Страница:
Он окинул взглядом ее фигуру и поднял брови под маской. Весьма соблазнительная штучка эта мисс Бриггем. Даже невзрачное платье не могло скрыть щедрой пышности ее груди. Его взгляд переместился ниже, к ее бедрам. Ему захотелось посмотреть, такие же ли они пышные, как и грудь.
Эта мысль подействовала на него как ушат холодной воды. «Проклятие, возьми себя в руки. Нужно отвезти девчонку домой, да еще так, чтобы тебя не повесили за твои старания».
Нельзя было не восхититься ее напускной храбростью. Единственное, что выдавало ее, была быстро поднимавшаяся и опускавшаяся грудь.
— Не бойтесь, девушка. Я доставлю вас домой в родительские объятия.
Она немного успокоилась.
— Великолепно. Мне бы хотелось уехать сию же минуту, если не возражаете. Уверена, родители очень беспокоятся.
Эрик бросил взгляд на окно.
— Дождь льет как из ведра. Подождем немного, может, перестанет.
— Я бы предпочла уехать немедленно.
— Я тоже, только не хочется, чтобы вы по дороге вымокли до нитки. Давайте побудем здесь еще четверть часика и, если дождь не утихнет, поедем.
— Не знаю, можно ли вам верить?
— Честное слово, девушка.
Она фыркнула, что вовсе не подобало леди:
— Слово похитителя не очень-то успокаивает.
— Но ведь и у похитителей есть понятия о чести. — Он уселся на полу, прислонившись к стене, и предложил: — Садитесь рядом, поболтаем. Обещаю не кусаться.
Она все еще колебалась. Тогда он встал, вынул из медной подставки кочергу и протянул Самми:
— Вот, держите, так вам будет спокойнее.
Она прищурилась сначала на кочергу, потом на него.
— Зачем вы даете мне оружие?
— Хочу показать, что доверяю вам, девушка. Я увез вас по ошибке и отвезу обратно домой. Скажите честно, я причинил вам какой-нибудь вред?
— Нет. Только напугали до полусмерти.
— За это готов извиниться.
— И еще я потеряла очки, когда пыталась вырваться от вас, и выронила мешочек.
— И за это приношу вам мои искренние извинения. — Он кивнул на кочергу: — Берите. Если я на вас посягну, стукнете меня.
Самми пропустила мимо ушей нотки удовольствия в его тоне и выхватила у него кочергу. Затем, поспешно отступив, крепко сжала теплую медь, готовясь оглушить его, если он не сдержит слова. Но он вел себя смирно, лишь внимательно разглядывал ее.
Самми задумалась: что делать? Она понимала, что ехать по лесу в темноте под дождем не очень-то разумно.
Но разве можно ему доверять? Он дал ей кочергу, уверенный в том, что в любой момент может отнять ее, если она вздумает ею воспользоваться.
Похититель Невест. Что-то она о нем слышала от матери и сестер, но сплетни мало ее интересовали.
Самое лучшее сейчас — завести с ним разговор и что-нибудь выведать. Она поймет, можно ли ему доверять, а потом поможет властям.
Не выпуская из рук кочерги, она села на пол в противоположном конце комнаты и, прищурившись, уставилась на бесформенный черный предмет — своего похитителя.
— Скажите, мистер… э-э-э… Похититель, и много невест, не желающих выходить замуж, вы украли? — начала она весело.
Черный предмет издал низкий смешок.
— Ага, это удар по моей гордости — неужели вы действительно никогда обо мне не слышали? Я, девушка, спас дюжину невест, а то и больше. Несчастные уже готовились идти под венец против собственной воли.
— Расскажите, пожалуйста, как именно вы им «помогаете»?
— Отправляю на континент или в Америку и даю достаточно средств, чтобы они начали новую жизнь.
— Но для этого нужно очень много денег.
Он пожал плечами.
— Я ими располагаю.
— Понятно. Деньги вы тоже крадете? Он снова фыркнул.
— До чего же вы подозрительны. Нет, девушка, я не вор. Деньги, которые я им даю, мои собственные.
Самми не могла скрыть удивления. Господи, кто же он, этот человек?
— Кажется, я начинаю понимать. — Она кивнула. — Вы как Робин Гуд. Но Робин Гуд крал драгоценности, а вы — невест. И вместо того, чтобы давать этим бедняжкам деньги, предлагаете им свободу.
— Вы правы, хотя подобная мысль никогда не приходила мне в голову.
Тут Самми осенило, и она шумно вздохнула.
— И вы намеревались предложить мне этот дар свободы… чтобы спасти от замужества с майором Уилширом?
— Так оно и есть. Но у вас хватило сил самостоятельно решить эту проблему. Кстати, почему вы не захотели выйти за майора Уилшира?
— У нас мало общего, и мы не подходим друг другу. Впрочем, если честно, я вообще не хочу выходить замуж. Я вполне довольна своей жизнью, поскольку имею возможность отдаваться научной работе. А какому мужчине это понравится? — Она махнула рукой. — Но хватит обо мне. Лучше расскажите мне о ваших похищениях. Вряд ли ваша деятельность нравится родителям похищенных девушек.
— Это так.
— И власти вас разыскивают.
— Да, им не терпится посмотреть, как я буду болтаться на виселице.
Самми подалась вперед.
— Тогда зачем вы это делаете? Зачем подвергаете себя такой опасности?
Помолчав, Эрик заговорил своим хриплым скрипучим голосом:
— Некую особу, которую я любил, силой выдали за ненавистного ей человека. Мне не удалось ее спасти. Вот я и пытаюсь помочь тем, кто оказался в такой же беде. Женщина должна иметь право отказаться от брака. — Он замолчал и едва слышно добавил: — Наградой мне служит благодарность в глазах этих женщин. И это хоть немного смягчает мою вину перед той, которую я любил, но не смог спасти.
— О Боже, — произнесла Самми со вздохом. — Как это… благородно. И романтично. Рисковать собственной жизнью ради достойного дела. — По спине у нее пробежал холодок, ничего не имеющий общего со страхом. — Видит небо, я тоже была бы вам благодарна за помощь, если бы нуждалась в ней.
— Но вы не нуждались, и это ставит меня в неловкое положение — вас придется вернуть.
— Да, это так. — Самми посмотрела на него, и сердце забилось так громко, что ей показалось — он слышит его стук. Как жаль, что она не может рассмотреть его получше, ведь перед ней герой ее мечтаний, ее тайных фантазий, глубоко скрытых в ее простой, не приспособленной к светской жизни душе книжного червя. Он крупный, сильный, под маской наверняка скрывается привлекательное лицо, выражающее целеустремленность и силу характера. Он стремителен, смел, безрассуден и благороден.
Казалось, он материализовался из ее воображения и сошел со страниц ее дневника, единственного собеседника, которому она могла открыть свои самые глубокие, затаенные желания. Желания, искрящиеся неосуществимыми мечтами о том, что такой человек, как он, найдет такую женщину, как она, сорвет ее с места и умчит в заоблачные дали.
Она вздохнула — то был вздох мечтательный, непрактичный, женственный, который она редко позволяла себе. Нужно узнать побольше… о нем и о той волнующей, полной опасностей жизни, которую он ведет. Поставив кочергу на дощатый пол, она поднялась, подошла к нему и села рядом.
Саманта устремила взгляд на его маску, и их взгляды встретились сквозь узкие прорези. Ее охватила дрожь, ей захотелось увидеть, какого цвета у него глаза. При слабом свете очага они казались темными и бездонными.
— А вам не бывает страшно? — спросила она.
— Ага, бывает. Каждый раз, когда я надеваю этот костюм. — Он наклонился к ней, и она затаила дыхание. — Я не хочу умирать, тем более от руки палача.
От него замечательно пахло. Кожей и лошадьми… и приключениями.
— Вы берете с собой оружие? — спросила она.
— Ношу нож в сапоге. И больше ничего. Я терпеть не могу держать в руке пистолет.
Ей показалось, что в глазах его мелькнула боль, но она не была уверена.
— А скажите, куда бы вы послали меня? — спросила она. — В Америку или на континент?
— А куда бы вам хотелось поехать, девушка?
— О, — выдохнула она, и от одной возможности выбирать глаза у нее закрылись. Страстное желание понесло ее, точно буйная река, проделав щель в плотине, за которой она прятала свои чувства. — Есть очень много мест, которые мне страшно хотелось бы увидеть.
— И все же, куда бы вы предпочли отправиться?
— В Италию. Нет, в Грецию. Нет, в Австрию. — Открыв глаза, она рассмеялась. — Пожалуй, это к счастью, что мне не требуются ваши услуги, сэр, потому что я не смогла бы решить, куда именно вам отослать меня. — Казалось, его взгляд проник ей в самую душу, и смех ее замер. Тяжесть этого настойчивого взгляда одновременно горячила и леденила кровь.
— В чем дело? — спросила она.
— Вам, мисс Бриггем, нужно бы почаще это делать.
— Что? Быть нерешительной?
— Нет. Смеяться, вот как сейчас. Это… меняет вас.
Она не знала, нужно ли принимать эти слова как комплимент, но, произнесенные голосом горячим, бархатным и хрипловатым, они окутали ее, как теплый мед.
— Скажите, — прошептал он, — если бы вам предоставили выбрать только одно место, куда бы вы поехали?
Почему-то сердце у нее забилось медленно и тяжело.
— В Италию, — тоже шепотом ответила она. — Я всегда мечтала увидеть Рим, Флоренцию, Венецию, Неаполь… и города между ними. Исследовать развалины Помпеи, походить по Колизею, побывать в галерее Уффици, увидеть работы Бернини и Микеланджело, поплавать в теплой воде Адриатики… — Голос ее замер, превратившись в легкий вздох.
— Исследовать? — повторил он. — Походить? Поплавать?!
Щеки ее жарко вспыхнули, ее охватило смятение: сама того не заметив, она сказала этому незнакомцу то, что говорила только Хьюберту.
От стыда у нее мурашки побежали по телу. Уж не смеется ли он над ней? Она прищурилась, глядя на него, пытаясь увидеть его глаза, боясь прочесть в них явную насмешку. Но к ее удивлению, его упорный взгляд вовсе не был насмешлив. В нем была лишь глубокая настойчивость, которая странно смущала ее и от которой по телу пробегала дрожь.
Поспешив нарушить неловкое молчание, она заметила:
— Наверное, никто не знает, кто вы такой на самом деле.
Поколебавшись, он ответил:
— В противном случае это стоило бы мне жизни.
— Да, вероятно, так оно и было бы. — Она почувствовала прилив симпатии к этому человеку. — Вы выбрали одинокую жизнь, сэр, чтобы заниматься вашим благородным делом?
Он медленно кивнул, словно обдумывая ее слова:
— Совершенно верно. Но это не высокая цена.
— Вы не правы. Я… я хорошо знаю, что такое одиночество и сопутствующее ей чувство пустоты.
— У вас, конечно, есть друзья.
— Не много. — Она невесело усмехнулась. — Честно говоря, совсем не много. Но у меня есть семья. Мой младший брат и я — мы с ним особенно близки. И все же порой было бы славно…
— Да?
Саманта пожала плечами, внезапно смутившись.
— Иметь кого-то, кроме мальчишки, кто понимал бы тебя. — Некоторое время она рассматривала свое смятое платье, потом подняла на него глаза. — Надеюсь, сэр, в один прекрасный день вы найдете кого-то, кто избавит вас от чувства вины и одиночества.
Несколько мгновений он смотрел на нее, потом медленно протянул руку и ласково провел по ее щеке пальцем в перчатке.
— Надеюсь, и вы тоже, девушка.
От этого короткого прикосновения, похожего на легкий ветерок, у Самми перехватило дыхание. Она молча смотрела на него, не в силах пошевелиться, смущенная небывалым теплом, охватившим ее. Но прежде чем она успела тщательно разобраться в своих чувствах, он поднялся и протянул ей руку:
— Пойдемте. Дождик кончился. Пора отвезти вас домой.
Домой? Самми уставилась на протянутую руку и мысленно стряхнула с себя мечтательное оцепенение. Да, конечно. Домой. Где ей и место. Где ее семья…
Господи, ее семья! Они, вероятно, обезумели от беспокойства. Сирил, конечно, уже сообщил об ее исчезновении. Все внутри у нее сжалось от чувства вины. Она так увлеклась своим похитителем в маске, что забыла, как беспокоятся родители и Хьюберт.
— Да, — сказала она, вложив свою руку в его и позволив ему помочь ей встать с пола. — Я должна вернуться домой. — Она ведь хочет вернуться домой. Но почему тогда ее охватило такое сосущее чувство пустоты?
Они молча вышли из хижины. Он подсадил ее, потом сам взлетел в седло, обхватив ее своими жесткими ногами и одной рукой прижав к груди. Она ощущала тепло его тела, но по спине почему-то побежали мурашки.
— Не волнуйтесь, девушка. Я не дам вам упасть.
Прежде чем Самми успела заверить его, что не боится, они помчались что есть мочи по лесу. На этот раз вместо страха в ней бурлила радость. Закрыв глаза, она наслаждалась ветром, дующим в лицо, запахом влажной земли, шорохом листьев. Ей представлялось, что она — прекрасная принцесса, которую обнимает красивый принц, пока они мчатся по всему королевству, направляясь в какое-то необыкновенное место. Глупые, несуразные мечты. Но она знала, что эти мгновения в обществе героя в маске бесценны, что ей никогда больше не доведется пережить их.
Ей казалось, что прошло очень мало времени, когда он натянул поводья и остановил лошадь. Самми раскрыла глаза и прищурилась. Вдали она различила россыпь мелких огней, напомнивших ей светлячков, которых она недавно ловила.
— Бриггем-Мэнор сразу же за этими деревьями, — прошептал он. — Боюсь, из-за вашего исчезновения поднялась тревога.
— Откуда вы знаете?
— Послушайте.
Она напрягла слух и услышала тихое бормотание многих голосов.
— Кто это?
— Судя по количеству фонарей над землей и толпе, собравшейся на лужайке, я бы сказал, что там половина деревни.
— О Боже! Оставьте меня здесь, и я пойду домой. Я не хочу, чтобы вы рисковали — вас могут поймать.
Он помолчал, осматривая местность.
— Не похоже, чтобы кто-то из них размахивал оружием, — сказал он ей на ухо. — Поэтому я доставлю вас вашей семье. Не хочу, чтобы вы упали в яму или споткнулись в темноте. Но попрощаемся мы здесь, потому что я сразу уеду.
— Благодарю вас, сэр.
— Не стоит благодарности. Отвезти вас домой — мой долг.
— Я не за это вам благодарна, хотя и за это тоже. — Она смотрела на него, горло перехватило от наплыва чувств. — Я благодарю вас за прекрасный вечер, который никогда не забуду. Это было великолепное приключение. — Она опустила глаза. — Мне всегда хотелось приключений.
Пальцем в перчатке он приподнял ее лицо за подбородок.
— Я рад, мисс Бриггем, что смог устроить вам великолепное приключение.
— Да поможет вам Бог, сэр. Вы делаете дело героическое и благородное.
Она почувствовала, что под маской он улыбнулся.
— Спасибо, девушка. Надеюсь, что когда-нибудь вам удастся осмотреть все те места, о которых вы мечтаете. Желаю, чтобы все ваши мечты осуществились.
С этими словами он пустил жеребца в галоп. Они выехали из-за деревьев и помчались по траве. Самми щурилась от ветра, сердце у нее билось все сильнее, по мере того как они приближались к толпе.
Он натянул поводья, и лошадь остановилась в десяти футах от толпы. Хор громких ахов, за которым последовал гул шепота, донесся до Самми. Он опустил ее на землю, потом обратился к группе людей, с изумлением уставившихся на них.
— Я возвращаю мисс Бриггем с извинениями. — Он рванул поводья, и великолепный жеребец поднялся на дыбы. Самми вместе с остальными смотрела, раскрыв рот, на всадника в маске, освещенного дюжиной фонарей.
В следующее мгновение конь галопом умчался прочь, и длинный черный плащ похитителя взметнулся за ним. Через несколько секунд тьма поглотила его.
— Саманта! — Голос отца, хриплый от беспокойства, нарушил молчание.
— Папа! — Она подбежала к отцу, и он обнял ее так крепко, что она едва не задохнулась.
— Самми, дорогая моя, милая девочка. — Он судорожно сглотнул, и из груди его вырвался вздох. — Слава Богу. — Отпустив дочь, он отстранил ее на расстояние вытянутой руки и окинул тревожным взглядом. — Ты в порядке?
— Да.
Понизив голос, отец спросил:
— Он не причинил тебе вреда?
— Нет. Честно говоря, он был очень добр.
Отец испытующе посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул. Бросив взгляд в сторону леса, он заметил:
— Полагаю, преследовать его ни к чему. Тем более в такой темноте. Главное, что ты дома. И в безопасности. — Он сунул руку в карман жилета. — Вот твои очки, дорогая. Сирил нашел их в лесу.
Самми нацепила очки на нос. Толпа подошла к ним, выражая радость по поводу ее благополучного возвращения и одновременно бросая испуганные взгляды на лес. Сирил вытер слезы огромным носовым платком и стиснул девушку так, что, казалось, переломает ей ребра.
— Надеюсь, мисс Самми, — сказал он, громко высморкавшись, — что вы никогда больше не будете меня пугать. Я прямо постарел на десять лет. А сердце у меня уже не такое, как было.
Хьюберт заключил сестру в объятия, и металлическая оправа его очков врезалась ей в щеку.
— Ну и напугала же ты нас, Самми.
Она чмокнула брата в щеку, взъерошила его непокорные волосы.
— Мне очень жаль, милый. Я…
Передняя дверь Бриггем-Мэнор отворилась.
— Мое дитя! Где мое дитя?
Корделия Бриггем бросилась вниз по ступенькам, растолкав толпу, подбежала к Самми и набросилась на нее с такой силой, что обе они рухнули бы на землю, не поддержи их отец.
Сжав Самми в объятиях и обдав ее цветочным ароматом, мать простонала:
— О, мое бедное, бедное дитя. — И отстранив дочь, заглянула ей в лицо: — Ты невредима?
— Да, мамочка, все в порядке.
— Слава Богу. — Она поднесла руку ко лбу.
Ее муж прошептал яростным полушепотом:
— Только не пытайтесь упасть в обморок, миссис Бриггем, потому что, клянусь, я и пальцем не шевельну, чтобы поднять вас. Хватит с меня ваших истерик.
Если бы Чарльз Бриггем провозгласил себя самим королем Георгом, его жена не была бы так потрясена. Воспользовавшись тем, что на какой-то момент она лишилась дара речи, Бриггем обратился к собравшимся:
— Как видите, с Самантой все в порядке. Спасибо, что пришли, а теперь извините нас — мы должны уложить дочь в постель.
С добрыми пожеланиями соседи разошлись по домам, а слуги — по своим комнатам. Когда они поднялись по каменным ступеням, ведущим к передней двери, к дому подъехал какой-то человек верхом на лошади.
— Мистер Бриггем?
Отец остановился.
— Да?
— Меня зовут Адам Стратон. Я — судья. Мне стало известно, что вашу дочь увез Похититель Невест.
— Это так, сэр. Но я счастлив сообщить вам, что она вернулась живой и невредимой. — Он кивком указал на Самми.
Судья с интересом посмотрел на девушку.
— Приятная новость, сэр. Впервые слышу, чтобы этот разбойник возвратил свою жертву. Вам повезло.
Самми хотела возразить, но судья сказал:
— Мне хотелось бы с вами поговорить, мисс Бриггем… если вы не слишком устали.
— Разумеется, мистер Стратон.
Самми предвкушала, как рассеет его заблуждения. Разбойник! Вот уж право!
— Чарльз, проводите мистера Стратона в гостиную, — предложила миссис Бриггем голосом, исключающим всякие возражения. — Мы с Самантой присоединимся к вам сию минуту. Мне бы хотелось переговорить с ней наедине.
— Прекрасно, — согласился отец. — Пожалуйте сюда, мистер Стратон. — Они вошли в дом.
Едва они остались одни, мать повернулась к Самми:
— Теперь, милочка, говори правду. Причинил ли этот человек тебе вред? В… каком-нибудь смысле?
— Нет, мамочка. Это истинный джентльмен, к тому же очень добрый. И извинился за то, что увез меня.
— Так и должно было быть, во всем виноват майор Уилшир. Это ужасный человек, милочка, и я не позволю тебе выйти за него замуж.
Самми хотела что-то сказать, но это было не так-то просто.
— Даже не пытайся разубедить меня, Саманта. Мы с отцом решили не выдавать тебя за этого невежу. Поняла?
Саманта была в полном недоумении, но не возражала, поскольку не собиралась замуж за майора.
— Да, мамочка. Поняла, — сказала она.
— Отлично. Еще я хотела у тебя спросить. — Мать наклонилась к ней и понизила голос: — Я прочла об этом Похитителе Невест в «Таймс». Пишут, что он с головы до ног одет в черное, как разбойник с большой дороги, и носит маску. Это правда?
— Правда.
— И еще говорят, что он сильный и безжалостный.
— Сильный. Но не безжалостный. — Саманта невольно вздохнула. — Он обходителен, добр и благороден.
— Но он вор.
Самми покачала головой:
— Он не крадет деньги, мамочка. У него своих хватает. Он помогает девушкам, которых насильно заставляют выйти замуж, начать новую жизнь. Когда-то его любимую выдали за ненавистного ей человека.
Миссис Бриггем испустила долгий вздох.
— Как бы благородно это ни звучало, милочка, факт остается фактом — ты провела несколько часов в обществе мужчины без присмотра. Нужно смотреть в глаза реальности. Общество может отвернуться от тебя.
Самми не знала, что сказать, об этом аспекте своего приключения она еще не думала. Ей было все равно, что говорят о ней другие, но она не имела ни малейшего желания навлечь неприятности на своих родных.
Она посмотрела на мать, и ей стало не по себе. Самми слишком хорошо знала это выражение мрачной задумчивости в ее глазах, означавшее: «должно-быть-средство-повернуть-эту-катастрофу-мне-на-пользу», которое неизменно предшествовало самым невероятным планам матери. Саманта буквально слышала, как лихорадочно работает мысль в ее хорошенькой головке.
— Тебе следует пойти к отцу и мистеру Стратону, Самми. Я сейчас приду.
— Принести вам нюхательную соль?
— Нет, я прекрасно себя чувствую. — Она провела теплой ладонью по щеке дочери. — Мне просто необходимо глотнуть свежего воздуха и собраться с мыслями. Ступай.
Самми поцеловала мать и пошла в дом, надеясь, что, какой бы план ни созрел в ее голове, он будет не столь ужасным, как помолвка с Уилширом.
Оставшись одна, Корделия стала расхаживать взад-вперед. Как же сделать так, чтобы неудавшееся похищение не превратилось в скандал и не опозорило семью? Как сможет она представить случившееся в положительном свете? Ее дочь похищает самый известный — скандально известный — человек в Англии, и она проводит в его обществе несколько часов? Бог мой, голова раскалывается, стоит об этом подумать. Не говоря уже о реакции Лидии. Что же делать матери в подобной ситуации?
Вглядываясь в темноту, где лунный свет ласкал деревья на опушке леса, она размышляла о человеке, который похитил Самми.
Судя по словам Самми, это джентльмен, добрый и благородный. К тому же богатый.
Может быть, он и похититель, но вполне приличный человек. Неизвестно только, женат он или холост.
Глава 4
Голос Лидии Нордфилд царапал барабанные перепонки Эрика, и лорд с трудом сдерживался, чтобы не морщиться. Проклиная ночные тени, которые не смогли скрыть его так хорошо, как он надеялся, он вышел из темного угла террасы и пошел к хозяйке по каменным плитам. Он не мог не подивиться необычайной зоркости миссис Нордфилд, хотя и подозревал, что даже самые устрашающие обстоятельства вроде полной темноты не могли бы помешать ей заметить человека, принадлежащего к знати.
Он остановился перед ней и чопорно поклонился:
— Вы искали меня, миссис Нордфилд?
— Да, милорд. Нам почти не удалось поговорить, когда вы приехали.
— Ах, сударыня, вам не следует бояться, что я обижусь. Я понимаю требования, которые лежат на хозяйке во время такого элегантного приема, как ваш. — Он обвел рукой ее помещичий дом и превосходно ухоженные сады. — Вы превзошли самое себя.
Она приосанилась совсем как павлин — это сходство усиливали разноцветные перья, развевающиеся на ее тюрбане.
— После нашего разговора на прошлой неделе мне просто пришлось устроить прием в честь мисс Бриггем. — Она наклонилась к нему, ее перья касались его рукава. — Как вы и предполагали, неудавшееся похищение мисс Бриггем стало самым возбуждающим on dit[2] за последние годы, в особенности, после той статьи в «Таймс».
— Вот как, сударыня. Устроив прием в ее честь, вы стали любимицей Танбридж-Уэллз.
Даже слабый свет не мог скрыть жадности, мелькнувшей в ее глазах.
— Да, все случилось именно так, как вы и предсказывали. И хотя в честь мисс Бриггем было устроено много вечеров, никто не сумел заманить к себе в дом вас. Конечно, ни у какой другой хозяйки поместья нет такой красивой дочери, как моя Дафна. — Она сунула руку в перчатке под его локоть, пальцы ее обхватили его руку, как стальные когти. — И естественно, самое меньшее, что я могу сделать для Саманты, это представить ее похищение в самом положительном свете. В конце концов, мы с ее матерью много лет были самыми близкими подругами. — Театрально вздохнув, она продолжила: — Я искренне надеюсь, что этой девушке доставляет удовольствие ее известность, поскольку известность эта очень скоро пройдет.
Эта мысль подействовала на него как ушат холодной воды. «Проклятие, возьми себя в руки. Нужно отвезти девчонку домой, да еще так, чтобы тебя не повесили за твои старания».
Нельзя было не восхититься ее напускной храбростью. Единственное, что выдавало ее, была быстро поднимавшаяся и опускавшаяся грудь.
— Не бойтесь, девушка. Я доставлю вас домой в родительские объятия.
Она немного успокоилась.
— Великолепно. Мне бы хотелось уехать сию же минуту, если не возражаете. Уверена, родители очень беспокоятся.
Эрик бросил взгляд на окно.
— Дождь льет как из ведра. Подождем немного, может, перестанет.
— Я бы предпочла уехать немедленно.
— Я тоже, только не хочется, чтобы вы по дороге вымокли до нитки. Давайте побудем здесь еще четверть часика и, если дождь не утихнет, поедем.
— Не знаю, можно ли вам верить?
— Честное слово, девушка.
Она фыркнула, что вовсе не подобало леди:
— Слово похитителя не очень-то успокаивает.
— Но ведь и у похитителей есть понятия о чести. — Он уселся на полу, прислонившись к стене, и предложил: — Садитесь рядом, поболтаем. Обещаю не кусаться.
Она все еще колебалась. Тогда он встал, вынул из медной подставки кочергу и протянул Самми:
— Вот, держите, так вам будет спокойнее.
Она прищурилась сначала на кочергу, потом на него.
— Зачем вы даете мне оружие?
— Хочу показать, что доверяю вам, девушка. Я увез вас по ошибке и отвезу обратно домой. Скажите честно, я причинил вам какой-нибудь вред?
— Нет. Только напугали до полусмерти.
— За это готов извиниться.
— И еще я потеряла очки, когда пыталась вырваться от вас, и выронила мешочек.
— И за это приношу вам мои искренние извинения. — Он кивнул на кочергу: — Берите. Если я на вас посягну, стукнете меня.
Самми пропустила мимо ушей нотки удовольствия в его тоне и выхватила у него кочергу. Затем, поспешно отступив, крепко сжала теплую медь, готовясь оглушить его, если он не сдержит слова. Но он вел себя смирно, лишь внимательно разглядывал ее.
Самми задумалась: что делать? Она понимала, что ехать по лесу в темноте под дождем не очень-то разумно.
Но разве можно ему доверять? Он дал ей кочергу, уверенный в том, что в любой момент может отнять ее, если она вздумает ею воспользоваться.
Похититель Невест. Что-то она о нем слышала от матери и сестер, но сплетни мало ее интересовали.
Самое лучшее сейчас — завести с ним разговор и что-нибудь выведать. Она поймет, можно ли ему доверять, а потом поможет властям.
Не выпуская из рук кочерги, она села на пол в противоположном конце комнаты и, прищурившись, уставилась на бесформенный черный предмет — своего похитителя.
— Скажите, мистер… э-э-э… Похититель, и много невест, не желающих выходить замуж, вы украли? — начала она весело.
Черный предмет издал низкий смешок.
— Ага, это удар по моей гордости — неужели вы действительно никогда обо мне не слышали? Я, девушка, спас дюжину невест, а то и больше. Несчастные уже готовились идти под венец против собственной воли.
— Расскажите, пожалуйста, как именно вы им «помогаете»?
— Отправляю на континент или в Америку и даю достаточно средств, чтобы они начали новую жизнь.
— Но для этого нужно очень много денег.
Он пожал плечами.
— Я ими располагаю.
— Понятно. Деньги вы тоже крадете? Он снова фыркнул.
— До чего же вы подозрительны. Нет, девушка, я не вор. Деньги, которые я им даю, мои собственные.
Самми не могла скрыть удивления. Господи, кто же он, этот человек?
— Кажется, я начинаю понимать. — Она кивнула. — Вы как Робин Гуд. Но Робин Гуд крал драгоценности, а вы — невест. И вместо того, чтобы давать этим бедняжкам деньги, предлагаете им свободу.
— Вы правы, хотя подобная мысль никогда не приходила мне в голову.
Тут Самми осенило, и она шумно вздохнула.
— И вы намеревались предложить мне этот дар свободы… чтобы спасти от замужества с майором Уилширом?
— Так оно и есть. Но у вас хватило сил самостоятельно решить эту проблему. Кстати, почему вы не захотели выйти за майора Уилшира?
— У нас мало общего, и мы не подходим друг другу. Впрочем, если честно, я вообще не хочу выходить замуж. Я вполне довольна своей жизнью, поскольку имею возможность отдаваться научной работе. А какому мужчине это понравится? — Она махнула рукой. — Но хватит обо мне. Лучше расскажите мне о ваших похищениях. Вряд ли ваша деятельность нравится родителям похищенных девушек.
— Это так.
— И власти вас разыскивают.
— Да, им не терпится посмотреть, как я буду болтаться на виселице.
Самми подалась вперед.
— Тогда зачем вы это делаете? Зачем подвергаете себя такой опасности?
Помолчав, Эрик заговорил своим хриплым скрипучим голосом:
— Некую особу, которую я любил, силой выдали за ненавистного ей человека. Мне не удалось ее спасти. Вот я и пытаюсь помочь тем, кто оказался в такой же беде. Женщина должна иметь право отказаться от брака. — Он замолчал и едва слышно добавил: — Наградой мне служит благодарность в глазах этих женщин. И это хоть немного смягчает мою вину перед той, которую я любил, но не смог спасти.
— О Боже, — произнесла Самми со вздохом. — Как это… благородно. И романтично. Рисковать собственной жизнью ради достойного дела. — По спине у нее пробежал холодок, ничего не имеющий общего со страхом. — Видит небо, я тоже была бы вам благодарна за помощь, если бы нуждалась в ней.
— Но вы не нуждались, и это ставит меня в неловкое положение — вас придется вернуть.
— Да, это так. — Самми посмотрела на него, и сердце забилось так громко, что ей показалось — он слышит его стук. Как жаль, что она не может рассмотреть его получше, ведь перед ней герой ее мечтаний, ее тайных фантазий, глубоко скрытых в ее простой, не приспособленной к светской жизни душе книжного червя. Он крупный, сильный, под маской наверняка скрывается привлекательное лицо, выражающее целеустремленность и силу характера. Он стремителен, смел, безрассуден и благороден.
Казалось, он материализовался из ее воображения и сошел со страниц ее дневника, единственного собеседника, которому она могла открыть свои самые глубокие, затаенные желания. Желания, искрящиеся неосуществимыми мечтами о том, что такой человек, как он, найдет такую женщину, как она, сорвет ее с места и умчит в заоблачные дали.
Она вздохнула — то был вздох мечтательный, непрактичный, женственный, который она редко позволяла себе. Нужно узнать побольше… о нем и о той волнующей, полной опасностей жизни, которую он ведет. Поставив кочергу на дощатый пол, она поднялась, подошла к нему и села рядом.
Саманта устремила взгляд на его маску, и их взгляды встретились сквозь узкие прорези. Ее охватила дрожь, ей захотелось увидеть, какого цвета у него глаза. При слабом свете очага они казались темными и бездонными.
— А вам не бывает страшно? — спросила она.
— Ага, бывает. Каждый раз, когда я надеваю этот костюм. — Он наклонился к ней, и она затаила дыхание. — Я не хочу умирать, тем более от руки палача.
От него замечательно пахло. Кожей и лошадьми… и приключениями.
— Вы берете с собой оружие? — спросила она.
— Ношу нож в сапоге. И больше ничего. Я терпеть не могу держать в руке пистолет.
Ей показалось, что в глазах его мелькнула боль, но она не была уверена.
— А скажите, куда бы вы послали меня? — спросила она. — В Америку или на континент?
— А куда бы вам хотелось поехать, девушка?
— О, — выдохнула она, и от одной возможности выбирать глаза у нее закрылись. Страстное желание понесло ее, точно буйная река, проделав щель в плотине, за которой она прятала свои чувства. — Есть очень много мест, которые мне страшно хотелось бы увидеть.
— И все же, куда бы вы предпочли отправиться?
— В Италию. Нет, в Грецию. Нет, в Австрию. — Открыв глаза, она рассмеялась. — Пожалуй, это к счастью, что мне не требуются ваши услуги, сэр, потому что я не смогла бы решить, куда именно вам отослать меня. — Казалось, его взгляд проник ей в самую душу, и смех ее замер. Тяжесть этого настойчивого взгляда одновременно горячила и леденила кровь.
— В чем дело? — спросила она.
— Вам, мисс Бриггем, нужно бы почаще это делать.
— Что? Быть нерешительной?
— Нет. Смеяться, вот как сейчас. Это… меняет вас.
Она не знала, нужно ли принимать эти слова как комплимент, но, произнесенные голосом горячим, бархатным и хрипловатым, они окутали ее, как теплый мед.
— Скажите, — прошептал он, — если бы вам предоставили выбрать только одно место, куда бы вы поехали?
Почему-то сердце у нее забилось медленно и тяжело.
— В Италию, — тоже шепотом ответила она. — Я всегда мечтала увидеть Рим, Флоренцию, Венецию, Неаполь… и города между ними. Исследовать развалины Помпеи, походить по Колизею, побывать в галерее Уффици, увидеть работы Бернини и Микеланджело, поплавать в теплой воде Адриатики… — Голос ее замер, превратившись в легкий вздох.
— Исследовать? — повторил он. — Походить? Поплавать?!
Щеки ее жарко вспыхнули, ее охватило смятение: сама того не заметив, она сказала этому незнакомцу то, что говорила только Хьюберту.
От стыда у нее мурашки побежали по телу. Уж не смеется ли он над ней? Она прищурилась, глядя на него, пытаясь увидеть его глаза, боясь прочесть в них явную насмешку. Но к ее удивлению, его упорный взгляд вовсе не был насмешлив. В нем была лишь глубокая настойчивость, которая странно смущала ее и от которой по телу пробегала дрожь.
Поспешив нарушить неловкое молчание, она заметила:
— Наверное, никто не знает, кто вы такой на самом деле.
Поколебавшись, он ответил:
— В противном случае это стоило бы мне жизни.
— Да, вероятно, так оно и было бы. — Она почувствовала прилив симпатии к этому человеку. — Вы выбрали одинокую жизнь, сэр, чтобы заниматься вашим благородным делом?
Он медленно кивнул, словно обдумывая ее слова:
— Совершенно верно. Но это не высокая цена.
— Вы не правы. Я… я хорошо знаю, что такое одиночество и сопутствующее ей чувство пустоты.
— У вас, конечно, есть друзья.
— Не много. — Она невесело усмехнулась. — Честно говоря, совсем не много. Но у меня есть семья. Мой младший брат и я — мы с ним особенно близки. И все же порой было бы славно…
— Да?
Саманта пожала плечами, внезапно смутившись.
— Иметь кого-то, кроме мальчишки, кто понимал бы тебя. — Некоторое время она рассматривала свое смятое платье, потом подняла на него глаза. — Надеюсь, сэр, в один прекрасный день вы найдете кого-то, кто избавит вас от чувства вины и одиночества.
Несколько мгновений он смотрел на нее, потом медленно протянул руку и ласково провел по ее щеке пальцем в перчатке.
— Надеюсь, и вы тоже, девушка.
От этого короткого прикосновения, похожего на легкий ветерок, у Самми перехватило дыхание. Она молча смотрела на него, не в силах пошевелиться, смущенная небывалым теплом, охватившим ее. Но прежде чем она успела тщательно разобраться в своих чувствах, он поднялся и протянул ей руку:
— Пойдемте. Дождик кончился. Пора отвезти вас домой.
Домой? Самми уставилась на протянутую руку и мысленно стряхнула с себя мечтательное оцепенение. Да, конечно. Домой. Где ей и место. Где ее семья…
Господи, ее семья! Они, вероятно, обезумели от беспокойства. Сирил, конечно, уже сообщил об ее исчезновении. Все внутри у нее сжалось от чувства вины. Она так увлеклась своим похитителем в маске, что забыла, как беспокоятся родители и Хьюберт.
— Да, — сказала она, вложив свою руку в его и позволив ему помочь ей встать с пола. — Я должна вернуться домой. — Она ведь хочет вернуться домой. Но почему тогда ее охватило такое сосущее чувство пустоты?
Они молча вышли из хижины. Он подсадил ее, потом сам взлетел в седло, обхватив ее своими жесткими ногами и одной рукой прижав к груди. Она ощущала тепло его тела, но по спине почему-то побежали мурашки.
— Не волнуйтесь, девушка. Я не дам вам упасть.
Прежде чем Самми успела заверить его, что не боится, они помчались что есть мочи по лесу. На этот раз вместо страха в ней бурлила радость. Закрыв глаза, она наслаждалась ветром, дующим в лицо, запахом влажной земли, шорохом листьев. Ей представлялось, что она — прекрасная принцесса, которую обнимает красивый принц, пока они мчатся по всему королевству, направляясь в какое-то необыкновенное место. Глупые, несуразные мечты. Но она знала, что эти мгновения в обществе героя в маске бесценны, что ей никогда больше не доведется пережить их.
Ей казалось, что прошло очень мало времени, когда он натянул поводья и остановил лошадь. Самми раскрыла глаза и прищурилась. Вдали она различила россыпь мелких огней, напомнивших ей светлячков, которых она недавно ловила.
— Бриггем-Мэнор сразу же за этими деревьями, — прошептал он. — Боюсь, из-за вашего исчезновения поднялась тревога.
— Откуда вы знаете?
— Послушайте.
Она напрягла слух и услышала тихое бормотание многих голосов.
— Кто это?
— Судя по количеству фонарей над землей и толпе, собравшейся на лужайке, я бы сказал, что там половина деревни.
— О Боже! Оставьте меня здесь, и я пойду домой. Я не хочу, чтобы вы рисковали — вас могут поймать.
Он помолчал, осматривая местность.
— Не похоже, чтобы кто-то из них размахивал оружием, — сказал он ей на ухо. — Поэтому я доставлю вас вашей семье. Не хочу, чтобы вы упали в яму или споткнулись в темноте. Но попрощаемся мы здесь, потому что я сразу уеду.
— Благодарю вас, сэр.
— Не стоит благодарности. Отвезти вас домой — мой долг.
— Я не за это вам благодарна, хотя и за это тоже. — Она смотрела на него, горло перехватило от наплыва чувств. — Я благодарю вас за прекрасный вечер, который никогда не забуду. Это было великолепное приключение. — Она опустила глаза. — Мне всегда хотелось приключений.
Пальцем в перчатке он приподнял ее лицо за подбородок.
— Я рад, мисс Бриггем, что смог устроить вам великолепное приключение.
— Да поможет вам Бог, сэр. Вы делаете дело героическое и благородное.
Она почувствовала, что под маской он улыбнулся.
— Спасибо, девушка. Надеюсь, что когда-нибудь вам удастся осмотреть все те места, о которых вы мечтаете. Желаю, чтобы все ваши мечты осуществились.
С этими словами он пустил жеребца в галоп. Они выехали из-за деревьев и помчались по траве. Самми щурилась от ветра, сердце у нее билось все сильнее, по мере того как они приближались к толпе.
Он натянул поводья, и лошадь остановилась в десяти футах от толпы. Хор громких ахов, за которым последовал гул шепота, донесся до Самми. Он опустил ее на землю, потом обратился к группе людей, с изумлением уставившихся на них.
— Я возвращаю мисс Бриггем с извинениями. — Он рванул поводья, и великолепный жеребец поднялся на дыбы. Самми вместе с остальными смотрела, раскрыв рот, на всадника в маске, освещенного дюжиной фонарей.
В следующее мгновение конь галопом умчался прочь, и длинный черный плащ похитителя взметнулся за ним. Через несколько секунд тьма поглотила его.
— Саманта! — Голос отца, хриплый от беспокойства, нарушил молчание.
— Папа! — Она подбежала к отцу, и он обнял ее так крепко, что она едва не задохнулась.
— Самми, дорогая моя, милая девочка. — Он судорожно сглотнул, и из груди его вырвался вздох. — Слава Богу. — Отпустив дочь, он отстранил ее на расстояние вытянутой руки и окинул тревожным взглядом. — Ты в порядке?
— Да.
Понизив голос, отец спросил:
— Он не причинил тебе вреда?
— Нет. Честно говоря, он был очень добр.
Отец испытующе посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул. Бросив взгляд в сторону леса, он заметил:
— Полагаю, преследовать его ни к чему. Тем более в такой темноте. Главное, что ты дома. И в безопасности. — Он сунул руку в карман жилета. — Вот твои очки, дорогая. Сирил нашел их в лесу.
Самми нацепила очки на нос. Толпа подошла к ним, выражая радость по поводу ее благополучного возвращения и одновременно бросая испуганные взгляды на лес. Сирил вытер слезы огромным носовым платком и стиснул девушку так, что, казалось, переломает ей ребра.
— Надеюсь, мисс Самми, — сказал он, громко высморкавшись, — что вы никогда больше не будете меня пугать. Я прямо постарел на десять лет. А сердце у меня уже не такое, как было.
Хьюберт заключил сестру в объятия, и металлическая оправа его очков врезалась ей в щеку.
— Ну и напугала же ты нас, Самми.
Она чмокнула брата в щеку, взъерошила его непокорные волосы.
— Мне очень жаль, милый. Я…
Передняя дверь Бриггем-Мэнор отворилась.
— Мое дитя! Где мое дитя?
Корделия Бриггем бросилась вниз по ступенькам, растолкав толпу, подбежала к Самми и набросилась на нее с такой силой, что обе они рухнули бы на землю, не поддержи их отец.
Сжав Самми в объятиях и обдав ее цветочным ароматом, мать простонала:
— О, мое бедное, бедное дитя. — И отстранив дочь, заглянула ей в лицо: — Ты невредима?
— Да, мамочка, все в порядке.
— Слава Богу. — Она поднесла руку ко лбу.
Ее муж прошептал яростным полушепотом:
— Только не пытайтесь упасть в обморок, миссис Бриггем, потому что, клянусь, я и пальцем не шевельну, чтобы поднять вас. Хватит с меня ваших истерик.
Если бы Чарльз Бриггем провозгласил себя самим королем Георгом, его жена не была бы так потрясена. Воспользовавшись тем, что на какой-то момент она лишилась дара речи, Бриггем обратился к собравшимся:
— Как видите, с Самантой все в порядке. Спасибо, что пришли, а теперь извините нас — мы должны уложить дочь в постель.
С добрыми пожеланиями соседи разошлись по домам, а слуги — по своим комнатам. Когда они поднялись по каменным ступеням, ведущим к передней двери, к дому подъехал какой-то человек верхом на лошади.
— Мистер Бриггем?
Отец остановился.
— Да?
— Меня зовут Адам Стратон. Я — судья. Мне стало известно, что вашу дочь увез Похититель Невест.
— Это так, сэр. Но я счастлив сообщить вам, что она вернулась живой и невредимой. — Он кивком указал на Самми.
Судья с интересом посмотрел на девушку.
— Приятная новость, сэр. Впервые слышу, чтобы этот разбойник возвратил свою жертву. Вам повезло.
Самми хотела возразить, но судья сказал:
— Мне хотелось бы с вами поговорить, мисс Бриггем… если вы не слишком устали.
— Разумеется, мистер Стратон.
Самми предвкушала, как рассеет его заблуждения. Разбойник! Вот уж право!
— Чарльз, проводите мистера Стратона в гостиную, — предложила миссис Бриггем голосом, исключающим всякие возражения. — Мы с Самантой присоединимся к вам сию минуту. Мне бы хотелось переговорить с ней наедине.
— Прекрасно, — согласился отец. — Пожалуйте сюда, мистер Стратон. — Они вошли в дом.
Едва они остались одни, мать повернулась к Самми:
— Теперь, милочка, говори правду. Причинил ли этот человек тебе вред? В… каком-нибудь смысле?
— Нет, мамочка. Это истинный джентльмен, к тому же очень добрый. И извинился за то, что увез меня.
— Так и должно было быть, во всем виноват майор Уилшир. Это ужасный человек, милочка, и я не позволю тебе выйти за него замуж.
Самми хотела что-то сказать, но это было не так-то просто.
— Даже не пытайся разубедить меня, Саманта. Мы с отцом решили не выдавать тебя за этого невежу. Поняла?
Саманта была в полном недоумении, но не возражала, поскольку не собиралась замуж за майора.
— Да, мамочка. Поняла, — сказала она.
— Отлично. Еще я хотела у тебя спросить. — Мать наклонилась к ней и понизила голос: — Я прочла об этом Похитителе Невест в «Таймс». Пишут, что он с головы до ног одет в черное, как разбойник с большой дороги, и носит маску. Это правда?
— Правда.
— И еще говорят, что он сильный и безжалостный.
— Сильный. Но не безжалостный. — Саманта невольно вздохнула. — Он обходителен, добр и благороден.
— Но он вор.
Самми покачала головой:
— Он не крадет деньги, мамочка. У него своих хватает. Он помогает девушкам, которых насильно заставляют выйти замуж, начать новую жизнь. Когда-то его любимую выдали за ненавистного ей человека.
Миссис Бриггем испустила долгий вздох.
— Как бы благородно это ни звучало, милочка, факт остается фактом — ты провела несколько часов в обществе мужчины без присмотра. Нужно смотреть в глаза реальности. Общество может отвернуться от тебя.
Самми не знала, что сказать, об этом аспекте своего приключения она еще не думала. Ей было все равно, что говорят о ней другие, но она не имела ни малейшего желания навлечь неприятности на своих родных.
Она посмотрела на мать, и ей стало не по себе. Самми слишком хорошо знала это выражение мрачной задумчивости в ее глазах, означавшее: «должно-быть-средство-повернуть-эту-катастрофу-мне-на-пользу», которое неизменно предшествовало самым невероятным планам матери. Саманта буквально слышала, как лихорадочно работает мысль в ее хорошенькой головке.
— Тебе следует пойти к отцу и мистеру Стратону, Самми. Я сейчас приду.
— Принести вам нюхательную соль?
— Нет, я прекрасно себя чувствую. — Она провела теплой ладонью по щеке дочери. — Мне просто необходимо глотнуть свежего воздуха и собраться с мыслями. Ступай.
Самми поцеловала мать и пошла в дом, надеясь, что, какой бы план ни созрел в ее голове, он будет не столь ужасным, как помолвка с Уилширом.
Оставшись одна, Корделия стала расхаживать взад-вперед. Как же сделать так, чтобы неудавшееся похищение не превратилось в скандал и не опозорило семью? Как сможет она представить случившееся в положительном свете? Ее дочь похищает самый известный — скандально известный — человек в Англии, и она проводит в его обществе несколько часов? Бог мой, голова раскалывается, стоит об этом подумать. Не говоря уже о реакции Лидии. Что же делать матери в подобной ситуации?
Вглядываясь в темноту, где лунный свет ласкал деревья на опушке леса, она размышляла о человеке, который похитил Самми.
Судя по словам Самми, это джентльмен, добрый и благородный. К тому же богатый.
Может быть, он и похититель, но вполне приличный человек. Неизвестно только, женат он или холост.
Глава 4
Из лондонской газеты «Таймс»:— Вот где вы, лорд Уэсли!
«Широко известный Похититель Невест снова появился, он похитил молодую девушку из деревни Танбридж-Уэллз в графстве Кент. Однако на этот раз Похититель вернул молодую особу домой, поняв, что увез ее по ошибке. Особа эта, которая, к счастью, не пострадала во время похищения, проявила недюжинную силу духа, когда власти расспрашивали ее. Она не смогла дать описание Похитителя, поскольку он был в маске, только сообщила, что голос у него низкий и хриплый и что он превосходно держится в седле.
В связи с этими новостями отцы ранее похищенных Жертв образовали общество охотников за Похитителем Невест. Они повысили награду за его поимку до немыслимой суммы в пять тысяч фунтов! Каждый мужчина в Англии будет искать его за такую сумму, они перевернут всю страну, чтобы Похититель Невест предстал перед судом».
Голос Лидии Нордфилд царапал барабанные перепонки Эрика, и лорд с трудом сдерживался, чтобы не морщиться. Проклиная ночные тени, которые не смогли скрыть его так хорошо, как он надеялся, он вышел из темного угла террасы и пошел к хозяйке по каменным плитам. Он не мог не подивиться необычайной зоркости миссис Нордфилд, хотя и подозревал, что даже самые устрашающие обстоятельства вроде полной темноты не могли бы помешать ей заметить человека, принадлежащего к знати.
Он остановился перед ней и чопорно поклонился:
— Вы искали меня, миссис Нордфилд?
— Да, милорд. Нам почти не удалось поговорить, когда вы приехали.
— Ах, сударыня, вам не следует бояться, что я обижусь. Я понимаю требования, которые лежат на хозяйке во время такого элегантного приема, как ваш. — Он обвел рукой ее помещичий дом и превосходно ухоженные сады. — Вы превзошли самое себя.
Она приосанилась совсем как павлин — это сходство усиливали разноцветные перья, развевающиеся на ее тюрбане.
— После нашего разговора на прошлой неделе мне просто пришлось устроить прием в честь мисс Бриггем. — Она наклонилась к нему, ее перья касались его рукава. — Как вы и предполагали, неудавшееся похищение мисс Бриггем стало самым возбуждающим on dit[2] за последние годы, в особенности, после той статьи в «Таймс».
— Вот как, сударыня. Устроив прием в ее честь, вы стали любимицей Танбридж-Уэллз.
Даже слабый свет не мог скрыть жадности, мелькнувшей в ее глазах.
— Да, все случилось именно так, как вы и предсказывали. И хотя в честь мисс Бриггем было устроено много вечеров, никто не сумел заманить к себе в дом вас. Конечно, ни у какой другой хозяйки поместья нет такой красивой дочери, как моя Дафна. — Она сунула руку в перчатке под его локоть, пальцы ее обхватили его руку, как стальные когти. — И естественно, самое меньшее, что я могу сделать для Саманты, это представить ее похищение в самом положительном свете. В конце концов, мы с ее матерью много лет были самыми близкими подругами. — Театрально вздохнув, она продолжила: — Я искренне надеюсь, что этой девушке доставляет удовольствие ее известность, поскольку известность эта очень скоро пройдет.