Страница:
Он сумел приземлиться на стремительно деревенеющие лапы и принять оборонительную позу. Но заклятие уже действовало вовсю, и относительно подвижным у Змея оставался только кончик хвоста, да (частично) правая рука-лапа. Однако можно было не сомневаться, что вскоре дракон превратится в собственную неподвижную статую.
– Хорошо, если заклинание кратковременное, – подумал Змей, опуская тяжелые кожистые веки, чтобы уберечь глаза, – тогда, может, во мне не успеют наковырять серьезных дырок, ну, а если маг поработал на славу… – Он не стал додумывать эту грустную мысль, сосредоточившись на том, чтобы на слух отбиваться от быстро осмелевшего неприятеля.
Мирра видела, как в небе над сражающимися войсками столкнулись золотой и красно-коричневый силуэты. Оба камнем полетели вниз. Она ахнула, прижав руку к не менее стремительно рухнувшему в район желудка сердцу. Опасно высунувшись в бойницу, попыталась в плывущих над полем дыму и клубах пыли разглядеть упавших драконов. Но ничего, кроме медленно и устрашающе шевелящейся серо-стальной с ржаво-кровавыми пятнами массы, покрывающей поле до самого горизонта, разглядеть не смогла. Только перед самой стеной эта масса распадалась на отдельно различимые фигуры, остервенело колющие друг друга мечами и пиками, а то и голыми руками пытающиеся растерзать противника.
– Хаэлнир, – испуганно закричала она, – кажется, Г’Асдрубала сбили!
Эльф перестал сосредоточенно всматриваться в основательно просевший левый фланг вранской армии и подошел к правительнице. Тут же невесть откуда нарисовался Эрсторген.
– Я слетаю туда, мама! – Несмотря на наставления отца, Торки рвался в бой.
– Даже думать не смей! – Мирра на всякий случай повисла на руке у сына. – Хал, что делать?
Эльф вгляделся в направлении, указанном Миррой. В это время золотой ящер взмыл откуда-то из центра вражеской шеренги и начал набирать высоту. Женщина испустила облегченный вздох, но не успел еще весь воздух покинуть ее легкие, как дракон в небе странно дернулся и вновь обрушился вниз. Вместо вскрика у Мирры получился невнятный звук, похожий на те, что издает боец, получивший под дых.
Торки снова дернулся, пытаясь освободиться из рук матери. Но Хаэлнир железной хваткой сжал ему вторую руку.
– Помнишь, о чем мы вчера с тобой говорили? Оставайся с правительницей! – сурово приказал он. – Я сам попытаюсь пробиться к твоему отцу.
Уже направляясь к лестнице, он обернулся и добавил: «Если что, примешь командование армией!»
– Действительно, что нам еще терять! – думал эльф, стремительно сбегая по ступеням. Внизу у ворот сгрудилось семеро молчаливых воинов, видимо совсем недавно восставших из мертвых. Вид у них был вполне приличный, этих перед смертью успели заштопать в госпитале.
Адъютант командующего, все это время маявшийся в ожидании, поспешно подвел Хаэлниру коня серебристо-серой масти. Эльф взлетел в седло и велел открыть ворота.
– Вы все – за мной! – скомандовал он мертвецам. Те дружно взяли в галоп, не отставая от коня. Последним, тоже на коне, за ворота выехал молодой адъютант.
Хаэлнир старательно огибал попадавшиеся ему на пути группы дерущихся, направляя коня туда, где стальной прибой разбивался о все еще несокрушимое золотое изваяние дракона. Возможно, его поступок был эгоистичным и недостойным главнокомандующего. Но эльф знал, что существует цена, которую он не согласен платить, даже если ею покупается победа. Он твердо намеревался встречать Конец Света в компании со своим старым другом-драконом. К тому же Мирра никогда не простит ему, если он не спасет ее мужа.
Хаэлнир резко остановил коня. Стороннему наблюдателю могло показаться, что всадник не рассчитал и по инерции перелетел через шею собственной лошади. Однако это было не досадное падение, а коронный эльфийский соскок. Еще в полете главнокомандующий умудрился выдернуть из-за спины оба своих меча и, раскручиваясь, как туго сжатая пружина, приземлился в самом центре вражеской фаланги, окружившей Г’Асдрубала. Оказавшиеся рядом воины с немым удивлением смотрели: один – на пропоротый наискось живот, другой – на то место, где только что была его левая рука.
Эльф не стал задерживаться и шагнул вперед, разрезая вражеский строй, подобно горячему ножу, режущему масло (сравнение избитое, зато точное!). Кое-кому из арканских воинов сегодня уже доводилось видеть в битве эльфийское искусство владения мечами. Но у Хаэлнира была своя, неподражаемая манера боя. Он словно кружился в замысловатом танце, чуть приседая, наклоняясь из стороны в сторону. Руки его тоже напоминали руки танцора, выписывающие пируэты в воздухе, поскольку безостановочно вращающиеся мечи были почти не видны. Только иногда луч солнца вдруг вспыхивал на их гранях, и тогда казалось, что в воздухе проскочила молния. Эльфийская сталь резала арканские кольчуги не хуже драконьих зубов. Очень скоро королевские пехотинцы стали попросту отскакивать от надвигающегося на них серого вихря, даже не пытаясь оказать серьезного сопротивления, не то что атаковать. Наконец за их спинами объявились арбалетчики. Два арбалетных болта почти одновременно свистнули рядом с Хаэлниром, и он выписал еще одно танцевальное па, напоминавшее изящный поклон невидимой партнерше с последующим разворотом. Арбалетчики дали второй залп, но эльф, казалось, заранее знал, где пролетят стрелы. За долю секунды до того, как болты должны были поразить цель, ее (то есть цели) уже там не было. Зато пострадал не успевший вовремя отскочить копейщик. Тут арканцы сообразили, что стрелять болтами в самой гуще собственной шеренги себе дороже. Между тем чуть медленнее, но зато верно и основательно к эльфу прокладывал дорогу его мертвый отряд вкупе с живым адъютантом. Мертвый воин имеет существенное преимущество перед живым, он не боится смерти, и его очень трудно убить (он ведь уже мертв!), ну разве что расчленить на мелкие кусочки. Очень скоро немногочисленный отряд Хаэлнира сумел оттеснить арканцев от обездвиженного дракона и тут же занял круговую оборону вокруг него.
– Вгалко, я нихего не видеы, – не разжимая онемевших губ, пробубнил Змей.
Эльф озабоченно покачал головой, потом достал откуда-то из-за пояса крохотную фляжку, выточенную из целого изумруда, и, отвинтив крышечку, поднес к самым ноздрям дракона. Даже одеревеневший дракон умудрился закрутить носом, потом оглушительно чихнул, заплевав отступивших арканцев огненными брызгами.
– Тьфу ты, гадость! В смысле, спасибо, Хаэлнир. – Змей похлопал эльфа по спине огромной лапой. – Ну а теперь давайте быстренько завершим разгром в здешних рядах, и я отнесу тебя на башню. Нельзя надолго лишать армию единого руководства.
– Рад видеть вас, ребята, – сообщил Змей окружившим его мертвецам. Потом с некоторой опаской оглядел небо. Все было спокойно, если не считать еще парочки драконов, сошедшихся в воздушном поединке.
Молчаливые воины на секунду подняли мечи в приветственном салюте и тут же снова врубились в неприятельский строй. Теперь они двигались в сторону вранских стен, методично (если так можно выразиться) уничтожая вражескую пехоту. Впереди клином шли мертвецы, Хаэлнир и его адъютант. Г’Асдрубал прикрывал тыл.
Эдарген и Вейл-Верлейн расположились в потрепанной солдатской палатке, недалеко от ставки главнокомандующего – шелкового шатра, увенчанного королевским флагом. Король справедливо рассудил, что опасность быть атакованным с воздуха в таком шатре значительно больше, чем под замызганным пологом.
– Пора тебе снова вмешаться. Вранский чародей, или кто там у них, поднял мертвых, и теперь они шинкуют моих солдат по всему фронту. Яви наконец свое подлинное искусство! – Против воли в голосе короля проскользнула горькая ирония, в последние часы он серьезно разочаровался в способностях мага. Впрочем, Эдарген был не прав, Верлейн по праву заслужил эпитет «Величайший», но, помня о Пророчестве, он не спешил пускать в ход весь свой запас маны. Однако боевые мертвецы – это серьезно!
– Вели притащить мне какую-нибудь женщину!
Глаза короля округлились под взлетевшими на лоб бровями.
– Женщину? – недоверчиво переспросил он.
– Да-да… Что, в обозе перевелись шлюхи?! Да не надо так округлять глаза, я не развлекаться с ней собираюсь!
Эдарген позвал одного из поджидавших у входа в палатку курьеров и отдал приказ. Глаза курьера полезли из орбит еще сильнее, чем у монарха, но он благоразумно оставил свое удивление при себе. Если коронованная особа посреди боя требует к себе в палатку проститутку, значит, так надо. Многие короли-полководцы позавидовали бы дисциплинированности арканских подданных. Не прошло и четверти часа, как гонец втолкнул в королевскую палатку не первой свежести девицу, в замызганном платье, с застрявшей в спутанных черных волосах соломой. Девица обвела окружающих слегка испуганным взглядом и встретилась глазами с магом. Тут же женщина застыла, глядя на колдуна, как кролик на удава, и безвольно свесив по бокам руки.
Верлейн вычертил на земляном полу палатки изображение трехлистника в замкнутом круге.
– Вели никому не соваться в палатку, – бросил он королю. – А ты подойди сюда, милочка.
Женщина послушно двинулась к магу и заняла указанное ей место спиной к кругу. Верлейн встал напротив, не отрывая от нее взгляда. Руки женщины сами собой стали подниматься и застыли, разведенные в стороны, на уровне плеч. Глаза испуганно заметались, но сама она не могла сделать ни одного движения.
– Встань по другую сторону круга, спиной ко мне, и не оборачивайся.
Эдарген нехотя подчинился колдуну.
Маг положил ладонь на лоб стоявшей перед ним девушки, и по ее телу прошла судорога. Потом губы женщины раскрылись, и глухим низким голосом она запела заклинание. Губы Верлейна тоже шевелились, как у плохого чревовещателя.
Король не мог видеть, как над кругом вырос светящийся столб, из которого соткалась фигура женщины. Но он буквально спиной ощутил ее появление, когда могильный холод ледяными пальцами прошелся по его позвоночнику.
– Кто из вас взывает к Доброй Сестре? – В этом голосе не было ничего угрожающего, скорее он звучал ласково. Но ничто на свете сейчас не заставило бы Эдаргена обернуться, он даже зажмурился на всякий случай, чтобы (не приведи Творец!) не встретиться взглядом со Смертью. А ведь король лично водил полки в бой, и никто не называл его трусом. Он и уши бы с удовольствием заткнул, чтобы не слышать вкрадчивый голос, но это выглядело бы уж совсем не по-мужски. Поэтому Эдарген усилием воли подавил проснувшийся в нем животный страх и даже слегка приоткрыл один глаз.
– Ты позволила нашим мертвым врагам вернуться в битву. Во имя Равновесия, я прошу того же! – заговорил между тем Верлейн.
На секунду магу показалось, что Смерть едва заметно улыбнулась, хотя каждому известно, что Добрая Сестра милосердна, но бесстрастна.
– Что же, у меня нет оснований отказать в твоей просьбе. Но придется уплатить цену, равную той, что внесли твои соперники.
– Чем они расплатились?
– Жизнью бессмертного. Но я соглашусь принять твою жизнь, Верлейн, она ведь тоже почти бесконечна.
Проситель не вздрогнул, но в груди его шевельнулось что-то скользкое и неприятное. Неужели страх?! Нелегко торговаться о своей смерти со Смертью.
– Ты согласен? – И снова магу послышалось невозможное – будто в голосе Белой Девы проскользнула ирония.
– Нет. – Верлейн напрягся, тело девушки, используемое им для общения с Доброй Сестрой, вновь сотрясла судорога, и она чужим голосом забормотала новое заклинание.
Белое сияние в круге стремительно угасало. Вот исчез последний белый сполох, и девушка бессильно осела на пол. Эдарген передернул плечами, прогоняя оцепенение, сковавшее ему спину и плечи. Потом подошел и брезгливо, кончиком сапога перевернул лежавшую без сознания женщину на спину. Лицо ее было бледным, но грудь вздымалась равномерно.
– Кто-нибудь, уберите ее отсюда! – крикнул он страже. Два гвардейца, подхватив под руки, потащили женщину назад, в обоз.
Эдарген вышел из палатки следом. Он даже не пытался скрыть раздражения от неудачи знаменитого колдуна. Конечно, он и не рассчитывал, что Верлейн ради него расстанется со своей жизнью. Но обидно сознавать, что вранской ведьме служат более преданно, чем ему, королю Арканскому, – нашелся же глупец, пожертвовавший ради нее жизнью!
Давно перевалило за полдень, и солнце прошло две трети на пути к закату. Король поднялся на холм, чтобы продолжить наблюдение за ходом битвы. Пока они колдовали в палатке, картина сражения успела полностью перемениться. Волна закованных в черные арканские кольчуги воинов и многоцветные войска завоеванных Эдаргеном княжеств далеко отхлынули от стен Врана и продолжали отступать, теснимые по всей линии страшными мертвыми отрядами. С неба на отступающих пикировали драконы, и все реже навстречу им взлетали воины королевского драконьего отряда.
Эдарген был опытным полководцем, ему не требовалось видеть гибель своего последнего солдата, чтобы знать, что битва проиграна. Бросив полный ненависти взгляд на палатку, в которой остался Верлейн, он велел трубить отступление. Тревожно и обреченно завыли трубы на холме. Эдарген Непобедимый впервые оставлял поле боя за противником.
Возглавляемый Хаэлниром маленький отряд легко прорубался сквозь ряды противника. Еще бы, на острие клина с размеренностью и быстротой, которой позавидовала бы механическая молотилка, вращал мечами эльф. Восставшие мертвецы с обеих сторон охотно добивали тех, кто увернулся от смертоносных клинков Бессмертного. Тех же храбрецов (или глупцов, это как посмотреть), кто решался атаковать вранский отряд сзади, беспощадно вбивал в землю драконий хвост. Наконец впереди показалась передовая линия. Дружина, получившая неожиданное пополнение из числа павших товарищей, приободрилась и перешла от глухой обороны к наступлению. Хаэлнир и его мертвецы (естественно, и адъютант с драконом тоже) встретились с более многочисленным отрядом оживших вранцев и перестроились в более-менее правильную фалангу.
– Тебе пора на башню, а мне – заняться настоящей драконьей работой, – напомнил Г’Асдрубал увлекшемуся рубкой эльфу. – Мы неэффективно используем наши силы.
Хаэлнир с видимой неохотой уступил свое место в фаланге мертвому воину, стряхнул с клинков кровь и вернул их в заплечные ножны.
– Ты прав, – признал он, – но должен же главнокомандующий продемонстрировать своим солдатам, что и он способен не только руками с башни махать.
– Думаю, ты показал достаточно. – Змей подсадил себе на загривок Хаэлнира, сгреб лапой его адъютанта (парнишка был слишком молод и явно неспособен долго продержаться в бою без поддержки своего командира), другой лапой-рукой он прихватил породистого эльфийского скакуна. Коню тоже нечего было делать за стенами без хозяина. Несколько мощных взмахов крыльями (теперь золотой старался лететь осмотрительно), и дракон опустил свою ношу на смотровой площадке одной из башен, охранявших Юго-Западные ворота. Мирра была на соседней и радостно замахала мужу руками. Змей не удержался и выдул в небо огненный шар, превратившийся в пылающее сердце. Поступок, не слишком уместный в момент, когда исход битвы все еще не ясен. Но именно его в последующие века будут на все лады смаковать летописцы.
Внизу живые и мертвые вранцы развивали наступление, теперь уже они теснили врага по всей линии, тем более что почти все драконы арканского правителя оказались уничтожены подчиненными Эрссера. Но где-то оставался арканский маг, да и Непобедимый Эдарген мог еще что-то припрятать в рукаве.
– Пора наведаться во вражеский стан, – словно подслушав мысли дракона, заметил Хаэлнир. – Пока мы не захватили или не уничтожили королевского колдуна и Его Непобедимое Величество, битва не выиграна.
– Сейчас слетаю, – кивнул Г’Асдрубал, – но хотелось бы между делом узнать, кому мы обязаны ратью мертвецов.
– Я при помощи Уриэль поднял мертвых, – чуть удивленно сообщил эльф, полагавший своего друга-дракона более догадливым.
– Мы вроде договаривались избегать поступков, подтверждающих Пророчество?
– При чем здесь пророчество?! – искренне изумился Хаэлнир.
– Ну как же. – Дракон, уже готовый спрыгнуть со стены, замер на краю. – «В небе „Game over!“ напишет закат. Те, кто погибли, восстанут из мертвых, время вернется к Началу Начал».
– Там нет таких строчек!
– Ладно, обсудим, когда… все кончится. – Г’Асдрубал высоко подпрыгнул и расправил золотые крылья, ловя восходящий поток. Краем глаза он отметил две драконьих фигуры, поливающих огнем вражескую конницу на правом фланге.
Эльф собирался что-то сказать, но потом передумал. Он несколько секунд постоял задумчиво, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Потом упрямо встряхнул головой. «Нет там ничего про мертвых!» – и направился к спуску с башни. Следовало послать курьера с приказом, перенацелить катапульты, чтобы вести огонь по отступающему противнику. Да и Мирру с Эрсторгеном лучше было не оставлять надолго без присмотра.
Г’Асдрубал на пару с Д’Этором совершали «экскурсию» к королевской ставке. Шелковый шатер с черно-золотым королевским штандартом был виден издалека. Чтобы не привлекать преждевременного внимания, драконы сперва поднялись на значительную высоту и лишь потом направились к приметному холму со штандартом. Оказавшись прямо над ним, они резко спикировали вниз. Шатер сиротливо стоял на плоской вершине холма, ближайшие к нему палатки разместились только у подножия. Рядом не было видно ни оседланных лошадей, ни трубачей, для подачи сигналов, лишь двое стражников из королевских гвардейцев сиротливо стояли у входа. Внешний вид ставки вызвал у золотого подозрение.
– Похоже, король и его колдуны засели в каком-нибудь другом месте, – заметил он. – Сделаем пару заходов, осмотримся. – И Змей заложил крутой вираж на правое крыло. Д’Этор продолжал снижаться и, оказавшись прямо над шатром, выдохнул вниз огромный клубок пламени.
Он всегда проявлял в бою излишнюю горячность, что стоило ему нескольких заметных шрамов. Но до того момента ему везло, соперник всегда оказывался слабее. В этот раз враг был умнее и опытнее. Опустившись на шатер, огненный шар не испепелил его, а раскололся о невидимую сферу и стек по ней желто-бурыми языками в землю. Сфера замерцала фиолетово-зелеными переливами, воздух над ней завибрировал, и в дракона, легкомысленно зависшего над целью, ударило защитное заклинание.
Легкие и желудок дракона создают внутри его тела гигантский перепад давлений, позволяющий этим существам выдыхать струи и шары полумагического пламени. Именно на это и была рассчитана ловушка-заклинание, накрывающая шатер.
Д’Этор взорвался изнутри, брюхо его разворотило, внутренности раскидало по округе не меньше чем на десяток лиг. Г’Асдрубал, ринувшийся на помощь к товарищу, был отброшен взрывной волной. Когда он выровнял полет и вернулся к холму, на котором теперь вместо шатра лежало развороченное тело дракона, стало ясно, что помочь ни он, ни кто другой уже не сможет. Печальный это был день для драконьего племени. Никогда еще со времен сотворения Мира не гибло в один день столько драконов. Не иначе драконий Чертог Ожидания был переполнен. Ящер выместил ярость от потери друга на ближайшем полку арканцев. Выпущенная им струя пламени, дотла сожгла не меньше полусотни человек. Змей развернулся для второго захода и, пока внутри копилась новая порция пламени, пробороздил по головам пехоты бронированным брюхом, оставив страшными когтями глубокие прорехи в строю.
– Нужно срочно набрать пополнение и продолжить преследование! – Мирра бегала по залу Совета от стены к стене. Расстояние было не таким уж маленьким, и она уже успела запыхаться. Но клокотавшее внутри нетерпение не позволяло остановиться.
– Зачем тебе понадобилось преследовать врага за пределами Врана? – притворно удивился Эрссер. Мысли жены никогда не были для него тайной, но ему доставляло удовольствие слушать, как Мирра изобретает очередное пристойное оправдание своим низменным желаниям. В данный момент правительницу охватила жажда завоеваний. Она давно поговаривала о выходе к морю. Вран был сухопутным княжеством, а Мирре подавай флот. А какой же флот, если все границы – сухопутные?!
– Ворвемся на плечах противника в Брадизан, оттуда – в Соединенное королевство. Эдарген потерял большую часть войска и потеряет еще, пока мы будем гнать его до Сан-Аркана. Он не сможет удержать столицу, мы возьмем город и…
– И что? – подбодрил Змей.
Но Мирра уже догадалась, что дракон собирается посмеяться над ее стратегическими планами, поэтому поджала губы.
– Ничего такого. Взыщу свои убытки. Знаешь, сколько он нам должен за разрушенные заставы? Уму непостижимая сумма! И я не собираюсь прощать ему.
ЭПИЛОГ
Приложение
– Хорошо, если заклинание кратковременное, – подумал Змей, опуская тяжелые кожистые веки, чтобы уберечь глаза, – тогда, может, во мне не успеют наковырять серьезных дырок, ну, а если маг поработал на славу… – Он не стал додумывать эту грустную мысль, сосредоточившись на том, чтобы на слух отбиваться от быстро осмелевшего неприятеля.
Мирра видела, как в небе над сражающимися войсками столкнулись золотой и красно-коричневый силуэты. Оба камнем полетели вниз. Она ахнула, прижав руку к не менее стремительно рухнувшему в район желудка сердцу. Опасно высунувшись в бойницу, попыталась в плывущих над полем дыму и клубах пыли разглядеть упавших драконов. Но ничего, кроме медленно и устрашающе шевелящейся серо-стальной с ржаво-кровавыми пятнами массы, покрывающей поле до самого горизонта, разглядеть не смогла. Только перед самой стеной эта масса распадалась на отдельно различимые фигуры, остервенело колющие друг друга мечами и пиками, а то и голыми руками пытающиеся растерзать противника.
– Хаэлнир, – испуганно закричала она, – кажется, Г’Асдрубала сбили!
Эльф перестал сосредоточенно всматриваться в основательно просевший левый фланг вранской армии и подошел к правительнице. Тут же невесть откуда нарисовался Эрсторген.
– Я слетаю туда, мама! – Несмотря на наставления отца, Торки рвался в бой.
– Даже думать не смей! – Мирра на всякий случай повисла на руке у сына. – Хал, что делать?
Эльф вгляделся в направлении, указанном Миррой. В это время золотой ящер взмыл откуда-то из центра вражеской шеренги и начал набирать высоту. Женщина испустила облегченный вздох, но не успел еще весь воздух покинуть ее легкие, как дракон в небе странно дернулся и вновь обрушился вниз. Вместо вскрика у Мирры получился невнятный звук, похожий на те, что издает боец, получивший под дых.
Торки снова дернулся, пытаясь освободиться из рук матери. Но Хаэлнир железной хваткой сжал ему вторую руку.
– Помнишь, о чем мы вчера с тобой говорили? Оставайся с правительницей! – сурово приказал он. – Я сам попытаюсь пробиться к твоему отцу.
Уже направляясь к лестнице, он обернулся и добавил: «Если что, примешь командование армией!»
– Действительно, что нам еще терять! – думал эльф, стремительно сбегая по ступеням. Внизу у ворот сгрудилось семеро молчаливых воинов, видимо совсем недавно восставших из мертвых. Вид у них был вполне приличный, этих перед смертью успели заштопать в госпитале.
Адъютант командующего, все это время маявшийся в ожидании, поспешно подвел Хаэлниру коня серебристо-серой масти. Эльф взлетел в седло и велел открыть ворота.
– Вы все – за мной! – скомандовал он мертвецам. Те дружно взяли в галоп, не отставая от коня. Последним, тоже на коне, за ворота выехал молодой адъютант.
Хаэлнир старательно огибал попадавшиеся ему на пути группы дерущихся, направляя коня туда, где стальной прибой разбивался о все еще несокрушимое золотое изваяние дракона. Возможно, его поступок был эгоистичным и недостойным главнокомандующего. Но эльф знал, что существует цена, которую он не согласен платить, даже если ею покупается победа. Он твердо намеревался встречать Конец Света в компании со своим старым другом-драконом. К тому же Мирра никогда не простит ему, если он не спасет ее мужа.
Хаэлнир резко остановил коня. Стороннему наблюдателю могло показаться, что всадник не рассчитал и по инерции перелетел через шею собственной лошади. Однако это было не досадное падение, а коронный эльфийский соскок. Еще в полете главнокомандующий умудрился выдернуть из-за спины оба своих меча и, раскручиваясь, как туго сжатая пружина, приземлился в самом центре вражеской фаланги, окружившей Г’Асдрубала. Оказавшиеся рядом воины с немым удивлением смотрели: один – на пропоротый наискось живот, другой – на то место, где только что была его левая рука.
Эльф не стал задерживаться и шагнул вперед, разрезая вражеский строй, подобно горячему ножу, режущему масло (сравнение избитое, зато точное!). Кое-кому из арканских воинов сегодня уже доводилось видеть в битве эльфийское искусство владения мечами. Но у Хаэлнира была своя, неподражаемая манера боя. Он словно кружился в замысловатом танце, чуть приседая, наклоняясь из стороны в сторону. Руки его тоже напоминали руки танцора, выписывающие пируэты в воздухе, поскольку безостановочно вращающиеся мечи были почти не видны. Только иногда луч солнца вдруг вспыхивал на их гранях, и тогда казалось, что в воздухе проскочила молния. Эльфийская сталь резала арканские кольчуги не хуже драконьих зубов. Очень скоро королевские пехотинцы стали попросту отскакивать от надвигающегося на них серого вихря, даже не пытаясь оказать серьезного сопротивления, не то что атаковать. Наконец за их спинами объявились арбалетчики. Два арбалетных болта почти одновременно свистнули рядом с Хаэлниром, и он выписал еще одно танцевальное па, напоминавшее изящный поклон невидимой партнерше с последующим разворотом. Арбалетчики дали второй залп, но эльф, казалось, заранее знал, где пролетят стрелы. За долю секунды до того, как болты должны были поразить цель, ее (то есть цели) уже там не было. Зато пострадал не успевший вовремя отскочить копейщик. Тут арканцы сообразили, что стрелять болтами в самой гуще собственной шеренги себе дороже. Между тем чуть медленнее, но зато верно и основательно к эльфу прокладывал дорогу его мертвый отряд вкупе с живым адъютантом. Мертвый воин имеет существенное преимущество перед живым, он не боится смерти, и его очень трудно убить (он ведь уже мертв!), ну разве что расчленить на мелкие кусочки. Очень скоро немногочисленный отряд Хаэлнира сумел оттеснить арканцев от обездвиженного дракона и тут же занял круговую оборону вокруг него.
– Вгалко, я нихего не видеы, – не разжимая онемевших губ, пробубнил Змей.
Эльф озабоченно покачал головой, потом достал откуда-то из-за пояса крохотную фляжку, выточенную из целого изумруда, и, отвинтив крышечку, поднес к самым ноздрям дракона. Даже одеревеневший дракон умудрился закрутить носом, потом оглушительно чихнул, заплевав отступивших арканцев огненными брызгами.
– Тьфу ты, гадость! В смысле, спасибо, Хаэлнир. – Змей похлопал эльфа по спине огромной лапой. – Ну а теперь давайте быстренько завершим разгром в здешних рядах, и я отнесу тебя на башню. Нельзя надолго лишать армию единого руководства.
– Рад видеть вас, ребята, – сообщил Змей окружившим его мертвецам. Потом с некоторой опаской оглядел небо. Все было спокойно, если не считать еще парочки драконов, сошедшихся в воздушном поединке.
Молчаливые воины на секунду подняли мечи в приветственном салюте и тут же снова врубились в неприятельский строй. Теперь они двигались в сторону вранских стен, методично (если так можно выразиться) уничтожая вражескую пехоту. Впереди клином шли мертвецы, Хаэлнир и его адъютант. Г’Асдрубал прикрывал тыл.
Эдарген и Вейл-Верлейн расположились в потрепанной солдатской палатке, недалеко от ставки главнокомандующего – шелкового шатра, увенчанного королевским флагом. Король справедливо рассудил, что опасность быть атакованным с воздуха в таком шатре значительно больше, чем под замызганным пологом.
– Пора тебе снова вмешаться. Вранский чародей, или кто там у них, поднял мертвых, и теперь они шинкуют моих солдат по всему фронту. Яви наконец свое подлинное искусство! – Против воли в голосе короля проскользнула горькая ирония, в последние часы он серьезно разочаровался в способностях мага. Впрочем, Эдарген был не прав, Верлейн по праву заслужил эпитет «Величайший», но, помня о Пророчестве, он не спешил пускать в ход весь свой запас маны. Однако боевые мертвецы – это серьезно!
– Вели притащить мне какую-нибудь женщину!
Глаза короля округлились под взлетевшими на лоб бровями.
– Женщину? – недоверчиво переспросил он.
– Да-да… Что, в обозе перевелись шлюхи?! Да не надо так округлять глаза, я не развлекаться с ней собираюсь!
Эдарген позвал одного из поджидавших у входа в палатку курьеров и отдал приказ. Глаза курьера полезли из орбит еще сильнее, чем у монарха, но он благоразумно оставил свое удивление при себе. Если коронованная особа посреди боя требует к себе в палатку проститутку, значит, так надо. Многие короли-полководцы позавидовали бы дисциплинированности арканских подданных. Не прошло и четверти часа, как гонец втолкнул в королевскую палатку не первой свежести девицу, в замызганном платье, с застрявшей в спутанных черных волосах соломой. Девица обвела окружающих слегка испуганным взглядом и встретилась глазами с магом. Тут же женщина застыла, глядя на колдуна, как кролик на удава, и безвольно свесив по бокам руки.
Верлейн вычертил на земляном полу палатки изображение трехлистника в замкнутом круге.
– Вели никому не соваться в палатку, – бросил он королю. – А ты подойди сюда, милочка.
Женщина послушно двинулась к магу и заняла указанное ей место спиной к кругу. Верлейн встал напротив, не отрывая от нее взгляда. Руки женщины сами собой стали подниматься и застыли, разведенные в стороны, на уровне плеч. Глаза испуганно заметались, но сама она не могла сделать ни одного движения.
– Встань по другую сторону круга, спиной ко мне, и не оборачивайся.
Эдарген нехотя подчинился колдуну.
Маг положил ладонь на лоб стоявшей перед ним девушки, и по ее телу прошла судорога. Потом губы женщины раскрылись, и глухим низким голосом она запела заклинание. Губы Верлейна тоже шевелились, как у плохого чревовещателя.
Король не мог видеть, как над кругом вырос светящийся столб, из которого соткалась фигура женщины. Но он буквально спиной ощутил ее появление, когда могильный холод ледяными пальцами прошелся по его позвоночнику.
– Кто из вас взывает к Доброй Сестре? – В этом голосе не было ничего угрожающего, скорее он звучал ласково. Но ничто на свете сейчас не заставило бы Эдаргена обернуться, он даже зажмурился на всякий случай, чтобы (не приведи Творец!) не встретиться взглядом со Смертью. А ведь король лично водил полки в бой, и никто не называл его трусом. Он и уши бы с удовольствием заткнул, чтобы не слышать вкрадчивый голос, но это выглядело бы уж совсем не по-мужски. Поэтому Эдарген усилием воли подавил проснувшийся в нем животный страх и даже слегка приоткрыл один глаз.
– Ты позволила нашим мертвым врагам вернуться в битву. Во имя Равновесия, я прошу того же! – заговорил между тем Верлейн.
На секунду магу показалось, что Смерть едва заметно улыбнулась, хотя каждому известно, что Добрая Сестра милосердна, но бесстрастна.
– Что же, у меня нет оснований отказать в твоей просьбе. Но придется уплатить цену, равную той, что внесли твои соперники.
– Чем они расплатились?
– Жизнью бессмертного. Но я соглашусь принять твою жизнь, Верлейн, она ведь тоже почти бесконечна.
Проситель не вздрогнул, но в груди его шевельнулось что-то скользкое и неприятное. Неужели страх?! Нелегко торговаться о своей смерти со Смертью.
– Ты согласен? – И снова магу послышалось невозможное – будто в голосе Белой Девы проскользнула ирония.
– Нет. – Верлейн напрягся, тело девушки, используемое им для общения с Доброй Сестрой, вновь сотрясла судорога, и она чужим голосом забормотала новое заклинание.
Белое сияние в круге стремительно угасало. Вот исчез последний белый сполох, и девушка бессильно осела на пол. Эдарген передернул плечами, прогоняя оцепенение, сковавшее ему спину и плечи. Потом подошел и брезгливо, кончиком сапога перевернул лежавшую без сознания женщину на спину. Лицо ее было бледным, но грудь вздымалась равномерно.
– Кто-нибудь, уберите ее отсюда! – крикнул он страже. Два гвардейца, подхватив под руки, потащили женщину назад, в обоз.
Эдарген вышел из палатки следом. Он даже не пытался скрыть раздражения от неудачи знаменитого колдуна. Конечно, он и не рассчитывал, что Верлейн ради него расстанется со своей жизнью. Но обидно сознавать, что вранской ведьме служат более преданно, чем ему, королю Арканскому, – нашелся же глупец, пожертвовавший ради нее жизнью!
Давно перевалило за полдень, и солнце прошло две трети на пути к закату. Король поднялся на холм, чтобы продолжить наблюдение за ходом битвы. Пока они колдовали в палатке, картина сражения успела полностью перемениться. Волна закованных в черные арканские кольчуги воинов и многоцветные войска завоеванных Эдаргеном княжеств далеко отхлынули от стен Врана и продолжали отступать, теснимые по всей линии страшными мертвыми отрядами. С неба на отступающих пикировали драконы, и все реже навстречу им взлетали воины королевского драконьего отряда.
Эдарген был опытным полководцем, ему не требовалось видеть гибель своего последнего солдата, чтобы знать, что битва проиграна. Бросив полный ненависти взгляд на палатку, в которой остался Верлейн, он велел трубить отступление. Тревожно и обреченно завыли трубы на холме. Эдарген Непобедимый впервые оставлял поле боя за противником.
Возглавляемый Хаэлниром маленький отряд легко прорубался сквозь ряды противника. Еще бы, на острие клина с размеренностью и быстротой, которой позавидовала бы механическая молотилка, вращал мечами эльф. Восставшие мертвецы с обеих сторон охотно добивали тех, кто увернулся от смертоносных клинков Бессмертного. Тех же храбрецов (или глупцов, это как посмотреть), кто решался атаковать вранский отряд сзади, беспощадно вбивал в землю драконий хвост. Наконец впереди показалась передовая линия. Дружина, получившая неожиданное пополнение из числа павших товарищей, приободрилась и перешла от глухой обороны к наступлению. Хаэлнир и его мертвецы (естественно, и адъютант с драконом тоже) встретились с более многочисленным отрядом оживших вранцев и перестроились в более-менее правильную фалангу.
– Тебе пора на башню, а мне – заняться настоящей драконьей работой, – напомнил Г’Асдрубал увлекшемуся рубкой эльфу. – Мы неэффективно используем наши силы.
Хаэлнир с видимой неохотой уступил свое место в фаланге мертвому воину, стряхнул с клинков кровь и вернул их в заплечные ножны.
– Ты прав, – признал он, – но должен же главнокомандующий продемонстрировать своим солдатам, что и он способен не только руками с башни махать.
– Думаю, ты показал достаточно. – Змей подсадил себе на загривок Хаэлнира, сгреб лапой его адъютанта (парнишка был слишком молод и явно неспособен долго продержаться в бою без поддержки своего командира), другой лапой-рукой он прихватил породистого эльфийского скакуна. Коню тоже нечего было делать за стенами без хозяина. Несколько мощных взмахов крыльями (теперь золотой старался лететь осмотрительно), и дракон опустил свою ношу на смотровой площадке одной из башен, охранявших Юго-Западные ворота. Мирра была на соседней и радостно замахала мужу руками. Змей не удержался и выдул в небо огненный шар, превратившийся в пылающее сердце. Поступок, не слишком уместный в момент, когда исход битвы все еще не ясен. Но именно его в последующие века будут на все лады смаковать летописцы.
Внизу живые и мертвые вранцы развивали наступление, теперь уже они теснили врага по всей линии, тем более что почти все драконы арканского правителя оказались уничтожены подчиненными Эрссера. Но где-то оставался арканский маг, да и Непобедимый Эдарген мог еще что-то припрятать в рукаве.
– Пора наведаться во вражеский стан, – словно подслушав мысли дракона, заметил Хаэлнир. – Пока мы не захватили или не уничтожили королевского колдуна и Его Непобедимое Величество, битва не выиграна.
– Сейчас слетаю, – кивнул Г’Асдрубал, – но хотелось бы между делом узнать, кому мы обязаны ратью мертвецов.
– Я при помощи Уриэль поднял мертвых, – чуть удивленно сообщил эльф, полагавший своего друга-дракона более догадливым.
– Мы вроде договаривались избегать поступков, подтверждающих Пророчество?
– При чем здесь пророчество?! – искренне изумился Хаэлнир.
– Ну как же. – Дракон, уже готовый спрыгнуть со стены, замер на краю. – «В небе „Game over!“ напишет закат. Те, кто погибли, восстанут из мертвых, время вернется к Началу Начал».
– Там нет таких строчек!
– Ладно, обсудим, когда… все кончится. – Г’Асдрубал высоко подпрыгнул и расправил золотые крылья, ловя восходящий поток. Краем глаза он отметил две драконьих фигуры, поливающих огнем вражескую конницу на правом фланге.
Эльф собирался что-то сказать, но потом передумал. Он несколько секунд постоял задумчиво, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Потом упрямо встряхнул головой. «Нет там ничего про мертвых!» – и направился к спуску с башни. Следовало послать курьера с приказом, перенацелить катапульты, чтобы вести огонь по отступающему противнику. Да и Мирру с Эрсторгеном лучше было не оставлять надолго без присмотра.
Г’Асдрубал на пару с Д’Этором совершали «экскурсию» к королевской ставке. Шелковый шатер с черно-золотым королевским штандартом был виден издалека. Чтобы не привлекать преждевременного внимания, драконы сперва поднялись на значительную высоту и лишь потом направились к приметному холму со штандартом. Оказавшись прямо над ним, они резко спикировали вниз. Шатер сиротливо стоял на плоской вершине холма, ближайшие к нему палатки разместились только у подножия. Рядом не было видно ни оседланных лошадей, ни трубачей, для подачи сигналов, лишь двое стражников из королевских гвардейцев сиротливо стояли у входа. Внешний вид ставки вызвал у золотого подозрение.
– Похоже, король и его колдуны засели в каком-нибудь другом месте, – заметил он. – Сделаем пару заходов, осмотримся. – И Змей заложил крутой вираж на правое крыло. Д’Этор продолжал снижаться и, оказавшись прямо над шатром, выдохнул вниз огромный клубок пламени.
Он всегда проявлял в бою излишнюю горячность, что стоило ему нескольких заметных шрамов. Но до того момента ему везло, соперник всегда оказывался слабее. В этот раз враг был умнее и опытнее. Опустившись на шатер, огненный шар не испепелил его, а раскололся о невидимую сферу и стек по ней желто-бурыми языками в землю. Сфера замерцала фиолетово-зелеными переливами, воздух над ней завибрировал, и в дракона, легкомысленно зависшего над целью, ударило защитное заклинание.
Легкие и желудок дракона создают внутри его тела гигантский перепад давлений, позволяющий этим существам выдыхать струи и шары полумагического пламени. Именно на это и была рассчитана ловушка-заклинание, накрывающая шатер.
Д’Этор взорвался изнутри, брюхо его разворотило, внутренности раскидало по округе не меньше чем на десяток лиг. Г’Асдрубал, ринувшийся на помощь к товарищу, был отброшен взрывной волной. Когда он выровнял полет и вернулся к холму, на котором теперь вместо шатра лежало развороченное тело дракона, стало ясно, что помочь ни он, ни кто другой уже не сможет. Печальный это был день для драконьего племени. Никогда еще со времен сотворения Мира не гибло в один день столько драконов. Не иначе драконий Чертог Ожидания был переполнен. Ящер выместил ярость от потери друга на ближайшем полку арканцев. Выпущенная им струя пламени, дотла сожгла не меньше полусотни человек. Змей развернулся для второго захода и, пока внутри копилась новая порция пламени, пробороздил по головам пехоты бронированным брюхом, оставив страшными когтями глубокие прорехи в строю.
– Нужно срочно набрать пополнение и продолжить преследование! – Мирра бегала по залу Совета от стены к стене. Расстояние было не таким уж маленьким, и она уже успела запыхаться. Но клокотавшее внутри нетерпение не позволяло остановиться.
– Зачем тебе понадобилось преследовать врага за пределами Врана? – притворно удивился Эрссер. Мысли жены никогда не были для него тайной, но ему доставляло удовольствие слушать, как Мирра изобретает очередное пристойное оправдание своим низменным желаниям. В данный момент правительницу охватила жажда завоеваний. Она давно поговаривала о выходе к морю. Вран был сухопутным княжеством, а Мирре подавай флот. А какой же флот, если все границы – сухопутные?!
– Ворвемся на плечах противника в Брадизан, оттуда – в Соединенное королевство. Эдарген потерял большую часть войска и потеряет еще, пока мы будем гнать его до Сан-Аркана. Он не сможет удержать столицу, мы возьмем город и…
– И что? – подбодрил Змей.
Но Мирра уже догадалась, что дракон собирается посмеяться над ее стратегическими планами, поэтому поджала губы.
– Ничего такого. Взыщу свои убытки. Знаешь, сколько он нам должен за разрушенные заставы? Уму непостижимая сумма! И я не собираюсь прощать ему.
ЭПИЛОГ
Хаэлнир поудобнее устроился в раскладном кресле, вытянув длинные ноги чуть не на половину смотровой площадки. Обзор, конечно, уменьшился, но эльф уже был сыт картиной всеобщего разгрома. Эрссер, как обычно, примостился на стене, в опасной близости от края.
– Не меньше десятка драконов, – констатировал он, разглядывая дымящуюся равнину с не убранными еще трупами.
– Шестнадцать, – поправил Хаэлнир, – и, хвала Творцу, только трое – наших. Я распорядился выставить вокруг каждого тела охрану.
Они помолчали.
– Обсудим стратегию, пока Мир не опомнился? – первым спросил Эрссер.
Хаэлнир устало кивнул:
– Правительница?
– Спит! – Змей невольно улыбнулся. – На этот раз упилась кровью врагов… В любом случае, она никогда не придерживается планов!
– Твое мнение?
– Победили – мы, кто выиграл – не знаю. Ты у нас аналитик!
Хаэлнир, вздохнув, встал с кресла и пристроился рядом с приятелем.
– Я вижу, как минимум, четыре варианта, – начал он. – Первый: пророчества – дерьмо, бред сивого мерина (или пьяного оракула, как тебе больше нравится). Судьба Мира не предрешена, дальше – куда кривая вывезет. («Неплохой вариант!» – заметил Змей.) Второй: пророчества не лгали, просто Творец сменил планы. Теперь замыслы его (как там сказано у твоего предка?) неисповедимы! Что в плане стратегии нам тоже почти ничего не дает. Вариант третий – модификация второго: Творец создал Мир, объявил программу, но потом заскучал (или разочаровался – опять же тебе с твоей памятью виднее), плюнул и предоставил Мир самому себе. Здесь следует подумать, какова будет Его реакция, если Он решит вернуться! И наконец вариант четвертый, «пессимистичный»: пророчества не лгут, ошиблись мы со временем и местом: эта битва – не последняя, потому и никаких знаков на небе не видно.
– Это значит, нас ждет еще один раунд… – Эрссер спрыгнул со стены и задумчиво погладил ладонью сбитые костяшки пальцев.
Хаэлнир выразительно пожал плечами:
– Это только четыре из множества вариантов. Готовиться нужно к худшему. Что будешь делать?
Змей мечтательно улыбнулся:
– Развлекаться!
– Не меньше десятка драконов, – констатировал он, разглядывая дымящуюся равнину с не убранными еще трупами.
– Шестнадцать, – поправил Хаэлнир, – и, хвала Творцу, только трое – наших. Я распорядился выставить вокруг каждого тела охрану.
Они помолчали.
– Обсудим стратегию, пока Мир не опомнился? – первым спросил Эрссер.
Хаэлнир устало кивнул:
– Правительница?
– Спит! – Змей невольно улыбнулся. – На этот раз упилась кровью врагов… В любом случае, она никогда не придерживается планов!
– Твое мнение?
– Победили – мы, кто выиграл – не знаю. Ты у нас аналитик!
Хаэлнир, вздохнув, встал с кресла и пристроился рядом с приятелем.
– Я вижу, как минимум, четыре варианта, – начал он. – Первый: пророчества – дерьмо, бред сивого мерина (или пьяного оракула, как тебе больше нравится). Судьба Мира не предрешена, дальше – куда кривая вывезет. («Неплохой вариант!» – заметил Змей.) Второй: пророчества не лгали, просто Творец сменил планы. Теперь замыслы его (как там сказано у твоего предка?) неисповедимы! Что в плане стратегии нам тоже почти ничего не дает. Вариант третий – модификация второго: Творец создал Мир, объявил программу, но потом заскучал (или разочаровался – опять же тебе с твоей памятью виднее), плюнул и предоставил Мир самому себе. Здесь следует подумать, какова будет Его реакция, если Он решит вернуться! И наконец вариант четвертый, «пессимистичный»: пророчества не лгут, ошиблись мы со временем и местом: эта битва – не последняя, потому и никаких знаков на небе не видно.
– Это значит, нас ждет еще один раунд… – Эрссер спрыгнул со стены и задумчиво погладил ладонью сбитые костяшки пальцев.
Хаэлнир выразительно пожал плечами:
– Это только четыре из множества вариантов. Готовиться нужно к худшему. Что будешь делать?
Змей мечтательно улыбнулся:
– Развлекаться!
Приложение
Из изречений Творца («Священная книга»)
Нельзя войти в одну реку дважды, но можно дважды наступить на одни и те же грабли.
Из «Записок Первого дракона»
По совету Создателя серьезно задумался «над бесцельностью собственной жизни». Ничего не надумал, обратился с прямым вопросом к Творцу: «В чем цель моего существования?» Творец сказал, что, создав меня, свою Цель реализовал, а моя – известна только мне. Я пошарил в мозгу – ничего подобного! Ни о какой Цели мне ничего не известно! Захотелось сожрать Творца, чтоб не говорил глупостей…
P. S. Творец читает мысли. Заехал мне между рогов так, что аппетит пропал. Тяжела длань Господня!
Скучно! Пожаловался Творцу, просил создать еще с десяток драконов, чтобы было с кем тусоваться. Творец проникся, сказал, это ему знакомо, но предложил изготовить всего одну драконницу, а о дальнейшем воспроизводстве себе подобных позаботиться самому. Разъяснил технологию. Занятно! Попросил создать пару драконниц. Создатель поинтересовался: «Зачем?» Я сказал: «Чтобы реализовать свободу выбора».
Творец создал двух драконниц и одного дракона. Я спросил: «Дракона-то зачем?!» Создатель посмеялся, сказал, мол, для «реализации свободы выбора» и «восстановления Равновесия». Долго думал, в чем подвох. К вечеру сообразил, сожрал свежесозданного дракона. Равновесие восстановлено! Приступил к реализации второго постулата.
Невозможно противиться воле Творца, поскольку совершенно неизвестно, какова она.
Прочитал одну из Священных книг Творца. Долго смеялся: так вот что значит «Инцест», которым Создатель пугал меня в юности. А я-то думал, это желудочная болезнь, которую я подхватил, съев Второго дракона!
Из личных наблюдений: хочешь ощутить присутствие Творца? Подумай о нем непочтительно.
Из «Священной книги»: не обязательно знать планы Создателя, чтобы исполнять их.
В переводе Эрссера: «Незнание воли Творца не освобождает от ответственности».
Нельзя войти в одну реку дважды, но можно дважды наступить на одни и те же грабли.
Из «Записок Первого дракона»
По совету Создателя серьезно задумался «над бесцельностью собственной жизни». Ничего не надумал, обратился с прямым вопросом к Творцу: «В чем цель моего существования?» Творец сказал, что, создав меня, свою Цель реализовал, а моя – известна только мне. Я пошарил в мозгу – ничего подобного! Ни о какой Цели мне ничего не известно! Захотелось сожрать Творца, чтоб не говорил глупостей…
P. S. Творец читает мысли. Заехал мне между рогов так, что аппетит пропал. Тяжела длань Господня!
Скучно! Пожаловался Творцу, просил создать еще с десяток драконов, чтобы было с кем тусоваться. Творец проникся, сказал, это ему знакомо, но предложил изготовить всего одну драконницу, а о дальнейшем воспроизводстве себе подобных позаботиться самому. Разъяснил технологию. Занятно! Попросил создать пару драконниц. Создатель поинтересовался: «Зачем?» Я сказал: «Чтобы реализовать свободу выбора».
Творец создал двух драконниц и одного дракона. Я спросил: «Дракона-то зачем?!» Создатель посмеялся, сказал, мол, для «реализации свободы выбора» и «восстановления Равновесия». Долго думал, в чем подвох. К вечеру сообразил, сожрал свежесозданного дракона. Равновесие восстановлено! Приступил к реализации второго постулата.
Невозможно противиться воле Творца, поскольку совершенно неизвестно, какова она.
Прочитал одну из Священных книг Творца. Долго смеялся: так вот что значит «Инцест», которым Создатель пугал меня в юности. А я-то думал, это желудочная болезнь, которую я подхватил, съев Второго дракона!
Из личных наблюдений: хочешь ощутить присутствие Творца? Подумай о нем непочтительно.
Из «Священной книги»: не обязательно знать планы Создателя, чтобы исполнять их.
В переводе Эрссера: «Незнание воли Творца не освобождает от ответственности».