Данилюк Семен. Бизнес - класс

   К моменту приезда виновника торжества сами торжества шли вовсю. Во всяком случае общий вопль, встретивший вошедшего патриарха, был явно обильно подогрет. И не только холодными закусками.
   Приветствия на время заглушили даже голос с эстрады, на которой извивалась приглашенная из Москвы певица. Но лишь на короткое время. Обещанные деньги певица отрабатывала добросовестно, так что говорить приходилось, склоняясь к уху собеседника.
   Фархадов, дошедший до центрального, возле эстрады, стола приветственно взмахнул рукой, предлагая продолжить веселье. И очень скоро общий гул возобновился. Многие потянулись танцевать.
   - Ну, Салман Курбадович, сегодня от ста грамм не уклонитесь, - Мясоедов ухватил потную, из холодильника рюмочку. - Не имеете просто-таки права.
   - Я на все имею право. Он мне еще о правах напоминать будет, отреагировал нахмурясь Фархадов. Обвел тяжелым взглядом смешавшихся гостей. Натолкнулся на Коломнина. И - взялся за рюмку. - Но сегодня выпью!
   Облегченные крики радости были ответом на эту своеобразную шутку.
   - Хозяин-то в настроении, - шепнул кто-то подле Коломнина, чем очень его удивил: без подсказки угадать этого было нельзя.
   Впрочем еще минут пятнадцать. Рюмка-другая. И Фархадов и впрямь как-то незаметно оттаял. Выслушав анекдот неутомимого Мясоедова, вдруг расхохотался совершенно беззаботно. И Коломнин поразился: из этого человека, будто броней, покрытого собственным непроницаемым величием, выглянул неожиданно другой: заводной и обаятельный. Когда-то живший в этом теле. И, оказывается, все еще не умерший. Фархадов озабоченно огляделся, как бы выверяя, не уронил ли как-то невзначай собственного достоинства. Встретил удивленный взгляд Коломнина. Чуть смутился.
   Но тот, повинуясь внезапному порыву, подошел с рюмкой к юбиляру, приобнял, распугав своей бесцеремонностью окружающих:
   - Знаете, о чем сейчас пожалел? Что не свезло быть рядом с вами в ваши молодые годы. По-моему, это было нескучно.
   И по потеплевшему взгляду старика понял, что, не желая подольститься, расположил его к себе больше, чем за весь предыдущий вечер.
   - А вот наконец и мои! - радостно распростер руки Фархадов, делая шаг навстречу Мамедову, подошедшему в компании двух молодых женщин.
   Покрывшийся испариной Коломнин поспешно скользнул за Мясоедова: слева от Мамедова в вечернем до полу платье стояла Лариса.
   - И почему не шла, плутовка? Хотела обидеть старика в День рождения! игнорируя чернявую тихую дочь, Фархадов обхватил Ларису за руки, ласково огладил узловатой ладонью светлые ее волосы.
   - А кто вас сегодня утром первым поздравил? - в тон ему отшутилась Лариса, невнимательно кивнув собравшимся. Всех их она видела сегодня в офисе. - Но вы же знаете, у Машеньки температура поднялась. Только с час как уснула.
   - Едва не силой вытащил, - похвастался Мамедов, с трудом отводя взгляд от эстрады: разгорающиеся глаза его были устремлены на вошедшую в раж певицу.
   - Ничего! Нянька посидит. Надо -дам команду: всю ночь бригада скорой помощи дежурить будет. А ты меня порадуй: отдохни, потанцуй. Ты ж женщина. И какая!.. Какая у меня невестка, а?! - Фархадов сделал требовательный жест в ожидании комплиментов. И привычные комплименты не замедлили посыпаться. - А кому доверить первый танец?
   Компания чуть смешалась.
   - Ну да, ищи дураков, - молоденький, подвыпивший менеджер тихонько склонился к приятелю. - Сегодня станцуешь, завтра - на выход.
   Находившиеся поблизости понимающе промолчали.
   - Может быть, я? - черт толкнул Коломнина и, побледневший, выступил он из-за обширной Мясоедовской спины.
   Кровь схлынула с розового личика Ларисы. Она едва не вскрикнула.
   - А! Вот и мужчина нашелся, - обрадовался Фархадов. - Не то что наши тюхи. Лариса! Это господин Коломнин...э.
   - Сергей. Сергей Викторович!
   - Ну да. Из Москвы. Банк "Авангард". Говорит, что прилетел поздравить! морщинки у глаз Фархадова сошлись ироническими лучиками. - Уважь гостя. Я-то пожалуй поеду отдохну. А ты потанцуй. Очень прошу!
   - Только чтоб доставить вам удовольствие, - пролепетала Лариса.
   Коломнин, сопровождая, осторожно придержал ее за локоток.
   - Меня что-то колотит, - тихо признался он, повернув ее и прижав к себе.
   И тут заколотило обоих.
   - Держи дистанцию. Пожалуйста! - взмолилась Лариса. - На нас смотрят.
   Но на них как раз не обращали внимания. Оставшиеся шумной толпой отправились к выходу провожать засобиравшегося Фархадова.
   - Ну, зачем? Зачем ты меня нашел? Ведь просила!
   - Не могу с тобой танцевать. Еще секунда и - сгребу при всех в охапку, Коломнин взял ее ладошку и тихонько провел по своему лбу, с которого можно было собирать росу. Ладошка впрочем тоже оказалась влажной. - Ларка! Лоричка моя.
   - Пойдем, - Лариса быстро огляделась и решительно потянула его в боковой проход, прикрытый одним из фуршетных столов. Объеденный, заляпанный винами и объедками стол был пуст.
   По пожарной лестнице поднялись они на второй, затемненный сейчас этаж. Лариса толкнула одну из дверей, оказавшуюся незапертой. И они оказались в едва освещенном уличным фонарем учебном классе.
   - Как ты здесь оказался? - Лариса попыталась придать голосу строгость. Но Коломнин, не в силах говорить, попросту обхватил ее, смяв.
   - Сережа! Сереженька! Уймись же, - слабо отбиваясь, бормотала она. - Могут войти. Ты сумасшедший.
   Но, как выяснилось, сумасшедших здесь было двое. По счастью, и не вошли.
   - Если б ты знал, как я на самом деле мечтала, что ты меня найдешь, откинувшаяся на парте Лариса утомленно улыбнулась в полутьме. - Днем сама себе объясняла, что этого не может быть, да и не нужно. А ночью... Стыдно признаться, но едва до мастурбации не доходила. Потом даже стало сниться, что я прихожу в офис. И вдруг входишь ты.
   Коломнин благодарно потерся лицом о ее руку.
   - И вот на тебе: прихожу...
   - И вдруг я.
   - Но ты тоже хорош с этими дешевыми эффектами! А если бы я не сдержалась? Знаешь, что бы было? Дурашка ты!
   Обхватила согнутую покаянно шею, прижалась:
   - Но как же нашел-то? Неужели и впрямь так хотелось?
   - Да я... - Коломнин смешался. - Почти случайно. Ознобихин подсказал... Но теперь все это неважно.
   - Неважно?
   - Конечно. Потому что ты уедешь со мной, в Москву.
   - С тобой?! - она напружинилась. - Сильно сказано. И куда?
   - Не знаю. Пока в никуда. Главное - чтоб вместе.
   - Давно решил? - ирония ее не задалась: подрагивали губы.
   - Может, тогда же, в Поттайе, когда тебя проводил. Может, в Москве. А может, сейчас, как увидел. Так что... у меня командировка на две недели. Времени собраться, уволиться хватит.
   Все это время он старался смотреть мимо нее, чтобы не сбиться с решительного тона.
   Но теперь глянул требовательно и увидел: напор не подействовал.
   - Я не могу уехать, Сережа, - произнесла она. - Ты не понимаешь, что это будет для Фархадова.
   - А почему я собственно должен думать о Фархадове?! Я ведь не с ним жить собираюсь, - едва произнеся вырвавшуюся фразу, он пожалел: в глазах Ларисы, высвечивающихся в полутьме, появилась отчужденность.
   - Стало быть, ты не хочешь понять. Я и Настя для него сейчас как бы продолжение Тимура. Он смотрит на нас, и ему кажется, что в любую минуту в дверь войдет Тимур. То есть он нормален и понимает, что не войдет. Но раз мы рядом, как бы может войти. Без этого его мир рухнет. Он очень любит меня и ответить на это...
   - Любит! Наверняка. Смешно бы было иначе. Но хотел бы я знать, во что обернется эта любовь, едва он узнает, что у тебя кто-то появился.
   - Не знаю, - с опаской призналась Лариса. - Наверное, будет плохо. Но кому хуже? Он ведь инфаркт перенес. Я и так стараюсь его лишний раз не огорчать. И без того хватает нашептывателей. Жив-то он всего двумя вещами: своей мечтой "запустить" месторождение и нами с дочкой. Правда, есть еще два внука от дочери - Зульфии. Но у них трагедия: Зуля по настоянию мужа аборт неудачный сделала. Так что больше иметь детей не сможет. Вот он ей этот аборт простить и не может. И потом, Сережа, есть еще одно, что объединяет нас: Салман Курбадович до сих пор пытается найти убийцу Тимура... - Пытаться не вредно. Но ты-то, Лара, должна понимать: если за два года ничего не вскрылось, то шансов...
   - И все равно. Я тоже верю, что найдем. До сих пор хожу по улицам и всматриваюсь в лица.
   - Что значит?.. Для чего?
   - Как для чего? Я же киллера этого в лицо видела. Разве не говорила?
   Коломнин помотал головой:
   - То есть тогда и он видел, что ты видела?!.. Ларочка, но ведь тем более, - раз ты можешь опознать, ты опасна. Уезжать вам надо!
   - Ни-ког-да! - губки ее сложились в знакомую ему упрямую складку. - Во всяком случае, пока не раскроют убийство. И не уговаривай. Это не прихоть. Просто для меня это будет, как отпущение. Да и не забывай, Настя в школу пошла. Не могу же я ее вытаскивать посреди учебного года.
   - Значит, нет? - потерянно пробормотал Коломнин.
   - Значит, подождем, - она мягко приобняла его. - С ума сойти. Еще какие-то полчаса назад все обыденно, беспросветно. И вдруг - ты! Сережка мой!
   От этого "мой" Коломнина захватила волна нежности. Он задохнулся.
   - Господи! Да мы уже почти час как удрали, - увидевшая циферблат его часов Лариса подскочила, спешно достала помаду. - Внизу наверняка спохватились! Вот что: я сейчас же выйду к служебному подъезду и - домой, а ты минут через десять спустишься к гостям. Понял?
   - Я другого не понял: когда увидимся? - буркнул раздосадованный внезапным преображением Коломнин.
   - Не знаю. Мне надо подумать. Сама позвоню, - она подхватила косметичку. Все-все! Без поцелуев. Я губы намазала.
   Какое-то время слушал он приглушенные шаги по коридору: Лариса шла на цыпочках. Затем спустился в банкетный зал.
   Вечер был в ущербе. Многие разошлись. Оставшиеся выглядели вялыми. Опьянение в них все больше вытеснялось усталостью. Лишь Казбек Мамедов, забравшись на эстраду, о чем-то горячо договаривался с утомленной певицей прямо на глазах сидящей безучастно поодаль Зульфии.
   Ни ухода, ни возвращения Коломнина, похоже, никто не заметил. Единственно - Мясоедов, энергично жестикулировавший перед полусонным Хачатряном, зыркнул в его сторону и, к немалому облегчению Симана, устремился к московскому гостю.
   - Ты куда это пропал?! - возмутился он, как бы само собой перейдя на ты.
   - Да так, прогулялся, - замялся не готовый к натиску Коломнин. Но по счастью причина его отсутствия Мясоедова на самом деле не интересовала.
   - Прогулялся он, понимаешь. А я тут нервничай!
   - С чего бы?
   - Потому что по жизни ответственный и перед Фархадовым за тебя отвечаю. Ты все-таки наш гость.
   - Гость?! - искренне удивился Коломнин. - Я вообще-то сюда по работе приехал.
   - Вообще-то! - с чувством передразнил Мясоедов. - Тоже удивил - работать он приехал. А мы здесь интересно что делаем? Так вот я тебе скажу: работа это как раз "в частности". А если говорить о "вообще", так тут главный смысл "жить".
   Полнокровное лицо его озарилось вдохновением.
   - А что есть наша жизнь? Я тебе скажу: путешествие из "ничто" в "никуда". Вот и нужно проводить время в пути с комфортом.
   - Да вы, погляжу, философ.
   - А ты думал - сибирский валенок? - рослый тучный Мясоедов приблизился вплотную и словно ненароком припер Коломнина к стенке. - Тоже, знаешь, кой-чего заканчивали. И потом скажу: на моей должности не быть философом - это сбрендишь. Знаешь сколько вопросов в компании на мне завязано? Ого! Утром начни, к ночи не кончишь. А ответственность? Салман Курбадыч, он с виду добренький. А чуть проколешься и - спишет. Вот и нахожусь в перманентном напряжении. А у тебя что, не так?
   - Бывает, - нехотя признал Коломнин.
   - То-то что! Я в тебе сразу родственную душу определил. И в нашем с тобой режиме любая возможность расслабиться - особое благо, - Мясоедов, проверяясь, крутнул вокруг головой. Доверительно навалился сверху, обдав горячим перегаром "Киндзмараули" с луком. --Потому и предложение имею: прямо сейчас ныряем в одно местечко. Очень достопримечательное. Сауна, то-се. Девочки штучные. Если насчет конфиданса опасаешься, то даже в голову не принимай - обеспечен. Как тебе мысль?
   - Мысль понятна. А потому спасибо, - Коломнин, больше не скрываясь, с усилием освободился.
   - Спасибо - да?
   - Вообще спасибо. По жизни. А в частности, отоспаться хотелось бы, Коломнин нашарил глазами Хачатряна. - Симан, не уходи! Подбросишь до гостиницы.
   - Я к тебе со всей своей открытой сибирской душой. А ты вон как по мне. Ну-ну, - Мясоедов непритворно обиделся. Даже полные губы задергались.
   И на прощальный поклон Коломнина ограничился ироническим кивком головы.
   Через полчаса Хачатрян подвез Коломнина к центральной местной гостинице с гордыми неоновыми буквищами на крыше - "Roiale palase otel". Понять, какими корнями переплелась сибирская глубинка - вековое пересечение каторжных этапов - с какой-либо из королевских династий, было бы затруднительно. Должно быть, название стало плодом коллективных размышлений. Собрались, прикинули, чего не видели в этом ушлом, повидавшем все и всех городе и пришли к выводу, что не было здесь, пожалуй, разве что королей да дворцов. Тут же пробел и восполнили.
   Зато отстроили гостиницу на совесть - не поскупились нефтяные компании, скидываясь на место для приема вип-гостей. Так чтоб не стыдно было и перед королем, если все-таки паче чаяния заглянет. Во всяком случае над фасадом призывно сияли пять звездочек - надраенные, будто солдатская пряжка.
   Да и внутреннее убранство гостиницы соответствовало высшим стандартам. Отсюда, спустившись по мраморной лестнице, естественно было бы ступить на мостовую Женевы или на Елисейские Поля. Но не в Томильскую жижу. Впрочем ничего этого падающий от усталости Коломнин не заметил. Добравшись до зарезервированного полулюкса, он попытался тут же завалиться в постель, но в дверь энергично постучали, и в номер ворвался непривычно возбужденный Богаченков.
   - Вас поджидаю, Сергей Викторович. Ишь какие хоромы! - он пробежался блуждающим глазом. Приподнял и поставил ночной светильник в форме пузатой фарфоровой вазы. - Слушайте, я тут расценки увидел. Знаете, на сколько мой одноместный тянет?
   Он сделал предвкушающую паузу:
   - Сто пятьдесят долларов в сутки. Так-то. А уж ваш-то!.. Как расплачиваться будем? У меня всего командировочных... Нас что, подкупают?! Может, съедем, пока не поздно.
   - Уймись, Юра. Пребывание наше оплачивает не "Нафта", а филиал. И это нормальный уровень приема, предусмотренный банковскими нормативами. Если б сюда приехал Дашевский, его б разместили в трехкомнатном люксе за тысячу долларов. Слышал пословицу: "По одежке встречают"?
   - Да слышал, - привыкший селиться в небольших гостиницах со стоимостью номеров четыреста-пятьсот рублей, Богаченков все не мог успокоиться. - А мини-бар! Там ведь чего только не понапихано. Тоже оплачено?
   - Тоже, тоже, - Коломнина тянуло в сон. - Все! Не принимай в голову. Завтра в десять нам предстоит встреча с Фархадовым. Так что выспись - мне твоя свежая голова понадобится.
   - Это что получается? У нас в банке тридцать управлений. Даже если взять по пять командировок в месяц на управление. Да плюс вице-президенты. Это ж никакого бюджета не хватит, - неодобрительно качая головой, Богаченков вышел. Но едва принялся Коломнин погружаться в сон, как в номер вновь забарабанили. И это вновь оказался Богаченков. На этот раз босой, обмотанный банным полотенцем Богаченков. Потрясенный вид его заставил Коломнина сдержать раздражение:
   - Что еще приключилось?
   - Там это, - Юра склонился. - Горничная пришла. Спрашивает, готов ли я, чтоб она разобрала постель. И улыбается эдак. Должно быть, подослали?
   - Хорошенькая?
   - Да ничего. Как раз сейчас постель расстилает.
   - Тогда все в порядке. Входит в стоимость номера.
   - Как это? - Так это. Иди - и владей!
   - Вон какая, оказывается, бывает жизнь, - ошеломленно пробормотал Богаченков, выталкиваемый из номера. - Но я все-таки так не могу. Даже не знакомы.
   - Тогда не отдавайся, - Коломнин откровенно зевнул.
   Наутро за завтраком Богаченков был мрачен.
   - Могли бы и без шуточек.
   Оказалось, что наивный парень, вернувшись, объяснил подосланной "соблазнительнице", что он бы и непрочь. Но только недавно переболел триппером и пока не до конца уверен. Впрочем, если она настаивает...
   Ошарашенная горничная вылетела из номера впереди собственного визга.
   С расстройства Богаченков принялся методично уничтожать содержимое халявного минибара, начав, само собой, с джина и виски - с орешками. Когда добрался до второго ряда - с бутылочками пива, - обнаружил меж них вложенный прейскурант с расценками. Нехитрый расчет показал, что только что он уничтожил собственные командировочные за три дня. В полном расстройстве Богаченков выпил остальное, и лишь к утру забылся тяжелым, рвущимся в клочья сном.
   - Ладно. Расходы пополам, - такого эффекта от незатейливой своей шутки Коломнин не ждал. - С тебя за отсутствие юмора, с меня - за избыток. А сейчас сгруппируйся. Потому что, чувствую печенью, разговор нам предстоит не из легких.
   Предчувствие не обмануло Коломнина. Все трое представителей банка давно сидели бок о бок за овальным столом в кабинете Фархадова, куда запустила их еще полчаса назад радушная сегодня Калерия Михайловна. А хозяина все не было.
   И лишь когда время приблизилось крепко к одиннадцати, послышались голоса. И Салман Курбадович Фархадов своей нарочито неспешной походкой, призванной скрыть неуверенность движений, появился в кабинете. Теснясь позади, вошли невыспавшийся, потрепанный за ночь Казбек Мамедов и Мясоедов, от двери заговорщицки подмигнувший Коломнину. В неприступном лице самого Фархадова, когда кивком поздоровался он с Коломниным, не было и намека на возникшую на вчерашнем банкете тень доверительности. А глубокий поклон Богаченкова и вовсе проигнорировал: боги не замечают топчущихся у их подножий. Жестом предложил всем рассаживаться, обернулся к выжидающей в дверях секретарше.
   - А почему нет Ларисы Ивановны? Пусть заходит. У нас экономический разговор будет. И... - Принести вам смородинового чаю? - Калерия Михайловна дождалась снисходительного кивка.
   - Я бы, если честно, тоже чая выпил, - попросил Коломнин и - осекся. Судя по озадаченному молчанию, он сморозил какую-то очередную бестактность.
   Во всяком случае Калерия Михайловна разом закаменела лицом и вышла, не удостоив визитера даже поворота головы.
   - Считайте, нажили врага, - шепнул Хачатрян. -Смородиновый чай по собственной рецептуре - это священнодействие, предназначенное исключительно для патриарха. Уж лучше бы вы сразу предложили ей почистить обувь.
   Фархадов прокашлялся:
   - Так что, готов уважаемый банк "Авангард" ссудить нам для окончания работ пять - семь миллионов? Думаю, этой мелочи хватит. Или нам придется в другом месте брать? Подобно тому, как вчера не сдержал изумления Коломнин, сегодня едва не поперхнулся Богаченков. Коломнин сделал незаметный жест успокоиться.
   - Глубокоуважаемый Салман Курбадович, - обратился он. - Разговор у нас, похоже, долгий и...
   - На долгие разговоры нет времени! Работать надо, - нетерпеливо перебил Фархадов.
   - Мы затем и приехали. Поэтому позвольте мне начать все-таки немножно с другой стороны. Через два месяца подходит срок возврата вами пятимиллионного кредита, взятого у банка два года назад. И как раз, помнится, на завершение работ. Отсюда, простите за занудство, вопрос...
   Прервавшись, Коломнин, и вместе с ним остальные, за исключением Фархадова, поднялись, - в кабинет вошла Лариса. Сегодня она была в официозе: с зачесанными за уши волосами, в строгом сером костюме и с приветливой строгостью на лице. Следом в кабинет протиснулась Калерия Михайловна.
   - Шараева. Экономист, - представилась Лариса, усаживаясь на отодвинутый Фархадовым стул.
   - Главный экономист, - подправил учтивый Мясоедов.
   Фархадов неуловимым движением выказал Мясоедову свое одобрение. - Что у вас, Калерия Михайловна?
   - Там, извините, Салман Курбадович, Витя Резуненко дожидается.
   - И это повод, чтоб прерывать совещание?
   - Наверняка клянчить пришел, - объявил Мясоедов. - Гоните вы его в шею, Калерия Михайловна.
   - Он в третий раз на прием записывается, - напомнила Фархадову секретарша, демонстративно проигнорировав указание финансового директора.
   - Да, да. Что ж, пусть зайдет, - поспешная реплика Мясоедова произвела на Фархадова обратное действие, - малейшая попытка давления заставляла президента "Нафты" поступать с точностью до наоборот.
   - Это ненадолго, - успокоил гостей Мамедов.
   В кабинет меж тем ввалился человек, с которым Коломнин познакомился накануне. На этот раз был он в джемпере, окольцовывавшем мощную шею. Пройдя на середину кабинета, оглядел собравшихся, как бы прикидывая, требуют ли правила приличия пожать руку каждому в отдельности или достаточно общего кивка.
   - Что у тебя, Виктор? - поторопил Фархадов.
   - Так, Салман Курбадович, сами знаете, - после того как "Нафта" отказалась от заказов на трубы, у меня резко упал оборот. Главное, была сделана предоплата. А на нее пришлось живые деньги занимать.
   - Опять знакомые песни, - протянул Мясоедов.
   - А у тебя все знакомое, - огрызнулся Резуненко. - Салман Курбадович, поверьте, если б не крайняя нужда...
   - Что ты хочешь?
   - Пусть этот, - он ткнул через плечо в Мясоедова, - хоть треть... четверть даже долга вернет! Иначе - задохнусь.
   Фархадов перевел взгляд на Мясоедова. И во взгляде этом была просьба.
   - Да где возьму-то?! - Мясоедов расстроенно всплеснул руками. - Все ведь до копейки давно расскирдовано. Сами знаете.
   В подтверждение сказанного он даже карманы вывернул и эдак оттопырил. Чтоб и сомнений не оставалось, - именно до копейки.
   - Силен ты, погляжу, чужие денежки скирдовать! - насколько учтив и пиететен был Резуненко с Фархадовым, настолько же непримирим и резок - с его заместителем.
   - Что ты этим собственно хочешь сказать? За такие намеки, знаешь!.. Мясоедов даже сделал движение подняться. Но Резуненко, будто только того и ждал, шагнул к нему. Рядом с массивным, но рыхлым Мясоедовым атлет Резуненко выглядел обломком скалы возле большой песчаной кучи.
   - Ну, будет вам, - лениво оборвал склоку Фархадов. Он все видел и все оценил. - Иди, Виктор, я подумаю.
   - Салман Курбадович, поймите. Если уж в такие дни к вам пришел, то... Резуненко полоснул себя ладонью у горла и выдавился наружу.
   - Изыщи, - коротко произнес Фархадов.
   - Да Салман Курбадович! Если мы каждому просителю!..
   - Он не каждый. Он друг Тимура был, - процедил Фархадов, заставив Мясоедова проглотить собственный всплеск. - Потому - изыскать!
   - Попробую, конечно.
   - Вот и пробуй, - разрешил Фархадов. - Так что за вопрос был у гостей?
   - Да, вопрос, - Коломнин с трудом заставлял себя не смотреть на Ларису. Так вот, почему из предполагавшихся двадцати километров трассы за два года проложено лишь пятнадцать, а деньги меж тем иссякли? В чем причина?
   - О чем это он? - Фархадов неприязненно уставился на заерзавшего Хачатряна. Тот в свою очередь зыркнул на Коломнина:
   - Я ведь объяснял. У компании имеются трудности.
   - Я не твоих комментариев жду, Симан Ашотович. Ты мне отдельно отчитаешься, - осадил его Коломнин. Так что обидчивый Хачатрян стремительно переменился в лице. - Сейчас меня интересуют объяснения руководства "Нафты".
   - А докладную написать не надо? - неприязненно съехидничал Мамедов. Может, лично Салман Курбадовичу на ваше имя?
   - Здесь нет поводов для обид, - Коломнин, даже не приступивший еще к расспросам, чувствовал себя несколько обескураженным от совершенно непонятного отпора. От более резкого ответа его удерживала даже не рука Симана, умоляюще сжавшая под столом ладонь, а более - нежелание преждевременно испортить отношения с Фархадовым. - Уважаемый Салман Курбадович, я никак не хотел и не хочу обидеть вас лично. Но согласитесь: мы ждем отчета об использовании своих денег. Это нормально для кредитора. С этим я послан. А вместо этого вы требуете выдать еще. Разве нам не о чем поговорить? Ведь если бы я, предположим, попросил лично у вас взаймы крупную сумму, вы бы наверняка поинтересовались, смогу ли отдать. И разве имел бы я после этого право обижаться?..
   Это был неудачный пример. Надо все-таки соображать, когда имеешь дело с кавказцем.
   - Возьми, сколько надо! - прежде чем Коломнин закончил фразу, бумажник Фархадова лег перед ним. Следом шлепнулось портмоне Мамедова. Едва заметно поколебавшись, придвинул свою барсетку и Мясоедов. Впрочем, таким образом, чтоб можно было незаметно утянуть ее назад.
   С благодарным поклоном Коломнин отодвинул все это к центру стола:
   - Спасибо. Буду знать, к кому в трудную минуту обратиться. Предлагаю все-таки поговорить о цифрах. Вчера, пока мы отдыхали, Юрий Богаченков изучил кредитное дело. Доложи, Юра!
   - Да, собственно, информации чересчур мало. Совсем никакой. Видно, что компания сильно перегружена долгами. И не только перед нашим банком. Но разобраться в представленных балансах без расшифровки совершенно невозможно. Я тут подготовил список необходимых документов...
   - Кто это? - ледяным тоном поинтересовался Фархадов.
   - Богаченков. Наш экономист, - вторично представил Коломнин.
   - Не знаю такого. Пусть ступает к экономистам и с ними общается. Кто сюда пустил? Я - Фархадов! Понимаете ли вы? Я дело для страны делаю. А вы мне тут...
   - Салман Курбадович, вам нельзя волноваться, - напомнил Мясоедов.