Чиотта Бет. Очарованная

   — Хочешь, я пойду с тобой?
   Софи отрицательно покачала головой и вышла, хлопнув дверью. Предположительно дверью ванной.
   — Если бы я только не была противницей насилия, — обратилась Лулу к Боги, — я бы сейчас влепила вам хорошую затрещину.
   — Ему мало затрещины, — сказал Мерфи. Никогда раньше он не предполагал, что его брат может быть так жесток. Тот уже второй раз за вечер допускал грубые замечания насчет личной жизни Софи.
   — Чего ты так на нее взъелся?
   — Да потому, что она не пользуется мозгами, которые ей даны от рождения.
   — Мы все знаем Энтони, — сказала Лулу, вступаясь за сестру. — Он раньше был вице-президентом «Карневале».
   Мерфи сжал ее руку в знак поддержки.
   — Если верить газетам, Ривелли порвал с Анджелой Фальконе.
   — Он солгал с одобрения Анджелы. Думал, это поможет ему удержаться на посту управляющего казино. Какое-то время он тем самым выиграл, но в конце концов его все-таки вытурили. Тогда Анджела попросила Поли устроить его на работу и присмотреть за ним, пока сама она сидит. Не доверяя Ривелли, причем тот отлично знает это, она тем не менее собирается куда-нибудь сбежать с ним после ее освобождения. Парочка та еще! Как бы то ни было, а Поли дал Ривелли работу, но предупредил Анджелу, что он не грё… — Тут Боги посмотрел на Лулу. — Прошу прощения. Не долбаный бебиситтер. Это, однако, не значит, что Сол не настучит Анджеле, если заметит, что Ривелли ей изменяет. В отличие от Поли Сол придерживается строгих правил в том, что касается соблюдения верности.
   Мерфи тряхнул головой.
   — Откуда ты все это узнал?
   Боги провел рукой по подбородку.
   — От Джульетты.
   — Кто это, Джульетта? — спросила Лулу.
   — Не важно. Господи! — воскликнул Мерфи, потирая подбородок. — Могло ли быть все еще сложнее?
   — Вообще-то да. — Боги встал, сунув руку в карман, вытащил оттуда открытку из подарка, предназначенного Лулу, и передал ее Мерфи. — У Лулу соперничающие поклонники.
   Мерфи прочитал вслух послание, написанное затейливым почерком, и его бросило в жар.
   — «Надеюсь, это искупит мою вину за неуместный подарок и сгладит неприятное впечатление от тягостной сцены. С любовью. Поли». Опасность «А». Стиснув зубы, Мерфи глянул на Боги. — Где ты это взял?
   — В доме Лулу и Софи. На закрытой веранде, если точно. Вместе с гигантским розовым плюшевым медведем и шестью букетами цветов. — Боги перевел взгляд на Лулу. — Наверное, он еще не выяснил, какие цветы вам нравятся больше всего. Но любимый цвет ему известен. Там розы, гвоздики и еще какие-то цветы, я в них не разбираюсь. Но все розовые.
   Лулу выхватила у Мерфи открытку, встала и начала ходить из стороны в сторону.
   — Я в это не верю! Я же сказала ему, что не склонна принимать его ухаживания. Разве не так? — Она остановилась и шлепнула себя по лбу. — Как раз этого-то я ему и не сказала! — Она снова шлепнула себя по лбу. — Фу-ты! Я только отругала его за то, что он прислал мне неуместный подарок и подсунул наркотик. А чтоб он оставил меня в покое, я ему не сказала.
   — Оставил в покое, — повторил за ней Боги. Его губы слегка дрогнули. — Вы уверены, что вы с Софией родные сестры?
   — У нас общий отец, а матери разные, — ответила Лулу, немного удивившись.
   Мерфи улыбнулся. Боги выдохнул.
   — Значит так, принцесса. Первое: никогда не пытайтесь ругать наглецов. Второе: оказываемое сопротивление лишь подогревает азарт преследователя.
   — Не могу в это поверить, — с трудом выговорила Лулу. — Не могу… думать. — Она потерла виски. — В голове такое — с ума сойти!
   Мерфи протянул к ней руку.
   — Иди сюда, девочка моя.
   — Нет, мне нужно принять аспирин. Мне нужно… — Лулу бросилась к лестнице. — Я вернусь через минуту.
   — Кажется, переволновалась, — сказал Боги.
   — С ней все будет нормально. — Мерфи боролся с желанием встать и пойти за ней. — Она сильнее, чем кажется. — Как только Лулу оказалась достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор, Мерфи наклонился вперед, опершись руками о колени. — Ты сказал: соперничающие поклонники.
   Боги опустился на диван, провел обеими руками по голове, запустив пальцы в волосы, и застыл в той же позе, что и Мерфи.
   — Кто-то разбил ее тыквенный фонарь. И на стекле двери написал «шлюха». Поли этого не делал. У него стадия соблазнения.
   — Ты думаешь, у нее есть еще один воздыхатель, кто-то, кому не нравится, что она получает подарки от другого мужчины? Кто-то, кто, возможно, видел ее со мной и предположил, что мы любовники?
   — А это не так? — Мерфи приподнял бровь.
   — Эх, когда падаешь, летишь быстро.
   — И больно ударяешься. — Мерфи выдохнул, веля себе переключиться на маньяка и не думать о том, что в качестве объекта преследования выступает Лулу. — Это Сэм Марлин.
   — Кто?
   — Тот мерзкий тип, которого я тебя сегодня в «Карневале» просил припугнуть. Софи называет его «любителем поглазеть». Он преследует артистов, подкарауливает, подглядывает. У него какой-то особый, патологический интерес к Софи и Лулу. И представь себе, он живет по соседству.
   — Дело дрянь.
   — Так что ты ему сегодня сказал?
   — Я сказал, что, если снова увижу, как он пялится на мою девушку, яйца ему отрежу и скормлю акулам.
   Мерфи подавил улыбку. Боги есть Боги. И — удивительно! — сейчас он напомнил ему Софи в те моменты, когда она проявляла железный характер.
   — Я почти уверен, что вчера Марлин заметил, как я целую твою девушку на променаде.
   — Хм. Думаю, это для него веская причина, чтобы обозвать шлюхой. Марлин мог разбить тыкву?
   — Запросто. Это скользкий тип.
   — Значит, мы по крайней мере знаем, с кем имеем дело. Что до Джейка, то скажи ему, пусть успокоится. И ни в коем случае ничего не рассказывает Гэллоу. У того могут сдать нервы. А от него только и требуется — сесть за руль и привезти курьеров в «Оз». И то если встречать их отправят именно его. — Боги посмотрел на часы. — Мне действительно пора, Мерфи. Джульетта забеспокоится, а если она начнет названивать кому ни попадя, мне крышка.
   Оба поднялись.
   — Кстати, насчет этой девушки… — сказал Мерфи.
   — Когда все завершится, я ее не брошу. — Боги заправил волосы зауши, натянул на голову вязаную шапочку. — Ей нужна помощь, Мерфи. Я прослежу, чтобы она ее получила. С ней все будет о'кей.
   Софи просунула голову в приоткрытую дверь. Ее глаза были сухи, но выглядела она измотанной.
   — Мне нужно ехать, — обратилась она к Боги. — Вы меня не подбросите? Спасибо. — И ушла.
   Боги направился вслед за ней. В его глазах кружились досада и… что это? Неужто страсть?
   — А как ты? — спросил Мерфи. — С тобой все будет о'кей?
   Боги вымученно улыбнулся:
   — А разве со мной может быть иначе?

Глава 20

   — Радость моя, перестань метаться и ложись в постель.
   — Не могу, Джейк. У меня сердце не на месте. — Зажав в кулаке сотовый телефон, Афия продолжала ходить взад-вперед — от кровати к бюро и обратно. — У Руди такой расстроенный голос! Ты сам слышал сообщение. Скажи, ведь голос у него расстроенный, да?
   Это правда, голос у него был такой, что казалось, он вот-вот расплачется, но Джейк знал: чтобы успокоить Афию, говорить этого не стоит. Теперь он жалел, что они выбрались из постели совершить набег на холодильник. Жалел, что проверил сообщение на автоответчике. Но ведь он ждал звонка от Мерфи с информацией относительно ситуации в «Оз». Информации от Мерфи там не оказалось, зато было какое-то непонятное жалостливое сообщение от Руди, явно пребывавшего в глубоком унынии.
   — Он уже большой мальчик, Афия. Да, голос у него расстроенный. Но ничего, он со всем справится.
   — Он просил меня перезвонить. Он ждет моего звонка. Так почему ж он не берет трубку?
   — Возможно, он в таком месте, где плохо или вообще не принимается сигнал.
   — Я оставила ему целых три сообщения на мобильнике и одно на домашнем телефоне, и что? — сетовала Афия, словно бы не слышала слов Джейка. — Жан-Пьер сказал, что не видел Руди с самого утра.
   Джейк откинул одеяло и свесил ноги с кровати. Еще пара минут, и он схватит ее и поднимет на руки. Он знал, что такое возбуждение вредно для ребенка да и для самой Афии тоже. Именно поэтому он желал получить от Мерфи подтверждение, что Руди с Жан-Пьером во время операции ничто не грозит. Афия так любила Руди, что когда-то Джейк даже ревновал ее к нему. Так было, пока он не узнал, что Руди — гей. Пока не понял, что у его маленькой, хрупкой, как креветка, жены сердце кита и она способна и на глубокую любовь, и на преданную дружбу. Качество, которым он восхищался. Но это делало ее также чрезвычайно уязвимой.
   — Жан-Пьер сказал, что Руди должен привезти в «Рубиновые лодочки» одного трансвестита, но в остальном его график ему неизвестен. А вдруг он попал в аварию? — На глазах Афии выступили слезы. — И он в таком состоянии, что не может отвечать на звонки?
   Чаша терпения Джейка переполнилась. Он быстрым движением сгреб Афию в охапку и положил на кровать.
   — Отдышись и успокойся. — Афия попыталась вскочить, но он удержал ее за плечо. — Я не шучу, Афия. Ты слишком бурно на это реагируешь. Руди с Джей-Пи поссорились. Руди расстроен. Он ведь у нас гордый и упрямый. Десять против одного: он не отвечает потому, что, несмотря на сообщение, оставленное им уже давно, разговаривать сейчас не расположен. Небось сидит где-нибудь и изучает какую-нибудь дурацкую книжку по психологии о том, «как ссориться по правилам». А может, уже привез трансвестита в «Рубиновые лодочки» и решил посидеть там, пропустить несколько кружечек пивка, поразмыслить.
   — Думаешь? — Афия перестала плакать и посмотрела на него с улыбкой, в которой блеснула надежда. — Может, нам поехать посмотреть, как он. Может, ему нужна компания.
   — А может, ты дашь человеку передышку. — Ни за что, черт побери, он не повезет ее в «Оз». Джейк откинул ее челку и поцеловал в нахмуренный лоб. — Если ты, Афия, ему нужна, он знает, как тебя отыскать.
   Афия вздохнула.
   — И то правда. Прости меня. Я просто… У меня такое чувство, будто должно произойти что-то дурное.
   Афия стиснула свое запястье, и Джейк понял, что она по старой привычке хотела погладить браслет с брелоком, который больше не носит. Свой талисман на счастье. Это была ее старая привычка, которая терзала ему сердце: она свидетельствовала о том, что Афия чувствует себя неуверенно и незащищенно перед лицом какой-нибудь неприятности.
   — Ничего дурного не случится, любимая. — Джейк хотел прогнать поцелуями недовольную гримасу с ее лица, но тут зазвонил его телефон. Джейк протянул руку и взял с тумбочки мобильник.
   Афия резко выпрямилась.
   — Это Руди?
   Джейк проверил входящий номер на дисплее.
   — Нет. — Звонил Мерфи. Джейк попытался встать с постели, но Афия со стоном вцепилась в него. Не хочет оставаться одна. Ладно. Ничего не поделаешь. Придется как-то выкручиваться. Он поцеловал Афию в макушку и, расслабившись, откинулся на подушке, а затем нажал кнопку мобильника. — Да?
   — Это Мерфи.
   — Я знаю.
   — Ты один?
   — Нет.
   — Стало быть, не можешь говорить свободно.
   — Не сейчас. — Джейк погладил по спине тесно прижавшуюся к нему Афию. Совсем недавно от их страсти чуть не загорелась постель. Они даже в ванной занимались любовью. Если хоть немного повезет, она уснет от усталости и перестанет беспокоиться о Гэллоу.
   — Ладно, — сказал Мерфи. — Зато ты не сможешь наезжать на меня.
   Услышав от Мерфи все, что тот выведал у Богарта, Джейк заставил себя сохранять на лице невозмутимое выражение и не напрягаться всем телом. Новость о том, что Руди с Жан-Пьером оказались в самой гуще событий, связанных с расследованием дела о контрабанде наркотиков, Джейка вовсе не обрадовала, но мысль, что Фальконе будет уничтожен, доставляла ему ни с чем не сравнимое наслаждение. Обещание Богарта, что Руди не будут преследовать в судебном порядке, стало дополнительным плюсом, но Джейку не нравилось, что Руди должен остаться непосвященным. Он знал его, а Богарт нет.
   — Меня устраивает все, кроме последнего: предупрежден, значит, вооружен.
   — Давай решать проблемы по мере их поступления, — отозвался Мерфи. — Может, Гэллоу вообще не пошлют.
   — Возможно. — Возможно, Руди впадет в меланхолию или будет слишком занят восстановлением мира с Джей-Пи, чтобы принять этот заказ. Жизнь покажет.
   — И еще, Джейк, хочешь знать кое-что насчет Ривелли? Вряд ли он участвует в семейном бизнесе, но мне доподлинно известно, что его связи с семьей сохранились. Он по-прежнему собирается жениться на дочери главы мафии.
   То обстоятельство, что Ривелли все еще хотел жениться на этой ревнивой стерве, никак не укладывалось у Джейка в голове. И то, что Анджела готова принять странный образ жизни Ривелли, Джейка также удивило.
   — Жизнь полна неожиданностей, — пробормотал он.
   — Во-во, я про то же. За исключением нескольких чудных мгновений этот день сущее проклятие: неприятности следуют одна за другой.
   Проклятие. Сглаз. Джейк уставился в потолок. В его голове в беспорядке роились мысли.
   — Будем держать связь, — сказал Мерфи.
   — Да. — Джейк отсоединился и отбросил в сторону мобильник. Афия чуть с ума не сошла, когда ей взбрело в голову, будто Анджела ее сглазила и теперь она должна «усохнуть». «У меня никогда не будет детей», — рыдала она как-то ночью. Джейк проклинал древние суеверия на чем свет стоит, и спустя многие недели Афия освободилась от этих глупостей, освободилась от страха.
   «У меня такое чувство, будто должно произойти что-то дурное».
   Вот дьявол!
   — В чем дело, Джейк?
   Джейк пошевелился, заключая жену и своего еще не родившегося ребенка в объятия.
   — Да ничего, детка.
   Позитивные мысли должны преобладать над негативными. Разве не это он однажды сказал ей? Ничего дурного не случится.
   Могла ли эта ночь быть хуже? Лулу в оцепенении, с мобильником в руках, спустилась вниз.
   Она застала Мерфи в библиотеке в тот момент, когда он, закончив разговор, отключал свой сотовый телефон.
   — Где Софи? — отрывисто спросила она.
   — Уже куда-то приехала, должно быть. Боги взялся подвезти ее. — Мерфи посмотрел на телефон, зажатый у Лулу в руке, и вскочил со своего места. — Поли звонил?
   — Что? — Лулу непонимающе заморгала, потом отрицательно покачала головой: — Ох! Нет. Я говорила с Вив.
   — Как она? Все в порядке?
   — Да. Нет. Просто не верится. — Лулу принялась мерить шагами комнату. Если она только не успокоит свои нервы и не истратит энергию, расхаживая взад-вперед, она попросту взорвется. — Мне стало очень страшно, я думала, не выдержу, и, хоть это может показаться ребячеством, мне захотелось к моей поппа^[18]. Мне захотелось, чтобы она развеяла над моей головой тучи. Вив умеет это делать. Она источник позитивной энергии. Она даже камень развеселит.
   — Судя по твоим словам, похожа на тебя.
   Лулу, покусывая ноготь большого пальца, стала расхаживать еще быстрее.
   — Сравнение с Вив — чрезвычайно приятный для меня комплимент. Она самая славная из всех, кого я знаю. — Лулу фыркнула. — Хотя она и не без чудинки.
   — То же самое можно сказать и о тебе.
   Лулу обернулась и заметила, что Мерфи улыбается. От этой нежной улыбки Лулу просто таяла. Колени у нее подогнулись, и она чуть не запуталась в собственных ногах. Мерфи успел ее подхватить, прежде чем она растянулась на полу, высвободил из ее руки телефон и поцелуями прогнал ее тревожные мысли. О! Если б можно было всю жизнь провести в объятиях этого мужчины!
   Мерфи выпустил Лулу из объятий, и она вздохнула, пытаясь припомнить, что же ее так расстроило.
   — Так чем тебя твоя чудаковатая бабушка так рассердила, тигренок?
   — Она сбежала с мужчиной. — Вот она, та ошеломительная новость, от которой Лулу пришла в такое смятение. — Моя семидесятидвухлетняя бабушка в Лас-Вегасе проводит свой медовый месяц!
   Мерфи издал смешок.
   — И это плохо, потому что…
   «Потому что теперь она, наверное, переедет во Флориду. Потому что Софи страдает, а я не знаю отчего, и она тоже — рано или поздно — непременно куда-нибудь уедет».
   «Потому что все, кого я любила, покидают меня, и я в ужасе оттого, что влюбляюсь в тебя».
   Лулу откинула назад локон и перевела дух. Спокойствие. Она ни за что не позволит себе взорваться.
   — В этом нет ничего плохого. То есть я люблю Франклина. Они с Вив познакомились много лет назад, вместе работая над мультфильмом. Он аниматор, а она озвучивала фильм. Франклин славный, с хорошим чувством юмора, а дедушка…
   Так его ведь уже давно нет на свете. Просто это так неожиданно. Как, впрочем, и все в моей жизни в последнее время. Мерфи провел большим пальцем по щеке Лулу.
   — Как все у нас с тобой, например.
   «У нас». Эти слова вдруг поразили Лулу. А вместе с ней пришла радость вперемежку с паникой. Как только она поняла, что происходит в ее сердце, у нее перехватило горло.
   — Я не отважилась рассказать Вив о Поли. Не хотелось ее расстраивать. Но о тебе я ей рассказала. Я сказала, что познакомилась с добрым и храбрым мужчиной, который обожает детей, но по роду службы вынужден носить с собой оружие. Что всего за три дня ты изменил мои взгляды на мир, и это повергло меня в ужас. И что ты слишком хорош, чтобы быть правдой.
   Лулу внезапно поймала себя на том, что с каждым словом потихоньку отодвигается от Мерфи, и теперь сидит, прижавшись спиной к стене. Мерфи стал придвигаться к ней, заставив ее тело запульсировать в предвкушении того, что последует. Когда он завладел ее рукой и прижал ее к своему сердцу, у нее закружилась голова.
   — Я существую на самом деле. У меня есть свои недостатки. И ты не единственная, у кого изменились взгляды на жизнь. Одно то, что мы так быстро сошлись, не делает наши чувства менее реальным. И у меня это надолго, Лучана.
   В его глазах светились искренность и надежность. Лулу верила ему. Она не могла представить себе, что Мерфи бросит ее, как Терри, если что-то пойдет не так. Он засучит рукава и кинется преодолевать трудности. Настоящий морской пехотинец. Сердце Лулу билось в такт с его сердцем. По сути, они не были такими уж разными. Оба хотели сделать мир лучше.
   Основываясь на том малом, что он рассказал ей о своей военной службе, после поисков в Интернете и некоторых размышлений Лулу пришла к выводу, что он участвовал в операциях «Морской ангел» и «Возвращение надежды». Последняя являлась гуманитарной помощью Сомали.
   Лулу, которая никогда не интересовалась политикой, было стыдно, что она почти ничего не знала об этих событиях. Чем больше она читала, тем больше ее тянуло вернуться к прежнему и отгородиться от всего этого. Столько несчастья и смертей! Единственное, что поддерживало в ней интерес и желание узнать больше, — это сознание, что Мерфи и бессчетное множество других людей были свидетелями тех ужасов. Переустройство всегда сопряжено с риском.
   Она всегда мысленно бросала камни в мужчин, которые носят оружие, способны к насилию и деятельность которых противоречит мирному существованию. Она жила, словно отгородившись от мира в башне из слоновой кости, избегая риска, осторожничая, ни во что не вмешиваясь, и никогда не находила для себя счастья или удовлетворения. По сути, ей так и не удалось сделать для мира ничего существенного.
   — Знаешь, что сказала Вив? — Лулу с трудом сглотнула, и ее голос сорвался на нервный шепот: — Жизнь коротка. Живи полной жизнью. Ни о чем не жалей.
   Мерфи улыбнулся:
   — Ура!
   — У нас с тобой разный подход к жизни, Колин. Мы сводим друг друга с ума. Ты ведь это понимаешь?
   Мерфи взял ее лицо в руки — руки, которые кормили голодных детей, спасали пострадавших людей из-под завалов.
   — Я готов наполнить свой дом воспоминаниями.
   Его губы изогнулись в улыбке, и тихая радость разрешила ее последние сомнения.
   — А мебелью? Мерфи рассмеялся.
   — И мебелью тоже. — Он заглянул ей в глаза, и земля под ним закачалась. — Ну, так что ты об этом думаешь?
   Что через пять месяцев все может кончиться. Что через две недели он может попасть в перестрелку. Что она завтра может погибнуть в автокатастрофе, как ее отец и мама Софи. «Жизнь коротка. Живи полной жизнью. Ни о чем не жалей».
   — Я думаю, Вив — гений. — Лулу с улыбкой встала на цыпочки и легко поцеловала его в губы. — Давай дадим прикурить.
   Ночную прохладу наполнили приглушенные звуки музыки в стиле диско. Софи посмотрела на часы. Час ночи. Она бросила взгляд на вход в «Рубиновые лодочки». Предостережение Боги «Держитесь подальше от „Оз“ продолжало звучать в ее ушах.
   Если б она имела хоть частичку уважения к этому федералу, она бы еще, может, подумала. А к мужчине, который спас и обольстил ее лишь для того, чтобы потом отпускать ехидные замечания в ее адрес, она не могла чувствовать ничего, кроме отвращения. Чья бы корова мычала! Ведь сам же продвигал расследование лестью и собственным членом.
   Поведение Джо лишь укрепило уверенность Софи в том, что все мужики — свиньи и доверять им нельзя. Эпизод с Чазом еще терзал ее душу, а маньяк, гоняющийся за ее сестрой, вызывал в ней бурю гнева и не давал покоя. Жизнь и так превратилась в ад кромешный, а тут еще и Руди пропал.
   Стиснув зубы, Софи толкнула сверкающие красные двери ночного гей-клуба с намерением сделать что-то полезное и такое, что могло бы избавить ее от ужасного ощущения беспомощности. С намерением отыскать эгоистичного нахала, который своей ревностью чуть не довел до ручки Жан-Пьера. Джей-Пи был уверен, что Руди подслушал его разговор с Люком. Разговор на самом деле был вполне невинный, но как он мог объяснить это, если Руди не пожелал ничего слушать? «Почему он гонит меня в Калифорнию, а сам отказывается ехать со мной? Разве мы не стремимся к общей цели?»
   Софи не знала, что ему на это ответить. Ей самой не везло с мужчинами. Несчастья притягиваются друг к другу, вот и они встретились с Джей-Пи, чтобы поплакаться друг дружке на судьбу, пытаясь залить горе полутора бутылками вина. Жан-Пьер прикорнул на диванчике. А Софи сомневалась, что сможет уснуть. Охваченная волнением, она вновь погрузилась в свои мрачные мысли.
   Софи с трудом продвигалась сквозь толпу, всматриваясь в лица, расспрашивая окружающих. Но Руди нигде не было. Из динамиков заревела песня Донны Саммерс. Публика заведения встретила ее свистом и одобрительными возгласами. Софи устремила взгляд на сцену и увидела танцующего с микрофоном в руках на пятидюймовых акриловых платформах и открывающего рот под фонограмму трансвестита с роскошной фигурой. Так, по крайней мере теперь ясно, что Руди довез артиста до клуба. Может, он отметился у Энтони?
   Софи подошла к барной стойке и подозвала бармена:
   — Где Энтони Ривелли?
   — В «Летающих обезьянах», — ответил тот, стараясь перекричать музыку. — Там проблема с танцовщицей в клетке.
   Софи кивнула и снова стала протискиваться сквозь плотную толпу мужчин. Наконец она прижала ладонь к влажному лбу и вздохнула посвободнее. Здесь не было толпы. Только несколько ищущих приключений женщин шли в «Рубиновые лодочки». Одна из них смерила Софи внимательным взглядом и послала ей улыбку. Софи улыбнулась в ответ, на долю секунды задумавшись, не попытать ли счастья с представительницами своего пола. Но потом ее мысли перекинулись на Руди с Джей-Пи. У них тоже были свои проблемы. Человеческие отношения — это всегда человеческие отношения. Кроме того, вступить в близкие отношения с лесбиянкой, тогда как она самая что ни на есть натуралка, было бы весьма непросто.
   Софи поспешила по плюшевому ковру, утопая в нем каблуками, скорее вперед, пройти мимо этих женщин в танцклуб для гетеросексуалов. Наконец она очутилась в «Летающих обезьянах», где ей в лицо пахнуло жаром от разгоряченных, ищущих наслаждений тел. Из ультрасовременных динамиков оглушительно ревел «транс». Яркие, размером в человеческий рост клетки размещались с учетом стратегических особенностей в похожем на пещеру зале. Там находились танцовщики — мужчины и женщины, — одетые в вызывающие, едва прикрывающие тело костюмы, в дизайне которых явственно ощущалась рука Жан-Пьера. Этот мужчина поистине гений. Уцепившись за позолоченные перила верхнего яруса, Софи принялась высматривать в людской толчее Энтони.
   На танцполе внизу орды полуобнаженных людей, по большей части с напитками в руках, извивались в такт музыке. В этой насыщенной эротикой атмосфере у Софи по спине пробежала дрожь. Странно, она ведь сама несколько раз отдыхала здесь. Обольстительно танцевала. Однажды даже экспериментировала с «экстази», хотя и под страхом смерти не призналась бы в этом Лулу. Однако одного раза ей оказалось достаточно. Теперь, зная то, что она знала о Фальконе, то, как осуществляется контрабанда наркотиков, ей во всем этом веселье виделось что-то уродливое. От отвращения и ужаса у Софи заколотилось сердце. «Держитесь подальше от „Оз“.
   Отыскав наконец внизу Энтони, разговаривающего с одним из танцовщиков, она уже была готова сбежать, но, решительно подавив тревогу, пошла вниз по винтовой лестнице и, в очередной раз протиснувшись сквозь толпу, направилась к нему.
   Энтони обернулся как раз в тот момент, когда Софи оказалась рядом.
   Он улыбнулся:
   — София. Как всегда, приятно тебя видеть.
   — Мне нужно с тобой поговорить.
   Ривелли обеспокоенно наморщил лоб. Наверное, подумал, будто она собирается снова биться в истерике из-за своего Чаза. Он мягко взял ее за локоть и отвел в более уединенный угол.