Страница:
Остановка - тот же первый путь, только за тебя его делает время. Только дышишь ты не свободой, а затхлым воздухом гнилья и першащим в горле сырым табаком. Дышишь всю жизнь, до самого последнего полета. А кто сказал, что будет он, последний полет. Быть может и она, как Шумелка-Мышь, останется дышать этой отравой и после смерти. Награда за выбор первого пути.
А второй? И второй ничем не лучше. Тот, Кто Сидит На Качелях, никогда не пропустит Марушу в Заоблачную Страну. И смерть будет ужасной. Маруша даже боялась подумать, что ей уготовано у выхода из трубы. Никогда не пройти зловещего стража, никогда не добраться до сказочных птиц. Ни на вторую зарю, ни на четвертую. Наверху птичку ждал ужас. Он и сейчас плескался в маленькой груди, затопляя все возможное пространство. Но там, где обрывается труба, сердечко уже не сможет уместить его в себе и разорвется кровавыми клочьями.
Кто нас ждет наверху? Тот, Кто Сидит На Качелях.
С ним не договоришься. Его не обманешь. Можно только приблизиться и посмотреть в глаза, которые открывают проход лишь в одну сторону. В бесконечность последнего полета. Но среди мертвых птиц Маруша не станет прятаться от птенца, жизнь которого сохранить не сумела. Напротив, она отыщет его, и дальше они полетят вместе. Потому что вместе немножко теплей.
Жизнь - мгновение, в которое мы выбираем, с кем нам лететь после смерти.
Вот и бежала Маруша наверх. Плакала, но бежала. Слезы застилали глаза. А потом дунул ветер и сорвал их. И все предметы сразу же обрели четкие контуры. Вот край трубы, вот высохший до бледной серости сломанный репей, вот пучок примятой травы, а вот... И никакой это не Тот, Кто Сидит На Качелях. Просто металлический столбик, врытый в землю, позабывший свое собственное предназначение. Тот, Кто Сидит На Качелях, вовсе не караулил выход. Маруша ахнула от неожиданности, а потом праздник заполнил ее сердце, напрочь прогнав страх. Птичка резво выскочила на свободу и расправила крылья, намереваясь сразу же взлететь.
И тут она вспомнила о звездах. Ведь звезды никуда не делись. Они все так же скользили по небу и срывались вниз, безжалостно разя тех, кто осмеливался гулять в ночь падающих звезд. И что? Снова юркнуть в трубу. Но ведь она уже ПОЗАДИ.
Однако, странное дело, звезды вовсе не спешили обрушиться на маленькую птичку, прижавшуюся к шероховатому металлу.
8
Маруша робко высунулась из-за густо поросшего травой бугорка. Жалящие осколки вонзались в дрожавшую землю где-то неподалеку. Но не здесь. Вокруг Маруши царило некое запретное пространство, границу которого злые звезды пересекать не осмеливались. Пахло травой, сырой землей, червями, копошащимися меж корней. Вырвавшийся из темных низин ветер приносил запахи расколотого дерева и кувшинок.
- Криииии...
Скрипнуло совсем рядом, и Маруша вздрогнула. Что, если качели построены на этом холме...
- Криииии...
И стоит всего лишь повернуть голову, чтобы увидеть их...
- Криииии...
И того, кто взгромоздился на влажное от росы сиденье...
- Криииии...
Маруша чуть не юркнула обратно в трубу. Но оперением хвоста уткнулась в столбик. В тот самый столбик, который из глубины трубы казался Тем, Кто Сидит На Качелях. Но даже, если случилось самое страшное, если Тот, Кто Сидит На Качелях, ждет рядом, Маруша все равно взглянет на него. Пусть даже в последний раз. Быть может этот последний взгляд стоит намного больше, чем долгие годы сидения в трубе, пропитанной ржавчиной и табаком...
- Криииии...
Птичка лихо развернулась, царапнув землю коготками. Не было качелей на холме. Никто не догадался соорудить их здесь. А значит, и некому было на них сидеть. Потому что сидящий на не выстроенных качелях строит ненастоящие пакости. И ничего не может сделать. В том числе и преградить путь в Далекую Страну.
- Криииии...
Не было качелей. А была покосившаяся стойка лебедки. В перекошенной железной петле застряло кольцо, с которого свисал перекрутившийся обрывок проволоки. Он-то под порывами ветра и терся о покореженный блок, издавая протяжный скрип. И страх исчез. И звезды, срывающиеся с небес, снова превратились в первоочередную угрозу. А мрачные легенды забылись, пусть даже они сложены о Том, Кто Сидит На Качелях.
Звезды бороздили небо. Звездам было тесно. Они толкались, они спихивали друг друга с небес. И опрокинутые светила, низвергающиеся во тьму, кидали прощальные взгляды на уже недостижимые небеса. А потом поворачивались к темной судьбе и наливались неукротимой злобой ко всем, кто стоял на их скорбном пути.
Маруша пока чуть поодаль. Она цеплялась коготками за землю. А звезды разрезали небо холодными ломтями. А звезды не стремились приближать тоскливый миг увядания среди борозды влажной глины, на нитях паутины, покрытой каплями росы или в илистой луже. Пути птички и яростных стрел вот-вот пересекутся. И лучше, если встреча произойдет в небесах, а не у ржавой трубы, из которой поутру выглянет Шумелка-Мышь и, уткнувшись пустым взором в безжизненное тело с переломанными крыльями, довольно ухмыльнется: "Ну, я же говорила! Нет, вы помните? Я же сразу поняла, что этим все и закончится! "
Оставалось миновать стойку и взлететь. И прорываться к заре сквозь хлещущий ливень звездопада. Не думать ни о чем, кроме очередной стрелы, от которой надо увернуться. А потом от следующей. И еще. И еще. До самой зари, когда теплые лучи прогонят злую сказку и пропустят Марушу к птицам, еще не подозревающим о радостной вести.
9
Но взлететь Маруша так и не успела. На вершине холма, там, где склон переходил в крутой обрыв, сидел кот. Испугаться Маруша тоже не успела. Холодок, пробежавший по груди, растворился от первого же кошачьего взгляда.
Кот казался неопасным. Или очень-очень хитрым. По крайней мере, он не собрался в комок, чтобы через мгновение метнуться с растопыренными лапами в сторону растерявшейся птички. С лапами, где в мягком меху прячутся безжалостные крючья когтей.
Но огромные глаза, залитые лучистым синим светом, притягивали все сильнее.
- Иди сюда, - позвал кот странным бесцветным голосом. - Сегодня Дракониды особенно прекрасны. Такого звездопада я не видел уже много лет.
Маруша осторожно приблизилась. Ни на секунду она не забывала о когтях. Небо прочерчивали все новые и новые борозды. Кот смотрел то на них, то опускал свой взгляд вниз, где мерцали пушистые бусины уличных фонарей и золотистые колодцы окон. В отличие от меняющегося каждую секунду неба картина под ногами являла пример спокойствия. Огоньки оборачивались звездами, которые хоть и увязли в глубинах черного невозмутимого озера, но продолжали сиять. Словно неведомый звездный маршал выстраивал свои поредевшие в битвах полчища по штату и с болью глядел на темные провалы в некогда стройных шеренгах.
- Куда летишь? - поинтересовался кот так же бесстрастно. То ли просто так спросил, то ли было ему дело, но хитрил.
- В Заоблачную Страну, - призналась Маруша. Если бы кот хотел ее разорвать, то не стал бы задавать лишних вопросов. А так... Ну не увяжется же он за ней в самом деле.
- За облаками, - протянул кот и пригладил лапой усы с правой стороны. - А облака, как видишь, ушли за горизонт. Но как нам попасть за горизонт? Меня многие об этом спрашивали перед тем, как исчезнуть.
Маруша промолчала.
- Не по пути, - вздохнул кот, не отрывая взгляда от звезд.
- Знаю, - в ответ вздохнула Маруша и тоже посмотрела на небо. Звезды и в самом деле прекрасны, когда их не нужно бояться.
И тут же страх снова кольнул сердце. Ведь любой из звездных лучей, протянувшихся по небесам, мог пронзить ее в следующую секунду.
- Здесь опасно, - поделилась Маруша. - Если бы не мой полет, я бы предпочла переждать эту ночь в гнездышке поспокойнее. Как ты умудряешься гулять среди падающих звезд?
- Звезды никогда не падают к моим лапам, - улыбнулся кот. - Поэтому в Ночь Звездопада самое безопасное место - рядом со мной.
Они помолчали несколько минут. И Маруша подумала, что следует отправляться дальше.
- Прощай, - сказала она коту. Тот не ответил.
Дождавшись нужного порыва ветра, Маруша взлетела над обрывом. Напоследок она кинула на кота еще один взгляд. Сверху он напоминал клочок тумана, прижавшийся к траве.
А потом навстречу понеслись колючие иглы, первая из которых больно клюнула левое крыло. А вторая вонзилась в лапу. Третья обернулась изогнутым лезвием и оцарапала голову, чуть не разрезав глаз. Затем в грудь ударило что-то тяжелое, налитое звездным светом, и откинуло птичку назад.
Истерзанная, она лежала на спокойном участке рядом с котом.
"Ну что, длиннохвостиха? - слышалось ей ехидное мяуканье. - Не смогла? Не сумела? Куда тебе, глупышке, в Заоблачную Страну. Возвращайся-ка домой и навсегда сторонись мест, коих не разумеешь". Обида, перемешанная со злостью, тяжелыми толчками ворочалась в груди. Издай кот хотя бы один звук, Маруша одним ударом клюва разнесла бы вдребезги его синий глаз.
Но кот молчал.
Злоба постепенно истаяла, как туман под солнечными лучами. Обида перестала жечь и переродилась в светлую грусть. Тому, Кто Сидит На Качелях, не стоило сторожить проход. Звездопад надежно закрывал все пути. Кроме пути назад. Но Маруша ни за что не полезла бы обратно в трубу.
- Впереди лишь Яма, - промурлыкал кот. - И звездные стрелы. Пойду направо, Далекая Страна приблизится. Пойду налево, она исчезнет. Вот так.
Словно поставив точку, он приподнялся и неслышными шагами побежал вправо.
"А я? - хотелось крикнуть Маруше. - Но ведь я уже с ним попрощалась".
И что? Лежать и ждать, когда острая игла уколет в самое сердце. Ждать, потому что пути в Заоблачную Страну нет. Потому что путь преградили сами звезды. А со звездами, как известно, не спорят. Пройдет совсем немного времени, и они жесткого накажут птичку, посмевшую лететь наперекор их воле.
Птичка тонула в сладкой боли отрешенности от всего мира. Иногда смутная мыслишка прорывалась меж тягучими волнами: встать и следовать за странным котом, которого звезды огибают стороной. Но не хотелось. Истома безнадеги, сковав лапки и крылья, затуманивала глаза. Призрачный кот убегал все дальше по краю обрыва. Может, стоило попросить его, чтобы он передал весть о серебряном птенце, которому...
Которому никогда не взглянет в глаза Маруша. Ни разу за всю бесконечность последнего полета.
Не знала Маруша имен тех неведомых сил, которые приподняли ее и отправили за ускользающим клочком тумана, прячущим две сапфировые звезды. Не могла сказать, что заставило ее переставлять уставшие до тупой боли ноги. Но бледный хвост ускользавшего кота все отчетливее проявлялся среди мрака Ночи Звездопада. Огненным сполохом вспыхивал у горизонта Айтварас, манил за собой, рассыпал богатства под ноги тому, кто впустит его в дом. Куковала кукушка спереди, обещая слезы. Куковала и сзади, обещая верную смерть.
- Неплохой темп, - похвалил кот, когда Маруша подобралась достаточно близко.
- К утру я доберусь до Далекой Страны? - хрипло просвистела птичка.
- Не к этому, - коротко ответил кот.
- У меня мало времени, - мотнула головой Маруша. - Если я не успею к четвертой заре...
- Не думай так далеко, - хмыкнул кот. - Забудь о четвертой заре. Забудь обо всем. Ведь ты доберешься до цели, если пройдешь через эту ночь. Через Ночь Звездопада. Через ночь, которая сейчас.
- А куда мы бежим? - поинтересовалась Маруша.
- Ищем укрытия от звезд, - лапы кота заработали еще проворнее. - Не думай, что я могу сопровождать тебя до Заоблачной Страны. Я просто доведу до мест, куда звезды не падают.
- Разве еще остались такие места?
- Напротив, их становится все больше и больше. Чем дальше продвигаются бескрылые, тем реже встретишь звездопады. Поэтому наш путь к городским кварталам. Я не припомню, чтобы на поселения бескрылых обрушилась хотя бы одна звезда.
- А почему звезды избегают бескрылых?
- Я мог бы тебе объяснить, куда уводит радуга. Показать разные-разные лестницы. Поведать про котов и про птиц. Даже про летающих лошадей. Про то, что каждая ночь становится особенной, если знать ее имя. Но про бескрылых я рассказать не сумею. Спроси у них сама.
- Подожди, - испугалась Маруша. - Мне нельзя в город. Там стражи Того...
И замолкла. Можно ли было доверять коту? А вдруг Тот, Кто Сидит На Качелях, специально подослал его, чтобы заманить ее в ловушку.
- Верррно, - проурчал кот. - Но ведь ты уже сказала самой себе, что ни за что не повернешь назад. Если нельзя достичь Заоблачной Страны по прямой, вместо линии прочерти дугу. Следи только, чтобы она не прошла мимо.
- Когда я летела по прямой, то чувствовала путь. Я знала, куда и когда повернуть, где приземлиться, на какой высоте лучше лететь. А сейчас я потеряла направление.
- Не волнуйся. Достаточно успокоиться, и ты вспомнишь. А не вспомнишь, не суетись. Значит, твою дорогу невозможно одолеть за одну ночь. Просто отоспись днем, а когда стемнеет, маршрут снова проснется и поведет тебя по верному пути.
Больше ничего кот сказать не успел. Здоровенный булыжник чуть не перебил ему правую переднюю лапу.
- Странно, - отпрянул кот. - Я, конечно, надеялся, что когда-нибудь мечта сбудется. Но я никак не рассчитывал, что мне достанется такая уродливая звезда.
- Да не звезда это, - воскликнула Маруша. - Самый обыкновенный камень.
Словно в подтверждение рядом звонко впечатался в утоптанную глину еще один. Этот оказался осколком красного кирпича. Маруша бегло огляделась. По сторонам высились заборы. На заборах восседали конопатые мальчишки с рогатками в руках. Тот, Кто Сидит На Качелях, выслал на поимку непокорной птицы первый отряд.
- Ой, сколько их, - щелкнула клювом птичка и попятилась.
Силы быстрого реагирования посыпались в переулок.
- Я уведу их за собой, - прошептал кот. - А ты взлетай, как только они повернутся к тебе спиной. Только не слишком веселись, иначе Тот, Кто Сидит На Качелях, сделает так, что ты быстро пожалеешь о своей радости.
С этими словами он понесся вниз, словно скоростной экспресс, окутанный дымом. Завеса камней шлепнулась в считанных сантиметрах позади вытянутого струной хвоста. Следующим залпом враги сыграли на опережение. Но кот уже проносился не по центру дороги, а чуть не обдирал боком доски заборов. Третий залп дружно полоснул по забору. Мальчишки, все как один, неотрывно следили за бледным комком. Одна из досок жалобно треснула.
В этот миг Маруша взлетела. Она еще успела заметить, как кот, не желая искушать судьбу, вознесся над острыми кольями и рухнул по ту сторону. Раздосадованные мальчишки в едином порыве перемахнули через ограду, чтобы продолжить погоню. Последний из них замер, оглянул вороватым взглядом переулок и, никого не заметив, последовал за товарищами. Наверх он взглянуть не догадался.
10
Над городом звезды были не властны. Звездопад хоть и не прекращался ни на минуту, но вовсе не казался страшным. Словно над крышами опрокинули фейерверк. Звезды гасли, не добираясь до владений бескрылых, как угли костра под проливным дождем.
"Ночка начинается, фонарики качаются, филин ударил крылом..." - вырвалось, закрутилось и унеслось, словно рассеченное звездами на мельчащие частички, из которых и складывается смысл слов.
Воздух высоты обжигал. Каждый вдох словно вбирал в себя миллионы мельчайших, невидимых, но на диво колючих льдинок. От них першило в горле и чесалось в глубине груди. Как же орлы могут выносить такие муки? Или огромные птицы просто не замечают крошечных неудобств. Словно жук, который ползет по своим делам и не обращает никакого внимания на снующих поблизости муравьев.
Вспомнив о жуке, Маруша встрепенулась. Пара жучков сейчас не помешала бы. Да что жучки! Даже от муравьев, переполненных жгучими кислотами, не отказалась бы маленькая птичка. Заманчивая дымка роилась над одной из крыш. Скользнув вниз, Маруша наткнулась на стайку снулых осенних комаров. Теперь она решила не забираться в заоблачную даль. После поднебесного мороза городской воздух казался тягучим теплым киселем.
- У! - гукнуло позади.
Маруша вспорхнула чуть выше и развернулась. Сбоку к ней пристраивалось странное существо. Черный шар с девятью червеобразными щупальцами. Глаза крестиком, словно в черную массу вдавили два ножа от мясорубки. Маруша никогда не видела такого чуда, и птицей это существо никто бы не назвал.
- Привет, - постаралась улыбнуться птичка. - А тебя куда несет в такой звездопад?
- У! - ответил шар и оказался рядом.
- Ты знаешь, где заканчивается ночь? - весело спросила Маруша. После того, как ей ловко удалось улизнуть от мальчишек с рогатками, вся жизнь казалась волшебной сказкой.
На этот раз шар не ответил.
- Тебе тоже не страшны звезды...
- Крррра-а-а, - зашумело в глубинах шара, а глаза крутанулись и вдруг превратились в неясные круги, а потом неожиданно метнулись к хвосту.
- Чшшшшш, - и в воздухе заметались обрезки перьев.
Маруша рухнула вниз. Ржавые пятна, усеявшие листы железа на крышах, прыгали по сторонам, словно уродливые силуэты неведомых зверей. Друзья закончились. В шаре прятались силы Того, Кто Сидит На Качелях. Полет удалось выровнять, но Маруша едва не задела антенну. В следующую секунду антенна разлетелась раскаленной стружкой. Для черного шара не существовало никаких преград. Но самое страшное заключалось в том, что с черным чудищем нельзя было договориться. Тупая, грубая сила, направленная неведомым крылом с единственной целью - уничтожить!
"Он похож на Мертвую Луну", - так говорили пузыри. Может это уже ОН САМ?..
Куда бы ни металась Маруша, шар неизменно оказывался рядом. Неимоверного напряжения сил хватало только на то, чтобы он чуть-чуть запаздывал, и лопасти ножей взрезали ночной воздух вместо перьев. Даже ястреб проиграл бы битву такому монстру, что уж говорить о маленькой птичке. Шар преследовал Марушу, как опытная борзая гонит задыхающегося зайца, чьи глаза застил ужас неминуемого конца. Гонит заливисто, но, не суетясь, со знанием дела, уже видя перед собой ту последнюю точку, где траектории их путей пересекутся.
"На верной дороге заплачешь", - вспомнила Маруша слова мамы.
Минуту назад она ликовала.
"Не слишком веселись, - сказал призрачный кот, - иначе Тот, Кто Сидит На Качелях, сделает так, что ты быстро пожалеешь о своей радости".
А ликование привлекло одного из мороков Того, Кто Сидит На Качелях.
- Чшшшшш, - чудище легонько коснулось крыла. Еще немного, и путь птички оборвался бы навсегда. Однако вместо страха Маруша почувствовала злость.
"Не сдаваться! - приказала себе она. - Никогда не сдаваться! "
Но долго такой стремительный полет ей не выдержать. Что же делать? Если б только отыскать местечко, где скорость сверхъестественного существа из преимущества превратилась бы в недостаток.
Левым глазом Маруша ухватила небольшой сквер, над которым главенствовал дуб-великан. Ловко вывернувшись от смертельных объятий извивающихся щупальцев, птичка спикировала к гигантскому дереву. Дуб встретил Марушу многообразием запахов. Воедино собрались вместе аромат листвы, уже увядающей, но не сдающейся, и терпкий запах толстой коры. Спрятавшиеся во тьме желуди тоже тревожили птичье обоняние, перемешавшись с отголосками росы, пропитавшейся духом, исходящим от могучего ствола и сотен его ветвей. Волна наплывала за волной. И птичка, не выносившая воду, радостно купалась в море запахов, прежде чем отважилась нырнуть в следующее море. Море колышущейся листвы.
Пропитавшиеся влагой листья встретили ее неласково, но, невзирая на шлепки и удары, Маруша пробиралась все глубже и глубже. За листвой оказались сумрачные коридоры, ведущие в высоченные залы, залитые тьмой, которую изредка пронзали лунные лучи то потоком световой воронки, а то просто тонкой серебряной нитью. К поникшему листу прижалась стрекоза. Ее крылья отливали фосфором, словно стрелки двух будильников. Изумрудными крошками повсюду рассыпались светляки, а у самого потолка зависла ночная бабочка, с чьих крыльев утекала дрожащая голубизна. Словно свет автомобильных фар пробегали по стенам и потолку золотые блики падающих звезд.
Раскидывая перемолотые в зеленое месиво листья, в зал ворвался неумолимый преследователь. Напуганные светлячки мигом вспорхнули и бросились в более спокойные места, а бабочка сложила крылья и тут же затерялась во мраке. Только лунный свет ничего не боялся и медленно продвигался по темному помещению. Даже здесь шар чувствовал себя полновластным хозяином. Сердце тревожно застучало, и Маруша нырнула в переплетение веток, а после острой иглой снова вонзилась в сырую листву. Шар не отставал, шар все так же висел сбоку, но рядом оказывался то ствол, то крепкий сук, отшибающий неумолимого врага в стороны.
- Хррррррррр, - одно из лезвий от удара оторвалось и вонзилось в дубовую кору. Маруша то взмывала к самой верхушке лихо закрученными спиралями, то ниспадала к узловатым корням. Зеленая каша из перемеленных в труху веточек и листьев заметно подпортила враждебный механизм. Шар то и дело издавал натужный рев, отплевываясь от мусора, забивавшего все щели. Но не отставал. Крылья почти не держали Марушу.
Шар предпринял резкий выпад в сторону правого крыла. Вдруг что-то скрежетнуло в его внутренностях, жалобно тренькнуло, и он звонко впечатался в крепкий сук, промахнувшись метра на полтора. А потом отскочил и исчез в зеленых волнах.
- Размечтался, одноглазый! - завопила ему вслед Маруша.
Удар, видимо, выправил заевшие детали конструкции. Двигатели радостно взревели. Белесый круг уставился на птичку, поймал взглядом и больше не отпускал. У Маруши в груди все заледенело от волны внезапного ужаса. Крылья разом обмякли.
"Не сдаваться! ", - мысленно прикрикнула птичка, хоть и поняла, что сил на взлет не осталось.
Началось падение. Теперь Маруша не успевала даже уворачиваться, теряя перья от столкновения с ветками. А когда в горло врезался сук, сознание померкло, и маленькая птаха камнем рухнула вниз. Лишь у самой земли, поймав угасающий порыв ветра, она скользнула над потрескавшимся асфальтом и суматошно пробежалась по холодной дороге, сбрасывая скорость.
- Кррра-ак! - шар не успел выйти из виража и потерял второй глаз. Но даже без вращающихся ножей он оставался очень опасным. Ему не составляло труда катиться по асфальту и тянуться, тянуться, тянуться за птичкой своими противными щупальцами.
Впереди под бетонной плитой Маруша углядела узкую щель. Если бы удалось прорваться к ней и втиснуться в темноту. Такому огромному шару нипочем не пролезть за Марушей. Но не успеть, ни за что не успеть. Вот если только... Внезапно Маруша остановилась, как вкопанная. Черный шар налетел на нее с полного размаха. Мощнейшая сила вдавила птицу и неведомое чудище друг в друга, а потом разметала в противоположные стороны. Не веря своему счастью, Маруша вонзилась в щель и проворно протиснулась меж холодными поверхностями. Внутри оказалось довольно уютно. Сухая земля, усеянная слежавшейся травой, словно только что вытащенной из стога сена. Позади раздавались звонкие шлепки. Шар неотступно штурмовал бетонный бастион.
Так продолжалось довольно долго. Маруша блестящим глазом наблюдала за попытками ужасного существа прорваться к ней, а шар, недовольно урча, врезался в плиту, откатывался назад и вновь спешил ударить, пусть даже без всякой надежды на успех. Нет, Тот, Кто сидит На Качелях, просто не мог оказаться настолько тупым.
Внезапно асфальт из серого стал розовым. Солнечный луч легко коснулся края плиты, расширился и упал на злобное, порядком изуродованное страшилище. То недовольно зашипело и окуталось паром, а потом застыло и сплющилось. У выхода лежал разодранный футбольный мяч.
Но Маруша уже не верила. Ползком она пробиралась в глубину. Потом усталость взяла свое, в ноздри забился невыносимо прекрасный дурман сена, и птичка безвольно опустилась на мягкую подстилку.
Рядом сверкнули два огненных глаза, а из крючковатого клюва вырвалась то ли усмешка, то ли покашливание. Но, наверное, огромная голова Маруше лишь почудилась. И в самом деле, как она могла пролезть туда, где не развернуться и маленькой птичке?
И все же...
- Вы сумели пролезть вслед за мной, - пролепетала Маруша. - Значит, вы...
- Значит, я... - кивнула голова.
- Значит, вы - вездесущий...
- Ну, ну, птичка, смелее...
- Значит, вы - Тот, Кто Сидит на Качелях! - выпалила Маруша и от страха закрыла глаза. В следующую секунду отключившаяся птичка сладко спала.
- Запомни, девочка, - самодовольно улыбнулась голова. - ТЫ меня так назвала. Так могу ли я для ТЕБЯ быть кем-то иным?..
Тут внимание странного создания привлекли заливистые трели спящей Маруши. Недоуменным взглядом оно окинуло умиротворенную птичку и растаяло в сумраке подземелья.
11
Пробуждение Маруша не назвала бы приятным. Дико ломило ноги, крылья сводили судороги, а голова раскалывалась от тягучей боли. Даже запах сена, который так радовал птичку вчера, сейчас едко вонзался в ноздри. Быстрыми, семенящими шажками Маруша выбралась на волю.
А второй? И второй ничем не лучше. Тот, Кто Сидит На Качелях, никогда не пропустит Марушу в Заоблачную Страну. И смерть будет ужасной. Маруша даже боялась подумать, что ей уготовано у выхода из трубы. Никогда не пройти зловещего стража, никогда не добраться до сказочных птиц. Ни на вторую зарю, ни на четвертую. Наверху птичку ждал ужас. Он и сейчас плескался в маленькой груди, затопляя все возможное пространство. Но там, где обрывается труба, сердечко уже не сможет уместить его в себе и разорвется кровавыми клочьями.
Кто нас ждет наверху? Тот, Кто Сидит На Качелях.
С ним не договоришься. Его не обманешь. Можно только приблизиться и посмотреть в глаза, которые открывают проход лишь в одну сторону. В бесконечность последнего полета. Но среди мертвых птиц Маруша не станет прятаться от птенца, жизнь которого сохранить не сумела. Напротив, она отыщет его, и дальше они полетят вместе. Потому что вместе немножко теплей.
Жизнь - мгновение, в которое мы выбираем, с кем нам лететь после смерти.
Вот и бежала Маруша наверх. Плакала, но бежала. Слезы застилали глаза. А потом дунул ветер и сорвал их. И все предметы сразу же обрели четкие контуры. Вот край трубы, вот высохший до бледной серости сломанный репей, вот пучок примятой травы, а вот... И никакой это не Тот, Кто Сидит На Качелях. Просто металлический столбик, врытый в землю, позабывший свое собственное предназначение. Тот, Кто Сидит На Качелях, вовсе не караулил выход. Маруша ахнула от неожиданности, а потом праздник заполнил ее сердце, напрочь прогнав страх. Птичка резво выскочила на свободу и расправила крылья, намереваясь сразу же взлететь.
И тут она вспомнила о звездах. Ведь звезды никуда не делись. Они все так же скользили по небу и срывались вниз, безжалостно разя тех, кто осмеливался гулять в ночь падающих звезд. И что? Снова юркнуть в трубу. Но ведь она уже ПОЗАДИ.
Однако, странное дело, звезды вовсе не спешили обрушиться на маленькую птичку, прижавшуюся к шероховатому металлу.
8
Маруша робко высунулась из-за густо поросшего травой бугорка. Жалящие осколки вонзались в дрожавшую землю где-то неподалеку. Но не здесь. Вокруг Маруши царило некое запретное пространство, границу которого злые звезды пересекать не осмеливались. Пахло травой, сырой землей, червями, копошащимися меж корней. Вырвавшийся из темных низин ветер приносил запахи расколотого дерева и кувшинок.
- Криииии...
Скрипнуло совсем рядом, и Маруша вздрогнула. Что, если качели построены на этом холме...
- Криииии...
И стоит всего лишь повернуть голову, чтобы увидеть их...
- Криииии...
И того, кто взгромоздился на влажное от росы сиденье...
- Криииии...
Маруша чуть не юркнула обратно в трубу. Но оперением хвоста уткнулась в столбик. В тот самый столбик, который из глубины трубы казался Тем, Кто Сидит На Качелях. Но даже, если случилось самое страшное, если Тот, Кто Сидит На Качелях, ждет рядом, Маруша все равно взглянет на него. Пусть даже в последний раз. Быть может этот последний взгляд стоит намного больше, чем долгие годы сидения в трубе, пропитанной ржавчиной и табаком...
- Криииии...
Птичка лихо развернулась, царапнув землю коготками. Не было качелей на холме. Никто не догадался соорудить их здесь. А значит, и некому было на них сидеть. Потому что сидящий на не выстроенных качелях строит ненастоящие пакости. И ничего не может сделать. В том числе и преградить путь в Далекую Страну.
- Криииии...
Не было качелей. А была покосившаяся стойка лебедки. В перекошенной железной петле застряло кольцо, с которого свисал перекрутившийся обрывок проволоки. Он-то под порывами ветра и терся о покореженный блок, издавая протяжный скрип. И страх исчез. И звезды, срывающиеся с небес, снова превратились в первоочередную угрозу. А мрачные легенды забылись, пусть даже они сложены о Том, Кто Сидит На Качелях.
Звезды бороздили небо. Звездам было тесно. Они толкались, они спихивали друг друга с небес. И опрокинутые светила, низвергающиеся во тьму, кидали прощальные взгляды на уже недостижимые небеса. А потом поворачивались к темной судьбе и наливались неукротимой злобой ко всем, кто стоял на их скорбном пути.
Маруша пока чуть поодаль. Она цеплялась коготками за землю. А звезды разрезали небо холодными ломтями. А звезды не стремились приближать тоскливый миг увядания среди борозды влажной глины, на нитях паутины, покрытой каплями росы или в илистой луже. Пути птички и яростных стрел вот-вот пересекутся. И лучше, если встреча произойдет в небесах, а не у ржавой трубы, из которой поутру выглянет Шумелка-Мышь и, уткнувшись пустым взором в безжизненное тело с переломанными крыльями, довольно ухмыльнется: "Ну, я же говорила! Нет, вы помните? Я же сразу поняла, что этим все и закончится! "
Оставалось миновать стойку и взлететь. И прорываться к заре сквозь хлещущий ливень звездопада. Не думать ни о чем, кроме очередной стрелы, от которой надо увернуться. А потом от следующей. И еще. И еще. До самой зари, когда теплые лучи прогонят злую сказку и пропустят Марушу к птицам, еще не подозревающим о радостной вести.
9
Но взлететь Маруша так и не успела. На вершине холма, там, где склон переходил в крутой обрыв, сидел кот. Испугаться Маруша тоже не успела. Холодок, пробежавший по груди, растворился от первого же кошачьего взгляда.
Кот казался неопасным. Или очень-очень хитрым. По крайней мере, он не собрался в комок, чтобы через мгновение метнуться с растопыренными лапами в сторону растерявшейся птички. С лапами, где в мягком меху прячутся безжалостные крючья когтей.
Но огромные глаза, залитые лучистым синим светом, притягивали все сильнее.
- Иди сюда, - позвал кот странным бесцветным голосом. - Сегодня Дракониды особенно прекрасны. Такого звездопада я не видел уже много лет.
Маруша осторожно приблизилась. Ни на секунду она не забывала о когтях. Небо прочерчивали все новые и новые борозды. Кот смотрел то на них, то опускал свой взгляд вниз, где мерцали пушистые бусины уличных фонарей и золотистые колодцы окон. В отличие от меняющегося каждую секунду неба картина под ногами являла пример спокойствия. Огоньки оборачивались звездами, которые хоть и увязли в глубинах черного невозмутимого озера, но продолжали сиять. Словно неведомый звездный маршал выстраивал свои поредевшие в битвах полчища по штату и с болью глядел на темные провалы в некогда стройных шеренгах.
- Куда летишь? - поинтересовался кот так же бесстрастно. То ли просто так спросил, то ли было ему дело, но хитрил.
- В Заоблачную Страну, - призналась Маруша. Если бы кот хотел ее разорвать, то не стал бы задавать лишних вопросов. А так... Ну не увяжется же он за ней в самом деле.
- За облаками, - протянул кот и пригладил лапой усы с правой стороны. - А облака, как видишь, ушли за горизонт. Но как нам попасть за горизонт? Меня многие об этом спрашивали перед тем, как исчезнуть.
Маруша промолчала.
- Не по пути, - вздохнул кот, не отрывая взгляда от звезд.
- Знаю, - в ответ вздохнула Маруша и тоже посмотрела на небо. Звезды и в самом деле прекрасны, когда их не нужно бояться.
И тут же страх снова кольнул сердце. Ведь любой из звездных лучей, протянувшихся по небесам, мог пронзить ее в следующую секунду.
- Здесь опасно, - поделилась Маруша. - Если бы не мой полет, я бы предпочла переждать эту ночь в гнездышке поспокойнее. Как ты умудряешься гулять среди падающих звезд?
- Звезды никогда не падают к моим лапам, - улыбнулся кот. - Поэтому в Ночь Звездопада самое безопасное место - рядом со мной.
Они помолчали несколько минут. И Маруша подумала, что следует отправляться дальше.
- Прощай, - сказала она коту. Тот не ответил.
Дождавшись нужного порыва ветра, Маруша взлетела над обрывом. Напоследок она кинула на кота еще один взгляд. Сверху он напоминал клочок тумана, прижавшийся к траве.
А потом навстречу понеслись колючие иглы, первая из которых больно клюнула левое крыло. А вторая вонзилась в лапу. Третья обернулась изогнутым лезвием и оцарапала голову, чуть не разрезав глаз. Затем в грудь ударило что-то тяжелое, налитое звездным светом, и откинуло птичку назад.
Истерзанная, она лежала на спокойном участке рядом с котом.
"Ну что, длиннохвостиха? - слышалось ей ехидное мяуканье. - Не смогла? Не сумела? Куда тебе, глупышке, в Заоблачную Страну. Возвращайся-ка домой и навсегда сторонись мест, коих не разумеешь". Обида, перемешанная со злостью, тяжелыми толчками ворочалась в груди. Издай кот хотя бы один звук, Маруша одним ударом клюва разнесла бы вдребезги его синий глаз.
Но кот молчал.
Злоба постепенно истаяла, как туман под солнечными лучами. Обида перестала жечь и переродилась в светлую грусть. Тому, Кто Сидит На Качелях, не стоило сторожить проход. Звездопад надежно закрывал все пути. Кроме пути назад. Но Маруша ни за что не полезла бы обратно в трубу.
- Впереди лишь Яма, - промурлыкал кот. - И звездные стрелы. Пойду направо, Далекая Страна приблизится. Пойду налево, она исчезнет. Вот так.
Словно поставив точку, он приподнялся и неслышными шагами побежал вправо.
"А я? - хотелось крикнуть Маруше. - Но ведь я уже с ним попрощалась".
И что? Лежать и ждать, когда острая игла уколет в самое сердце. Ждать, потому что пути в Заоблачную Страну нет. Потому что путь преградили сами звезды. А со звездами, как известно, не спорят. Пройдет совсем немного времени, и они жесткого накажут птичку, посмевшую лететь наперекор их воле.
Птичка тонула в сладкой боли отрешенности от всего мира. Иногда смутная мыслишка прорывалась меж тягучими волнами: встать и следовать за странным котом, которого звезды огибают стороной. Но не хотелось. Истома безнадеги, сковав лапки и крылья, затуманивала глаза. Призрачный кот убегал все дальше по краю обрыва. Может, стоило попросить его, чтобы он передал весть о серебряном птенце, которому...
Которому никогда не взглянет в глаза Маруша. Ни разу за всю бесконечность последнего полета.
Не знала Маруша имен тех неведомых сил, которые приподняли ее и отправили за ускользающим клочком тумана, прячущим две сапфировые звезды. Не могла сказать, что заставило ее переставлять уставшие до тупой боли ноги. Но бледный хвост ускользавшего кота все отчетливее проявлялся среди мрака Ночи Звездопада. Огненным сполохом вспыхивал у горизонта Айтварас, манил за собой, рассыпал богатства под ноги тому, кто впустит его в дом. Куковала кукушка спереди, обещая слезы. Куковала и сзади, обещая верную смерть.
- Неплохой темп, - похвалил кот, когда Маруша подобралась достаточно близко.
- К утру я доберусь до Далекой Страны? - хрипло просвистела птичка.
- Не к этому, - коротко ответил кот.
- У меня мало времени, - мотнула головой Маруша. - Если я не успею к четвертой заре...
- Не думай так далеко, - хмыкнул кот. - Забудь о четвертой заре. Забудь обо всем. Ведь ты доберешься до цели, если пройдешь через эту ночь. Через Ночь Звездопада. Через ночь, которая сейчас.
- А куда мы бежим? - поинтересовалась Маруша.
- Ищем укрытия от звезд, - лапы кота заработали еще проворнее. - Не думай, что я могу сопровождать тебя до Заоблачной Страны. Я просто доведу до мест, куда звезды не падают.
- Разве еще остались такие места?
- Напротив, их становится все больше и больше. Чем дальше продвигаются бескрылые, тем реже встретишь звездопады. Поэтому наш путь к городским кварталам. Я не припомню, чтобы на поселения бескрылых обрушилась хотя бы одна звезда.
- А почему звезды избегают бескрылых?
- Я мог бы тебе объяснить, куда уводит радуга. Показать разные-разные лестницы. Поведать про котов и про птиц. Даже про летающих лошадей. Про то, что каждая ночь становится особенной, если знать ее имя. Но про бескрылых я рассказать не сумею. Спроси у них сама.
- Подожди, - испугалась Маруша. - Мне нельзя в город. Там стражи Того...
И замолкла. Можно ли было доверять коту? А вдруг Тот, Кто Сидит На Качелях, специально подослал его, чтобы заманить ее в ловушку.
- Верррно, - проурчал кот. - Но ведь ты уже сказала самой себе, что ни за что не повернешь назад. Если нельзя достичь Заоблачной Страны по прямой, вместо линии прочерти дугу. Следи только, чтобы она не прошла мимо.
- Когда я летела по прямой, то чувствовала путь. Я знала, куда и когда повернуть, где приземлиться, на какой высоте лучше лететь. А сейчас я потеряла направление.
- Не волнуйся. Достаточно успокоиться, и ты вспомнишь. А не вспомнишь, не суетись. Значит, твою дорогу невозможно одолеть за одну ночь. Просто отоспись днем, а когда стемнеет, маршрут снова проснется и поведет тебя по верному пути.
Больше ничего кот сказать не успел. Здоровенный булыжник чуть не перебил ему правую переднюю лапу.
- Странно, - отпрянул кот. - Я, конечно, надеялся, что когда-нибудь мечта сбудется. Но я никак не рассчитывал, что мне достанется такая уродливая звезда.
- Да не звезда это, - воскликнула Маруша. - Самый обыкновенный камень.
Словно в подтверждение рядом звонко впечатался в утоптанную глину еще один. Этот оказался осколком красного кирпича. Маруша бегло огляделась. По сторонам высились заборы. На заборах восседали конопатые мальчишки с рогатками в руках. Тот, Кто Сидит На Качелях, выслал на поимку непокорной птицы первый отряд.
- Ой, сколько их, - щелкнула клювом птичка и попятилась.
Силы быстрого реагирования посыпались в переулок.
- Я уведу их за собой, - прошептал кот. - А ты взлетай, как только они повернутся к тебе спиной. Только не слишком веселись, иначе Тот, Кто Сидит На Качелях, сделает так, что ты быстро пожалеешь о своей радости.
С этими словами он понесся вниз, словно скоростной экспресс, окутанный дымом. Завеса камней шлепнулась в считанных сантиметрах позади вытянутого струной хвоста. Следующим залпом враги сыграли на опережение. Но кот уже проносился не по центру дороги, а чуть не обдирал боком доски заборов. Третий залп дружно полоснул по забору. Мальчишки, все как один, неотрывно следили за бледным комком. Одна из досок жалобно треснула.
В этот миг Маруша взлетела. Она еще успела заметить, как кот, не желая искушать судьбу, вознесся над острыми кольями и рухнул по ту сторону. Раздосадованные мальчишки в едином порыве перемахнули через ограду, чтобы продолжить погоню. Последний из них замер, оглянул вороватым взглядом переулок и, никого не заметив, последовал за товарищами. Наверх он взглянуть не догадался.
10
Над городом звезды были не властны. Звездопад хоть и не прекращался ни на минуту, но вовсе не казался страшным. Словно над крышами опрокинули фейерверк. Звезды гасли, не добираясь до владений бескрылых, как угли костра под проливным дождем.
"Ночка начинается, фонарики качаются, филин ударил крылом..." - вырвалось, закрутилось и унеслось, словно рассеченное звездами на мельчащие частички, из которых и складывается смысл слов.
Воздух высоты обжигал. Каждый вдох словно вбирал в себя миллионы мельчайших, невидимых, но на диво колючих льдинок. От них першило в горле и чесалось в глубине груди. Как же орлы могут выносить такие муки? Или огромные птицы просто не замечают крошечных неудобств. Словно жук, который ползет по своим делам и не обращает никакого внимания на снующих поблизости муравьев.
Вспомнив о жуке, Маруша встрепенулась. Пара жучков сейчас не помешала бы. Да что жучки! Даже от муравьев, переполненных жгучими кислотами, не отказалась бы маленькая птичка. Заманчивая дымка роилась над одной из крыш. Скользнув вниз, Маруша наткнулась на стайку снулых осенних комаров. Теперь она решила не забираться в заоблачную даль. После поднебесного мороза городской воздух казался тягучим теплым киселем.
- У! - гукнуло позади.
Маруша вспорхнула чуть выше и развернулась. Сбоку к ней пристраивалось странное существо. Черный шар с девятью червеобразными щупальцами. Глаза крестиком, словно в черную массу вдавили два ножа от мясорубки. Маруша никогда не видела такого чуда, и птицей это существо никто бы не назвал.
- Привет, - постаралась улыбнуться птичка. - А тебя куда несет в такой звездопад?
- У! - ответил шар и оказался рядом.
- Ты знаешь, где заканчивается ночь? - весело спросила Маруша. После того, как ей ловко удалось улизнуть от мальчишек с рогатками, вся жизнь казалась волшебной сказкой.
На этот раз шар не ответил.
- Тебе тоже не страшны звезды...
- Крррра-а-а, - зашумело в глубинах шара, а глаза крутанулись и вдруг превратились в неясные круги, а потом неожиданно метнулись к хвосту.
- Чшшшшш, - и в воздухе заметались обрезки перьев.
Маруша рухнула вниз. Ржавые пятна, усеявшие листы железа на крышах, прыгали по сторонам, словно уродливые силуэты неведомых зверей. Друзья закончились. В шаре прятались силы Того, Кто Сидит На Качелях. Полет удалось выровнять, но Маруша едва не задела антенну. В следующую секунду антенна разлетелась раскаленной стружкой. Для черного шара не существовало никаких преград. Но самое страшное заключалось в том, что с черным чудищем нельзя было договориться. Тупая, грубая сила, направленная неведомым крылом с единственной целью - уничтожить!
"Он похож на Мертвую Луну", - так говорили пузыри. Может это уже ОН САМ?..
Куда бы ни металась Маруша, шар неизменно оказывался рядом. Неимоверного напряжения сил хватало только на то, чтобы он чуть-чуть запаздывал, и лопасти ножей взрезали ночной воздух вместо перьев. Даже ястреб проиграл бы битву такому монстру, что уж говорить о маленькой птичке. Шар преследовал Марушу, как опытная борзая гонит задыхающегося зайца, чьи глаза застил ужас неминуемого конца. Гонит заливисто, но, не суетясь, со знанием дела, уже видя перед собой ту последнюю точку, где траектории их путей пересекутся.
"На верной дороге заплачешь", - вспомнила Маруша слова мамы.
Минуту назад она ликовала.
"Не слишком веселись, - сказал призрачный кот, - иначе Тот, Кто Сидит На Качелях, сделает так, что ты быстро пожалеешь о своей радости".
А ликование привлекло одного из мороков Того, Кто Сидит На Качелях.
- Чшшшшш, - чудище легонько коснулось крыла. Еще немного, и путь птички оборвался бы навсегда. Однако вместо страха Маруша почувствовала злость.
"Не сдаваться! - приказала себе она. - Никогда не сдаваться! "
Но долго такой стремительный полет ей не выдержать. Что же делать? Если б только отыскать местечко, где скорость сверхъестественного существа из преимущества превратилась бы в недостаток.
Левым глазом Маруша ухватила небольшой сквер, над которым главенствовал дуб-великан. Ловко вывернувшись от смертельных объятий извивающихся щупальцев, птичка спикировала к гигантскому дереву. Дуб встретил Марушу многообразием запахов. Воедино собрались вместе аромат листвы, уже увядающей, но не сдающейся, и терпкий запах толстой коры. Спрятавшиеся во тьме желуди тоже тревожили птичье обоняние, перемешавшись с отголосками росы, пропитавшейся духом, исходящим от могучего ствола и сотен его ветвей. Волна наплывала за волной. И птичка, не выносившая воду, радостно купалась в море запахов, прежде чем отважилась нырнуть в следующее море. Море колышущейся листвы.
Пропитавшиеся влагой листья встретили ее неласково, но, невзирая на шлепки и удары, Маруша пробиралась все глубже и глубже. За листвой оказались сумрачные коридоры, ведущие в высоченные залы, залитые тьмой, которую изредка пронзали лунные лучи то потоком световой воронки, а то просто тонкой серебряной нитью. К поникшему листу прижалась стрекоза. Ее крылья отливали фосфором, словно стрелки двух будильников. Изумрудными крошками повсюду рассыпались светляки, а у самого потолка зависла ночная бабочка, с чьих крыльев утекала дрожащая голубизна. Словно свет автомобильных фар пробегали по стенам и потолку золотые блики падающих звезд.
Раскидывая перемолотые в зеленое месиво листья, в зал ворвался неумолимый преследователь. Напуганные светлячки мигом вспорхнули и бросились в более спокойные места, а бабочка сложила крылья и тут же затерялась во мраке. Только лунный свет ничего не боялся и медленно продвигался по темному помещению. Даже здесь шар чувствовал себя полновластным хозяином. Сердце тревожно застучало, и Маруша нырнула в переплетение веток, а после острой иглой снова вонзилась в сырую листву. Шар не отставал, шар все так же висел сбоку, но рядом оказывался то ствол, то крепкий сук, отшибающий неумолимого врага в стороны.
- Хррррррррр, - одно из лезвий от удара оторвалось и вонзилось в дубовую кору. Маруша то взмывала к самой верхушке лихо закрученными спиралями, то ниспадала к узловатым корням. Зеленая каша из перемеленных в труху веточек и листьев заметно подпортила враждебный механизм. Шар то и дело издавал натужный рев, отплевываясь от мусора, забивавшего все щели. Но не отставал. Крылья почти не держали Марушу.
Шар предпринял резкий выпад в сторону правого крыла. Вдруг что-то скрежетнуло в его внутренностях, жалобно тренькнуло, и он звонко впечатался в крепкий сук, промахнувшись метра на полтора. А потом отскочил и исчез в зеленых волнах.
- Размечтался, одноглазый! - завопила ему вслед Маруша.
Удар, видимо, выправил заевшие детали конструкции. Двигатели радостно взревели. Белесый круг уставился на птичку, поймал взглядом и больше не отпускал. У Маруши в груди все заледенело от волны внезапного ужаса. Крылья разом обмякли.
"Не сдаваться! ", - мысленно прикрикнула птичка, хоть и поняла, что сил на взлет не осталось.
Началось падение. Теперь Маруша не успевала даже уворачиваться, теряя перья от столкновения с ветками. А когда в горло врезался сук, сознание померкло, и маленькая птаха камнем рухнула вниз. Лишь у самой земли, поймав угасающий порыв ветра, она скользнула над потрескавшимся асфальтом и суматошно пробежалась по холодной дороге, сбрасывая скорость.
- Кррра-ак! - шар не успел выйти из виража и потерял второй глаз. Но даже без вращающихся ножей он оставался очень опасным. Ему не составляло труда катиться по асфальту и тянуться, тянуться, тянуться за птичкой своими противными щупальцами.
Впереди под бетонной плитой Маруша углядела узкую щель. Если бы удалось прорваться к ней и втиснуться в темноту. Такому огромному шару нипочем не пролезть за Марушей. Но не успеть, ни за что не успеть. Вот если только... Внезапно Маруша остановилась, как вкопанная. Черный шар налетел на нее с полного размаха. Мощнейшая сила вдавила птицу и неведомое чудище друг в друга, а потом разметала в противоположные стороны. Не веря своему счастью, Маруша вонзилась в щель и проворно протиснулась меж холодными поверхностями. Внутри оказалось довольно уютно. Сухая земля, усеянная слежавшейся травой, словно только что вытащенной из стога сена. Позади раздавались звонкие шлепки. Шар неотступно штурмовал бетонный бастион.
Так продолжалось довольно долго. Маруша блестящим глазом наблюдала за попытками ужасного существа прорваться к ней, а шар, недовольно урча, врезался в плиту, откатывался назад и вновь спешил ударить, пусть даже без всякой надежды на успех. Нет, Тот, Кто сидит На Качелях, просто не мог оказаться настолько тупым.
Внезапно асфальт из серого стал розовым. Солнечный луч легко коснулся края плиты, расширился и упал на злобное, порядком изуродованное страшилище. То недовольно зашипело и окуталось паром, а потом застыло и сплющилось. У выхода лежал разодранный футбольный мяч.
Но Маруша уже не верила. Ползком она пробиралась в глубину. Потом усталость взяла свое, в ноздри забился невыносимо прекрасный дурман сена, и птичка безвольно опустилась на мягкую подстилку.
Рядом сверкнули два огненных глаза, а из крючковатого клюва вырвалась то ли усмешка, то ли покашливание. Но, наверное, огромная голова Маруше лишь почудилась. И в самом деле, как она могла пролезть туда, где не развернуться и маленькой птичке?
И все же...
- Вы сумели пролезть вслед за мной, - пролепетала Маруша. - Значит, вы...
- Значит, я... - кивнула голова.
- Значит, вы - вездесущий...
- Ну, ну, птичка, смелее...
- Значит, вы - Тот, Кто Сидит на Качелях! - выпалила Маруша и от страха закрыла глаза. В следующую секунду отключившаяся птичка сладко спала.
- Запомни, девочка, - самодовольно улыбнулась голова. - ТЫ меня так назвала. Так могу ли я для ТЕБЯ быть кем-то иным?..
Тут внимание странного создания привлекли заливистые трели спящей Маруши. Недоуменным взглядом оно окинуло умиротворенную птичку и растаяло в сумраке подземелья.
11
Пробуждение Маруша не назвала бы приятным. Дико ломило ноги, крылья сводили судороги, а голова раскалывалась от тягучей боли. Даже запах сена, который так радовал птичку вчера, сейчас едко вонзался в ноздри. Быстрыми, семенящими шажками Маруша выбралась на волю.