время. Он нажал на кнопку звонка на столе. В боковой двери показалась
голова женщины среднего возраста. - Принесите мне дело Ригана.
Дверь закрылась. Мы с капитаном Грегори смотрели друг на друга в
полном молчании. Наконец дверь снова открылась и женщина положила на стол
зеленую папку. Грегори кивком головы поблагодарил ее, насадил на нос очки
в толстой оправе и медленно перелистал документы, находящиеся в папке. Я
разминал в пальцах сигарету.
- Он исчез шестнадцатого сентября, - сказал Грегори. - Единственным
важным обстоятельством является то, что в тот день у шофера Стернвудов был
выходной и никто не заметил Ригана, когда он выезжал на своей машине из
гаража. Во всяком случае это было ближе к вечеру. Мы нашли машину через
четыре дня в гаражах, на территории, относящейся к аристократическим
виллам неподалеку от Сансет-Тауэрс. Владелец гаража сообщил в отдел,
расследующий хищения автомобилей, что у него стоит машина, не
принадлежащая ни одному из жильцов вилл. Это место называется Каса де Оро.
С ним связано одно интересное обстоятельство, о котором я пока что не могу
вам рассказать. Мы никак не могли узнать, кто оставил эту машину. Искали
оттиски пальцев, но ничего не нашли. Ничто не указывало на то, что машину
использовали для какой-то левой работы, хотя это можно подозревать.
Впрочем, дело с этой машиной связано еще кое с чем, о чем я вам сейчас
скажу.
- Думаю, это связано с женой Эдди Марза, которая также фигурирует в
списках исчезнувших, - сказал я.
Он удивленно посмотрел на меня.
- Ну да. Мы поговорили с жителями вилл и установили, что она жила
там. Исчезла она примерно в то же время, что и Риган, но любая
идентификация была невозможна. В нашей профессии иногда выпадает такое
невероятное счастье, когда какая-нибудь старушка, выглядывающая в окно,
увидит пробегающего человека и узнает его потом даже через шесть месяцев.
Однако работники отелей никого не могут распознать, даже если им подсунуть
отличный снимок.
- Честно говоря именно это и требуется от надежного отельного
работника, - сказал я.
- Конечно... Эдди Марз и его жена жили отдельно, но поддерживали
дружеские отношения, по крайней мере так утверждает Эдди. Тут может быть
несколько вариантов. Риган всегда имел при себе пятнадцать тысяч долларов
наличными. Не фальшивку и не "куклу". Это куча денег, но Ригану, видимо,
нравилось носить их с собой и время от времени вытаскивать из кармана и
просматривать независимо от того, видит это кто-нибудь или нет. Хотя
деньги не имели для него особого значения. Его жена утверждает, что он не
взял у старика Стернвуда ни цента, удовлетворившись жильем и пропитанием,
а также "паккардом", который она ему когда-то подарила. Как по-вашему,
похоже это на бывшего контрабандиста, удачно женившегося на богатой
женщине?
- Мне это непонятно, - признался я.
- Итак, речь идет о человеке, исчезнувшем с пятнадцатью тысячами
долларов, о которых знают все. Что ж, это все-таки порядочные деньги...
Поверьте мне, Марлоу, что я был бы счастлив, имея в кармане пятнадцать
тысяч долларов. Ведь у меня двое парней, которые учатся. Единственно
напрашивается мысль: кто-то хотел обобрать его, но зашел слишком далеко,
так что в результате ему пришлось прихлопнуть его, затащить в пустыню и
зарыть где-нибудь под кактусом. Но это не кажется мне таким простым. У
Ригана было оружие, и он умел с ним обращаться. Кроме того, у него был
достаточный опыт в таких делах и не только со времен контрабандистских. Я
слышал, что в 1922 году он командовал целой бригадой во время беспорядков
в Ирландии. Такой парень не может быть легкой добычей какого-нибудь
бандита. То, что его машина стояла в гараже, свидетельствует о том, что
тот, кто его застрелил, знал о его романе с женой Эдди Марза.
- У вас есть какое-нибудь фото? - спросил я.
- Его - да, ее - нет. Это довольно странно. Впрочем в этом деле много
странных обстоятельств. Пожалуйста - он пододвинул мне через стол
глянцевую фотографию. На ней было изображено типичное ирландское лицо,
скорее грустное, чем веселое, скорее сосредоточенное, чем дерзкое. Не лицо
забияки, но и не того, кто даст себя в обиду. Прямые темные брови,
выделяющиеся надбровные дуги, широкий лоб, густые прилизанные волосы,
узкий короткий нос и широкий рот. Подбородок четко очерчен, хотя это
впечатление смягчалось шириной рта. Это было слегка напряженное лицо
человека, быстро принимающего решения и умеющего рисковать. Я вернул
снимок. Теперь я знал, что узнаю это лицо, если когда-нибудь увижу его.
Капитан Грегори выколотил трубку, снова набил ее табаком и примял его
большим пальцем. Потом прикурил, выпустил облако дыма и заговорил:
- Естественно, могли быть люди, знающие, что он был симпатией жены
Марза. Эдди мог не знать об этом, но, - что удивительно, - он как раз
знал. Впрочем, его это мало трогало. Мы довольно обстоятельно наблюдали за
ним в то время. Нет, Эдди не застрелил Ригана из ревности. Если бы это
было так, то все обстоятельства слишком явно свидетельствовали бы против
него.
- Это зависит от того, насколько он ловок, - сказал я. - Возможно, он
ведет двойную игру.
Капитан Грегори возразил движением головы.
- Если он настолько ловок, чтобы содержать этот свой игорный дом, то
он и слишком ловок для чего-нибудь такого. Понимаю, что вы имеете в виду.
Речь о том, что он мог бы сделать что-нибудь глупое, зная, что никто от
него этого не ожидает. Полиция смотрит на это иначе. Мы в то время
буквально наступали ему на пятки, так что это даже создавало ему помехи в
его делах. Но до сего времени Эдди совершенно чист. Ревность - это не
мотив для такого человека, как он. У людей, занимающихся тем, чем
занимается Эдди, ум, прекрасно приспособленный к торговле и делам. Они
делают то, что выгодно для них, исключая свои собственные чувства. Нет, я
решительно исключаю это. Если я ошибаюсь и если вы мне это докажете, то я
готов проглотить собственный палец.
- А что вы не исключаете?
- Жены Марза и самого Ригана. Она была блондинка, но не обязательно
должна была оставаться ею. Ее машину так и не нашли, значит есть
вероятность, что они сбежали вместе. У них была большая фора в сравнении с
нами, около четырнадцати дней. Если бы не машина, мы, наверное, вообще не
открыли бы дело. Ну что ж, мы, в моем отделе привычны к этому, особенно
если речь идет о так называемых "порядочных семьях". И, естественно, все
наши действия должны сохраняться в полной тайне. - Он откинулся в кресле и
глухо стукнул тяжелой рукой, сжатой в кулак по подлокотнику кресла. - Я не
вижу никакой другой возможности, кроме одной - ждать. Мы разослали
публикации о розыске, но пока еще слишком рано ожидать каких-нибудь
результатов. У Ригана было пятнадцать тысяч, о которых мы знаем. У женщины
тоже должно было что-то быть при себе, может быть порядочная сумма в виде
драгоценностей. Но однажды они все же растренькают деньги. Тогда Риган
сыграет в карты, выставит чек или напишет письмо. Вероятно, они живут под
чужими именами, в чужом городе, но живут на том уровне, что и раньше. И
поэтому им придется вернуться к прежнему образу жизни.
- Чем занималась девушка, прежде чем вышла замуж за Эдди Марза?
- Пела в кабаре.
- Вы могли бы раздобыть какие-нибудь ее старые рекламные снимки?
- Нет. У Эдди, наверное, есть парочка, но он не признается в этом. Он
хочет, чтобы ее оставили в покое. Я не могу его ни к чему принудить. У
него есть близкие друзья в городе, иначе он не смог бы делать то, что
делает. Все эти примудрости могут вам на что-нибудь пригодиться? - спросил
Грегори.
- Вы не найдете ни его, ни ее, - сказал я. - Океан слишком близко.
- То, что я сказал о своем пальце, все еще в силе. Мы найдем его,
хотя на это может потребоваться время. Год или два...
- Не знаю, проживет ли еще генерал Стернвуд так долго, - сказал я.
- Мы сделали все, что только могли. Если бы он назначил
вознаграждение, или же вложил бы в это дело немного денег, мы смогли бы
продвинуться вперед. Городские власти не выделяют мне столько денег,
сколько это могло бы стоить. - Капитан направил на меня взгляд своих
больших глаз и сдвинул встопорщенные брови. - Вы в самом деле думаете, что
Эдди ликвидировал их обоих?
- Да откуда! - с улыбкой ответил я. - Это была просто шутка. Я,
собственно, думаю так же, как и вы, капитан. Риган просто убежал с
женщиной, значившей для него много больше, чем другая богатая женщина, с
которой ему было плохо. Кстати, пока что она еще вовсе не так богата.
- Это значит, вы ее знаете, да?
- Да. Пока что она ведет разгульный образ жизни, но я думаю, когда
это ее утомит, она остепенится.
Он откашлялся в ответ, я поблагодарил его за время, которое он
потратил на меня, и за информацию и вышел. Когда я отъезжал от здания
полицейского управления, за мной поехал серый "плимут". Я позволил ему на
боковой улице приблизиться ко мне. Но он не воспользовался случаем, так
что я оторвался от него и поехал по своим делам.
Я старался держаться подальше от семьи Стернвудов. Вошел в свою
контору, сел во вращающееся кресло за столом и задумался. Порывистый ветер
врывался в окно, занося с собой сажу от газовых горелок из кухни соседнего
отеля. Мне подумалось, что надо было бы выйти и подкрепиться чем-нибудь,
что жизнь, собственно, довольно бесцветна, что можно было бы выпить
коктейль, но это скорее всего ничему не прибавит красок, тем более, что
употребление коктейлей в одиночестве и в эту пору наверняка не доставит
мне удовольствия. Пока я так размышлял, позвонил Норрис. Со свойственной
ему необыкновенной учтивостью он сказал, что генерал чувствует себя плохо
после того, что прочитали ему из газет, и считает, что моя работа подошла
к концу.
- Конечно, если речь идет о Гейгере, - сказал я. - Кроме того, вам,
очевидно, известно, что его застрелил не я.
- Генерал вовсе так не думает, мистер Марлоу.
- Знает ли генерал что-нибудь о снимках, о которых так беспокоилась
миссис Риган?
- Нет, сэр, наверняка нет.
- Вам известно, что вручил мне генерал?
- Да, мистер. Три векселя и одно письмо.
- Верно. Я верну это. Что же касается фотографий, то будет лучше,
если я их просто уничтожу.
- Конечно, сэр. Миссис Риган много раз пыталась дозвониться до вас
вчера вечером...
- Меня не было. Я уходил, чтобы напиться.
- Да, мистер. Я уверен, что это было необходимо. Генерал поручил мне
переслать вам чек на пятьсот долларов. Это вас удовлетворяет?
- О, это более чем щедро, - ответил я.
- Думаю, дело можно считать закрытым?
- Полностью. И так крепко, как подвал с часовой миной внутри.
- Весьма благодарен, сэр. Поверьте, мы вам очень обязаны. Если
генерал почувствует себя лучше... то, может, завтра утром... ему будет
действительно приятно, если он сможет лично поблагодарить вас.
- Отлично, - произнес я. - Конечно, я приду. И не откажусь от брэнди
с шампанским.
- Я позабочусь о том, чтобы оно было как следует охлаждено, -
пообещал старый лакей, и в его голосе проскальзнуло что-то вроде
удовлетворения.
Итак, дело было улажено. Мы сказали друг другу до свидания и
одновременно положили трубки. Сквозь открытое окно доносился аромат кофе
из ближайшего бара, но у меня сейчас пропал аппетит. Я достал из стола
бутылку, угостил сам себя и предался чувству опустошенности.
Надо было подитожить все дело. Расти Риган оставил кучу денег и
красивую жену, чтобы отправиться в неведомое с блондинкой сомнительного
поведения, которая к тому же, была женой ни более, ни менее такого
авантюриста, как Эдди Марз. Риган исчез, не оставив следов и на это могло
быть много причин. Генерал был слишком горд или слишком осторожен, чтобы
во время первого же моего визита сказать мне, что Розыскной отдел полиции
штата уже занимается этим делом. Розыскной отдел забрел в тупик и явно
считал, что не стоит всем этим делом морочить себе голову; Риган сделал
то, что сделал, и это было абсолютнейшим образом его личным делом. Я
считал, как и капитан Грегори, что Эдди Марз наверняка не решился бы в
двойное убийство только из-за того, что кто-то увел у него из-под носа
светловолосую Венеру, с которой он к тому же не жил. Может, это его даже
немного расстроило, но бизнес есть бизнес, а кроме того, у того, кто живет
в районе Голливуд, голова и так здорово забита, чтобы еще переживать из-за
блондинки, сошедшей с пути истинного. Конечно, если бы этот побег был
связан с большой суммой денег, все выглядело бы иначе. Но для Эдди Марза
пятнадцать тысяч - это не большая сумма. Он не был мелким вымогателем,
вроде Броуди.
Гейгер мертв и теперь Кармен придется подыскать себе какого-нибудь
другого фата, который доставлял бы ей экзотические удовольствия и
наркотики и напивался вместе с ней. Не думаю, чтобы у нее были с этим
чересчур большие трудности. Она может просто остановиться на несколько
минут на углу любой улицы, состроив при этом ту свою невинную гримаску. Я
надеялся, что следующий шантажист обойдется с ней мягче, что он скорее
удовлетворится более мелкими суммами, получаемыми длительное время, чем
пойдет на риск одноразового, крупного шантажа.
Миссис Риган знала Эдди Марза очень хорошо и без всяких проблем могла
занять у него деньги. Это было совершенно естественно, если она так часто
играла в рулетку и так часто проигрывала. Каждый владелец игорного клуба
всегда займет деньги своему хорошему клиенту, если тот окажется в нужде.
Кроме того, Эдди Марз и миссис Риган объединяло еще одно дело: исчезнувший
Риган. Он был ее мужем, женщина, с которой он бежал, была его женой.
Кароль Ландгрен, молоденький убийца с ограниченным словарным запасом,
на длительное время был безопасен, даже если в результате судебного
приговора не попадет в газовую камеру. Впрочем, он мог бы избежать этого
лишь в том случае, если бы подал просьбу о помиловании - ибо у него не
хватит средств на хорошего адвоката. Агнесса Лозелль находилась в данное
время за решеткой, тщательно охраняемая как главный свидетель обвинения.
Если Кароль Ландгрен подаст просьбу о помиловании или признает свою вину,
Агнесса Лозелль уже будет не нужна. Суд и власти не станут заниматься
магазином Гейгера, а кроме этого дела ее не в чем больше обвинить.
Размышляя таким образом, я оказался в тупике. Я утаил одно убийство и
не сообщил властям в течениии двадцати четырех часов о том, что случилось.
К счастью у меня пока еще не отобрали лицензию частного детектива, а в
моем кармане покоился чек на пятьсот долларов. Самым правильным сейчас
будет, если я выпью еще один стаканчик, чтобы вымести из своей головы весь
этот мусор.
Вместо этого я сделал нечто другое. Позвонил Эдди Марзу и сообщил
ему, что вечером прибуду в Лас-Олиндес, чтобы поговорить с ним. Вот что
представлял собой мой здравый смысл.
Около девяти часов я поехал в Лас-Олиндес. Октябрьская луна стояла
высоко в мглистом небе. Клуб находился на окраине города, в неоднородном
по стилю сельском дворике, некогда летней резиденции человека по имени де
Казенс. Потом здесь располагался отель. Сейчас это было темное, огромное,
некрасивое здание, окруженное кипарисами, обязанное им своим названием.
Дом имел большие балконы с кариатидами, порталы, тут и там располагались
башенки, окна были застеклены витражами с резьбой по стеклу, за задним
флигелем виднелись большие пустые конюшни, а в целом от всего этого веяло
ностальгической атмосферой разложения.
Эдди Марз оставил внешний вид дома без изменений. Я припарковал
машину на улице под мигающим фонарем на столбе и по влажной гравийной
дорожке направился к главному входу. Портье в густо обшитом серебром
сюртуке впустил меня в большой пустой, слабо освещенный зал, откуда
величественная дубовая лестница вела вверх на первый этаж. Я отдал портье
шляпу и плащ и стал ждать, прислушиваясь к музыке и гомону голосов,
доносящихся из-за толстой двойной двери. Казалось, они долетают откуда-то
с очень далекого расстояния, почти из другого мира. По лестнице как раз
спускался блондин, который был с Эдди Марзом и экс-боксером в квартире
Гейгера. Он бледно улыбнулся и провел меня через устланный ковром холл в
кабинет шефа.
Я вошел в большую квадратную комнату с окном, расположенным в
глубокой нише и огромным каменным камином, в котором лениво пылали ветви
можжевельника. Стены были покрыты панелями из древесины греческого ореха.
В воздухе ощущался холодный запах моря.
Матовый стол Эдди Марза совершенно не соответствовал внутреннему виду
этого помещения, как впрочем, не соответствовали ему и любые другие вещи,
происходившие из нашего столетия. На полу лежал светлокоричневый ковер, в
углу стоял радиоприемник в ящике, а на нем самовар и стоявший на медном
подносе чайный сервиз из китайского фарфора. Я попытался определить, для
чего это может предназначаться. В другом конце кабинета находилась дверь,
снабженная замком с часовым механизмом, какие применяются в несгораемых
шкафах, на нем был заметен диск с цифрами и буквами.
Эдди искренне улыбнулся мне, приветствовал пожатием руки и указал на
закрытую дверь.
- Если кто-нибудь захочет меня ограбить, это будет не так просто, -
оживленно пояснил он. - Местная полиция заглядывает сюда ко мне каждое
утро, когда я открываю ее. Такой у нас с ними уговор.
- Вы упоминали, что у вас имеется кое-что для меня, - сказал я. - Что
это такое?
- Зачем вы так спешите? Садитесь и выпейте чего-нибудь.
- Вообще-то я вовсе не спешу, - заметил я. - Но у нас, наверное, нет
другой темы для разговора, кроме деловой.
- Уверен, вам это понравится, - заявил Эдди. Он наполнил два бокала и
поставил один рядом с красным кожаным креслом, а сам остался за столом,
скрестив ноги и засунув руку в боковой карман голубого смокинга. В
вечернем костюме он выглядел немного грубее, чем в костюме из серой
фланели, но все еще был похож на заядлого любителя верховой езды. Мы
выпили и понимающе кивнули друг другу.
- Вы были уже здесь когда-нибудь? - спросил Марз.
- Во времена сухого закона. Я не так уж сильно увлекаюсь азартными
играми.
- Если нет денег... - улыбнулся он. - Вы должны заглянуть сегодня в
игорный зал. Там присутствует ваша знакомая. Играет очень высоко. Я
слышал, что ей сопутствует счастье. Это Вивиан Риган.
Я поставил бокал и угостился сигарой с монограммой Эдди.
- Честно говоря, мне очень понравилось ваше вчерашнее поведение, -
сказал Эдди. - Сначала я был взбешен, но позже понял побуждения, которыми
вы руководствовались. Чувствую, что мы прекрасно поладили бы - вы и я.
Сколько я вам должен?
- За что?
- Вы все еще так осторожны? Небольшая утечка информации из
центрального комиссариата. Иначе нельзя было бы вести дело. Я получаю все
новости из первых рук, еще теплыми, и абсолютно не в том виде, в каком они
позже появляются в газетах, - он продемонстрировал мне большие белые зубы.
- Да? А что вы узнали? - спросил я.
- Вы не хотите денег?
- Я понял так, что у вас есть для меня какая-то информация.
- Информация? Касательно чего?
- У вас очень короткая память. Речь идет о Ригане.
- Ах да, - махнул он рукой и его ногти блеснули в тусклом свете
прикрытой абажюром лампы, бросавшей неяркий круг света на потолок. - Я
слышал, что вы уже получили эту информацию. А с меня причитается. Я привык
платить за хорошее отношение к себе.
- Я приехал сюда не за деньгами. За свою работу я получаю. С вашей
точки зрения не так уж много, но мне хватает. И у меня есть правило:
никогда не работать на двух клиентов одновременно. Ригана прихлопнули,
случайно, не вы?
- Нет. А вы думали - я?
- Вы вполне способны на это.
Он засмеялся.
- Шутите?
Я тоже засмеялся.
- Конечно. Ригана я ни разу не видел, но его фотографию - да. Вашим
людям он не по зубам. Кстати, раз уж мы заговорили о ваших людях, не
посылайте ко мне своих балбесов с револьверами. А то я могу разозлиться и
отправить кого-нибудь из них на тот свет.
Эдди Марз посмотрел на огонь камина сквозь стекло бокала, поставил
его на край стола и вытер губы тонким батистовым платком.
- Говорите-то вы красиво. Но не слишком ли много берете на себя?
Риган в самом деле вас ничуть не интересует, да?
- Нет. Никто не поручал мне искать его. Но я знаю кое-кого, кому
интересно знать, где он.
- Ей на это плевать, - сказал Марз.
- Я имею в виду ее отца.
Марз снова вытер губы и посмотрел на платок так, словно ожидал
увмдеть на нем кровь. Затем сдвинул густые, седые брови и потрогал пальцем
опаленный солнцем красный нос.
- Гейгер пытался шантажировать генерала, - продолжал я. - Генерал мне
не сказал, но, как я догадываюсь, он боится, не замешан ли в это Риган.
Эдди Марз рассмеялся.
- Гейгер проделывал это чуть не с каждым. Это была его навязчивая
идея. Он брал с людей долговые расписки... самые настоящие. Но никогда не
отважился бы потребовать их оплаты через суд. Он вежливо вручал их
клиенту, сопровождая цветастыми фразами, а сам оставался с пустыми руками.
Если оказывалось, что кто-то пугался, он начинал обрабатывать его, если
нет - отступался.
- Вот как, - заметил я. - Отступался. Вот и доработался. Откуда вы
все это знаете?
Марз нетерпеливо пожал плечами.
- Бог ты мой, я был бы счастлив, если бы не знал и половины того, что
мне доносят. Слишком много знаний о людях - вот самый большой недостаток
моей профессии. Итак, что касается Гейгера, то это уже позади. Дело
сделано.
- Сделано и оплачено.
- Очень жаль. Было бы неплохо, если бы старый стернвуд нанял за
подходящую плату такого бравого малого как вы, чтобы удержать своих
дочерей дома хотя бы два вечера в неделю.
- Зачем?
Эдди скривился.
- Они как несчастье, вошедшее в поговорку. Взять хотя бы ту брюнетку.
Это настоящее стихийное бедствие для моего клуба. Когда проигрывает, она
играет как безумная. В результате сидит тут с полным бумажником расписок,
которые никто у меня не выкупит даже по самой низкой цене. Ведь у нее нет
собственных денег, кроме карманных, которые она получает от генерала, и
никому неизвестно, что он написал в завещании. Когда же она выигрывает, то
забирает мои собственные настоящие денежки и уносит их в свой красивый
домик.
- Но ведь на следующую ночь она снова приносит их назад, - заметил я.
- Лишь часть из них. Но если принять во внимание более длительный
срок, то проигрываю я, а не она.
Он посмотрел на меня серьезно, как будто для меня это в самом деле
имело какое-то значение. Я удивлялся, почему он счел необходимым
рассказать мне все это. Я зевнул и допил содержимое своего бокала.
- Пойду-ка я в игорный зал и взгляну на это ваше предприятие. - Я
поднялся с кресла.
- Хорошо, проходите, пожалуйста, - сказал Эдди, показывая на дверь,
находящуюся рядом с сейфом. - Здесь вы пройдете в зал.
- Я предпочел бы вход, предназначенный для обычных людей.
- Ладно, как хотите. Во всяком случае мы остаемся друзьями?
- Конечно, - согласился я, и мы пожали друг другу руки.
- Быть может в будущем я и в самом деле смогу оказать вам услугу. На
этот раз вы обо всем узнали от капитана Грегори.
- Это означает, что вы и его тоже купили?
- Не так все плохо. Мы просто друзья.
Некоторое время я смотрел на него, потом подошел к двери, через
которую вошел сюда. Открыв ее, повернулся и спросил:
- Скажите, вы посылали серый "плимут" следить за мной?
Его глаза расширились. Похоже он был взволнован.
- Черт возьми, нет! Зачем бы мне это понадобилось?
- Я тоже не смог это объяснить, - сказал я и вышел. У меня создалось
впечатление, что его удивление было слишком искренним, чтобы быть
поддельным. Мне даже показалось, что он немного встревожился. Но я никак
не мог понять, что могло быть причиной тому.
Было примерно полодиннадцатого. Маленький мексиканский оркестр явно
утомился, играя негромкие румбы, которые никто не танцевал. Один из
музыкантов вытирал кончики пальцев так, словно они причиняли ему боль, в
то же время вставляя в рот сигарету тем же, почти болезненным движением.
Четверо других одновременно, словно по чьему-то знаку, наклонялись,
доставали из-под стульев стаканчики, делали глоток из них, облизывали губы
и поблескивали глазами. Текила - вот что это должно было означать. Но
скорее всего они пили минеральную воду. Это представление было таким же
ненужным, как и сама музыка. Все равно на них никто не смотрел.
Зал, очевидно, некогда предназначался для танцев. Эдди Марз переделал
его лишь настолько, насколько требовало дело. Никакой хромировки, никаких
преломляющихся лучей, исходящих из-под угловых карнизов, никаких фигурок
выплавленных из стекла, никаких кресел кричащих цветов, ничего из типичной
для Голливуда псевдосовременной техники обустройства помещений. Свет лился
из тяжелых хрустальных люстр, стены были покрыты красной камчатной тканью,
немного полинявшей от времени и почерневшей от пыли, но прекрасно
сочетавшейся с паркетом пола, который виден был, впрочем, лишь частично
перед возвышением для мексиканского оркестра. Остальное покрывал дорогой
ковер того же красного цвета. Паркет был сделан из двенадцати сортов
твердой древесины - начиная с бирманского тикового дерева с переходом к
нескольким оттенкам дуба и кончая похожим на красное розовым деревом. Все
это складывалось в сложный утонченный узор.
Это все еще было красивое помещение, только занимались в нем сейчас
рулеткой вместо ритмичных старомодных танцев.
У стены напротив выхода стояли три стола, соединенные латунным
голова женщины среднего возраста. - Принесите мне дело Ригана.
Дверь закрылась. Мы с капитаном Грегори смотрели друг на друга в
полном молчании. Наконец дверь снова открылась и женщина положила на стол
зеленую папку. Грегори кивком головы поблагодарил ее, насадил на нос очки
в толстой оправе и медленно перелистал документы, находящиеся в папке. Я
разминал в пальцах сигарету.
- Он исчез шестнадцатого сентября, - сказал Грегори. - Единственным
важным обстоятельством является то, что в тот день у шофера Стернвудов был
выходной и никто не заметил Ригана, когда он выезжал на своей машине из
гаража. Во всяком случае это было ближе к вечеру. Мы нашли машину через
четыре дня в гаражах, на территории, относящейся к аристократическим
виллам неподалеку от Сансет-Тауэрс. Владелец гаража сообщил в отдел,
расследующий хищения автомобилей, что у него стоит машина, не
принадлежащая ни одному из жильцов вилл. Это место называется Каса де Оро.
С ним связано одно интересное обстоятельство, о котором я пока что не могу
вам рассказать. Мы никак не могли узнать, кто оставил эту машину. Искали
оттиски пальцев, но ничего не нашли. Ничто не указывало на то, что машину
использовали для какой-то левой работы, хотя это можно подозревать.
Впрочем, дело с этой машиной связано еще кое с чем, о чем я вам сейчас
скажу.
- Думаю, это связано с женой Эдди Марза, которая также фигурирует в
списках исчезнувших, - сказал я.
Он удивленно посмотрел на меня.
- Ну да. Мы поговорили с жителями вилл и установили, что она жила
там. Исчезла она примерно в то же время, что и Риган, но любая
идентификация была невозможна. В нашей профессии иногда выпадает такое
невероятное счастье, когда какая-нибудь старушка, выглядывающая в окно,
увидит пробегающего человека и узнает его потом даже через шесть месяцев.
Однако работники отелей никого не могут распознать, даже если им подсунуть
отличный снимок.
- Честно говоря именно это и требуется от надежного отельного
работника, - сказал я.
- Конечно... Эдди Марз и его жена жили отдельно, но поддерживали
дружеские отношения, по крайней мере так утверждает Эдди. Тут может быть
несколько вариантов. Риган всегда имел при себе пятнадцать тысяч долларов
наличными. Не фальшивку и не "куклу". Это куча денег, но Ригану, видимо,
нравилось носить их с собой и время от времени вытаскивать из кармана и
просматривать независимо от того, видит это кто-нибудь или нет. Хотя
деньги не имели для него особого значения. Его жена утверждает, что он не
взял у старика Стернвуда ни цента, удовлетворившись жильем и пропитанием,
а также "паккардом", который она ему когда-то подарила. Как по-вашему,
похоже это на бывшего контрабандиста, удачно женившегося на богатой
женщине?
- Мне это непонятно, - признался я.
- Итак, речь идет о человеке, исчезнувшем с пятнадцатью тысячами
долларов, о которых знают все. Что ж, это все-таки порядочные деньги...
Поверьте мне, Марлоу, что я был бы счастлив, имея в кармане пятнадцать
тысяч долларов. Ведь у меня двое парней, которые учатся. Единственно
напрашивается мысль: кто-то хотел обобрать его, но зашел слишком далеко,
так что в результате ему пришлось прихлопнуть его, затащить в пустыню и
зарыть где-нибудь под кактусом. Но это не кажется мне таким простым. У
Ригана было оружие, и он умел с ним обращаться. Кроме того, у него был
достаточный опыт в таких делах и не только со времен контрабандистских. Я
слышал, что в 1922 году он командовал целой бригадой во время беспорядков
в Ирландии. Такой парень не может быть легкой добычей какого-нибудь
бандита. То, что его машина стояла в гараже, свидетельствует о том, что
тот, кто его застрелил, знал о его романе с женой Эдди Марза.
- У вас есть какое-нибудь фото? - спросил я.
- Его - да, ее - нет. Это довольно странно. Впрочем в этом деле много
странных обстоятельств. Пожалуйста - он пододвинул мне через стол
глянцевую фотографию. На ней было изображено типичное ирландское лицо,
скорее грустное, чем веселое, скорее сосредоточенное, чем дерзкое. Не лицо
забияки, но и не того, кто даст себя в обиду. Прямые темные брови,
выделяющиеся надбровные дуги, широкий лоб, густые прилизанные волосы,
узкий короткий нос и широкий рот. Подбородок четко очерчен, хотя это
впечатление смягчалось шириной рта. Это было слегка напряженное лицо
человека, быстро принимающего решения и умеющего рисковать. Я вернул
снимок. Теперь я знал, что узнаю это лицо, если когда-нибудь увижу его.
Капитан Грегори выколотил трубку, снова набил ее табаком и примял его
большим пальцем. Потом прикурил, выпустил облако дыма и заговорил:
- Естественно, могли быть люди, знающие, что он был симпатией жены
Марза. Эдди мог не знать об этом, но, - что удивительно, - он как раз
знал. Впрочем, его это мало трогало. Мы довольно обстоятельно наблюдали за
ним в то время. Нет, Эдди не застрелил Ригана из ревности. Если бы это
было так, то все обстоятельства слишком явно свидетельствовали бы против
него.
- Это зависит от того, насколько он ловок, - сказал я. - Возможно, он
ведет двойную игру.
Капитан Грегори возразил движением головы.
- Если он настолько ловок, чтобы содержать этот свой игорный дом, то
он и слишком ловок для чего-нибудь такого. Понимаю, что вы имеете в виду.
Речь о том, что он мог бы сделать что-нибудь глупое, зная, что никто от
него этого не ожидает. Полиция смотрит на это иначе. Мы в то время
буквально наступали ему на пятки, так что это даже создавало ему помехи в
его делах. Но до сего времени Эдди совершенно чист. Ревность - это не
мотив для такого человека, как он. У людей, занимающихся тем, чем
занимается Эдди, ум, прекрасно приспособленный к торговле и делам. Они
делают то, что выгодно для них, исключая свои собственные чувства. Нет, я
решительно исключаю это. Если я ошибаюсь и если вы мне это докажете, то я
готов проглотить собственный палец.
- А что вы не исключаете?
- Жены Марза и самого Ригана. Она была блондинка, но не обязательно
должна была оставаться ею. Ее машину так и не нашли, значит есть
вероятность, что они сбежали вместе. У них была большая фора в сравнении с
нами, около четырнадцати дней. Если бы не машина, мы, наверное, вообще не
открыли бы дело. Ну что ж, мы, в моем отделе привычны к этому, особенно
если речь идет о так называемых "порядочных семьях". И, естественно, все
наши действия должны сохраняться в полной тайне. - Он откинулся в кресле и
глухо стукнул тяжелой рукой, сжатой в кулак по подлокотнику кресла. - Я не
вижу никакой другой возможности, кроме одной - ждать. Мы разослали
публикации о розыске, но пока еще слишком рано ожидать каких-нибудь
результатов. У Ригана было пятнадцать тысяч, о которых мы знаем. У женщины
тоже должно было что-то быть при себе, может быть порядочная сумма в виде
драгоценностей. Но однажды они все же растренькают деньги. Тогда Риган
сыграет в карты, выставит чек или напишет письмо. Вероятно, они живут под
чужими именами, в чужом городе, но живут на том уровне, что и раньше. И
поэтому им придется вернуться к прежнему образу жизни.
- Чем занималась девушка, прежде чем вышла замуж за Эдди Марза?
- Пела в кабаре.
- Вы могли бы раздобыть какие-нибудь ее старые рекламные снимки?
- Нет. У Эдди, наверное, есть парочка, но он не признается в этом. Он
хочет, чтобы ее оставили в покое. Я не могу его ни к чему принудить. У
него есть близкие друзья в городе, иначе он не смог бы делать то, что
делает. Все эти примудрости могут вам на что-нибудь пригодиться? - спросил
Грегори.
- Вы не найдете ни его, ни ее, - сказал я. - Океан слишком близко.
- То, что я сказал о своем пальце, все еще в силе. Мы найдем его,
хотя на это может потребоваться время. Год или два...
- Не знаю, проживет ли еще генерал Стернвуд так долго, - сказал я.
- Мы сделали все, что только могли. Если бы он назначил
вознаграждение, или же вложил бы в это дело немного денег, мы смогли бы
продвинуться вперед. Городские власти не выделяют мне столько денег,
сколько это могло бы стоить. - Капитан направил на меня взгляд своих
больших глаз и сдвинул встопорщенные брови. - Вы в самом деле думаете, что
Эдди ликвидировал их обоих?
- Да откуда! - с улыбкой ответил я. - Это была просто шутка. Я,
собственно, думаю так же, как и вы, капитан. Риган просто убежал с
женщиной, значившей для него много больше, чем другая богатая женщина, с
которой ему было плохо. Кстати, пока что она еще вовсе не так богата.
- Это значит, вы ее знаете, да?
- Да. Пока что она ведет разгульный образ жизни, но я думаю, когда
это ее утомит, она остепенится.
Он откашлялся в ответ, я поблагодарил его за время, которое он
потратил на меня, и за информацию и вышел. Когда я отъезжал от здания
полицейского управления, за мной поехал серый "плимут". Я позволил ему на
боковой улице приблизиться ко мне. Но он не воспользовался случаем, так
что я оторвался от него и поехал по своим делам.
Я старался держаться подальше от семьи Стернвудов. Вошел в свою
контору, сел во вращающееся кресло за столом и задумался. Порывистый ветер
врывался в окно, занося с собой сажу от газовых горелок из кухни соседнего
отеля. Мне подумалось, что надо было бы выйти и подкрепиться чем-нибудь,
что жизнь, собственно, довольно бесцветна, что можно было бы выпить
коктейль, но это скорее всего ничему не прибавит красок, тем более, что
употребление коктейлей в одиночестве и в эту пору наверняка не доставит
мне удовольствия. Пока я так размышлял, позвонил Норрис. Со свойственной
ему необыкновенной учтивостью он сказал, что генерал чувствует себя плохо
после того, что прочитали ему из газет, и считает, что моя работа подошла
к концу.
- Конечно, если речь идет о Гейгере, - сказал я. - Кроме того, вам,
очевидно, известно, что его застрелил не я.
- Генерал вовсе так не думает, мистер Марлоу.
- Знает ли генерал что-нибудь о снимках, о которых так беспокоилась
миссис Риган?
- Нет, сэр, наверняка нет.
- Вам известно, что вручил мне генерал?
- Да, мистер. Три векселя и одно письмо.
- Верно. Я верну это. Что же касается фотографий, то будет лучше,
если я их просто уничтожу.
- Конечно, сэр. Миссис Риган много раз пыталась дозвониться до вас
вчера вечером...
- Меня не было. Я уходил, чтобы напиться.
- Да, мистер. Я уверен, что это было необходимо. Генерал поручил мне
переслать вам чек на пятьсот долларов. Это вас удовлетворяет?
- О, это более чем щедро, - ответил я.
- Думаю, дело можно считать закрытым?
- Полностью. И так крепко, как подвал с часовой миной внутри.
- Весьма благодарен, сэр. Поверьте, мы вам очень обязаны. Если
генерал почувствует себя лучше... то, может, завтра утром... ему будет
действительно приятно, если он сможет лично поблагодарить вас.
- Отлично, - произнес я. - Конечно, я приду. И не откажусь от брэнди
с шампанским.
- Я позабочусь о том, чтобы оно было как следует охлаждено, -
пообещал старый лакей, и в его голосе проскальзнуло что-то вроде
удовлетворения.
Итак, дело было улажено. Мы сказали друг другу до свидания и
одновременно положили трубки. Сквозь открытое окно доносился аромат кофе
из ближайшего бара, но у меня сейчас пропал аппетит. Я достал из стола
бутылку, угостил сам себя и предался чувству опустошенности.
Надо было подитожить все дело. Расти Риган оставил кучу денег и
красивую жену, чтобы отправиться в неведомое с блондинкой сомнительного
поведения, которая к тому же, была женой ни более, ни менее такого
авантюриста, как Эдди Марз. Риган исчез, не оставив следов и на это могло
быть много причин. Генерал был слишком горд или слишком осторожен, чтобы
во время первого же моего визита сказать мне, что Розыскной отдел полиции
штата уже занимается этим делом. Розыскной отдел забрел в тупик и явно
считал, что не стоит всем этим делом морочить себе голову; Риган сделал
то, что сделал, и это было абсолютнейшим образом его личным делом. Я
считал, как и капитан Грегори, что Эдди Марз наверняка не решился бы в
двойное убийство только из-за того, что кто-то увел у него из-под носа
светловолосую Венеру, с которой он к тому же не жил. Может, это его даже
немного расстроило, но бизнес есть бизнес, а кроме того, у того, кто живет
в районе Голливуд, голова и так здорово забита, чтобы еще переживать из-за
блондинки, сошедшей с пути истинного. Конечно, если бы этот побег был
связан с большой суммой денег, все выглядело бы иначе. Но для Эдди Марза
пятнадцать тысяч - это не большая сумма. Он не был мелким вымогателем,
вроде Броуди.
Гейгер мертв и теперь Кармен придется подыскать себе какого-нибудь
другого фата, который доставлял бы ей экзотические удовольствия и
наркотики и напивался вместе с ней. Не думаю, чтобы у нее были с этим
чересчур большие трудности. Она может просто остановиться на несколько
минут на углу любой улицы, состроив при этом ту свою невинную гримаску. Я
надеялся, что следующий шантажист обойдется с ней мягче, что он скорее
удовлетворится более мелкими суммами, получаемыми длительное время, чем
пойдет на риск одноразового, крупного шантажа.
Миссис Риган знала Эдди Марза очень хорошо и без всяких проблем могла
занять у него деньги. Это было совершенно естественно, если она так часто
играла в рулетку и так часто проигрывала. Каждый владелец игорного клуба
всегда займет деньги своему хорошему клиенту, если тот окажется в нужде.
Кроме того, Эдди Марз и миссис Риган объединяло еще одно дело: исчезнувший
Риган. Он был ее мужем, женщина, с которой он бежал, была его женой.
Кароль Ландгрен, молоденький убийца с ограниченным словарным запасом,
на длительное время был безопасен, даже если в результате судебного
приговора не попадет в газовую камеру. Впрочем, он мог бы избежать этого
лишь в том случае, если бы подал просьбу о помиловании - ибо у него не
хватит средств на хорошего адвоката. Агнесса Лозелль находилась в данное
время за решеткой, тщательно охраняемая как главный свидетель обвинения.
Если Кароль Ландгрен подаст просьбу о помиловании или признает свою вину,
Агнесса Лозелль уже будет не нужна. Суд и власти не станут заниматься
магазином Гейгера, а кроме этого дела ее не в чем больше обвинить.
Размышляя таким образом, я оказался в тупике. Я утаил одно убийство и
не сообщил властям в течениии двадцати четырех часов о том, что случилось.
К счастью у меня пока еще не отобрали лицензию частного детектива, а в
моем кармане покоился чек на пятьсот долларов. Самым правильным сейчас
будет, если я выпью еще один стаканчик, чтобы вымести из своей головы весь
этот мусор.
Вместо этого я сделал нечто другое. Позвонил Эдди Марзу и сообщил
ему, что вечером прибуду в Лас-Олиндес, чтобы поговорить с ним. Вот что
представлял собой мой здравый смысл.
Около девяти часов я поехал в Лас-Олиндес. Октябрьская луна стояла
высоко в мглистом небе. Клуб находился на окраине города, в неоднородном
по стилю сельском дворике, некогда летней резиденции человека по имени де
Казенс. Потом здесь располагался отель. Сейчас это было темное, огромное,
некрасивое здание, окруженное кипарисами, обязанное им своим названием.
Дом имел большие балконы с кариатидами, порталы, тут и там располагались
башенки, окна были застеклены витражами с резьбой по стеклу, за задним
флигелем виднелись большие пустые конюшни, а в целом от всего этого веяло
ностальгической атмосферой разложения.
Эдди Марз оставил внешний вид дома без изменений. Я припарковал
машину на улице под мигающим фонарем на столбе и по влажной гравийной
дорожке направился к главному входу. Портье в густо обшитом серебром
сюртуке впустил меня в большой пустой, слабо освещенный зал, откуда
величественная дубовая лестница вела вверх на первый этаж. Я отдал портье
шляпу и плащ и стал ждать, прислушиваясь к музыке и гомону голосов,
доносящихся из-за толстой двойной двери. Казалось, они долетают откуда-то
с очень далекого расстояния, почти из другого мира. По лестнице как раз
спускался блондин, который был с Эдди Марзом и экс-боксером в квартире
Гейгера. Он бледно улыбнулся и провел меня через устланный ковром холл в
кабинет шефа.
Я вошел в большую квадратную комнату с окном, расположенным в
глубокой нише и огромным каменным камином, в котором лениво пылали ветви
можжевельника. Стены были покрыты панелями из древесины греческого ореха.
В воздухе ощущался холодный запах моря.
Матовый стол Эдди Марза совершенно не соответствовал внутреннему виду
этого помещения, как впрочем, не соответствовали ему и любые другие вещи,
происходившие из нашего столетия. На полу лежал светлокоричневый ковер, в
углу стоял радиоприемник в ящике, а на нем самовар и стоявший на медном
подносе чайный сервиз из китайского фарфора. Я попытался определить, для
чего это может предназначаться. В другом конце кабинета находилась дверь,
снабженная замком с часовым механизмом, какие применяются в несгораемых
шкафах, на нем был заметен диск с цифрами и буквами.
Эдди искренне улыбнулся мне, приветствовал пожатием руки и указал на
закрытую дверь.
- Если кто-нибудь захочет меня ограбить, это будет не так просто, -
оживленно пояснил он. - Местная полиция заглядывает сюда ко мне каждое
утро, когда я открываю ее. Такой у нас с ними уговор.
- Вы упоминали, что у вас имеется кое-что для меня, - сказал я. - Что
это такое?
- Зачем вы так спешите? Садитесь и выпейте чего-нибудь.
- Вообще-то я вовсе не спешу, - заметил я. - Но у нас, наверное, нет
другой темы для разговора, кроме деловой.
- Уверен, вам это понравится, - заявил Эдди. Он наполнил два бокала и
поставил один рядом с красным кожаным креслом, а сам остался за столом,
скрестив ноги и засунув руку в боковой карман голубого смокинга. В
вечернем костюме он выглядел немного грубее, чем в костюме из серой
фланели, но все еще был похож на заядлого любителя верховой езды. Мы
выпили и понимающе кивнули друг другу.
- Вы были уже здесь когда-нибудь? - спросил Марз.
- Во времена сухого закона. Я не так уж сильно увлекаюсь азартными
играми.
- Если нет денег... - улыбнулся он. - Вы должны заглянуть сегодня в
игорный зал. Там присутствует ваша знакомая. Играет очень высоко. Я
слышал, что ей сопутствует счастье. Это Вивиан Риган.
Я поставил бокал и угостился сигарой с монограммой Эдди.
- Честно говоря, мне очень понравилось ваше вчерашнее поведение, -
сказал Эдди. - Сначала я был взбешен, но позже понял побуждения, которыми
вы руководствовались. Чувствую, что мы прекрасно поладили бы - вы и я.
Сколько я вам должен?
- За что?
- Вы все еще так осторожны? Небольшая утечка информации из
центрального комиссариата. Иначе нельзя было бы вести дело. Я получаю все
новости из первых рук, еще теплыми, и абсолютно не в том виде, в каком они
позже появляются в газетах, - он продемонстрировал мне большие белые зубы.
- Да? А что вы узнали? - спросил я.
- Вы не хотите денег?
- Я понял так, что у вас есть для меня какая-то информация.
- Информация? Касательно чего?
- У вас очень короткая память. Речь идет о Ригане.
- Ах да, - махнул он рукой и его ногти блеснули в тусклом свете
прикрытой абажюром лампы, бросавшей неяркий круг света на потолок. - Я
слышал, что вы уже получили эту информацию. А с меня причитается. Я привык
платить за хорошее отношение к себе.
- Я приехал сюда не за деньгами. За свою работу я получаю. С вашей
точки зрения не так уж много, но мне хватает. И у меня есть правило:
никогда не работать на двух клиентов одновременно. Ригана прихлопнули,
случайно, не вы?
- Нет. А вы думали - я?
- Вы вполне способны на это.
Он засмеялся.
- Шутите?
Я тоже засмеялся.
- Конечно. Ригана я ни разу не видел, но его фотографию - да. Вашим
людям он не по зубам. Кстати, раз уж мы заговорили о ваших людях, не
посылайте ко мне своих балбесов с револьверами. А то я могу разозлиться и
отправить кого-нибудь из них на тот свет.
Эдди Марз посмотрел на огонь камина сквозь стекло бокала, поставил
его на край стола и вытер губы тонким батистовым платком.
- Говорите-то вы красиво. Но не слишком ли много берете на себя?
Риган в самом деле вас ничуть не интересует, да?
- Нет. Никто не поручал мне искать его. Но я знаю кое-кого, кому
интересно знать, где он.
- Ей на это плевать, - сказал Марз.
- Я имею в виду ее отца.
Марз снова вытер губы и посмотрел на платок так, словно ожидал
увмдеть на нем кровь. Затем сдвинул густые, седые брови и потрогал пальцем
опаленный солнцем красный нос.
- Гейгер пытался шантажировать генерала, - продолжал я. - Генерал мне
не сказал, но, как я догадываюсь, он боится, не замешан ли в это Риган.
Эдди Марз рассмеялся.
- Гейгер проделывал это чуть не с каждым. Это была его навязчивая
идея. Он брал с людей долговые расписки... самые настоящие. Но никогда не
отважился бы потребовать их оплаты через суд. Он вежливо вручал их
клиенту, сопровождая цветастыми фразами, а сам оставался с пустыми руками.
Если оказывалось, что кто-то пугался, он начинал обрабатывать его, если
нет - отступался.
- Вот как, - заметил я. - Отступался. Вот и доработался. Откуда вы
все это знаете?
Марз нетерпеливо пожал плечами.
- Бог ты мой, я был бы счастлив, если бы не знал и половины того, что
мне доносят. Слишком много знаний о людях - вот самый большой недостаток
моей профессии. Итак, что касается Гейгера, то это уже позади. Дело
сделано.
- Сделано и оплачено.
- Очень жаль. Было бы неплохо, если бы старый стернвуд нанял за
подходящую плату такого бравого малого как вы, чтобы удержать своих
дочерей дома хотя бы два вечера в неделю.
- Зачем?
Эдди скривился.
- Они как несчастье, вошедшее в поговорку. Взять хотя бы ту брюнетку.
Это настоящее стихийное бедствие для моего клуба. Когда проигрывает, она
играет как безумная. В результате сидит тут с полным бумажником расписок,
которые никто у меня не выкупит даже по самой низкой цене. Ведь у нее нет
собственных денег, кроме карманных, которые она получает от генерала, и
никому неизвестно, что он написал в завещании. Когда же она выигрывает, то
забирает мои собственные настоящие денежки и уносит их в свой красивый
домик.
- Но ведь на следующую ночь она снова приносит их назад, - заметил я.
- Лишь часть из них. Но если принять во внимание более длительный
срок, то проигрываю я, а не она.
Он посмотрел на меня серьезно, как будто для меня это в самом деле
имело какое-то значение. Я удивлялся, почему он счел необходимым
рассказать мне все это. Я зевнул и допил содержимое своего бокала.
- Пойду-ка я в игорный зал и взгляну на это ваше предприятие. - Я
поднялся с кресла.
- Хорошо, проходите, пожалуйста, - сказал Эдди, показывая на дверь,
находящуюся рядом с сейфом. - Здесь вы пройдете в зал.
- Я предпочел бы вход, предназначенный для обычных людей.
- Ладно, как хотите. Во всяком случае мы остаемся друзьями?
- Конечно, - согласился я, и мы пожали друг другу руки.
- Быть может в будущем я и в самом деле смогу оказать вам услугу. На
этот раз вы обо всем узнали от капитана Грегори.
- Это означает, что вы и его тоже купили?
- Не так все плохо. Мы просто друзья.
Некоторое время я смотрел на него, потом подошел к двери, через
которую вошел сюда. Открыв ее, повернулся и спросил:
- Скажите, вы посылали серый "плимут" следить за мной?
Его глаза расширились. Похоже он был взволнован.
- Черт возьми, нет! Зачем бы мне это понадобилось?
- Я тоже не смог это объяснить, - сказал я и вышел. У меня создалось
впечатление, что его удивление было слишком искренним, чтобы быть
поддельным. Мне даже показалось, что он немного встревожился. Но я никак
не мог понять, что могло быть причиной тому.
Было примерно полодиннадцатого. Маленький мексиканский оркестр явно
утомился, играя негромкие румбы, которые никто не танцевал. Один из
музыкантов вытирал кончики пальцев так, словно они причиняли ему боль, в
то же время вставляя в рот сигарету тем же, почти болезненным движением.
Четверо других одновременно, словно по чьему-то знаку, наклонялись,
доставали из-под стульев стаканчики, делали глоток из них, облизывали губы
и поблескивали глазами. Текила - вот что это должно было означать. Но
скорее всего они пили минеральную воду. Это представление было таким же
ненужным, как и сама музыка. Все равно на них никто не смотрел.
Зал, очевидно, некогда предназначался для танцев. Эдди Марз переделал
его лишь настолько, насколько требовало дело. Никакой хромировки, никаких
преломляющихся лучей, исходящих из-под угловых карнизов, никаких фигурок
выплавленных из стекла, никаких кресел кричащих цветов, ничего из типичной
для Голливуда псевдосовременной техники обустройства помещений. Свет лился
из тяжелых хрустальных люстр, стены были покрыты красной камчатной тканью,
немного полинявшей от времени и почерневшей от пыли, но прекрасно
сочетавшейся с паркетом пола, который виден был, впрочем, лишь частично
перед возвышением для мексиканского оркестра. Остальное покрывал дорогой
ковер того же красного цвета. Паркет был сделан из двенадцати сортов
твердой древесины - начиная с бирманского тикового дерева с переходом к
нескольким оттенкам дуба и кончая похожим на красное розовым деревом. Все
это складывалось в сложный утонченный узор.
Это все еще было красивое помещение, только занимались в нем сейчас
рулеткой вместо ритмичных старомодных танцев.
У стены напротив выхода стояли три стола, соединенные латунным