Страница:
– Мистик, – смакуя слово на вкус, пробормотала чародейка. – Надо же. Высшие умеют преподносить сюрпризы, тут не поспоришь. Только смысл Дара не совсем понятен. Зачем сначала натравливать на тебя орков, а затем передавать столь интересный подарок?
– Все просто, – заверил я. – Орки – лишь способ проверить, достоин ли жалкий шианский воитель получить знания и силу могучего пращура. Но соль не в этом. Сначала Высшие опасались Хранителей. Реликвии на местах, все сидят спокойно и не дергаются – такой расклад вполне устраивал повелителей Алого Легиона. Им проще было просто прикончить очередного Хранителя, чем помогать в поисках Книги Рока. Уж не знаю почему, но Высшие впоследствии изменили правила игры и решили на время подыграть Адептам Хаоса. Они знали о задумке Наставника воспитать из Хранителя Клинка мага Рил'дан'неорга и мешали ему воплотить столь наглые планы в жизнь. Именно с подачи Высших погиб Дарсейн. А вот в случае со мной Они решили действовать иначе. Вместо того чтобы устраивать беспощадную охоту, повелители передали мне некий Дар, позволивший взглянуть на события многовековой давности. Таким образом Они хотели переманить Хранителя Клинка на свою сторону, что, нужно признать, у Них вполне получилось.
– Ты собираешься служить Высшим?!
– Нет, Диана. Я собираюсь бороться с Вернувшимися-из-Тьмы, а для этого все средства хороши. Изначально мне суждено было стать пешкой в руках Наставника, однако теперь пешка взбунтовалась и стала помогать вражеской армии.
Девушки вновь умолкли.
– Пойду, чай приготовлю, – через некоторое время промолвила Диана и принялась разжигать при помощи лагирта огонь в очаге. Очень скоро над жарким пламенем запыхтел покрытый сажей чайничек.
– Марк, ты понял, кто предатель? – без обиняков спросила Тиона.
Я молча кивнул.
– Хорошо, – Колдунья принялась доставать с верхней полки глиняные чашки. – Только мне вот что неясно: как Ридден сумел проворонить истинного заклинателя Рил'дан'неорга?
– Ридден – личность темная и скользкая, – заверил я. – Уверен, он все понял гораздо раньше нас всех. Понял, но молчал. Почему?.. Не знаю, но могу сказать, не колеблясь, – наш мистик задумал собственную игру, идущую вразрез с комбинациями Эмиллио и Николоса…
– Хотелось бы мне знать, что стряслось с остальными? – Тиона тяжело вздохнула. – Хранители в плену, простые воины погибли на жертвенниках, а где же командиры экспедиции? Мастер Николос рассказывал мне о личах и рогарнах много путаных преданий, но одно он знал точно – для создания гепардов подходят только представители человеческой расы. Кровь и прах других народов не могут служить «материалом» для подобных тварей.
– Хочешь сказать, Ридден с компанией живы?
– Хотелось бы верить, – грустно ответила магичка. – Личи могли убить их сразу, во время захвата корабля, а могли и сохранить жизнь. Говори что угодно, Марк, но мы просто обязаны вернуться в Дикие Леса. В конце концов, Николос истово верит в успех нашей кампании.
– Не обольщайся. Николос ничем не лучше Эмиллио с Ридденом. У него свои виды на Кольцо. Старикан еще покажет острые зубки, можешь не сомневаться…
Больше мы не возвращались к столь щекотливым темам. Сегодня было сказано очень много слов, но все они казались пустым сотрясанием воздуха. Нужно действовать, причем действовать немедля, ибо каждая минута промедления может стать роковой в жизни моих друзей, если они еще живы, конечно.
– Знаешь, Марк, я рада тебя видеть, – сообщила Диана, когда ее подруга наконец соизволила покинуть кухню по «неотложным» делам. Впервые за много дней нам выпала возможность остаться наедине, и я не собирался ее упускать.
Следующий день выдался на славу. Ярко сиял золотой диск солнца, громко пели ранние птахи, роса на высоких травах играла всеми цветами радуги, а с невысокой горки весело сбегал звонкий ручеек. Погодка была на редкость жаркой. Лето вошло во вкус только сейчас – в середине июля.
Прямо у моих ног горел ярко-алый символ Врат Перехода. По идее, он должен сиять голубым или бледно-синим светом, но мое заклятие являлось особенным, непохожим на все остальные заклинания мистицизма. От магического знака исходил неприятный, кисло-металлический запах, похожий на вонь алхимической лаборатории, где изучают зелья, декокты и прочую дрянь.
– Лихо, – оценила Диана, разглядывая руну телепортации. Она разительно отличалась от Врат Перехода, продемонстрированных Ридденом во время моего путешествия в Шиану. Нынешние мистики могут создавать лишь двусторонние порталы, которые перемещают человека от одной руны к другой. Именно поэтому ментальный маг Готтала не мог просто-напросто перенести небольшой отряд в Дикие Леса – там нет аналогичного портала.
Мое же колдовство, унаследованное от Дарсейна, разительно отличалось от всех остальных Врат. Оно не требовало второго знака и могло забросить любого желающего куда угодно – все зависело только от фантазии того, кто пользовал ритуал перемещения. Переход сквозь пространство – сложнейшая ступень мистицизма, доступная лишь немногим избранным. В их число входили Ридден и еще несколько лучших готтальских чародеев, остальные же могли только активизировать Врата, но не создавать их самостоятельно.
Секрету одностороннего портала Дарсейна обучил сам Наставник. Уж не знаю, откуда ему известны столь сокровенные секреты, но уверен, что в своей прошлой жизни глава Орр-Серегана являлся мистиком, причем довольно могущественным.
Увы, многие таинства мистицизма были безнадежно утеряны во время падения Эриндера, а затем после поражения моллдеров в Готтальской войне. Темные эльфы утратили очень много секретов, разучились плести серьезные заклятия, генерировать не требующие второй руны Врата, призывать из глубин небытия поистине ужасающих тварей. Сейчас в нашем мире, который Высшие зовут Лэгосом, остался лишь один человек, сохранивший в тайниках своей памяти истинную суть ментального колдовства, – Наставник. Дарсейну он передал непростительно мало древних знаний, но и того, что сумел познать мой пращур, хватило для побега из цепких лап Адептов Хаоса. Впрочем, не стоит обольщаться. Хазарта еще можно обхитрить, а вот со старшим Учеником, да и с самим владыкой Орр-Серегана подобные фокусы не прокатят.
– Выглядит жутковато, – заявила Тиона, чуть нагибаясь над кровавым символом. – Если честно, чародейство Риддена выглядит намного безобиднее.
– А ты чего хотела? – возмутился я. – Мой портал замешен на крови Вернувшегося-из-Тьмы. Каким ему еще быть?.. Только багровым.
В подтверждение моих слов руна вспыхнула кровавым, мелкие символы загорелись жарким огнем, а затем портал вновь стал стабильным.
– Алессандро мертв? – наивно поинтересовалась Диана.
– Таким гадам даже нож в сердце нипочем. Думаю, он скоро оклемается, но в любом случае нам это не помешает.
– То есть Алессандро не человек?
– Человек наполовину, – пояснил я. – Но прежде всего он – маг Хаоса. Рил'дан'неорг дарит ему поистине огромные силы, именно поэтому любого Адепта так сложно убить. Ранить можно, но убить – нет. Любые раны Вернувшегося-из-Тьмы быстро затягиваются, потерянные конечности регенерируются, а пролившаяся кровь восстанавливает сама себя. Вот они, «маленькие» привилегии заклинателей Хаоса.
Врата Перехода запылали еще ярче, давая понять, что они готовы для телепортации. Оставалось указать им нужное направление.
– Вы первые, – сказал я девушкам. Тиона с Дианой недовольно переглянулись.
– И куда мы попадем? – вкрадчиво спросила магичка.
– Как договаривались. Туда, где находится Ридден. На других членов экипажа портал сориентировать нельзя.
– Почему? – удивилась Тиона.
– Все просто. – Я снял с шеи бронзовый талисман, полученный некогда от мистика. Об амулете в виде кленового листа я совершенно позабыл, но сейчас он оказался очень кстати. – Данная вещица принадлежала Риддену, а значит, она может привести нас к своему хозяину. Мы в буквальном смысле свалимся мистику прямо на голову.
– Не хочу в буквальном, – возмутилась ведьма. – Хочу в переносном.
Мне оставалось только бросить кленовый лист в центр руны.
Врата Перехода перестали сиять, сделались прозрачными, словно гладь озера, и через пару минут мы увидели хвойный ковер соснового леса, по которому неспешно шествовали мистик и его телохранитель.
– На пленников они не похожи, – констатировала эльфийка. – Неужто удрали?
Прощупав ментальный «путь» портала, я обнаружил, что Ридден с Эраном находятся уже не в Диких Лесах, а в Даркфоле. Интересно, другие члены экипажа тоже ухитрились попасть в страну со столь зловещим для моего уха названием? Надо срочно выяснить.
– Вперед, – скомандовал я. Мысль о том, что нам предстоит шугануть бывшего обладателя бронзового талисмана, наводила на меня глумливое удовольствие. Представляю его перекошенную от испуга рожу.
Девушки не спешили проверять на деле мои скромные способности к магии темных эльфов.
– Надеюсь, кости останутся целыми, – с усмешкой проговорила Диана. – А то смотри, Марк, если что пойдет не так, я тебе голову откручу. Потом надену и снова откручу.
Она улыбнулась собственной шутке и шагнула в центр руны. Поток кровавого пламени мгновенно унес ее за много миль от скромной деревушки Ал-Стэ.
– Да хранит нас Вэлгорн. – Тиона никогда не была набожной, хотя в таких ситуациях вера не мешает. – Если останусь жива, поставлю тебе памятник в Шиане.
– Ловлю на слове.
Магичка уверенно вошла в портал. Яркий огонь утащил и ее.
Запоздало я ощутил дыхание чуждой магии. Она обволокла меня, словно щупальца гигантского кальмара, и отшвырнула на несколько шагов. Я больно ударился о дерево, но сознания не потерял.
Прямо передо мной словно из земли вырос очень высокий человек в темно-лиловом плаще, сияющей на солнце броне и глухом шлеме. Незнакомец, не теряя времени даром, подошел к Вратам и нарушил их связь с ментальной сетью небытия. Символ перехода мгновенно потух, и на обожженном песке остались лежать лишь медальон Риддена да памятный метательный нож, не так давно напившийся крови Адепта Хаоса.
– Кто ты?! – рявкнул я злобно.
Воин не счел нужным отвечать. Вместо этого он вынул пугающего вида палицу и весьма зловеще зашагал в мою сторону. Порой жестами объясняться куда удобнее и проще, нежели словами.
Опасаясь расстаться с жизнью раньше срока, я вскочил на ноги, выхватил Клинок Багрового Заката и, резко подпрыгнув, оказался прямо за спиной незнакомца. Закованный в броню рыцарь был неповоротлив, словно бегемот, однако его броня играючи выдержала неуловимую атаку.
– Скотина, – прошипел я. От удара меч вылетел из моих рук и оказался прямо перед воином. Тот поднял Реликвию и засадил ее точно в ствол векового дуба. Клинок прошел сквозь плоть дерева с такой легкостью, словно это и не дуб вовсе, а большой кусок масла.
Пришлось банально драпать. Оружие мне не вытащить, а пытаться победить воителя голыми руками очень глупо, особенно после того, как он сумел отразить смертельный на первый взгляд выпад да еще и отнять мой любимый меч.
Я мог бы спрятаться в лесу или в деревне, но незнакомец предусмотрел подобный шаг, заранее окружив спасительные места непроницаемой стеной. Оставалось только одно – бежать в голую степь. За неимением других вариантов я так и поступил.
Нестись пришлось с невероятной скоростью, однако неумолимый преследователь не отставал от меня ни на шаг. Под его латными сапогами сухая степная почва сильно прогибалась, оставляя следы длинных и невероятно узких ступней.
Впереди неприступной громадой маячило Кольцо Времен, а сзади грозно и непоколебимо шествовал закованный в несокрушимую броню воин. Его палица смотрела прямо мне в спину, поэтому создавалось впечатление, будто убийца задумал метнуть ее, словно камень из пращи.
Когда я уже начал задыхаться, спереди нарисовался обрыв. Он, словно сабельный шрам, прорезал степь рваной раной. На дне виднелись острые камни и высушенные травы – в Долине Нимма не бывает дождей. Зимой она просто промерзает, но снега почти не выпадает.
На противоположном краю ущелья копошились два норан-дрегена. Как только они углядели появившуюся на горизонте добычу, то тут же сиганули вниз, надеясь перебраться на другой берег. О свирепости и беспощадности оных тварей ходило множество леденящих кровь легенд, но мне-то точно было известно, что жуткие истории – не вымысел.
Впрочем, о норан-дрегенах думать рано: рыцарь доберется до меня гораздо раньше, и степным гадальщикам останется только дележ расплющенного дубиной трупа.
– Что тебе нужно? – бессильно взвыл я, когда преследователь наконец догнал свою жертву. Дышать было ужасно тяжело, по лицу тек липкий пот, а руки предательски тряслись.
Воин вскинул ладонь, и незримая стена окружила нас. Все пути к бегству отрезаны; осталось только прыгать в ущелье, где меня терпеливо дожидаются вечно голодные хищники.
Подойдя к самому краю, я через плечо глянул вниз. Высоко. Скорее всего, просто-напросто разобьюсь о камни. Главное, чтобы насмерть, а то неохота мучиться и ждать, когда норан-дрегены перегрызут глотку.
Пока незнакомец выставлял защиту, я попытался ощутить его суть. В отличие от Алого Легиона, в этом рыцаре отчетливо виднелась нить жизни, а значит, он не простая марионетка, способная только выполнять чужие приказы. Но кто его послал? Высшие? Маги Рил'дан'неорга?
Незнакомец обладал просто невероятной магической силой, от него веяло столь прямолинейной и нерушимой мощью, что хотелось громко взвыть и рухнуть с обрыва. Нет, рыцаря послали не Высшие и не Адепты Хаоса. Тогда кто он такой и кому служит? Той самой «третьей силе», о которой упоминал Гред?
– Зачем ты хочешь меня убить?!
Невинный вопрос остался без ответа. Чужак вытянул вперед палицу и угрожающе двинулся на меня. В следующую секунду он размахнулся и ударил прямо в грудь. От боли в раздробленных ребрах я потерял сознание и рухнул вниз, прямо на острые камни…
Я давно заметил, что мне ужасно везет на всяких непобедимых тварей и странных спасителей. Нечто подобное произошло и на сей раз, вот только спасением это назвать трудно.
Прямо в лицо светило палящее солнце. Слабый ветерок едва-едва шевелил высокую траву. Запах пыли и крови бил в нос.
Я лежал на широкой мягкой подстилке, прямо на дне ущелья. Грудь ныла так, словно кто-то не слишком добрый напихал туда раскаленных углей. Окровавленная рубашка недвусмысленно говорила о том, что целых ребер в грудной клетке не может быть в принципе. Попытка пошевелить руками и ногами закончилась еще более мучительной болью. Получается, переломал все кости, когда падал. И что же теперь?! Инвалид на всю жизнь? Хорошая цена за спасение, обещанное Высшими. Уж лучше умереть…
Прямо над ухом неприятно заурчали. Стоило чуть-чуть повернуть голову вбок, как мои глаза столкнулись с горящими буркалами норан-дрегена. Существо, похожее на причудливую помесь льва и крокодила, неустанно следило за мной, однако нападать не спешило. То ли у хищника не было аппетита, то ли он брезговал простыми полуэльфами. Для самых опасных монстров нашего мира такое поведение более чем странно. Обычно они разрывают жертву мгновенно, не давая даже призрачного шанса спастись.
Так кто же перетащил меня на подстилку? Едва ли норан-дреген додумается до такого, его интересы затрагивают совсем другие вещи: поесть и поспать.
«Если не шевелиться, то боль притупляется», – подумал я.
Да, буду лежать и ждать. Мучиться осталось недолго. Очень скоро или помру, или зубастый хищник изменит свои взгляды касательно моей съедобности. Мне, в принципе, уже все равно. Лишь бы поскорее наступило спасительное забвение.
– Рано умирать собрался, – прошелестел мелодичный женский голос.
Попытка вновь открыть глаза не имела успеха. Жестокое солнце ослепляло, а любое неловкое движение доставляло невыносимую муку.
– Лежи тихо, – вновь послышался шепот.
Затем наступило то самое забытье, о котором я так мечтал. Приятные потоки, похожие на дуновение легкого теплого ветерка, прошли по всему телу, боль постепенно слабела, сломанные кости перестали надрываться нестерпимым воем. В нос ударил приятный аромат весенних цветов, голова стала мутной, а по окровавленным рукам и ногам разлилось приятное тепло.
Я даже не мог назвать подобное исцелением. Скорее это походило на порыв неведомой силы, вытащившей меня из-за грани небытия.
– Вот и все. – Теперь голос звучал совсем тихо, словно доносящееся издалека эхо.
Нужно встать. Мне пришлось очень долго бороться со слабостью, но наконец я сумел приподняться на локтях и взглянуть на свою спасительницу.
Ею оказалась молодая темная эльфийка с невероятно грустным и усталым лицом. Назвать ее красивой, значит не сказать ничего. Она была прекрасной. Отливающие агатово-черным волосы аккуратными шелковистыми прядями спускались к земле, большие карие глаза светились мудростью и печалью, а идеально гладкая белая кожа сияла чистотой и опрятностью. У девушки были высокие скулы, тонкий, немного вздернутый носик, изящные брови и симпатичные острые ушки, пробивающиеся через струящиеся локоны. Ее не портили даже крохотные, но очень острые клыки, поблескивающие из-под верхней губы.
Эльфийка. Темная эльфийка!
Но откуда? Здесь, в Эрии, моллдеры не живут. В Эрийское Королевство им нет хода. А те готтальцы, кто все же решался сунуться на вотчину лесных эльфов, очень быстро лишались не только клыков, но и головы.
– Тебе необходим сон, – тихо промолвила она, присаживаясь у изголовья.
– Нет, – слабо возразил я, очарованный незваной спасительницей. – Спасибо за помощь, но мне нужно уйти.
– Поздно, Марк, поздно. Все, чему суждено было сбыться, – сбылось. Сегодня ты совершил страшную ошибку и едва не заплатил за нее гибелью. Но смерть коварна и непредсказуема даже для сильнейших мира сего. Ты спасся, однако платить пришлось другим.
– О чем вы?
Темная эльфийка тяжело вздохнула и отошла.
– Я пришла помочь, и не более того, – одними губами прошептала кареглазая. – Теперь же мне следует удалиться, ибо миссия исполнена. Прощай, Марк.
– Стой. – Несмотря на ранение, мне удалось подняться. Дикая боль ушла, оставив одно лишь воспоминание. – Кто ты? Как оказалась тут? Ты нашла меня случайно?
– Случайностей не бывает, есть только жесткий расчет и строгий закон. А теперь прости, Марк, мне надлежит уйти. Время течет быстро, старые шрамы затягиваются, рождаются и умирают все новые и новые поколения, а извечный поток жизни неумолимо течет вперед, не давая расслабиться ни на минуту.
С расширенными глазами я глядел на прекрасную темную эльфийку, пытаясь понять, где же видел ее раньше? А когда путаные лабиринты памяти подсказали мне ответ, едва не упал от удивления.
– Хочешь совет на прощание? – спросила она грустно. – Бери с собой всех, кто тебе дорог, и беги как можно дальше… в Андарию или Даркфол. Навсегда забудь о том, что произошло. Подобные воспоминания опасны.
– А если не послушаюсь?
Девушка неопределенно покачала головой, развернулась на каблуках, взмахнув полами длинного зеленого платья, и зашагала прочь.
– Постойте! – Мольба была услышана – готтальская чародейка оглянулась. – Я знаю, кто вы. Я видел вас в Семм-Порто… Точнее, не вас, а вашу статую… в храме. Вы… вы Эливиэль?
– Может, ты ошибаешься, Марк? – как-то совсем неуверенно, почти жалко, произнесла она. – Глаза могут лгать.
– После знакомства с Алым Легионом и Адептами Хаоса встреча с богом не кажется такой уж невероятной.
Эливиэль позволила себе виноватую улыбку.
– Мир полон парадоксов, – смущенно заметила она, вновь подходя ко мне. – Ни одному светлому эльфу даже в голову не придет, что богиня Эрии принадлежит к роду моллдеров. Подобная мысль выглядит не просто крамольной или кощунственной, она кажется абсурдной до такой степени, что поверить в нее невозможно.
– Но я поверил… Поверил и теперь прошу ответа.
Богиня снова улыбнулась, но теперь уже довольно приветливо. Похоже, она напрочь забыла, что куда-то торопилась.
– Пусть будет по-твоему, Марк. Я знаю, ты удивлен. Не каждый день удается узреть бога во плоти. Обычно я не являюсь простым смертным, ибо не имею права помогать открыто, но твой случай особенный. Сегодня тебя хотели навсегда убрать с игровой доски нашего мира, однако Высшие распорядились иначе, попросив меня спасти одного полуэльфа от смерти.
– И кто пожелал мне долго жить?
– Даже богу ведомо далеко не все, – повела хрупкими плечиками эльфийка. – Моя вотчина здесь, в Эрии, за ее пределы я ступать не могу. Таков закон. Тот, кто возжелал смерти Хранителям, действовал не только против Высших, но и против Вернувшихся-из-Тьмы; он нарушил равновесие и едва не сорвал сложнейшую комбинацию повелителей Алого Легиона. Больше не спрашивай меня, Марк, ибо ты узнал все, что известно мне.
Подавить удивление удалось с невероятным трудом. Могучая богиня, Мать всех светлых эльфов, владычица Эрии говорит о Высших так, словно Они гораздо выше любых богов.
– Так оно и есть. – Эливиэль не сочла нужным скрывать умение читать чужие мысли. – Высшие являются владыками, единовластными королями и судьями нашего мира. Такова Их суть, Их предназначение и смысл Их бытия.
– А боги?
Девушка уселась на камушке и жестом потребовала, чтобы я сел рядом. Зорко следящий за нашим разговором норан-дреген недовольно заурчал, однако не спешил защищать свою хозяйку.
– Ответь, Марк, – начала эльфийка, – в чем смысл существования людей, эльфов, гномов, орков?.. А смысл существования религии?.. А богов?.. Вижу, не знаешь, да и откуда тебе знать. В подобное нужно верить, но постигать нельзя ни в коем случае, ибо познание Вселенной – есть не просто конечная цель, а само завершение сущего. Странное завершение, загадочное, но неизбежное.
– Мне вас не понять, – осторожно признался я.
Эливиэль смерила меня оценивающим взглядом.
– Скажи, Марк, ты атеист? – неожиданно спросила богиня.
– Уже нет, – честно признался я.
– Хорошо, в таком случае мои слова не станут для тебя шоком. Любая религия, возьми хоть людскую, хоть эльфийскую, объединяет в себе некие общие черты: жизнь без грехов, самопожертвование, милосердие, прощение. Подобная общность является первоосновой для зачатков культуры и моральных принципов различных народов. Вера отрицает грехопадение, будь то убийство, воровство, предательство или насилие над другими. Истинное верование сплачивает народ, поднимает его на более высокий уровень развития, проповедует высокую мораль. Да, мои слова звучат патетично, однако в них кроется та самая истина, что испокон веков не дает спокойно спать философам и мудрецам.
– То есть главное верить, а во что – неважно?
– Тут ты не прав, – горячо возразила Эливиэль. Похоже, она нашла тему для разговора и теперь пыталась объяснить мне суть всего мира. – Религия – это культура и нравственные ценности народа. Тот, кто отходит от веры, предает не только себя, своих близких, друзей, но и всю свою расу. Любое «священное писание» заключает в себе благое слово, призывающее жить не так, как говорит нам желудок, а так, как велит сердце. Мы верим в жизнь и смерть, в добро и зло, в милосердие и ненависть; мы живем ради некой цели, чьи рамки и границы диктуют нам наши боги. Сам посуди, если человек не верит, значит, у него либо нет цели, либо эта цель настолько низменна, что ее носитель заслуживает презрения. Атеист думает лишь о собственном благе, обогащении и чревоугодии, тогда как верующий размышляет не только о бытии в материальном мире, но и о мире загробном. Так что же ждет человека за гранью смерти? Того, кто уверовал, ожидают чертоги если не блаженства, то хотя бы спокойствия. Того же, кто отринул богов, ожидает одна лишь пустота, абсолютное ничто, а это гораздо страшнее самых суровых пыток и наказаний.
– Красиво звучит, – одобрил я. – Но, признаюсь, раньше о подобном не задумывался.
– Тебе еще рано, – снисходительно сказала Эливиэль. – Вот лет через триста-четыреста будешь думать, а сейчас живи в свое удовольствие.
Я удивленно изогнул бровь:
– А мне-то что делать? У меня и людская кровь и эльфийская. Так кого же почитать: Нэртиса или Вэлгорна с компанией?
– Можешь почитать меня, – улыбнулась собеседница. – Будет приятно. Но, не сложно догадаться, смысл религии двояк. С одной стороны, вера ведет к свету, с другой же – она всего лишь уздечка, помогающая Высшим держать народы в некоем подобии подчинения. Именно Они являлись идеологами создания богов, ибо оные боги – столпы власти и могущества.
– А Вэлгорн?
– Он – миф, человеческая выдумка, лживая сущность, – отрезала Родоначальница остроухого народца. – Весь Божественный Пантеон – фантазия Высших, и не более того. Они сами создали для людей идолов для поклонения, хотя, само собой, в реальности оных идолов нет и быть не может. Храмы, обряды, служения, песнопения – лишь предлог, позволяющий архиепископам и патриархам вертеть народом так, как вздумается. Разумеется, храмовники истово верят и молятся, но вся их религия служит исключительно во благо повелителей Алого Легиона. Вэлгорн, Ювиара, Наридар, Девилхор – они всего-навсего безжизненные, бестелесные и лишенные силы духи, неспособные влиять на судьбу тех, кто преклоняется пред их троном. Впрочем, с Девилхором я погорячилась. Он существовал на самом деле, но не как бог, а как темный эльф, предавший свой народ и продавшийся Тьме. После долгих скитаний и размышлений о мести Девилхор столкнулся с некоей сутью, чьи возможности потрясли бы даже Высших. Эта суть даровала отступнику не только силу, но и власть над другими. Так появился Орден Хаоса.
– Все просто, – заверил я. – Орки – лишь способ проверить, достоин ли жалкий шианский воитель получить знания и силу могучего пращура. Но соль не в этом. Сначала Высшие опасались Хранителей. Реликвии на местах, все сидят спокойно и не дергаются – такой расклад вполне устраивал повелителей Алого Легиона. Им проще было просто прикончить очередного Хранителя, чем помогать в поисках Книги Рока. Уж не знаю почему, но Высшие впоследствии изменили правила игры и решили на время подыграть Адептам Хаоса. Они знали о задумке Наставника воспитать из Хранителя Клинка мага Рил'дан'неорга и мешали ему воплотить столь наглые планы в жизнь. Именно с подачи Высших погиб Дарсейн. А вот в случае со мной Они решили действовать иначе. Вместо того чтобы устраивать беспощадную охоту, повелители передали мне некий Дар, позволивший взглянуть на события многовековой давности. Таким образом Они хотели переманить Хранителя Клинка на свою сторону, что, нужно признать, у Них вполне получилось.
– Ты собираешься служить Высшим?!
– Нет, Диана. Я собираюсь бороться с Вернувшимися-из-Тьмы, а для этого все средства хороши. Изначально мне суждено было стать пешкой в руках Наставника, однако теперь пешка взбунтовалась и стала помогать вражеской армии.
Девушки вновь умолкли.
– Пойду, чай приготовлю, – через некоторое время промолвила Диана и принялась разжигать при помощи лагирта огонь в очаге. Очень скоро над жарким пламенем запыхтел покрытый сажей чайничек.
– Марк, ты понял, кто предатель? – без обиняков спросила Тиона.
Я молча кивнул.
– Хорошо, – Колдунья принялась доставать с верхней полки глиняные чашки. – Только мне вот что неясно: как Ридден сумел проворонить истинного заклинателя Рил'дан'неорга?
– Ридден – личность темная и скользкая, – заверил я. – Уверен, он все понял гораздо раньше нас всех. Понял, но молчал. Почему?.. Не знаю, но могу сказать, не колеблясь, – наш мистик задумал собственную игру, идущую вразрез с комбинациями Эмиллио и Николоса…
– Хотелось бы мне знать, что стряслось с остальными? – Тиона тяжело вздохнула. – Хранители в плену, простые воины погибли на жертвенниках, а где же командиры экспедиции? Мастер Николос рассказывал мне о личах и рогарнах много путаных преданий, но одно он знал точно – для создания гепардов подходят только представители человеческой расы. Кровь и прах других народов не могут служить «материалом» для подобных тварей.
– Хочешь сказать, Ридден с компанией живы?
– Хотелось бы верить, – грустно ответила магичка. – Личи могли убить их сразу, во время захвата корабля, а могли и сохранить жизнь. Говори что угодно, Марк, но мы просто обязаны вернуться в Дикие Леса. В конце концов, Николос истово верит в успех нашей кампании.
– Не обольщайся. Николос ничем не лучше Эмиллио с Ридденом. У него свои виды на Кольцо. Старикан еще покажет острые зубки, можешь не сомневаться…
Больше мы не возвращались к столь щекотливым темам. Сегодня было сказано очень много слов, но все они казались пустым сотрясанием воздуха. Нужно действовать, причем действовать немедля, ибо каждая минута промедления может стать роковой в жизни моих друзей, если они еще живы, конечно.
– Знаешь, Марк, я рада тебя видеть, – сообщила Диана, когда ее подруга наконец соизволила покинуть кухню по «неотложным» делам. Впервые за много дней нам выпала возможность остаться наедине, и я не собирался ее упускать.
Следующий день выдался на славу. Ярко сиял золотой диск солнца, громко пели ранние птахи, роса на высоких травах играла всеми цветами радуги, а с невысокой горки весело сбегал звонкий ручеек. Погодка была на редкость жаркой. Лето вошло во вкус только сейчас – в середине июля.
Прямо у моих ног горел ярко-алый символ Врат Перехода. По идее, он должен сиять голубым или бледно-синим светом, но мое заклятие являлось особенным, непохожим на все остальные заклинания мистицизма. От магического знака исходил неприятный, кисло-металлический запах, похожий на вонь алхимической лаборатории, где изучают зелья, декокты и прочую дрянь.
– Лихо, – оценила Диана, разглядывая руну телепортации. Она разительно отличалась от Врат Перехода, продемонстрированных Ридденом во время моего путешествия в Шиану. Нынешние мистики могут создавать лишь двусторонние порталы, которые перемещают человека от одной руны к другой. Именно поэтому ментальный маг Готтала не мог просто-напросто перенести небольшой отряд в Дикие Леса – там нет аналогичного портала.
Мое же колдовство, унаследованное от Дарсейна, разительно отличалось от всех остальных Врат. Оно не требовало второго знака и могло забросить любого желающего куда угодно – все зависело только от фантазии того, кто пользовал ритуал перемещения. Переход сквозь пространство – сложнейшая ступень мистицизма, доступная лишь немногим избранным. В их число входили Ридден и еще несколько лучших готтальских чародеев, остальные же могли только активизировать Врата, но не создавать их самостоятельно.
Секрету одностороннего портала Дарсейна обучил сам Наставник. Уж не знаю, откуда ему известны столь сокровенные секреты, но уверен, что в своей прошлой жизни глава Орр-Серегана являлся мистиком, причем довольно могущественным.
Увы, многие таинства мистицизма были безнадежно утеряны во время падения Эриндера, а затем после поражения моллдеров в Готтальской войне. Темные эльфы утратили очень много секретов, разучились плести серьезные заклятия, генерировать не требующие второй руны Врата, призывать из глубин небытия поистине ужасающих тварей. Сейчас в нашем мире, который Высшие зовут Лэгосом, остался лишь один человек, сохранивший в тайниках своей памяти истинную суть ментального колдовства, – Наставник. Дарсейну он передал непростительно мало древних знаний, но и того, что сумел познать мой пращур, хватило для побега из цепких лап Адептов Хаоса. Впрочем, не стоит обольщаться. Хазарта еще можно обхитрить, а вот со старшим Учеником, да и с самим владыкой Орр-Серегана подобные фокусы не прокатят.
– Выглядит жутковато, – заявила Тиона, чуть нагибаясь над кровавым символом. – Если честно, чародейство Риддена выглядит намного безобиднее.
– А ты чего хотела? – возмутился я. – Мой портал замешен на крови Вернувшегося-из-Тьмы. Каким ему еще быть?.. Только багровым.
В подтверждение моих слов руна вспыхнула кровавым, мелкие символы загорелись жарким огнем, а затем портал вновь стал стабильным.
– Алессандро мертв? – наивно поинтересовалась Диана.
– Таким гадам даже нож в сердце нипочем. Думаю, он скоро оклемается, но в любом случае нам это не помешает.
– То есть Алессандро не человек?
– Человек наполовину, – пояснил я. – Но прежде всего он – маг Хаоса. Рил'дан'неорг дарит ему поистине огромные силы, именно поэтому любого Адепта так сложно убить. Ранить можно, но убить – нет. Любые раны Вернувшегося-из-Тьмы быстро затягиваются, потерянные конечности регенерируются, а пролившаяся кровь восстанавливает сама себя. Вот они, «маленькие» привилегии заклинателей Хаоса.
Врата Перехода запылали еще ярче, давая понять, что они готовы для телепортации. Оставалось указать им нужное направление.
– Вы первые, – сказал я девушкам. Тиона с Дианой недовольно переглянулись.
– И куда мы попадем? – вкрадчиво спросила магичка.
– Как договаривались. Туда, где находится Ридден. На других членов экипажа портал сориентировать нельзя.
– Почему? – удивилась Тиона.
– Все просто. – Я снял с шеи бронзовый талисман, полученный некогда от мистика. Об амулете в виде кленового листа я совершенно позабыл, но сейчас он оказался очень кстати. – Данная вещица принадлежала Риддену, а значит, она может привести нас к своему хозяину. Мы в буквальном смысле свалимся мистику прямо на голову.
– Не хочу в буквальном, – возмутилась ведьма. – Хочу в переносном.
Мне оставалось только бросить кленовый лист в центр руны.
Врата Перехода перестали сиять, сделались прозрачными, словно гладь озера, и через пару минут мы увидели хвойный ковер соснового леса, по которому неспешно шествовали мистик и его телохранитель.
– На пленников они не похожи, – констатировала эльфийка. – Неужто удрали?
Прощупав ментальный «путь» портала, я обнаружил, что Ридден с Эраном находятся уже не в Диких Лесах, а в Даркфоле. Интересно, другие члены экипажа тоже ухитрились попасть в страну со столь зловещим для моего уха названием? Надо срочно выяснить.
– Вперед, – скомандовал я. Мысль о том, что нам предстоит шугануть бывшего обладателя бронзового талисмана, наводила на меня глумливое удовольствие. Представляю его перекошенную от испуга рожу.
Девушки не спешили проверять на деле мои скромные способности к магии темных эльфов.
– Надеюсь, кости останутся целыми, – с усмешкой проговорила Диана. – А то смотри, Марк, если что пойдет не так, я тебе голову откручу. Потом надену и снова откручу.
Она улыбнулась собственной шутке и шагнула в центр руны. Поток кровавого пламени мгновенно унес ее за много миль от скромной деревушки Ал-Стэ.
– Да хранит нас Вэлгорн. – Тиона никогда не была набожной, хотя в таких ситуациях вера не мешает. – Если останусь жива, поставлю тебе памятник в Шиане.
– Ловлю на слове.
Магичка уверенно вошла в портал. Яркий огонь утащил и ее.
Запоздало я ощутил дыхание чуждой магии. Она обволокла меня, словно щупальца гигантского кальмара, и отшвырнула на несколько шагов. Я больно ударился о дерево, но сознания не потерял.
Прямо передо мной словно из земли вырос очень высокий человек в темно-лиловом плаще, сияющей на солнце броне и глухом шлеме. Незнакомец, не теряя времени даром, подошел к Вратам и нарушил их связь с ментальной сетью небытия. Символ перехода мгновенно потух, и на обожженном песке остались лежать лишь медальон Риддена да памятный метательный нож, не так давно напившийся крови Адепта Хаоса.
– Кто ты?! – рявкнул я злобно.
Воин не счел нужным отвечать. Вместо этого он вынул пугающего вида палицу и весьма зловеще зашагал в мою сторону. Порой жестами объясняться куда удобнее и проще, нежели словами.
Опасаясь расстаться с жизнью раньше срока, я вскочил на ноги, выхватил Клинок Багрового Заката и, резко подпрыгнув, оказался прямо за спиной незнакомца. Закованный в броню рыцарь был неповоротлив, словно бегемот, однако его броня играючи выдержала неуловимую атаку.
– Скотина, – прошипел я. От удара меч вылетел из моих рук и оказался прямо перед воином. Тот поднял Реликвию и засадил ее точно в ствол векового дуба. Клинок прошел сквозь плоть дерева с такой легкостью, словно это и не дуб вовсе, а большой кусок масла.
Пришлось банально драпать. Оружие мне не вытащить, а пытаться победить воителя голыми руками очень глупо, особенно после того, как он сумел отразить смертельный на первый взгляд выпад да еще и отнять мой любимый меч.
Я мог бы спрятаться в лесу или в деревне, но незнакомец предусмотрел подобный шаг, заранее окружив спасительные места непроницаемой стеной. Оставалось только одно – бежать в голую степь. За неимением других вариантов я так и поступил.
Нестись пришлось с невероятной скоростью, однако неумолимый преследователь не отставал от меня ни на шаг. Под его латными сапогами сухая степная почва сильно прогибалась, оставляя следы длинных и невероятно узких ступней.
Впереди неприступной громадой маячило Кольцо Времен, а сзади грозно и непоколебимо шествовал закованный в несокрушимую броню воин. Его палица смотрела прямо мне в спину, поэтому создавалось впечатление, будто убийца задумал метнуть ее, словно камень из пращи.
Когда я уже начал задыхаться, спереди нарисовался обрыв. Он, словно сабельный шрам, прорезал степь рваной раной. На дне виднелись острые камни и высушенные травы – в Долине Нимма не бывает дождей. Зимой она просто промерзает, но снега почти не выпадает.
На противоположном краю ущелья копошились два норан-дрегена. Как только они углядели появившуюся на горизонте добычу, то тут же сиганули вниз, надеясь перебраться на другой берег. О свирепости и беспощадности оных тварей ходило множество леденящих кровь легенд, но мне-то точно было известно, что жуткие истории – не вымысел.
Впрочем, о норан-дрегенах думать рано: рыцарь доберется до меня гораздо раньше, и степным гадальщикам останется только дележ расплющенного дубиной трупа.
– Что тебе нужно? – бессильно взвыл я, когда преследователь наконец догнал свою жертву. Дышать было ужасно тяжело, по лицу тек липкий пот, а руки предательски тряслись.
Воин вскинул ладонь, и незримая стена окружила нас. Все пути к бегству отрезаны; осталось только прыгать в ущелье, где меня терпеливо дожидаются вечно голодные хищники.
Подойдя к самому краю, я через плечо глянул вниз. Высоко. Скорее всего, просто-напросто разобьюсь о камни. Главное, чтобы насмерть, а то неохота мучиться и ждать, когда норан-дрегены перегрызут глотку.
Пока незнакомец выставлял защиту, я попытался ощутить его суть. В отличие от Алого Легиона, в этом рыцаре отчетливо виднелась нить жизни, а значит, он не простая марионетка, способная только выполнять чужие приказы. Но кто его послал? Высшие? Маги Рил'дан'неорга?
Незнакомец обладал просто невероятной магической силой, от него веяло столь прямолинейной и нерушимой мощью, что хотелось громко взвыть и рухнуть с обрыва. Нет, рыцаря послали не Высшие и не Адепты Хаоса. Тогда кто он такой и кому служит? Той самой «третьей силе», о которой упоминал Гред?
– Зачем ты хочешь меня убить?!
Невинный вопрос остался без ответа. Чужак вытянул вперед палицу и угрожающе двинулся на меня. В следующую секунду он размахнулся и ударил прямо в грудь. От боли в раздробленных ребрах я потерял сознание и рухнул вниз, прямо на острые камни…
Я давно заметил, что мне ужасно везет на всяких непобедимых тварей и странных спасителей. Нечто подобное произошло и на сей раз, вот только спасением это назвать трудно.
Прямо в лицо светило палящее солнце. Слабый ветерок едва-едва шевелил высокую траву. Запах пыли и крови бил в нос.
Я лежал на широкой мягкой подстилке, прямо на дне ущелья. Грудь ныла так, словно кто-то не слишком добрый напихал туда раскаленных углей. Окровавленная рубашка недвусмысленно говорила о том, что целых ребер в грудной клетке не может быть в принципе. Попытка пошевелить руками и ногами закончилась еще более мучительной болью. Получается, переломал все кости, когда падал. И что же теперь?! Инвалид на всю жизнь? Хорошая цена за спасение, обещанное Высшими. Уж лучше умереть…
Прямо над ухом неприятно заурчали. Стоило чуть-чуть повернуть голову вбок, как мои глаза столкнулись с горящими буркалами норан-дрегена. Существо, похожее на причудливую помесь льва и крокодила, неустанно следило за мной, однако нападать не спешило. То ли у хищника не было аппетита, то ли он брезговал простыми полуэльфами. Для самых опасных монстров нашего мира такое поведение более чем странно. Обычно они разрывают жертву мгновенно, не давая даже призрачного шанса спастись.
Так кто же перетащил меня на подстилку? Едва ли норан-дреген додумается до такого, его интересы затрагивают совсем другие вещи: поесть и поспать.
«Если не шевелиться, то боль притупляется», – подумал я.
Да, буду лежать и ждать. Мучиться осталось недолго. Очень скоро или помру, или зубастый хищник изменит свои взгляды касательно моей съедобности. Мне, в принципе, уже все равно. Лишь бы поскорее наступило спасительное забвение.
– Рано умирать собрался, – прошелестел мелодичный женский голос.
Попытка вновь открыть глаза не имела успеха. Жестокое солнце ослепляло, а любое неловкое движение доставляло невыносимую муку.
– Лежи тихо, – вновь послышался шепот.
Затем наступило то самое забытье, о котором я так мечтал. Приятные потоки, похожие на дуновение легкого теплого ветерка, прошли по всему телу, боль постепенно слабела, сломанные кости перестали надрываться нестерпимым воем. В нос ударил приятный аромат весенних цветов, голова стала мутной, а по окровавленным рукам и ногам разлилось приятное тепло.
Я даже не мог назвать подобное исцелением. Скорее это походило на порыв неведомой силы, вытащившей меня из-за грани небытия.
– Вот и все. – Теперь голос звучал совсем тихо, словно доносящееся издалека эхо.
Нужно встать. Мне пришлось очень долго бороться со слабостью, но наконец я сумел приподняться на локтях и взглянуть на свою спасительницу.
Ею оказалась молодая темная эльфийка с невероятно грустным и усталым лицом. Назвать ее красивой, значит не сказать ничего. Она была прекрасной. Отливающие агатово-черным волосы аккуратными шелковистыми прядями спускались к земле, большие карие глаза светились мудростью и печалью, а идеально гладкая белая кожа сияла чистотой и опрятностью. У девушки были высокие скулы, тонкий, немного вздернутый носик, изящные брови и симпатичные острые ушки, пробивающиеся через струящиеся локоны. Ее не портили даже крохотные, но очень острые клыки, поблескивающие из-под верхней губы.
Эльфийка. Темная эльфийка!
Но откуда? Здесь, в Эрии, моллдеры не живут. В Эрийское Королевство им нет хода. А те готтальцы, кто все же решался сунуться на вотчину лесных эльфов, очень быстро лишались не только клыков, но и головы.
– Тебе необходим сон, – тихо промолвила она, присаживаясь у изголовья.
– Нет, – слабо возразил я, очарованный незваной спасительницей. – Спасибо за помощь, но мне нужно уйти.
– Поздно, Марк, поздно. Все, чему суждено было сбыться, – сбылось. Сегодня ты совершил страшную ошибку и едва не заплатил за нее гибелью. Но смерть коварна и непредсказуема даже для сильнейших мира сего. Ты спасся, однако платить пришлось другим.
– О чем вы?
Темная эльфийка тяжело вздохнула и отошла.
– Я пришла помочь, и не более того, – одними губами прошептала кареглазая. – Теперь же мне следует удалиться, ибо миссия исполнена. Прощай, Марк.
– Стой. – Несмотря на ранение, мне удалось подняться. Дикая боль ушла, оставив одно лишь воспоминание. – Кто ты? Как оказалась тут? Ты нашла меня случайно?
– Случайностей не бывает, есть только жесткий расчет и строгий закон. А теперь прости, Марк, мне надлежит уйти. Время течет быстро, старые шрамы затягиваются, рождаются и умирают все новые и новые поколения, а извечный поток жизни неумолимо течет вперед, не давая расслабиться ни на минуту.
С расширенными глазами я глядел на прекрасную темную эльфийку, пытаясь понять, где же видел ее раньше? А когда путаные лабиринты памяти подсказали мне ответ, едва не упал от удивления.
– Хочешь совет на прощание? – спросила она грустно. – Бери с собой всех, кто тебе дорог, и беги как можно дальше… в Андарию или Даркфол. Навсегда забудь о том, что произошло. Подобные воспоминания опасны.
– А если не послушаюсь?
Девушка неопределенно покачала головой, развернулась на каблуках, взмахнув полами длинного зеленого платья, и зашагала прочь.
– Постойте! – Мольба была услышана – готтальская чародейка оглянулась. – Я знаю, кто вы. Я видел вас в Семм-Порто… Точнее, не вас, а вашу статую… в храме. Вы… вы Эливиэль?
– Может, ты ошибаешься, Марк? – как-то совсем неуверенно, почти жалко, произнесла она. – Глаза могут лгать.
– После знакомства с Алым Легионом и Адептами Хаоса встреча с богом не кажется такой уж невероятной.
Эливиэль позволила себе виноватую улыбку.
– Мир полон парадоксов, – смущенно заметила она, вновь подходя ко мне. – Ни одному светлому эльфу даже в голову не придет, что богиня Эрии принадлежит к роду моллдеров. Подобная мысль выглядит не просто крамольной или кощунственной, она кажется абсурдной до такой степени, что поверить в нее невозможно.
– Но я поверил… Поверил и теперь прошу ответа.
Богиня снова улыбнулась, но теперь уже довольно приветливо. Похоже, она напрочь забыла, что куда-то торопилась.
– Пусть будет по-твоему, Марк. Я знаю, ты удивлен. Не каждый день удается узреть бога во плоти. Обычно я не являюсь простым смертным, ибо не имею права помогать открыто, но твой случай особенный. Сегодня тебя хотели навсегда убрать с игровой доски нашего мира, однако Высшие распорядились иначе, попросив меня спасти одного полуэльфа от смерти.
– И кто пожелал мне долго жить?
– Даже богу ведомо далеко не все, – повела хрупкими плечиками эльфийка. – Моя вотчина здесь, в Эрии, за ее пределы я ступать не могу. Таков закон. Тот, кто возжелал смерти Хранителям, действовал не только против Высших, но и против Вернувшихся-из-Тьмы; он нарушил равновесие и едва не сорвал сложнейшую комбинацию повелителей Алого Легиона. Больше не спрашивай меня, Марк, ибо ты узнал все, что известно мне.
Подавить удивление удалось с невероятным трудом. Могучая богиня, Мать всех светлых эльфов, владычица Эрии говорит о Высших так, словно Они гораздо выше любых богов.
– Так оно и есть. – Эливиэль не сочла нужным скрывать умение читать чужие мысли. – Высшие являются владыками, единовластными королями и судьями нашего мира. Такова Их суть, Их предназначение и смысл Их бытия.
– А боги?
Девушка уселась на камушке и жестом потребовала, чтобы я сел рядом. Зорко следящий за нашим разговором норан-дреген недовольно заурчал, однако не спешил защищать свою хозяйку.
– Ответь, Марк, – начала эльфийка, – в чем смысл существования людей, эльфов, гномов, орков?.. А смысл существования религии?.. А богов?.. Вижу, не знаешь, да и откуда тебе знать. В подобное нужно верить, но постигать нельзя ни в коем случае, ибо познание Вселенной – есть не просто конечная цель, а само завершение сущего. Странное завершение, загадочное, но неизбежное.
– Мне вас не понять, – осторожно признался я.
Эливиэль смерила меня оценивающим взглядом.
– Скажи, Марк, ты атеист? – неожиданно спросила богиня.
– Уже нет, – честно признался я.
– Хорошо, в таком случае мои слова не станут для тебя шоком. Любая религия, возьми хоть людскую, хоть эльфийскую, объединяет в себе некие общие черты: жизнь без грехов, самопожертвование, милосердие, прощение. Подобная общность является первоосновой для зачатков культуры и моральных принципов различных народов. Вера отрицает грехопадение, будь то убийство, воровство, предательство или насилие над другими. Истинное верование сплачивает народ, поднимает его на более высокий уровень развития, проповедует высокую мораль. Да, мои слова звучат патетично, однако в них кроется та самая истина, что испокон веков не дает спокойно спать философам и мудрецам.
– То есть главное верить, а во что – неважно?
– Тут ты не прав, – горячо возразила Эливиэль. Похоже, она нашла тему для разговора и теперь пыталась объяснить мне суть всего мира. – Религия – это культура и нравственные ценности народа. Тот, кто отходит от веры, предает не только себя, своих близких, друзей, но и всю свою расу. Любое «священное писание» заключает в себе благое слово, призывающее жить не так, как говорит нам желудок, а так, как велит сердце. Мы верим в жизнь и смерть, в добро и зло, в милосердие и ненависть; мы живем ради некой цели, чьи рамки и границы диктуют нам наши боги. Сам посуди, если человек не верит, значит, у него либо нет цели, либо эта цель настолько низменна, что ее носитель заслуживает презрения. Атеист думает лишь о собственном благе, обогащении и чревоугодии, тогда как верующий размышляет не только о бытии в материальном мире, но и о мире загробном. Так что же ждет человека за гранью смерти? Того, кто уверовал, ожидают чертоги если не блаженства, то хотя бы спокойствия. Того же, кто отринул богов, ожидает одна лишь пустота, абсолютное ничто, а это гораздо страшнее самых суровых пыток и наказаний.
– Красиво звучит, – одобрил я. – Но, признаюсь, раньше о подобном не задумывался.
– Тебе еще рано, – снисходительно сказала Эливиэль. – Вот лет через триста-четыреста будешь думать, а сейчас живи в свое удовольствие.
Я удивленно изогнул бровь:
– А мне-то что делать? У меня и людская кровь и эльфийская. Так кого же почитать: Нэртиса или Вэлгорна с компанией?
– Можешь почитать меня, – улыбнулась собеседница. – Будет приятно. Но, не сложно догадаться, смысл религии двояк. С одной стороны, вера ведет к свету, с другой же – она всего лишь уздечка, помогающая Высшим держать народы в некоем подобии подчинения. Именно Они являлись идеологами создания богов, ибо оные боги – столпы власти и могущества.
– А Вэлгорн?
– Он – миф, человеческая выдумка, лживая сущность, – отрезала Родоначальница остроухого народца. – Весь Божественный Пантеон – фантазия Высших, и не более того. Они сами создали для людей идолов для поклонения, хотя, само собой, в реальности оных идолов нет и быть не может. Храмы, обряды, служения, песнопения – лишь предлог, позволяющий архиепископам и патриархам вертеть народом так, как вздумается. Разумеется, храмовники истово верят и молятся, но вся их религия служит исключительно во благо повелителей Алого Легиона. Вэлгорн, Ювиара, Наридар, Девилхор – они всего-навсего безжизненные, бестелесные и лишенные силы духи, неспособные влиять на судьбу тех, кто преклоняется пред их троном. Впрочем, с Девилхором я погорячилась. Он существовал на самом деле, но не как бог, а как темный эльф, предавший свой народ и продавшийся Тьме. После долгих скитаний и размышлений о мести Девилхор столкнулся с некоей сутью, чьи возможности потрясли бы даже Высших. Эта суть даровала отступнику не только силу, но и власть над другими. Так появился Орден Хаоса.