во-первых,исключительно с реальными проектами.
Во-вторых, имеем дело с реальными руководителями этих проектов, их стажерами. И
в-третьих, работаем не в роли консультантов, рекрутеров или гастролирующих лекторов. Мы врубаемся в эти проекты, принимаем их как свои и всерьез бьемся за их реализацию.
Работа по повышению вашей и нашей компетенции, освоению новых типов деятельности, продвижению с элементами конструктивной рефлексии – это все важные, но частные следствия реальности, подлинности ситуации. Настоящий проект, настоящая, не учебная ситуация означают наивысший уровень мобилизации, глубокую степень доверия и постоянное корректирующее давление объективности. Под объективностью я имею в виду устройство предпринимателя и предпринимательства в конкретной ситуации нашей страны и его соотношение с глобальным мирохозяйством. Это первое отличие метода ЦКП.
Второе отличие состоит в том, что очень многие методики, технологии обучения и повышения квалификации основаны на новых способах мышления, освоении определенных матриц индивидуальной и коллективной интеллектуальной деятельности и т. п. Мы не отрицаем важности этого, но не занимаемся этим. Совсем. Мы занимаемся не отражением того, что человек делает, в психике, мышлении, неких нарисованных квадратиках и планшетиках. Мы занимаемся самой этой деятельностью, предпринимательствомкак стандартным типом деятельности.
Предпринимательство, как это ни парадоксально, находится вне человека. Предпринимательство вообще не имеет прямого отношения к его личным креативным способностям. Иначе говоря, когда вы прыгаете с парашютом, то кто вы – холерик, сангвиник или фенилкетонурик, конечно, важно, но только «в принципе». Волнуйтесь на здоровье, ладошки пусть потеют, пусть в душе проносятся бури эмоций, но будьте добры выпрыгнуть по команде, дернуть кольцо не раньше и не позже, а все свои психологические особенности оставьте при себе. Парашюту на это наплевать, и если вы с ним обойдетесь не по регламенту, то стропы перекрутятся. Кроме того, предпринимательство – это коллективный парашютный десант, это культура командной работы, в которую вы должны вписаться. Она формирует и развивает определенные способности, навыки, которые затем вступают, спору нет, во взаимодействие с психическими особенностями...
Освоение стандарта предпринимательской деятельности
Объективность стандарта. Собственность
Язык описания собственности
Современная собственность: доступ вместо обладания
Структура стандарта отражает структуру институтов собственности
Девять институтов собственности
Из стенограммы проектной сессии ЦКП – «Управляющая компания Волжский гидроэнергетический каскад» 24–28 марта 2004 года
Инвестиционный блок предпринимательского проекта
Коммерческий блок предпринимательского проекта
Работа по повышению вашей и нашей компетенции, освоению новых типов деятельности, продвижению с элементами конструктивной рефлексии – это все важные, но частные следствия реальности, подлинности ситуации. Настоящий проект, настоящая, не учебная ситуация означают наивысший уровень мобилизации, глубокую степень доверия и постоянное корректирующее давление объективности. Под объективностью я имею в виду устройство предпринимателя и предпринимательства в конкретной ситуации нашей страны и его соотношение с глобальным мирохозяйством. Это первое отличие метода ЦКП.
Второе отличие состоит в том, что очень многие методики, технологии обучения и повышения квалификации основаны на новых способах мышления, освоении определенных матриц индивидуальной и коллективной интеллектуальной деятельности и т. п. Мы не отрицаем важности этого, но не занимаемся этим. Совсем. Мы занимаемся не отражением того, что человек делает, в психике, мышлении, неких нарисованных квадратиках и планшетиках. Мы занимаемся самой этой деятельностью, предпринимательствомкак стандартным типом деятельности.
Предпринимательство, как это ни парадоксально, находится вне человека. Предпринимательство вообще не имеет прямого отношения к его личным креативным способностям. Иначе говоря, когда вы прыгаете с парашютом, то кто вы – холерик, сангвиник или фенилкетонурик, конечно, важно, но только «в принципе». Волнуйтесь на здоровье, ладошки пусть потеют, пусть в душе проносятся бури эмоций, но будьте добры выпрыгнуть по команде, дернуть кольцо не раньше и не позже, а все свои психологические особенности оставьте при себе. Парашюту на это наплевать, и если вы с ним обойдетесь не по регламенту, то стропы перекрутятся. Кроме того, предпринимательство – это коллективный парашютный десант, это культура командной работы, в которую вы должны вписаться. Она формирует и развивает определенные способности, навыки, которые затем вступают, спору нет, во взаимодействие с психическими особенностями...
Освоение стандарта предпринимательской деятельности
Мы исходим из того, что существует познаваемый стандарт каждого типа деятельности, отражающий не только и не столько чей-то ограниченный опыт, сколько объективную типологию деятельности.
Не вдаваясь в детали, просто напоминаю о хрестоматийном образе пещеры у Платона, который говорил, что у каждой вещи, действия, мысли есть эйдос (идеальный образец) и мы наблюдаем эти идеальные образцы в виде теней на стене пещеры.
Стандарт – элемент объективной реальности, которая живет и развивается в истории. Другое дело, что череда стандартов огромна, сложна, простирается на всю протяженность истории. В каком-то смысле человек всю жизнь осваивает стандарты в форме обычаев и ритуалов, правил и ноу-хау. Дай бог вам хоть изредка поймать мгновение, квант поля стандартов-эйдосов, зацепиться за него и снять матрицу правильного способа действия. Редкая удача – если вам удается зарядиться энергией этого поля, получить своего рода пассионарный толчок. И уж совсем редчайший случай, удел гениев – творческим импульсом воздействовать на само это поле, изменить его конфигурацию.
Мы утверждаем, что предпринимательская деятельность успешна ровно в той мере, в которой человек действует в соответствии с ее объективно существующим стандартом. Этот стандарт не может не быть общемировым, общечеловеческим, но он всегда предельно конкретен и соответствует обстоятельствам времени и места. Действует тот, кто действует по стандартам. Просто стандарты эти созданы не в Госстандарте, а несколько выше. Тот, кто «нестандартно действует», не действует вообще, а бестолково суетится. Нестандартное действие подобно нестандартной капусте, которую отбрасывают на овощной базе в сторону.
Долгое время мы все находились под обаянием классических западных школ менеджмента, которые в массе ничем не отличаются по уровню волюнтаризма от северокорейского учения чучхэ: человек – хозяин всему, стало быть, что хочу, то и ворочу. Незатейливые американские гуру считали: главное в предпринимателе – это чтоб глаза горели, ноздри раздувались, был жуткий креатив, чтоб менеджер насквозь видел своих сотрудников, нутром чувствовал ситуацию... И далее следуют ницшеанские списки доблестей, способных украсить людена из повести Стругацких «Волны гасят ветер». При этом молчаливо предполагается, что никакой такой объективности нет, что социальное пространство, сквозь которое наш рейнджер продирается к чемодану баксов, не содержит ничего, кроме спроса и предложения. Только представьте такого человека, преисполненного рыночным энтузиазмом, с горящими глазами, который особо креативно прыгает с парашютом. Он либо дергает за кольцо, как положено и когда положено, либо, как говорит внутренний голос ковбоя Джо из известного анекдота: «Ох и долбанешься же ты сейчас!» Надо было слушать не только внутренний голос, но и голос объективности.
Для нас работа по совместному освоению предпринимательства – это уточнение границ стандарта в ходе освоения чьего-то конкретного проекта или чьего-то жизненного опыта, в данном случае вашего. Вы даете нам возможность прикоснуться к своему опыту, а мы прикладываем к нему набор стандартов, на котором уже осажден и кристаллизован опыт многих и многих людей – и практиков, и методологов, и культурологов. Он уже намагничен очень многими деятельностями, проектами из разных сфер. Нашему проекту больше двадцати лет: в 1983 году был сформулирован тезис об управлении собственностью, а спустя десять лет – сфокусировано внимание на предпринимательском типе управления собственностью.
Не вдаваясь в детали, просто напоминаю о хрестоматийном образе пещеры у Платона, который говорил, что у каждой вещи, действия, мысли есть эйдос (идеальный образец) и мы наблюдаем эти идеальные образцы в виде теней на стене пещеры.
Стандарт – элемент объективной реальности, которая живет и развивается в истории. Другое дело, что череда стандартов огромна, сложна, простирается на всю протяженность истории. В каком-то смысле человек всю жизнь осваивает стандарты в форме обычаев и ритуалов, правил и ноу-хау. Дай бог вам хоть изредка поймать мгновение, квант поля стандартов-эйдосов, зацепиться за него и снять матрицу правильного способа действия. Редкая удача – если вам удается зарядиться энергией этого поля, получить своего рода пассионарный толчок. И уж совсем редчайший случай, удел гениев – творческим импульсом воздействовать на само это поле, изменить его конфигурацию.
Мы утверждаем, что предпринимательская деятельность успешна ровно в той мере, в которой человек действует в соответствии с ее объективно существующим стандартом. Этот стандарт не может не быть общемировым, общечеловеческим, но он всегда предельно конкретен и соответствует обстоятельствам времени и места. Действует тот, кто действует по стандартам. Просто стандарты эти созданы не в Госстандарте, а несколько выше. Тот, кто «нестандартно действует», не действует вообще, а бестолково суетится. Нестандартное действие подобно нестандартной капусте, которую отбрасывают на овощной базе в сторону.
Долгое время мы все находились под обаянием классических западных школ менеджмента, которые в массе ничем не отличаются по уровню волюнтаризма от северокорейского учения чучхэ: человек – хозяин всему, стало быть, что хочу, то и ворочу. Незатейливые американские гуру считали: главное в предпринимателе – это чтоб глаза горели, ноздри раздувались, был жуткий креатив, чтоб менеджер насквозь видел своих сотрудников, нутром чувствовал ситуацию... И далее следуют ницшеанские списки доблестей, способных украсить людена из повести Стругацких «Волны гасят ветер». При этом молчаливо предполагается, что никакой такой объективности нет, что социальное пространство, сквозь которое наш рейнджер продирается к чемодану баксов, не содержит ничего, кроме спроса и предложения. Только представьте такого человека, преисполненного рыночным энтузиазмом, с горящими глазами, который особо креативно прыгает с парашютом. Он либо дергает за кольцо, как положено и когда положено, либо, как говорит внутренний голос ковбоя Джо из известного анекдота: «Ох и долбанешься же ты сейчас!» Надо было слушать не только внутренний голос, но и голос объективности.
Для нас работа по совместному освоению предпринимательства – это уточнение границ стандарта в ходе освоения чьего-то конкретного проекта или чьего-то жизненного опыта, в данном случае вашего. Вы даете нам возможность прикоснуться к своему опыту, а мы прикладываем к нему набор стандартов, на котором уже осажден и кристаллизован опыт многих и многих людей – и практиков, и методологов, и культурологов. Он уже намагничен очень многими деятельностями, проектами из разных сфер. Нашему проекту больше двадцати лет: в 1983 году был сформулирован тезис об управлении собственностью, а спустя десять лет – сфокусировано внимание на предпринимательском типе управления собственностью.
Объективность стандарта. Собственность
Отличие
предпринимателя от бизнесмена
в том, что бизнесмен хочет иметь собственность, а предприниматель хочет ею управлять.Поэтому бизнесмен под собственностью понимает какие-то конкретные вещи – или производственные фонды, или капитал; он кидается в сторону собственности и попадает к ней в невидимые руки. И далее уже не он управляет ею, а она им. А предприниматель начинает разбираться, как устроены различные пласты отношений между собственниками, устанавливаемые этими невидимыми руками. Он ее разбирает, размонтирует, занимается ее реструктуризацией, стремясь устроить так, чтобы место невидимых рук заняла его рука.
Ответ на вопрос, как устроена собственность, решающим образом предопределяет ответ, как устроена предпринимательская деятельность.
Приведем аналогию: как с гравитацией обходится, скажем, создатель самолета. Человек, подражая птице, пристегивает себе картонные крылья, залезает на колокольню и прыгает, махая руками и дрыгая ногами. В итоге падает в лужу, где лягушки квакают. Предприниматель строит нормальный планер, а потом и самолет. На него, как и на этого прыгающего, закон тяготения тоже действует, но результат получается разный. Гражданин, который пытается улизнуть из-под действия закона, попросту падает, а человек, который познал этот закон, понимает, что отныне он ему не писан, так как действует на железо, дерево, мясо. Сила тянет нас вниз? Хотите, чтобы она стала ваша? Надо понять, как она действует, и присвоить ее. Сделаем так, что она будет поднимать нас вверх. Или другой пример: скажем, на парусниках давно освоили методы движения против ветра.
Бизнесмены завершают своим появлением историческую череду хозяйствующих субъектов, которые присваивают природные силы и объекты. Они берут банан, палку, камень, превращают их в свои, налаживают натурально-ремесленное воспроизводство. Потом они начинают разбираться с образовавшимся «природным» феноменом специализированного труда, налаживают распределение сил и объектов. Потом им попадается в руки новый социально-природный феномен – прибавочный труд; овладевая им, они строят обменное, рыночное хозяйство.
А теперь предприниматель начинает присваивать силы, которые определяют производственные отношения между бизнесменами, то есть невидимые руки. Они для него образуют новую, так сказать, вторую объективность. Управляя собственностью, он понимает, что та подчиняется невидимым рукам. Каждая из них – это аналог силы тяжести или силы ветра. И надо просто сделать так, чтоб они его тащили не туда, куда им заблагорассудится, а куда он хочет.
Приведем аналогию: как с гравитацией обходится, скажем, создатель самолета. Человек, подражая птице, пристегивает себе картонные крылья, залезает на колокольню и прыгает, махая руками и дрыгая ногами. В итоге падает в лужу, где лягушки квакают. Предприниматель строит нормальный планер, а потом и самолет. На него, как и на этого прыгающего, закон тяготения тоже действует, но результат получается разный. Гражданин, который пытается улизнуть из-под действия закона, попросту падает, а человек, который познал этот закон, понимает, что отныне он ему не писан, так как действует на железо, дерево, мясо. Сила тянет нас вниз? Хотите, чтобы она стала ваша? Надо понять, как она действует, и присвоить ее. Сделаем так, что она будет поднимать нас вверх. Или другой пример: скажем, на парусниках давно освоили методы движения против ветра.
Бизнесмены завершают своим появлением историческую череду хозяйствующих субъектов, которые присваивают природные силы и объекты. Они берут банан, палку, камень, превращают их в свои, налаживают натурально-ремесленное воспроизводство. Потом они начинают разбираться с образовавшимся «природным» феноменом специализированного труда, налаживают распределение сил и объектов. Потом им попадается в руки новый социально-природный феномен – прибавочный труд; овладевая им, они строят обменное, рыночное хозяйство.
А теперь предприниматель начинает присваивать силы, которые определяют производственные отношения между бизнесменами, то есть невидимые руки. Они для него образуют новую, так сказать, вторую объективность. Управляя собственностью, он понимает, что та подчиняется невидимым рукам. Каждая из них – это аналог силы тяжести или силы ветра. И надо просто сделать так, чтоб они его тащили не туда, куда им заблагорассудится, а куда он хочет.
Язык описания собственности
До этого момента мы изъяснялись образами. Теперь, чтобы поточнее договориться о совместных практических действиях, придется выбрать язык дальнейшего общения.
Мы в качестве такового будем использовать язык новой институциональной экономики. На сегодняшний день это язык западного мейнстрима.
Откуда берется объективность? Не мы ее придумали. Мы вообще люди ограниченные. Чтобы преодолеть свою ограниченность, надо опираться на культуру. Как известно, для культурного человека есть Писание, и есть предание. В этом смысле опорой нам служит вся доступная совокупность работ – от Платона через великих немцев, через Фихте, который понял, что на собственность надо смотреть как на деятельность, а не как на вещь, через Гегеля, младогегельянцев и Маркса, который общепризнанно является главным в истории институционалистом, через Коммонса, Шумпетера, историческую школу «Анналов» и далее, вплоть до различных направлений в широких рамках новой институциональной экономики. Мы понимаем, что все эти люди работали в русле общего движения мысли и деятельности. Они разбирались с тем, как устроена собственность. Они работали как бы в коллективе. Поэтому, во-первых, мы стремимся опираться на культуру, а не на ту или иную модерновую школу типа реинжиниринга, как бы раскручена она ни была и как бы модно ни называлась, хотя с уважением относимся и к ним.
В этом смысле мы в России формально уже побывали в мейнстриме в качестве «марксистов» и теперь в него возвращаемся. Западная экономическая мысль также ушла от собственности в конце XIX века почти на сто лет. Традиция ее рассмотрения как структурной вещи умерла там с расцветом неоклассической модели, которая постулировала, что в мире есть только спрос, предложение, и больше ничего. Но это отдельная печальная история. А потом, начиная со старых институционалистов, пошло медленное и тяжелое возвращение к понятию и проблеме собственности.
Прежде всего был Джон Коммонс, выдающийся, великий американский мыслитель, который сначала заработал себе на жизнь в конъюнктурной сфере отношений между профсоюзами и нанимателями и лишь потом рискнул заняться институтами, которые управляют трансакциями.
Затем, с перерывом на полвека, наступила пора новых институционалистов. Невидимые руки институтов рынка ныне уличены ими в том, что каждая из них чревата для собственника немалыми издержками. И надо от этих крышующих институтов отбиться с наименьшими потерями. Три базовых института рынка – это право, деньги и капитал. Из этих трех институтов новые институционалисты два уже заметили и разоблачили.Рональд Коуз во второй из своих известных статей взялся за институт права и поставил вопрос: нельзя ли на нем сэкономить? Предпринимателю надоело разоряться на адвокатов, откупаться от прокуроров, таскаться по судебным инстанциям, ковыряться в законодательстве с его вечными пробелами и противоречиями.
Затем отмороженный исландец Трауинн Эггертссон посмел поднять руку на святое и обратил внимание публики на то, что в классических моделях конца XIX века нет никакого объяснения существованию денег. Они не нужны как таковые. Если мы точно договорились о пропорциях обмена, то можем использовать финансовые технологии, основанные на клиринге. А почему я должен брать чью-то бумажку, на которой нарисован сегодня доллар, завтра евро? На деньги влияет инфляция, они обесцениваются, их то не хватает, то украли либо подделали, то обменный курс непредсказуем – в общем, масса проблем. Нельзя ли как-то договориться, чтобы меняться иначе? Другими словами, институт денег, как и институт права, был разоблачен в качестве источника трансакционных издержек.
И наконец, осталось понять, что такое институт капитала. Этим-то вопросом и занимался Карл Маркс. Весь смысл того, что он писал в середине XIX века, состоит не в том, что надо уничтожить помещиков, капиталистов и их собственность, а в том, что в верхнем слое собственности имеется капитал, его надо изучить, понять все его циклы производства и воспроизводства и взять его под контроль. Понятие Aufheben у Гегеля и Маркса правильно переводится не как «уничтожение», а как «снятие – овладение». В таком смысле – не в теории, а на практике – американцы активно занимаются этим со времен Великой депрессии.
Мы в качестве такового будем использовать язык новой институциональной экономики. На сегодняшний день это язык западного мейнстрима.
Откуда берется объективность? Не мы ее придумали. Мы вообще люди ограниченные. Чтобы преодолеть свою ограниченность, надо опираться на культуру. Как известно, для культурного человека есть Писание, и есть предание. В этом смысле опорой нам служит вся доступная совокупность работ – от Платона через великих немцев, через Фихте, который понял, что на собственность надо смотреть как на деятельность, а не как на вещь, через Гегеля, младогегельянцев и Маркса, который общепризнанно является главным в истории институционалистом, через Коммонса, Шумпетера, историческую школу «Анналов» и далее, вплоть до различных направлений в широких рамках новой институциональной экономики. Мы понимаем, что все эти люди работали в русле общего движения мысли и деятельности. Они разбирались с тем, как устроена собственность. Они работали как бы в коллективе. Поэтому, во-первых, мы стремимся опираться на культуру, а не на ту или иную модерновую школу типа реинжиниринга, как бы раскручена она ни была и как бы модно ни называлась, хотя с уважением относимся и к ним.
В этом смысле мы в России формально уже побывали в мейнстриме в качестве «марксистов» и теперь в него возвращаемся. Западная экономическая мысль также ушла от собственности в конце XIX века почти на сто лет. Традиция ее рассмотрения как структурной вещи умерла там с расцветом неоклассической модели, которая постулировала, что в мире есть только спрос, предложение, и больше ничего. Но это отдельная печальная история. А потом, начиная со старых институционалистов, пошло медленное и тяжелое возвращение к понятию и проблеме собственности.
Прежде всего был Джон Коммонс, выдающийся, великий американский мыслитель, который сначала заработал себе на жизнь в конъюнктурной сфере отношений между профсоюзами и нанимателями и лишь потом рискнул заняться институтами, которые управляют трансакциями.
Затем, с перерывом на полвека, наступила пора новых институционалистов. Невидимые руки институтов рынка ныне уличены ими в том, что каждая из них чревата для собственника немалыми издержками. И надо от этих крышующих институтов отбиться с наименьшими потерями. Три базовых института рынка – это право, деньги и капитал. Из этих трех институтов новые институционалисты два уже заметили и разоблачили.Рональд Коуз во второй из своих известных статей взялся за институт права и поставил вопрос: нельзя ли на нем сэкономить? Предпринимателю надоело разоряться на адвокатов, откупаться от прокуроров, таскаться по судебным инстанциям, ковыряться в законодательстве с его вечными пробелами и противоречиями.
Затем отмороженный исландец Трауинн Эггертссон посмел поднять руку на святое и обратил внимание публики на то, что в классических моделях конца XIX века нет никакого объяснения существованию денег. Они не нужны как таковые. Если мы точно договорились о пропорциях обмена, то можем использовать финансовые технологии, основанные на клиринге. А почему я должен брать чью-то бумажку, на которой нарисован сегодня доллар, завтра евро? На деньги влияет инфляция, они обесцениваются, их то не хватает, то украли либо подделали, то обменный курс непредсказуем – в общем, масса проблем. Нельзя ли как-то договориться, чтобы меняться иначе? Другими словами, институт денег, как и институт права, был разоблачен в качестве источника трансакционных издержек.
И наконец, осталось понять, что такое институт капитала. Этим-то вопросом и занимался Карл Маркс. Весь смысл того, что он писал в середине XIX века, состоит не в том, что надо уничтожить помещиков, капиталистов и их собственность, а в том, что в верхнем слое собственности имеется капитал, его надо изучить, понять все его циклы производства и воспроизводства и взять его под контроль. Понятие Aufheben у Гегеля и Маркса правильно переводится не как «уничтожение», а как «снятие – овладение». В таком смысле – не в теории, а на практике – американцы активно занимаются этим со времен Великой депрессии.
Современная собственность: доступ вместо обладания
Так откуда берется объективность в стандарте предпринимательской деятельности?
Объективность идет от институтов собственности, собственность существует в виде институтов. Институты имеют имена, их можно посчитать, они определенным образом связаны между собой.
Предприниматель – это человек, который твердо знает, что пространство экономических отношений не пустота, он знает, как устроены институты, и начинает вести свою игру, цель которой – использовать их так же, как конструктор использует силу тяжести.
В каком порядке? Молодой антикоммунист Карл Маркс в 1844 году писал, что собственность – слоистый пирог, который образован слоями производственных отношений в том порядке, в котором они формировались в истории. Снятие собственности, овладение собственностью будет проделывать тот же путь, только в обратном порядке.
И поэтому ключ к анатомии собственности – в ее палеонтологии. Мы начнем сверху, с самого позднего, самого мощного слоя под названием капитал. Человек, который научился работать с институтом капитала, начинает управлять капитализацией своего бизнеса, размером и динамикой своего капитала.Он пользуется некоторой финансовой технологией точно так же, как конструктор пользуется технологией аэродинамики.
Так было декларировано завершение великой эпохи владения вещами. Человек-предприниматель заявил: «Я больше не хочу быть вещью, владеющей вещами. Я хочу предпринимать».
Как устроен предприниматель в отличие от индивидуалиста-капиталиста? Прежде всего он сознательно, систематически вступает в отношения с другими собственниками. Едва ли он делает это потому, что заглянул в Писание и прочел, что плохо человеку быть одному.
Предприниматель совершил величайшее открытие: в том жестоком мире, где он живет, нет ничейной собственности, которую можно просто взять. Вся собственность уже чья-то. Однако тот, кто способен ею управлять, в состоянии превратить любую собственность в свою. Не то чтобы насовсем, но в той мере, в какой ее можно использовать для своих нужд.
У него же ничего нет, поэтому он монтирует производство нового продукта или услуги из тех ресурсов, которые есть. У кого-то, но не у него. Есть грубая форма – прийти и отобрать нужный ресурс, но это опасно, дорого, да и зачем он вам? Вам от него требуется только один процент мощности и всего на три месяца. На смену эпохе обладания пришла эпоха доступа. Величайший (если верить рекламе) мыслитель всех времен и народов Джереми Рифкин даже написал книгу The Age of Access. Вам как инженерам надо догадаться, из каких производственных ресурсов можно свинтить этот новый продукт или услугу, включая производственные мощности, базы данных, человеческие способности, бренды, законы. После чего вы быстренько наводите справки, где и у кого это есть. И дальше остается соединить все эти ресурсы в том порядке, в каком диктует логика производства нового продукта. Это означает, что вам нужно сделать так, чтобы их собственники заключили между собой правильные контракты.
Объективность идет от институтов собственности, собственность существует в виде институтов. Институты имеют имена, их можно посчитать, они определенным образом связаны между собой.
Предприниматель – это человек, который твердо знает, что пространство экономических отношений не пустота, он знает, как устроены институты, и начинает вести свою игру, цель которой – использовать их так же, как конструктор использует силу тяжести.
В каком порядке? Молодой антикоммунист Карл Маркс в 1844 году писал, что собственность – слоистый пирог, который образован слоями производственных отношений в том порядке, в котором они формировались в истории. Снятие собственности, овладение собственностью будет проделывать тот же путь, только в обратном порядке.
И поэтому ключ к анатомии собственности – в ее палеонтологии. Мы начнем сверху, с самого позднего, самого мощного слоя под названием капитал. Человек, который научился работать с институтом капитала, начинает управлять капитализацией своего бизнеса, размером и динамикой своего капитала.Он пользуется некоторой финансовой технологией точно так же, как конструктор пользуется технологией аэродинамики.
Так было декларировано завершение великой эпохи владения вещами. Человек-предприниматель заявил: «Я больше не хочу быть вещью, владеющей вещами. Я хочу предпринимать».
Как устроен предприниматель в отличие от индивидуалиста-капиталиста? Прежде всего он сознательно, систематически вступает в отношения с другими собственниками. Едва ли он делает это потому, что заглянул в Писание и прочел, что плохо человеку быть одному.
Предприниматель совершил величайшее открытие: в том жестоком мире, где он живет, нет ничейной собственности, которую можно просто взять. Вся собственность уже чья-то. Однако тот, кто способен ею управлять, в состоянии превратить любую собственность в свою. Не то чтобы насовсем, но в той мере, в какой ее можно использовать для своих нужд.
У него же ничего нет, поэтому он монтирует производство нового продукта или услуги из тех ресурсов, которые есть. У кого-то, но не у него. Есть грубая форма – прийти и отобрать нужный ресурс, но это опасно, дорого, да и зачем он вам? Вам от него требуется только один процент мощности и всего на три месяца. На смену эпохе обладания пришла эпоха доступа. Величайший (если верить рекламе) мыслитель всех времен и народов Джереми Рифкин даже написал книгу The Age of Access. Вам как инженерам надо догадаться, из каких производственных ресурсов можно свинтить этот новый продукт или услугу, включая производственные мощности, базы данных, человеческие способности, бренды, законы. После чего вы быстренько наводите справки, где и у кого это есть. И дальше остается соединить все эти ресурсы в том порядке, в каком диктует логика производства нового продукта. Это означает, что вам нужно сделать так, чтобы их собственники заключили между собой правильные контракты.
Структура стандарта отражает структуру институтов собственности
Каким же образом предприниматель занимается сводничеством? Контракт, который заключается под руководством предпринимателя, выгоднее для всех участников, чем трансакция, совершаемая при посредничестве невидимой руки. Выходит, у предпринимателя трансакционные издержки ниже рыночных: либо при той же самой цене покупаемого сырья у вас получается дешевле производство продукта, либо увеличивается оборот, либо риски снижаются. И все исключительно благодаря тому, что пришел этот парень и объяснил, рассказал, посчитал, продемонстрировал, доказал. Полученная дельта пилится, большую часть предприниматель берет себе, а остальное делит между всеми участниками так, чтоб им это было интересно. Вот
классическое предпринимательское действо.
Он не один, потому что свинчивает свой ресурс из других ресурсов, а те в руках разных собственников, поэтому он оказывается во главе группы бизнесменов-собственников. Сами эти бизнесмены собственностью не управляют, они ею владеют (вернее, она владеет ими), он же видит их собственность сверху, как авиаконструктор.
Таким образом, предприниматель – существо коллективное.Конечно, члены трудового коллектива бизнесменов, возглавляемого предпринимателем, неравноправны. Предприниматель – выделенная роль. Он про них знает в какой-то степени даже больше, чем они про себя.
Предприниматель умеет договариваться с собственниками. Но не потому, что у него пронзительный взор, гипнотические способности, волевой подбородок, хотя и это полезно. Он договаривается прежде всего потому, что знает бизнес каждого изнутри и снаружи, и микроэкономику знает, и макро.
Поэтому всякий настоящий предпринимательв той зоне, где он разбирается и действует, – это маленький госплан.Но не советский, который часто выстраивал контракты, игнорирующие бизнес или нарушающие законы рынка, а новый, правильный госплан, который прошел рынок, овладел искусством бизнеса, знает, как устроена невидимая рука.
Вот откуда берется объективность. Стандарт – это зеркальное отражение объективного устройства институтов собственности.Стандартов столько, сколько институтов собственности. Каждый институт делится в свою очередь на слои, и чем лучше мы знаем тот или иной институт, тем конкретнее и детальнее наш стандарт.
Конечно, в каждой стране конфигурация институтов совершенно разная. Это как структура колец на спиле ствола или геологическая структура осадочных слоев на обрыве, отражающие изменения климата в конкретной местности, природные катаклизмы и т. п. Дерево может быть искривлено или не все геологические пласты могут быть представлены, некоторые увеличены, некоторые узки. Каждая страна уникальна, но в целом структура институтов вполне общечеловеческая.
Он не один, потому что свинчивает свой ресурс из других ресурсов, а те в руках разных собственников, поэтому он оказывается во главе группы бизнесменов-собственников. Сами эти бизнесмены собственностью не управляют, они ею владеют (вернее, она владеет ими), он же видит их собственность сверху, как авиаконструктор.
Таким образом, предприниматель – существо коллективное.Конечно, члены трудового коллектива бизнесменов, возглавляемого предпринимателем, неравноправны. Предприниматель – выделенная роль. Он про них знает в какой-то степени даже больше, чем они про себя.
Предприниматель умеет договариваться с собственниками. Но не потому, что у него пронзительный взор, гипнотические способности, волевой подбородок, хотя и это полезно. Он договаривается прежде всего потому, что знает бизнес каждого изнутри и снаружи, и микроэкономику знает, и макро.
Поэтому всякий настоящий предпринимательв той зоне, где он разбирается и действует, – это маленький госплан.Но не советский, который часто выстраивал контракты, игнорирующие бизнес или нарушающие законы рынка, а новый, правильный госплан, который прошел рынок, овладел искусством бизнеса, знает, как устроена невидимая рука.
Вот откуда берется объективность. Стандарт – это зеркальное отражение объективного устройства институтов собственности.Стандартов столько, сколько институтов собственности. Каждый институт делится в свою очередь на слои, и чем лучше мы знаем тот или иной институт, тем конкретнее и детальнее наш стандарт.
Конечно, в каждой стране конфигурация институтов совершенно разная. Это как структура колец на спиле ствола или геологическая структура осадочных слоев на обрыве, отражающие изменения климата в конкретной местности, природные катаклизмы и т. п. Дерево может быть искривлено или не все геологические пласты могут быть представлены, некоторые увеличены, некоторые узки. Каждая страна уникальна, но в целом структура институтов вполне общечеловеческая.
Девять институтов собственности
Каждый из институтов собственности порождает тот или иной тип боевых единоборств, которым должен владеть предприниматель. Их можно разделить на три большие группы. Только нужно иметь в виду: чем древнее группа, чем раньше она начала формироваться исторически, тем труднее ее назвать так, чтобы все согласились с этим названием. Итак, это
рыночные институты,самые новые,
государственные
и, наконец,
общественные,которые по-другому можно называть институтами этноса или идентичности.
Каждый из институтов в свою очередь можно поделить на три. К сожалению, общеупотребительных, устоявшихся и единообразно понимаемых названий здесь не существует и еще долгое время не будет. Поэтому придется назвать их простыми словами, хотя бы отчасти намекающими на их фундаментальное содержание.
Про институты рынка слышали все, просто не все понимают, что они равновелики как классы форм деятельности и следуют друг за другом вполне определенным порядком. Это капитал, деньгии право.
Далее институты государства: закон, властьи имущество.
И наконец, три самых древних института: способность, потребность, идентичность.
То, чем мы дальше будем заниматься, – это азы, первые шаги в новый мир предпринимательских проектов, овладение близлежащими слоями собственности.
Каждый из институтов в свою очередь можно поделить на три. К сожалению, общеупотребительных, устоявшихся и единообразно понимаемых названий здесь не существует и еще долгое время не будет. Поэтому придется назвать их простыми словами, хотя бы отчасти намекающими на их фундаментальное содержание.
Про институты рынка слышали все, просто не все понимают, что они равновелики как классы форм деятельности и следуют друг за другом вполне определенным порядком. Это капитал, деньгии право.
Далее институты государства: закон, властьи имущество.
И наконец, три самых древних института: способность, потребность, идентичность.
То, чем мы дальше будем заниматься, – это азы, первые шаги в новый мир предпринимательских проектов, овладение близлежащими слоями собственности.
Из стенограммы проектной сессии ЦКП – «Управляющая компания Волжский гидроэнергетический каскад» 24–28 марта 2004 года
За оставшиеся полчаса кратко расскажу вам о том, как изнутри устроен предпринимательский проект – простейший, низший этаж управления собственностью. При этом буду стараться, чтобы все, что я говорю, было очевидным, банальным, давно знакомым. Здесь уже говорилось: «Все леди делают это». Сложность в другом: делая, далеко не все понимают, что именно делают. Первый шаг – заговорить об этом. Было стыдно, но прошла сексуальная революция, и некоторые леди теперь могут об этом говорить. Самая главная проблема в том, чтобы говорить об этом применительно к себе. Оказалось, требуется почти невероятное усилие.
Когда человек не просто отдаст себе отчет, что он по жизни уже давно делает проекты, а поймет, что проекты делают все, что проект устроен объективно, приложит его стандарт к себе, он увидит, что делает это дурацким образом. Одна часть проектного стандарта присутствует у него в избытке, другая отсутствует полностью, третья направлена в обратную сторону, а четвертая приделана не к тому. И в целом, хотя все компоненты налицо, ничего не получается. Все мы давно занимаемся предпринимательскими проектами. Но всем нам не хватает прикладывания нашей деятельности к эталону проектного стандарта. Простое следование этому стандарту радикально, даже не в разы, а на порядок изменяет эффективность.
Экономические институты собственности делятся на три базовые части, а именно – на институты права, институты денег и институты капитала. Проблематика предпринимательского слоя проектного управления собственностью состоит в том, что вы должны по очереди разобраться с этими институтами. Рассмотрим сначала сквозную логику в общих чертах. Для простоты возьмем ситуацию, когда у предпринимателя нет никакой собственности, кроме компетенции – головы на плечах и стандарта.
Когда человек не просто отдаст себе отчет, что он по жизни уже давно делает проекты, а поймет, что проекты делают все, что проект устроен объективно, приложит его стандарт к себе, он увидит, что делает это дурацким образом. Одна часть проектного стандарта присутствует у него в избытке, другая отсутствует полностью, третья направлена в обратную сторону, а четвертая приделана не к тому. И в целом, хотя все компоненты налицо, ничего не получается. Все мы давно занимаемся предпринимательскими проектами. Но всем нам не хватает прикладывания нашей деятельности к эталону проектного стандарта. Простое следование этому стандарту радикально, даже не в разы, а на порядок изменяет эффективность.
Экономические институты собственности делятся на три базовые части, а именно – на институты права, институты денег и институты капитала. Проблематика предпринимательского слоя проектного управления собственностью состоит в том, что вы должны по очереди разобраться с этими институтами. Рассмотрим сначала сквозную логику в общих чертах. Для простоты возьмем ситуацию, когда у предпринимателя нет никакой собственности, кроме компетенции – головы на плечах и стандарта.
Инвестиционный блок предпринимательского проекта
Итак, перед вами, с одной стороны, некий производитель, который готов произвести новый продукт или услугу, но ему не хватает денег. Вполне возможно, что у него есть фабрика, другие ресурсы, но он просто не может купить сырье, и ему нужен кредит. С другой стороны, перед вами банк, который дает кредиты. Но по тем или иным причинам банк не видит этого человека как своего потенциального клиента. А производитель не может уговорить банкира, не может внятно объяснить, что задумал новый продукт или услугу, оценить потенциальный спрос, объяснить механизм производства, просчитать всю схему и указать, сколько это будет стоить. И тут появляетесь вы.
То, чем вы занимаетесь, называется не просто проектом, это инвестиционный проект. Вы должны подвигнуть банкира на несвойственную ему деятельность – превратить банк из кредитного учреждения в инвестиционное. Вместо того чтобы давать кредиты под материальное производство, вы предлагаете ему дать кредит под идею. Иначе говоря, инвестировать в проект, который не имеет на сегодня залоговых ресурсов и содержит большую долю неопределенности. Если вам удастся преобразовать проект производства таким образом, что банкир с помощью существующих финансовых технологий сможет определить, сколько он вложит, когда и что получит, вы становитесь автором инвестиционного проекта.
У вас нет ничего, но вы посредник между двумя субъектами рынка. Вы встраиваете этих субъектов в такие отношения, в которые рынок встроить их не смог. Институт капитала сам по себе оказался тут бессилен. Вы соединили банкира и автора проекта, и вам пришлось конвертировать в это соединение часть ваших знаний. Раз так, у вас появляется законное право присвоить себе часть этого капитала. Форма присвоения – это отдельный вопрос. Если вы ею не владеете, приходится строить ту или иную «серую» схему. Грубо говоря, вы лично берете кредит в банке и лично несете его производителю в коробке из-под принтера. А по дороге вы изымаете часть в свою пользу. Это, конечно, немного неловко, но вы понимаете, что имеете на это полное моральное право, хотя юридически оно за вами еще не закреплено. Слегка стесняясь и потупив глазки, вы присваиваете себе часть капитала в этой схеме.
То, чем вы занимаетесь, называется не просто проектом, это инвестиционный проект. Вы должны подвигнуть банкира на несвойственную ему деятельность – превратить банк из кредитного учреждения в инвестиционное. Вместо того чтобы давать кредиты под материальное производство, вы предлагаете ему дать кредит под идею. Иначе говоря, инвестировать в проект, который не имеет на сегодня залоговых ресурсов и содержит большую долю неопределенности. Если вам удастся преобразовать проект производства таким образом, что банкир с помощью существующих финансовых технологий сможет определить, сколько он вложит, когда и что получит, вы становитесь автором инвестиционного проекта.
У вас нет ничего, но вы посредник между двумя субъектами рынка. Вы встраиваете этих субъектов в такие отношения, в которые рынок встроить их не смог. Институт капитала сам по себе оказался тут бессилен. Вы соединили банкира и автора проекта, и вам пришлось конвертировать в это соединение часть ваших знаний. Раз так, у вас появляется законное право присвоить себе часть этого капитала. Форма присвоения – это отдельный вопрос. Если вы ею не владеете, приходится строить ту или иную «серую» схему. Грубо говоря, вы лично берете кредит в банке и лично несете его производителю в коробке из-под принтера. А по дороге вы изымаете часть в свою пользу. Это, конечно, немного неловко, но вы понимаете, что имеете на это полное моральное право, хотя юридически оно за вами еще не закреплено. Слегка стесняясь и потупив глазки, вы присваиваете себе часть капитала в этой схеме.
Коммерческий блок предпринимательского проекта
Этот этап проекта подразумевает, что есть куча бизнесов, которые совместно могли бы осуществить производство некоторого нового продукта или услуги. Но они не догадываются о том, что могут действовать вместе. И кроме вас нет никого, кто мог бы им это объяснить. Рынок, естественно, не может придумывать за других сложные производственные цепочки и комбинации из ресурсов, продуктов и услуг. Он может методом конкуренции отбраковывать поставщиков, потребителей и покупателей, но на большее не способен.