Страница:
Что если друзья замышляют на выходные экстрим-поход, то «экстрима» надо брать не менее двух бутылок на «рыло». И что два любых, но разнотипных «экстрима» предусмотренных вызывают третий, совершенно неожиданный... Что если из друзей кто-то приказал долго жить, то выполняй приказание, каналья, сволочь, бродяга, эгоист проклятый! И вся-вся та матерщина, которую ты честно заслужил в свой адрес! Ты, ядрена вошь! – ничтожный зазнайка, возомнивший себя суперменом избранный баловень судьбы и стихии, наглый и пока еще чудом выживший в жизни и из ума, горный гранд-аристократ, «Ваше превосходительство», представитель героической элиты прожженных горопроходимцев!
26.12.01 г. Е.В.Буянов (написано на основе подборки анекдотов).
Сцена. На сцене – палатка.
Из прорези палатки внезапно появляется сонная мужская голова в каске и с серьезным видом обозревает окрестности. Появляются руки с подзорной трубой, и «голова» внимательно рассматривает окрестности в перевернутую трубу. Потом обалденно осматривает трубу, чешет затылок третьей рукой, появившейся из палатки и, сообразив, бьет трубой по лбу и смотрит уже в окуляр. Затем начинает размышлять:
– Что так, что эдак, – один хрен в тумане третью неделю! Три мешка жратвы осталось, – еще недельки на две хватит!
Третья рука наставляет рога, стучит пальцем по лбу и вертит пальцем у виска.
Голова исчезает в палатке.
Из другого верхнего угла палатки появляется женская голова и внимательно всматривается в зал:
– Ой, кто это!
Появляется та же мужская голова, откинув полог:
– Чего ты, Ира? Опять после вечерних рассказов черные альпинисты в глазах? Не пищи! Я вот тебе на кнопочку нажму, чтобы не забыла! Прости меня, грешного!
– Аккуратнее!
Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она вздрагивает:
– Запомнила!
– Ты, вот, Иринка, думаешь, что я делаю такое, как РУ-КО-ВО-ДИ-ТЕЛЬ? Я руками вожу, и смотрю, – хто это запищит первый. Ты вот, что, думаешь, – я вот сегодня заблудился, пол подъема на 2Б с вами вылез, а потом мы не успели и вниз покатились. Это все так думают! А я иначе думал! Мне вас потренировать надо было! И посмотреть, хто первым запищит.
– Ой, Евгений Вадимович! А я и не подумала!
– Мне ж, сделай я такое нарочно, – запросто бы по шапке дали. А я взял, и «заблудился». Не туда ушел! Простительно! Кто не «заблуждался»?
– Ой, Евгений Вадимович, какой Вы мудрый!
– Вот я такой, «мастеристый», – Я вас по дождичку, по ледочку, по снежочку носиком проведу, и посмотрю, кто первый запищит! Чьи сопельки размажутся по склону.
– Ой, Евгений Вадимович! Никогда пищать не буду!
– Я вот тебе на кнопочку нажму, чтоб не забыла. – Крестится, –
– Аккуратнее!
Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она вздрагивает:
– Запомнила!
– В походе, знаешь, – каждый по-своему думает! Вот, ты, думаешь, Светка просто так сегодня в трещину упала?
– Ой, упала!
– Это они с Костей договорились, злодеи. Она там, в трещине захотела камерой поснимать. Вот и упала. А он как картинно испугался!
– Ой, Евгений Вадимович! Какие они хитрые!.. Но я никогда не запищу теперь.
– А я тебя сейчас поучу не пищать. Ты ведь теперь не моя «знакомая». А моя «законная».
– Это как, «законная».
– Это как инструктора в альплагере говорят: «Милашка-новичок – это законная добыча инструктора.
– Ой, Евгений Вадимович! Как тут не запищать!
– А ты не пищи! Не пищи, а сразу по лбу – бах!
– Страшно ведь! Страшно, Евгений Вадимович!
– А ты не бойся! Прорепетируем! Посмотрю, как поняла.
Она: Ха-ха-ха, Ха-ха-ха! Он аккуратно целует ее в щечку и получает в ответ легкий удар по лбу.
– Ну, Ирка! Ну, Ирка! Ничего не дошло! С таким ласковым «подбушником» ты, дочка, сразу без целомудрия останешься! Таких нахалов, как наши скалодралы надо до крови цапать! Я вот тебе на кнопочку нажму, чтоб не забыла.
– Аккуратнее!
Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она подпрыгивает!
– А, Евгений Вадимович, «шестерку по Памиру трудно пройти?
– Опасно! Опасно, если не рассчитать! С тяжелыми рюкзаками группа сразу под ними погибает на «шестой тыще аховой» от грыжи паховой! Да! А с легкими рюкзаками (эпически-мечтательно) группа помрет в конце с голодухи. Красивая смерть! Мечта туриста! В прошлом году, правда, дошли! Дошли. Потому, что завхоза съели в конце похода!
– Ой, Ой, Евгений Вадимович! Говорили же, что он после похода исчез. Чтобы алименты не платить!
– Верь больше! Съели – и мне такого завхоза не жалко. Тем более что говорят, – очень вкусный завхоз попался! Это на моей памяти шестой съеденный завхоз! Не считая помощников завхоза, – тех было десятка два съедено.
– Ну, как же, Евгений Вадимович? Неужто можно с голоду человека съесть? И скрыть?
– Ха! Скрыть! Несчастный случай в горах! Падение в реку, в трещину! Чего здесь скрывать! Да и кто признается сам, что окорочок человечий съел? И кто в такое признание поверит! Шестерка – во всем экстрим! И в голодухе – тоже. С такой голодухи, как в шестерке – чего не сделаешь? Случается, группа от обжорства после похода погибает. Красивая смерть!.. А в позапрошлом году в кишлаке, чтобы всех накормили, туристки решили стриптиз показать. Договорились, хитренькие за ужин с шашлыком показать – до этого ужина, – и показали себя, цветочки! Натурально. Только аксакалы совсем ничего не увидели. Такими они были прозрачными с голодухи. Чтобы что-то увидеть, надо было их после ужина посмотреть, – тогда небольшая «непрозрачность» появилась. Это, знаешь, – признак такой есть, когда поход надо кончать. Это когда свою тень только от трусов видно. Остальное тень не отбрасывает. Свет насквозь проходит. Это, когда ты есть, но вроде тебя уже нет. Рюкзак и одежда висят в воздухе. На фото панораму с людьми снимаешь, а проявишь, – панорама без людей получается. Вот так. Дорогая. Ну. Давай спать, белая альпинистка!
– Ну, как же теперь заснешь. Евгений Вадимович! Одна «красивая смерть» вокруг!
– Спать, девчонка! Сейчас нажму на кнопочку, и свет погаснет! Спи, девочка! Тебе на уши еще не такую лапшу повесят, чтобы ты ими полюбила! А ты, – удивляйся, охай, ахай, глаза раскрывай до размеров озер. А себе внутри тверди: «Вот врет! Вот вранье! Вот обманщик! Но меня не проведешь». И учись! Учись врать талантливо. Тогда другие оценят! В ничто люди не верят так, как в красивое вранье, детка! Любят люди сказки слушать! Юмор – это красивое вранье! Так-то!..
На одном из последних совещаний, посвященном реорганизации работ туристских маршрутно-квалификационных комиссий, руководящими представителями ЦМКК со стороны ее горной секции упорно внедрялся и отстаивался новый и необычайно интересный принцип оценки сложности горных маршрутов при подведении итогов всероссийских соревнований. Суть этого принципа состоит в том, что
«более сложным считается тот маршрут, который более опасен»!
Последний писк – даёте риск!
Ой, как это ново, свежо и интересно! Просто дух захватывает!
Возникло, правда, одно сомнение: как, по каким четким критериям оценивать эту самую ОПАСНОСТЬ. Как четко установить, где она, дорогуля, чуть побольше, а где чуть поменьше. Но потом пришло ясное понимание, как это сделать! И у меня возникли свои, очень четкие предложения на сей счет.
Я предлагаю первое место присуждать всей группе
посмертно«за выдающийся по риску маршрут!» Критерий очень четкий! Если же, как ожидается в будущем, таких «мертвеньких» групп окажется несколько, пусть первое место присвоят той, которую раньше похоронили. Они ведь быстрее других это... Сподобились, герои!
Последующие места надо распределять четко по количеству погибших, а далее по числу тяжелых травм, по времени пребывания в реанимационных палатах, травматических пунктах, а также по большей «астрономичности» сумм денег, затраченных на спасательные работы.
А те недотепы, которые благополучно, без травм, закончили свои «нерисковые», пресные маршруты, пусть остаются «с носом», а также с другими целыми конечностями, которыми не захотели рисковать ради дипломов и медалей. С них и этого довольно!
В свете новых требований «некостоломные» маршруты должны быть запрещены, как в принципе «неинтересные». Согласитесь, если группа спускается вниз с целыми скелетами, то и рассказать ей особенно не о чем. И написать не о чем, – ни сенсации, ни никролога, ни истории болезни! А паталогоанатомы и хирурги бездельничают и деквалифицируются без практики!
Сделать маршруты, даже легкие, очень опасными чрезвычайно просто! Надо просто запретить их проработку и подготовку. Надо снабдить группы старыми, негодными описаниями и картами, и группы сразу окажутся в области «рискового туризма», в зоне «смертельного экстрема», в походах «на выживаемость». Лучше им вообще ничего не давать, кроме общих указаний шепотом на ушко: «Побродите, ребята, только старайтесь особенно не беречься. Надо помучиться и побиться, чтобы поинтереснее было. И чем сильнее, тем лучше... Тогда придут и уникальный опыт, и восходительская зрелость. А костыль, протез, заслуженные в тяжелой борьбе, всегда напомнят о прошлых ошибках, которые уже не совершите!»
Мне, правда, немного горько. Меня, наверно, в свете новых требований лишат мастерского звания за 30 лет безаварийных походов руководителем...
Ну, ладно, ребята!
Простите мне мой смех – он смех сквозь слезы! Поверьте, в нем нет никакого кощунства по поводу прошлых аварий, прошлых погибших и покалеченных, среди которых есть и мои товарищи по походам! В нем есть только желание уменьшить число будущих несчастных случаев. А одна «начальственная» или законодательная глупость может заметно увеличить их количество. В нашей ближайшей истории таких примеров немало. Достаточно, например, вспомнить «выверт» с полным запрещением самодеятельных походов на рубеже 50-60-х годов.
К сожалению, сейчас в воздухе витает дух дилетантства и безответственности, – это явление наблюдается не только в туризме, но и во всех проявлениях общественной жизни. Хорошей тому иллюстрацией является и статья в № 46 о непонятных, таинственных и мифических организациях отечественного туризма. Если раньше дилетантство и безответственность сдерживались жесткой системой запретов, то сейчас они бьют фонтаном человеческой стихии. Чего стоят, например, авантюрные шоу с тяжелыми травмами выступающих! Бездумная игра жизнью и здоровьем людей ради привлечения оболваненной публики. Такое известно издавно, – и в виде гладиаторских боев в Древнем Риме, и в виде публичных сцен средневековых казней!
Вот и в нашем характерном примере, убежден, многие присутствующие были шокированы, просто поставлены в тупик непроходимой глупостью исходной установки, а также тем, что, возможно, она была сделана людьми, занимающими высокое положение. Водники, правда, почувствовали, что здесь что-то «не то» и, видимо, в паузе, нашли верный ход, – верное, но вначале робкое возражение, что «есть у нас препятствия очень простые, но при этом очень опасные, в виде высоких водопадов...» И сумели защитить, но только «свою зону». Но никто решился сразу обострить: «Ведь явная же чепуха! Глупость! Как это – чем опаснее, тем сложнее? Вся история отечественного спортивного туризма и альпинизма есть утверждение важнейшего принципа: „Одолеваем природные трудности! Но не опасности! Опасность и риск должны быть сведены к минимуму всей системой подготовки и проведения группы по маршруту!“.
Я никого не упрекаю и не берусь утверждать, что и меня бы такое «нововведение» тоже не ошарашило бы. Я не берусь утверждать, что я бы сразу нашел нужные аргументы. Но почему те, кто это предложил, не продумали то, что говорят. У людей все же голова должна быть не «пятой конечностью», а «первейшей начальностью».
Да, сейчас в прессе мы наблюдаем сцены, когда отдельные «туристы» и «альпинисты» идут на сложные восхождения мимо других, погибающих, и им нет никакого дела до происходящих на их глазах трагедий! Ну и что же, все мы тоже должны равнодушно смотреть на это и тем самым низвести себя до уровня
спортивных ублюдков? И что же, для нас не должны существовать моральные нормы поведения, а только соображения личной выгоды и коммерческих интересов? Моральная сторона принимаемых решений тоже должна быть достаточно хорошо проработана! Мне кажется, что указанная исходная установка не только неправильной, но
является в принципе аморальной.
Надо хорошо осознать, внедрить в общее сознание простую истину, что такие модные ныне вещи, как «туристское каскадерство», «туристский экстрем», «походы на выживаемость» требуют высочайшего уровня подготовки, обеспечения необычайно высокого уровня безопасности и «резервов прочности». Только тогда с их помощью можно достичь чего-то нового. И требуют они
очень четких целей, глубоко осознанного смысла. Замена высоких, ясно осознанных целей надуманными «рекордами» и броской рекламой для «захомутания спонсоров» вкупе со смертельным риском, – это занятие безответственное, аморальное и недостойное. А культивация, стимуляция такого поведения, – это уже поведение, граничащее с преступлением!
Опасность и риск никогда не должны быть самоцелью. Если они становятся самоцелью, то это уже
лихачество, – явление весьма хорошо известное своими тяжелыми последствиями. С этим явлением надо бороться, а не взращивать его системой моральных и материальных стимулов. Такая стимуляция – это яд, разрушающий и человека, и туризм, как спорт путешественников. Лучше вообще без стимулов!
Такие понятия, как неподготовленность, авантюризм, лихачество заменяют модненьким словцом «крутость». Конечно, непонимающие и «дурачки» всегда найдутся, и всегда будут стараться добыть сомнительную славу для обретения морального или материального капитала. Стимулировать их «потуги» и тем множить их ряды не стоит.
Понятно, что сейчас кое-кто прямо заинтересован в разрушении даже того малого, что осталось от самодеятельного туризма. Многие коммерческие организации видят в самостоятельном, самодеятельном, спортивном туризме помеху, мешающую им зарабатывать деньги, и вынимать эти деньги у государственных структур на собственные нужды. Плохое руководство и законотворчество в системе самодеятельного туризма, а также попытки его ограбления со стороны коммерческих организаций – это две стороны одной медали, медали «За разрушение»... Естественно, все эти дела могут «твориться» в условиях отсутствия достаточной гласности. Сейчас выходит множество популярных и рекламных изданий по коммерческому туризму. Они нисколько не утруждают себя обсуждением проблем туризма самодеятельного...
Я не хочу обвинять кого-то лично. Может быть, что-то и я понял не так. Я знаю, что и очень умные, знающие люди, совершают подчас плохо продуманные поступки. Если я «сжег чей то дом» (в переносном смысле), я готов подискутировать с «хозяином» этого «дома». Пусть он объяснит мне, в чем я неправ... Проблемы есть, от них не надо закрываться!
Е.В.Буянов, 16.04.2001 г.
– Ты не мужчина, а «должностное лицо.
– Тогда и ты – не женщина!
– А почему?
– А ты не «женщина», а «ЛИЦО заинтересованное». Это у тебя на лице не всегда написано, но вот «лицом» меня не проведешь! Ты, что, при «должностном лице» переодеться не постесняешься...
– В общем, пришлось ей тогда со смехом признать свою неправоту. Но она и при внешней неправоте все взять сумеет!
– Мастер спорта, ядрена вошь! С этим «мастерством» интересно вышло. Ее документы в ЦСе (по туризму – прим. автора) утвердили, и приходит оттуда радостное уведомление, – поздравляем, мол, таких то и таких. А эта «мастерица» откуда появилась? Полное недоумение!.. Бах! – Тут же в Совет на нее «телега» приехала: не соответствует, мол, она этому званию по уровню общей и тактической подготовки. А кто бумагу написал, интересно, – завистник какой, анонимщик, или правдолюбец? Глядим, – это ее муж написал! Смех и грех! Думали сначала – семейные дрязги. Тут с бумагой вся группа подошла. Не руководила, говорят, она этими походами, ее муж руководил, а она их на себя оформила. И документы на звание подмахнула. Как же из этой ерунды-то грязной выпутаться? Дело нешуточное. Она со своим «мастерством» группу в поход уведет, и, чего доброго, потом попросит ее разыскать и похоронить. А нам за ее «мастерство» перед родственниками отчитаться. В общем, в ЦСе решили это дело тихо замять, звание с нее снять, но без шума и огласки. Но все ж она возьмет, да иногда припишет себе кратко: «МС». И с мастерами ведет себя скромненько, но «на равных» держит. С мужем, правда, она позже развелась, – может, уже тогда «неполадки» были.
– При разводе у нее такой скандал в суде вышел, что до сих пор плеваться хочется. Обвинила бывшего супруга во флирте с туристкой, но та в суд справку принесла о кристальном целомудрии. Такая волна грязных сплетен и обывательских фантазий о «подробностях» из-за одной клеветнической фразы! А как «мастерицу» я ее по соревнованиям на предприятии знаю. Она у своих подруг-соперниц ни раз, и ни два выклянчивала медальки: «Ну, уступи мне немного по результату...». «Спортсменка»! Понятно, если б такое девочка-подросток творила. А у нее дочка из таких девочек давно выросла...
– На соревнованиях? Ее вот сейчас опять Главным судьей ставят за неимением лучшего. Предыдущие соревнования с треском провалила, – семь команд стартовало, ни одна маршрут не закончила!
– Куда ж они делись?
– Спроси, что попроще! Мне не до них было, – я свои соревнования проводил. Куда у нее команды уходят на соревнованиях, она сама не знает. Два года назад я наши городские проводил. Там на одном подъеме одна из команд шла, как надо, – чин чинарем. Вдруг, смотрим: кто-то навстречу идет, какая-то не наша команда на спуск, навстречу. Что за черт? Обнаруживаю: дальше по лыжной трассе наши флажки переставлены. И по ним с их трассы «соседи» на нашу трассу лезут. Ну, я флажки свои вернул на место, и мы закончили нормально. А «соседям» сказал: «Ищите свои флажки и свою трассу...» Куда они ушли, не знаю. Их, бедолаг, кажется, вся судейская до ночи искала. «Чудочка» постаралась! Но что интересно! Отчетность у нее всегда блеск! Комар носа не подточит. Однажды на соревнования только две команды пришло. По положению надо отменять, – что за соревнования, когда по правилам должно быть не менее шести? Она провела! Не только соревнования, но и еще десять «липовых» команд по протоколу! Не протокол, а «поэма» у нее получилась! Деньги и судейские, и с представителей липовых команд сняла! Чудеса, да и только!.. Еще помню, как-то был начальником дистанции у нее на соревнованиях. Вдруг, – зовет она меня на помощь. Стоит с Игорем, – тренером одной из лучших команд. Он в нее уперся вопросом: «А вот на льду с сопровождением, или только со страховкой?..». Я только заикнулся, а он мне: «А Вы кто такой!?». «Брось дурить, – говорю, – ты что, меня не знаешь?!». «Нет, – он отвечает, – Вы кто такой на „этих самых“ соревнованиях?». – «Я начальник дистанции», – отвечаю. «Так вот, – он говорит, – я ни к Вам, ни к дистанции никаких вопросов не имею. Помолчите, дорогой. Я сорок минут имею вопрос к главному судье соревнований!.. А вот на льду с сопровождающим, – со страховкой, или без?». Потом отводит меня в сторону: «Назначили эту „пустышку“ главным судьей, – позорите и соревнования, и комиссию!..» Я отвечаю: «Назначали не мы. Свыше назначили. Мы сами теперь мучаемся. За что такая кара божья?.. Понимаешь,» – шепчу ему, – «Так оно вышло! „Заседали“ вверху, „засеРдали“, „засеРдали“, вот „оно“ и „вышло“...». «Понимаю, понимаю», – он отвечает.
– Ха-ха! А у нас был случай на турбазе. Завезли в числе прочего мясную тушу, – мы по простоте душевной думали, что нас мясцом покормят. Сейчас! Двое суток кашка манная, сыра кусочек маленький. И на весь день в лес, на дистанцию, на мороз. Понятно, ребята выматываются. А корову ту уже в конце, на глазах у всех она выкатила, получила за нее денежки, и «вышла» корова в неизвестном направлении рыночных отношений!..
– Ой-ой, знакомо! У меня с ней тоже эпизод был. Предложила она создать подростковый клуб по виду нашей комиссии. Идею одобрили, но она сказала: «Нужен еще один преподаватель». Нашли шесть человек, – они согласились, но все сразу же в панике разбежались, когда узнали, что работать с ней придется. Пришлось браться самому. Год работал на общественных началах, бесплатно. Почти каждый выходной вывозил ребят на занятия, и результаты появились. Клуб выдвинулся в число призеров на городских соревнованиях, и нам выделили средства на закупку снаряжения. «Чудочка» предложила мне оформиться официально, чтобы подработать, и чтобы официально получать снаряжение на выезды. Уговорила. Через неделю приносит список снаряжения, которое «сгорело» на выездах. «Как же это случилось, когда у меня за весь год ни у кого дырявый носок не горел?» Она говорит: «Это было до тебя. Но на акте должно быть две подписи, иначе акт не утвердят». Через месяц приносит новый акт, и снова уговоры подписать и рассказы, что она «работала одна, она женщина, у нее все и „горело“... Ну, а третий акт я уже не подписал, – себе дороже! Предпочел уволиться.
– Со мной история тоже печальная. «Чудочка» постоянно меняет место работы. Как только за ней что-то замечают, ее просто выгоняют. Но работает-то она по совместительству, потому соответствующих отметок в трудовой книжке не делается. Так, в очередной раз, оказавшись без работы, позвонила мне с просьбой «взять на службу». Я с ней немного общался в клубе по знакомству еще на прежней работе, – там она постоянно мелькала, расточая всем лучезарные улыбки. И снаряжение продавала, – я как-то тоже «серебрянку» купил. Она сказала, что это ее «знакомый» продает. Теперь знаю, откуда «дровишки». Еще сказала, что имеет «опыт работы с детьми». Теперь знаю, какой опыт. А я был замом директора подросткового клуба. Взял ее на работу, – уж очень хотелось создать отделение «Юный спасатель». Составил положение и почти год ходил с ним по инстанциям, согласовывая содержание и получая десятки подписей, в том числе и в МЧС. Она живо интересовалась, как идут дела, обещая тут же набрать из студентов группу для обучения. Наконец, я ее обрадовал, что все готово, – осталась одна подпись руководства МЧС, с которым назначена встреча. Перед этой встречей захожу к директору: ни директора, ни положения! На следующий день узнаю, что положение «Чудочка» подписала! Позднее, когда уже стал увольняться, узнал, как она, получив информацию от меня, прибежала к директору и сказала: «Ну, что это Володя целый год не может подписать „Положение“? Дайте мне три дня, и я получу все необходимые подписи!» Директор, не разобравшись, передает «Положение» ей, а она через два дня приносит его победно со словами: «Вот так надо работать! Что Володя за год не смог сделать, я делаю за два дня!..» Приглянулось ей место зама, который ее на работу взял. А я-то, зам этот с представлениями о порядочности!.. Ой, умора! Только в замах она, конечно, недолго продержалась...
– Саня мне как-то говорит: «Ты с ней осторожней! А то она тебя до „тюрьмы“ прогуляет. Для нее теперь подобные дела, вроде снаряжения, – мелочи. Хотя, и на мелочах она имеет раз в пять больше, чем мы на работе. В институте еще не такими делами ворочает. Там и за поступление, и за оценочки в зачетках, и за абонементы в бассейн и спортзалы она имеет. На турснаряжении, думаю, раз в десять меньше было. А в Клубе, – что ни пропадет, сразу слышно: „Чудочка“ забрала в личное пользование! Получил бы кто-то от нее что назад! Сейчас свою, новую федерацию организует! Будет хорошая работа в этой „феня-дерации“! Чудесные исчезновения денег и снаряжения, и горы липовых отчетов о проделанной работе. Блеск! Ну, ладно бы, только нас, простачков, обирала. Ведь у детей ворует! У детей! Пользуется моментом. Столько хороших, порядочных людей в туризме работало не за страх, а за совесть. Разрушили все, а взамен – что? Молодежь вместо походов наркотой балуется, да в „стрелялки“ на компьютере шарики по экрану гоняет!
– Внешне чистенькая, очень вежливая. В делах безотказная, «хваткая». Живет сладко за наш ведь счет. Прощаем мы таким по интеллигентской «доброте душевной», по «культуре воспитания» нашей. По простоте нашей, по глупости начальства, на разрухе! И в силу «интеллигентности» такое поведение воровством не считаем.
– Просто ошарашены. Как это Герострат сказал: «Я понял, что нет предела наглости человеческой...». Такая «бесцеремонтность» в действиях, которая нам и в голову не придет! Кому-то «паразитизм», а кому-то «пан-разинь-тизм»!
26.12.01 г. Е.В.Буянов (написано на основе подборки анекдотов).
Отсидка в тумане под перевалом «Столбнячный»
Сценическая юмореска
Сцена. На сцене – палатка.Из прорези палатки внезапно появляется сонная мужская голова в каске и с серьезным видом обозревает окрестности. Появляются руки с подзорной трубой, и «голова» внимательно рассматривает окрестности в перевернутую трубу. Потом обалденно осматривает трубу, чешет затылок третьей рукой, появившейся из палатки и, сообразив, бьет трубой по лбу и смотрит уже в окуляр. Затем начинает размышлять:
– Что так, что эдак, – один хрен в тумане третью неделю! Три мешка жратвы осталось, – еще недельки на две хватит!
Третья рука наставляет рога, стучит пальцем по лбу и вертит пальцем у виска.
Голова исчезает в палатке.
Из другого верхнего угла палатки появляется женская голова и внимательно всматривается в зал:
– Ой, кто это!
Появляется та же мужская голова, откинув полог:
– Чего ты, Ира? Опять после вечерних рассказов черные альпинисты в глазах? Не пищи! Я вот тебе на кнопочку нажму, чтобы не забыла! Прости меня, грешного!
– Аккуратнее!
Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она вздрагивает:
– Запомнила!
– Ты, вот, Иринка, думаешь, что я делаю такое, как РУ-КО-ВО-ДИ-ТЕЛЬ? Я руками вожу, и смотрю, – хто это запищит первый. Ты вот, что, думаешь, – я вот сегодня заблудился, пол подъема на 2Б с вами вылез, а потом мы не успели и вниз покатились. Это все так думают! А я иначе думал! Мне вас потренировать надо было! И посмотреть, хто первым запищит.
– Ой, Евгений Вадимович! А я и не подумала!
– Мне ж, сделай я такое нарочно, – запросто бы по шапке дали. А я взял, и «заблудился». Не туда ушел! Простительно! Кто не «заблуждался»?
– Ой, Евгений Вадимович, какой Вы мудрый!
– Вот я такой, «мастеристый», – Я вас по дождичку, по ледочку, по снежочку носиком проведу, и посмотрю, кто первый запищит! Чьи сопельки размажутся по склону.
– Ой, Евгений Вадимович! Никогда пищать не буду!
– Я вот тебе на кнопочку нажму, чтоб не забыла. – Крестится, –
– Аккуратнее!
Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она вздрагивает:
– Запомнила!
– В походе, знаешь, – каждый по-своему думает! Вот, ты, думаешь, Светка просто так сегодня в трещину упала?
– Ой, упала!
– Это они с Костей договорились, злодеи. Она там, в трещине захотела камерой поснимать. Вот и упала. А он как картинно испугался!
– Ой, Евгений Вадимович! Какие они хитрые!.. Но я никогда не запищу теперь.
– А я тебя сейчас поучу не пищать. Ты ведь теперь не моя «знакомая». А моя «законная».
– Это как, «законная».
– Это как инструктора в альплагере говорят: «Милашка-новичок – это законная добыча инструктора.
– Ой, Евгений Вадимович! Как тут не запищать!
– А ты не пищи! Не пищи, а сразу по лбу – бах!
– Страшно ведь! Страшно, Евгений Вадимович!
– А ты не бойся! Прорепетируем! Посмотрю, как поняла.
Она: Ха-ха-ха, Ха-ха-ха! Он аккуратно целует ее в щечку и получает в ответ легкий удар по лбу.
– Ну, Ирка! Ну, Ирка! Ничего не дошло! С таким ласковым «подбушником» ты, дочка, сразу без целомудрия останешься! Таких нахалов, как наши скалодралы надо до крови цапать! Я вот тебе на кнопочку нажму, чтоб не забыла.
– Аккуратнее!
Он нажимает ей пальцем на спину, – на пуговичку лифчика. Она подпрыгивает!
– А, Евгений Вадимович, «шестерку по Памиру трудно пройти?
– Опасно! Опасно, если не рассчитать! С тяжелыми рюкзаками группа сразу под ними погибает на «шестой тыще аховой» от грыжи паховой! Да! А с легкими рюкзаками (эпически-мечтательно) группа помрет в конце с голодухи. Красивая смерть! Мечта туриста! В прошлом году, правда, дошли! Дошли. Потому, что завхоза съели в конце похода!
– Ой, Ой, Евгений Вадимович! Говорили же, что он после похода исчез. Чтобы алименты не платить!
– Верь больше! Съели – и мне такого завхоза не жалко. Тем более что говорят, – очень вкусный завхоз попался! Это на моей памяти шестой съеденный завхоз! Не считая помощников завхоза, – тех было десятка два съедено.
– Ну, как же, Евгений Вадимович? Неужто можно с голоду человека съесть? И скрыть?
– Ха! Скрыть! Несчастный случай в горах! Падение в реку, в трещину! Чего здесь скрывать! Да и кто признается сам, что окорочок человечий съел? И кто в такое признание поверит! Шестерка – во всем экстрим! И в голодухе – тоже. С такой голодухи, как в шестерке – чего не сделаешь? Случается, группа от обжорства после похода погибает. Красивая смерть!.. А в позапрошлом году в кишлаке, чтобы всех накормили, туристки решили стриптиз показать. Договорились, хитренькие за ужин с шашлыком показать – до этого ужина, – и показали себя, цветочки! Натурально. Только аксакалы совсем ничего не увидели. Такими они были прозрачными с голодухи. Чтобы что-то увидеть, надо было их после ужина посмотреть, – тогда небольшая «непрозрачность» появилась. Это, знаешь, – признак такой есть, когда поход надо кончать. Это когда свою тень только от трусов видно. Остальное тень не отбрасывает. Свет насквозь проходит. Это, когда ты есть, но вроде тебя уже нет. Рюкзак и одежда висят в воздухе. На фото панораму с людьми снимаешь, а проявишь, – панорама без людей получается. Вот так. Дорогая. Ну. Давай спать, белая альпинистка!
– Ну, как же теперь заснешь. Евгений Вадимович! Одна «красивая смерть» вокруг!
– Спать, девчонка! Сейчас нажму на кнопочку, и свет погаснет! Спи, девочка! Тебе на уши еще не такую лапшу повесят, чтобы ты ими полюбила! А ты, – удивляйся, охай, ахай, глаза раскрывай до размеров озер. А себе внутри тверди: «Вот врет! Вот вранье! Вот обманщик! Но меня не проведешь». И учись! Учись врать талантливо. Тогда другие оценят! В ничто люди не верят так, как в красивое вранье, детка! Любят люди сказки слушать! Юмор – это красивое вранье! Так-то!..
«Прекрасность» есть ОПАСНОСТЬ?
Фельетон (турьетон)
На одном из последних совещаний, посвященном реорганизации работ туристских маршрутно-квалификационных комиссий, руководящими представителями ЦМКК со стороны ее горной секции упорно внедрялся и отстаивался новый и необычайно интересный принцип оценки сложности горных маршрутов при подведении итогов всероссийских соревнований. Суть этого принципа состоит в том, что«более сложным считается тот маршрут, который более опасен»!
Последний писк – даёте риск!
Ой, как это ново, свежо и интересно! Просто дух захватывает!
Возникло, правда, одно сомнение: как, по каким четким критериям оценивать эту самую ОПАСНОСТЬ. Как четко установить, где она, дорогуля, чуть побольше, а где чуть поменьше. Но потом пришло ясное понимание, как это сделать! И у меня возникли свои, очень четкие предложения на сей счет.
Я предлагаю первое место присуждать всей группе
посмертно«за выдающийся по риску маршрут!» Критерий очень четкий! Если же, как ожидается в будущем, таких «мертвеньких» групп окажется несколько, пусть первое место присвоят той, которую раньше похоронили. Они ведь быстрее других это... Сподобились, герои!
Последующие места надо распределять четко по количеству погибших, а далее по числу тяжелых травм, по времени пребывания в реанимационных палатах, травматических пунктах, а также по большей «астрономичности» сумм денег, затраченных на спасательные работы.
А те недотепы, которые благополучно, без травм, закончили свои «нерисковые», пресные маршруты, пусть остаются «с носом», а также с другими целыми конечностями, которыми не захотели рисковать ради дипломов и медалей. С них и этого довольно!
В свете новых требований «некостоломные» маршруты должны быть запрещены, как в принципе «неинтересные». Согласитесь, если группа спускается вниз с целыми скелетами, то и рассказать ей особенно не о чем. И написать не о чем, – ни сенсации, ни никролога, ни истории болезни! А паталогоанатомы и хирурги бездельничают и деквалифицируются без практики!
Сделать маршруты, даже легкие, очень опасными чрезвычайно просто! Надо просто запретить их проработку и подготовку. Надо снабдить группы старыми, негодными описаниями и картами, и группы сразу окажутся в области «рискового туризма», в зоне «смертельного экстрема», в походах «на выживаемость». Лучше им вообще ничего не давать, кроме общих указаний шепотом на ушко: «Побродите, ребята, только старайтесь особенно не беречься. Надо помучиться и побиться, чтобы поинтереснее было. И чем сильнее, тем лучше... Тогда придут и уникальный опыт, и восходительская зрелость. А костыль, протез, заслуженные в тяжелой борьбе, всегда напомнят о прошлых ошибках, которые уже не совершите!»
Мне, правда, немного горько. Меня, наверно, в свете новых требований лишат мастерского звания за 30 лет безаварийных походов руководителем...
Ну, ладно, ребята!
Простите мне мой смех – он смех сквозь слезы! Поверьте, в нем нет никакого кощунства по поводу прошлых аварий, прошлых погибших и покалеченных, среди которых есть и мои товарищи по походам! В нем есть только желание уменьшить число будущих несчастных случаев. А одна «начальственная» или законодательная глупость может заметно увеличить их количество. В нашей ближайшей истории таких примеров немало. Достаточно, например, вспомнить «выверт» с полным запрещением самодеятельных походов на рубеже 50-60-х годов.
К сожалению, сейчас в воздухе витает дух дилетантства и безответственности, – это явление наблюдается не только в туризме, но и во всех проявлениях общественной жизни. Хорошей тому иллюстрацией является и статья в № 46 о непонятных, таинственных и мифических организациях отечественного туризма. Если раньше дилетантство и безответственность сдерживались жесткой системой запретов, то сейчас они бьют фонтаном человеческой стихии. Чего стоят, например, авантюрные шоу с тяжелыми травмами выступающих! Бездумная игра жизнью и здоровьем людей ради привлечения оболваненной публики. Такое известно издавно, – и в виде гладиаторских боев в Древнем Риме, и в виде публичных сцен средневековых казней!
Вот и в нашем характерном примере, убежден, многие присутствующие были шокированы, просто поставлены в тупик непроходимой глупостью исходной установки, а также тем, что, возможно, она была сделана людьми, занимающими высокое положение. Водники, правда, почувствовали, что здесь что-то «не то» и, видимо, в паузе, нашли верный ход, – верное, но вначале робкое возражение, что «есть у нас препятствия очень простые, но при этом очень опасные, в виде высоких водопадов...» И сумели защитить, но только «свою зону». Но никто решился сразу обострить: «Ведь явная же чепуха! Глупость! Как это – чем опаснее, тем сложнее? Вся история отечественного спортивного туризма и альпинизма есть утверждение важнейшего принципа: „Одолеваем природные трудности! Но не опасности! Опасность и риск должны быть сведены к минимуму всей системой подготовки и проведения группы по маршруту!“.
Я никого не упрекаю и не берусь утверждать, что и меня бы такое «нововведение» тоже не ошарашило бы. Я не берусь утверждать, что я бы сразу нашел нужные аргументы. Но почему те, кто это предложил, не продумали то, что говорят. У людей все же голова должна быть не «пятой конечностью», а «первейшей начальностью».
Да, сейчас в прессе мы наблюдаем сцены, когда отдельные «туристы» и «альпинисты» идут на сложные восхождения мимо других, погибающих, и им нет никакого дела до происходящих на их глазах трагедий! Ну и что же, все мы тоже должны равнодушно смотреть на это и тем самым низвести себя до уровня
спортивных ублюдков? И что же, для нас не должны существовать моральные нормы поведения, а только соображения личной выгоды и коммерческих интересов? Моральная сторона принимаемых решений тоже должна быть достаточно хорошо проработана! Мне кажется, что указанная исходная установка не только неправильной, но
является в принципе аморальной.
Надо хорошо осознать, внедрить в общее сознание простую истину, что такие модные ныне вещи, как «туристское каскадерство», «туристский экстрем», «походы на выживаемость» требуют высочайшего уровня подготовки, обеспечения необычайно высокого уровня безопасности и «резервов прочности». Только тогда с их помощью можно достичь чего-то нового. И требуют они
очень четких целей, глубоко осознанного смысла. Замена высоких, ясно осознанных целей надуманными «рекордами» и броской рекламой для «захомутания спонсоров» вкупе со смертельным риском, – это занятие безответственное, аморальное и недостойное. А культивация, стимуляция такого поведения, – это уже поведение, граничащее с преступлением!
Опасность и риск никогда не должны быть самоцелью. Если они становятся самоцелью, то это уже
лихачество, – явление весьма хорошо известное своими тяжелыми последствиями. С этим явлением надо бороться, а не взращивать его системой моральных и материальных стимулов. Такая стимуляция – это яд, разрушающий и человека, и туризм, как спорт путешественников. Лучше вообще без стимулов!
Такие понятия, как неподготовленность, авантюризм, лихачество заменяют модненьким словцом «крутость». Конечно, непонимающие и «дурачки» всегда найдутся, и всегда будут стараться добыть сомнительную славу для обретения морального или материального капитала. Стимулировать их «потуги» и тем множить их ряды не стоит.
Понятно, что сейчас кое-кто прямо заинтересован в разрушении даже того малого, что осталось от самодеятельного туризма. Многие коммерческие организации видят в самостоятельном, самодеятельном, спортивном туризме помеху, мешающую им зарабатывать деньги, и вынимать эти деньги у государственных структур на собственные нужды. Плохое руководство и законотворчество в системе самодеятельного туризма, а также попытки его ограбления со стороны коммерческих организаций – это две стороны одной медали, медали «За разрушение»... Естественно, все эти дела могут «твориться» в условиях отсутствия достаточной гласности. Сейчас выходит множество популярных и рекламных изданий по коммерческому туризму. Они нисколько не утруждают себя обсуждением проблем туризма самодеятельного...
Я не хочу обвинять кого-то лично. Может быть, что-то и я понял не так. Я знаю, что и очень умные, знающие люди, совершают подчас плохо продуманные поступки. Если я «сжег чей то дом» (в переносном смысле), я готов подискутировать с «хозяином» этого «дома». Пусть он объяснит мне, в чем я неправ... Проблемы есть, от них не надо закрываться!
Е.В.Буянов, 16.04.2001 г.
«Чудочка»
(Черный рассказ о «нечистой силе» в туризме)
– Она чудо! Чудочка! Помнится, Виктор, она мне как-то сказала в личном разговоре: «Ты не мужчина!». Я картинно возмутился: «Как это так! Ты чего такое мелешь!..». А Она сладко поясняет:
Рассказ художественный, образы собирательные.
Повествование не является обвинением лично против кого-то.
Описанные события в действительности имели место.
– Ты не мужчина, а «должностное лицо.
– Тогда и ты – не женщина!
– А почему?
– А ты не «женщина», а «ЛИЦО заинтересованное». Это у тебя на лице не всегда написано, но вот «лицом» меня не проведешь! Ты, что, при «должностном лице» переодеться не постесняешься...
– В общем, пришлось ей тогда со смехом признать свою неправоту. Но она и при внешней неправоте все взять сумеет!
– Мастер спорта, ядрена вошь! С этим «мастерством» интересно вышло. Ее документы в ЦСе (по туризму – прим. автора) утвердили, и приходит оттуда радостное уведомление, – поздравляем, мол, таких то и таких. А эта «мастерица» откуда появилась? Полное недоумение!.. Бах! – Тут же в Совет на нее «телега» приехала: не соответствует, мол, она этому званию по уровню общей и тактической подготовки. А кто бумагу написал, интересно, – завистник какой, анонимщик, или правдолюбец? Глядим, – это ее муж написал! Смех и грех! Думали сначала – семейные дрязги. Тут с бумагой вся группа подошла. Не руководила, говорят, она этими походами, ее муж руководил, а она их на себя оформила. И документы на звание подмахнула. Как же из этой ерунды-то грязной выпутаться? Дело нешуточное. Она со своим «мастерством» группу в поход уведет, и, чего доброго, потом попросит ее разыскать и похоронить. А нам за ее «мастерство» перед родственниками отчитаться. В общем, в ЦСе решили это дело тихо замять, звание с нее снять, но без шума и огласки. Но все ж она возьмет, да иногда припишет себе кратко: «МС». И с мастерами ведет себя скромненько, но «на равных» держит. С мужем, правда, она позже развелась, – может, уже тогда «неполадки» были.
– При разводе у нее такой скандал в суде вышел, что до сих пор плеваться хочется. Обвинила бывшего супруга во флирте с туристкой, но та в суд справку принесла о кристальном целомудрии. Такая волна грязных сплетен и обывательских фантазий о «подробностях» из-за одной клеветнической фразы! А как «мастерицу» я ее по соревнованиям на предприятии знаю. Она у своих подруг-соперниц ни раз, и ни два выклянчивала медальки: «Ну, уступи мне немного по результату...». «Спортсменка»! Понятно, если б такое девочка-подросток творила. А у нее дочка из таких девочек давно выросла...
– На соревнованиях? Ее вот сейчас опять Главным судьей ставят за неимением лучшего. Предыдущие соревнования с треском провалила, – семь команд стартовало, ни одна маршрут не закончила!
– Куда ж они делись?
– Спроси, что попроще! Мне не до них было, – я свои соревнования проводил. Куда у нее команды уходят на соревнованиях, она сама не знает. Два года назад я наши городские проводил. Там на одном подъеме одна из команд шла, как надо, – чин чинарем. Вдруг, смотрим: кто-то навстречу идет, какая-то не наша команда на спуск, навстречу. Что за черт? Обнаруживаю: дальше по лыжной трассе наши флажки переставлены. И по ним с их трассы «соседи» на нашу трассу лезут. Ну, я флажки свои вернул на место, и мы закончили нормально. А «соседям» сказал: «Ищите свои флажки и свою трассу...» Куда они ушли, не знаю. Их, бедолаг, кажется, вся судейская до ночи искала. «Чудочка» постаралась! Но что интересно! Отчетность у нее всегда блеск! Комар носа не подточит. Однажды на соревнования только две команды пришло. По положению надо отменять, – что за соревнования, когда по правилам должно быть не менее шести? Она провела! Не только соревнования, но и еще десять «липовых» команд по протоколу! Не протокол, а «поэма» у нее получилась! Деньги и судейские, и с представителей липовых команд сняла! Чудеса, да и только!.. Еще помню, как-то был начальником дистанции у нее на соревнованиях. Вдруг, – зовет она меня на помощь. Стоит с Игорем, – тренером одной из лучших команд. Он в нее уперся вопросом: «А вот на льду с сопровождением, или только со страховкой?..». Я только заикнулся, а он мне: «А Вы кто такой!?». «Брось дурить, – говорю, – ты что, меня не знаешь?!». «Нет, – он отвечает, – Вы кто такой на „этих самых“ соревнованиях?». – «Я начальник дистанции», – отвечаю. «Так вот, – он говорит, – я ни к Вам, ни к дистанции никаких вопросов не имею. Помолчите, дорогой. Я сорок минут имею вопрос к главному судье соревнований!.. А вот на льду с сопровождающим, – со страховкой, или без?». Потом отводит меня в сторону: «Назначили эту „пустышку“ главным судьей, – позорите и соревнования, и комиссию!..» Я отвечаю: «Назначали не мы. Свыше назначили. Мы сами теперь мучаемся. За что такая кара божья?.. Понимаешь,» – шепчу ему, – «Так оно вышло! „Заседали“ вверху, „засеРдали“, „засеРдали“, вот „оно“ и „вышло“...». «Понимаю, понимаю», – он отвечает.
– Ха-ха! А у нас был случай на турбазе. Завезли в числе прочего мясную тушу, – мы по простоте душевной думали, что нас мясцом покормят. Сейчас! Двое суток кашка манная, сыра кусочек маленький. И на весь день в лес, на дистанцию, на мороз. Понятно, ребята выматываются. А корову ту уже в конце, на глазах у всех она выкатила, получила за нее денежки, и «вышла» корова в неизвестном направлении рыночных отношений!..
– Ой-ой, знакомо! У меня с ней тоже эпизод был. Предложила она создать подростковый клуб по виду нашей комиссии. Идею одобрили, но она сказала: «Нужен еще один преподаватель». Нашли шесть человек, – они согласились, но все сразу же в панике разбежались, когда узнали, что работать с ней придется. Пришлось браться самому. Год работал на общественных началах, бесплатно. Почти каждый выходной вывозил ребят на занятия, и результаты появились. Клуб выдвинулся в число призеров на городских соревнованиях, и нам выделили средства на закупку снаряжения. «Чудочка» предложила мне оформиться официально, чтобы подработать, и чтобы официально получать снаряжение на выезды. Уговорила. Через неделю приносит список снаряжения, которое «сгорело» на выездах. «Как же это случилось, когда у меня за весь год ни у кого дырявый носок не горел?» Она говорит: «Это было до тебя. Но на акте должно быть две подписи, иначе акт не утвердят». Через месяц приносит новый акт, и снова уговоры подписать и рассказы, что она «работала одна, она женщина, у нее все и „горело“... Ну, а третий акт я уже не подписал, – себе дороже! Предпочел уволиться.
– Со мной история тоже печальная. «Чудочка» постоянно меняет место работы. Как только за ней что-то замечают, ее просто выгоняют. Но работает-то она по совместительству, потому соответствующих отметок в трудовой книжке не делается. Так, в очередной раз, оказавшись без работы, позвонила мне с просьбой «взять на службу». Я с ней немного общался в клубе по знакомству еще на прежней работе, – там она постоянно мелькала, расточая всем лучезарные улыбки. И снаряжение продавала, – я как-то тоже «серебрянку» купил. Она сказала, что это ее «знакомый» продает. Теперь знаю, откуда «дровишки». Еще сказала, что имеет «опыт работы с детьми». Теперь знаю, какой опыт. А я был замом директора подросткового клуба. Взял ее на работу, – уж очень хотелось создать отделение «Юный спасатель». Составил положение и почти год ходил с ним по инстанциям, согласовывая содержание и получая десятки подписей, в том числе и в МЧС. Она живо интересовалась, как идут дела, обещая тут же набрать из студентов группу для обучения. Наконец, я ее обрадовал, что все готово, – осталась одна подпись руководства МЧС, с которым назначена встреча. Перед этой встречей захожу к директору: ни директора, ни положения! На следующий день узнаю, что положение «Чудочка» подписала! Позднее, когда уже стал увольняться, узнал, как она, получив информацию от меня, прибежала к директору и сказала: «Ну, что это Володя целый год не может подписать „Положение“? Дайте мне три дня, и я получу все необходимые подписи!» Директор, не разобравшись, передает «Положение» ей, а она через два дня приносит его победно со словами: «Вот так надо работать! Что Володя за год не смог сделать, я делаю за два дня!..» Приглянулось ей место зама, который ее на работу взял. А я-то, зам этот с представлениями о порядочности!.. Ой, умора! Только в замах она, конечно, недолго продержалась...
– Саня мне как-то говорит: «Ты с ней осторожней! А то она тебя до „тюрьмы“ прогуляет. Для нее теперь подобные дела, вроде снаряжения, – мелочи. Хотя, и на мелочах она имеет раз в пять больше, чем мы на работе. В институте еще не такими делами ворочает. Там и за поступление, и за оценочки в зачетках, и за абонементы в бассейн и спортзалы она имеет. На турснаряжении, думаю, раз в десять меньше было. А в Клубе, – что ни пропадет, сразу слышно: „Чудочка“ забрала в личное пользование! Получил бы кто-то от нее что назад! Сейчас свою, новую федерацию организует! Будет хорошая работа в этой „феня-дерации“! Чудесные исчезновения денег и снаряжения, и горы липовых отчетов о проделанной работе. Блеск! Ну, ладно бы, только нас, простачков, обирала. Ведь у детей ворует! У детей! Пользуется моментом. Столько хороших, порядочных людей в туризме работало не за страх, а за совесть. Разрушили все, а взамен – что? Молодежь вместо походов наркотой балуется, да в „стрелялки“ на компьютере шарики по экрану гоняет!
– Внешне чистенькая, очень вежливая. В делах безотказная, «хваткая». Живет сладко за наш ведь счет. Прощаем мы таким по интеллигентской «доброте душевной», по «культуре воспитания» нашей. По простоте нашей, по глупости начальства, на разрухе! И в силу «интеллигентности» такое поведение воровством не считаем.
– Просто ошарашены. Как это Герострат сказал: «Я понял, что нет предела наглости человеческой...». Такая «бесцеремонтность» в действиях, которая нам и в голову не придет! Кому-то «паразитизм», а кому-то «пан-разинь-тизм»!