Чиотта Бет. Очарованная

   — Если иметь моральные принципы несовременно, то да, можете себя поздравить, вы наткнулись на ископаемое. Можете посмеяться. Большинство именно так и делает.
   Мерфи сжал ее локоть.
   — Я не большинство.
   — Плохо, что я разведена, — вдруг брякнула Лулу, не желая сосредоточиваться на его неожиданно одобрительном отношении к ее старомодным взглядам на жизнь.
   Мерфи повернул к ней голову, и Лулу поморщилась. На самом деле она не собиралась говорить вслух то, что сказала. Они молча прошли мимо таращившихся на них соседей. Что бы там Флора ни шепнула на ушко мистеру Торндайку, это, судя по всему, было что-то весьма пикантное, поскольку мужчина даже не заметил, как Флаффи пописал на его обожаемую изгородь.
   Как только Мерфи с Лулу оказались вне пределов слышимости, Мерфи возобновил разговор:
   — А вы не пытались наладить семейную жизнь?
   — И за все свои старания осталась ни с чем. — Лулу вздрогнула. Да что с ней такое? Ведь показывать посторонним свою боль и разочарование ей совсем не свойственно.
   — Так это он бросил вас?
   — Он не виноват, — поспешила исправиться она, опомнившись. — Я оказалась не той женщиной, на которой, как ему представлялось, он женился. — Лулу прочитала в глазах Мерфи любопытство и поняла, что лишь возбудила его интерес. Предупреждая неудобный вопрос, она ускорила шаг. — Я не хочу говорить об этом.
   Мерфи без труда приноровился к ней.
   — Тогда давайте поговорим о моем переезде.
   — Тут не о чем разговаривать. Вам придется изыскать иной способ охранять меня. И это в том случае, если охранять меня действительно нужно.
   Только решительный отказ мог сейчас не дать ее раскаленным мозгам взорваться. Впереди стояла машина Сэма Марлина. Лулу очень надеялась, что он не привез ей еще один подарок. Хватит ей на сегодня драм. Лулу подошла к дому и стала подниматься по лестнице. Ей никого не хотелось видеть — ни сестру, ни друзей. И Мерфи, разумеется, поймет, что ей нужно побыть одной после всего того, что на нее сегодня обрушилось. Лулу вошла в свою спальню именно в тот момент, когда зазвонил ее мобильный телефон.
   Воодушевленная надеждой отвлечься, она с готовностью схватила трубку.
   — Лунные сказки Лу…
   — Кто такой Чаз? — В трубке послышался какой-то очень спокойный мужской голос. Стоило Лулу услышать его, как ее нервы зазвенели, словно натянутые струны.
   — Кто говорит?
   — Чаз — это тот, с кем ты вчера танцевала? Тот, кто привез тебя домой?
   Лулу охватило смятение. Все ее возражения против переезда Мерфи, будто ветхая плотина, рухнули, не устояв перед жестокой реальностью, которая хлынула мощным потоком, затопив рассудок Лулу. Паника боролась с гневом. Но она силилась говорить спокойно:
   — Вы подсунули мне наркотик?
   — Мне жаль, что тебе стало плохо. Так неудачно все вышло.
   — Почему же? — Лулу не выдержала, и ее темперамент вырвался наружу. — Потому что это сорвало ваши планы, и вы не смогли мной воспользоваться в тот момент, когда для меня исчезли все запреты?
   — Мне нравилось смотреть, как ты танцуешь. Твоя улыбка… очень на меня действует.
   — А на меня действуют наркотики, — выпалила она в трубку. — Сильно и плохо. Хотите, чтобы я улыбалась? Обещайте, что никогда не будете больше выкидывать таких фокусов. Употребление наркотиков противоречит закону и морали, и они… опасны. Обещайте, что…
   — Тот мужчина, — тихо повторил голос в трубке, — тот, который отвез тебя домой… Кто это?
   Его прямота, его ужасающее, леденящее душу спокойствие страшно нервировали Лулу. Вдруг она услышала легкий стук и, подняв глаза, увидела на пороге Мерфи. Их взгляды встретились, и Лулу, почувствовав притяжение его силы, не могла уже отвести от него глаз.
   — Мой друг.
   Последовала пугающая, наполненная каким-то жутким смыслом пауза и затем ответ, после которого Лулу обуял такой ужас, по сравнению с которым самый кровавый триллер ничто.
   — Он недостаточно хорош для тебя, — выдавил мужчина. — Никто из них не достоин тебя.
   Молчание, воцарившееся в трубке, оглушало Лулу почти так же, как гул, раздававшийся у нее в голове. Ни жива ни мертва от страха, она села.
   Мерфи приблизился к Лулу, аккуратно вытащил из ее судорожно сжатой руки телефон и стал нажимать кнопки.
   — Что вы делаете?
   — Проверяю последний входящий звонок. — Он покачал головой. — Номер не определился. — Он отключил мобильник и положил его на ночной столик.
   Лулу не знала, что думать, что чувствовать. Ясно было только одно: позвонивший ей таинственный незнакомец ее претензии к нему по поводу наркотиков пропустил мимо ушей.
   — Никакие разумные доводы на него не подействовали.
   — Я вообще сомневаюсь, что он разумный человек. — Мерфи сел рядом с Лулу. — Что он сказал?
   — Он сказал, что вы не достойны меня. Что никто из них не достоин меня. Никто из кого?
   Мерфи поскреб подбородок.
   Лулу ощутила покалывание в теле. Опять это жуткое предчувствие.
   — А?
   — Не знаю точно. Что еще?
   — Он хотел знать, не Чаз ли вы. Я было подумала, не связан ли его звонок как-то с Софи, но он продолжал допытываться, не Чаз ли тот, кто отвез меня домой и с кем я вчера танцевала. На вопрос, кто вы такой, я ответила, что вы мой друг. Остальное вы знаете сами. — Лулу только теперь осознала, что сжимает руку Мерфи. Она разжала пальцы и вздохнула. — Простите.
   — Не извиняйтесь. — Лулу хотела убрать руку, но Мерфи не позволил ей этого сделать, стиснув ее пальцы. — Отныне, принцесса, мы с вами неразлучны.
   В эту минуту ей ничего так не хотелось, как этого. Только бы спрятаться в объятиях Мерфи, отдаться под его защиту. Зло, просочившееся в ее беспечный мир, открыто заявило о себе.
   С одной стороны, Лулу отказывалась поверить в это, с другой — была напугана. Но больше всего злилась: скольким еще женщинам этот человек испортил жизнь? Неужели для него не существует нравственных ограничений?
   — Не дай Бог, чтобы этот мерзкий тип появился где-нибудь в нашей округе. Здесь живет по меньшей мере десяток детей. — Лулу мрачно взглянула на Мерфи. — А Флора и мистер Торндайк? Им обоим за семьдесят. Они беззащитны, как дети.
   Мерфи потер большими пальцами костяшки ее руки.
   — Его не интересуют ваши соседи, Лучана.
   — А Софи? Вдруг он попытается ворваться к нам, а она в этот момент будет дома и вздумает остановить его приемом карате или еще чего? Вдруг ей не удастся остановить его, и она только раздразнит его, так что он как-нибудь навредит ей?
   Мерфи склонил голову, его губы растянулись в мягкой улыбке.
   — Слишком уж много «вдруг».
   — А вдруг кто-то вроде мистера Торндайка или Флоры заметит, как он выходит из дома? Возможно, ему тогда захочется избавиться от свидетеля. Я слышала, что бандиты иногда даже отрезают у людей части тела! — Стены реальности сдвинулись вокруг Лулу, и в груди у нее защемило. Стало трудно дышать.
   Мерфи привлек ее к себе и погладил по спине.
   — Ох уж это ваше воображение!
   — Подобное ведь случается, не правда ли?
   — Бывает. — Мерфи крепче сжал Лулу в объятиях, уткнувшись подбородком в ее волосы. — Но не тогда, когда я отвечаю за безопасность.
   Его заверение не произвело на Лулу никакого впечатления. У нее в голове уже сложился самый мрачный сценарий развития событий. Но Лулу была готова на все, чтобы этот сценарий не воплотился в жизнь. Иной сценарий… Иной финал… Лулу отстранилась от Мерфи.
   — Вы близко живете?
   — В Смитвилле.
   Тридцать минут езды от «Карневале». Отлично. Ей не придется пропускать работу. Софи может пожить у Руди с Жан-Пьером. С ними она будет в безопасности. Тогда негодяю незачем показываться в этом районе.
   Сердце бешено колотилось. Лулу вскочила на ноги, подбежала к шкафу и вытащила оттуда три чемодана.
   Мерфи поднялся.
   — Вы собрались куда-то?
   Быстро перебрав в голове предстоящие ей лунные сказки, Лулу сняла с вешалок нужные костюмы. С испариной на лбу она металась и уговаривала себя, что это не бегство, а просто творческий подход к самозащите. Она убеждала себя, что никуда не переезжает, а просто поживет в другом месте… какое-то время. Призвав на помощь свои актерские приемы, она твердо, со спокойной, решительной улыбкой на лице встретила вопросительный взгляд Мерфи.
   — Есть план Б.

Глава 12

   Джейк вырулил на подъездную дорожку и заглушил мотор. Сжимая руль, он сидел, уставившись на викторианский дом, который они с Афией постепенно ремонтировали, — бездонную пропасть, в которую уходили все деньги. Он размышлял о сложной ситуации, в которой оказалась принцесса Очарование. Ему хотелось освободиться от мрачных мыслей, прежде чем он появится перед своей необычайно любознательной и наделенной чрезвычайно развитой интуицией красавицей женой. Меньше всего он сейчас хотел, чтобы она поинтересовалась: «Что тебя гнетет, Джейк?» Потому что ответ «Ничего, радость моя» оказался бы бессовестной ложью.
   Джейка многое тревожило.
   По дороге домой его мучило дурное предчувствие, которое он пытался прогнать, анализируя и раскладывая по полочкам все обстоятельства. В конце концов Мерфи ведь умчал Лулу к себе, в свою скрытую в лесной чаще неприступную крепость. Никто не в силах похитить принцессу оттуда. И в «Карневале» маньяк вряд ли попытается подступиться к ней: слишком людно, слишком светло. Даже если он и предпримет попытку схватить ее, Мерфи, который будет постоянно рядом, съест мерзавца с потрохами.
   И все равно дурное предчувствие не отступало. Причиной тому были некоторые тревожные обстоятельства.
   Первое: Джо Богарт задействован в программе по борьбе с организованной преступностью.
   Второе: Энтони Ривелли, раньше состоявший на службе в «Карневале», а в настоящее время работающий в «Оз», в прошлом имел связи с Фальконе, непотопляемым преступным кланом Нью-Джерси.
   Третье: Ривелли в прошлом имел связь с Жан-Пьером, благодаря чему Джей-Пи и Руди теперь подрабатывают в «Оз».
   Четвертое: Лулу работает в «Карневале».
   Пятое: в «Оз» ей подсунули наркотик.
   Возможно ли, что Лулу преследует Фальконе? Не разрабатывает ли ФБР Фальконе, не готовит ли захват? Связано ли каким-то образом расследование ФБР с «Оз»? Насколько правдив был Ривелли, когда заявил, что разорвал помолвку с дочерью главаря банды?
   Эти подозрения следовало бы обсудить с Мерфи, но никаких твердых доказательств в распоряжении Джейка не имелось, к тому же его не покидало ощущение, будто Ривелли чего-то боится и чересчур осторожничает. В ходе одного из прошлых расследований Джейка на свет всплыл один маленький грязный секрет Ривелли. Секрет, о котором, как считала Афия, им с Джейком не стоит распространяться. Джейк возражал, но Афия твердо стояла на своем, а он был готов на все, лишь бы угодить жене.
   Она бы не порадовалась, если бы деятельность Ривелли снова подверглась сомнению в результате одного из проведенных Джейком расследований. Только на этот раз дело было не совсем его. Это было дело Мерфи и… Богарта. Джейк не сомневался, что завтра агент объявится и сообщит Мерфи детали. На самом деле после первого сообщения прошло только двадцать четыре часа. Если хоть немного повезет, он укажет не на Фальконе, а на кого-то другого. Но если Богарт не выйдет на связь, Джейк сообщит Мерфи о своих опасениях. Позже, сегодня вечером, он перелопатит кое-какую информацию, посмотрит, насколько реальна версия о связи Фальконе с «Оз».
   А сейчас ему хочется обнять жену. Джейк до сих пор не мог без содрогания вспоминать, как несколько месяцев назад Анджела Фальконе целилась в Афию из пистолета.
   Джейк поспешил в дом. Он открыл входную дверь и, заметив отсутствие Маузера, застыл на пороге. Никогда не бывало такого, чтобы их черно-белый кот не встретил его.
   Без паники. Это еще ничего не значит, просто старина Маузер стал сдавать: возраст, ничего не поделаешь.
   Джейк скинул куртку, снял кепочку и спрятал вновь обретенный «глок» в верхний ящик бюро эпохи королевы Анны. Он торопливо прошел через гостиную, потом через другую — Маузера нигде не было. Как и вообще ни одной из живших у них шести кошек.
   Наверное, Афия их кормит. Она баловала этих меховых комочков даже похлеще, чем он сам. Но ни в кухне, ни в прачечной его милой женушки не оказалось. Не нашел он ее и внизу.
   Ну и что из того? — успокаивал он себя, чувствуя, как сзади в шее начинает покалывать. Значит, она наверху: либо спит, либо в душе, а может, убирается. Однако невозможно оставаться здравомыслящим человеком, когда из головы не выходят сумасшедшие Фальконе, которым надо лечиться.
   Джейк летел наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
   Когда он вошел в спальню, во рту у него пересохло. Маузер, Роско, Барни и Вилма сидели, прижавшись друг к другу, и не сводили глаз с двери туалета хозяйской спальни. Маузер повернул пушистую голову, словно бы вопрошая: «Где только тебя черти носят?»
   Сердце готово было выпрыгнуть у Джейка из груди. Он пошел на звук: туда, откуда слышались тихие всхлипы.
   Боже правый! Его маленькая, хрупкая жена в одних трусиках и его форменной футболке из полицейской академии сидела, скрестив ноги, на холодном кафельном полу ванной, уткнувшись лицом в ладони. Две другие кошки — Скэмп, всегда державшийся особняком, как собачка, не отстававший от Афин ни на шаг, и Гуччи, а также котенок, которого она взяла из приюта, сидели рядом в качестве группы поддержки.
   Джейк опустился перед женой на корточки.
   — Афия. — Он ласково погладил ее по длинным, почти достигавшим талии волосам. — Детка, что случилось?
   Она зарыдала с новой силой, по-прежнему закрываясь руками и что-то невнятно бормоча.
   Всеми силами пытаясь сохранять спокойствие, Джейк огляделся вокруг и увидел на умывальнике открытый знакомый пакетик с теми же обозначениями, что он видел уже в прошлом месяце. И тут он все понял. Домашний тест на беременность дал отрицательный результат. Опять.
   Несмотря на разочарование, у него словно гора с плеч свалилась. Эту боль он сумеет разогнать поцелуями.
   — Родная моя, прошу тебя, не плачь. — Его сердце разрывалось на части. Джейк сел на пол и обнял ее. — Мы будем пытаться дальше. Ведь попытка не пытка, а даже напротив, одно удовольствие, правда? — неловко пошутил он.
   Джейк поднял голову Афии за подбородок. Покрасневший нос. Припухшие заплаканные глаза. Никогда Афия не была плаксой. Она засмеялась сквозь слезы, и — вот черт! — тревога вновь овладела им: терпению ее, похоже, пришел конец.
   Но прежде чем Джейк смог вымолвить хоть слово, Афия показала ему полоску теста на беременность.
   Полоска выглядела по-другому, не как все предыдущие. Она, кажется… Джейк, пораженный, уставился на нее:
   — Ты… мы…
   — Я беременна. — Афия поцеловала его мокрыми, солеными губами, обвила руками за шею и крепко прижала к себе.
   Джейк, потрясенный до глубины души, почувствовал, как земля закачалась под его ногами, и, чтобы не упасть, уцепился за жену. Глянув на кошек, он мог поклясться в тот момент, что те улыбаются. Он издал смешок, но горло сдавило от избытка чувств.
   — Ну и ну! Я скоро стану отцом.
   Афия со смехом оттолкнула Джейка и, повалив на кафельный пол, потянулась к молнии его джинсов.
   — Что ж, давай это отпразднуем!
   Специальные пушки выстреливали конфетти, усыпая вестибюль казино кружочками яркой, пестрой бумаги. Автоматы так же, как и техники по обслуживанию игровых автоматов, делали свое дело, игнорируя этот беспорядок. По меньшей мере несколько кружочков из неиссякаемого потока конфетти, трепеща спланировав на пол казино, забивались в щели игровых автоматов, затрудняя работу механизмов.
   Однако постоянные клиенты любили эту кутерьму — красочный парад артистов на ходулях и трюкачей на одноколесных велосипедах, фокусников и жонглеров, венчаемый талисманом казино. Но больше всего публика любила, когда бродячие артисты начинали раздавать бесплатные металлические бусы. Софи готова была понять это неестественное стремление урвать здесь хоть что-нибудь бесплатно: ведь большая часть завсегдатаев оставляла в казино львиную долю своего недельного дохода.
   Наблюдая за образовавшейся толчеей, она радовалась, что раздача бус не входила в ее обязанности.
   — Эй, цыпочка! Мне по почте прислали бланк для тотализатора. Что мне с ним делать?
   «На задницу себе наклей». Софи вовремя прикусила язык, воздерживаясь от резкости. Подобный ответ руководство казино не одобрит. Да и потом чем старик заслужил такую грубость? Не виноват же он в самом деле, что ее вызвали в выходной на ненавистную работу.
   Хотя, по правде говоря, лучше уж здесь стоять, чем сидеть сложа руки доме у Руди и Жан-Пьера. Софи была не в восторге оттого, что ей приходилось стеснять двух воркующих голубков, глядя на которых она каждый раз сокрушалась, что ей не суждено было испытать подобного блаженства с Чазом. Однако это был единственный способ обеспечить благополучие Лулу: упрямая до невозможности, она соглашалась принять защиту Мерфи лишь в том случае, если Софи будет находиться под защитой друзей или уедет из страны вообще. И Софи, которая вполне могла позаботиться о себе сама, пришлось смириться и скрепя сердце принять выдвинутые сестрой условия. К тому же у нее для этого имелась и другая, тайная причина.
   Нужно было быть абсолютной тупицей, чтобы не почувствовать возникшее между сестрой и Мерфи взаимное влечение. Софи хотелось, чтобы Лулу пожила у Мерфи какое-то время, чтобы они остались одни. Может быть, хотя бы тогда ее сестра-пуританка позволит природе взять свое. А если у сестры что-то получится с этим мужчиной, который во всем является ее полной противоположностью, она будет только рада. Мечтательница и реалист. Одно компенсирует другое. При соединении противоположностей возникает равновесие, гармония, которой ни одной из сестер прежде не удавалось достичь. Сейчас весь мужской род вызывал у Софи стойкое неприятие, однако Мерфи ей чем-то нравился. Особенно ей доставляло удовольствие наблюдать, какими глазами он смотрит на Лулу — так, будто готов убить любого, кто хоть пальцем ее тронет.
   — Так что мне делать с этим бланком, — повторил свой вопрос мужчина, выводя Софи из задумчивости.
   Она улыбнулась седобородому старику с лиловым, словно слива, лицом и, взирая на него сверху вниз (ростом мужичок доходил где-то до четырех футов и девяти дюймов), протянула руку — ну просто модель, демонстрирующая на выставке автомобили, — указывая на гигантский барабан из плексигласа позади нее. Огромных размеров вывеска на барабане гласила: «Ставки века! Заполненные бланки бросайте сюда!»
   — А? — Старичок покосился на барабан с сотнями таких же бланков. — Сюда его, что ли, сунуть?
   «А уж это как хочешь. Можешь сунуть себе в задницу». Софи определенно была не в духе.
   — Опустите его в прорезь, сэр.
   — А складывать нужно?
   — Как вам будет угодно. — Заявки бросали в барабан кто как хотел: никакие сложенные, сложенные втрое и даже скомканные в шарики. Некоторые полагали, что если бланк скомкать, то он скорее попадется в руку, когда будет происходить жеребьевка. Все игроки были суеверны и всегда действовали с оглядкой на какие-то приметы, напоминая в этом людей из артистических кругов.
   — Не потрете на счастье?
   Сама из артистической семьи, Софи не отказала в просьбе.
   — Конечно. — Она взяла у старичка бланк, но мужичок с ноготок выхватил у нее бумажку и, резко подавшись тазом вперед, засмеялся, кудахча:
   — Я не о бланке, деточка.
   Вот ведь козел! Будь он ростом на фут повыше, лет на сорок помоложе да еще бы с внешностью Джуда Лоу… Хотя нет, все равно без вариантов. Закрыть глаза на запятнанные штаны из полиэстра и запах жареной рыбы вперемешку с запахом лекарственного полоскания для рта она бы не смогла.
   — Не вынуждайте меня вызывать охранника, сэр. — Софи выхватила у вонючего старикашки бланк и бросила его в барабан. Поскольку камера наблюдения фиксировала все, что происходило в зоне тотализатора, Софи одарила старика самый приветливой из своих дежурных улыбок: она не хотела терять работу. — Удачного вам дня.
   — А с чего бы это сегодняшнему дню отличаться от остальных? — проворчал тот и, поправив сумочку на поясе, потащился, шаркая ногами, в переполненный игровой зал.
   Софи критическим взглядом окинула его жиденький белоснежный хвостик, полосатую рубашку, клетчатые штаны и стоптанные красные кроссовки, пытаясь определить, кто он — жертва моды или сумасшедший. «И то, и другое», — в итоге заключила она, наблюдая за тем, как мужчина шлепнулся на мягкий синий табурет и тут же принялся набивать игровой автомат монетами. Это после того, как он только что попросил ее погладить его член. Якобы. К выбору членов, которые ей захотелось бы погладить, Софи подходила крайне тщательно. Хотя, разумеется, все же не так, как Лулу. Единственный член, к которому та когда-либо прикасалась, принадлежал ее мужу, а они с ним уже два года как развелись.
   Два года без секса. Уму непостижимо!
   Впрочем, еще два месяца назад она и вообразить себе не могла, что будет расхаживать по казино Атлантик-Сити в сетчатых чулках и костюме с блестками, как у акробатки на трапеции, и по триста раз на дню отвечать на одни и те же треклятые вопросы типа «Где здесь туалет?», «Как пройти к променаду?» и «Где тут буфет?»! Два месяца назад она жила в Манхэттене и активно делала карьеру актрисы. Два месяца назад она верила, что еще немного — и она получит главную роль, а вместе с ней и кругленькую сумму на свой счет. Два месяца назад она еще тешила себя иллюзией о том, что у нее сее мужчиной кристально честные и искренние отношения.
   Теперь же она раздавлена — ни денег, ни душевных сил, а за ее сестрой гоняется какой-то псих. Кстати, о психе… Вспомнив о нем, Софи, переступая с ноги на ногу в своих лодочках с ремешками, исподтишка просканировала толпу зевак.
   Сэма и Хлопушки не было, но Морис присутствовал — все крутился вокруг фокусника Чародея, а Фото-бой не переставал щелкать своим фотоаппаратом вокруг циркачки на ходулях под именем Рейвен. Отвратный тип со своим одноразовым фотоаппаратом-мыльницей, наверное, все стены у себя дома обклеил карточками артисток. От этой мысли Софи сделалось тошно, но еще большее омерзение она ощутила, лишь только подумав о том, что маньяк пошел за Лулу на детский праздник. И подсунул ей наркотик. Интересно, а смог бы этот человек причинить вред ребенку? Когда же этот «надежный источник» передаст Мерфи информацию о маньяке? К чему вся эта шпионская чепуха?
   Софи с раздражением продолжила рассматривать собравшуюся здесь в этот воскресный вечер публику. Завсегдатаи, как обычно, делали ставки на тотализаторе. Софи же силилась выделить из толпы и как следует изучить подозрительных субъектов, и поэтому вопросы клиентов, отвлекавшие ее от этого занятия, особенно действовали на нервы. Возможно, причина крылась в ее дурном расположении духа, но каждый двуногий с членом вызывал у нее в этот вечер подозрение.
   Она устроила себе перерыв на пятнадцать минут раньше. Если она не отдохнет хоть немного, причем немедленно, кому-нибудь от нее обязательно достанется. Софи отошла от тотализатора — если уж люди вывеску не в состоянии прочитать, то и хрен с ними — и стала в толпе прокладывать себе путь к двери, которая вела в служебное помещение. К счастью, раздевалка для встречающих клиентов девушек находилась всего в двух шагах по коридору. Три секунды спустя Софи уже набрала на цифровой панели код и открыла дверь, однако внезапно почувствовала движение у себя за спиной, и страх парализовал ее. Дальше все произошло чрезвычайно стремительно: дверь раздевалки захлопнулась, и какой-то незнакомый мужчина с силой придавил ее к стене, зажав рот рукой. Его лицо приблизилось, и Софи ощутила запах: от него несло дешевым одеколоном и мятной жвачкой.
   Он приблизил рот к ее уху.
   — Мне нужно, чтобы вы…
   Софи резко двинула коленом ему в пах, и хотя заставила его замолчать, не дослушав не важно какую просьбу до конца, мужчина ловко заслонился.
   — Э, дамочка! Полегче!
   Сдаться без боя? Как же! Разбежалась! Софи укусила его за руку, приподняла ногу и, чиркнув вниз по его голени, изо всех сил саданула каблуком ему прямо по пальцам ступни.
   Мужчина с громким воплем судорожно отпрянул назад, подпрыгивая на другой ноге.
   Пользуясь моментом, Софи размахнулась, чтобы нанести ему прямой удар по колену, но незнакомец предупредил его, схватив ее за лодыжку и резко опрокинув на устланный ковром пол. Софи забыла о том, что можно позвать на помощь: слишком уж была занята попыткой одержать верх над этим мерзавцем. Но тот в два счета пригвоздил ее к полу, прижавшись к ней своим худым, тяжелым телом.
   — Лежите спокойно, — процедил он сквозь зубы. — Я не сделаю вам ничего плохого. Мне нужно, чтобы вы передали Мерфи сообщение.
   Софи замерла и с удивлением уставилась на нападающего, пытаясь не слишком зацикливаться на том, что у нее во время схватки съехал корсет. Шелковая рубашка мужчины ласкала ее обнажившуюся грудь, вызывая в теле электрические разряды.
   — Откуда вы знаете Мерфи? — спросила она, удивляясь тому, что оказалась в состоянии вразумительно сформулировать мысль, не говоря уж о том, чтобы выдать целое предложение.
   — Он мой старый друг.
   Мозг Софи заработал с лихорадочной быстротой.
   — Так это вы его надежный источник? Незнакомец, превозмогая боль, криво улыбнулся.
   — Он так меня назвал?