Но Илона...
Вот ведь стерва!
Элспет пошевелилась под одеялом и проснулась.
- Джонни, - сонно пробормотала она. - Джонни... - А потом притянула меня к себе и поцеловала. - Джонни, у тебя такой хмурый вид. Что, не спится?
- Мне не до сна, - ответил я. - Когда я сплю, то не могу восхищаться тобой.
- Я люблю, когда мной восхищаются, - засмеялась девушка.
- Мне нравится любить тебя, - сказал я.
- Так люби меня.
У нее была нежная, гладкая кожа, она с готовностью отзывалась на мои ласки, и мы целиком, без остатка отдались во власть захлестнувшей нас волне страсти. Но затем она вдруг замерла в моих объятиях. Еще какое-то время я продолжал двигаться, стараясь быть как можно осторожнее, решив, что, возможно, я нечаянно причинил ей боль. А затем и мой слух уловил то, что мгновением раньше расслышала она - это был трезвон сработавшей аварийной системы оповещения.
- Никакой жизни в этой чертовой осажденной крепости! - раздосадованно проговорила девушка.
Я неохотно разжал объятия, и, соскочив с кровати, она стремительно бросилась к двери, соединявшей наши комнаты. Дребезжащий звонок тем временем продолжал настырно трезвонить, и у меня вдруг возникло ощущение, что я должен непременно запомнить, запечатлеть в памяти навсегда вид ее стройного, обнаженного тела. Мне вдруг показалось - было ли это предчувствием? или уже воспоминанием? - что что еще совсем немного, и нечто очень дорогое уйдет из моей жизни навсегда.
Я выбрался из кровати и поспешил в душ, где Элспет развесила для просушки мою выстиранную одежду. Поверх натянутых второпях штанов и рубашки я нацепил ремень с кобурой, из которой торчала рукоятка автоматического пистолета. Магазин был пуст, но я надеялся, что Фергюс сможет обеспечить меня необходимыми боеприпасами. Ведь Элспет сказала, что их лаборатория была настоящей и хорошо обороняемой крепостью, а раз так, то проблем с вооружением возникнуть не должно.
Она дожидалась меня в коридоре. Миновав по пути многочисленные переходы и другие длинные коридоры, мы в конце концов оказались в просторном зале, где мне прежде еще никогда не доводилось бывать - или все-таки уже довелось? Он казался мне до боли знакомым. Изогнутая внешняя стена была совершенно прозрачной, и сквозь это огромное окно моему взору открывалось безбрежное море пыли и идеально ровная линия горизонта, рассекавшая надвое облепительный шар заходящего солнца. Чуть поближе, на унылом фоне равнины алело яркое пятно - очередные почтовые сани? - от которых в сторону купола брели две фигуры в скафандрах.
Фергюс с явным раздражением оторвал взгляд от панели управления, махнув рукой в сторону массивного письменного стола, заваленного книгами, бумагами и разными математическими инструментами.
- Я был так близок к решению, - пожаловался она. - Еще немного, и оно было бы у меня в кармане. А тут эти люди...
- Кто они такие? - спросил я.
- Откуда мне знать? Сработала сигнализация, и потом кто-то стал вякать по радио, что желает вступить в переговоры. - Он презрительно фыркнул. - Переговоры? Они что, собираются играть со мной в войну?
- Они в нее уже давно играют, - ответил я. - Это игра без правил. А это ваше решение...?
- Да. Решение. Решение проблемы застоя, или точнее псевдозастоя при осуществлении перемещения. Это жизненно важно, Петерсен. А теперь вот они...
Бредущие по пустыне фигуры тем времененм неуклонно продвигались вперед.
- Пап, может быть, тебе лучше спуститься к шлюзовой камере? предложила Элспет.
- Нет, - решительно отрезал Фергюс. - Эти их сани могут быть оснащены каким угодно оружием. Уж лучше я останусь здесь, чтобы в случае чего управлять своей собственной артиллерией. - Он обернулся ко мне. - Петерсен, а вот вы могли бы оказать мне большую услугу.
- Я готов, - ответил я.
- Джонни, а дорогу ты знаешь? - спросила Элспет.
- Нет.
- Тогда я пойду с тобой.
Следуя за ней по бесконечным коридорам, я заметил, что карманы ее шорт с обеих сторон слегка топорщатся. Значит, она была при оружии. Выходит, что ей было не впервой выскакивать из кровати по тревоге. При мысли об этом на душе у меня сделалось немного поспокойнее. В любом случае, к этому времени мне уже было прекрасно известно о том, что люди, охотящиеся за секретом Фергюса, не остановятся ни перед чем и пойдут даже на убийство; приятно было сознавать, что члены семейства Фергюса были настроены не менее решительно.
Мы подошли к внутренней двери шлюзовой камеры. Я стоял в стороне, пока девушка щелкала ручками переключателей. Я видел, как Элспет заглянула внутрь через смотровое окно и слышал, как она сказала вполголоса: "Они вошли." Стрелка барометра поползла вверх, останавливаясь на отметке "одна атмосфера", после чего внутренняя дверь шлюза открылась.
В купол вошли двое, на них обоих были скафандры с прозрачными шлемами сферической формы, так что разглядеть их лица мне удалось без труда. Одного я видел впервые. Но вот второго...
- Здравствуйте, мистер Петерсен, - холодно проговорил он, кивнув мне.
- Добрый день, мистер Малетер, - ответил я.
- Право же, зря вы отказались от выгодного предложения и не улетели на Окраины, пока у вас еще была такая возможность, - сказал он.
- Вы так считаете? - усомнился я.
Он с нескрываемым презрением взглянул на меня, после чего обратился к Элспет.
- Мисс Фергюс, будьте так любезны, проводите нас к вашему отцу.
Она с сомнением обернулась ко мне.
- Проводить?
- Да, - сказал я, извлекая из кобуры пистолет. - Веди. Но только пусть прежде джентльмены оставят свое оружие в шлюзовой камере.
Малетер пожал плечами.
- А это что, обязательно? - холодно спросил он.
- Да, - ответил я.
Тогда он и его спутник расстегнули пояса, надетые поверх скафандров и позволили им вместе с тяжелыми кобурами упасть на пол. Я кивнул Элспет, и она пошла первой, указывая дорогу. Я замыкал шествие. Обратный путь до того помещения, где мы оставили Фергюса, показался необычайно длинным, к тому же мне ни на секунду не давала покоя мысль о том, что магазин моего пистолета совершенно пуст. Так что я был даже рад, что остальные не видели моего лица.
Когда же мы наконец вошли в просторный зал, Фергюс оторвался от пульта управления и недовольно взглянул на двоих незванных гостей. В правой руке он держал миниатюрный автомат, и вид у него был такой воинственный, словно он только и дожидался удобной возможности пустить его в ход.
- Чего надо? - не слишком-то учтиво спросил он.
- Меня зовут Малетер, - представился директор представительства "Трансгалактической Компании." - А это начальник почтовой службы Гройш. В свое время он был генералом.
- Малетер? - переспросил Фергюс. - Железный Человек Малетер?
- Именно под таким именем я был известен на Си-Цзяне.
- Что вам нужно? - холодно спросил Фергюс.
- А вы разве не знаете? - парировал тот. - Но уверяю вас, мистер Фергюс, что я очень заинтересован в вашем товаре и готов щедро заплатить за него.
- Я состоятельный человек, - ответил ему Фергюс. - Но даже если бы у меня не было бы ни гроша за душой, вам я все равно не стал бы ничего продавать.
- Вы ученый, - сказал Малетер. - И разве вам не хочется получить доказательство того, что цикл можно разрушить?
- Цикл нерушим, - мрачно отрезал Фергюс.
- При желании, - возразил Малетер, - можно разрушить все, что угодно. Особенно, если это желание подкреплено знанием будущего. Или воспоминанием о нем? В конце концов, это будет совсем несложно. Нужно лишь судить и казнить нескольких военачальников, прежде, чем они совершат измену, превратившись в предателей, заслуживающих самой жестокой кары. - Немного помолчав, он добавил: - Разумеется, возиться с судом вовсе необязательно.
- И что еще вам известно? - спросил Фергюс. - Что вы вообще знаете об этом?
- Не достаточно, - откровенно признался Малетер. - Знай я все, мне не пришлось бы сейчас здесь с вами торговаться. Но одно я знаю точно: вы усовершенствовали устройство, состоящее из двигателя Манншенна и маяка Карлотти, посредством которого сознание любого живого существа может быть перенесено назад во времени. Мне также известно, что при этом подопытный оказывается в плену у временного цикла, в связи с чем ему приходится раз за разом проживать заново некие события, имевшие место между двумя точками временного переноса. И еще я знаю, что за крайним пределом временного отрезка нет сознания; выживает лишь тело, превращающееся в неодушевленную массу. - Он немного помолчал. - Я прав?
- Ваша служба разведки работает неплохо, - хмыкнул Фергюс.
- Спасибо за комплимент. И во теперь, Фергюс, мне стало известно, что ты, твоя дочь, а возможно и вот этот человек, Петерсен, приближаетесь к концу отрезка, к его крайней точке. И тебя это беспокоит. Ты задался целью найти некое решение, которое позволило бы тебе вырваться из цикла и каким-то образом избежать псевдосмерти, которая неминуемо надвигается на вас всех. Но только в одиночку тебе с этим никогда не справиться. Ты умный человек, даже можно сказать, гений. Но в тебе нет решимости. Во мне же ее хоть отбавляй. Отправь меня назад, Фергюс. Во время до мятежа в армии, и я разорву цикл. Уж я-то запомню все. Да и разве смогу я когда забыть о своей ненависти к адмиралу Чангу Ли, к капитану Вышинскому и прочим предателям, лишивших меня всего?
- Они не были преступниками, - сказал Фергюс. - А вот ты им был и остаешься таковым по сей день.
- Ошибаетесь, мистер Фергюс, я не преступник и никогда им не был. Мне просто не повезло. Или, вернее сказать, я проявил недальновидность, положившись на тех, кто этого доверия не заслуживал. А вы можете дать мне шанс покончить с чередой невезения, чтобы разом исправить все ошибки, наказать виновных и самому одержать победу, избегая тем самым последующего поражения.
- Нет, - решительно отрезал Фергюс.
Тогда Малетер перевел взгляд на Элспет и тихо проговорил:
- Но вы же любите свою дочь, мистер Фергюс. Конечно, вы не выставляете свои чувства напоказ и зачастую даже подвергаете ее смертельной опасности, и тем не менее вы ее по-своему любите. Так знайте же, мистер Фергюс, что если вы откажетесь от моих крайне выгодных предложений, то ей и ее сопливому щенку тоже несдобровать.
- Ничего, Малетер, нам не привыкать, - одернул его я, а затем обернулся к его напарнику. - И сколько бравых почтальнов маршируют теперь под вашим командованием, генерал? Или, может быть, правильнее называть вас генерал-почтмейстер?
- К вашему сведению, Петерсен, людей у меня достаточно, - холодно ответил Гройш, - и большинство их, точно так же как и я, служили в действующей армии Туманности Фламмариона.
- И не иначе, как в ракетных войсках, - усмехнулся я.
- Как это вы догадались? - криво ухмыляясь отозвался он.
- Вы понапрасну теряете время, генерал, - сказал ему Малетер. - Для нашего юного друга Петерсена время, как мы уже знаем, не значит ровным счетом ничего. Однако для тех из нас, кто знает толк во вселенских делах, оно является чрезвычайно важным фактором. - Он снова обратился к Фергючу. И к вашему сведению, мистер Фергюс, этого самого времени осталось не так уж много.
- Я знаю, - проговорил Фергюс упавшим голосом. - Знаю.
- Буду с вами откровенен, - продолжал Малетер. - Мое время практически вышло. Терять мне нечего. Усиленный наряд вооруженных полицейских уже вылетел с Каринтии на Венцель, чтобы арестовать меня. На "Лунной Деве" имела место диверсия, а следом за ней произошло еще несколько неоднозначных событий. И кое-кому удалось-таки связать мое имя с этими происшествиями. Так что, мистер Фергюс, или вы поможете мне, или пеняйте на себя. - Он безмятежно улыбнулся. - В этом-то высшая справедливость и прелесть наказания. Убить-то человека можно лишь однажды, вне зависимости от того, скольких он сам успел к тому времени замочить.
Я посмотрел на визитеров. Они были безоружны, но ожидать от них можно было что угодно. Я перевел взгляд на Фергюса. Он вскинул автомат, как будто уже собрался стрелять. Я взглянул на Элспет. В каждой руке она крепко сжимала по миниатюрному "минетти".
- Убирайтесь отсюда, - приказал Фергюс. - Проваливайте. А ты, Элспет, свяжись с полицией Плзеня и поставь их в известность о том, что нам угрожают.
- Кстати, - лениво протянул Гройш, - интересно знать, вам, случайно, еще не удалось сообщить туда о последнем чрезвычайном происшествии в пустыне? - Он усмехнулся. - Возможно, генеральный почтмейстер в чем-то и уступает генералу, однако в его руках сосредоточено управление решительно всеми средствами связи.
- Уходите, - зловеще прошипел Фергюс.
И внезапно тишину нарушили оглушительные автоматные очереди. Гройш побледнел и взглянул себе под ноги, на аккуратные дырочки в полированном пластике, единой строчкой очертившие след его сапога.
- Полагаю, сэр, нам лучше удалиться, - сдержанно сказал он, обращаясь к Малетеру.
- Попомни же, Фергюс, ты еще об этом пожалеешь, - пообещал Малетер.
- Проваливайте отсюда, - повторил Фергюс.
На этот раз первым шел я, а Элспет замыкана наше шествие к шлюзу. Оказавшись перед распахнутой дверью тесной камеры, я поспешно наклонился и поднял с пола два ремня с пистолетами, после чего отступил в сторону. Мне следовало бы убить их обоих, но открывать огонь по безоружным людям было не в моих правилах. Молча я наблюдал за тем, как они нацепили на ноги ласты-пылеходы и опустили забрала шлемов. И затем внутренняя дверь шлюзовой камеры закрылась за ними. Дождавшись, когда они покинут шлюз, Элспет снова привела в действие запирающий механизм внешних ворот.
Мы молча возвратились в отсек управления и через огромное окно глядели им вслед, пока они медленно брели к красным саням, и следом за ними по земле ползли непомерно вытянутые, уродливые тени. Фергюс пристально вглядывался в экран, одновременно служивший ему в качестве прицела, готовый в любой момент дать залп изо всех орудий по красным саням.
Однако, никакой угрозы с той стороны пока не наблюдалось.
Малетер и его генерал забрались в сани. Из выхлопной трубы вырвалась огненная струя, и реактивные сени сорвались с места, начиная быстро удаляться, и вскоре скрылись за линией горизонта.
Глава 24
- Ну что, так и не прорвалась? - спросил Фергюс.
- Нет, - ответила ему дочь, оставляя в покое бесполезный радиопередатчик.
- Удивительно, что они до сих пор не атаковали, - заметил я, опуская бинокль, через который я вел наблюдение за пустынным горизонтом. - Но, возможно, они лишь дожидаются темноты. Солнце-то скоро зайдет.
- Это ничего не изменит, - отозвался Фергюс. - У меня установлен сверхчувствительный радар.
- И к тому же скоро приземлится корабль с Каринтии, - продолжал я, с вооруженными полицейскими на борту. - Я рассмеялся. - Полицейские против почтовиков! Гражданская война в Гражданской Службе! Но что поражает меня больше всего, так это сама идея превратить банальную почтовую службу в личную армию. Интересно знать, и где они только оружие берут?
- Главное, что оно у них есть, - ответил Фергюс, - а все остальное не имеет значения.
- Бывший диктатор начинает все заново на новой планете, - продолжал я, - задумав положиться на помощь механического провидца.
- Провидение тут не при чем, - отрезал Фергюс. - И я никогда не утверждал, что могу предвидеть будущее.
- Тогда чем же вы занимаетесь? - спросил я.
Он взглянул на меня в упор и медленно проговорил:
- Дело в том, что сейчас делами "Трансгалактической Компании" управляют люди еще более тупые, чем те, что работали там в мою бытность астронавтом. Петерсен, вы были очевидцем эксперемента с горной кошкой. Вы слышали, что говорил Малетер. Полагаю, что несколько отчетов по данной теме вам так же прочитать довелось. Неужели вы не можете сделать вывод, который напрашивается сам собой?
- Нет.
- Ну так сделайте его.
- Перемещение во времени, - сказал я. - Но я все равно считаю, что это невозможно.
- Это не невозможно. Перемещение во времени - но только в одну сторону. С ограничениями, о которых мистеру Малетеру прекрасно известно.
- Значит, только в прошлое?
- Да.
- И не физически.
- Именно. И я назову вам еще одно ограничение, так как своим умом вы до этого никогда не дойдете. Вернуться назад можно лишь к началу того периода, когда объект впервые оказался в зоне действия поля временной прецессии двигателя Манншенна. То есть, в то время, в течение которого происходило перемещение из точки А в точку Б, подобно тому, как это происходит на борту звездолета. Понимаете?
- Нет, ничего не понимаю, - откровенно признался я.
Он фыркнул.
- Ну что ж, тогда подумайте об этом как-нибудь на досуге, не отвлекаясь на другие проблемы. А пока что поверьте мне на слово, ибо я со всей ответственностью утверждаю, что ваше сознание, ваша ментальная сущность может быть перенесена назад во времени. - Фергюс вошел в азарт, переходя к своей излюбленной теме. - Единственная проблема состоит в том, что никак не удается запомнить все. Запоминаются факты, составляющие основу цепочки событий, так сказать, в общих чертах. Что же до всего остального вспоминаются отдельные детали, но только происходит это неизменно слишком поздно, так что времени на то, чтобы предпринять что-то действенное и разрушить цикл, уже попросту не остается. Например, в моем случае, я сумел запомнить достаточно, чтобы сделать два-три выгодных вложения капитала, позволивших мне сколотить состояние. Но вот о катастрофе, в которой погибла моя жена, я вспомнил слишком поздно. Всякий раз я пытаюсь исправить это, и раз за разом мне неизменно не хватает времени.
- И Малетер надеется, что он запомнит достаточно, чтобы вовремя разобраться с командованием своего флота, и сможет тем самым предотвратить мятеж?
- Разве он сам не сказал об этом?
- Сказал.
- Но если бы он оказался в плену у временного цикла, то к уж этому времени наверняка уже осознал бы всю тщетность подобной затеи.
- Но он еще не попал под действие цикла. И, скорее всего, с ним этого уже никогда не случится. Вот вы, например, оказались в нем совсем недавно. Однако по мере развития цикла в него могут втягиваться все новые и новые люди.
- Какой-то космический хоровод, - сказал я.
- Тут нет ничего смешного, - строго отчеканил он.
- А я и не думал смеяться. Но как насчет горных кошек? Как они попали в него? Ведь они тоже в цикле, не так ли?
- Так.
- И что происходит с ними при перемещении во времени? Когда их сознание отправляется в прошлое?
- Вот это-то и пугает меня, - тихо проговорил Фергюс. - Похоже, они лишаются... жизненной эрегии, что ли. Они не мертвы, но и жизнью это назвать тоже нельзя. И когда придет наше время, когда наступит конец последовательности...
- Но ведь необязательно доводить ее до конца.
- Конец должен наступить. Разве я стал бы тем, кем стал теперь и нажить такое состояние, если бы не смог выгодно использовать свои воспоминания о колебании цен на фондовом рынке?
- Ну тогда просто возьмите да и разорвите этот замкнутый круг, сказал я.
Он горько усмехнулся.
- Если бы это было так просто.
- А помните, что вам сказал Малетер? - спросил я. - Насчет того, что вы слабак и вам не нарушить цикл... - я поднял руку, предупреждая его гневную отповедь. - Ну ладно, ладно, вы не слабак. Но есть ли у вас желание сделать это? И достаточно ли оно сильно? В глубине души вы знаете, что этот цикл дает вам все, что вы только пожелаете - а именно, деньги и никем не ограниченную возможность проводить все эти головокружительные исследования. Это своего рода бессмертие. Сильная любовь или сильная ненависть может вывести эту систему из равновесия. (К примеру, Малетер одержим просто-таки маниакальной ненавистью.) Так признайтесь же честно. Приходилось ли вам в жизни кого-то так же сильно любить или ненавидеть? Вы любите свою дочь, и всякий раз спасаете ее. Но любили ли вы свою жену?
В какой-то момент мне показалось, что он готов наброситься на меня с кулаками, и я знал наперед, что если это и произойдет, то и поделом мне, сам виноват. Но затем он опустил руку, и на его лице появилась кривая ухмылка.
- Ты прав, Петерсен. Сказать по совести, я терпеть не мог эту стерву. Знал, что она изменяет мне. И поэтому в ту ночь она заслуживала смерти.
- Отец! - изумленно воскликнула Эспет.
Но тут из динамика радиопередатчика раздался надсадный голос Малетера.
- Малетер вызывает Фергюса. Малетер вызывает Фергюса. Фергюс, ответь. Давай же.
Старик схватил микрофон.
- Что тебе нужно?
- Мне нужен ты, Фергюс. И твой агрегат.
- Мой ответ ты уже знаешь.
- Тогда выгляни в окно, старый пень, - захохотал голос в динамике.
Мы дружно посмотрели в окно, обводя взглядом горизонт в ожидании увидеть на нем ярко-красные всполохи, означавшие приблежение реактивных саней почтовой службы. Но равнина была по-прежнему пустынна. И тут неподалеку от купола стремительно взметнулось ввысь сразу несколько фонтанов пыли, застывших на какое-то мгновение на фоне темного неба и затем медленно осевших обратно, образуя на поверхности миниатюрные кратеры, вскоре полностью исчезнувшие.
- Первый залп, - обэявил Малетер.
- Чертовы почтовые ракеты, - выругался я.
- Что я слышу? Никак щенок помянул почтовые ракеты? - язвительно переспросил передатчик голосом Малетера. - И в самом деле, не может же он все время ошибаться; по закону вероятности и на его долю должен приходиться некоторый процент верных догадок. Это была одна из них.
Фергюс нажал кнопку, и откуда-то снизу начал медленно выползать, закрывая собой окно, огромный металлический щит. Он все еще был в движении, когда Малетер объявил:
- Второй залп тоже будет мимо, но он придется гораздо ближе.
Мы не видели второго залпа, но ощутили его. Купол вдруг содрогнулся и закачался, словно корабль, попавший в шторм. Из отсеков, в которых содержались животные, послышалась какофония из душераздирающих воплей и грозного рычания.
- На так что, Фергюс? - поинтересовался Малетер.
- Ты человек военный, - тихо сказал Фергюс. - И тебе ли не знать, что с помощью артиллерии можно уничтожить объект, но нельзя им завладеть.
- Для этого существуют наземные войска, - ответил Малетер. - Когда сопротивление противника сломлено, они идут на штурм и производят захват. Однако, как бы мне ни хотелось продолжить эту захватывающую дискуссию на темы военной стратегии и тактики, но, увы, время не позволяет. Так ты сдаешься?
Обернувшись к дочери, Фергюс принялся отчаянно жестикулировать, показывая, как будто бы он облачается в воображаемые брюки и надевает невидимую шляпу. Поначалу Элспет была явно озадачена этим представлением, но затем понимающе кивнула и быстро вышла из комнаты.
- Так ты сдаешься?
- Какие твои условия? - спросил Фергюс.
- Безоговорочная капитуляция, разумеется. Сдача безо всяких условий и всякое необходимое содействие с твоей стороны. При этом вы выходите из-под купола - все трое - прежде, чем моя техника окажется в зоне досягаемости твоего оружия. Уж во второй раз я не позволю себя провести.
Элспет вернулась, держа в руках три скафандра. Мы молча облачились в них.
- Я жду, - продолжал разоряться Малетер, - считаю до десяти...
- Мой ответ - нет, - объявил Фергюс.
- Дело твое. Пеняй на себя, старый дурак. Сам напросился.
Я видел, как Фергюс и Элспет поспешно опустили забрала на шлемах. Я последовал их примеру, но душераздирающие кошачьи вопли были слышны даже через шлем, и мне стало жалко несчастных хищников. И тут был выпущен третий залп. Снаряд угодил прямиком в купол, производя непередаваемый звуковой эффект - как будто огромным молотом ударили по гигантских размеров колоколу. Сотрясение было таким сильным, что мы не удержались на ногах. Ничком растягиваясь на полу и при этом безуспешно пытаясь одной рукой поддержать Элспет, я видел, что металлическая броня окна пробита, и через трещины в ней в комнату устремляются потоки мелкой серой пыли. Остатки воздуха с пронзительным свистом улетучились из-под купола. Вой и рычание горных кошек внезапно смолкло. Наступила тишина.
В наушниках моего шлема тем временем уже раздавался раздраженный голос Фергюса, иступленно твердивший: "Петерсен! Элспет! К двигателю Манншенна. Там безопаснее..." Вскочив с пола, старик изо всех сил тянул меня, но когда в конце концов я тоже сумел поднялся, то в следующий момент едва не растянулся снова, так как раздался четвертый залп, и один из снарядов угодил в цель где-то наверху.
Затем я попытался поднять с полу Элспет.
- Элспет, - тормошил ее я. - Элспет... - Но она не отозвалась и даже не пошевелилась. Тогда я подхватил ее на руки, взвалил на плечо и последовал за стариком, заковылявшим к двери и дальше, по длинному коридору. Пыль была везде. Подобно вязкой жидкости, она сочилась через трещины в полу, мешала идти.
Я уже потерял счет залпам, ощущая каждый из них теперь уже скорее физически, чем на слух. При каждом новом попадании купол начинал дрожать, а лампы аварийного освещения, вытянувшиеся вдоль длинных пролетов коридора, начинали угрожающе мигать и гасли. Когда же мы уже проходили через отсеки, заставленные клетками с застывшими в судорогах пушистыми кошачьими трупиками, артподготовка внезапно прекратилась, и в наушники шлема снова ворвался голос Малетера, передатчик которого теперь работал на частоте рации скафандра:
Вот ведь стерва!
Элспет пошевелилась под одеялом и проснулась.
- Джонни, - сонно пробормотала она. - Джонни... - А потом притянула меня к себе и поцеловала. - Джонни, у тебя такой хмурый вид. Что, не спится?
- Мне не до сна, - ответил я. - Когда я сплю, то не могу восхищаться тобой.
- Я люблю, когда мной восхищаются, - засмеялась девушка.
- Мне нравится любить тебя, - сказал я.
- Так люби меня.
У нее была нежная, гладкая кожа, она с готовностью отзывалась на мои ласки, и мы целиком, без остатка отдались во власть захлестнувшей нас волне страсти. Но затем она вдруг замерла в моих объятиях. Еще какое-то время я продолжал двигаться, стараясь быть как можно осторожнее, решив, что, возможно, я нечаянно причинил ей боль. А затем и мой слух уловил то, что мгновением раньше расслышала она - это был трезвон сработавшей аварийной системы оповещения.
- Никакой жизни в этой чертовой осажденной крепости! - раздосадованно проговорила девушка.
Я неохотно разжал объятия, и, соскочив с кровати, она стремительно бросилась к двери, соединявшей наши комнаты. Дребезжащий звонок тем временем продолжал настырно трезвонить, и у меня вдруг возникло ощущение, что я должен непременно запомнить, запечатлеть в памяти навсегда вид ее стройного, обнаженного тела. Мне вдруг показалось - было ли это предчувствием? или уже воспоминанием? - что что еще совсем немного, и нечто очень дорогое уйдет из моей жизни навсегда.
Я выбрался из кровати и поспешил в душ, где Элспет развесила для просушки мою выстиранную одежду. Поверх натянутых второпях штанов и рубашки я нацепил ремень с кобурой, из которой торчала рукоятка автоматического пистолета. Магазин был пуст, но я надеялся, что Фергюс сможет обеспечить меня необходимыми боеприпасами. Ведь Элспет сказала, что их лаборатория была настоящей и хорошо обороняемой крепостью, а раз так, то проблем с вооружением возникнуть не должно.
Она дожидалась меня в коридоре. Миновав по пути многочисленные переходы и другие длинные коридоры, мы в конце концов оказались в просторном зале, где мне прежде еще никогда не доводилось бывать - или все-таки уже довелось? Он казался мне до боли знакомым. Изогнутая внешняя стена была совершенно прозрачной, и сквозь это огромное окно моему взору открывалось безбрежное море пыли и идеально ровная линия горизонта, рассекавшая надвое облепительный шар заходящего солнца. Чуть поближе, на унылом фоне равнины алело яркое пятно - очередные почтовые сани? - от которых в сторону купола брели две фигуры в скафандрах.
Фергюс с явным раздражением оторвал взгляд от панели управления, махнув рукой в сторону массивного письменного стола, заваленного книгами, бумагами и разными математическими инструментами.
- Я был так близок к решению, - пожаловался она. - Еще немного, и оно было бы у меня в кармане. А тут эти люди...
- Кто они такие? - спросил я.
- Откуда мне знать? Сработала сигнализация, и потом кто-то стал вякать по радио, что желает вступить в переговоры. - Он презрительно фыркнул. - Переговоры? Они что, собираются играть со мной в войну?
- Они в нее уже давно играют, - ответил я. - Это игра без правил. А это ваше решение...?
- Да. Решение. Решение проблемы застоя, или точнее псевдозастоя при осуществлении перемещения. Это жизненно важно, Петерсен. А теперь вот они...
Бредущие по пустыне фигуры тем времененм неуклонно продвигались вперед.
- Пап, может быть, тебе лучше спуститься к шлюзовой камере? предложила Элспет.
- Нет, - решительно отрезал Фергюс. - Эти их сани могут быть оснащены каким угодно оружием. Уж лучше я останусь здесь, чтобы в случае чего управлять своей собственной артиллерией. - Он обернулся ко мне. - Петерсен, а вот вы могли бы оказать мне большую услугу.
- Я готов, - ответил я.
- Джонни, а дорогу ты знаешь? - спросила Элспет.
- Нет.
- Тогда я пойду с тобой.
Следуя за ней по бесконечным коридорам, я заметил, что карманы ее шорт с обеих сторон слегка топорщатся. Значит, она была при оружии. Выходит, что ей было не впервой выскакивать из кровати по тревоге. При мысли об этом на душе у меня сделалось немного поспокойнее. В любом случае, к этому времени мне уже было прекрасно известно о том, что люди, охотящиеся за секретом Фергюса, не остановятся ни перед чем и пойдут даже на убийство; приятно было сознавать, что члены семейства Фергюса были настроены не менее решительно.
Мы подошли к внутренней двери шлюзовой камеры. Я стоял в стороне, пока девушка щелкала ручками переключателей. Я видел, как Элспет заглянула внутрь через смотровое окно и слышал, как она сказала вполголоса: "Они вошли." Стрелка барометра поползла вверх, останавливаясь на отметке "одна атмосфера", после чего внутренняя дверь шлюза открылась.
В купол вошли двое, на них обоих были скафандры с прозрачными шлемами сферической формы, так что разглядеть их лица мне удалось без труда. Одного я видел впервые. Но вот второго...
- Здравствуйте, мистер Петерсен, - холодно проговорил он, кивнув мне.
- Добрый день, мистер Малетер, - ответил я.
- Право же, зря вы отказались от выгодного предложения и не улетели на Окраины, пока у вас еще была такая возможность, - сказал он.
- Вы так считаете? - усомнился я.
Он с нескрываемым презрением взглянул на меня, после чего обратился к Элспет.
- Мисс Фергюс, будьте так любезны, проводите нас к вашему отцу.
Она с сомнением обернулась ко мне.
- Проводить?
- Да, - сказал я, извлекая из кобуры пистолет. - Веди. Но только пусть прежде джентльмены оставят свое оружие в шлюзовой камере.
Малетер пожал плечами.
- А это что, обязательно? - холодно спросил он.
- Да, - ответил я.
Тогда он и его спутник расстегнули пояса, надетые поверх скафандров и позволили им вместе с тяжелыми кобурами упасть на пол. Я кивнул Элспет, и она пошла первой, указывая дорогу. Я замыкал шествие. Обратный путь до того помещения, где мы оставили Фергюса, показался необычайно длинным, к тому же мне ни на секунду не давала покоя мысль о том, что магазин моего пистолета совершенно пуст. Так что я был даже рад, что остальные не видели моего лица.
Когда же мы наконец вошли в просторный зал, Фергюс оторвался от пульта управления и недовольно взглянул на двоих незванных гостей. В правой руке он держал миниатюрный автомат, и вид у него был такой воинственный, словно он только и дожидался удобной возможности пустить его в ход.
- Чего надо? - не слишком-то учтиво спросил он.
- Меня зовут Малетер, - представился директор представительства "Трансгалактической Компании." - А это начальник почтовой службы Гройш. В свое время он был генералом.
- Малетер? - переспросил Фергюс. - Железный Человек Малетер?
- Именно под таким именем я был известен на Си-Цзяне.
- Что вам нужно? - холодно спросил Фергюс.
- А вы разве не знаете? - парировал тот. - Но уверяю вас, мистер Фергюс, что я очень заинтересован в вашем товаре и готов щедро заплатить за него.
- Я состоятельный человек, - ответил ему Фергюс. - Но даже если бы у меня не было бы ни гроша за душой, вам я все равно не стал бы ничего продавать.
- Вы ученый, - сказал Малетер. - И разве вам не хочется получить доказательство того, что цикл можно разрушить?
- Цикл нерушим, - мрачно отрезал Фергюс.
- При желании, - возразил Малетер, - можно разрушить все, что угодно. Особенно, если это желание подкреплено знанием будущего. Или воспоминанием о нем? В конце концов, это будет совсем несложно. Нужно лишь судить и казнить нескольких военачальников, прежде, чем они совершат измену, превратившись в предателей, заслуживающих самой жестокой кары. - Немного помолчав, он добавил: - Разумеется, возиться с судом вовсе необязательно.
- И что еще вам известно? - спросил Фергюс. - Что вы вообще знаете об этом?
- Не достаточно, - откровенно признался Малетер. - Знай я все, мне не пришлось бы сейчас здесь с вами торговаться. Но одно я знаю точно: вы усовершенствовали устройство, состоящее из двигателя Манншенна и маяка Карлотти, посредством которого сознание любого живого существа может быть перенесено назад во времени. Мне также известно, что при этом подопытный оказывается в плену у временного цикла, в связи с чем ему приходится раз за разом проживать заново некие события, имевшие место между двумя точками временного переноса. И еще я знаю, что за крайним пределом временного отрезка нет сознания; выживает лишь тело, превращающееся в неодушевленную массу. - Он немного помолчал. - Я прав?
- Ваша служба разведки работает неплохо, - хмыкнул Фергюс.
- Спасибо за комплимент. И во теперь, Фергюс, мне стало известно, что ты, твоя дочь, а возможно и вот этот человек, Петерсен, приближаетесь к концу отрезка, к его крайней точке. И тебя это беспокоит. Ты задался целью найти некое решение, которое позволило бы тебе вырваться из цикла и каким-то образом избежать псевдосмерти, которая неминуемо надвигается на вас всех. Но только в одиночку тебе с этим никогда не справиться. Ты умный человек, даже можно сказать, гений. Но в тебе нет решимости. Во мне же ее хоть отбавляй. Отправь меня назад, Фергюс. Во время до мятежа в армии, и я разорву цикл. Уж я-то запомню все. Да и разве смогу я когда забыть о своей ненависти к адмиралу Чангу Ли, к капитану Вышинскому и прочим предателям, лишивших меня всего?
- Они не были преступниками, - сказал Фергюс. - А вот ты им был и остаешься таковым по сей день.
- Ошибаетесь, мистер Фергюс, я не преступник и никогда им не был. Мне просто не повезло. Или, вернее сказать, я проявил недальновидность, положившись на тех, кто этого доверия не заслуживал. А вы можете дать мне шанс покончить с чередой невезения, чтобы разом исправить все ошибки, наказать виновных и самому одержать победу, избегая тем самым последующего поражения.
- Нет, - решительно отрезал Фергюс.
Тогда Малетер перевел взгляд на Элспет и тихо проговорил:
- Но вы же любите свою дочь, мистер Фергюс. Конечно, вы не выставляете свои чувства напоказ и зачастую даже подвергаете ее смертельной опасности, и тем не менее вы ее по-своему любите. Так знайте же, мистер Фергюс, что если вы откажетесь от моих крайне выгодных предложений, то ей и ее сопливому щенку тоже несдобровать.
- Ничего, Малетер, нам не привыкать, - одернул его я, а затем обернулся к его напарнику. - И сколько бравых почтальнов маршируют теперь под вашим командованием, генерал? Или, может быть, правильнее называть вас генерал-почтмейстер?
- К вашему сведению, Петерсен, людей у меня достаточно, - холодно ответил Гройш, - и большинство их, точно так же как и я, служили в действующей армии Туманности Фламмариона.
- И не иначе, как в ракетных войсках, - усмехнулся я.
- Как это вы догадались? - криво ухмыляясь отозвался он.
- Вы понапрасну теряете время, генерал, - сказал ему Малетер. - Для нашего юного друга Петерсена время, как мы уже знаем, не значит ровным счетом ничего. Однако для тех из нас, кто знает толк во вселенских делах, оно является чрезвычайно важным фактором. - Он снова обратился к Фергючу. И к вашему сведению, мистер Фергюс, этого самого времени осталось не так уж много.
- Я знаю, - проговорил Фергюс упавшим голосом. - Знаю.
- Буду с вами откровенен, - продолжал Малетер. - Мое время практически вышло. Терять мне нечего. Усиленный наряд вооруженных полицейских уже вылетел с Каринтии на Венцель, чтобы арестовать меня. На "Лунной Деве" имела место диверсия, а следом за ней произошло еще несколько неоднозначных событий. И кое-кому удалось-таки связать мое имя с этими происшествиями. Так что, мистер Фергюс, или вы поможете мне, или пеняйте на себя. - Он безмятежно улыбнулся. - В этом-то высшая справедливость и прелесть наказания. Убить-то человека можно лишь однажды, вне зависимости от того, скольких он сам успел к тому времени замочить.
Я посмотрел на визитеров. Они были безоружны, но ожидать от них можно было что угодно. Я перевел взгляд на Фергюса. Он вскинул автомат, как будто уже собрался стрелять. Я взглянул на Элспет. В каждой руке она крепко сжимала по миниатюрному "минетти".
- Убирайтесь отсюда, - приказал Фергюс. - Проваливайте. А ты, Элспет, свяжись с полицией Плзеня и поставь их в известность о том, что нам угрожают.
- Кстати, - лениво протянул Гройш, - интересно знать, вам, случайно, еще не удалось сообщить туда о последнем чрезвычайном происшествии в пустыне? - Он усмехнулся. - Возможно, генеральный почтмейстер в чем-то и уступает генералу, однако в его руках сосредоточено управление решительно всеми средствами связи.
- Уходите, - зловеще прошипел Фергюс.
И внезапно тишину нарушили оглушительные автоматные очереди. Гройш побледнел и взглянул себе под ноги, на аккуратные дырочки в полированном пластике, единой строчкой очертившие след его сапога.
- Полагаю, сэр, нам лучше удалиться, - сдержанно сказал он, обращаясь к Малетеру.
- Попомни же, Фергюс, ты еще об этом пожалеешь, - пообещал Малетер.
- Проваливайте отсюда, - повторил Фергюс.
На этот раз первым шел я, а Элспет замыкана наше шествие к шлюзу. Оказавшись перед распахнутой дверью тесной камеры, я поспешно наклонился и поднял с пола два ремня с пистолетами, после чего отступил в сторону. Мне следовало бы убить их обоих, но открывать огонь по безоружным людям было не в моих правилах. Молча я наблюдал за тем, как они нацепили на ноги ласты-пылеходы и опустили забрала шлемов. И затем внутренняя дверь шлюзовой камеры закрылась за ними. Дождавшись, когда они покинут шлюз, Элспет снова привела в действие запирающий механизм внешних ворот.
Мы молча возвратились в отсек управления и через огромное окно глядели им вслед, пока они медленно брели к красным саням, и следом за ними по земле ползли непомерно вытянутые, уродливые тени. Фергюс пристально вглядывался в экран, одновременно служивший ему в качестве прицела, готовый в любой момент дать залп изо всех орудий по красным саням.
Однако, никакой угрозы с той стороны пока не наблюдалось.
Малетер и его генерал забрались в сани. Из выхлопной трубы вырвалась огненная струя, и реактивные сени сорвались с места, начиная быстро удаляться, и вскоре скрылись за линией горизонта.
Глава 24
- Ну что, так и не прорвалась? - спросил Фергюс.
- Нет, - ответила ему дочь, оставляя в покое бесполезный радиопередатчик.
- Удивительно, что они до сих пор не атаковали, - заметил я, опуская бинокль, через который я вел наблюдение за пустынным горизонтом. - Но, возможно, они лишь дожидаются темноты. Солнце-то скоро зайдет.
- Это ничего не изменит, - отозвался Фергюс. - У меня установлен сверхчувствительный радар.
- И к тому же скоро приземлится корабль с Каринтии, - продолжал я, с вооруженными полицейскими на борту. - Я рассмеялся. - Полицейские против почтовиков! Гражданская война в Гражданской Службе! Но что поражает меня больше всего, так это сама идея превратить банальную почтовую службу в личную армию. Интересно знать, и где они только оружие берут?
- Главное, что оно у них есть, - ответил Фергюс, - а все остальное не имеет значения.
- Бывший диктатор начинает все заново на новой планете, - продолжал я, - задумав положиться на помощь механического провидца.
- Провидение тут не при чем, - отрезал Фергюс. - И я никогда не утверждал, что могу предвидеть будущее.
- Тогда чем же вы занимаетесь? - спросил я.
Он взглянул на меня в упор и медленно проговорил:
- Дело в том, что сейчас делами "Трансгалактической Компании" управляют люди еще более тупые, чем те, что работали там в мою бытность астронавтом. Петерсен, вы были очевидцем эксперемента с горной кошкой. Вы слышали, что говорил Малетер. Полагаю, что несколько отчетов по данной теме вам так же прочитать довелось. Неужели вы не можете сделать вывод, который напрашивается сам собой?
- Нет.
- Ну так сделайте его.
- Перемещение во времени, - сказал я. - Но я все равно считаю, что это невозможно.
- Это не невозможно. Перемещение во времени - но только в одну сторону. С ограничениями, о которых мистеру Малетеру прекрасно известно.
- Значит, только в прошлое?
- Да.
- И не физически.
- Именно. И я назову вам еще одно ограничение, так как своим умом вы до этого никогда не дойдете. Вернуться назад можно лишь к началу того периода, когда объект впервые оказался в зоне действия поля временной прецессии двигателя Манншенна. То есть, в то время, в течение которого происходило перемещение из точки А в точку Б, подобно тому, как это происходит на борту звездолета. Понимаете?
- Нет, ничего не понимаю, - откровенно признался я.
Он фыркнул.
- Ну что ж, тогда подумайте об этом как-нибудь на досуге, не отвлекаясь на другие проблемы. А пока что поверьте мне на слово, ибо я со всей ответственностью утверждаю, что ваше сознание, ваша ментальная сущность может быть перенесена назад во времени. - Фергюс вошел в азарт, переходя к своей излюбленной теме. - Единственная проблема состоит в том, что никак не удается запомнить все. Запоминаются факты, составляющие основу цепочки событий, так сказать, в общих чертах. Что же до всего остального вспоминаются отдельные детали, но только происходит это неизменно слишком поздно, так что времени на то, чтобы предпринять что-то действенное и разрушить цикл, уже попросту не остается. Например, в моем случае, я сумел запомнить достаточно, чтобы сделать два-три выгодных вложения капитала, позволивших мне сколотить состояние. Но вот о катастрофе, в которой погибла моя жена, я вспомнил слишком поздно. Всякий раз я пытаюсь исправить это, и раз за разом мне неизменно не хватает времени.
- И Малетер надеется, что он запомнит достаточно, чтобы вовремя разобраться с командованием своего флота, и сможет тем самым предотвратить мятеж?
- Разве он сам не сказал об этом?
- Сказал.
- Но если бы он оказался в плену у временного цикла, то к уж этому времени наверняка уже осознал бы всю тщетность подобной затеи.
- Но он еще не попал под действие цикла. И, скорее всего, с ним этого уже никогда не случится. Вот вы, например, оказались в нем совсем недавно. Однако по мере развития цикла в него могут втягиваться все новые и новые люди.
- Какой-то космический хоровод, - сказал я.
- Тут нет ничего смешного, - строго отчеканил он.
- А я и не думал смеяться. Но как насчет горных кошек? Как они попали в него? Ведь они тоже в цикле, не так ли?
- Так.
- И что происходит с ними при перемещении во времени? Когда их сознание отправляется в прошлое?
- Вот это-то и пугает меня, - тихо проговорил Фергюс. - Похоже, они лишаются... жизненной эрегии, что ли. Они не мертвы, но и жизнью это назвать тоже нельзя. И когда придет наше время, когда наступит конец последовательности...
- Но ведь необязательно доводить ее до конца.
- Конец должен наступить. Разве я стал бы тем, кем стал теперь и нажить такое состояние, если бы не смог выгодно использовать свои воспоминания о колебании цен на фондовом рынке?
- Ну тогда просто возьмите да и разорвите этот замкнутый круг, сказал я.
Он горько усмехнулся.
- Если бы это было так просто.
- А помните, что вам сказал Малетер? - спросил я. - Насчет того, что вы слабак и вам не нарушить цикл... - я поднял руку, предупреждая его гневную отповедь. - Ну ладно, ладно, вы не слабак. Но есть ли у вас желание сделать это? И достаточно ли оно сильно? В глубине души вы знаете, что этот цикл дает вам все, что вы только пожелаете - а именно, деньги и никем не ограниченную возможность проводить все эти головокружительные исследования. Это своего рода бессмертие. Сильная любовь или сильная ненависть может вывести эту систему из равновесия. (К примеру, Малетер одержим просто-таки маниакальной ненавистью.) Так признайтесь же честно. Приходилось ли вам в жизни кого-то так же сильно любить или ненавидеть? Вы любите свою дочь, и всякий раз спасаете ее. Но любили ли вы свою жену?
В какой-то момент мне показалось, что он готов наброситься на меня с кулаками, и я знал наперед, что если это и произойдет, то и поделом мне, сам виноват. Но затем он опустил руку, и на его лице появилась кривая ухмылка.
- Ты прав, Петерсен. Сказать по совести, я терпеть не мог эту стерву. Знал, что она изменяет мне. И поэтому в ту ночь она заслуживала смерти.
- Отец! - изумленно воскликнула Эспет.
Но тут из динамика радиопередатчика раздался надсадный голос Малетера.
- Малетер вызывает Фергюса. Малетер вызывает Фергюса. Фергюс, ответь. Давай же.
Старик схватил микрофон.
- Что тебе нужно?
- Мне нужен ты, Фергюс. И твой агрегат.
- Мой ответ ты уже знаешь.
- Тогда выгляни в окно, старый пень, - захохотал голос в динамике.
Мы дружно посмотрели в окно, обводя взглядом горизонт в ожидании увидеть на нем ярко-красные всполохи, означавшие приблежение реактивных саней почтовой службы. Но равнина была по-прежнему пустынна. И тут неподалеку от купола стремительно взметнулось ввысь сразу несколько фонтанов пыли, застывших на какое-то мгновение на фоне темного неба и затем медленно осевших обратно, образуя на поверхности миниатюрные кратеры, вскоре полностью исчезнувшие.
- Первый залп, - обэявил Малетер.
- Чертовы почтовые ракеты, - выругался я.
- Что я слышу? Никак щенок помянул почтовые ракеты? - язвительно переспросил передатчик голосом Малетера. - И в самом деле, не может же он все время ошибаться; по закону вероятности и на его долю должен приходиться некоторый процент верных догадок. Это была одна из них.
Фергюс нажал кнопку, и откуда-то снизу начал медленно выползать, закрывая собой окно, огромный металлический щит. Он все еще был в движении, когда Малетер объявил:
- Второй залп тоже будет мимо, но он придется гораздо ближе.
Мы не видели второго залпа, но ощутили его. Купол вдруг содрогнулся и закачался, словно корабль, попавший в шторм. Из отсеков, в которых содержались животные, послышалась какофония из душераздирающих воплей и грозного рычания.
- На так что, Фергюс? - поинтересовался Малетер.
- Ты человек военный, - тихо сказал Фергюс. - И тебе ли не знать, что с помощью артиллерии можно уничтожить объект, но нельзя им завладеть.
- Для этого существуют наземные войска, - ответил Малетер. - Когда сопротивление противника сломлено, они идут на штурм и производят захват. Однако, как бы мне ни хотелось продолжить эту захватывающую дискуссию на темы военной стратегии и тактики, но, увы, время не позволяет. Так ты сдаешься?
Обернувшись к дочери, Фергюс принялся отчаянно жестикулировать, показывая, как будто бы он облачается в воображаемые брюки и надевает невидимую шляпу. Поначалу Элспет была явно озадачена этим представлением, но затем понимающе кивнула и быстро вышла из комнаты.
- Так ты сдаешься?
- Какие твои условия? - спросил Фергюс.
- Безоговорочная капитуляция, разумеется. Сдача безо всяких условий и всякое необходимое содействие с твоей стороны. При этом вы выходите из-под купола - все трое - прежде, чем моя техника окажется в зоне досягаемости твоего оружия. Уж во второй раз я не позволю себя провести.
Элспет вернулась, держа в руках три скафандра. Мы молча облачились в них.
- Я жду, - продолжал разоряться Малетер, - считаю до десяти...
- Мой ответ - нет, - объявил Фергюс.
- Дело твое. Пеняй на себя, старый дурак. Сам напросился.
Я видел, как Фергюс и Элспет поспешно опустили забрала на шлемах. Я последовал их примеру, но душераздирающие кошачьи вопли были слышны даже через шлем, и мне стало жалко несчастных хищников. И тут был выпущен третий залп. Снаряд угодил прямиком в купол, производя непередаваемый звуковой эффект - как будто огромным молотом ударили по гигантских размеров колоколу. Сотрясение было таким сильным, что мы не удержались на ногах. Ничком растягиваясь на полу и при этом безуспешно пытаясь одной рукой поддержать Элспет, я видел, что металлическая броня окна пробита, и через трещины в ней в комнату устремляются потоки мелкой серой пыли. Остатки воздуха с пронзительным свистом улетучились из-под купола. Вой и рычание горных кошек внезапно смолкло. Наступила тишина.
В наушниках моего шлема тем временем уже раздавался раздраженный голос Фергюса, иступленно твердивший: "Петерсен! Элспет! К двигателю Манншенна. Там безопаснее..." Вскочив с пола, старик изо всех сил тянул меня, но когда в конце концов я тоже сумел поднялся, то в следующий момент едва не растянулся снова, так как раздался четвертый залп, и один из снарядов угодил в цель где-то наверху.
Затем я попытался поднять с полу Элспет.
- Элспет, - тормошил ее я. - Элспет... - Но она не отозвалась и даже не пошевелилась. Тогда я подхватил ее на руки, взвалил на плечо и последовал за стариком, заковылявшим к двери и дальше, по длинному коридору. Пыль была везде. Подобно вязкой жидкости, она сочилась через трещины в полу, мешала идти.
Я уже потерял счет залпам, ощущая каждый из них теперь уже скорее физически, чем на слух. При каждом новом попадании купол начинал дрожать, а лампы аварийного освещения, вытянувшиеся вдоль длинных пролетов коридора, начинали угрожающе мигать и гасли. Когда же мы уже проходили через отсеки, заставленные клетками с застывшими в судорогах пушистыми кошачьими трупиками, артподготовка внезапно прекратилась, и в наушники шлема снова ворвался голос Малетера, передатчик которого теперь работал на частоте рации скафандра: