***
   
Черный юмор «черного альпиниста»:

   – Пока был живым, ничего не боялся. Потом так захотелось испугаться! Но было поздно!
   – Двадцать лет ходил без страховки и знал, что ни на черта она не нужна! На двадцать первом сорвался и понял, наконец, как был неправ. Но было поздно!..
   – «Узелок завяжется, узелок развяжется» – самая актуальная песенка у альпинистов-новичков.
   – Горы делят людей на две части... А в некоторых случаях и на три, и на четыре, и на пять...
   – Ищите «черного» альпиниста ночью в черном ущелье, на черной стене, со страховкой по-черному...
   – «Белая женщина» говорит: «Снежные бабы холодны! Но быстро тают...
   – От несоблюдения техники безопасности альпинистами они иногда погибают. От несоблюдения техники безопасности альпинистками они иногда рождаются.
   – Когда все «по фигу», то уж точно или сам «зафигачишься», или само собой что-то «зафигачит».
   – Можно «заблудить». Но при этом не надо заблуждаться.
   – Женатые альпинисты живут дольше, – они глубже осознают опасность!..
   – Трудно, ребята, собирать выбитые зубы сломанными руками.
   – Сидя на полке мокрым, голым и холодным, ощути, что заново родился!
   – Так хочется иногда сказать: «Отвяжись!» Но вот раз сказал, – теперь некому!..
   – Чужой крюк – заманчивая халява! А собственные похороны – тоже?..
   – Ранее считал, что, как говорят: «Думать никогда не поздно». Но однажды стал думать, кричать: «Камень!», или нет. Пока думал, стало поздно...
   – Рюкзак может сильно подорвать здоровье. Если он с пустыми бутылками.
   – Между священником и альпинистом много общего: каждый знает свою дорогу на небеса.
   ***
   – Чтобы узнать, кто такие, ночью просовываю голову в палатку, издаю ужасный вопль: «Атас! Мумиё!!!» и спокойно рассказываю смешной анекдот. Если пугаются и разбегаются – значит, новички. Смеются нервно – третьеразрядники, смеются звонко, от души – второразрядники. Орут: «Вали отсюда!» и дают по башке, – значит перворазрядники!..
   – А мастера?
   – Мастера продолжают храпеть.
   – А кандидаты в мастера?
   – Прикидываются мастерами
   ***
   – Страхуйте аккуратно! Пусть вас видят, а не помнят...
   – В альплагерях ведется тщательная статистика несчастных случаев и гибели людей. А почему никто не интересуется, сколько переженилось и сколько от этого детворы наросло?..
   – Разница между горным туристом и альпинистом? Большая! Один идет в горы, а другой – по горам...
   – На некоторые восхождения начспас не должен отпускать, если священник грехи не отпустил...
   – Альпинисточки все такие красившивые после восхождений...
   – Ежели ты не сумел напасть внезапно, то ты не «спецназ», а «спецгруз» (военная истина, в т. ч. военно-альпинистская)...
   – Если любви к горам мешает любовь к женщине, то... Будь мужиком! Затащи эту дуру в горы и люби и их и ее до полного истребления взаимных заблуждений!..
   ***
   Среди людей есть «любители соврать». Но в большинстве – они любители, а не профессионалы соврать! Но есть ведь «профессионалы» в искусстве соврать!
   Но есть ведь разведчики и политики!
   Но есть ведь воры и адвокаты!
   Но есть ведь журналисты и писатели!
   Но есть ведь артисты и сказочники!
   Но есть ведь рекламодеятели, рекламодатели и «рекламовдуватели»!..



Непоходное 





Боцман


   Боцман был «соленый» матерщинник со стажем более двадцати лет. А какая-то «салага», этот мальчишка-замполит, прослуживший на флоте чуть более пяти лет, положил его на обе лопатки! Боцман сам себе показался раздавленым, побитым, уничтоженным! После десяти минут «самовыражений» его язык устал, начал чего-то мямлить и заплетаться, явно повторяя уже сказанное. А лихой замполит и после двадцати минут свежей ругани казался чистым, как стеклышко, от груза упавшей с его языка «дерьмовщинки»...
   Состязанию по сквернословию предшествовал разговор, на котором замполит явно спровоцировал боцмана. Он заявил, что сможет крепко выражаться, не повторяясь, заметно дольше любого указанного боцманом «матерщинника». И дольше самого боцмана, о котором шла слава изощренного сквернослова. Собственно, из-за этой-то славы и возник весь этот спор, – именно из-за нее капитан корабля получил «разнос» от начальства по партийной линии и жесткий приказ пресечь матерщину канальи боцмана. Легко сказать! Но капитан был хитер: коль партия приказывает, пусть она же и «отдувается». Потому он сам приказал своему замполиту «урезонить» это «хамло», прикрыть «орало», дабы не распускать матросов и не нервировать высокое начальство!
   Теперь, после состязания в сквернословии, слава победителя боцмана упала на замполита. По матросам пошел «шепоток», что замполит знает некий «секрет» матерного лексикона. А братья-офицеры попросили его поделиться с ними этой «тайной».
   «Ха! Тайна-то простая! Образованным человеком надо быть! Боцман-то, он что „несет по матери“? То, что знает: такелаж, инструмент, кухонную утварь, да морской горизонт и волны. Когда же этим швабрам и тряпкам приходит конец, у него и лексика кончается! Я же его на одних химических терминах более шести минут дерьмом мазал: плюмбумы там, бром-пропилы, „серуны“, „актигноиды“, „лантагниды“... Потом по палеонтологии пошел – по динозаврам и „плесеньзиозаврам“ и „игуанодамам“..., потом по математике и физике, – по „интегрогадам“ и „пи-мезон-падлам“... И через полчаса высказываний у меня еще и минералогия, и астрономия, и геодезия с картографией, и медицина с анатомией и фармакологией были в запасе. Только приставки и окончания приделывай, чтоб смачно получалось...»


 

И аромат, и прелесть розы

Растут на грядке из... навоза.


 

   Похожая история есть и у Соболева (кажется, в «Капитальном ремонте»).

 
   
(Написано по рассказу А.К.Удалова)




Танцор с диском, или ВАНЬ-дал




(Юмореска)
   Меня, вообще-то Ваней зовут, но Натка моя опосля этого случая Вань-далом зовет. И в шутку, и с уважением так: «Вандал ты», – говорит. А в бальной секции в доме моряков, где мы с Наткой тренируемся, тоже, как пронюхали о том, стали меня «танцором с диском» называть. «Пойдем на улицу, – говорят, – покажешь, как с крышкой плясал. В порядке обмена опытом...»
   А я... а я, честно сказать, мужик-то трусоватый, страсть как хулиганов боюсь! С того все и вышло, чего со страху не наделаешь! Хорошо еще характер овечий, – обошлось без увечий...
   Честно сказать, была бы нога здорова, – сбежал бы, да разболелась, натер ее ботинком. Иду, хромаю вечерком. А тут подходят двое... две темные фигуры с шифонерными габаритами, два «шкафа» (задирает глаза вверх, потом проводит их по сторонам, показывая габариты «шкафов»). Один говорит: «А ну гони закурить!..» А другой сразу кулаком по физиономии – бах! Ну, испугался я, скажу... все внутри обмерло! И не сбежать – нога совсем отнялась. Надежда тут мелькнула, – может не бить меня, а ограбить хотят. Так все отдам, все не пожалею... Но как вспомнил, сколько в кошельке осталось, – сразу «надега» погасла. За такие деньги и убить могут! «Издеваешься, – скажут, – мы что тебе, нищие на подаяние!..» И ногами, ногами... Ой-ой...! А под ноги взгляд бросил, – там крышка люка с дыркой. Вдруг, со страху и подумал: «Или я с тобой потанцую, или они на мне отпляшутся...»
   Хвать крышку за дырку, – оторвал, и закрутил вокруг себя, как Натку в джайве... В темпе так... Трам-та-рам-та-рам-та-там!.. Вокруг больной ноги, как циркуль – вокруг крышки, а она вокруг меня так... Замелькало, замелькало все, но крутится я привычный... Часика по три, или четыре... Но здесь быстрее кончилось... Трам-та-рам-та-рам-та-там!.. А они забегали, забегали, как тараканы...
   В закрутке стал их задевать крышкой, – одного, другого, одного, – другого. Там, у края крышки – ухо такое торчит, так об это ухо один так быстро поизносился... Одежонка порвалась, клочки полетели... Мясо вроде не отрывалось... Клочками... Уклонялся он, нагнулся, его крышкой по спине мазнул, – на крышке плащок остался... Другой, правда, порвался меньше, – его по лицу задел... Раза три... Или четыре... Потом увидел – один в люке исчез, то ли провалился, то ли отступил туда. А второй пытался между крышкой и столбом проскочить, но неудачно... Затерло его, помяло, хрустнуло что-то... упал... Ойкнул так, и упал... С того столба и мне от крышки досталось по зубам так, что крышечку выронил на бетон. А со столба плафон упал, – чуть не убило... Того, чуть не убило!.. Ну, звон, понятно, и от крышки, и от плафона пошел как со Спаса на пасху, – на всю улицу, из окон головы повылазили смотреть! Кое-кто, вижу, уже все с начала наблюдал... С интересом.
   – Эй, – кричит один, – дискобол! Крышкокрыл! Повтори финт, а то свояк не видел!
   – Давай, давай, мужик! – один старикашка орет, – они здесь, засранцы, полгода ракетуют.
   – Второго, – его бабка вопит, – тоже в люк надо, а потом крышку на место полож! Пущай поплавают канальи в своем канале!..
   Легко ей сказать – полож крышку!.. Она ж, зараза, такая тяжелая, что и не поднять! Тяжелее Натки! Ее труднее выжимать и крутить было...
   – Во, – кричат, – Блин! Крышковерт! Во мужик дает блином!
   – При исполнении рэкетиров «замачивают» в люке! Или плановая проверка проф пригодности?
   – Да нет, кричат, – наверно, разборка бандитская. На части разбирают крышкой, чтоб полная крышка была и им и уликам! ДИСК-строфиков из бандюг делают!
   – Слава правозащитнику! – это бабка опять встряла.
   – Защитничек нападающего плана, коль таких мордоворотов в офсайт засунул!.. – болельщик так... уважительно.
   Я вдруг чувствую, – нога прошла! Можно бы и сбежать, да как-то уже неудобно перед народом... Стыдно... И неохота уже как-то... А страх-то, страх – еще пуще! За тех страшно, – один в люке затихарился, другой, оборванный весь, на тротуаре совсем дохлый валяется. Но, оказалось, притворился, и ноги у него отказали, а то бы сбежал уже. А другой – в люке! А что там, в люке – неизвестно! Может, не вентиль, а..., а жидкость эта, не очень чистая... Но, правда, думаю, дерьмо в дерьме не сразу и потонет, – родственная среда. Они там привычные... вращаться... Им в санузел окунуться, – это как мне в танцзал заглянуть...
   Тут с полдюжины старичков с кольями подбежали, кричат:
   – Батяня комбат! Пополнение! Москва за нами!
   Ну, думаю, еще не хватало, чтобы фронтовички этих дубьем добили. Ведь могут! Ведь фюрера кончили!.. Потому кричу:
   – Равняйсь! Смирно!.. Достать верзилу из люка!
   Доставать тяжело было... Долго он не соглашался. Согласился, только когда я на своем кресте поклялся. Достал, трижды поцеловал, и пообещал, что во имя отца, сына и святого ЛЮКА... Что больше с крышкой танцевать не буду!.. Только тогда вылез!
   – Ну, лючные мои, – говорю, – вам сначала к Склифасовскому, или к милицейскому?
   Они говорят: «Все равно к кому, нам бы только с вами расстаться побыстрее... И со старичками ентими... Лучше б нам с ОМОН-чиками – те закон знают, и за глаза не пришибут...»
   Вежливо так говорят. Кротко. И друг к другу жмутся...
   Понял: им с судом легче, чем с народом разбираться. Повел к омончикам.
   В отделении, волнуясь, пытаюсь объяснить майору, а тот не верит. Спорит! «Такое, – твердит, – с людьми можно сделать только самосвалом с кирпичом, и на полной скорости!.. Раза три... Или четыре...»
   Но старички въедливые напирают» «Сами, – говорят, – видели: крышкой люка они „облинены“! Мы палками не добавляли, хоть и очень хотелось! Подтверждаем: только крышкой!»
   – С джайвом, – это я.
   – За что вы их так? Так людей извалтузить!
   – Да со страху, – они меня бить начали. Нога болела – убежать не мог. Боялся, что покалечат. А они только ограбить хотели! Знал бы – все отдал! Все три рубля и пятьдесят копеек!
   Майор тут так заулыбался, говорит:
   – Правильно! За такую сумму точно бы покалечили! Ну, мужик! За три рубля двух жлобов так побить! Умеешь за свою копейку постоять!
   А им говорит:
   – Повезло вам. Будь у него десяток долларов в кармане, он бы вас еще не так отделал! Могли бы оказаться и в... Ну там, где не деньги отмывают, а целиком и в последний раз... А вы, гражданин, наверно в цирке работаете?
   – Да нет, – отвечаю, – в НИИРКе старшим научным! По патентной работе. А по вечерам танцую в клубе...
   – Патентовать и танцевать надо, но не до полной же. «Импатенции»...
   Тут стал один из этих, побитых грустно рассуждать:
   – За что мне такое?.. Ну, кто я теперь? Жил спокойно, никому не мешал! Грабил тихонько, да с братвы бабки брал, авторитет имел, консультировал по работе. Молодость вспомнил... Захотел «щелкнуть» интеллигента. Ведь не за деньги хотел, а так, для гонору, как классово чуждого! Во дурак!.. Ну, какой я теперь «вор в законе», коли меня за трешку крышкой люка по башке побили! Теперь надо мной вся зона смеяться будет... А братва из «общака» пенсию не отпустит на старость...
   Этот кандидат в пенсионеры, как оказалось, уж третий год, как во всероссийском розыске по бандитизму числился. Потому так и растрезвонили...
   После того в доме моряков отношение к нашей бальной секции посерьезнело. Пошла молодежь к нам. Во – физподготовка! А каратисты с уважением говорят, «Молодцы! Резерв вы наш! Приходите, мы к вашей самбе наше самбо приделаем!..»
   Для эстрады в клубе танец поставили: квик-стоп называется. Дамочка в нем изображает жертву нападения, – стройную «стопку», а мужик – хулигана Квика. Сначала он нагло пристает, куражится и ее, скромную, доводит до белого каления. А потом она его волтузит, волтузит к удовольствию всего зала...
   Мне, конечно, не совсем приятно то, что все грубовато, неэстетично получилось. Но, извините, как по физиономии врезали, забыл о вежливости. Отбили!
   Теперь, правда, и по улицам посмелее ходить стал, поскольку везде люков достаточно... Воры и хулиганы стали танц-клуб обходить по соседним улицам. И у меня к хулиганам отношение изменилось: они народ очень смирный и вежливый, когда их побьешь чем-нибудь тяжелым...



Пудреница


   Вы не задумывались, почему раскладные мобильные телефоны пользуются спросом прежде всего у женщин?
   Да потому, что женщины привыкли пользоваться пудреницами, они, дамы, определенным образом заранее «запрограммированы» обращаться с определенными предметами, – зеркалом, расческой, пудреницей, сумочкой, помадой, духами. Общение с такого рода предметами вызывает положительные эмоции, поэтому и другие предметы обихода выполняются похожими на них. Для того, чтобы эти предметы могли хорошо адаптироваться в процессе «начального освоения», чтобы они вызывали приятные чувства и ощущения в процессе «общения» с ними. Пусть даже и ценой дополнительных манипуляций (ведь пудреницу надо разложить перед использованием, как и некоторые другие предметы, например, раскладные расчески), – дополнительные манипуляции не вредны, а полезны, когда вызывают удовольствие.



Цветы


   Что еще любят наши милые дамы? Они любят цветы! А что такое цветы? Какую роль цветок выполняет для несущего его растения? Очевидно: это его половой орган. Не надо удивляться, – цветы, – это воплощение природной красоты любви! И ничего в этом бесстыдного нет!
   А вот мужчины больше всего любят любоваться не цветами, а женщинами. Красота женщины – это цветок для мужчины. Цветы, правда, требуют определенного «ухода», как со стороны самой женщины, так и со стороны мужчины тоже...
   Открытая всем красота женщины, – опрятность, чистота, ухоженность, блеск, улыбка... При наличии этого – каждая женщина прекрасна, и каждой природа дала что-то свое. Причем не только в части внешнего вида, но и внутри, в мыслях, и в поведении, в словах. Конечно, это касается и мужчин, но мера здесь иная. Природа мужчин, увы, грубее, но это не повод для «женского превосходства». В красоте воспитанный мужчина всегда внутренне признает превосходство женщины, если она того заслуживает. Если вокруг нее – положительная чистотой аура красоты...
   Хорошо, когда женщина – цветок. Не растительный, а человеческий.
   Будучи красивой, чистой и веселой, женщина всегда окружающим себя не преподносит, а дарит.
   Обнаженная красота, приподнимающая завесу тайны, – это красота особая. У красоты этой есть свои «украшения». Они состоят именно в таинственности, в стыдливости. И, конечно, в душевных тайнах, – с ними женщина всегда загадка, даже при открытости ее тела для любви.
   Милые дамы, цветы вы наши! Подумайте, совместим ли с душевными загадками запах табака или, того хуже, запах винного перегара... Совместима ли с душевными загадками небрежность в одежде, в словах...
   Мужское и негативное женское поведение имеет свои отрицательные аналоги. Грубая женщина аналогична мужчине не просто грубому, но и драчливому, с вызывающими хамскими манерами.
   Хамство состоит, в частности, во внутреннем признании, что «тебе это позволено». А другим – нет! Позволено, потому, что ты – мужчина, или потому, что ты – женщина. Потому, что у тебя такая национальность... Потому, что ты благочестив (благочестива), потому, что ты воспитан (воспитана)... И так далее. «Благочестие» несовместимо с превосходством.
   У меня перед глазами яркий комичный художественный образ секретарши Верочки и Самохвалова, – помните «Сослуживцы» и «Служебный роман» Рязанова и Брагинского. Верочка называет Самохвалова «Гад, какой», узнав, что тот передал «по начальству» любовные письма своей знакомой. А сама при этом считает возможным для себя читать чужие письма и сплетничать на каждом шагу про чужие отношения... Комизм ситуации в том и состоит, что эта Верочка по сути, – «Самохвалов в юбке». Подлая сплетница, пребывающая в заблуждении, что, раз она женщина, – то ей «многое позволено». Комизм ситуации состоит и в том, что Самохвалова осуждают, как «подлеца», а вот Верочке куда большая подлость «прощается» и женщинами и мужчинами потому, что «она женщина», и потому, что она «не начальник» (как Самохвалов). Потому, что ее подлость скрыта за красотой и обаянием и потому, что подлость эта творится по-женски «тихо». Но тихими сплетнями она «озвучивает» события очень «громко». Без ее помощи и информация о письмах не пошла бы дальше директорского кабинета. Ведь фразу: «Гад какой» она бросила без всякого удивления, – якобы «новая» информация для нее не была новой, и она прекрасно знала, что сплетня о письмах была ее сплетней, и вернулась к ней назад «через коллектив»...



«ИнстРУХтаж»




(Рассказ резервиста, – шутка по мотивам офицерского фолклора)
   Я х вам прибыл из знамэнитой кантэмировской дывизии, а там, как извэстно, дураков не дэржат!
   Молчать, я вас спрашиваю!
   
По дисциплине схажу!

   Весь совэтский народ с дисциплиной борэтся!
   Здэсь вам нэ тут – здэсь вас быстро отвыкнут водку пьянствовать и бэзобразия нарушать!
   Ну, я понэмаю, можно выпить нэмного, ну, литр, ну два, ну тры, но зачэм жэ напываться, как свынья?
   Сейчас разбэрусь, как слэдует, и нахажу хого попало!
   Доложить о холичествэ людей! Хто нэ всэ – того накажэм!
   Хаждый хурсант должен быть либо поощрен, либо нахазан!
   Вы у мэня смотритэ! Я хде нормальный, а хде и бэспощадэн!
   Или вы прэкратите курить, или одно из двух!
   Не тянитэ рэзину в долхий ящик! Это вам чрэвато боком!
   Нэ ругайтесь матом, ях малэнькие дети!
   Если вы хотите что-то сказать, то лучше помолчитэ!
   Холова у солдата – чтобы думать, а мозхи – чтобы соображать!
   И нэ делайтэ умное лицо, нэ забывайтэ, что вы – будущий офицэр.
   Нэ вопитэ, хак вавилонская труба. И нэ устраивайтэ иэрихонских столпотворэний у кухни...
   «Дэдовщины» я такой нэ знаю. Если хто из солдат дед, то я, майор, что, – мумия в музеэ? «Дерьмовщина», – да, встречается, когда в холове сортир хрязный.
   Эсли вам нэ нравятся эти сборы, мы устроим вам болеэ другие!
   
Хратко дам тахтический инструхтаж.

   Сихнал к атахе – три зэленых свистка.
   По хоманде «отбой» наступает тэмное врэмя суток.
   Ядэрная бомба всэгда падает в епицэнтнэр.
   Танхи наступают нэбольшими хруппами по два-три чэловэка. Прэдставьтэ: равнина, стэпь, ни ложбинки. И вдрух из-за поворота (...у виска) нэожиданно появляются танхи!
   Сначала пройдут люди, потом поедэм мы. Хомандир батальона пэшком нэ ходит, он бэрет с собой ХАЗ-69 или зампотэха!
   На перэходах войскам прэдоставляются ночэвки и дэвки... Нет, нэ дэвки, а днэвки... Дэвки, стэрвы, потом сами появляются, бэз прыказа... Для нэуставных отношений, очэнь нэприятных для начальства...
   И чтобы я ни одного лычного состава в хазарме нэ видел!
   
Хратко тэхнический инструхтаж

   Выступаем вечером на рассвете.
   Рулэвое управлэние служит для поворота направо, налэво, и в друхие стороны.
   Хто хочет пострэлять, а хто из малохалибэрной винтоувки!
   Автомат ставить на колэно лэвой руки.
   После окончания стрельб боевые и учэбные патроны должны быть привэдены в исходное состуяние.
   
Ыще по форме одэжды и сапохам обуви.

   Завтра у нас занятия БАБ по программе ПАП. Форма одэжды – без оружия.
   Сапохи надо чистить с вечера, и с утра надэвать на свэжую холову!
   Вы, вообще, в хаком виде, товарищ хурсант? Пэрэд Вами цэлый майор стоит!
   Вы почэму в штанах нашэго наиболеэ вэроятного противника?
   Что у вас за носки, – ты хурсант, или хде?
   Что вы за нохти на нохах отрастыли? Хак у орла, хоть по дэрэвьям лазай!
   Што молчишь, хак рыба об лед?
   Свиньи – и тэ чище, хотя уставов нэ знают!
   Нэ стройте из себя то, что вы эсть на самом деле!
   Захройте рот – трусы видно!
   
Схажу по работе:

   Копать охоп от меня и до обэда.
   В армии всэ однообразно, все подстрижено, похрашено и посыпано пэском.
   Петров может снять противохазик и продолжать копать, – к нэму хоманда «ХАЗЫ» нэ относится.
   
Схажу по поведэнию в полэ:

   Иной хурсант сидит, как свинья в бэрлоге! Сидит под кустом, – этой совохупности ветвей и листьев, растущей из одного миста.
   И уподобляется африканской птице страусу, хоторая с высоты своэго полэта нэ видит хэнэральной линии партии.
   А подойдэшь, – сразу хороткими пэрэбэжками от мэня до слэдующэго дуба.
   Посмотришь за ним, – что за свинья здесь прошла? Хорова, что ли?
   У них, у слонов, есть такая дурная тэндэнция, – срать на дорогэ!
   
Схажу по математике!

   Чэм больше цифр, тэм больше не надо!
   Значение сынуса в военное врэмя может достихать четырэх!
   Это противоречит тэорэме о внэшнем ухле треухольника. Потому отставить тэорэмы и ухлы до окончания учэний!
   На хартах такие нэровные хувадраты рисуют, – вы чито, дальтоникы? Можно ли синэй пастой? Можно, но токо черным цветом! Под харту надо положить лист бумаги, чтобы не запачкать клэем стол или мэстность.
   
Схажу по медицине.

   Хорло болит? Учите уставы – болэть нэ будэт!
   Это вы то больной? Равняйсь! Смырно! Два наряда! Два вмэсто четырех! Ну хак, полэгчало? Полехчало? Должно полехчать!
   Ежэли вы хлупый и запомнить нэ можэтэ, то записывайтэ, – я жэ запысываю! Начало – полдэла, хонец – всэму холова! Если у вас холова, хак унитаз, в котором ничэго нэ дэржится, то завэдите записную хнижку, или двэ, как у мэня!
   По всем «этим» вопросам у мэня есть особое мнэние, с хоторым я нэ сохласен!
   Что вы спите, стоя на ходу?
   Сурка образ жизни вэдэтэ, товарищи хурсанты!
   Наше занятиэ хроша выеденного не стоит!
   Вижу: слушаетэ мэня, как хирпич плавает.
   Вы надээтэсь, что вам поставят тройку? Да, поставят, но легче вам от этого не будэт!
   Всэх отсутствующих поставить в одну ширинху!
   Эх, вывести бы в чисто поле, поставить к стэнкэ, да пустить пулю в лоб!
   Хговорю с дрожью в хголосе!
   Чтоб завтра, ровно в 9.00 все дэвочки стояли на панели! Это – лубимая шутка вашего старшины, и то, когда он ее сам высхажет. Других он нэ понимаэт и за смех без приказа может «урезать» без предупреждения.
   Взвод! Спиной друг к другу в шахматном порядкэ по диахунали для помойки в бане становись!
   Эй вы, троэ! Подойдитэ оба ко мне! Чэго смотришь?.. Я тэбе ховорю!..

 
   
Е.В.Буянов, 05.03.2003.

   
(Большая часть «афоризмов» взята из студенческого вестника «Перемена», № 317, февраль 1990 г.)




Мучая созвучия




(Хохмочка)
   Слово «
БОКАЛ» созвучно слову «
ЛАКАЛ». Это как звучит: «Лакал!» Это слово – замечательное, поскольку не допускает никакого неоднозначного толкования! Не верите? А ну-ка, прочитайте его в обратном порядке. То-то же! Как вперед, так и назад одно и то же выходит! Есть такие слова, весомые тяжелой однозначностью, – не такие полудвузначные, как «гром» и «морг», например.
   А есть и слова не совсем правильные. К примеру, слово «БАОБАБ». Ну неправильно его перевели на русский, без знаний нашей специфики слушания и понимания. Правильнее, конечно, «БАБАБАБ», а еще правильнее «БАБОБАБ». Говоришь, как топчешь! Эти варианты не допускают однозначных отклонений, – хошь не хошь, а если «БАБОБАБ», то и спереди и сзади подойди, а результат один будет.
   УВИДИВУ?
   ОЩУЩО?
   ЙАЩУЩАЙ!

 
   
03.04.2001 г.




Пришел...





 

Скрип издала нежная,

Словно ось тележная,

Когда утром раненько

Заявился пьяненько...


 


 

Знаю, что ты ждешь,

Знаю, что ты любишь,

Покричишь, побьешь,

А потом забудешь! —


 


 

Дурня ты прости,

Взгляд смири суровый,

В дом назад пусти, —

Вечер бестолковый...


 


 

Без мужей и жен

Дурачки и дурочки

Влезли на рожон

В Новый год у Шурочки!


 


 

Знаю, что урод, —

Непутево вышло,

Мужики народ

Сильно никудышный...


 


 

Что я мог решить? —

За меня решили,

Как не согрешить,

Коли все грешили!


 


 

Забодал штрафной

Я бокал «шампашки»,

Сразу стал шальной,

И душа «компашки»! —


 


 

Все с острот моих

Заходили стоном, —

Гений, шизик, псих, —

Ты для нас икона!


 


 

Дальше с рюмкой вмиг

Поцелуй наладил,

Наглый тон постиг,

И юбчонки гладил...


 


 

Через шум похвал,

Через завирайности

Одуревшим стал,

Обнаглел до крайности, —


 


 

Как артист какой

В куролеси пьяной

Пел «блатняк» крутой,

Прыгал обезьяной, —


 


 

Средь своих шумел, —

Лезли целоваться,

Столько было дел,

Впору испугаться! —


 


 

Раздымилась жизнь

На любой каприз:

В ванне драки тризнь,

В кухне шел стриптиз...


 


 

Приставать стал к Любочке, —

В сладости и гадости

С задираньем юбочки

Для совместной радости...


 


 

В том не режь меня

Ножиками острыми,

Что гульнул, как тля

С мужиками, с сестрами,


 


 

Вот я весь, стою

Без носок, без стельки, —

Одноклассницу свою

Приласкал в постельке,


 


 

Очень уж судьба у ней

Заломилась грустно...

Если хошь – убей!

Чтоб мне было пусто!..


 

   
Ответ



 

Коль узнала б вот

От других о том,

Без больших забот

Прогнала б кнутом...


 


 

Ну а так давай,

Горе мое, горюшко

Блуд с себя смывай

От своей помоешки...


 


 

Не хочу быть грозкою,

Не хочу быть пилкою,

Отольются слезоньки

После, над могилкою...


 


 
   
1998.