Страница:
Бриг подумал, что и в обнаженном виде Джордана вряд ли бы выглядела более сексуальной и соблазнительной, чем сейчас. На ее лице не было и следа косметики, но его классические линии и глубина зеленых глаз не нуждались ни в каких добавлениях.
Джордана между тем отступила в глубь комнаты и указала на кучу сваленного у стены снаряжения.
— Полагаю, вы пришли за этим?
Бриг вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
— Совершенно верно. Кстати, вы могли бы раньше догадаться, что мне понадобятся вещи, и выставить их за дверь.
— Я догадалась, — произнесла она ровным голосом, в котором не было ни бравады, ни вызова.
Ее видимое равнодушие поразило Брига. Или это всего лишь привычная маска, которую светская женщина надевает на себя в затруднительном положении? Все-таки было в ней нечто загадочное… Эта женщина одновременно возбуждала Брига и заставляла недоумевать. Желание обладать ею сделалось всеобъемлющим и отдавалось в нем нарастающим рокотом большого барабана в оркестре.
— Так почему же вы этого не сделали? — спросил он, медленно приближаясь к Джордане.
— Потому что я хотела поговорить с вами… с глазу на глаз.
В ее голосе прозвучала неуверенность, и от этого она показалась Бригу еще более женственной и желанной.
— Поговорить? О чем же?
Он остановился прямо перед ней, воспламененный и покоренный ее близостью. Джордана подняла на него ясный, спокойный взгляд, но тем не менее в глубине ее глаз отражалось волнение. Значит, его присутствие все-таки не оставило ее равнодушной?! От осознания этого Бригу сделалось много легче.
— Я уверена, что у вас сложилось обо мне неверное представление. Разумеется, я сама дала вам повод, но все-таки… у меня нет привычки вступать в интимные отношения с совершенно незнакомыми мужчинами!
— Неужели? Признаться, я… — начал было Бриг, но тут же оставил всякие насмешки, заметив, как гордо она вздернула подбородок.
— Я знаю, что заслужила вашу иронию, и все-таки хочу, чтобы ко мне относились с уважением!
Бриг почувствовал в ее голосе раздражение и понял, что она пытается защититься от него. Это наполнило его сознанием своей силы и власти. Он протянул руку и провел пальцами по ее алебастрово-белой шее. Пульс под тонкой нежной кожей бился неровно, и Бриг уже гораздо увереннее взялся за узел пояса на ее халате. Но Джордана тут же схватила его за руку.
Ее пальцы сомкнулись на его запястье и остановили руку.
— Вы меня не слушаете! — возмущенно воскликнула она. — Я пытаюсь вам объяснить, что…
— Я — мужчина, а ты — женщина, — перебил ее Бриг. — И не надо никаких объяснений. Желания этих двух сторон всем известны и стары как мир!
Его взгляд, словно магнитом, притянуло к ее губам.
Они приоткрылись, и иного предложения, чтобы завладеть ее мягким ртом, Бригу не потребовалось. Он обрушился на эту женщину со всей силой обуревавшего его желания. В этом холодном голодном поцелуе не было ни капли нежности. Бриг сознавал, что непозволительно груб с нею, он даже ощутил на мгновение привкус ее крови, но ничего не мог с собой поделать.
Его рука снова потянула концы пояса и на этот раз не встретила никакого сопротивления. Халат распахнулся, и Бриг нетерпеливым движением стянул его с ее плеч. Королевская мантия упала к ногам Джорданы и легла пышными складками вокруг ее щиколоток.
Теперь Джордана стояла перед ним совершенно обнаженная, но Бриг был слишком возбужден, чтобы любоваться ее телом. Он торопился. Его ладони накрыли упругие холмики ее грудей и тут же двинулись дальше — вниз, к упругому округлому животу. Изгиб ее бедер наполнил его непередаваемым возбуждением, горячими волнами обдававшим все его существо.
Бриг прижимал ее к своему телу, не отдавая себе отчета в силе этих объятий. Ему хотелось преодолеть физические пределы их тел и заключить все ее существо внутрь своей телесной и духовной оболочки. Его подсознание было не в силах провести границу между душой и плотью.
Он желал эту женщину, она нужна была ему вся, целиком!
Подхватив Джордану на руки, Бриг понес ее к кровати и медленно, как для торжественного жертвоприношения, возложил на простыни Затем он быстро разделся, не отрывая от нее взгляда, вбирая ее в себя всю — от распухших после его поцелуев губ до пальцев на стройных длинных ногах.
Его мечта осуществилась! Она лежала в его постели и принадлежала только ему — и никому больше! Он будет обладать этой рыжеволосой колдуньей, завладевшей всем его существом. Он заставит ее размягчаться в его руках, подобно воску, и лить слезы по ночам, подобно слабой женщине. Она пробудила в нем бурю чувств — глубоких, неподвластных воле. Довольно этих страшных пыток ожиданием!
Бриг решительно направился к кровати.
— Ты не будешь выключать свет? — шепотом спросила Джордана.
— Не буду. — Хриплый голос служил ясным свидетельством пожара, который сжигал его изнутри. — Не хочу, чтобы темнота скрывала от меня твое тело. Я слишком долго ждал, чтобы его увидеть.
Матрас прогнулся под тяжестью Брига, и Джордана тут же оказалась в кольце его рук, прижалась к его сильному горячему телу. Бриг не ласкал ее: его желание обладать этим прекрасным телом было выше желания наслаждаться им. Он, правда, сделал безуспешную попытку контролировать свои эмоции, которая разбилась о сознание того, что преград между ним и этой женщиной больше нет.
Но и она хотела его! Ее бедра трепетали под его бедрами, она торопила его и торопилась сама.
Когда Бриг наконец вошел в нее, слился с нею, растворился в ней, он больше не мог ни о чем думать. Ему казалось, что их обоих подхватила огромная волна и понесла куда-то — все выше и выше, к вершинам удовлетворенного желания.
Джордана вздрогнула, шевельнулась и попыталась повернуться на бок, однако что-то мешало ей. Тогда она устроилась поудобнее, чувствуя, что все ее тело буквально купается в благодатном тепле, но решила все-таки выяснить, что же ее держит, и наткнулась на руку — грубую, мускулистую, поросшую жестковатыми волосками.
Джордана в недоумении раскрыла глаза и с минуту пыталась понять, что к чему, но потом воспоминания о прошедшей ночи хлынули на нее потоком Бриг лежал рядом, прижимаясь к ней всем своим мускулистым поджарым телом, его рука обнимала ее за талию. Джордане не доводилось еще проводить всю ночь в объятиях мужчины. Как выяснилось, это было не только абсолютно для нее новое, но и очень приятное ощущение.
За окном спальни Брига вставал блеклый, тусклый рассвет прохладного осеннего дня. Наверное, нужно было разбудить Брига. Но как не хотелось выбираться из объятий этого благодатного, согревавшего ее тепла!
— Бриг, пора просыпаться! — сказала она, впрочем, без особого энтузиазма и очень тихо. — Уже утро.
— Мм…
Его лицо во сне казалось отлитым из металла, но волосы растрепались, и Джордане захотелось пригладить их. Заодно она коснулась его щеки и почувствовала ладонью колкость отросшей за ночь щетины.
— Ну вставай же! — уже громче произнесла она. — Нам ведь сегодня рано выезжать!
Рука Брига тем временем переместилась и накрыла ее грудь. Темные ресницы затрепетали, веки медленно поднялись, и Бриг взглянул на нее удивительно ясно и вполне осмысленно, хотя только что проснулся. Его глаза некоторое время внимательно изучали лицо Джорданы, после чего он приподнял голову и поцеловал ее белоснежное, словно вырезанное из слоновой кости плечо.
— Ну, положим, особенно спешить некуда…
— Но уже почти совсем рассвело!
Джордана попыталась отодвинуться, чтобы предупредить возможную вспышку желания, но Бриг и не думал отпускать ее.
— И что? — лениво спросил он, крепче прижимая ее к себе.
— Тебе надо вставать и уходить, пока другие не проснулись. Я совсем не хочу, чтобы тебя здесь застали! — Джордана изо всех сил уперлась ему в грудь, пытаясь увернуться от его требовательных губ. — Перестань, Бриг! Только не сейчас!
— Не сейчас?
В глазах Брига появился стальной блеск. Он ведь ничего от нее не хотел — собирался только поцеловать и пожелать доброго утра. Разумеется, поцелуй этот должен был быть долгим, крепким и весьма далеким от братского… Но ее попытки диктовать ему, когда и где он может заниматься с ней любовью, сильно его разозлили. Ему вовсе не хотелось, чтобы она выгоняла его из его же собственной постели!
— Хорошо. Если не сейчас — то где и когда? Какие у тебя предложения на этот счет? — ледяным тоном осведомился он. — Может быть, ты заглянешь в свой деловой календарь, выяснишь, когда у тебя найдется свободное время, и сообщишь мне?
— О, Бриг, прошу тебя!..
— Просишь? О чем? Быть хорошим мальчиком и сматываться отсюда? — продолжал допытываться он, распаляясь не на шутку.
— Ничего подобного я не говорила, — Джордана тоже начала сердиться. — Ты сам должен понимать, что не можешь больше оставаться здесь!
Она попыталась выскользнуть из кровати, но Бриг поймал ее и пригвоздил к месту.
— Не могу? Ну, это мы еще посмотрим!
Джордана сопротивлялась изо всех сил, но он быстро одолел ее и прижал к матрасу всей своей тяжестью. Покрывая ее лицо и тело поцелуями, Бриг добился наконец того, что она стала отвечать ему — выгибалась дугой, пытаясь поймать губами его неуловимый рот, который, казалось, был одновременно везде. Она возбуждалась все больше и больше, ее бедра трепетали, вздымались в требовании его ответа, а из горла вырывались хриплые стоны неудовлетворенного желания. Но Бриг не торопился ублажить ее плоть, хотя его собственная взывала к близости с ничуть не меньшей силой.
— А мне казалось, ты вовсе не расположена к любовным играм, — поддразнивал он.
— Молчи! — простонала Джордана, изнывая от невыносимого напряжения.
Она набросилась на него, пытаясь укусить, исцарапать, причинить ему боль, чтобы заставить его исполнить до конца столь успешно начатое дело. Это столь агрессивное проявление страсти поразило Брига. От ее мягкой женственности не осталось следа. Он вошел в нее одним резким движением, и их близость, подогреваемая взаимной злостью, совершалась в яростном бешеном ритме и завершилась столь же яростными спазмами жестокого оргазма, который они испытали одновременно.
Когда все закончилось, Бриг некоторое время лежал без движения, ожидая, когда успокоится колотившееся о ребра сердце и выровняется дыхание. Двигаться ему не хотелось. Он и не стал бы, если бы солнечные лучи не пронизали серое рассветное небо. В самом деле, нужно было спешить.
Спустив ноги с кровати, Бриг поднялся и принялся одеваться. Он чувствовал на себе настороженный взгляд Джорданы, и это почему-то безумно раздражало его. Нет, она совсем не похожа на женщину, которая будет покорно ждать его внимания и таять в его руках, как воск. И неизвестно, когда последует повторение того, что произошло между ними в эту ночь…
«Черт бы побрал эту зеленоглазую ведьму!» — думал Бриг. Он еще не успел остыть от близости с ней, а уже начинает прикидывать, когда возьмет ее снова…
Резким движением Бриг заправил рубашку в джинсы.
Даже не взглянув на лежавшую на кровати женщину, он подошел к двери и распахнул ее.
— Бриг!
Он остановился и взглянул на Джордану через плечо, явно не собираясь снова подойти к кровати. Когда она до конца осознала, что возвращаться он не собирается, то сорвалась с места и сама полетела к нему, наскоро завернувшись в простынку, чтобы как-то прикрыть наготу. Остановившись в дверном проеме, она подняла на него ясные глаза.
— Только не сердись, Бриг, прошу тебя.
Это была обыкновенная просьба. Она не заключала в себе ни мольбы о прощении, ни — тем более — категоричного требования. Бриг посмотрел на ее пухлые губы. «Интересно, — подумал он, — эта женщина догадывается о той волшебной власти, которую приобрела надо мной?»
Его рука сама потянулась к ее затылку, губы прижались к ее рту в ненасытном сокрушительном поцелуе.
Внезапно за спиной Брига послышались шаги: кто-то вышел из комнаты напротив. Бриг мгновенно прервал поцелуй и, обернувшись, увидел Флетчера Смита. Заметив, как угрожающе сузились глаза старого охотника, Бриг обругал себя за потерю бдительности. Ему следовало быть осторожнее — если не ради себя, то хотя бы ради Джорданы! В то же время он, как ни странно, почувствовал неожиданное облегчение — теперь его тяга к этой женщине была, так сказать, продемонстрирована публично. За спиной Флетчера Смита стоял его сын; Бриг отметил про себя присутствие Кристофера, но все его внимание было сосредоточено на отце Джорданы.
— Вы хотели меня о чем-то спросить, Флетчер? — поинтересовался он со скрытым вызовом в голосе.
На лице Флетчера отразился целый вихрь владевших им в этот момент чувств, но он прежде всего одарил мрачным взглядом дочь. Когда же он снова посмотрел на Брига, всякие проблески эмоций в его глазах были надежно скрыты.
— Нет, — бесстрастно ответил он.
Бриг понял, что на этот раз инцидент исчерпан, и перевел взгляд на Джордану. Она тоже успела взять себя в руки и смотрела на отца достаточно спокойно, хотя и с оттенком озабоченности. Сознавая, что его присутствие будет лишним при разговоре ближайших родственников, Бриг отвесил Джордане короткий поклон и направился на кухню.
Когда он вошел, Джоко разливал по кружкам кофе.
Одну из них он сразу же протянул Бригу. Тэнди и Фрэнк уже сидели за кухонным столом. Судя по тому, как они на него смотрели, ночные приключения Брига не являлись здесь ни для кого секретом.
— По-моему, Бриг, тебе все еще нравится рисковать и испытывать судьбу, — заметил Джоко.
Бриг упрямо выдвинул вперед челюсть.
— Тебе, судя по всему, тоже.
Подобный ответ никак не способствовал оживлению беседы, но Джоко он, казалось, нисколько не смутил.
— Насколько я могу судить, Флетчер Смит — человек весьма могущественный, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Мне бы, например, не хотелось, чтобы он меня невзлюбил.
— Сомневаюсь, что ты способен совершить поступок, который вызовет неудовольствие Флетчера Смита, — не без ехидства заявил Бриг.
— А вы, сеньор?
— А вот это уже мои проблемы, Джоко.
— Да, сеньор. И потому-то я о вас беспокоюсь.
— Бриг сам может позаботиться о себе, — вмешался в разговор Тэнди.
— Ты бы лучше налегал на еду, Джоко, а не рассуждал о том, чего не понимаешь. И вы двое — тоже. — Бриг устремил холодный взгляд на сидевших за столом ковбоев. — Заканчивайте пить кофе и идите седлать лошадей.
Не забудьте, что еще предстоит навьючивать на них поклажу.
Бригу вовсе не хотелось участвовать в дискуссии о том, насколько мудро с его стороны вступать в связь с дочерью Флетчера Смита. Как говорится, дело было сделано. Кроме того, Бриг сомневался, что поступил бы по-иному, даже если бы ему представилась возможность начать все сначала.
Черт, до чего же он от всего этого устал! Бриг потер ладонью лоб и поймал на себе насмешливый взгляд Джоко. Проницательный испанец уже давно обратил внимание на его утомленный вид и отлично понимал причину этого утомления. Раздражение, которое Бриг испытывал по отношению к своим помощникам, внезапно улетучилось.
Он почувствовал, что уже способен взглянуть на происшедшее с привычной иронией, и широко улыбнулся.
— Но хоть дело стоило того? — поинтересовался Джоко.
— Еще как стоило! — лениво протянул Бриг.
Когда Бриг спустился на кухню, Флетчер устремил на дочь пронизывающий взгляд. Джордана продолжала стоять в дверном проеме, придерживая на груди сорванную с постели простыню. Ей было страшно представить себе, что в этот момент думает о ней отец. Неужели он сейчас сравнивает ее с собственной женой и подмечает сходство?
Джордана пожалела, что в свое время не нашла в себе достаточно смелости, чтобы рассказать ему о своей встрече с незнакомцем — тогда, на вечере в их нью-йоркском доме. Впрочем, какими бы ни были близкими их с отцом отношения, они никогда не касались в своих беседах интимных сторон жизни.
Кристофер коснулся руки отца и негромко сказал:
— Пойдем, отец. К нам лично все это не имеет отношения.
Флетчер раздраженно повел плечами. Он продолжал в упор смотреть в лицо дочери, которая прилагала все усилия к тому, чтобы выдержать его взгляд.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? — осведомился наконец Флетчер.
— Я взрослая женщина, — напомнила ему Джордана.
— Этот Маккорд… — начал было Флетчер, но, очевидно, раздумал читать ей нудную нотацию. — Не слишком увлекайся им, Джордана, — только и сказал он. — С твоей стороны это очень опрометчиво.
— Я не слишком уверена, что разум имеет нечто общее с проявлением чувств, — заметила дочь.
— Я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль, — во взгляде отца были теперь и понимание, и сочувствие. — Но есть вещи, которые даже я не в силах изменить…
— Я знаю, отец. — Джордана внезапно ощутила удивительное спокойствие и уверенность в своих силах. — Так что не волнуйся обо мне.
Флетчер в смущении потоптался около двери и потер рукой лоб.
Ты знаешь… хм… тебе было бы самое время что-нибудь на себя надеть и упаковать свои вещи, — он нахмурился и отвернулся. — Короче говоря, увидимся за завтраком.
12
Джордана между тем отступила в глубь комнаты и указала на кучу сваленного у стены снаряжения.
— Полагаю, вы пришли за этим?
Бриг вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
— Совершенно верно. Кстати, вы могли бы раньше догадаться, что мне понадобятся вещи, и выставить их за дверь.
— Я догадалась, — произнесла она ровным голосом, в котором не было ни бравады, ни вызова.
Ее видимое равнодушие поразило Брига. Или это всего лишь привычная маска, которую светская женщина надевает на себя в затруднительном положении? Все-таки было в ней нечто загадочное… Эта женщина одновременно возбуждала Брига и заставляла недоумевать. Желание обладать ею сделалось всеобъемлющим и отдавалось в нем нарастающим рокотом большого барабана в оркестре.
— Так почему же вы этого не сделали? — спросил он, медленно приближаясь к Джордане.
— Потому что я хотела поговорить с вами… с глазу на глаз.
В ее голосе прозвучала неуверенность, и от этого она показалась Бригу еще более женственной и желанной.
— Поговорить? О чем же?
Он остановился прямо перед ней, воспламененный и покоренный ее близостью. Джордана подняла на него ясный, спокойный взгляд, но тем не менее в глубине ее глаз отражалось волнение. Значит, его присутствие все-таки не оставило ее равнодушной?! От осознания этого Бригу сделалось много легче.
— Я уверена, что у вас сложилось обо мне неверное представление. Разумеется, я сама дала вам повод, но все-таки… у меня нет привычки вступать в интимные отношения с совершенно незнакомыми мужчинами!
— Неужели? Признаться, я… — начал было Бриг, но тут же оставил всякие насмешки, заметив, как гордо она вздернула подбородок.
— Я знаю, что заслужила вашу иронию, и все-таки хочу, чтобы ко мне относились с уважением!
Бриг почувствовал в ее голосе раздражение и понял, что она пытается защититься от него. Это наполнило его сознанием своей силы и власти. Он протянул руку и провел пальцами по ее алебастрово-белой шее. Пульс под тонкой нежной кожей бился неровно, и Бриг уже гораздо увереннее взялся за узел пояса на ее халате. Но Джордана тут же схватила его за руку.
Ее пальцы сомкнулись на его запястье и остановили руку.
— Вы меня не слушаете! — возмущенно воскликнула она. — Я пытаюсь вам объяснить, что…
— Я — мужчина, а ты — женщина, — перебил ее Бриг. — И не надо никаких объяснений. Желания этих двух сторон всем известны и стары как мир!
Его взгляд, словно магнитом, притянуло к ее губам.
Они приоткрылись, и иного предложения, чтобы завладеть ее мягким ртом, Бригу не потребовалось. Он обрушился на эту женщину со всей силой обуревавшего его желания. В этом холодном голодном поцелуе не было ни капли нежности. Бриг сознавал, что непозволительно груб с нею, он даже ощутил на мгновение привкус ее крови, но ничего не мог с собой поделать.
Его рука снова потянула концы пояса и на этот раз не встретила никакого сопротивления. Халат распахнулся, и Бриг нетерпеливым движением стянул его с ее плеч. Королевская мантия упала к ногам Джорданы и легла пышными складками вокруг ее щиколоток.
Теперь Джордана стояла перед ним совершенно обнаженная, но Бриг был слишком возбужден, чтобы любоваться ее телом. Он торопился. Его ладони накрыли упругие холмики ее грудей и тут же двинулись дальше — вниз, к упругому округлому животу. Изгиб ее бедер наполнил его непередаваемым возбуждением, горячими волнами обдававшим все его существо.
Бриг прижимал ее к своему телу, не отдавая себе отчета в силе этих объятий. Ему хотелось преодолеть физические пределы их тел и заключить все ее существо внутрь своей телесной и духовной оболочки. Его подсознание было не в силах провести границу между душой и плотью.
Он желал эту женщину, она нужна была ему вся, целиком!
Подхватив Джордану на руки, Бриг понес ее к кровати и медленно, как для торжественного жертвоприношения, возложил на простыни Затем он быстро разделся, не отрывая от нее взгляда, вбирая ее в себя всю — от распухших после его поцелуев губ до пальцев на стройных длинных ногах.
Его мечта осуществилась! Она лежала в его постели и принадлежала только ему — и никому больше! Он будет обладать этой рыжеволосой колдуньей, завладевшей всем его существом. Он заставит ее размягчаться в его руках, подобно воску, и лить слезы по ночам, подобно слабой женщине. Она пробудила в нем бурю чувств — глубоких, неподвластных воле. Довольно этих страшных пыток ожиданием!
Бриг решительно направился к кровати.
— Ты не будешь выключать свет? — шепотом спросила Джордана.
— Не буду. — Хриплый голос служил ясным свидетельством пожара, который сжигал его изнутри. — Не хочу, чтобы темнота скрывала от меня твое тело. Я слишком долго ждал, чтобы его увидеть.
Матрас прогнулся под тяжестью Брига, и Джордана тут же оказалась в кольце его рук, прижалась к его сильному горячему телу. Бриг не ласкал ее: его желание обладать этим прекрасным телом было выше желания наслаждаться им. Он, правда, сделал безуспешную попытку контролировать свои эмоции, которая разбилась о сознание того, что преград между ним и этой женщиной больше нет.
Но и она хотела его! Ее бедра трепетали под его бедрами, она торопила его и торопилась сама.
Когда Бриг наконец вошел в нее, слился с нею, растворился в ней, он больше не мог ни о чем думать. Ему казалось, что их обоих подхватила огромная волна и понесла куда-то — все выше и выше, к вершинам удовлетворенного желания.
Джордана вздрогнула, шевельнулась и попыталась повернуться на бок, однако что-то мешало ей. Тогда она устроилась поудобнее, чувствуя, что все ее тело буквально купается в благодатном тепле, но решила все-таки выяснить, что же ее держит, и наткнулась на руку — грубую, мускулистую, поросшую жестковатыми волосками.
Джордана в недоумении раскрыла глаза и с минуту пыталась понять, что к чему, но потом воспоминания о прошедшей ночи хлынули на нее потоком Бриг лежал рядом, прижимаясь к ней всем своим мускулистым поджарым телом, его рука обнимала ее за талию. Джордане не доводилось еще проводить всю ночь в объятиях мужчины. Как выяснилось, это было не только абсолютно для нее новое, но и очень приятное ощущение.
За окном спальни Брига вставал блеклый, тусклый рассвет прохладного осеннего дня. Наверное, нужно было разбудить Брига. Но как не хотелось выбираться из объятий этого благодатного, согревавшего ее тепла!
— Бриг, пора просыпаться! — сказала она, впрочем, без особого энтузиазма и очень тихо. — Уже утро.
— Мм…
Его лицо во сне казалось отлитым из металла, но волосы растрепались, и Джордане захотелось пригладить их. Заодно она коснулась его щеки и почувствовала ладонью колкость отросшей за ночь щетины.
— Ну вставай же! — уже громче произнесла она. — Нам ведь сегодня рано выезжать!
Рука Брига тем временем переместилась и накрыла ее грудь. Темные ресницы затрепетали, веки медленно поднялись, и Бриг взглянул на нее удивительно ясно и вполне осмысленно, хотя только что проснулся. Его глаза некоторое время внимательно изучали лицо Джорданы, после чего он приподнял голову и поцеловал ее белоснежное, словно вырезанное из слоновой кости плечо.
— Ну, положим, особенно спешить некуда…
— Но уже почти совсем рассвело!
Джордана попыталась отодвинуться, чтобы предупредить возможную вспышку желания, но Бриг и не думал отпускать ее.
— И что? — лениво спросил он, крепче прижимая ее к себе.
— Тебе надо вставать и уходить, пока другие не проснулись. Я совсем не хочу, чтобы тебя здесь застали! — Джордана изо всех сил уперлась ему в грудь, пытаясь увернуться от его требовательных губ. — Перестань, Бриг! Только не сейчас!
— Не сейчас?
В глазах Брига появился стальной блеск. Он ведь ничего от нее не хотел — собирался только поцеловать и пожелать доброго утра. Разумеется, поцелуй этот должен был быть долгим, крепким и весьма далеким от братского… Но ее попытки диктовать ему, когда и где он может заниматься с ней любовью, сильно его разозлили. Ему вовсе не хотелось, чтобы она выгоняла его из его же собственной постели!
— Хорошо. Если не сейчас — то где и когда? Какие у тебя предложения на этот счет? — ледяным тоном осведомился он. — Может быть, ты заглянешь в свой деловой календарь, выяснишь, когда у тебя найдется свободное время, и сообщишь мне?
— О, Бриг, прошу тебя!..
— Просишь? О чем? Быть хорошим мальчиком и сматываться отсюда? — продолжал допытываться он, распаляясь не на шутку.
— Ничего подобного я не говорила, — Джордана тоже начала сердиться. — Ты сам должен понимать, что не можешь больше оставаться здесь!
Она попыталась выскользнуть из кровати, но Бриг поймал ее и пригвоздил к месту.
— Не могу? Ну, это мы еще посмотрим!
Джордана сопротивлялась изо всех сил, но он быстро одолел ее и прижал к матрасу всей своей тяжестью. Покрывая ее лицо и тело поцелуями, Бриг добился наконец того, что она стала отвечать ему — выгибалась дугой, пытаясь поймать губами его неуловимый рот, который, казалось, был одновременно везде. Она возбуждалась все больше и больше, ее бедра трепетали, вздымались в требовании его ответа, а из горла вырывались хриплые стоны неудовлетворенного желания. Но Бриг не торопился ублажить ее плоть, хотя его собственная взывала к близости с ничуть не меньшей силой.
— А мне казалось, ты вовсе не расположена к любовным играм, — поддразнивал он.
— Молчи! — простонала Джордана, изнывая от невыносимого напряжения.
Она набросилась на него, пытаясь укусить, исцарапать, причинить ему боль, чтобы заставить его исполнить до конца столь успешно начатое дело. Это столь агрессивное проявление страсти поразило Брига. От ее мягкой женственности не осталось следа. Он вошел в нее одним резким движением, и их близость, подогреваемая взаимной злостью, совершалась в яростном бешеном ритме и завершилась столь же яростными спазмами жестокого оргазма, который они испытали одновременно.
Когда все закончилось, Бриг некоторое время лежал без движения, ожидая, когда успокоится колотившееся о ребра сердце и выровняется дыхание. Двигаться ему не хотелось. Он и не стал бы, если бы солнечные лучи не пронизали серое рассветное небо. В самом деле, нужно было спешить.
Спустив ноги с кровати, Бриг поднялся и принялся одеваться. Он чувствовал на себе настороженный взгляд Джорданы, и это почему-то безумно раздражало его. Нет, она совсем не похожа на женщину, которая будет покорно ждать его внимания и таять в его руках, как воск. И неизвестно, когда последует повторение того, что произошло между ними в эту ночь…
«Черт бы побрал эту зеленоглазую ведьму!» — думал Бриг. Он еще не успел остыть от близости с ней, а уже начинает прикидывать, когда возьмет ее снова…
Резким движением Бриг заправил рубашку в джинсы.
Даже не взглянув на лежавшую на кровати женщину, он подошел к двери и распахнул ее.
— Бриг!
Он остановился и взглянул на Джордану через плечо, явно не собираясь снова подойти к кровати. Когда она до конца осознала, что возвращаться он не собирается, то сорвалась с места и сама полетела к нему, наскоро завернувшись в простынку, чтобы как-то прикрыть наготу. Остановившись в дверном проеме, она подняла на него ясные глаза.
— Только не сердись, Бриг, прошу тебя.
Это была обыкновенная просьба. Она не заключала в себе ни мольбы о прощении, ни — тем более — категоричного требования. Бриг посмотрел на ее пухлые губы. «Интересно, — подумал он, — эта женщина догадывается о той волшебной власти, которую приобрела надо мной?»
Его рука сама потянулась к ее затылку, губы прижались к ее рту в ненасытном сокрушительном поцелуе.
Внезапно за спиной Брига послышались шаги: кто-то вышел из комнаты напротив. Бриг мгновенно прервал поцелуй и, обернувшись, увидел Флетчера Смита. Заметив, как угрожающе сузились глаза старого охотника, Бриг обругал себя за потерю бдительности. Ему следовало быть осторожнее — если не ради себя, то хотя бы ради Джорданы! В то же время он, как ни странно, почувствовал неожиданное облегчение — теперь его тяга к этой женщине была, так сказать, продемонстрирована публично. За спиной Флетчера Смита стоял его сын; Бриг отметил про себя присутствие Кристофера, но все его внимание было сосредоточено на отце Джорданы.
— Вы хотели меня о чем-то спросить, Флетчер? — поинтересовался он со скрытым вызовом в голосе.
На лице Флетчера отразился целый вихрь владевших им в этот момент чувств, но он прежде всего одарил мрачным взглядом дочь. Когда же он снова посмотрел на Брига, всякие проблески эмоций в его глазах были надежно скрыты.
— Нет, — бесстрастно ответил он.
Бриг понял, что на этот раз инцидент исчерпан, и перевел взгляд на Джордану. Она тоже успела взять себя в руки и смотрела на отца достаточно спокойно, хотя и с оттенком озабоченности. Сознавая, что его присутствие будет лишним при разговоре ближайших родственников, Бриг отвесил Джордане короткий поклон и направился на кухню.
Когда он вошел, Джоко разливал по кружкам кофе.
Одну из них он сразу же протянул Бригу. Тэнди и Фрэнк уже сидели за кухонным столом. Судя по тому, как они на него смотрели, ночные приключения Брига не являлись здесь ни для кого секретом.
— По-моему, Бриг, тебе все еще нравится рисковать и испытывать судьбу, — заметил Джоко.
Бриг упрямо выдвинул вперед челюсть.
— Тебе, судя по всему, тоже.
Подобный ответ никак не способствовал оживлению беседы, но Джоко он, казалось, нисколько не смутил.
— Насколько я могу судить, Флетчер Смит — человек весьма могущественный, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Мне бы, например, не хотелось, чтобы он меня невзлюбил.
— Сомневаюсь, что ты способен совершить поступок, который вызовет неудовольствие Флетчера Смита, — не без ехидства заявил Бриг.
— А вы, сеньор?
— А вот это уже мои проблемы, Джоко.
— Да, сеньор. И потому-то я о вас беспокоюсь.
— Бриг сам может позаботиться о себе, — вмешался в разговор Тэнди.
— Ты бы лучше налегал на еду, Джоко, а не рассуждал о том, чего не понимаешь. И вы двое — тоже. — Бриг устремил холодный взгляд на сидевших за столом ковбоев. — Заканчивайте пить кофе и идите седлать лошадей.
Не забудьте, что еще предстоит навьючивать на них поклажу.
Бригу вовсе не хотелось участвовать в дискуссии о том, насколько мудро с его стороны вступать в связь с дочерью Флетчера Смита. Как говорится, дело было сделано. Кроме того, Бриг сомневался, что поступил бы по-иному, даже если бы ему представилась возможность начать все сначала.
Черт, до чего же он от всего этого устал! Бриг потер ладонью лоб и поймал на себе насмешливый взгляд Джоко. Проницательный испанец уже давно обратил внимание на его утомленный вид и отлично понимал причину этого утомления. Раздражение, которое Бриг испытывал по отношению к своим помощникам, внезапно улетучилось.
Он почувствовал, что уже способен взглянуть на происшедшее с привычной иронией, и широко улыбнулся.
— Но хоть дело стоило того? — поинтересовался Джоко.
— Еще как стоило! — лениво протянул Бриг.
Когда Бриг спустился на кухню, Флетчер устремил на дочь пронизывающий взгляд. Джордана продолжала стоять в дверном проеме, придерживая на груди сорванную с постели простыню. Ей было страшно представить себе, что в этот момент думает о ней отец. Неужели он сейчас сравнивает ее с собственной женой и подмечает сходство?
Джордана пожалела, что в свое время не нашла в себе достаточно смелости, чтобы рассказать ему о своей встрече с незнакомцем — тогда, на вечере в их нью-йоркском доме. Впрочем, какими бы ни были близкими их с отцом отношения, они никогда не касались в своих беседах интимных сторон жизни.
Кристофер коснулся руки отца и негромко сказал:
— Пойдем, отец. К нам лично все это не имеет отношения.
Флетчер раздраженно повел плечами. Он продолжал в упор смотреть в лицо дочери, которая прилагала все усилия к тому, чтобы выдержать его взгляд.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? — осведомился наконец Флетчер.
— Я взрослая женщина, — напомнила ему Джордана.
— Этот Маккорд… — начал было Флетчер, но, очевидно, раздумал читать ей нудную нотацию. — Не слишком увлекайся им, Джордана, — только и сказал он. — С твоей стороны это очень опрометчиво.
— Я не слишком уверена, что разум имеет нечто общее с проявлением чувств, — заметила дочь.
— Я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль, — во взгляде отца были теперь и понимание, и сочувствие. — Но есть вещи, которые даже я не в силах изменить…
— Я знаю, отец. — Джордана внезапно ощутила удивительное спокойствие и уверенность в своих силах. — Так что не волнуйся обо мне.
Флетчер в смущении потоптался около двери и потер рукой лоб.
Ты знаешь… хм… тебе было бы самое время что-нибудь на себя надеть и упаковать свои вещи, — он нахмурился и отвернулся. — Короче говоря, увидимся за завтраком.
12
— Я надеюсь, у тебя найдется для меня добрая спокойная лошадка, Бриг? — Макс с беспокойством оглядел оседланных ковбоями лошадей.
— Поезжай на пегой. Это добрейшее животное, самое спокойное на нашем ранчо. — Бриг указал на каурую, в пятнах, лошадку, стоявшую у изгороди.
Джордана тоже стояла неподалеку от загона, наблюдая за последними приготовлениями к отъезду Тэнди взвешивал седельные мешки, чтобы равномерно распределить груз среди вьючных лошадей, а Джоко проверял со списком в руке их содержимое.
Фрэнк, который все утро держался от нее на почтительном расстоянии, подтягивал подпруги.
Джордана заметила, что отношение к ней всех троих помощников Брига изменилось. Теперь они смотрели на нее как на женщину своего босса, и она не могла сказать, что это новое отношение не нравилось ей.
— Джордана! — окликнул ее Бриг, который в этот момент распределял лошадей между участниками экспедиции.
Когда Бриг назвал ее по имени, она почувствовала, как по всему телу прокатилась приятная теплая волна.
— Я здесь, — отозвалась она, делая шаг вперед Руки Джордана засунула в косые боковые карманы своей парки, а волосы спрятала под полями широкополой техасской шляпы, отчего ее стройная шея открылась взглядам окружающих мужчин.
— Вы поедете на гнедой.
В его взгляде сейчас не было ничего личного. С тех пор, как он вышел утром из спальни, у него не было и минуты свободной, чтобы перекинуться с ней хотя бы словом.
— Хорошо.
Джордана направилась к предназначавшейся ей лошади, которую Фрэнк отвязывал от ограждения. Перекинув поводья через голову гнедой, он придержал стремя, помогая девушке взобраться в седло.
— Стремена коротковаты, Фрэнк, — заметила она, усаживаясь поудобнее, — надо бы удлинить.
— Скажите об этом Бригу, — пробормотал он и торопливо двинулся прочь.
Джордана в изумлении проводила его взглядом. Его попытки намеренно избегать общения с ней выглядели почти комично. Покачав головой, она решила слезть с лошади и самостоятельно подогнать стремена.
— Что случилось? — осведомился Бриг, подходя к ней.
Джордана, глядя на него сверху вниз, пожаловалась:
— Да вот, стремена коротковаты.
— Я об этом позабочусь.
Вытащив ее ногу из стремени, Бриг удлинил ремень, после чего обошел лошадь и проделал то же самое с противоположной стороны. Когда с этим было покончено, он спросил, отступив на шаг:
— Ну, как теперь?
Джордана приподнялась на стременах. Кожаный чехол, в котором хранилась ее винтовка, был уже приторочен к седлу и привычно холодил ей бедро.
— Отлично, — кивнула она.
Бриг еще некоторое время пристально смотрел на нее, потом закрепил ремни пряжками и отправился помогать Тэнди.
Флетчер и Кристофер чуть в стороне гарцевали на двух темной масти лошадках — крепких, объезженных и приученных к езде по горам животных. Макс поясе смотрелся в седле совсем неплохо — куда лучше, чем можно было подумать. Все всадники надели на головы широкополые техасские шляпы, чтобы защитить глаза от яркого блеска солнца в горах и укрыть лица от пыли, ветра и дождевых брызг Кит подъехал к Джордане и стал от нее сбоку, поглядывая, как Тэнди и Фрэнк увязывают в мешки и грузят на вьючных лошадей остатки снаряжения и продовольствия.
— Скорее бы уж они закончили, и мы наконец смогли бы двинуться в путь, — заметила она.
— Находишься в предвкушении охоты, Джордана?
— Разумеется. — Неуместный вопрос Кита позабавил ее. — Это будет охота века Отец говорит, что охотнику положен в жизни всего один горный баран.
Бриг ходил среди вьючных лошадей, проверяя, тщательно ли затянуты подпруги и все ли уложено, как нужно. «Он столь же предусмотрителен и в любви, — подумала Джордана. — Ничего не упустит!» От этой мысли ей сделалось вдруг легко и весело.
— А ты кажешься вполне счастливой, — заметил Кит, пытливо всматриваясь в ее лицо.
— Но я действительно счастлива «Может быть, лучше было сказать „влюблена“?» — подумала Джордана Впервые в жизни собственное существование казалось ей наполненным до краев.
Кристофер проследил за ее взглядом и обнаружил объект, который притягивал ее, как магнитом. Разумеется, это был Бриг Маккорд собственной персоной!
— Надеюсь, отец никак не повлиял на то, что произошло ночью?
Джордана была смущена и озадачена этим вопросом.
— Что ты хочешь сказать?
— Помнится, вчера вечером отец просил тебя быть поласковее с Маккордом Он продолжал буравить ее взглядом, но, казалось, не замечал очевидных вещей: глаза Джорданы потемнели, как небо перед бурей.
— И ты, стало быть, решил, что прошлой ночью я… что я спала с Бригом, поскольку отец попросил меня быть с ним полюбезнее? — воскликнула она дрожащим от ярости голосом. — Господи, и ты еще называешься моим братом Да как ты мог подумать обо мне такое?! Да и об отце тоже!
— А что тут удивительного? Я ведь знаю, что ты благословляешь землю, по которой ступает отец! Ты считаешь, что он безгрешен и дать дурной совет, следовательно, не может Я уж и не знаю иногда, до чего ты можешь дойти, стараясь его ублажить, — спокойно сказал Кит — Кроме того, я вижу, что тебя тянет к Бригу Маккорду.
Отчего же в таком случае не соединить приятное с полезным? Особенно после того, как отец выразил желание, чтобы вы с Маккордом обрели взаимопонимание .
— Ты ошибаешься. И даже не представляешь себе, до какой степени — Джордана тоже старалась говорить спокойно, но была настолько зла на брата, что это давалось ей с трудом. Гнедая лошадь почувствовала ее возбужденное состояние и занервничала, переступая с ноги на ногу — Прежде всего, я никогда бы не пошла на такое — даже ради отца И, кроме того, отцу бы и в голову не пришло предложить мне подобную сделку — Я ведь не сказал, что ты совершила это сознательно, — продолжал настаивать Кристофер. — Отца нельзя недооценивать он, разумеется, не предлагал тебе этого прямо. Но мысль о том, что он может использовать тебя в своих целях, выводит меня из себя.
— Он меня не использует — прошипела Джордана.
— Однако отец, кажется, был не слишком опечален, когда увидел, как Маккорд выходил сегодня утром из твоей спальни — А с чего ему особенно печалиться? Я уже большая девочка. Он в мои дела не суется, — возразила Джордана.
— Как бы то ни было, ты его дочь, — напомнил ей Кит. — Отец чрезвычайно ревниво относится к тому, чем обладает будь то вещи или люди Ему не нравится, когда некто пытается взять себе то, что, по его глубочайшему убеждению, принадлежит только ему. И здесь возможно только одно исключение — когда берут то, что он сам согласен уступить. Я, собственно, вот что хочу сказать: или отец решил почему-то отдать тебя Маккорду, или Маккорд заполучил в его лице весьма опасного врага.
— Ничего удивительного, что отец тебя недолюбливает, — заявила Джордана, сознательно стараясь уязвить Кристофера. — Ты не сын ему, а самый настоящий иуда!
Его губы тронула печальная улыбка.
— Он ведь не Бог, Джордана…
Тронув поводья, Кристофер отъехал от сестры и направил лошадь к тому месту, где осваивал своего коня Макс.
Джордана сидела, выпрямившись в седле, и смотрела ему вслед. Ее глаза жгли слезы. Какое право он имел говорить подобные вещи?! Ведь все его отвратительные предположения ни на чем не основаны! Она настолько углубилась в эти свои не слишком приятные мысли, что не заметила, как к ней подскакал еще один всадник.
— Что случилось, Джордана? — Голос Флетчера заставил ее вздрогнуть. — Что такого сказал тебе Кит?
Джордана опустила голову, избегая смотреть на отца: ей не хотелось, чтобы он заметил слезы в ее глазах.
— Ничего особенного, — ее голос звучал хрипловато, в нем слышалось напряжение туго натянутой струны. — Ты ведь знаешь — мы и пяти минут не можем провести вместе, чтобы не поругаться. Это все та же старая песня.
Джордане не хватало смелости взглянуть на него даже для того, чтобы определить — поверил он ей или нет.
— Видишь ли, Джордана, я хотел сказать тебе…
А впрочем, не важно. Надеюсь, ты захватила с собой достаточный запас гигиенической губной помады? А то опять придется смазывать потрескавшиеся губы жиром, как в тот раз на Аляске На больших высотах, где атмосфера была сильно разрежена, солнце очень быстро высушивало кожу, отчего в первую очередь трескались губы. Джордана поняла, что, упомянув о путешествии по Аляске, отец пытался отвлечь ее внимание от неприятной беседы с Китом. Кроме того, он хотел этой нехитрой шуткой напомнить дочери о том, как много они пережили вместе.
— Поезжай на пегой. Это добрейшее животное, самое спокойное на нашем ранчо. — Бриг указал на каурую, в пятнах, лошадку, стоявшую у изгороди.
Джордана тоже стояла неподалеку от загона, наблюдая за последними приготовлениями к отъезду Тэнди взвешивал седельные мешки, чтобы равномерно распределить груз среди вьючных лошадей, а Джоко проверял со списком в руке их содержимое.
Фрэнк, который все утро держался от нее на почтительном расстоянии, подтягивал подпруги.
Джордана заметила, что отношение к ней всех троих помощников Брига изменилось. Теперь они смотрели на нее как на женщину своего босса, и она не могла сказать, что это новое отношение не нравилось ей.
— Джордана! — окликнул ее Бриг, который в этот момент распределял лошадей между участниками экспедиции.
Когда Бриг назвал ее по имени, она почувствовала, как по всему телу прокатилась приятная теплая волна.
— Я здесь, — отозвалась она, делая шаг вперед Руки Джордана засунула в косые боковые карманы своей парки, а волосы спрятала под полями широкополой техасской шляпы, отчего ее стройная шея открылась взглядам окружающих мужчин.
— Вы поедете на гнедой.
В его взгляде сейчас не было ничего личного. С тех пор, как он вышел утром из спальни, у него не было и минуты свободной, чтобы перекинуться с ней хотя бы словом.
— Хорошо.
Джордана направилась к предназначавшейся ей лошади, которую Фрэнк отвязывал от ограждения. Перекинув поводья через голову гнедой, он придержал стремя, помогая девушке взобраться в седло.
— Стремена коротковаты, Фрэнк, — заметила она, усаживаясь поудобнее, — надо бы удлинить.
— Скажите об этом Бригу, — пробормотал он и торопливо двинулся прочь.
Джордана в изумлении проводила его взглядом. Его попытки намеренно избегать общения с ней выглядели почти комично. Покачав головой, она решила слезть с лошади и самостоятельно подогнать стремена.
— Что случилось? — осведомился Бриг, подходя к ней.
Джордана, глядя на него сверху вниз, пожаловалась:
— Да вот, стремена коротковаты.
— Я об этом позабочусь.
Вытащив ее ногу из стремени, Бриг удлинил ремень, после чего обошел лошадь и проделал то же самое с противоположной стороны. Когда с этим было покончено, он спросил, отступив на шаг:
— Ну, как теперь?
Джордана приподнялась на стременах. Кожаный чехол, в котором хранилась ее винтовка, был уже приторочен к седлу и привычно холодил ей бедро.
— Отлично, — кивнула она.
Бриг еще некоторое время пристально смотрел на нее, потом закрепил ремни пряжками и отправился помогать Тэнди.
Флетчер и Кристофер чуть в стороне гарцевали на двух темной масти лошадках — крепких, объезженных и приученных к езде по горам животных. Макс поясе смотрелся в седле совсем неплохо — куда лучше, чем можно было подумать. Все всадники надели на головы широкополые техасские шляпы, чтобы защитить глаза от яркого блеска солнца в горах и укрыть лица от пыли, ветра и дождевых брызг Кит подъехал к Джордане и стал от нее сбоку, поглядывая, как Тэнди и Фрэнк увязывают в мешки и грузят на вьючных лошадей остатки снаряжения и продовольствия.
— Скорее бы уж они закончили, и мы наконец смогли бы двинуться в путь, — заметила она.
— Находишься в предвкушении охоты, Джордана?
— Разумеется. — Неуместный вопрос Кита позабавил ее. — Это будет охота века Отец говорит, что охотнику положен в жизни всего один горный баран.
Бриг ходил среди вьючных лошадей, проверяя, тщательно ли затянуты подпруги и все ли уложено, как нужно. «Он столь же предусмотрителен и в любви, — подумала Джордана. — Ничего не упустит!» От этой мысли ей сделалось вдруг легко и весело.
— А ты кажешься вполне счастливой, — заметил Кит, пытливо всматриваясь в ее лицо.
— Но я действительно счастлива «Может быть, лучше было сказать „влюблена“?» — подумала Джордана Впервые в жизни собственное существование казалось ей наполненным до краев.
Кристофер проследил за ее взглядом и обнаружил объект, который притягивал ее, как магнитом. Разумеется, это был Бриг Маккорд собственной персоной!
— Надеюсь, отец никак не повлиял на то, что произошло ночью?
Джордана была смущена и озадачена этим вопросом.
— Что ты хочешь сказать?
— Помнится, вчера вечером отец просил тебя быть поласковее с Маккордом Он продолжал буравить ее взглядом, но, казалось, не замечал очевидных вещей: глаза Джорданы потемнели, как небо перед бурей.
— И ты, стало быть, решил, что прошлой ночью я… что я спала с Бригом, поскольку отец попросил меня быть с ним полюбезнее? — воскликнула она дрожащим от ярости голосом. — Господи, и ты еще называешься моим братом Да как ты мог подумать обо мне такое?! Да и об отце тоже!
— А что тут удивительного? Я ведь знаю, что ты благословляешь землю, по которой ступает отец! Ты считаешь, что он безгрешен и дать дурной совет, следовательно, не может Я уж и не знаю иногда, до чего ты можешь дойти, стараясь его ублажить, — спокойно сказал Кит — Кроме того, я вижу, что тебя тянет к Бригу Маккорду.
Отчего же в таком случае не соединить приятное с полезным? Особенно после того, как отец выразил желание, чтобы вы с Маккордом обрели взаимопонимание .
— Ты ошибаешься. И даже не представляешь себе, до какой степени — Джордана тоже старалась говорить спокойно, но была настолько зла на брата, что это давалось ей с трудом. Гнедая лошадь почувствовала ее возбужденное состояние и занервничала, переступая с ноги на ногу — Прежде всего, я никогда бы не пошла на такое — даже ради отца И, кроме того, отцу бы и в голову не пришло предложить мне подобную сделку — Я ведь не сказал, что ты совершила это сознательно, — продолжал настаивать Кристофер. — Отца нельзя недооценивать он, разумеется, не предлагал тебе этого прямо. Но мысль о том, что он может использовать тебя в своих целях, выводит меня из себя.
— Он меня не использует — прошипела Джордана.
— Однако отец, кажется, был не слишком опечален, когда увидел, как Маккорд выходил сегодня утром из твоей спальни — А с чего ему особенно печалиться? Я уже большая девочка. Он в мои дела не суется, — возразила Джордана.
— Как бы то ни было, ты его дочь, — напомнил ей Кит. — Отец чрезвычайно ревниво относится к тому, чем обладает будь то вещи или люди Ему не нравится, когда некто пытается взять себе то, что, по его глубочайшему убеждению, принадлежит только ему. И здесь возможно только одно исключение — когда берут то, что он сам согласен уступить. Я, собственно, вот что хочу сказать: или отец решил почему-то отдать тебя Маккорду, или Маккорд заполучил в его лице весьма опасного врага.
— Ничего удивительного, что отец тебя недолюбливает, — заявила Джордана, сознательно стараясь уязвить Кристофера. — Ты не сын ему, а самый настоящий иуда!
Его губы тронула печальная улыбка.
— Он ведь не Бог, Джордана…
Тронув поводья, Кристофер отъехал от сестры и направил лошадь к тому месту, где осваивал своего коня Макс.
Джордана сидела, выпрямившись в седле, и смотрела ему вслед. Ее глаза жгли слезы. Какое право он имел говорить подобные вещи?! Ведь все его отвратительные предположения ни на чем не основаны! Она настолько углубилась в эти свои не слишком приятные мысли, что не заметила, как к ней подскакал еще один всадник.
— Что случилось, Джордана? — Голос Флетчера заставил ее вздрогнуть. — Что такого сказал тебе Кит?
Джордана опустила голову, избегая смотреть на отца: ей не хотелось, чтобы он заметил слезы в ее глазах.
— Ничего особенного, — ее голос звучал хрипловато, в нем слышалось напряжение туго натянутой струны. — Ты ведь знаешь — мы и пяти минут не можем провести вместе, чтобы не поругаться. Это все та же старая песня.
Джордане не хватало смелости взглянуть на него даже для того, чтобы определить — поверил он ей или нет.
— Видишь ли, Джордана, я хотел сказать тебе…
А впрочем, не важно. Надеюсь, ты захватила с собой достаточный запас гигиенической губной помады? А то опять придется смазывать потрескавшиеся губы жиром, как в тот раз на Аляске На больших высотах, где атмосфера была сильно разрежена, солнце очень быстро высушивало кожу, отчего в первую очередь трескались губы. Джордана поняла, что, упомянув о путешествии по Аляске, отец пытался отвлечь ее внимание от неприятной беседы с Китом. Кроме того, он хотел этой нехитрой шуткой напомнить дочери о том, как много они пережили вместе.