Цывкин Марк
Ничего кроме правды - о медицине, здравоохранении, врачах и пр
Марк Цывкин
Ничего кроме правды - о медицине, здравоохранении, врачах и пр.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Нужен особый повод, чтобы современный человек задумался над тем, как многим отличаются условия даже его повседневного быта от тех условий, в которых он, лет 30-50 назад, а его предки - 100 лет тому назад, жили. Только лишь сто лет - миг в истории существования человечества! А что уж говорить о более далеких временах?!
Среди ныне живущих людей многие помнят еще время, когда они обходились (а многие и по сию пору обходятся) без телевидения и радио, даже без электрического осве-щения; без телефонов, холодильников, микроволновых печей, не говоря уже о персональ-ных компьютерах, интернете, электронной почте и др., вошедшего сейчас в повcедневный быт, наряду с кухонными ножами, кастрюлям и сковородками. Со многими из этих, став-ших бытовыми, но основанными на новейших достижениях науки и техники приборами лихо управляются все - от пятилетних детей до глубоких стариков: нужно ведь только и знать, какие кнопки и в какой последовательности нажимать. Любая, даже новейшая мо-дель автомобиля не вызывает и сотой доли того удивления и восторга, которые выражали современники по поводу первой дымящей, чадящей и громыхающей "самодвижущейся телеги", "мчавшейся" - как писали тогда газеты "с бешенной скоростью 12 верст в час!". Сидя в современном авиалайнере, часто ли люди задумываются, каким сложным был путь от примитивного самолета братьев Райт до современного летательного аппарата? Точнее, способны ли мы, не-специалисты, не историки науки и техники (т.е., за редчайшими исключениями, все человечество) осознать, сколько открытий и усовершенствований в самых различных областях науки и технологии - от создания нужных материалов и до сложнейших инженерно-конструкторских решений в строении фюзеляжа, двигателя, на-вигационного и коммуникационного оборудования и многого другого потребовалось для того, чтобы мы - пассажиры - смогли за несколько часов, в комфортабельных условиях проделать путь, еще несколько десятилетий назад занимавший несколько, порой мучи-тельных, недель, а ранее и месяцев. Нас уже не удивляют космические полеты, стыковки космических кораблей. Мы как должное воспринимаем, когда сидя у себя дома, на телеви-зионном экране наблюдаем не только жизнь и работу космонавтов (астронавтов) на ор-бите, но и четкие фото-изображения далеких планет. А ведь для всего этого, наряду с прочим, требовались точнейшие расчеты, основанные на знаниях строения Вселенной и законов астрономии, чтобы расчитать время запуска и ориентацию направляемого аппа-рата в пространстве, а также точное время - не говоря уже о самой возможности - вклю-чения передающей теле-аппаратуры. Признавая пионерскую роль, скажем, изобретателей двигателя внутреннего сгорания и других частей автомобиля (равно как и многих пред-шествовавших им научных открытий и технологических решений, без которых такие изобретения не могли бы состояться - от добычи нефти и ее переработки, производства нужных металлов, пластмасс, естественного и искусственного каучука и изделий из него, обеспечения автономным источником электроэнергии и мн.др.), никому в голову не при-ходит строить современные автомобили точно так, как это делали сто лет назад, тем бо-лее, оспаривать преимущества нынешних моделей и типов - от микролитражек до крупно-тоннажных грузовых машин самого разного назначения - по сравнению со своими исто-рическими предшественниками. Точно то же справедливо и в отношении самолетостро-ения. Летательные аппараты братьев Райт - ныне музейные экспонаты. Длительность их первых полетов исчислялась вначале в секундах, а потом в минутах, а преодолеваемые расстояния - в милях, а потом в десятках миль. О грузоподъемности их не больше смысла упоминать. Какое практическое применение могли бы они иметь в наше время? Но их изобретение было новаторским, пионерским прорывом в возможностях человека, стиму-лировавшим новые поиски и новые открытия в самых различных сферах человеческой деятельности - в материаловедении, технологии, приборостроении и пр., нашедших применение и в других отраслях науки и техники.
Это лишь два из многих примеров: подобное можно проследить и во всех иных сферах жизни людей, начиная с древнейшей, создавшей необходимые предпосылки для его (человечества) развития - агротехники: не случайно ведь в Истории появлению земле-делия отводится столь великая роль важнейшего условия становления Homo Sapiens, а К.А.Тимирязев называл хлеб величайшим и важнейшим окрытием!
Выше упоминалось значение современных знаний астрономии для космической навигации. При полном уважении и осознании выдающейся роли великих мыслителей прошлого, каждого этапа, каждого шага, сделанного ими в постижении Мироздания, в понимании строения Вселенной, совершенно очевидно, что базируясь на представлениях средневековых, тем более - древних мыслителей о Земле и Мироздании, расчеты косми-ческих полетов и, следовательно, сами эти полеты, были бы невозможны. И только в одной сфере человеческой деятельности - в вопросах медицины и здравоохранения допускаются отступления от этой всеобщей и никем, не считая явных мракобесов, не оспариваемой закономерности. Порой это принимает форму обывательского противо-поставления: "Раньше, даже в древности - хорошо, а теперь все плохо!" или "Раньше врачи еще как лечили!". Подобные утверждения можно не только услышать в обычных обывательских разговорах, но и прочитать в публикуемых материалах даже высокооб-разованных авторов, вполне сознающих и признающих указанную общую закономер-ность, когда речь идет о всех других отраслях знаний и технологии. (Более подробно этот вопрос был рассмотрен в ранее изданной книге "Медицина: врач - пациент", Изд-во "Mir-Collection", New York, 1996, поэтому ограничиваемся здесь лишь констатацией этого факта). В этом не было бы серьезной беды, если бы отдельные лица придерживались подобных мнений, тем более, что тверды они в этих своих убеждениях только до той по-ры, пока состояние их здоровья им это позволяет, не причиняет им беспокойств. При изменении обстоятельств, как показывает опыт, они на практике от поклонения старине легко отказываются, и в достаточно серьезных случаях обращаются не к шаманам и про-чим целителям, а к современным врачам. Несравненно важнее и хуже то, что подобные воззрения широко используются для недобросовестной рекламы услуг и продуктов, по-тенциально, а порой и непосредственно вредных для людей. Кроме того, это создает благоприятные условия не только для деятельности лиц, владеющих старыми и давно апробированными методами т.наз. альтернативной медицины, но и разного рода жуликов, о чем, нет-нет, да и сообщается в печати. Рассмотрение этой проблемы, определение разумного баланса между "старым" и "новым" (точнее, "современным", т.к. оно со вре-менем неизбежно тоже перейдет в разряд "старого") - одна из задач этой книги. Заслуживает, на наш взгляд, обсуждения также вопрос, является ли медицина наукой, поскольку на этот счет также высказываются противоречивые суждения. В зависимости от ответа на этот, правомерной представляется попытка найти ответ и на другой вопрос: что такое работа врача - научна ли она, относится к разряду искусства, или это нечто другое? Из этого, в свою очередь, вытекает следующий вопрос: кто он современный врач: некое высшее существо, наделенное всеми мыслимыми добродетелями, как иногда пишут некоторые авторы-врачи, или человек со всеми присущими ему слабостями и недо-статками? Наконец, среди иммигрантов из бывшего СССР нередко можно услышать противоречивые сравнительные оценки здравоохранения страны их исхода и США. В связи с этим, полагаем полезным обсудить и эту проблему, а после этого, точнее, опираясь на такое сравнение - обсудить вопрос о зависимости состояния здравоохранения той или иной страны от других особенностей социально-экономического строя, установленного в ней. Этим и ряду связанным с ними другим вопросам и посвящена данная книга. Учитывая, что некоторые из упомянутых проблем были в той или иной мере обсуждены в ряде ранее опубликованных наших работах, в частности, в уже упоминавшейся книге "Медицина: врач - пациент", мы, во избежание повторов, будем иногда ссылаться на эти свои работы, рассматривая их только как выражение личных мнений, сложившихся в ре-зультате многолетних поисков адекватных оценок по ряду спорных вопросов; как резуль-тат предпринятых попыток найти сбалансированные ответы на них, т.к. они касаются ряда важных и актуальных тем, имеющих не только чисто познавательное, но и практическое значение, особенно для иммигрантов: приходилось встречать среди них людей, чрез-вычайно болезненно переживавших те особенности системы здравоохранения США, с которыми они встретились в этой новой для себя стране. Поэтому, на наш взгляд, этот частный вопрос тоже нуждается в обсуждении и решении.
Но существует еще одна проблема, к которой есть, думается, основания и хотелось бы привлечь внимание. В литературе, в народном сознании деятельность врачей находит часто высокую оценку, порой ее даже идеализируют. Но известно также, что врачи и их деятельность на протяжении столетий подвергались также критике и даже осмеянию мно-гих людей, включая писателей. В подобных случаях это делалось людьми, наблюдав-шими врачей и их деятельность как-бы "снаружи", "извне". Менее известно, что во все времена находились и врачи, остро критиковавшие медицину и ее деятелей. Когда речь идет, скажем, об основателе гомеопатии, Хайнемане (1755-1843), разочаровавшемся в сов-ременной ему медицине и даже отказавшемся от врачебной практики по этой причине, это, с современных позиций, представляется понятным, если учесть состояние медицины того времени, и характеризует этого врача, как человека предельно честного и широко мыслящего. Также и критика Эндрью Стиллом - основателем остеопатии, жившем и рабо-тавшем в более близкие к нам времена (1828-1917) - по этой же причине представляется тоже понятной и обоснованной. Но и современные, даже выдающиеся врачи, такие, как Николай Амосов, Бернард Лаун, и многие другие, находят в современной им (и нам) медицине много отрицательного, заслуживающего осуждения.
Среди современных критиков особо яркой фигурой, подвергающей наиболее после-довательному, ожесточенному и тотальному осуждению медицину и ее деятелей конца ХХ века, представляется врач, видимо, весьма опытный и широко образованный - Robert S. Mendelsohn, M.D., автор книги "Confession of a Medical Heretic" ("Признание еретика от медицины"), на обложке которой - в продолжение названия - сказано: "расскажет вам, как оберечь себя от опасного воздействия на вашу жизнь докторов, лекарств и госпи-талей". И далее: "Предостережение: медицина, практикуемая в Америке сегодня, может быть опасной для вашего здоровья". Он усматривает вредные последствия от приме-нения не только лекарств, рентгеновской и прочей сложной аппаратуры, но даже таких безобидных инструментов, как фонендоскоп и термометр.
Даже не соглашаясь с ним, точнее, во многом не разделяя его взглядов, читая его книгу нельзя признать все его критические замечания, даже касающиеся названных инст-рументов, полностью, абсолютно лишенными какого-либо основания: в подтверждение каждого своего утверждения он, как и другие врачи-"еретики", приводит вполне реальные и серьезные доводы. Но если обратиться к этим же простейшим врачебным инстру-ментам, следует признать, что они снабжают врача неспецифической информацией, обыч-но не характерной для определенного патологического процесса и во многих отношениях недостаточно достоверной и надежной для установления диагноза. Поэтому значимость этой информации действительно весьма ограничена, и попытки в любой форме преу-величивать ее не имеют оснований. Но при "ближайшем рассмотрении" оказывается, что критические стрелы "еретика" направлены не на это, да и не на упомянутые инструменты, как таковые, вообще, а на то, как они и получаемые с их помощью сведения исполь-зуются нередко врачами. Но так же, как некоторые расчеты могут быть сделаны с по-мощью таблицы умножения, а другие - с помощью простейших весов или измерений шагами, также и в диагностике простейшие методы иногда могут оказаться в какой-то мере полезными, если применять их и оценивать получаемые результаты адекватно, хотя-бы для составления рационального плана дальнейшего исследования больного. Мы так подробно рассмотрели этот пример потому, что подобным же порочным с точки зрения логики - образом нередко действуют и другие "еретики", да и вообще критики медицины, впадая в крайности, смешивая то, что действительно несовершенно в ней, с тем плохим и порочным, что в нее вносится людьми, прямо или косвенно влияющими на ее состояние.
Социальная роль медицины и врачей наиболее отчетливо проявляется в периоды кризисов - социальных и стихийных. Весьма выразительное признание это получило во Франции после Первой Мировой войны, когда было сказано (не помню, кем именно): "Франция победила своими ранеными!". Эти слова отразили выдающуюся роль меди-цины: без возвращения в строй раненых, Франция, равно как и другие воевавшие страны, защитить себя не могла бы. Да и демографическая ситуация после войны без этого была бы существенно иной: до сих пор в разных странах, включая США, в том числе и среди иммигрантов из бывшего СССР, благодаря своевременно оказанной медицинской помощи после ранений, живет не только немало людей, раненых в период Второй Мировой вой-ны, но еще во много раз больше их детей и внуков. После стихийных бедствий (земле-трясений, ураганов, пожаров, например), сопровождающихся тяжелыми разрушениями и большим числом пострадавших, в "первом эшелоне" необходимой помощи - наряду со спасателями и пожарными - в зону бедствия направляют врачей, а вместе с палатками и продуктами питания - лекарства. Во вне-кризисные, более спокойные времена роль системы здравоохранения выступает не столь явственно. "На виду" чаще оказываются хирурги и некоторые другие специалсты. Но достаточно вообразить, что случилось бы с жителями крупных городов без работы других, "малозаметных" врачей, начиная с осуще-ствляющих медицинский контроль над водоснабжением и продуктами питания, и без дру-гих работников, обеспечивающих другие виды противоэпидемической защиты, чтобы понять, что значение этой "тихой", молозаметной для граждан работы, на самом деле и в спокойное время чрезвычайно велико. А что уж говорить о неизбежных заболеваниях и травмах, без лечения которых многие люди были бы обречны на долгие страдания и гибель. Было бы неверно говорить, что эта социальная роль врачей не отразилась в народном сознании и в художественной литературе: о них даже слагались легенды. Тем не менее, медицина и представляющие ее работники, как уже отмечалось, на протяжении многих веков являются не только одним из постоянных объектов осмеяния сатириков. (Впрочем, последние и представителей других почтенных профессий не обделяют своим профессиональным вниманием). Они - медицина и ее работники - занимают прочные, незыблемые позиции среди наиболее популярных героев любых публикуемых сборников анекдотов. Ограничимся одним примером. В 1997 году в Москве вышел очередной сбор-ник "Анекдоты от Никулина". Известно, что этот замечательный артист и выдающийся человек, пользовавшийся в СССР (в России) огромной популярностью, в частности, как собиратель и знаток народного юмора, собирал анекдоты на протяжении 60 лет. Поэтому его собрание можно признать вполне репрезентативным, отражающим истинное положе-ние и место тех или иных объектов, в частности, врачей, среди прочих героев этого вида народного творчества. Так вот, в упомянутом сборнике (Москва, Изд-во "Бином" сов-местно с ЗАО "Гудвин-3"), в обеих составляющих его книгах особой стойкостью (наряду с героями разделов "Солдатские анекдоты", "Выпил рюмку, выпил две" и некоторыми другими) представлены разделы "Пациенты и врачи". В каком неприглядном виде изображены последние в этих едких образцах народного творчества, можно судить по такому довольно типичному примеру:
"- Эта собака спасла мне жизнь!
- Как это случилось?
- Когда я болел, из районной поликлиники пришел врач, и она не пустила его в дом"
У меня сохранилось и личное воспоминание, касающееся этого предмета: при обсуж-дении проекта нового госпиталя инженер-строитель настойчиво, считая это, видимо, чрез-вычайно остроумным, называл в разговоре с врачами помещение будущего морга "скла-дом готовой продукции" и, видимо, расценивал отсутствие ожидаемой им восторженной реакции на свою "шутку" со стороны слушателей-врачей признаком отсутствия у них чувства юмора,
Неизвестно, кто авторы подобных анекдотов, каков их личный жизненный опыт, но не может быть сомнения в том, что среди ценителей юмора, пересказывающих подобные смешные истории и смеющихся над ними, немало людей, на личном опыте и на судьбах близких им людей неоднократно имевших возможность убедиться в важности и благо-творности деятельности так осмеиваемых врачей. Разве этот парадокс не заслуживает внимания и объяснения?
Стабильностью отличается и появление упомянутых "еретиков от медицины" - вра-чей, разочаровавшихся в современной им медицине и критикующих различные аспекты ее. Все это нашло отражение в художественной литературе: образы врачей и их помощ-ников нередко смешны, но часто и трагичны. Именно на такие две группы можно раз-делить соответствующих героев такого авторитетного в данном вопросе автора, каким является великий писатель и он же доктор - А.П.Чехов. Вспомним - как представителей первой группы фельдшеров Максима Николаевича из "Скрипки Ротшильда" и Курятина из "Хирургии", акушерку Змеюкину из "Свадьбы", а из второй - доктора Дымова из "Попрыгуньи" или доктора Рагина из "Палаты No6". Особо примечателен в некоторых отношениях последний из названных героев Чехова: умный, глубоко мыслящий и пре-дельно совестливый и честный врач, он приходит постепенно к трагическому, лиша-ющему его смысла жизни выводу, что он своей работой обманывает больных и за это берет с них деньги.
В чем же причина такого, на первый взгляд, странного отношения к медицине и ее работникам? Невозможно допустить, что оставаясь столь стойким на протяжении веков и столь распространенным, явление это было, да и в наше время остается случайным, отра-жает чисто субъективные взгляды отдельных лиц, в том числе - подчеркнем еще раз - вы-дающихся представителей этой профессии, много сделавших для ее развития и совер-шенствования. Более правдоподобным представляется, что это явление имеет некие объективно и во все времена существующие причины. Эта проблема настолько серьезна (и, на наш взгляд, интересна и важна), что требует, видимо, специального и квалифи-цированного исследования. Свою задачу в связи с этим видим весьма ограниченной, сво-дящейся только к попытке привлечь внимание к обозначенной проблеме, т.к., думается, ответы на возникающие в связи с этим вопросы могут способствовать избавлению от некоторых недостатков и таким образом - к совершенствованию медицинской науки и практического здравоохранения. Разумеется, автор этой книги отнюдь не претендует на абсолютную истинность его мнений и выводов, равно как и на свою способность найти решения всех проблем медицины. Но если эта книга поспособствует только лишь привлечению внимания к обсуждаемым проблемам, если она приведет к тому, что и другие врачи задумаются над ними, это, возможно, в конечном итоге, принесет какие-то положительные результаты. Но существует, на наш взгляд , вероятность и того, что и для не-врачей, для любого человека правильные представления по тем или иным обсуж-даемым вопросам могут в определенных обстоятельствах оказаться полезными.
Высоко ценя по изложенным соображеням все возможные формы обсуждения содер-жания этой книги, автор будет благодарен за любые отзывы и критические замечания читателей, в первую очередь, врачей. Глава 1. НАУЧНА ЛИ МЕДИЦИНА?
Ответ на поставленный вопрос возможен только в историческом контексте и с учетом особенностей объекта изучения - чрезвычайной сложности строения и функций челове-ческого организма в нормальных и патологических условиях.
Развитие научных знаний подчиняется собственным, внутренним законам, собствен-ной логике и последовательности. Но зависел этот процесс и от ряда внешних обстоя-тельств, начиная от реальной возможности высвободить из древней общины круг людей для какого-то рода интеллектуальной деятельности; от отношения того или иного прави-теля древности и его советников к ней; от действия разного рода религиозных ограни-чений и запретов - до экономических и социальных условий жизни того или иного совре-менного общества. Поэтому нельзя считать случайным определенный параллелизм в ста-новлении медицинских и ряда других представлений и знаний. Когда люди придержи-вались геоцентрических взглядов на строение Вселенной, полагая, что Земля плоская, по-коится на слонах, китах или черепахах, а для объяснения любого природного явления привлекался "специализированный" бог или богиня, не менее фантастичными были - не могли не быть! - и представления о человеке, о многообразных функциях его органов и организма в целом. Так, по достоинству признаваемый "венцом природы" - головной мозг - рассматривался то ли как орган, предназначенный для производства слизи, то ли - как своего рода биологический холодильник для остужения крови. Сердцу же отводилась роль органа чувствования. Тем не менее, стремление к истинному познанию было неис-требимо и продолжалось - пусть медленно, шаг за шагом - на всем протяжении Истории, чему предшествовало расширение возможностей получения необходимой информации об исследуемых предметах или явлениях. Новое время характеризуется устранением многих внешних барьеров на пути развития науки. При этом особую роль для развития знаний о живом вообще и о человеке в особенности, а также в методическом оснащении и инфор-мационном обеспечении его сыграл бурный прогресс других, в том числе точных наук и прецизионных технологий. Без успехов физики и химии, без современной оптики, элект-ротехники, электроники, кибернетики и многого другого состояние знаний в интересую-щей нас области вряд-ли намного продвинулось бы по сравнению с тем, каким оно было сразу после открытия микроскопа. Наличие и значимость этой связи может символизи-ровать, на наш взгляд, тот факт, что в одном и том же - 1543 - году возникла гелио-цетрическая теория строения мира Коперника и научная анатомия - т.е. учение о строении тела человека Везалия. Еще отчетливее эта взаимосвязь и взаимозависимость видны, если несколько расширить временные рамки. Известно, что одним из великих научных достижений, сыгравшим видную роль для развития знаний о человеке - открытие системы кровообращения у млекопитающих - опубликовано Уильямом Гарвеем в 1628 году. Прак-тически в тот же исторический период, в ближайшие к этому году десятилетия работали и сделали свои открытия в астрономии И.Кеплер и Г.Галилей, в математике И.Ньютон, Г.В. Лейбниц и др., в оптике В. Синелиус, Р.Декарт и И.Ньютон, в других разделах физики Г.Галилей, Б.Паскаль и др., в химии Р.Бойль. В этот же исторический период был создан микроскоп (А.ванЛевенгук) и им же впервые обнаружены ранее невиданные микроско-пические объекты, а также открыто клеточное строение растений (Р.Гук). И в последу-ющие столетия ускоряющиеся темпы развития Науки вообще сопровождаются не менее впечатляющим развитием также и знаний в области биологии и медицины. В подтверж-дение сказанному, приведем некоторые обобщающие данные, один частный пример из области клинической медицины и два - концептуального значения - из области биологии и медицины.
Среди ныне живущих людей миллионы еще в недавнем прошлом были бы обречены на неминуемую гибель от онкологических и многих других заболеваний - нервной, сер-дечно-сосудистой, дыхательной, мочевыделительной, эндокринной и др. систем организ-ма. Такая же участь ожидала бесчисленное множество лиц, перенесших разного рода тяжелые травмы. Еще больше в наше время людей, ведущих нормальный образ жизни, которых еще несколько десятилетий назад неминуемо ждала тяжелая инвалидность вследствие потери зрения или слуха, резкого ограничения способности передвигаться и совершать другие необходимые движения.
Используя новейшие достижения в области физики, химии, инженерной мысли, раз-рабатываются новые методы диагностики, позволяющие получать прямую и объективную информацию о морфологическом и функциональном состоянии организма и - что особо важно - на более ранних этапах патологических изменений, которые еще совсем недавно далеко не всегда поддавались точному, а лишь предположительному распознаванию на основании косвенных признаков. Это особо проявилось и имеет исключительно важное значение в диагностике некоторых, наиболее часто встречающихся злокачественных опу-холей (например, молочной железы у женщин и предстательной железы у мужчин), при оказании неотложной помощи и в других случаях, когда фактор времени имеет домини-рующее значение. Проиллюстрируем это одним, профессионально близким мне примером из истории развития диагностики некоторых заболеваний головного и спинного мозга.
К началу ХХ века неврология и неврологическая диагностика достигли уже высокого уровня развития. Тем не менее, определение характера и точной локализации патологи-ческого очага - причины обнаруживаемых неврологических нарушений - удавалось далеко не всегда. Поэтому лишь специалисты высочайшего класса могли брать на себя смелость поставить такие, например, диагнозы, как "опухоль головного (или спинного) мозга". Впрочем, до поры, до времени, пока врачи не могли помочь в подобных случаях, это не имело существенного практического значения. Таким было положение до конца второго десятилетия двадцатого века: получить прямую информацию о состоянии центральной нервной системы было невозможно. Диагностика в подавляющем большинстве случаев строилась на основании выявленных неврологических нарушений, т.е. видимых, "на по-верхности лежащих" функциональных последствий наступивших изменений. Однако, из-за особенностей анатомо-физиологических отношений в этих органах сложнейшего строе-ния, эти данные, особенно на ранних стадиях развития патологических процессов, далеко не всегда позволяют получить правильное представление о характере и локализации пос-ледних. Так, при некоторых опухолях спинного мозга, из-за нормальных анатомических особенностей его строения (так называемый "закон эксцентрического расположения про-водящих путей"), неврологические симптомы вполне закономерно могут вводить в заб-луждение в отношении места поражения. Т.е., при расположении опухоли в позвоночном канале на одном уровне, неврологические симптомы могут указывать на совершенно инную локализацию ее. По этой причине нейрохирурги нередко не обнаруживали на месте, указанном даже авторитетнейшими невропатологами, фактически имевшейся у больного опухоли, но расположенной в другом участке позвоночного канала. Вспоминаю больного, у которого в высококвалифицированном ленинградском нейрохирургическом учреждении дважды безуспешно вскрывали позвоночный канал, и только при третьей попытке, на третьем уровне обнаружили действительно имевшуюся опухоль (невриному). Чрезвычайно важно, что такие опухоли доступны радикальному удалению, и если это осу-ществлено не слишком поздно, когда еще не развились необратимые изменения спинного мозга, обычно наступает излечение, восстанавливаются пострадавшие функции. Таким об-разом, трудности диагностики могли в подобных случаях приводить не только к тем отри-цательным последствиям, что больные подвергались ненужным и достаточно серьезным хирургическим вмешательствам, но могли также существенно ухудшить перспективы излечения после удаленя опухоли. Не меньше трудностей возникало и в распознавании морфологической сущности патологического процесса, т.к. во многих случаях неврологи-ческие симптомы отражали неспецифические воздействия в виде, например, давления на головной или спинной мозг, которое может быть обусловлено совершенно разными при-чинами, порой требующими различного лечения. Такое состояние диагностики ограни-чивало возможности развития нейрохирургии, до сих пор остающейся единственно спо-собной оказывать помощь такого рода больным.
Ничего кроме правды - о медицине, здравоохранении, врачах и пр.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Нужен особый повод, чтобы современный человек задумался над тем, как многим отличаются условия даже его повседневного быта от тех условий, в которых он, лет 30-50 назад, а его предки - 100 лет тому назад, жили. Только лишь сто лет - миг в истории существования человечества! А что уж говорить о более далеких временах?!
Среди ныне живущих людей многие помнят еще время, когда они обходились (а многие и по сию пору обходятся) без телевидения и радио, даже без электрического осве-щения; без телефонов, холодильников, микроволновых печей, не говоря уже о персональ-ных компьютерах, интернете, электронной почте и др., вошедшего сейчас в повcедневный быт, наряду с кухонными ножами, кастрюлям и сковородками. Со многими из этих, став-ших бытовыми, но основанными на новейших достижениях науки и техники приборами лихо управляются все - от пятилетних детей до глубоких стариков: нужно ведь только и знать, какие кнопки и в какой последовательности нажимать. Любая, даже новейшая мо-дель автомобиля не вызывает и сотой доли того удивления и восторга, которые выражали современники по поводу первой дымящей, чадящей и громыхающей "самодвижущейся телеги", "мчавшейся" - как писали тогда газеты "с бешенной скоростью 12 верст в час!". Сидя в современном авиалайнере, часто ли люди задумываются, каким сложным был путь от примитивного самолета братьев Райт до современного летательного аппарата? Точнее, способны ли мы, не-специалисты, не историки науки и техники (т.е., за редчайшими исключениями, все человечество) осознать, сколько открытий и усовершенствований в самых различных областях науки и технологии - от создания нужных материалов и до сложнейших инженерно-конструкторских решений в строении фюзеляжа, двигателя, на-вигационного и коммуникационного оборудования и многого другого потребовалось для того, чтобы мы - пассажиры - смогли за несколько часов, в комфортабельных условиях проделать путь, еще несколько десятилетий назад занимавший несколько, порой мучи-тельных, недель, а ранее и месяцев. Нас уже не удивляют космические полеты, стыковки космических кораблей. Мы как должное воспринимаем, когда сидя у себя дома, на телеви-зионном экране наблюдаем не только жизнь и работу космонавтов (астронавтов) на ор-бите, но и четкие фото-изображения далеких планет. А ведь для всего этого, наряду с прочим, требовались точнейшие расчеты, основанные на знаниях строения Вселенной и законов астрономии, чтобы расчитать время запуска и ориентацию направляемого аппа-рата в пространстве, а также точное время - не говоря уже о самой возможности - вклю-чения передающей теле-аппаратуры. Признавая пионерскую роль, скажем, изобретателей двигателя внутреннего сгорания и других частей автомобиля (равно как и многих пред-шествовавших им научных открытий и технологических решений, без которых такие изобретения не могли бы состояться - от добычи нефти и ее переработки, производства нужных металлов, пластмасс, естественного и искусственного каучука и изделий из него, обеспечения автономным источником электроэнергии и мн.др.), никому в голову не при-ходит строить современные автомобили точно так, как это делали сто лет назад, тем бо-лее, оспаривать преимущества нынешних моделей и типов - от микролитражек до крупно-тоннажных грузовых машин самого разного назначения - по сравнению со своими исто-рическими предшественниками. Точно то же справедливо и в отношении самолетостро-ения. Летательные аппараты братьев Райт - ныне музейные экспонаты. Длительность их первых полетов исчислялась вначале в секундах, а потом в минутах, а преодолеваемые расстояния - в милях, а потом в десятках миль. О грузоподъемности их не больше смысла упоминать. Какое практическое применение могли бы они иметь в наше время? Но их изобретение было новаторским, пионерским прорывом в возможностях человека, стиму-лировавшим новые поиски и новые открытия в самых различных сферах человеческой деятельности - в материаловедении, технологии, приборостроении и пр., нашедших применение и в других отраслях науки и техники.
Это лишь два из многих примеров: подобное можно проследить и во всех иных сферах жизни людей, начиная с древнейшей, создавшей необходимые предпосылки для его (человечества) развития - агротехники: не случайно ведь в Истории появлению земле-делия отводится столь великая роль важнейшего условия становления Homo Sapiens, а К.А.Тимирязев называл хлеб величайшим и важнейшим окрытием!
Выше упоминалось значение современных знаний астрономии для космической навигации. При полном уважении и осознании выдающейся роли великих мыслителей прошлого, каждого этапа, каждого шага, сделанного ими в постижении Мироздания, в понимании строения Вселенной, совершенно очевидно, что базируясь на представлениях средневековых, тем более - древних мыслителей о Земле и Мироздании, расчеты косми-ческих полетов и, следовательно, сами эти полеты, были бы невозможны. И только в одной сфере человеческой деятельности - в вопросах медицины и здравоохранения допускаются отступления от этой всеобщей и никем, не считая явных мракобесов, не оспариваемой закономерности. Порой это принимает форму обывательского противо-поставления: "Раньше, даже в древности - хорошо, а теперь все плохо!" или "Раньше врачи еще как лечили!". Подобные утверждения можно не только услышать в обычных обывательских разговорах, но и прочитать в публикуемых материалах даже высокооб-разованных авторов, вполне сознающих и признающих указанную общую закономер-ность, когда речь идет о всех других отраслях знаний и технологии. (Более подробно этот вопрос был рассмотрен в ранее изданной книге "Медицина: врач - пациент", Изд-во "Mir-Collection", New York, 1996, поэтому ограничиваемся здесь лишь констатацией этого факта). В этом не было бы серьезной беды, если бы отдельные лица придерживались подобных мнений, тем более, что тверды они в этих своих убеждениях только до той по-ры, пока состояние их здоровья им это позволяет, не причиняет им беспокойств. При изменении обстоятельств, как показывает опыт, они на практике от поклонения старине легко отказываются, и в достаточно серьезных случаях обращаются не к шаманам и про-чим целителям, а к современным врачам. Несравненно важнее и хуже то, что подобные воззрения широко используются для недобросовестной рекламы услуг и продуктов, по-тенциально, а порой и непосредственно вредных для людей. Кроме того, это создает благоприятные условия не только для деятельности лиц, владеющих старыми и давно апробированными методами т.наз. альтернативной медицины, но и разного рода жуликов, о чем, нет-нет, да и сообщается в печати. Рассмотрение этой проблемы, определение разумного баланса между "старым" и "новым" (точнее, "современным", т.к. оно со вре-менем неизбежно тоже перейдет в разряд "старого") - одна из задач этой книги. Заслуживает, на наш взгляд, обсуждения также вопрос, является ли медицина наукой, поскольку на этот счет также высказываются противоречивые суждения. В зависимости от ответа на этот, правомерной представляется попытка найти ответ и на другой вопрос: что такое работа врача - научна ли она, относится к разряду искусства, или это нечто другое? Из этого, в свою очередь, вытекает следующий вопрос: кто он современный врач: некое высшее существо, наделенное всеми мыслимыми добродетелями, как иногда пишут некоторые авторы-врачи, или человек со всеми присущими ему слабостями и недо-статками? Наконец, среди иммигрантов из бывшего СССР нередко можно услышать противоречивые сравнительные оценки здравоохранения страны их исхода и США. В связи с этим, полагаем полезным обсудить и эту проблему, а после этого, точнее, опираясь на такое сравнение - обсудить вопрос о зависимости состояния здравоохранения той или иной страны от других особенностей социально-экономического строя, установленного в ней. Этим и ряду связанным с ними другим вопросам и посвящена данная книга. Учитывая, что некоторые из упомянутых проблем были в той или иной мере обсуждены в ряде ранее опубликованных наших работах, в частности, в уже упоминавшейся книге "Медицина: врач - пациент", мы, во избежание повторов, будем иногда ссылаться на эти свои работы, рассматривая их только как выражение личных мнений, сложившихся в ре-зультате многолетних поисков адекватных оценок по ряду спорных вопросов; как резуль-тат предпринятых попыток найти сбалансированные ответы на них, т.к. они касаются ряда важных и актуальных тем, имеющих не только чисто познавательное, но и практическое значение, особенно для иммигрантов: приходилось встречать среди них людей, чрез-вычайно болезненно переживавших те особенности системы здравоохранения США, с которыми они встретились в этой новой для себя стране. Поэтому, на наш взгляд, этот частный вопрос тоже нуждается в обсуждении и решении.
Но существует еще одна проблема, к которой есть, думается, основания и хотелось бы привлечь внимание. В литературе, в народном сознании деятельность врачей находит часто высокую оценку, порой ее даже идеализируют. Но известно также, что врачи и их деятельность на протяжении столетий подвергались также критике и даже осмеянию мно-гих людей, включая писателей. В подобных случаях это делалось людьми, наблюдав-шими врачей и их деятельность как-бы "снаружи", "извне". Менее известно, что во все времена находились и врачи, остро критиковавшие медицину и ее деятелей. Когда речь идет, скажем, об основателе гомеопатии, Хайнемане (1755-1843), разочаровавшемся в сов-ременной ему медицине и даже отказавшемся от врачебной практики по этой причине, это, с современных позиций, представляется понятным, если учесть состояние медицины того времени, и характеризует этого врача, как человека предельно честного и широко мыслящего. Также и критика Эндрью Стиллом - основателем остеопатии, жившем и рабо-тавшем в более близкие к нам времена (1828-1917) - по этой же причине представляется тоже понятной и обоснованной. Но и современные, даже выдающиеся врачи, такие, как Николай Амосов, Бернард Лаун, и многие другие, находят в современной им (и нам) медицине много отрицательного, заслуживающего осуждения.
Среди современных критиков особо яркой фигурой, подвергающей наиболее после-довательному, ожесточенному и тотальному осуждению медицину и ее деятелей конца ХХ века, представляется врач, видимо, весьма опытный и широко образованный - Robert S. Mendelsohn, M.D., автор книги "Confession of a Medical Heretic" ("Признание еретика от медицины"), на обложке которой - в продолжение названия - сказано: "расскажет вам, как оберечь себя от опасного воздействия на вашу жизнь докторов, лекарств и госпи-талей". И далее: "Предостережение: медицина, практикуемая в Америке сегодня, может быть опасной для вашего здоровья". Он усматривает вредные последствия от приме-нения не только лекарств, рентгеновской и прочей сложной аппаратуры, но даже таких безобидных инструментов, как фонендоскоп и термометр.
Даже не соглашаясь с ним, точнее, во многом не разделяя его взглядов, читая его книгу нельзя признать все его критические замечания, даже касающиеся названных инст-рументов, полностью, абсолютно лишенными какого-либо основания: в подтверждение каждого своего утверждения он, как и другие врачи-"еретики", приводит вполне реальные и серьезные доводы. Но если обратиться к этим же простейшим врачебным инстру-ментам, следует признать, что они снабжают врача неспецифической информацией, обыч-но не характерной для определенного патологического процесса и во многих отношениях недостаточно достоверной и надежной для установления диагноза. Поэтому значимость этой информации действительно весьма ограничена, и попытки в любой форме преу-величивать ее не имеют оснований. Но при "ближайшем рассмотрении" оказывается, что критические стрелы "еретика" направлены не на это, да и не на упомянутые инструменты, как таковые, вообще, а на то, как они и получаемые с их помощью сведения исполь-зуются нередко врачами. Но так же, как некоторые расчеты могут быть сделаны с по-мощью таблицы умножения, а другие - с помощью простейших весов или измерений шагами, также и в диагностике простейшие методы иногда могут оказаться в какой-то мере полезными, если применять их и оценивать получаемые результаты адекватно, хотя-бы для составления рационального плана дальнейшего исследования больного. Мы так подробно рассмотрели этот пример потому, что подобным же порочным с точки зрения логики - образом нередко действуют и другие "еретики", да и вообще критики медицины, впадая в крайности, смешивая то, что действительно несовершенно в ней, с тем плохим и порочным, что в нее вносится людьми, прямо или косвенно влияющими на ее состояние.
Социальная роль медицины и врачей наиболее отчетливо проявляется в периоды кризисов - социальных и стихийных. Весьма выразительное признание это получило во Франции после Первой Мировой войны, когда было сказано (не помню, кем именно): "Франция победила своими ранеными!". Эти слова отразили выдающуюся роль меди-цины: без возвращения в строй раненых, Франция, равно как и другие воевавшие страны, защитить себя не могла бы. Да и демографическая ситуация после войны без этого была бы существенно иной: до сих пор в разных странах, включая США, в том числе и среди иммигрантов из бывшего СССР, благодаря своевременно оказанной медицинской помощи после ранений, живет не только немало людей, раненых в период Второй Мировой вой-ны, но еще во много раз больше их детей и внуков. После стихийных бедствий (земле-трясений, ураганов, пожаров, например), сопровождающихся тяжелыми разрушениями и большим числом пострадавших, в "первом эшелоне" необходимой помощи - наряду со спасателями и пожарными - в зону бедствия направляют врачей, а вместе с палатками и продуктами питания - лекарства. Во вне-кризисные, более спокойные времена роль системы здравоохранения выступает не столь явственно. "На виду" чаще оказываются хирурги и некоторые другие специалсты. Но достаточно вообразить, что случилось бы с жителями крупных городов без работы других, "малозаметных" врачей, начиная с осуще-ствляющих медицинский контроль над водоснабжением и продуктами питания, и без дру-гих работников, обеспечивающих другие виды противоэпидемической защиты, чтобы понять, что значение этой "тихой", молозаметной для граждан работы, на самом деле и в спокойное время чрезвычайно велико. А что уж говорить о неизбежных заболеваниях и травмах, без лечения которых многие люди были бы обречны на долгие страдания и гибель. Было бы неверно говорить, что эта социальная роль врачей не отразилась в народном сознании и в художественной литературе: о них даже слагались легенды. Тем не менее, медицина и представляющие ее работники, как уже отмечалось, на протяжении многих веков являются не только одним из постоянных объектов осмеяния сатириков. (Впрочем, последние и представителей других почтенных профессий не обделяют своим профессиональным вниманием). Они - медицина и ее работники - занимают прочные, незыблемые позиции среди наиболее популярных героев любых публикуемых сборников анекдотов. Ограничимся одним примером. В 1997 году в Москве вышел очередной сбор-ник "Анекдоты от Никулина". Известно, что этот замечательный артист и выдающийся человек, пользовавшийся в СССР (в России) огромной популярностью, в частности, как собиратель и знаток народного юмора, собирал анекдоты на протяжении 60 лет. Поэтому его собрание можно признать вполне репрезентативным, отражающим истинное положе-ние и место тех или иных объектов, в частности, врачей, среди прочих героев этого вида народного творчества. Так вот, в упомянутом сборнике (Москва, Изд-во "Бином" сов-местно с ЗАО "Гудвин-3"), в обеих составляющих его книгах особой стойкостью (наряду с героями разделов "Солдатские анекдоты", "Выпил рюмку, выпил две" и некоторыми другими) представлены разделы "Пациенты и врачи". В каком неприглядном виде изображены последние в этих едких образцах народного творчества, можно судить по такому довольно типичному примеру:
"- Эта собака спасла мне жизнь!
- Как это случилось?
- Когда я болел, из районной поликлиники пришел врач, и она не пустила его в дом"
У меня сохранилось и личное воспоминание, касающееся этого предмета: при обсуж-дении проекта нового госпиталя инженер-строитель настойчиво, считая это, видимо, чрез-вычайно остроумным, называл в разговоре с врачами помещение будущего морга "скла-дом готовой продукции" и, видимо, расценивал отсутствие ожидаемой им восторженной реакции на свою "шутку" со стороны слушателей-врачей признаком отсутствия у них чувства юмора,
Неизвестно, кто авторы подобных анекдотов, каков их личный жизненный опыт, но не может быть сомнения в том, что среди ценителей юмора, пересказывающих подобные смешные истории и смеющихся над ними, немало людей, на личном опыте и на судьбах близких им людей неоднократно имевших возможность убедиться в важности и благо-творности деятельности так осмеиваемых врачей. Разве этот парадокс не заслуживает внимания и объяснения?
Стабильностью отличается и появление упомянутых "еретиков от медицины" - вра-чей, разочаровавшихся в современной им медицине и критикующих различные аспекты ее. Все это нашло отражение в художественной литературе: образы врачей и их помощ-ников нередко смешны, но часто и трагичны. Именно на такие две группы можно раз-делить соответствующих героев такого авторитетного в данном вопросе автора, каким является великий писатель и он же доктор - А.П.Чехов. Вспомним - как представителей первой группы фельдшеров Максима Николаевича из "Скрипки Ротшильда" и Курятина из "Хирургии", акушерку Змеюкину из "Свадьбы", а из второй - доктора Дымова из "Попрыгуньи" или доктора Рагина из "Палаты No6". Особо примечателен в некоторых отношениях последний из названных героев Чехова: умный, глубоко мыслящий и пре-дельно совестливый и честный врач, он приходит постепенно к трагическому, лиша-ющему его смысла жизни выводу, что он своей работой обманывает больных и за это берет с них деньги.
В чем же причина такого, на первый взгляд, странного отношения к медицине и ее работникам? Невозможно допустить, что оставаясь столь стойким на протяжении веков и столь распространенным, явление это было, да и в наше время остается случайным, отра-жает чисто субъективные взгляды отдельных лиц, в том числе - подчеркнем еще раз - вы-дающихся представителей этой профессии, много сделавших для ее развития и совер-шенствования. Более правдоподобным представляется, что это явление имеет некие объективно и во все времена существующие причины. Эта проблема настолько серьезна (и, на наш взгляд, интересна и важна), что требует, видимо, специального и квалифи-цированного исследования. Свою задачу в связи с этим видим весьма ограниченной, сво-дящейся только к попытке привлечь внимание к обозначенной проблеме, т.к., думается, ответы на возникающие в связи с этим вопросы могут способствовать избавлению от некоторых недостатков и таким образом - к совершенствованию медицинской науки и практического здравоохранения. Разумеется, автор этой книги отнюдь не претендует на абсолютную истинность его мнений и выводов, равно как и на свою способность найти решения всех проблем медицины. Но если эта книга поспособствует только лишь привлечению внимания к обсуждаемым проблемам, если она приведет к тому, что и другие врачи задумаются над ними, это, возможно, в конечном итоге, принесет какие-то положительные результаты. Но существует, на наш взгляд , вероятность и того, что и для не-врачей, для любого человека правильные представления по тем или иным обсуж-даемым вопросам могут в определенных обстоятельствах оказаться полезными.
Высоко ценя по изложенным соображеням все возможные формы обсуждения содер-жания этой книги, автор будет благодарен за любые отзывы и критические замечания читателей, в первую очередь, врачей. Глава 1. НАУЧНА ЛИ МЕДИЦИНА?
Ответ на поставленный вопрос возможен только в историческом контексте и с учетом особенностей объекта изучения - чрезвычайной сложности строения и функций челове-ческого организма в нормальных и патологических условиях.
Развитие научных знаний подчиняется собственным, внутренним законам, собствен-ной логике и последовательности. Но зависел этот процесс и от ряда внешних обстоя-тельств, начиная от реальной возможности высвободить из древней общины круг людей для какого-то рода интеллектуальной деятельности; от отношения того или иного прави-теля древности и его советников к ней; от действия разного рода религиозных ограни-чений и запретов - до экономических и социальных условий жизни того или иного совре-менного общества. Поэтому нельзя считать случайным определенный параллелизм в ста-новлении медицинских и ряда других представлений и знаний. Когда люди придержи-вались геоцентрических взглядов на строение Вселенной, полагая, что Земля плоская, по-коится на слонах, китах или черепахах, а для объяснения любого природного явления привлекался "специализированный" бог или богиня, не менее фантастичными были - не могли не быть! - и представления о человеке, о многообразных функциях его органов и организма в целом. Так, по достоинству признаваемый "венцом природы" - головной мозг - рассматривался то ли как орган, предназначенный для производства слизи, то ли - как своего рода биологический холодильник для остужения крови. Сердцу же отводилась роль органа чувствования. Тем не менее, стремление к истинному познанию было неис-требимо и продолжалось - пусть медленно, шаг за шагом - на всем протяжении Истории, чему предшествовало расширение возможностей получения необходимой информации об исследуемых предметах или явлениях. Новое время характеризуется устранением многих внешних барьеров на пути развития науки. При этом особую роль для развития знаний о живом вообще и о человеке в особенности, а также в методическом оснащении и инфор-мационном обеспечении его сыграл бурный прогресс других, в том числе точных наук и прецизионных технологий. Без успехов физики и химии, без современной оптики, элект-ротехники, электроники, кибернетики и многого другого состояние знаний в интересую-щей нас области вряд-ли намного продвинулось бы по сравнению с тем, каким оно было сразу после открытия микроскопа. Наличие и значимость этой связи может символизи-ровать, на наш взгляд, тот факт, что в одном и том же - 1543 - году возникла гелио-цетрическая теория строения мира Коперника и научная анатомия - т.е. учение о строении тела человека Везалия. Еще отчетливее эта взаимосвязь и взаимозависимость видны, если несколько расширить временные рамки. Известно, что одним из великих научных достижений, сыгравшим видную роль для развития знаний о человеке - открытие системы кровообращения у млекопитающих - опубликовано Уильямом Гарвеем в 1628 году. Прак-тически в тот же исторический период, в ближайшие к этому году десятилетия работали и сделали свои открытия в астрономии И.Кеплер и Г.Галилей, в математике И.Ньютон, Г.В. Лейбниц и др., в оптике В. Синелиус, Р.Декарт и И.Ньютон, в других разделах физики Г.Галилей, Б.Паскаль и др., в химии Р.Бойль. В этот же исторический период был создан микроскоп (А.ванЛевенгук) и им же впервые обнаружены ранее невиданные микроско-пические объекты, а также открыто клеточное строение растений (Р.Гук). И в последу-ющие столетия ускоряющиеся темпы развития Науки вообще сопровождаются не менее впечатляющим развитием также и знаний в области биологии и медицины. В подтверж-дение сказанному, приведем некоторые обобщающие данные, один частный пример из области клинической медицины и два - концептуального значения - из области биологии и медицины.
Среди ныне живущих людей миллионы еще в недавнем прошлом были бы обречены на неминуемую гибель от онкологических и многих других заболеваний - нервной, сер-дечно-сосудистой, дыхательной, мочевыделительной, эндокринной и др. систем организ-ма. Такая же участь ожидала бесчисленное множество лиц, перенесших разного рода тяжелые травмы. Еще больше в наше время людей, ведущих нормальный образ жизни, которых еще несколько десятилетий назад неминуемо ждала тяжелая инвалидность вследствие потери зрения или слуха, резкого ограничения способности передвигаться и совершать другие необходимые движения.
Используя новейшие достижения в области физики, химии, инженерной мысли, раз-рабатываются новые методы диагностики, позволяющие получать прямую и объективную информацию о морфологическом и функциональном состоянии организма и - что особо важно - на более ранних этапах патологических изменений, которые еще совсем недавно далеко не всегда поддавались точному, а лишь предположительному распознаванию на основании косвенных признаков. Это особо проявилось и имеет исключительно важное значение в диагностике некоторых, наиболее часто встречающихся злокачественных опу-холей (например, молочной железы у женщин и предстательной железы у мужчин), при оказании неотложной помощи и в других случаях, когда фактор времени имеет домини-рующее значение. Проиллюстрируем это одним, профессионально близким мне примером из истории развития диагностики некоторых заболеваний головного и спинного мозга.
К началу ХХ века неврология и неврологическая диагностика достигли уже высокого уровня развития. Тем не менее, определение характера и точной локализации патологи-ческого очага - причины обнаруживаемых неврологических нарушений - удавалось далеко не всегда. Поэтому лишь специалисты высочайшего класса могли брать на себя смелость поставить такие, например, диагнозы, как "опухоль головного (или спинного) мозга". Впрочем, до поры, до времени, пока врачи не могли помочь в подобных случаях, это не имело существенного практического значения. Таким было положение до конца второго десятилетия двадцатого века: получить прямую информацию о состоянии центральной нервной системы было невозможно. Диагностика в подавляющем большинстве случаев строилась на основании выявленных неврологических нарушений, т.е. видимых, "на по-верхности лежащих" функциональных последствий наступивших изменений. Однако, из-за особенностей анатомо-физиологических отношений в этих органах сложнейшего строе-ния, эти данные, особенно на ранних стадиях развития патологических процессов, далеко не всегда позволяют получить правильное представление о характере и локализации пос-ледних. Так, при некоторых опухолях спинного мозга, из-за нормальных анатомических особенностей его строения (так называемый "закон эксцентрического расположения про-водящих путей"), неврологические симптомы вполне закономерно могут вводить в заб-луждение в отношении места поражения. Т.е., при расположении опухоли в позвоночном канале на одном уровне, неврологические симптомы могут указывать на совершенно инную локализацию ее. По этой причине нейрохирурги нередко не обнаруживали на месте, указанном даже авторитетнейшими невропатологами, фактически имевшейся у больного опухоли, но расположенной в другом участке позвоночного канала. Вспоминаю больного, у которого в высококвалифицированном ленинградском нейрохирургическом учреждении дважды безуспешно вскрывали позвоночный канал, и только при третьей попытке, на третьем уровне обнаружили действительно имевшуюся опухоль (невриному). Чрезвычайно важно, что такие опухоли доступны радикальному удалению, и если это осу-ществлено не слишком поздно, когда еще не развились необратимые изменения спинного мозга, обычно наступает излечение, восстанавливаются пострадавшие функции. Таким об-разом, трудности диагностики могли в подобных случаях приводить не только к тем отри-цательным последствиям, что больные подвергались ненужным и достаточно серьезным хирургическим вмешательствам, но могли также существенно ухудшить перспективы излечения после удаленя опухоли. Не меньше трудностей возникало и в распознавании морфологической сущности патологического процесса, т.к. во многих случаях неврологи-ческие симптомы отражали неспецифические воздействия в виде, например, давления на головной или спинной мозг, которое может быть обусловлено совершенно разными при-чинами, порой требующими различного лечения. Такое состояние диагностики ограни-чивало возможности развития нейрохирургии, до сих пор остающейся единственно спо-собной оказывать помощь такого рода больным.