Страница:
— Тогда почему бы не бросить игры и не оставить меня в покое? — почти умоляюще произнесла Лизетта.
— Вы сами понимаете, что это невозможно.
Он легко поцеловал ее в мочку уха, и Лизетта отпрянула, будто опаленная огнем. — Как вы смеете?!
— Не бойтесь, я вас не съем, — насмешливо проговорил он.
Лизетта чуть не задохнулась от гнева.
— Никто вас не боится, но если вы еще раз ко мне прикоснетесь…
— Уж извините, соблазн слишком велик. Я постоянно представляю вас в постели. Что вы надеваете на ночь — шелк или атлас? — спросил он нараспев, а потом добавил с мечтательным видом: — Или, может, вовсе ничего?
— Вам этого никогда не узнать!
— Вы уверены? — Он поднял бровь. — Да, черт бы вас побрал!
— Не может быть, чтоб мой отец остался единственным мужчиной в вашей жизни.
Глаза Лизетты потемнели.
— Адам всегда был нежен и добр ко мне!
Он мрачно улыбнулся.
— Но вы еще не знаете, каков я в постели.
По телу Лизетты пробежал озноб: инстинкт подсказывал ей, каким любовником мог быть Джейк. Необузданным, страстным, бесстыдным…
Внезапно Лизетта испугалась за себя: если она поддастся искушению это проверить, то уже никогда не будет больше прежней Лизеттой.
— Я и не собираюсь это выяснять, — отрезала она.
— Смело звучит, — протянул Джейк, — тем более в устах женщины, чьи слова постоянно идут вразрез с диктатом ее собственного тела.
— На этот раз вы зашли слишком далеко, — дрожащим голосом проговорила Лизетта и дернулась, чтобы освободиться от его рук. — Проклятье, отпустите же меня!
Но он не ослабил хватки.
— Предлагаю вам продолжить выяснение отношений в несколько более соответствующей обстановке.
— Да идите вы!..
Она не успела глазом моргнуть, как он на виду у всех впился в ее губы страстным поцелуем; посторонним они наверняка показались пылкими влюбленными, и только она знала, что стоит за этим поцелуем — угроза еще более жестокой кары, едва ему удастся остаться с ней наедине.
— Вы… вы… негодяй! — прошептала Лизетта, когда он наконец оторвался от нее и она смогла обрести дар речи.
— Может, заключим хотя бы временное перемирие? — спросил он, не сводя с нее глаз.
Она тяжело дышала, не в силах опомниться от пережитого страха и унижения. Когда танец закончился, они вернулись к столу.
Если Луиза и заметила неладное, она ничем этого не показала, и остаток вечера Лизетта добросовестно играла навязанную ей роль: оживленно беседовала, танцевала с разными партнерами, делала вид, что ей весело и приятно.
От такой нервной перегрузки у нее разболелась голова, и она с трудом дождалась конца бала.
— Мы завезем тебя, cherie, а потом поедем домой, — пообещала Луиза.
— К чему вам делать крюк? — возразил Джейк. — Я отвезу Лизетту.
На лице его сияла такая искренняя, обезоруживающая улыбка, что Лизетта растерялась. Недаром он покорил даже ее проницательную мать. Прекрасно понимая бессмысленность всякого сопротивления, она тем не менее пробормотала:
— Вообще-то я могу взять такси.
— Никаких такси! — заявил Джейк. — Нам же по дороге.
Ну да, подумала Лизетта, после того как все видели этот чертов поцелуй, ни у кого и сомнений нет, что нам не только по дороге, но даже в одну квартиру.
— Вот и прекрасно! — улыбнулась Луиза. — Спасибо вам, Джейк. В будущую пятницу жду вас у себя к ужину.
Лизетта, смирившись с неизбежностью, пожелала матери спокойной ночи. В машине она не произнесла ни слова. Несмотря на то что Джейк включил печку, руки у нее были как лед. За окном раскинулась черная ночь, на небе ни одной звезды. Вскоре крупные капли дождя начали с нарастающей частотой бомбить лобовое стекло. Джейк включил дворники, их монотонное шуршание убаюкивало Лизетту.
Джейк поставил «ягуар» в бокс, потом они на лифте поднялись на восьмой этаж. Лизетта вышла и обернулась, чтобы попрощаться, но с досадой обнаружила, что он вышел за ней.
~ К чему эти церемонии? — буркнула она, ощущая закипающую внутри злость.
— Я надеялся, что вы предложите мне кофе.
Лизетта исподлобья сверкнула на него глазами.
~ Я устала.
Он взял ключ из ее помертвевших пальцев и вставил в замок.
— Тогда позвольте я приготовлю его для вас.
~ Я не хочу никакого кофе!
Но не впускать его было поздно, поскольку он уже вошел.
Чтоб ты провалился, — взбешенно подумала Лизетта, видя, как он закрывает дверь и неторопливо направляется в гостиную. Ну, это уж слишком! Сейчас она все ему выскажет!
— Как вы не понимаете, мне неприятно ваше присутствие!
Он насмешливо повел бровями.
— Где? В вашей квартире или в вашей жизни?
— И тут, и там!
Он долго смотрел ей в глаза немигающим взглядом хищника. Лизетта не на шутку испугалась.
— Не надейтесь, вам от меня не отделаться.
Она побледнела и, не веря своим ушам, уставилась на него.
— Что вы имеете в виду?
— Я доберусь до вас любым способом — через работу, через друзей, даже через мать! — с тихой угрозой заявил Джейк.
— Вы подлец! Ничего у вас не выйдет!
Лицо его осталось непроницаемым, лишь глаза еще больше потемнели.
— А куда вы спрячетесь? В монастырь?
— Еще чего! Но я найду на вас управу, будьте уверены.
— Что ж, посмотрим, кто кого.
— Убирайтесь к дьяволу!
Долго копившаяся ярость выплеснулась наконец наружу, и Лизетта, больше не владея собой, замахнулась на него, но туг же вскрикнула от боли: Джейк перехватил ее руку в дюйме от своего лица.
Несколько томительных секунд продолжался поединок взглядов, наконец Лизетта не выдержала.
— Но за что? — с мукой в голосе спросила она. — Что я вам такого сделала?
— Бедная невинная овечка! — сочувственно произнес Джейк, не обращая никакого внимания на ее отчаянные попытки вырваться.
— Отпустите руку! — Глаза Лизетты расширились, как будто ее пытали раскаленным железом; голос помимо воли звучал умоляюще. — Ну пожалуйста! Джейк переместил руки ей на плечи.
— В прошлый раз я позволил вам себя ударить, — напомнил он. — Больше я не намерен проявлять великодушие.
Его намерения были предельно ясны, иона проклинала себя за то, что опять осмелилась бросить ему вызов. Ну куда ей сражаться с такой махиной, она могла лишь свернуть голову вбок, чтобы уклониться от его поцелуя, но они тут предугадал ее движение.
Ненасытные губы терзали ее рот, язык огненным потоком продвигался вглубь, и она застонала от непонятного, незнакомого, пугающего чувства. Прежде она думала, что боится Джейка, на самом же деле страх ей внушало оно, это чувство.
Вдруг захотелось раствориться в его объятиях, самой обхватить его за шею, слиться с его мускулистым телом и растопить его холодную жестокость в горниле безудержной страсти. Она была потрясена, а Джейк, словно бы почувствовав это, ослабил натиск, губы его сделались нежными, дрогнули в предвкушении невероятного наслаждения.
Обнимающие ее руки уже не казались стальными тисками, и Лизетта сказала себе, что должна, обязана оторваться от его губ, пока не поздно. И так уж поцелуй слишком затянулся благодаря ее вынужденной пассивности. Еще подумает, что она отвечает на него!
Боже, чем все это кончится, ведь она уже стоит на краю пропасти, постепенно лишается воли и способности рассуждать здраво!
Он меня подавляет, с болью и отчаянием подумала Лизетта, наверно, я никогда не смогу противостоять этой варварской, разрушительной силе. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джейк поднял голову; Лизетта молча на него смотрела, призывая на помощь все свое благоразумие. Но мозг словно распадался на тысячи осколков, и она вновь потупилась, чтобы не видеть этих темных, сверкающих, манящих глаз. Губы ее распухли; она машинально потрогала нижнюю кончиком языка.
Джейк приподнял ей подбородок, с неожиданной нежностью провел большим пальцем по ее губам, и она вся затрепетала от этого прикосновения. Проклятье! Слезы сами собой потекли по щекам; перед глазами все расплывалось как в тумане.
Он взял ее лицо в ладони и снова поцеловал. На этот раз поцелуй был не менее чувственным, но в то же время было в нем какое-то затаенное раскаяние, утешение, желание загладить вину…
Потом он выпустил ее из объятий, и она вся стояла как зачарованная, забыв о том, что еще недавно хотела бежать от него, забыв про руки, лежавшие на его плечах.
Он внимательно следил за игрой эмоций на ее лице, а она была не в силах отвести взгляд от его твердо очерченных губ.
Как он может быть таким хладнокровным и уравновешенным, когда она сплошной комок нервов и спутанных мыслей?!
— Вам лучше уйти, — невнятно пробормотала она, ненавидя себя едва ли не больше, чем его.
— Разве вы не хотите, чтоб я остался?
Лизетта оцепенела от ужаса. Он способен ее одолеть как силой, так и с помощью своего чувственного опыта, и знает это. Оба они это знают.
— Я вас ненавижу и никогда не прощу вам сегодняшнего вечера!
Джейк погладил ее по щеке, пальцы чуть задержались на ее губах.
— Доброй ночи.
Он повернулся, вышел в прихожую, тихонько затворил за собой дверь. Лизетта как во сне разделась, натянула шелковую ночную рубашку, стерла макияж и обессилено упала на постель.
Навязчивые видения преследовали ее всю ночь, не давая забыться. Только перед рассветом она задремала, и ей показалось, что в ту же минуту ее разбудил телефон.
— Доброе утро, cherie! — раздался в трубке спокойный и приветливый голос матери. — Ты приедешь сегодня?
— Лизетта взглянула на часы: половина девятого. О Боже, во всем теле такая усталость, как будто она еще и не ложилась.
— Oui, maman. — Лизетта села на кровати и запустила пальцы — длинные, рассыпавшиеся по плечам волосы. — Только умоляю, никаких развлечений! Давай завтра поедем в горы, полюбуемся на снег. И больше никого — ты и я!
Эта программа была выполнена в точности, и после мирного уик-энда, в понедельник, Лизетта поднялась на рассвете, надела теплый спортивный костюм и с наслаждением прогулялась по берегу.
Было холодно, завывал ветер, темно-серые воды залива дыбились и грозно рокотали. Лизетта загляделась на пару крикливых чаек, круживших над песчаным берегом в поисках крошек. Их крики до странности напоминали человеческие. Лизетта подошла поближе; испуганные чайки взмыли в воздух и вскоре уселись на гребень набегающей волны.
Какое безмятежное спокойствие вокруг! Лизетта словно слилась с природой и подставила лицо соленому ветру, растрепавшему ее волосы. Возвращаться не хотелось, но, чувствуя приближающийся ливень, она ускорила шаг и едва успела взбежать на крыльцо, как разразился настоящий потоп.
Лизетта постояла под горячим душем, переоделась в строгий костюм и, распрощавшись с матерью, вырулила на автостраду, ведущую к городу.
Глава 6
— Вы сами понимаете, что это невозможно.
Он легко поцеловал ее в мочку уха, и Лизетта отпрянула, будто опаленная огнем. — Как вы смеете?!
— Не бойтесь, я вас не съем, — насмешливо проговорил он.
Лизетта чуть не задохнулась от гнева.
— Никто вас не боится, но если вы еще раз ко мне прикоснетесь…
— Уж извините, соблазн слишком велик. Я постоянно представляю вас в постели. Что вы надеваете на ночь — шелк или атлас? — спросил он нараспев, а потом добавил с мечтательным видом: — Или, может, вовсе ничего?
— Вам этого никогда не узнать!
— Вы уверены? — Он поднял бровь. — Да, черт бы вас побрал!
— Не может быть, чтоб мой отец остался единственным мужчиной в вашей жизни.
Глаза Лизетты потемнели.
— Адам всегда был нежен и добр ко мне!
Он мрачно улыбнулся.
— Но вы еще не знаете, каков я в постели.
По телу Лизетты пробежал озноб: инстинкт подсказывал ей, каким любовником мог быть Джейк. Необузданным, страстным, бесстыдным…
Внезапно Лизетта испугалась за себя: если она поддастся искушению это проверить, то уже никогда не будет больше прежней Лизеттой.
— Я и не собираюсь это выяснять, — отрезала она.
— Смело звучит, — протянул Джейк, — тем более в устах женщины, чьи слова постоянно идут вразрез с диктатом ее собственного тела.
— На этот раз вы зашли слишком далеко, — дрожащим голосом проговорила Лизетта и дернулась, чтобы освободиться от его рук. — Проклятье, отпустите же меня!
Но он не ослабил хватки.
— Предлагаю вам продолжить выяснение отношений в несколько более соответствующей обстановке.
— Да идите вы!..
Она не успела глазом моргнуть, как он на виду у всех впился в ее губы страстным поцелуем; посторонним они наверняка показались пылкими влюбленными, и только она знала, что стоит за этим поцелуем — угроза еще более жестокой кары, едва ему удастся остаться с ней наедине.
— Вы… вы… негодяй! — прошептала Лизетта, когда он наконец оторвался от нее и она смогла обрести дар речи.
— Может, заключим хотя бы временное перемирие? — спросил он, не сводя с нее глаз.
Она тяжело дышала, не в силах опомниться от пережитого страха и унижения. Когда танец закончился, они вернулись к столу.
Если Луиза и заметила неладное, она ничем этого не показала, и остаток вечера Лизетта добросовестно играла навязанную ей роль: оживленно беседовала, танцевала с разными партнерами, делала вид, что ей весело и приятно.
От такой нервной перегрузки у нее разболелась голова, и она с трудом дождалась конца бала.
— Мы завезем тебя, cherie, а потом поедем домой, — пообещала Луиза.
— К чему вам делать крюк? — возразил Джейк. — Я отвезу Лизетту.
На лице его сияла такая искренняя, обезоруживающая улыбка, что Лизетта растерялась. Недаром он покорил даже ее проницательную мать. Прекрасно понимая бессмысленность всякого сопротивления, она тем не менее пробормотала:
— Вообще-то я могу взять такси.
— Никаких такси! — заявил Джейк. — Нам же по дороге.
Ну да, подумала Лизетта, после того как все видели этот чертов поцелуй, ни у кого и сомнений нет, что нам не только по дороге, но даже в одну квартиру.
— Вот и прекрасно! — улыбнулась Луиза. — Спасибо вам, Джейк. В будущую пятницу жду вас у себя к ужину.
Лизетта, смирившись с неизбежностью, пожелала матери спокойной ночи. В машине она не произнесла ни слова. Несмотря на то что Джейк включил печку, руки у нее были как лед. За окном раскинулась черная ночь, на небе ни одной звезды. Вскоре крупные капли дождя начали с нарастающей частотой бомбить лобовое стекло. Джейк включил дворники, их монотонное шуршание убаюкивало Лизетту.
Джейк поставил «ягуар» в бокс, потом они на лифте поднялись на восьмой этаж. Лизетта вышла и обернулась, чтобы попрощаться, но с досадой обнаружила, что он вышел за ней.
~ К чему эти церемонии? — буркнула она, ощущая закипающую внутри злость.
— Я надеялся, что вы предложите мне кофе.
Лизетта исподлобья сверкнула на него глазами.
~ Я устала.
Он взял ключ из ее помертвевших пальцев и вставил в замок.
— Тогда позвольте я приготовлю его для вас.
~ Я не хочу никакого кофе!
Но не впускать его было поздно, поскольку он уже вошел.
Чтоб ты провалился, — взбешенно подумала Лизетта, видя, как он закрывает дверь и неторопливо направляется в гостиную. Ну, это уж слишком! Сейчас она все ему выскажет!
— Как вы не понимаете, мне неприятно ваше присутствие!
Он насмешливо повел бровями.
— Где? В вашей квартире или в вашей жизни?
— И тут, и там!
Он долго смотрел ей в глаза немигающим взглядом хищника. Лизетта не на шутку испугалась.
— Не надейтесь, вам от меня не отделаться.
Она побледнела и, не веря своим ушам, уставилась на него.
— Что вы имеете в виду?
— Я доберусь до вас любым способом — через работу, через друзей, даже через мать! — с тихой угрозой заявил Джейк.
— Вы подлец! Ничего у вас не выйдет!
Лицо его осталось непроницаемым, лишь глаза еще больше потемнели.
— А куда вы спрячетесь? В монастырь?
— Еще чего! Но я найду на вас управу, будьте уверены.
— Что ж, посмотрим, кто кого.
— Убирайтесь к дьяволу!
Долго копившаяся ярость выплеснулась наконец наружу, и Лизетта, больше не владея собой, замахнулась на него, но туг же вскрикнула от боли: Джейк перехватил ее руку в дюйме от своего лица.
Несколько томительных секунд продолжался поединок взглядов, наконец Лизетта не выдержала.
— Но за что? — с мукой в голосе спросила она. — Что я вам такого сделала?
— Бедная невинная овечка! — сочувственно произнес Джейк, не обращая никакого внимания на ее отчаянные попытки вырваться.
— Отпустите руку! — Глаза Лизетты расширились, как будто ее пытали раскаленным железом; голос помимо воли звучал умоляюще. — Ну пожалуйста! Джейк переместил руки ей на плечи.
— В прошлый раз я позволил вам себя ударить, — напомнил он. — Больше я не намерен проявлять великодушие.
Его намерения были предельно ясны, иона проклинала себя за то, что опять осмелилась бросить ему вызов. Ну куда ей сражаться с такой махиной, она могла лишь свернуть голову вбок, чтобы уклониться от его поцелуя, но они тут предугадал ее движение.
Ненасытные губы терзали ее рот, язык огненным потоком продвигался вглубь, и она застонала от непонятного, незнакомого, пугающего чувства. Прежде она думала, что боится Джейка, на самом же деле страх ей внушало оно, это чувство.
Вдруг захотелось раствориться в его объятиях, самой обхватить его за шею, слиться с его мускулистым телом и растопить его холодную жестокость в горниле безудержной страсти. Она была потрясена, а Джейк, словно бы почувствовав это, ослабил натиск, губы его сделались нежными, дрогнули в предвкушении невероятного наслаждения.
Обнимающие ее руки уже не казались стальными тисками, и Лизетта сказала себе, что должна, обязана оторваться от его губ, пока не поздно. И так уж поцелуй слишком затянулся благодаря ее вынужденной пассивности. Еще подумает, что она отвечает на него!
Боже, чем все это кончится, ведь она уже стоит на краю пропасти, постепенно лишается воли и способности рассуждать здраво!
Он меня подавляет, с болью и отчаянием подумала Лизетта, наверно, я никогда не смогу противостоять этой варварской, разрушительной силе. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джейк поднял голову; Лизетта молча на него смотрела, призывая на помощь все свое благоразумие. Но мозг словно распадался на тысячи осколков, и она вновь потупилась, чтобы не видеть этих темных, сверкающих, манящих глаз. Губы ее распухли; она машинально потрогала нижнюю кончиком языка.
Джейк приподнял ей подбородок, с неожиданной нежностью провел большим пальцем по ее губам, и она вся затрепетала от этого прикосновения. Проклятье! Слезы сами собой потекли по щекам; перед глазами все расплывалось как в тумане.
Он взял ее лицо в ладони и снова поцеловал. На этот раз поцелуй был не менее чувственным, но в то же время было в нем какое-то затаенное раскаяние, утешение, желание загладить вину…
Потом он выпустил ее из объятий, и она вся стояла как зачарованная, забыв о том, что еще недавно хотела бежать от него, забыв про руки, лежавшие на его плечах.
Он внимательно следил за игрой эмоций на ее лице, а она была не в силах отвести взгляд от его твердо очерченных губ.
Как он может быть таким хладнокровным и уравновешенным, когда она сплошной комок нервов и спутанных мыслей?!
— Вам лучше уйти, — невнятно пробормотала она, ненавидя себя едва ли не больше, чем его.
— Разве вы не хотите, чтоб я остался?
Лизетта оцепенела от ужаса. Он способен ее одолеть как силой, так и с помощью своего чувственного опыта, и знает это. Оба они это знают.
— Я вас ненавижу и никогда не прощу вам сегодняшнего вечера!
Джейк погладил ее по щеке, пальцы чуть задержались на ее губах.
— Доброй ночи.
Он повернулся, вышел в прихожую, тихонько затворил за собой дверь. Лизетта как во сне разделась, натянула шелковую ночную рубашку, стерла макияж и обессилено упала на постель.
Навязчивые видения преследовали ее всю ночь, не давая забыться. Только перед рассветом она задремала, и ей показалось, что в ту же минуту ее разбудил телефон.
— Доброе утро, cherie! — раздался в трубке спокойный и приветливый голос матери. — Ты приедешь сегодня?
— Лизетта взглянула на часы: половина девятого. О Боже, во всем теле такая усталость, как будто она еще и не ложилась.
— Oui, maman. — Лизетта села на кровати и запустила пальцы — длинные, рассыпавшиеся по плечам волосы. — Только умоляю, никаких развлечений! Давай завтра поедем в горы, полюбуемся на снег. И больше никого — ты и я!
Эта программа была выполнена в точности, и после мирного уик-энда, в понедельник, Лизетта поднялась на рассвете, надела теплый спортивный костюм и с наслаждением прогулялась по берегу.
Было холодно, завывал ветер, темно-серые воды залива дыбились и грозно рокотали. Лизетта загляделась на пару крикливых чаек, круживших над песчаным берегом в поисках крошек. Их крики до странности напоминали человеческие. Лизетта подошла поближе; испуганные чайки взмыли в воздух и вскоре уселись на гребень набегающей волны.
Какое безмятежное спокойствие вокруг! Лизетта словно слилась с природой и подставила лицо соленому ветру, растрепавшему ее волосы. Возвращаться не хотелось, но, чувствуя приближающийся ливень, она ускорила шаг и едва успела взбежать на крыльцо, как разразился настоящий потоп.
Лизетта постояла под горячим душем, переоделась в строгий костюм и, распрощавшись с матерью, вырулила на автостраду, ведущую к городу.
Глава 6
Ровно в половине девятого она вошла в офис и увидела одиноко лежащую на столе пачку документов. В течение нескольких часов она работала — как всегда, быстро и методично: отвечала на звонки и звонила сама, затем опять углублялась в бумаги. Один звонок отвлек Лизетту от мыслей о работе; одной рукой она подняла трубку и ответила профессионально поставленным голосом, а другой сунула закладку в папку, которую только что просматривала.
— Это Алекс, Лизетта! Может, поужинаем вместе?
Его голос звучал по обыкновению Жизнерадостно, и Лизетта почувствовала, как губы сами растягиваются в улыбку.
— Когда?
— Сегодня!
Она засмеялась в ответ на его явное нетерпение.
— Какая скоропалительность!
— В половине седьмого, идет?
— Но только ужин, ладно? Я бы хотела пораньше лечь сегодня.
— Как прикажете! — весело отозвался Алекс.
Лизетта положила трубку в предвкушении приятного вечера. Алекс милый, добрый, беззаботный, с ним всегда так легко и уютно.
Через час позвонил Хэнк Престон. Минут десять они обсуждали деловые вопросы, потом он перешел к внеслужебным:
— Джейк просил передать, что он заказал столик на сегодняшний вечер и заедет за вами в семь.
Лизетта поежилась.
— Передайте Джейку, что я не принимаю приглашений из вторых рук.
— Дело в том, что он рано утром вылетел в Сидней и будет только ближе к вечеру, — оправдывался Хэнк. — У него день расписан по минутам.
— Думаю, одну минуту он все же мог бы выкроить. А переносной телефон у него есть. Но так или иначе, сегодняшний вечер у меня занят.
— Я доложу.
— Весьма обяжете.
Будьте вы прокляты, Джейк Холлингсуорт! Какая наглость приглашать ее на ужин через помощника, да еще в полной уверенности, что она только того и ждет!
В конце рабочего дня — она уже собралась уходить — раздался еще один звонок, и она вернулась от двери, чтобы взять трубку.
— Лизетта Леклер слушает!
— Хэнк передал мне, что вас устроит лишь персональное приглашение, послышался знакомый тягучий голос Джейка, и Лизетта невольно сжала кулаки.
— Я полагаю, Хэнк также проинформировал вас, что у меня другие планы на сегодняшний вечер. ~ Она глубоко вздохнула, пытаясь унять бешено забившееся сердце. — Прошу прощения, я уже ухожу. — Она бросила трубку и тут же поглядела на нее со смутным чувством вины.
Через несколько секунд телефон зазвонил снова, Лизетта застыла как вкопанная: может, это не он? Лучше не брать трубку, допустим, она ушла сразу после первого звонка и второго уже не слышала. И вообще, какого черта она ищет себе оправданий?
Но все же она ответила на звонок.
— Не бросайте трубку, Лизетта, — с тихой угрозой произнес Джейк, и она вздрогнула: его гипноз распространяется даже по телефонным проводам. — Я решила, что разговор окончен, — сквозь зубы процедила она. — По делу вы можете звонить сколько угодно, но мое рабочее время уже истекло, а ваш звонок, насколько я понимаю, чисто личного свойства. Боюсь, вы снова обвините меня, что я бросаю трубку, так вот, позвольте вас предупредить об этом заранее. Всего хорошего!
Без дальнейших колебаний Лизетта схватила портфель и вышла. Через минуту она уже сидела за рулем своего «БМВ» и на чем свет стоит поносила уличное движение.
Дома она с наслаждением приняла душ — хорошо хоть это еще может восстановить ее внутреннее равновесие! Затем осмотрела свой гардероб и остановилась на платье модного фасона из ярко-зеленого джерси. К нему как нельзя лучше подходили изящные черные туфли на высоком каблуке и маленькая черная сумочка. Она слегка тронула губы светло-розовой помадой; на веки наложила тени в тон платью и подвела глаза черным карандашом. Волосы скрутила в гладкий пучок; поверх платья накинула черное бархатное пальто.
Загудел зуммер, и на мониторе появилось смешливое лицо Алекса.
— Иду! — сказала Лизетта.
Лифт прибыл почти мгновенно, но Лизетту это не обрадовало, потому что внутри опять стоял Джейк.
— Вы вниз?
Да что же это за наваждение, в конце концов! Почему я так безумно боюсь его? — думала она, вступая в ловушку лифта.
Она собрала все силы, чтобы спокойно встретить этот взгляд и никак не отреагировать на его насмешливо приподнятую бровь, свидетельствующую о том, что от него, как всегда, не укрылось ее внутреннее напряжение.
У нее перехватило дыхание, и слова застряли в горле. Однако она уже так привыкла к бесконечным схваткам, что ей не терпелось вновь наговорить ему дерзостей — и плевать на последствия!
Они спускались секунд пятнадцать, но под устрашающе оценивающим взглядом Джейка ей показалось, что спуск длился по меньшей мере час. Ей стоило больших усилий не вылететь пулей из лифта.
Алекс — да благословит его Господь! — тут же подошел к ней, чтобы заключить в свои медвежьи объятия.
— Ого! — воскликнул он, отступая на шаг. — Да ты любого сразишь наповал!
— Не могу с вами не согласиться.
Алекс повернулся и с любопытством поглядел на Джейка, потом на Лизетту. После чего приветственно наклонил голову.
В глазах Джейка мелькнула ленивая усмешка, он явно сразу же проследил мысль молодого человека и выдал к ней свой комментарий:
— Моральные устои Лизетты не позволяют ей приглашать к себе в дом лиц вроде меня.
Лизетта вспыхнула от гнева и наградила Джейка таким взглядом, что, будь он простым смертным, умер бы, не сходя с места.
Взяв под руку Алекса, она отвернулась.
— Ну пойдем!
— Желаю хорошо повеселиться!
В устах Джейка это прозвучало как напутствие двум подросткам. Она едва удержалась, чтоб не ответить, и вышла вместе с Алексом из парадного. — Как ты относишься к итальянской кухне? Тут неподалеку есть потрясный ресторанчик!
— За тобой хоть на край света! — Фраза прозвучала фальшиво, под стать улыбке, которую Лизетта натянула на лицо, все внутри у нее кричало от ярости.
Будь он трижды проклят! Гореть ему в аду!
Однако от вечера она получила удовольствие. Ресторанчик и впрямь оказался очень уютным. Обслуживание было великолепным, еда — выше всяких похвал, итальянские мелодии ласкали слух.
Лизетта не помнила, чтоб она когда-нибудь так хохотала: Алекс забавлял ее бесчисленными анекдотами из своей адвокатской практики.
В начале одиннадцатого они вышли из ресторана.
— Не пригласишь меня выпить кофейку?
— Ой, Алекс, мы так хорошо посидели… — смущенно начала Лизетта.
Он рассмеялся.
— Так мило мне еще никто не отказывал. Когда увидимся?
— Звони.
Он наклонился и нежно поцеловал ее на прощанье.
— Можешь не сомневаться.
Она заперлась в квартире, подогрела себе молока и, налив его в кружку, устроилась в гостиной.
Все же Алекс прелесть, давно она так не веселилась! Однако его черты и воспоминания о его поцелуях не преследуют ее во сне и наяву. Другое, будто высеченное резцом лицо будоражит ее воображение, и другие, жадные, ненасытные поцелуи выбивают почву у нее из-под ног. Наверно, maman права, размышляла Лизетта, рассеянно прихлебывая молоко. Хорошо иметь кого-то, с кем никогда не почувствуешь себя одинокой, на кого можно опереться, кто снимет все тяготы с твоей души.
Но у тебя же было так с Адамом, сказал ей внутренний голос. Да, и все же это не то, с Адамом у нее не было будущего.
А Джейк — непонятное, непостижимое существо. От него исходит такая грубая чувственная власть, что хочется спрятаться, забиться в уголок, чтобы не сгореть в огне этой страсти.
Боже милостивый, что за бред. Будь она в своем уме, у нее и мысли бы не возникло о связи с этим человеком. Но как избавиться от навязчивых мыслей, когда Джейк упорно проникает в ее жизнь? Бормоча проклятия, она вспорхнула с кресла. Ничего у него не выйдет! Найдется в конце концов и на Джейка Холлингсуорта управа. Пусть только попробует еще раз приставать к ней, она собственным руками его задушит!
Лизетта опять долго не могла заснуть и утром встала по будильнику совершенно разбитая, с жуткой головной болью.
Она отшатнулась, увидев в зеркале ванной свое отражение: восковое лицо и темные круги под глазами.
— Вы очаровательны! — простонала она.
Горячий душ, крепкий черный кофе с тостом и две таблетки от головной боли слегка привели ее в чувство. Но даже искусно наложенный макияж не смог скрыть отразившиеся на лице душевные переживания.
И — как будто всего этого было мало — она опять столкнулась в лифте с Джейком! Пока они спускались в подземный гараж, он не сводил с нее изучающего взгляда.
— Может, хватит? — не выдержала она.
— У вас вид побитой собаки, — наконец пришел он к заключению.
— Так оно и есть! — рявкнула она в ответ.
— Да ну? — спросил он с издевкой. — Это что же, от ночных утех?
— Любопытная у вас терминология! — отпарировала Лизетта.
Лифт наконец остановился. Больше она не удостоила Джейка ни словом, ни взглядом. Когда она села за руль и вывела машину из гаража, то включила магнитофон, чтоб немного успокоить расходившиеся нервы.
Телефон в офисе надрывался все утро. В полдень Лизетта проглотила булку и запила ее фруктовым соком.
Лейт Андерсен уведомил ее о том, что Джейк вместе с Хэнком Престоном пробудет в Сиднее до конца недели.
Казалось бы, новость должна была ее обрадовать, но вместо этого Лизетта ощутила странную пустоту внутри. Негодуя на себя, она достала папку с особо срочными документами и принялась их изучать, по ходу делая пометки.
В пятницу (было уже начало шестого) в сотый раз за день зазвонил телефон. Лизетта недобро покосилась на злополучный аппарат и взяла трубку. — Вы не забыли, Луиза ждет нас к ужину, — услышала она вкрадчивый голос Джейка.
— Никуда я с вами не поеду!
— Значит, договорились. Ровно в шесть, — заявил он и повесил трубку. Приглашение матери совсем вылетело у нее из головы, и теперь Лизетта громко застонала. Еще один вечер в обществе Джейка!
Можно позвонить матери и сослаться на головную боль, в конце концов это не так уж далеко от истины. Но Луиза наверняка всполошится и, чего доброго, поручит Джейку позаботиться о здоровье дочери.
В половине шестого она вошла в квартиру, а около шести была уже готова. За эти полчаса она успела принять душ, переодеться в элегантное платье кремового цвета, накраситься и закрутить волосы в строгий узел на затылке. Когда в дверь постучали, ей оставалось только сунуть ноги в туфли на высоких каблуках и снять с вешалки пальто и сумку.
— Вы готовы!
Лизетта устало закрыла глаза при виде высокой фигуры, заслонившей дверной проем. В который раз эта непобедимая мужская стать вселила в нее ощущение смутной опасности.
— А вы не ожидали?
Он криво усмехнулся.
— Я бы не удивился, если б вы уехали без меня.
— Именно так я бы и поступила, если б не боялась огорчить маму.
Лизетта вышла в холл и заперла дверь.
Угроза, исходящая от мускулистого тела, облаченного в дорогой костюм, подавляла ее, пока они спускались вниз, а в замкнутом пространстве его машины это чувство лишь усилилось. Лизетта молча наблюдала, как он умело маневрирует в потоке машин, выруливая на южную магистраль, ведущую во Фрэнкстон.
Меньше всего на свете ее привлекала перспектива ужина в его компании, да еще под всевидящим оком матери.
— Давайте сразу договоримся, в котором часу мы уедем, — предложила Лизетта. — Я устала и не хотела бы засиживаться допоздна.
— Могу себе представить, — иронически отозвался Джейк, на что Лизетта разразилась гневной речью:
— Довольно ваших грязных намеков! Вы мне не опекун, и, как я живу, вас совершенно не касается!
— Что вы, какие намеки! На мой взгляд, Алекс Ксенидес вполне безобидный молодой человек.
Лизетта едва не задохнулась от ярости.
— Да уж, не в пример вам!
Он улыбнулся, покосившись на нее.
— Уже хорошо, что вы этого не отрицаете.
— О, ради Бога! — Она до боли вонзила ногти в Ладонь. — Это выше моих сил! Я вас видеть не могу! — Она с трудом сдержала подступающие слезы свидетельство очередного унижения.
Вечер обещает одни муки, но обратной дороги нет. Даже если она сейчас вернется домой, как потом объяснит это матери?
Она почувствовала себя хрупкой и беспомощной, в висках пульсировала зарождающаяся головная боль. Она утомленно откинулась на сиденье и закрыла глаза, чтобы оградить себя от цепкого, пристального взгляда водителя «ягуара».
Машина замедлила ход и остановилась. Лизетта вздрогнула, когда Джейк накрыл ее руку своей.
— Луиза видела нас из окна, — сообщил он.
Она принужденно улыбнулась, вышла из машины и попала прямо в объятия матери; затем, направляясь в дом, постаралась не прислушиваться к перемежающимся за ее спиной голосам матери и Джейка.
В гостиной она с облегчением обнаружила еще троих гостей. Едва пригубив какой-то коктейль в качестве аперитива, она сбежала на кухню под предлогом помощи матери.
— Cherie, — запротестовала Луиза, — у меня все готово! Осталось только разогреть суп. Прошу тебя, возвращайся в гостиную!
— Ну пожалуйста, maman! — с умоляющей улыбкой проговорила Лизетта. Ты же знаешь, как я люблю тебе помогать!
Гости были их давними друзьями; в гостиной завязалась непринужденная, почти семейная беседа. Ужин удался на славу: в этот раз Луиза превзошла самое себя, все не переставали восхищаться ее кулинарными шедеврами, и только Лизетте пища казалось пресной и безвкусной, точно опилки.
— Извини, maman, — произнесла она, поймав недоуменный взгляд матери, — что-то совсем нет аппетита.
— Голова так и не прошла? — заботливо спросил Джейк, положив руку ей на лоб. — Тогда, пожалуй, не будем пить кофе, сразу тронемся. Вам надо в постель.
Его бесконечные шпильки и святого выведут из терпения! Лизетта потупилась, чтобы не встретиться глазами с матерью. Только бы дождаться, когда они с Джейком останутся наедине, — она его убьет, честное слово!
— Chirie, что ж ты раньше не сказала! — мягко упрекнула ее Луиза. Надо же что-нибудь принять!
Лизетта с усилием улыбнулась.
— Я уже приняла, перед тем как выйти из дома. Не беспокойся, maman, ничего страшного. — Она поднялась и стала собирать тарелки. — Пойду загружу посудомойку, а вы пока можете перекинуться в карты.
Домашняя работа принесла ей облегчение, хотя с посудой она расправилась уж слишком лихо. К счастью, ничего не разбилось, и она вернулась в гостиную по крайней мере внешне спокойная.
Никто не должен догадаться, что творится у нее внутри. Конечно, кроме Джейка, чьи темные глаза то и дело останавливались на ней с насмешливым любопытством; она ответила ему неприязненным взглядом и подсела к столу, наблюдая, как Луиза сдает карты.
— Это Алекс, Лизетта! Может, поужинаем вместе?
Его голос звучал по обыкновению Жизнерадостно, и Лизетта почувствовала, как губы сами растягиваются в улыбку.
— Когда?
— Сегодня!
Она засмеялась в ответ на его явное нетерпение.
— Какая скоропалительность!
— В половине седьмого, идет?
— Но только ужин, ладно? Я бы хотела пораньше лечь сегодня.
— Как прикажете! — весело отозвался Алекс.
Лизетта положила трубку в предвкушении приятного вечера. Алекс милый, добрый, беззаботный, с ним всегда так легко и уютно.
Через час позвонил Хэнк Престон. Минут десять они обсуждали деловые вопросы, потом он перешел к внеслужебным:
— Джейк просил передать, что он заказал столик на сегодняшний вечер и заедет за вами в семь.
Лизетта поежилась.
— Передайте Джейку, что я не принимаю приглашений из вторых рук.
— Дело в том, что он рано утром вылетел в Сидней и будет только ближе к вечеру, — оправдывался Хэнк. — У него день расписан по минутам.
— Думаю, одну минуту он все же мог бы выкроить. А переносной телефон у него есть. Но так или иначе, сегодняшний вечер у меня занят.
— Я доложу.
— Весьма обяжете.
Будьте вы прокляты, Джейк Холлингсуорт! Какая наглость приглашать ее на ужин через помощника, да еще в полной уверенности, что она только того и ждет!
В конце рабочего дня — она уже собралась уходить — раздался еще один звонок, и она вернулась от двери, чтобы взять трубку.
— Лизетта Леклер слушает!
— Хэнк передал мне, что вас устроит лишь персональное приглашение, послышался знакомый тягучий голос Джейка, и Лизетта невольно сжала кулаки.
— Я полагаю, Хэнк также проинформировал вас, что у меня другие планы на сегодняшний вечер. ~ Она глубоко вздохнула, пытаясь унять бешено забившееся сердце. — Прошу прощения, я уже ухожу. — Она бросила трубку и тут же поглядела на нее со смутным чувством вины.
Через несколько секунд телефон зазвонил снова, Лизетта застыла как вкопанная: может, это не он? Лучше не брать трубку, допустим, она ушла сразу после первого звонка и второго уже не слышала. И вообще, какого черта она ищет себе оправданий?
Но все же она ответила на звонок.
— Не бросайте трубку, Лизетта, — с тихой угрозой произнес Джейк, и она вздрогнула: его гипноз распространяется даже по телефонным проводам. — Я решила, что разговор окончен, — сквозь зубы процедила она. — По делу вы можете звонить сколько угодно, но мое рабочее время уже истекло, а ваш звонок, насколько я понимаю, чисто личного свойства. Боюсь, вы снова обвините меня, что я бросаю трубку, так вот, позвольте вас предупредить об этом заранее. Всего хорошего!
Без дальнейших колебаний Лизетта схватила портфель и вышла. Через минуту она уже сидела за рулем своего «БМВ» и на чем свет стоит поносила уличное движение.
Дома она с наслаждением приняла душ — хорошо хоть это еще может восстановить ее внутреннее равновесие! Затем осмотрела свой гардероб и остановилась на платье модного фасона из ярко-зеленого джерси. К нему как нельзя лучше подходили изящные черные туфли на высоком каблуке и маленькая черная сумочка. Она слегка тронула губы светло-розовой помадой; на веки наложила тени в тон платью и подвела глаза черным карандашом. Волосы скрутила в гладкий пучок; поверх платья накинула черное бархатное пальто.
Загудел зуммер, и на мониторе появилось смешливое лицо Алекса.
— Иду! — сказала Лизетта.
Лифт прибыл почти мгновенно, но Лизетту это не обрадовало, потому что внутри опять стоял Джейк.
— Вы вниз?
Да что же это за наваждение, в конце концов! Почему я так безумно боюсь его? — думала она, вступая в ловушку лифта.
Она собрала все силы, чтобы спокойно встретить этот взгляд и никак не отреагировать на его насмешливо приподнятую бровь, свидетельствующую о том, что от него, как всегда, не укрылось ее внутреннее напряжение.
У нее перехватило дыхание, и слова застряли в горле. Однако она уже так привыкла к бесконечным схваткам, что ей не терпелось вновь наговорить ему дерзостей — и плевать на последствия!
Они спускались секунд пятнадцать, но под устрашающе оценивающим взглядом Джейка ей показалось, что спуск длился по меньшей мере час. Ей стоило больших усилий не вылететь пулей из лифта.
Алекс — да благословит его Господь! — тут же подошел к ней, чтобы заключить в свои медвежьи объятия.
— Ого! — воскликнул он, отступая на шаг. — Да ты любого сразишь наповал!
— Не могу с вами не согласиться.
Алекс повернулся и с любопытством поглядел на Джейка, потом на Лизетту. После чего приветственно наклонил голову.
В глазах Джейка мелькнула ленивая усмешка, он явно сразу же проследил мысль молодого человека и выдал к ней свой комментарий:
— Моральные устои Лизетты не позволяют ей приглашать к себе в дом лиц вроде меня.
Лизетта вспыхнула от гнева и наградила Джейка таким взглядом, что, будь он простым смертным, умер бы, не сходя с места.
Взяв под руку Алекса, она отвернулась.
— Ну пойдем!
— Желаю хорошо повеселиться!
В устах Джейка это прозвучало как напутствие двум подросткам. Она едва удержалась, чтоб не ответить, и вышла вместе с Алексом из парадного. — Как ты относишься к итальянской кухне? Тут неподалеку есть потрясный ресторанчик!
— За тобой хоть на край света! — Фраза прозвучала фальшиво, под стать улыбке, которую Лизетта натянула на лицо, все внутри у нее кричало от ярости.
Будь он трижды проклят! Гореть ему в аду!
Однако от вечера она получила удовольствие. Ресторанчик и впрямь оказался очень уютным. Обслуживание было великолепным, еда — выше всяких похвал, итальянские мелодии ласкали слух.
Лизетта не помнила, чтоб она когда-нибудь так хохотала: Алекс забавлял ее бесчисленными анекдотами из своей адвокатской практики.
В начале одиннадцатого они вышли из ресторана.
— Не пригласишь меня выпить кофейку?
— Ой, Алекс, мы так хорошо посидели… — смущенно начала Лизетта.
Он рассмеялся.
— Так мило мне еще никто не отказывал. Когда увидимся?
— Звони.
Он наклонился и нежно поцеловал ее на прощанье.
— Можешь не сомневаться.
Она заперлась в квартире, подогрела себе молока и, налив его в кружку, устроилась в гостиной.
Все же Алекс прелесть, давно она так не веселилась! Однако его черты и воспоминания о его поцелуях не преследуют ее во сне и наяву. Другое, будто высеченное резцом лицо будоражит ее воображение, и другие, жадные, ненасытные поцелуи выбивают почву у нее из-под ног. Наверно, maman права, размышляла Лизетта, рассеянно прихлебывая молоко. Хорошо иметь кого-то, с кем никогда не почувствуешь себя одинокой, на кого можно опереться, кто снимет все тяготы с твоей души.
Но у тебя же было так с Адамом, сказал ей внутренний голос. Да, и все же это не то, с Адамом у нее не было будущего.
А Джейк — непонятное, непостижимое существо. От него исходит такая грубая чувственная власть, что хочется спрятаться, забиться в уголок, чтобы не сгореть в огне этой страсти.
Боже милостивый, что за бред. Будь она в своем уме, у нее и мысли бы не возникло о связи с этим человеком. Но как избавиться от навязчивых мыслей, когда Джейк упорно проникает в ее жизнь? Бормоча проклятия, она вспорхнула с кресла. Ничего у него не выйдет! Найдется в конце концов и на Джейка Холлингсуорта управа. Пусть только попробует еще раз приставать к ней, она собственным руками его задушит!
Лизетта опять долго не могла заснуть и утром встала по будильнику совершенно разбитая, с жуткой головной болью.
Она отшатнулась, увидев в зеркале ванной свое отражение: восковое лицо и темные круги под глазами.
— Вы очаровательны! — простонала она.
Горячий душ, крепкий черный кофе с тостом и две таблетки от головной боли слегка привели ее в чувство. Но даже искусно наложенный макияж не смог скрыть отразившиеся на лице душевные переживания.
И — как будто всего этого было мало — она опять столкнулась в лифте с Джейком! Пока они спускались в подземный гараж, он не сводил с нее изучающего взгляда.
— Может, хватит? — не выдержала она.
— У вас вид побитой собаки, — наконец пришел он к заключению.
— Так оно и есть! — рявкнула она в ответ.
— Да ну? — спросил он с издевкой. — Это что же, от ночных утех?
— Любопытная у вас терминология! — отпарировала Лизетта.
Лифт наконец остановился. Больше она не удостоила Джейка ни словом, ни взглядом. Когда она села за руль и вывела машину из гаража, то включила магнитофон, чтоб немного успокоить расходившиеся нервы.
Телефон в офисе надрывался все утро. В полдень Лизетта проглотила булку и запила ее фруктовым соком.
Лейт Андерсен уведомил ее о том, что Джейк вместе с Хэнком Престоном пробудет в Сиднее до конца недели.
Казалось бы, новость должна была ее обрадовать, но вместо этого Лизетта ощутила странную пустоту внутри. Негодуя на себя, она достала папку с особо срочными документами и принялась их изучать, по ходу делая пометки.
В пятницу (было уже начало шестого) в сотый раз за день зазвонил телефон. Лизетта недобро покосилась на злополучный аппарат и взяла трубку. — Вы не забыли, Луиза ждет нас к ужину, — услышала она вкрадчивый голос Джейка.
— Никуда я с вами не поеду!
— Значит, договорились. Ровно в шесть, — заявил он и повесил трубку. Приглашение матери совсем вылетело у нее из головы, и теперь Лизетта громко застонала. Еще один вечер в обществе Джейка!
Можно позвонить матери и сослаться на головную боль, в конце концов это не так уж далеко от истины. Но Луиза наверняка всполошится и, чего доброго, поручит Джейку позаботиться о здоровье дочери.
В половине шестого она вошла в квартиру, а около шести была уже готова. За эти полчаса она успела принять душ, переодеться в элегантное платье кремового цвета, накраситься и закрутить волосы в строгий узел на затылке. Когда в дверь постучали, ей оставалось только сунуть ноги в туфли на высоких каблуках и снять с вешалки пальто и сумку.
— Вы готовы!
Лизетта устало закрыла глаза при виде высокой фигуры, заслонившей дверной проем. В который раз эта непобедимая мужская стать вселила в нее ощущение смутной опасности.
— А вы не ожидали?
Он криво усмехнулся.
— Я бы не удивился, если б вы уехали без меня.
— Именно так я бы и поступила, если б не боялась огорчить маму.
Лизетта вышла в холл и заперла дверь.
Угроза, исходящая от мускулистого тела, облаченного в дорогой костюм, подавляла ее, пока они спускались вниз, а в замкнутом пространстве его машины это чувство лишь усилилось. Лизетта молча наблюдала, как он умело маневрирует в потоке машин, выруливая на южную магистраль, ведущую во Фрэнкстон.
Меньше всего на свете ее привлекала перспектива ужина в его компании, да еще под всевидящим оком матери.
— Давайте сразу договоримся, в котором часу мы уедем, — предложила Лизетта. — Я устала и не хотела бы засиживаться допоздна.
— Могу себе представить, — иронически отозвался Джейк, на что Лизетта разразилась гневной речью:
— Довольно ваших грязных намеков! Вы мне не опекун, и, как я живу, вас совершенно не касается!
— Что вы, какие намеки! На мой взгляд, Алекс Ксенидес вполне безобидный молодой человек.
Лизетта едва не задохнулась от ярости.
— Да уж, не в пример вам!
Он улыбнулся, покосившись на нее.
— Уже хорошо, что вы этого не отрицаете.
— О, ради Бога! — Она до боли вонзила ногти в Ладонь. — Это выше моих сил! Я вас видеть не могу! — Она с трудом сдержала подступающие слезы свидетельство очередного унижения.
Вечер обещает одни муки, но обратной дороги нет. Даже если она сейчас вернется домой, как потом объяснит это матери?
Она почувствовала себя хрупкой и беспомощной, в висках пульсировала зарождающаяся головная боль. Она утомленно откинулась на сиденье и закрыла глаза, чтобы оградить себя от цепкого, пристального взгляда водителя «ягуара».
Машина замедлила ход и остановилась. Лизетта вздрогнула, когда Джейк накрыл ее руку своей.
— Луиза видела нас из окна, — сообщил он.
Она принужденно улыбнулась, вышла из машины и попала прямо в объятия матери; затем, направляясь в дом, постаралась не прислушиваться к перемежающимся за ее спиной голосам матери и Джейка.
В гостиной она с облегчением обнаружила еще троих гостей. Едва пригубив какой-то коктейль в качестве аперитива, она сбежала на кухню под предлогом помощи матери.
— Cherie, — запротестовала Луиза, — у меня все готово! Осталось только разогреть суп. Прошу тебя, возвращайся в гостиную!
— Ну пожалуйста, maman! — с умоляющей улыбкой проговорила Лизетта. Ты же знаешь, как я люблю тебе помогать!
Гости были их давними друзьями; в гостиной завязалась непринужденная, почти семейная беседа. Ужин удался на славу: в этот раз Луиза превзошла самое себя, все не переставали восхищаться ее кулинарными шедеврами, и только Лизетте пища казалось пресной и безвкусной, точно опилки.
— Извини, maman, — произнесла она, поймав недоуменный взгляд матери, — что-то совсем нет аппетита.
— Голова так и не прошла? — заботливо спросил Джейк, положив руку ей на лоб. — Тогда, пожалуй, не будем пить кофе, сразу тронемся. Вам надо в постель.
Его бесконечные шпильки и святого выведут из терпения! Лизетта потупилась, чтобы не встретиться глазами с матерью. Только бы дождаться, когда они с Джейком останутся наедине, — она его убьет, честное слово!
— Chirie, что ж ты раньше не сказала! — мягко упрекнула ее Луиза. Надо же что-нибудь принять!
Лизетта с усилием улыбнулась.
— Я уже приняла, перед тем как выйти из дома. Не беспокойся, maman, ничего страшного. — Она поднялась и стала собирать тарелки. — Пойду загружу посудомойку, а вы пока можете перекинуться в карты.
Домашняя работа принесла ей облегчение, хотя с посудой она расправилась уж слишком лихо. К счастью, ничего не разбилось, и она вернулась в гостиную по крайней мере внешне спокойная.
Никто не должен догадаться, что творится у нее внутри. Конечно, кроме Джейка, чьи темные глаза то и дело останавливались на ней с насмешливым любопытством; она ответила ему неприязненным взглядом и подсела к столу, наблюдая, как Луиза сдает карты.