- А как можно узнать наперед, что никто никого не собирается подводить? - с горечью спросил я.
- И действительно, как? Но если вы, Джон, расскажете мне свою историю, то я смогу сделать определенные выводы. Но для этого мне необходимо знать все детали.
Я протянул ему свой опустевший стакан, который был немедленно наполнен снова.
- Ладно. Как вам известно, до недавнего времени я служил вторым помощником на "Молнии". Илона оказалась в числе пассажиров нашего корабля. Случилось так, что мы оказались за одним столиком. И приглянулись друг другу с самого начала. Она настояла, чтобы ту единственную ночь стоянки "Молнии" в порту, я провел у нее. Ну вот мы и... проспали. Я опоздал на корабль. Это все.
- Все?
Я замялся.
- Не совсем. Тут вот еще какое дело. Мы приняли наркотик, эйфорин...
- Эйфорин, - тихо повторил он. - Огромное наслаждение, длящееся бесконечно. Вы оба его принимали?
- Да.
- Довольно занятная штука, - отрывисто сказал он. - Как вы знаете, этот препарат больше не считается противозаконным, и тем не менее стоит он все еще чертовски дорого. Некоторые люди считают, что на такое не грех и раскошелиться. Другие же полагают, что лучше не шутить с огнем. Как известно, сильный эмоциональный стресс может вызвать изменения в характере личности. Однако не все знают, что невероятным образом усиленные положительные эмоции могут привести к похожему результату. Ваша Илона хотя, конечно, вряд ли вам от этого станет легче - вела себя, сообразуясь со своими наилучшими побуждениями. Она устроила вам бурную прощальную ночь, после чего, образно выражаясь, страница была перевернута, и вы оба могли спокойно и без сожаления вернуться к своей обычной жизни.
- Но ведь она выпила противоядие.
- Вот как? И что же случилось потом?
Я рассказал ему все без утайки. Он молча выслушал меня, не забыв однако между делом вновь наполнить мой стакан, когда я на мгновение прервался, чтобы перевести дух.
- Гремучая смесь, - проговорил он после того, как я закончил. - Со временем эйфорин может изменять свои свойства, и тогда последствия его употребления трудно предугадать. Те пилюли, что вы проглотили с вечера, скорее всего, были выпущены несколько месяцев тому назад. Помножьте непредсказуемость наркотика на непредсказуемость женского ума. Но думаю, я все же могу объяснить, в чем дело, и возможно, после этого вам станет немного легче.
- Продолжайте, - сказал я.
- Противоядие обычно используется теми, кто хочет убить одним махом двух зайцев. Эйфорин позволяет провести незабываемую ночь полную наслаждений, а затем противоядие снимает побочные эффекты.
Но попытайтесь взглянуть на положение вещей с точки зрения Илоны. Она просыпается и обнаруживает, что хотя и не испытывает больше к вам дикой страсти, однако и отвращения тоже вроде бы не чувствует. К тому же не надо сбрасывать со счетов сильное чувство ответственности. Вы опоздали на свой корабль, и вина за это, по крайней мере, отчасти, лежит на ней. "Ладно, думает она про себя, - если уж этот олух свалился на мою голову, то, возможно, мне удастся снова полюбить его." Затем она принимает противоядие, но то ли из-за длительного хранения средство уже успело изменить свои первоначальные свойства, то ли сама она уже слишком долго не принимала его, что оно воздействовало на нее отнюдь не должным образом. Но только у нее появилось такое ощущение, будто она приняла новую дозу эйфорина. Улавливаете мысль?
- Ду-думаю, да.
- Хорошо. А теперь расскажите мне о своих ощущениях, о том, что вы чувствуете. С моей стороны это вовсе не праздное любопытство. Просто в свое время я довольно долго проработал в отделе по борьбе с распространением наркотиков, и знаю, как действуют те или иные препараты. Возможно, я смогу вам помочь.
- Что я чувствую? Опустошенность. И одиночество. Я хочу быть с ней, но совсем не в том смысле, в каком мужчина может желать женщину. Это чертово зелье убило что-то в моей душе.
- Типичная реакция, - отрывисто констатировал он. - Типичная реакция на передержанный эйфорин. Но со временем это пройдет.
- Очень хотечется на это надеяться. Но больше всего меня убивает то, что во всем произошедшем присутствует большая доля случайности и роковых совпадений. Если бы эйфорин не был просроченным; если бы мы вообще не стали бы связываться с ним; если бы реакция на него была такой, какой ей и полагалось, а противоядие пойдействовало бы должным образом...
- Иными словами, если бы повернуть время вспять, - с усмешкой добавил он.
- Если бы я только мог повернуть его вспять, - согласился я.
Тут он шумно потянул носом и пробормотал:
- Кажется, что-то горит. Лиз вроде бы собиралась сделать горячие бутерброды. Так что ужин скоро будет готов. Наверное, она принесет его сюда. - Здесь он повысил голос и громко сказал: - Теперь что касается Венцеля, спутника Каринтии...
Его пальцы умело манипулировали переключателями на панели управления шпионского луча. Вид Новой Праги в прозрачной сфере монитора начал удалаться, проваливаясь куда-то вниз и вскоре превращаясь в крохотное сверкающее пятнышко - одно из многих, мерцающих на ночной стороне планеты. Угол зрения резко изменился, и навстречу нам поплыл сияющий полумесяц, внезапно превратившийся в огромный шар, на поверхности которого сияла тоненькая полоска ослепительного света. И этот светлый штрих с пугающей быстротой превратился в необъятную, сверкающую равнину, на просторах которой возвышались города, издали похожие на корабли, бороздящие просторы безбрежного океана.
- Между прочим, - сказала Лиз, с грохотом опуская поднос с тарелками на скамейку, - я бы предпочла наблюдать за блондинками в душе, чем глядеть на это безобразие.
- Не хочешь - не смотри, - спокойно заметил Стив.
Мы ненадолго зависли над одним из городов, накрытых огромным куполом, над которым возвышались странного вида минареты и башенки. Перелетели через безжизненное море пыли по направлению к терминатору - границе между освещенной и неосвещенной части спутника - где виднелся еще один, гораздо меньших размеров купол. И тут на пути у нас возникла непроницаемая стена из сверкающего металла - дальше пути не было.
- Еще один блокиратор, - с умным видом изрек я.
- Еще один блокиратор, - согласился Стив.
- И что за криминальный авторитет обитает на Венцеле? - спросил я.
- На Венцеле нет ни одного преступника, - отозвалась Лиз, разумеется, кроме тех, что отбывают наказание в лунной тюрьме.
- В тебе говорит предубеждение, - заметил ей на это Стив. - Однако хозяин этих владений не имеет ничего общего с преступным миром. Все это принадлежит одному богатому, очень богатому человеку. Его зовут Фергюс.
- Фергюс? Помнится, у нас в "Трансгалактической Компании" в свое время тоже работал один Фергюс - он был главным механиком по обслуживанию межзвездных двигателей. Затем ему удалось сделать несколько чрезвычайно выгодных вложений капитала. Он сколотил хорошее состояние и удалился от дел.
- Так это он и есть, - сказал Стив.
Глава 7
Когда мы уже покидали гостеприимную квартиру, Стив выдал мне с полдюжины своих бесценых книг.
- Вернешь их завтра вечером, - сказал он. - Вот тогда и поговорим.
Я взвесил в руке тяжелый сверток и спросил:
- А как ты узнал, что я владею техников быстрого чтения?
Он усмехнулся.
- Элементарно, Ватсон. Люди, которым приходится много заниматься перед сдачей экзаменов поневоле становятся быстрыми чтецами. А астронавтам постоянно приходится проходить через переэкзаменовки, так что...
- Сдаюсь, твоя взяла, - сказал я.
- Хорошо. Тогда до завтра. До свидания, Лиз. Спасибо, что нашли время зайти.
- Тебе спасибо, что пригласил, - ответила она. - Знаешь, Стив, ты тоже захаживай ко мне в общежитие. Я накормлю тебя настоящим обедом. Там, на собственной кухне стряпня у меня получается намного лучше.
- Бесспорно, - вежливо согласился он.
По дороге к станции метро Лиз сказала:
- Тебе повезло. Ты ему понравился, и возможно он даже возьмет тебя к себе на работу. Но лично мне кажется, что для твоего же блага тебе было бы куда лучше отправиться на Окраины.
- Это еще почему?
- А потому что я слишком хорошо знаю Стива. И пока я возилась на кухне с ужином, у нас с ним состоялся довольно длинный разговор. Он признался, что будь ты даже самой распоследней сволочью, он бы все равно взял тебя, уже только потому, что ты астронавт.
- Приятно узнать, что моя квалификация может пригодиться еще где-то, а не только на Окраинах, - заметил я.
- Но я все-таки считаю, что ты не должен соглашаться на предложение Стива.
- Почему же нет? Мне показалось, что вы с ним были друзьями.
- Были и остаемся. Но даже несмотря на всю его частную практику он был и остается полицейским. А полицейские глядят на мир по-другому, иначе, чем все прочие люди, подобно тому, как и мы мыслим не так, как те, кто всю жизнь просидел на своей планете, ни разу так и не высунув носа в космос. Он полицейский, а это значит, что он может быть безрассуден, когда того от него потребует обстановка и даже безо всякой необходимости. И он не станет думать о том, на сколько больных мозолей ему придется наступить, прежде чем дело будет доведено до успешного завершения.
- Большинство полицейских, - заметил я, - избегают топтаться по чужим мозолям, в особенности, если их обладателям можно запросто двинуть в морду.
- К Стиву это не относится, - сказала она. - Кстати, это одна из причин, по которой он уволился из органов.
Разговаривая о том о сем, мы заняли места в капсуле, помчавшейся по пневматическуму туннелю в сторону космопорта. Затем мы миновали ярко освещенную взлетно-посадочную площадку, обойдя стороной участок, где шли оживленные работы по разгрузке большого грузового корабля с рудой, и направились к общежитию. Интересно, подумал я, а получили все-таки эти ребята свою почту или нет. Хотя большинство персонала, за исключением дежурного офицера и механика наверняка уже разъехались по домам, и вряд ли они станут беспокоиться из-за каких-то нескольких писем. Вот ведь счастливые, с завистью думал я, у них есть дома, куда можно поехать на ночь, и корабль, на котором можно жить, если больше отправиться решительно некуда.
- Ты, небось, будешь читать сегодня всю ночь напролет, - ворвался в мои раздумья голос Лиз.
- Да. Начну прямо сейчас.
- Ладно. Занимайся своими делами, а я тем временем сварю кофе и принесу тебе.
Я лежал на своей койке, пробегая глазами начало самой первой книги, взятой мной из стопки, когда она появилась на пороге моей комнаты. В руках у нее был поднос, на котором стоял ваккумный кофейник, чашка и лежала пачка сигарет.
- Спасибо, Лиз, - поблагодарил я.
- Я рада услужить тебе, Джонни, - сказала она. - И мне хотелось бы порадовать тебя еще больше.
Я взглянул на нее. Она была задрапирована в легкую, полупрозрачную тунику, под которой явно больше ничего не было. Ко мне пришло внеазпное осознание, что у нее очень красивая фигура. На лице ее уже появились ранние морщины, но порой даже морщины могут украсить лицо, являясь признаком житейского опыта. Это был как раз тот случай. Я задумался о том, с чего это я с самого начала записал ее в старухи, решив, что ее отношение ко мне может быть исключительно материнским. А хотя бы и так, но ведь большинство мужчин нуждаются в матери ничуть не меньше, чем в любовнице.
Она поставила кофе и посуду на ночной столик и присела на краешек моей кровати. Я чувствовал близость и жар ее тела... и это совершенно не трогало меня. Хотя, вообще-то... я обнял ее за талию, и она не стала сопротивляться. Тогда я поцеловал ее.
- Лиз, ради Бога, прости меня. Но я не могу.
- Я понимаю, - безразлично прошептала она. - Я все понимаю. О, Джонни! Просто я подумала, что ты быстрее выбросишь из головы ту женщину, если переспишь с кем-нибудь еще.
- Я знаю. Но...
- Но ты не можешь, - отрывисто проговорила она, вставая с кровати. Ничего, это пройдет. А пока вот тебе кофе и сигареты. Больше я ничего не могу тебе дать.
- Мне очень жаль, что так получилось, Лиз, - сказал я.
- И мне тоже, - отозвалась она.
Она направилась к двери. Я смотрел ей вслед, и сердце мое разрывалось от жалости. Она вышла в коридор, а я снова вернулся к книгам. Это оказалось поистине занимательное чтение, одна книга была лучше другой. В некоторых из них рассказывалось о том, как частный детектив распутывал сложнейшие дела, основываясь на одних лишь логических выводах, в то время, как полицейские томились от безделья, восхищенно наблюдая за ним со стороны; в других частный детектив действовал, как слон в посудной лавке, без меры заливая в себя виски и попутно соблазняя обворожительных блондинок, время от времени будучи бит и полицейскими и бандитами, но тем не менее в конце концов все же раскрывая запутаннейшие преступления. Я понятия не имел, к чему мне все это, но тем не менее стоически продолжал чтение.
Было уже совсем поздно, когда я наконец выключил свет и уснул, а на следующее утро Лиз не стала будить меня, позволив поспать подольше. Было уже около полудня, когда она все же потревожила мой сон.
- Извини, Джонни, но тебя просят подойти к телефону, - проговорила она, просунув голову в дверь.
- Уже иду, - отозвался я.
С трудом свалившись с кровати, я набросил на себя халат и поспешил в кабинет. С крохотного экрана видеотелефона на меня глядело широкое лицо консула по делам Земли, который заговорил со мной тут же, как только я оказался в поле зрения сканера.
- Доброе утро, мистер Петерсен. Или точнее сказать добрый день? Но не важно.
- Доброе утро, сэр.
- Я насчет вашего... эээ... контракта.
- Контракта?
- С "Курьерской Службой Окраин". Ну так как? Вы еще не надумали подписать его?
- Нет. И ничего подписывать я не собираюсь.
Консул смущенно кашлянул.
- Дело в том, что я уже звонил вам сегодня с утра. У меня для вас есть хорошие новости. Корабль "Вальсирующая Матильда" компании "Строгий Капитан", направляющийся с Новой Каледонии на планету Дальнюю через Элсинор, отклонился от курса и произвел вынужденную посадку на Каринтии. Я могу организовать ваш перелет на ней к Окраинным Мирам. Если, конечно, вы соизволите подписать контракт.
- Я уже сказал, что ничего подписывать не буду.
- В таком случае, мистер Петерсен, как представитель правительства Окраин я прекращаю какие бы то ни было переговоры с вами.
- А как консул по делам Земли?
- К сожалению, в этом качестве я буду нести ответственность за вас до тех пор, пока не отправлю вас обратно на "Дельте Эридани".
- Обратно на Землю?
- А то куда же еще?
- А что если я не захочу покидать Каринтию?
- В таком случае, как консул по делам Земли я слагаю с себя всякую ответственность за вашу дальнейшую судьбу. Правительство Земной Империи не будет оплачивать счета за ваше проживание в общежитии. И тогда ваша депортация будет проведена - и вне всякого сомнения, случится это довольно скоро - силами местных властей.
- А если мне удастся найти здесь работу?
В ответ он презрительно рассмеялся.
- Не смешите меня. В обычной жизни, друг мой, астронавты нигде и никому не нужны.
- Счастливо оставаться, - сказал я и положил трубку.
Лиз, ставшая свидетельницей этого разговора, сказала с укоризной:
- Ты слишком уверен в себе, Джонни.
- Ты так считаешь?
- Я считаю, что зря ты отказался от его предложения. На Окраинах ты смог бы начать новую жизнь.
- Я начну новую жизнь здесь.
- Нет, Джонни. Здесь начать жить заново тебе не удастся. Ты останешься здесь в надежде обрести нечто такое, что однажды уже было тобой утрачено навсегда.
- То, что кончено, - сказал я, - всегда можно начать заново.
- Нельзя. Черт возьми, я хоть и не имею привычки подслушивать под дверями, но только я все равно знала, чувствовала, что ты изо дня в день пытался дозвониться до этой стервы, и каждый раз она отшивала тебя.
- Она не стерва, - резко возразил я. - А если уж говорить о том, что произошло той ночью, то тогда не повезло нам обоим. Просто трагическое стечение обстоятельств, только и всего.
- Трагическим оно было только для тебя, - ехидно заметила она.
- Перестань, Лиз. Как говорят на Новой Каледонии, я должен покориться судьбе.
- Ладно, дело твое. - Она сменила тему разговора, напуская на себя нарочито веселый вид. - Завтракать будешь? Или сразу приступим к обеду?
- Какая разница, главное, чтобы было чего съесть, - ответил я. - И если уж на то пошло, то я с удовольствием съел бы пару больших, хрустящих трубочек и немного сыра.
- Но мне нравится готовить самой, - с вызовом сказала она.
- Ну ладно, а на закуску у нас будет что-нибудь из домашней стряпни.
Это было единственное, что я мог для нее сделать, и мне искренее хотелось порадовать ее чем-то более существенным.
Глава 8
Вечером того же дня, как и было условлено, я снова отправился на квартиру к Стиву.
Едва я успел переступить через порог, как он забрал у меня книги, но терять время на то, чтобы сразу снова расставить их по полкам не стал. Однако все же дождался, когда я поудобнее устроюсь в кресле, держа в руке высокий бокал со сливовой наливкой и лишь после этого задал мне свой первый вопрос.
- Ну так как, Джон, что ты думаешь по поводу прочитанного?
- Очень недурно, Стив. И весьма занимательно. К тому же эти книги дают довольно наглядное представление о тех временах, хотя, конечно, довольно трудно вообразить, что покуда все эти невозможные персонажи беспробудно пьянствовали и били друг другу морды, космический век уже начинался.
- Ты рассуждаешь несколько предвзято, Джон, - сказал он. - И в конце концов полицейские детективы были отнюдь не единственным направлением в литературе двадцатого века. Например, один мой знакомый собрал неплохую библиотечку научной фантастики того времени. Так там очень много написано про космос, и среди прочих идей выдвигается много очень толковых гипотез просто рехнуться можно, как уже тогда все было точно подмечено.
- Да уж, писателям того времени крупно повезло, - согласился я. Единственное, о чем остается писать нашим фантастам, так это о путешествиях во времени.
- В те времена об этом тоже много писали. Однако, сейчас речь не о научной фантастике. Итак, поговорим о детективах. На твой взгляд, какова главная идея этих произведений?
- По-моему, это несколько не то чтиво, в котором следовало бы искать какую бы то ни было идею. Мне так кажется.
- Продолжай, - велел он мне. - Думай, развивай свою мысль. Используй метод "маленьких серых клеточек" Эркюля Пуаро.
Я задумался.
И затем, то и дело запинаясь, нерешительно высказал свои соображения.
- Основная идея - если, конечно, ее можно так назвать - состоит в следующем. Все дело в том, что механизмы предотвращения и раскрытия преступлений слишком несовершенны. И поэтому суть данных литературных произведений заключается в том, что один находчивый человек может достичь на этом поприще гораздо больших результатов, чем многочисленные и хорошо оснащенные силы полиции. Но у этой медали есть и оборотная сторона. Зачастую этот же самый находчивый - или не слишком находчивый - персонаж, по чистой случайности оказавшийся в самой гуще какой-нибудь заварушки, действует как катализатор, ускоряя ход развития сюжета и как бы взрывая весь расклад изнутри, отчего сам же нередко и страдает.
- Хорошо. Иными словами, частное лицо без должной экипировки зачастую действует намного удачнее, чем полиция, оснащенная по последнему слову техники. И заметь, что все эти книги были написаны в те времена, когда в техническое оснащение полиции еще оставляло желать много лучшего, то бишь до того, как они превратились в рабов своих собственных электронных безделушек.
- Именно так, Стив.
Он же тем временем продолжал развивать свою мысль.
- Как ты уже успел заметить, в моем распоряжении тоже имеется кое-какая техника, как то шпионский луч, анализатор и тому подобное. Ты видел шпионский луч в действии, а так же и то, как можно ему противостоять.
- Да.
- Основная проблема нашей работы связана с тем, чтобы суметь проникнуть в места, защищенные блокираторами.
- В "Союз грузчиков космопорта"?
- Нет. И не на верхний этаж небоскреба "Грингейтс". - Он усмехнулся, как мне показалось, несколько злорадно. - Помнишь, как я навел луч на Луну?
- Да.
- А владения Фергюса, надеюсь, не забыл?
- Конечно.
- Вот именно туда я и хочу отправить тебя, Джон.
- Почему меня?
- На Луне, - принялся терпеливо втолковывать он, - нет воздуха. А среди моих оперативников, работающих здесь, на Каринтии, нет ни одного, кто имел бы хотя бы мало-мальский опыт работы в космическом скафандре. Мне самому, еще в бытность мою полицейским, как-то раз пришлось надеть скафандр, и я тогда едва не сошел с ума. Так и не смог преодолеть психологический барьер.
- Так, наверное, было бы куда проще взять оперативника из числа обитателей Лунного Поселения, - сказал я.
- И это я пробовал. Но дело в том, что у каждого поселенца уже есть своя основная работа, которая оплачивается настолько хорошо, что у них попросту не возникает потребности искать подработку на стороне.
- Но ведь кроме них есть и другие... Например, здесь, на Каринтии туристы, люди, проводящие на Луне отпуск или бывающие там по делам.
- Тех, кому доводилось выбираться за пределы воздвигнутых над городами атмосферных куполов, да и то лишь для того, чтобы прокатиться по песчанному морю в герметичной капсуле песчанных саней, можно пересчитать по пальцам. Конечно, там это единственный доступный способ передвижения, хотя не исключено, что тебе, возможно, и удастся побродить по окрестностям пешком.
- А как я смогу проникнуть во владения Фергюса?
- Это на твое усмотрение.
- Незаконное вторжение?
- Частным детективам, - серьезно сказал Стив, - иногда приходится чуть-чуть преступать закон.
- А как насчет этого Фергюса? Он тоже нарушает закон чуть-чуть? Или же по полной программе?
- Об этом мне ничего не известно.
- Так к чему тогда вся эта затея?
- Им интересуется правительство, - ответил Стив. - И теперь правительство хочет во что бы то ни стало удовлетворить свое любопытсво. Дело в том, что туда, наверх, дошли слухи, будто бы мистер Фергюс изобрел нечто... нечто такое, что может запросто изменить весь ход истории.
- Считается, что таков удел большинства изобретений, - сказал я.
- Да, - согласился он. - Именно так. С той только разницей, что в жизнь они воплощаются лишь после того, как соответствющее открытие было сделано, а никак не раньше.
- Что ты имеешь в виду?
- Лишь то, что сказал. Вот гляди. Представь себе, что ты мог бы вернуться назад, и обладая всеми необходимыми знаниями, взять на себя управление работой электростанции "Шкода" примерно за час до того, как на ядерном реакторе создастся аварийная ситуация. Тогда можно было бы спасти тысячи жизней.
- Я видел тот взрыв с расстояния в миллион миль, - мрачно сказал я. Я тогда служил четвертым помощником на приснопамятном "Тайпине". Мы были уже на подлете, когда это произошло.
- А вот если бы аварию предотвратили...
- Но, Стив, ведь это нереально. Для этого пришлось бы повернуть вспять время, а путешествие во времени - это уже из области фантастики.
- Когда-то я тоже так считал, - серьезно ответил он. - Однако Управление разведки почти не сомневается в том, что этот самый Фергюс владеет секретом путешествия во времени. Разведуправление подкинуло эту идею президенту. А президент, известный своими гуманистическими принципами, считает, что подобное путешествие во времени можно было бы использовать для того, чтобы вычеркнуть из истории катастрофы, подобные той, что произошла на "Шкоде".
- Но откуда они узнали? И вообще, что им известно?
- Не много. Все началось с уволенного Фергюсом лаборанта - этот парень пытался приударять за дочкой хозяина - который смертельно обиделся на своего бывшего босса. Вот он им и донес. И так уж получилось, что происходило это при включенном анализаторе. Ничего из ряда вон выходящего узнать у него не удалось, однако и этого вполне хватило, чтобы заставить ребят из разведуправления призадуматься.
- Так почему же Управление разведки само не проведет расследование?
- Да потому что оно погрязло во всей той же рутине, что и полиция. У них есть небоскреб, начиненный различным электронным хламом, который сделал бы честь лаборатории любого безумного ученого, но вся загвоздка в том, что они не могут разрушить ту оболочку, которую самый настоящий ученый маньяк, решивший работать в тайне ото всех, воздвиг вокруг себя.
- Стив, я ничуть не сомневаюсь в твоей компетентности, но почему они обратились именно к тебе, частоному детективу?
- Потому что еще в мою бытность полицейским я открыто выражал свое мнение по поводу супернаучных методов ведения расследования. И тогда же я раскрыл довольно много дел без применения электронных безделушек.
- Что ж, довольно убедительно, - ворчливо признал я.
- Еще бы, - спокойно согласился он. - Что ж, Джон, теперь твоя очередь говорить. Посмотрим, насколько убедителен сможешь быть ты.
- А о чем говорить-то?
- Да об этой затее с пперемещениями во времени. Фергюс, как тебе уже известно, был главным механиком в твоем прежнем экипаже. Это тебе о чем-нибудь говорит?
- Возможно, - согласился я. - Очень даже возможно. Он был главным механиком по обслуживанию межзвездных двигателей. Это означает, что в его обязанности входило управление двигательной установкой Манншенна, отвечающей за надлежащую эксплуатацию оборудования маяков Карлотти.
- И действительно, как? Но если вы, Джон, расскажете мне свою историю, то я смогу сделать определенные выводы. Но для этого мне необходимо знать все детали.
Я протянул ему свой опустевший стакан, который был немедленно наполнен снова.
- Ладно. Как вам известно, до недавнего времени я служил вторым помощником на "Молнии". Илона оказалась в числе пассажиров нашего корабля. Случилось так, что мы оказались за одним столиком. И приглянулись друг другу с самого начала. Она настояла, чтобы ту единственную ночь стоянки "Молнии" в порту, я провел у нее. Ну вот мы и... проспали. Я опоздал на корабль. Это все.
- Все?
Я замялся.
- Не совсем. Тут вот еще какое дело. Мы приняли наркотик, эйфорин...
- Эйфорин, - тихо повторил он. - Огромное наслаждение, длящееся бесконечно. Вы оба его принимали?
- Да.
- Довольно занятная штука, - отрывисто сказал он. - Как вы знаете, этот препарат больше не считается противозаконным, и тем не менее стоит он все еще чертовски дорого. Некоторые люди считают, что на такое не грех и раскошелиться. Другие же полагают, что лучше не шутить с огнем. Как известно, сильный эмоциональный стресс может вызвать изменения в характере личности. Однако не все знают, что невероятным образом усиленные положительные эмоции могут привести к похожему результату. Ваша Илона хотя, конечно, вряд ли вам от этого станет легче - вела себя, сообразуясь со своими наилучшими побуждениями. Она устроила вам бурную прощальную ночь, после чего, образно выражаясь, страница была перевернута, и вы оба могли спокойно и без сожаления вернуться к своей обычной жизни.
- Но ведь она выпила противоядие.
- Вот как? И что же случилось потом?
Я рассказал ему все без утайки. Он молча выслушал меня, не забыв однако между делом вновь наполнить мой стакан, когда я на мгновение прервался, чтобы перевести дух.
- Гремучая смесь, - проговорил он после того, как я закончил. - Со временем эйфорин может изменять свои свойства, и тогда последствия его употребления трудно предугадать. Те пилюли, что вы проглотили с вечера, скорее всего, были выпущены несколько месяцев тому назад. Помножьте непредсказуемость наркотика на непредсказуемость женского ума. Но думаю, я все же могу объяснить, в чем дело, и возможно, после этого вам станет немного легче.
- Продолжайте, - сказал я.
- Противоядие обычно используется теми, кто хочет убить одним махом двух зайцев. Эйфорин позволяет провести незабываемую ночь полную наслаждений, а затем противоядие снимает побочные эффекты.
Но попытайтесь взглянуть на положение вещей с точки зрения Илоны. Она просыпается и обнаруживает, что хотя и не испытывает больше к вам дикой страсти, однако и отвращения тоже вроде бы не чувствует. К тому же не надо сбрасывать со счетов сильное чувство ответственности. Вы опоздали на свой корабль, и вина за это, по крайней мере, отчасти, лежит на ней. "Ладно, думает она про себя, - если уж этот олух свалился на мою голову, то, возможно, мне удастся снова полюбить его." Затем она принимает противоядие, но то ли из-за длительного хранения средство уже успело изменить свои первоначальные свойства, то ли сама она уже слишком долго не принимала его, что оно воздействовало на нее отнюдь не должным образом. Но только у нее появилось такое ощущение, будто она приняла новую дозу эйфорина. Улавливаете мысль?
- Ду-думаю, да.
- Хорошо. А теперь расскажите мне о своих ощущениях, о том, что вы чувствуете. С моей стороны это вовсе не праздное любопытство. Просто в свое время я довольно долго проработал в отделе по борьбе с распространением наркотиков, и знаю, как действуют те или иные препараты. Возможно, я смогу вам помочь.
- Что я чувствую? Опустошенность. И одиночество. Я хочу быть с ней, но совсем не в том смысле, в каком мужчина может желать женщину. Это чертово зелье убило что-то в моей душе.
- Типичная реакция, - отрывисто констатировал он. - Типичная реакция на передержанный эйфорин. Но со временем это пройдет.
- Очень хотечется на это надеяться. Но больше всего меня убивает то, что во всем произошедшем присутствует большая доля случайности и роковых совпадений. Если бы эйфорин не был просроченным; если бы мы вообще не стали бы связываться с ним; если бы реакция на него была такой, какой ей и полагалось, а противоядие пойдействовало бы должным образом...
- Иными словами, если бы повернуть время вспять, - с усмешкой добавил он.
- Если бы я только мог повернуть его вспять, - согласился я.
Тут он шумно потянул носом и пробормотал:
- Кажется, что-то горит. Лиз вроде бы собиралась сделать горячие бутерброды. Так что ужин скоро будет готов. Наверное, она принесет его сюда. - Здесь он повысил голос и громко сказал: - Теперь что касается Венцеля, спутника Каринтии...
Его пальцы умело манипулировали переключателями на панели управления шпионского луча. Вид Новой Праги в прозрачной сфере монитора начал удалаться, проваливаясь куда-то вниз и вскоре превращаясь в крохотное сверкающее пятнышко - одно из многих, мерцающих на ночной стороне планеты. Угол зрения резко изменился, и навстречу нам поплыл сияющий полумесяц, внезапно превратившийся в огромный шар, на поверхности которого сияла тоненькая полоска ослепительного света. И этот светлый штрих с пугающей быстротой превратился в необъятную, сверкающую равнину, на просторах которой возвышались города, издали похожие на корабли, бороздящие просторы безбрежного океана.
- Между прочим, - сказала Лиз, с грохотом опуская поднос с тарелками на скамейку, - я бы предпочла наблюдать за блондинками в душе, чем глядеть на это безобразие.
- Не хочешь - не смотри, - спокойно заметил Стив.
Мы ненадолго зависли над одним из городов, накрытых огромным куполом, над которым возвышались странного вида минареты и башенки. Перелетели через безжизненное море пыли по направлению к терминатору - границе между освещенной и неосвещенной части спутника - где виднелся еще один, гораздо меньших размеров купол. И тут на пути у нас возникла непроницаемая стена из сверкающего металла - дальше пути не было.
- Еще один блокиратор, - с умным видом изрек я.
- Еще один блокиратор, - согласился Стив.
- И что за криминальный авторитет обитает на Венцеле? - спросил я.
- На Венцеле нет ни одного преступника, - отозвалась Лиз, разумеется, кроме тех, что отбывают наказание в лунной тюрьме.
- В тебе говорит предубеждение, - заметил ей на это Стив. - Однако хозяин этих владений не имеет ничего общего с преступным миром. Все это принадлежит одному богатому, очень богатому человеку. Его зовут Фергюс.
- Фергюс? Помнится, у нас в "Трансгалактической Компании" в свое время тоже работал один Фергюс - он был главным механиком по обслуживанию межзвездных двигателей. Затем ему удалось сделать несколько чрезвычайно выгодных вложений капитала. Он сколотил хорошее состояние и удалился от дел.
- Так это он и есть, - сказал Стив.
Глава 7
Когда мы уже покидали гостеприимную квартиру, Стив выдал мне с полдюжины своих бесценых книг.
- Вернешь их завтра вечером, - сказал он. - Вот тогда и поговорим.
Я взвесил в руке тяжелый сверток и спросил:
- А как ты узнал, что я владею техников быстрого чтения?
Он усмехнулся.
- Элементарно, Ватсон. Люди, которым приходится много заниматься перед сдачей экзаменов поневоле становятся быстрыми чтецами. А астронавтам постоянно приходится проходить через переэкзаменовки, так что...
- Сдаюсь, твоя взяла, - сказал я.
- Хорошо. Тогда до завтра. До свидания, Лиз. Спасибо, что нашли время зайти.
- Тебе спасибо, что пригласил, - ответила она. - Знаешь, Стив, ты тоже захаживай ко мне в общежитие. Я накормлю тебя настоящим обедом. Там, на собственной кухне стряпня у меня получается намного лучше.
- Бесспорно, - вежливо согласился он.
По дороге к станции метро Лиз сказала:
- Тебе повезло. Ты ему понравился, и возможно он даже возьмет тебя к себе на работу. Но лично мне кажется, что для твоего же блага тебе было бы куда лучше отправиться на Окраины.
- Это еще почему?
- А потому что я слишком хорошо знаю Стива. И пока я возилась на кухне с ужином, у нас с ним состоялся довольно длинный разговор. Он признался, что будь ты даже самой распоследней сволочью, он бы все равно взял тебя, уже только потому, что ты астронавт.
- Приятно узнать, что моя квалификация может пригодиться еще где-то, а не только на Окраинах, - заметил я.
- Но я все-таки считаю, что ты не должен соглашаться на предложение Стива.
- Почему же нет? Мне показалось, что вы с ним были друзьями.
- Были и остаемся. Но даже несмотря на всю его частную практику он был и остается полицейским. А полицейские глядят на мир по-другому, иначе, чем все прочие люди, подобно тому, как и мы мыслим не так, как те, кто всю жизнь просидел на своей планете, ни разу так и не высунув носа в космос. Он полицейский, а это значит, что он может быть безрассуден, когда того от него потребует обстановка и даже безо всякой необходимости. И он не станет думать о том, на сколько больных мозолей ему придется наступить, прежде чем дело будет доведено до успешного завершения.
- Большинство полицейских, - заметил я, - избегают топтаться по чужим мозолям, в особенности, если их обладателям можно запросто двинуть в морду.
- К Стиву это не относится, - сказала она. - Кстати, это одна из причин, по которой он уволился из органов.
Разговаривая о том о сем, мы заняли места в капсуле, помчавшейся по пневматическуму туннелю в сторону космопорта. Затем мы миновали ярко освещенную взлетно-посадочную площадку, обойдя стороной участок, где шли оживленные работы по разгрузке большого грузового корабля с рудой, и направились к общежитию. Интересно, подумал я, а получили все-таки эти ребята свою почту или нет. Хотя большинство персонала, за исключением дежурного офицера и механика наверняка уже разъехались по домам, и вряд ли они станут беспокоиться из-за каких-то нескольких писем. Вот ведь счастливые, с завистью думал я, у них есть дома, куда можно поехать на ночь, и корабль, на котором можно жить, если больше отправиться решительно некуда.
- Ты, небось, будешь читать сегодня всю ночь напролет, - ворвался в мои раздумья голос Лиз.
- Да. Начну прямо сейчас.
- Ладно. Занимайся своими делами, а я тем временем сварю кофе и принесу тебе.
Я лежал на своей койке, пробегая глазами начало самой первой книги, взятой мной из стопки, когда она появилась на пороге моей комнаты. В руках у нее был поднос, на котором стоял ваккумный кофейник, чашка и лежала пачка сигарет.
- Спасибо, Лиз, - поблагодарил я.
- Я рада услужить тебе, Джонни, - сказала она. - И мне хотелось бы порадовать тебя еще больше.
Я взглянул на нее. Она была задрапирована в легкую, полупрозрачную тунику, под которой явно больше ничего не было. Ко мне пришло внеазпное осознание, что у нее очень красивая фигура. На лице ее уже появились ранние морщины, но порой даже морщины могут украсить лицо, являясь признаком житейского опыта. Это был как раз тот случай. Я задумался о том, с чего это я с самого начала записал ее в старухи, решив, что ее отношение ко мне может быть исключительно материнским. А хотя бы и так, но ведь большинство мужчин нуждаются в матери ничуть не меньше, чем в любовнице.
Она поставила кофе и посуду на ночной столик и присела на краешек моей кровати. Я чувствовал близость и жар ее тела... и это совершенно не трогало меня. Хотя, вообще-то... я обнял ее за талию, и она не стала сопротивляться. Тогда я поцеловал ее.
- Лиз, ради Бога, прости меня. Но я не могу.
- Я понимаю, - безразлично прошептала она. - Я все понимаю. О, Джонни! Просто я подумала, что ты быстрее выбросишь из головы ту женщину, если переспишь с кем-нибудь еще.
- Я знаю. Но...
- Но ты не можешь, - отрывисто проговорила она, вставая с кровати. Ничего, это пройдет. А пока вот тебе кофе и сигареты. Больше я ничего не могу тебе дать.
- Мне очень жаль, что так получилось, Лиз, - сказал я.
- И мне тоже, - отозвалась она.
Она направилась к двери. Я смотрел ей вслед, и сердце мое разрывалось от жалости. Она вышла в коридор, а я снова вернулся к книгам. Это оказалось поистине занимательное чтение, одна книга была лучше другой. В некоторых из них рассказывалось о том, как частный детектив распутывал сложнейшие дела, основываясь на одних лишь логических выводах, в то время, как полицейские томились от безделья, восхищенно наблюдая за ним со стороны; в других частный детектив действовал, как слон в посудной лавке, без меры заливая в себя виски и попутно соблазняя обворожительных блондинок, время от времени будучи бит и полицейскими и бандитами, но тем не менее в конце концов все же раскрывая запутаннейшие преступления. Я понятия не имел, к чему мне все это, но тем не менее стоически продолжал чтение.
Было уже совсем поздно, когда я наконец выключил свет и уснул, а на следующее утро Лиз не стала будить меня, позволив поспать подольше. Было уже около полудня, когда она все же потревожила мой сон.
- Извини, Джонни, но тебя просят подойти к телефону, - проговорила она, просунув голову в дверь.
- Уже иду, - отозвался я.
С трудом свалившись с кровати, я набросил на себя халат и поспешил в кабинет. С крохотного экрана видеотелефона на меня глядело широкое лицо консула по делам Земли, который заговорил со мной тут же, как только я оказался в поле зрения сканера.
- Доброе утро, мистер Петерсен. Или точнее сказать добрый день? Но не важно.
- Доброе утро, сэр.
- Я насчет вашего... эээ... контракта.
- Контракта?
- С "Курьерской Службой Окраин". Ну так как? Вы еще не надумали подписать его?
- Нет. И ничего подписывать я не собираюсь.
Консул смущенно кашлянул.
- Дело в том, что я уже звонил вам сегодня с утра. У меня для вас есть хорошие новости. Корабль "Вальсирующая Матильда" компании "Строгий Капитан", направляющийся с Новой Каледонии на планету Дальнюю через Элсинор, отклонился от курса и произвел вынужденную посадку на Каринтии. Я могу организовать ваш перелет на ней к Окраинным Мирам. Если, конечно, вы соизволите подписать контракт.
- Я уже сказал, что ничего подписывать не буду.
- В таком случае, мистер Петерсен, как представитель правительства Окраин я прекращаю какие бы то ни было переговоры с вами.
- А как консул по делам Земли?
- К сожалению, в этом качестве я буду нести ответственность за вас до тех пор, пока не отправлю вас обратно на "Дельте Эридани".
- Обратно на Землю?
- А то куда же еще?
- А что если я не захочу покидать Каринтию?
- В таком случае, как консул по делам Земли я слагаю с себя всякую ответственность за вашу дальнейшую судьбу. Правительство Земной Империи не будет оплачивать счета за ваше проживание в общежитии. И тогда ваша депортация будет проведена - и вне всякого сомнения, случится это довольно скоро - силами местных властей.
- А если мне удастся найти здесь работу?
В ответ он презрительно рассмеялся.
- Не смешите меня. В обычной жизни, друг мой, астронавты нигде и никому не нужны.
- Счастливо оставаться, - сказал я и положил трубку.
Лиз, ставшая свидетельницей этого разговора, сказала с укоризной:
- Ты слишком уверен в себе, Джонни.
- Ты так считаешь?
- Я считаю, что зря ты отказался от его предложения. На Окраинах ты смог бы начать новую жизнь.
- Я начну новую жизнь здесь.
- Нет, Джонни. Здесь начать жить заново тебе не удастся. Ты останешься здесь в надежде обрести нечто такое, что однажды уже было тобой утрачено навсегда.
- То, что кончено, - сказал я, - всегда можно начать заново.
- Нельзя. Черт возьми, я хоть и не имею привычки подслушивать под дверями, но только я все равно знала, чувствовала, что ты изо дня в день пытался дозвониться до этой стервы, и каждый раз она отшивала тебя.
- Она не стерва, - резко возразил я. - А если уж говорить о том, что произошло той ночью, то тогда не повезло нам обоим. Просто трагическое стечение обстоятельств, только и всего.
- Трагическим оно было только для тебя, - ехидно заметила она.
- Перестань, Лиз. Как говорят на Новой Каледонии, я должен покориться судьбе.
- Ладно, дело твое. - Она сменила тему разговора, напуская на себя нарочито веселый вид. - Завтракать будешь? Или сразу приступим к обеду?
- Какая разница, главное, чтобы было чего съесть, - ответил я. - И если уж на то пошло, то я с удовольствием съел бы пару больших, хрустящих трубочек и немного сыра.
- Но мне нравится готовить самой, - с вызовом сказала она.
- Ну ладно, а на закуску у нас будет что-нибудь из домашней стряпни.
Это было единственное, что я мог для нее сделать, и мне искренее хотелось порадовать ее чем-то более существенным.
Глава 8
Вечером того же дня, как и было условлено, я снова отправился на квартиру к Стиву.
Едва я успел переступить через порог, как он забрал у меня книги, но терять время на то, чтобы сразу снова расставить их по полкам не стал. Однако все же дождался, когда я поудобнее устроюсь в кресле, держа в руке высокий бокал со сливовой наливкой и лишь после этого задал мне свой первый вопрос.
- Ну так как, Джон, что ты думаешь по поводу прочитанного?
- Очень недурно, Стив. И весьма занимательно. К тому же эти книги дают довольно наглядное представление о тех временах, хотя, конечно, довольно трудно вообразить, что покуда все эти невозможные персонажи беспробудно пьянствовали и били друг другу морды, космический век уже начинался.
- Ты рассуждаешь несколько предвзято, Джон, - сказал он. - И в конце концов полицейские детективы были отнюдь не единственным направлением в литературе двадцатого века. Например, один мой знакомый собрал неплохую библиотечку научной фантастики того времени. Так там очень много написано про космос, и среди прочих идей выдвигается много очень толковых гипотез просто рехнуться можно, как уже тогда все было точно подмечено.
- Да уж, писателям того времени крупно повезло, - согласился я. Единственное, о чем остается писать нашим фантастам, так это о путешествиях во времени.
- В те времена об этом тоже много писали. Однако, сейчас речь не о научной фантастике. Итак, поговорим о детективах. На твой взгляд, какова главная идея этих произведений?
- По-моему, это несколько не то чтиво, в котором следовало бы искать какую бы то ни было идею. Мне так кажется.
- Продолжай, - велел он мне. - Думай, развивай свою мысль. Используй метод "маленьких серых клеточек" Эркюля Пуаро.
Я задумался.
И затем, то и дело запинаясь, нерешительно высказал свои соображения.
- Основная идея - если, конечно, ее можно так назвать - состоит в следующем. Все дело в том, что механизмы предотвращения и раскрытия преступлений слишком несовершенны. И поэтому суть данных литературных произведений заключается в том, что один находчивый человек может достичь на этом поприще гораздо больших результатов, чем многочисленные и хорошо оснащенные силы полиции. Но у этой медали есть и оборотная сторона. Зачастую этот же самый находчивый - или не слишком находчивый - персонаж, по чистой случайности оказавшийся в самой гуще какой-нибудь заварушки, действует как катализатор, ускоряя ход развития сюжета и как бы взрывая весь расклад изнутри, отчего сам же нередко и страдает.
- Хорошо. Иными словами, частное лицо без должной экипировки зачастую действует намного удачнее, чем полиция, оснащенная по последнему слову техники. И заметь, что все эти книги были написаны в те времена, когда в техническое оснащение полиции еще оставляло желать много лучшего, то бишь до того, как они превратились в рабов своих собственных электронных безделушек.
- Именно так, Стив.
Он же тем временем продолжал развивать свою мысль.
- Как ты уже успел заметить, в моем распоряжении тоже имеется кое-какая техника, как то шпионский луч, анализатор и тому подобное. Ты видел шпионский луч в действии, а так же и то, как можно ему противостоять.
- Да.
- Основная проблема нашей работы связана с тем, чтобы суметь проникнуть в места, защищенные блокираторами.
- В "Союз грузчиков космопорта"?
- Нет. И не на верхний этаж небоскреба "Грингейтс". - Он усмехнулся, как мне показалось, несколько злорадно. - Помнишь, как я навел луч на Луну?
- Да.
- А владения Фергюса, надеюсь, не забыл?
- Конечно.
- Вот именно туда я и хочу отправить тебя, Джон.
- Почему меня?
- На Луне, - принялся терпеливо втолковывать он, - нет воздуха. А среди моих оперативников, работающих здесь, на Каринтии, нет ни одного, кто имел бы хотя бы мало-мальский опыт работы в космическом скафандре. Мне самому, еще в бытность мою полицейским, как-то раз пришлось надеть скафандр, и я тогда едва не сошел с ума. Так и не смог преодолеть психологический барьер.
- Так, наверное, было бы куда проще взять оперативника из числа обитателей Лунного Поселения, - сказал я.
- И это я пробовал. Но дело в том, что у каждого поселенца уже есть своя основная работа, которая оплачивается настолько хорошо, что у них попросту не возникает потребности искать подработку на стороне.
- Но ведь кроме них есть и другие... Например, здесь, на Каринтии туристы, люди, проводящие на Луне отпуск или бывающие там по делам.
- Тех, кому доводилось выбираться за пределы воздвигнутых над городами атмосферных куполов, да и то лишь для того, чтобы прокатиться по песчанному морю в герметичной капсуле песчанных саней, можно пересчитать по пальцам. Конечно, там это единственный доступный способ передвижения, хотя не исключено, что тебе, возможно, и удастся побродить по окрестностям пешком.
- А как я смогу проникнуть во владения Фергюса?
- Это на твое усмотрение.
- Незаконное вторжение?
- Частным детективам, - серьезно сказал Стив, - иногда приходится чуть-чуть преступать закон.
- А как насчет этого Фергюса? Он тоже нарушает закон чуть-чуть? Или же по полной программе?
- Об этом мне ничего не известно.
- Так к чему тогда вся эта затея?
- Им интересуется правительство, - ответил Стив. - И теперь правительство хочет во что бы то ни стало удовлетворить свое любопытсво. Дело в том, что туда, наверх, дошли слухи, будто бы мистер Фергюс изобрел нечто... нечто такое, что может запросто изменить весь ход истории.
- Считается, что таков удел большинства изобретений, - сказал я.
- Да, - согласился он. - Именно так. С той только разницей, что в жизнь они воплощаются лишь после того, как соответствющее открытие было сделано, а никак не раньше.
- Что ты имеешь в виду?
- Лишь то, что сказал. Вот гляди. Представь себе, что ты мог бы вернуться назад, и обладая всеми необходимыми знаниями, взять на себя управление работой электростанции "Шкода" примерно за час до того, как на ядерном реакторе создастся аварийная ситуация. Тогда можно было бы спасти тысячи жизней.
- Я видел тот взрыв с расстояния в миллион миль, - мрачно сказал я. Я тогда служил четвертым помощником на приснопамятном "Тайпине". Мы были уже на подлете, когда это произошло.
- А вот если бы аварию предотвратили...
- Но, Стив, ведь это нереально. Для этого пришлось бы повернуть вспять время, а путешествие во времени - это уже из области фантастики.
- Когда-то я тоже так считал, - серьезно ответил он. - Однако Управление разведки почти не сомневается в том, что этот самый Фергюс владеет секретом путешествия во времени. Разведуправление подкинуло эту идею президенту. А президент, известный своими гуманистическими принципами, считает, что подобное путешествие во времени можно было бы использовать для того, чтобы вычеркнуть из истории катастрофы, подобные той, что произошла на "Шкоде".
- Но откуда они узнали? И вообще, что им известно?
- Не много. Все началось с уволенного Фергюсом лаборанта - этот парень пытался приударять за дочкой хозяина - который смертельно обиделся на своего бывшего босса. Вот он им и донес. И так уж получилось, что происходило это при включенном анализаторе. Ничего из ряда вон выходящего узнать у него не удалось, однако и этого вполне хватило, чтобы заставить ребят из разведуправления призадуматься.
- Так почему же Управление разведки само не проведет расследование?
- Да потому что оно погрязло во всей той же рутине, что и полиция. У них есть небоскреб, начиненный различным электронным хламом, который сделал бы честь лаборатории любого безумного ученого, но вся загвоздка в том, что они не могут разрушить ту оболочку, которую самый настоящий ученый маньяк, решивший работать в тайне ото всех, воздвиг вокруг себя.
- Стив, я ничуть не сомневаюсь в твоей компетентности, но почему они обратились именно к тебе, частоному детективу?
- Потому что еще в мою бытность полицейским я открыто выражал свое мнение по поводу супернаучных методов ведения расследования. И тогда же я раскрыл довольно много дел без применения электронных безделушек.
- Что ж, довольно убедительно, - ворчливо признал я.
- Еще бы, - спокойно согласился он. - Что ж, Джон, теперь твоя очередь говорить. Посмотрим, насколько убедителен сможешь быть ты.
- А о чем говорить-то?
- Да об этой затее с пперемещениями во времени. Фергюс, как тебе уже известно, был главным механиком в твоем прежнем экипаже. Это тебе о чем-нибудь говорит?
- Возможно, - согласился я. - Очень даже возможно. Он был главным механиком по обслуживанию межзвездных двигателей. Это означает, что в его обязанности входило управление двигательной установкой Манншенна, отвечающей за надлежащую эксплуатацию оборудования маяков Карлотти.