Страница:
Лизетта открыла глаза: его черты расплывались передней. Атмосфера в комнате была до того накалена, что Лизетту словно парализовала темная глубина его глаз, излучавших неведомую опасность.
— Я не намерена перед вами извиняться.
Неужели это ее голос? Такой низкий, хриплый от еде сдерживаемой ярости.
— Не сомневаюсь, — протянул Джейк и зловеще улыбнулся. — Замой действия тоже извинений не ждите.
Мускулистые руки стиснули ее плечу, легко сломив сопротивление, он притянул Лизетту к себе.
Была ли на свете сила, способная приостановить медленный наклон его головы, жадное движение его губ, не просто захвативших в плен ее губы, но, казалось, проникающих в самую душу?
Это был неумолимый натиск. Когда Джейк наконец выпустил ее из объятий, она даже не смогла ничего ему сказать, только глаза горели огнем смертельной обиды и унижения. Губы ее распухли и онемели, в горле саднило от невысказанных обвинений.
Цепкие пальцы взяли ее за подбородок; Лизетта стремительно прикрыла глаза ресницами, инстинктивно защищаясь от непрошеных злых слез. Уже не думая о приличиях, она ударила его по руке и тут же вскрикнула от боли, когда он стальными тисками сдавил ее запястья. Она стала вырываться, чувствуя всю бесполезность этого занятия и распаляясь все сильнее.
— Отпустите меня, черт бы вас побрал!
Глянув в страшную темноту его глаз, Лизетта даже поразилась: и как у нее хватает мужества противостоять ему?
— Вы наглый, самоуверенный подонок! Что вы себе позволяете?
Его улыбка была такой мрачной, что Лизетта впервые не на шутку испугалась: ведь здесь некого даже позвать на помощь, а куда ей состязаться с ним в физической силе!
Джейк слегка прикрыл глаза тяжелыми веками, так что невозможно было уловить выражение его глаз.
— Считайте, что мы квиты. — Он провел пальцами по ее трепещущим губам, как бы пробуя их нежную шелковистость.
— Убирайтесь вон!
Он слегка потрепал ее подбородок, заставив смотреть себе в глаза, а потом нагнулся и снова завладел губами.
Считая все это лишь актом возмездия, Лизетта оказалась совершенно неподготовленной к настойчивым ласкам его губ, к нетерпеливой нежности языка, как будто исследующего сокровенные глубины ее рта. Она хотела закричать и не смогла, объятая его подавляющей чувственностью.
Сердце забилось беспорядочно и учащенно; в то время как одна половина ее сознания готова была поддаться наплыву эмоций, другая страдала от унижения.
Каждая клеточка ее тела ощущала сумасшедшее, пьянящее возбуждение, но это продолжалось лишь несколько секунд, потом страх остудил пульсирующую в венах кровь. Из горла вырвался глухой отчаянный стон, она с усилием освободилась от его губ и обеими руками уперлась ему в грудь.
Ей удалось чуть-чуть отодвинуться от него только благодаря тому, что он сам ослабил хватку; несколько невероятно долгих секунд она стояла и потрясенно смотрела на него широко раскрытыми глазами, пытаясь овладеть собой. В его взгляде читалась насмешка и еще что-то, не поддающееся определению. Он поднял руку и на удивление ласково погладил ее по щеке, затем снова взял за подбородок, и глаза их встретились.
Медленно и осторожно он отодвинул Лизетту на расстояние вытянутой руки, очень долго глядел на нее, наконец повернулся и, не сказав ни слова, вышел.
Лизетта какое-то время стояла в оцепенении, ничего не видя и не понимая, затем на негнущихся ногах подошла к двери и накинула цепочку, словно этим могла преградить ему доступ не только в свой дом, но ив свои мысли.
Решение снова погрузиться в работу было обречено на провал, поэтому она с раздражением отошла от стола и включила телевизор. Целый час переключала каналы; не в силах ни на чем сосредоточиться, после чего оставила это занятие и отправилась спать.
Но спасительный сон никак не приходил. В полночь Лизетта включила бра и упорно читала до четырех, пока не провалилась в беспокойную дремоту, полную мучительных сменяющихся видений, среди которых основное место занимал высокий темноволосый призрак, удивительно похожий на сына Адама.
— Cherie, приезжай на уик-энд. Мы показываем коллекцию весенних моделей. В субботу, с одиннадцати до двух. Три манекенщицы, избранный круг, шампанское…
— Ой, нет, maman! — воскликнула Лизетта. — У меня работы по горло.
— Твоя преданность делу достойна восхищения, но позволять работе садиться себе на шею — верх глупости! — укорена ее Луиза.
— Oui, maman, ты, как всегда, права.
На другом конце провода послышался смешок.
— Ну так что, приедешь?
Лизетта тоже слегка усмехнулась в ответ.
— Ты же не примешь отказа!
— Превосходно! Жду тебя в пятницу вечером, поедем куда-нибудь поужинать.
Если уж мать заберет что-нибудь в голову, с ней никакого сладу нет. Лизетта со вздохом положила трубку. Она обожала свою мать и всегда возвращалась отдохнувшая с ее уик-эндов. Фрэнкстон, расположенный в нескольких километрах к югу от Мельбурна, привлекал внимание многих живописной линией побережья и потрясающими красотами природы.
Модный магазин в центре города был предметом особой гордости Луизы. Она приобрела его всего лишь два года назад, и сейчас это было процветающее заведение, чья репутация котировалась все выше благодаря утонченному вкусу хозяйки-француженки и ее чутью на новые веяния в мире моды. Лизетта с удовольствием заглядывала по субботам в элегантный салон матери, у которой не было отбоя от клиенток, готовых выложить умопомрачительные суммы за уникальные модели Луизы Леклер. На протяжении полутора лет взносы спонсоров увеличились почти втрое, поэтому Луизе в начале каждого сезона удавалось демонстрировать новую коллекцию моделей. Эти проходившие на ура показы всякий раз становились событием в богатых кругах городка.
Лизетта надеялась, что этот уик-энд пойдет ей на пользу. Бодрящий морской ветер поможет восстановить силы и развеет паутину черных мыслей. Возможно, за эти дни она сумеет вытеснить из головы навязчивый образ Джейка Холлингеуорга. В самом деле, к чему превращать работу в центр всей жизни?
Мельбурн славится своей переменчивой погодой, и пятница не явилась исключением. Шквалами налетали дожди, ветер, забираясь в складки одежды, пронизывал до костей, ненадолго прогладывало солнце, и тут же небо снова затягивали свинцовые тучи, набухшие дождем.
В половине седьмого вечера Лизетта завела свой «БМВ» в гараж матери, поставив его рядом с роскошным обтекаемым лимузином.
Луиза бросилась ей на шею. Выпив чашку крепкого кофе с бренди и чувствуя, как внутри разливается приятное тепло, Лизетта прошла в спальню, оборудованную специально для нее. Распаковала небольшой чемодан я приняла горячий душ.
Час спустя они сидели в маленьком ресторанчике с китайской кухней.
После бокала изумительного шардонне Лизетте стало совсем хорошо.
— Долго засиживаться не будем, n'est-ce pas, cherie? С утра пораньше надо быть в салоне. Вообще-то все уже готово, но ведь знаешь, как бывает. Лучше удостовериться. Pи сотрrends? — Луиза едва заметно пожала плечами.
— Ну конечно, maman, я всегда за то, чтобы пораньше лечь.
Луиза улыбнулась одними глазами; было видно, что она не может наглядеться на дочь.
— Завтра на ужин я приготовлю тебе что-нибудь такое… Что ты любишь. А потом посидим у камина за бутылкой хорошего вина, и ты мне все-все расскажешь, d'accord?
Лизетта удивленно на нее взглянула.
— О чем, maman? О нудных доверенностях и контрактах?
— Non, сinе. — Глаза Луизы лукаво блеснули. — О нем. О мужчине, который появился в твоей жизни.
— Никто у меня не появлялся.
— Так ли?
— Ты становишься фантазеркой, maman, — слегка нахмурилась Лизетта.
— Ну, тогда… о чем-нибудь другом, — сдалась Луиза и перевела разговори более безопасное русло, но от дочери не укрылось проницательное, хитроватое выражение ее глаз.
Около десяти они приехали домой и, решив не перебивать сон кофе, сразу разошлись по спальням.
Суббота встретила их ярким солнцем, сверкавшим на ослепительно чистом небе, но было холодно, а к югу от горной грады Данденонг собирались снеговые тучи. Слава Богу, хоть один день без дождя и ветра, думала Лизетта, входя вместе с матерью в магазин.
Включенные калориферы быстро нагрели помещение, и оставшиеся до показа часы пролетели незаметно. Лизетта обсудила с Луизой окончательный вариант программы, осмотрела модели, украшения, ответила на несколько телефонных звонков, помогла накрыть стол.
Показ прошел, как всегда, успешно. Буквально каждая модель вызвала соответствующий интерес, и после демонстрации приглашенные кинулись их разглядывать поближе и покупать.
Лизетта занялась продажей, а Луиза изображала гостеприимную хозяйку и бродила с гостями по салону между столиков, ломившихся от еды и напитков. — Вот эти два я просто обязана купить, — захлебывался голос с явным американским акцентом.
Лизетта одарила улыбкой покупательницу, желающую приобрести две очень дорогие фирменные модели.
Что-то очень знакомое почудилось ей в этой шикарной блондинке. Лизетта напряглась и вспомнила: спутница Джейка Холлингсуорта в ресторане в тот вечер, когда сама она ужинала с Хэнком Престоном.
Прошло еще несколько суматошных часов, и около пяти Луиза наконец проводила последнюю покупательницу к выходу. Было уже почти пять. Манекенщицы ушли раньше, две продавщицы собирали со столов стаканы и тарелки. Еще одна девушка, приглашенная специально по этому случаю, развешивала платья на плечики. Оставалось только прикрепить к ним ценники. Длинный, но удачный день, подумала Лизетта, помогая матери закрывать магазин. А дома ждет горячий душ, уютный халат, стакан вина и мамины деликатесы. В предвкушении всего этого Лизетта устроилась на переднем сиденье автомобиля.
— Я отложила для тебя одно бальное платье, ты в нем будешь неотразима, cherie. Считай это моим подарком по случаю успешного показа, — проговорила Луиза, поворачивая ключ в зажигании.
— Но, maman, — запротестовала Лизетта, — я сама его куплю, если оно мне понравится. Сколько можно делать мне такие дорогие подарки! — Она дотронулась до руки матери. — Нет-нет, прошу тебя, не надо!
— А сколько лет, пока болел отец, я тебе вообще ничего не дарила! Не до подарков было, Лишь бы выжить. — Голос уже немолодой женщины дрогнул. — А теперь, когда я могу себе это позволить, ты не должна лишать меня такого удовольствия.
— Ты дарила мне свою заботу, свою любовь, — мягко возразила Лизетта.
— А это гораздо дороже, чем вещи.
— Завтра вечером мы идем в гости. Рауль и Чавдра Карвальо очень приглашали. Думаю, ничего страшного, если ты вернешься утром в понедельник? Они подъехали к дому. Вечер был как-то зловеще темен, мостовая скользила от недавнего дождя. Струйки воды попадали на протектор и с шумом разлетались в стороны.
— Та хочешь, чтобы я тоже пошла?
— Да, chuae, ты ведешь слишком замкнутый образ жизни, тебе надо больше бывать на людях, — решительно заявила Луиза, на что дочь весело улыбнулась.
— Я на работе вижу много людей.
— Клиентов, да? Это не то! Ты слишком молода и слишком красива, чтобы вот так просто вычеркнуть себя из жизни.
— Если под жизнью ты подразумеваешь мужчин, дорогая, — с неожиданной горечью возразила Лизетта, — то все они одинаковы: им бы только затащить тебя в постель.
Луиза с помощью дистанционного устройства открыла двери гаража и завела туда машину.
— С хорошим мужчиной это может быть приятно.
— Maman! Ты меня удивляешь.
— Хота бы раз в жизни, моя девочка, — наставительно заметила Луиза, каждый должен испытать страсть.
— Уж не собираешься ли ты меня сватать?
— Moi? Боже упаси! — Луиза поцеловала дочь в щеку. — Пойдем скорей, перед ужином надо чем-нибудь согреться.
Еда и вино были превосходными, у Лизетты проснулся волчий аппетит. На десерт они сварили себе крепкого кофе.
— Я помою посуду, — заявила Лизетта, — а ты подсчитай дневную выручку и подготовь всю бухгалтерию к понедельнику.
— Merci, Lisette.
Они засиделись до полуночи. Потом, у себя в спальне, Лизетта завернулась в стеганое пуховое одеяло и уснула, едва положив голову на подушку. Разбудил ее шум ливня: ветер собирал дождевые струи в пучок и свирепо швырял их в стекла. В такую погоду лучше носу из дома не высовывать, подумала Лизетта, с неохотой выскользнув из-под одеяла. После душа она спустилась к завтраку.
Они с Луизой похлопотали по дому, наводя блеск, перекусили, посмотрели фильм по видео, потом стали играть в карты.
— А мне обязательно идти сегодня?
Лизетта поморщилась от мысли, что придется снимать джинсы и шерстяной свитер, влезать в вечернее платье, куда-то тащиться — пусть это в двух шагах, — улыбаться и вести светские разговоры.
— Ну разумеется, cherie! — воскликнула Луиза. — Рауль и Чандра — мои близкие друзья, они знают, что ты здесь, и обидятся, если не придешь. Лизетта не сомневалась, что все так и есть, но почему-то, упорствовала до последнего.
— Ну могла у меня разболеться голова?..
— В самом деле?
Лизетта старалась ни с кем не кривить душой, уж тем более с матерью.
— Нет.
— Тогда прими ванну и переоденься, у нас как раз останется время выпить чего-нибудь перед уходом для поднятия тонуса.
Но тонус ее, к сожалению, не поднялся. Все внутри противилось этому визиту. Лизетта пересилила себя, села в машину и натянуто улыбнулась; не снимая с лица улыбки, она вошла в гостиную Карвальо, радушно поприветствовала Рауля и его очаровательную жену Чандру.
Минут через двадцать к ней приклеился глуповатый молодой человек по имени Джереми, явно одержимый страстью к саморекламе. Слушая его монолог, Лизетта изредка вежливо кивала, более активного участия в разговоре он бы все равно не допустил.
— Лизетта, позволь тебе представить: американский компаньон Рауля Чарлз Мэтсон, его жена Андреа, их дочь Мелани.
Лизетта с облегчением повернулась к Чандре, но тут же изумленно раскрыла глаза, узнав высокую фигуристую блондинку, стоявшую в томной позе рядом с хозяйкой дома.
— Мы уже встречались, — с улыбкой сказала Лизетта. — В середине недели в ресторане и вчера в магазине моей матери. Правда, нас так и не представили друг другу.
— Как правило, Джейк не смешивает бизнес и удовольствия, — горделиво приосанившись, заверила Мелани.
Смысл этой фразы был настолько ясен, как будто отпечатался в мозгу огненными буквами. Он мой, а не твой — вот что она хотела сказать.
Ну и ради Бога, пусть утешается с Мелани! Женщине, у которой есть голова на плечах, едва ли придется по душе это взрывоопасное сочетание первобытной силы и откровенной чувственности, как она мысленно характеризовала Джейка.
— А Джейк пошел поздороваться с Луизой, после стольких-то лет, — непринужденно сообщила Чандра, и Лизетте пришлось сделать над собой усилие, чтобы внутренняя дрожь не отразилась на лице.
Джейк здесь»
Впрочем, почему бы ему и не быть здесь? — рассудила она. Что же касается его встречи с матерью… у нее нет никаких оснований питать неприязнь к сыну Адама; и она слишком воспитана, чтобы пренебречь светскими приличиями.
— А знаешь, Мелани — манекенщица, — сказала Чандра.
— Что ты говоришь? — Лизетта с очаровательной улыбкой повернулась к красавице блондинке. — Вероятно, это очень увлекательно.
Та небрежно повела плечами.
— Просто средство к существованию.
— А Лизетта — юрист.
— Вот как?
С таким же успехом я Могла бы быть водопроводчиком, подумала Лизетта, поскольку все внимание Мелани было приковано к высокой фигуре, что раскованной походкой приближалась к ним.
Луиза держала Джейка под руку, и лицо у нее было такое оживленное, словно она сто лет ждала этой встречи.
В отчаянии сознавая, что путь к бегству отрезан, Лизетта скривила губы в подобии улыбки и приготовилась стойко перенести очередную пытку. Но глаза ее смотрели настороженно, когда он коснулся ее руки и чуть наклонился чтобы поцеловать в щеку.
Глава 4
— Я не намерена перед вами извиняться.
Неужели это ее голос? Такой низкий, хриплый от еде сдерживаемой ярости.
— Не сомневаюсь, — протянул Джейк и зловеще улыбнулся. — Замой действия тоже извинений не ждите.
Мускулистые руки стиснули ее плечу, легко сломив сопротивление, он притянул Лизетту к себе.
Была ли на свете сила, способная приостановить медленный наклон его головы, жадное движение его губ, не просто захвативших в плен ее губы, но, казалось, проникающих в самую душу?
Это был неумолимый натиск. Когда Джейк наконец выпустил ее из объятий, она даже не смогла ничего ему сказать, только глаза горели огнем смертельной обиды и унижения. Губы ее распухли и онемели, в горле саднило от невысказанных обвинений.
Цепкие пальцы взяли ее за подбородок; Лизетта стремительно прикрыла глаза ресницами, инстинктивно защищаясь от непрошеных злых слез. Уже не думая о приличиях, она ударила его по руке и тут же вскрикнула от боли, когда он стальными тисками сдавил ее запястья. Она стала вырываться, чувствуя всю бесполезность этого занятия и распаляясь все сильнее.
— Отпустите меня, черт бы вас побрал!
Глянув в страшную темноту его глаз, Лизетта даже поразилась: и как у нее хватает мужества противостоять ему?
— Вы наглый, самоуверенный подонок! Что вы себе позволяете?
Его улыбка была такой мрачной, что Лизетта впервые не на шутку испугалась: ведь здесь некого даже позвать на помощь, а куда ей состязаться с ним в физической силе!
Джейк слегка прикрыл глаза тяжелыми веками, так что невозможно было уловить выражение его глаз.
— Считайте, что мы квиты. — Он провел пальцами по ее трепещущим губам, как бы пробуя их нежную шелковистость.
— Убирайтесь вон!
Он слегка потрепал ее подбородок, заставив смотреть себе в глаза, а потом нагнулся и снова завладел губами.
Считая все это лишь актом возмездия, Лизетта оказалась совершенно неподготовленной к настойчивым ласкам его губ, к нетерпеливой нежности языка, как будто исследующего сокровенные глубины ее рта. Она хотела закричать и не смогла, объятая его подавляющей чувственностью.
Сердце забилось беспорядочно и учащенно; в то время как одна половина ее сознания готова была поддаться наплыву эмоций, другая страдала от унижения.
Каждая клеточка ее тела ощущала сумасшедшее, пьянящее возбуждение, но это продолжалось лишь несколько секунд, потом страх остудил пульсирующую в венах кровь. Из горла вырвался глухой отчаянный стон, она с усилием освободилась от его губ и обеими руками уперлась ему в грудь.
Ей удалось чуть-чуть отодвинуться от него только благодаря тому, что он сам ослабил хватку; несколько невероятно долгих секунд она стояла и потрясенно смотрела на него широко раскрытыми глазами, пытаясь овладеть собой. В его взгляде читалась насмешка и еще что-то, не поддающееся определению. Он поднял руку и на удивление ласково погладил ее по щеке, затем снова взял за подбородок, и глаза их встретились.
Медленно и осторожно он отодвинул Лизетту на расстояние вытянутой руки, очень долго глядел на нее, наконец повернулся и, не сказав ни слова, вышел.
Лизетта какое-то время стояла в оцепенении, ничего не видя и не понимая, затем на негнущихся ногах подошла к двери и накинула цепочку, словно этим могла преградить ему доступ не только в свой дом, но ив свои мысли.
Решение снова погрузиться в работу было обречено на провал, поэтому она с раздражением отошла от стола и включила телевизор. Целый час переключала каналы; не в силах ни на чем сосредоточиться, после чего оставила это занятие и отправилась спать.
Но спасительный сон никак не приходил. В полночь Лизетта включила бра и упорно читала до четырех, пока не провалилась в беспокойную дремоту, полную мучительных сменяющихся видений, среди которых основное место занимал высокий темноволосый призрак, удивительно похожий на сына Адама.
— Cherie, приезжай на уик-энд. Мы показываем коллекцию весенних моделей. В субботу, с одиннадцати до двух. Три манекенщицы, избранный круг, шампанское…
— Ой, нет, maman! — воскликнула Лизетта. — У меня работы по горло.
— Твоя преданность делу достойна восхищения, но позволять работе садиться себе на шею — верх глупости! — укорена ее Луиза.
— Oui, maman, ты, как всегда, права.
На другом конце провода послышался смешок.
— Ну так что, приедешь?
Лизетта тоже слегка усмехнулась в ответ.
— Ты же не примешь отказа!
— Превосходно! Жду тебя в пятницу вечером, поедем куда-нибудь поужинать.
Если уж мать заберет что-нибудь в голову, с ней никакого сладу нет. Лизетта со вздохом положила трубку. Она обожала свою мать и всегда возвращалась отдохнувшая с ее уик-эндов. Фрэнкстон, расположенный в нескольких километрах к югу от Мельбурна, привлекал внимание многих живописной линией побережья и потрясающими красотами природы.
Модный магазин в центре города был предметом особой гордости Луизы. Она приобрела его всего лишь два года назад, и сейчас это было процветающее заведение, чья репутация котировалась все выше благодаря утонченному вкусу хозяйки-француженки и ее чутью на новые веяния в мире моды. Лизетта с удовольствием заглядывала по субботам в элегантный салон матери, у которой не было отбоя от клиенток, готовых выложить умопомрачительные суммы за уникальные модели Луизы Леклер. На протяжении полутора лет взносы спонсоров увеличились почти втрое, поэтому Луизе в начале каждого сезона удавалось демонстрировать новую коллекцию моделей. Эти проходившие на ура показы всякий раз становились событием в богатых кругах городка.
Лизетта надеялась, что этот уик-энд пойдет ей на пользу. Бодрящий морской ветер поможет восстановить силы и развеет паутину черных мыслей. Возможно, за эти дни она сумеет вытеснить из головы навязчивый образ Джейка Холлингеуорга. В самом деле, к чему превращать работу в центр всей жизни?
Мельбурн славится своей переменчивой погодой, и пятница не явилась исключением. Шквалами налетали дожди, ветер, забираясь в складки одежды, пронизывал до костей, ненадолго прогладывало солнце, и тут же небо снова затягивали свинцовые тучи, набухшие дождем.
В половине седьмого вечера Лизетта завела свой «БМВ» в гараж матери, поставив его рядом с роскошным обтекаемым лимузином.
Луиза бросилась ей на шею. Выпив чашку крепкого кофе с бренди и чувствуя, как внутри разливается приятное тепло, Лизетта прошла в спальню, оборудованную специально для нее. Распаковала небольшой чемодан я приняла горячий душ.
Час спустя они сидели в маленьком ресторанчике с китайской кухней.
После бокала изумительного шардонне Лизетте стало совсем хорошо.
— Долго засиживаться не будем, n'est-ce pas, cherie? С утра пораньше надо быть в салоне. Вообще-то все уже готово, но ведь знаешь, как бывает. Лучше удостовериться. Pи сотрrends? — Луиза едва заметно пожала плечами.
— Ну конечно, maman, я всегда за то, чтобы пораньше лечь.
Луиза улыбнулась одними глазами; было видно, что она не может наглядеться на дочь.
— Завтра на ужин я приготовлю тебе что-нибудь такое… Что ты любишь. А потом посидим у камина за бутылкой хорошего вина, и ты мне все-все расскажешь, d'accord?
Лизетта удивленно на нее взглянула.
— О чем, maman? О нудных доверенностях и контрактах?
— Non, сinе. — Глаза Луизы лукаво блеснули. — О нем. О мужчине, который появился в твоей жизни.
— Никто у меня не появлялся.
— Так ли?
— Ты становишься фантазеркой, maman, — слегка нахмурилась Лизетта.
— Ну, тогда… о чем-нибудь другом, — сдалась Луиза и перевела разговори более безопасное русло, но от дочери не укрылось проницательное, хитроватое выражение ее глаз.
Около десяти они приехали домой и, решив не перебивать сон кофе, сразу разошлись по спальням.
Суббота встретила их ярким солнцем, сверкавшим на ослепительно чистом небе, но было холодно, а к югу от горной грады Данденонг собирались снеговые тучи. Слава Богу, хоть один день без дождя и ветра, думала Лизетта, входя вместе с матерью в магазин.
Включенные калориферы быстро нагрели помещение, и оставшиеся до показа часы пролетели незаметно. Лизетта обсудила с Луизой окончательный вариант программы, осмотрела модели, украшения, ответила на несколько телефонных звонков, помогла накрыть стол.
Показ прошел, как всегда, успешно. Буквально каждая модель вызвала соответствующий интерес, и после демонстрации приглашенные кинулись их разглядывать поближе и покупать.
Лизетта занялась продажей, а Луиза изображала гостеприимную хозяйку и бродила с гостями по салону между столиков, ломившихся от еды и напитков. — Вот эти два я просто обязана купить, — захлебывался голос с явным американским акцентом.
Лизетта одарила улыбкой покупательницу, желающую приобрести две очень дорогие фирменные модели.
Что-то очень знакомое почудилось ей в этой шикарной блондинке. Лизетта напряглась и вспомнила: спутница Джейка Холлингсуорта в ресторане в тот вечер, когда сама она ужинала с Хэнком Престоном.
Прошло еще несколько суматошных часов, и около пяти Луиза наконец проводила последнюю покупательницу к выходу. Было уже почти пять. Манекенщицы ушли раньше, две продавщицы собирали со столов стаканы и тарелки. Еще одна девушка, приглашенная специально по этому случаю, развешивала платья на плечики. Оставалось только прикрепить к ним ценники. Длинный, но удачный день, подумала Лизетта, помогая матери закрывать магазин. А дома ждет горячий душ, уютный халат, стакан вина и мамины деликатесы. В предвкушении всего этого Лизетта устроилась на переднем сиденье автомобиля.
— Я отложила для тебя одно бальное платье, ты в нем будешь неотразима, cherie. Считай это моим подарком по случаю успешного показа, — проговорила Луиза, поворачивая ключ в зажигании.
— Но, maman, — запротестовала Лизетта, — я сама его куплю, если оно мне понравится. Сколько можно делать мне такие дорогие подарки! — Она дотронулась до руки матери. — Нет-нет, прошу тебя, не надо!
— А сколько лет, пока болел отец, я тебе вообще ничего не дарила! Не до подарков было, Лишь бы выжить. — Голос уже немолодой женщины дрогнул. — А теперь, когда я могу себе это позволить, ты не должна лишать меня такого удовольствия.
— Ты дарила мне свою заботу, свою любовь, — мягко возразила Лизетта.
— А это гораздо дороже, чем вещи.
— Завтра вечером мы идем в гости. Рауль и Чавдра Карвальо очень приглашали. Думаю, ничего страшного, если ты вернешься утром в понедельник? Они подъехали к дому. Вечер был как-то зловеще темен, мостовая скользила от недавнего дождя. Струйки воды попадали на протектор и с шумом разлетались в стороны.
— Та хочешь, чтобы я тоже пошла?
— Да, chuae, ты ведешь слишком замкнутый образ жизни, тебе надо больше бывать на людях, — решительно заявила Луиза, на что дочь весело улыбнулась.
— Я на работе вижу много людей.
— Клиентов, да? Это не то! Ты слишком молода и слишком красива, чтобы вот так просто вычеркнуть себя из жизни.
— Если под жизнью ты подразумеваешь мужчин, дорогая, — с неожиданной горечью возразила Лизетта, — то все они одинаковы: им бы только затащить тебя в постель.
Луиза с помощью дистанционного устройства открыла двери гаража и завела туда машину.
— С хорошим мужчиной это может быть приятно.
— Maman! Ты меня удивляешь.
— Хота бы раз в жизни, моя девочка, — наставительно заметила Луиза, каждый должен испытать страсть.
— Уж не собираешься ли ты меня сватать?
— Moi? Боже упаси! — Луиза поцеловала дочь в щеку. — Пойдем скорей, перед ужином надо чем-нибудь согреться.
Еда и вино были превосходными, у Лизетты проснулся волчий аппетит. На десерт они сварили себе крепкого кофе.
— Я помою посуду, — заявила Лизетта, — а ты подсчитай дневную выручку и подготовь всю бухгалтерию к понедельнику.
— Merci, Lisette.
Они засиделись до полуночи. Потом, у себя в спальне, Лизетта завернулась в стеганое пуховое одеяло и уснула, едва положив голову на подушку. Разбудил ее шум ливня: ветер собирал дождевые струи в пучок и свирепо швырял их в стекла. В такую погоду лучше носу из дома не высовывать, подумала Лизетта, с неохотой выскользнув из-под одеяла. После душа она спустилась к завтраку.
Они с Луизой похлопотали по дому, наводя блеск, перекусили, посмотрели фильм по видео, потом стали играть в карты.
— А мне обязательно идти сегодня?
Лизетта поморщилась от мысли, что придется снимать джинсы и шерстяной свитер, влезать в вечернее платье, куда-то тащиться — пусть это в двух шагах, — улыбаться и вести светские разговоры.
— Ну разумеется, cherie! — воскликнула Луиза. — Рауль и Чандра — мои близкие друзья, они знают, что ты здесь, и обидятся, если не придешь. Лизетта не сомневалась, что все так и есть, но почему-то, упорствовала до последнего.
— Ну могла у меня разболеться голова?..
— В самом деле?
Лизетта старалась ни с кем не кривить душой, уж тем более с матерью.
— Нет.
— Тогда прими ванну и переоденься, у нас как раз останется время выпить чего-нибудь перед уходом для поднятия тонуса.
Но тонус ее, к сожалению, не поднялся. Все внутри противилось этому визиту. Лизетта пересилила себя, села в машину и натянуто улыбнулась; не снимая с лица улыбки, она вошла в гостиную Карвальо, радушно поприветствовала Рауля и его очаровательную жену Чандру.
Минут через двадцать к ней приклеился глуповатый молодой человек по имени Джереми, явно одержимый страстью к саморекламе. Слушая его монолог, Лизетта изредка вежливо кивала, более активного участия в разговоре он бы все равно не допустил.
— Лизетта, позволь тебе представить: американский компаньон Рауля Чарлз Мэтсон, его жена Андреа, их дочь Мелани.
Лизетта с облегчением повернулась к Чандре, но тут же изумленно раскрыла глаза, узнав высокую фигуристую блондинку, стоявшую в томной позе рядом с хозяйкой дома.
— Мы уже встречались, — с улыбкой сказала Лизетта. — В середине недели в ресторане и вчера в магазине моей матери. Правда, нас так и не представили друг другу.
— Как правило, Джейк не смешивает бизнес и удовольствия, — горделиво приосанившись, заверила Мелани.
Смысл этой фразы был настолько ясен, как будто отпечатался в мозгу огненными буквами. Он мой, а не твой — вот что она хотела сказать.
Ну и ради Бога, пусть утешается с Мелани! Женщине, у которой есть голова на плечах, едва ли придется по душе это взрывоопасное сочетание первобытной силы и откровенной чувственности, как она мысленно характеризовала Джейка.
— А Джейк пошел поздороваться с Луизой, после стольких-то лет, — непринужденно сообщила Чандра, и Лизетте пришлось сделать над собой усилие, чтобы внутренняя дрожь не отразилась на лице.
Джейк здесь»
Впрочем, почему бы ему и не быть здесь? — рассудила она. Что же касается его встречи с матерью… у нее нет никаких оснований питать неприязнь к сыну Адама; и она слишком воспитана, чтобы пренебречь светскими приличиями.
— А знаешь, Мелани — манекенщица, — сказала Чандра.
— Что ты говоришь? — Лизетта с очаровательной улыбкой повернулась к красавице блондинке. — Вероятно, это очень увлекательно.
Та небрежно повела плечами.
— Просто средство к существованию.
— А Лизетта — юрист.
— Вот как?
С таким же успехом я Могла бы быть водопроводчиком, подумала Лизетта, поскольку все внимание Мелани было приковано к высокой фигуре, что раскованной походкой приближалась к ним.
Луиза держала Джейка под руку, и лицо у нее было такое оживленное, словно она сто лет ждала этой встречи.
В отчаянии сознавая, что путь к бегству отрезан, Лизетта скривила губы в подобии улыбки и приготовилась стойко перенести очередную пытку. Но глаза ее смотрели настороженно, когда он коснулся ее руки и чуть наклонился чтобы поцеловать в щеку.
Глава 4
— Лизетта! — пробормотал Джейк. — Какая приятная встреча!
Уж куда приятней! Не будь она в таком изысканном обществе, послала бы его подальше.
— Джейк, будь добр, принеси мне что-нибудь выпить, — промурлыкала Мелани и жестом собственницы погладила его руку.
— Сейчас Рауль принесет, — вмешалась Чандра и одним взглядом своих колдовских глаз через весь зал отдала приказ мужу; Мелани пришлось скрывать свое раздражение за лицемерно благодарной улыбкой.
— А ты мне не говорила, что уже несколько раз видела Джейка, с тех пор как он приехал в Австралию! — мягко попеняла дочери Луиза; в ее взгляде промелькнули недоуменней любопытство.
— Для оформления документации Джейк прибег к услугам фирмы Лейта Андерсена, — пояснила Лизетта, пытаясь подчеркнуть чисто деловой характер своих встреч с Джейком.
— Надеюсь, вы у нас как-нибудь поужинаете, — обратилась к Джейку Луиза, не ведая о том, что дочь готова кричать от досады. — Через Лизетту я передам вам точную дату.
— Буду с нетерпением ждать, — светски любезным тоном отозвался он.
Лизетта едва удержалась, чтобы не уничтожить его взглядом.
Уйти, сбежать, хоть ненадолго отделаться от него! — эта мысль целиком завладела ею.
— Прошу прощения, мне надо сказать несколько слов Раулю! — пропела она.
Ужин обернулся подлинным кошмаром; случайно ли, нарочно, но Лизетту посадили против Джейка и по левую руку от этого самодовольного тупицы Джереми.
Пытаясь отделаться от внутреннего напряжения, она окунулась в оживленную беседу с гостем, сидевшим справа; французские гены все же сделали свое дело: это давалось ей без видимых усилий.
Однако ела она мало и без аппетита, что с ее сторон было просто кощунством, поскольку Чандра славилась своими кулинарными способностями и всегда устраивала у себя поистине эпикурейские пиршества.
Джейк все свое внимание посвятил Луизе, к вящему неудовольствию Мелани. Лизетта исподтишка наблюдала за ним и поражалась: как у него хватает наглости выставлять себя другом семьи? Стоило ее глазам остановиться на нем, она тут же встречала его взгляд из-под чуть приподнятых бровей. Ей хотелось кричать от досады: мерзавец, подбирается к ней через мать!
— Как по-вашему, Лизетта? — дошел до ее сознания вопрос Джереми; она смутилась, так как не слышала ни слова из того, что он говорил.
— Думаю, Лизетта наверняка выскажется в пользу нынешней системы правосудия, — спокойно вмешался Джейк, чем еще больше распалил ее гнев. Она сама умеет выпутываться из неловких положений и, уж во всяком случае, в последнюю очередь прибегла бы к его помощи.
— Вы меня спрашиваете как юриста или как обывателя? — ответила она вопросом на вопрос, тем самым удачно ликвидировав допущенный промах.
— А в какой области вы специализируетесь, Лизетта? — спросила Мелани, одарив ее томным взглядом красивых голубых глаз. — Надеюсь, не в гражданском праве? Ведь это скука смертная.
— Именно в гражданском, — невозмутимо откликнулась Лизетта. — Боюсь, я недостаточно эмоциональна, чтобы выступать в суде. Лицедейство и прагматизм в мантии закона меня никогда не прельщали.
— Может, перейдем в гостиную? — с милой улыбкой предложила Чандра.
Кофе подали в десять, и только около одиннадцати Луиза решила, что пора откланяться. Лизетта благодарно взглянула на нее и, усевшись в машину, откинулась на сиденье со вздохом невыразимого облегчения.
— Приятный вечер, правда, cherie?
У Лизетты не было ни малейшего желания обсуждать гостей, и в особенности Джейка Холлингсуорта.
— Да, maman, — бросила она и уставилась на темные силуэты деревьев за стеклом машины. В свете уличных фонарей они отбрасывали длинные зловещие тени.
Луиза со своей всегдашней проницательностью воздержалась от дальнейших комментариев, а дома лишь скользнула губами по щеке Лизетты и пожелала ей доброй ночи.
Утром, когда она уже сидела в машине, мать забарабанила пальцами по стеклу; Лизетта опустила его и увидела, как изо рта у той вырываются облачка пара: день был холодный.
— Встретишь Джейка — напомни, что он обещал поужинать с нами на этой неделе. В пятницу, если его устраивает. Приезжайте имеете, d'accord?
У Лизетты не было времени с ней препираться, поэтому она сдержанно произнесла:
— Я тебе позвоню вечером, maman.
Вечером она позвонит ей и скажет, что мать вольна приглашать к себе кого угодно, но это не значит, что дочь обязана присутствовать на всех ее званых обедах. Тем более если среди гостей будет Джейк Холлингсуорт. Неделя промелькнула без особых событий. Дни были заполнены растущей как снежный ком работой, связанной с бурной деятельностью компании «Холлингсуорт интернэшнл». Лизетта с упоением вникала в каждую деталь подготавливаемой документации, прежде чем передать ее на рассмотрение Лейту Андерсену. Что бы там ни имел против нее Джейк Холлингсуорт, по крайней мере в профессиональном плане он не сможет к ней придраться.
Самого Джейка она не видела, но Хэнк Престон раза три звонил ей по различным поводам. От него она и узнала, что босс отбыл на Золотой Берег и в Мельбурне ожидается не раньше пятницы.
Новость принесла ей некоторое облегчение, но к концу недели она опять начала заводиться — и возненавидела себя за это.
В субботу небо вновь прояснилось. Лизетта провела все утро в торговом центре, пополняя запас продуктов, затем убралась в квартире.
Вечером они с Луизой были приглашены в ресторан в центре города, где собирались члены благотворительного общества, субсидирующего онкологические исследования. Лизетта приняла ванну и тщательно оделась. Вечернее платье цвета электрик изумительно облегало ее миниатюрную фигурку, с ним гармонировали туфли и сумочка. Напоследок она придирчиво осмотрела в зеркале свой макияжи прошла в гостиную.
Через пять минут она открыла дверь и обняла стройную женщину, которая была почти полной ее копией, если не считать чуть более высокого роста и возраста.
— О maman! — воскликнула Лизетта. — Какая ты шикарная!
— Ты тоже, cherie, — откликнулась Луиза с обаятельной улыбкой. — Я только брошу вещи в комнате для гостей — и поедем.
Примерно через полчаса они вошли в ресторан и пробрались сквозь толпу гостей к отведенному им столику с напитками.
Вечер наверняка принесет хорошие плоды, подумала Лизетта, окинув взглядом переполненный зал. Приверженцев благотворительного комитета становится все больше — и каких! Недаром общество снимает для своих ежемесячных сборищ самые престижные рестораны: ведь надо же дать возможность светским львицам продемонстрировать свои сногсшибательные туалеты и драгоценности, сами по себе свидетельствующие об их богатстве и общественном положении.
Обычный раут, размышляла Лизетта посреди поцелуев, рукопожатий, представлений, служивших необходимой предпосылкой к дальнейшему обмену сплетнями. Потом, когда все перейдут в обеденный зал и женщин, согласно этикету, рассадят вперемежку с мужчинами, первые кинутся флиртовать с чужими мужьями, а вторые станут изо всех сил сдерживаться, чтобы не слишком откровенно заглядывать во все декольте. С течением времени заядлым трезвенникам предстанет весьма забавное зрелище развязных манер и развязавшихся языков. За каждым из прямоугольных столов помещалось двенадцать человек, и Лизетта, увлеченная каким-то разговором, не заметила появления четырех новых лиц.
— Добрый вечер!
От этого тягучего, с едва заметным американским акцентом голоса по спине у нее побежали мурашки, и, повернувшись, чтобы должным образом отозваться на приветствие, Лизетта подавила в себе взрыв противоречивых эмоций.
Итак, Луиза не только послала Джейку пригласительный билет, но и зарезервировала ему место за их столом. Он, естественно, был в компании супругов Мэтсон и их дочери Мелани.
Лизетта метнула на мать быстрый красноречивый взгляд, но та даже бровью не повела и, приветливо улыбаясь, указала вновь прибывшим их места. Джейк учтиво отодвинул для Мелани стул по левую руку от себя, затем расположился рядом с Лизетгой. Андреа и Чарлз уселись напротив. Лизетта не сомневалась, что все это специально подстроено, только не знала точно, кем именно.
Высокая манекенщица выглядела, как всегда, потрясающе: изумрудно-зеленое платье служило великолепным обрамлением ее правильным чертам и замысловатой прическе.
В сравнении с ней Лизетта почувствовала себя едва ли не дурнушкой, хотя никто из присутствующих мужчин не мог устоять перед ее изящной фигуркой и пленительной улыбкой. Ярко-синее платье с глубоким вырезом подчеркивало красивую грудь и тоненькую талию, а оттуда спускайтесь мягкими складками до середины икры. Волосы на затылке были собраны в мягкий пучок, откуда с живописной небрежностью было выпущено несколько локонов, касавшихся обнаженных плеч. Словом, сама юная и хрупкая элегантность.
По углам зала располагались стереоусилители, и тихая музыка служила приятным фоном для приглушенных бесед.
Одно изысканное блюдо сменяло другое. Лизетта ничего не пила, кроме минеральной воды, и завязала разговор с Чарлзом Мэтсоном и его супругой, пытаясь как-то отвлечься от сковывающего присутствия Джейка.
В темном смокинге Джейк выглядел как истинный денди, несмотря на окутывающую его ауру властности и почти животной чувственности.
Горячее было выше всяких похвал, но у Лизетты из-за такого соседства совсем пропал аппетит. Она думала только об одном: как бы не показать своего смятения. Господи, кого она пытается обмануть? Ведь он способен одним взглядом, одним движением разбить хрупкий сосуд ее душевного равновесия и вызвать в ней безумный взрыв ярости и отчаяния.
Уж куда приятней! Не будь она в таком изысканном обществе, послала бы его подальше.
— Джейк, будь добр, принеси мне что-нибудь выпить, — промурлыкала Мелани и жестом собственницы погладила его руку.
— Сейчас Рауль принесет, — вмешалась Чандра и одним взглядом своих колдовских глаз через весь зал отдала приказ мужу; Мелани пришлось скрывать свое раздражение за лицемерно благодарной улыбкой.
— А ты мне не говорила, что уже несколько раз видела Джейка, с тех пор как он приехал в Австралию! — мягко попеняла дочери Луиза; в ее взгляде промелькнули недоуменней любопытство.
— Для оформления документации Джейк прибег к услугам фирмы Лейта Андерсена, — пояснила Лизетта, пытаясь подчеркнуть чисто деловой характер своих встреч с Джейком.
— Надеюсь, вы у нас как-нибудь поужинаете, — обратилась к Джейку Луиза, не ведая о том, что дочь готова кричать от досады. — Через Лизетту я передам вам точную дату.
— Буду с нетерпением ждать, — светски любезным тоном отозвался он.
Лизетта едва удержалась, чтобы не уничтожить его взглядом.
Уйти, сбежать, хоть ненадолго отделаться от него! — эта мысль целиком завладела ею.
— Прошу прощения, мне надо сказать несколько слов Раулю! — пропела она.
Ужин обернулся подлинным кошмаром; случайно ли, нарочно, но Лизетту посадили против Джейка и по левую руку от этого самодовольного тупицы Джереми.
Пытаясь отделаться от внутреннего напряжения, она окунулась в оживленную беседу с гостем, сидевшим справа; французские гены все же сделали свое дело: это давалось ей без видимых усилий.
Однако ела она мало и без аппетита, что с ее сторон было просто кощунством, поскольку Чандра славилась своими кулинарными способностями и всегда устраивала у себя поистине эпикурейские пиршества.
Джейк все свое внимание посвятил Луизе, к вящему неудовольствию Мелани. Лизетта исподтишка наблюдала за ним и поражалась: как у него хватает наглости выставлять себя другом семьи? Стоило ее глазам остановиться на нем, она тут же встречала его взгляд из-под чуть приподнятых бровей. Ей хотелось кричать от досады: мерзавец, подбирается к ней через мать!
— Как по-вашему, Лизетта? — дошел до ее сознания вопрос Джереми; она смутилась, так как не слышала ни слова из того, что он говорил.
— Думаю, Лизетта наверняка выскажется в пользу нынешней системы правосудия, — спокойно вмешался Джейк, чем еще больше распалил ее гнев. Она сама умеет выпутываться из неловких положений и, уж во всяком случае, в последнюю очередь прибегла бы к его помощи.
— Вы меня спрашиваете как юриста или как обывателя? — ответила она вопросом на вопрос, тем самым удачно ликвидировав допущенный промах.
— А в какой области вы специализируетесь, Лизетта? — спросила Мелани, одарив ее томным взглядом красивых голубых глаз. — Надеюсь, не в гражданском праве? Ведь это скука смертная.
— Именно в гражданском, — невозмутимо откликнулась Лизетта. — Боюсь, я недостаточно эмоциональна, чтобы выступать в суде. Лицедейство и прагматизм в мантии закона меня никогда не прельщали.
— Может, перейдем в гостиную? — с милой улыбкой предложила Чандра.
Кофе подали в десять, и только около одиннадцати Луиза решила, что пора откланяться. Лизетта благодарно взглянула на нее и, усевшись в машину, откинулась на сиденье со вздохом невыразимого облегчения.
— Приятный вечер, правда, cherie?
У Лизетты не было ни малейшего желания обсуждать гостей, и в особенности Джейка Холлингсуорта.
— Да, maman, — бросила она и уставилась на темные силуэты деревьев за стеклом машины. В свете уличных фонарей они отбрасывали длинные зловещие тени.
Луиза со своей всегдашней проницательностью воздержалась от дальнейших комментариев, а дома лишь скользнула губами по щеке Лизетты и пожелала ей доброй ночи.
Утром, когда она уже сидела в машине, мать забарабанила пальцами по стеклу; Лизетта опустила его и увидела, как изо рта у той вырываются облачка пара: день был холодный.
— Встретишь Джейка — напомни, что он обещал поужинать с нами на этой неделе. В пятницу, если его устраивает. Приезжайте имеете, d'accord?
У Лизетты не было времени с ней препираться, поэтому она сдержанно произнесла:
— Я тебе позвоню вечером, maman.
Вечером она позвонит ей и скажет, что мать вольна приглашать к себе кого угодно, но это не значит, что дочь обязана присутствовать на всех ее званых обедах. Тем более если среди гостей будет Джейк Холлингсуорт. Неделя промелькнула без особых событий. Дни были заполнены растущей как снежный ком работой, связанной с бурной деятельностью компании «Холлингсуорт интернэшнл». Лизетта с упоением вникала в каждую деталь подготавливаемой документации, прежде чем передать ее на рассмотрение Лейту Андерсену. Что бы там ни имел против нее Джейк Холлингсуорт, по крайней мере в профессиональном плане он не сможет к ней придраться.
Самого Джейка она не видела, но Хэнк Престон раза три звонил ей по различным поводам. От него она и узнала, что босс отбыл на Золотой Берег и в Мельбурне ожидается не раньше пятницы.
Новость принесла ей некоторое облегчение, но к концу недели она опять начала заводиться — и возненавидела себя за это.
В субботу небо вновь прояснилось. Лизетта провела все утро в торговом центре, пополняя запас продуктов, затем убралась в квартире.
Вечером они с Луизой были приглашены в ресторан в центре города, где собирались члены благотворительного общества, субсидирующего онкологические исследования. Лизетта приняла ванну и тщательно оделась. Вечернее платье цвета электрик изумительно облегало ее миниатюрную фигурку, с ним гармонировали туфли и сумочка. Напоследок она придирчиво осмотрела в зеркале свой макияжи прошла в гостиную.
Через пять минут она открыла дверь и обняла стройную женщину, которая была почти полной ее копией, если не считать чуть более высокого роста и возраста.
— О maman! — воскликнула Лизетта. — Какая ты шикарная!
— Ты тоже, cherie, — откликнулась Луиза с обаятельной улыбкой. — Я только брошу вещи в комнате для гостей — и поедем.
Примерно через полчаса они вошли в ресторан и пробрались сквозь толпу гостей к отведенному им столику с напитками.
Вечер наверняка принесет хорошие плоды, подумала Лизетта, окинув взглядом переполненный зал. Приверженцев благотворительного комитета становится все больше — и каких! Недаром общество снимает для своих ежемесячных сборищ самые престижные рестораны: ведь надо же дать возможность светским львицам продемонстрировать свои сногсшибательные туалеты и драгоценности, сами по себе свидетельствующие об их богатстве и общественном положении.
Обычный раут, размышляла Лизетта посреди поцелуев, рукопожатий, представлений, служивших необходимой предпосылкой к дальнейшему обмену сплетнями. Потом, когда все перейдут в обеденный зал и женщин, согласно этикету, рассадят вперемежку с мужчинами, первые кинутся флиртовать с чужими мужьями, а вторые станут изо всех сил сдерживаться, чтобы не слишком откровенно заглядывать во все декольте. С течением времени заядлым трезвенникам предстанет весьма забавное зрелище развязных манер и развязавшихся языков. За каждым из прямоугольных столов помещалось двенадцать человек, и Лизетта, увлеченная каким-то разговором, не заметила появления четырех новых лиц.
— Добрый вечер!
От этого тягучего, с едва заметным американским акцентом голоса по спине у нее побежали мурашки, и, повернувшись, чтобы должным образом отозваться на приветствие, Лизетта подавила в себе взрыв противоречивых эмоций.
Итак, Луиза не только послала Джейку пригласительный билет, но и зарезервировала ему место за их столом. Он, естественно, был в компании супругов Мэтсон и их дочери Мелани.
Лизетта метнула на мать быстрый красноречивый взгляд, но та даже бровью не повела и, приветливо улыбаясь, указала вновь прибывшим их места. Джейк учтиво отодвинул для Мелани стул по левую руку от себя, затем расположился рядом с Лизетгой. Андреа и Чарлз уселись напротив. Лизетта не сомневалась, что все это специально подстроено, только не знала точно, кем именно.
Высокая манекенщица выглядела, как всегда, потрясающе: изумрудно-зеленое платье служило великолепным обрамлением ее правильным чертам и замысловатой прическе.
В сравнении с ней Лизетта почувствовала себя едва ли не дурнушкой, хотя никто из присутствующих мужчин не мог устоять перед ее изящной фигуркой и пленительной улыбкой. Ярко-синее платье с глубоким вырезом подчеркивало красивую грудь и тоненькую талию, а оттуда спускайтесь мягкими складками до середины икры. Волосы на затылке были собраны в мягкий пучок, откуда с живописной небрежностью было выпущено несколько локонов, касавшихся обнаженных плеч. Словом, сама юная и хрупкая элегантность.
По углам зала располагались стереоусилители, и тихая музыка служила приятным фоном для приглушенных бесед.
Одно изысканное блюдо сменяло другое. Лизетта ничего не пила, кроме минеральной воды, и завязала разговор с Чарлзом Мэтсоном и его супругой, пытаясь как-то отвлечься от сковывающего присутствия Джейка.
В темном смокинге Джейк выглядел как истинный денди, несмотря на окутывающую его ауру властности и почти животной чувственности.
Горячее было выше всяких похвал, но у Лизетты из-за такого соседства совсем пропал аппетит. Она думала только об одном: как бы не показать своего смятения. Господи, кого она пытается обмануть? Ведь он способен одним взглядом, одним движением разбить хрупкий сосуд ее душевного равновесия и вызвать в ней безумный взрыв ярости и отчаяния.