Цокота Виктор. Звезды бессмертия (Книга 1)

   Антонио что-то сказал одному из дежурных парней.
   Тот кивнул и растаял в темноте парка. А через минуту в аллеях и просто на деревьях вспыхнули сотни разноцветных веселых фонариков. В парке стало светло, как днем. Невидимые музыканты снова взялись за свои гитары и трубы. На этот раз они играли вальс.
   - Иоганн Штраус... Какая прелесть! - воскликнула Таня.-И как хорошо играют! Просто нет сил усидеть на месте. Но в этом платье...
   - А ты пойди переоденься,- живо откликнулась на сетования невесты Каридад.
   - Правильно,-поддержал ее подошедший Антонио.-Оба идите переоденьтесь,-улыбнулся он Олегу своей ослепительной улыбкой.-Да и ты, Кари, тоже. Пусть Рикардо в своей машине отвезет тебя на аэродром. Не нравится мне что-то этот ветер. Уточните там у синоптиков погоду. И сумки, и подарки - все отвезите заодно туда. Мы с Рикардо уже говорили об этом.
   Он не против. Да, не забудьте захватить флажки и вымпелы.
   Он взял Каридад под руку и отвел в сторону.
   Рикардо остановил свою машину прямо напротив входа в диспетчерскую. В светящемся за кустами окне было видно, как старый Клименте Креспо стоя разговаривал с кем-то по телефону.
   Каридад вошла в диспетчерскую, неся в руках три громоздкие сумки.
   - Добрый вечер, папаша Креспо, как здоровье? Что это вы в ночь дежурить решили?
   Старик сердито насупился. Потом неожиданно улыбнулся.
   - Будто не знаешь, стрекоза. Сама всю молодежь на свадьбу утащила... Как они там, довольны или спят за столами?
   - Что вы, папаша Креспо! Так отплясывают, что скоро без туфель останутся. И девушки, и парни, и даже степенное начальство. Ты скажи лучше, как погода на утро? Не задержит случайно наш вылет?
   - А ты, голубушка, сама слетай к синоптикам, уважь старика. Телефон что-то у меня барахлит. Только что звонил связистам, чтобы прослушали линию. Видела в окно, поди, как я их отчитывал?
   Каридад кивнула.
   - Ты на чем приехала? Автобусом или попутной?
   С такими сумками небось тяжело автобусом-то?
   В голосе егo звучало сочувствие.
   Каридад смотрела в окно. Машины за кустами не было видно.
   - Попутчик добрый нашелся, подвез,- сказала она старому диспетчеру.-А сумки эти не очень тяжелые, хоть и большие. Наряды там свадебные. Я их утром с собой заберу. В самолет. А пока пусть у вас тут полежат. Я тем временем сбегаю к синоптикам.
   Она направилась к двери.
   Рикардо не слышал их разговора, но видел, как папаша Креспо почтительно проводил его жену до дверей своего кабинета и даже вышел вслед за ней в коридор.
   Послышался стук легких каблучков Каридад.
   - Ты подожди, дорогой, минут пять. Я к синоптикам сбегаю.
   Рикардо снова остался один. Через минуту он увидел, как в диспетчерскую возвратился старый Клименте.
   Ему бы давно на пенсию по здоровью, да не хочет. Скучно одному дома. Говорили, что в 1961 году был тяжело ранен. Из-за этого он и семьей будто бы обзавестись не мог. Так и жил с тех пор один.
   В руках старый диспетчер держал завернутый в бумагу пакет, похожий на толстую книгу. Клименте погладил его рукой, улыбнулся и, подойдя к сумкам, сунул его поглубже в одну из них. Потом подошел к телефону, набрал номер и что-то коротко сказал в трубку. Положив ее на рычаг, он достал из тумбочки стола термос, сверток с едой и стал ужинать.
   Каридад вернулась быстро.
   - Все в порядке,- сказала она.- Прогноз на завтра отличный по всему острову. Я скажу об этом папаше Креспо, и мы можем ехать обратно. Просьбу Антонио начальнику охраны порта я тоже передала. Он сказал, что после полуночи поставит у самолета часового.
   Она исчезла за дверью.
   - Ну как, дочка? - приветливо встретил ее Клименте.- Кофейку налить чашечку, или спешишь?
   - С погодой все хорошо. Самолет отправляется ровно в шесть. Мы будем здесь все за полчаса до вылета.
   Она уже подошла к двери, когда Клименте окликнул ее.
   - Ты вот что. Сумки-то свои отнеси сразу в самолет. Вот он, совсем рядом. А то мало ли тут всякой шпаны вертится. Не дай бог я засну...
   Каридад согласилась. Папаша Креспо прав, всякое может случиться. А там чужие вещи.
   Пожелав папаше Креспо спокойного дежурства, она, захватив сумки, вышла из кабинета. У самой двери Рикардо молча взял у жены две сумки и пошел вслед за ней к самолету.
   - Что это за сувенир старик молодым подсунул? - спросил он, подходя к трапу.- Книгу или древнюю шкатулку?
   - Какой сувенир? - удивилась Каридад.- Он ничего не сказал мне. Да и не похоже это на него. Всем в порту известна его... бережливость.
   Выслушав мужа, Каридад поставила свою сумку на ступеньку трапа. Открыла застежку. Белые брюки, смокинг, разноцветные флажки, рубашка... На самом дне лежал пакет, завернутый в вощеную бумагу, о котором говорил Рикардо.
   - А я-то думаю, чего вдруг сумка так потяжелела. Килограммов пять, не меньше,- приподняла она пакет на руке.- Даже для книги многовато. О! Конечно не книга! Это часы. Слышишь?
   Она прислонила ухо к пакету.
   - Тикают.
   Рикардо мгновение оцепенело смотрел на руки жены. Лицо его побелело.
   - Дай! - шепотом выдохнул он из себя и, забрав пакет, быстро пошел с ним в сторону от самолета.
   У первого же фонаря он остановился. Осторожно положил пакет на землю, развернул.
   Да, он не ошибся. Это не кровь громко стучала у него в висках. Это, отсчитывая секунды, двигалась по циферблату большая красная стрелка. Две другие, поменьше, светящиеся слабым зеленоватым светом, показывали шесть часов двадцать минут...
   Подошла Каридад, стала рядом.
   - Что это? - тихо спросила она.
   - Мина замедленного действия. Должна взорваться... Вы когда отлетаете? Ага... Значит, через двадцать минут после взлета. Прямо в воздухе. Хороший сувенирчик... И нашим гостям, и тебе, и экипажу. Какая мерзость! Святоша... Правду говорят, что дьявол на старости лет идет в монахи. Его надо немедленно арестовать. Пошли скорее! Я его сам...
   - Нет, погоди, дорогой. Я знаю, что ты у меня храбрый. Но сейчас этого делать, пожалуй, не надо,- твердо сказала Каридад.- Я сейчас, наоборот, зайду к нему еще раз и скажу, что все в полном порядке, мол, сумки положила в грузовой отсек и часовой стоит у самолета. Пусть папаша Креспо спокойно дежурит до утра. Тогда вместе с ним останутся спокойными те, кто поручил ему это сделать. Иначе они предпримут что-нибудь другое.
   Она смотрела, как Рикардо заворачивает мину в бумагу.
   - Ее мы отвезем в Комитет безопасности. Раньше времени она ведь не взорвется. Пусть они там ею, а затем и папашей Креспо занимаются. А мы тем временем... Да, надо обязательно передать начальнику охраны аэропорта просьбу Антонио Саласара. Пусть выставит усиленную охрану к самолету, чтобы не смогли ни подложить что-нибудь еще, ни проверить - на месте ли этот подарочек.
   Рассказ Каридад и Рикардо не на шутку встревожил Антонио.
   - Что будем делать? - заметно волнуясь, спросил он у приехавшего вместе с ними пожилого офицера Комитета безопасности.
   - Надо перестать волноваться и подумать, как перехитрить врага,спокойно ответил тот.- Пока ясно, что лететь тем же самолетом нашим гостям нельзя ни в коем случае. Мы пока не знаем - есть ли на нем другие мины или нет. Обычно-то их ставят несколько. Для полной уверенности. Иногда даже через разные каналы. Начать сейчас их поиск - значит спугнуть врага. Пусть лучше он пока остается в неведении... Ваша Каридад тут поступила очень умно и осмотрительно. Я бы сказал, просто находчиво. Благодаря ее выдержке, у нас в запасе есть несколько часов.
   Он замолчал, обдумывая что-то свое. Потом заговорил снова, понизив голос до едва слышного шепота.
   - Дело очень серьезное. Во всяком случае, это не просто стремление избавиться от возможных конкурентов. В семь утра мы перехватили радиограмму, в которой сообщалось о том, что объект взят под наблюдение и операция начата. Думаю, что это имеет прямое отношение к тримарану и его команде. А обнаруженная Рикардо и Каридад мина и попытка уничтожить тримаран говорят о том, что враг заинтересован не столько в срыве участия "Семена Гарькавого" в регате, сколько в захвате или уничтожении членов его экипажа. Всех их надо немедленно оградить от любой из возможных попыток новой диверсии.
   - Может быть, отправим гостей с одного из наших аэродромов? неуверенно предложил Рикардо.- Я мог бы позвонить своему командиру.
   - Нет,- ответил Антонио.- Это не подходит. Сам он не решит-дисциплина в армии прежде всего. Тут потребуется специальное разрешение командования, да и засада по дороге к военному аэродрому тоже не исключена. Враг хорошо понимает, что завтра не позднее девяти утра наши гости должны быть в Сантьяго. Ктото, возможно, даже не один, хорошо их знает в лицо. Из сильного бинокля можно издали увидеть, кто едет в машине. Ведь раньше утра с этим ничего не получится...
   - Тогда из Гаваны нужно ехать автомашинами. Прямо теперь, пока враг пребывает в неведении, что замысел его раскрыт,- уверенно сказала Каридад.А перед Сантьяго пересесть в специально подготовленный "рейсовый" автобус или в закрытую спецмашину - продуктовую, фруктовый рефрижератор, в "скорую помощь" наконец... Сейчас одиннадцать,- посмотрела она на свои часики.- До Сантьяго-де-Куба меньше девятисот километров. Вполне можно успеть.
   - Верно,- согласился офицер.- Это самый разумный выход. Только сделать нужно все незаметно даже для собравшихся здесь друзей. Организовывайте машины, Антонио. И людей. Много машин! Чтобы непрерывно одни приезжали, а другие уезжали. Ну, а три-четыре непосредственно для поездки обеспечу я сам.
   - Одна уже есть,- тихо сказал Рикардо.- На нас с Кари вы можете вполне положиться.
   - Он у меня отличный гонщик,- улыбнулась молодая женщина.
   - О вас я не забыл,- очень серьезно сказал офицер.- С вами поедут молодые и мальчик. Но ведь есть еще двое. И потом... Нужно еще несколько машин для того, чтобы ввести в заблуждение возможного наблюдателя.
   - А как же свадьба? - спросил Рикардо.- Ведь всем сразу бросится в глаза отсутствие...
   - Надо знать старые кубинские обычаи, молодой человек,- перебил его Антонио.- Не беспокойся, все будет, как надо. Свадьба - до утра. До пяти часов. Но ровно в двенадцать ночи свидетели уведут невесту и жениха в дом. А свадьба будет продолжаться. Песни, танцы, музыка, чтобы молодые не чувствовали себя одиноко. Веселое застолье для гостей на террасе и в парадной гостиной дома... Решено? - внимательно посмотрел он на офицера.- Я еду во второй машине, вместе с капитаном Александре и комиссаром Андре.
   Офицер молча кивнул.
   Весело улыбаясь, Антонио вслед за Каридад поднялся на террасу, подошел к Тане и Олегу.
   - Оркестр! - крикнул он, подняв голову к залитому светом куполу здания.- Застольную для невесты и жениха! Споем, ребята, поможем музыкантам!
   После певучей застольной снова начались танцы. Дважды Антонио убегал в комнаты "освежиться". А с половины двенадцатого к вилле стали беспрерывно подъезжать легковые машины и автобусы. Молодые строители, рабочие сахарного завода, автопарка, морского порта, табачной фабрики, артисты театров, студенты все больше и больше заполняли старый парк, вливаясь в группы танцующих и поющих. Отовсюду неслись приветствия, веселые здравицы в честь молодых, пожелания счастья и радости новой семье.
   Ровно в полночь трубы заиграли торжественное "Слушайте все!". Рассыпались над парком звездочки разноцветных ракет праздничного фейерверка. И под этот веселый красочный салют, под старую свадебную кубинскую песню Каридад, Винденко и Аксенов повели молодых во внутренние комнаты Дворца счастья, по обычаю плотно закрывая за собой двери. А еще через пять минут из широко открытых ворот выехало сразу девять машин. Сделав круг по центральной части города, объехав огромную площадь Революции, они разделились: пять машин одна за другой свернули в разные улицы, а остальные выбрались на широкую магистраль, ведущую в Сантьяно-де-Куба. При выезде из города одна из них остановилась, став поперек авениды. Из нее вышел пожилой офицер Комитета безопасности и три человека в форме сотрудников автоинспекции. Они останавливали все машины без исключения, идущие в направлении Сантьяго-де-Куба. До особого распоряжения. Пока не кончится репетиция театрализованного парада кубинских участников фестиваля.
   Встречных машин тоже не было. В пяти километрах от автомобиля офицера Комитета безопасности, у моста через небольшую речушку, им преградила путь вторая группа автоинспекторов. До особого распоряжения.
   Пока не кончится репетиция театрализованного парада кубинских участников фестиваля...
   Запрет был снят только через два часа. За это время машины с командой тримарана "Семен Гарькавый" и полномочным комиссаром Регаты Свободы, как передали с одного из контрольных постов автоинспекции, преодолели 255 километров, заправились горючим на автоматической АЗС и двинулись дальше. Догнать их теперь было невозможно.
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Приняв освежающий душ, он сидел в удобном плетеном кресле в тени деревьев и с наслаждением смаковал холодную пепси-колу, запотевшая бутылка которой стояла у его ног в траве. На плечи накинута яркого цвета тениска. Стрелки отутюженных брюк упираются в грубые сандалии на толстой подошве, одетые на босые ноги.
   Он удивленно и даже как-то восторженно смотрит в голубую даль моря, думая о чем-то своем. Под правой рукой на низеньком столике лежит раскрытая книга в зеленом переплете - "История дипломатии", а возле нее, на небольшом подносе для писем - серебряный колокольчик.
   Сегодня Волдимар Опатовский мог позволить себе эту роскошь спокойное, вдумчивое чтение серьезной литературы. Иногда это просто необходимо. Ведь его работа по сути своей тоже дипломатия. Своеобразная, специфическая, иногда даже весьма рискованная, но дипломатия. Это его умение ориентироваться в обстановке, подчас довольно сложной, понимание психологии людей, выработанные годами упорной тренировки рефлексы самосохранения, способность управлять своим здоровым и крепким телом, твердая воля помогают ему с победой выходить из самых трудных, безвыходных для другого ситуаций. Так было и в прошлом году, когда он вырвался буквально из рук чекистов там, в безымянном днепровском заливчике.
   О! Игра, как говорят русские, стоила свеч! Тогда он сорвал солидный куш. Хозяева оказались щедрыми настолько, что Волдимар смог наконец купить это чудо на калифорнийском побережье, сверкающие окна которого весело смотрят на старый парк и на голубой простор Тихого океана. Его волны с ленивой методичностью каждые двенадцать секунд накатываются на широкий песчаный берег, одевая его в белые кружева пены.
   Как прекрасна все-таки жизнь! И это чистое голубое небо, и свежая зелень парка, где вековые платаны и вечнозеленые дубы соседствуют с пальмами, магнолиями, кипарисами, лимонами, апельсинами и изящной японской акацией. Стараниями родителей и умелых рабочих рук его "бунгало" превратилось не только в уютное, но и весьма прибыльное гнездышко. Старый Станислав Опатовский знал толк в выращивании молочного скота и породистых беконных свиней.
   А выделывать отличные сорта сыра никто лучше не мог во всей округе, чем пани Зося, сохранившая до сих пор и царственную осанку, и истинно шляхетскую красоту, что весьма помогало ей в торговых делах.
   Купив "бунгало" вместе с дюжиной породистых коров и заполненным хрюкающими тушами свинарником, наняв поденных работников, Волдимар сразу поселил в нем родителей, которые последние десять лет были что называется "не у дел" и весьма скромно жили в меблированных комнатах беднейшего района Филадельфии. Сам Волдимар бывал в своем "бунгало" довольно редко - не больше пяти-шести дней в месяц. Все остальное время, если не считать двухнедельного отпуска в конце января, занимали длительные командировки-представительства на судостроительные фирмы Японии, Англии, Италии и других стран. Генеральный директор судостроительного концерна, в специальном отделе которого служил Волдимар, не скупился на расходы по "представительству". Умело пользуясь этим солидным фондом, Опатовский всегда возвращалля из своих командировок с интересными новинками конструкторской мысли зарубежных партнеров, копии чертежей, схем и расчетов которых каждый раз "случайно" оставляли у него в номере гостиницы мелкие и крупные боссы-менеджеры работающих и конкурирующих с ними фирм, не забыв при этом захватить с собой пачку долларовых банкнот.
   Лично Волдимару тоже кое-что перепадало в зависимости от ценности новинки. Правда - только от его хозяев. Ни на какие личные сделки он не шел, подробно и скрупулезно точно докладывая всякий раз начальству о малейших попытках подкупа его, Волдимара. Это были не преданность фирме и даже не личная честность, хотя именно так говорили об этой его странности. Просто он знал, что лучшей работы ему не найти, и всякие посулы конкурентов расценивал как очередную проверку со стороны собственных хозяев.
   Каждый раз он стойко боролся с искушением, боясь потерять эту полную риска, но хорошо вознаграждаемую службу. Однако хозяевам угодно было рассматривать его поведение в том возвышенном свете, когда говорят о верности долгу и гражданском мужестве.
   В последние годы эти громкие фразы стали подкрепляться и не менее высокими гонорарами. Недавнее посещение Японии, к примеру, окончилось для него приятной беседой в автомагазине фирмы "Крайслер". Новая, сверкающая лаком и никелем машина со встроенным по его просьбе холодильником и автоматически убирающимся верхом уже стояла у его гаража. Вокруг нее с раннего утра с явным удовольствием хлопотал Адам - дворецкий, шофер, садовник, надсмотрщик и охранник "бунгало" одновременно.
   Волдимар повернулся, чтобы еще раз полюбоваться новой машиной, и увидел, как из дома вышла и направилась к нему высокая белокурая девушка. Она держала в руках красный пластмассовый поднос с графинчиком водки и маленькими тарелочками с легкой закуской.
   - Батюшка велел пожелать вам доброго утра, Волдимар,- с явным усилием выдавила она из себя и, не глядя на него, стала выставлять на столик все, что стояло у нее на подносе.
   "Сердится за вчерашний вечер",-подумал Волдимар, а вслух спокойно сказал:
   - Спасибо, Стелла, спасибо, мой Вайт-Бой. А ты разве не хочешь пожелать мне доброго утра?
   В уголках ее зеленых глаз вспыхнули искорки: он давно не называл ее по имени. Все Вайт-Бой да ВайтБой - Белый Мальчик, в отличие от этой чертовой макаронницы, которую он называл Блек-Бой за ее смолистые волосы.
   Стелла была француженкой. Она с родителями всего три года назад приехала в Америку. В Лос-Анджелесе у них был свой фруктовый магазин. Но в прошлое лето отец и мать погибли в автомобильной катастрофе, и ей пришлось искать работу. Стелла неплохо устроилась здесь, в этом чудесном "бунгало". Вместе с пани Зосей следила за выделкой и выдержкой сыров, помогала ей готовить, поддерживать чистоту в доме.
   А когда приезжал молодой хозяин, прислуживала ему, оставаясь с ним на всю ночь... Они неплохо ладили, пока не появилась эта полногрудая телка с блестящими миндалинами черных глаз, беломраморным, как у древних статуй, лицом и крутыми дразнящими бедрами. Да и возраст! Она была на целых шесть лет моложе.
   Волдимар раньше был очень добр к ней, Стелле. Надарил ей целую шкатулку золотых украшений - крестик с цепочкой, часики, сережки, кольца... Одевал ее, как настоящую леди,-таких вечерних туалетов у нее никогда не бывало даже при отце. Ездил с ней в Лос-Анджелес, водил в театры. Даже в парке "Диснейленд" ["Диснейленд" - созданный кинорежиссером Диснеем, парк-сказка, где в отдельных уголках воспроизведена природа различных стран и быт их жителей, показаны ландшафты, существовавшие на земле миллионы лет назад, вместе с их обитателями. } они отдыхали несколько раз. Как там хорошо! Особенно в открытом ресторанчике "На холмах", где клиентов обслуживали ведьмы, черти и другие персонажи из старых сказок, а расчет получает сам дьявол, которого очень здорово изображает хозяин ресторанчика Адольф. Теперь об этих приятных развлечениях придется, наверное, забыть. Она ведь для него только прислуга... И все из-за этой голодранки! Черти бы ее съели со всеми ее прелестями!
   - Пан Станислав велел передать вам,- вздохнув и все еще не поднимая глаз, сказала Стелла,- что утром из Нью-Йорка звонил господин Рамод Пашевич.
   Он не велел будить вас, но сказал, что позвонит еще раз ровно в двенадцать, то есть через пятнадцать минут. Вы будете разговаривать в комнатах или принести телефон сюда?
   Волдимар налил полную рюмку водки и быстро опрокинул ее в рот. Закусил грибком, а, потом с хрустом разгрыз свежий огурец.
   - Телефон пусть принесет сюда Розитта, то есть мой Блек-Бой,-поправился он.-А ты скажи Адаму, чтобы отвез тебя на новой машине в Лос-Анджелес. Ты ведь давно хотела купить себе норковую пелеринку.
   Лицо девушки засияло радостью.
   Он достал из кармана брюк бумажник и вынул из него три новенькие стодолларовые банкноты.
   - Надеюсь, хватит и на мелочи,- сказал он, хорошо зная, что пелеринка стоит только двести долларов.Загляни и в эту харчевню "На холмах". Скажи Адольфу, что мы с тобой ужинаем у него.
   - Я бегом принесу телефон,- сверкнув обворожительной улыбкой, проговорила она воркующим голоском.
   Он посмотрел на нее строго, погрозил пальцем. Потом налил в рюмку водки.
   - Нет, телефон принесет Блек-Бой.
   Легкая тень скользнула по лицу Стеллы, но улыбка так и осталась на тонких, подкрашенных кармином губах.
   - Я поняла, пан Волдимар. Спасибо вам за подарок,-чуть присела она, забрав пустой поднос, пошла к дому грациозной походкой истинной парижанки, слегка покачивая на ходу узкими бедрами.
   "Хороша, чертовка,- подумал Волдимар.- Но Розитта несравненно лучше. Женственней и душевней. Хотя к Адольфу с ней не поедешь. Диковата еще, не научилась вести себя в приличном месте..."
   Он встретил ее четыре месяца назад - в первый день своего двухнедельного рождественского отпуска - на одной из улиц Нью-Йорка. Был ранний пасмурный вечер. С неба падала мелкая крупка, тая под ногами прохожих и колесами автомобилей. И вдруг у дверей кегельбана, куда он, собственно, и направлялся скоротать этот хмурый вечер, навстречу ему шагнула девушка.
   -Мистер не хочет...-робко, почти шепотом вымолвила она, чуть коверкая слова приятным южным акцентом, но не смогла высказать свой вопрос до конца.
   Большие миндальные глаза ее, казалось, молили о помощи. Белое с удивительно правильными чертами лицо античной богини медленно наливалось краской. Из-за редковязанного, совсем не зимнего платочка на плечи падали густые волнистые пряди, черные, словно агат.
   Он выжидающе смотрел на нее и вдруг представил эти пышные черные волосы на белоснежной подушке, а свою руку-на ее высокой упругой груди, прелесть которой даже рейчас не мог скрыть грубый ватный жакет.
   - Мистер не хочет... пойти со мной? - закончила она наконец всю фразу и, видимо, сама ужаснулась сказанному.
   Из глаз ее вдруг покатились по щекам две хрустальные горошины.
   Он тихонько взял ее руками за плечи. Они дрожали. Трудно понять - от холода или от только что пережитого нервного потрясения.
   - Погоди плакать. Как тебя зовут?
   -- Розитта.
   - Куда же мы с тобой могли бы пойти?
   - Не знаю,- сдвинула она плечами.- Может быть, можно к вам? Я... я пойду, если вы хотите. Я не буду плакать... и стану совсем... послушной... Вы можете со мной... что хотите...
   - А к тебе домой нельзя?
   Девушка отрицательно покачала головой.
   - Нет. Там мама. Она болеет. И четверо младшеньких. Мама ничего не должна знать... Это убьет ее... И потом там... там очень холодно... И грязно. Мистер не захочет туда зайти... Это хуже Гарлема...
   - А где же отец?
   - Он разбился на, стройке прошлой осенью... Мы всего два года назад приехали из Италии.
   Ее глаза смотрели на него с робкой надеждой и страхом. -Страхом, что он уйдет и ей придется снова произносить этот страшный вопрос теперь уже другому человеку, снова пережить этот позор.
   - Сколько тебе лет?
   - Семнадцать... Будет в марте,-добавила совсем тихо, низко опустив голову.- Но пусть мистер не сомневается... Я чистая... Я еще никогда не знала мужчин...
   Из ее глаз снова потекли непрошенные слезы.
   - Подожди, не говори больше ничего. Только ответь, скажи: пятьдесят долларов в неделю хватит твоим на жизнь?
   - Сколько?!
   Глаза ее раскрылись широко от удивления. Она отступила от него на шаг.
   - Пятьдесят в неделю? Отец на стройке за месяц столько не получал... И нам хватало. Мама у меня очень экономная.
   - Идем. Будешь работать в нашем доме. Помогать моей матери. И если станешь со мной ласковой...
   Она не дала ему договорить.
   - Я на все согласна, мистер...
   - Волдимар. Только не мистер, а пан. Молодой пан Волдимар. Так любит меня называть моя мать-пани Зося. А отца моего все-зовут пан Станислав.
   - Всю жизнь я буду благодарить вас, пан Волдимар!
   Он решительно взял ее за руку и быстро повел к Бродвею, где в это время еще работали салоны одежды. Зайдя в один из них, Волдимар подошел к конторке, за которой сидела полная, красиво одетая женщина, вероятно хозяйка, достал чековую книжку и, поставив подпись, протянул ей.
   - Одеть с ног до головы,-кивнул он в сторону застывшей у порога Розитты.-Изысканно, но без роскоши. Пальто, костюмы, платья, белье, обувь все, что должно быть у экономки в хорошем доме. Сумму проставьте сами. Вещи отправите по этому адресу,- протянул он сразу засуетившейся матроне визитную карточку.