Данкен Лидия. Заветное чувство

   Да и теперь его сердечные увлечения постоянно освещались на страницах светской хроники. Тихой свадьбы обыватель бы не простил.
   – Нет, Эрвин, именно этого все ждут от твоей семьи. Не обманывай себя и меня.
   – Ну, дорогая, значит, придется привыкнуть, – убежденно сказал он.
   – Придется привыкнуть, – медленно повторила за ним Мелия. – А если – нет? Если не хочу привыкать? Что тогда? Я помешаю твоей карьере. Как и все мои родные. Вот пример. Только что братья чуть не угодили в тюрьму, потому что пытались по-своему поговорить с Джеффом Джервисом насчет отцовских денег. Будь они твоими родственниками, представляешь, какой скандал раздул бы Джервис в прессе?
   – Ты преувеличиваешь.
   – Если… Сам понимаешь, что я права, – подчеркнуто убежденно произнесла Мелия. – Я говорила о своих опасениях. Но ты мне не поверил. Ты решил, что достаточно погладить по головке и чуть-чуть успокоить. Ты не подумал серьезно обо мне, – горячо обвиняла Мелия.
   – Мелия, прошу тебя… – взмолился Эрвин.
   – Может, ты не заметил, но у меня ужасная привычка краснеть, когда все смотрят. Я не такая, как твоя мать. Дороти нравится быть на виду, организовывать приемы, участвовать в светских раутах. У нее особый талант принимать гостей, создавать нужную атмосферу. Но у меня-то всего этого нет. Я буду выглядеть жалко, Эрвин.
   Молодой человек не ответил и только крепче сжал губы.
   – Не считай меня эгоисткой, – уже жалобно продолжила Мелия. – Просто я – не та, кто тебе нужен.
   – Потому что так сказала моя мать!
   – Нет, потому что так есть на самом деле.
   Эрвин вздохнул.
   – Я вижу, что ты уже успела это хорошо себе внушить, – горько сказал он.
   – Или другой пример, – не унималась девушка. – Я – хороший учитель и люблю свою работу. Я бы хотела продолжать учить детей и после замужества.
   Эрвин в замешательстве отступил на несколько шагов и потер рукой затылок.
   – Ну что ж, делать нечего, – проговорил он наконец. – Я объясню Джорджу, что не буду заниматься политикой. Если тебе от этого так плохо, я готов бросить все!
   – Ох, Эрвин! – чуть не плача воскликнула Мелия. – Неужели ты не понимаешь? Я же не хочу разрушить твои мечты! Сейчас ты меня любишь, но потом, со временем, все равно невольно начнешь обвинять, что я разрушила твою карьеру. Женитьба не принесет счастья.
   – Ты мне нужнее политики! – жестко оборвал Эрвин. – Ты права – пыталась говорить о своих страхах, а я не придал этому никакого значения. Я вырос в семье, для членов которой быть на виду – привычка. Даже не обращаю на это внимания. Я не услышал твоих слов. Ты права, дорогая, совершенно права. Все люди разные, и я поступал эгоистично, навязывая свои желания. Прости меня!
   Мелия закрыла глаза, борясь с искушением согласиться. Они будут счастливы вместе. Но недолго. И уютный дом с семью спальнями, и семейные отношения – не смогут существовать, когда Эрвин осознает, какую жертву принес, согласившись на ее условия.
   – Ничего не выйдет, Эрвин, – безнадежно промолвила Мелия. – Мы сразу обречем нашу совместную жизнь и разобьем надежды всей твоей семьи. Ведь близкие мечтали о карьере политика для тебя.
   – С семьей я разберусь сам.
   – Нет. Семья – это часть тебя. Ты с детства хотел стать политиком и сам понимаешь, что можешь принести много пользы людям.
   Слезы уже откровенно струились по лицу девушки. Мелия с досадой смахнула их рукой и с заметным усилием продолжила:
   – Ну а я… я препятствие на твоем пути и досадная помеха для твоих близких.
   – Нет, ты будешь моей женой! – уже кричал Эрвин. Он притянул ее к себе. – Я ничего не хочу больше слышать. Мы давно любим друг друга. Мы просто обязаны быть вместе!
   Мелия закрыла глаза и опустила голову. Уже не было сил спорить.
   – Ты найдешь другую невесту. Своего круга. Такую, которая будет равна по положению в обществе, по воспитанию. Она станет помощницей, а не помехой. И которая… тоже будет любить тебя. Слезы лились все сильнее.
   – Что ты говоришь? – Эрвин больно сжал ее плечи. – Мне нужна ты, а не другая девушка! Я женюсь только на тебе. – Мелия только грустно покачала головой. – Почему же я не влюбился в другую? у меня было целых три года, чтобы найти эту мифическую девушку, которую ты прочишь мне в жены. Почему же я ее не встретил?
   – Потому что ты жил с закрытыми глазами и был слишком поглощен болью моего отказа. Да мало ли причин?
   – Значит, хочешь снова, как в прошлый раз, уйти из моей жизни?
   На них уже стали оглядываться прохожие. Заметив это, Эрвин заметно понизил голос.
   – Не хочу, – тоже потише сказала Мелия. – Меня это просто убивает. И отдала бы все на свете, чтобы стать ровней тебе. Но я могу быть только собой. Невозможно изменить сложившийся характер. Как нельзя требовать, чтобы ты превратился в другого человека – например, пошел к моим братьям подмастерьем.
   – Это и не нужно, – проговорил Эрвин, стиснув зубы, глаза заволоклись такой болью, что у Мелии заныло сердце.
   Эрвин глубоко вздохнул и отпустил ее.
   – Давай не торопиться. Сейчас мы оба измучены. – Он помолчал, стараясь взять себя в руки. – Подождем до завтра, утро вечера мудренее. Да, любимая?
   Мелия кивнула. Действительно, нет больше сил.
 
   На другое утро, не успела Мелия войти в офис, как позвонил Эрвин и предупредил, что придет позже, попросив перенести назначенные консультации с клиентами. Голос звучал холодно, без малейших эмоций. Можно подумать, что говорит посторонний человек.
   Мелии хотелось спросить, как он себя чувствует, как дела, но Эрвин явно не стремился обсуждать личные темы.
   С тяжелым сердцем приступила девушка к утренним обязанностям. Около половины десятого зашел Джордж. На пороге замялся, будто по ошибке попал не туда.
   – Эрвин придет не раньше одиннадцати, – объявила секретарша.
   Всегда уверенный, Джордж чувствовал явную неловкость.
   – Да, я знаю… Я пришел к вам.
   – Ко мне? – в изумлении вскинула голову Мелия. Лицо Джорджа выражало участие. – Зачем?
   – Вчера Эрвин приехал к нам. Он был очень растерян и…
   – И расстроен, – подсказала запинающемуся Джорджу Мелия. Она прекрасно представляла, в каком состоянии был Эрвин.
   – Наверное, брат не одобрит моего вмешательства, но хочу попытаться помочь вам. Однажды он тоже помог мне с Николь. Я перед ним в долгу. – Улыбка воспоминания мелькнула на лице Джорджа. – Я понял, что Эрвин решил не баллотироваться в городской совет, и, разумеется, поддержу любое его решение…
   – Но… – помогла продолжить Мелия. Непременно должно последовать «но».
   – Но его отказ будет позором для нашей семьи.
   – Я не допущу этого, – спокойно ответила Мелия. – Видите ли, я желаю Эрвину только блага. И отнюдь не являюсь для него этим благом.
   – У меня другое мнение на этот счет.
   Мелии было больно обсуждать эту тему.
   – Куда Эрвин поехал сейчас? – мягко попыталась Мелия перевести разговор.
   – Он говорит с родителями.
   С родителями… Если кто и способен заставить его посмотреть правде в глаза, то это, несомненно, Дороти Хилмэн. Эта сильная и уверенная в своей правоте женщина, которая сумела убедить Мелию, что та живет в мире грез, сумеет раскрыть и Эрвину глаза на происходящее мягко и с такой любовью, как никто другой.
   – Нужно время, чтобы все обдумать, – пробормотала Мелия. – Спасибо за участие, Джордж, большое спасибо. Я знаю, что вы желаете только добра. Но все, что происходит между Эрвином и мной, касается только нас самих.
   – Вам не нужен мой совет, но я все же его дам, – сказал Джордж. – Не сдавайтесь так легко.
   – Не буду, – пообещала Мелия.
   Она разбирала почту, когда пришел Эрвин. Девушка бросилась к нему, но Эрвин, глядя в сторону, безжизненно произнес:
   – Я не могу бороться с вами обеими.
   Прошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
   Мелия без сил опустилась на стул. В глубине сердца она надеялась, что Эрвин настоит на своем, и мать не уговорит бросить ее, Мелию. У них бы появился шанс. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Эрвин сдался. Родители убедили его в том, в чем не сумела убедить она: дочь электрика не пара сыну сенатора.
   Мелия напечатала заявление об уходе и подписалась. Позвонила в агентство по найму временных работников и попросила прислать замену.
   Закончив с этими делами, тихонько постучала в дверь кабинета и вошла. Эрвин стоял, прижавшись лицом к оконному стеклу, широкие плечи ссутулились. Услышав легкие шаги, обернулся.
   Мелия положила листок на стол и подошла к снова уткнувшемуся в стекло Эрвину.
   – Что ты принесла?
   – Заявление об уходе. Через час прибудет новый секретарь. Я введу ее в курс дела и научу всему, что требуется.
   В глубине души Мелия ожидала, что Эрвин возмутится, выйдет из себя, обнимет, зацелует, скажет, как она ему нужна. Девушка приложила ладонь к его щеке и улыбнулась сквозь застилавшие глаза слезы.
   – Прощай, Эрвин, – прошептала она.

Глава 9

   Прошла неделя. Дни бессмысленно тянулись за днями. Утро незаметно переходило в день, потом на смену неспешно шел вечер, но Мелия едва отличала одно от другого.
   Близкие старались развеселить девушку, и она была благодарна за сочувствие, в котором очень нуждалась. Время от времени родителям приходили вести от Эрвина – через секретаря он держал их в курсе переговоров с компанией «Джервис Консалтинг».
   Мелия тоже однажды получила от него письмо.
   В скупых строчках Эрвин уведомлял, что Джервиса в судебном порядке обязали к выплате присвоенных денег и возмещению морального ущерба ее отцу. Поскольку процесс занял гораздо меньше времени, чем предполагалось, Мелия ничего больше не должна его фирме.
   Девушка несколько раз перечитала письмо, стараясь найти каплю чувства в этих немногих строках.
   Тщетно. Сухие фразы не содержали ни единого намека на скрытый смысл. Мелия погладила подпись Эрвина, а глаза застилали слезы. Она так скучала по нему. А строки, написанные его рукой, были так близко, как некогда он сам.
   Прошла еще неделя. Горе Мелии не ослабевало.
   Она понимала: нужно время, чтобы привыкнуть опять жить без него. Подавленная и безучастная ко всему, не выходила из дома.
   Стояли яркие солнечные дни. Но сияющее голубое небо не радовало девушку. Пожалуй, было бы легче, отвечай погода настроению. Но природа продолжала упорно радоваться лету.
   Однажды Мелия встала поздно, с трудом вытянув себя из постели. Готовить было лень, и она прослонялась по гостиной и кухне до середины дня. Сидя в ночной рубашке перед телевизором, проголодавшись, жевала сухие кукурузные хлопья. Она уже давно не ходила за продуктами, и есть в доме практически было нечего.
   В дверь позвонили, и Мелия, с недовольным видом сняв с колен тарелку, пошла к двери. Вероятно, это мать или кто-то из невесток. Все считали своим долгом спасти ее и придумывали массу предлогов, чтобы то и дело забегать к ней.
   Мелия, конечно, ценила их любовь и заботу. Но хотелось только одного – чтобы оставили в покое. И именно сейчас, чтобы она могла без помех доесть свой попкорн.
   В глазок ей удалось увидеть только модную сумочку, все остальное оставалось вне поля зрения. – Кто там? – подозрительно спросила она.
   – Это я, Николь. Мелия, открой, пожалуйста.
   Мелия прислонилась лбом к двери и застонала.
   Она разбита – и морально, и физически. Еще одно напоминание об Эрвине просто убьет ее.
   – Надо поговорить, – крикнула Николь. – Это касается Эрвина.
   Почему-то ее слова возымели действие. Только что Мелии не хотелось никого видеть. Но стоило Николь произнести имя Эрвина, как девушка тотчас же распахнула дверь. Свет ударил в глаза, она стояла на пороге, болезненно щурясь от солнца.
   – Как ты себя чувствуешь? – спросила Николь, заходя в дом.
   – Так же, как и выгляжу, – пробурчала Мелия, закрывая дверь. – А как там Эрвин?
   – Так же, как и ты.
   Николь прошла в комнату, сняла с кресла кипу газет и уселась, по-видимому, устраиваясь надолго.
   – Где же Тедди? – пробурчала Мелия.
   Николь скрестила ноги и, поудобнее усаживаясь в кресле, всем видом показывала, что у нее куча времени.
   – Мама забрала сынишку на целый день. – Последние слова она подчеркнула особо.
   Так, значит, Николь, пока не добьется своего, не уйдет.
   – Маме сказала, что иду к врачу. Я действительно иду, только позже, – продолжала Николь. – По-моему, я опять беременна. – Глаза женщины засветились счастьем.
   Как ни была Мелия морально подавлена, она нашла силы искренне порадоваться за подругу.
   – Я понимаю, что режу по больному, – сочувственно произнесла Николь. – Но все-таки, что у вас произошло?
   – Думаю, уже всем известно. – Мелии не хотелось излагать мучительные подробности. Да и какой смысл?
   Николь издала короткий смешок.
   – Откуда? От Эрвина? Да из него слова не вытянешь. Мы с Джорджем пытались поговорить с ним, но от него ничего не добьешься.
   – Поэтому ты пришла ко мне?
   – Именно поэтому.
   Николь и впрямь была настроена решительно и не собиралась уходить ни с чем.
   – Не надо, Николь, – покачала головой Мелия, борясь с внезапно нахлынувшими слезами. – Это слишком больно.
   – Но вы ведь так любили друг друга.
   – Вот потому нам так нелегко. Но это – единственно правильное решение.
   Николь нетерпеливо взмахнула рукой.
   – Вы просто пара идиотов. Что ты собираешься делать дальше?
   – Я уезжаю из Фриско, – неожиданно для себя заявила Мелия.
   Решение пришло внезапно, но почему-то в глубине души Мелия сознавала, что оно правильное. Больше нельзя переползать из одного дня в другой, без мыслей о будущем. Нельзя вечно хоронить себя в прошлом. Это – не жизнь. Но здесь по-иному не удастся. Невозможно жить в этом городе, в этом штате, чтобы на тебя не сыпались новости о Хилмэнах. Казалось, дня не проходило, когда бы имя отца Эрвина не мелькало там и сям в новостях. Что же говорить о том, когда Эрвин будет работать в городском совете? Бежать – вот единственный выход.
   – Куда же ты уезжаешь? – поинтересовалась подруга.
   Какая разница, лишь бы подальше отсюда, подумала Мелия.
   – На восток, – брякнула первое, что пришло на ум. – Говорят, в Колорадо очень красиво.
   В самом деле, куда бы ни поехала, учителя нужны везде, и не придется долго искать работу.
   – Ну это же очень далеко! – воскликнула Николь.
   Чем дальше, тем лучше, мрачно подумала Мелия. Родители, естественно, станут возражать – пусть возражают. Впервые за две недели у Мелии появилась какая-то цель в жизни.
   Родители обязательно скажут, что она убегает от трудностей. Это действительно так, но в некоторых случаях бегство необходимо. Мелия, кстати, вспомнила, как отец объяснял однажды братьям, что иногда настает момент, когда понимаешь, что победить невозможно. Тогда самое разумное – отойти в сторону. Теперь в подобной ситуации очутилась Мелия.
   – Большое спасибо тебе за заботу, – сказала она, воспрянув духом. – Когда ребенок родится, напиши мне.
   – Хорошо, – грустно кивнула Николь. Расстроенная и обескураженная, Николь поднялась с места. На прощание подруги крепко обнялись. обещая писать друг другу.
   Наконец Мелия очнулась от двухнедельного оцепенения и ощутила прилив энергии. Переоделась, позвонила друзьям и распахнула окна, впуская в дом солнечный свет. За несколько часов она сделала больше, чем за предыдущие две недели. Самое трудное, что предстояло, – объявить родным о решении уехать, но даже это Мелию не смущало. Желание действовать кипело в ней. Итак, сегодня вторник. В следующий понедельник побросает все что можно, в машину и возьмет курс на восток. А как только устроится на новом месте, пошлет за мебелью.
   Пока Мелия раздумывала, как преподнести свое решение родителям, позвонил отец и сообщил радостную новость. Ему переслали чек на сумму, вложенную в «Джервис Консалтинг». Кроме того, Эрвин порекомендовал опытного консультанта в области финансовых операций.
   – Как все хорошо! – Звучавшая в голосе отца радость стала лучшей наградой. Она правильно сделала, обратившись за помощью к Эрвину, пусть даже это разбило ей сердце. Отец вернул не только пропавшие деньги, с ними обрел чувство собственного достоинства и веру в справедливость.
   – Мне нужно очень серьезно поговорить с вами, – сказала Мелия, внутренне настраиваясь на разговор. – Приеду через полчаса.
   Убедить в своем решении родителей, как она и предполагала, было нелегко. Но, отвечая на нескончаемый поток возражений, Мелия осталась тверда. Она уезжает из Фриско, чтобы начать новую жизнь.
   К удивлению девушки, братья поддержали ее. Фред сказал, что она достаточно взрослая, чтобы принимать решения самой. Эти слова почему-то подействовали на родителей больше, чем все предыдущие аргументы.
   Последний день перед отъездом Мелия провела с матерью. Вероника солила в кухне огурцы и украдкой смахивала слезы.
   – Доченька! Как же без тебя? – наконец не выдержала мать.
   Сердце Мелии сжалось.
   – Мама, почему ты говоришь, точно никогда больше меня не увидишь и не услышишь? Обещаю, что буду звонить не реже раза в неделю.
   – Смотри, звони в те часы, когда тариф дешевле, – заботливо предупредила привыкшая экономить Вероника.
   – Обязательно, – заставила себя улыбнуться дочь.
   – Я разговаривала с Эрвином, – как бы между прочим обронила Вероника, укладывая дольки чеснока в простерилизованные банки.
   У Мелии внезапно застучало сердце.
   – Я сказала ему, что ты уезжаешь. Знаешь, что он ответил?
   – Что? – не владея собой, почти выкрикнула девушка.
   – Эрвин сказал, что тебе лучше знать. – Мать немного помолчала, как бы взвешивая слова. – Вообще он показался каким-то странным. Почему-то жаль этого мальчика. Но меня больше беспокоишь ты.
   – У меня все в порядке, мама.
   – Знаю, доченька. Ты из семьи Парсонсов, а все мы – люди сильные.
   Вслед за матерью Мелия укладывала в банки зонтики укропа.
   – Ты никогда мне не рассказывала, что произошло между вами, – продолжала Вероника. – Да это и не нужно. У меня ведь есть глаза и уши. Как я понимаю, тут каким-то образом замешана его семья.
   Да, Bepoника, оказывается, все понимала. Мелия удивилась проницательности матери.
   – Принесли почту, – объявил, спасая положение, вошедший Стивен Парсонс. – Я заказал в туристическом агентстве проспекты круиза по островам Тихого океана. Когда управитесь со своими банками, давайте сядем и вместе посмотрим, что там предлагают.
   – Да, мы уже скоро, – кивнула Вероника.
   Отец положил письма на стол. Вдруг внимание Мелии привлек верхний конверт. Письмо из суда по делу о банкротствах. Однако она бы так и не заглянула в него, не распечатай отец этого конверта.
   – Интересно, что это такое? – удивился Стивен, вынимая листок.
   – Стивен, ради Бога, надень очки, – строго сказала Вероника.
   – А я и без них все вижу, – ответил старик, подмигивая Мелии. – Прочти-ка мне.
   Девушка взяла письмо и пробежала глазами по строчкам. Внезапно ей стало плохо. От имени компании «Джервис Консалтинг» суд предлагал заполнить прилагающиеся бланки, указать сумму капиталовложений, подтвердив расписками. После получения необходимых документов дело будет назначено к слушанию.
   Канцелярский стиль письма, изобилующий профессиональными терминами, был не совсем понятен Мелии. Но суть послания ясна. Фирма не возвращала денег отцу и собиралась с ним судиться.
   Деньги подарил Эрвин.
   – Это просто так, папа. Какая-то чепуха, – в замешательстве проговорила Мелия.
   – Тогда лучше выброси. Не понимаю, почему мы получаем столько макулатуры. Пора бы уже защитникам окружающей среды задуматься над бесполезной вырубкой деревьев, – отец был в радостном, несколько возбужденном состоянии.
   Мелия сунула конверт в сумку, наспех попрощалась и ушла. Она боялась, что если задержится дольше, то расплачется на глазах у родителей.
   Эрвин сделал прощальный подарок. Горячие слезы навертывались на глаза, мешая вести машину, и, хлюпая носом, она все вытирала их тыльной стороной ладони.
   Внезапно сзади громко засигналили машины. Поспешно обернувшись, Мелия закричала от ужаса.
   На нее несся огромный седан.
   В следующую секунду раздался оглушительный лязг металла о металл. Девушка выпустила руль и инстинктивно закрыла лицо руками. Показалось, будто она находится в эпицентре чудовищного взрыва.
   Реальный мир распался на кусочки, оставив только боль. Глаза заволокло туманом, в голове кружились обрывки мыслей. Последнее, что Мелия осознала, это то, что умирает. Потом все погрузилось во тьму.
 
   – Почему вы сразу не сообщили мне? – спрашивал хриплый мужской голос.
   Казалось, звук издалека медленно доходил до сознания Мелии, а сама она тихо плыла в густом сером тумане. Сначала вспомнила, что это голос Эрвина, потом он стал не похож.
   – Мы сразу позвонили, но секретарь сказала, что связаться сейчас с вами невозможно.
   Другой голос принадлежал отцу, поняла Мелия. Но тоже звучал как-то странно, тихо и гулко, словно со дна глубокого колодца. Слова были нечеткими и расплывчатыми и долетали как бы с опозданием. Наверное, оттого что нестерпимо болела голова. В висках тяжело стучало.
   – Я приехал сразу, как только узнал. – Снова Эрвин. Голос казался виноватым. – Какой диагноз?
   – Доктор говорит, сильное сотрясение мозга. Она не приходит в сознание, но врачи заверяют, что это не кома.
   – Мелия скоро очнется, – раздался мягкий, успокаивающий голос матери. – Присядьте и не волнуйтесь. Все будет хорошо. Доктор сейчас придет и ответит на все вопросы. Мелия обязательно поправится, надо только набраться терпения.
   Мать успокаивает Эрвина, как своего ребенка, подумала Мелия. А почему Эрвин беспокоится? Наверное, думает, что она умирает. А может, уже умерла? Нет, тогда бы не было так больно.
   – Что сделали с ее головой?
   Мелии тоже было интересно это узнать.
   – Обрили наголо.
   – Это не страшно, не волнуйтесь, – включился отец. – Волосы опять вырастут.
   – Просто так странно.
   – Все будет хорошо, Эрвин. Садитесь здесь, рядом, возле нее. Я знаю, что тяжело видеть Мелию в таком состоянии.
   Мелии тоже хотелось сказать Эрвину, что все в порядке, но губы не шевелились, и она ничего не сумела сказать. Наверное, что-то не так, если она все слышит, а говорить не может. Она попыталась пошевелиться, но ни руки, ни ноги не слушались. Внезапно охватил страх, и боль в голове усилилась.
   Мелия снова провалилась в серый туман, и голоса постепенно замирали вдали. Она хотела закричать, позвать, вернуться, но ничего не получалось. И этот уход был хуже всякой боли.
   В следующий раз Мелия услышала, что кто-то шагал взад и вперед по комнате. Шагающий был, видимо, охвачен нетерпением и даже тревогой.
   – Как она? – донесся знакомый женский голос.
   Голова опять болела. Мелия не могла выносить эту нестерпимую боль.
   – Никаких изменений. – Это сказал Эрвин.
   Значит, это он ходил по комнате. Мысль, что он рядом, наполнила тихим покоем. Если Эрвин рядом, то она обязательно поправится. Почему? Мелия не задавалась этим вопросом.
   – Ты давно здесь? – Мелия вспомнила этот женский голос. Он, очевидно, принадлежал Николь.
   – Несколько часов.
   – Скорее, целые сутки. Я встретила в лифте родителей Мелии. Они поехали домой спать. И тебе советую сделать то же самое. Из больницы сообщат в случае чего.
   – Нет, – упрямо сказал мужчина.
   Мелия внутренне расхохоталась. Как это похоже на Эрвина!
   – Эрвин, – увещевающе продолжала Николь. – Ну подумай сам.
   – Да, знаю, что ты права. Но остаюсь здесь. Можешь спорить, Николь, сколько угодно – это ничего не даст.
   На время замолчали. Мелия услышала, как к кровати придвигают стул.
   – Ты знал, что Мелия собиралась уехать?
   – Да, – Ответил Эрвин. – Мне звонила ее мать.
   – И ты не отговорил?
   В комнате повисло долгое молчание.
   – Нет, – со вздохом сказал наконец Эрвин.
   – Но ты же любишь ее!
   – Николь, пожалуйста, оставь это.
   Да, Эрвин любит ее, она любит Эрвина, и все равно надежды на счастье у них нет. Глухое рыдание где-то внутри потрясло девушку.
   – Николь, смотри, она шевельнулась! – взволнованно воскликнул Эрвин. – Ты видела? У нее дрогнула рука.
   Но Мелия вновь унеслась в небытие, в спасительный серый туман. Как будто мягкое теплое одеяло окутало со всех сторон.
 
   Когда Мелия в следующий раз очнулась, она неожиданно открыла глаза, и первое, что увидела, – яркий голубой цвет. Она не сразу поняла, что смотрит на небо за окном. Мелия заморгала, пытаясь вспомнить, где она и что здесь делает.
   Память медленно возвращалась. Кажется, она попала в аварию. Почувствовав ужасную боль в голове, Мелия решила, что умирает. Теперь в висках уже так не стучало, но боль не оставляла, от яркого света слезились глаза.
   Девушка с большим трудом повернула голову. У изголовья сидела мать и читала Библию, а отец стоял в углу комнаты, потирая поясницу, словно разминая от долгого сидения мышцы.
   – Мама. – Голос плохо слушался Мелию.
   Вероника вскочила на ноги.
   – Мелия очнулась! Стивен, Стивен! – Мать закрыла лицо руками и расплакалась.
   Так странно видеть мать плачущей! Мелия посмотрела на отца и увидела, что на его глазах тоже выступили слезы.
   – Значит, ты решила к нам вернуться, доченька? – со вздохом произнес Стивен и поднял глаза к небу. – Слава Богу!