отталкивающее свирепое выражение.
- Убитый был шофером в одной очень богатой семье, - пояснил Ольс. -
Их шантажировали из-за делишек одной из дочерей. Прокурор Уайльд
порекомендовал этой семье мистера Марлоу. Марлоу здорово рисковал во всем
этом деле, мистер Кронджейгер.
- Преклоняюсь перед частными детективами, которые в делах такого рода
здорово рискуют, - проворчал Кронджейгер. - Вам не следует представлять
все это так чертовски скромно, Ольс.
- В самом деле? - спросил Ольс. - Я вовсе не собираюсь быть таким
чертовски скромным. Не так уж часто мне представляется случай быть
чертовски скромным перед лицом городской полиции. Вообще-то я трачу
слишком много времени на то, чтобы направлять ваши шаги и чтобы ваши
подчиненные случайно не поломали себе ноги!
У Кронджейгера побелели ноздри. Он дышал с присвистом, прекрасно
слышимым в тихой комнате. Необычно тихо он сказал:
- Вам не следует учить моих людей, что они должны делать, умник.
- О! В этом мы еще убедимся, - ответил Ольс. - Шофер, о котором я
говорил, и который затонул у Лидо, прошлой ночью застрелил человека. На
вашей территории, капитан. Человека по имени Гейгер, владельца заведения с
порнографической литературой, находящегося на одной из главных улиц
Голливуда. Гейгер жил вместе с юношей, сидящем в моей машине. Это значит,
жил с ним, чтобы уж вам все было ясно.
Кронджейгер серьезно взглянул на Ольса.
- Похоже, все это дело может разрастись в очень неприятный скандал, -
сказал он.
- По собственному опыту знаю, что в неприятные скандалы разрастается
большинство дел, которые ведет полиция, - проворчал Ольс и обратил в мою
сторону свои встопорщенные брови. - Ваше время для сообщения, мистер
Марлоу. Расскажите об этом.
Я рассказал.
Однако я упустил два момента, сам не знаю почему. Визит Кармен на
квартиру Броуди и послеполуденный визит Эдди Марза в дом Гейгера.
Остальные события я изложил точно так, как они происходили.
Капитан Кронджейгер ни на минуту не спускал с меня взгляда. Но
никакое чувство не изменило выражения его лица пока длился мой рассказ.
Уайльд тоже молчал. Время от времени он выпускал дымок из своей сигары и
подносил к губам чашку кофе. Ольс с интересом смотрел на свой большой
палец.
Капитан Кронджейгер откинулся в кресле, закинул ногу на ногу и сжал
нервные пальцы на колене. Его худое лицо искривилось в угрюмой гримасе. Он
обратился ко мне убийственно вежливо:
- Так, значит, ваш героизм состоял в том, что вы не сообщили полиции
об убийстве, случившемся ночью, а затем хранили молчание на протяжении
следующего дня, что в результате привело к тому, что малыш Гейгера имел
возможность совершить сегодня вечером очередное убийство?
- Так это выглядит, - признал я. - Я был в довольно затруднительном
положении и, вероятно, о чем-то забыл, но приходилось думать о том, что
прежде всего мне необходимо охранять свою клиентку, а кроме того, нельзя
было предвидеть, что парень будет стрелять в Броуди.
- Это может предвидеть исключительно полиция, Марлоу, - иронически
заметил Кронджейгер. - Если бы сразу узнали о смерти Гейгера, то книги из
его квартиры никогда не оказались бы в квартире Броуди. Сопляк не пошел бы
по следу и не застрелил бы его. Кстати, дни Броуди и так были уже сочтены.
Так обычно бывает с людьми этого типа. Тем не менее жизнь есть жизнь.
- Согласен, - сказал я. - Но скажите это своим полицейским в
следующий раз, когда они застрелят перепуганного мелкого воришку,
убегающего по улице с украденной сберкнижечкой.
Уайльд резко ударил обеими руками по крышке стола.
- Хватит, - прервал он. - Почему вы, мистер Марлоу, так уверены, что
Тэйлор застрелил Гейгера? Даже если оружие, из которого застрелен Гейгер,
находилось в кармане Тэйлора или в его машине, нет уверенности, что именно
он был убийцей. Револьвер мог подбросить, скажем Броуди, являвшимся
фактическим убийцей.
- Физически такая ситуация возможна, но психологически абсолютно
неправдоподобна, - возразил я. - Слишком много случайных совпадений, для
этого нет никаких оснований, если принять во внимание характер Броуди и
его девушки или же планы, которые лелеял Броуди. Я разговаривал с ним
очень долго. Он был мелким бандитом, но наверняка не убийцей. У него два
револьвера, но ни одного из них он не носил с собой. Он искал способ
вклиниться в дело Гейгера, о котором знал все благодаря своей девушке. И
он рассказал мне, что долгое время следил за Гейгером, чтобы узнать, кто
его прикрывает. В это я верю, но верить в то, что он застрелил Гейгера для
того, чтобы заполучить его книжки, убежал с компрометирующим снимком,
который Гейгер сделал с Кармен Стернвуд, а потом подбросил револьвер в
машину Тэйлора и наконец столкнул эту машину в океан - это значит
предполагать чертовски большое стечение случайных обстоятельств, слишком
обширное, чтобы они могли быть истинными. У Тэйлора был мотив, - ревность,
- и была возможность убить Гейгера. Без разрешения своих хозяев он взял
пренадлежащую им машину. Застрелил Гейгера на глазах у девушки, чего
никогда не сделал бы Броуди, даже если бы действительно был убийцей. Не
представляю себе, чтобы кто-либо, имеющий с Гейгером чисто торговые дела,
мог сделать что-то подобное. Тэйлор, наоборот, - мог. Его заставил сделать
это компрометирующий снимок Кармен Стернвуд.
Прокурор Уайльд кашлянул и посмотрел на капитана Кронджейгера долгим
взглядом. Кронджейгер издал что-то наподобие фырканья. Уайльд спросил:
- Что это за дело с этим прятаньем трупа? Не вижу в этом никакого
смысла.
- Вероятно, это сделал тот малый, - сказал я, - хотя он еще и не
сказал ничего по этому поводу. Броуди не переступал порога дома Гейгера
после того, как тот был застрелен. Парень, вероятно, вернулся в то время,
когда я отвозил домой Кармен. Естественно, он боялся полиции, ведь он же
гомосексуалист. И, наверное, считал удачной мысль спрятать труп до тех
пор, пока не заберет все свои вещи. Как свидетельствовали следы на ковре,
он выволок труп через главный вход и положил его в гараже. Затем упаковал
все, что принадлежало ему и вынес это. И только позже, ночью, прежде чем
труп окостенел, в парне заговорила совесть, что он не поступил так, как
надлежит, по отношению к своему возлюбленному. Тогда он вернулся, затянул
его обратно в квартиру и уложил на кровать. Естественно, все это лишь мои
предположения.
Прокурор Уайльд кивнул.
- Сегодня утром он отправился в магазин, как будто ничего не
случилось, но наблюдал, что будет дальше. Когда Броуди велел отослать
книжки, парень разузнал каково место их назначения. Тогда он пришел к
выводу, что этот человек именно из-за книжек убил Гейгера. Возможно, ему
было известно гораздо больше о Броуди и о его девушке, чем те ожидали. Как
вам кажется, Ольс?
- Мы узнаем это, - ответил Ольс. - Но это все равно не поднимет
настроения капитана Кронджейгера. Его угнетает тот факт, что все произошло
прошлой ночью, а он узнал об этом только сейчас.
- Думаю, я найду способ справиться с этим, - кисло произнес капитан,
бросил на меня быстрый взгляд и тотчас отвел глаза.
Прокурор Уайльд стряхнул пепел с сигары и сказал:
- Ну ладно, покажите нам эти экспонаты, Марлоу.
Я опорожнил карманы и выложил на стол свой улов: три векселя, визитку
Гейгера, предназначенную для генерала Стернвуда, снимки Кармен, голубой
блокнот с зашифрованными фамилиями и адресами. Ключи Гейгера я еще раньше
отдал Ольсу.
Прокурор Уайльд осмотрел это все, все время пыхкая сигарой. Ольс тоже
прикурил одну из своих коротких сигар и сидел, спокойно пуская клубы дыма
под самый потолок. Капитан Кронджейгер облокотился на стол, разглядывая
то, что я разложил перед прокурором.
Уайльд постучал пальцем по трем, подписанным Кармен, векселям и
сказал:
- Думаю, что это были только пробные шары. Если бы генерал Стернвуд
выкупил векселя, это было бы доказательством того, что он опасается
чего-то намного худшего. Вот тогда Гейгер и прикрутил бы гайки. Вы знаете,
чего боится генерал Стернвуд? - посмотрел он на меня.
Я отрицательно покачал головой.
- Вы рассказали нам все, со всеми подробностями? - спросил прокурор.
- Я опустил только несколько моментов, сугубо личных. И хотел бы и в
дальнейшем сохранить их в тайне лично для себя.
- Посмотрим, - сказал Кронджейгер и прочувствованно откашлялся.
- Почему? - спокойно спросил прокурор.
- Потому что мой клиент имеет право на защиту перед лицом любой
власти, вплоть до суда присяжных. У меня есть лицензия, разрешающая мне
работать частным детективом. Мне кажется, определение "частный" имеет
какое-то значение. У Голливудской полиции на расследовании два убийства,
оба уже раскрытые. В обоих случаях известен убийца и мотив. В руках
полиции находится также и орудие убийства. Но шантаж не должен выплыть
наружу до тех пор, пока названия определенных организаций замешаны в этом
деле.
- Почему? - снова спросил Уайльд.
- Ладно, - сухо сказал Кронджейгер. - Мы в восхищении, что можем
почтить частного детектива за его геройские действия.
- Я хотел бы вам что-то показать, - сказал я. - Встал, вышел из дома
и взял в машине книгу, отобранную у клиента Гейгера. Водитель в мундире
стоял возле машины Ольса. Парень сидел внутри, удобно развалясь на
сиденье.
- Он сказал что-нибудь? - спросил я.
- Послал меня кое-куда, - сказал полицейский, сплюнув. - Но я
пропустил это мимо ушей. Пусть выговорится.
Я вернулся в дом, положил книжку на стол Уайльда, - развернул бумагу,
в которую она была завернута, и раскрыл ее на титульном листе. Капитан
звонил по телефону, стоявшему на другом конце стола. Когда я вошел, он
положил трубку и сел.
Уайльд просмотрел книгу с каменным лицом, закрыл ее и подсунул
капитану. Тот открыл ее, просмотрел две-три страницы и резко захлопнул. На
щеках у него выступили большие красные пятна.
- Взгляните на штемпелек с датами на внутренней стороне обложки, -
посоветовал я.
Капитан снова открыл книгу и неохотно спросил:
- Ну и что?
- Если будет необходимо, я засвидетельствую под присягой, что эта
книга из магазина Гейгера. Блондинка по имени Агнесса тоже признается,
какого рода делами занимался магазин. Для любого, у кого хоть немного
соображает голова, ясно, что магазин был лишь предлогом, прикрытием для
совершенно иного рода деятельности. Голливудская полиция, позволяющая ему
процветать, должна руководствоваться какими-то особыми соображениями.
Осмелюсь предположить, что суд присяжных захочет прояснить эти
соображения.
Прокурор усмехнулся.
- Суды присяжных действительно иногда ставят такие болезненные
вопросы... - сказал он. - Пожалуй, в напрасном усилии понять, почему наши
города именно таковы...
Капитан Кронджейгер вдруг вскочил и нахлобучил шляпу.
- Я тут один против троих, - проворчал он. - Я возглавляю Отдел
убийств. То, что Гейгер занимался порнографической литературой, меня не
касается. Но должен признать, что это дело выставит в плохом свете также и
мой отдел, если газеты возьмутся перемывать косточки. Чего вы, собственно,
господа, хотите?
Уайдальс посмотрел на Ольса, который спокойно произнес:
- Я хочу передать вам арестованного. Идемте.
Ольс встал. Капитан дико посмотрел на него и вышел из комнаты. Ольс
направился вслед за ним. Когда дверь закрылась, прокурор забарабанил
пальцами по крышке стола и направил на меня свой светлоголубой взгляд.
- Вы должны понять, что чувствует полицейский, когда вынужден
затушевать нечто подобное. Возможно, вам придется дать показания... даже с
занесением в полицейский протокол. Несмотря на это, я надеюсь, что мне
удастся объяснить каждое из этих двух убийств отдельно друг от друга и не
вмешивать в дело имени генерала Стернвуда. Вы знаете, почему именно я не
оттаскал вас за ухо?
- Нет. Я ожидал, что вы оборвете мне оба.
- Сколько вы зарабатываете на всем этом?
- Двадцать пять долларов в день и расходы.
- Или на сегодняшний день, это составило пятьдесят долларов и
несколько центов за бензин?
- Что-то около этого.
Прокурор склонил голову на одно плечо и суставом мизинца потер
подбородок.
- И за эту сумму вы готовы вызвать на себя гнев половины всех
полицейских нашего штата?
- Я делаю это без особого удовольствия, - ответил я. - Но как, черт
возьми, я могу поступить иначе? Я взял это дело. А продаю то, что имею,
чтобы зарабатывать на жизнь. По крайней мере, ту толику смелости и
сообразительности, которой наградило меня провидение, и готов бороться до
конца, не обращая внимания на последствия, чтобы защитить своего клиента.
То, что я столько сказал сегодня вечером, не испросив позволения генерала,
противоречит моим принципам. Если речь идет о затушевывании дел, то я сам
был полицейским, как вам известно, господин прокурор. Это делается
повсеместно в каждом большом городе. Полиция обычно очень принципиальна,
если так называемый любитель стремится что-то затушевать, а сама делает
это через день, чтобы удовлетворить своих друзей или кого-то, имеющего
влияние. Я еще не уладил дело окончательно. Все еще веду его. И в
дальнейшем тоже буду действовать так, как действовал, естественно, если
это будет необходимо.
- Пока капитан Кронджейгер не лишил вас лицензии, - буркнул прокурор.
- Вы сказали, что несколько деталей дела, носящих личных характер,
сохраните в тайне. Они очень важны?
- Я все еще не закончил своей миссии, - сказал я и посмотрел ему
прямо в глаза.
Прокурор Уайльд улыбнулся открытой улыбкой ирландца.
- Я хотел бы кое-что сказать тебе, мой мальчик. Мой отец и генерал
Стернвуд были большими друзьями. Я сделал все, что позволяет мне
положение, а может быть и больше, чтобы оградить старика от лишних
неприятностей. Но рассчитывать на это в будущем невозможно. Две его дочери
рано или поздно вляпаются во что-нибудь такое, чего нельзя будет скрыть,
особенно эта сладенькая белокурая девица. Их никуда нельзя пускать без
надзора. По-моему старик сам виноват во всем этом. Мне кажется, он понятия
не имеет, что представляет собой нанешний мир. Есть еще одна вещь, которую
я хотел бы с вами обсудить, пользуясь случаем, что мы здесь один на один и
можем не соблюдать официальности. Ставлю доллар против канадского цента,
генерал опасается, что его зять, бывший контрабандист, каким-то образом
замешан во всем этом и, нанимая вас, надеялся получить подтверждение, что
это не так. Как вы полагаете?
- То, что я слышал о Ригане, не позволяет думать о нем, как о
шантажисте. Ведь у него было теплое гнездышко у Стернвудов, а он, несмотря
на это, ушел.
- Насколько теплым было это гнездышко, ни вы, ни я не знаем, - сказал
прокурор. - Он принадлежит к тому типу мужчин, которые не любят излишнее
тепло. Генерал говорил вам, что разыскивает Ригана?
- Он мне сказал, что хотел бы знать, где Риган и как его дела. Он был
очень привязан к нему. Его огорчило то, как он ушел, не сказав ему даже
"до свидания".
Прокурор поглубже уселся в кресле и сморщил лоб.
- Вот как, - изменившимся голосом сказал он и протянул руку к
предметам, лежавшим на столе, отложил голубой блокнот Гейгера, а остальные
вещественные доказательства придвинул ко мне.
- Все эти вещи можете взять назад, - сказал он. - Они меня не
интересуют.
Было уже почти одиннадцать, когда я поставил свою машину в гараж и
подошел к "Хобарт Армс". Дверь закрывали в десять, поэтому мне пришлось
воспользоваться своим ключом. Внутри, в пустом квадратном холле, находился
какой-то мужчина, который при виде меня сунул зеленую вечернюю газету за
кадку с пальмой, а окурок в кадку. Потом встал, помахал мне шляпой и
сказал:
- Шеф хочет с тобой поговорить. Так что оставь своих друзей снаружи,
старик.
Я спокойно стоял и смотрел на его приплюснутый нос и похожее на
бифштекс ухо.
- Что ему надо?
- Тебе-то что? Держи свой нос подальше от его дел, и тогда все будет
о'кей. - Рука его все время вертелась возле внутреннего кармана
расстегнутого плаща.
- От меня воняет полицией, - сказал я. - Я слишком устал, чтобы
говорить, чтобы есть и чтобы думать. Но если ты считаешь, что я могу идти
и слушать приказы Эдди Марза, то постарайся вытащить свою пушку, прежде
чем я отстрелю тебе второе ухо.
- Ерунда. У тебя нет револьвера. - Он посмотрел мне прямо в глаза.
Его черные косматые брови сошлись на переносице, уголки губ опустились
вниз.
- Вчера, дорогой мой Лэнни, вчера. Я не всегда бегаю без оружия.
Он замахал левой рукой.
- Ладно, твоя взяла. Мне никто не приказывал стрелять в кого-либо. Ты
сам все услышишь от него.
- Чем позже, тем лучше, - сказал я и повернулся, когда этот тип
прошел мимо, направляясь к выходу. Он открыл дверь и вышел, не
оглянувшись. Я улыбнулся собственной глупости, подошел к лифту и поднялся
наверх, в свою квартиру. Достал из кармана револьвер Кармен и усмехнулся
ему. Потом старательно почистил его, смазал и, завернув в кусок фланели,
запер на ключ в одном из ящиков стола. Сделал себе стакан коктейля и как
раз когда пил его, когда зазвонил телефон.
Я сел возле столика, на котором стоял телефон.
- Значит, вы сегодня такой острый, да? - послышался голос Эдди Марза.
- Твердый, быстрый, острый и бодаю каждого, кто ко мне приблизится.
Чем могу служить?
- Там полиция, вы знаете где. Вы не впутали меня в это дело, а?
- А почему я не должен был бы это сделать?
- Я добр к тем, кто добр ко мне, приятель. И очень недобр к тем, кто
недобр со мной.
- Прислушайтесь хорошенько, и вы услышите, как стучат мои зубы.
Он сухо рассмеялся.
- Так как: впутали или нет?
- Нет. Но чтоб меня черти взяли, если я знаю, почему. Наверное,
потому, что дело довольно запутанное и без вашего участия.
- Благодарю. Кто его застрелил?
- Вы прочитаете это завтра утром в газетах... Возможно.
- Мне надо узнать это сейчас.
- А вы всегда получаете то, что вам надо?
- Нет. Так это можно считать ответом, приятель?
- Его застрелил человек, о котором вы никогда не слышали.
Удовлетворитесь этим.
- Если это так, то, возможно, и я когда-нибудь смогу оказать вам
услугу.
- В таком случае положите трубку и позвольте мне отправиться в
кровать.
Он снова засмеялся.
- Вы ищете Расти Ригана, верно?
- Похоже, так думают многие, но это неправда.
- Если бы вы его искали, я мог бы подсказать вам кое-что. Забегите
когда-нибудь ко мне. Все равно когда. Мне будет приятно встретиться с
вами.
- Возможно и забегу.
- Так значит до этого "возможно". - В трубке что-то щелкнуло.
Я сидел и держал трубку возле уха, злой и усталый. Потом набрал номер
Стернвудов и некоторое время слушал длинные гудки, пока, наконец, не
послышался учтивый голос лакея:
- Квартира генерала Стернвуда.
- Говорит Марлоу. Вы меня помните? Мы познакомились сто лет назад
или, может, это было вчера?
- Да, мистер Марлоу. Конечно, я помню вас.
- Миссис Риган дома?
- Думаю, да. Может вы хотели бы...
Я прервал его. Потому что вдруг передумал.
- Нет. Не хотел. Просто передайте ей, что снимки у меня. Все до
одного. И что все в порядке.
- Да... да... - Мне казалось, что голос его слегка дрожит. - Снимки у
вас... все снимки... и все в порядке... Да, сэр... Если позволите, примите
мою сердечную благодарность.
Через пять минут снова раздался телефонный звонок. Я допил коктейль и
почувствовал, что неплохо бы пообедать, о чем до этого как-то совсем
забыл. Я вышел, оставив телефон звонить, сколько ему вздумается. Когда я
вернулся, он снова звонил. С перерывами он названивал так до полпервого.
Погасив свет, я открыл окно, завернул телефон в газету и лег спать. Семья
Стернвудов уже стояла у меня поперек горла.
На следующее утро сидя за завтраком, состоявшим из порции бэкона с
яичницей, я просмотрел все утренние газеты. События в их изложении были
настолько близки к истине, насколько обычно бывают в газетных сообщениях,
или так же, как например Марс близок к Сатурну. Ни одно из них не
связывало Оуэна Тэйлора, шофера, свалившегося с рыбацкого мола в Лидо, с
убийством в экзотической вилле в Лорел-каньон. Ни в одном из них не было
никаких упоминаний о семье Стернвудов, Ольсе и обо мне. Капитан
Кронджейгер, шеф уголовного отдела голливудского округа, пожинал лавры за
раскрытие обоих убийств. А произошли они, вероятно, на почве сведения
личных счетов, связанных с темным делом, которым занимался некий Гейгер,
пользуясь как прикрытием книжным магазином на Голливудском бульваре.
Броуди застрелил Гейгера, а Кароль Ландгрен из мести застрелил Броуди.
Полиция арестовала Ландгрена, признавшего свою вину. У него была очень
плохая характеристика, некоторые грешки тянулись за ним еще со школьных
лет. Полиция задержала также в качестве главного свидетеля Агнессу
Лозелль, секретаршу Гейгера.
Это была хорошая журналистская работа. Создавалось впечатление, что
Гейгер был застрелен вчера ночью, Броуди часом позже, а капитан
Кронджейгер раскрыл оба убийства между двумя затяжками сигаретой. О
самоубийстве Тэйлора сообщалось на первой полосе, посвященной мелким
происшествиям. Там была помещена фотография машины с зачерненным номерным
знаком, стоявшей на палубе баржи. Газеты утверждали, что Оуэн Тэйлор был
болезненным парнем, а в последнее время находился в очень угнетенном
состоянии. Его родители жили в Дубьюке, туда и отослали тело. Власти не
возбудили следствия по этому делу.
Капитан Грегори, шеф отдела по розыску пропавших без вести, положил
мою визитку на широкий стол и выровнял ее края параллельно его краям.
Некоторое время он смотрел на нее, склонив голову на плечо, наконец
откашлялся и, повернувшись на вращающемся кресле загляделся в окно на
плоскую крышу здания суда, на расстоянии примерно в полквартала. Это был
могучий мужчина с усталыми глазами и неторопливыми движениями ночного
сторожа. Голос его звучал бесцветно и равнодушно.
- Итак, частный детектив, - сказал он, по-прежнему глядя не на меня,
а в окно. Струйки дыма поднимались из небрежно поддерживаемой уголками губ
почерневшей вересковой трубки.
- Чем могу служить?
- Я работаю на генерала Гая Стернвуда, 3765 Альта Бри Кресчент,
Вест-Голливуд.
Капитан Грегори выпустил из уголков губ облачко дыма, не открывая при
этом рта.
- А в чем это выражается?
- Не в том, чем занимаетесь и вы, но, все же думаю, вы сможете мне
помочь чем-нибудь.
- И чем же?
- Генерал Стернвуд богатый человек, - сказал я. - Он старый друг отца
прокурора нашего округа. Если он нанимает себе на целый день посыльного,
то не для того, чтобы оскорблять полицию. Это просто роскошь, которую он
может спокойно себе позволить.
- Откуда вы взяли, что я занимаюсь чем-то, связанным с генералом
Стернвудом?
Я ответил на этот вопрос молчанием. Капитан Грегори медленно и тяжело
повернулся на своем кресле и поставил огромные стопы на линолеум,
покрывающий пол кабинета. В атмосфере кабинета чувствовался затхлый
привкус многолетней рутины. Грегори остановил на мне невыразительный
взгляд.
- Не хотелось бы отнимать у вас время, капитан, - сказал я и
сантиметров на десять отодвинулся вместе со стулом, на котором сидел.
Он не шевельнулся. Просто смотрел на меня лишенными выражения,
усталыми глазами.
- Вы знаете окружного прокурора?
- Да. Когда-то я работал на него. Очень хорошо знаю также его
главного помощника Берни Ольса.
Грегори поднял трубку и пробормотал в нее:
- Дайте мне Ольса из окружной прокуротуры. - Он держал руку на
телефоне и ждал. Прошло несколько минут. Дымок поднимался от его трубки.
Глаза жестко и неподвижно смотрели прямо перед собой. Телефон зазвонил.
Грегори протянул руку за моей визиткой... - Ольс? Эдд Грегори из
центрального бюро комиссариата. У меня в бюро некий Филипп Марлоу. В его
визитке написано, что он частный сыщик. Хочет получить от меня некоторую
информацию... Да? А как он выглядит?.. Благодарю.
Кончив говорить, он вынул изо рта трубку и толстым карандашом умял в
ней табак. Он сделал это серьезно и так торжественно, как будто это было
самым важным делом, какое ему предстояло сделать. Потом откинулся в кресле
и еще с минуту смотрел на меня.
- Что вы хотите узнать?
- Всего лишь, продвинулось ли дело вперед.
Он подумал, потом спросил:
- Речь идет о Ригане?
- Да.
- Вы его знаете?
- Я никогда его не видел. Только слышал, что это рослый ирландец, ему
тридцать с лишним, что когда-то он занимался контрабандой спиртного и что
женился на старшей дочери генерала Стернвуда, но это было не очень
счастливое супружество. Меня проинформировали также, что он исчез около
месяца назад.
- Пусть лучше Стернвуд благодарит за это судьбу, вместо того, чтобы
нанимать частные таланты для поисков иголки в стогу сена.
- Генерал очень симпатизирует Ригану. Такое случается в этом мире.
Старик калека и, очевидно, чувствует себя очень одиноко. Риган часто
составлял ему компанию.
- А как вы думаете, вы можете сделать что-нибудь больше, чем мы?
- Немного, а точнее ничего, если речь идет об отыскании Ригана. Но
есть еще одно дело: таинственный шантаж. Я должен быть уверен, что Риган
не принимает в нем участия. Это было бы легче, если бы я знал, где он или
где его нет.
- Дорогой мой, я охотно помог бы вам, но сам ничего не знаю. Этот
человек затер за собой все следы... Так-то.
- Возможно ли это, принимая во внимание совершенство организации,
которую вы представляете? - спросил я.
- Да... и все же это возможно... по крайней мере на определенное
- Убитый был шофером в одной очень богатой семье, - пояснил Ольс. -
Их шантажировали из-за делишек одной из дочерей. Прокурор Уайльд
порекомендовал этой семье мистера Марлоу. Марлоу здорово рисковал во всем
этом деле, мистер Кронджейгер.
- Преклоняюсь перед частными детективами, которые в делах такого рода
здорово рискуют, - проворчал Кронджейгер. - Вам не следует представлять
все это так чертовски скромно, Ольс.
- В самом деле? - спросил Ольс. - Я вовсе не собираюсь быть таким
чертовски скромным. Не так уж часто мне представляется случай быть
чертовски скромным перед лицом городской полиции. Вообще-то я трачу
слишком много времени на то, чтобы направлять ваши шаги и чтобы ваши
подчиненные случайно не поломали себе ноги!
У Кронджейгера побелели ноздри. Он дышал с присвистом, прекрасно
слышимым в тихой комнате. Необычно тихо он сказал:
- Вам не следует учить моих людей, что они должны делать, умник.
- О! В этом мы еще убедимся, - ответил Ольс. - Шофер, о котором я
говорил, и который затонул у Лидо, прошлой ночью застрелил человека. На
вашей территории, капитан. Человека по имени Гейгер, владельца заведения с
порнографической литературой, находящегося на одной из главных улиц
Голливуда. Гейгер жил вместе с юношей, сидящем в моей машине. Это значит,
жил с ним, чтобы уж вам все было ясно.
Кронджейгер серьезно взглянул на Ольса.
- Похоже, все это дело может разрастись в очень неприятный скандал, -
сказал он.
- По собственному опыту знаю, что в неприятные скандалы разрастается
большинство дел, которые ведет полиция, - проворчал Ольс и обратил в мою
сторону свои встопорщенные брови. - Ваше время для сообщения, мистер
Марлоу. Расскажите об этом.
Я рассказал.
Однако я упустил два момента, сам не знаю почему. Визит Кармен на
квартиру Броуди и послеполуденный визит Эдди Марза в дом Гейгера.
Остальные события я изложил точно так, как они происходили.
Капитан Кронджейгер ни на минуту не спускал с меня взгляда. Но
никакое чувство не изменило выражения его лица пока длился мой рассказ.
Уайльд тоже молчал. Время от времени он выпускал дымок из своей сигары и
подносил к губам чашку кофе. Ольс с интересом смотрел на свой большой
палец.
Капитан Кронджейгер откинулся в кресле, закинул ногу на ногу и сжал
нервные пальцы на колене. Его худое лицо искривилось в угрюмой гримасе. Он
обратился ко мне убийственно вежливо:
- Так, значит, ваш героизм состоял в том, что вы не сообщили полиции
об убийстве, случившемся ночью, а затем хранили молчание на протяжении
следующего дня, что в результате привело к тому, что малыш Гейгера имел
возможность совершить сегодня вечером очередное убийство?
- Так это выглядит, - признал я. - Я был в довольно затруднительном
положении и, вероятно, о чем-то забыл, но приходилось думать о том, что
прежде всего мне необходимо охранять свою клиентку, а кроме того, нельзя
было предвидеть, что парень будет стрелять в Броуди.
- Это может предвидеть исключительно полиция, Марлоу, - иронически
заметил Кронджейгер. - Если бы сразу узнали о смерти Гейгера, то книги из
его квартиры никогда не оказались бы в квартире Броуди. Сопляк не пошел бы
по следу и не застрелил бы его. Кстати, дни Броуди и так были уже сочтены.
Так обычно бывает с людьми этого типа. Тем не менее жизнь есть жизнь.
- Согласен, - сказал я. - Но скажите это своим полицейским в
следующий раз, когда они застрелят перепуганного мелкого воришку,
убегающего по улице с украденной сберкнижечкой.
Уайльд резко ударил обеими руками по крышке стола.
- Хватит, - прервал он. - Почему вы, мистер Марлоу, так уверены, что
Тэйлор застрелил Гейгера? Даже если оружие, из которого застрелен Гейгер,
находилось в кармане Тэйлора или в его машине, нет уверенности, что именно
он был убийцей. Револьвер мог подбросить, скажем Броуди, являвшимся
фактическим убийцей.
- Физически такая ситуация возможна, но психологически абсолютно
неправдоподобна, - возразил я. - Слишком много случайных совпадений, для
этого нет никаких оснований, если принять во внимание характер Броуди и
его девушки или же планы, которые лелеял Броуди. Я разговаривал с ним
очень долго. Он был мелким бандитом, но наверняка не убийцей. У него два
револьвера, но ни одного из них он не носил с собой. Он искал способ
вклиниться в дело Гейгера, о котором знал все благодаря своей девушке. И
он рассказал мне, что долгое время следил за Гейгером, чтобы узнать, кто
его прикрывает. В это я верю, но верить в то, что он застрелил Гейгера для
того, чтобы заполучить его книжки, убежал с компрометирующим снимком,
который Гейгер сделал с Кармен Стернвуд, а потом подбросил револьвер в
машину Тэйлора и наконец столкнул эту машину в океан - это значит
предполагать чертовски большое стечение случайных обстоятельств, слишком
обширное, чтобы они могли быть истинными. У Тэйлора был мотив, - ревность,
- и была возможность убить Гейгера. Без разрешения своих хозяев он взял
пренадлежащую им машину. Застрелил Гейгера на глазах у девушки, чего
никогда не сделал бы Броуди, даже если бы действительно был убийцей. Не
представляю себе, чтобы кто-либо, имеющий с Гейгером чисто торговые дела,
мог сделать что-то подобное. Тэйлор, наоборот, - мог. Его заставил сделать
это компрометирующий снимок Кармен Стернвуд.
Прокурор Уайльд кашлянул и посмотрел на капитана Кронджейгера долгим
взглядом. Кронджейгер издал что-то наподобие фырканья. Уайльд спросил:
- Что это за дело с этим прятаньем трупа? Не вижу в этом никакого
смысла.
- Вероятно, это сделал тот малый, - сказал я, - хотя он еще и не
сказал ничего по этому поводу. Броуди не переступал порога дома Гейгера
после того, как тот был застрелен. Парень, вероятно, вернулся в то время,
когда я отвозил домой Кармен. Естественно, он боялся полиции, ведь он же
гомосексуалист. И, наверное, считал удачной мысль спрятать труп до тех
пор, пока не заберет все свои вещи. Как свидетельствовали следы на ковре,
он выволок труп через главный вход и положил его в гараже. Затем упаковал
все, что принадлежало ему и вынес это. И только позже, ночью, прежде чем
труп окостенел, в парне заговорила совесть, что он не поступил так, как
надлежит, по отношению к своему возлюбленному. Тогда он вернулся, затянул
его обратно в квартиру и уложил на кровать. Естественно, все это лишь мои
предположения.
Прокурор Уайльд кивнул.
- Сегодня утром он отправился в магазин, как будто ничего не
случилось, но наблюдал, что будет дальше. Когда Броуди велел отослать
книжки, парень разузнал каково место их назначения. Тогда он пришел к
выводу, что этот человек именно из-за книжек убил Гейгера. Возможно, ему
было известно гораздо больше о Броуди и о его девушке, чем те ожидали. Как
вам кажется, Ольс?
- Мы узнаем это, - ответил Ольс. - Но это все равно не поднимет
настроения капитана Кронджейгера. Его угнетает тот факт, что все произошло
прошлой ночью, а он узнал об этом только сейчас.
- Думаю, я найду способ справиться с этим, - кисло произнес капитан,
бросил на меня быстрый взгляд и тотчас отвел глаза.
Прокурор Уайльд стряхнул пепел с сигары и сказал:
- Ну ладно, покажите нам эти экспонаты, Марлоу.
Я опорожнил карманы и выложил на стол свой улов: три векселя, визитку
Гейгера, предназначенную для генерала Стернвуда, снимки Кармен, голубой
блокнот с зашифрованными фамилиями и адресами. Ключи Гейгера я еще раньше
отдал Ольсу.
Прокурор Уайльд осмотрел это все, все время пыхкая сигарой. Ольс тоже
прикурил одну из своих коротких сигар и сидел, спокойно пуская клубы дыма
под самый потолок. Капитан Кронджейгер облокотился на стол, разглядывая
то, что я разложил перед прокурором.
Уайльд постучал пальцем по трем, подписанным Кармен, векселям и
сказал:
- Думаю, что это были только пробные шары. Если бы генерал Стернвуд
выкупил векселя, это было бы доказательством того, что он опасается
чего-то намного худшего. Вот тогда Гейгер и прикрутил бы гайки. Вы знаете,
чего боится генерал Стернвуд? - посмотрел он на меня.
Я отрицательно покачал головой.
- Вы рассказали нам все, со всеми подробностями? - спросил прокурор.
- Я опустил только несколько моментов, сугубо личных. И хотел бы и в
дальнейшем сохранить их в тайне лично для себя.
- Посмотрим, - сказал Кронджейгер и прочувствованно откашлялся.
- Почему? - спокойно спросил прокурор.
- Потому что мой клиент имеет право на защиту перед лицом любой
власти, вплоть до суда присяжных. У меня есть лицензия, разрешающая мне
работать частным детективом. Мне кажется, определение "частный" имеет
какое-то значение. У Голливудской полиции на расследовании два убийства,
оба уже раскрытые. В обоих случаях известен убийца и мотив. В руках
полиции находится также и орудие убийства. Но шантаж не должен выплыть
наружу до тех пор, пока названия определенных организаций замешаны в этом
деле.
- Почему? - снова спросил Уайльд.
- Ладно, - сухо сказал Кронджейгер. - Мы в восхищении, что можем
почтить частного детектива за его геройские действия.
- Я хотел бы вам что-то показать, - сказал я. - Встал, вышел из дома
и взял в машине книгу, отобранную у клиента Гейгера. Водитель в мундире
стоял возле машины Ольса. Парень сидел внутри, удобно развалясь на
сиденье.
- Он сказал что-нибудь? - спросил я.
- Послал меня кое-куда, - сказал полицейский, сплюнув. - Но я
пропустил это мимо ушей. Пусть выговорится.
Я вернулся в дом, положил книжку на стол Уайльда, - развернул бумагу,
в которую она была завернута, и раскрыл ее на титульном листе. Капитан
звонил по телефону, стоявшему на другом конце стола. Когда я вошел, он
положил трубку и сел.
Уайльд просмотрел книгу с каменным лицом, закрыл ее и подсунул
капитану. Тот открыл ее, просмотрел две-три страницы и резко захлопнул. На
щеках у него выступили большие красные пятна.
- Взгляните на штемпелек с датами на внутренней стороне обложки, -
посоветовал я.
Капитан снова открыл книгу и неохотно спросил:
- Ну и что?
- Если будет необходимо, я засвидетельствую под присягой, что эта
книга из магазина Гейгера. Блондинка по имени Агнесса тоже признается,
какого рода делами занимался магазин. Для любого, у кого хоть немного
соображает голова, ясно, что магазин был лишь предлогом, прикрытием для
совершенно иного рода деятельности. Голливудская полиция, позволяющая ему
процветать, должна руководствоваться какими-то особыми соображениями.
Осмелюсь предположить, что суд присяжных захочет прояснить эти
соображения.
Прокурор усмехнулся.
- Суды присяжных действительно иногда ставят такие болезненные
вопросы... - сказал он. - Пожалуй, в напрасном усилии понять, почему наши
города именно таковы...
Капитан Кронджейгер вдруг вскочил и нахлобучил шляпу.
- Я тут один против троих, - проворчал он. - Я возглавляю Отдел
убийств. То, что Гейгер занимался порнографической литературой, меня не
касается. Но должен признать, что это дело выставит в плохом свете также и
мой отдел, если газеты возьмутся перемывать косточки. Чего вы, собственно,
господа, хотите?
Уайдальс посмотрел на Ольса, который спокойно произнес:
- Я хочу передать вам арестованного. Идемте.
Ольс встал. Капитан дико посмотрел на него и вышел из комнаты. Ольс
направился вслед за ним. Когда дверь закрылась, прокурор забарабанил
пальцами по крышке стола и направил на меня свой светлоголубой взгляд.
- Вы должны понять, что чувствует полицейский, когда вынужден
затушевать нечто подобное. Возможно, вам придется дать показания... даже с
занесением в полицейский протокол. Несмотря на это, я надеюсь, что мне
удастся объяснить каждое из этих двух убийств отдельно друг от друга и не
вмешивать в дело имени генерала Стернвуда. Вы знаете, почему именно я не
оттаскал вас за ухо?
- Нет. Я ожидал, что вы оборвете мне оба.
- Сколько вы зарабатываете на всем этом?
- Двадцать пять долларов в день и расходы.
- Или на сегодняшний день, это составило пятьдесят долларов и
несколько центов за бензин?
- Что-то около этого.
Прокурор склонил голову на одно плечо и суставом мизинца потер
подбородок.
- И за эту сумму вы готовы вызвать на себя гнев половины всех
полицейских нашего штата?
- Я делаю это без особого удовольствия, - ответил я. - Но как, черт
возьми, я могу поступить иначе? Я взял это дело. А продаю то, что имею,
чтобы зарабатывать на жизнь. По крайней мере, ту толику смелости и
сообразительности, которой наградило меня провидение, и готов бороться до
конца, не обращая внимания на последствия, чтобы защитить своего клиента.
То, что я столько сказал сегодня вечером, не испросив позволения генерала,
противоречит моим принципам. Если речь идет о затушевывании дел, то я сам
был полицейским, как вам известно, господин прокурор. Это делается
повсеместно в каждом большом городе. Полиция обычно очень принципиальна,
если так называемый любитель стремится что-то затушевать, а сама делает
это через день, чтобы удовлетворить своих друзей или кого-то, имеющего
влияние. Я еще не уладил дело окончательно. Все еще веду его. И в
дальнейшем тоже буду действовать так, как действовал, естественно, если
это будет необходимо.
- Пока капитан Кронджейгер не лишил вас лицензии, - буркнул прокурор.
- Вы сказали, что несколько деталей дела, носящих личных характер,
сохраните в тайне. Они очень важны?
- Я все еще не закончил своей миссии, - сказал я и посмотрел ему
прямо в глаза.
Прокурор Уайльд улыбнулся открытой улыбкой ирландца.
- Я хотел бы кое-что сказать тебе, мой мальчик. Мой отец и генерал
Стернвуд были большими друзьями. Я сделал все, что позволяет мне
положение, а может быть и больше, чтобы оградить старика от лишних
неприятностей. Но рассчитывать на это в будущем невозможно. Две его дочери
рано или поздно вляпаются во что-нибудь такое, чего нельзя будет скрыть,
особенно эта сладенькая белокурая девица. Их никуда нельзя пускать без
надзора. По-моему старик сам виноват во всем этом. Мне кажется, он понятия
не имеет, что представляет собой нанешний мир. Есть еще одна вещь, которую
я хотел бы с вами обсудить, пользуясь случаем, что мы здесь один на один и
можем не соблюдать официальности. Ставлю доллар против канадского цента,
генерал опасается, что его зять, бывший контрабандист, каким-то образом
замешан во всем этом и, нанимая вас, надеялся получить подтверждение, что
это не так. Как вы полагаете?
- То, что я слышал о Ригане, не позволяет думать о нем, как о
шантажисте. Ведь у него было теплое гнездышко у Стернвудов, а он, несмотря
на это, ушел.
- Насколько теплым было это гнездышко, ни вы, ни я не знаем, - сказал
прокурор. - Он принадлежит к тому типу мужчин, которые не любят излишнее
тепло. Генерал говорил вам, что разыскивает Ригана?
- Он мне сказал, что хотел бы знать, где Риган и как его дела. Он был
очень привязан к нему. Его огорчило то, как он ушел, не сказав ему даже
"до свидания".
Прокурор поглубже уселся в кресле и сморщил лоб.
- Вот как, - изменившимся голосом сказал он и протянул руку к
предметам, лежавшим на столе, отложил голубой блокнот Гейгера, а остальные
вещественные доказательства придвинул ко мне.
- Все эти вещи можете взять назад, - сказал он. - Они меня не
интересуют.
Было уже почти одиннадцать, когда я поставил свою машину в гараж и
подошел к "Хобарт Армс". Дверь закрывали в десять, поэтому мне пришлось
воспользоваться своим ключом. Внутри, в пустом квадратном холле, находился
какой-то мужчина, который при виде меня сунул зеленую вечернюю газету за
кадку с пальмой, а окурок в кадку. Потом встал, помахал мне шляпой и
сказал:
- Шеф хочет с тобой поговорить. Так что оставь своих друзей снаружи,
старик.
Я спокойно стоял и смотрел на его приплюснутый нос и похожее на
бифштекс ухо.
- Что ему надо?
- Тебе-то что? Держи свой нос подальше от его дел, и тогда все будет
о'кей. - Рука его все время вертелась возле внутреннего кармана
расстегнутого плаща.
- От меня воняет полицией, - сказал я. - Я слишком устал, чтобы
говорить, чтобы есть и чтобы думать. Но если ты считаешь, что я могу идти
и слушать приказы Эдди Марза, то постарайся вытащить свою пушку, прежде
чем я отстрелю тебе второе ухо.
- Ерунда. У тебя нет револьвера. - Он посмотрел мне прямо в глаза.
Его черные косматые брови сошлись на переносице, уголки губ опустились
вниз.
- Вчера, дорогой мой Лэнни, вчера. Я не всегда бегаю без оружия.
Он замахал левой рукой.
- Ладно, твоя взяла. Мне никто не приказывал стрелять в кого-либо. Ты
сам все услышишь от него.
- Чем позже, тем лучше, - сказал я и повернулся, когда этот тип
прошел мимо, направляясь к выходу. Он открыл дверь и вышел, не
оглянувшись. Я улыбнулся собственной глупости, подошел к лифту и поднялся
наверх, в свою квартиру. Достал из кармана револьвер Кармен и усмехнулся
ему. Потом старательно почистил его, смазал и, завернув в кусок фланели,
запер на ключ в одном из ящиков стола. Сделал себе стакан коктейля и как
раз когда пил его, когда зазвонил телефон.
Я сел возле столика, на котором стоял телефон.
- Значит, вы сегодня такой острый, да? - послышался голос Эдди Марза.
- Твердый, быстрый, острый и бодаю каждого, кто ко мне приблизится.
Чем могу служить?
- Там полиция, вы знаете где. Вы не впутали меня в это дело, а?
- А почему я не должен был бы это сделать?
- Я добр к тем, кто добр ко мне, приятель. И очень недобр к тем, кто
недобр со мной.
- Прислушайтесь хорошенько, и вы услышите, как стучат мои зубы.
Он сухо рассмеялся.
- Так как: впутали или нет?
- Нет. Но чтоб меня черти взяли, если я знаю, почему. Наверное,
потому, что дело довольно запутанное и без вашего участия.
- Благодарю. Кто его застрелил?
- Вы прочитаете это завтра утром в газетах... Возможно.
- Мне надо узнать это сейчас.
- А вы всегда получаете то, что вам надо?
- Нет. Так это можно считать ответом, приятель?
- Его застрелил человек, о котором вы никогда не слышали.
Удовлетворитесь этим.
- Если это так, то, возможно, и я когда-нибудь смогу оказать вам
услугу.
- В таком случае положите трубку и позвольте мне отправиться в
кровать.
Он снова засмеялся.
- Вы ищете Расти Ригана, верно?
- Похоже, так думают многие, но это неправда.
- Если бы вы его искали, я мог бы подсказать вам кое-что. Забегите
когда-нибудь ко мне. Все равно когда. Мне будет приятно встретиться с
вами.
- Возможно и забегу.
- Так значит до этого "возможно". - В трубке что-то щелкнуло.
Я сидел и держал трубку возле уха, злой и усталый. Потом набрал номер
Стернвудов и некоторое время слушал длинные гудки, пока, наконец, не
послышался учтивый голос лакея:
- Квартира генерала Стернвуда.
- Говорит Марлоу. Вы меня помните? Мы познакомились сто лет назад
или, может, это было вчера?
- Да, мистер Марлоу. Конечно, я помню вас.
- Миссис Риган дома?
- Думаю, да. Может вы хотели бы...
Я прервал его. Потому что вдруг передумал.
- Нет. Не хотел. Просто передайте ей, что снимки у меня. Все до
одного. И что все в порядке.
- Да... да... - Мне казалось, что голос его слегка дрожит. - Снимки у
вас... все снимки... и все в порядке... Да, сэр... Если позволите, примите
мою сердечную благодарность.
Через пять минут снова раздался телефонный звонок. Я допил коктейль и
почувствовал, что неплохо бы пообедать, о чем до этого как-то совсем
забыл. Я вышел, оставив телефон звонить, сколько ему вздумается. Когда я
вернулся, он снова звонил. С перерывами он названивал так до полпервого.
Погасив свет, я открыл окно, завернул телефон в газету и лег спать. Семья
Стернвудов уже стояла у меня поперек горла.
На следующее утро сидя за завтраком, состоявшим из порции бэкона с
яичницей, я просмотрел все утренние газеты. События в их изложении были
настолько близки к истине, насколько обычно бывают в газетных сообщениях,
или так же, как например Марс близок к Сатурну. Ни одно из них не
связывало Оуэна Тэйлора, шофера, свалившегося с рыбацкого мола в Лидо, с
убийством в экзотической вилле в Лорел-каньон. Ни в одном из них не было
никаких упоминаний о семье Стернвудов, Ольсе и обо мне. Капитан
Кронджейгер, шеф уголовного отдела голливудского округа, пожинал лавры за
раскрытие обоих убийств. А произошли они, вероятно, на почве сведения
личных счетов, связанных с темным делом, которым занимался некий Гейгер,
пользуясь как прикрытием книжным магазином на Голливудском бульваре.
Броуди застрелил Гейгера, а Кароль Ландгрен из мести застрелил Броуди.
Полиция арестовала Ландгрена, признавшего свою вину. У него была очень
плохая характеристика, некоторые грешки тянулись за ним еще со школьных
лет. Полиция задержала также в качестве главного свидетеля Агнессу
Лозелль, секретаршу Гейгера.
Это была хорошая журналистская работа. Создавалось впечатление, что
Гейгер был застрелен вчера ночью, Броуди часом позже, а капитан
Кронджейгер раскрыл оба убийства между двумя затяжками сигаретой. О
самоубийстве Тэйлора сообщалось на первой полосе, посвященной мелким
происшествиям. Там была помещена фотография машины с зачерненным номерным
знаком, стоявшей на палубе баржи. Газеты утверждали, что Оуэн Тэйлор был
болезненным парнем, а в последнее время находился в очень угнетенном
состоянии. Его родители жили в Дубьюке, туда и отослали тело. Власти не
возбудили следствия по этому делу.
Капитан Грегори, шеф отдела по розыску пропавших без вести, положил
мою визитку на широкий стол и выровнял ее края параллельно его краям.
Некоторое время он смотрел на нее, склонив голову на плечо, наконец
откашлялся и, повернувшись на вращающемся кресле загляделся в окно на
плоскую крышу здания суда, на расстоянии примерно в полквартала. Это был
могучий мужчина с усталыми глазами и неторопливыми движениями ночного
сторожа. Голос его звучал бесцветно и равнодушно.
- Итак, частный детектив, - сказал он, по-прежнему глядя не на меня,
а в окно. Струйки дыма поднимались из небрежно поддерживаемой уголками губ
почерневшей вересковой трубки.
- Чем могу служить?
- Я работаю на генерала Гая Стернвуда, 3765 Альта Бри Кресчент,
Вест-Голливуд.
Капитан Грегори выпустил из уголков губ облачко дыма, не открывая при
этом рта.
- А в чем это выражается?
- Не в том, чем занимаетесь и вы, но, все же думаю, вы сможете мне
помочь чем-нибудь.
- И чем же?
- Генерал Стернвуд богатый человек, - сказал я. - Он старый друг отца
прокурора нашего округа. Если он нанимает себе на целый день посыльного,
то не для того, чтобы оскорблять полицию. Это просто роскошь, которую он
может спокойно себе позволить.
- Откуда вы взяли, что я занимаюсь чем-то, связанным с генералом
Стернвудом?
Я ответил на этот вопрос молчанием. Капитан Грегори медленно и тяжело
повернулся на своем кресле и поставил огромные стопы на линолеум,
покрывающий пол кабинета. В атмосфере кабинета чувствовался затхлый
привкус многолетней рутины. Грегори остановил на мне невыразительный
взгляд.
- Не хотелось бы отнимать у вас время, капитан, - сказал я и
сантиметров на десять отодвинулся вместе со стулом, на котором сидел.
Он не шевельнулся. Просто смотрел на меня лишенными выражения,
усталыми глазами.
- Вы знаете окружного прокурора?
- Да. Когда-то я работал на него. Очень хорошо знаю также его
главного помощника Берни Ольса.
Грегори поднял трубку и пробормотал в нее:
- Дайте мне Ольса из окружной прокуротуры. - Он держал руку на
телефоне и ждал. Прошло несколько минут. Дымок поднимался от его трубки.
Глаза жестко и неподвижно смотрели прямо перед собой. Телефон зазвонил.
Грегори протянул руку за моей визиткой... - Ольс? Эдд Грегори из
центрального бюро комиссариата. У меня в бюро некий Филипп Марлоу. В его
визитке написано, что он частный сыщик. Хочет получить от меня некоторую
информацию... Да? А как он выглядит?.. Благодарю.
Кончив говорить, он вынул изо рта трубку и толстым карандашом умял в
ней табак. Он сделал это серьезно и так торжественно, как будто это было
самым важным делом, какое ему предстояло сделать. Потом откинулся в кресле
и еще с минуту смотрел на меня.
- Что вы хотите узнать?
- Всего лишь, продвинулось ли дело вперед.
Он подумал, потом спросил:
- Речь идет о Ригане?
- Да.
- Вы его знаете?
- Я никогда его не видел. Только слышал, что это рослый ирландец, ему
тридцать с лишним, что когда-то он занимался контрабандой спиртного и что
женился на старшей дочери генерала Стернвуда, но это было не очень
счастливое супружество. Меня проинформировали также, что он исчез около
месяца назад.
- Пусть лучше Стернвуд благодарит за это судьбу, вместо того, чтобы
нанимать частные таланты для поисков иголки в стогу сена.
- Генерал очень симпатизирует Ригану. Такое случается в этом мире.
Старик калека и, очевидно, чувствует себя очень одиноко. Риган часто
составлял ему компанию.
- А как вы думаете, вы можете сделать что-нибудь больше, чем мы?
- Немного, а точнее ничего, если речь идет об отыскании Ригана. Но
есть еще одно дело: таинственный шантаж. Я должен быть уверен, что Риган
не принимает в нем участия. Это было бы легче, если бы я знал, где он или
где его нет.
- Дорогой мой, я охотно помог бы вам, но сам ничего не знаю. Этот
человек затер за собой все следы... Так-то.
- Возможно ли это, принимая во внимание совершенство организации,
которую вы представляете? - спросил я.
- Да... и все же это возможно... по крайней мере на определенное