Страница:
– У кого ключи от подстанции?
– Я даже не знаю… Вызовите начальника смены… тьфу ты! Попробуйте поискать в охране Резиденции…
– Платон, послушай, тут офицер, его Сергей зовут, он хочет с тобой поговорить…
– Так пусть говорит.
– Платон Евгеньевич, здравствуйте. Моя фамилия Николаев, я из береговой охраны. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, пока ещё чувствую. У тебя какие-то идеи? – голос Вознесенского звучал устало, но в то же время был достаточно волевым.
– Да. Я уже осматривал ту часть башни, которая уходит под землю. Там дверь из керамики и огнеупорные стены. Взрывать – бесполезно. Можно, конечно, попытаться найти ключи от подземных коммуникаций, но неизвестно, сколько времени это займет. Скажите, на крыше Нексуса есть какой-нибудь проход внутрь? Люк или, может, вентиляция?
– Есть аварийный люк. Он открывается ключом, который я должен был вручить Илье…
– Мы нашли его.
– Уже лучше. Но как ты хочешь попасть на крышу? Пожарной лестницы никакой не хватит – имей в виду, а окна в Нексусе – не из стекла, а тоже керамические.
– Я умею водить вертолет…
– Отличная идея, Николаев! Места на крыше хватит на десять вертолетов.
– И где мне вас искать?
– Значит, слушай. В Нексусе всего четырнадцать уровней. Все они – разной высоты. Я нахожусь на четвертом уровне. Авария произошла, когда я поднимался на лифте. Лифт застрял, но мне удалось выбить стекло и вылезти сюда. Здесь – контейнерная, технический уровень. Двери заблокированы, но вверху, на потолке есть вентиляционный люк. К сожалению, на полу аналогичного люка нет.
Тебе нужно высадиться на крыше, войти в здание и начать спуск по лестнице, пока не дойдешь до пятого этажа. Там просто иди по периметру, выламывай решетки всех люков в полу, и заглядывай в них. В одном из нижних помещений увидишь меня. Понадобится трос или веревка. И немного силы. Всё ясно?
– Как там с освещением?
– Здесь светло.
– Откуда свет?
– Объясню потом. Сейчас не это важно.
– О'кей. Что-нибудь взять с собой?
– В смысле?
– Вы не ели несколько дней…
– Ничего не надо брать! Со мной всё в порядке.
– Тогда я пошел?
– Постой. Сейчас послушай очень внимательно то, что я скажу, и сделай всё так, как я скажу. Это чрезвычайно важно.
– Слушаю вас, Платон Евгеньевич.
– У тебя есть оружие?
– Да, конечно.
– Когда посадишь вертолет, оружие оставь наверху. В башню ничего не бери – тут особая система безопасности, крайне жесткая.
– Понял. Это – всё?
– Нет, не всё, – Вознесенский замолчал, видимо обдумывая слова.
– Значит, запомни. Когда ты войдешь внутрь через вход на крыше, то сразу иди к лестнице и спускайся на пятый уровень. За исключением пятого уровня, не входи ни в одно помещение башни, это крайне опасно.
И ещё. Что бы ты ни увидел, кого бы ты ни увидел, спокойно иди своей дорогой и не вздумай останавливаться. А уж тем более не пытайся что-либо предпринимать. Даже если увидишь самого дьявола.
При любых обстоятельствах ты должен идти вперед и смотреть прямо перед собой. В этом случае тебе абсолютно ничего не угрожает.
– Вы хотите сказать, что в Нексусе ещё кто-то есть, кому нужна помощь?
– Ни в коем случае! Здесь ведутся научные эксперименты мирового значения, и вмешиваться в них – непозволительно даже для меня. Поэтому просто сделай всё так, как я говорю, и не более того, хорошо?
– Конечно. Понял вас, Платон Евгеньевич. Немедленно направляюсь к вам.
– С богом, герой. Не забудь трос и рацию.
– Так точно, не забуду.
Сергей отключил телефон.
– Ну что, кто проводит меня на посадку в вертолет?
Соловьев поднялся из-за стола.
– Вы что же, Сергей, хотите лететь прямо сейчас? В ближайшие минуты совсем стемнеет!
– А вы предлагаете лечь поспать? Судя по голосу, Вознесенский истощен и ему в любой момент может стать плохо. И вообще, неизвестно, как долго мне придется его искать.
– Но ведь сейчас наступит ночь! Как вы полетите в темноте?
– В очках ночного видения. У вертолета имеются фары и прожектор, да и крыша Нексуса неплохо освещена. Кроме того, полет займет от силы минуту. Кстати говоря, я не очень люблю высоту и для меня, возможно, лететь ночью будет как раз не таким нервным делом, как днём.
– Ну что ж, вам виднее. Кирилл, ты – с нами?
Молодой человек не ответил, так как крепко спал, откинувшись в кресле.
– Илья Сергеевич, Кирилл вторые сутки на ногах. Не будите его, в этом нет никакой необходимости. И провожать меня не надо, тут недалеко.
– Но вы же сами сказали…
– Это я так, для настроения. Мне понадобится ваша рация.
– Конечно. Возьмите.
– И постарайтесь никуда не уходить отсюда, из Резиденции. Как только я заберу Вознесенского, мы будем искать вас здесь.
– Хорошо.
Сергей направился вниз по лестнице, которая вела из Резиденции на улицу. Соловьев, видимо желая, всё же, немного проводить его, шел рядом.
– Надеюсь, всё получится как нельзя лучше. В конце концов, надо как-то выкарабкиваться из ситуации. Возвращайтесь, а завтра с утра откроем лаборатории, изучим данные компьютера установки Игнатьева и узнаем, когда вернутся люди.
– Не сомневайтесь, Илья Сергеевич, всё образуется.
– Надеюсь. Знаете, я до сих пор не могу поверить в случившееся. Да и как вообще можно в такое поверить? Были – и исчезли!
– Но вы же ученый. Кому как не вам верить в чудеса науки? Кстати, Илья Сергеевич, мне тут такая вещь на ум пришла, только не смейтесь… Вот они, эти люди, которые отправляются в будущее, они там что, совсем без одежды появляются, что ли? Раз поле настроено только на конкретную группу.
– Почему без одежды, очень даже с одеждой. Вы поймите, это же не принцип воздействия поля непосредственно на атомы, а принцип взаимодействия поля и тела, которое порождает импульс и, соответственно, новое поле вокруг точки взаимодействия.
Мне сложно вам объяснить, вы не ученый. В общем, смысл такой: переносится не только предмет или человек, но и часть материи, которая его окружает в данный момент и находится в самой непосредственной близости: одежда, мелкие предметы и прочее.
– А само путешествие во времени, насколько я понял, занимает крайне незначительное время?
– Именно так. Причем оно настолько незначительно, что человек, например, даже не почувствует, что с ним что-то произошло. Во всяком случае, испытуемые животные, будучи заброшенными вперед на десять или двадцать дней, преспокойно продолжали заниматься своими делами, как будто абсолютно ничего не ощутили. Собственно, это даже и не путешествие как таковое, а как бы «застывание» и последующие «оживание». Когда вы теряете сознание и находитесь в коме, вы же тоже ничего не чувствуете, время для вас останавливается. И просыпаясь, вы не сразу понимаете, что на самом деле времени немало прошло. Разница только в том, что «застывая» внутри поля, вы не только – вне времени, но и вне пространства.
– То есть, по-вашему, люди, которые в будущем вновь возникнут на Острове, могут даже не понять, что они уже в другом времени?
– Думаю, что не только не поймут, но даже посмеются над вами, если вы захотите им это рассказать. И единственным вашим аргументом будет только календарь.
– Вы так уверенно всё это описываете. А что, если человек, находясь вне времени, что-то испытывает? Боль, галлюцинации, эмоции? Как можно знать это наверняка, если опытов с человеком, как вы говорите, ещё не проводилось?
Соловьев молчал.
– Или всё-таки проводились? Да ладно вам темнить, Илья Сергеевич, я же всё-таки офицер, тем более и так уже в курсе почти всех дел. Неужто никого не прокатили на «машине времени»?
– Ну, я бы не стал так громко называть наш скромный опыт: всего три эксперимента, самым длинным из которых был «прыжок» на двое суток вперед. К тому же, мы бы не решились и на такое, если бы доброволец сам не замучил нас с этим.
– Наверняка, какой-нибудь маньяк из шайки Игнатьева?
– Вы удивитесь, но это не совсем так. Нет, ну конечно, это был не человек с улицы. Но и не ученый-исследователь.
Это был Гриша, наш техник. Он имел допуск к установке, потому что занимался её обслуживанием. Но мотив у Гриши был крайне прозаичен: за роль «подопытного кролика» он хотел получить роскошную квартиру, собственный автомобиль и плюс к этому – сто тысяч фунтов на свой счет в Ллойдс.
Сначала ему отказали, но он был настойчив и постоянно донимал с этим самого Игнатьева. В конце концов, Лев Юрич (так зовут Игнатьева) пошел к Платону и получил полномочия принять условия Гриши и приступить к опытам. Вот так.
Они подошли к выезду из «первой зоны».
– Вот мы и пришли. Илья Сергеевич. Дальше я пойду один, а вы возвращайтесь в Резиденцию. Если уйдете спать, то напишите на столике, где вас искать, хорошо?
– Хорошо. Удачи вам, Сергей.
32
33
– Я даже не знаю… Вызовите начальника смены… тьфу ты! Попробуйте поискать в охране Резиденции…
– Платон, послушай, тут офицер, его Сергей зовут, он хочет с тобой поговорить…
– Так пусть говорит.
– Платон Евгеньевич, здравствуйте. Моя фамилия Николаев, я из береговой охраны. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, пока ещё чувствую. У тебя какие-то идеи? – голос Вознесенского звучал устало, но в то же время был достаточно волевым.
– Да. Я уже осматривал ту часть башни, которая уходит под землю. Там дверь из керамики и огнеупорные стены. Взрывать – бесполезно. Можно, конечно, попытаться найти ключи от подземных коммуникаций, но неизвестно, сколько времени это займет. Скажите, на крыше Нексуса есть какой-нибудь проход внутрь? Люк или, может, вентиляция?
– Есть аварийный люк. Он открывается ключом, который я должен был вручить Илье…
– Мы нашли его.
– Уже лучше. Но как ты хочешь попасть на крышу? Пожарной лестницы никакой не хватит – имей в виду, а окна в Нексусе – не из стекла, а тоже керамические.
– Я умею водить вертолет…
– Отличная идея, Николаев! Места на крыше хватит на десять вертолетов.
– И где мне вас искать?
– Значит, слушай. В Нексусе всего четырнадцать уровней. Все они – разной высоты. Я нахожусь на четвертом уровне. Авария произошла, когда я поднимался на лифте. Лифт застрял, но мне удалось выбить стекло и вылезти сюда. Здесь – контейнерная, технический уровень. Двери заблокированы, но вверху, на потолке есть вентиляционный люк. К сожалению, на полу аналогичного люка нет.
Тебе нужно высадиться на крыше, войти в здание и начать спуск по лестнице, пока не дойдешь до пятого этажа. Там просто иди по периметру, выламывай решетки всех люков в полу, и заглядывай в них. В одном из нижних помещений увидишь меня. Понадобится трос или веревка. И немного силы. Всё ясно?
– Как там с освещением?
– Здесь светло.
– Откуда свет?
– Объясню потом. Сейчас не это важно.
– О'кей. Что-нибудь взять с собой?
– В смысле?
– Вы не ели несколько дней…
– Ничего не надо брать! Со мной всё в порядке.
– Тогда я пошел?
– Постой. Сейчас послушай очень внимательно то, что я скажу, и сделай всё так, как я скажу. Это чрезвычайно важно.
– Слушаю вас, Платон Евгеньевич.
– У тебя есть оружие?
– Да, конечно.
– Когда посадишь вертолет, оружие оставь наверху. В башню ничего не бери – тут особая система безопасности, крайне жесткая.
– Понял. Это – всё?
– Нет, не всё, – Вознесенский замолчал, видимо обдумывая слова.
– Значит, запомни. Когда ты войдешь внутрь через вход на крыше, то сразу иди к лестнице и спускайся на пятый уровень. За исключением пятого уровня, не входи ни в одно помещение башни, это крайне опасно.
И ещё. Что бы ты ни увидел, кого бы ты ни увидел, спокойно иди своей дорогой и не вздумай останавливаться. А уж тем более не пытайся что-либо предпринимать. Даже если увидишь самого дьявола.
При любых обстоятельствах ты должен идти вперед и смотреть прямо перед собой. В этом случае тебе абсолютно ничего не угрожает.
– Вы хотите сказать, что в Нексусе ещё кто-то есть, кому нужна помощь?
– Ни в коем случае! Здесь ведутся научные эксперименты мирового значения, и вмешиваться в них – непозволительно даже для меня. Поэтому просто сделай всё так, как я говорю, и не более того, хорошо?
– Конечно. Понял вас, Платон Евгеньевич. Немедленно направляюсь к вам.
– С богом, герой. Не забудь трос и рацию.
– Так точно, не забуду.
Сергей отключил телефон.
– Ну что, кто проводит меня на посадку в вертолет?
Соловьев поднялся из-за стола.
– Вы что же, Сергей, хотите лететь прямо сейчас? В ближайшие минуты совсем стемнеет!
– А вы предлагаете лечь поспать? Судя по голосу, Вознесенский истощен и ему в любой момент может стать плохо. И вообще, неизвестно, как долго мне придется его искать.
– Но ведь сейчас наступит ночь! Как вы полетите в темноте?
– В очках ночного видения. У вертолета имеются фары и прожектор, да и крыша Нексуса неплохо освещена. Кроме того, полет займет от силы минуту. Кстати говоря, я не очень люблю высоту и для меня, возможно, лететь ночью будет как раз не таким нервным делом, как днём.
– Ну что ж, вам виднее. Кирилл, ты – с нами?
Молодой человек не ответил, так как крепко спал, откинувшись в кресле.
– Илья Сергеевич, Кирилл вторые сутки на ногах. Не будите его, в этом нет никакой необходимости. И провожать меня не надо, тут недалеко.
– Но вы же сами сказали…
– Это я так, для настроения. Мне понадобится ваша рация.
– Конечно. Возьмите.
– И постарайтесь никуда не уходить отсюда, из Резиденции. Как только я заберу Вознесенского, мы будем искать вас здесь.
– Хорошо.
Сергей направился вниз по лестнице, которая вела из Резиденции на улицу. Соловьев, видимо желая, всё же, немного проводить его, шел рядом.
– Надеюсь, всё получится как нельзя лучше. В конце концов, надо как-то выкарабкиваться из ситуации. Возвращайтесь, а завтра с утра откроем лаборатории, изучим данные компьютера установки Игнатьева и узнаем, когда вернутся люди.
– Не сомневайтесь, Илья Сергеевич, всё образуется.
– Надеюсь. Знаете, я до сих пор не могу поверить в случившееся. Да и как вообще можно в такое поверить? Были – и исчезли!
– Но вы же ученый. Кому как не вам верить в чудеса науки? Кстати, Илья Сергеевич, мне тут такая вещь на ум пришла, только не смейтесь… Вот они, эти люди, которые отправляются в будущее, они там что, совсем без одежды появляются, что ли? Раз поле настроено только на конкретную группу.
– Почему без одежды, очень даже с одеждой. Вы поймите, это же не принцип воздействия поля непосредственно на атомы, а принцип взаимодействия поля и тела, которое порождает импульс и, соответственно, новое поле вокруг точки взаимодействия.
Мне сложно вам объяснить, вы не ученый. В общем, смысл такой: переносится не только предмет или человек, но и часть материи, которая его окружает в данный момент и находится в самой непосредственной близости: одежда, мелкие предметы и прочее.
– А само путешествие во времени, насколько я понял, занимает крайне незначительное время?
– Именно так. Причем оно настолько незначительно, что человек, например, даже не почувствует, что с ним что-то произошло. Во всяком случае, испытуемые животные, будучи заброшенными вперед на десять или двадцать дней, преспокойно продолжали заниматься своими делами, как будто абсолютно ничего не ощутили. Собственно, это даже и не путешествие как таковое, а как бы «застывание» и последующие «оживание». Когда вы теряете сознание и находитесь в коме, вы же тоже ничего не чувствуете, время для вас останавливается. И просыпаясь, вы не сразу понимаете, что на самом деле времени немало прошло. Разница только в том, что «застывая» внутри поля, вы не только – вне времени, но и вне пространства.
– То есть, по-вашему, люди, которые в будущем вновь возникнут на Острове, могут даже не понять, что они уже в другом времени?
– Думаю, что не только не поймут, но даже посмеются над вами, если вы захотите им это рассказать. И единственным вашим аргументом будет только календарь.
– Вы так уверенно всё это описываете. А что, если человек, находясь вне времени, что-то испытывает? Боль, галлюцинации, эмоции? Как можно знать это наверняка, если опытов с человеком, как вы говорите, ещё не проводилось?
Соловьев молчал.
– Или всё-таки проводились? Да ладно вам темнить, Илья Сергеевич, я же всё-таки офицер, тем более и так уже в курсе почти всех дел. Неужто никого не прокатили на «машине времени»?
– Ну, я бы не стал так громко называть наш скромный опыт: всего три эксперимента, самым длинным из которых был «прыжок» на двое суток вперед. К тому же, мы бы не решились и на такое, если бы доброволец сам не замучил нас с этим.
– Наверняка, какой-нибудь маньяк из шайки Игнатьева?
– Вы удивитесь, но это не совсем так. Нет, ну конечно, это был не человек с улицы. Но и не ученый-исследователь.
Это был Гриша, наш техник. Он имел допуск к установке, потому что занимался её обслуживанием. Но мотив у Гриши был крайне прозаичен: за роль «подопытного кролика» он хотел получить роскошную квартиру, собственный автомобиль и плюс к этому – сто тысяч фунтов на свой счет в Ллойдс.
Сначала ему отказали, но он был настойчив и постоянно донимал с этим самого Игнатьева. В конце концов, Лев Юрич (так зовут Игнатьева) пошел к Платону и получил полномочия принять условия Гриши и приступить к опытам. Вот так.
Они подошли к выезду из «первой зоны».
– Вот мы и пришли. Илья Сергеевич. Дальше я пойду один, а вы возвращайтесь в Резиденцию. Если уйдете спать, то напишите на столике, где вас искать, хорошо?
– Хорошо. Удачи вам, Сергей.
32
Вокруг стояла уже привычная тишина.
Сергей не спеша шагал по ночной улице в сторону Управления полиции, разглядывая темные контуры зданий и прислушиваясь к шелесту пальмовых листьев над головой.
Похоже, в ближайшие часы его миссия закончится, и он навсегда покинет Остров. Сергей понимал, что вряд ли ещё когда-нибудь ему доведется здесь побывать, и сейчас старался запечатлеть в памяти как можно больше деталей этого удивительного города.
Как порой неожиданно складываются обстоятельства. Ещё каких-то три дня назад он был полностью погружен в летаргию отпуска и мелких бытовых проблем, и выплата по кредиту, замена масла или посещение стоматолога были для него важнее всех тайн Вселенной.
А сегодня он – здесь, в чуждом ему мире, за тысячи километров от дома, среди зловещих загадок и невероятных открытий. Что поделать, такова специфика профессии – быть готовым в любую секунду сменить обыденность на экзотику, спокойствие на риск, а комфорт на экстрим. И так было всегда.
Впрочем, командировка на Остров оказалась совсем не похожей на все его прошлые задания. И дело было не в удаленности региона или особой важности миссии, а в том, что впервые за всё время службы Сергей воспринимал происходящие события как что-то, касающееся его лично.
И причина – не только его прошлое, связанное с Анной.
Сергей прокрутил в памяти события последних двух дней.
Прибытие на Остров. Пустые улицы и дома. Встреча с Лурье. Гибель костариканцев. Таинственный, почти потусторонний Нексус. Появление Ахмеда и его странная смерть. Невероятный рассказ Соловьева.
А ещё визит в дом Анны и чтение её дневника. Общение с Кириллом, переросшее в подобие дружбы. Невольное знакомство с судьбами людей, чьих лиц он так и не увидел.
Что заставляет его смотреть на происходящее через призму личного восприятия и собственных эмоций?
Возможно, ответ лежит где-то на поверхности, но Сергей обнаружит его лишь после возвращения, в привычной обстановке, без суеты проанализировав каждую деталь.
А сейчас у него почти не осталось времени. Перед ним финишная прямая, последняя и самая ответственная часть его задания.
Реактор – в башне. Ключ от пульта управления – у Вознесенского, который находится там же, да ещё и в очень уязвимом положении. Что касается Гостя, то, судя по словам Соловьева, никакой опасности он не представляет.
После отключения реактора, Сергей не станет покидать Нексус, а связавшись с командованием авианосца, дождется появления на Острове спецназа и экспертов. После чего активирует «Купол» вновь, чтобы воспрепятствовать высадке англичан и американцев. Таким образом, его задание будет выполнено, и можно будет возвращаться. А в здешней научной фантастике пусть разбираются ученые и те, кому это положено.
Несмотря на кажущуюся ясность ситуации, Сергей ощущал внутренний дискомфорт.
Это было не просто состояние усталости или раздражения от затянувшейся операции, а вполне объяснимое чувство сожаления и досады: вместо помощи оставшимся на Острове людям, он принесет им то, чего они больше всего боятся.
Сергей подошел к зданию Управления.
В конце концов, никакой его вины здесь нет. Он – простой солдат, который выполняет приказ командира. А командир, в свою очередь, выполняет приказ Родины. И если Родине нужно, чтобы он был здесь, то он – здесь и не имеет права сомневаться в своем предназначении и в своей правоте.
За годы своей службы Сергей повторял эти слова неоднократно.
Каждый раз они позволяли ему избежать лишних вопросов к самому себе и всегда приходили на помощь, когда нужно было выполнить ту или иную не совсем приятную работу.
В вестибюле Управления было темно и прохладно. В полной тишине он пересек вестибюль и, пройдя мимо неработающих лифтов, начал подниматься по лестнице.
Впрочем, операция ещё не завершена. И вместо того, чтобы рассуждать на темы морали, сейчас было бы гораздо полезнее сосредоточиться на конкретных деталях заключительного этапа.
Как раз в тот момент, когда Сергей достиг некоторого внутреннего согласия с самим собой, он добрался до последнего этажа здания и, пройдя пост, оказался на вертолетной площадке.
Несмотря на то, что свои редкие реальные полеты Сергей почти не помнил, управлять вертолетом он умел достаточно хорошо: еженедельные тренировки на симуляторах никто не отменял.
Он довольно долго просидел в кабине, прежде чем завести двигатель, тщательно осматривая приборную панель и проверяя плавность перемещения всех рычагов управления.
Включил топливомер. Объем топлива в каждом из баков был максимальным. Затем – аккумуляторные батареи. Напряжение в норме. Система воздушного охлаждения…
Не торопясь, вспоминая все положенные перед взлетом проверки, Сергей произвел подготовку вертолета к запуску.
Включил прожектор. Он оказался довольно мощным, хотя для такого полета вполне хватило бы и света фар.
Крыша Нексуса находилась совсем рядом, но Сергей не чувствовал себя до конца уверенным. Пытаясь подсознательно оттянуть процедуру вылета, он внимательно изучал в кабине каждую надпись, а затем и просто – откинулся в кресле и уставился в ночное небо.
Звезд почти не было видно, а само небо казалось чистым и далеким. Оно навевало мысли о вечности и краткости человеческой жизни, и Сергей вдруг ощутил некое спокойствие и умиротворение.
Однако сидеть так можно было до бесконечности.
Стряхнув с себя оцепенение, он зачем-то потер руки и запустил двигатель.
Сергей не спеша шагал по ночной улице в сторону Управления полиции, разглядывая темные контуры зданий и прислушиваясь к шелесту пальмовых листьев над головой.
Похоже, в ближайшие часы его миссия закончится, и он навсегда покинет Остров. Сергей понимал, что вряд ли ещё когда-нибудь ему доведется здесь побывать, и сейчас старался запечатлеть в памяти как можно больше деталей этого удивительного города.
Как порой неожиданно складываются обстоятельства. Ещё каких-то три дня назад он был полностью погружен в летаргию отпуска и мелких бытовых проблем, и выплата по кредиту, замена масла или посещение стоматолога были для него важнее всех тайн Вселенной.
А сегодня он – здесь, в чуждом ему мире, за тысячи километров от дома, среди зловещих загадок и невероятных открытий. Что поделать, такова специфика профессии – быть готовым в любую секунду сменить обыденность на экзотику, спокойствие на риск, а комфорт на экстрим. И так было всегда.
Впрочем, командировка на Остров оказалась совсем не похожей на все его прошлые задания. И дело было не в удаленности региона или особой важности миссии, а в том, что впервые за всё время службы Сергей воспринимал происходящие события как что-то, касающееся его лично.
И причина – не только его прошлое, связанное с Анной.
Сергей прокрутил в памяти события последних двух дней.
Прибытие на Остров. Пустые улицы и дома. Встреча с Лурье. Гибель костариканцев. Таинственный, почти потусторонний Нексус. Появление Ахмеда и его странная смерть. Невероятный рассказ Соловьева.
А ещё визит в дом Анны и чтение её дневника. Общение с Кириллом, переросшее в подобие дружбы. Невольное знакомство с судьбами людей, чьих лиц он так и не увидел.
Что заставляет его смотреть на происходящее через призму личного восприятия и собственных эмоций?
Возможно, ответ лежит где-то на поверхности, но Сергей обнаружит его лишь после возвращения, в привычной обстановке, без суеты проанализировав каждую деталь.
А сейчас у него почти не осталось времени. Перед ним финишная прямая, последняя и самая ответственная часть его задания.
Реактор – в башне. Ключ от пульта управления – у Вознесенского, который находится там же, да ещё и в очень уязвимом положении. Что касается Гостя, то, судя по словам Соловьева, никакой опасности он не представляет.
После отключения реактора, Сергей не станет покидать Нексус, а связавшись с командованием авианосца, дождется появления на Острове спецназа и экспертов. После чего активирует «Купол» вновь, чтобы воспрепятствовать высадке англичан и американцев. Таким образом, его задание будет выполнено, и можно будет возвращаться. А в здешней научной фантастике пусть разбираются ученые и те, кому это положено.
Несмотря на кажущуюся ясность ситуации, Сергей ощущал внутренний дискомфорт.
Это было не просто состояние усталости или раздражения от затянувшейся операции, а вполне объяснимое чувство сожаления и досады: вместо помощи оставшимся на Острове людям, он принесет им то, чего они больше всего боятся.
Сергей подошел к зданию Управления.
В конце концов, никакой его вины здесь нет. Он – простой солдат, который выполняет приказ командира. А командир, в свою очередь, выполняет приказ Родины. И если Родине нужно, чтобы он был здесь, то он – здесь и не имеет права сомневаться в своем предназначении и в своей правоте.
За годы своей службы Сергей повторял эти слова неоднократно.
Каждый раз они позволяли ему избежать лишних вопросов к самому себе и всегда приходили на помощь, когда нужно было выполнить ту или иную не совсем приятную работу.
В вестибюле Управления было темно и прохладно. В полной тишине он пересек вестибюль и, пройдя мимо неработающих лифтов, начал подниматься по лестнице.
Впрочем, операция ещё не завершена. И вместо того, чтобы рассуждать на темы морали, сейчас было бы гораздо полезнее сосредоточиться на конкретных деталях заключительного этапа.
Как раз в тот момент, когда Сергей достиг некоторого внутреннего согласия с самим собой, он добрался до последнего этажа здания и, пройдя пост, оказался на вертолетной площадке.
Несмотря на то, что свои редкие реальные полеты Сергей почти не помнил, управлять вертолетом он умел достаточно хорошо: еженедельные тренировки на симуляторах никто не отменял.
Он довольно долго просидел в кабине, прежде чем завести двигатель, тщательно осматривая приборную панель и проверяя плавность перемещения всех рычагов управления.
Включил топливомер. Объем топлива в каждом из баков был максимальным. Затем – аккумуляторные батареи. Напряжение в норме. Система воздушного охлаждения…
Не торопясь, вспоминая все положенные перед взлетом проверки, Сергей произвел подготовку вертолета к запуску.
Включил прожектор. Он оказался довольно мощным, хотя для такого полета вполне хватило бы и света фар.
Крыша Нексуса находилась совсем рядом, но Сергей не чувствовал себя до конца уверенным. Пытаясь подсознательно оттянуть процедуру вылета, он внимательно изучал в кабине каждую надпись, а затем и просто – откинулся в кресле и уставился в ночное небо.
Звезд почти не было видно, а само небо казалось чистым и далеким. Оно навевало мысли о вечности и краткости человеческой жизни, и Сергей вдруг ощутил некое спокойствие и умиротворение.
Однако сидеть так можно было до бесконечности.
Стряхнув с себя оцепенение, он зачем-то потер руки и запустил двигатель.
33
Ветер практически отсутствовал. И тем не менее, назвать этот полет плавным было нельзя – сказывалось отсутствие навыков. Машина перемещалась как бы ступенчато, медленными, похожими на рывки движениями, почти не набирая высоту.
По мере приближения к Нексусу Сергей чувствовал всё возрастающее внутреннее напряжение, хотя понимал, что посадка – самая ответственная часть полета, и любое волнение в его ситуации просто недопустимо.
Однако всё прошло благополучно, за исключением того, что вертолет сел в нескольких метрах от того места, куда планировал приземлиться Сергей.
Впрочем, в этом не было ничего страшного: площадь крыши была достаточно обширной, а её поверхность абсолютно ровной. Лишь почти у самого края находилось что-то похожее на металлический шкаф. Очевидно, это и был аварийный выход.
Из прозрачных фрагментов крыши наружу лился ровный бледный свет, и видимость была вполне сносной.
После того, как перестал работать двигатель, и вращение лопастей прекратилось, Сергей ещё некоторое время неподвижно сидел в кресле, держась за рычаг «шаг-газ». Несмотря на то, что он летел в наушниках, а полет был крайне непродолжительным, в ушах всё ещё стоял легкий звон от шума двигателя.
Он достал телефон и нажал кнопку «Вызов».
На этот раз Вознесенский ответил почти сразу.
– Да. Слушаю.
– Платон Евгеньевич, я уже на крыше Нексуса.
– Молодец! Аварийный выход видишь?
– Да, вижу.
– Подойди к нему. На уровне груди расположено отверстие считывающего устройства. Прежде чем вставлять карту, вручную переключи тумблер замка на аварийный режим. Надеюсь, в аккумуляторе хватит электричества.
– Понял.
– Когда спустишься с крыши, то попадешь в коридор. Никуда не суйся, сразу иди по коридору вправо, доедешь до другой лестницы, она – рядом с лифтами. По ней спускайся вниз, до уровня пять. Оружия не бери, ещё раз повторяю. Захвати только что-нибудь увесистое, чтобы было чем решетки ломать.
– Хорошо. В вертолете есть набор инструментов. Начинаю спуск.
– С богом.
Вознесенский отключился.
Через несколько минут Сергей стоял возле двери аварийного входа.
Свой автомат, после недолгих колебаний, он решил оставить в кабине вертолета. Продолжая оставаться для всех офицером береговой охраны или американским детективом, он вряд ли подвергается здесь какой-либо опасности. А в случае чего, найденный в вертолете, среди скудного набора инструментов, короткий титановый лом всегда сможет его защитить.
Помимо лома, в его арсенал входили наручники, несколько ампул с аэрон-морфином, прочный длинный трос из полицейского джипа и складной нож, явно тюремной работы, ранее принадлежавший Курро.
Впрочем, Сергей искренне надеялся, что до применения силы дело не дойдет.
Дверь открылась без каких-либо проблем. Видимо аккумулятор был полностью заряжен. Глядя на размеры миниатюрной будки аварийного входа, Сергей ожидал увидеть за дверью что-нибудь наподобие отвесного туннеля с металлическими скобами внутри для спуска с помощью рук и ног. Но вместо этого он обнаружил узкую лестницу с обычными, хотя и немного крутыми, ступенями.
Вынув карточку из замка, он шагнул внутрь. С внутренней стороны располагался точно такой же замок, как и снаружи.
Сергей начал спускаться. Когда он достиг узкой лестничной площадки, то услышал, как замок аварийного входа негромко защелкнулся.
Он вышел в коридор.
Всё видимое пространство здесь было наполнено тем же слабым светом, что и помещение шлюза. Оглядевшись, Сергей нигде не увидел его источников. Видимо в Нексусе, действительно, использовались какие-то новые, неизвестные ему технологии.
Ослепительно белые стены и потолок делали коридор шире и просторнее. Судя по тому, что коридор был не прямым, а закруглялся, угадывалось, что он опоясывает по периметру весь этаж.
Окна на внешней стене полностью отсутствовали. Зато на противоположной, внутренней стене, на равном расстоянии друг от друга, были расположены двери. Все – одинаковой формы, без каких-либо табличек и, похоже, без замков.
Сергей пошел по коридору вправо, как и говорил Вознесенский, но уже через несколько метров решил остановиться возле одной из дверей. Прислушавшись, он ничего не услышал, если не считать какого-то отдаленного гудения, похожего на звук, издаваемый сверхмощной неоновой лампой.
Постояв ещё минуту, Сергей тихонько повернул ручку двери и заглянул внутрь.
Комната была абсолютно пуста.
Здесь было почти темно, а единственное окно, находящееся напротив дверей, было закрыто жалюзи, сквозь которые в комнату пробивался всё тот же слабый свет.
Сергей закрыл дверь и подошел к следующей. Затем – ещё к одной. Было похоже, что все находящиеся на этом уровне комнаты, выглядевшие точными копиями друг друга, до сих пор не имели какого-либо предназначения и поэтому пустовали.
Пройдя по коридору ещё немного, Сергей увидел автоматические двери неработающего лифта, а рядом с лифтовой шахтой – обычную лестницу с перилами, ведущую вниз.
Но прежде, чем покинуть этот уровень, он открыл дверь самой ближней комнаты и, подойдя к окну, раздвинул вертикальные пластиковые жалюзи.
Зрелище, открывшееся за стеклом, с высоты нескольких уровней, было настолько грандиозным, что Сергей от неожиданности застыл на месте.
Внизу, в центре огромного зала, он увидел то, что являлось конечной целью его путешествия – реактор «Хрустального Купола».
Сергей никогда раньше не задумывался над тем, как должен выглядеть реактор, и никто не инструктировал его по этому поводу. Но в том, что сейчас перед ним именно тот самый таинственный реактор, не было никаких сомнений.
Он ещё раз обвел взглядом помещение за окном.
Судя по всему, верхняя часть Нексуса состояла из этого огромного, высотой в пять уровней, цилиндрического панорамного зала, опоясанного этажами коридоров с близнецами-комнатками. В одной из таких комнат самого верхнего уровня и находился Сергей.
По всей площади зала были установлены металлические конструкции, державшие над полом гиганский тороид – расположенный горизонтально, светло-серого цвета, словно сделанный из мрамора «бублик».
Тороид был слегка приплющен. Высота его достигала примерно двух, а внешний диаметр – около пятнадцати метров. Из различной величины устройств, стоящих вокруг, к металлическим опорам «бублика» тянулось множество кабелей и проводов, объединенных в общую сеть. Управление сетью производилось, очевидно, в этом же зале: недалеко от входа можно было разглядеть подобие диспетчерского пульта.
Вообще, освещение в зале было заметно ярче, чем в остальных частях здания. Скорее всего, именно тороид служил источником как загадочного света, так и всей энергии в Нексусе.
Не отводя взгляда от необычного сооружения, Сергей достал бинокль и приступил к более тщательному осмотру.
Выяснилось, что выглядевший на первый взгляд монолитом «бублик» состоял из множества мелких частей разной формы и размеров, как будто собранный из огромного детского конструктора. Однако каких-либо надписей, номеров или маркировок, указывающих на его происхождение или страну-изготовителя, обнаружить не удалось.
Постояв ещё некоторое время, разглядывая в бинокль тороид и соединенные с ним устройства, Сергей решил, что настала пора действовать.
Во всяком случае, никаких препятствий к этому он пока не видел. Чтобы проникнуть в зал, нужно просто спуститься на пять уровней вниз, и добраться до широких стеклянных дверей, которые и являлись входом.
Покинув комнату, Сергей вернулся к лестнице, и осторожно, с остановками, двинулся вниз по ступеням.
Спустившись до десятого уровня, он обнаружил точно такой же коридор, как и наверху, с той лишь разницей, что какие-либо двери здесь отсутствовали, а стены и потолок были не строго белого, а серого цвета с легким желтоватым оттенком.
Вход в зал должен был располагаться где-то с противоположной стороны уровня.
Пройдя метров четыреста по изгибающемуся коридору и не встретив на пути никаких препятствий, он приблизился к сделанным не то из стекла, не то из прозрачного полимера входным дверям.
В этот момент Сергей вдруг почувствовал себя словно в идущем на посадку самолете – внезапно и довольно сильно заложило уши и пересохло в горле. На несколько секунд ему показалось, что не хватает воздуха. Очевидно, это было результатом воздействия либо неизвестного излучения, либо каких-то испарений. Возможно, нахождение вблизи реактора могло быть опасным для здоровья.
Впрочем, сквозь прозрачные створки дверей было видно установленную в нескольких шагах от входа панель управления с многочисленными кнопками и огромным монитором, так что человек сюда входил, и явно не один раз. Кроме того, по пути не попалось ни одного предупреждения об опасности объекта.
Сергей вошел в зал.
Не обращая внимания на всевозможные устройства и приборы вокруг, он направился прямиком к панели. Скорее всего, это и был заветный пульт управления «Куполом».
Подойдя, Сергей обнаружил, что компьютер работает: как только он прикоснулся пальцами к клавиатуре, монитор ожил. На черном фоне дисплея возник желтого цвета символ, похожий на иероглиф.
Несколько секунд Сергей рассматривал его. Затем, вспомнив, где он его видел, достал из кармана найденный в квартире Вознесенского брелок с точно таким же знаком.
– Вот, кажется, и всё, – ощутив волнение спортсмена, увидевшего, наконец, заветный финиш, Сергей решительно вставил брелок в единственное на панели гнездо.
Компьютер тут же отреагировал: иероглиф на мониторе исчез, а вместо него возникла надпись:
«Система загружается. Ждите».
Сейчас он получит власть над «Куполом».
«Система активирована. Пожалуйста, завершите авторизацию», – рядом с надписью возник значок биометрической идентификации.
Сергей раздраженно стал осматривать панель в поисках сканирующего устройства, хотя в глубине души понимал: этот раунд он проиграл. Наконец он увидел сенсор для сканирования отпечатка пальца.
«Запрос отклонен. Пожалуйста, проверьте правильность выполнения операции сканирования», – таким был ответ машины на его бессмысленную попытку авторизоваться своим отпечатком.
Что ж, видимо всё-таки придется искать Вознесенского. Вытащив из гнезда панели бесполезный брелок, Сергей покинул зал и, подобрав оставленный в коридоре лом, вновь направился к лестнице.
Спустившись вниз ещё на один уровень, он увидел, что цвет стен коридора изменился на светло-зеленый, а поверхность пола, вместо керамической плитки, состоит из мягкого покрытия, также имеющего зеленый цвет.
Сергей хотел продолжить спуск по лестнице, но потом решил, что на всякий случай, не мешает выяснить назначение этого уровня. Он двинулся по коридору, надеясь обнаружить здесь тоже какую-либо дверь или окно.
Пройдя несколько метров, Сергей вдруг резко остановился.
В почти звенящей тишине пустого коридора, где-то впереди себя, он услышал звуки.
По мере приближения к Нексусу Сергей чувствовал всё возрастающее внутреннее напряжение, хотя понимал, что посадка – самая ответственная часть полета, и любое волнение в его ситуации просто недопустимо.
Однако всё прошло благополучно, за исключением того, что вертолет сел в нескольких метрах от того места, куда планировал приземлиться Сергей.
Впрочем, в этом не было ничего страшного: площадь крыши была достаточно обширной, а её поверхность абсолютно ровной. Лишь почти у самого края находилось что-то похожее на металлический шкаф. Очевидно, это и был аварийный выход.
Из прозрачных фрагментов крыши наружу лился ровный бледный свет, и видимость была вполне сносной.
После того, как перестал работать двигатель, и вращение лопастей прекратилось, Сергей ещё некоторое время неподвижно сидел в кресле, держась за рычаг «шаг-газ». Несмотря на то, что он летел в наушниках, а полет был крайне непродолжительным, в ушах всё ещё стоял легкий звон от шума двигателя.
Он достал телефон и нажал кнопку «Вызов».
На этот раз Вознесенский ответил почти сразу.
– Да. Слушаю.
– Платон Евгеньевич, я уже на крыше Нексуса.
– Молодец! Аварийный выход видишь?
– Да, вижу.
– Подойди к нему. На уровне груди расположено отверстие считывающего устройства. Прежде чем вставлять карту, вручную переключи тумблер замка на аварийный режим. Надеюсь, в аккумуляторе хватит электричества.
– Понял.
– Когда спустишься с крыши, то попадешь в коридор. Никуда не суйся, сразу иди по коридору вправо, доедешь до другой лестницы, она – рядом с лифтами. По ней спускайся вниз, до уровня пять. Оружия не бери, ещё раз повторяю. Захвати только что-нибудь увесистое, чтобы было чем решетки ломать.
– Хорошо. В вертолете есть набор инструментов. Начинаю спуск.
– С богом.
Вознесенский отключился.
Через несколько минут Сергей стоял возле двери аварийного входа.
Свой автомат, после недолгих колебаний, он решил оставить в кабине вертолета. Продолжая оставаться для всех офицером береговой охраны или американским детективом, он вряд ли подвергается здесь какой-либо опасности. А в случае чего, найденный в вертолете, среди скудного набора инструментов, короткий титановый лом всегда сможет его защитить.
Помимо лома, в его арсенал входили наручники, несколько ампул с аэрон-морфином, прочный длинный трос из полицейского джипа и складной нож, явно тюремной работы, ранее принадлежавший Курро.
Впрочем, Сергей искренне надеялся, что до применения силы дело не дойдет.
Дверь открылась без каких-либо проблем. Видимо аккумулятор был полностью заряжен. Глядя на размеры миниатюрной будки аварийного входа, Сергей ожидал увидеть за дверью что-нибудь наподобие отвесного туннеля с металлическими скобами внутри для спуска с помощью рук и ног. Но вместо этого он обнаружил узкую лестницу с обычными, хотя и немного крутыми, ступенями.
Вынув карточку из замка, он шагнул внутрь. С внутренней стороны располагался точно такой же замок, как и снаружи.
Сергей начал спускаться. Когда он достиг узкой лестничной площадки, то услышал, как замок аварийного входа негромко защелкнулся.
Он вышел в коридор.
Всё видимое пространство здесь было наполнено тем же слабым светом, что и помещение шлюза. Оглядевшись, Сергей нигде не увидел его источников. Видимо в Нексусе, действительно, использовались какие-то новые, неизвестные ему технологии.
Ослепительно белые стены и потолок делали коридор шире и просторнее. Судя по тому, что коридор был не прямым, а закруглялся, угадывалось, что он опоясывает по периметру весь этаж.
Окна на внешней стене полностью отсутствовали. Зато на противоположной, внутренней стене, на равном расстоянии друг от друга, были расположены двери. Все – одинаковой формы, без каких-либо табличек и, похоже, без замков.
Сергей пошел по коридору вправо, как и говорил Вознесенский, но уже через несколько метров решил остановиться возле одной из дверей. Прислушавшись, он ничего не услышал, если не считать какого-то отдаленного гудения, похожего на звук, издаваемый сверхмощной неоновой лампой.
Постояв ещё минуту, Сергей тихонько повернул ручку двери и заглянул внутрь.
Комната была абсолютно пуста.
Здесь было почти темно, а единственное окно, находящееся напротив дверей, было закрыто жалюзи, сквозь которые в комнату пробивался всё тот же слабый свет.
Сергей закрыл дверь и подошел к следующей. Затем – ещё к одной. Было похоже, что все находящиеся на этом уровне комнаты, выглядевшие точными копиями друг друга, до сих пор не имели какого-либо предназначения и поэтому пустовали.
Пройдя по коридору ещё немного, Сергей увидел автоматические двери неработающего лифта, а рядом с лифтовой шахтой – обычную лестницу с перилами, ведущую вниз.
Но прежде, чем покинуть этот уровень, он открыл дверь самой ближней комнаты и, подойдя к окну, раздвинул вертикальные пластиковые жалюзи.
Зрелище, открывшееся за стеклом, с высоты нескольких уровней, было настолько грандиозным, что Сергей от неожиданности застыл на месте.
Внизу, в центре огромного зала, он увидел то, что являлось конечной целью его путешествия – реактор «Хрустального Купола».
Сергей никогда раньше не задумывался над тем, как должен выглядеть реактор, и никто не инструктировал его по этому поводу. Но в том, что сейчас перед ним именно тот самый таинственный реактор, не было никаких сомнений.
Он ещё раз обвел взглядом помещение за окном.
Судя по всему, верхняя часть Нексуса состояла из этого огромного, высотой в пять уровней, цилиндрического панорамного зала, опоясанного этажами коридоров с близнецами-комнатками. В одной из таких комнат самого верхнего уровня и находился Сергей.
По всей площади зала были установлены металлические конструкции, державшие над полом гиганский тороид – расположенный горизонтально, светло-серого цвета, словно сделанный из мрамора «бублик».
Тороид был слегка приплющен. Высота его достигала примерно двух, а внешний диаметр – около пятнадцати метров. Из различной величины устройств, стоящих вокруг, к металлическим опорам «бублика» тянулось множество кабелей и проводов, объединенных в общую сеть. Управление сетью производилось, очевидно, в этом же зале: недалеко от входа можно было разглядеть подобие диспетчерского пульта.
Вообще, освещение в зале было заметно ярче, чем в остальных частях здания. Скорее всего, именно тороид служил источником как загадочного света, так и всей энергии в Нексусе.
Не отводя взгляда от необычного сооружения, Сергей достал бинокль и приступил к более тщательному осмотру.
Выяснилось, что выглядевший на первый взгляд монолитом «бублик» состоял из множества мелких частей разной формы и размеров, как будто собранный из огромного детского конструктора. Однако каких-либо надписей, номеров или маркировок, указывающих на его происхождение или страну-изготовителя, обнаружить не удалось.
Постояв ещё некоторое время, разглядывая в бинокль тороид и соединенные с ним устройства, Сергей решил, что настала пора действовать.
Во всяком случае, никаких препятствий к этому он пока не видел. Чтобы проникнуть в зал, нужно просто спуститься на пять уровней вниз, и добраться до широких стеклянных дверей, которые и являлись входом.
Покинув комнату, Сергей вернулся к лестнице, и осторожно, с остановками, двинулся вниз по ступеням.
Спустившись до десятого уровня, он обнаружил точно такой же коридор, как и наверху, с той лишь разницей, что какие-либо двери здесь отсутствовали, а стены и потолок были не строго белого, а серого цвета с легким желтоватым оттенком.
Вход в зал должен был располагаться где-то с противоположной стороны уровня.
Пройдя метров четыреста по изгибающемуся коридору и не встретив на пути никаких препятствий, он приблизился к сделанным не то из стекла, не то из прозрачного полимера входным дверям.
В этот момент Сергей вдруг почувствовал себя словно в идущем на посадку самолете – внезапно и довольно сильно заложило уши и пересохло в горле. На несколько секунд ему показалось, что не хватает воздуха. Очевидно, это было результатом воздействия либо неизвестного излучения, либо каких-то испарений. Возможно, нахождение вблизи реактора могло быть опасным для здоровья.
Впрочем, сквозь прозрачные створки дверей было видно установленную в нескольких шагах от входа панель управления с многочисленными кнопками и огромным монитором, так что человек сюда входил, и явно не один раз. Кроме того, по пути не попалось ни одного предупреждения об опасности объекта.
Сергей вошел в зал.
Не обращая внимания на всевозможные устройства и приборы вокруг, он направился прямиком к панели. Скорее всего, это и был заветный пульт управления «Куполом».
Подойдя, Сергей обнаружил, что компьютер работает: как только он прикоснулся пальцами к клавиатуре, монитор ожил. На черном фоне дисплея возник желтого цвета символ, похожий на иероглиф.
Несколько секунд Сергей рассматривал его. Затем, вспомнив, где он его видел, достал из кармана найденный в квартире Вознесенского брелок с точно таким же знаком.
– Вот, кажется, и всё, – ощутив волнение спортсмена, увидевшего, наконец, заветный финиш, Сергей решительно вставил брелок в единственное на панели гнездо.
Компьютер тут же отреагировал: иероглиф на мониторе исчез, а вместо него возникла надпись:
«Система загружается. Ждите».
Сейчас он получит власть над «Куполом».
«Система активирована. Пожалуйста, завершите авторизацию», – рядом с надписью возник значок биометрической идентификации.
Сергей раздраженно стал осматривать панель в поисках сканирующего устройства, хотя в глубине души понимал: этот раунд он проиграл. Наконец он увидел сенсор для сканирования отпечатка пальца.
«Запрос отклонен. Пожалуйста, проверьте правильность выполнения операции сканирования», – таким был ответ машины на его бессмысленную попытку авторизоваться своим отпечатком.
Что ж, видимо всё-таки придется искать Вознесенского. Вытащив из гнезда панели бесполезный брелок, Сергей покинул зал и, подобрав оставленный в коридоре лом, вновь направился к лестнице.
Спустившись вниз ещё на один уровень, он увидел, что цвет стен коридора изменился на светло-зеленый, а поверхность пола, вместо керамической плитки, состоит из мягкого покрытия, также имеющего зеленый цвет.
Сергей хотел продолжить спуск по лестнице, но потом решил, что на всякий случай, не мешает выяснить назначение этого уровня. Он двинулся по коридору, надеясь обнаружить здесь тоже какую-либо дверь или окно.
Пройдя несколько метров, Сергей вдруг резко остановился.
В почти звенящей тишине пустого коридора, где-то впереди себя, он услышал звуки.