- А гарантии?
- Чего ты хочешь?
- Пусть Иосич мне позвонит. Сам. И я с ним договорюсь.
- Это реально, - согласно кивнул министр. - Только после его возвращения из Североморска...
- Раньше никак?
- Он приедет в субботу, через три дня...
- А-а! Тогда нормально, - первый после окончания отпуска ведущего выпуск "Однако" должен был выйти в эфир двадцать первого августа, до него оставалось пять суток. - Успею.
- Естественно, успеешь, - Зозуля расслабленно откинулся в кресле. Хороший контакт с Кацнельсоном тебе не повредит. Он вице-премьер как раз по оборонке, а это твой профиль. Ты ему подсобишь, потом он тебе...
Журналист пригладил щетину на подбородке.
- Симбиоз, однако.
- Взаимопонимание, - министр поднял вверх указательный палец. - Худой мир завсегда лучше доброй ссоры...
"Кто бы говорил! - внутренне разозлился телерепортер. - Он думает, я не знаю про отстрел рекламщиков! И про то, что он самолично половину "шлепков" заказывал..."
- Слышал о твоем конфликте с Березой, - Зозуля окончательно успокоился и перевел разговор на недавнюю пресс-конференцию. - Не больно ты круто выступил?
- В самый раз, - рыкнул журналист, со стыдом вспоминая свое поведение в холле Интерфакса. - Пьяный был, вот и не сдержался...
- И ничего. - Министр возвел глаза к потолку. - Там это оценили. Мне из Администрации звонили, сказали, что с пропуском проблем не будет.
Это был сильный ход.
Хриплоголосой и небритой "акуле пера и микрофона" намекнули, что с этого момента он сможет запросто бывать в кремлевских кабинетах и, по прошествии весьма непродолжительного времени, будет принят в околопрезидентский пул.
Конечно, при условии полной лояльности к действующей власти, а в особенности - к людям, сию власть олицетворяющим.
Платой за такую жизнь был отказ от несогласованных с Администрацией комментариев наиболее взрывоопасных тем. Пинать мелкую сошку разрешалось, даже поощрялось, дабы сошка не забывала свое место, но выше определенного уровня журналисты кремлевского пула никого по собственной инициативе не трогали. Их задачей было обеспечение достойного имиджа Первым Лицам.
Ведущий "Однако" не сделал ни малейшей попытки уклониться от предложения или попытаться выторговать себе более выгодные по сравнению с остальными коллегами условия.
В таких делах торг неуместен.
Ибо второй раз не предложат.
Почти каждый из пишущей и болтающей братии хочет, буде подворачивается такая возможность, хоть на короткое время очутиться если не на троне, то вблизи его. Чтобы потом небрежно бросить на тусовке: "Говорю я как-то Президенту..." и услышать внезапно наступившую тишину.
Приятно, черт подери!
Понимание того, что променял честное имя на мишуру приемов и презентаций, приходит позже. А к некоторым и вовсе не приходит.
Журналист кашлянул.
- Но бросать МиГ просто так...
- Не надо бросать, - министр постарался не спугнуть не успевшего свыкнуться со своим новым статусом репортера. - Проконсультируйся с Иосичем, как лучше подать материал. Он тебе и фактуру предоставит.
- Сейчас главное - лодка.
- Сам решай, - вальяжно бросил Зозуля. Вопрос о наезде на чиновников, превративших авиастроительный комплекс в дойную корову, был решен к обоюдному удовлетворению. Министра и чиновников. Первый получал оговоренный гонорар в размере сорока тысяч долларов, вторые - возможность и дальше безнаказанно растаскивать государственное добро и хапать бюджетные деньги.
По сравнению с этим радость какого-то журналюги, получившего вожделенный допуск в "высший свет", казалась министру мелочью, идентичной восторгу мучающегося от похмельного синдрома бомжа, нежданно-негаданно наткнувшегося в подворотне на бесхозный и почти полный флакончик одеколона "Красная Москва".
Когда за телеведущим закрылась тяжелая дубовая дверь кабинета, министр государственной пропаганды России откинулся в пятисотдолларовом кресле, поднял глаза к потолку и тихонько пропел:
- Ты только прикажи и я не струшу, Товарищ Миша, товарищ Миша...
* * *
В чердачном проеме здания бывшего сельсовета лопнул переливающийся огненный пузырь, вытянул во все стороны бело-оранжевые щупальца и съежился, превратившись в сгусток темноты.
На улицу вылетели разодранные мешки с песком и стальной щиток, прикрывавшие расчет ДШК. Окровавленная нога, обутая в синюю кроссовку, шмякнулась в метре от крыльца.
Отец Арсений опустил ствол ГМ-94 и послал две осколочные гранаты в окна первого этажа.
Вместе с выбитой дверью на улицу выкатилось тело и повисло на перилах веранды. Взрывная волна сорвала с лица убитого все-мясо, обнажив белые кости и зубы. Прогнувшийся назад труп обреченно скалился в усыпанное звездами небо. В кулаке у мертвеца был зажат обрывок брезентового автоматного ремня.
Священник быстро перекрестился и загнал в подствольный магазин следующие три выстрела.
Шамиль Усоев на секунду высунулся из-за недостроенной кирпичной стены, полоснул очередью по деревьям напротив, целя поверх цистерн бензовозов, и спрятался обратно.
Невидимый снайпер продолжал методично выбивать тех, кто пытался приблизиться к бронемашине. Вокруг БТР лежали четыре трупа, еще два застыли возле башни с грозно торчащим вверх пулеметным стволом. Тяжелая техника, могущая переломить ход боя, оставалась неподвижным и бесполезным куском железа.
О том, чтобы добежать через простреливаемую зону к БТР, и речи быть не могло. Все вокруг озарял столб пламени, поднимающийся от полыхающего дровяного склада братьев Исрапиловых.
Еще немного - и огонь перекинется на крайний справа бензовоз.
Тогда конец всему в радиусе сотен метров.
Восемьдесят тонн солярки растекутся огромной чадящей лужей и поглотят две трети домов, а поскольку все четыре отходящие от площади улицы имеют небольшой наклон вниз, огненные ручьи беспрепятственно скатятся аж до околиц, поджигая все на своем пути.
Шамиль сжал зубы.
Заканчивался второй час боя, а никакой определенности с нападавшими не было. Те действовали совершенно непонятно, били откуда-то издалека и никак не пытались воспользоваться удобными для грабежа домов обстоятельствами.
Грохот очереди ДШК оборвался хлопком разрыва.
Вслед за первым взрывом последовали еще два.
Усоев крадучись отбежал вглубь истерзанного пулями сада, обогнул пустой дом и осторожно пошел через двор к тому месту, где, по его расчетам, засел гранатометчик.
* * *
- В яблочко! - Вася Славин сделал шаг от оконного проема и перебросил ВСС из левой руки в правую. - Не подкачал батюшка.
- Он у нас прямо апостол Гавриил, - Рокотов прищурился и вгляделся в даль. - Правда, вместо трубы Божьего Суда - помповый гранатомет.. Но на то она и современная жизнь. Добро пожаловать в двадцатый век, сволочи...
- Куда сейчас? - Дима приподнялся с пола.
- Прямо и налево. Чесанем вдоль улочки.
- А дальше?
- Попытаемся оттеснить Чичиков от площади. Тогда у нас появляется пространство для маневра.
- Хоп! - Василий коротко кивнул и первым перемахнул через подоконник в темноту двора.
Рокотов бросил последний взгляд на разгромленную библиотеку, непонятно каким чудом занесенную в горное село, и последовал за Славиными.
* * *
Усоев спрятался за поваленным стволом древнего тополя, спиленного соседом неделю назад, и аккуратно, стараясь производить как можно меньше шума, вставил магазин в гнездо на прикладе своего М82*.
* Финский автомат, представляющий собой самостоятельную разработку на основе автомата Калашникова. Компоновка выполнена по системе "буллпап". Калибр - 5,56 мм (патрон НАТО 5.56Ф45), прицельная дальность - 300 м, емкость магазина - 30 патронов.
До группы айвовых деревьев, за которыми схоронился враг, оставалось метров тридцать.
Рожок со щелчком встал в зацепы.
Шамиль задержал дыхание и прислушался.
Впереди было тихо.
Стрельба шла позади него и левее. Довольно беспорядочная, свидетельствующая о том, что жителям села так и не удалось организовать более-менее плотную оборону. Соплеменники палили во все стороны, стараясь не подпускать к себе никого ближе сотни шагов и превентивно накрывая огнем подступы к домам.
Усоев прополз до плоского вывороченного пня и распластался между узловатых корней.
* * *
Егор Туманишвили проследил за метнувшимся в темноту человеком и спустя минуту обнаружил его позади двухэтажного кирпичного коттеджа. Мужчина спрятался за огромным бревном, под его прикрытием пробрался к какому-то бесформенному холму и начал перезаряжать оружие.
Снайпер медленно выдохнул воздух, уперся левым локтем в ложбинку между камнями и нажал на спуск.
СВУ-АС звонко щелкнул, выбросив вправо латунную гильзу.
Человек юлой завертелся по земле, зажимая ладонями простреленный живот. Сквозь оптику хорошо просматривался его широко распахнутый в крике рот.
- Блин! - негромко сказал Егор, собиравшийся попасть мишени точно в середину груди.
Беспорядочные движения раненного мешали нормально прицелиться.
Внезапно человек подпрыгнул и отлетел назад, будто бы сбитый с ног ударом невидимого кулака. Из кустов в десятке метров от бьющегося на земле чеченца выскользнула фигура в лохматом комбинезоне и подняла автомат с толстым набалдашником глушителя.
Туманишвили понял, что с подстреленным им боевиком разберутся и без него, подхватил винтовку и перебежал на новую позицию.
* * *
- Ш-ш! - Пышкин схватил отца Арсения за плечо и заставил пригнуться.
Из двора, расположенного за хлипким деревянным заборчиком, послышался пронзительный визг.
- Не высовывайтесь! - приказал Кузьмин и нырнул в заросли акации.
Священник скорчился под ветвями айвы, выставил перед собой ствол гранатомета и обратился в слух.
Крик оборвался так же внезапно, как и возник.
Из кустов вывалился запыхавшийся Анатолий.
- Все путем! Добить пришлось. Его кто-то из наших зацепил, когда он сюда перся.
- Один?
- Других не видно. Однако пора отходить. Нам тут больше делать нечего...
* * *
Резван Гареев затолкал в узкую дверь пожилую Яхиту, протиснулся вслед за ней в коридорчик подземного опорного пункта и вставил в пазы широкие стальные полосы, предназначенные для удержания бронированных листов, закрывавших вход.
- Живее!
Яхита прибавила шаг, обтирая плечом известку с кирпичной стены. Гареев глухо зарычал.
- В сторону! - он пролез вперед и в несколько прыжков достиг овального зала, где скопилась половина односельчан.
Остальные были рассеяны по аулу, и собирать их в укрытие уже не оставалось времени.
Импровизированную крепость построили два года назад силами рабов, остававшихся в деревне со времен первой войны. Четыре дота были соединены коридорами, имелось два жилых помещения, склад и туалет с огромной выгребной ямой. В каждом доте стояли АГС-30* и два пулемета "Мадсен" МКЗ** простреливавших все пространство от площади до дороги на северо-восток. Бетонные стены дотов могли выдержать прямое попадание снаряда из танковой пушки.
* Гранатометный комплекс калибра 30 мм. Прицельная дальность - до 1700 м, емкость ленты - 90 выстрелов, масса - 16 кг, масса выстрела - 0,36 кг, начальная скорость гранаты - 185 м/с. Обычный расчет - 2 человека.
** Датский пулемет калибра 12,7 мм. Масса - 28 кг,, прицельная дальность до 2500 м, емкость ленты - 50 патронов.
После окончания строительства три десятка рабов были расстреляны.
Резван действовал в традициях египетских фараонов, уничтожавших всех тех, кто был допущен к тайнам проектирования и возведения пирамид.
Соплеменники относились к крепости с изрядным скепсисом, считая ее блажью полевого командира, однако в лицо говорили обратное, всячески прославляя предусмотрительность молодого вайнаха.
И теперь жителям аула выпал шанс убедиться, насколько Резван правильно все рассчитал.
Гареев обвел тяжелым взглядом испуганных односельчан, поставил РПД к стене и поднял вверх правую ладонь.
- Спокойно! Здесь они нас не достанут. А мы сейчас покажем, кто тут хозяин. По коридорам не шляйтесь, сидите смирно. Если что-то нужно, спросите меня или Ису, - Резван ткнул пальцем в угрюмого Бачараева, застывшего со скрещенными на груди руками в углу зала. - Еда и вода есть, электричество тоже. Одеяла на складе, Иса проводит. Все.
Сбившиеся в кучу люди с надеждой уставились на Гареева.
- Долго ждать? - спросил старик, заведовавший в ауле кожевенной мастерской.
- До утра разберемся, - уверенно заявил Резван.
* * *
Владислав неподвижно застыл у горы строительного мусора, положив ствол "Грозы" на порванный рулон рубероида, и выждал полминуты, пока крадущийся по обочине дороги боевик не оказался прямо перед ним не более чем в десяти шагах.
Серый комбинезон делал казаков практически незаметными на фоне стен. Противник различал лишь неясное пятно, никак не выпадающее из общей картины пересекающихся теней.
Чеченец встал на цыпочки и вытянул шею, разглядывая пустой участок дороги.
Дуло ОЦ-14 смотрело ему точно в лоб.
Боевик не заметил ничего подозрительного, переступил с ноги на ногу и поправил висящий за спиной вещмешок. Что-то негромко звякнуло.
"Ха, батенька! - догадался Рокотов. - Пока суть да дело, домишки пустующие грабим... Молодец! Не упустил возможности. Узнаю характер истинного "борца за свободу". Что здесь, что в Косове - везде одно и то же. Главное - бабками разжиться, пока другие воюют..."
Чеченец опустил автомат стволом вниз, сделал шаг к растущему на обочине дереву и расстегнул ширинку.
Влад бесшумно положил "Грозу" на рубероид, плавно выдвинулся из-за кучи, извлекая из ножен мачете, и, дождавшись журчания струи, подскочил к боевику сзади.
Холодное лезвие уперлось молодому вайнаху чуть выше кадыка. Свободной рукой Рокотов перехватил пойманного врасплох человека за волосы.
- Дернешься - голову отрежу! - свистящим шепотом сказал биолог и опустился на корточки, увлекая за собой так и не прекратившего мочиться боевика.
Слева подлетел Василий и Приставил "Винторез" к глазу пленного.
Влад сорвал с плеча чеченца автомат, расстегнул ему ремень и повалил на спину, не убирая клинка от горла.
Боевик не сделал ни одного лишнего движения. Шок от внезапного нападения был столь велик, что Лёма Беноев поначалу принял материализовавшегося из темноты незнакомца за галлюцинацию, вызванную съеденной за полчаса до этого горстью психотропных таблеток.
Рокотов стукнул Беноева рукояткой мачете по голове, перевернул податливое тело на бок, быстро соорудил из куска веревки затяжную петлю, набросил ее на шею оглушенного чеченца и свободным концом шнура связал кисти рук.
- Попробует освободиться сам - задушится- пояснил Владислав и вскочил на ноги.
- Оттащите его за забор.
- Зачем? - удивился Славин-старший.
- Пригодится, - биолог взял "Грозу". - "Язык" нам не помешает...
* * *
Отец Арсений не удержал равновесия, съехал по мокрой траве на дно канавки, по которой бежал неширокий ручеек, и обеими ногами вляпался в жидкую грязь. В процессе скольжения он успел перебросить ГМ-94 на противоположный берег и тем самым спас гранатомет от падения в воду.
Кузьмич хрюкнул.
- Батюшка, осторожнее!
Священник смиренно потупился и сел на кочку.
- Ботинки промочил...
- Ерунда! - Пышкин перепрыгнул через канавку и поднял помповик. - Выжмите носки, и все. А я покараулю.
Служитель культа расшнуровал обувь и попытался обтереть с нее грязь пучком широких листьев подорожника.
- Оставьте, - Анатолий оглядел пустую дорогу. - Не на параде. И быстрее, нам рассиживаться не резон...
Бегущий вслед Фирсову Чубаров увидел, как Денис резко дернулся вбок и завалился прямо на куст смородины.
Михаил мгновенно упал на одно колено и длинной очередью прошил заросли кизила, откуда полыхнули огоньки пистолетных выстрелов. Тяжелые девятимиллиметровые пули веером врезались в темноту, срубая по пути тонкие ветви, разнесли в щепки несколько штакетин забора и вышибли осколки кирпича из стены дома в ста метрах от казаков.
Чубаров ощутил воздушную волну от пронесшегося у него над головой свинца из "Винтореза" Филонова. Никита стрелял на бегу, забирая вправо и не давая противнику возможности прицелиться.
В зарослях послышался хруст. Михаил перевел огонь ниже и высадил остаток магазина в спину убегающего стрелка. Чеченца швырнуло вперед на добрых три метра, он пропахал грудью взрыхленную грядку с зеленым луком и застыл, разбросав руки.
Филонов подскочил к Денису и перевернул того на спину.
Чубаров бросил Никите пакет с бинтами.
- Что?
Экс-браконьер расстегнул Фирсову комбинезон, рванул липучки легкого бронежилета и приподнял футболку.
- Крови нет, - Филонов осторожно пощупал грудь раненого. - Черт! Ребра...
- Сильно?
Никита откинул полу бронежилета, провел по нему пальцами и наткнулся на расплющенный кусочек металла.
- Два или три сломано. Хорошо, что немного по касательной. Если б прямо кранты! Грудину бы вмяло...
Денис слабо застонал.
Чубаров сорвал колпачок с иглы индивидуального шприца с промедолом и вколол лекарство в плечо приходящего в сознание юноши.
- Оттаскиваем назад, - буркнул Филонов. - Отвоевался...
- Нет, - прошипел Фирсов и предпринял попытку подняться на локте. - Я сам...
- Даже не думай! - Никита помог Денису сесть и стянул с него куртку комбинезона и бронежилет. - Миха, держи его руки...
Чубаров встал прямо перед раненым и захватил его за запястья, удерживая полусогнутые руки на весу. Филонов сноровисто наложил Фирсову тугую повязку, обмотав торс несколькими слоями широкого бинта и закрепив ее квадратом лейкопластыря.
- Так-то лучше, - Никита набросил на плечи Денису комбинезон и мягким рывком поставил его на ноги. - Отходим.
- Но...
- Я тебе дам "но"! Щас найдем тебе лежку, тогда и поговорим...
* * *
Столовая оперативно-аналитического центра ГРУ в Кубинке, расположенная в пятидесяти метрах под землей, частенько служила сотрудникам из разных подразделений неким аналогом дискуссионного клуба, где за стаканчиком кефира и тарелкой борща можно было обсуждать общие вопросы стратегического планирования и обмениваться мнениями по самым неожиданным проблемам.
Однако всякая беседа рано или поздно сводилась к разбору задач, имевших непосредственное отношение к служебным обязанностям участников дискуссии. Современные "рыцари плаща и кинжала" не разделяли свое время на рабочее и нерабочее и даже в обеденные перерывы продолжали прокручивать в головах хитрые комбинации, результатом которых нередко становились краткие доклады руководству страны, имеющие в верхнем правом углу отметки о высшей форме допуска к секретной документации.
Работу аналитиков никто и никогда не регламентировал.
Ибо без свободы мышления вся деятельность центра сводилась бы к формальной оценке поступающей информации. Такой путь был бесперспективен, что понимали как руководители СССР, так и правители новой России. Доклады ГРУ помогали формировать системы приоритетов, и не вина аналитиков, что их пожелания и разумные предложения учитывались в незначительной мере...
Подполковник Савельев, возглавлявший группу поиска и анализа закрытой документации, время от времени попадавшей в распоряжение средств массовой информации, вытер корочкой хлеба остатки картофельного пюре и поставил тарелку на поднос с грязной посудой.
- А знаете, что за компромат нынче варганят на Президента? - Савельев загадочно посмотрел на Бобровского и капитана второго ранга Марата Девлет-Кильдеева из отдела военно-морской разведки.
- Агент БНД, - Григорий Владимирович подцепил вилкой кусочек говяжьего языка. - Старо... И давным-давно всем понятно, что компромат на Вэ-Вэ - чистой воды заказуха. Причем еще и неумело исполненная...
- Если бы. - Савельев достал из нагрудного кармана форменной рубашки сложенный лист бумаги и развернул его перед собой. - "Объективка" из агентства "Стрингер". Соответствует установленной форме.
- Зачитай, - предложил Бобровский. Подполковник вооружился очками.
- Только, чур, не перебивать!
- Составлена хоть грамотно? - Девлет-Кильдеев помешал ложечкой сметану.
- Правила соблюдены, - кивнул Савельев. - Отпечатана на пишущей машинке, вместо фамилии основной персоны оставлены пробелы, которые потом заполнялись вручную.
- Тогда не тяни, - Бобровский отправил в рот очередной кусок языка.
- Итак... "Такой-то Владимир Владимирович, тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения, закончил юридический факультет Ленинградского государственного университета в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. До тысяча девятьсот девяностого года работал в немецком отделе Первого Главного Управления КГБ СССР, затем - помощником проректора ЛГУ по международным вопросам. С девяностого по девяносто шестой год - советник председателя Ленсовета и сотрудник мэрии Санкт-Петербурга. В марте девяносто четвертого назначен первым заместителем мэра. После провала последнего на выборах перебрался в Москву, где занимал должности заместителя управляющего делами Администрации Президента России, начальника контрольного управления, первого заместителя Главы Администрации. С девяносто восьмого года - директор ФСБ..."
- Пока все верно, - Девлет-Кильдеев доел сметану.
- Именно! А вот сейчас начинается самое интересное, - Савельев отхлебнул минеральной воды. - Слушайте... "По мнению многих людей, близко знавших означенную персону, стремление последнего к личному обогащению и отсутствие моральных барьеров проявилось в самом начале его карьеры. В середине девяностого года группа депутатов Ленсовета во главе с Мариной Зверье и Юрием Гадковым провела специальное расследование, связанное с деятельностью..." Сами знаете кого, фамилию называть не буду, "...по выдаче лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов. Питерские законодатели обвинили такого-то в неэффективном исполнении своих полномочий и коррупции. В частности, в заключении комиссии упоминалась история с выдачей лицензии на вывоз сырьевых ресурсов за границу под поставки продуктов питания, которые в город так и не поступили. Мэру было рекомендовано отстранить персону от занимаемой должности. Он.......
В смысле - будущий Президент, "...участвовал в приватизации, в частности: Балтийского Морского пароходства, где позволил организовать продажу российских судов по заниженньм ценам и осуществлял все действия через криминального авторитета Шкваркеншухера..." Не смейтесь, это настоящая фамилия, "...завода крепких спиртных напитков "Самтрест" через криминального авторитета Мишу Аджарского гостиницы "Астория". Осенью девяносто восьмого года в Санкт-Петербурге был проведен тендер по продаже сорока процентов акций гостин-ницы "Астория". Вэ-Вэ попытался увеличить свою долю акций в компании, владеющей отелем, победив на указанном тендере. Это ему сделать не удалось. Акции достались директору завода по производству спиртных напитков "А-Фэ-Бэ" гражданину Зильберу. Вэ-Вэ пригрозил Зильберу, что разгромит завод и расправится с его хозяином. В конце года был достигнут компромисс, и Зильбер заплатил "отступные" - около восьмисот тысяч долларов США..."
- Бред сивой кобылы, - не выдержал Бобровский. - С такой "объективкой" его бы не только никуда не назначали, а посадили бы в течение месяца.
- Естественно, бред. Но ты дослушай... "При приватизации одиннадцатого канала санкт-петербургского телевидения был нарушен закон о приватизации. По данному факту возбуждено уголовное дело и арестован генеральный директор акционерного общества "Русь-Видео" Дмитрий Пасхальный, который финансировал поездки жены Вэ-Вэ за границу. В компании "Русь-Видео" нелегально снимались порнофильмы. Работа велась при согласовании с Русланом Пеньковым и покровительствовавшей ему депутатом Госдумы..."
- Вот в это я верю, - опять не сдержался Григорий, - Галина с Русиком от легких денег никогда не отказывались.
- Продолжаю, - Савельев промочил горло минералкой. - "Будучи вице-мэром, Вэ-Вэ отвечал за лицензирование ряда казино, получая за каждую лицензию от ста до трехсот тысяч долларов США. Кроме того, он является соучредителем всех элитных клубов города... Вместе с генералом ФСБ Тимофеевым Вэ-Вэ в девяносто седьмом году незаконно продал здание, принадлежавшее газете "Невское пламя", и нанес "Комсомольцу Москвы" ущерб в полмиллиона долларов..."
- Просто монстр какой-то, - резюмировал Девлет-Кильдеев.
- А то! - Савельев сложил листок вчетверо и засунул в карман. - Поступило на все серверы крупнейших газет. "Комсомолец Москвы" уже напечатал выдержки.
- Такую чушь можно сляпать за два часа, - Бобровский сморщил нос. Полистать подшивки газет, притянуть пару уголовных дел - и компра готова. Невысокий класс...
- О филигранности никто и не говорит, - согласился Савельев.
- Мне кажется, - Григорий Владимирович с грустью бросил взгляд на пустую тарелку, - что любая деза не стоит и сотой доли того, что сам Президент делает сейчас. Когда позволил уговорить себя не ехать в Североморск. Хуже поведения и не придумать...
- Он уже туда вылетел, - проворчал Девлет-Кильдеев.
- Поздно, - Бобровский ослабил узел галстука. - Надо было в первый же день лететь... Кстати, Марат, причину аварии еще не объявили?
- Только версии...
- Да брось ты! - Савельев невесело усмехнулся. - Понятно же, что сами проутюжили. А золотопогонники просто врут.
- Возможно. - Капитан второго ранга уклонился от прямого ответа.
- Чего ты хочешь?
- Пусть Иосич мне позвонит. Сам. И я с ним договорюсь.
- Это реально, - согласно кивнул министр. - Только после его возвращения из Североморска...
- Раньше никак?
- Он приедет в субботу, через три дня...
- А-а! Тогда нормально, - первый после окончания отпуска ведущего выпуск "Однако" должен был выйти в эфир двадцать первого августа, до него оставалось пять суток. - Успею.
- Естественно, успеешь, - Зозуля расслабленно откинулся в кресле. Хороший контакт с Кацнельсоном тебе не повредит. Он вице-премьер как раз по оборонке, а это твой профиль. Ты ему подсобишь, потом он тебе...
Журналист пригладил щетину на подбородке.
- Симбиоз, однако.
- Взаимопонимание, - министр поднял вверх указательный палец. - Худой мир завсегда лучше доброй ссоры...
"Кто бы говорил! - внутренне разозлился телерепортер. - Он думает, я не знаю про отстрел рекламщиков! И про то, что он самолично половину "шлепков" заказывал..."
- Слышал о твоем конфликте с Березой, - Зозуля окончательно успокоился и перевел разговор на недавнюю пресс-конференцию. - Не больно ты круто выступил?
- В самый раз, - рыкнул журналист, со стыдом вспоминая свое поведение в холле Интерфакса. - Пьяный был, вот и не сдержался...
- И ничего. - Министр возвел глаза к потолку. - Там это оценили. Мне из Администрации звонили, сказали, что с пропуском проблем не будет.
Это был сильный ход.
Хриплоголосой и небритой "акуле пера и микрофона" намекнули, что с этого момента он сможет запросто бывать в кремлевских кабинетах и, по прошествии весьма непродолжительного времени, будет принят в околопрезидентский пул.
Конечно, при условии полной лояльности к действующей власти, а в особенности - к людям, сию власть олицетворяющим.
Платой за такую жизнь был отказ от несогласованных с Администрацией комментариев наиболее взрывоопасных тем. Пинать мелкую сошку разрешалось, даже поощрялось, дабы сошка не забывала свое место, но выше определенного уровня журналисты кремлевского пула никого по собственной инициативе не трогали. Их задачей было обеспечение достойного имиджа Первым Лицам.
Ведущий "Однако" не сделал ни малейшей попытки уклониться от предложения или попытаться выторговать себе более выгодные по сравнению с остальными коллегами условия.
В таких делах торг неуместен.
Ибо второй раз не предложат.
Почти каждый из пишущей и болтающей братии хочет, буде подворачивается такая возможность, хоть на короткое время очутиться если не на троне, то вблизи его. Чтобы потом небрежно бросить на тусовке: "Говорю я как-то Президенту..." и услышать внезапно наступившую тишину.
Приятно, черт подери!
Понимание того, что променял честное имя на мишуру приемов и презентаций, приходит позже. А к некоторым и вовсе не приходит.
Журналист кашлянул.
- Но бросать МиГ просто так...
- Не надо бросать, - министр постарался не спугнуть не успевшего свыкнуться со своим новым статусом репортера. - Проконсультируйся с Иосичем, как лучше подать материал. Он тебе и фактуру предоставит.
- Сейчас главное - лодка.
- Сам решай, - вальяжно бросил Зозуля. Вопрос о наезде на чиновников, превративших авиастроительный комплекс в дойную корову, был решен к обоюдному удовлетворению. Министра и чиновников. Первый получал оговоренный гонорар в размере сорока тысяч долларов, вторые - возможность и дальше безнаказанно растаскивать государственное добро и хапать бюджетные деньги.
По сравнению с этим радость какого-то журналюги, получившего вожделенный допуск в "высший свет", казалась министру мелочью, идентичной восторгу мучающегося от похмельного синдрома бомжа, нежданно-негаданно наткнувшегося в подворотне на бесхозный и почти полный флакончик одеколона "Красная Москва".
Когда за телеведущим закрылась тяжелая дубовая дверь кабинета, министр государственной пропаганды России откинулся в пятисотдолларовом кресле, поднял глаза к потолку и тихонько пропел:
- Ты только прикажи и я не струшу, Товарищ Миша, товарищ Миша...
* * *
В чердачном проеме здания бывшего сельсовета лопнул переливающийся огненный пузырь, вытянул во все стороны бело-оранжевые щупальца и съежился, превратившись в сгусток темноты.
На улицу вылетели разодранные мешки с песком и стальной щиток, прикрывавшие расчет ДШК. Окровавленная нога, обутая в синюю кроссовку, шмякнулась в метре от крыльца.
Отец Арсений опустил ствол ГМ-94 и послал две осколочные гранаты в окна первого этажа.
Вместе с выбитой дверью на улицу выкатилось тело и повисло на перилах веранды. Взрывная волна сорвала с лица убитого все-мясо, обнажив белые кости и зубы. Прогнувшийся назад труп обреченно скалился в усыпанное звездами небо. В кулаке у мертвеца был зажат обрывок брезентового автоматного ремня.
Священник быстро перекрестился и загнал в подствольный магазин следующие три выстрела.
Шамиль Усоев на секунду высунулся из-за недостроенной кирпичной стены, полоснул очередью по деревьям напротив, целя поверх цистерн бензовозов, и спрятался обратно.
Невидимый снайпер продолжал методично выбивать тех, кто пытался приблизиться к бронемашине. Вокруг БТР лежали четыре трупа, еще два застыли возле башни с грозно торчащим вверх пулеметным стволом. Тяжелая техника, могущая переломить ход боя, оставалась неподвижным и бесполезным куском железа.
О том, чтобы добежать через простреливаемую зону к БТР, и речи быть не могло. Все вокруг озарял столб пламени, поднимающийся от полыхающего дровяного склада братьев Исрапиловых.
Еще немного - и огонь перекинется на крайний справа бензовоз.
Тогда конец всему в радиусе сотен метров.
Восемьдесят тонн солярки растекутся огромной чадящей лужей и поглотят две трети домов, а поскольку все четыре отходящие от площади улицы имеют небольшой наклон вниз, огненные ручьи беспрепятственно скатятся аж до околиц, поджигая все на своем пути.
Шамиль сжал зубы.
Заканчивался второй час боя, а никакой определенности с нападавшими не было. Те действовали совершенно непонятно, били откуда-то издалека и никак не пытались воспользоваться удобными для грабежа домов обстоятельствами.
Грохот очереди ДШК оборвался хлопком разрыва.
Вслед за первым взрывом последовали еще два.
Усоев крадучись отбежал вглубь истерзанного пулями сада, обогнул пустой дом и осторожно пошел через двор к тому месту, где, по его расчетам, засел гранатометчик.
* * *
- В яблочко! - Вася Славин сделал шаг от оконного проема и перебросил ВСС из левой руки в правую. - Не подкачал батюшка.
- Он у нас прямо апостол Гавриил, - Рокотов прищурился и вгляделся в даль. - Правда, вместо трубы Божьего Суда - помповый гранатомет.. Но на то она и современная жизнь. Добро пожаловать в двадцатый век, сволочи...
- Куда сейчас? - Дима приподнялся с пола.
- Прямо и налево. Чесанем вдоль улочки.
- А дальше?
- Попытаемся оттеснить Чичиков от площади. Тогда у нас появляется пространство для маневра.
- Хоп! - Василий коротко кивнул и первым перемахнул через подоконник в темноту двора.
Рокотов бросил последний взгляд на разгромленную библиотеку, непонятно каким чудом занесенную в горное село, и последовал за Славиными.
* * *
Усоев спрятался за поваленным стволом древнего тополя, спиленного соседом неделю назад, и аккуратно, стараясь производить как можно меньше шума, вставил магазин в гнездо на прикладе своего М82*.
* Финский автомат, представляющий собой самостоятельную разработку на основе автомата Калашникова. Компоновка выполнена по системе "буллпап". Калибр - 5,56 мм (патрон НАТО 5.56Ф45), прицельная дальность - 300 м, емкость магазина - 30 патронов.
До группы айвовых деревьев, за которыми схоронился враг, оставалось метров тридцать.
Рожок со щелчком встал в зацепы.
Шамиль задержал дыхание и прислушался.
Впереди было тихо.
Стрельба шла позади него и левее. Довольно беспорядочная, свидетельствующая о том, что жителям села так и не удалось организовать более-менее плотную оборону. Соплеменники палили во все стороны, стараясь не подпускать к себе никого ближе сотни шагов и превентивно накрывая огнем подступы к домам.
Усоев прополз до плоского вывороченного пня и распластался между узловатых корней.
* * *
Егор Туманишвили проследил за метнувшимся в темноту человеком и спустя минуту обнаружил его позади двухэтажного кирпичного коттеджа. Мужчина спрятался за огромным бревном, под его прикрытием пробрался к какому-то бесформенному холму и начал перезаряжать оружие.
Снайпер медленно выдохнул воздух, уперся левым локтем в ложбинку между камнями и нажал на спуск.
СВУ-АС звонко щелкнул, выбросив вправо латунную гильзу.
Человек юлой завертелся по земле, зажимая ладонями простреленный живот. Сквозь оптику хорошо просматривался его широко распахнутый в крике рот.
- Блин! - негромко сказал Егор, собиравшийся попасть мишени точно в середину груди.
Беспорядочные движения раненного мешали нормально прицелиться.
Внезапно человек подпрыгнул и отлетел назад, будто бы сбитый с ног ударом невидимого кулака. Из кустов в десятке метров от бьющегося на земле чеченца выскользнула фигура в лохматом комбинезоне и подняла автомат с толстым набалдашником глушителя.
Туманишвили понял, что с подстреленным им боевиком разберутся и без него, подхватил винтовку и перебежал на новую позицию.
* * *
- Ш-ш! - Пышкин схватил отца Арсения за плечо и заставил пригнуться.
Из двора, расположенного за хлипким деревянным заборчиком, послышался пронзительный визг.
- Не высовывайтесь! - приказал Кузьмин и нырнул в заросли акации.
Священник скорчился под ветвями айвы, выставил перед собой ствол гранатомета и обратился в слух.
Крик оборвался так же внезапно, как и возник.
Из кустов вывалился запыхавшийся Анатолий.
- Все путем! Добить пришлось. Его кто-то из наших зацепил, когда он сюда перся.
- Один?
- Других не видно. Однако пора отходить. Нам тут больше делать нечего...
* * *
Резван Гареев затолкал в узкую дверь пожилую Яхиту, протиснулся вслед за ней в коридорчик подземного опорного пункта и вставил в пазы широкие стальные полосы, предназначенные для удержания бронированных листов, закрывавших вход.
- Живее!
Яхита прибавила шаг, обтирая плечом известку с кирпичной стены. Гареев глухо зарычал.
- В сторону! - он пролез вперед и в несколько прыжков достиг овального зала, где скопилась половина односельчан.
Остальные были рассеяны по аулу, и собирать их в укрытие уже не оставалось времени.
Импровизированную крепость построили два года назад силами рабов, остававшихся в деревне со времен первой войны. Четыре дота были соединены коридорами, имелось два жилых помещения, склад и туалет с огромной выгребной ямой. В каждом доте стояли АГС-30* и два пулемета "Мадсен" МКЗ** простреливавших все пространство от площади до дороги на северо-восток. Бетонные стены дотов могли выдержать прямое попадание снаряда из танковой пушки.
* Гранатометный комплекс калибра 30 мм. Прицельная дальность - до 1700 м, емкость ленты - 90 выстрелов, масса - 16 кг, масса выстрела - 0,36 кг, начальная скорость гранаты - 185 м/с. Обычный расчет - 2 человека.
** Датский пулемет калибра 12,7 мм. Масса - 28 кг,, прицельная дальность до 2500 м, емкость ленты - 50 патронов.
После окончания строительства три десятка рабов были расстреляны.
Резван действовал в традициях египетских фараонов, уничтожавших всех тех, кто был допущен к тайнам проектирования и возведения пирамид.
Соплеменники относились к крепости с изрядным скепсисом, считая ее блажью полевого командира, однако в лицо говорили обратное, всячески прославляя предусмотрительность молодого вайнаха.
И теперь жителям аула выпал шанс убедиться, насколько Резван правильно все рассчитал.
Гареев обвел тяжелым взглядом испуганных односельчан, поставил РПД к стене и поднял вверх правую ладонь.
- Спокойно! Здесь они нас не достанут. А мы сейчас покажем, кто тут хозяин. По коридорам не шляйтесь, сидите смирно. Если что-то нужно, спросите меня или Ису, - Резван ткнул пальцем в угрюмого Бачараева, застывшего со скрещенными на груди руками в углу зала. - Еда и вода есть, электричество тоже. Одеяла на складе, Иса проводит. Все.
Сбившиеся в кучу люди с надеждой уставились на Гареева.
- Долго ждать? - спросил старик, заведовавший в ауле кожевенной мастерской.
- До утра разберемся, - уверенно заявил Резван.
* * *
Владислав неподвижно застыл у горы строительного мусора, положив ствол "Грозы" на порванный рулон рубероида, и выждал полминуты, пока крадущийся по обочине дороги боевик не оказался прямо перед ним не более чем в десяти шагах.
Серый комбинезон делал казаков практически незаметными на фоне стен. Противник различал лишь неясное пятно, никак не выпадающее из общей картины пересекающихся теней.
Чеченец встал на цыпочки и вытянул шею, разглядывая пустой участок дороги.
Дуло ОЦ-14 смотрело ему точно в лоб.
Боевик не заметил ничего подозрительного, переступил с ноги на ногу и поправил висящий за спиной вещмешок. Что-то негромко звякнуло.
"Ха, батенька! - догадался Рокотов. - Пока суть да дело, домишки пустующие грабим... Молодец! Не упустил возможности. Узнаю характер истинного "борца за свободу". Что здесь, что в Косове - везде одно и то же. Главное - бабками разжиться, пока другие воюют..."
Чеченец опустил автомат стволом вниз, сделал шаг к растущему на обочине дереву и расстегнул ширинку.
Влад бесшумно положил "Грозу" на рубероид, плавно выдвинулся из-за кучи, извлекая из ножен мачете, и, дождавшись журчания струи, подскочил к боевику сзади.
Холодное лезвие уперлось молодому вайнаху чуть выше кадыка. Свободной рукой Рокотов перехватил пойманного врасплох человека за волосы.
- Дернешься - голову отрежу! - свистящим шепотом сказал биолог и опустился на корточки, увлекая за собой так и не прекратившего мочиться боевика.
Слева подлетел Василий и Приставил "Винторез" к глазу пленного.
Влад сорвал с плеча чеченца автомат, расстегнул ему ремень и повалил на спину, не убирая клинка от горла.
Боевик не сделал ни одного лишнего движения. Шок от внезапного нападения был столь велик, что Лёма Беноев поначалу принял материализовавшегося из темноты незнакомца за галлюцинацию, вызванную съеденной за полчаса до этого горстью психотропных таблеток.
Рокотов стукнул Беноева рукояткой мачете по голове, перевернул податливое тело на бок, быстро соорудил из куска веревки затяжную петлю, набросил ее на шею оглушенного чеченца и свободным концом шнура связал кисти рук.
- Попробует освободиться сам - задушится- пояснил Владислав и вскочил на ноги.
- Оттащите его за забор.
- Зачем? - удивился Славин-старший.
- Пригодится, - биолог взял "Грозу". - "Язык" нам не помешает...
* * *
Отец Арсений не удержал равновесия, съехал по мокрой траве на дно канавки, по которой бежал неширокий ручеек, и обеими ногами вляпался в жидкую грязь. В процессе скольжения он успел перебросить ГМ-94 на противоположный берег и тем самым спас гранатомет от падения в воду.
Кузьмич хрюкнул.
- Батюшка, осторожнее!
Священник смиренно потупился и сел на кочку.
- Ботинки промочил...
- Ерунда! - Пышкин перепрыгнул через канавку и поднял помповик. - Выжмите носки, и все. А я покараулю.
Служитель культа расшнуровал обувь и попытался обтереть с нее грязь пучком широких листьев подорожника.
- Оставьте, - Анатолий оглядел пустую дорогу. - Не на параде. И быстрее, нам рассиживаться не резон...
Бегущий вслед Фирсову Чубаров увидел, как Денис резко дернулся вбок и завалился прямо на куст смородины.
Михаил мгновенно упал на одно колено и длинной очередью прошил заросли кизила, откуда полыхнули огоньки пистолетных выстрелов. Тяжелые девятимиллиметровые пули веером врезались в темноту, срубая по пути тонкие ветви, разнесли в щепки несколько штакетин забора и вышибли осколки кирпича из стены дома в ста метрах от казаков.
Чубаров ощутил воздушную волну от пронесшегося у него над головой свинца из "Винтореза" Филонова. Никита стрелял на бегу, забирая вправо и не давая противнику возможности прицелиться.
В зарослях послышался хруст. Михаил перевел огонь ниже и высадил остаток магазина в спину убегающего стрелка. Чеченца швырнуло вперед на добрых три метра, он пропахал грудью взрыхленную грядку с зеленым луком и застыл, разбросав руки.
Филонов подскочил к Денису и перевернул того на спину.
Чубаров бросил Никите пакет с бинтами.
- Что?
Экс-браконьер расстегнул Фирсову комбинезон, рванул липучки легкого бронежилета и приподнял футболку.
- Крови нет, - Филонов осторожно пощупал грудь раненого. - Черт! Ребра...
- Сильно?
Никита откинул полу бронежилета, провел по нему пальцами и наткнулся на расплющенный кусочек металла.
- Два или три сломано. Хорошо, что немного по касательной. Если б прямо кранты! Грудину бы вмяло...
Денис слабо застонал.
Чубаров сорвал колпачок с иглы индивидуального шприца с промедолом и вколол лекарство в плечо приходящего в сознание юноши.
- Оттаскиваем назад, - буркнул Филонов. - Отвоевался...
- Нет, - прошипел Фирсов и предпринял попытку подняться на локте. - Я сам...
- Даже не думай! - Никита помог Денису сесть и стянул с него куртку комбинезона и бронежилет. - Миха, держи его руки...
Чубаров встал прямо перед раненым и захватил его за запястья, удерживая полусогнутые руки на весу. Филонов сноровисто наложил Фирсову тугую повязку, обмотав торс несколькими слоями широкого бинта и закрепив ее квадратом лейкопластыря.
- Так-то лучше, - Никита набросил на плечи Денису комбинезон и мягким рывком поставил его на ноги. - Отходим.
- Но...
- Я тебе дам "но"! Щас найдем тебе лежку, тогда и поговорим...
* * *
Столовая оперативно-аналитического центра ГРУ в Кубинке, расположенная в пятидесяти метрах под землей, частенько служила сотрудникам из разных подразделений неким аналогом дискуссионного клуба, где за стаканчиком кефира и тарелкой борща можно было обсуждать общие вопросы стратегического планирования и обмениваться мнениями по самым неожиданным проблемам.
Однако всякая беседа рано или поздно сводилась к разбору задач, имевших непосредственное отношение к служебным обязанностям участников дискуссии. Современные "рыцари плаща и кинжала" не разделяли свое время на рабочее и нерабочее и даже в обеденные перерывы продолжали прокручивать в головах хитрые комбинации, результатом которых нередко становились краткие доклады руководству страны, имеющие в верхнем правом углу отметки о высшей форме допуска к секретной документации.
Работу аналитиков никто и никогда не регламентировал.
Ибо без свободы мышления вся деятельность центра сводилась бы к формальной оценке поступающей информации. Такой путь был бесперспективен, что понимали как руководители СССР, так и правители новой России. Доклады ГРУ помогали формировать системы приоритетов, и не вина аналитиков, что их пожелания и разумные предложения учитывались в незначительной мере...
Подполковник Савельев, возглавлявший группу поиска и анализа закрытой документации, время от времени попадавшей в распоряжение средств массовой информации, вытер корочкой хлеба остатки картофельного пюре и поставил тарелку на поднос с грязной посудой.
- А знаете, что за компромат нынче варганят на Президента? - Савельев загадочно посмотрел на Бобровского и капитана второго ранга Марата Девлет-Кильдеева из отдела военно-морской разведки.
- Агент БНД, - Григорий Владимирович подцепил вилкой кусочек говяжьего языка. - Старо... И давным-давно всем понятно, что компромат на Вэ-Вэ - чистой воды заказуха. Причем еще и неумело исполненная...
- Если бы. - Савельев достал из нагрудного кармана форменной рубашки сложенный лист бумаги и развернул его перед собой. - "Объективка" из агентства "Стрингер". Соответствует установленной форме.
- Зачитай, - предложил Бобровский. Подполковник вооружился очками.
- Только, чур, не перебивать!
- Составлена хоть грамотно? - Девлет-Кильдеев помешал ложечкой сметану.
- Правила соблюдены, - кивнул Савельев. - Отпечатана на пишущей машинке, вместо фамилии основной персоны оставлены пробелы, которые потом заполнялись вручную.
- Тогда не тяни, - Бобровский отправил в рот очередной кусок языка.
- Итак... "Такой-то Владимир Владимирович, тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения, закончил юридический факультет Ленинградского государственного университета в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. До тысяча девятьсот девяностого года работал в немецком отделе Первого Главного Управления КГБ СССР, затем - помощником проректора ЛГУ по международным вопросам. С девяностого по девяносто шестой год - советник председателя Ленсовета и сотрудник мэрии Санкт-Петербурга. В марте девяносто четвертого назначен первым заместителем мэра. После провала последнего на выборах перебрался в Москву, где занимал должности заместителя управляющего делами Администрации Президента России, начальника контрольного управления, первого заместителя Главы Администрации. С девяносто восьмого года - директор ФСБ..."
- Пока все верно, - Девлет-Кильдеев доел сметану.
- Именно! А вот сейчас начинается самое интересное, - Савельев отхлебнул минеральной воды. - Слушайте... "По мнению многих людей, близко знавших означенную персону, стремление последнего к личному обогащению и отсутствие моральных барьеров проявилось в самом начале его карьеры. В середине девяностого года группа депутатов Ленсовета во главе с Мариной Зверье и Юрием Гадковым провела специальное расследование, связанное с деятельностью..." Сами знаете кого, фамилию называть не буду, "...по выдаче лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов. Питерские законодатели обвинили такого-то в неэффективном исполнении своих полномочий и коррупции. В частности, в заключении комиссии упоминалась история с выдачей лицензии на вывоз сырьевых ресурсов за границу под поставки продуктов питания, которые в город так и не поступили. Мэру было рекомендовано отстранить персону от занимаемой должности. Он.......
В смысле - будущий Президент, "...участвовал в приватизации, в частности: Балтийского Морского пароходства, где позволил организовать продажу российских судов по заниженньм ценам и осуществлял все действия через криминального авторитета Шкваркеншухера..." Не смейтесь, это настоящая фамилия, "...завода крепких спиртных напитков "Самтрест" через криминального авторитета Мишу Аджарского гостиницы "Астория". Осенью девяносто восьмого года в Санкт-Петербурге был проведен тендер по продаже сорока процентов акций гостин-ницы "Астория". Вэ-Вэ попытался увеличить свою долю акций в компании, владеющей отелем, победив на указанном тендере. Это ему сделать не удалось. Акции достались директору завода по производству спиртных напитков "А-Фэ-Бэ" гражданину Зильберу. Вэ-Вэ пригрозил Зильберу, что разгромит завод и расправится с его хозяином. В конце года был достигнут компромисс, и Зильбер заплатил "отступные" - около восьмисот тысяч долларов США..."
- Бред сивой кобылы, - не выдержал Бобровский. - С такой "объективкой" его бы не только никуда не назначали, а посадили бы в течение месяца.
- Естественно, бред. Но ты дослушай... "При приватизации одиннадцатого канала санкт-петербургского телевидения был нарушен закон о приватизации. По данному факту возбуждено уголовное дело и арестован генеральный директор акционерного общества "Русь-Видео" Дмитрий Пасхальный, который финансировал поездки жены Вэ-Вэ за границу. В компании "Русь-Видео" нелегально снимались порнофильмы. Работа велась при согласовании с Русланом Пеньковым и покровительствовавшей ему депутатом Госдумы..."
- Вот в это я верю, - опять не сдержался Григорий, - Галина с Русиком от легких денег никогда не отказывались.
- Продолжаю, - Савельев промочил горло минералкой. - "Будучи вице-мэром, Вэ-Вэ отвечал за лицензирование ряда казино, получая за каждую лицензию от ста до трехсот тысяч долларов США. Кроме того, он является соучредителем всех элитных клубов города... Вместе с генералом ФСБ Тимофеевым Вэ-Вэ в девяносто седьмом году незаконно продал здание, принадлежавшее газете "Невское пламя", и нанес "Комсомольцу Москвы" ущерб в полмиллиона долларов..."
- Просто монстр какой-то, - резюмировал Девлет-Кильдеев.
- А то! - Савельев сложил листок вчетверо и засунул в карман. - Поступило на все серверы крупнейших газет. "Комсомолец Москвы" уже напечатал выдержки.
- Такую чушь можно сляпать за два часа, - Бобровский сморщил нос. Полистать подшивки газет, притянуть пару уголовных дел - и компра готова. Невысокий класс...
- О филигранности никто и не говорит, - согласился Савельев.
- Мне кажется, - Григорий Владимирович с грустью бросил взгляд на пустую тарелку, - что любая деза не стоит и сотой доли того, что сам Президент делает сейчас. Когда позволил уговорить себя не ехать в Североморск. Хуже поведения и не придумать...
- Он уже туда вылетел, - проворчал Девлет-Кильдеев.
- Поздно, - Бобровский ослабил узел галстука. - Надо было в первый же день лететь... Кстати, Марат, причину аварии еще не объявили?
- Только версии...
- Да брось ты! - Савельев невесело усмехнулся. - Понятно же, что сами проутюжили. А золотопогонники просто врут.
- Возможно. - Капитан второго ранга уклонился от прямого ответа.