Страница:
Я глупо улыбался, чувствуя на себе снисходительные взгляды своих людей, и не находил слов, чтобы оправдаться перед сестрой. Не мог же я ей ответить, мол, мне всегда казалось, что я совершенно не нужен ни Линделл, ни Ленсенду, и я в глубине души боялся, что они просто не захотят меня видеть и прогонят от ворот замка как настырного нищего.
Ленсенд отдал несколько распоряжений сбежавшейся поглазеть на нас многочисленной челяди и подошел ко мне в сопровождении престарелого типа с надменной физиономией потомственного дворецкого.
— Это Тилион, главный дворецкий. Он изъявил желание прислуживать тебе лично, пока ты гостишь у нас. Он покажет тебе твои покои и проследит, чтобы ты не испытывал недостатка в горячей воде и приличной одежде. — Дворецкий церемонно поклонился, а Ленсенд оставил официальный тон, улыбнулся и вполголоса добавил: — А то в таком виде ты сильно смахиваешь на эльмарионского беженца. Я буду ждать тебя через час в Мраморном зале, чтобы познакомить со своей дочерью. Она просто мечтает встретиться с тобой.
«Вот влип, — подумал я. — Кажется, вместо веселой битвы с врагами Ленсенда меня ждет скучный день в компании очередной бледной прыщавой девицы, с которой я буду чувствовать себя не лучше, чем рыба, пойманная в сеть — таким же бессловесным и беспомощным».
— Ну почему все лорды только и мечтают, что познакомить меня со своими дочерьми? — жаловался я на свою судьбу спине Тилиона, поднимаясь вслед за ним по винтовой лестнице. — И Ленсенд туда же. Ну какого лысого демона я должен знакомиться с его дочерью? Она же моя племянница, так что мне все равно нельзя на ней жениться. Еще Данквил издал закон, запрещающий браки между родственниками в королевских семьях.
— Ваше высочество напрасно опасается брака с юной леди Энликой. Я, как старейший слуга этой семьи, могу вам поручиться, что лорд Ленсенд считает вопрос о замужестве своей дочери преждевременным.
— Хочется верить, — проворчал я.
Мысль о том, что взрослой дочери у Ленсенда быть не может хотя бы потому, что десять лет назад, когда тот жил еще в Черном замке, у него вообще не было никакой дочери, мне в голову как-то не пришла, и я был приятно удивлен, когда вместо томной напудренной девицы вслед за Ленсендом в Мраморный зал, в котором мраморным был только пол, вприпрыжку влетело очаровательное семилетнее создание с огромными серыми глазищами и белокурыми волосами, собранными, как у всех фаргордских девушек, в хвостик на макушке.
— Это моя дочь Энлика, — сказал Ленсенд. — И она не верит, что в шесть лет ты стрелял из лука лучше нее.
— Конечно, не верю! Я всех мальчишек в состязаниях побеждаю, понял? — гордо заявила девчонка. — А когда вырасту, стану великой воительницей и разрушу ваш Черный замок, если король не перестанет посылать на нас своих орков!
Я рассмеялся, а Ленсенд не особенно строго упрекнул свое разбушевавшееся чадо:
— Прежде чем угрожать нашему гостю, неплохо было бы поздороваться, как тебя учила мама.
Маленькая леди Энлика неуклюже присела в реверансе и скороговоркой протараторила:
— Очень приятно с вами познакомиться, ваше высочество! А ты и вправду лучше меня стреляешь?
— Тащи лук, покажу!
Энлика проехалась по мраморному полу, как на коньках, и с грохотом выскочила за дверь, а Ленсенд сразу стал каким-то очень озабоченным.
— Слушай, Рик, — серьезно сказал он, — может, я и не прав, а права Лин, которая до сих пор думает, что ты все тот же Малыш, которого она знала когда-то, но мне больше не к кому обратиться, а тебя я всегда считал своим другом и считаю до сих пор, хоть и не видел десять лет. Поэтому я прошу тебя, обещай позаботиться об Энлике, если со мной что-нибудь случится.
— Клянусь! Но что же все-таки произошло? — спросил я. Что-то мне подсказывало, что причиной беспокойства Ленсенда является не мой ночной кошмар, а нечто более серьезное.
— Неделю назад здесь побывала эта таинственная особа — пророчица в черном, которую народ зовет Вестницей Смерти. Едва увидев меня, она подняла к небу свои безумные глаза и прокричала: «А я узнала тебя! Скоро твоя голова покатится к ногам короля в маске!» Я решил, что король Ролмонд опять задумал охватить мой замок, и принял все меры для усиления обороны. Но никакого нападения не было, зато третьего дня от короля Ролмонда прибыл посол с приглашением на какой-то турнир…
— На какой турнир? — перебил я. — По какому поводу?
— Не знаю, я даже не поинтересовался. Признаться, я заподозрил, что это просто ловушка, что король оставил надежду взять замок приступом и решил действовать хитростью — заманить меня в Черный замок якобы на турнир, а там уже найдется не один способ от меня избавиться. Я, естественно, не принял приглашение. Посол предупредил меня, что Ролмонд будет оскорблен, но мне так сильно не хотелось помереть от отравы или оказаться в темнице, что я не обратил на это предупреждение никакого внимания. Потому-то, когда я сегодня увидел тебя, подумал, что ты приехал убить меня по приказу своего отца. Но теперь, когда я спокоен за судьбу своего ребенка, даже если мне придется погибнуть, я умру с легким сердцем.
— Да уж, — вздохнул я. — Мой отец вполне способен оскорбиться до глубины души из-за любой ерунды. Но о чем ему не стоит и мечтать, так это о том, что заставит меня выполнять приказы, которые мне не по душе. Поэтому я здесь и не допущу, чтобы ты погиб!
— Славный ты парень, Рик, — улыбнулся Ленсенд.
— А знаешь, что обиднее всего, Ленсенд? — неожиданно для себя пожаловался я. — Самое грустное, что турнир прошел без меня, а на нем, скорее всего, разыгрывался совершенно чудесный меч, о котором я мечтал если не всю жизнь, то последние дни — точно. И еще одно — отец действительно хотел пригласить тебя на турнир, но, как мне показалось, без всяких задних мыслей. Он говорил мне об этом пару недель назад…
Меня перебила великая воительница Энлика, стремглав влетевшая в зал, размахивая маленьким луком и десятком стрел.
— Дядя Рик! — разнесся по залу ее звонкий голосок. — А тебе папа разрешил стрелять в этом зале? А то побежим на сторожевую башню, там мишень есть! А потом поедем в лес на твоем коне! Меня в лес не пускают, но мама сказала, что с тобой отпустит! Ну пойдем скорей, чего ты стоишь? Ты же пришел сюда не с папой разговаривать, а со мной знакомиться!
Меня бесцеремонно схватили за руку и поволокли из зала. Вот уж никогда не думал, что мне придется нянчиться с маленькими девчонками. С мальчишками еще куда ни шло, с ними мне даже бывает интересно повозиться. Но эта девочка, по-моему, была не хуже самого боевого мальчишки, и за руку ее держать было ужасно приятно. Нет, я ничего не имел против того, чтобы пострелять из лука в таком милом обществе.
— Ты не возражаешь, Ленсенд, если я прогуляюсь по твоему замку в обществе этой прекрасной леди? — спросил я улыбаясь.
— Давай-давай, — с готовностью ответил Ленсенд, — а я пока навещу Крембера. С ним я не виделся вообще со времен Гномьей войны. И не обижай мою девочку, помни, что ты в детстве вел себя еще хуже!
Энлика тащила меня через весь замок, то и дело останавливаясь, чтобы похвастаться перед слугами:
— Это мой дядя Рик, будущий король!
Меня немного смущало, что слуги Ленсенда еще долго будут, посмеиваясь, обсуждать, как будущий король носился точно шальной по коридорам их замка, но ходить, как полагается будущему королю, было скучно и неинтересно, и я, решив потрясти бедных слуг окончательно, посадил Энлику на плечо и под ее восторженный визг взлетел на плоскую крышу сторожевой башни, перепрыгивая через три ступеньки.
На сторожевой башне скучали дозорные, и моя неугомонная спутница тут же вызвала их на состязания по стрельбе. Стреляла она действительно неплохо, по крайней мере, не намного хуже моего кузена Имверта. Восемь из десяти стрел попали в яблочко. А я, как всегда, не удержался от искушения поразить всех и всадил все десять стрел в самый центр мишени с завязанными глазами. Энлика была в восторге, хотя три стрелы я испортил, расщепив древко, потому что стрела попадала в стрелу.
В лес на коне нам съездить так и не удалось. Я почувствовал опасность еще с повязкой на глазах и, как только сдернул ее, сразу увидел подозрительные тени, мелькающие между соснами. К замку приближалась большая армия.
На сторожевых башнях замка тоже заметили врага. Затрубил рог, застучали сапоги стражников, и вскоре на башнях и стенах началась деловитая суета. Кто-то разжигал огонь под котлами со смолой, кто-то заряжал арбалеты, а кое-кто, наверное, десятники, бегали от одного к другому, пытаясь распоряжаться, а на самом деле просто всем мешали. Я тоже ощутил насущную потребность кем-то покомандовать и поспешил к своим людям.
— Пойдем, я отведу тебя к маме, — предложил я Энлике. — Детям ни к чему быть на стенах во время осады. Ничего интересного здесь не будет.
— Ну-у-у! — заныла Энлика. — Я же хорошо стреляю! Я буду убивать орков не хуже папиных стрелков!
Пришлось взять в охапку это вопящее, извивающееся, царапающееся и пытающееся кусаться создание и поспешить на поиски Ленсенда.
Ленсенд куда-то запропастился, возможно, он был на одной из стен. Зато я встретил Тилиона, пообещавшего позаботиться о маленькой леди, которая больше походила на кусачего волчонка, чем на леди, и напоследок со всей детской непосредственностью и в самых нелестных для меня выражениях сообщила мне, как она во мне разочаровалась.
— Ждем ваших распоряжений! — доложил Детран, когда я наконец нашел своих людей, оккупировавших западную стену замка. На самом деле моих распоряжений никто уже не ждал, за меня уже распорядился Ленсенд, а может, Детран с Крембером, забывшие пока что о личной вражде, и на мою долю осталось только высказать несколько критических замечаний с точки зрения человека, захватившего за свою жизнь не один считавшийся неприступным замок.
Орков было больше, чем деревьев в лесу. Они плотной стеной бежали к замку, волоча за собой осадные лестницы и катапульты. Кое-кто падал, сраженный стрелой, но остальные приближались к замку с неотвратимостью стихии. Сколько их было, две тысячи, три, а может, все пять, я представлял плохо. Я вообще никогда не задумывался, сколько у отца орков. Я даже давно потерял счет, сколько их поубивал сам за девять лет. В детстве я не был силен в арифметике и после трехсот с чем-то сбился со счета.
Я стрелял, пока не лопнула тетива лука, и, судя по количеству израсходованных стрел, прибавил к своему личному счету не менее сотни орочьих душ, да и остальные защитники замка были не безглазые и мазали исключительно редко, но количество орков внизу все не уменьшалось. Внезапно я заметил, что убитые орки как ни в чем не бывало поднимаются на ноги и продолжают наступление. Я взглянул вдаль, в сторону леса. В тени деревьев скрывался долговязый всадник на черном коне, а рядом угадывалась зловещая фигура, с головы до ног закутанная в черную мантию. Всадник на коне меня волновал мало, скорее всего это был Имверт, разбирающийся в военных действиях не лучше своей лошади, а вот черная фигура рядом с ним определенно принадлежала черному колдуну. Судя по всему, нас атаковала армия, благодаря черной магии наполовину состоявшая из ходячих трупов.
Я разыскал Ленсенда на самом верху главной сторожевой башни у катапульты, метавшей в самую гущу орков пылающие бочонки со смолой.
— У тебя в замке есть подземный ход? — еще с лестницы заорал я. — Надо спасать женщин и детей, пока не поздно! Там черный колдун, он может разнести замок по камешку, если припомнит подходящее заклинание!
— Не паникуй, Рик, — хладнокровно отозвался Ленсенд. — У Лин хранится одна штуковина, защищающая весь замок от магии. Здесь все в безопасности. Возьми лук и стреляй, мы не должны подпустить их к стенам.
— Ты что, не видишь, Ленс, это же зомби, их не убить из луков! Сколько в них ни стреляй, они все равно встанут и пойдут дальше. С ними можно расправиться только там, — я махнул рукой вниз, — на поле боя. И я сделаю это, я и мои люди! Посмотрим, как поднимутся глупые зомби, если им отрубить ноги!
— Стой, Рик! Я приказываю тебе! Ты никуда не пойдешь, безрассудный мальчишка! — кричал мне вслед Ленсенд, но я уже не слушал, а, спрыгнув вниз с узкой винтовой лестницы, чтобы не терять времени, помчался к западной стене и оттуда, вместе со своими людьми, седлать лошадей.
Труднее всего оказалось убедить охрану открыть ворота и опустить мост. Ленсенд, оказывается, успел распорядиться, чтобы меня не выпускали из замка, так что убеждать пришлось довольно грубо — связав стражников до поры до времени. Я, конечно, не стал оставлять противнику замок с открытыми воротами и связанной охраной, а приказал своим людям развязать всех, как только я миную мост.
Я был готов сложить голову на поле боя, но спасти Ленсенда от страшного пророчества, однако вместо смерти в сражении судьба преподнесла мне забавную неожиданность. Часть орков, как видно, еще живые и потому трусливые, завидев меня, по старой доброй привычке с воплями ужаса пустились наутек, зато ходячие трупы, не знающие страха, повели себя совершенно невероятным образом. Они, как один, повернули ко мне лица с мертвыми глазами и почти одновременно проговорили:
— Чего прикажешь, мой принц?
От смеха я чуть не свалился с коня. Конечно, я знал, что между королями Фаргорда и черными колдунами испокон веков заключался какой-то договор, подписываемый кровью, по которому все порождения магии черного колдуна служат королям Фаргорда, и догадывался, что частенько короли Фаргорда одерживали победы не без помощи черной магии, но никогда не думал, что договор распространяется и на принцев. Хотя почему бы и нет, ведь все мои предки только и мечтали о том, как бы спровадить своих любимых наследников на какую-нибудь войну, от себя подальше.
— Идите и убейте лорда Имверта, — сквозь смех приказал я армии мертвых орков. — А потом можете заняться вашим повелителем! И не вздумайте возвращаться к этому замку! — крикнул я им вдогонку.
— Рикланд, ты имеешь хотя бы малейшее представление о дисциплине? — набросился на меня Ленсенд, когда я с такой несколько странной победой въехал в ворота его замка.
— Разумеется, имею! — гордо ответил я. — Мои люди должны беспрекословно выполнять все мои приказы! А что, что-нибудь не так?
Глава 22
Ленсенд отдал несколько распоряжений сбежавшейся поглазеть на нас многочисленной челяди и подошел ко мне в сопровождении престарелого типа с надменной физиономией потомственного дворецкого.
— Это Тилион, главный дворецкий. Он изъявил желание прислуживать тебе лично, пока ты гостишь у нас. Он покажет тебе твои покои и проследит, чтобы ты не испытывал недостатка в горячей воде и приличной одежде. — Дворецкий церемонно поклонился, а Ленсенд оставил официальный тон, улыбнулся и вполголоса добавил: — А то в таком виде ты сильно смахиваешь на эльмарионского беженца. Я буду ждать тебя через час в Мраморном зале, чтобы познакомить со своей дочерью. Она просто мечтает встретиться с тобой.
«Вот влип, — подумал я. — Кажется, вместо веселой битвы с врагами Ленсенда меня ждет скучный день в компании очередной бледной прыщавой девицы, с которой я буду чувствовать себя не лучше, чем рыба, пойманная в сеть — таким же бессловесным и беспомощным».
— Ну почему все лорды только и мечтают, что познакомить меня со своими дочерьми? — жаловался я на свою судьбу спине Тилиона, поднимаясь вслед за ним по винтовой лестнице. — И Ленсенд туда же. Ну какого лысого демона я должен знакомиться с его дочерью? Она же моя племянница, так что мне все равно нельзя на ней жениться. Еще Данквил издал закон, запрещающий браки между родственниками в королевских семьях.
— Ваше высочество напрасно опасается брака с юной леди Энликой. Я, как старейший слуга этой семьи, могу вам поручиться, что лорд Ленсенд считает вопрос о замужестве своей дочери преждевременным.
— Хочется верить, — проворчал я.
Мысль о том, что взрослой дочери у Ленсенда быть не может хотя бы потому, что десять лет назад, когда тот жил еще в Черном замке, у него вообще не было никакой дочери, мне в голову как-то не пришла, и я был приятно удивлен, когда вместо томной напудренной девицы вслед за Ленсендом в Мраморный зал, в котором мраморным был только пол, вприпрыжку влетело очаровательное семилетнее создание с огромными серыми глазищами и белокурыми волосами, собранными, как у всех фаргордских девушек, в хвостик на макушке.
— Это моя дочь Энлика, — сказал Ленсенд. — И она не верит, что в шесть лет ты стрелял из лука лучше нее.
— Конечно, не верю! Я всех мальчишек в состязаниях побеждаю, понял? — гордо заявила девчонка. — А когда вырасту, стану великой воительницей и разрушу ваш Черный замок, если король не перестанет посылать на нас своих орков!
Я рассмеялся, а Ленсенд не особенно строго упрекнул свое разбушевавшееся чадо:
— Прежде чем угрожать нашему гостю, неплохо было бы поздороваться, как тебя учила мама.
Маленькая леди Энлика неуклюже присела в реверансе и скороговоркой протараторила:
— Очень приятно с вами познакомиться, ваше высочество! А ты и вправду лучше меня стреляешь?
— Тащи лук, покажу!
Энлика проехалась по мраморному полу, как на коньках, и с грохотом выскочила за дверь, а Ленсенд сразу стал каким-то очень озабоченным.
— Слушай, Рик, — серьезно сказал он, — может, я и не прав, а права Лин, которая до сих пор думает, что ты все тот же Малыш, которого она знала когда-то, но мне больше не к кому обратиться, а тебя я всегда считал своим другом и считаю до сих пор, хоть и не видел десять лет. Поэтому я прошу тебя, обещай позаботиться об Энлике, если со мной что-нибудь случится.
— Клянусь! Но что же все-таки произошло? — спросил я. Что-то мне подсказывало, что причиной беспокойства Ленсенда является не мой ночной кошмар, а нечто более серьезное.
— Неделю назад здесь побывала эта таинственная особа — пророчица в черном, которую народ зовет Вестницей Смерти. Едва увидев меня, она подняла к небу свои безумные глаза и прокричала: «А я узнала тебя! Скоро твоя голова покатится к ногам короля в маске!» Я решил, что король Ролмонд опять задумал охватить мой замок, и принял все меры для усиления обороны. Но никакого нападения не было, зато третьего дня от короля Ролмонда прибыл посол с приглашением на какой-то турнир…
— На какой турнир? — перебил я. — По какому поводу?
— Не знаю, я даже не поинтересовался. Признаться, я заподозрил, что это просто ловушка, что король оставил надежду взять замок приступом и решил действовать хитростью — заманить меня в Черный замок якобы на турнир, а там уже найдется не один способ от меня избавиться. Я, естественно, не принял приглашение. Посол предупредил меня, что Ролмонд будет оскорблен, но мне так сильно не хотелось помереть от отравы или оказаться в темнице, что я не обратил на это предупреждение никакого внимания. Потому-то, когда я сегодня увидел тебя, подумал, что ты приехал убить меня по приказу своего отца. Но теперь, когда я спокоен за судьбу своего ребенка, даже если мне придется погибнуть, я умру с легким сердцем.
— Да уж, — вздохнул я. — Мой отец вполне способен оскорбиться до глубины души из-за любой ерунды. Но о чем ему не стоит и мечтать, так это о том, что заставит меня выполнять приказы, которые мне не по душе. Поэтому я здесь и не допущу, чтобы ты погиб!
— Славный ты парень, Рик, — улыбнулся Ленсенд.
— А знаешь, что обиднее всего, Ленсенд? — неожиданно для себя пожаловался я. — Самое грустное, что турнир прошел без меня, а на нем, скорее всего, разыгрывался совершенно чудесный меч, о котором я мечтал если не всю жизнь, то последние дни — точно. И еще одно — отец действительно хотел пригласить тебя на турнир, но, как мне показалось, без всяких задних мыслей. Он говорил мне об этом пару недель назад…
Меня перебила великая воительница Энлика, стремглав влетевшая в зал, размахивая маленьким луком и десятком стрел.
— Дядя Рик! — разнесся по залу ее звонкий голосок. — А тебе папа разрешил стрелять в этом зале? А то побежим на сторожевую башню, там мишень есть! А потом поедем в лес на твоем коне! Меня в лес не пускают, но мама сказала, что с тобой отпустит! Ну пойдем скорей, чего ты стоишь? Ты же пришел сюда не с папой разговаривать, а со мной знакомиться!
Меня бесцеремонно схватили за руку и поволокли из зала. Вот уж никогда не думал, что мне придется нянчиться с маленькими девчонками. С мальчишками еще куда ни шло, с ними мне даже бывает интересно повозиться. Но эта девочка, по-моему, была не хуже самого боевого мальчишки, и за руку ее держать было ужасно приятно. Нет, я ничего не имел против того, чтобы пострелять из лука в таком милом обществе.
— Ты не возражаешь, Ленсенд, если я прогуляюсь по твоему замку в обществе этой прекрасной леди? — спросил я улыбаясь.
— Давай-давай, — с готовностью ответил Ленсенд, — а я пока навещу Крембера. С ним я не виделся вообще со времен Гномьей войны. И не обижай мою девочку, помни, что ты в детстве вел себя еще хуже!
Энлика тащила меня через весь замок, то и дело останавливаясь, чтобы похвастаться перед слугами:
— Это мой дядя Рик, будущий король!
Меня немного смущало, что слуги Ленсенда еще долго будут, посмеиваясь, обсуждать, как будущий король носился точно шальной по коридорам их замка, но ходить, как полагается будущему королю, было скучно и неинтересно, и я, решив потрясти бедных слуг окончательно, посадил Энлику на плечо и под ее восторженный визг взлетел на плоскую крышу сторожевой башни, перепрыгивая через три ступеньки.
На сторожевой башне скучали дозорные, и моя неугомонная спутница тут же вызвала их на состязания по стрельбе. Стреляла она действительно неплохо, по крайней мере, не намного хуже моего кузена Имверта. Восемь из десяти стрел попали в яблочко. А я, как всегда, не удержался от искушения поразить всех и всадил все десять стрел в самый центр мишени с завязанными глазами. Энлика была в восторге, хотя три стрелы я испортил, расщепив древко, потому что стрела попадала в стрелу.
В лес на коне нам съездить так и не удалось. Я почувствовал опасность еще с повязкой на глазах и, как только сдернул ее, сразу увидел подозрительные тени, мелькающие между соснами. К замку приближалась большая армия.
На сторожевых башнях замка тоже заметили врага. Затрубил рог, застучали сапоги стражников, и вскоре на башнях и стенах началась деловитая суета. Кто-то разжигал огонь под котлами со смолой, кто-то заряжал арбалеты, а кое-кто, наверное, десятники, бегали от одного к другому, пытаясь распоряжаться, а на самом деле просто всем мешали. Я тоже ощутил насущную потребность кем-то покомандовать и поспешил к своим людям.
— Пойдем, я отведу тебя к маме, — предложил я Энлике. — Детям ни к чему быть на стенах во время осады. Ничего интересного здесь не будет.
— Ну-у-у! — заныла Энлика. — Я же хорошо стреляю! Я буду убивать орков не хуже папиных стрелков!
Пришлось взять в охапку это вопящее, извивающееся, царапающееся и пытающееся кусаться создание и поспешить на поиски Ленсенда.
Ленсенд куда-то запропастился, возможно, он был на одной из стен. Зато я встретил Тилиона, пообещавшего позаботиться о маленькой леди, которая больше походила на кусачего волчонка, чем на леди, и напоследок со всей детской непосредственностью и в самых нелестных для меня выражениях сообщила мне, как она во мне разочаровалась.
— Ждем ваших распоряжений! — доложил Детран, когда я наконец нашел своих людей, оккупировавших западную стену замка. На самом деле моих распоряжений никто уже не ждал, за меня уже распорядился Ленсенд, а может, Детран с Крембером, забывшие пока что о личной вражде, и на мою долю осталось только высказать несколько критических замечаний с точки зрения человека, захватившего за свою жизнь не один считавшийся неприступным замок.
Орков было больше, чем деревьев в лесу. Они плотной стеной бежали к замку, волоча за собой осадные лестницы и катапульты. Кое-кто падал, сраженный стрелой, но остальные приближались к замку с неотвратимостью стихии. Сколько их было, две тысячи, три, а может, все пять, я представлял плохо. Я вообще никогда не задумывался, сколько у отца орков. Я даже давно потерял счет, сколько их поубивал сам за девять лет. В детстве я не был силен в арифметике и после трехсот с чем-то сбился со счета.
Я стрелял, пока не лопнула тетива лука, и, судя по количеству израсходованных стрел, прибавил к своему личному счету не менее сотни орочьих душ, да и остальные защитники замка были не безглазые и мазали исключительно редко, но количество орков внизу все не уменьшалось. Внезапно я заметил, что убитые орки как ни в чем не бывало поднимаются на ноги и продолжают наступление. Я взглянул вдаль, в сторону леса. В тени деревьев скрывался долговязый всадник на черном коне, а рядом угадывалась зловещая фигура, с головы до ног закутанная в черную мантию. Всадник на коне меня волновал мало, скорее всего это был Имверт, разбирающийся в военных действиях не лучше своей лошади, а вот черная фигура рядом с ним определенно принадлежала черному колдуну. Судя по всему, нас атаковала армия, благодаря черной магии наполовину состоявшая из ходячих трупов.
Я разыскал Ленсенда на самом верху главной сторожевой башни у катапульты, метавшей в самую гущу орков пылающие бочонки со смолой.
— У тебя в замке есть подземный ход? — еще с лестницы заорал я. — Надо спасать женщин и детей, пока не поздно! Там черный колдун, он может разнести замок по камешку, если припомнит подходящее заклинание!
— Не паникуй, Рик, — хладнокровно отозвался Ленсенд. — У Лин хранится одна штуковина, защищающая весь замок от магии. Здесь все в безопасности. Возьми лук и стреляй, мы не должны подпустить их к стенам.
— Ты что, не видишь, Ленс, это же зомби, их не убить из луков! Сколько в них ни стреляй, они все равно встанут и пойдут дальше. С ними можно расправиться только там, — я махнул рукой вниз, — на поле боя. И я сделаю это, я и мои люди! Посмотрим, как поднимутся глупые зомби, если им отрубить ноги!
— Стой, Рик! Я приказываю тебе! Ты никуда не пойдешь, безрассудный мальчишка! — кричал мне вслед Ленсенд, но я уже не слушал, а, спрыгнув вниз с узкой винтовой лестницы, чтобы не терять времени, помчался к западной стене и оттуда, вместе со своими людьми, седлать лошадей.
Труднее всего оказалось убедить охрану открыть ворота и опустить мост. Ленсенд, оказывается, успел распорядиться, чтобы меня не выпускали из замка, так что убеждать пришлось довольно грубо — связав стражников до поры до времени. Я, конечно, не стал оставлять противнику замок с открытыми воротами и связанной охраной, а приказал своим людям развязать всех, как только я миную мост.
Я был готов сложить голову на поле боя, но спасти Ленсенда от страшного пророчества, однако вместо смерти в сражении судьба преподнесла мне забавную неожиданность. Часть орков, как видно, еще живые и потому трусливые, завидев меня, по старой доброй привычке с воплями ужаса пустились наутек, зато ходячие трупы, не знающие страха, повели себя совершенно невероятным образом. Они, как один, повернули ко мне лица с мертвыми глазами и почти одновременно проговорили:
— Чего прикажешь, мой принц?
От смеха я чуть не свалился с коня. Конечно, я знал, что между королями Фаргорда и черными колдунами испокон веков заключался какой-то договор, подписываемый кровью, по которому все порождения магии черного колдуна служат королям Фаргорда, и догадывался, что частенько короли Фаргорда одерживали победы не без помощи черной магии, но никогда не думал, что договор распространяется и на принцев. Хотя почему бы и нет, ведь все мои предки только и мечтали о том, как бы спровадить своих любимых наследников на какую-нибудь войну, от себя подальше.
— Идите и убейте лорда Имверта, — сквозь смех приказал я армии мертвых орков. — А потом можете заняться вашим повелителем! И не вздумайте возвращаться к этому замку! — крикнул я им вдогонку.
— Рикланд, ты имеешь хотя бы малейшее представление о дисциплине? — набросился на меня Ленсенд, когда я с такой несколько странной победой въехал в ворота его замка.
— Разумеется, имею! — гордо ответил я. — Мои люди должны беспрекословно выполнять все мои приказы! А что, что-нибудь не так?
Глава 22
ПОСЛЕДНЕЕ СОСТЯЗАНИЕ
Вечером я удрал с пира и отправился в Черный замок. Что делать, если, как говорит Брикус, у меня в голове больше одной мысли одновременно не помещается. Если с утра моим единственным желанием было спасти Ленсенда, то к вечеру, когда, как мне показалось, опасность для него миновала, меня всецело захватила мысль о турнире и судьбе меча «Пламя дракона». В глубине души я надеялся, что турнир еще не начался и мне удастся выиграть меч.
Я не льстил себе надеждой, что отец встретит меня с распростертыми объятиями и позволит участвовать в турнире. Скорее всего меня ждала нотация продолжительностью эдак в сутки и десяток невыполнимых условий, поэтому я решил воспользоваться старинным правилом, сохранившимся с тех древних времен, когда лорды обожали давать несуразные клятвы и еще более нелепые обеты, которые соблюдали до тех пор, пока клятва не будет выполнена. Правило, придуманное в те незапамятные времена специально для лордов, давших обет не разговаривать или не называть своего имени, сохранилось до сих пор и позволяло являться на турнир неузнанным. Я с трудом разыскал в арсенале Ленсенда почерневшие от времени серебряные доспехи без герба и, позаимствовав у стоявших в Оружейном зале лат какого-то предка Ленсенда серебряный шлем с пыльным плюмажем из конского хвоста, закрывающий лицо до самого подбородка, решил, что узнать меня в таком виде практически невозможно.
На прощанье я пообещал Ленсенду вернуться или хотя бы предупредить его, если узнаю, что на его замок опять собираются напасть, и оставил ему всех своих людей.
Считалось, что от замка Ленсенда до Черного замка два дня пути, но я, как обычно, проделал этот путь за ночь и к утру уже расседлывал порядком уставшего Дебошира у «Сломанного меча».
Сердце радостно забилось, предчувствуя встречу с моим верным конем, которого я не видел целую вечность, но вопреки моим ожиданиям Счастливчика в конюшне не оказалось. Естественно, я не смог остаться таинственным незнакомцем, особенно после того, как вышиб ногой дверь трактира и набросился на выскочившего навстречу заспанного Болтуна с воплем:
— Ты, дырявый пивной бочонок, отвечай, где мой конь?
При моем появлении пухлая физиономия Болтуна на миг озарилась восторженным изумлением, постепенно превратившимся в выражение обреченности, губы его задрожали, и он с трудом выдавил:
— В-в-ваше высочество, вы меня сейчас убьете.
— Обязательно убью! — подтвердил я, ни капли не сомневаясь в возможности такого исхода дела. — Только сначала ты мне скажешь, кому продал Счастливчика.
— Пощадите меня! — взмолился Болтун. — Никому я не продавал вашего коня, он сам убежал! Я хотел его отвести в конюшню, принес веревку, чтобы его привязать, а он как взовьется на дыбы да как треснет меня по голове копытом! Вот, поглядите, до сих пор след остался! — Болтун стянул с головы свой треугольный колпак. На его круглой лысине и вправду красовался свежий шрам. — Вот видите, чуть дух из меня не вышиб. Я так и свалился без памяти, а когда в себя пришел, коня вашего уж и след простыл. Он же у вас непокорный, Счастливчик-то ваш. Так что бродит он где-то по окрестностям, детей пугает. Правда, иногда и сюда заглядывает, овса пожевать.
— Не обижай нашего Болтуна, Малыш, — выдохнула мне в ухо неизвестно откуда появившаяся Детка, унаследовавшая от эльфов умение ходить совершенно бесшумно. — Он целый день всех изводил, когда твой конь сбежал. Всех слуг заставил по болотам бегать — ловить. — Детка засмеялась и потянула меня к ближайшему столику. — Лучше посиди со мной, угости вином и расскажи, где ты пропадал все это время?
— Ладно, живи пока! — благосклонно разрешил я Болтуну и многозначительно прибавил: — Но, если со Счастливчиком что-нибудь случится… — Больше я ничего не сказал, пусть Болтун воспользуется своим богатым воображением и сам придумает, что такое плохое с ним может произойти.
Болтун со всех ног кинулся за вином, которым, вопреки своему обычаю, решил угостить меня за счет заведения, а я уселся за столик и вместо того, чтобы рассказать Детке, где пропадал, принялся выпытывать у нее все, что она знает о турнире.
Наверно, Болтун бы больше подошел на роль источника информации, но я был так зол на него, что у меня просто руки чесались свернуть его толстую шею. А он, как видно, чувствовал это и, принеся вино, поспешно скрылся с глаз, оставив меня наедине с Деткой. Вернее, не совсем наедине — кто-то спал за дальним столиком, уткнувшись носом в собственные руки, обнимающие глиняный кувшин из-под вина, так что видна была только его макушка со спутанными седеющими волосами.
Все, что поведала мне Детка за час непрерывного щебетания, сводилось к следующему: турнир начался три дня назад. За это время прошли три состязания. В скачках победу одержал мой «любимый» кузен Имверт, в стрельбе из лука — естественно, Крайт, а в состязании на мечах — какой-то неизвестный мне лорд Сегарт. Оставалось еще одно, последнее состязание, которое должно было состояться через три дня и условия которого Детка не знала, потому что король сообщил их лично троим победителям, а те не спешили делиться этой полезной информацией с окружающими, несмотря на все старания любопытного Болтуна развязать им языки.
— А кто такой этот Сегарт? — поинтересовался я.
— Новый начальник Королевской охраны, ты разве не знаешь? — удивилась Детка. — Или нет… — Она нахмурила лобик. — Он стал начальником охраны уже после того, как ты оставил нам коня и ушел. Может, вспомнишь, в тот самый день, когда ты привел сюда целую толпу гномов, вы с ним чуть не подрались. Он тогда еще собирался на мне жениться! — Детка звонко рассмеялась.
— Ты хочешь сказать, что король назначил этого пьяницу начальником стражи вместо лорда Деймора? А что случилось с Деймором? — Человек за дальним столиком перестал храпеть и пошевелился, и я почувствовал, что от волнения ору уже во весь голос. Я взял себя в руки и почти хладнокровно спросил: — Он что, погиб?
— Можно сказать и так, — невесело усмехнулась Детка. — Не знаю, сколько он еще протянет, если будет продолжать в том же духе. Вон он, твой Деймор. — Она небрежно махнула через плечо. — Беспробудно пьет с тех самых пор, как король выгнал его со службы.
Если бы Детка не скорчила презрительную гримасу, а попыталась изобразить на своем эльфийском личике сочувствие, я бы точно подумал, что она меня разыгрывает, уж больно мало человек за дальним столиком напоминал никогда не пьянеющего лорда Деймора.
— Извини, Детка, — пробормотал я и, оставив ее допивать вино в одиночестве, принялся тормошить спящего бедолагу.
— Эй, друг, проснись!
Человек, не утруждая себя тем, чтобы поднять голову, обратил на меня мутный взгляд глубоко запавших глаз и слегка заплетающимся языком пробормотал:
— Идите вы все в Бездну!
Это был действительно Деймор, заросший, почти как мои каторжники, худой, как после болезни, ужасно пахнущий каким-то дешевым вином, но все-таки Деймор, и я не мог поверить, что он не прикидывается, а действительно меня не узнает.
— И сколько нас? — ухмыльнулся я.
Деймор долго и сосредоточенно разглядывал меня и наконец, придя к какому-то выводу, с уверенностью ответил:
— Два!
— Хорошо бы, — вздохнул я. — Только в последний раз нас было двое девять лет назад. Неужели ты не узнаешь меня, Деймор? Это же я, Рикланд!
— Малыш… — задумчиво произнес Деймор и, озадаченно оглядевшись по сторонам, добавил: — Я догадывался, что тот свет похож на этот, но никогда бы не подумал, что преисподняя выглядит как «Сломанный меч». Славно! — На небритой физиономии Деймора появилось блаженное выражение. — Надо было умереть раньше.
— Не хочу тебя огорчать, Деймор, но ты все еще находишься в «Сломанном мече».
— Значит, ты жив, Малыш! Вот уж кого я не чаял встретить на этом свете! — воскликнул бывший начальник охраны и полез обниматься, видно, забыв, что я совершенно не переношу таких фамильярностей. Убедившись, что заключить меня в дружеские объятия — задача не из легких, Деймор вернулся к своему кувшину с вином. — Давай выпьем, Малыш, — предложил он. — Давай выпьем за то, что ты жив!
— А кто тебе сказал, что я должен умереть? — удивился я.
Деймор наморщил лоб, будто что-то припоминая, потом сделал хороший глоток вина и убежденно произнес:
— Собаки!
— Что? Какие собаки?
— Ну, какие… Мохнатые… Ты куда-то делся, без коня, без гномов… А король… Ему захотелось тебя найти. Он приказал, это… собак по следу пустить. Тьфу, голова раскалывается! Эй, Болтун! Неси еще вина, мошенник, да поживее, а то я сдохну в твоем поганом трактире! В общем, собаки привели нас на Ведьмино болото в самую трясину. Вот все и решили, что ты в трясине захлебнулся.
— Так что, король тоже думает, что я умер?
— Нет, король не поверил. Он сказал, что мы это… что я опять тебя выгораживаю. Но я ведь знал, что это не так. — Деймор залпом осушил принесенный Болтуном кувшин вина и отправил трактирщика за следующим. Тот нехотя поплелся в погреб, ворча что-то насчет того, что лорд Деймор уже два дня не платит за выпивку. Тем временем мой почти потерявший способность членораздельно выражать мысли собеседник продолжал: — А тут еще этот Сегарт… И откуда его только демоны приволокли? Он… это… как бы это…
Я понял, что Деймора пора приводить в чувство, пока он по интеллекту не сравнялся с троллем, с трудом поставил его на ноги и поволок к выходу.
Пара ведер холодной воды сделали свое дело. Деймор взглянул на меня вполне осмысленно и недовольно проворчал:
— Ну и шуточки у тебя, Рикланд. У меня, между прочим, ни денег, ни сухой одежды.
— Ничего, высохнешь, — пообещал я. — Давай седлай коня, проедемся по лесу. Мне надо найти Счастливчика, а тебе просто проветриться.
— Это какого же коня мне седлать?
— Своего, естественно. Моего я уж как-нибудь сам заседлаю.
— Наивный ты человек, Малыш. Мой конь давно продан вместе с остальным снаряжением. После семнадцати лет королевской службы — я самый нищий лорд в Фаргорде! — Деймор уселся на ступеньку и невидящими глазами уставился в одну точку.
— Ну и сам виноват! — презрительно хмыкнул я. — Вместо того чтобы пропивать все на свете, мог бы найти более разумный выход из положения.
— Конечно, сам виноват, — огрызнулся Деймор. — Во всем! И что король со службы меня выгнал, тоже сам виноват! И что приказы короля догнать и вернуть в замок беспутного принца мимо ушей пропускал, и что позволял своим ребятам сопровождать непобедимого Рикланда в его походах и скрывал это от короля, и что ни разу не доложил королю об убитых кое-кем орках и тот узнавал о проделках своего сына от кого угодно, только не от меня, во всем я сам виноват! Между прочим, все, что Сегарт наговорил про меня королю, чтобы занять мое место, все, из-за чего король чуть не приказал сбросить меня в Бездну, было связано с вашими выходками, ваше высочество! Уж орки постарались выложить ему все, что знают!
Я не льстил себе надеждой, что отец встретит меня с распростертыми объятиями и позволит участвовать в турнире. Скорее всего меня ждала нотация продолжительностью эдак в сутки и десяток невыполнимых условий, поэтому я решил воспользоваться старинным правилом, сохранившимся с тех древних времен, когда лорды обожали давать несуразные клятвы и еще более нелепые обеты, которые соблюдали до тех пор, пока клятва не будет выполнена. Правило, придуманное в те незапамятные времена специально для лордов, давших обет не разговаривать или не называть своего имени, сохранилось до сих пор и позволяло являться на турнир неузнанным. Я с трудом разыскал в арсенале Ленсенда почерневшие от времени серебряные доспехи без герба и, позаимствовав у стоявших в Оружейном зале лат какого-то предка Ленсенда серебряный шлем с пыльным плюмажем из конского хвоста, закрывающий лицо до самого подбородка, решил, что узнать меня в таком виде практически невозможно.
На прощанье я пообещал Ленсенду вернуться или хотя бы предупредить его, если узнаю, что на его замок опять собираются напасть, и оставил ему всех своих людей.
Считалось, что от замка Ленсенда до Черного замка два дня пути, но я, как обычно, проделал этот путь за ночь и к утру уже расседлывал порядком уставшего Дебошира у «Сломанного меча».
Сердце радостно забилось, предчувствуя встречу с моим верным конем, которого я не видел целую вечность, но вопреки моим ожиданиям Счастливчика в конюшне не оказалось. Естественно, я не смог остаться таинственным незнакомцем, особенно после того, как вышиб ногой дверь трактира и набросился на выскочившего навстречу заспанного Болтуна с воплем:
— Ты, дырявый пивной бочонок, отвечай, где мой конь?
При моем появлении пухлая физиономия Болтуна на миг озарилась восторженным изумлением, постепенно превратившимся в выражение обреченности, губы его задрожали, и он с трудом выдавил:
— В-в-ваше высочество, вы меня сейчас убьете.
— Обязательно убью! — подтвердил я, ни капли не сомневаясь в возможности такого исхода дела. — Только сначала ты мне скажешь, кому продал Счастливчика.
— Пощадите меня! — взмолился Болтун. — Никому я не продавал вашего коня, он сам убежал! Я хотел его отвести в конюшню, принес веревку, чтобы его привязать, а он как взовьется на дыбы да как треснет меня по голове копытом! Вот, поглядите, до сих пор след остался! — Болтун стянул с головы свой треугольный колпак. На его круглой лысине и вправду красовался свежий шрам. — Вот видите, чуть дух из меня не вышиб. Я так и свалился без памяти, а когда в себя пришел, коня вашего уж и след простыл. Он же у вас непокорный, Счастливчик-то ваш. Так что бродит он где-то по окрестностям, детей пугает. Правда, иногда и сюда заглядывает, овса пожевать.
— Не обижай нашего Болтуна, Малыш, — выдохнула мне в ухо неизвестно откуда появившаяся Детка, унаследовавшая от эльфов умение ходить совершенно бесшумно. — Он целый день всех изводил, когда твой конь сбежал. Всех слуг заставил по болотам бегать — ловить. — Детка засмеялась и потянула меня к ближайшему столику. — Лучше посиди со мной, угости вином и расскажи, где ты пропадал все это время?
— Ладно, живи пока! — благосклонно разрешил я Болтуну и многозначительно прибавил: — Но, если со Счастливчиком что-нибудь случится… — Больше я ничего не сказал, пусть Болтун воспользуется своим богатым воображением и сам придумает, что такое плохое с ним может произойти.
Болтун со всех ног кинулся за вином, которым, вопреки своему обычаю, решил угостить меня за счет заведения, а я уселся за столик и вместо того, чтобы рассказать Детке, где пропадал, принялся выпытывать у нее все, что она знает о турнире.
Наверно, Болтун бы больше подошел на роль источника информации, но я был так зол на него, что у меня просто руки чесались свернуть его толстую шею. А он, как видно, чувствовал это и, принеся вино, поспешно скрылся с глаз, оставив меня наедине с Деткой. Вернее, не совсем наедине — кто-то спал за дальним столиком, уткнувшись носом в собственные руки, обнимающие глиняный кувшин из-под вина, так что видна была только его макушка со спутанными седеющими волосами.
Все, что поведала мне Детка за час непрерывного щебетания, сводилось к следующему: турнир начался три дня назад. За это время прошли три состязания. В скачках победу одержал мой «любимый» кузен Имверт, в стрельбе из лука — естественно, Крайт, а в состязании на мечах — какой-то неизвестный мне лорд Сегарт. Оставалось еще одно, последнее состязание, которое должно было состояться через три дня и условия которого Детка не знала, потому что король сообщил их лично троим победителям, а те не спешили делиться этой полезной информацией с окружающими, несмотря на все старания любопытного Болтуна развязать им языки.
— А кто такой этот Сегарт? — поинтересовался я.
— Новый начальник Королевской охраны, ты разве не знаешь? — удивилась Детка. — Или нет… — Она нахмурила лобик. — Он стал начальником охраны уже после того, как ты оставил нам коня и ушел. Может, вспомнишь, в тот самый день, когда ты привел сюда целую толпу гномов, вы с ним чуть не подрались. Он тогда еще собирался на мне жениться! — Детка звонко рассмеялась.
— Ты хочешь сказать, что король назначил этого пьяницу начальником стражи вместо лорда Деймора? А что случилось с Деймором? — Человек за дальним столиком перестал храпеть и пошевелился, и я почувствовал, что от волнения ору уже во весь голос. Я взял себя в руки и почти хладнокровно спросил: — Он что, погиб?
— Можно сказать и так, — невесело усмехнулась Детка. — Не знаю, сколько он еще протянет, если будет продолжать в том же духе. Вон он, твой Деймор. — Она небрежно махнула через плечо. — Беспробудно пьет с тех самых пор, как король выгнал его со службы.
Если бы Детка не скорчила презрительную гримасу, а попыталась изобразить на своем эльфийском личике сочувствие, я бы точно подумал, что она меня разыгрывает, уж больно мало человек за дальним столиком напоминал никогда не пьянеющего лорда Деймора.
— Извини, Детка, — пробормотал я и, оставив ее допивать вино в одиночестве, принялся тормошить спящего бедолагу.
— Эй, друг, проснись!
Человек, не утруждая себя тем, чтобы поднять голову, обратил на меня мутный взгляд глубоко запавших глаз и слегка заплетающимся языком пробормотал:
— Идите вы все в Бездну!
Это был действительно Деймор, заросший, почти как мои каторжники, худой, как после болезни, ужасно пахнущий каким-то дешевым вином, но все-таки Деймор, и я не мог поверить, что он не прикидывается, а действительно меня не узнает.
— И сколько нас? — ухмыльнулся я.
Деймор долго и сосредоточенно разглядывал меня и наконец, придя к какому-то выводу, с уверенностью ответил:
— Два!
— Хорошо бы, — вздохнул я. — Только в последний раз нас было двое девять лет назад. Неужели ты не узнаешь меня, Деймор? Это же я, Рикланд!
— Малыш… — задумчиво произнес Деймор и, озадаченно оглядевшись по сторонам, добавил: — Я догадывался, что тот свет похож на этот, но никогда бы не подумал, что преисподняя выглядит как «Сломанный меч». Славно! — На небритой физиономии Деймора появилось блаженное выражение. — Надо было умереть раньше.
— Не хочу тебя огорчать, Деймор, но ты все еще находишься в «Сломанном мече».
— Значит, ты жив, Малыш! Вот уж кого я не чаял встретить на этом свете! — воскликнул бывший начальник охраны и полез обниматься, видно, забыв, что я совершенно не переношу таких фамильярностей. Убедившись, что заключить меня в дружеские объятия — задача не из легких, Деймор вернулся к своему кувшину с вином. — Давай выпьем, Малыш, — предложил он. — Давай выпьем за то, что ты жив!
— А кто тебе сказал, что я должен умереть? — удивился я.
Деймор наморщил лоб, будто что-то припоминая, потом сделал хороший глоток вина и убежденно произнес:
— Собаки!
— Что? Какие собаки?
— Ну, какие… Мохнатые… Ты куда-то делся, без коня, без гномов… А король… Ему захотелось тебя найти. Он приказал, это… собак по следу пустить. Тьфу, голова раскалывается! Эй, Болтун! Неси еще вина, мошенник, да поживее, а то я сдохну в твоем поганом трактире! В общем, собаки привели нас на Ведьмино болото в самую трясину. Вот все и решили, что ты в трясине захлебнулся.
— Так что, король тоже думает, что я умер?
— Нет, король не поверил. Он сказал, что мы это… что я опять тебя выгораживаю. Но я ведь знал, что это не так. — Деймор залпом осушил принесенный Болтуном кувшин вина и отправил трактирщика за следующим. Тот нехотя поплелся в погреб, ворча что-то насчет того, что лорд Деймор уже два дня не платит за выпивку. Тем временем мой почти потерявший способность членораздельно выражать мысли собеседник продолжал: — А тут еще этот Сегарт… И откуда его только демоны приволокли? Он… это… как бы это…
Я понял, что Деймора пора приводить в чувство, пока он по интеллекту не сравнялся с троллем, с трудом поставил его на ноги и поволок к выходу.
Пара ведер холодной воды сделали свое дело. Деймор взглянул на меня вполне осмысленно и недовольно проворчал:
— Ну и шуточки у тебя, Рикланд. У меня, между прочим, ни денег, ни сухой одежды.
— Ничего, высохнешь, — пообещал я. — Давай седлай коня, проедемся по лесу. Мне надо найти Счастливчика, а тебе просто проветриться.
— Это какого же коня мне седлать?
— Своего, естественно. Моего я уж как-нибудь сам заседлаю.
— Наивный ты человек, Малыш. Мой конь давно продан вместе с остальным снаряжением. После семнадцати лет королевской службы — я самый нищий лорд в Фаргорде! — Деймор уселся на ступеньку и невидящими глазами уставился в одну точку.
— Ну и сам виноват! — презрительно хмыкнул я. — Вместо того чтобы пропивать все на свете, мог бы найти более разумный выход из положения.
— Конечно, сам виноват, — огрызнулся Деймор. — Во всем! И что король со службы меня выгнал, тоже сам виноват! И что приказы короля догнать и вернуть в замок беспутного принца мимо ушей пропускал, и что позволял своим ребятам сопровождать непобедимого Рикланда в его походах и скрывал это от короля, и что ни разу не доложил королю об убитых кое-кем орках и тот узнавал о проделках своего сына от кого угодно, только не от меня, во всем я сам виноват! Между прочим, все, что Сегарт наговорил про меня королю, чтобы занять мое место, все, из-за чего король чуть не приказал сбросить меня в Бездну, было связано с вашими выходками, ваше высочество! Уж орки постарались выложить ему все, что знают!