– Вы действительно сегодня на пристани говорили с Эрвином? – спросила мать, с тревогой глядя на девушку. – Эта встреча оказалась неудачной?
– У Эрвина там было свидание, – промолвила Мелия, бросая выразительный взгляд на Николь.
– Но, Мелия, – запротестовала та. – Ты ведь только просила меня выяснить, когда он берет яхту. Откуда мне знать, что он уже пригласил туда женщину?
– Какую женщину? – нахмурившись, грозно спросила Дороти.
– Флоренс Кейдж, – ответила Мелия.
Но Дороти, как и Николь, только отмахнулась, скептически улыбнувшись.
– Ах, вот оно что. Эту девушку я знаю. Она манекенщица. Тебе нечего опасаться. Эрвин не любит ее.
– Не знаю, – пожала плечами Мелия. – Он был ей очень рад.
С поникшими плечами она угрюмо опустилась на диван.
Дороти нарочито выпрямилась.
– Пожалуй, придется поговорить с этим мальчишкой.
– Мама! – Укоризненно воскликнула Николь, в то время, как Мелия протестующе взвизгнула. – Вы же обещали больше не вмешиваться. Это вызовет только неприятности. Если Эрвину хочется валять дурака – на здоровье.
– Не знаю, – возразила Дороти. – Может, говорить с ним не стоит, это только ухудшит дело. Но нельзя допустить, чтобы Мелия позволяла ему такое.
– Что же вы предлагаете? – Спросила Николь.
Дороти закусила губу.
– Еще не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
– Тайм-аут! – объявила Мелия, вставая и разводя в стороны руки на манер спортивного судьи. Этим приемом она часто пользовалась со своими учениками. – Очень ценю ваше желание помочь, но, право же, хочу играть по собственному сценарию. Не обижайтесь, пожалуйста, но… – Она умолкла, и на лице появилось умоляющее выражение.
Николь улыбнулась и протянула руку.
– Полностью тебя поддерживаю.
Мелия посмотрела на Дороти, и та тоже кивнула.
– Вы абсолютно правы, дорогая. Не стану опять решать за вас.
Дороти шагнула к Мелии и крепко обняла.
– Спасибо, – прошептала девушка.
Всю следующую неделю Мелия ничего не слышала об Эрвине. Пыталась убедить себя, что все идет так, как и хотела, но это плохо удавалось. Когда же стало ясно, что и Эрвина устраивает сложившаяся ситуация, сочинила коротенькое письмо и отослала в контору, успокаивая себя, что это всего лишь деловое предложение.
Она предлагала поработать в качестве секретаря следующие четыре лета, чтобы компенсировать сумму, которую он прислал родным.
Мелия точно знала, когда приходит в офис утренняя почта, и потому с тревогой ждала у телефона.
Отклик не замедлил последовать. Вскоре позвонила секретарша и назначила прием на следующее утро. Не успели еще на том конце провода повесить трубку, а Мелия уже чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
На следующий день, надев лучший костюм и туфли на высоких каблуках, точно в одиннадцать она была в хорошо знакомой приемной. Секретарь проводила в кабинет.
Эрвин сидел за столом, заполняя какие-то документы. Он не поднял головы, покуда они не остались одни.
– Итак, в чем проблема? – бесстрастно спросила Мелия.
– Проблемы никакой нет, – был ответ. Мелия чуть дернула плечом.
– В таком случае, зачем ты вызвал меня? Я поняла, что дело связано с моим письмом.
Он откинулся в кресле, вертя в руках золотую ручку.
– Не пойму, почему тебе пришло в голову это нелепейшее предположение, что я отвалил твоим родителям двадцать пять тысяч долларов.
– Эрвин, не делай из меня дурочку. Я точно знаю, что это – твоя работа. И знаю причину, почему ты это сделал.
– Сомневаюсь.
– Это очень великодушно с твоей стороны, но не могу допустить подобного.
– Мелия…
– Уверена, что мое предложение устроит нас обоих. Миссис Паунд будет только рада каждое лето путешествовать. Если не ошибаюсь, ее муж недавно вышел на пенсию и собирается повидать мир. Или она просто уволится.
Эрвин молчал, и это приободрило девушку.
– Я ведь неплохо справляюсь со своими обязанностями, скажешь нет? Единственный раз пропала папка, да и то не по моей вине. Ну и, конечно, надеюсь, ты больше не будешь заставлять меня ревновать. А то в прошлый раз это почти подействовало.
– О чем ты? Не понимаю.
– Брось, Эрвин! – Произнесла она со вздохом. – Ты считаешь, что я – круглая дура?
Он дугой выгнул свои густые брови.
– Именно так.
Мелия решила пропустить реплику мимо ушей.
– Неужели ты думаешь, я поверю, будто ты увлечен мисс Кейдж? Я же знаю тебя лучше, чем ты сам, Эрвин Хилмэн.
Эрвин уже чуть не улыбнулся, но быстро справился с собой.
– Так ты согласен с моим предложением? – Спросила Мелия.
– Нет, – ответил он. – Ты не должна мне ни цента.
По крайней мене он больше не пытался убедить, будто деньги пришли от Джервиса.
– Это несправедливо. Если родители узнают, откуда деньги, то тут же все вернут.
– Ты не скажешь, – твердо произнес он.
– Не скажу, – признала Мелия, зная, что известие почти разорило бы отца с матерью. – Но только при условии, что ты дашь возможность самой возместить это.
Он покачал головой. Мелия знала, что он бывает чертовски упрям, но в данном случае это просто смешно.
– Я послал эти деньги в дар – анонимно и без всяких условий. А твои намерения заместить миссис Паунд провалились этим летом. Почему ты думаешь, что это удастся следующим? Этот вопрос не стоит выеденного яйца. Предлагаю о нем забыть. – И он решительно положил ручку на стол, как бы в знак окончания разговора.
– Не стоит выеденного яйца… – Мелия медленно, растерянно потянулась за сумочкой.
– Похоже, нам больше нечего сказать друг другу, – тихо произнесла она.
– Похоже, что нет, – бесстрастно отозвался Эрвин.
Девушка встала и, стараясь гордо держать голову, вышла из комнаты. И лишь у лифта ее начала бить дрожь.
– Что с тобой, доченька? – с тревогой глядела на Мелию Вероника.
Мать и дочь сидели за кухонным столом и лущили горох, быстро отделяя спелые горошины от стручков и ссыпая их в синюю керамическую миску.
– Со мной все в порядке, – ответила Мелия безмятежным голосом, прекрасно зная, что мать не проведешь.
Вырастив шестерых детей и теперь помогая с внуками, Вероника приобрела почти сверхъестественную способность распознавать, что творится на душе у каждого.
– Со здоровьем, я вижу, все хорошо, – согласилась мать. – Но ты неспокойна. У тебя тревожные глаза.
Мелия неопределенно пожала плечами.
– Я бы сказала, что это связано с Эрвином, – снова начала Вероника. – Вы ведь ни разу не виделись с ним за две недели, не правда ли?
Эрвин… Уже одно имя способно было повергнуть Мелию в уныние.
– Я просто ничего не понимаю! – внезапно вырвалось у нее. – Послушать его мать, так он прямо сохнет по мне! А он все время встречается с другой женщиной.
– Действительно, утром я что-то прочла об этом в газете. Ты имеешь в виду Флоренс Кейдж?
– Да! – выпалила Мелия. – С этой вешалкой для платьев!
Если он выставляет свои похождения на всеобщее обозрение специально, чтобы заставить ее ревновать, то это удалось прекрасно.
Мать улыбнулась, но улыбка еще сильнее разозлила Мелию.
– Чего я не пойму, – с досадой проговорила она, – так это смысла его поступков. Зачем он это делает? – Мелия с такой силой разломила стручок, что горошины разом выкатились и застучали дробью по столу.
– Ты – умная девочка, Мелия, но когда дело касается Эрвина, ведешь себя как ребенок, – отрезала мать. Ее горошины легонько соскользнули в миску.
– Что ты имеешь в виду? – растерянно спросила Мелия. – Я люблю Эрвина.
– Любишь, да не очень, – с той же небрежностью обронила Вероника.
Девушка резко отодвинула от себя горку стручков.
– Мама! Ну как ты можешь! – потрясенно воскликнула она.
– Очень даже просто. Эрвин не верит, что ты его любишь. А почему он должен верить?
– То есть как это не верит? – казалось, возмущению Мелии не было предела. – И это говоришь мне ты?!
– Если посмотреть на ваши отношения с точки зрения Эрвина, то начинаешь его понимать.
Мелия никак не ожидала такого выпада от матери. Тем более в такой невозмутимой манере, словно они обсуждали цены на фрукты.
Сначала захотела обидеться. Потом подумала, что неплохо бы и выслушать мнение Вероники.
– Объясни-ка, пожалуйста, мамуля.
– Да понять-то нетрудно, – примирительно ответила Вероника. – Ты дважды заявляла, что любишь и готова за него выйти замуж, и оба раза отказывалась. Каждый раз, встречая сопротивление со стороны родственников, ты уходила, не давала ему возможности разрешить твои сомнения. Мне кажется, Эрвин пошел бы за тебя в огонь и в воду, но я совсем не уверена в обратном.
– Ты… ты все упрощаешь, а у нас… все гораздо сложнее. Я никак не могла пойти против воли его матери.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь, доченька, – искренне согласилась Вероника. – И все-таки ответь мне на вопрос, только сперва хорошенько подумай. Достаточно ли сильно ты любишь Эрвина, чтобы пойти за ним в огонь и в воду?
– Да! – с жаром воскликнула Мелия. Глаза Вероники засветились обычной доброй улыбкой.
– В таком случае, что ты будешь делать?
– Что делать? – в недоумении переспросила Мелия.
Она уже пыталась вернуться к нему два раза, но обе попытки разбивались о непомерную гордость Эрвина. Сейчас ясно одно: она не сдастся никогда.
– По-моему, если ты любишь Эрвина, то должна бороться за него. Конечно, только при условии… – Вероника замолчала.
– При каком условии?
– Что ты действительно любишь!
Глава 11
Эпилог
– У Эрвина там было свидание, – промолвила Мелия, бросая выразительный взгляд на Николь.
– Но, Мелия, – запротестовала та. – Ты ведь только просила меня выяснить, когда он берет яхту. Откуда мне знать, что он уже пригласил туда женщину?
– Какую женщину? – нахмурившись, грозно спросила Дороти.
– Флоренс Кейдж, – ответила Мелия.
Но Дороти, как и Николь, только отмахнулась, скептически улыбнувшись.
– Ах, вот оно что. Эту девушку я знаю. Она манекенщица. Тебе нечего опасаться. Эрвин не любит ее.
– Не знаю, – пожала плечами Мелия. – Он был ей очень рад.
С поникшими плечами она угрюмо опустилась на диван.
Дороти нарочито выпрямилась.
– Пожалуй, придется поговорить с этим мальчишкой.
– Мама! – Укоризненно воскликнула Николь, в то время, как Мелия протестующе взвизгнула. – Вы же обещали больше не вмешиваться. Это вызовет только неприятности. Если Эрвину хочется валять дурака – на здоровье.
– Не знаю, – возразила Дороти. – Может, говорить с ним не стоит, это только ухудшит дело. Но нельзя допустить, чтобы Мелия позволяла ему такое.
– Что же вы предлагаете? – Спросила Николь.
Дороти закусила губу.
– Еще не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
– Тайм-аут! – объявила Мелия, вставая и разводя в стороны руки на манер спортивного судьи. Этим приемом она часто пользовалась со своими учениками. – Очень ценю ваше желание помочь, но, право же, хочу играть по собственному сценарию. Не обижайтесь, пожалуйста, но… – Она умолкла, и на лице появилось умоляющее выражение.
Николь улыбнулась и протянула руку.
– Полностью тебя поддерживаю.
Мелия посмотрела на Дороти, и та тоже кивнула.
– Вы абсолютно правы, дорогая. Не стану опять решать за вас.
Дороти шагнула к Мелии и крепко обняла.
– Спасибо, – прошептала девушка.
Всю следующую неделю Мелия ничего не слышала об Эрвине. Пыталась убедить себя, что все идет так, как и хотела, но это плохо удавалось. Когда же стало ясно, что и Эрвина устраивает сложившаяся ситуация, сочинила коротенькое письмо и отослала в контору, успокаивая себя, что это всего лишь деловое предложение.
Она предлагала поработать в качестве секретаря следующие четыре лета, чтобы компенсировать сумму, которую он прислал родным.
Мелия точно знала, когда приходит в офис утренняя почта, и потому с тревогой ждала у телефона.
Отклик не замедлил последовать. Вскоре позвонила секретарша и назначила прием на следующее утро. Не успели еще на том конце провода повесить трубку, а Мелия уже чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
На следующий день, надев лучший костюм и туфли на высоких каблуках, точно в одиннадцать она была в хорошо знакомой приемной. Секретарь проводила в кабинет.
Эрвин сидел за столом, заполняя какие-то документы. Он не поднял головы, покуда они не остались одни.
– Итак, в чем проблема? – бесстрастно спросила Мелия.
– Проблемы никакой нет, – был ответ. Мелия чуть дернула плечом.
– В таком случае, зачем ты вызвал меня? Я поняла, что дело связано с моим письмом.
Он откинулся в кресле, вертя в руках золотую ручку.
– Не пойму, почему тебе пришло в голову это нелепейшее предположение, что я отвалил твоим родителям двадцать пять тысяч долларов.
– Эрвин, не делай из меня дурочку. Я точно знаю, что это – твоя работа. И знаю причину, почему ты это сделал.
– Сомневаюсь.
– Это очень великодушно с твоей стороны, но не могу допустить подобного.
– Мелия…
– Уверена, что мое предложение устроит нас обоих. Миссис Паунд будет только рада каждое лето путешествовать. Если не ошибаюсь, ее муж недавно вышел на пенсию и собирается повидать мир. Или она просто уволится.
Эрвин молчал, и это приободрило девушку.
– Я ведь неплохо справляюсь со своими обязанностями, скажешь нет? Единственный раз пропала папка, да и то не по моей вине. Ну и, конечно, надеюсь, ты больше не будешь заставлять меня ревновать. А то в прошлый раз это почти подействовало.
– О чем ты? Не понимаю.
– Брось, Эрвин! – Произнесла она со вздохом. – Ты считаешь, что я – круглая дура?
Он дугой выгнул свои густые брови.
– Именно так.
Мелия решила пропустить реплику мимо ушей.
– Неужели ты думаешь, я поверю, будто ты увлечен мисс Кейдж? Я же знаю тебя лучше, чем ты сам, Эрвин Хилмэн.
Эрвин уже чуть не улыбнулся, но быстро справился с собой.
– Так ты согласен с моим предложением? – Спросила Мелия.
– Нет, – ответил он. – Ты не должна мне ни цента.
По крайней мене он больше не пытался убедить, будто деньги пришли от Джервиса.
– Это несправедливо. Если родители узнают, откуда деньги, то тут же все вернут.
– Ты не скажешь, – твердо произнес он.
– Не скажу, – признала Мелия, зная, что известие почти разорило бы отца с матерью. – Но только при условии, что ты дашь возможность самой возместить это.
Он покачал головой. Мелия знала, что он бывает чертовски упрям, но в данном случае это просто смешно.
– Я послал эти деньги в дар – анонимно и без всяких условий. А твои намерения заместить миссис Паунд провалились этим летом. Почему ты думаешь, что это удастся следующим? Этот вопрос не стоит выеденного яйца. Предлагаю о нем забыть. – И он решительно положил ручку на стол, как бы в знак окончания разговора.
– Не стоит выеденного яйца… – Мелия медленно, растерянно потянулась за сумочкой.
– Похоже, нам больше нечего сказать друг другу, – тихо произнесла она.
– Похоже, что нет, – бесстрастно отозвался Эрвин.
Девушка встала и, стараясь гордо держать голову, вышла из комнаты. И лишь у лифта ее начала бить дрожь.
– Что с тобой, доченька? – с тревогой глядела на Мелию Вероника.
Мать и дочь сидели за кухонным столом и лущили горох, быстро отделяя спелые горошины от стручков и ссыпая их в синюю керамическую миску.
– Со мной все в порядке, – ответила Мелия безмятежным голосом, прекрасно зная, что мать не проведешь.
Вырастив шестерых детей и теперь помогая с внуками, Вероника приобрела почти сверхъестественную способность распознавать, что творится на душе у каждого.
– Со здоровьем, я вижу, все хорошо, – согласилась мать. – Но ты неспокойна. У тебя тревожные глаза.
Мелия неопределенно пожала плечами.
– Я бы сказала, что это связано с Эрвином, – снова начала Вероника. – Вы ведь ни разу не виделись с ним за две недели, не правда ли?
Эрвин… Уже одно имя способно было повергнуть Мелию в уныние.
– Я просто ничего не понимаю! – внезапно вырвалось у нее. – Послушать его мать, так он прямо сохнет по мне! А он все время встречается с другой женщиной.
– Действительно, утром я что-то прочла об этом в газете. Ты имеешь в виду Флоренс Кейдж?
– Да! – выпалила Мелия. – С этой вешалкой для платьев!
Если он выставляет свои похождения на всеобщее обозрение специально, чтобы заставить ее ревновать, то это удалось прекрасно.
Мать улыбнулась, но улыбка еще сильнее разозлила Мелию.
– Чего я не пойму, – с досадой проговорила она, – так это смысла его поступков. Зачем он это делает? – Мелия с такой силой разломила стручок, что горошины разом выкатились и застучали дробью по столу.
– Ты – умная девочка, Мелия, но когда дело касается Эрвина, ведешь себя как ребенок, – отрезала мать. Ее горошины легонько соскользнули в миску.
– Что ты имеешь в виду? – растерянно спросила Мелия. – Я люблю Эрвина.
– Любишь, да не очень, – с той же небрежностью обронила Вероника.
Девушка резко отодвинула от себя горку стручков.
– Мама! Ну как ты можешь! – потрясенно воскликнула она.
– Очень даже просто. Эрвин не верит, что ты его любишь. А почему он должен верить?
– То есть как это не верит? – казалось, возмущению Мелии не было предела. – И это говоришь мне ты?!
– Если посмотреть на ваши отношения с точки зрения Эрвина, то начинаешь его понимать.
Мелия никак не ожидала такого выпада от матери. Тем более в такой невозмутимой манере, словно они обсуждали цены на фрукты.
Сначала захотела обидеться. Потом подумала, что неплохо бы и выслушать мнение Вероники.
– Объясни-ка, пожалуйста, мамуля.
– Да понять-то нетрудно, – примирительно ответила Вероника. – Ты дважды заявляла, что любишь и готова за него выйти замуж, и оба раза отказывалась. Каждый раз, встречая сопротивление со стороны родственников, ты уходила, не давала ему возможности разрешить твои сомнения. Мне кажется, Эрвин пошел бы за тебя в огонь и в воду, но я совсем не уверена в обратном.
– Ты… ты все упрощаешь, а у нас… все гораздо сложнее. Я никак не могла пойти против воли его матери.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь, доченька, – искренне согласилась Вероника. – И все-таки ответь мне на вопрос, только сперва хорошенько подумай. Достаточно ли сильно ты любишь Эрвина, чтобы пойти за ним в огонь и в воду?
– Да! – с жаром воскликнула Мелия. Глаза Вероники засветились обычной доброй улыбкой.
– В таком случае, что ты будешь делать?
– Что делать? – в недоумении переспросила Мелия.
Она уже пыталась вернуться к нему два раза, но обе попытки разбивались о непомерную гордость Эрвина. Сейчас ясно одно: она не сдастся никогда.
– По-моему, если ты любишь Эрвина, то должна бороться за него. Конечно, только при условии… – Вероника замолчала.
– При каком условии?
– Что ты действительно любишь!
Глава 11
Решительно засучив рукава свитера, Мелия возбужденно ходила из угла в угол. Слова матери не выходили из головы. Сами по себе они, конечно, неприятны. Но хуже всего то, что это правда.
В самом деле, что еще оставалось Эрвину? Если невеста отказывалась от помолвки два раза, то как мог быть уверен жених, что она, в третий раз нареченная невеста, не переменит планов в случае каких-либо очередных проблем? Ей-то казалось: она повзрослела, стала зрелой и мудрой. А на самом деле просто глупая, неуверенная девчонка.
Боже, какая же она дура!
Что, теперь опять ждать подходящего случая, когда судьба столкнет с Эрвином и заставит его поверить в ее любовь? Да, но сколько времени придется дожидаться этой славной возможности? Месяц? Год? Или, может быть, еще три года?
Но Мелия не могла ждать подходящего случая. Значит, надо опять идти говорить с ним, как ни страшно об этом думать.
Однако с какой стати Эрвин должен опять верить ей? И трудно упрекнуть его за это.
Можно снова поговорить с Николь, может, она что-нибудь посоветует? Но Николь не скажет ничего нового. Надо идти и добиваться своего…
Стараясь больше не думать, чтобы сомнения не ослабили решимость, Мелия тщательно подобрала подходящий наряд. Брючный костюм персикового цвета с золотыми пуговицами она дополнила золотыми серьгами и бирюзовым шарфом.
Войдя в хорошо знакомую приемную, Мелия обрадовалась, встретив миссис Паунд.
– Мелия, как вы прекрасно выглядите! – воскликнула добрая женщина, одаривая Мелию восторженной улыбкой. Миссис Паунд сама выглядела счастливой и отдохнувшей. Поездка несомненно пошла на пользу. – Слышала про вашу аварию. Какое счастье, что все обошлось благополучно!
– Да, слава Богу. А Эрвин у себя?
– Увы, еще нет, но жду с минуты на минуту. Проходите в кабинет, располагайтесь поудобнее. Я принесу вам кофе.
– Большое спасибо, подожду.
Мелия вошла в кабинет и опустилась на обитый кожей диван. Она не ожидала, что Эрвина может не оказаться на месте. И теперь боялась за свою храбрость. Потягивая кофе, Мелия настраивала себя на победу. Вскоре за дверью раздались шаги Эрвина.
Дрожащей рукой девушка отставила чашку.
Дверь отворилась. Эрвин, полуобернувшись, продолжал отдавать быстрые, четкие распоряжения миссис Паунд. Мелия решительно распрямила плечи.
Записав все указания, миссис Паунд доброжелательно кивнула в сторону кабинета.
– У вас посетитель, – торжественно объявила эта добрая женщина.
Эрвин оглянулся, но, увидев хрупкую, настороженную фигурку, проявил полное равнодушие.
– Привет, – небрежно бросил он.
Едва дышащая от волнения, с руками на коленях, девушка напоминала школьницу, вызванную к директору на ковер.
– Эрвин, я хотела поговорить с тобой, – тоненьким голоском проговорила она.
Тот помрачнел и озабоченно взглянул на часы.
– На это время у вас нет встреч с клиентами, – обронила миссис Паунд и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
– Пожалуй, я могу уделить тебе несколько минут, – вяло согласился Эрвин, сел за стол и уставился в окно.
Мелия пересела на стул по другую сторону.
– Ах, Эрвин, ведь я чуть все не испортила!
Его брови скептически поползли вверх.
Девушка подвинулась на краешек стула.
– Все началось тем летом, когда мы с тобой познакомились.
– Я бы предпочел оставить эту тему в покое.
Он потянулся за ручкой, как будто испытывал потребность за что-нибудь держаться.
– Напротив. – На этот раз Мелия не собиралась так легко отступать. – Нам надо разобраться в прошлом. С тем чтобы, когда мы поженимся…
– Что, что мы сделаем?.. – сарказм в голосе Эрвина стремительно нарастал.
– Я понимаю, – торопливо сказала она. – Пожалуйста, выслушай меня. Я не уйду до тех пор, покаты не поверишь, что я люблю тебя.
Эрвин лениво развалился в кресле.
– У меня сегодня свидание.
– Что ж, постараюсь говорить быстрее, но думаю, ты на него не пойдешь.
– Уже интересно.
– Нет, я не сомневаюсь. У тебя вполне может быть свидание с какой-то женщиной. Но любишь-то ты меня.
Лицо его потемнело, он быстро опустил голову. Девушку обнадежило уже то, что мужчина ничего не сказал. Хотя явно не хотел продолжения разговора, Мелию это не смущало. Она твердо знала, чего хочет, и не собиралась допустить, чтобы такая чепуха, как настроение, помешало ей.
– Да. Так вот, я хотела поговорить о доме.
– О каком еще доме? – нетерпение слышалось буквально в каждом звуке.
– О нашем. Полном любви и веселья. С семью спальнями. Для нас и шестерых ребятишек. Уютном домашнем очаге, в котором под ногами крутится щенок. И яблочный пирог по праздникам, – несколько сбившись, Мелия сама задохнулась от картин будущего счастья и попыталась объяснить попонятнее. – Видишь ли, всему причиной моя мама. Она…
– Ты уверена, что это не моя мама? Она ведь принимает такое живое участие в наших отношениях.
– Это не так, – поспешила заступиться за Дороти Мелия. – Твоя мама очень переживает наш разрыв. Она приходила ко мне в больницу и просила, чтобы я вышла за тебя замуж. Миссис Хилмэн обещала, что не будет вмешиваться теперь в наши отношения, а она – человек слова. Раньше твоя мать подавляла меня, я боялась идти наперекор. Но после этой встречи мы стали понимать друг друга. Я поняла, что многие проблемы изобрела сама.
Мелия замолчала, ожидая, что Эрвин страшно обрадуется, но ошиблась. Всем своим скучающим видом тот показывал, что терпит докучливые разглагольствования лишь из вежливости и ждет не дождется, когда она оставит его в покое.
– Конечно, я не первая, кого миссис Хилмэн хотела бы видеть своей невесткой. Существует сколько угодно женщин, которые мечтают, бросившись тебе на шею, нестись к вершинам политической карьеры.
– И с одной из претенденток я сегодня встречаюсь.
Это прозвучало как пощечина. Но Мелия ничем не выдала своих чувств.
– Однако прежде всего твоя мать желает тебе счастья.
– Очень трогательно с ее стороны. Похоже, вы с ней – ах, не забыть бы еще дражайшую Николь! – объединили свои усилия.
– Ничего подобного! Мне помогла разобраться моя мама.
– А, вот уже и она здесь замешана! Не многовато ли женщин на одного меня?
– Моя мама сказала всего лишь, что самый несчастный в данной ситуации ты. Но вина лежит на мне. Я поступаю как вероломная женщина, все время обманывая тебя. Сперва я возмутилась. Как это моя родная мать говорит такие вещи?! Да еще когда я только-только оправилась от аварии и умирала от разлуки с тобой.
Тень усмешки тронула его губы.
– Мама сказала, что если я по-настоящему люблю тебя, то должна держаться с тобой заодно, несмотря на все трудности. И еще, что ты бы в подобной ситуации не отказался от меня. У меня не хватило характера, Эрвин. И ты не представляешь, как я об этом жалею. Если бы вернуться на три года назад или даже на три недели! Все было бы совсем по-другому! Я верю в тебя, Эрвин, верю в нашу любовь! Поверь же и ты еще раз! Дай только один шанс. И тебе никогда больше не придется жалеть об этом! И еще хочу сказать…
– Как, еще? – вежливо перебил Эрвин, поглядывая на часы и разводя руками, всем видом давая понять, что отпущенное время истекает.
– Да, еще. – Голос Мелии окреп, наполненный силой убеждения. – Ты будешь замечательным политиком, и я сделаю все, что нужно делать жене в этой ситуации, чтобы тебя избрали в городской совет. Ничего, я выдержу. Со временем перестану нервничать, оказываясь на виду у публики и прессы. Твоя мама обещала помочь. Я смогу, Эрвин, знаю, что смогу! Через три-четыре года стану вести себя перед камерой не хуже кинозвезды. Вот увидишь.
Эрвин молчал, и в наступившей тишине Мелия отчетливо слышала, с какой силой в груди у нее бьется сердце.
– Прекрасная и пламенная речь, – довольно спокойно произнес наконец молодой человек. – Но я не понимаю, что это может изменить.
Мелия медленно осела на стул. Все кончено. Она его потеряла. Это читалось в бесстрастном взгляде, каким он смотрел на нее. Взгляде на человека, некогда близкого, но больше уже не волнующего.
– А… да-да. – Она была настолько парализована этим явным безразличием, что не сразу могла подняться на ноги. – Прости, что… побеспокоила.
Остатков растоптанной гордости хватило, чтобы ноги, заплетаясь, донесли Мелию до двери.
– Ничего страшного, – бесцветным голосом произнес он.
Почему-то именно в этот момент что-то щелкнуло в сознании Мелии. Волна облегчения окатила как теплый душ после промозглого дня. Эрвин ее любит. Он не может перестать любить. Девушка уверенно обернулась и смело взглянула.
Мужчина что-то писал, низко наклонив голову.
– Эрвин, – прошептала она. – Ты же любишь меня. – Рука слегка дрогнула. – Этот номер у тебя не пройдет, – сказала она, делая к нему шаг.
– Не понял, – с тяжелым вздохом проговорил он, поднимая глаза.
– Вот этот трюк с безразличием. Ты зря стараешься. Ведь я все знаю. Ты бы не сидел часами у больничной койки, если бы не любил меня. Ты бы не посылал моим родителям деньги, если бы я ничего для тебя не значила.
– Я и не говорю, что ничего не значишь. Но, помнишь, ты мне однажды сказала: иногда любовь – это еще не все.
– Я была не права, прости, – опустила глаза Мелия. – А теперь слушай. Наши матери только и ждут, чтобы начать свадебные приготовления. Так что я им скажу?
– Скажи что хочешь.
На секунду она зажмурилась, чтобы не вспылить при виде этого глупого мальчишки.
– Ты испытываешь мое терпение, Эрвин, но посмотрим, кто кого переупрямит. – Она медленно двинулась в обход стола. Развернувшись на стуле и прищурившись, молодой человек внимательно следил за каждым ее движением.
Мелия провела рукой по его волосам, прижала его голову и тихо присела к нему на колени. Ее нежные губы скользнули по твердо очерченному рту. Его удивление, отчужденность, отторжение – все исчезло, едва лишь она прижалась к его губам.
Как сладок поцелуй! Как давно Мелия не ощущала этого тепла! Застонав от наслаждения, Эрвин прильнул к Мелии; его израненная, измученная душа возрождалась от ее поцелуя, как от волшебного источника жизни. Он прижимал ее все сильнее, зарываясь лицом, и знакомое, пугающее по силе и властности желание начало нарастать внутри нее.
Сердце мужчины стучало так же сильно, как ее собственное, дыхание стало прерывистым. Мелия нежно ласкала возлюбленного.
– Я люблю тебя, Эрвин Хилмэн.
– Это что, лишь благодарность? За деньги, которые я послал?
– Я люблю… – Слова замерли у Мелии на устах.
– Выйдешь за меня?
– Да, да! – счастливо выдохнула Мелия, с трудом оторвавшись. – И поскорее! Эрвин, пусть у нас будет самая короткая помолвка в мире.
– Только с одним условием. Никогда больше не упоминай про эти деньги.
И он подкрепил свое требование таким поцелуем, что Мелия уже перестала не то что возражать, но и соображать что-либо. Когда через некоторое время девушка очнулась, тяжело дыша, она переспросила неожиданно охрипшим голосом:
– Твое условие?
– Ты согласна или нет?
И вновь заглушил возможные возражения поцелуем. Мелия просто растворялась, таяла в объятиях, и после этого смогла лишь расслаблено кивнуть.
Она уже была согласна на все.
Эрвин перевел дыхание.
– Это будет наша свадьба. А вовсе не их, поняла?
Несколько минут оба молчали, наслаждаясь близостью.
– А ведь мама права, – лукаво улыбнулась Мелия. – Что любовь доказывают не словом, а делом.
– А я и не верил, что ты можешь вот так опять уйти от меня, – признался Эрвин. – Во всяком случае, далеко… Я бы вернул тебя. Но рад, что ты настояла на своем.
– И как я могла столько времени быть такой дурой? – Она нежно щекотала кончиком языка его шею.
– Тебе придется искупать свою вину лет пятьдесят-шестьдесят, – голосом прокурора провозгласил мужчина. – При хорошем поведении возможна амнистия.
К счастливому выражению на лице девушки прибавилась широкая, блаженная улыбка. Мелия подняла голову, глаза их встретились, и она нежно прижалась губами к его губам. Поцелуй, который она подарила возлюбленному на сей раз, получился медленным, проникновенным и вобрал в себя, казалось, всю чувственность мира.
– За что мы целовались сейчас? – спросил он.
– Мы скрепили нашу сделку. Отныне и впредь мы принадлежим друг другу, Эрвин Хилмэн. Ничто больше не разлучит нас.
– Ничто и никогда!
Дверь отворилась, и в комнату заглянула миссис Паунд.
– Я просто хотела удостовериться, что все в порядке, – сказала пожилая женщина, довольно улыбаясь. – Слава Богу. Я очень рада за вас.
– И я тоже, – ответила Мелия.
Эрвин снова притянул ее, и Мелия лишь успела услышать, как где-то там, далеко, закрылась дверь кабинета.
В самом деле, что еще оставалось Эрвину? Если невеста отказывалась от помолвки два раза, то как мог быть уверен жених, что она, в третий раз нареченная невеста, не переменит планов в случае каких-либо очередных проблем? Ей-то казалось: она повзрослела, стала зрелой и мудрой. А на самом деле просто глупая, неуверенная девчонка.
Боже, какая же она дура!
Что, теперь опять ждать подходящего случая, когда судьба столкнет с Эрвином и заставит его поверить в ее любовь? Да, но сколько времени придется дожидаться этой славной возможности? Месяц? Год? Или, может быть, еще три года?
Но Мелия не могла ждать подходящего случая. Значит, надо опять идти говорить с ним, как ни страшно об этом думать.
Однако с какой стати Эрвин должен опять верить ей? И трудно упрекнуть его за это.
Можно снова поговорить с Николь, может, она что-нибудь посоветует? Но Николь не скажет ничего нового. Надо идти и добиваться своего…
Стараясь больше не думать, чтобы сомнения не ослабили решимость, Мелия тщательно подобрала подходящий наряд. Брючный костюм персикового цвета с золотыми пуговицами она дополнила золотыми серьгами и бирюзовым шарфом.
Войдя в хорошо знакомую приемную, Мелия обрадовалась, встретив миссис Паунд.
– Мелия, как вы прекрасно выглядите! – воскликнула добрая женщина, одаривая Мелию восторженной улыбкой. Миссис Паунд сама выглядела счастливой и отдохнувшей. Поездка несомненно пошла на пользу. – Слышала про вашу аварию. Какое счастье, что все обошлось благополучно!
– Да, слава Богу. А Эрвин у себя?
– Увы, еще нет, но жду с минуты на минуту. Проходите в кабинет, располагайтесь поудобнее. Я принесу вам кофе.
– Большое спасибо, подожду.
Мелия вошла в кабинет и опустилась на обитый кожей диван. Она не ожидала, что Эрвина может не оказаться на месте. И теперь боялась за свою храбрость. Потягивая кофе, Мелия настраивала себя на победу. Вскоре за дверью раздались шаги Эрвина.
Дрожащей рукой девушка отставила чашку.
Дверь отворилась. Эрвин, полуобернувшись, продолжал отдавать быстрые, четкие распоряжения миссис Паунд. Мелия решительно распрямила плечи.
Записав все указания, миссис Паунд доброжелательно кивнула в сторону кабинета.
– У вас посетитель, – торжественно объявила эта добрая женщина.
Эрвин оглянулся, но, увидев хрупкую, настороженную фигурку, проявил полное равнодушие.
– Привет, – небрежно бросил он.
Едва дышащая от волнения, с руками на коленях, девушка напоминала школьницу, вызванную к директору на ковер.
– Эрвин, я хотела поговорить с тобой, – тоненьким голоском проговорила она.
Тот помрачнел и озабоченно взглянул на часы.
– На это время у вас нет встреч с клиентами, – обронила миссис Паунд и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
– Пожалуй, я могу уделить тебе несколько минут, – вяло согласился Эрвин, сел за стол и уставился в окно.
Мелия пересела на стул по другую сторону.
– Ах, Эрвин, ведь я чуть все не испортила!
Его брови скептически поползли вверх.
Девушка подвинулась на краешек стула.
– Все началось тем летом, когда мы с тобой познакомились.
– Я бы предпочел оставить эту тему в покое.
Он потянулся за ручкой, как будто испытывал потребность за что-нибудь держаться.
– Напротив. – На этот раз Мелия не собиралась так легко отступать. – Нам надо разобраться в прошлом. С тем чтобы, когда мы поженимся…
– Что, что мы сделаем?.. – сарказм в голосе Эрвина стремительно нарастал.
– Я понимаю, – торопливо сказала она. – Пожалуйста, выслушай меня. Я не уйду до тех пор, покаты не поверишь, что я люблю тебя.
Эрвин лениво развалился в кресле.
– У меня сегодня свидание.
– Что ж, постараюсь говорить быстрее, но думаю, ты на него не пойдешь.
– Уже интересно.
– Нет, я не сомневаюсь. У тебя вполне может быть свидание с какой-то женщиной. Но любишь-то ты меня.
Лицо его потемнело, он быстро опустил голову. Девушку обнадежило уже то, что мужчина ничего не сказал. Хотя явно не хотел продолжения разговора, Мелию это не смущало. Она твердо знала, чего хочет, и не собиралась допустить, чтобы такая чепуха, как настроение, помешало ей.
– Да. Так вот, я хотела поговорить о доме.
– О каком еще доме? – нетерпение слышалось буквально в каждом звуке.
– О нашем. Полном любви и веселья. С семью спальнями. Для нас и шестерых ребятишек. Уютном домашнем очаге, в котором под ногами крутится щенок. И яблочный пирог по праздникам, – несколько сбившись, Мелия сама задохнулась от картин будущего счастья и попыталась объяснить попонятнее. – Видишь ли, всему причиной моя мама. Она…
– Ты уверена, что это не моя мама? Она ведь принимает такое живое участие в наших отношениях.
– Это не так, – поспешила заступиться за Дороти Мелия. – Твоя мама очень переживает наш разрыв. Она приходила ко мне в больницу и просила, чтобы я вышла за тебя замуж. Миссис Хилмэн обещала, что не будет вмешиваться теперь в наши отношения, а она – человек слова. Раньше твоя мать подавляла меня, я боялась идти наперекор. Но после этой встречи мы стали понимать друг друга. Я поняла, что многие проблемы изобрела сама.
Мелия замолчала, ожидая, что Эрвин страшно обрадуется, но ошиблась. Всем своим скучающим видом тот показывал, что терпит докучливые разглагольствования лишь из вежливости и ждет не дождется, когда она оставит его в покое.
– Конечно, я не первая, кого миссис Хилмэн хотела бы видеть своей невесткой. Существует сколько угодно женщин, которые мечтают, бросившись тебе на шею, нестись к вершинам политической карьеры.
– И с одной из претенденток я сегодня встречаюсь.
Это прозвучало как пощечина. Но Мелия ничем не выдала своих чувств.
– Однако прежде всего твоя мать желает тебе счастья.
– Очень трогательно с ее стороны. Похоже, вы с ней – ах, не забыть бы еще дражайшую Николь! – объединили свои усилия.
– Ничего подобного! Мне помогла разобраться моя мама.
– А, вот уже и она здесь замешана! Не многовато ли женщин на одного меня?
– Моя мама сказала всего лишь, что самый несчастный в данной ситуации ты. Но вина лежит на мне. Я поступаю как вероломная женщина, все время обманывая тебя. Сперва я возмутилась. Как это моя родная мать говорит такие вещи?! Да еще когда я только-только оправилась от аварии и умирала от разлуки с тобой.
Тень усмешки тронула его губы.
– Мама сказала, что если я по-настоящему люблю тебя, то должна держаться с тобой заодно, несмотря на все трудности. И еще, что ты бы в подобной ситуации не отказался от меня. У меня не хватило характера, Эрвин. И ты не представляешь, как я об этом жалею. Если бы вернуться на три года назад или даже на три недели! Все было бы совсем по-другому! Я верю в тебя, Эрвин, верю в нашу любовь! Поверь же и ты еще раз! Дай только один шанс. И тебе никогда больше не придется жалеть об этом! И еще хочу сказать…
– Как, еще? – вежливо перебил Эрвин, поглядывая на часы и разводя руками, всем видом давая понять, что отпущенное время истекает.
– Да, еще. – Голос Мелии окреп, наполненный силой убеждения. – Ты будешь замечательным политиком, и я сделаю все, что нужно делать жене в этой ситуации, чтобы тебя избрали в городской совет. Ничего, я выдержу. Со временем перестану нервничать, оказываясь на виду у публики и прессы. Твоя мама обещала помочь. Я смогу, Эрвин, знаю, что смогу! Через три-четыре года стану вести себя перед камерой не хуже кинозвезды. Вот увидишь.
Эрвин молчал, и в наступившей тишине Мелия отчетливо слышала, с какой силой в груди у нее бьется сердце.
– Прекрасная и пламенная речь, – довольно спокойно произнес наконец молодой человек. – Но я не понимаю, что это может изменить.
Мелия медленно осела на стул. Все кончено. Она его потеряла. Это читалось в бесстрастном взгляде, каким он смотрел на нее. Взгляде на человека, некогда близкого, но больше уже не волнующего.
– А… да-да. – Она была настолько парализована этим явным безразличием, что не сразу могла подняться на ноги. – Прости, что… побеспокоила.
Остатков растоптанной гордости хватило, чтобы ноги, заплетаясь, донесли Мелию до двери.
– Ничего страшного, – бесцветным голосом произнес он.
Почему-то именно в этот момент что-то щелкнуло в сознании Мелии. Волна облегчения окатила как теплый душ после промозглого дня. Эрвин ее любит. Он не может перестать любить. Девушка уверенно обернулась и смело взглянула.
Мужчина что-то писал, низко наклонив голову.
– Эрвин, – прошептала она. – Ты же любишь меня. – Рука слегка дрогнула. – Этот номер у тебя не пройдет, – сказала она, делая к нему шаг.
– Не понял, – с тяжелым вздохом проговорил он, поднимая глаза.
– Вот этот трюк с безразличием. Ты зря стараешься. Ведь я все знаю. Ты бы не сидел часами у больничной койки, если бы не любил меня. Ты бы не посылал моим родителям деньги, если бы я ничего для тебя не значила.
– Я и не говорю, что ничего не значишь. Но, помнишь, ты мне однажды сказала: иногда любовь – это еще не все.
– Я была не права, прости, – опустила глаза Мелия. – А теперь слушай. Наши матери только и ждут, чтобы начать свадебные приготовления. Так что я им скажу?
– Скажи что хочешь.
На секунду она зажмурилась, чтобы не вспылить при виде этого глупого мальчишки.
– Ты испытываешь мое терпение, Эрвин, но посмотрим, кто кого переупрямит. – Она медленно двинулась в обход стола. Развернувшись на стуле и прищурившись, молодой человек внимательно следил за каждым ее движением.
Мелия провела рукой по его волосам, прижала его голову и тихо присела к нему на колени. Ее нежные губы скользнули по твердо очерченному рту. Его удивление, отчужденность, отторжение – все исчезло, едва лишь она прижалась к его губам.
Как сладок поцелуй! Как давно Мелия не ощущала этого тепла! Застонав от наслаждения, Эрвин прильнул к Мелии; его израненная, измученная душа возрождалась от ее поцелуя, как от волшебного источника жизни. Он прижимал ее все сильнее, зарываясь лицом, и знакомое, пугающее по силе и властности желание начало нарастать внутри нее.
Сердце мужчины стучало так же сильно, как ее собственное, дыхание стало прерывистым. Мелия нежно ласкала возлюбленного.
– Я люблю тебя, Эрвин Хилмэн.
– Это что, лишь благодарность? За деньги, которые я послал?
– Я люблю… – Слова замерли у Мелии на устах.
– Выйдешь за меня?
– Да, да! – счастливо выдохнула Мелия, с трудом оторвавшись. – И поскорее! Эрвин, пусть у нас будет самая короткая помолвка в мире.
– Только с одним условием. Никогда больше не упоминай про эти деньги.
И он подкрепил свое требование таким поцелуем, что Мелия уже перестала не то что возражать, но и соображать что-либо. Когда через некоторое время девушка очнулась, тяжело дыша, она переспросила неожиданно охрипшим голосом:
– Твое условие?
– Ты согласна или нет?
И вновь заглушил возможные возражения поцелуем. Мелия просто растворялась, таяла в объятиях, и после этого смогла лишь расслаблено кивнуть.
Она уже была согласна на все.
Эрвин перевел дыхание.
– Это будет наша свадьба. А вовсе не их, поняла?
Несколько минут оба молчали, наслаждаясь близостью.
– А ведь мама права, – лукаво улыбнулась Мелия. – Что любовь доказывают не словом, а делом.
– А я и не верил, что ты можешь вот так опять уйти от меня, – признался Эрвин. – Во всяком случае, далеко… Я бы вернул тебя. Но рад, что ты настояла на своем.
– И как я могла столько времени быть такой дурой? – Она нежно щекотала кончиком языка его шею.
– Тебе придется искупать свою вину лет пятьдесят-шестьдесят, – голосом прокурора провозгласил мужчина. – При хорошем поведении возможна амнистия.
К счастливому выражению на лице девушки прибавилась широкая, блаженная улыбка. Мелия подняла голову, глаза их встретились, и она нежно прижалась губами к его губам. Поцелуй, который она подарила возлюбленному на сей раз, получился медленным, проникновенным и вобрал в себя, казалось, всю чувственность мира.
– За что мы целовались сейчас? – спросил он.
– Мы скрепили нашу сделку. Отныне и впредь мы принадлежим друг другу, Эрвин Хилмэн. Ничто больше не разлучит нас.
– Ничто и никогда!
Дверь отворилась, и в комнату заглянула миссис Паунд.
– Я просто хотела удостовериться, что все в порядке, – сказала пожилая женщина, довольно улыбаясь. – Слава Богу. Я очень рада за вас.
– И я тоже, – ответила Мелия.
Эрвин снова притянул ее, и Мелия лишь успела услышать, как где-то там, далеко, закрылась дверь кабинета.
Эпилог
– Тедди, милый, смотри не разбуди Патрицию, – предостерегла Николь своего четырехлетнего сынишку.
Мелия счастливо рассмеялась, видя, как очаровательный мальчик наклонился над кроваткой ее новорожденной дочери и целует малышку в лобик.
– Смотри-ка, эти двоюродные уже целуются!
Мелия сидела во внутреннем дворике своего дома, полного зелени, под тенью большого зонта. Молодая мать наслаждалась покоем и счастьем, казалось, разлитым вокруг нее.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Николь, поднося охлажденный чай в высоком бокале.
– Лучше всех в мире.
– А как счастлив Эрвин! Он просто в восторге от Патриции, не правда ли?
– О да. Он ведет себя точь-в-точь как Джордж, когда у вас родилась Айрис. Глядя на этих братьев, можно подумать, что мы с тобой – единственные в мире женщины, когда-либо рожавшие детей.
Николь рассмеялась.
– А еще дедушки и бабушки…
– А я, кажется, скоро привыкну и буду воспринимать такое внимание как должное, – заявила Мелия.
Подруга удивленно вскинула брови.
– Вот как, нашей робкой девочке нравится быть в центре внимания?
– Ну ладно тебе, ладно, – стала защищаться Мелия. – Конечно, я растерялась, когда мэр пришел ко мне в клинику. Но уже цветы от всех этих групп заинтересованных лиц я принимала с удовольствием… Ну, тех, которые думают, что таким способом сумеют повлиять на Эрвина. Они просто не знают моего мужа.
Николь довольно вытянулась в своем шезлонге.
– Поразительно, но ты хорошо справляешься со своей ролью. Эрвин постоянно говорит нам с Джорджем, что только благодаря тебе он победил на выборах.
– Ну уж, конечно!
– Да, а как же! Ты что, забыла, как поднялась к микрофону во время встречи с избирателями, чтобы произнести свою знаменитую фразу. А?
Мелия улыбнулась, вспомнив тот день.
Тогда она очень волновалась. Мелия уже ждала ребенка, и группе поддержки пришлось немало потрудиться над ее имиджем. Соответственно одетая, с хорошо наложенным макияжем, с волосами, умело уложенными в прическу, Мелия чувствовала, что у нее распухает голова от советов Дороти Хилмэн. Сидя на почетном месте, она с тревогой следила за тем, как оппонент Эрвина упрекал мужа в том, что высокое социальное происхождение не позволит ему понять нужды городских бедняков. Тогда, чувствуя, что настроение собравшихся склоняется не в пользу Эрвина, забыв все наставления Дороти о пристойном поведении жены политика и сдержанности, Мелия решительно вышла на сцену и громко заявила:
– Вы все прекрасно знаете, из какой я семьи. И если кто-то не верит, что мой муж, работая в городском совете, не будет жалеть своих сил и знаний, чтобы сделать жизнь простых людей лучше, – спросите об этом у моих родных!
Люди зааплодировали молодой раскрасневшейся женщине, готовящейся стать матерью, и так горячо защищающей своего мужа. Эрвин тоже достойно ответил на брошенное обвинение, но именно пламенная речь Мелии завоевала сердца избирателей. На митинге присутствовала пресса, и ее выступление транслировалось сразу по трем каналам телевидения, заняло первые полосы газет. С этого момента популярность Эрвина начала стремительно расти.
Патриция загукала в кроватке, замахала ручками и ножками. Мелия взяла малышку на руки.
Из глубины дома раздались оживленные голоса мужчин. Это вернулись из гольф-клуба Джордж и Эрвин.
– Быстро же вы, однако, – заметила Николь, когда братья вышли к ним во дворик. Джордж налил всем холодного чая.
Эрвин подсел к жене с дочерью.
– Сколько времени прошло с тех пор, дорогая, когда я в последний раз говорил, что люблю тебя больше всего на свете?
Мелия взглянула на часы.
– Часа четыре, милый.
– О, уже целая вечность. – Эрвин поцеловал жену. – Я люблю тебя.
– Взгляни-ка на эту пару, – обратился Джордж к супруге. – Как ты думаешь, сколько может длиться медовый месяц?
– У Эрвина с Мелией – всю жизнь! – отозвалась Николь.
Склонившийся Эрвин и Мелия с малышкой на руках составляли прелестное трио, и, казалось, счастье их будет вечным.
Мелия счастливо рассмеялась, видя, как очаровательный мальчик наклонился над кроваткой ее новорожденной дочери и целует малышку в лобик.
– Смотри-ка, эти двоюродные уже целуются!
Мелия сидела во внутреннем дворике своего дома, полного зелени, под тенью большого зонта. Молодая мать наслаждалась покоем и счастьем, казалось, разлитым вокруг нее.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Николь, поднося охлажденный чай в высоком бокале.
– Лучше всех в мире.
– А как счастлив Эрвин! Он просто в восторге от Патриции, не правда ли?
– О да. Он ведет себя точь-в-точь как Джордж, когда у вас родилась Айрис. Глядя на этих братьев, можно подумать, что мы с тобой – единственные в мире женщины, когда-либо рожавшие детей.
Николь рассмеялась.
– А еще дедушки и бабушки…
– А я, кажется, скоро привыкну и буду воспринимать такое внимание как должное, – заявила Мелия.
Подруга удивленно вскинула брови.
– Вот как, нашей робкой девочке нравится быть в центре внимания?
– Ну ладно тебе, ладно, – стала защищаться Мелия. – Конечно, я растерялась, когда мэр пришел ко мне в клинику. Но уже цветы от всех этих групп заинтересованных лиц я принимала с удовольствием… Ну, тех, которые думают, что таким способом сумеют повлиять на Эрвина. Они просто не знают моего мужа.
Николь довольно вытянулась в своем шезлонге.
– Поразительно, но ты хорошо справляешься со своей ролью. Эрвин постоянно говорит нам с Джорджем, что только благодаря тебе он победил на выборах.
– Ну уж, конечно!
– Да, а как же! Ты что, забыла, как поднялась к микрофону во время встречи с избирателями, чтобы произнести свою знаменитую фразу. А?
Мелия улыбнулась, вспомнив тот день.
Тогда она очень волновалась. Мелия уже ждала ребенка, и группе поддержки пришлось немало потрудиться над ее имиджем. Соответственно одетая, с хорошо наложенным макияжем, с волосами, умело уложенными в прическу, Мелия чувствовала, что у нее распухает голова от советов Дороти Хилмэн. Сидя на почетном месте, она с тревогой следила за тем, как оппонент Эрвина упрекал мужа в том, что высокое социальное происхождение не позволит ему понять нужды городских бедняков. Тогда, чувствуя, что настроение собравшихся склоняется не в пользу Эрвина, забыв все наставления Дороти о пристойном поведении жены политика и сдержанности, Мелия решительно вышла на сцену и громко заявила:
– Вы все прекрасно знаете, из какой я семьи. И если кто-то не верит, что мой муж, работая в городском совете, не будет жалеть своих сил и знаний, чтобы сделать жизнь простых людей лучше, – спросите об этом у моих родных!
Люди зааплодировали молодой раскрасневшейся женщине, готовящейся стать матерью, и так горячо защищающей своего мужа. Эрвин тоже достойно ответил на брошенное обвинение, но именно пламенная речь Мелии завоевала сердца избирателей. На митинге присутствовала пресса, и ее выступление транслировалось сразу по трем каналам телевидения, заняло первые полосы газет. С этого момента популярность Эрвина начала стремительно расти.
Патриция загукала в кроватке, замахала ручками и ножками. Мелия взяла малышку на руки.
Из глубины дома раздались оживленные голоса мужчин. Это вернулись из гольф-клуба Джордж и Эрвин.
– Быстро же вы, однако, – заметила Николь, когда братья вышли к ним во дворик. Джордж налил всем холодного чая.
Эрвин подсел к жене с дочерью.
– Сколько времени прошло с тех пор, дорогая, когда я в последний раз говорил, что люблю тебя больше всего на свете?
Мелия взглянула на часы.
– Часа четыре, милый.
– О, уже целая вечность. – Эрвин поцеловал жену. – Я люблю тебя.
– Взгляни-ка на эту пару, – обратился Джордж к супруге. – Как ты думаешь, сколько может длиться медовый месяц?
– У Эрвина с Мелией – всю жизнь! – отозвалась Николь.
Склонившийся Эрвин и Мелия с малышкой на руках составляли прелестное трио, и, казалось, счастье их будет вечным.