Страница:
– Да. Роберт Стайвезант Дреймен… вас интересуют детали биографии и политической карьеры?
Мазур оглянулся на Глаголева. Тот чуть заметно мотнул головой.
– Расскажите лучше, что он натворил, – сказал Мазур. – Человек со столь честной рожей, похоже, по мелочам не работает…
– Откровенно говоря, он не успел еще натворить ничего серьезного, – сказала Джен. – Но мы обязаны его остановить как раз из-за того, что он сумеет натворить в будущем… Это человек мафии, господин Мазур, и отнюдь не мелкая пешка – крупная фигура, которую ведут к восьмой горизонтали шахматной доски еще более крупные фигуры. Знаете, у профессионалов из наших определенных структур вечной головной болью была как раз эта предсказанная, но все же казавшаяся несбыточной ситуация – человек мафии, обосновавшийся в Овальном кабинете…
– Постойте, почему в Овальном? – спросил Мазур. – Насколько я знаю, вице-президент у вас – фигура чисто декоративная…
И осекся. Все верно, американский вице-президент, как заведено исстари, служит исключительно для мебели – стоит позади хозяина Овального кабинета на торжественных церемониях, перерезает ленточку на открытии приюта для престарелых попугаев и тому подобное. А потому в Штатах на пост вице-президента «задвигали» тех, от кого хотели избавиться, навсегда выкинуть из политической жизни – вроде того, как опального члена Политбюро ЦК КПСС отправляли заниматься сельским хозяйством, что означало для него полный крах карьеры…
Однако есть одна-единственная ситуация, мгновенно выводящая пешку в ферзи. Тому, кто возжелает провести своего человека в обитатели Овального кабинета, нет нужды протаскивать его на пост президента США. Вполне достаточно сделать его вице-президентом – каковой в случае смерти президента автоматически занимает его место согласно конституции. Получится гораздо проще, дешевле и эффективнее – если только у вас есть должные возможности устранить президента США… Возможно, хозяева импозантного мистера Р.С. Дреймена для приличия выждут несколько месяцев – но вряд ли станут затягивать надолго, на их месте Мазур не стал бы копаться, чтобы президент не успел обрасти связями, ставленниками на ключевых постах и влиятельными сторонниками…
– Вы поняли? – спросила Джен. – У вас так изменилось лицо…
– Интересно, сколько жизни они отмерят президенту? – натянуто усмехнулся Мазур.
– Вряд ли много, – сказала она с таким выражением. словно готова заплакать.
– И у вас нет никакой возможности его остановить?
– Будь такие возможности, мы бы здесь не сидели… – призналась она в том, что Мазур и сам уже понимал. – Разве только с помощью снайперской винтовки, но на это не пойдут…
Мазур перехватил хищную ухмылку заокеанского моряка – ясно было, что он-то с превеликим удовольствием использовал бы как раз аргумент с оптическим прицелом. В чем Мазур его безусловно поддержал бы. Но решения, надо полагать, принимают политики, а они в первую голову боятся скомпрометировать себя. Случай и в самом деле пикантный донельзя, как сыр с червями для гурманов… Вздумав решить вопрос с помощью дальнобойной винтовочки, можешь подставиться так, что сто лет не отмоешься…
– Одно маленькое уточнение, – сказал Глаголев. – Наш фаворит предвыборной гонки имел неосторожность прошлым летом посетить здешние места, где довольно опрометчиво принял участие в экзотической охоте.
– Ах, вот оно что… – выдохнул Мазур.
– Именно, – сказал Глаголев. – Мисс Дженнифер, могу вас заверить – капитан Мазур человек скромный, и у него никогда не закружится голова от того, что он держал в своих руках судьбу лично мне симпатичного президента Рэмпола. Будущего президента, конечно, но я верю вашим аналитикам, когда они прорицают, что в Белом Доме водворятся именно Рэмпол с Дрейменом… Я рад, что вы наконец познакомились и, смею надеяться, понравились друг другу ибо, мисс Джен, я не способен представить мужчину, которому вы не понравились бы… С вашего позволения, мы вернемся к конкретным деталям через часок. А сейчас нужно решить парочку неотложных вопросов…
Он встал, небрежным жестом пригласил Мазура следовать за ним, на пороге обернулся и послал очаровательной помощнице прокурора самый любезный взгляд, бравший начало где-то у точеных щиколоток и повторявший все плавные изгибы фигурки. Она отважно пыталась ответить совершенно спокойным взглядом – но щечки предательски заалели.
– Очаровательная кошка, а? – спросил Глаголев в коридоре как ни в чем не бывало. – Жаль, пугливая чуточку, боится русских генералов, глупая…
– Это все…
– Это все – правда. – Глаголев распахнул ближайшую дверь и бесцеремонно подтолкнул Мазура внутрь. – Эго самая настоящая помощница прокурора. И ваш коллега, как вы, похоже, сообразили, самый настоящий.
– Почему – Пенсильвания? – тупо спросил Мазур.
– Потому что именно тамошний окружной прокурор решил поставить все на карту и вылезти в новые Джимы Гаррисоны. Он этого Дреймена давненько отслеживает, пасет, как ангорскую козочку…
– Значит, мне предстоит подтвердить…
– Тьфу ты! – с сердцем сказал Глаголев. – Ну какого черта вы можете подтвердить, если Дреймен был там прошлым летом? Напрягите фантазию и подумайте, для чего нам здесь нужен американский спецназовец – не охранять же добродетель Мисс Пенсильвании? И для чего мне вы, такой красивый?
– Акция? – спросил Мазур.
– Ну конечно, мой дорогой Ихтиандр. Примитивный «Сникерс» – только не через «ай», а через "е" и «эй»[7]… «Заимку» предстоит тихонько выпотрошить, взяв молниеносным налетом, а потом, обретя искомое, быстренько раствориться в лесной глуши – скромности ради. Вас этому слишком хорошо выучили. Американскую версту коломенскую – аналогично. Вам надо объяснять, что за подразделение дислоцируется на базе Уорбек-Бей?
– Да нет, что там объяснять, – сказал Мазур. – Это «красные береты», дураку ясно…
– Ага. Я понимаю, что прежде вы их старательно резали, если сводила судьба, но теперь предстоит поработать на пару. Или испытываете моральные терзания?
– Да нет, какие там терзания… Просто чересчур уж неожиданно все свалилось на голову.
– Думаете, для меня это зрелище – шайка «красных беретов» в коридорах моей конторы – было скучным и обыденным? – хмыкнул Глаголев. – Ничего не поделаешь, приходится сотрудничать… Благо выгода обоюдная.
– Какая будет группа? – спросил Мазур.
– Командир, как уже говорилось, – вы. С вами пойдет Меллинг, трое его людей, четверо моих… и, увы, очаровашка Джен. Таковы условия игры, ничего не попишешь, придется тащить ее с собой. Обе стороны, как легко догадаться, подозревают друг друга в нечестной игре…
Мазур с сомнением пожал плечами:
– Я, конечно, понимаю, что там – не ядерный центр, помню тамошних орясин. Мы их сделаем в два счета, и все же – сводная группа, без тренировок на дубль-макетах… Или вы даете время?
– Нет, – сказал Глаголев. – Не будет никаких тренировок. И в поход вам выступать нынче же вечером, за сутки кораблик как раз дошлепает до расчетной точки… Кораблик, – повторил он, похлопав Мазура по плечу. – Это придаст любимую вами долю морского колорита, а? Хотя продиктовано, конечно, в первую очередь соображениями дела. Итак, тренировок не будет – это минус. Но у вас будет точнейший план объекта и полные сведения о его гарнизоне и системах охраны. Это, безусловно, плюс. В конце концов, вы все профессионалы, за исключением Женечки-Джен, – но она самые веселые моменты визита пересидит где-нибудь под елочкой…
– Что там нужно взять?
– Свидетелей. И видеокассеты. Там есть коллекция видеокассет, я это знаю совершенно точно. Запечатлены на кассетах самые пикантные моменты таежных охот – с упором на поданные крупным планом рожи охотничков. Великолепные доказательства, которые вкупе с показаниями некоторых субъектов способны оборвать политическую карьеру не одного мистера Дреймена… В общем, у нас есть несколько часов, чтобы обговорить все детали: суденышко отойдет с темнотой. Что крутите буйной головушкой?
– Я все же профессиональный военный, – сказал Мазур. – И впутываться в такую операцию, по линии другого ведомства, без приказа от вышестоящих… Тем более – эти иностранцы…
– А вы, гражданин, не забыли, что, как бы поделикатнее выразиться, временно померши? И если сунетесь к вышестоящим, вас засунут в камеру, откуда могут вынести ногами вперед?
– Все равно, ситуация настолько сложная…
– Ангел мой, вы себе еще не представляете, насколько она сложная…сказал Глаголев с волчьей улыбкой. – Я бы, ради экономии времени, попытался сыграть с вами втемную, но так уж сложилось, что, экономя на времени, рискуешь проиграть в эффективности, а то и поставить под удар всю операцию… Чего доброго, и в самом деле будете рваться назад в узилище… Вы, серьезно, до сих пор не поняли, кому обязаны всеми неприятностями? Помните даты? Дезинформация о вашей причастности к выдаче «Меч-рыбы» была прокручена через Эрланген, когда вы еще бегали по тайге. Самарин вам нисколечко не соврал, все так и обстояло: контрразведке аккуратненько сдали Скуле, вывели их на успевшего покинуть страну Ярополова… А это означает, что ваш «паспорт прикрытия» был в сжатые сроки идентифицирован через Питер, ваша личность установлена – ив пожарном порядке проведена компрометация. Вполне возможно, они попросту испугались, решили сгоряча, что сказочки об отпуске – для отвода глаз, что вы заброшены с конкретным заданием, что на них вышли… Потом-то, надо полагать, разобрались, но механизм уже крутился, это их вполне устраивало, и давать заднего хода не собирались. Зачем, если вы все-таки ухитрились выбраться из тайги живым и вас все равно предстояло убирать? А все эти театральные фокусы с похищением и позаимствованными из кинотриллеров пытками, с помощью которых ваших родственничков пытались заставить назвать ваше подлинное имя, – фокусы и есть. Очередная пакость, призванная как можно больше запутать дело.
– Послушайте, – сказал Мазур. – Но это же означает… Это не в возможностях коммерсантов или криминала…
– Ну, вопрос, конечно, дискуссионный – в наши-то дурные времена… Однако в данном конкретном случае вы правы. Ваша пресловутая «Синильга» и шизофреник Прохор – не более чем размалеванный занавес. Не исключаю, в самом начале это и впрямь было частное сафари для земляков и зарубежных друзей но потом «Синильгу» так набили агентурой, что можно со спокойной совестью говорить о ней, как о филиале «соседей»… Ну да, – сказал он скучным, будничным тоном, – это «соседи», вы в какой-то момент подошли вплотную к разгадке. Совершенно правильно подметили, что они позволили себе некоторую беззаботность, как люди, совершенно не предполагавшие, что на их объекты могут нападать диверсанты извне… Впрочем, трудно винить их за такое легкомыслие. На них и в самом деле никогда практически не нападали, привыкли, что все их боятся и уважают… Подставьте их в уравнение вместо иксов-игреков – и все сойдется… Абсолютно все. Даже обормот Крайко, который остановил киску Катеньку с целью проверить, не передают ли вам записок в судке с котлетою – и, чуть разведя пальчики, уронил туда крохотную, незаметную таблеточку… ну, я вам уже рассказывал, что с вами было бы в результате. При известной ловкости это проделывается незаметно, но Катенька была строжайше проинструктирована и чего-то в этом роде ждала. Приятно сознавать, что я просчитал все правильно, следующий ход, в общем, так и просчитывался – чтобы окончательно все запутать, вас следовало убрать.
– И Крайко…
– Дело житейское, – усмехнулся Глаголев. – В наших долгих и теплых отношениях с «соседями» факт самый обыденный – мы к ним проводим своих дятлов, они к нам, тут уж как кому повезет… Вы еще не поняли, в чем таится главная пикантность? В самом деле?
– Значит, где-то в штабах все-таки сидит «крот»…
– Господи боже мой! – поморщился Глаголев. – Положительно, я начинаю думать, что судьба свела с идеалистом и романтиком… Нет никаких «кротов». Нет в этой игре никаких иностранных агентов – кроме тех, что сидят через пару комнат отсюда. Есть только две отечественных конторы, которые упоенно преследуют свои интересы. По большому счету «соседям» плевать на успех или провал «Меч-рыбы». Для них гораздо важнее собственные успехи. Вы представляете, что такое – держать в кулаке охотника на людей, нашего милого вице-президента, а в будущем, очень даже вероятно, и президента США? Где-то я их понимаю: перспективы головокружительные… Возможно, при другом раскладе мы бы попытались либо перехватить у них добычу, либо подключиться к игре. Но у меня другой приказ: топить этого сукина сына еще до выборов. Вполне можно успеть. А если даже произойдет накладка и до инаугурации не успеем, ничего страшного. Неделя-другая тут роли не играет, вице-президенты вылетают в отставку, как намыленные, прецеденты известны…
– Лихо… – сказал Мазур.
– Если уж пошел откровенный разговор, идти надо до конца, – произнес Глаголев с той же хищной улыбкой. – У вас нет ни единого шанса соскочить с поезда. Повторяю, вы вляпались в игру, где кое для кого награда простая, но чрезвычайно ценная – жизнь. Дело в том, что операция «Тайга» – как ее назвал какой-то идиот – проводится исключительно армейцами двух стран. Без малейшего участия политиков. Если это выплывет наружу раньше времени – наши заокеанские партнеры получат астрономические сроки там, у себя, а мы, соответственно, здесь. Или, если они не успеют покинуть матушку-Россию, вся компания будет обживать здешнюю зону – потому что с точки зрения законов обеих стран все мы не более чем теплая компания государственных изменников… Мы играем без политиков. Ну их к черту. Бывают ситуации, когда солдаты всегда договорятся… Выгода обоюдная: если все пройдет гладко, наши коллеги по ту сторону океана сохранят за собой кое-какие крайне им необходимые угодья, на которые уже положили глаз друзья мистера Дреймена и всерьез намереваются с его помощью впоследствии отобрать у армии. А мы, со своей стороны, получим трудами подельщиков кое-какие выгоды на переговорах по обычным вооружениям в Европе. Ситуация проста: двое на необитаемом острове, у одного есть спички, у другого – коробка… Не стану врать, что я с вами был полностью откровенен, но не соврал ни разу и главное изложил. Понимаете, почему? – Он замолчал, пытливо глядя на Мазура, потом хохотнул: – Понимаете… Обратной дороги вам нет. Невозможно отказаться и тихонечко уйти. Во-первых, я вас не выпущу. Во-вторых, если и выпущу, очень скоро вас прикончит Крайко. – Он похлопал Мазура по колену. – Ну, а когда вы окажетесь на корабле, смыться оттуда будет и вовсе невозможно, против четверых моих мальчиков не потянете… Как говорится, попала собака в колесо – пищи, но беги. Ну, а после того, как вы возьмете «Заимку», которую вы просто обязаны взять, не будет никакой необходимости за вами надзирать. Потому что единственной вашей защитой от «соседей» станем мы. Ну, как я вас перевербовал, Штирлиц?
– Значит, командир группы – это фикция?
– Отчего же, – сказал Глаголев. – Вы, в конце концов опытный диверсант, бывали на «Заимке», имеете там парочку личных врагов… Вы остаетесь командиром, пока не сделаете неосторожного шага в сторону. В этом случае, уж не посетуйте, вас мягко и незамедлительно покритикуют, последний раз в вашей жизни… По-моему, условия не столь уж обременительные, а?
– Если бы я мог вам верить…
– Уж простите за пошлую фразу, но нет у вас выбора, – сказал Глаголев. – Или рассчитываете на здравый смысл Лаврика? Увы, придется положиться на мое слово. Мы не предатели. И янки – тоже. Все так и обстоит – армейцы двух стран решили поправить кое-какие несообразности политической жизни, ко взаимной выгоде. Есть и личные мотивы, понятно. Открою вам один секрет: мы с Кацубой – малость проштрафившиеся. Оказались во глубине сибирских руд, словно в почетной ссылке. А я вдобавок уже здесь лопухнулся самым позорным образом. Сумел поправить дело, но все равно пятно осталось… Для нас это шанс с большой буквы. Для вас – тем более. В игре задействованы не только сухопутные «большие звезды», но и флотские. Вернетесь героем – героем и будете. Победа все спишет. Попадетесь «соседям» – шлепнут на месте, пожалуй, не доведут до трибунала ни вас, ни всех остальных…
– А там есть кассеты? – тусклым голосом спросил Мазур, глядя в пол.
– Есть. Я не зря отправляю вас в такой спешке. Сегодня утречком мы взяли человека, приехавшего в Шантарск с «Заимки». И поговорили по душам. Там хранится еще один комплект видеоархива. Они, как вы совершенно справедливо подметили, все еще не допускают мысли, что на них могут напасть, притихли с окончанием охотничьего сезона, сделали генеральную уборочку, отпустили по домам часть персонала, всяких там кухонных мужиков и баб, но ликвидировать объект никто не собирается. Так вот, его не будут искать суток двое. Потом, конечно, забеспокоятся, а очень скоро – всполошатся. Меня пока не подозревают, но не стоит благодушествовать… В общем, у вас – двое суток. Я, пока вы валялись в беспамятстве, имел дипломатичную беседу с Лавриком. Он считает, что ваша столь внезапная смерть от инфаркта на территории базы – не вполне то, что подходит для данной ситуации. И потому я без труда его убедил: гораздо лучше будет, если вы все же выкарабкаетесь трудами реаниматоров, но по дороге на аэродром попадете в аварию. – Он вскользь глянул на часы. – И часика через два вы в нее попадете. Я вам гарантирую красиво пылающую на обочине машину и штучки три обожженных до полной неузнаваемости трупов – в моргах, куда свозят бомжей, этого бесхозного добра… Смею думать, «соседей» это окончательно запутает – то есть, они решат, что все концы убраны и дело закончено…
Мазур посмотрел ему в глаза:
– А где гарантии, что я все же воскресну?
– Как дите малое, честное слово, – усмехнулся Глаголев. – Какие, к черту, гарантии? На бумажке, что ли, написать: «Обязуюсь не отрывать каперангу Мазуру умную головушку, в чем и подписуюсь?» Гарантии у вас простые – каста. Вы морской житель, а я сухопутный, но мы все же оба – армия. Армия, которая играет против своего старого конкурента, отнюдь не впервые в истории, кстати… И верить приходится не мне, многогрешному, а, я бы выразился, типичному представителю вашей же касты… Это уже на подсознательном уровне – собаки всегда объединяются против кошки, не требуя друг у друга гарантий.
– А волки сплошь и рядом рвут друг друга.
Глаголев поморщился:
– У нас мало времени, чтобы играть в слова…
– Ну, а если я все же предпочту красиво погибнуть? От полной безысходности и невозможности разобраться, где тут истина?
– Сдаваться пойдете?
– Хотя бы, предположим, я пройду через ваших мальчиков…
Мазур неотрывно следил за сидевшим напротив генералом, прекрасно понимая, что перед ним не старпер, прячущийся за спинами подчиненных, – верзила с холодными варяжскими глазами был противником нешуточным. Однако Глаголев, на вид по крайней мере, казался расслабленным. И не похоже было, чтобы реплика Мазура его привела хоть в малейшее замешательство.
После долгого молчания Глаголев искренне рассмеялся:
– Глупости. Я же знаком с вашим досье – насколько удалось влезть. Блестящие морские офицеры государя императора, штатские генералы путейского ведомства, гонор и гербы, анненские кортики, дуэли на пленэре… Вы счастливец, я-то сам из мужиков, совершенно нечем похвастаться, не говоря уж о генеалогических изысках. Так вот, сударь мой, на мое счастье, вы принадлежите к тем редким экземплярам, которые всерьез озабочены восстановлением порушенной чести. Ну не станете вы нырять в небытие, оставляя пятно на фамилии… Это прекрасные побудительные мотивы: чувство чести и чувство мести. А с местью в данном случае все обстоит просто прекрасно: на «Заимке» вас ждет парочка типов, с которыми вы посчитаетесь, визжа и суча ножонками от оргазма. Это меня привлекает… Ну, кончим болтовню и поговорим о деле?
– Хорошо, – сказал Мазур. – Если уж говорить о деле… Вся эта хитроумная затея с уловлением в сети будущего президента – государственная операция или самодеятельность каких-то больших бонз, озабоченных в первую очередь своим карманом?
Почти без промедления Глаголев сказал:
– Неглупо… Ладно, обратной дороги у вас все равно нет. Мысль верная. Есть бонзы, которым при успехе дела, как легко догадаться, в карманы потечет золотая река, какой еще свет не видел. Что вашу задачу лишь усложняет. Попади вы в плен к конкурирующей государственной конторе, у вас был бы зыбкий шанс – а при данном раскладе нет ни единого. Даже как у боевого пса – у игроков такого уровня своих бультерьеров хватает, сто раз проверенных, так что никто не станет вас перевербовывать,
– А отсюда вытекает, что взять «Заимку» – еще не самая сложная задача, а? – спросил Мазур. – Главное будет – смыться с нахапанным.
– В яблочко, – сказал Глаголев. – Я иллюзий не питаю: ежели база профильтрована моими людьми, ежели в стане «соседей» у нас есть засланные казачки – по теории вероятности возле меня просто не может не оказаться ихних Штирлицев. Поэтому главные сложности нагромождены как раз вокруг отхода…
Глава 9
Мазур оглянулся на Глаголева. Тот чуть заметно мотнул головой.
– Расскажите лучше, что он натворил, – сказал Мазур. – Человек со столь честной рожей, похоже, по мелочам не работает…
– Откровенно говоря, он не успел еще натворить ничего серьезного, – сказала Джен. – Но мы обязаны его остановить как раз из-за того, что он сумеет натворить в будущем… Это человек мафии, господин Мазур, и отнюдь не мелкая пешка – крупная фигура, которую ведут к восьмой горизонтали шахматной доски еще более крупные фигуры. Знаете, у профессионалов из наших определенных структур вечной головной болью была как раз эта предсказанная, но все же казавшаяся несбыточной ситуация – человек мафии, обосновавшийся в Овальном кабинете…
– Постойте, почему в Овальном? – спросил Мазур. – Насколько я знаю, вице-президент у вас – фигура чисто декоративная…
И осекся. Все верно, американский вице-президент, как заведено исстари, служит исключительно для мебели – стоит позади хозяина Овального кабинета на торжественных церемониях, перерезает ленточку на открытии приюта для престарелых попугаев и тому подобное. А потому в Штатах на пост вице-президента «задвигали» тех, от кого хотели избавиться, навсегда выкинуть из политической жизни – вроде того, как опального члена Политбюро ЦК КПСС отправляли заниматься сельским хозяйством, что означало для него полный крах карьеры…
Однако есть одна-единственная ситуация, мгновенно выводящая пешку в ферзи. Тому, кто возжелает провести своего человека в обитатели Овального кабинета, нет нужды протаскивать его на пост президента США. Вполне достаточно сделать его вице-президентом – каковой в случае смерти президента автоматически занимает его место согласно конституции. Получится гораздо проще, дешевле и эффективнее – если только у вас есть должные возможности устранить президента США… Возможно, хозяева импозантного мистера Р.С. Дреймена для приличия выждут несколько месяцев – но вряд ли станут затягивать надолго, на их месте Мазур не стал бы копаться, чтобы президент не успел обрасти связями, ставленниками на ключевых постах и влиятельными сторонниками…
– Вы поняли? – спросила Джен. – У вас так изменилось лицо…
– Интересно, сколько жизни они отмерят президенту? – натянуто усмехнулся Мазур.
– Вряд ли много, – сказала она с таким выражением. словно готова заплакать.
– И у вас нет никакой возможности его остановить?
– Будь такие возможности, мы бы здесь не сидели… – призналась она в том, что Мазур и сам уже понимал. – Разве только с помощью снайперской винтовки, но на это не пойдут…
Мазур перехватил хищную ухмылку заокеанского моряка – ясно было, что он-то с превеликим удовольствием использовал бы как раз аргумент с оптическим прицелом. В чем Мазур его безусловно поддержал бы. Но решения, надо полагать, принимают политики, а они в первую голову боятся скомпрометировать себя. Случай и в самом деле пикантный донельзя, как сыр с червями для гурманов… Вздумав решить вопрос с помощью дальнобойной винтовочки, можешь подставиться так, что сто лет не отмоешься…
– Одно маленькое уточнение, – сказал Глаголев. – Наш фаворит предвыборной гонки имел неосторожность прошлым летом посетить здешние места, где довольно опрометчиво принял участие в экзотической охоте.
– Ах, вот оно что… – выдохнул Мазур.
– Именно, – сказал Глаголев. – Мисс Дженнифер, могу вас заверить – капитан Мазур человек скромный, и у него никогда не закружится голова от того, что он держал в своих руках судьбу лично мне симпатичного президента Рэмпола. Будущего президента, конечно, но я верю вашим аналитикам, когда они прорицают, что в Белом Доме водворятся именно Рэмпол с Дрейменом… Я рад, что вы наконец познакомились и, смею надеяться, понравились друг другу ибо, мисс Джен, я не способен представить мужчину, которому вы не понравились бы… С вашего позволения, мы вернемся к конкретным деталям через часок. А сейчас нужно решить парочку неотложных вопросов…
Он встал, небрежным жестом пригласил Мазура следовать за ним, на пороге обернулся и послал очаровательной помощнице прокурора самый любезный взгляд, бравший начало где-то у точеных щиколоток и повторявший все плавные изгибы фигурки. Она отважно пыталась ответить совершенно спокойным взглядом – но щечки предательски заалели.
– Очаровательная кошка, а? – спросил Глаголев в коридоре как ни в чем не бывало. – Жаль, пугливая чуточку, боится русских генералов, глупая…
– Это все…
– Это все – правда. – Глаголев распахнул ближайшую дверь и бесцеремонно подтолкнул Мазура внутрь. – Эго самая настоящая помощница прокурора. И ваш коллега, как вы, похоже, сообразили, самый настоящий.
– Почему – Пенсильвания? – тупо спросил Мазур.
– Потому что именно тамошний окружной прокурор решил поставить все на карту и вылезти в новые Джимы Гаррисоны. Он этого Дреймена давненько отслеживает, пасет, как ангорскую козочку…
– Значит, мне предстоит подтвердить…
– Тьфу ты! – с сердцем сказал Глаголев. – Ну какого черта вы можете подтвердить, если Дреймен был там прошлым летом? Напрягите фантазию и подумайте, для чего нам здесь нужен американский спецназовец – не охранять же добродетель Мисс Пенсильвании? И для чего мне вы, такой красивый?
– Акция? – спросил Мазур.
– Ну конечно, мой дорогой Ихтиандр. Примитивный «Сникерс» – только не через «ай», а через "е" и «эй»[7]… «Заимку» предстоит тихонько выпотрошить, взяв молниеносным налетом, а потом, обретя искомое, быстренько раствориться в лесной глуши – скромности ради. Вас этому слишком хорошо выучили. Американскую версту коломенскую – аналогично. Вам надо объяснять, что за подразделение дислоцируется на базе Уорбек-Бей?
– Да нет, что там объяснять, – сказал Мазур. – Это «красные береты», дураку ясно…
– Ага. Я понимаю, что прежде вы их старательно резали, если сводила судьба, но теперь предстоит поработать на пару. Или испытываете моральные терзания?
– Да нет, какие там терзания… Просто чересчур уж неожиданно все свалилось на голову.
– Думаете, для меня это зрелище – шайка «красных беретов» в коридорах моей конторы – было скучным и обыденным? – хмыкнул Глаголев. – Ничего не поделаешь, приходится сотрудничать… Благо выгода обоюдная.
– Какая будет группа? – спросил Мазур.
– Командир, как уже говорилось, – вы. С вами пойдет Меллинг, трое его людей, четверо моих… и, увы, очаровашка Джен. Таковы условия игры, ничего не попишешь, придется тащить ее с собой. Обе стороны, как легко догадаться, подозревают друг друга в нечестной игре…
Мазур с сомнением пожал плечами:
– Я, конечно, понимаю, что там – не ядерный центр, помню тамошних орясин. Мы их сделаем в два счета, и все же – сводная группа, без тренировок на дубль-макетах… Или вы даете время?
– Нет, – сказал Глаголев. – Не будет никаких тренировок. И в поход вам выступать нынче же вечером, за сутки кораблик как раз дошлепает до расчетной точки… Кораблик, – повторил он, похлопав Мазура по плечу. – Это придаст любимую вами долю морского колорита, а? Хотя продиктовано, конечно, в первую очередь соображениями дела. Итак, тренировок не будет – это минус. Но у вас будет точнейший план объекта и полные сведения о его гарнизоне и системах охраны. Это, безусловно, плюс. В конце концов, вы все профессионалы, за исключением Женечки-Джен, – но она самые веселые моменты визита пересидит где-нибудь под елочкой…
– Что там нужно взять?
– Свидетелей. И видеокассеты. Там есть коллекция видеокассет, я это знаю совершенно точно. Запечатлены на кассетах самые пикантные моменты таежных охот – с упором на поданные крупным планом рожи охотничков. Великолепные доказательства, которые вкупе с показаниями некоторых субъектов способны оборвать политическую карьеру не одного мистера Дреймена… В общем, у нас есть несколько часов, чтобы обговорить все детали: суденышко отойдет с темнотой. Что крутите буйной головушкой?
– Я все же профессиональный военный, – сказал Мазур. – И впутываться в такую операцию, по линии другого ведомства, без приказа от вышестоящих… Тем более – эти иностранцы…
– А вы, гражданин, не забыли, что, как бы поделикатнее выразиться, временно померши? И если сунетесь к вышестоящим, вас засунут в камеру, откуда могут вынести ногами вперед?
– Все равно, ситуация настолько сложная…
– Ангел мой, вы себе еще не представляете, насколько она сложная…сказал Глаголев с волчьей улыбкой. – Я бы, ради экономии времени, попытался сыграть с вами втемную, но так уж сложилось, что, экономя на времени, рискуешь проиграть в эффективности, а то и поставить под удар всю операцию… Чего доброго, и в самом деле будете рваться назад в узилище… Вы, серьезно, до сих пор не поняли, кому обязаны всеми неприятностями? Помните даты? Дезинформация о вашей причастности к выдаче «Меч-рыбы» была прокручена через Эрланген, когда вы еще бегали по тайге. Самарин вам нисколечко не соврал, все так и обстояло: контрразведке аккуратненько сдали Скуле, вывели их на успевшего покинуть страну Ярополова… А это означает, что ваш «паспорт прикрытия» был в сжатые сроки идентифицирован через Питер, ваша личность установлена – ив пожарном порядке проведена компрометация. Вполне возможно, они попросту испугались, решили сгоряча, что сказочки об отпуске – для отвода глаз, что вы заброшены с конкретным заданием, что на них вышли… Потом-то, надо полагать, разобрались, но механизм уже крутился, это их вполне устраивало, и давать заднего хода не собирались. Зачем, если вы все-таки ухитрились выбраться из тайги живым и вас все равно предстояло убирать? А все эти театральные фокусы с похищением и позаимствованными из кинотриллеров пытками, с помощью которых ваших родственничков пытались заставить назвать ваше подлинное имя, – фокусы и есть. Очередная пакость, призванная как можно больше запутать дело.
– Послушайте, – сказал Мазур. – Но это же означает… Это не в возможностях коммерсантов или криминала…
– Ну, вопрос, конечно, дискуссионный – в наши-то дурные времена… Однако в данном конкретном случае вы правы. Ваша пресловутая «Синильга» и шизофреник Прохор – не более чем размалеванный занавес. Не исключаю, в самом начале это и впрямь было частное сафари для земляков и зарубежных друзей но потом «Синильгу» так набили агентурой, что можно со спокойной совестью говорить о ней, как о филиале «соседей»… Ну да, – сказал он скучным, будничным тоном, – это «соседи», вы в какой-то момент подошли вплотную к разгадке. Совершенно правильно подметили, что они позволили себе некоторую беззаботность, как люди, совершенно не предполагавшие, что на их объекты могут нападать диверсанты извне… Впрочем, трудно винить их за такое легкомыслие. На них и в самом деле никогда практически не нападали, привыкли, что все их боятся и уважают… Подставьте их в уравнение вместо иксов-игреков – и все сойдется… Абсолютно все. Даже обормот Крайко, который остановил киску Катеньку с целью проверить, не передают ли вам записок в судке с котлетою – и, чуть разведя пальчики, уронил туда крохотную, незаметную таблеточку… ну, я вам уже рассказывал, что с вами было бы в результате. При известной ловкости это проделывается незаметно, но Катенька была строжайше проинструктирована и чего-то в этом роде ждала. Приятно сознавать, что я просчитал все правильно, следующий ход, в общем, так и просчитывался – чтобы окончательно все запутать, вас следовало убрать.
– И Крайко…
– Дело житейское, – усмехнулся Глаголев. – В наших долгих и теплых отношениях с «соседями» факт самый обыденный – мы к ним проводим своих дятлов, они к нам, тут уж как кому повезет… Вы еще не поняли, в чем таится главная пикантность? В самом деле?
– Значит, где-то в штабах все-таки сидит «крот»…
– Господи боже мой! – поморщился Глаголев. – Положительно, я начинаю думать, что судьба свела с идеалистом и романтиком… Нет никаких «кротов». Нет в этой игре никаких иностранных агентов – кроме тех, что сидят через пару комнат отсюда. Есть только две отечественных конторы, которые упоенно преследуют свои интересы. По большому счету «соседям» плевать на успех или провал «Меч-рыбы». Для них гораздо важнее собственные успехи. Вы представляете, что такое – держать в кулаке охотника на людей, нашего милого вице-президента, а в будущем, очень даже вероятно, и президента США? Где-то я их понимаю: перспективы головокружительные… Возможно, при другом раскладе мы бы попытались либо перехватить у них добычу, либо подключиться к игре. Но у меня другой приказ: топить этого сукина сына еще до выборов. Вполне можно успеть. А если даже произойдет накладка и до инаугурации не успеем, ничего страшного. Неделя-другая тут роли не играет, вице-президенты вылетают в отставку, как намыленные, прецеденты известны…
– Лихо… – сказал Мазур.
– Если уж пошел откровенный разговор, идти надо до конца, – произнес Глаголев с той же хищной улыбкой. – У вас нет ни единого шанса соскочить с поезда. Повторяю, вы вляпались в игру, где кое для кого награда простая, но чрезвычайно ценная – жизнь. Дело в том, что операция «Тайга» – как ее назвал какой-то идиот – проводится исключительно армейцами двух стран. Без малейшего участия политиков. Если это выплывет наружу раньше времени – наши заокеанские партнеры получат астрономические сроки там, у себя, а мы, соответственно, здесь. Или, если они не успеют покинуть матушку-Россию, вся компания будет обживать здешнюю зону – потому что с точки зрения законов обеих стран все мы не более чем теплая компания государственных изменников… Мы играем без политиков. Ну их к черту. Бывают ситуации, когда солдаты всегда договорятся… Выгода обоюдная: если все пройдет гладко, наши коллеги по ту сторону океана сохранят за собой кое-какие крайне им необходимые угодья, на которые уже положили глаз друзья мистера Дреймена и всерьез намереваются с его помощью впоследствии отобрать у армии. А мы, со своей стороны, получим трудами подельщиков кое-какие выгоды на переговорах по обычным вооружениям в Европе. Ситуация проста: двое на необитаемом острове, у одного есть спички, у другого – коробка… Не стану врать, что я с вами был полностью откровенен, но не соврал ни разу и главное изложил. Понимаете, почему? – Он замолчал, пытливо глядя на Мазура, потом хохотнул: – Понимаете… Обратной дороги вам нет. Невозможно отказаться и тихонечко уйти. Во-первых, я вас не выпущу. Во-вторых, если и выпущу, очень скоро вас прикончит Крайко. – Он похлопал Мазура по колену. – Ну, а когда вы окажетесь на корабле, смыться оттуда будет и вовсе невозможно, против четверых моих мальчиков не потянете… Как говорится, попала собака в колесо – пищи, но беги. Ну, а после того, как вы возьмете «Заимку», которую вы просто обязаны взять, не будет никакой необходимости за вами надзирать. Потому что единственной вашей защитой от «соседей» станем мы. Ну, как я вас перевербовал, Штирлиц?
– Значит, командир группы – это фикция?
– Отчего же, – сказал Глаголев. – Вы, в конце концов опытный диверсант, бывали на «Заимке», имеете там парочку личных врагов… Вы остаетесь командиром, пока не сделаете неосторожного шага в сторону. В этом случае, уж не посетуйте, вас мягко и незамедлительно покритикуют, последний раз в вашей жизни… По-моему, условия не столь уж обременительные, а?
– Если бы я мог вам верить…
– Уж простите за пошлую фразу, но нет у вас выбора, – сказал Глаголев. – Или рассчитываете на здравый смысл Лаврика? Увы, придется положиться на мое слово. Мы не предатели. И янки – тоже. Все так и обстоит – армейцы двух стран решили поправить кое-какие несообразности политической жизни, ко взаимной выгоде. Есть и личные мотивы, понятно. Открою вам один секрет: мы с Кацубой – малость проштрафившиеся. Оказались во глубине сибирских руд, словно в почетной ссылке. А я вдобавок уже здесь лопухнулся самым позорным образом. Сумел поправить дело, но все равно пятно осталось… Для нас это шанс с большой буквы. Для вас – тем более. В игре задействованы не только сухопутные «большие звезды», но и флотские. Вернетесь героем – героем и будете. Победа все спишет. Попадетесь «соседям» – шлепнут на месте, пожалуй, не доведут до трибунала ни вас, ни всех остальных…
– А там есть кассеты? – тусклым голосом спросил Мазур, глядя в пол.
– Есть. Я не зря отправляю вас в такой спешке. Сегодня утречком мы взяли человека, приехавшего в Шантарск с «Заимки». И поговорили по душам. Там хранится еще один комплект видеоархива. Они, как вы совершенно справедливо подметили, все еще не допускают мысли, что на них могут напасть, притихли с окончанием охотничьего сезона, сделали генеральную уборочку, отпустили по домам часть персонала, всяких там кухонных мужиков и баб, но ликвидировать объект никто не собирается. Так вот, его не будут искать суток двое. Потом, конечно, забеспокоятся, а очень скоро – всполошатся. Меня пока не подозревают, но не стоит благодушествовать… В общем, у вас – двое суток. Я, пока вы валялись в беспамятстве, имел дипломатичную беседу с Лавриком. Он считает, что ваша столь внезапная смерть от инфаркта на территории базы – не вполне то, что подходит для данной ситуации. И потому я без труда его убедил: гораздо лучше будет, если вы все же выкарабкаетесь трудами реаниматоров, но по дороге на аэродром попадете в аварию. – Он вскользь глянул на часы. – И часика через два вы в нее попадете. Я вам гарантирую красиво пылающую на обочине машину и штучки три обожженных до полной неузнаваемости трупов – в моргах, куда свозят бомжей, этого бесхозного добра… Смею думать, «соседей» это окончательно запутает – то есть, они решат, что все концы убраны и дело закончено…
Мазур посмотрел ему в глаза:
– А где гарантии, что я все же воскресну?
– Как дите малое, честное слово, – усмехнулся Глаголев. – Какие, к черту, гарантии? На бумажке, что ли, написать: «Обязуюсь не отрывать каперангу Мазуру умную головушку, в чем и подписуюсь?» Гарантии у вас простые – каста. Вы морской житель, а я сухопутный, но мы все же оба – армия. Армия, которая играет против своего старого конкурента, отнюдь не впервые в истории, кстати… И верить приходится не мне, многогрешному, а, я бы выразился, типичному представителю вашей же касты… Это уже на подсознательном уровне – собаки всегда объединяются против кошки, не требуя друг у друга гарантий.
– А волки сплошь и рядом рвут друг друга.
Глаголев поморщился:
– У нас мало времени, чтобы играть в слова…
– Ну, а если я все же предпочту красиво погибнуть? От полной безысходности и невозможности разобраться, где тут истина?
– Сдаваться пойдете?
– Хотя бы, предположим, я пройду через ваших мальчиков…
Мазур неотрывно следил за сидевшим напротив генералом, прекрасно понимая, что перед ним не старпер, прячущийся за спинами подчиненных, – верзила с холодными варяжскими глазами был противником нешуточным. Однако Глаголев, на вид по крайней мере, казался расслабленным. И не похоже было, чтобы реплика Мазура его привела хоть в малейшее замешательство.
После долгого молчания Глаголев искренне рассмеялся:
– Глупости. Я же знаком с вашим досье – насколько удалось влезть. Блестящие морские офицеры государя императора, штатские генералы путейского ведомства, гонор и гербы, анненские кортики, дуэли на пленэре… Вы счастливец, я-то сам из мужиков, совершенно нечем похвастаться, не говоря уж о генеалогических изысках. Так вот, сударь мой, на мое счастье, вы принадлежите к тем редким экземплярам, которые всерьез озабочены восстановлением порушенной чести. Ну не станете вы нырять в небытие, оставляя пятно на фамилии… Это прекрасные побудительные мотивы: чувство чести и чувство мести. А с местью в данном случае все обстоит просто прекрасно: на «Заимке» вас ждет парочка типов, с которыми вы посчитаетесь, визжа и суча ножонками от оргазма. Это меня привлекает… Ну, кончим болтовню и поговорим о деле?
– Хорошо, – сказал Мазур. – Если уж говорить о деле… Вся эта хитроумная затея с уловлением в сети будущего президента – государственная операция или самодеятельность каких-то больших бонз, озабоченных в первую очередь своим карманом?
Почти без промедления Глаголев сказал:
– Неглупо… Ладно, обратной дороги у вас все равно нет. Мысль верная. Есть бонзы, которым при успехе дела, как легко догадаться, в карманы потечет золотая река, какой еще свет не видел. Что вашу задачу лишь усложняет. Попади вы в плен к конкурирующей государственной конторе, у вас был бы зыбкий шанс – а при данном раскладе нет ни единого. Даже как у боевого пса – у игроков такого уровня своих бультерьеров хватает, сто раз проверенных, так что никто не станет вас перевербовывать,
– А отсюда вытекает, что взять «Заимку» – еще не самая сложная задача, а? – спросил Мазур. – Главное будет – смыться с нахапанным.
– В яблочко, – сказал Глаголев. – Я иллюзий не питаю: ежели база профильтрована моими людьми, ежели в стане «соседей» у нас есть засланные казачки – по теории вероятности возле меня просто не может не оказаться ихних Штирлицев. Поэтому главные сложности нагромождены как раз вокруг отхода…
Глава 9
ЕСЛИ ДОВЕРИТЬСЯ СОЛДАТАМ…
Немногим приходилось лицезреть со стороны место собственной гибели, оставаясь при этом во плоти и крови, а не в виде пресловутого астрального тела, порхающего вопреки законам природы невидимо и неслышимо для смертных.
Мазур этой сомнительной чести удостоился, сидя в кабине «Газели». Вообще-то к Шантаре можно было проехать несколькими маршрутами, но Кацуба, определенно с умыслом, покатил в сгущавшихся сумерках мимо мясокомбината на окраине города – и, не притормаживая, предупредил:
– Будет поворот, смотри внимательнее. Справа ты и упокоился. Поворот коварный, там частенько бьются, так что подозрений никаких…
Было еще достаточно светло, чтобы рассмотреть далеко под откосом валявшийся на боку фургончик «скорой помощи», – мятый, словно попавшая под гусеницу трактора консервная банка, черный, выгоревший. Зеленый склон откоса пропахан широкой бороздой, на дороге уже ни зевак, ни милицейских машин.
– Хорошо летела, – сказал Кацуба. – Что твой Икарушка с небес. Ты не переживай, случается и похуже. Есть один тихий городок южнее Панамского канала, где куча народу до сих пор свято верит, что я в конюшне сгорел, лошадки меня, понимаешь, с испугу затоптали, когда выводить пытался. Конь животное умное, а вот поди ж ты, из горящей конюшни его нипочем не вытащишь, упирается всеми четырьмя… – ухмыльнулся он. – И могу побиться об заклад, что одна милая вдовушка до сих пор ставит свечки за упокой, от этого и жить легче…
Он свернул возле серого здания речного вокзала сталинской постройки и покатил в конец набережной, к небольшому белому теплоходу, бросив мимоходом:
– Прикрытие довольно надежное. Речники сейчас в параличе и трансе, у них эти кораблики нанимают кому не лень – главным образом богатенький народ для веселых пикников. Так что встретить их можно на реке где угодно. Команда, правда, наша, сам понимаешь, так оно надежнее как-то…
– Или наоборот, – сказал Мазур. Кацуба покосился на него:
– Соображаешь… Только от утечки все равно не уберечься – слишком много народу задействовано, как ни сужай круг.
Мазур кивнул на бродивших по набережной людей, мимо которых они медленно проезжали:
– А это ничего, что нас так мало?
– Да ну, обычное дело, – сказал Кацуба. – Вполне приличное количество для пикничка. Намедни какой-то новорус «Достоевского» фрахтовал и загрузился на него лишь со своей телкой и парой охранников. А «Достоевский» вашего корыта раза в три поболе.
Микроавтобус остановился у трапа. Пожалуй, в одетой модно и небедно компании, устремившейся на теплоход, и впрямь трудно было заподозрить спецгруппу – Глаголев озаботился снабдить их яркими сумками, парочкой магнитофонов и целым штабелем прозрачных упаковок с пивными банками, каковую поклажу все и тащили с бодро-нетерпеливым видом людей, жаждущих поскорее развлечься после то ли праведных, то ли неправедных трудов. То, что на всю компанию приходилась одна-единственная дама, тоже вряд ли кого-то удивит можно подыскать массу разнообразных объяснений.
Мазур собрался вылезти следом за всеми, но Кацуба придержал его за локоть:
– Погоди-ка. – Подождал, пока все скроются, понизил голос, хотя остерегаться было уже вроде бы и некого: – Есть одна хитрая деталька. Глагол – человек недоверчивый. И, когда вся эта импортная компания уходила в столовую подкрепиться, он посылал ребят проверить апартаменты. Любопытная штука обнаружилась. Там, куда поселили мужиков, моментально прописались «клопики», весьма современные. Ну, мы не стали их снимать с шумом и помпой, а попросту разместили в номере поблизости техника с кучей хитрых детекторов… В общем, выяснилось, что эта гладкая кошка вовсю подслушивает своих, регулярно и старательно. Хотя подслушивать, сразу скажу, было и нечего – ну, мы ж параллельно слушали тоже, сам понимаешь. И делали выводы. Если подвести итоги, получается следующее: у кисы есть весьма компактная аппаратура нескольких разновидностей, которую она таскает с собой постоянно. Сразу по размещении с той самой нашей фазенды, на которой ты с ними познакомился, пришел кодированный радиосигнал, продолжительностью в шесть секунд. То ли в городе у нее есть нелегальная подстраховка, то ли сигнал пошел на какой-нибудь спутник – их сейчас столько развелось… Видимо, докладывала что-то типа того, что прибыла благополучно, и все пока идет по плану. Не можем же мы ее обыскивать, игра идет на всем возможном доверии, да и попали они к нам, минуя таможню, черта можно было в лифчике протащить… В общем, первое – у нее есть связь, второе – она своих мальчиков ретиво и усердно подслушивает.
Мазур этой сомнительной чести удостоился, сидя в кабине «Газели». Вообще-то к Шантаре можно было проехать несколькими маршрутами, но Кацуба, определенно с умыслом, покатил в сгущавшихся сумерках мимо мясокомбината на окраине города – и, не притормаживая, предупредил:
– Будет поворот, смотри внимательнее. Справа ты и упокоился. Поворот коварный, там частенько бьются, так что подозрений никаких…
Было еще достаточно светло, чтобы рассмотреть далеко под откосом валявшийся на боку фургончик «скорой помощи», – мятый, словно попавшая под гусеницу трактора консервная банка, черный, выгоревший. Зеленый склон откоса пропахан широкой бороздой, на дороге уже ни зевак, ни милицейских машин.
– Хорошо летела, – сказал Кацуба. – Что твой Икарушка с небес. Ты не переживай, случается и похуже. Есть один тихий городок южнее Панамского канала, где куча народу до сих пор свято верит, что я в конюшне сгорел, лошадки меня, понимаешь, с испугу затоптали, когда выводить пытался. Конь животное умное, а вот поди ж ты, из горящей конюшни его нипочем не вытащишь, упирается всеми четырьмя… – ухмыльнулся он. – И могу побиться об заклад, что одна милая вдовушка до сих пор ставит свечки за упокой, от этого и жить легче…
Он свернул возле серого здания речного вокзала сталинской постройки и покатил в конец набережной, к небольшому белому теплоходу, бросив мимоходом:
– Прикрытие довольно надежное. Речники сейчас в параличе и трансе, у них эти кораблики нанимают кому не лень – главным образом богатенький народ для веселых пикников. Так что встретить их можно на реке где угодно. Команда, правда, наша, сам понимаешь, так оно надежнее как-то…
– Или наоборот, – сказал Мазур. Кацуба покосился на него:
– Соображаешь… Только от утечки все равно не уберечься – слишком много народу задействовано, как ни сужай круг.
Мазур кивнул на бродивших по набережной людей, мимо которых они медленно проезжали:
– А это ничего, что нас так мало?
– Да ну, обычное дело, – сказал Кацуба. – Вполне приличное количество для пикничка. Намедни какой-то новорус «Достоевского» фрахтовал и загрузился на него лишь со своей телкой и парой охранников. А «Достоевский» вашего корыта раза в три поболе.
Микроавтобус остановился у трапа. Пожалуй, в одетой модно и небедно компании, устремившейся на теплоход, и впрямь трудно было заподозрить спецгруппу – Глаголев озаботился снабдить их яркими сумками, парочкой магнитофонов и целым штабелем прозрачных упаковок с пивными банками, каковую поклажу все и тащили с бодро-нетерпеливым видом людей, жаждущих поскорее развлечься после то ли праведных, то ли неправедных трудов. То, что на всю компанию приходилась одна-единственная дама, тоже вряд ли кого-то удивит можно подыскать массу разнообразных объяснений.
Мазур собрался вылезти следом за всеми, но Кацуба придержал его за локоть:
– Погоди-ка. – Подождал, пока все скроются, понизил голос, хотя остерегаться было уже вроде бы и некого: – Есть одна хитрая деталька. Глагол – человек недоверчивый. И, когда вся эта импортная компания уходила в столовую подкрепиться, он посылал ребят проверить апартаменты. Любопытная штука обнаружилась. Там, куда поселили мужиков, моментально прописались «клопики», весьма современные. Ну, мы не стали их снимать с шумом и помпой, а попросту разместили в номере поблизости техника с кучей хитрых детекторов… В общем, выяснилось, что эта гладкая кошка вовсю подслушивает своих, регулярно и старательно. Хотя подслушивать, сразу скажу, было и нечего – ну, мы ж параллельно слушали тоже, сам понимаешь. И делали выводы. Если подвести итоги, получается следующее: у кисы есть весьма компактная аппаратура нескольких разновидностей, которую она таскает с собой постоянно. Сразу по размещении с той самой нашей фазенды, на которой ты с ними познакомился, пришел кодированный радиосигнал, продолжительностью в шесть секунд. То ли в городе у нее есть нелегальная подстраховка, то ли сигнал пошел на какой-нибудь спутник – их сейчас столько развелось… Видимо, докладывала что-то типа того, что прибыла благополучно, и все пока идет по плану. Не можем же мы ее обыскивать, игра идет на всем возможном доверии, да и попали они к нам, минуя таможню, черта можно было в лифчике протащить… В общем, первое – у нее есть связь, второе – она своих мальчиков ретиво и усердно подслушивает.