкладывая на пол тяжелые продолговатые свертки в промасленной холстине.
– Как вам только в голову взбрело тащить с собой Девчонку? – спросил он, не оборачиваясь.
– Некуда было деть, – сказал Данил. – Между прочим, это вы за ней должны были заехать ровно в одиннадцать, но припозднились, вот и пришлось…
– Если бы вы видели, что осталось у меня от машины, не упрекали бы, – Валентин разворачивал свертки.
– Авария?
– Обстреляли. Из двух автоматов. Уходил, слегка нашумев…
– Вот видите, – сказал Данил. – Не мог я ее оставить…
Валентин поднял глаза, слегка усмехнулся:
– Очаровала?
– А это к делу не относится, – сказал Данил спокойно. – По тайге, я так прикидываю, придется пройти километров пятьдесят.
– Возможно, даже меньше. Насколько удастся приблизиться на машине.
– Вот… По сути, это дневной переход. День-полтора… Пройдет, не помрет. Коли уж так повернулось…
– У нее есть оружие?
– Теперь уже нет, – усмехнулся Данил.
– Это хорошо. Меньше беспокойства. Этому вашему уголовнику доверяете?
– Побольше, чем некоторым, кого я не знаю…
– В мой огород? – Валентин чуть поднял бровь. – Я тоже не в восторге от вас, но приказы не обсуждаются. Придется нам потерпеть друг друга несколько дней. Какое у вас оружие?
– АКС-74 с откидным.
– С глушителем?
– Без. И «Беретта». Тоже «озвученная». Валентин ловко, быстро собрал автомат – чуточку непривычного вида, с толстым стволом, по длине даже превосходящим саму тарахтелку.
– АС? – спросил Данил.
– Да. На вас я не захватил, вы же отказались от нашего оружия. Гранаты взяли?
– Взял парочку.
– У меня четыре, – сказал Валентин. – И есть хороший лук, соберу потом, на месте, – он вставил магазин, короче, чем у стандартного «Калашникова» прежних моделей, щелкнул затвором. – Что у вас есть еще?
– Карабин. У моего спутника.
– Ну что же, – сказал Валентин. – С оружием обстоит неплохо. Доставайте карту.
– Я тут нашел один источник… – сказал Данил. Расстилая карту, кратенько рассказал. Валентин посидел, что-то соображая, недовольно покосился на достававшего сигареты Данила:
– Травите организм?
Данил хладнокровнейшим образом закурил. Он не собирался ставить себя в подчиненное положение, ни в малейшей степени. Белесый должен сообразить сразу: напарники, и никаких. Что это я слышал скверного о белесых? И от кого?
– Триста километров… – Валентин присмотрелся к карте. – Скорее всего, ваших бродяг везли здесь. Расстояние соответствует. Можно было, конечно, спрямить путь здесь, но мост, я слышал, разобрали на ремонт, а паром через реку больше не ходит, рыночные отношения вмешались. Потому они и сделали такой крюк. Вывозить сокровища они, вероятнее всего, намереваются той же дорогой. Ну с чего им вдруг плутать по таежным стежкам и от кого таиться? Их вертолет базируется здесь, в Курумане. Хотя вполне возможно, где-то в тайге они оборудовали «аэродром подскока», это же примитив – автоцистерна с горючим и подходящая площадка. Больше всего мне не нравится вертолет.
– Мне, знаете ли, тоже, – сказал Данил. Валентин глянул на него, улыбаясь уголками рта:
– Как это у вас говорят? Не ершитесь. Я не собираюсь выстраивать вас в шеренгу и мучить строевой подготовкой. Разумеется, мы с вами – полноправные напарники.
– Рад слышать. Покажете маячок?
Валентин полез в рюкзак, уверенно, не глядя внутрь, вынул большую пластмассовую коробку. Раскрыл. В гнезде из поролона лежал серебристый кубик с пуговкой выдвижной антенны.
– А, с такими-то я сталкивался… – сказал Данил. – Стандарт. Ваши вертолеты точно придут?
– Это я вам гарантирую, – его взгляд стал жестким. – Так что не нужно самодеятельности. Клад должен попасть именно туда, где его ждут.
– Помилуйте, я и не собираюсь смываться с ним в Китай. Во-первых, не дотащу на хребте, пришлось бы переть верст пятьсот до более-менее обитаемых мест, а во-вторых, китайцы отымут…
– Вот и прекрасно. А с таким прибором вам приходилось иметь дело? – он выложил на стол черную Плоскую коробку величиной с книгу. Вспыхнул экран размером с пачку сигарет – загадочные для непосвященного зеленые путаные линии, цифры в углу…
Данил кивнул. Вещичка и в самом деле была крайне полезная. РПС – микропроцессор особого назначения, высвечивает заранее разработанный маршрут, показывает, где ты сейчас находишься, фиксирует все отклонения. Внутри – банк данных на несколько сот точек маршрута, сотню курсовых углов, игрушечка использует сигналы навигационных спутников (причем те, кто эти спутники создал и запустил, представления не имеют о посторонних нахалах, приспособивших чужие орбитальные маяки для решения личных проблем). Словом, мечта землепроходца, путешественники прежних лет душу бы дьяволу продали за такую игрушку…
– Маршрут запрограммирован отсюда, – Валентин показал на карте. – В эту точку нам удастся добраться даже на машине.
– Если не наткнемся на посты.
– Если не наткнемся… – согласился белесый здоровяк. – Удостоверение у меня с собой, но здесь от него, боюсь, не будет никакого толку, совсем наоборот. Какая у вас крыша?
– Да не нужна мне крыша, – пожал плечами Данил. – Охотиться едем, вот и вся крыша. Там отнюдь не дураки, появление конкурента у них учтено заранее в виде каких-то процентов вероятности, и если найдется знающий меня в лицо – никакие липы не помогут. А тот, кто меня в лицо не знает, ничего и не заподозрит – места, в принципе, бойкие, охотники валят на юг, ломщики вдут за жадеитом, орехи-ягоды…
– Логично. Что там? – он бесшумно развернулся к двери, в руке появилась «Гюрза» – крутая восемнадцатизарядная игрушка, пришедшая на смену ветерану «Стечкину».
Вошел дядя Миша, передернул плечами:
– Ребята, пора отрываться. Эти скоты рыскают по городу, ищут нас. Пока еще Ташка найдет авторитетного человека, да и нечего нам тут больше делать…
Следом появилась Лара, завистливо оглядела чертовски изящный пистолет с силуэтом разинувшей пасть змеи на затворе:
– А мне что, ствол не полагается?
– Тебе полагалась бы порка, – сказал Валентин. – Увы, придется отложить.
Дядя Миша уже привычно полез за руль. Данил сел рядом, показал на карте:
– Сюда…
Из города, казалось, выбрались без приключений. Обогнали караван из десятка «Камазов».
– Ну, осталась развилка, – сказал дядя Миша. – Если проскочим, начинается большак. В конце-то концов они и на нахаловском выезде торчать могут…
– Накаркал, – сказал Данил. – Не торчат они на нахаловском…
На обочине желтел потрепанный «Уазик», а рядом красовался БМВ. Сержант Колька в компании с другим обмундированным кинулись наперерез, делая угрожающие жесты.
– Не останавливаться, – сказал Данил сквозь зубы. Корявый приударил по газам. Пролетев с километр, сообщил:
– Висят, суки…
Данил опустил стекло, высунулся в окно. Сзади с нехорошей быстротой надвигалась битая, но все еще проворная таратайка. Ну конечно, смекнули, что их примитивно надули насчет полковника а если даже и нет, тайга все спишет… По сторонам дороги давно уже тянулась густеющая с каждой верстой чащоба, сосны придвинулись вплотную к асфальту.
БМВ приотстал, какое-то время держал дистанцию – видимо, выжидали, пока начнутся совсем уж глухие места. Потом резко прибавили ходу. Устраивать с ними гонки не было смысла – «Уазик» по ровному месту не уйдет. Хорошо еще, лунохода не видно – не рискнули ввязываться в столь туманное дело…
– Сделали бы вы его, сударь мой, – сказал Данил, оборачиваясь к Валентину.
– Точно, делай, – подтвердил дядя Миша. – Догонят ведь, козлы.
– А мы не получим дополнительных хлопот на свою голову? – спокойно спросил Валентин. – Нравы вашей провинции для меня сплошная загадка, сибирские особенно.
– Никаких тебе хлопот, – заверил Корявый. – Дальше пойдут деревушки без особой власти, и никаких тебе раций, а там и деревни кончатся… Медведь-прокурор, и весь базар.
Валентин, отстранив Лару и заставив ее пересесть поближе к кабине, распахнул заднюю дверцу. Одна половинка осталась на крюке, вторая болталась свободно.
Белобрысый, упираясь правой ногой в закрытую половинку, хладнокровно поднял автомат, выжидая подходящего момента. Кажется, там кое-что увидели – БМВ вильнул, но потом опять пристроился в хвост. Вполне возможно, провинциальные мафиози подумали, что их просто пугают безобидной игрушкой, в последнее время в Сибирь хлынул поток западных детских забав – точных копий разных экзотических стволов из легчайшей пластмассы, но выполненных неотличимо от оригинала с заграничным старанием…
Очередь прозвучала так, словно кто-то лениво провел пустой бутылкой по штакетнику, серия глухих хлопков – пок-пок-пок… БМВ рыскнул, будто налетев на невидимую стеклянную стену, а в следующий миг уже летел на обочину, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вмазался в сосну, сверкнули в солнечных лучах брызнувшие осколки стекла, дорога была прямая, и Данил вскоре увидел взмывший вдали огненный клубок…
– Прекрасное начало, – хмуро сказал он. – Впрочем, что было делать, шины на такой скорости…
– Шины? – поднял брови Валентин, успевший захлопнуть дверцу. – Я бил на поражение. Вы же сами сказали, что дальше начинается территория без властей и законов. Надежнее было обрубить хвост именно так.
– Прыткий паренек… – проворчал под нос дядя Миша.
Глава 29
Золото спит без кошмаров
Описывать дальнейшее подробно было бы скучновато – дорога тянулась унылая, как песня табунщика. Данил сменил за рулем Корявого – теперь все равно, кому вести, никто из них по этим местам не ездил. Порой асфальт сменялся немощеными трактами, сопки то подступали вплотную к дороге, то отпрыгивали подальше. С каждым часом тайга становилась гуще, а к девяти вечера, когда асфальт кончился бесповоротно, вокруг уже сплошной почти стеной вздымались приличной высоты гряды и гребни, именуемые здесь «горами», сплошь заросшие темно-зеленым лесом. Начиналось обещанное безлюдье. Подальше, к юго-востоку, лежало Монгольское Алатау, горная страна (это ведь только столичный житель уверен, будто Монголия – сплошная пустыня, а на самом деле запад Монголии своей горной тайгой ничуть не отличается от Сибири). А если взять к юго-западу – километров через сто по тайге проходит чисто умозрительной линией китайская граница. Кое-где разбросаны чисто символические погранзаставы с той и с другой стороны, но никакого проку в них нет, очень уж грандиозны размахом необитаемые места, где потерявшегося человека не отыщет и дивизия, где редкий охотник, потайной старатель или ломщик жадеита теряется, словно бусинка в аравийской пустыне. Даже гражданская война обошла эти места стороной – разве что особенно упрямые беляки, как и в Якутии, продержались года до сорокового, но нападениями населенные места не тревожили, очень уж долгие концы пришлось бы отмахивать. По этой же причине на них махнула рукой советская власть – как и на вовсе уж затерянные в чащобе раскольничьи скиты. Контрабандных тропок здесь нет – овчинка не стоит выделки, все пришлось бы волочь на себе, даже если пустить караван неприхотливых монгольских лошадок, не окупятся такие труды… Контрабандисты предпочитают более цивилизованные места, где есть железные дороги и многолюдье, а таможенники ничуть не уступают коллегам из более приближенных Европе мест по части изящного и непринужденного принятия «благодарности». Пора одиночек, крадущихся темной ночью через тайгу с тюком чесучи и флаконом кокаина, давно минули…
Никаких постов до сих пор не попадалось – собственно, они огибали по широкой дуге вычисленную с большим запасом «сферу жизненных интересов Логуна». Но потом стали понемногу приближаться к ней, заходя с северо-востока.
Никаких постов до сих пор не попадалось – собственно, они огибали по широкой дуге вычисленную с большим запасом «сферу жизненных интересов Логуна». Но потом стали понемногу приближаться к ней, заходя с северо-востока.