Страница:
Яростное пламя развеялось подобно дыму, вернув меня на поле битвы. Снова лезли на стену вражеские солдаты, снова звучали крики победителей и вопли побежденных. Темных эльфов осталось совсем немного, около сотни, но и они беспрерывно падали под жестоким натиском тысяч и тысяч врагов. Они понимали, на что шли, и теперь умирали со спокойной душой, зная, что выполнили свой долг.
Прямо на том месте, где только что «стоял» мой двойник, появился зловещего вида воин в серебристой броне. Он надменно ухмыльнулся в седые усы и двинулся в мою сторону. Я сразу распознал в нем серьезного противника – уж слишком он умело двигался, да и меч в его руках не смотрелся тупой оглоблей.
Седоусый предоставил мне возможность нанести первый удар, и я не стал отказываться от столь щедрого предложения. Будь на месте противника обычный солдат, он бы уже лишился жизни, но воин оказался не лыком шит. Он легко парировал точный удар в область сердца, развернулся для ответного выпада и слегка подался вперед, блокируя мой клинок, но при этом не закрывая свой собственный. Подобного маневра я не ожидал. Атака противника вышла резкой и до боли точной; лишь ловкость и немалый опыт позволили мне уйти от подобного приема.
Опасный тип. Явно не простой имперский вояка. Такой мастер может оказаться командиром отряда, а то и начальником личных телохранителей императора. Я сам считался одним из лучших воинов Лесов Аделайды, но ясно чувствовал, что перед этим человеком безнадежно проигрываю. Только вот человеком ли?..
Мы закружились в настоящем вихре. Сначала я пытался достать своего соперника резкими выпадами или обманными движениями, однако недруг упорно не желал поддаваться на провокации. В результате мне самому пришлось уходить в глухую оборону, защищаясь от града смертоносных ударов.
Человек рубанул по ногам, затем колесом развернул оружие и шарахнул мне прямо в лицо, едва не снеся полголовы. Я отпрянул назад, пытаясь перестроиться, но воин не дал такой возможности, желая достать меня как можно быстрее. Простым (для неопытного глаза) приемом он обвел мой Клинок по дуге и резко вышел вперед, норовя отрубить руку. Мне удалось увернуться и от этого финта, однако на плече появилась большая кровоточащая рана. Все же достал, скотина!
– Чтоб тебя… – грубо прорычал я, сбивая дыхание.
Противник лишь усмехнулся и пренебрежительным жестом вогнал меч в землю. Он что, врукопашную решил драться?
Мне нельзя было упускать столь удачный момент. Одним прыжком я оказался совсем рядом с седоусым, отстранил его оружие и ударил, просто и без лишних изысков.
Как он сумел избежать смерти, мне понять не удалось. Недругу понадобилась доля секунды, чтобы оказаться за моей спиной, схватить меч и вогнать его прямо мне под лопатку. Я ощутил резкий укол боли, почувствовал, как ноги подкашиваются, а руки упорно не желают удерживать Клинок.
Пальцы разжимаются, Реликвия с шумом падает на залитую кровью площадку, глаза застилает кровавая пелена.
А потом была лишь тьма…
Глава 5
Прямо на том месте, где только что «стоял» мой двойник, появился зловещего вида воин в серебристой броне. Он надменно ухмыльнулся в седые усы и двинулся в мою сторону. Я сразу распознал в нем серьезного противника – уж слишком он умело двигался, да и меч в его руках не смотрелся тупой оглоблей.
Седоусый предоставил мне возможность нанести первый удар, и я не стал отказываться от столь щедрого предложения. Будь на месте противника обычный солдат, он бы уже лишился жизни, но воин оказался не лыком шит. Он легко парировал точный удар в область сердца, развернулся для ответного выпада и слегка подался вперед, блокируя мой клинок, но при этом не закрывая свой собственный. Подобного маневра я не ожидал. Атака противника вышла резкой и до боли точной; лишь ловкость и немалый опыт позволили мне уйти от подобного приема.
Опасный тип. Явно не простой имперский вояка. Такой мастер может оказаться командиром отряда, а то и начальником личных телохранителей императора. Я сам считался одним из лучших воинов Лесов Аделайды, но ясно чувствовал, что перед этим человеком безнадежно проигрываю. Только вот человеком ли?..
Мы закружились в настоящем вихре. Сначала я пытался достать своего соперника резкими выпадами или обманными движениями, однако недруг упорно не желал поддаваться на провокации. В результате мне самому пришлось уходить в глухую оборону, защищаясь от града смертоносных ударов.
Человек рубанул по ногам, затем колесом развернул оружие и шарахнул мне прямо в лицо, едва не снеся полголовы. Я отпрянул назад, пытаясь перестроиться, но воин не дал такой возможности, желая достать меня как можно быстрее. Простым (для неопытного глаза) приемом он обвел мой Клинок по дуге и резко вышел вперед, норовя отрубить руку. Мне удалось увернуться и от этого финта, однако на плече появилась большая кровоточащая рана. Все же достал, скотина!
– Чтоб тебя… – грубо прорычал я, сбивая дыхание.
Противник лишь усмехнулся и пренебрежительным жестом вогнал меч в землю. Он что, врукопашную решил драться?
Мне нельзя было упускать столь удачный момент. Одним прыжком я оказался совсем рядом с седоусым, отстранил его оружие и ударил, просто и без лишних изысков.
Как он сумел избежать смерти, мне понять не удалось. Недругу понадобилась доля секунды, чтобы оказаться за моей спиной, схватить меч и вогнать его прямо мне под лопатку. Я ощутил резкий укол боли, почувствовал, как ноги подкашиваются, а руки упорно не желают удерживать Клинок.
Пальцы разжимаются, Реликвия с шумом падает на залитую кровью площадку, глаза застилает кровавая пелена.
А потом была лишь тьма…
Глава 5
ЗАЧАРОВАННЫЙ НОЖ
– Ну и кто мне все это объяснит? – прорычал эльф Эмиллио, небрежно пнув ногой один из двух трупов. Мертвецы мирно лежали на верхней палубе корабля, никого не трогали, но все равно смерть магов Шианского Ордена заставила встрепенуться всю команду «Речного краба».
Вся соль заключалась в том, как они умерли. На телах не нашли ни единой царапины, серьезных болезней за этими двумя тоже не наблюдалось. Айрен и другие целители досадливо разводили руками – объяснить загадочную гибель «птенцов» Николоса они не могли.
– Я виноват, – объявил вышедший из толпы зевак Ридден. Он не извинялся, а просто констатировал факт.
Эмиллио глянул на мистика так, словно перед ним наиглавнейший враг всех светлых эльфов Эрии. Впрочем, в некоторой степени так оно и есть.
– Мне жаль несчастных, – продолжил готтальский заклинатель. – Глупая и бесполезная смерть. – Он нагнулся и приложил палец к шее одного из трупов. Само собой, пульса не оказалось. – Сегодня ночью я экспериментировал с ментальной субстанцией. Хотел использовать фантома как соглядатая в Диких Лесах. Я держал призраков в крепкой узде, однако одному из них удалось вырваться. Сейчас он не опасен, так что беспокоиться не о чем, а вот этим бедолагам просто не повезло.
– Что значит «не повезло»? – брызжа слюной, зашипел капитан. – Ты прикончил двух моих людей, а теперь призываешь не беспокоиться?!
– Я же сказал, мне жаль. Если бы умел воскрешать мертвых, то непременно б сделал это. Но, увы, подобные силы не даны ни одному из нас.
– За такие ошибки нужно платить, – беря себя в руки, заявил Эмиллио.
– А что ты сделаешь? – небрежно осведомился мистик. – Вздернешь меня на мачте? Или бросишь в воду с камнем на шее? Мы уже одной ногой стоим в Даркфоле, так какой смысл ссориться и пытаться перегрызть друг другу глотки? Без меня, любезный мой капитан, ни одному из членов экипажа не удастся пройти Дикие Леса; что уж говорить об обнаружении пятой Реликвии. Кольцо Бездны надежно спрятано, его охраняют могучие силы, поэтому драться сейчас не имеет смысла.
Эриец зло сверкнул глазами (он умел делать подобное просто великолепно, аж кровь стыла в жилах), сплюнул под ноги Риддену и ушел прочь. Словесную баталию гордый капитан позорно проиграл, причем не в первый раз.
Мистик стоически выдержал такое оскорбление, а вот по жизни недалекий Эран мгновенно вытащил из ножен золотые сабли.
– Спрячь, болван, – тихо посоветовал я телохранителю. – Не хватало еще нам нарваться. С твоим господином ничего не сделают, а вот тебя самого Эмиллио с превеликим удовольствием отправит рыб кормить. Усек?
– Без тебя разберусь, – злобно прошипел он в ответ, однако клинки убрал. Трудно сказать, что в большей степени разозлило остроухого вояку: оскорбление хозяина или мой совет. Второй вариант, на мой взгляд, куда более правдоподобный.
– Заберите тела, – между тем приказал друид Виталис. – Возьмите шлюпки, погрузите в них мертвых. Вы, четверо. – Он весьма бесцеремонно ткнул в каких-то неустанно переговаривающихся солдат. – Отвезите бедняг на берег и там похороните.
Воины мрачно переглянулись, но перечить светлому жрецу богини Эливиэль не осмелились.
Ридден развернулся на каблуках и, ловя на себе мрачные и даже откровенно презрительные взгляды, двинулся к себе в каюту. Мы с Эраном последовали за ним.
– И вы забудете такое оскорбление, учитель? – недовольно ворчал готтальский мечник. – Проклятый эриец должен заплатить за подобное собственной жизнью.
– Так иди и заруби его своими сабельками, – посоветовал я.
В принципе, мне совершенно наплевать, кто победит, но лучше всего, если они оба отправятся на свидание с Девилхором, а заодно и мистика с друидом прихватят. Вот какой я кровожадный – темные эльфийские корни видны невооруженным глазом.
Оба моллдера проигнорировали «умный» совет. Эран продолжил бубнить себе под нос весьма яркие ругательства, а я в это время пополнял словарный запас отборной брани.
С того момента как мне пришлось испытать на себе действие Дара Высших, прошло уже много дней. «Речной краб» без лишних приключений добрался до Диких Лесов и теперь мирно стоял в бухте острова со странным названием Долина Врат. Именно в этом месте Ниммия разделялась на две мелкие речушки, которые огородили со всех сторон довольно большой кусок земли. Весьма удачное место для стоянки. Переплыви на левый берег – окажешься в Индалеоре, на правый – в Даркфоле.
Наше славное плавание по озеру Райвел через Болота Нагоса и Дикие Леса мне не запомнилось. Если честно, то я вообще ничего не помню с тех пор, как очутился в шкуре Владыки темных эльфов. Все как в тумане.
Знания, полученные мной от Дарсейна, казались мне поистине наиважнейшими, я даже готов был лично вознести хвалу и благодарность всем Высшим (кто бы Они ни были) за столь щедрый подарок. Может, повелители Алого Легиона и не друзья нам, но то, что они сделали лично для меня, просто невозможно описать словами. Высшие даровали мне часть памяти Дарсейна, показали истинную сторону Готтальской войны, дали понять, что же на самом деле представляют собой Наставник и все его Ученики.
Я как бы сам на время стал Владыкой моллдеров, познал его суть, его помыслы, его желания. Признаюсь честно, эльфом он был весьма безжалостным, самовлюбленным и коварным. В конце концов, для похода на империю нужно обладать поистине могучей волей и железным нравом. Еще мне «понравилось» отношение Дарсейна к войне: когда он беспощадно истреблял людей, ему это казалось вполне нормальным, но как только сами люди стали методично вырезать темных эльфов, сразу взвыл и принялся осуждать человеческую расу за подлость и жестокость. Если бы тогда Витязи не вмешались в ход истории, то, скорее всего, не стало б ни Эрии, ни Ландерона, ни даже Даркфола. Жители империи превратились бы в жалких рабов, а эрийцы пошли бы на убой – их моллдеры ненавидят всей душой, хотя эта ненависть взаимна.
К счастью, угроза из Лесов Аделаиды миновала. С одной стороны, мне жаль своих клыкастых родственничков, но с другой, я все же человек, рожденный в Шиане и являющийся подданным имперского престола.
С помощью Рил'дан'неорга Наставник сумел спасти народ темных, защитил его от посягательств багровых воителей, но былую мощь сохранить не сумел. Пятьсот лет готтальцы зализывали раны, обживали ледяные скалы и увеличивали население. Полтысячелетия империя не верила в возможность выживания в Готтале, но вдруг из-за Пиков Вечного Льда прибыло посольство. Подобное сильно шокировало императора, но он быстро понял, что к чему. Между двумя расами стремительно возобновились торговые и деловые отношения, о войне предпочитали не вспоминать.
Прошло еще десять веков. Давно умерли все свидетели тех кровавых событий. У людей короткая память, они давно превратили войну в древнюю легенду, а вот клыкастые едва ли позабыли уроки сражений под Инфио, Эльфоксом и Ландероном. Уж не знаю, какие планы вынашивает нынешний Владыка Готтала, но готов поспорить, ничего хорошего людей точно не ожидает. Возможно, кутерьма с Реликвиями напрямую связана с новыми замыслами остроухих, однако точно сказать ничего не могу. Я просто-напросто не ведаю, каков истинный смысл артефактов ше-арраю. Россказням Наставника верить нельзя, он может наплести все что угодно.
Глава Вернувшихся-из-Тьмы – вообще личность весьма скользкая и опасная. Ему ведомы секреты бессмертия, он способен в одиночку истребить тысячи воинов и магов, в его власти все Адепты Хаоса и таинственный город Орр-Сереган. Мне не известны планы хитроумного чародея, но в одном я не сомневаюсь ни на минуту: он готовит мало того что сложную, так еще и многовариантную комбинацию. Даже Дарсейн не мог понять смысл действий своего Учителя, но упорно сравнивал эту самую комбинацию с узелковой магической вязью – развяжи хоть все узлы, все равно вязь останется целой.
Не стоит списывать со счетов и Учеников Наставника. Они тоже далеко не белые и пушистые котята, могут устроить такую пакость, что вовек не справишься. Пусть Неррая погибла от рук собственного повелителя, а Вейнд пал из-за непонятного «желтого света», остались еще Хазарт с Тионой, самые коварные и живучие. Интересно, сколько лет лжеволшебнице Шианского Ордена? Наверняка она старше Ландерона и Шианы вместе взятых. Еще в наличии имеется Алессандро – новый Адепт, но он пока что не страшен; до других Учеников ему ой как далеко.
– Оскорбление он смоет собственной кровью, – после недолгих размышлений объявил Эран. Клыкастый упорно не желал мириться с обидой, нанесенной светлым эльфом, поэтому с упрямством десяти ослов продолжал перечислять все те муки, что ждут Эмиллио во время их следующей встречи.
«Речной краб» бросил якорь на развилке Ниммии три дня назад. Наш «добрый» капитан недолго думая отправил в Дикие Леса небольшой отряд, дабы он исследовал местность и нашел удобную тропу через негостеприимные заросли. Наскоро собранная экспедиция должна была обеспечить безопасный проход, ибо бравые командиры просто до дрожи в коленях боялись, прежде всего, личей и Лишившихся Смерти, хотя не забывали и о других здешних обитателях, будь то вампиры, норан-дрегены или гигантские пауки. Если верить летописям Шианской библиотеки, все эти милые «зверушки» водятся в Даркфолских Лесах в огромных количествах: шаг вправо – наступишь на хвост Демону, шаг влево – отдавишь нос призраку.
Самое обидное, что ни один из членов отряда не вернулся, хотя их ждали еще вчера. Ридден отмалчивался, Виталис лишь разводил руками. Даже демонолог Гред не мог объяснить исчезновение двух десятков опытных следопытов. Говорить об их гибели упорно не хотели, предпочитая либо помалкивать, либо устраивать пустые разговоры о фантомах, способных заводить путников в дебри и болота. Сказать по правде, я в этом вопросе придерживался куда более пессимистических взглядов. Правда, мнение простого Хранителя мало кого волновало; тем более этот самый Хранитель перенес тяжелейший магический шок.
После того как я вернулся из тела Дарсейна, мне пришлось испытать то, что Ридден назвал «силовой отдачей подсознания». Мол, познав часть памяти Владыки темных, я тем самым на время разбудил его дух и впитал чужой разум. Голова у меня на плечах только одна, и она попросту не способна безболезненно вобрать в себя память мертвого ныне эльфа. Человеческий мозг на подобное не рассчитан.
По этому поводу мистик говорил множество умных слов, выводил всевозможные диаграммы, чертил древние руны, но легче мне от этого не становилось. Два дня я вообще лежал без сознания, потом начал медленно приходить в себя. Если б не всевозможные колдовские зелья да обряды восстановления, я бы попросту копыта откинул, так и не сумев в полной мере оценить щедрый Дар Высших – знания.
Нормально воспринимать действительность и более-менее понимать окружающих я смог лишь по прошествии семи суток, когда моя трещавшая по швам башка наконец сумела переварить полученную информацию касательно Готтальской войны. В нормальный ритм жизни мне не удалось войти до сих пор: голова жутко болела и кружилась, постоянно мучила усталость; вдобавок саднило то место, куда нанес удар седоусый воин, хотя, само собой, никакой раны там не было.
– Седоусый воин, – тихо прошептал я, дабы не привлечь внимания двух темных эльфов. Он был не простым воином людей, далеко не простым. Вся соль заключалась в том, что я знал этого человека в своей нынешней жизни. Но как он сумел прожить полторы тысячи лет? Еще одна загадка.
Как только я немного пришел в себя, неугомонный мистик завалил меня вопросами. Что? Как? Почему? Отчего? Ответы он получил весьма скупые, ибо мне не хотелось посвящать столь скользкого типа во все подробности. Когда Ридден узнал о том, как именно моллдерам удалось выжить в Готтальских Скалах, он немного угомонился, удовлетворив свой интерес к истории собственного народа. Пришлось рассказать и о Высших с Алым Легионом, а вот про «желтый свет» говорить не стал – пока рано затевать подобные беседы. Мистик, конечно, мог прочитать мое сознание, но теперь (огромное спасибо Высшим) я имел кое-какое представление, как от этого защититься.
– Что-то неладное происходит, – недовольно пробормотал Ридден, как только мы вошли в его каюту. Я сразу же уселся в удобное широкое кресло возле окна, а Эран занял пост у двери.
– Вы о чем?
– О посланном отряде, Марк, – пояснил мне готтальский заклинатель. – Раньше мне удавалось чувствовать их присутствие даже через дебри Диких Лесов, теперь же, – он запнулся, подбирая нужные слова, – некая пелена застилает мой взор. Даже фантомы не способны уловить жизненные эманации тех, кто покинул судно.
– Они могли затеряться в чащобе или даже погибнуть, – предположил я.
Ментальный маг покачал головой:
– Ощутить смерть довольно просто даже для начинающего мистика. Можно, конечно, предположить, что следопытов пленили личи, но в таком случае мои призраки доложили бы о захвате. – Готталец разжег спиртовую горелку и поставил над пламенем небольшой закоптившийся котелок. – А сейчас создается впечатление, будто некто очень могущественный разорвал мою связь не только с посланцами, но и с фантомами. Выдвини я такое предположение в Совете Старших, меня бы подняли на смех, ибо подобное невозможно в принципе… хотя, – он скривился, – после того как Гред сумел убить бестелесного духа на моих глазах, я готов поверить во что угодно.
– Еще он сокрушил рогарнов, пепельных гепардов, – напомнил я, с дрожью вспоминая ту памятную битву в подворотнях Семм-Порто, когда экипаж чуть было не лишился сразу двух Хранителей.
Ридден снял подогретый на огне котелок, перелил его содержимое в граненый кубок и протянул мне.
– Выпей, – потребовал он. – Мне неведомо, кто разорвал связь, но думаю, Греду это под силу. Впрочем, Тиона тоже где-то рядом; наверняка готовит новый план действий, старый-то сорвался.
– А смысл? Тиона заинтересована в нашем успехе, а демонолог… – Я замолчал. Замыслы охотника за нежитью оставались для меня загадкой.
– То-то и оно. – Мистик понял мое замешательство. – Мы ничего не знаем.
Комментировать такое заявление я не решился. Темный может сколь угодно долго строить из себя наивного и малоосведомленного чародея. На самом-то деле ему ой как много известно.
Память Дарсейна позволила смотреть на происходящее под совершенно другим углом. Пока я не мог утверждать, что познал все на свете, но роль Тионы с Дианой в мрачном спектакле под названием «Плавание в Дикие Леса» стала для меня ясна…
Тут в каюту с наглым видом завалился вышеупомянутый демонолог. Легок на помине, точнее и не скажешь.
«Сейчас что-то будет», – с глумливой усмешкой подумал я. Поудобнее усевшись в кресле и потягивая совершенно мерзкое на вкус лечебное зелье Риддена, я принялся наблюдать за разворачивающимся действом.
Эран (второстепенный персонаж спектакля) хоть и вытащил свои знаменитые сабли, но бросаться на незваного гостя не спешил. А жаль, ибо, на мой изощренный взгляд, телохранитель с оторванной башкой выглядит гораздо лучше, нежели все тот же телохранитель, но живой и невредимый.
Ридден (главное действующее лицо) зло сощурился, но мгновенно подавил ненависть, придавая своему лицу гордое и холодное выражение. Только клыки предательски блестели, выдавая мистика с потрохами.
Гред, самый главный герой то ли комедии, то ли трагедии (второй вариант предпочтительнее), со спокойным видом прикрыл дверь, осмотрел помещение и немигающим взором уставился на готтальского колдуна.
– В чем дело? – Первым немую сцену прервал мистик. – Решил собственноручно поквитаться за смерть тех двух бедняг, павших из-за сбежавшего призрака? Если так, то это не самая лучшая идея. Что сделано, то сделано; вернуть жизнь в мертвое тело может один лишь бог, но никак не простой смертный.
– Не дергайся, колдун, – усмехнулся охотник. – Мы с тобой оба знаем правду. Или ты наивно полагаешь, будто мне не понять настоящую причину смерти шианцев? Что ж, в таком случае должен тебя разочаровать. Я знаю, что именно на самом деле убило магов.
Мистик напрягся и сейчас походил на готового к прыжку тигра.
– Мне вдруг стало жутко любопытно, – продолжал Гред, – зачем могущественный и влиятельный волшебник Готтала оговорил себя почем зря?
– А что оставалось делать? – нахмурился Ридден. – Сказать им правду?
Мы с Эраном разом повернулись к мистику. Я даже перестал хлебать гадостное пойло – лучшее, по словам колдуна, средство от головных болей и слабости.
– Целители не обнаружили ран или порезов, – как ни в чем не бывало прокомментировал демонолог. – А значит, они умерли не от оружия или магии. В нашем мире есть лишь одно существо, способное уничтожать не тело, а саму суть человека. И это существо оказалось на корабле. Как?
– Поговорим в другой раз, – невозмутимо предложил темный эльф. – Мне не нужна паника на корабле, и потому я не собираюсь распространяться на столь щекотливую тему.
– Но здесь же все свои, – с ухмылкой одернул Гред. – На мой взгляд, появление на броненосце Мертвого Феникса не должно оставаться тайной. Если эти твари повадились охотиться за нашими людьми, это нужно пресечь. Сегодня они убили двоих, а сколько убьют завтра? Мы не имеем права сидеть сиднем, надеясь на то, что беда минует. Следует защититься от ночных нападений.
– Защищайся. Только сочту своим долгом напомнить, что убить Мертвого Феникса нельзя, ибо он и так мертв.
– Мы должны покинуть «Краба». Немедленно. – Гред хлопнул тяжелым кулаком по столу. – Посланный нами отряд уже не вернется, а экипаж судна воет от тоски и бездействия. Если мы не отправимся в Дикие Леса за Реликвией, команда может взбунтоваться.
– Не думаю, что воины и маги так туда рвутся, – заметил мистик.
Демонолог недовольно сощурился, изучая собеседника едким взглядом.
– Узнают про Фениксов, будут рваться, – посулил он.
Ридден не стал спорить.
– А как выглядят Фениксы? – невинно поинтересовался я. Мне уже приходилось слышать о подобных тварях от Николоса и Наставника, но никаких точных описаний их силы, облика и возможностей они не давали.
– Я тебе так скажу, Марк, – принялся объяснять охотник, – есть в нашем мире огнедышащие драконы, трехглавые гидры и злобные норан-дрегены, но нет у нас более страшных существ, нежели Мертвые Фениксы. Никто не знает, как они выглядят, ибо тот, кто с ними встречался, уже не мог об этом рассказать. Ходят разные слухи, один хуже другого, но истина остается за семью печатями.
– Весело. Мало нам Высших, так еще эти непонятные монстры. А кто еще придет по нашу душу? Может, боги Ландеронской империи под ручку с Нэртисом и Эливиэль?
– Не богохульствуй, Марк, – прошипел Ридден. Невозмутимый эльф впервые позволил себе повысить голос.
– Прошу прощения. Сорвалось.
Мистик бросил в мою сторону недобрый взгляд, а затем опять повернулся к специалисту по нечисти.
– Капитан знает о твоих планах? – деловито поинтересовался готтальский маг.
– Да.
– И что он сказал?
– Эмиллио велел спросить у тебя, темный. Ты же здесь вроде как главный. – Гред гадливо ухмыльнулся.
Ридден сложил ладони лодочкой, словно молящийся храмовник, закрыл глаза и замер.
– Ну? – нетерпеливо спросил охотник, недовольный молчанием собеседника.
– Выступаем завтра на рассвете. Передай приказ капитану, пусть он собирает людей, готовит провиант и… впрочем, не мне тебя учить.
– Первое умное решение, – не удержался от колкости Гред.
На палубе звонко свистел ветер, мелкие волны облизывали каменистый берег Долины Врат, вечернее солнце продолжало ласково греть, словно извиняясь за те холодные дни, что застали нас во время плавания по Сирене. Почти вся команда уже завалилась спать – завтра вставать рано. О предстоящем походе за Кольцом Бездны я старался не думать, и так много всего свалилось на мою разнесчастную голову.
Сегодня я впервые вышел на свежий воздух; до этого я старался не показываться на глаза другим, потому как просто-напросто не мог ходить самостоятельно, предпочитая лежать и набираться сил после ритуала. О Даре Высших и его последствиях не знал никто, кроме Риддена и Эрана. Все остальные наивно полагали, что меня свалил с ног страшный недуг, посланный подлой Тионой, а добрый и благородный мистик сумел спасти бедного-несчастного Марка от верной смерти. Даже непоседливый Рикк поверил в подобную ложь, хотя, само собой, я не собирался утаивать от маленького стилкка правду. Расскажу при случае.
Устроившись на деревянной скамье, прибитой к перилам броненосца, я вытащил Клинок Багрового Заката. Рукоять лежала в руке идеально, словно ее изготавливали именно для меня. Лезвие поблескивало красным, гарда вторила ему желтым, а грань отливала ярко-синим. Мой меч еще послужит своему Хранителю, хорошенько послужит. Теперь, когда я многое понял и осознал, Клинок станет великолепным оружием против Вернувшихся-из-Тьмы. Я не верил, что Реликвия ше-арраю способна убивать магов Рил'дан'неорга – это всего лишь маленькая ложь Наставника, своего рода «проверка на вшивость». Даже пронзив сердце любому из Учеников, мне не удастся его убить. Ранить – да, но убить – нет. А впрочем, мне хватит и простого ранения; главное знать, куда и как бить.
Дарсейн оказался прав, когда не стал применять Клинок против Наставника. Подобное могло стать для моего пращура роковой ошибкой. Повелитель Орр-Серегана при неподчинении мог отвернуться от Владыки моллдеров, а это повлекло бы гибель всех темных эльфов от мала до велика.
Во время битвы на перевале я как бы покинул тело Дарсейна, смог взглянуть на него со стороны. Что ж, мы оказались очень похожими внешне, только мой предок был гораздо старше, не старик, конечно, но уже и не молодой. Я смотрел на него из плоти того самого «желтого света», который погубил Вейнда, а он… он тоже видел меня, хотя и не разглядел во мне своего потомка. А жаль. Зато теперь я знаю, что его сын, попавший в плен во время штурма Эльфокса, сумел выжить. Скорее всего, он сбежал из плена, дав начало моему роду наполовину людей наполовину темных эльфов.
Минуло полторы тысячи лет. И та и другая стороны залечили страшные раны Готтальской войны. Моллдеры вполне обжили свои скалы, нагло потеснили троллей, орков и лиатаргов, даже создали могучую державу. Именно по вине клыкастых иные расы бегут в Индалеор и Ландеронскую империю – гнет Готтала выдержать не так уж просто.
Вся соль заключалась в том, как они умерли. На телах не нашли ни единой царапины, серьезных болезней за этими двумя тоже не наблюдалось. Айрен и другие целители досадливо разводили руками – объяснить загадочную гибель «птенцов» Николоса они не могли.
– Я виноват, – объявил вышедший из толпы зевак Ридден. Он не извинялся, а просто констатировал факт.
Эмиллио глянул на мистика так, словно перед ним наиглавнейший враг всех светлых эльфов Эрии. Впрочем, в некоторой степени так оно и есть.
– Мне жаль несчастных, – продолжил готтальский заклинатель. – Глупая и бесполезная смерть. – Он нагнулся и приложил палец к шее одного из трупов. Само собой, пульса не оказалось. – Сегодня ночью я экспериментировал с ментальной субстанцией. Хотел использовать фантома как соглядатая в Диких Лесах. Я держал призраков в крепкой узде, однако одному из них удалось вырваться. Сейчас он не опасен, так что беспокоиться не о чем, а вот этим бедолагам просто не повезло.
– Что значит «не повезло»? – брызжа слюной, зашипел капитан. – Ты прикончил двух моих людей, а теперь призываешь не беспокоиться?!
– Я же сказал, мне жаль. Если бы умел воскрешать мертвых, то непременно б сделал это. Но, увы, подобные силы не даны ни одному из нас.
– За такие ошибки нужно платить, – беря себя в руки, заявил Эмиллио.
– А что ты сделаешь? – небрежно осведомился мистик. – Вздернешь меня на мачте? Или бросишь в воду с камнем на шее? Мы уже одной ногой стоим в Даркфоле, так какой смысл ссориться и пытаться перегрызть друг другу глотки? Без меня, любезный мой капитан, ни одному из членов экипажа не удастся пройти Дикие Леса; что уж говорить об обнаружении пятой Реликвии. Кольцо Бездны надежно спрятано, его охраняют могучие силы, поэтому драться сейчас не имеет смысла.
Эриец зло сверкнул глазами (он умел делать подобное просто великолепно, аж кровь стыла в жилах), сплюнул под ноги Риддену и ушел прочь. Словесную баталию гордый капитан позорно проиграл, причем не в первый раз.
Мистик стоически выдержал такое оскорбление, а вот по жизни недалекий Эран мгновенно вытащил из ножен золотые сабли.
– Спрячь, болван, – тихо посоветовал я телохранителю. – Не хватало еще нам нарваться. С твоим господином ничего не сделают, а вот тебя самого Эмиллио с превеликим удовольствием отправит рыб кормить. Усек?
– Без тебя разберусь, – злобно прошипел он в ответ, однако клинки убрал. Трудно сказать, что в большей степени разозлило остроухого вояку: оскорбление хозяина или мой совет. Второй вариант, на мой взгляд, куда более правдоподобный.
– Заберите тела, – между тем приказал друид Виталис. – Возьмите шлюпки, погрузите в них мертвых. Вы, четверо. – Он весьма бесцеремонно ткнул в каких-то неустанно переговаривающихся солдат. – Отвезите бедняг на берег и там похороните.
Воины мрачно переглянулись, но перечить светлому жрецу богини Эливиэль не осмелились.
Ридден развернулся на каблуках и, ловя на себе мрачные и даже откровенно презрительные взгляды, двинулся к себе в каюту. Мы с Эраном последовали за ним.
– И вы забудете такое оскорбление, учитель? – недовольно ворчал готтальский мечник. – Проклятый эриец должен заплатить за подобное собственной жизнью.
– Так иди и заруби его своими сабельками, – посоветовал я.
В принципе, мне совершенно наплевать, кто победит, но лучше всего, если они оба отправятся на свидание с Девилхором, а заодно и мистика с друидом прихватят. Вот какой я кровожадный – темные эльфийские корни видны невооруженным глазом.
Оба моллдера проигнорировали «умный» совет. Эран продолжил бубнить себе под нос весьма яркие ругательства, а я в это время пополнял словарный запас отборной брани.
С того момента как мне пришлось испытать на себе действие Дара Высших, прошло уже много дней. «Речной краб» без лишних приключений добрался до Диких Лесов и теперь мирно стоял в бухте острова со странным названием Долина Врат. Именно в этом месте Ниммия разделялась на две мелкие речушки, которые огородили со всех сторон довольно большой кусок земли. Весьма удачное место для стоянки. Переплыви на левый берег – окажешься в Индалеоре, на правый – в Даркфоле.
Наше славное плавание по озеру Райвел через Болота Нагоса и Дикие Леса мне не запомнилось. Если честно, то я вообще ничего не помню с тех пор, как очутился в шкуре Владыки темных эльфов. Все как в тумане.
Знания, полученные мной от Дарсейна, казались мне поистине наиважнейшими, я даже готов был лично вознести хвалу и благодарность всем Высшим (кто бы Они ни были) за столь щедрый подарок. Может, повелители Алого Легиона и не друзья нам, но то, что они сделали лично для меня, просто невозможно описать словами. Высшие даровали мне часть памяти Дарсейна, показали истинную сторону Готтальской войны, дали понять, что же на самом деле представляют собой Наставник и все его Ученики.
Я как бы сам на время стал Владыкой моллдеров, познал его суть, его помыслы, его желания. Признаюсь честно, эльфом он был весьма безжалостным, самовлюбленным и коварным. В конце концов, для похода на империю нужно обладать поистине могучей волей и железным нравом. Еще мне «понравилось» отношение Дарсейна к войне: когда он беспощадно истреблял людей, ему это казалось вполне нормальным, но как только сами люди стали методично вырезать темных эльфов, сразу взвыл и принялся осуждать человеческую расу за подлость и жестокость. Если бы тогда Витязи не вмешались в ход истории, то, скорее всего, не стало б ни Эрии, ни Ландерона, ни даже Даркфола. Жители империи превратились бы в жалких рабов, а эрийцы пошли бы на убой – их моллдеры ненавидят всей душой, хотя эта ненависть взаимна.
К счастью, угроза из Лесов Аделаиды миновала. С одной стороны, мне жаль своих клыкастых родственничков, но с другой, я все же человек, рожденный в Шиане и являющийся подданным имперского престола.
С помощью Рил'дан'неорга Наставник сумел спасти народ темных, защитил его от посягательств багровых воителей, но былую мощь сохранить не сумел. Пятьсот лет готтальцы зализывали раны, обживали ледяные скалы и увеличивали население. Полтысячелетия империя не верила в возможность выживания в Готтале, но вдруг из-за Пиков Вечного Льда прибыло посольство. Подобное сильно шокировало императора, но он быстро понял, что к чему. Между двумя расами стремительно возобновились торговые и деловые отношения, о войне предпочитали не вспоминать.
Прошло еще десять веков. Давно умерли все свидетели тех кровавых событий. У людей короткая память, они давно превратили войну в древнюю легенду, а вот клыкастые едва ли позабыли уроки сражений под Инфио, Эльфоксом и Ландероном. Уж не знаю, какие планы вынашивает нынешний Владыка Готтала, но готов поспорить, ничего хорошего людей точно не ожидает. Возможно, кутерьма с Реликвиями напрямую связана с новыми замыслами остроухих, однако точно сказать ничего не могу. Я просто-напросто не ведаю, каков истинный смысл артефактов ше-арраю. Россказням Наставника верить нельзя, он может наплести все что угодно.
Глава Вернувшихся-из-Тьмы – вообще личность весьма скользкая и опасная. Ему ведомы секреты бессмертия, он способен в одиночку истребить тысячи воинов и магов, в его власти все Адепты Хаоса и таинственный город Орр-Сереган. Мне не известны планы хитроумного чародея, но в одном я не сомневаюсь ни на минуту: он готовит мало того что сложную, так еще и многовариантную комбинацию. Даже Дарсейн не мог понять смысл действий своего Учителя, но упорно сравнивал эту самую комбинацию с узелковой магической вязью – развяжи хоть все узлы, все равно вязь останется целой.
Не стоит списывать со счетов и Учеников Наставника. Они тоже далеко не белые и пушистые котята, могут устроить такую пакость, что вовек не справишься. Пусть Неррая погибла от рук собственного повелителя, а Вейнд пал из-за непонятного «желтого света», остались еще Хазарт с Тионой, самые коварные и живучие. Интересно, сколько лет лжеволшебнице Шианского Ордена? Наверняка она старше Ландерона и Шианы вместе взятых. Еще в наличии имеется Алессандро – новый Адепт, но он пока что не страшен; до других Учеников ему ой как далеко.
– Оскорбление он смоет собственной кровью, – после недолгих размышлений объявил Эран. Клыкастый упорно не желал мириться с обидой, нанесенной светлым эльфом, поэтому с упрямством десяти ослов продолжал перечислять все те муки, что ждут Эмиллио во время их следующей встречи.
«Речной краб» бросил якорь на развилке Ниммии три дня назад. Наш «добрый» капитан недолго думая отправил в Дикие Леса небольшой отряд, дабы он исследовал местность и нашел удобную тропу через негостеприимные заросли. Наскоро собранная экспедиция должна была обеспечить безопасный проход, ибо бравые командиры просто до дрожи в коленях боялись, прежде всего, личей и Лишившихся Смерти, хотя не забывали и о других здешних обитателях, будь то вампиры, норан-дрегены или гигантские пауки. Если верить летописям Шианской библиотеки, все эти милые «зверушки» водятся в Даркфолских Лесах в огромных количествах: шаг вправо – наступишь на хвост Демону, шаг влево – отдавишь нос призраку.
Самое обидное, что ни один из членов отряда не вернулся, хотя их ждали еще вчера. Ридден отмалчивался, Виталис лишь разводил руками. Даже демонолог Гред не мог объяснить исчезновение двух десятков опытных следопытов. Говорить об их гибели упорно не хотели, предпочитая либо помалкивать, либо устраивать пустые разговоры о фантомах, способных заводить путников в дебри и болота. Сказать по правде, я в этом вопросе придерживался куда более пессимистических взглядов. Правда, мнение простого Хранителя мало кого волновало; тем более этот самый Хранитель перенес тяжелейший магический шок.
После того как я вернулся из тела Дарсейна, мне пришлось испытать то, что Ридден назвал «силовой отдачей подсознания». Мол, познав часть памяти Владыки темных, я тем самым на время разбудил его дух и впитал чужой разум. Голова у меня на плечах только одна, и она попросту не способна безболезненно вобрать в себя память мертвого ныне эльфа. Человеческий мозг на подобное не рассчитан.
По этому поводу мистик говорил множество умных слов, выводил всевозможные диаграммы, чертил древние руны, но легче мне от этого не становилось. Два дня я вообще лежал без сознания, потом начал медленно приходить в себя. Если б не всевозможные колдовские зелья да обряды восстановления, я бы попросту копыта откинул, так и не сумев в полной мере оценить щедрый Дар Высших – знания.
Нормально воспринимать действительность и более-менее понимать окружающих я смог лишь по прошествии семи суток, когда моя трещавшая по швам башка наконец сумела переварить полученную информацию касательно Готтальской войны. В нормальный ритм жизни мне не удалось войти до сих пор: голова жутко болела и кружилась, постоянно мучила усталость; вдобавок саднило то место, куда нанес удар седоусый воин, хотя, само собой, никакой раны там не было.
– Седоусый воин, – тихо прошептал я, дабы не привлечь внимания двух темных эльфов. Он был не простым воином людей, далеко не простым. Вся соль заключалась в том, что я знал этого человека в своей нынешней жизни. Но как он сумел прожить полторы тысячи лет? Еще одна загадка.
Как только я немного пришел в себя, неугомонный мистик завалил меня вопросами. Что? Как? Почему? Отчего? Ответы он получил весьма скупые, ибо мне не хотелось посвящать столь скользкого типа во все подробности. Когда Ридден узнал о том, как именно моллдерам удалось выжить в Готтальских Скалах, он немного угомонился, удовлетворив свой интерес к истории собственного народа. Пришлось рассказать и о Высших с Алым Легионом, а вот про «желтый свет» говорить не стал – пока рано затевать подобные беседы. Мистик, конечно, мог прочитать мое сознание, но теперь (огромное спасибо Высшим) я имел кое-какое представление, как от этого защититься.
– Что-то неладное происходит, – недовольно пробормотал Ридден, как только мы вошли в его каюту. Я сразу же уселся в удобное широкое кресло возле окна, а Эран занял пост у двери.
– Вы о чем?
– О посланном отряде, Марк, – пояснил мне готтальский заклинатель. – Раньше мне удавалось чувствовать их присутствие даже через дебри Диких Лесов, теперь же, – он запнулся, подбирая нужные слова, – некая пелена застилает мой взор. Даже фантомы не способны уловить жизненные эманации тех, кто покинул судно.
– Они могли затеряться в чащобе или даже погибнуть, – предположил я.
Ментальный маг покачал головой:
– Ощутить смерть довольно просто даже для начинающего мистика. Можно, конечно, предположить, что следопытов пленили личи, но в таком случае мои призраки доложили бы о захвате. – Готталец разжег спиртовую горелку и поставил над пламенем небольшой закоптившийся котелок. – А сейчас создается впечатление, будто некто очень могущественный разорвал мою связь не только с посланцами, но и с фантомами. Выдвини я такое предположение в Совете Старших, меня бы подняли на смех, ибо подобное невозможно в принципе… хотя, – он скривился, – после того как Гред сумел убить бестелесного духа на моих глазах, я готов поверить во что угодно.
– Еще он сокрушил рогарнов, пепельных гепардов, – напомнил я, с дрожью вспоминая ту памятную битву в подворотнях Семм-Порто, когда экипаж чуть было не лишился сразу двух Хранителей.
Ридден снял подогретый на огне котелок, перелил его содержимое в граненый кубок и протянул мне.
– Выпей, – потребовал он. – Мне неведомо, кто разорвал связь, но думаю, Греду это под силу. Впрочем, Тиона тоже где-то рядом; наверняка готовит новый план действий, старый-то сорвался.
– А смысл? Тиона заинтересована в нашем успехе, а демонолог… – Я замолчал. Замыслы охотника за нежитью оставались для меня загадкой.
– То-то и оно. – Мистик понял мое замешательство. – Мы ничего не знаем.
Комментировать такое заявление я не решился. Темный может сколь угодно долго строить из себя наивного и малоосведомленного чародея. На самом-то деле ему ой как много известно.
Память Дарсейна позволила смотреть на происходящее под совершенно другим углом. Пока я не мог утверждать, что познал все на свете, но роль Тионы с Дианой в мрачном спектакле под названием «Плавание в Дикие Леса» стала для меня ясна…
Тут в каюту с наглым видом завалился вышеупомянутый демонолог. Легок на помине, точнее и не скажешь.
«Сейчас что-то будет», – с глумливой усмешкой подумал я. Поудобнее усевшись в кресле и потягивая совершенно мерзкое на вкус лечебное зелье Риддена, я принялся наблюдать за разворачивающимся действом.
Эран (второстепенный персонаж спектакля) хоть и вытащил свои знаменитые сабли, но бросаться на незваного гостя не спешил. А жаль, ибо, на мой изощренный взгляд, телохранитель с оторванной башкой выглядит гораздо лучше, нежели все тот же телохранитель, но живой и невредимый.
Ридден (главное действующее лицо) зло сощурился, но мгновенно подавил ненависть, придавая своему лицу гордое и холодное выражение. Только клыки предательски блестели, выдавая мистика с потрохами.
Гред, самый главный герой то ли комедии, то ли трагедии (второй вариант предпочтительнее), со спокойным видом прикрыл дверь, осмотрел помещение и немигающим взором уставился на готтальского колдуна.
– В чем дело? – Первым немую сцену прервал мистик. – Решил собственноручно поквитаться за смерть тех двух бедняг, павших из-за сбежавшего призрака? Если так, то это не самая лучшая идея. Что сделано, то сделано; вернуть жизнь в мертвое тело может один лишь бог, но никак не простой смертный.
– Не дергайся, колдун, – усмехнулся охотник. – Мы с тобой оба знаем правду. Или ты наивно полагаешь, будто мне не понять настоящую причину смерти шианцев? Что ж, в таком случае должен тебя разочаровать. Я знаю, что именно на самом деле убило магов.
Мистик напрягся и сейчас походил на готового к прыжку тигра.
– Мне вдруг стало жутко любопытно, – продолжал Гред, – зачем могущественный и влиятельный волшебник Готтала оговорил себя почем зря?
– А что оставалось делать? – нахмурился Ридден. – Сказать им правду?
Мы с Эраном разом повернулись к мистику. Я даже перестал хлебать гадостное пойло – лучшее, по словам колдуна, средство от головных болей и слабости.
– Целители не обнаружили ран или порезов, – как ни в чем не бывало прокомментировал демонолог. – А значит, они умерли не от оружия или магии. В нашем мире есть лишь одно существо, способное уничтожать не тело, а саму суть человека. И это существо оказалось на корабле. Как?
– Поговорим в другой раз, – невозмутимо предложил темный эльф. – Мне не нужна паника на корабле, и потому я не собираюсь распространяться на столь щекотливую тему.
– Но здесь же все свои, – с ухмылкой одернул Гред. – На мой взгляд, появление на броненосце Мертвого Феникса не должно оставаться тайной. Если эти твари повадились охотиться за нашими людьми, это нужно пресечь. Сегодня они убили двоих, а сколько убьют завтра? Мы не имеем права сидеть сиднем, надеясь на то, что беда минует. Следует защититься от ночных нападений.
– Защищайся. Только сочту своим долгом напомнить, что убить Мертвого Феникса нельзя, ибо он и так мертв.
– Мы должны покинуть «Краба». Немедленно. – Гред хлопнул тяжелым кулаком по столу. – Посланный нами отряд уже не вернется, а экипаж судна воет от тоски и бездействия. Если мы не отправимся в Дикие Леса за Реликвией, команда может взбунтоваться.
– Не думаю, что воины и маги так туда рвутся, – заметил мистик.
Демонолог недовольно сощурился, изучая собеседника едким взглядом.
– Узнают про Фениксов, будут рваться, – посулил он.
Ридден не стал спорить.
– А как выглядят Фениксы? – невинно поинтересовался я. Мне уже приходилось слышать о подобных тварях от Николоса и Наставника, но никаких точных описаний их силы, облика и возможностей они не давали.
– Я тебе так скажу, Марк, – принялся объяснять охотник, – есть в нашем мире огнедышащие драконы, трехглавые гидры и злобные норан-дрегены, но нет у нас более страшных существ, нежели Мертвые Фениксы. Никто не знает, как они выглядят, ибо тот, кто с ними встречался, уже не мог об этом рассказать. Ходят разные слухи, один хуже другого, но истина остается за семью печатями.
– Весело. Мало нам Высших, так еще эти непонятные монстры. А кто еще придет по нашу душу? Может, боги Ландеронской империи под ручку с Нэртисом и Эливиэль?
– Не богохульствуй, Марк, – прошипел Ридден. Невозмутимый эльф впервые позволил себе повысить голос.
– Прошу прощения. Сорвалось.
Мистик бросил в мою сторону недобрый взгляд, а затем опять повернулся к специалисту по нечисти.
– Капитан знает о твоих планах? – деловито поинтересовался готтальский маг.
– Да.
– И что он сказал?
– Эмиллио велел спросить у тебя, темный. Ты же здесь вроде как главный. – Гред гадливо ухмыльнулся.
Ридден сложил ладони лодочкой, словно молящийся храмовник, закрыл глаза и замер.
– Ну? – нетерпеливо спросил охотник, недовольный молчанием собеседника.
– Выступаем завтра на рассвете. Передай приказ капитану, пусть он собирает людей, готовит провиант и… впрочем, не мне тебя учить.
– Первое умное решение, – не удержался от колкости Гред.
На палубе звонко свистел ветер, мелкие волны облизывали каменистый берег Долины Врат, вечернее солнце продолжало ласково греть, словно извиняясь за те холодные дни, что застали нас во время плавания по Сирене. Почти вся команда уже завалилась спать – завтра вставать рано. О предстоящем походе за Кольцом Бездны я старался не думать, и так много всего свалилось на мою разнесчастную голову.
Сегодня я впервые вышел на свежий воздух; до этого я старался не показываться на глаза другим, потому как просто-напросто не мог ходить самостоятельно, предпочитая лежать и набираться сил после ритуала. О Даре Высших и его последствиях не знал никто, кроме Риддена и Эрана. Все остальные наивно полагали, что меня свалил с ног страшный недуг, посланный подлой Тионой, а добрый и благородный мистик сумел спасти бедного-несчастного Марка от верной смерти. Даже непоседливый Рикк поверил в подобную ложь, хотя, само собой, я не собирался утаивать от маленького стилкка правду. Расскажу при случае.
Устроившись на деревянной скамье, прибитой к перилам броненосца, я вытащил Клинок Багрового Заката. Рукоять лежала в руке идеально, словно ее изготавливали именно для меня. Лезвие поблескивало красным, гарда вторила ему желтым, а грань отливала ярко-синим. Мой меч еще послужит своему Хранителю, хорошенько послужит. Теперь, когда я многое понял и осознал, Клинок станет великолепным оружием против Вернувшихся-из-Тьмы. Я не верил, что Реликвия ше-арраю способна убивать магов Рил'дан'неорга – это всего лишь маленькая ложь Наставника, своего рода «проверка на вшивость». Даже пронзив сердце любому из Учеников, мне не удастся его убить. Ранить – да, но убить – нет. А впрочем, мне хватит и простого ранения; главное знать, куда и как бить.
Дарсейн оказался прав, когда не стал применять Клинок против Наставника. Подобное могло стать для моего пращура роковой ошибкой. Повелитель Орр-Серегана при неподчинении мог отвернуться от Владыки моллдеров, а это повлекло бы гибель всех темных эльфов от мала до велика.
Во время битвы на перевале я как бы покинул тело Дарсейна, смог взглянуть на него со стороны. Что ж, мы оказались очень похожими внешне, только мой предок был гораздо старше, не старик, конечно, но уже и не молодой. Я смотрел на него из плоти того самого «желтого света», который погубил Вейнда, а он… он тоже видел меня, хотя и не разглядел во мне своего потомка. А жаль. Зато теперь я знаю, что его сын, попавший в плен во время штурма Эльфокса, сумел выжить. Скорее всего, он сбежал из плена, дав начало моему роду наполовину людей наполовину темных эльфов.
Минуло полторы тысячи лет. И та и другая стороны залечили страшные раны Готтальской войны. Моллдеры вполне обжили свои скалы, нагло потеснили троллей, орков и лиатаргов, даже создали могучую державу. Именно по вине клыкастых иные расы бегут в Индалеор и Ландеронскую империю – гнет Готтала выдержать не так уж просто.