Страница:
Но если случится, что мальчик два года сряду запнется о какое-нибудь латинское или греческое спряжение и, вследствие того, принужден будет оставить гимназию – а это в настоящее время случается, по крайней мере, с двумя третями всех русских мальчиков, обучающихся в гимназии, – то он и окончит курс ученья 16-ти летним юношей, не знающим, что такое Новгород или Киев, какая разница между Иоанном III-м и Иоанном IV-м, и вынесет из общественного образования в своей голове несколько латинских склонений и спряжений, несколько капов и ривов Австралии и Америки и несколько Псаменитов, Рамзесов и тому подобного хлама. На что ж все это пригодно в жизни русскому человеку?… Если мы говорим, что две трети нашей молодежи выходит из гимназий именно с такими полезными знаниями, то едва ли преувеличиваем, потому что из гимназических отчетов видно, что число оканчивающих курс в гимназии едва ли составляет еще десятый процент числа вступающих в гимназию. С какими же необходимыми знаниями отечества пошли гулять по свету остальные девять десятых, из которых только весьма немногие найдут себе приют в других, весьма немногочисленных учебных заведениях, для которых они, по большей части, уже устарели? Если же в назначение гимназий не входит возможное распространение необходимых сведений в обществе, то кто же займется этим делом?
Но если предположить, наконец, что мальчик счастливо перескочил барьер, выстроенный вокруг университетов из кюнеровой грамматики; если предположить, что он докажет свою достаточную развитость уменьем спрягать латинские глаголы и попадет в университет, то нет сомнения, что, в продолжении четырехлетнего курса, у юноши, на всех факультетах, кроме филологического, по причине совершенного неупотребления латинских спряжений (кто же станет заниматься ими добровольно?) три четверти кюнеровской премудрости испарится совершенно, несмотря на то, что эту премудрость зубрил он 7 лет, употребляя на нее чуть не половину всего учебного времени. Это было со всеми нами, кто только ни вынужден был специально заниматься классическими языками; то же будет, конечно, и с нашими детьми. Но, спрашивается, что же станет с теми немногими детьми. Но, спрашивается, что же станется с теми немногими сведениями об одиночестве, которые были подхвачены так себе, мимоходом, между прочим учебным хламом, в течение одного года и а какие-нибудь 40 или 50 уроков? Едва ли остается из них хоть какой-нибудь существенный запас…
Но если изучение латинской грамматики признается патентом на дальнейшее образование, то не справедливо ли признать таким же патентом и основательное знание своей родины? Если думают, что заблудшие и дикие социальные фантазии произошли у нас от плохого изучения латыни, а безверие от незнакомства с овидиевыми метаморфозами, то не гораздо ли яснее видна связь между этими дикими фантазиями и малым знанием отечества – именно той среды, в которой разыгрывались эти фантазии, тем более, когда мы видим, что упорнейшими фантазерами были именно люди, получившие классическое образование? Что человек, читающий Саллюстия, не может строить таких диких фантазий, каких мы были свидетелями в недавнее время, – этого невозможно доказать, не противореча смыслу и опыту; но что эти фантазии в значительной степени родились от невежества во всем, что мы с гордостью называем русским, – этого и доказывать не надобно. Неужели не для каждого очевидно, что одного основательного знания России, и притом знания, проникнутого любовью к ней, достаточно было бы, чтоб все эти нелепые здания фантазии рушились при самом заложении и даже сделались просто невозможными, как невозможны грезы с открытыми глазами, за исключением разве всегда редких явлений полного помешательства? В Швейцарии, Германии, Англии и Америке в основу всего народного образования давно уже проникло убеждение, что знания разделяются на необходимые, полезные и приятные и что необходимые должны ложиться в душу дитяти прежде всех и в основу всем, и приобретение их должно быть поставлено в независимость от приобретения прочих, полезных и приятных. Такими необходимыми знаниями для каждого человека признаются: умение читать, писать и считать, знание оснований своей религии и знание своей родины. Это уже ясно выработавшаяся педагогическая аксиома; кажется, что и нам пора сознать ее и провести повсюду в народном образовании. Без этого нельзя сделать никакого серьезного шага вперед.
Все это необходимо иметь в виду при основании нового педагогического рассадника, потому что пора же, наконец, согласиться, что детей учат не для того только, чтоб учить, а для того, чтоб сообщать им знания, необходимые для жизни, т. е. такие знания, обладая которыми, можно быть полезным и себе и обществу. Нельзя при этом упускать из вида, что не все дети обладают, конечно, одинаковыми способностями и что особенно мало таких, которые оказываются мастерами в деле зубрения латинских склонений и спряжений; а если иметь это в виду, то, очевидно, надо обставить дело обучения так, чтоб кончавший, по крайней мере, половину гимназического курса, выносил из гимназии хоть самое необходимое для жизни. Нужно ли еще доказывать, что теперь несчастный мальчик, попавший в классическую гимназию, если дойдет не далее 3-го класса, то положительно ничего не знает? А ведь на обучении в таких гимназиях обречены дети более чем трех четвертей России. Поможет ли этому горю историко-филологический институт – вот вопрос.
О. Павел Флоренский
Из произведений Ш. А. Амонашвили
Люди! Увидев её, улыбнитесь ей, кем бы она ни была для вас!
Пошлите ей вслед ваши добрые мысли и надежды. Пожелайте, чтобы родился спаситель от наших бед.
Отец!
Преклоняйтесь перед вашей женщиной, восхищайтесь её чудо– положением, удивляйтесь тому, как растёт в ней ваше Божественное начало.
А ты, о, носительница новой жизни!
Ты несёшь людям дар, выше которого ничего нет, ибо дар этот – от Бога!
Блаженна ты!
Кто-то скажет: «Не сразу же после рождения! Дадим ребёнку сперва оглядеться!»
И будет недоумевать этот кто-то, если услышит, что оно начинается задолго до зачатия ребёнка.
Начинается воспитание ребёнка в мыслях, мечтах, воображении женщины, в мыслях и мечтах мужчины. Кто же вырисовывается в них: ребёнок как нежданная обуза, дополнительные хлопоты, или ребёнок как Путник Вечности?
Воспитание есть питание духовной оси. Мечты и устремления будущих мам и пап готовят духовную пищу для их будущих детей.
– Да!
Может ли педагог преднамеренно допускать ошибки, чтобы дети находили и исправляли их?
– Да!
Требуется ли от педагога артистизм в работе с детьми?
– Да!
Допустимо ли давать детям разнообразные задания для свободного выбора?
– Да!
Нужно ли усилить самостоятельную работу детей?
– Да!
Нужно ли, чтобы дети оценивали урок?
– Да!
Нужно ли давать родителям характеристики детей и готовить им пакеты с образцами работ детей?
– Да!
Нужно ли проводить открытые уроки для родителей?
– Да!
Эти «да» и «нет» и все остальные «да» и «нет», которые могут возникнуть в будущем при работе с детьми, я вывожу из самой главной и, по моему убеждению, единственно верной педагогической позиции, на которой буду стоять и впредь:
Детей надо любить всем сердцем и, чтобы их любить так, нужно учиться у них, как следует проявлять эту любовь. Каждый школьный день, каждый урок должен быть осмыслен педагогом как подарок детям. Каждое общение ребёнка со своим педагогом должно вселять в него радость и оптимизм.
– Если хозяева поглядывают на часы, то можно спокойно сидеть дальше, но если они снимают часы, трясут их и подносят к уху, – пора уходить. Если Вы видите недалеко от себя заинтересовавшее Вас блюдо, а дотянуться не можете, достаточно просто потянуть немного скатерть на себя.
– И последнее: вежливый гость – не тот, кто много ест, а тот, кто не заметит, что есть уже нечего.
– Чтобы Вас любили гости, не кладите в кашу…гвозди.
– Вкус блюда зависит в основном не от того, как Вы его приготовили, а от того, насколько проголодались гости.
– Во Франции день обмана называется апрельская рыба, он появился в 1564 году, когда Карл IX перенес празднование Нового года с 1 апреля на 1 января. Многим это не понравилось, и на следующий год они поздравляли друг друга с новым годом 1 апреля, что воспринималось как розыгрыш. Постепенно эти розыгрыши превратились в традицию и дали начало новому празднику.
– В Англии этот праздник носит название День дураков, и время розыгрышей ограничено – только до 12 часов дня.
– В России шутками отмечали 1 апреля придворные иностранцы, Петру I понравился этот обычай, и праздник начал распространяться среди русских.
В Шотландии день апрельского дурака длится 48 часов.
Во Франции дети в этот день приклеивают бумажных рыбок на спины своих друзей. Когда объект насмешки обнаруживает шутку, шутник кричит: «Poisson d'Avril», в связи с тем что император женился на Марии-Луизе Австрийской именно 1-го апреля.
День дурака также празднуется в некоторых странах Латинской Америки. Он называется «Dia de los Inocentes» – день искренности и чистосердечности, и празднуется 28 декабря.
В Америке на 1 апреля распространены маленькие безобидные шутки типа «у тебя шнурок развязался», а школьники шутят друг над другом, говоря, что отменены уроки. Если жертва «купилась» на шутку, шутник восклицает: «April Fool» (Апрельский дурак)!
Студенты колледжей 1 апреля часто переводят часы коллег по комнате на час вперед, чтобы студент попал на урок не в тот класс. Иногда проходит целый день, пока объект насмешки не обнаружит подвох и не вспомнит, что сегодня первое апреля.
Не забывайте, что лучшая шутка – та, над которой громче всех смеется тот, над кем подшутили.
Голоса «Нашего дома»
Храните чистоту души
Путешествие
Страшный грех
Влюбчивый парень
Мой город как исторический памятник
Объявление в школе: К нам едет Амонашвили
Как воспитывали детей в семьях Пушкина и Солженицына
Наталья Пушкина-Ланская
Дети Солженицына учили русский по стихам
Но если предположить, наконец, что мальчик счастливо перескочил барьер, выстроенный вокруг университетов из кюнеровой грамматики; если предположить, что он докажет свою достаточную развитость уменьем спрягать латинские глаголы и попадет в университет, то нет сомнения, что, в продолжении четырехлетнего курса, у юноши, на всех факультетах, кроме филологического, по причине совершенного неупотребления латинских спряжений (кто же станет заниматься ими добровольно?) три четверти кюнеровской премудрости испарится совершенно, несмотря на то, что эту премудрость зубрил он 7 лет, употребляя на нее чуть не половину всего учебного времени. Это было со всеми нами, кто только ни вынужден был специально заниматься классическими языками; то же будет, конечно, и с нашими детьми. Но, спрашивается, что же станет с теми немногими детьми. Но, спрашивается, что же станется с теми немногими сведениями об одиночестве, которые были подхвачены так себе, мимоходом, между прочим учебным хламом, в течение одного года и а какие-нибудь 40 или 50 уроков? Едва ли остается из них хоть какой-нибудь существенный запас…
Но если изучение латинской грамматики признается патентом на дальнейшее образование, то не справедливо ли признать таким же патентом и основательное знание своей родины? Если думают, что заблудшие и дикие социальные фантазии произошли у нас от плохого изучения латыни, а безверие от незнакомства с овидиевыми метаморфозами, то не гораздо ли яснее видна связь между этими дикими фантазиями и малым знанием отечества – именно той среды, в которой разыгрывались эти фантазии, тем более, когда мы видим, что упорнейшими фантазерами были именно люди, получившие классическое образование? Что человек, читающий Саллюстия, не может строить таких диких фантазий, каких мы были свидетелями в недавнее время, – этого невозможно доказать, не противореча смыслу и опыту; но что эти фантазии в значительной степени родились от невежества во всем, что мы с гордостью называем русским, – этого и доказывать не надобно. Неужели не для каждого очевидно, что одного основательного знания России, и притом знания, проникнутого любовью к ней, достаточно было бы, чтоб все эти нелепые здания фантазии рушились при самом заложении и даже сделались просто невозможными, как невозможны грезы с открытыми глазами, за исключением разве всегда редких явлений полного помешательства? В Швейцарии, Германии, Англии и Америке в основу всего народного образования давно уже проникло убеждение, что знания разделяются на необходимые, полезные и приятные и что необходимые должны ложиться в душу дитяти прежде всех и в основу всем, и приобретение их должно быть поставлено в независимость от приобретения прочих, полезных и приятных. Такими необходимыми знаниями для каждого человека признаются: умение читать, писать и считать, знание оснований своей религии и знание своей родины. Это уже ясно выработавшаяся педагогическая аксиома; кажется, что и нам пора сознать ее и провести повсюду в народном образовании. Без этого нельзя сделать никакого серьезного шага вперед.
Все это необходимо иметь в виду при основании нового педагогического рассадника, потому что пора же, наконец, согласиться, что детей учат не для того только, чтоб учить, а для того, чтоб сообщать им знания, необходимые для жизни, т. е. такие знания, обладая которыми, можно быть полезным и себе и обществу. Нельзя при этом упускать из вида, что не все дети обладают, конечно, одинаковыми способностями и что особенно мало таких, которые оказываются мастерами в деле зубрения латинских склонений и спряжений; а если иметь это в виду, то, очевидно, надо обставить дело обучения так, чтоб кончавший, по крайней мере, половину гимназического курса, выносил из гимназии хоть самое необходимое для жизни. Нужно ли еще доказывать, что теперь несчастный мальчик, попавший в классическую гимназию, если дойдет не далее 3-го класса, то положительно ничего не знает? А ведь на обучении в таких гимназиях обречены дети более чем трех четвертей России. Поможет ли этому горю историко-филологический институт – вот вопрос.
О. Павел Флоренский
«Не всякую правду должно говорить»
Из письма Василию Розанову, литератору и мыслителю
Вы говорите правду, однако не всякую правду должно говорить. Убеждение противное – это и есть то «чернышевско-писаревское» убеждение, которое под титулом «гласности» разрушает все коренное, все дорогое, все мирное, которое всякую неправду, местную и случайную, спешит «возвести в перл создания» и сквозь волчьи слезы хихикает над загрязнением мира, ставшего теперь уже международной пошлостью. Все твердят о хамстве, однако не замечая, что хамство – не в личном грехе, каков бы он ни был, а в бесстыдном обнажении наготы отца. И современная литература, начиная с Гоголя, почти вся насквозь – хамство, даже тогда, когда она говорит самую подлинную правду. Но, позвольте, я просто не хочу знать всякие гадости, которые мне предупредительно подносят…
Вы говорите правду, однако не всякую правду должно говорить. Убеждение противное – это и есть то «чернышевско-писаревское» убеждение, которое под титулом «гласности» разрушает все коренное, все дорогое, все мирное, которое всякую неправду, местную и случайную, спешит «возвести в перл создания» и сквозь волчьи слезы хихикает над загрязнением мира, ставшего теперь уже международной пошлостью. Все твердят о хамстве, однако не замечая, что хамство – не в личном грехе, каков бы он ни был, а в бесстыдном обнажении наготы отца. И современная литература, начиная с Гоголя, почти вся насквозь – хамство, даже тогда, когда она говорит самую подлинную правду. Но, позвольте, я просто не хочу знать всякие гадости, которые мне предупредительно подносят…
От редакции:
Василий Васильевич Розанов (1856—1919) оставил свой след в истории России на рубеже 19 и 20 столетия. Полемика между священником и ученым о. Павлом Флоренским и Василием Розановым глубоко актуальна, особливо для педагогов, студентов – и в наше разоренное время, когда хамство вошло в институты и школы.
Из произведений Ш. А. Амонашвили
* * *
На земле нет более прекрасной и величественной женщины, чем та, которая беременна: она несёт в себе новое возрождённое бытие.Люди! Увидев её, улыбнитесь ей, кем бы она ни была для вас!
Пошлите ей вслед ваши добрые мысли и надежды. Пожелайте, чтобы родился спаситель от наших бед.
Отец!
Преклоняйтесь перед вашей женщиной, восхищайтесь её чудо– положением, удивляйтесь тому, как растёт в ней ваше Божественное начало.
А ты, о, носительница новой жизни!
Ты несёшь людям дар, выше которого ничего нет, ибо дар этот – от Бога!
Блаженна ты!
* * *
Когда начинается воспитание ребёнка?Кто-то скажет: «Не сразу же после рождения! Дадим ребёнку сперва оглядеться!»
И будет недоумевать этот кто-то, если услышит, что оно начинается задолго до зачатия ребёнка.
Начинается воспитание ребёнка в мыслях, мечтах, воображении женщины, в мыслях и мечтах мужчины. Кто же вырисовывается в них: ребёнок как нежданная обуза, дополнительные хлопоты, или ребёнок как Путник Вечности?
Воспитание есть питание духовной оси. Мечты и устремления будущих мам и пап готовят духовную пищу для их будущих детей.
* * *
Нужно ли поощрять детей, чтобы они опережали педагога в прохождении учебного материала?– Да!
Может ли педагог преднамеренно допускать ошибки, чтобы дети находили и исправляли их?
– Да!
Требуется ли от педагога артистизм в работе с детьми?
– Да!
Допустимо ли давать детям разнообразные задания для свободного выбора?
– Да!
Нужно ли усилить самостоятельную работу детей?
– Да!
Нужно ли, чтобы дети оценивали урок?
– Да!
Нужно ли давать родителям характеристики детей и готовить им пакеты с образцами работ детей?
– Да!
Нужно ли проводить открытые уроки для родителей?
– Да!
Эти «да» и «нет» и все остальные «да» и «нет», которые могут возникнуть в будущем при работе с детьми, я вывожу из самой главной и, по моему убеждению, единственно верной педагогической позиции, на которой буду стоять и впредь:
Детей надо любить всем сердцем и, чтобы их любить так, нужно учиться у них, как следует проявлять эту любовь. Каждый школьный день, каждый урок должен быть осмыслен педагогом как подарок детям. Каждое общение ребёнка со своим педагогом должно вселять в него радость и оптимизм.
Веселые советы
– Во время праздничного ужина вы оказались под столом, то помните, что Вы по-прежнему являетесь гражданином своей страны и имеете право выбирать и быть избранным в органы власти…(правда, все, что Вы съели, может быть использовано против Вас).– Если хозяева поглядывают на часы, то можно спокойно сидеть дальше, но если они снимают часы, трясут их и подносят к уху, – пора уходить. Если Вы видите недалеко от себя заинтересовавшее Вас блюдо, а дотянуться не можете, достаточно просто потянуть немного скатерть на себя.
– И последнее: вежливый гость – не тот, кто много ест, а тот, кто не заметит, что есть уже нечего.
Советы хозяйкам
– Для отделки торта используйте тертый мел.– Чтобы Вас любили гости, не кладите в кашу…гвозди.
– Вкус блюда зависит в основном не от того, как Вы его приготовили, а от того, насколько проголодались гости.
Из истории праздника
– День шуток и смеха отмечался еще в Древнем Риме. Назывался он праздник глупцов.– Во Франции день обмана называется апрельская рыба, он появился в 1564 году, когда Карл IX перенес празднование Нового года с 1 апреля на 1 января. Многим это не понравилось, и на следующий год они поздравляли друг друга с новым годом 1 апреля, что воспринималось как розыгрыш. Постепенно эти розыгрыши превратились в традицию и дали начало новому празднику.
– В Англии этот праздник носит название День дураков, и время розыгрышей ограничено – только до 12 часов дня.
– В России шутками отмечали 1 апреля придворные иностранцы, Петру I понравился этот обычай, и праздник начал распространяться среди русских.
Традиции празднования 1 апреля в наше время
Современные традиции празднования Дня апрельских дураков (April Fool's Day, All Fool's Day) таковы:В Шотландии день апрельского дурака длится 48 часов.
Во Франции дети в этот день приклеивают бумажных рыбок на спины своих друзей. Когда объект насмешки обнаруживает шутку, шутник кричит: «Poisson d'Avril», в связи с тем что император женился на Марии-Луизе Австрийской именно 1-го апреля.
День дурака также празднуется в некоторых странах Латинской Америки. Он называется «Dia de los Inocentes» – день искренности и чистосердечности, и празднуется 28 декабря.
В Америке на 1 апреля распространены маленькие безобидные шутки типа «у тебя шнурок развязался», а школьники шутят друг над другом, говоря, что отменены уроки. Если жертва «купилась» на шутку, шутник восклицает: «April Fool» (Апрельский дурак)!
Студенты колледжей 1 апреля часто переводят часы коллег по комнате на час вперед, чтобы студент попал на урок не в тот класс. Иногда проходит целый день, пока объект насмешки не обнаружит подвох и не вспомнит, что сегодня первое апреля.
Не забывайте, что лучшая шутка – та, над которой громче всех смеется тот, над кем подшутили.
Голоса «Нашего дома»
Храните чистоту души
Е. В. Ляшова
Храните ручейки друзей,
Сплетайте их в святые узы,
Не отпускайте милых в плен
Деньгам, карьерам и разлукам,
Не допускайте рваных ран,
Нотаций глупых не читайте,
И пусть кровавые следы
На том алмазе не искрятся.
Храните чистоту души!!!
Путешествие
Евсеенков Владимир
У разных местностей, даже в Амурской области, свои характерные запахи. Для Байкала выделяется главный, приносимый ветром, – запах кедровой хвои. Мы вышли вдоль крутых склонов с высокими скалистыми обрывами, у берега лежали огромные валуны.
Приятно увидеть красивейшие, уникальные растения Байкала и узнать их названия: бурачки, маки, клауссии, ясколки, остролодочники, гвоздики, Иван-чай и редчайшие в мире цветы – эдельвейсы.
Огромная территория Байкала находится под государственной охраной со статусом заповедника.
Мне эта поездка очень понравилась, здорово было бы очутиться там всем классом.
Взялся бы за ум…
Безруков Анатолий, ученик 11 класса Главным качеством в мужчине считает справедливость. Недостатками считается то, что он ревнивый, вспыльчивый и ленивый. Любимый предмет Толи – физкультура, и если бы он имел возможность что-то изменить в школьной жизни, то добавил бы часы физкультуры в школьную программу. Цель его жизни: обеспечить родителей, семью, вырастить детей.
Если бы ему предоставили возможность начать школьную жизнь сначала, то взялся бы за ум уже с первого класса и гораздо больше времени проводил бы с учителями.
Приятно увидеть красивейшие, уникальные растения Байкала и узнать их названия: бурачки, маки, клауссии, ясколки, остролодочники, гвоздики, Иван-чай и редчайшие в мире цветы – эдельвейсы.
Огромная территория Байкала находится под государственной охраной со статусом заповедника.
Мне эта поездка очень понравилась, здорово было бы очутиться там всем классом.
Взялся бы за ум…
Безруков Анатолий, ученик 11 класса Главным качеством в мужчине считает справедливость. Недостатками считается то, что он ревнивый, вспыльчивый и ленивый. Любимый предмет Толи – физкультура, и если бы он имел возможность что-то изменить в школьной жизни, то добавил бы часы физкультуры в школьную программу. Цель его жизни: обеспечить родителей, семью, вырастить детей.
Если бы ему предоставили возможность начать школьную жизнь сначала, то взялся бы за ум уже с первого класса и гораздо больше времени проводил бы с учителями.
Страшный грех
Широков Алексей, ученик 11 класса
Самым счастливым временем своей жизни считает период с 12 лет, потому что с этого возраста начал жить осознанно. Любимый школьный предмет – химия. Безусловным авторитетом для Алексея является отец. Может быть, потому, что видит в нем самое важное мужское качество – уважение к людям. Своими положительными качествами Алексей считает необидчивость, умение прощать. А вот излишняя скромность, по его мнению, иногда мешает. В девушках ценит искренность и открытость, а вот предательство считает самым страшным грехом.
Чеченским террористам, захватившим детей в Беслане, сказал бы следующее: «Никто не вправе распоряжаться чужой жизнью, тем более жизнью детей!» Больше всего Алексей любит молодость, родителей и весь мир. Цель его жизни – стать ЧЕЛОВЕКОМ!
Чеченским террористам, захватившим детей в Беслане, сказал бы следующее: «Никто не вправе распоряжаться чужой жизнью, тем более жизнью детей!» Больше всего Алексей любит молодость, родителей и весь мир. Цель его жизни – стать ЧЕЛОВЕКОМ!
Влюбчивый парень
Саватеев Игорь, ученик 9 класса
Своими достоинствами считает щедрость, доброту и веселый нрав. Недостатки долго вспоминал и решил, что иногда бывает ленив. О своей мечте не задумывался, но если уж помечтать, то, конечно, хочется стать чемпионом России по каратэ. Разумеется, его изменения в школе – это больше часов на физкультуру. Любимыми предметами являются химия и география. А любимая школьная традиция – зелёная школа. Игорь совершенно не ожидал, что его выберут «Человеком года». Рад был ужасно! Предупреждаем всех: Игорь парень влюбчивый.
Мой город как исторический памятник
Дмитрий Черных
Хотя нашему городу не так уж много лет, всего 150, но его можно считать городом среднего возраста.
Я знаю, что Благовещенск очень красивый и разнообразный город. Здесь много памятников героям и событиям разных времен, таким как: памятники основателям города графу Муравьеву-Амурскому и Святителю Иннокентию, памятник воинам – афганцам, памятник Ленину. Наконец отстроили заново Труиумфальную арку, разрушенную когда-то. Новая Триумфальная арка восстановлена по образцу той, которая возводилась в 1891 году к приезду наследника, будущего царя Николая II. Сегодня, как много лет назад, арка принимает гостей, служит парадными воротами Благовещенска.
Я всегда 9 мая, с бабушкой, мамой и папой хожу на площадь Победы, посмотреть на парад, постоять около вечного огня и вспомнить тех, кто отдал жизнь за нашу родину.
Рядом с площадью Победы находится самое красивое здание нашего города, а может и всего Дальнего Востока, старинный магазин купца Ивана Чурина, теперь здесь Центр эстетического воспитания. Этот дом и Триумфальная арка, наверное, были ровесниками. Видели одних и тех же жителей города, которые работали или прогуливались по этим местам.
Мне нравится ходить-бродить по набережной и смотреть на Китай. Наша набережная тоже как памятник.
Когда шла война с Японией, в 1945 году, и японцы напали на китайскую землю, наши баржи с продовольствием, медикаментами, оружием и солдатами переправились через Амур с этой самой набережной, на помощь Китаю. На набережной стоит памятник тем событиям – бронекатер, он участвовал в боевой операции. Патрулировал границу и выполнял некоторые задачи минного тральщика. Я люблю полазить по его героическому корпусу, постоять на вышке, как бы стать на время его капитаном.
В 1945 году погиб в Японской войне, в Порт-Артуре, мой родной дядя Вадим, на фронт он ушел тоже с этой набережной. Погиб не в бою, а по неосторожности нетрезвого командира, машина, в которой он ехал, упала со скалы вниз.
Я знаю наш город и его историю. И, надеюсь, что если уеду когда-нибудь отсюда, то не забуду набережную, арку, памятник Муравьеву-Амурскому и деревенскую улочку, по которой я иду в мою школу.
Я знаю, что Благовещенск очень красивый и разнообразный город. Здесь много памятников героям и событиям разных времен, таким как: памятники основателям города графу Муравьеву-Амурскому и Святителю Иннокентию, памятник воинам – афганцам, памятник Ленину. Наконец отстроили заново Труиумфальную арку, разрушенную когда-то. Новая Триумфальная арка восстановлена по образцу той, которая возводилась в 1891 году к приезду наследника, будущего царя Николая II. Сегодня, как много лет назад, арка принимает гостей, служит парадными воротами Благовещенска.
Я всегда 9 мая, с бабушкой, мамой и папой хожу на площадь Победы, посмотреть на парад, постоять около вечного огня и вспомнить тех, кто отдал жизнь за нашу родину.
Рядом с площадью Победы находится самое красивое здание нашего города, а может и всего Дальнего Востока, старинный магазин купца Ивана Чурина, теперь здесь Центр эстетического воспитания. Этот дом и Триумфальная арка, наверное, были ровесниками. Видели одних и тех же жителей города, которые работали или прогуливались по этим местам.
Мне нравится ходить-бродить по набережной и смотреть на Китай. Наша набережная тоже как памятник.
Когда шла война с Японией, в 1945 году, и японцы напали на китайскую землю, наши баржи с продовольствием, медикаментами, оружием и солдатами переправились через Амур с этой самой набережной, на помощь Китаю. На набережной стоит памятник тем событиям – бронекатер, он участвовал в боевой операции. Патрулировал границу и выполнял некоторые задачи минного тральщика. Я люблю полазить по его героическому корпусу, постоять на вышке, как бы стать на время его капитаном.
В 1945 году погиб в Японской войне, в Порт-Артуре, мой родной дядя Вадим, на фронт он ушел тоже с этой набережной. Погиб не в бою, а по неосторожности нетрезвого командира, машина, в которой он ехал, упала со скалы вниз.
Я знаю наш город и его историю. И, надеюсь, что если уеду когда-нибудь отсюда, то не забуду набережную, арку, памятник Муравьеву-Амурскому и деревенскую улочку, по которой я иду в мою школу.
Объявление в школе: К нам едет Амонашвили
Внимание! С 21 сентября в гостях у «Нашего дома» Шалва Александрович Амонашвили Доктор психологии, профессор, почетный академик Российской Академии Образования, почетный профессор Тюменского государственного университета, Самарского и Челябинского Государственных педагогических университетов.
Руководитель Лаборатории гуманной педагогики при Московском городском Педагогическом университете, глава «Издательского дома Шалвы Амонашвили», научный руководитель экспериментальных школ № 1715 и № 200 (г. Москва) и № 38 (г. Санкт-Петербург).
Автор книг, переведенных на многие языки: «Педагогическая симфония», в трех книгах, «В школу с 6 лет», «Оценочная основа обучения», «Созидая человека», «Письма к дочери», «Размышления о гуманной педагогике», «Школа жизни» и другие.
Один из педагогов-новаторов, провозгласивших Педагогику сотрудничества. Ведет широкую деятельность по утверждению идей гуманной педагогики – проводит семинары с учителями России и стран СНГ, готовит студентов, аспирантов. Совместно с академиком Д. Д. Зуевым издает 100-томную «Антологию Гуманной педагогики (издано 35 томов).
Родился в 1931 году в г. Тбилиси. Окончил востоковедческий факультет Тбилисского университета. В 60-70-х годах возглавлял массовый эксперимент в школах Грузии, имевший широкий отклик по всему миру в силу обоснования нового научного направления, которое обрело известность под названием «Гуманно-личностный подход к детям в образовательном процессе». Его система «Школа жизни» рекомендована Министерством образования РФ для применения на практике.
Руководитель Лаборатории гуманной педагогики при Московском городском Педагогическом университете, глава «Издательского дома Шалвы Амонашвили», научный руководитель экспериментальных школ № 1715 и № 200 (г. Москва) и № 38 (г. Санкт-Петербург).
Автор книг, переведенных на многие языки: «Педагогическая симфония», в трех книгах, «В школу с 6 лет», «Оценочная основа обучения», «Созидая человека», «Письма к дочери», «Размышления о гуманной педагогике», «Школа жизни» и другие.
Один из педагогов-новаторов, провозгласивших Педагогику сотрудничества. Ведет широкую деятельность по утверждению идей гуманной педагогики – проводит семинары с учителями России и стран СНГ, готовит студентов, аспирантов. Совместно с академиком Д. Д. Зуевым издает 100-томную «Антологию Гуманной педагогики (издано 35 томов).
Родился в 1931 году в г. Тбилиси. Окончил востоковедческий факультет Тбилисского университета. В 60-70-х годах возглавлял массовый эксперимент в школах Грузии, имевший широкий отклик по всему миру в силу обоснования нового научного направления, которое обрело известность под названием «Гуманно-личностный подход к детям в образовательном процессе». Его система «Школа жизни» рекомендована Министерством образования РФ для применения на практике.
Как воспитывали детей в семьях Пушкина и Солженицына
…Невозможно хорошо воспитать детей, если сам дурен.
Лев Толстой
Наталья Пушкина-Ланская
Мысли о замужестве
Из писем Н. Н. Пушкиной-Ланской к П. П. Ланскому.
«Наше наследие», № 3,1990 г.
…А теперь я возвращаюсь к твоему письму, к тому, где ты пишешь о моих девушках. Ты очень строг, хотя твои рассуждения справедливы. Кокетство, которое я разрешила Мари, было самого невинного свойства, уверяю тебя, и относилось к человеку, который был вполне подходящей партией. Иначе я бы не разрешила этого, и в этом не было ничего компрометирующего, что могло бы внушить молодому человеку плохое мнение о ней. Что касается того, чтобы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это значило бы пройти мимо своего призвания. Я не могла бы ей этого сказать. На днях мы долго разговаривали об этом, и я говорила для их блага, иногда даже против моего убеждения, о том, что ты мне пишешь в своем письме. Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе. Говорила, что замужество – это серьезная обязанность, и надо быть очень осторожной в выборе. В конце концов можно быть счастливой, оставшись в девушках, хотя я этого не думаю. Нет ничего более печального, чем существование старой девы, которая должна довольствоваться любовью не к своим, а к чужим детям и создавать себе какие-то другие обязанности, а не те, которые предназначены природой ей самой. Ты мне называешь многих старых дев, но побывал ли ты в их сердце, знаешь ли ты, через сколько горьких разочарований они прошли и так ли они счастливы, как кажется. А ты сам помнишь ли, как ты был холостяком, – я называю холостяцкой жизнью тот период, когда ты был один после твоего страстного увлечения, – твое сердце было ли удовлетворено, не искало ли оно другой привязанности, и когда вы, ты и Фризенгоф, твердите мне обратное, скажу вам, что вы говорите вздор. Последний, не успел он овдоветь, как принял в качестве утешения любовь Александрины, и перспектива женитьбы на ней заставила его забыть всю свою горестную утрату. Союз двух сердец – величайшее счастье на земле, а вы хотите, чтобы молодые девушки не позволяли себе мечтать, значит, вы никогда не были молодыми и никогда не они сами когда-то чувствовали, и не прощают детям, когда они думают иначе, чем они сами. Не надо превращать мысль о замужестве в какую-то манию, и даже забывать о достоинстве и приличии, я такого мнения, но представьте им невинную надежду устроить свою судьбу– это никому не причинит зла.
«Наше наследие», № 3,1990 г.
…А теперь я возвращаюсь к твоему письму, к тому, где ты пишешь о моих девушках. Ты очень строг, хотя твои рассуждения справедливы. Кокетство, которое я разрешила Мари, было самого невинного свойства, уверяю тебя, и относилось к человеку, который был вполне подходящей партией. Иначе я бы не разрешила этого, и в этом не было ничего компрометирующего, что могло бы внушить молодому человеку плохое мнение о ней. Что касается того, чтобы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это значило бы пройти мимо своего призвания. Я не могла бы ей этого сказать. На днях мы долго разговаривали об этом, и я говорила для их блага, иногда даже против моего убеждения, о том, что ты мне пишешь в своем письме. Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе. Говорила, что замужество – это серьезная обязанность, и надо быть очень осторожной в выборе. В конце концов можно быть счастливой, оставшись в девушках, хотя я этого не думаю. Нет ничего более печального, чем существование старой девы, которая должна довольствоваться любовью не к своим, а к чужим детям и создавать себе какие-то другие обязанности, а не те, которые предназначены природой ей самой. Ты мне называешь многих старых дев, но побывал ли ты в их сердце, знаешь ли ты, через сколько горьких разочарований они прошли и так ли они счастливы, как кажется. А ты сам помнишь ли, как ты был холостяком, – я называю холостяцкой жизнью тот период, когда ты был один после твоего страстного увлечения, – твое сердце было ли удовлетворено, не искало ли оно другой привязанности, и когда вы, ты и Фризенгоф, твердите мне обратное, скажу вам, что вы говорите вздор. Последний, не успел он овдоветь, как принял в качестве утешения любовь Александрины, и перспектива женитьбы на ней заставила его забыть всю свою горестную утрату. Союз двух сердец – величайшее счастье на земле, а вы хотите, чтобы молодые девушки не позволяли себе мечтать, значит, вы никогда не были молодыми и никогда не они сами когда-то чувствовали, и не прощают детям, когда они думают иначе, чем они сами. Не надо превращать мысль о замужестве в какую-то манию, и даже забывать о достоинстве и приличии, я такого мнения, но представьте им невинную надежду устроить свою судьбу– это никому не причинит зла.
Дети Солженицына учили русский по стихам
Книги Александра Солженицына известны всему миру. А как складываются взаимоотношения с книгой в семье Александра Исаевича, как проходил процесс втягивания в чтение его сыновей, успевает ли читать Нобелевский лауреат? Мы попросили рассказать об этом его супругу – Наталью Дмитриевну Солженицыну.
– Наталья Дмитриевна, как складывались у ваших детей отношения с книгами?
– Книжная жизнь наших детей протекала в ситуации экстремальной. Они, как и родители, оказались в изгнании, в океане чужого языка. Причем в такой ситуации им довелось оказаться с младенчества. В такой ситуации чтение вслух, как и собственно чтение, можно приравнять к спасательному кругу. Должна признаться, меня охватывал ужас при мысли о том, что не удастся вырастить детей с полноценным русским языком. К счастью, опаска была напрасной – дети выросли и овладели всем богатством родного языка. В этом неоценимую роль сыграло чтение. Когда дети были маленькими, они слушали наше чтение вслух все вместе. В основном читала книги я, но иногда им читал и отец, иногда бабушка. Конечно, сначала это были сказки. И не только русские, но и братьев Гримм, Андерсена… Услышанное невероятно переживалось детьми. Слушать книги стало их любимым занятием, они могли слушать сколько угодно. Потом, когда мальчики стали постарше, я читала им мифы Древней Греции. Еще позже они впали в страстное увлечение драмами и комедиями, слушали их тоже все вместе. Это увлечение длилось довольно долго.
– Какие это были пьесы?
– Это были Эврипид, Софокл. Разумеется, любимым чтением стал «Сирано де Бержерак» Ростана. С того времени и, кажется, навсегда мальчики полюбили исторические трагедии Алексея Толстого. Эти пьесы перечитывались ими по много-много раз. Хочу обратить на это внимание родителей: маленькие дети очень живо воспринимают драматическое чтение. Допускаю, что тут сказались условия нашей жизни в Вермонтском лесу, когда не было возможности повести детей в театр. Не то чтобы у меня какие-то артистические данные, но пьесы приходилось читать на разные голоса, дети завороженно слушали. Запоминали мгновенно – и наизусть! Это меня поразило. И тогда я стала уже специально растягивать им память. Каждый день каждому из них я подбирала и задавала выучить одно стихотворение наизусть. Они делали это с легкостью и не без удовольствия. А я с удовольствием слушала каждый день их чтение. И так вырабатывалась отличная память, которая и по сей день помогает им в самой разной работе. А еще я уверена, что таким ненавязчивым образом у них воспитались вкус, чувство слова, благородство языка, слух к настоящей поэзии. Это, несомненно, благодаря тому, что с раннего детства они оказались погруженными в музыку стиха.
– Наталья Дмитриевна, как складывались у ваших детей отношения с книгами?
– Книжная жизнь наших детей протекала в ситуации экстремальной. Они, как и родители, оказались в изгнании, в океане чужого языка. Причем в такой ситуации им довелось оказаться с младенчества. В такой ситуации чтение вслух, как и собственно чтение, можно приравнять к спасательному кругу. Должна признаться, меня охватывал ужас при мысли о том, что не удастся вырастить детей с полноценным русским языком. К счастью, опаска была напрасной – дети выросли и овладели всем богатством родного языка. В этом неоценимую роль сыграло чтение. Когда дети были маленькими, они слушали наше чтение вслух все вместе. В основном читала книги я, но иногда им читал и отец, иногда бабушка. Конечно, сначала это были сказки. И не только русские, но и братьев Гримм, Андерсена… Услышанное невероятно переживалось детьми. Слушать книги стало их любимым занятием, они могли слушать сколько угодно. Потом, когда мальчики стали постарше, я читала им мифы Древней Греции. Еще позже они впали в страстное увлечение драмами и комедиями, слушали их тоже все вместе. Это увлечение длилось довольно долго.
– Какие это были пьесы?
– Это были Эврипид, Софокл. Разумеется, любимым чтением стал «Сирано де Бержерак» Ростана. С того времени и, кажется, навсегда мальчики полюбили исторические трагедии Алексея Толстого. Эти пьесы перечитывались ими по много-много раз. Хочу обратить на это внимание родителей: маленькие дети очень живо воспринимают драматическое чтение. Допускаю, что тут сказались условия нашей жизни в Вермонтском лесу, когда не было возможности повести детей в театр. Не то чтобы у меня какие-то артистические данные, но пьесы приходилось читать на разные голоса, дети завороженно слушали. Запоминали мгновенно – и наизусть! Это меня поразило. И тогда я стала уже специально растягивать им память. Каждый день каждому из них я подбирала и задавала выучить одно стихотворение наизусть. Они делали это с легкостью и не без удовольствия. А я с удовольствием слушала каждый день их чтение. И так вырабатывалась отличная память, которая и по сей день помогает им в самой разной работе. А еще я уверена, что таким ненавязчивым образом у них воспитались вкус, чувство слова, благородство языка, слух к настоящей поэзии. Это, несомненно, благодаря тому, что с раннего детства они оказались погруженными в музыку стиха.