Быстров Андрей. Лезвие вечности

   – Куда, сэр?
   – Заедем в гости к моему другу. Надеюсь, замечательные русские полицейские проводят нас.
   Через переводчика Данияр сообщил адрес экипажу сопровождающей машины ГИБДД. Караван тронулся в путь.
   Перед глазами Курбатова, прильнувшего к окну в изумлении, граничащем с потрясением, развернулась фантастическая картина: к подъезду дома Джека Слейда подкатил автомобиль ГИБДД, за ним длиннейший, слепящий хромированными бамперами «линкольн» с дипломатическим номером, украшенный кувейтским флажком, в центре геометрически правильного прямоугольника мотоциклетного эскорта, а за лимузином еще одна машина автоинспекции. Оживленно застрекотали телевизионные камеры. Два мотоциклиста замерли у подъезда в седлах своих стальных коней. Два других мотоциклиста в элегантной белой форме спешились, к ним присоединились четверо в такой же форме, появившиеся из недр просторного «линкольна». Все шестеро вошли в подъезд. Курбатов не мог видеть, как они застыли почетным караулом на лестнице на всем пути к двери квартиры Слейда.
   Генерал бросился к телефону, схватил трубку и снова вернулся к окну с аппаратом в руках.
   – Алло, Слейд? Слейд! Что это значит?
   – Мы уезжаем, – ответил англичанин, и в его голосе Курбатову почудилась насмешка.
   – Вы не смеете! Это похищение! Британское правительство…
   – О, британское правительство, конечно, не может позволить себе такого, – прервал его Слейд. – А мой друг Мохаммед Данияр, пользующийся дипломатическим статусом, может. Кстати, как насчет штурма? Что-то подрастерялись ваши оловянные солдатики. Попробуйте остановить мистера Данияра, помешать его друзьям отбыть с ним. Скандалы на хорошем уровне – его любимое развлечение. Под хорошим уровнем я подразумеваю именно правительственный, президентский, при самой широкой гласности…
   – Я заявляю официальный…
   – Да ни черта вы не заявляете! Ваш поезд ушел. Победитель получает все, как поется в популярной песне.
   – Слейд, я разоблачу вас как шпиона!
   – Пожалуйста… Я тоже уезжаю. Вообще-то меня никогда здесь не было, правда? Англичанин повесил трубку.
   – Запустите еще раз вашу дискету, – обратился он к Борису и Ольге. – Дабы не перепутать.
   – О, вы нам не доверяете! – воскликнул Борис, явно пародируя самого Слейда.
   – Доверяй, но проверяй, – улыбнулся тот.
   – Проверяйте, мистер Рейган.
   Раздался долгий звонок в дверь. Слейд и Блейк поспешили навстречу Мохаммеду Данияру, тем временем Борис и Ольга открыли файл.
   Шейх вошел в гостиную, как предводитель пиратов входит в кают-компанию захваченного корабля. Его темные глаза смеялись.
   – Это те молодые люди? – спросил он по-английски. – Привет вам! Я нахожу вашу историю интригующей. Борис поклонился шейху.
   – Мы рады, мистер Данияр, – от волнения он с трудом подбирал английские слова, – что вы согласились помочь нам и что столь выдающийся человек…
   Он не сумел продолжить. Слейд бросил взгляд на экран монитора, кивнул.
   – Берите дискету, и поехали.
   Градов закрыл файл, нажал кнопку, дискета выдвинулась из дисковода. Едва Борис протянул к ней руку, Иллерецкая издала протяжный стон. Англичанин с полуоборота успел подхватить падающую девушку. Вдвоем с Блейком при живейшем сочувствии Данчяра они уложили ее на диван.
   – Там, в кухне, в аптечке, нашатырный спирт, – сказал Слейд, и Борис побежал в кухню. Возвратившись с флаконом, он протянул его стоявшему ближе всех Блейку.
   – Надеюсь, все будет в порядке, – пробормотал Борис по-английски, глядя снизу вверх на высокорослого Данияра. – Это нервное… Ей так не хотелось покидать Россию!
   – Я понимаю, – вежливо ответил шейх. – Родина есть Родина, и уезжать вот так… Но, поверьте мне, зло недолговечно. Вы вернетесь, и скорее, чем думаете.
   Иллерецкая открыла глаза, морщась от запаха нашатырного спирта.
   – Идти сможете? – Слейд наклонился к девушке.
   – Конечно. – Иллерецкая села. – Простите.
   – Тогда не мешкаем, – проговорил Слейд.
   Борис вытянул дискету из дисковода, положил в карман.
   – До свидания, мистер Блейк. Спасибо за все.
   – Я нахожусь на службе Ее Величества, – скромно и с достоинством произнес советник посольства.
   Данияр, Слейд, Ольга и Борис спустились к машине вдоль бравой шеренги почетного караула. Увидев «линкольн», Иллерецкая всплеснула руками.
   – Ничего себе! Сколько же человек там помещается? Градов перевел вопрос шейху.
   – Если идти на рекорд для Книги Гиннесса – не знаю, – проговорил Данияр с забавно-сконфуженной интонацией. – Но с комфортом разместятся человек двадцать.
   – Ничего себе! – повторила Ольга.
   Оперативники генерала Курбатова с тоской наблюдали, как добыча ускользает из рук, но поделать ничего не могли. Сам генерал чуть ли не плакал у окна.
   Данияр дал сигнал к отправлению. На головной машине ГИБДД завертелась мигалка.
   – Что же мы все-таки тут снимали? – растерянно спросил у режиссера оператор «Скай Нетуорк».
   Тот пожал плечами, провожая взглядом удалявшуюся процессию.
   К телевизионщикам вышел Блейк, предварительно сложивший в кейс специальный модем и еще кое-какие приборы из квартиры Слейда.
   – Благодарю за содействие, господа. Позже я пришлю вам меморандум, касающийся некоторых финансовых и… творческих вопросов.
   – Ради этого мы мчались сюда сломя голову, мокли под дождем, не спали? – обиделся режиссер.
   – Оставайтесь британцами, – подбодрил его Блейк, садясь в свою машину, и укатил.
   Ольга с восхищением разглядывала салон «линкольна» – кожаные диваны, телефон, с помощью которого шейх мог связаться с любой точкой земного шара, громадный телевизор, бар с изобилием безалкогольных напитков.
   – Тут можно жить, – заметила она.
   Шейх не понял русской реплики, но по лицу девушки догадался, что его машину хвалят, и согласно закивал.
   «Линкольн» и мотоциклы въехали по открытой рампе прямо в фюзеляж самолета. Экипажи конвоя ГИБДД завистливо вздыхали внизу. Интерьер двухэтажных апартаментов лайнера привел Иллерецкую в еще больший восторг. Это был настоящий летающий дворец.
   Летчики доложили о готовности. Борис расслабился лишь тогда, когда самолет оторвался от полосы и набрал высоту.
   Вышколенные стюарды подошли с подносами. В хрустальные бокалы полилась чистейшая швейцарская минеральная вода – шейх не пил ничего другого. Впрочем, для своих гостей он держал шампанское и коньяк, но от предложения выпить спиртного и англичанин, и русские тактично отказались.
   – Ну а теперь, Борис, – Слейд посмотрел поверх бокала на золотых рыбок в аквариумах, – не находите ли вы, что самое время отдать мне дискету?
   – Пожалуйста, мистер Долтон. – Градов вручил дискету англичанину.
   – Долтона больше нет. Джек Слейд… А пароль?
   – Сначала я хотел использовать слово «EVIL» – зло, – сказал Борис, – но потом мне пришло в голову, что наоборот оно читается как «LIVE» – жить. Это и есть моя часть пароля.
   – А мое слово простое, – произнесла Иллерецкая. – «НОРЕ», надежда…

8

   – Я никогда не видел в этом кабинете более жалкого существа, чем вы, – орал Никитин. – Надо умудриться провалить все! Они были у вас в руках вместе с дискетой и паролем. А вы позорно прошляпили, господин генерал… – он презрительно подчеркнул «господина», – то есть, тьфу, господин бывший генерал Курбатов! Более того, вы додумались в телефонном разговоре со Слейдом назвать его настоящее имя, чем поставили под удар Леди Джейн!
   В последнем упреке генерал-лейтенант был прав лишь отчасти – Марстенс санкционировал проверку персонала «Сумеречного Странника» раньше, после доклада Слейда о звонке Тани и об автомобильном преследовании.
   – Но ведь, – осмелился робко возразить Курбатов, – мы могли просто опознать Слейда.
   – Расскажите это Марстенсу! – гремел генерал-лейте­нант. – За каким чертом вы вообще позвонили Слейду?
   – Это был единственный шанс запугать его.
   – Ну вот и запугали… Курбатов, вы не стоите даже пули, которой вас следовало бы расстрелять. Лучше удавитесь, как Иуда! Проекта «Коршун» больше нет, так почему вы еще живы?
   Курбатова охватила слепая ярость. Разве он не сделал все, что было в человеческих силах? А теперь с ним обращаются как с нашкодившим щенком. Он едва удержался от того, чтобы плюнуть Никитину под ноги. Но годы дисциплины и субординации победили, и он лишь униженно спросил:
   – Какие будут приказания?
   – Приказания?! Да какие могут быть приказания вам… Ничтожество! Вы разжалованы, вы уволены, вы… – Никитин задыхался, кулаки его сжимались и разжимались. – Вот что. Если у вас не хватит мужества покончить с собой, убирайтесь из Москвы. Даю слово офицера, встречу – застрелю. Вон!
   Генерал вскинул голову, посмотрел в налитые кровью глаза Никитина и молча вышел.
   Он был раздавлен, повержен, уничтожен. Дело его жизни погибло, и его вышвырнули за порог. Этот Никитин… Он вдруг представился генералу кабинетным хлыщом, умеющим только драть глотку и даже это делающим плохо, чересчур театрально. Домой, домой… Табельный пистолет отобрали, но дома есть верный «вальтер».
   Служебную машину, конечно, отобрали тоже. Генерал (да нет, какой генерал?! – одинокий пожилой человек Алексей Дмитриевич Курбатов) остановил такси.
   Квартира, где он прожил много лет, показалась ему холодной и неуютной. Курбатов налил стакан коньяка, залпом выпил. Легче не стало, только заболела голова. Из тайника он достал «вальтер», медленно разобрал, собрал, щелкнул спусковым крючком. Пистолет функционировал безупречно. Курбатов зарядил его и положил на стол. Придвинув лист бумаги и ручку, он начал писать, но задумался и скомкал бумагу. Для кого он пишет и о чем? О любви к России, о мечте и ее крушении? Но не ложь ли это? Тех, кто встретит его на ТОЙ СТОРОНЕ, если там кто-нибудь встретит, не обманешь, а остающимся на Земле все равно. Курбатов поднял пистолет к виску.

9

   Идиллический домик в Восточной Англии, близ устья реки Крауч в восьми милях севернее Саутенда-он-Си, принадлежал Джеку Слейду. Он купил его пять лет назад, когда в странном помрачении рассудка собирался жениться. Из этого намерения ничего не вышло, соответственно, Слейд почти и не жил в белом коттедже с двускатной черепичной крышей, где возвышались две каминные трубы. Он лишь наезжал туда с друзьями время от времени. Для отдыха дом подходил как нельзя лучше. Утопая в зелени, он стоял уединенно (до ближайшего городка Бернхем-он-Крауч пять миль, да еще надо пересечь реку). Живописные скалы отделяли его от побережья Северного моря, защищая от безжалостных ветров. Вблизи располагались площадка вертолетного клуба «Стрэйт ап» и парк с многочисленными аттракционами, работающими только в пятницу, субботу и воскресенье, когда люди съезжались науикенд. В остальные дни можно было прокатиться по морю на яхте, прямо от дома к причалу сбегала извилистая дорожка. В общем, пастораль, если не обращать внимания на шум вертолетов.
   – Вот мои владения. – Широким жестом Слейд указал на коттедж. – Пока поживете здесь, а дальше будет видно.
   Он открыл двустворчатую дверь под пирамидальным колпаком, укрывающим крыльцо от дождя. Ольга и Борис вошли в дом.
   Стены гостиной первого этажа были отделаны лакированным деревом. Три морских пейзажа привлекли профессиональное внимание Ольги и заслужили ее одобрение. Обстановка вряд ли дорого стоила Слейду: низкая широкая тахта, банкетки на ковре, кресла у камина. Большой телевизор, телефон, полки с книгами, невысокий круглый столик, бар – вот, пожалуй, и весь традиционный набор. После воздушного дворца Данияра коттедж Слейда выглядел по-холостяцки незатейливо, но вместе с тем ощущалось и желание хозяина создать уют, компенсирующий одиночество.
   – Ванная справа, – объяснял Слейд, – наверху вторая гостиная, мой кабинет и спальня. Кухня вон за той дверью, в холодильнике должно быть достаточно припасов. Устраивайтесь, я вернусь только завтра. С вашими делами образовалось столько проблем. Как бы меня со службы не выгнали.
   – Кстати о службе, – сказал Борис. – Нам придется пройти через это… Детектор лжи и все такое? Слейд бросил на Бориса беглый взгляд.
   – Детектора лжи не обещаю, но кое о чем вас, безусловно, расспросят. Но это позже, а пока советую отвлечься. Мой бар в вашем распоряжении. Если захотите, можете совершить прогулку на яхте. Идите по тропинке к берегу, не заблудитесь. Морем заведует парень по имени Том Лэннинг, удовольствие стоит десять фунтов в час. Вот вам на всякий случай тридцать фунтов, а вот ключи от дома. Магазины в Бернеме, до них порядка пяти миль… Я делаю покупки в вертолетном клубе, но вас туда не пустят, там по членским карточкам. На вашем месте я вообще бы не суетился и ограничился яхтой. Как утверждает мудрая русская поговорка, поспешность хороша исключительно при ловле блох. Успеете еще обжить старушку Англию.
   – Вам тревожно за нас? – спросила девушка.
   – Нет. Бояться нечего ни вам, ни мне. – Он написал цифры на листе бумаги. – По этим телефонам вы всегда найдете меня. Первый – квартира в Лондоне, по второму… мне передадут.
   Слейд нагрузил Ольгу и Бориса различными полезными инструкциями (от вызова полиции, пожарных и «скорой помощи» до хозяйственных мелочей) и попрощался. В окно было видно, как он садится в приземистую красную машину.
   – Как ты думаешь, – проговорила Ольга, – что будет, когда он узнает?..
   – Предпочитаю совсем об этом не думать. – Борис заглянул в бар, вытащил бутылку красного вина.
   – Мы поступили с ним по-свински, да?
   – Нет. Он нас поймет, должен понять. Борис выдавил пробку вилкой и наполнил бокалы вином доверху.
   – Давай выпьем, Оля. Наконец-то мы в безопасности, не надо ни от кого убегать, ни в кого стрелять.
   – Стрелять? – рассеянно произнесла Иллерецкая, поднося бокал к губам. – Кстати, где твой пистолет?
   – Остался в Москве, в квартире мистера Слейда. Наверное, его забрал мистер Блейк. Почему ты о нем вспомнила? Никак не можешь привыкнуть? Мы в бе-зо-пас-нос-ти, пойми!
   – Так ли это?
   – Что значит «так ли это»? «Коршуны» от нас точно отстанут, зачем мы им теперь? А Беку нас здесь ни за что не найти. Такого же мнения придерживается и Слейд, это не только по его словам видно. В противном случае нас бы солидной охраной окружили.
   «Так-то оно так, – мысленно добавил Борис, – но вот нанимать охрану мистеру Слейду пришлось бы лично и расплачиваться из собственного кармана. Кого еще всерьез волнует судьба двух русских, уже в Москве рассказавших почти все, что знали? Для спецслужб они, в принципе, обуза. Этот мир жесток».
   – Наверное, ты прав, – тихо сказала Иллерецкая, глядя в бокал. – Я в самом деле немного сошла с ума. Я возвращалась домой с выставки, и вот я в Англии…
   – А я? – подхватил Борис. – Я всего-навсего купил компьютер, чтобы закончить свой роман.
   – Ты писал роман? – удивилась Иллерецкая.
   – Разве я не говорил? Не до того было. Детективный роман под названием «Ледяной Паук».
   – Это очень интересно. Я люблю детективы, но еще никогда не встречалась с писателями.
   – Вообще-то это мой первый роман, – признался Бо­рис. – Не знаю даже, получалось что-то толковое или нет. К сожалению, рукопись конфисковал Бек.
   – Но ты можешь восстановить его по памяти.
   – Кому это нужно здесь, в Англии? Тут Чейзов своих хватает…
   – О господи! Я все время забываю… Борис налил еще вина, подошел к окну в старомодной раме-переплете и выглянул в парк.
   – Неужели мы действительно в Англии? – воскликнул он, едва не расплескав вино из полного бокала. – И вот эта лужайка перед домом – не лужайка вовсе, а риэл инглиш лон? Знаешь, я всегда мечтал побывать в разных странах, но чтобы вот так…
   – А я мечтаю только об одном – вернуться, – вздохнула Иллерецкая. – И я понимаю чувства тех эмигрантов, которых коммунисты выгнали из России. Но там хоть была политика, борьба за свободу. А нас кто выгнал? Две шайки-лейки.
   – Шайки-лейки, – задумчиво повторил Борис. – Оля, а тебе не приходило в голову, что все это не так уж случайно?
   – То есть?
   – Ну, в конкретных проявлениях – да, случайность. Я компьютер купил, ты тогда в аварию и в больницу попала.
   А не в конкретных, в общем? Эти дэйны… Не замысел ли это, чтобы погубить нашу Землю?
   – Конечно замысел. Ведь мы с тобой это знаем.
   – Да нет, не то, – Борис пошевелил пальцами, подыскивая слова, – я имею в виду не замысел «Коршунов». Но откуда все это взялось? Много тысяч лет назад секрет дэйнов принесли на Землю инопланетяне…
   – Ты в это веришь?
   – В это поверить куда проще, чем в то, что какие-то там жрецы и шумеры сами дошумерили до практической генной инженерии, да не на лягушках. Кстати, ты знаешь, как переводится название «Шумер»? «Страна повелителей ракет».
   – Ракет? А ты откуда это узнал?
   – Вычитал где-то. Сейчас же полно всего печатают о контактах в древние времена. И над Египтом что-то такое летало, и над Индией, и над Южной Америкой… Вселенная огромна. Ни в пространстве, ни во времени нет ей конца. И я бы гораздо больше удивился, если бы мы оказались единственными. Вот уж было бы чудо так чудо.
   – Ну ладно, допустим, это пришельцы просветили наших темных предков. И что с того?
   – А зачем они это сделали?
   – Мало ли зачем… Может, хотели улучшить человеческую породу. Дэйн ведь как бы лучше, совершеннее человека.
   – Возможно, но помнишь, что говорила Таня? «Рано или поздно дэйны осознают свое превосходство, а правда станет известной людям. Все закончится грандиозной кровавой бойней». Не в этом ли заключался план пришельцев? Подбросить нам идею дэйнов, ждать, пока она так или иначе не реализуется в нужном им виде, а потом вернуться на планету, где воевать уже не с кем?
   – Ждать тысячи лет? – Ольга пожала плечами.
   – Тысячи лет могут быть для них временем одного перелета, как для нас перегон метро. А дэйны… как знать, так ли уж они похожи на людей?
   – Ты видел Таню.
   – Во всем похожи, да. А нет ли в программе их создания какого-нибудь тайного замочка, ключик к которому хранится у пришельцев? Они возвращаются, подают какой-то сигнал, и дэйны вручают им Землю. А до того об этом ключике ни дэйны, ни их земные создатели и подозревать не могут.
   – Как страшно, – взгляд Ольги потускнел, – дэйны-зомби завоевывают Землю для пришельцев. А помнишь, какие-то скрижали великого Тота, которые будут открыты, и все в нашем мире изменится… Не в них ли ключик?
   – Оля, – ответил Борис, возвращаясь к столу, – если и есть такой ключик, он пока не работает. Таня пожертвовала собой, чтобы остановить «коршунов». И если кто-то когда-нибудь создаст других дэйнов, почему бы им не быть такими, как Таня? И вообще, думать обо всем этом можно, но изменить ничего нельзя – по крайней мере, не нам с тобой. Так что давай не будем, ладно? Сегодня нам подарили день, так воспользуемся им.
   – А как?
   – Будем дышать английским воздухом. И последуем доброму совету – прокатимся на яхте. Пошли.
   Печаль во взгляде Иллерецкой растаяла. Она отбросила волосы со лба и легко поднялась.
   – Пошли!
   День клонился к вечеру, в парке развесистые кроны деревьев с округлыми плотными листьями почти не пропускали солнечных лучей, и здесь было сумрачно. Платаны, подумал Борис. Он совершенно не разбирался в этом, но ему смутно помнилось, что в каком-то утонченном английском романе замок лорда окружали именно платаны. А стало быть, платаны и есть.
   Тропинка, выложенная мелкой синеватой плиткой, вывела Бориса и Ольгу за каменную ограду, поросшую мохнатой зеленью. Дальше тропинка серпантином петляла между скалами и спускалась к устью реки. Там, у причала, возле маленького островерхого домика застыли на зеркальной глади воды четыре яхты. Собственно, лишь одно из суденышек, снабженное двумя мачтами, заслуживало такого названия. Борису приглянулась длинная желтая посудина с надстройками на носу и корме. На борту угловатыми буквами значилось «Аманда Линн».
   – Привет, мисс Линн, – помахал рукой Борис. – Я вас люблю. Но где же обещанный мистер Лэннинг, заведующий морем?
   – Давай постучим в дом, – предложила Иллерецкая.
   Они так и сделали. Дверь открылась, и на пороге выросла двухметровая фигура рыжеволосого парня со смеющимися светлыми глазами.
   – Ой, – сказала Ольга.
   – Вы мистер Лэннинг? – вежливо спросил по-английски Борис.
   – Я просто Том. А вы гости мистера Слейда, я знаю. Я видел, как вы проезжали на машине.
   – Прекрасно, Том. Я Борис, это Ольга. Прокатите нас по морю?
   – Черт возьми! Для чего же, по-вашему, я здесь торчу? Десять фунтов в час, и выбирайте авианосец по вкусу.
   – Мы уже выбрали «Аманду Линн».
   – О! Старушка Аманда и мне по душе. Вид у нее неказистый, но какой ход! Вы будете ловить рыбу?
   – Ловить рыбу? – изумился Борис. – И это можно?
   – Все, что хотите. За дополнительную плату, конечно.
   – Я что, должен заплатить за каждую рыбу, которую сам же и поймаю?
   Том Лэннинг рассмеялся.
   – Нет, рыба бесплатно. Платить нужно за снасти.
   – Я… понятно. Нет, мы не будем ловить рыбу, Том. Но охотно прихватим с собой баночек пять пива, если у вас таковое имеется.
   – «Будвайзер», «Молсон», «Бавария»?
   – Что покрепче.
   – Отлично. Прошу на борт, а я сейчас…
   Он исчез в доме, а Борис и Ольга по сходням перебрались на «Аманду». Борис с интересом разглядывал панель управления, рычаги и приборы у штурвала. Иллерецкая прикоснулась к эбонитовому набалдашнику, венчающему рычаг.
   – Ты бы справился?..
   – С этим? Ну, если понаблюдать за мистером Лэннингом, наверное…
   – А если плыть очень-очень далеко? Борис удивленно поднял брови.
   – Доктор Ален Бомбар переплыл Атлантический океан на резиновой лодке, так что… А куда это ты собралась плыть?
   Ольга не успела ответить, потому что Том Лэннинг бросил с берега упаковку из шести пивных банок, и Борис поймал ее с ловкостью заправского голкипера. Затем мистер Лэннинг перепрыгнул на борт сам.
   – Куда отправляемся? – Он щелкнул тумблером, заменяющим ключ зажигания, и двигатель зарокотал.
   – А куда можно? – спросила Ольга, показывая, что она не бессловесное существо и даже может составить английскую фразу.
   – На юг, мимо Грейт-Уэйкеринга к Шоберинессу, или на север, пустынное побережье и скалы до самого Уэст-Мерси, очень красиво.
   – Эти названия нам ни о чем не говорят, – заметил Борис.
   – Да? – Том Лэннинг так воззрился на Бориса, точно тот сообщил ему о своем кровном родстве с семьей Вин­дзор. – Откуда же вы приехали?
   – Мы приехали…
   – Издалека, – неожиданно перебила его Ольга. – Мы приехали из страны нескончаемого сна, от которого невозможно очнуться, заполненного выстрелами и преследованиями, замешанного на запахе крови. Мы поднялись из нашего личного ада, обманув тысячеглавых драконов, стерегущих врата…
   Лэннинг несколько оторопел.
   – А… Это стихи Джима Моррисона?
   – Нет, мои.
   – Чудесно, мисс… Так куда идем?
   – В открытое море, – решила Ольга.
   – В море так в море.
   Лэннинг отшвартовал яхту (если уж именовать так «Аманду Линн») и подал вперед ручку газа. Дизель сердито зарычал, за кормой клокотала вспененная вода. Градов и Ольга стояли у кормовой надстройки, пиво Борис водрузил на вибрирующую крышку люка. Одну банку он предложил Лэннингу, тот подмигнул, сорвал кольцо, снова повернулся к штурвалу и прибавил газа.
   Борис и девушка находились за спиной Тома. Он не видел их и из-за шума мотора едва ли слышал их разговор, да и не понимал по-русски, но они слышали друг друга…
   – Здесь совсем нет чаек, – заметила Ольга.
   – Чаек?
   – В море должны быть чайки. Провожать корабли.
   – Гм… Ну да, может быть, они появятся позже.
   Лэннинг еще увеличил скорость. «Аманда» ходко перескакивала с волны на волну, и устоять на ногах было нелегко. Борис и Ольга уселись на рундук возле борта. Сюда летели брызги. Борис облизнул воду с губ – она была пресной. Закатное солнце нарисовало золотую дорожку на гребнях волн. Берег удалялся, а впереди виднелись два громадных пассажирских лайнера – слишком далеко, чтобы рассмотреть их.
   – Ты хотела бы написать картину… вот такую? – Жест Бориса получился неопределенным, охватывающим землю, море и небо.
   Иллерецкая отрицательно покачала головой.
   – Зачем? Все это уже есть.
   – А по телевизору тебя обозвали мастером портрета и пейзажа. И на выставке я видел…
   – Ах это… Это ученические работы. Я не собиралась их выставлять, Родзянко уговорил. А мои настоящие картины тебе нравятся?
   – Не знаю. Они меня и притягивают и пугают. Как в фильме, когда ждешь, что вот-вот что-то случится.
   – И ничего не случается?
   Борис посмотрел на девушку немного отстраненно, будто думал о своем.
   – Нет, случается. Что-то ВСЕГДА случается. А большой, наверно, переполох поднялся на выставке. Ну, и среди твоих знакомых, когда ты исчезла.
   – Видимо так, – равнодушно кивнула девушка.
   – Кто-то может с ума сойти от беспокойства.
   – Нет, никто.
   – Да? Это прекрасно. Я хотел сказать, это скверно. Иллерецкая слабо улыбнулась – Борис не мог поручиться, что ему не почудилась эта улыбка.
   – А ты? – произнесла девушка с неуверенной интонацией.
   – Что я? – откликнулся Борис.
   – Из-за тебя есть кому сходить с ума?