Бьянчин Хелен. Как в сказке

   – И когда ты успела стать такой циничной? – Люк, словно игнорируя неприятные напоминания, «надел» одну из своих самых обаятельных улыбок.
   – Да уже года три. Хороший учитель был.
   – Ладно, раскрою тайну. Меня пригласила Камилла. Естественно, не даром.
   Ханна даже задохнулась.
   – А зачем ты рассказываешь об этом мне? Работаешь на два фронта?
   Он пожал плечами.
   – Ты же захотела правды.
   Ханна внимательно оглядела его: все та же смазливая физиономия и та же шальная искорка в глазах. Что она в нем находила – уму непостижимо! Сейчас даже его улыбка казалась ей сальной.
   – Ну ты и прохвост, Люк!
   – Хочу предупредить, лапочка, – тихо проговорил Люк. – Камилла здесь не случайно.
   – Как будто я не знаю!
   – Потанцуй со мной, и я, возможно, расскажу тебе побольше.
   – Ни в коем случае! Даже если от этого будет зависеть вся моя жизнь.
   Он цинично ухмыльнулся.
   – Может, ты и права.
   – Но запомни: Мигель Сантанас не тот человек, который захочет делиться с ближним своей собственностью.
   – Тогда, может, выпьем как-нибудь по чашечке кофе? Поговорим о прошлом.
   – Ты шутишь? – Ничем его не проймешь, просто с ума сойти.
   – Какая у женщин короткая память! Где же твоя былая пылкость?
   Она в упор посмотрела на него.
   – Будешь докладывать Камилле, скажи, что у нее нет шансов. – Ханна кинула тревожный взгляд на стоявшего поблизости Мигеля. Он, казалось, полностью был поглощен беседой с коллегой, но Ханне достаточно было одного взгляда, чтобы понять: из их разговора не пропущено ни слова.
   Она подошла к нему, ожидая, что он представит ее, и облегченно вздохнула, почувствовав, как он переплел ее пальцы со своими.
   Коллега извинился и вернулся к своему столику.
   – Пойдем домой? – предложил Мигель.
   Ханна сверкнула белозубой улыбкой, провела ладонью по его уже шершавой щеке.
   – И испортить Камилле все удовольствие?
   Он поймал руку жены, запечатлев жадный поцелуй на ее ладони. Ханна изумленно посмотрела на него, слегка задрожав.
   – Что-то ты, дорогая, совсем скуксилась, – мягко посетовал Мигель. – Я считаю, пора домой.
   – Ну уж нет! Я достаточно энергична, чтобы потанцевать с тобой. А ты?
   Он с сомнением покачал головой, но послушно повел ее за собой. Мелодия была очень медленная и обволакивающая. Мигель крепко прижал ее к себе и повел. Чудесная музыка несла их, Ханна почти забыла, где они. Осталось только колдовство мелодии, руки мужа, прижимающего ее к себе.
   Они почти слились воедино, Ханна явственно ощущала, как из его сильного тела перетекает к ней жизненная энергия, чувствовала его возбуждение.
   – Я считаю, пора домой. – Он тихо засмеялся, и кровь загорелась в ней, вызывая краску на лице и огонь внутри.
   Они дружно направились к выходу, на ходу перебрасываясь фразами со знакомыми. И вдруг лицом к лицу столкнулись с Камиллой.
   – Вы ведь не уходите?
   Ханна вежливо улыбнулась.
   – Нам обоим завтра рано вставать.
   – Устала, дорогая? – Камилла озабоченно всплеснула руками. – Мигелю вряд ли понравится подобная изнеженность.
   – Что делать – не все же такие выносливые, – в тон ей отозвалась Ханна и… испугалась: в глазах Камиллы мелькнула ненависть. Мелькнула и погасла.
 
   Ханна, молчаливо созерцая пробегающие мимо дома, сидела рядом с Мигелем, пока тот вел машину по темным улицам.
   В свое время средства массовой информации уделили много внимания ее помолвке с Мигелем: объединились два денежных мешка, чувства богатым недоступны. Их брак – тому подтверждение. Но миновал год, и сплетни постепенно потеряли актуальность, их брак не только не распался, как предсказывали авторитетные журналисты в рубриках «Семья и брак», но уже воспринимался высшим светом как весьма удачный.
   – Что-то ты притихла.
   В полумраке салона Ханна не могла разобрать выражения лица Мигеля.
   – А ты только заметил это?
   – Тебя беспокоит Камилла? Люк? Неужели они могут испортить нам жизнь?
   Ханна нашла в себе силы сдержаться и не устроить истерику.
   – Мог бы подойти и послушать нашу беседу.
   – Пожалуй, беседа была слишком долгой. – Мигель остановил машину у особняка.
   – Разумеется, ведь говорили не только обо мне, но и о тебе. Камилла имеет на тебя серьезные виды и ни перед чем не остановится, лишь бы добиться своего. – Она пристально посмотрела на Мигеля, потом выскользнула из машины и вошла в дом.
   Мигель двинулся следом. Уже в фойе, у подножия лестницы он взял жену за локоть.
   – Не может быть! – протянул он иронично, в упор уставившись на Ханну. – А он, видимо, играет роль приспешника главной героини, строящей дьявольские козни?
   – Ну да!
   – Будь осторожна, дорогая, – ласково предупредил он. – Однажды он уже навредил тебе. Я не потерплю повторения.
   – Не потерпишь? Не хочешь ли ты сказать, что ревнуешь? – Ханна удивленно смотрела на него.
   – Я хочу защитить тебя от этих нахалов! – Голос мужа дрожал от негодования. – И потом, Ханна, разве Люк занимал хотя бы сотую долю твоей жизни по сравнению со мной, с моим отношением к тебе и нашему браку?
   Несколько секунд Ханна стояла, глядя в упор на мужа, а потом отвернулась и быстро побежала наверх в комнату. Сорвала с себя серьги, нашарила застежку ожерелья.
   Мигель вломился следом и стал судорожно сбрасывать с себя одежду.
   – Стой спокойно! – с досадой воскликнула Ханна.
   Она остро чувствовала его близость, тепло, исходящее от тела. Ей хотелось приникнуть к нему, спрятать лицо на груди, отдаться поцелуям и одновременно броситься на него и исколошматить кулаками эту твердую грудь. Понимает ли он, в какое двусмысленное положение ее поставили Камилла и Люк?
   – Неужели ты думаешь, что я не знаю, кто такая Камилла? – Его глаза потемнели. – Отдай справедливость и моему интеллекту, женушка.
   – Но ее интересует твое либидо, а не интеллект, – возразила Ханна.
   – Ты считаешь, что я вот так легко лягу в постель другой женщины? – медленно, с упором на каждое слово произнес Мигель.
   Она смотрела на него, а перед глазами мелькали эротические сцены – Мигель и Камилла…
   – Конечно же нет. Мы клялись в верности друг другу перед алтарем, – тихо выдавила она из себя.
   – У тебя нет причины сомневаться в моих словах.
   – А у тебя в моих.
   Мигель готов был разорвать Камиллу на части за ее наглость и самоуверенные замыслы, нарушившие покой его супруги. Он провел рукой по спине Ханны, расстегивая молнию на платье. Блестящий шелк соскользнул вниз. Руки прошлись по талии, обхватывая и вновь отпуская, потом поднялись к груди. Наклонив голову, он завладел ее ртом, опьяняя ее медленным, страстным, дразнящим, кружащим голову поцелуем. Она обняла его за шею, даря ответный поцелуй.
   Ей нравилось ощущение его близости, нравилось ласкать его мускулистое тело – мощные плечи, широкую грудь, живот…
   Излишек надетой на нем одежды теперь раздражал ее, она затеребила мешающие тряпки, расстегнула ремень брюк.
   Ее тело пульсировало, отзываясь на его нетерпеливую дрожь, страстная лихорадка сотрясала обоих.
   Нет, проклятье! Нет! Жадно и быстро, так, как велит первобытный инстинкт! Ей не требуются его сдержанные ласки, лишь его страсть.
   Не произнесла ли она вслух то, что сейчас подумала? Не знает, не ведает, да и все равно ей. Она жила только одним этим мигом, с губ срывались возгласы, слова, которые может внушить лишь истинная страсть. Она понуждала его поднять ее, швырнуть на кровать, отбросив в сторону покрывала, накрыть, прижать сверху своей тяжестью…
   Он вошел в нее, ощутив привычное сопротивление ее плоти, разошедшейся навстречу и плотно сомкнувшейся вокруг него, принимающей, ласкающей…
   Никогда еще он не позволял себе отринуть все ограничения воспитания, требования, накладываемые на цивилизованного человека. Она не могла оторвать от него глаз, загипнотизированная примитивным голодом, исказившим его черты, сорвавшим маску внешних приличий. Его голова откинулась назад, мускулы на шее напряглись, челюсти сжались.
   Он начал двигаться, сначала медленно, почти замирая после каждого движения, потом все скорее и скорее, следуя ритму, древнему как время.
   Она подчинялась задаваемому им темпу, словно бешеному приливу, накатывающему на берег, чтобы захватить щепку и утащить ее за собой, поднимать и опускать, играть с ней как угодно. Он то наступает, то уходит, чтобы вернуться, кидаясь на берег с новой яростью.
   Присущий ему в обычных обстоятельствах контроль над ситуацией пропал, словно его никогда и не было, уступив место примитивным желаниям. Голоду столь сильному, что назвать его обычным зовом пола было нельзя. Захлестнувшая его страсть не подходила ни под одно из человеческих определений. Бесстыжая, завораживающая, похотливая.
   Казалось, она захвачена в плен дикарем, движимым единственной потребностью. И она отдавалась ему, позволяя вести туда, куда ему угодно, ликуя на каждом шагу пути. Наслаждаясь предъявляемыми требованиями, силой, влекущей ее все дальше и дальше. Слабая улыбка притаилась в уголках ее припухшего от поцелуев рта. Дикарь, думала она устало.
   Неслыханное удовлетворение доставляла сама мысль о том, что она способна довести человека до полной потери самообладания.
   Ханна уловила мгновение, когда он начал приходить в себя, тяжесть его груди перестала давить с такой силой, как раньше, дыхание стало выравниваться, с губ полился поток испанских слов. Он обвинял себя за недавнее забытье.
   Ей хотелось успокоить его, поведать, что только сейчас она смогла оценить истинную власть женской сексуальной магии и… изумиться ее силе не меньше того, кто стал ее жертвой.
   Легкими прикосновениями к его спине она попробовала разгладить узлы мышц, заставить их расслабиться. Спускаясь вниз по его телу, она прошлась по талии, дотронулась до ягодиц, слегка шлепнула по ним и продолжила путешествие в обратном порядке, поднимаясь к плечам, захватив в плен голову и притягивая к себе с поцелуем.
   Сейчас она целовала его, пробуя на вкус губы, дразня проникающим внутрь рта языком, поощряя, поддразнивая в бесстыжем приглашении.
   Его руки сомкнулись вокруг нее, прикрывая от враждебного мира. Губы его касались ее макушки, потом щеки, ласкали висок, мягкую впадинку в изгибе шеи…
   В предрассветный час Ханна зашевелилась. Ей стало холодно, и она потянулась к мужу, но обнаружила, что постель пуста. Осторожно подняв голову, она оглядела сумрачную комнату. И сразу увидела Мигеля, силуэтом обозначившимся на фоне задернутых занавесок. Он внимательно смотрел в темный сад.
   Соскользнув с постели, она тихонько подошла к нему. Слабое движение указало ей, что он слышал шелест откидываемой простыни, почти неуловимое шлепанье босых ног по полу.
   Ханна обхватила руками его талию, прижалась к нему поближе. Он сгреб ее на руки и понес в ванную комнату. Пустил воду, подождал немного, шагнул в ванну и опустил жену рядом с собой.
   Она закрыла глаза, позволив пузырькам воды подниматься по ее усталому телу. Она почти провалилась в сон, расслабленная скольжением ласковых струй, но тут же широко открыла глаза. Мигель поднял ее, укутал в огромное банное полотенце.
   Вытершись, они вернулись в спальню. Она не протестовала, когда он опускал ее на постель. Ласкал ее, удерживая на грани чувственной нирваны.
   Великолепный, грандиозный, переворачивающий сердце секс. Но не любовь!
   Она обещала себе больше не попадать в эмоциональную зависимость от мужчины, и что же? Ее сердце принадлежит Мигелю. Всегда принадлежало и будет принадлежать, хочет он того или нет.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   – Грандиозно, – пробормотала Элиза, лениво развалившись под навесом, натянутым на палубе комфортабельного крейсера, нанятого Мигелем на весь день.
   Ханна поправила темные очки и усмехнулась, глядя, как Элиза пытается защитить глаза от ярких солнечных лучей, сдвигая громадную панаму то на одну, то на другую сторону.
   – Как тихо! – восторгалась Элиза. – Почаще бы сбегать от шума. Никаких телефонов, посетителей, делай что хочешь – никто не будет поторапливать.
   «И никакие настырные француженки не будут лезть», – мысленно добавила Ханна, думая, каков будет очередной ход Камиллы.
   Мигель и Александро устроились на корме, оба в темных очках и бейсбольных кепочках, одинаковых вылинявших джинсах и рубашках поло.
   Трудно было представить, что всего двенадцать часов назад их с мужем объединяла страсть невиданной силы. Может, она понемногу сходит с ума, но она могла поклясться, что до сих пор ощущает его внутри себя.
   Мигель, как будто почувствовав ее мысли, обернулся и бросил на нее столь многозначительный взгляд, что Ханна едва не сорвалась с места, чтобы ринуться к нему.
   – Как вы смотрите на то, чтобы позавтракать? – предложила Элиза.
   – Малыш голоден? – задумчиво поинтересовалась Ханна и расхохоталась над недоумением на лице подруги.
   – Маленькая мисс уже усвоила мой режим. – Элиза поднялась и погладила рукой едва обозначившийся животик. – Сегодня ей хочется ветчины, корнишонов и ананас.
   Ханна спустилась в каюту за корзиной с едой, собранной Софией. Они с Элизой накрыли на стол, поставили воду в бутылках, вино и позвали мужчин, которые не заставили себя ждать.
   Просторы моря, легкий свежий ветерок делали поездку очень приятной, а аппетит – волчьим. Ужинали уже дома у Ханны и Мигеля. После ужина женщины собрали посуду и последовали на кухню.
   Ханна опять задумалась и, только когда Элиза тронула ее за руку, пришла в себя.
   – Когда я носила нашего первенца, одна дама настойчиво домогалась Александро, не давая ему прохода. Тогда я пережила много горя. Если не ошибаюсь, сейчас у тебя тот же случай с этой Камиллой? – Выжидательно глядя на Ханну, она словно ждала подтверждения своих слов. – Но поверь, я поняла одну вещь. Мужчины Сантанасы – однолюбы.
   – Значит, Камилле не светит ничего? – как можно равнодушнее спросила Ханна.
   – Даже не сомневайся, – успокоила ее Элиза. Ханна включила кофеварку, достала чашки, сахар, сливки.
   – Мне чаю, – попросила Элиза.
   Ханна достала поднос.
   – Почему бы вам не посидеть у бассейна? Я принесу все туда.
   Теплый вечер завораживал. Хотелось сидеть, не отрывая глаз от заходящегося солнца. Автоматически зажглись фонари, подсвечивающие сад. Огни вокруг бассейна отражались в воде, их мерцание создавало волшебную обстановку праздника.
   Элиза восторгалась вслух, Ханна про себя соглашалась с каждым ее словом.
   – Пора идти, дорогая, – тихо приказал Александре, вставая. – Ты устала.
   – Я устала? – Ресницы Элизы взметнулись вверх. – Но раз ты так считаешь, то конечно.
 
   Ханна стояла рядом с Мигелем, глядя вслед уплывающим в ночь огням машины Александре.
   – Еще кофе? – спросила Ханна, собираясь вернуться в дом.
   – Нет, – отказался Мигель, включая охранную сигнализацию. – Мне надо собрать чемодан. Александро подберет меня полвосьмого по пути в аэропорт.
   Ханна молча поднялась следом за мужем в спальню, наблюдая, как он быстро укладывает в кожаный чемодан рубашки, пару брюк, какие-то еще вещи.
   Ее крайне удручала мысль о его неизбежном отъезде. Негоже поддаваться унынию. Она решительно достала с полки шелковую ночную рубашку и отправилась в душ.
   Через пару минут к ней присоединился Мигель. Она отдала ему мыло, подчиняясь его нежным рукам, намыливавшим каждый дюйм ее тела. Потом от нее потребовали тех же услуг. После душа они вернулись в спальню и улеглись под покрывало. Он обнял ее, и она с готовностью отдалась его власти.
   Мигель больше не шевелился, отдавая ей инициативу, а потом и вовсе придержал ее руки.
   – Милая, не надо. Как бы я ни хотел тебя, но прошлая ночь…
   – Была чудесной, – заверила Ханна. – Потрясающей.
   – Я не думаю…
   – Не думай, – взмолилась она. – Постарайся просто чувствовать. Пожалуйста. – Она высвободила свои пальцы, легко пробежала ими по его груди, потрогала пупок, потом двинулась ниже. – Я хочу любить тебя.
   Ханна уселась на него верхом, принимая его всего, испытывая острое наслаждение. Но Мигель перехватил власть, задавая темп, ведя в эротическом танце, доводящим их обоих до исступления…

* * *

   Сегодняшнее прощание оказалось даже тяжелее вчерашних сборов. Ей приходилось постоянно одергивать себя, чтобы только не сказать «не уезжай». Ханна улыбалась, подставляя лицо под его торопливые поцелуи, махала вслед отъезжающей машине. Потом вернулась в столовую, чтобы позавтракать, просмотреть утреннюю газету – а там и на работу пора.
   Новая продавщица была опытная и инициативная. Ханна понемногу начала успокаиваться. Утро не обещало никаких дополнительных катаклизмов. Позвонила Рене – узнать, как идут дела. Ханна отозвалась о новой продавщице с похвалой, сказала, что можно не беспокоиться. Почти следом раздался звонок от Мигеля. Они благополучно приземлились в Перте.
   После очередной трели телефона Ханна автоматически подняла трубку, не ожидая больше никаких неприятных сюрпризов.
   – Привет, Ханна!
   Люк!
   – Откуда у тебя мой номер? – Едва успев задать вопрос, Ханна сразу же отругала себя за недогадливость.
   – Милейшая Ханна, – насмешливо процедил сквозь зубы Люк. – У твоего бутика есть имя, которое значится в телефонной книге.
   Все равно – без Камиллы здесь не обошлось.
   – Чего тебе надо?
   – Ах, лапушка, – мягко хихикнул он. – Как обычно, сразу к делу.
   – У меня нет времени на болтовню, – отрезала она.
   – Предлагаю выпить по чашечке кофе.
   – Не хочу и не могу – занята!
   – Но у тебя ведь бывает перерыв на обед?
   – Бывает, но я не собираюсь тратить его на тебя.
   – Боишься, лапушка?
   Неужели он всегда вел себя так дерзко? И когда-то он ей нравился.
   – Тебя? Нет, не боюсь. До свидания. – Она положила трубку и вернулась к стопке накладных, ожидающих, когда же ими займутся.
   В магазин зашла клиентка. Ханна подняла голову, посматривая, как новая продавщица, Элайна, почтительно приветствует ее. Всего за несколько часов девушка продемонстрировала похвальную расторопность.
   В полдень Элайна ушла обедать, а потом и Ханна решила перекусить в соседнем кафе. Местечко ей нравилось – готовили там очень прилично, а кофе был просто превосходным.
   Едва успев войти, Ханна поняла, что совершила ошибку. Всякий, взявший на себя труд проследить за ней, без труда мог вычислить ее расписание. И уж конечно, взял бы на заметку, что данное кафе – в числе ее любимых…
   За столиком с видом на улицу с самым беззаботным видом сидел Люк. Придется быть настороже.
   – Привет, лапушка, – с подчеркнутым добродушием привстал ей навстречу Люк. – Так и знал – если засяду тут, то обязательно тебя застукаю.
   – Придется сменить кафе. – С этими словами она развернулась на каблуках и вышла.
   Только на этой улице имелась масса подобных заведений. Поест еще где-нибудь.
   Несколькими минутами позже она сидела за столом и только-только успела сделать заказ, как кто-то плюхнулся напротив.
   – Принесите то же самое, что и даме, – велел официанту Люк, – и посчитайте за двоих.
   Ханна обожгла его негодующим взглядом.
   – Зачем ты меня преследуешь?
   Люк предостерегающе поднял руку.
   – Мы на людях, так что держи себя в руках, – заметил он. – Почему не совместить обед с приятными воспоминаниями?
   Ханна нахмурилась.
   – Зачем этот фарс, Люк?
   Он попытался изобразить обиду.
   – Фарс? По-моему, мы прекрасно ладили.
   Она горько хмыкнула.
   – Да уж… Мне понадобилось три месяца, чтобы тебя раскусить, понять, что все твое очарование – одно притворство.
   – Не всегда же!
   – Ну… довольно, выкладывай, что тебе надо. – Она устало откинулась на спинку стула. – Но учти, я не забыла, что тебе больше всего во мне нравилось: крупная сумма отцовского счета и мой собственный неплохой ежегодный доход. Все остальное – не более как приятное приложение. Сколько Камилла тебе платит?
   Он развел руками, призывая ее приглушить гневные нотки в голосе.
   – Ты перегибаешь палку. Как Камилла может быть связана с моим желанием выпить с тобой чашечку кофе?
   Она метнула на него уничтожающий взгляд.
   – Не надо принимать меня за полную дуру.
   Появился официант с заказом. Вдруг ее внезапно ослепила вспышка. В дверях мелькнула удаляющаяся спина фотографа.
   – Попалась! – ухмыляясь, бросил ей Люк.
   Все произошло в единое мгновение.
   Ханна резко вскочила из-за стола, достала из кошелька банкноту, швырнула ее на стол и выскочила на улицу.
   Как он прав! Надо было предвидеть такой оборот! Люк никогда ничего не делает просто так – сколько можно попадаться! Да, Камилла времени не теряет! Еще шаг к достижению желанной цели… Мигелю – документальное свидетельство, как Ханна премило проводит время с Люком.
   Отчаянно засигналила машина, Ханна отступила на шаг назад. Боже милостивый, да она сошла с тротуара на мостовую. Совсем спятила!
   Вернувшись в магазин, Ханна уловила удивленный взгляд Элайны и принудила себя улыбнуться.
   – Возникли какие-нибудь проблемы, пока меня не было?
   – Нет, нет, все в порядке. А ты что-то быстро. Поесть-то успела?
   – Так, поклевала, аппетит пропал.
   Вернувшись домой, Ханна машинально проглотила ужин, потом поднялась в кабинет и торопливо набрала номер мобильника Мигеля… и прослушала автоответчик. Оставив сообщение, отправилась в душ.
   Чуть позже позвонила мать, пригласила на завтра к себе обедать. Ханна согласилась. Они еще поболтали о том, о сем, обменялись последними новостями. Потом Ханна уткнулась в телевизор, но не смогла долго усидеть – решила лечь и немного почитать перед сном.
   Было уже почти одиннадцать, когда раздался телефонный звонок.
   – Я тебя разбудил? – многозначительно хихикнул Мигель.
   – Нет, – ответила Ханна. – Я читала. Как дела?
   – Что произошло? – с расстановкой произнес Мигель. Такой тон появлялся у него всегда, когда он ощущал тайную подоплеку чьих-то действий.
   – Что могло произойти?
   – Дорогая, – пророкотал он с обманчивой мягкостью. – Не тяни.
   – Меня преследует Люк. – Она почти увидела, как застыло его лицо. – Звонками, а во время обеда пришел в кафе и сел за мой столик. Официант принес заказ – и тут неизвестно откуда появился фотограф и отснял нас за совместным обедом.
   – Тебя подставили.
   – Мне надо было знать, что этим кончится. – Ханне хотелось разреветься.
   – Я им займусь. – Голос мужа стал угрожающим.
   – И что ты собираешься делать?
   – Дорогая, я найду на него управу. Он пожалеет, что ввязался в эту историю. Завтра же появится человек, которому я смогу доверить твою безопасность.
   – Мне телохранители не требуются!
   Последовало краткое молчание, потом Мигель жестко заявил:
   – Это мое решение, Ханна.
   – Но ты меня не спросил, нуждаюсь ли я в защите!
   – Телохранитель – это не насилие, а твое спокойствие, неужели ты не понимаешь? В среду я буду дома.
   – Ты собираешься жертвовать бизнесом?
   – Ты, любимая, важнее любого бизнеса.
   – Я или мои акции в корпорации «Сан-мар»?
   – Жаль, что нас разделяет океан, – ледяным тоном посетовал Мигель. – А не то я устроил бы тебе взбучку.
   – За то, что осмелилась сказать правду? – Ханна быстро попрощалась и положила трубку.
   Невыносимый, самонадеянный тип! Телохранитель? Спятил он, что ли?
   Подобрав книгу, она попыталась вникнуть в тонкости сюжета, но поняла, что на данном этапе не способна на такие подвиги. Натянула покрывало повыше и свернулась клубочком. Не похоже, что Люк способен причинить физические вред. Сомнительно, что он рискнет жизнью или даже подставит себя под вероятное тюремное заключение, сколько бы Камилла ему ни предложила. Или нет?
   Не самая приятная мысль. Раз придя в голову, она никак не желала оставить Ханну в покое, не давая заснуть.
   Сон наконец пришел, но ей снились кошмары – то ее толкали под колеса проезжающего грузовика, то она сама мчалась на машине с неисправными тормозами.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Ханна завтракала еще полусонная, когда зазвонил телефон.
   – Доброе утро. – Бодрый голос Мигеля сразу прогнал остатки сна. – Хорошо спала?
   – Спасибо.
   – Это не ответ, – возмутился он. – Я лично почти не спал.
   – К сожалению, ни успокоить, ни обрадовать тебя не могу.
   – Почему ты говоришь в таком тоне? Я его не заслужил.
   – Оставь свои претензии, мне ясно, что ты позвонил не просто так.
   – С каким удовольствием я бы тебя сейчас поколотил… Но ты далеко, поэтому слушай. – И Мигель подробно описал человека, который будет ее охранять. – Родни Спирсу тридцать два, бывший полицейский, среднего роста, крепкого сложения, светлые волосы, голубые глаза. Ездит на темно-синем «гольден»-седане. Через десять минут он будет у тебя.
   – Звучит как описание сцены из дешевого детективного фильма, – заметила она и, чтобы разрядиться, замахнулась на кошку. – Мне следует приглашать его на завтрак и обед?
   – Дорогая, весь день он в твоем распоряжении, но ночи я оставляю за собой. Какие у тебя планы на вечер?
   – Обедаю у родителей.
   – Не можешь остаться на ночь у них?
   Это уж слишком. Его опека переходит всякие границы!
   – Я уже давно обхожусь без нянек. – Она попыталась сдержать нарастающий гнев. – Тебе не кажется, что твои защитные мероприятия заходят излишне далеко?