Страница:
— В дорогу, сержант.
Дорога в участок заняла несколько минут.
— Сюда, мистер Коллинз, — показал сержант, выбравшись из машины.
Он быстро провел меня вверх по лестнице к двери с красовавшейся на ней табличкой «Суперинтендант Дж. В. Роусон». Он взялся за ручку и распахнул передо мной дверь.
— Мистер Коллинз, сэр.
Я прошел в небольшой кабинет. Прямо передо мной находился стол, заваленный кучей бумаг Обстановку комнаты дополняли старое кресло у окна, стул, а остальное место было занято стеллажами со множеством полок За столом сидел широкоплечий мужчина, уже начинающий лысеть. Ему можно было дать от сорока до шестидесяти лет. Глаза у него были необыкновенно синими. Он встал, протянул мне руку, и его простое лицо осветилось улыбкой.
— Спасибо, что заглянули, мистер Коллинз. Прошу прощения, что оторвал вас от дел. Но это очень серьезный случай, и мы надеемся на вашу помощь.
— Помогу, чем могу.
— Садитесь! — он махнул рукой в сторону кресла и взглянул на Холлиса.
— Может, чашку чая, сержант?
— Пойду спрошу, сэр.
Когда Холлис вышел из кабинета, Роусон закурил сам и предложил мне сигарету.
— У меня, правда, нет спичек, — и он похлопал себя по карманам брюк.
— Пожалуйста, — я дал ему прикурить и бросил спичку в пепельницу, стоящую на столе.
— Вы не одолжите мне спичек, мистер Коллинз? Мне отсюда до ленча не выйти, а курю я помногу.
— Прошу, — протянул я ему коробок.
— Очень вам признателен. Благодарю. — Роусон положил спички в карман и ухмыльнулся. — Меня здесь зовут «попрошайка Роусон». Кажется, моя репутация от этого не страдает.
Я почувствовал себя спокойнее рядом с этим человеком.
— Чего не сделаешь, когда хочется курить.
— Да, да Итак, мистер Коллинз, Уильям Мете был вашим другом?
— Лучшим другом В войну мы вместе воевали. Я только что узнал о его гибели. Как это произошло?
В этот момент вернулся Холлис с двумя чашками чая Он поставил их на стол и вышел — Как это произошло? — Роусон пододвинул ко мне чашку чая. — Я вам сейчас объясню. Фургон ехал по Будлейн. Неожиданно перед ними остановилась какая-то машина. Трое в масках и с револьверами в руках выскочили из машины и приказали всем выйти из фургона. Мете нажал сигнал тревоги, но он не сработал. Служащие все вместе вышли из фургона. Один из бандитов держал их на прицеле, другой отгонял машину, а третий забрался в фургон. — Отхлебывая чай, Роусон нахмурил брови. — В этот, момент, когда бандиты занимались своим делом, Мете атаковал бандита, державшего их на прицеле. Водитель рассказывал, что Билл передвигался с такой быстротой, что бандит растерялся. Мете применил прием дзю-до и повалил его. Бандит ударился о бровку тротуара и был, по-видимому, сильно ранен. Тот, кто залез в фургон, выскочил из него и бросился к Метсу, но Билл и его сшиб с ног. Пока все это происходило, второй охранник перебежал улицу и принялся звать на помощь. Водитель, самый старший из них, остался на месте с поднятыми руками. Если бы он пришел на помощь к Метсу или не сбежал бы второй охранник, то попытка грабежа наверняка бы провалилась. Два бандита были выведены из строя: один частично, другой надолго. Хотя оставшийся бандит и был вооружен, но он бы растерялся, если бы охрана действовала сообща. К сожалению, Метсу пришлось драться с ними одному. У Метса было новое оружие. Это был пистолет, стреляющий специальной яркой и несмываемой краской. Он намеревался выстрелить из него в бандита и перебежал дорогу. Бандит крикнул, что будет стрелять, но это не остановило Метса. Он выстрелил краской в бандита, а тот в ответ прострелил ему голову. Водитель заявил, что лицо, шея и руки бандита были в синей краске. Водитель не помнил, что было дальше, — он потерял сознание. Вот как погиб ваш друг, мистер Коллинз. Очень храбрый парень! Не удивлюсь, если его наградят крестом святого Георгия.
Я смотрел на свои стиснутые кулаки.
— У вас имеется описание убийцы Метса?
— Большого роста в темном костюме и черной фетровой шляпе. Его теперь несложно будет отыскать. Благодаря Метсу, его теперь легко опознать.Дикс!!!
— У нас есть основания полагать, — продолжал Роусон, — что шайка некоторое время наблюдала за передвижением фургонов этой конторы. Не заметили ли вы в последнее время на улице кого-либо подходящего под описание членов шайки?
— Ничего похожего я не видел.
— А, может быть, мужчину, похожего на убийцу? Он был высоким и грузным.
— Нет, боюсь, что такого не видел.
— Ну, хорошо. А теперь о телефонном звонке из Энтона. Пусть вас это не удивляет, но такой разговор с вашим гаражом нигде не зарегистрирован.
— Неужели?
— Да, мистер Коллинз. Может быть, телефонистка что-то сказала, после чего вы решили, что звонят из Энтона?
— Нет. Я не подумал, что могут звонить не из Энтона. Человек представился мне как врач. Кажется, он назвался Маккензи. Он сказал, что звонит из Энтона, и у меня не было оснований не доверять этому.
— Да, конечно. Ясно, что кто-то пытался устранить Метса. Но я не понимаю, почему? Ведь если бы рядом с шофером находился другой охранник, то что бы изменилось? Странно, мистер Коллинз, но у меня создалось впечатление, что кто-то боялся, чтобы с Метсом ничего не случилось.
— Мете был чемпионом по боксу в армии, — сообщил я Роусону. — Бандитам, возможно, хотелось, чтобы им противостоял менее опытный охранник.
— Возможно, вы правы, — кивнул Роусон. — Но откуда им было знать, что он боксер? Как вы полагаете, мистер Коллинз?
— Не знаю.
Последовала неприятная пауза.
— Вы больше ничего не хотите сказать о телефонном звонке из Энтона, мистер Коллинз?
Я ошарашенно взглянул на Роусона. Он как будто предлагал мне сознаться в моей выдумке.
— Нет, ничего больше. Кстати, я ведь сам посадил Метса в поезд. Как он успел вернуться обратно так быстро?
— Этим же поездом ехал мистер Маккеизи. Они случайно встретились в тамбуре. На следующей станции Мете позвонил домой соседям, которые сбегали к нему домой и нашли его родителей в полном здравии. Они позвонили Метсу, ожидающему их звонка на станции, и Мете вернулся в Лондон. Он полагал, что его разыграли. Он был обязан сообщить об этой шутке в полицию, мистер Коллинз.
Он должен был сказать мне это, подумал я в отчаянии. Если бы он сказал мне, что вернулся и поедет в фургоне, я бы всем рискнул и выдал бы Дикса.
— Да, я понимаю, мистер Роусон.
— Мне сообщили, что в пятницу ночью вы заходили в почтовую контору с чаем для одного из служащих. Его фамилия Гаррис.
Вот оно что! Внешне я был спокоен, но чего мне стоило выдержать прямой взгляд Роусона!
— Я хотел предложить ему чая, но его поблизости не оказалось.
Роусон слегка пристукнул по краю стола:
— Ну и что же было дальше, мистер Коллинз?
— Ничего. Я не понимаю, это что, очень важно? Роусон улыбнулся, и его васильковые глаза вспыхнули, как у мальчишки. Это меня приободрило.
— Все важно при расследовании убийства, мистер Коллинз. Припомните все поточнее, прошу вас.
— Я работал дотемна.
— Как поздно?
— Уже после полуночи.
— Вы всегда работаете так поздно?
— Нет. У меня была срочная работа.
— Какая, мистер Коллинз?
Я опять посмотрел ему в лицо. Та же улыбка, тот же дружелюбный и заинтересованный взгляд.
— Один из клиентов оставил у меня машину на профилактику. У него вышел из строя карбюратор. Он собирался в отпуск и просил все сделать до утра. Вот я и работал допоздна.
— Как фамилия клиента?
Роусон поймал меня на вранье. Я солгал тогда Анни, зная, что она не сможет проверить мои слова. Теперь я, как дурак, повторил это в полиции, а уж она-то сможет проверить это, да еще как.
На некоторое время мой мозг отказался работать. Я моргал глазами, пока Роусон повторял свой вопрос.
— Я пытаюсь вспомнить. Кажется, его фамилия Ланнинг. Роусон ободряюще кивнул мне:
— А марка машины?
— «ТВР».
— А номер?
— Хоть убейте, не помню, — ответил я, собрав в кулак все свои силы. — Извините меня, но какое это имеет отношение к делу, никак не пойму. По-моему, мы напрасно теряем время.
Роусон рассмеялся, как будто я сказал что-то очень смешное.
— Буду откровенным, мистер Коллинз. Кто-то вывел из строя сигнализацию фургона. Это произошло до сегодняшнего утра: значит, кто-то испортил ее до субботней ночи. Я пытаюсь выяснить, кто это сделал. В почтовом отделении посторонних бывает очень мало. Я составил список этих лиц и теперь его проверяю. Когда я найду, кто это сделал, я разгрызу орешек с этим ограблением.
Я, наверное, переменился в лице.
— Надеюсь, вы не думаете, что это моя работа?
— Мистер Коллинз, пятеро посторонних побывали за это время в конторе. Вы — один из них. До тех пор, пока они не докажут свою невиновность, все останутся под подозрением. Вы можете доказать, что не делали этого, мистер Коллинз?
Я сидел неподвижно и смотрел ему прямо в глаза:
— Думаю, что нет. Но, разумеется, я не мог этого сделать.
— Я бы очень удивился, если бы вы в этом сознались, мистер Коллинз. Но вернемся к «ТВР». Какого он был цвета?
— Серого.
— Этот мистер Маннинг живет неподалеку от вас, мистер Коллинз?
— Никогда раньше я его не видел. Точно не знаю.
— Для вас будет лучше, если вы его разыщете, и мы сможем проверить ваши показания.
— Боюсь, что вам придется поверить мне на слово.
— Полиция никому не верит на слово, мистер Коллинз. Мы народ дотошный. Найти мистера Маннинга будет несложно. Поищем. Вы утверждаете, мистер Коллинз, что работали допоздна. А что было потом?
Мне страшно захотелось пить, но попросить воды значило показать, что я нервничаю.
— Около полуночи я приготовил себе чай и подумал, что Гаррис тоже не откажется от чайку и понес ему чашечку.
— Понесли чай, — Роусон сделал себе отметку в блокноте.
— Да. Перешел дорогу и заглянул в контору. Но Гарриса не увидел. Я позвал его, но ответа не услышал. Я бросил это дело и вернулся в гараж.
— Вы не заходили в бюро?
— Я зашел на три-четыре ярда, но не более того.
Роусон вновь кивнул и сделал еще одну пометку в блокноте.
— А дальше?
— Я отправился спать.
Его голубые глаза, казалось, буравили меня насквозь:
— Хорошо, мистер Коллинз. Очень, очень удовлетворительное объяснение. Гаррис признался, что частенько спит во время дежурства. Он, должно быть, спал и тогда, когда вы к нему заходили с чаем.
Я перевел дух. Роусон вновь улыбнулся, его глаза потеплели. Я взглянул на часы.
— Ну, если это все, суперинтендант, то я пойду домой. Моя жена.
— Я не задержу вас больше, чем нужно. Еще несколько маленьких вопросиков. Это был единственный визит в бюро, мистер Коллинз?
— По-моему, да, — ответил я, и струйка пота потекла по моей спине. — Может, я там был с Биллом, но я не помню сейчас точно.
— Вы не заходили туда утром в четверг? Я слышал краем уха, что вы приходили туда и хотели поговорить с Биллом Метсом, но вам сказали, что его нет на работе. Это верные сведения?
Я облизнул сухие губы:
— Да, про это я забыл.
— Разве вам не показали фургон Билла, когда вы попросили Гарриса об этом.
Я почувствовал, как смыкаются вокруг меня челюсти ловушки, и собрал все свои силы.
— Кажется, мы говорили о фургоне.
Роусон вдруг потерял к фургону всякий интерес.
— У вас хороший бизнес, мистер Коллинз? Этот вопрос выбил меня из колеи.
— В настоящий момент дела идут неважно, но ведь они могут и поправиться.
Роусон опять кивнул мне.
— А теперь вернемся к прошедшей ночи. Вы уверены, что относили Гаррису чашку чая?
Я почувствовал ловушку, но так как один раз уже дал ответ на этот вопрос, то мне пришлось его повторить.
— Да, уверен.
Роусон нагнулся и достал что-то из-под стола.
— Это не ваш термос, который вы брали с собой, мистер Коллинз? — спросил он и положил передо мной на стол бело-голубой термос, забытый мною в фургоне.
Глава 15
Дорога в участок заняла несколько минут.
— Сюда, мистер Коллинз, — показал сержант, выбравшись из машины.
Он быстро провел меня вверх по лестнице к двери с красовавшейся на ней табличкой «Суперинтендант Дж. В. Роусон». Он взялся за ручку и распахнул передо мной дверь.
— Мистер Коллинз, сэр.
Я прошел в небольшой кабинет. Прямо передо мной находился стол, заваленный кучей бумаг Обстановку комнаты дополняли старое кресло у окна, стул, а остальное место было занято стеллажами со множеством полок За столом сидел широкоплечий мужчина, уже начинающий лысеть. Ему можно было дать от сорока до шестидесяти лет. Глаза у него были необыкновенно синими. Он встал, протянул мне руку, и его простое лицо осветилось улыбкой.
— Спасибо, что заглянули, мистер Коллинз. Прошу прощения, что оторвал вас от дел. Но это очень серьезный случай, и мы надеемся на вашу помощь.
— Помогу, чем могу.
— Садитесь! — он махнул рукой в сторону кресла и взглянул на Холлиса.
— Может, чашку чая, сержант?
— Пойду спрошу, сэр.
Когда Холлис вышел из кабинета, Роусон закурил сам и предложил мне сигарету.
— У меня, правда, нет спичек, — и он похлопал себя по карманам брюк.
— Пожалуйста, — я дал ему прикурить и бросил спичку в пепельницу, стоящую на столе.
— Вы не одолжите мне спичек, мистер Коллинз? Мне отсюда до ленча не выйти, а курю я помногу.
— Прошу, — протянул я ему коробок.
— Очень вам признателен. Благодарю. — Роусон положил спички в карман и ухмыльнулся. — Меня здесь зовут «попрошайка Роусон». Кажется, моя репутация от этого не страдает.
Я почувствовал себя спокойнее рядом с этим человеком.
— Чего не сделаешь, когда хочется курить.
— Да, да Итак, мистер Коллинз, Уильям Мете был вашим другом?
— Лучшим другом В войну мы вместе воевали. Я только что узнал о его гибели. Как это произошло?
В этот момент вернулся Холлис с двумя чашками чая Он поставил их на стол и вышел — Как это произошло? — Роусон пододвинул ко мне чашку чая. — Я вам сейчас объясню. Фургон ехал по Будлейн. Неожиданно перед ними остановилась какая-то машина. Трое в масках и с револьверами в руках выскочили из машины и приказали всем выйти из фургона. Мете нажал сигнал тревоги, но он не сработал. Служащие все вместе вышли из фургона. Один из бандитов держал их на прицеле, другой отгонял машину, а третий забрался в фургон. — Отхлебывая чай, Роусон нахмурил брови. — В этот, момент, когда бандиты занимались своим делом, Мете атаковал бандита, державшего их на прицеле. Водитель рассказывал, что Билл передвигался с такой быстротой, что бандит растерялся. Мете применил прием дзю-до и повалил его. Бандит ударился о бровку тротуара и был, по-видимому, сильно ранен. Тот, кто залез в фургон, выскочил из него и бросился к Метсу, но Билл и его сшиб с ног. Пока все это происходило, второй охранник перебежал улицу и принялся звать на помощь. Водитель, самый старший из них, остался на месте с поднятыми руками. Если бы он пришел на помощь к Метсу или не сбежал бы второй охранник, то попытка грабежа наверняка бы провалилась. Два бандита были выведены из строя: один частично, другой надолго. Хотя оставшийся бандит и был вооружен, но он бы растерялся, если бы охрана действовала сообща. К сожалению, Метсу пришлось драться с ними одному. У Метса было новое оружие. Это был пистолет, стреляющий специальной яркой и несмываемой краской. Он намеревался выстрелить из него в бандита и перебежал дорогу. Бандит крикнул, что будет стрелять, но это не остановило Метса. Он выстрелил краской в бандита, а тот в ответ прострелил ему голову. Водитель заявил, что лицо, шея и руки бандита были в синей краске. Водитель не помнил, что было дальше, — он потерял сознание. Вот как погиб ваш друг, мистер Коллинз. Очень храбрый парень! Не удивлюсь, если его наградят крестом святого Георгия.
Я смотрел на свои стиснутые кулаки.
— У вас имеется описание убийцы Метса?
— Большого роста в темном костюме и черной фетровой шляпе. Его теперь несложно будет отыскать. Благодаря Метсу, его теперь легко опознать.Дикс!!!
— У нас есть основания полагать, — продолжал Роусон, — что шайка некоторое время наблюдала за передвижением фургонов этой конторы. Не заметили ли вы в последнее время на улице кого-либо подходящего под описание членов шайки?
— Ничего похожего я не видел.
— А, может быть, мужчину, похожего на убийцу? Он был высоким и грузным.
— Нет, боюсь, что такого не видел.
— Ну, хорошо. А теперь о телефонном звонке из Энтона. Пусть вас это не удивляет, но такой разговор с вашим гаражом нигде не зарегистрирован.
— Неужели?
— Да, мистер Коллинз. Может быть, телефонистка что-то сказала, после чего вы решили, что звонят из Энтона?
— Нет. Я не подумал, что могут звонить не из Энтона. Человек представился мне как врач. Кажется, он назвался Маккензи. Он сказал, что звонит из Энтона, и у меня не было оснований не доверять этому.
— Да, конечно. Ясно, что кто-то пытался устранить Метса. Но я не понимаю, почему? Ведь если бы рядом с шофером находился другой охранник, то что бы изменилось? Странно, мистер Коллинз, но у меня создалось впечатление, что кто-то боялся, чтобы с Метсом ничего не случилось.
— Мете был чемпионом по боксу в армии, — сообщил я Роусону. — Бандитам, возможно, хотелось, чтобы им противостоял менее опытный охранник.
— Возможно, вы правы, — кивнул Роусон. — Но откуда им было знать, что он боксер? Как вы полагаете, мистер Коллинз?
— Не знаю.
Последовала неприятная пауза.
— Вы больше ничего не хотите сказать о телефонном звонке из Энтона, мистер Коллинз?
Я ошарашенно взглянул на Роусона. Он как будто предлагал мне сознаться в моей выдумке.
— Нет, ничего больше. Кстати, я ведь сам посадил Метса в поезд. Как он успел вернуться обратно так быстро?
— Этим же поездом ехал мистер Маккеизи. Они случайно встретились в тамбуре. На следующей станции Мете позвонил домой соседям, которые сбегали к нему домой и нашли его родителей в полном здравии. Они позвонили Метсу, ожидающему их звонка на станции, и Мете вернулся в Лондон. Он полагал, что его разыграли. Он был обязан сообщить об этой шутке в полицию, мистер Коллинз.
Он должен был сказать мне это, подумал я в отчаянии. Если бы он сказал мне, что вернулся и поедет в фургоне, я бы всем рискнул и выдал бы Дикса.
— Да, я понимаю, мистер Роусон.
— Мне сообщили, что в пятницу ночью вы заходили в почтовую контору с чаем для одного из служащих. Его фамилия Гаррис.
Вот оно что! Внешне я был спокоен, но чего мне стоило выдержать прямой взгляд Роусона!
— Я хотел предложить ему чая, но его поблизости не оказалось.
Роусон слегка пристукнул по краю стола:
— Ну и что же было дальше, мистер Коллинз?
— Ничего. Я не понимаю, это что, очень важно? Роусон улыбнулся, и его васильковые глаза вспыхнули, как у мальчишки. Это меня приободрило.
— Все важно при расследовании убийства, мистер Коллинз. Припомните все поточнее, прошу вас.
— Я работал дотемна.
— Как поздно?
— Уже после полуночи.
— Вы всегда работаете так поздно?
— Нет. У меня была срочная работа.
— Какая, мистер Коллинз?
Я опять посмотрел ему в лицо. Та же улыбка, тот же дружелюбный и заинтересованный взгляд.
— Один из клиентов оставил у меня машину на профилактику. У него вышел из строя карбюратор. Он собирался в отпуск и просил все сделать до утра. Вот я и работал допоздна.
— Как фамилия клиента?
Роусон поймал меня на вранье. Я солгал тогда Анни, зная, что она не сможет проверить мои слова. Теперь я, как дурак, повторил это в полиции, а уж она-то сможет проверить это, да еще как.
На некоторое время мой мозг отказался работать. Я моргал глазами, пока Роусон повторял свой вопрос.
— Я пытаюсь вспомнить. Кажется, его фамилия Ланнинг. Роусон ободряюще кивнул мне:
— А марка машины?
— «ТВР».
— А номер?
— Хоть убейте, не помню, — ответил я, собрав в кулак все свои силы. — Извините меня, но какое это имеет отношение к делу, никак не пойму. По-моему, мы напрасно теряем время.
Роусон рассмеялся, как будто я сказал что-то очень смешное.
— Буду откровенным, мистер Коллинз. Кто-то вывел из строя сигнализацию фургона. Это произошло до сегодняшнего утра: значит, кто-то испортил ее до субботней ночи. Я пытаюсь выяснить, кто это сделал. В почтовом отделении посторонних бывает очень мало. Я составил список этих лиц и теперь его проверяю. Когда я найду, кто это сделал, я разгрызу орешек с этим ограблением.
Я, наверное, переменился в лице.
— Надеюсь, вы не думаете, что это моя работа?
— Мистер Коллинз, пятеро посторонних побывали за это время в конторе. Вы — один из них. До тех пор, пока они не докажут свою невиновность, все останутся под подозрением. Вы можете доказать, что не делали этого, мистер Коллинз?
Я сидел неподвижно и смотрел ему прямо в глаза:
— Думаю, что нет. Но, разумеется, я не мог этого сделать.
— Я бы очень удивился, если бы вы в этом сознались, мистер Коллинз. Но вернемся к «ТВР». Какого он был цвета?
— Серого.
— Этот мистер Маннинг живет неподалеку от вас, мистер Коллинз?
— Никогда раньше я его не видел. Точно не знаю.
— Для вас будет лучше, если вы его разыщете, и мы сможем проверить ваши показания.
— Боюсь, что вам придется поверить мне на слово.
— Полиция никому не верит на слово, мистер Коллинз. Мы народ дотошный. Найти мистера Маннинга будет несложно. Поищем. Вы утверждаете, мистер Коллинз, что работали допоздна. А что было потом?
Мне страшно захотелось пить, но попросить воды значило показать, что я нервничаю.
— Около полуночи я приготовил себе чай и подумал, что Гаррис тоже не откажется от чайку и понес ему чашечку.
— Понесли чай, — Роусон сделал себе отметку в блокноте.
— Да. Перешел дорогу и заглянул в контору. Но Гарриса не увидел. Я позвал его, но ответа не услышал. Я бросил это дело и вернулся в гараж.
— Вы не заходили в бюро?
— Я зашел на три-четыре ярда, но не более того.
Роусон вновь кивнул и сделал еще одну пометку в блокноте.
— А дальше?
— Я отправился спать.
Его голубые глаза, казалось, буравили меня насквозь:
— Хорошо, мистер Коллинз. Очень, очень удовлетворительное объяснение. Гаррис признался, что частенько спит во время дежурства. Он, должно быть, спал и тогда, когда вы к нему заходили с чаем.
Я перевел дух. Роусон вновь улыбнулся, его глаза потеплели. Я взглянул на часы.
— Ну, если это все, суперинтендант, то я пойду домой. Моя жена.
— Я не задержу вас больше, чем нужно. Еще несколько маленьких вопросиков. Это был единственный визит в бюро, мистер Коллинз?
— По-моему, да, — ответил я, и струйка пота потекла по моей спине. — Может, я там был с Биллом, но я не помню сейчас точно.
— Вы не заходили туда утром в четверг? Я слышал краем уха, что вы приходили туда и хотели поговорить с Биллом Метсом, но вам сказали, что его нет на работе. Это верные сведения?
Я облизнул сухие губы:
— Да, про это я забыл.
— Разве вам не показали фургон Билла, когда вы попросили Гарриса об этом.
Я почувствовал, как смыкаются вокруг меня челюсти ловушки, и собрал все свои силы.
— Кажется, мы говорили о фургоне.
Роусон вдруг потерял к фургону всякий интерес.
— У вас хороший бизнес, мистер Коллинз? Этот вопрос выбил меня из колеи.
— В настоящий момент дела идут неважно, но ведь они могут и поправиться.
Роусон опять кивнул мне.
— А теперь вернемся к прошедшей ночи. Вы уверены, что относили Гаррису чашку чая?
Я почувствовал ловушку, но так как один раз уже дал ответ на этот вопрос, то мне пришлось его повторить.
— Да, уверен.
Роусон нагнулся и достал что-то из-под стола.
— Это не ваш термос, который вы брали с собой, мистер Коллинз? — спросил он и положил передо мной на стол бело-голубой термос, забытый мною в фургоне.
Глава 15
Сержант Холлис притормозил рядом с моим гаражом.
— Если вы нам опять потребуетесь, мистер Коллинз, — заявил он мне на прощание, — то я за вами заеду. Пожалуйста, не отлучайтесь из дома на эти двое суток.
— Хорошо, я буду на месте. Если я буду на вызове у клиентов, то сообщу жене, где меня искать.
Холлис пристально посмотрел на меня:
— Это хорошо. Вы нам опять скоро будете нужны, — и он уехал.
— Это очень неосторожно, дружок, — пробормотал я ему вслед, стоя у входа в гараж. — У тебя был шанс. В следующий раз ты меня так просто не найдешь.
Удивительно, что Роусон вообще меня отпустил. У него было достаточно улик, чтобы арестовать меня сразу. Теперь я уже не верил его улыбке и его интересу к моей особе. Меня не обманули его извинения, когда он предложил Холлису снять с меня отпечатки пальцев. — Термос мог обронить один из членов шайки, и мы найдем на нем отпечатки пальцев. Так как там могут быть отпечатки пальцев ваши и Метса, то, чтобы не терять зря времени, с вас придется снять отпечатки пальцев. Он, казалось, удовлетворился моими объяснениями, что я отдал термос Метсу несколько недель назад, но меня не проведешь на мякине. У меня создалось впечатление, что он играет со мной, как кошка с мышкой. Окончательно я в этом убедился, вспомнив, как он выпросил у меня коробок спичек, как он ловко обыграл все это. Все время мне казалось, что здесь что-то не так, и вот я понял, наконец! Ведь именно из этого коробка я взял спичку, чтобы соединить оборванные провода в машине Билла. Я имел представление о методах научного ведения следствия и знал, что полиция быстро докопается, , что спичка взята именно из этого коробка. Я понимал, что несмотря на все мои предосторожности, в фургоне могли остаться отпечатки моих пальцев. Был один шанс из тысячи, что я не оставил там свои отпечатки. Если это так, то эксперты их живо найдут. Вероятно, что дело только за этим, а может быть, и нет. Возможно, полиция отложила мой арест в надежде, что я выведу их на шайку. Но так или иначе, у меня оставалось в запасе несколько свободных часов. Это меня и беспокоило. О себе я не думал. У меня не будет времени найти Дикса, но я обязан его найти, даже если это будет последнее, что я успею совершить в жизни.
Я прошел в темный пустой гараж, и в это время услышал торопливые шаги Анни. Я понял, что впервые после свадьбы она мне может помешать, если не считать дело с Глорией. У меня было срочное дело, и его необходимо было сделать в одиночку.
— Как дела, Гарри?
— Пойдем наверх.
Рука об руку прошли мы с ней через гараж и поднялись в квартиру. Устало опустившись в кресло, я увидел побледневшее лицо Анни.
— Плохие дела.
Она села на пол рядом с креслом и уставилась на меня, как будто никогда не видела.
— Расскажи мне все.
И я рассказал ей все, ничего не скрыв, почему и как умер Билл, как глупо я соврал в полиции о воображаемом «ТВР», такой редкой модели, о воображаемом Маннинге, как оставил термос в фургоне и как Роусон выманил у меня коробок со спичками.
— Они нашли термос в фургоне, — закончил я. — Они сделали вид, что поверили моим словам о том, что я отдал термос Биллу, но это дало им возможность взять отпечатки пальцев. Анни кротко вздохнула:
— Они взяли у тебя отпечатки?
— Да, и я не мог отказаться. Наверняка я оставил свои отпечатки в фургоне. Я не хочу запугивать тебя, Анни, но факты против меня. Скоро меня арестуют и предъявят обвинение.
— Что с нами будет, Гарри? Как ты мог? Не могу поверить, что ты… что ты… что это происходит именно с нами.
— Это уже случилось… что теперь сожалеть. Виноват я, а страдаешь ты. Лучше всего теперь…
— Подожди. Осталось только одно, пойти прямо в полицию и все рассказать. Прямо сейчас.
— Слишком поздно, ведь произошло убийство. Они задержат меня и будут держать под арестом, а что будет с тобой? Дикс пригрозил, что расправится с тобой, если я их выдам, а он выполнит свою угрозу. Они грозили плеснуть тебе в лицо серную кислоту. Так что я не смогу рассказать всю правду в полиции.
— Думаешь, что я его боюсь? Наше счастье важнее. Ты обязан все рассказать полиции. Они поверят тебе, если рассказать им все сейчас, когда они не знают почти ничего. Но если они докопаются сами, то нельзя будет рассчитывать на их снисходительность. Тебя будут судить вместе со всеми.
— Слишком поздно. Надо было сказать сразу. Теперь они подумают, что я просто испугался.
— Ты обязан это сделать, — Анни сжала мою руку. — Если ты этого не сделаешь, то я пойду сама.
— Нет, Анни!
— Что ты собираешься предпринять? Ты меня пугаешь…
— Я хочу скрыться.
— Ты не можешь! Не должен! Если ты убежишь, полиция наверняка сочтет тебя соучастником. Ты не спрячешься, они найдут тебя. Полиция всегда находит, если знает, кого искать.
— Мне надо исчезнуть, Анни. У меня есть дело, которым я собираюсь заняться в одиночку.
— Дело? Что за дело?
— Мне надо найти Дикса.
Анни посмотрела на меня как на сумасшедшего:
— Но это же глупо. Дикса найдет полиция. Тебе не следует вмешиваться в это. Если же ты убежишь…
— Я требую, чтобы ты уехала к матери, Анни. Там ты будешь в безопасности. Дикс не знает, где живет твоя мать. Я требую, чтобы ты немедленно уехала!
— Но, Гарри, это несерьезно. Ты меня пугаешь. Я не могу оставить тебя одного: ты опять натворишь каких-нибудь глупостей.
— Ты зря тратишь время, Анни. Не спорь со мной. Анни заплакала:
— Умоляю тебя — будь благоразумней. Я останусь с тобой. Нам нельзя расставаться! Сделай, как я прошу, милый!
Я понял, что время идет, а Анни не переубедишь. Во всех женщинах заложено упрямство ишака. Следовало изменить линию поведения, а то меня арестуют прежде, чем она кончит рыдать.
— Дай мне немного подумать, Анни, — поднялся я. — Мне необходимо все обдумать самому. Дай мне полчаса.
Она подозрительно захлопала ресницами, мокрыми от слез.
— Зачем ты хочешь найти Дикса?
— Мне надо разрушить его планы. Кроме того, я желал бы с ним побеседовать по поводу смерти Билла. Это надо сделать до суда. Хотя, возможно, ты и права, и Дикса следует отдать в руки полиции.
Анни еще колебалась:
— Хорошо, Гарри, я подожду тебя здесь. Будь благоразумен. Тебе надо идти в полицию. Я обнял и поцеловал ее.
— Я все обдумаю, дорогая.
Пройдя в контору, я достал бумажник и пересчитал деньги: восемь фунтовых банкнот, две бумажки по десять шиллингов и немного мелочи. Я положил деньги в карман и достал чековую книжку: на счету было. 52 фунта . Я выписал чек на имя Анни на всю сумму. Затем взял лист бумаги и написал:
Я посмотрел на часы: прошло уже семь минут и мне пора было уходить. Пройдясь по гаражу, я обошел вокруг «ягуара», было соблазнительно смотаться на нем, но и проследить за мной было бы тогда просто.
Я открыл дверь гаража и вышел на яркий солнечный свет. Я немного помедлил и закурил, наблюдая за полицейским в дверях почты. Он настойчиво не замечал меня, так настойчиво, что было ясно — у него приказ: не показывать виду, что за мной следят. Это могло значить одно: приказ отдал Роусон, и все еще впереди.
Я направился по направлению к Оксфорд-стрит. Я не оглядывался. Меня беспокоило лишь одно: как бы Анни не бросилась за мной следом, прочитав мою записку. Мне встретился автобус, свернувший с другой улицы, я нырнул в него и прошел в салон. Сев рядом с кондуктором, я оглянулся. Но никто за автобусом не гнался. Но уже через пару минут я заметил полицейскую машину, появившуюся сзади и двигавшуюся за нами в нескольких ярдах. Да, полицию будет трудно обвести вокруг пальца. Если они меня потеряют, то им нетрудно будет оповестить все полицейские посты и патрули, и они тотчас же меня обнаружат. О моих приметах будет оповещен каждый регулировщик. Не просто будет оторваться от них, но на войне я и не в таких переделках не терялся, а вот они об этом и не подозревали, и это»мой козырь. Я был уверен, что сумею избавиться от хвоста.
Сойдя с автобуса и взяв билет, я опустился на станцию подземки и подошел там к газетному киоску Я был уверен, что сыщик или даже два сыщика выскочили из машины, когда я исчез из виду, и теперь меня ищут.
Остановившись у киоска и купив газету, я прошел к поезду На платформе было мало народа. Я прошел в конец вагона и сел на скамью. Вероятно, сыщик встал так, чтобы его не было видно с платформы.
На первой странице газеты было напечатано:
Сложив газету, я поднялся. Подходил поезд, и я прошел на платформу. Когда, сверкая огнями и грохоча, поезд вырвался из туннеля, я заметил высокого и грузного парня, вышедшего из-под арки, ведущей к выходу со станции. Я внимательно его рассмотрел, чтобы потом его сразу узнать. Коричневый костюм, простая шляпа и манера поворачивать и держать голову, выдававшая непривычку к штатской одежде, ясно показывали, что это полицейский. Он сел в вагон рядом со мной. Играть с ним надо было очень осторожно. Надо было скрыться так, чтобы он не подумал, что я его обнаружил и понял его роль Пусть сыщик думает, что упустил меня по оплошности, случайно.
Я сошел с поезда в Кингстонбридже и зашагал по платформе к выходу Уже на середине лестницы я обернулся и увидел, что сыщик стоит ниже и усердно читает газету Станция была пустынной, и я подумал, что выбрал не лучшее место и время для побега.
Если толпы нет, то в ней не затеряешься.
Надо было подойти поближе к Квинз-авеню и там исчезнуть. Я пошел прямо по Гайд-парку. Еще немного — и я буду у цели. Я слышал шаги сыщика у себя за спиной, но не оглядывался. Он отставал от меня примерно ярдов на пятьдесят. Я перешел дорогу и закурил, остановившись на улице. Шаги резко оборвались. Я положил сигареты в карман и медленно завернул за угол По моим расчетам я буду секунд шесть вне поля его видимости. Повернув за угол, я бросился бежать изо всех сил. Мои туфли на микропорке бесшумно промчали меня по тротуару к Императорскому институту. Перескакивая через ступеньки, я спрятался за колоннами и, прислонившись к стене, приступил к наблюдению.
Наконец из-за угла появился сыщик. Он не спешил, он был уверен, что я никуда от него не денусь. Но когда он увидел пустую улицу и никаких следов моей особы, он остановился, как будто споткнувшись. Я застыл, отступив в тень колонн. Сыщик растерянно поглядел по сторонам и бросился бежать до следующего перекрестка, в недоумении поглядывая по сторонам. Я оставался на месте, внимательно наблюдая за его манипуляциями. Он немного постоял, словно раздумывая, и решительно направился к моему убежищу. Под аркой стояла телефонная кабина. Я спрятался за ней, продолжая наблюдать.
Через стекло кабины улица была как на ладони. Детектив прошел мимо арки, немного постоял раздумывая, но затем стал подниматься по ступенькам. Я спрятался за панелью двери и затаился с сильно бьющимся сердцем. Я слышал, как он поднялся к арке, и мысленно видел его глаза, всматривающиеся в глубину. Если он откроет дверь кабины — я ударю его. Но, к счастью, я услышал его быстрые шаги, направляющиеся обратно на улицу.
— Если вы нам опять потребуетесь, мистер Коллинз, — заявил он мне на прощание, — то я за вами заеду. Пожалуйста, не отлучайтесь из дома на эти двое суток.
— Хорошо, я буду на месте. Если я буду на вызове у клиентов, то сообщу жене, где меня искать.
Холлис пристально посмотрел на меня:
— Это хорошо. Вы нам опять скоро будете нужны, — и он уехал.
— Это очень неосторожно, дружок, — пробормотал я ему вслед, стоя у входа в гараж. — У тебя был шанс. В следующий раз ты меня так просто не найдешь.
Удивительно, что Роусон вообще меня отпустил. У него было достаточно улик, чтобы арестовать меня сразу. Теперь я уже не верил его улыбке и его интересу к моей особе. Меня не обманули его извинения, когда он предложил Холлису снять с меня отпечатки пальцев. — Термос мог обронить один из членов шайки, и мы найдем на нем отпечатки пальцев. Так как там могут быть отпечатки пальцев ваши и Метса, то, чтобы не терять зря времени, с вас придется снять отпечатки пальцев. Он, казалось, удовлетворился моими объяснениями, что я отдал термос Метсу несколько недель назад, но меня не проведешь на мякине. У меня создалось впечатление, что он играет со мной, как кошка с мышкой. Окончательно я в этом убедился, вспомнив, как он выпросил у меня коробок спичек, как он ловко обыграл все это. Все время мне казалось, что здесь что-то не так, и вот я понял, наконец! Ведь именно из этого коробка я взял спичку, чтобы соединить оборванные провода в машине Билла. Я имел представление о методах научного ведения следствия и знал, что полиция быстро докопается, , что спичка взята именно из этого коробка. Я понимал, что несмотря на все мои предосторожности, в фургоне могли остаться отпечатки моих пальцев. Был один шанс из тысячи, что я не оставил там свои отпечатки. Если это так, то эксперты их живо найдут. Вероятно, что дело только за этим, а может быть, и нет. Возможно, полиция отложила мой арест в надежде, что я выведу их на шайку. Но так или иначе, у меня оставалось в запасе несколько свободных часов. Это меня и беспокоило. О себе я не думал. У меня не будет времени найти Дикса, но я обязан его найти, даже если это будет последнее, что я успею совершить в жизни.
Я прошел в темный пустой гараж, и в это время услышал торопливые шаги Анни. Я понял, что впервые после свадьбы она мне может помешать, если не считать дело с Глорией. У меня было срочное дело, и его необходимо было сделать в одиночку.
— Как дела, Гарри?
— Пойдем наверх.
Рука об руку прошли мы с ней через гараж и поднялись в квартиру. Устало опустившись в кресло, я увидел побледневшее лицо Анни.
— Плохие дела.
Она села на пол рядом с креслом и уставилась на меня, как будто никогда не видела.
— Расскажи мне все.
И я рассказал ей все, ничего не скрыв, почему и как умер Билл, как глупо я соврал в полиции о воображаемом «ТВР», такой редкой модели, о воображаемом Маннинге, как оставил термос в фургоне и как Роусон выманил у меня коробок со спичками.
— Они нашли термос в фургоне, — закончил я. — Они сделали вид, что поверили моим словам о том, что я отдал термос Биллу, но это дало им возможность взять отпечатки пальцев. Анни кротко вздохнула:
— Они взяли у тебя отпечатки?
— Да, и я не мог отказаться. Наверняка я оставил свои отпечатки в фургоне. Я не хочу запугивать тебя, Анни, но факты против меня. Скоро меня арестуют и предъявят обвинение.
— Что с нами будет, Гарри? Как ты мог? Не могу поверить, что ты… что ты… что это происходит именно с нами.
— Это уже случилось… что теперь сожалеть. Виноват я, а страдаешь ты. Лучше всего теперь…
— Подожди. Осталось только одно, пойти прямо в полицию и все рассказать. Прямо сейчас.
— Слишком поздно, ведь произошло убийство. Они задержат меня и будут держать под арестом, а что будет с тобой? Дикс пригрозил, что расправится с тобой, если я их выдам, а он выполнит свою угрозу. Они грозили плеснуть тебе в лицо серную кислоту. Так что я не смогу рассказать всю правду в полиции.
— Думаешь, что я его боюсь? Наше счастье важнее. Ты обязан все рассказать полиции. Они поверят тебе, если рассказать им все сейчас, когда они не знают почти ничего. Но если они докопаются сами, то нельзя будет рассчитывать на их снисходительность. Тебя будут судить вместе со всеми.
— Слишком поздно. Надо было сказать сразу. Теперь они подумают, что я просто испугался.
— Ты обязан это сделать, — Анни сжала мою руку. — Если ты этого не сделаешь, то я пойду сама.
— Нет, Анни!
— Что ты собираешься предпринять? Ты меня пугаешь…
— Я хочу скрыться.
— Ты не можешь! Не должен! Если ты убежишь, полиция наверняка сочтет тебя соучастником. Ты не спрячешься, они найдут тебя. Полиция всегда находит, если знает, кого искать.
— Мне надо исчезнуть, Анни. У меня есть дело, которым я собираюсь заняться в одиночку.
— Дело? Что за дело?
— Мне надо найти Дикса.
Анни посмотрела на меня как на сумасшедшего:
— Но это же глупо. Дикса найдет полиция. Тебе не следует вмешиваться в это. Если же ты убежишь…
— Я требую, чтобы ты уехала к матери, Анни. Там ты будешь в безопасности. Дикс не знает, где живет твоя мать. Я требую, чтобы ты немедленно уехала!
— Но, Гарри, это несерьезно. Ты меня пугаешь. Я не могу оставить тебя одного: ты опять натворишь каких-нибудь глупостей.
— Ты зря тратишь время, Анни. Не спорь со мной. Анни заплакала:
— Умоляю тебя — будь благоразумней. Я останусь с тобой. Нам нельзя расставаться! Сделай, как я прошу, милый!
Я понял, что время идет, а Анни не переубедишь. Во всех женщинах заложено упрямство ишака. Следовало изменить линию поведения, а то меня арестуют прежде, чем она кончит рыдать.
— Дай мне немного подумать, Анни, — поднялся я. — Мне необходимо все обдумать самому. Дай мне полчаса.
Она подозрительно захлопала ресницами, мокрыми от слез.
— Зачем ты хочешь найти Дикса?
— Мне надо разрушить его планы. Кроме того, я желал бы с ним побеседовать по поводу смерти Билла. Это надо сделать до суда. Хотя, возможно, ты и права, и Дикса следует отдать в руки полиции.
Анни еще колебалась:
— Хорошо, Гарри, я подожду тебя здесь. Будь благоразумен. Тебе надо идти в полицию. Я обнял и поцеловал ее.
— Я все обдумаю, дорогая.
Пройдя в контору, я достал бумажник и пересчитал деньги: восемь фунтовых банкнот, две бумажки по десять шиллингов и немного мелочи. Я положил деньги в карман и достал чековую книжку: на счету было. 52 фунта . Я выписал чек на имя Анни на всю сумму. Затем взял лист бумаги и написал:
«Дорогая Анни!В конце письма я сделал приписку:
Нет времени на долгие объяснения. Я не могу простить Диксу смерти Билла. Я найду его и за все сразу рассчитаюсь. У нас с Биллом было много общего, о чем даже ты не знаешь. Он был частью меня самого. Он убит из-за моего преступного легкомыслия. То что произойдет со мной, неважно. Ведь я испортил нашу жизнь и предал тебя. Через несколько лет я выйду из тюрьмы уже не тем, каким ты меня знаешь. Продай все. У тебя останется около двух тысяч фунтов. И возвращайся к матери. Эта шайка опасна: они могут найти тебя и отомстить. Ради меня и ради твоей жизни постарайся, чтобы они тебя не нашли. Прости меня, если сможешь. Будет лучше, если мы сейчас расстанемся. Я всегда буду помнить тебя и любить. У меня есть дело, и я обязан сделать его один.
ПРОЩАЙ, ДОРОГАЯ!
ГАРРИ.»
«Встречусь с тобой потом, чтобы проститься. Напишу тебе или твоей матери.»Я положил письмо и деньги в конверт и сразу почувствовал себя как на иголках. Глупо было выходить вот так, но иного выхода не было. Каждую секунду сюда могла войти полиция. Следовало бы взять с собой кое-какие вещи из одежды, но я подумал, что у полиции сразу возникнут подозрения, если меня увидят с чемоданом. Они могут сразу же арестовать меня.
Я посмотрел на часы: прошло уже семь минут и мне пора было уходить. Пройдясь по гаражу, я обошел вокруг «ягуара», было соблазнительно смотаться на нем, но и проследить за мной было бы тогда просто.
Я открыл дверь гаража и вышел на яркий солнечный свет. Я немного помедлил и закурил, наблюдая за полицейским в дверях почты. Он настойчиво не замечал меня, так настойчиво, что было ясно — у него приказ: не показывать виду, что за мной следят. Это могло значить одно: приказ отдал Роусон, и все еще впереди.
Я направился по направлению к Оксфорд-стрит. Я не оглядывался. Меня беспокоило лишь одно: как бы Анни не бросилась за мной следом, прочитав мою записку. Мне встретился автобус, свернувший с другой улицы, я нырнул в него и прошел в салон. Сев рядом с кондуктором, я оглянулся. Но никто за автобусом не гнался. Но уже через пару минут я заметил полицейскую машину, появившуюся сзади и двигавшуюся за нами в нескольких ярдах. Да, полицию будет трудно обвести вокруг пальца. Если они меня потеряют, то им нетрудно будет оповестить все полицейские посты и патрули, и они тотчас же меня обнаружат. О моих приметах будет оповещен каждый регулировщик. Не просто будет оторваться от них, но на войне я и не в таких переделках не терялся, а вот они об этом и не подозревали, и это»мой козырь. Я был уверен, что сумею избавиться от хвоста.
Сойдя с автобуса и взяв билет, я опустился на станцию подземки и подошел там к газетному киоску Я был уверен, что сыщик или даже два сыщика выскочили из машины, когда я исчез из виду, и теперь меня ищут.
Остановившись у киоска и купив газету, я прошел к поезду На платформе было мало народа. Я прошел в конец вагона и сел на скамью. Вероятно, сыщик встал так, чтобы его не было видно с платформы.
На первой странице газеты было напечатано:
«Сегодня рано утром был ограблен почтовый фургон. Трое грабителей в масках исчезли, унося с собой необработанные технические алмазы, которые перевозили из почтовой конторы на Игл-стрит в аэропорт в Норфолке. Охранник из команды, попытавшийся помешать самому дерзкому преступлению за последние годы, был убит выстрелом в голову. Скотланд-ярд ведет самое тщательное расследование.»300000 фунтов ! Эта сумма меня потрясла. Вот ради чего Дикс шел на все. Алмазы были почти как деньги. Теперь ему надо было переправить их за границу, где на черном рынке за них дадут еще больше Я подумал о том, как Дикс может поступить дальше. А если он уже улетел на самолете в Европу? В этом случае он будет потерян для меня навсегда. Что же мне предпринять в первую очередь? Прежде чем пуститься на поиски Дикса, мне необходимо отделаться от полиции. Второй возможности уйти мне Роусон не предоставит. Если они меня поймают, то немедленно арестуют, а это конец всему Мне надо переодеться так, чтобы меня не узнали. Я вспомнил о квартире Берри. Сейчас он прячется вместе со всеми. Вероятно, он оставил свои вещи в квартире Мы с ним примерно одинакового роста, и я буду спасен, если проберусь к нему на квартиру.
Сложив газету, я поднялся. Подходил поезд, и я прошел на платформу. Когда, сверкая огнями и грохоча, поезд вырвался из туннеля, я заметил высокого и грузного парня, вышедшего из-под арки, ведущей к выходу со станции. Я внимательно его рассмотрел, чтобы потом его сразу узнать. Коричневый костюм, простая шляпа и манера поворачивать и держать голову, выдававшая непривычку к штатской одежде, ясно показывали, что это полицейский. Он сел в вагон рядом со мной. Играть с ним надо было очень осторожно. Надо было скрыться так, чтобы он не подумал, что я его обнаружил и понял его роль Пусть сыщик думает, что упустил меня по оплошности, случайно.
Я сошел с поезда в Кингстонбридже и зашагал по платформе к выходу Уже на середине лестницы я обернулся и увидел, что сыщик стоит ниже и усердно читает газету Станция была пустынной, и я подумал, что выбрал не лучшее место и время для побега.
Если толпы нет, то в ней не затеряешься.
Надо было подойти поближе к Квинз-авеню и там исчезнуть. Я пошел прямо по Гайд-парку. Еще немного — и я буду у цели. Я слышал шаги сыщика у себя за спиной, но не оглядывался. Он отставал от меня примерно ярдов на пятьдесят. Я перешел дорогу и закурил, остановившись на улице. Шаги резко оборвались. Я положил сигареты в карман и медленно завернул за угол По моим расчетам я буду секунд шесть вне поля его видимости. Повернув за угол, я бросился бежать изо всех сил. Мои туфли на микропорке бесшумно промчали меня по тротуару к Императорскому институту. Перескакивая через ступеньки, я спрятался за колоннами и, прислонившись к стене, приступил к наблюдению.
Наконец из-за угла появился сыщик. Он не спешил, он был уверен, что я никуда от него не денусь. Но когда он увидел пустую улицу и никаких следов моей особы, он остановился, как будто споткнувшись. Я застыл, отступив в тень колонн. Сыщик растерянно поглядел по сторонам и бросился бежать до следующего перекрестка, в недоумении поглядывая по сторонам. Я оставался на месте, внимательно наблюдая за его манипуляциями. Он немного постоял, словно раздумывая, и решительно направился к моему убежищу. Под аркой стояла телефонная кабина. Я спрятался за ней, продолжая наблюдать.
Через стекло кабины улица была как на ладони. Детектив прошел мимо арки, немного постоял раздумывая, но затем стал подниматься по ступенькам. Я спрятался за панелью двери и затаился с сильно бьющимся сердцем. Я слышал, как он поднялся к арке, и мысленно видел его глаза, всматривающиеся в глубину. Если он откроет дверь кабины — я ударю его. Но, к счастью, я услышал его быстрые шаги, направляющиеся обратно на улицу.