Дайли Джанет. Отчаянная охота

   Дай спуск там ничуть не менее сложен, чем подъем.
   — Послушайте, Маккорд, вам не доводилось когда-нибудь выступать в роли проводника? — Флетчер изучающе взглянул в лицо Брига.
   — Никогда в жизни.
   — А что бы вы сказали, если бы я предложил вам попробовать себя в этом качестве? — осведомился Флетчер.
   — Признаться, я бы удивился, — покачал головой Бриг. — А почему, собственно, вы остановили свой выбор на мне? У меня в таких делах никакого опыта. Кроме того, вы ведь, кажется, договорились с людьми из Биттерутса.
   — Видите ли, насколько я знаю, горные бараны в тех местах молоды и их рога оставляют желать лучшего. Едва ли мне удастся добыть там крупного самца. Вы же успели мне рассказать немного, но я сделал вывод, что мои шансы в Айдахо куда выше. Кроме того, вы знакомы с тамошними землями и знаете тропы, по которым ходят дикие животные. А поскольку вы — владелец ранчо, у вас наверняка имеются кони, годные для передвижения в горах. Ну а что касается отсутствия опыта, то это дело наживное. Главное — вы кажетесь мне человеком, который, взяв за работу деньги, обязательно эту работу исполнит.
   Причем весьма добросовестно.
   — Я слышал о проводниках, которые с вертолетов сгоняют баранов вниз — под пули охотников, — заметил Бриг.
   — Это незаконно.
   — Разумеется, и все об этом знают. Но тем не менее есть охотники, которые готовы на все для того, чтобы добыть эти самые рога.
   — Могу вас заверить, если на охоту отправляюсь я, ничего противозаконного произойти не может. Я — сторонник честной игры. — Флетчер опустил глаза и принялся изучать причудливый узор из кофейной гущи на дне своей чашки. — И вот еще что. Я постараюсь сделать так, чтобы ваши услуги были хорошо оплачены, Маккорд. Для меня деньги не проблема. Я готов платить вам триста… нет, четыреста долларов в день.
   Бриг с шумом втянул в себя воздух — до того его ошеломила упомянутая Флетчером сумма. Он быстро прикинул, что дорога туда и обратно плюс охота как таковая займет примерно двадцать дней. Что и говорить, деньги Флетчера могут составить значительную часть суммы, которая ему требовалась.
   — Думаю, понадобится не меньше двадцати дней, — заметил Бриг.
   — Что ж, это реальный срок, если принимать в расчет погоду, — согласился с ним Флетчер, и на его губах появилась довольная улыбка: от глаз охотника не ускользнула реакция Брига.
   А тот между тем тихонько выругался, негодуя на себя за то, что так легко поддался на соблазн. Убивать животное на мясо для того, чтобы не умереть от голода самому, — одно дело. Но лишать живое существо жизни из-за какой-то пары рогов — пускай и очень больших — совсем другое.
   Чувствуя, что он колеблется, Флетчер подлил масла в огонь:
   — Если рога, которые мы добудем, превысят сорок дюймов, на вашу долю придется приз в десять тысяч долларов.
   Черт! У Брига возникло ощущение, будто его разрывают на части.
   — Видите ли, я хорошо знаю край, в котором живу.
   И не могу гарантировать, что нам удастся подобраться к крупному самцу на расстояние выстрела. И вообще — вы затеваете чрезвычайно трудное предприятие. Ведь архары селятся очень высоко, на горных кручах. Воздух там разреженный, даже самый небольшой подъем вызывает усиленное сердцебиение. Честно говоря, я не знаю, находитесь ли вы в достаточно-хорошей форме.
   Даже для него, Брига, охота на архара явилась бы тяжелым испытанием, а ведь Флетчеру было лет на пятнадцать больше. Бригу хотелось, чтобы этот человек ясно представлял себе то, что ему предстоит.
   — Позвольте уж мне самому решать, смогу ли я преодолеть трудности, о которых вы говорите. — В голосе Флетчера зазвучал металл. — Я, кстати, ни единой минуты не думал, что нам предстоит легкая прогулка. Все, что требуется от вас, — это обеспечить наше предприятие всем необходимым и отвести меня туда, где водятся горные бараны. Я сам понесу свою винтовку и стрелять тоже намерен сам. Попаду я в цель или нет — это мои проблемы. Ваша же задача — указать мне эту самую цель. Ну, так как? Договорились?
   — Мне необходимо обдумать ваше предложение, — Бриг постарался, чтобы в его голосе тоже прозвучал металл.
   Черт! Да что там, спрашивается, обдумывать? Деньги были ему нужны до зарезу. Бригу, однако, не хотелось соглашаться слишком быстро — такие дела торопливости не прощали.
   — Хорошо, обдумайте, — согласился Флетчер. — А свое окончательное решение вы можете сообщить мне завтра на вечеринке.
   — Вы оставляете мне не так уж много времени, — запротестовал Бриг.
   — А у меня его почти нет. Сезон охоты на архаров открывается первого сентября, а заканчивается на третьей неделе октября. Мне необходимо решить, куда я поеду, уже сейчас — не стоит откладывать все на последний момент.
   — Что тебе мешает остаться у нас до субботы, Бриг? — вставил Макс. — Ведь у тебя — по большому счету — нет никакой серьезной причины улетать в Айдахо именно сегодня.
   — Пожалуй, действительно.
   Бриг вынужден был, хотя и без особого воодушевления, согласиться с Максом. Он рассчитывал, что оформление кредита у компании Сэнгера потребует известного времени, и приурочил свой отлет именно к субботе. Раньше этого времени никто его дома не ждал.
   Флетчер отодвинул стул и поднялся.
   — В таком случае мы с вами увидимся у меня завтра вечером между восемью и девятью часами. И с вами, Макс, надеюсь, тоже.
   — Мы обязательно придем, — заверил его Макс.
   На невозмутимом лице Флетчера неожиданно мелькнуло какое-то странное выражение, но тут же исчезло.
   Бриг решил, что ему это показалось.
   Флетчер между тем подозвал официанта и попросил у него счет. Макс было запротестовал, но Флетчер жестом остановил его.
   — Не беспокойтесь об этом, — Флетчер протянул официанту купюру.
   — Сдачу можете оставить себе.
   — Спасибо за угощение, Флетчер, — Макс улыбнулся едва ли не подобострастно. — Очень рад был с вами увидеться.
   — Какие пустяки.
   А Бриг лишь молча проводил глазами направлявшегося к выходу человека. У него было ощущение, что его только что купили, — и ему не слишком нравился привкус, который эта сделка оставила у него во рту…
   — Ты обтяпал весьма выгодное дельце, Бриг! — заявил Макс, как-то странно дернув головой.
   — Заткнись, Макс, — посоветовал кузену Бриг и в сердцах раздавил недокуренную сигарету в пепельнице.
   — А разве я не прав? — Макс озадаченно уставился на него. — Флетчер собирается дать тебе деньги, в которых ты так нуждался, причем почти всю нужную сумму!
   — Я, кажется, еще не сказал, что принимаю его условия.
   Раздраженный и расстроенный, Бриг взбалтывал осадок в кофейной чашке и разглядывал полученный узор.
   — Ну и будешь дураком, если откажешься. Ты всегда был упрямым, Бриг, но я никогда прежде не считал тебя идиотом.
   — Очень может быть, что ты ошибался.
   Бриг налил себе воды и выпил, чтобы избавиться от горьковатого привкуса во рту. Потом он со стуком поставил стакан на стол и отодвинул стул.
   — И куда ты направляешься?
   — На прогулку!
   Бригу и в самом деле требовалось побыть одному, чтобы все хорошенько обдумать. Он торопливо вышел из гостиницы и двинулся по Мэдисон-стрит. Свернув на Пятую авеню, он заставил себя замедлить шаг, и в конце концов послеполуденный июльский зной загнал его в прохладный бар с кондиционером на одной из боковых улочек. Он уселся за стол в темном углу, заказал холодного пива и погрузился в раздумья.
   Сильно размалеванная проститутка с увядшим морщинистым лицом довольно скоро сделала попытку его развлечь.
   — Хочешь, посижу с тобой, ковбой?
   Бриг поднял глаза В тусклом взгляде этой женщины не было ни капли тепла, свойственного Труди Он поднялся из-за стола и швырнул на скатерть пригоршню мелочи.
   — Боюсь, ласточка, когда мне понадобится компания, ты будешь последней, кто об этом узнает, — проворчал он.
   Пока Бриг шел до двери, она успела наградить его несколькими непечатными прозвищами На улице его обдало жаром, как из раскаленной печи. Это напомнило ему о влажном зное джунглей Центральной Америки, правда, там его окружали увитые лианами деревья, а здесь — раскаленные бетонные коробки домов. Сняв свой изумрудно-зеленый пиджак и перебросив его через плечо, Бриг направился назад в гостиницу.
   Стрелки больших часов в холле показывали без пяти пять, когда он взял у портье ключ и прошел к лифту. Рубашка его взмокла от пота и прилипла к спине, он не мог дождаться, когда окажется под душем. Но вот двери лифта наконец разъехались в стороны, и Бриг с изумлением обнаружил в нем Макса. Его натренированный взгляд уловил вкрадчивое движение, каким Макс сунул себе в карман ключ от номера.
   — Какая встреча! Я, признаться, не ожидал, что ты так долго пробудешь в отеле, — сухо заметил Бриг, отступая в сторону, чтобы дать проход спустившимся на лифте постояльцам.
   — У меня здесь было деловое свидание, — нахмурился Макс, но его смущенный тон выдавал его так же, как и сладкий запах духов, исходивший от его одежды.
   Бриг саркастически усмехнулся.
   — А ты, как я погляжу, все такой же любитель женского пола! — В тот момент он весьма неприязненно относился ко всему миру в целом, а к Максу и прекрасной половине человечества — в особенности. — И кто же она?
   Уж не та ли чернокожая красотка, что восседает у тебя в приемной? Уверен, что вы приняли все меры предосторожности и возвращаетесь из отеля в офис поодиночке и разными дорогами.
   На самом деле Бриг хотел только подразнить Макса: он был уверен, что его кузен встречался с какой-то другой женщиной. Как ни странно, запах духов негритянки Бриг хорошо запомнил, и он не имел ничего общего с тем ароматом, которым был пропитан пиджак Макса.
   Макс замер и даже слегка побледнел под загаром.
   — Я не обязан тебе все объяснять!
   — Ты прав. Не обязан. Но тебе надо придумать, как избавиться от запаха женских духов, прежде чем ты вернешься к себе в офис. Как жаль, что в магазинчиках компании не торгуют парфюмерией! А то бы ты мог сказать, что отлучался по делам фирмы…
   Двери лифта в этот момент начали закрываться. Не обращая внимания на то, что лицо Макса из серого стало приобретать розовый оттенок, Бриг мимо него шагнул в лифт. В конце концов, какое ему дело до развлечений кузена? Более всего на свете Бригу сейчас хотелось встать под холодный душ.
   Отперев дверь, он вошел к себе в номер Занавески были опущены, и в комнате царил полумрак. Швырнув пиджак на стул, он направился к окну, чтобы поднять шторы. Солнечный свет тут же заиграл на голубом покрывале кровати. Бриг оглядел комнату и скроил недовольную гримасу: его номер не отличался ни на йоту от тысячи других номеров в подобных отелях.

3

   Напевая себе под нос, Джордана шла по коридору, в руках она держала тяжелый громоздкий пакет, обернутый в изумрудно-зеленую фольгу, и тщетно пыталась взяться за него поудобнее.
   Внутри свертка находилась скульптура, выполненная в авангардистском духе и потому не походившая ни на что на свете. Джордана считала это не искусством, а ерундой и всегда сокрушалась, что ее брат относится к подобным произведениям со всей серьезностью. К тому же эти скульптуры были еще и очень дороги. У нее ни за что не хватило бы денег, если бы за завтраком ей не удалось перехватить недостающую сумму у отца Но купить эту уродину было необходимо, после ссоры, которая произошла у них с братом на прошлой неделе, Джордана очень на нее надеялась. А ведь сначала предполагался гораздо более скромный подарок по случаю новоселья…
   При мысли об этой дурацкой ссоре Джордана вздохнула. Теперь, признаться, она уже и не помнила, с чего у них все началось. Считается, что ссоры между братом и сестрой — дело вполне естественное, но так случилось, что их столкновения давно уже приняли не совсем здоровый характер. Джордана считала, что во всем виновата ее слишком порывистая натура, и угораздило же ее появиться на свет рыжей! Кроме того, между Китом и ею никогда не было настоящей близости. Слишком сильно они с братом отличались друг от друга, и столь же диаметрально противоположными были их интересы. Образно говоря, их мировосприятия отличались даже по цвету: там, где брат видел черное, Джордана неизменно находила яркие, светлые тона.
   Обнаружив нужный ей номер, она поставила пакет на пол и позвонила. Послышались шаги. Джордана снова схватила пакет и, держа его на вытянутых руках так, что не видно было лица, выпалила, едва открылась дверь:
   — Сюрприз!
   Последовала неловкая пауза. Джордана выглянула из-за пакета и озадаченно уставилась на совершенно незнакомого человека, который стоял в дверном проеме и совсем не походил на ее брата.
   В глазах мужчины мелькнула искорка узнавания.
   — Здравствуйте. Вы, наверное, и есть Джордана?
   — Д… да, — запинаясь, проговорила она, разглядывая стоявшего перед ней высокого блондина. — Я, знаете ли, ищу брата…
   — Кристофера сейчас нет. К сожалению, он не сказал мне, когда вернется. А у вас была договоренность о встрече?
   Джордана отметила про себя, что парень хорош собой и молод — не старше двадцати пяти.
   — Нет, мы не договаривались. Просто я решила забежать к нему и вручить подарок на новоселье.
   Джордана кивком головы указала на громоздкий пакет, который все еще держала в руках, после чего посмотрела на парня в упор и довольно бесцеремонно поинтересовалась:
   — А вы, собственно, кто такой?
   — Меня зовут Майк Паттерсон, — в его тоне чувствовалась какая-то напряженность. — Разве Кристофер ничего обо мне не говорил?
   Джордана уже давно свыклась с тем, что большинство людей называло брата полным именем и лишь они с отцом по-прежнему звали его Китом.
   — Нет, не говорил, — чистосердечно призналась она. — А что, должен был? Извините, конечно, но Кит почти не рассказывает мне о своих друзьях и подружках.
   — Понятно. — На лице молодого человека появилось непроницаемое выражение — Придется мне объяснить самому. Видите ли, мы с Кристофером поселились вместе, поскольку платить за эту квартиру одному слишком накладно.
   — Я этого не знала, — Джордана попыталась сгладить неловкость момента нервным смешком. — Дело в том, что мы с Китом не разговариваем уже больше недели… Может быть, вы позволите мне войти?
   — Разумеется Теперь парень засуетился, словно вспомнил, что перед ним особа женского пола и нужно вести себя соответственно.
   — Позвольте мне взять у вас сверток!
   — Спасибо, я и сама справлюсь.
   Парень наконец догадался отойти в сторону, и Джордана вошла в квартиру брата.
   — Если хотите, можете поставить его на кофейный столик.
   Джордана решила последовать совету Майка и поставила статуэтку, не разворачивая, на стеклянную поверхность стола. Потом она выпрямилась и огляделась.
   — А у вас хорошо. — Она повернула голову к приятелю Кита, и ее темно-рыжие волосы шлейфом полетели за ней, вспыхивая на солнце золотистыми искорками. — Я, Правда, больше люблю традиционную мебель: мне кажется, она придает дому уют. Но Киту по душе современные выверты из хрома и стекла. Вам тоже это нравится?
   — Да, — он улыбнулся, и в его глазах появилось снисходительное выражение, которое ей так часто доводилось замечать во взгляде брата.
   Джордана недовольно нахмурилась: он, наверное, считает ее девчонкой-несмышлеиышем, а ведь ей, между прочим, двадцать четыре года! Стараясь взять себя в руки, она отвернулась и заметила великолепное растение в горшке, стоящее у самого окна.
   — Какое красивое каучуковое дерево! Должно быть, это ваш вклад в дело обустройства квартиры?
   — Так и есть, — удивленно отозвался Майк Паттерсон. — А как вы догадались?
   — Ну, это легко, — рассмеялась девушка. — Кит ничего не понимает в растениях — да и вообще в природе, по правде говоря.
   — Могу я вас чем-нибудь угостить? — снова засуетился Майк. — Хотите кофе? Или кока-колы? А может, вы предпочитаете что-нибудь спиртное? Я знаю, как готовить коктейль «Маргарита»…
   — Нет, спасибо, — Джордана взглянула на плоские светлые часы, украшавшие ее запястье. — Я лучше пойду.
   — Но отчего вы не хотите подождать Кристофера?
   Судя по всему, молодому человеку казалось, что ей не понравилось его присутствие и именно из-за этого она так торопится уйти.
   — Но вы же сами сказали, что не знаете, когда Кит вернется, — напомнила ему Джордана и двинулась к двери летящей грациозной походкой.
   — Он будет сожалеть, что вы ушли, не повидав его… — пробормотал Майк, но Джордана только пожала плечами.
   — Передайте ему, пожалуйста, что я заходила и… — Джордана открыла дверь и остановилась на пороге, — я очень надеюсь, что ему понравится мой подарок. Будьте здоровы. Приятно было познакомиться, Майк.
   — Мне тоже…
   Когда Джордана захлопывала дверь, ремешок ее сумочки соскользнул с плеча. Она поправила его и отправилась в обратный путь по длинному коридору.
   Полчаса спустя Джордана уже открывала другую дверь — ту, что вела в роскошные апартаменты, где жили родители. В просторном холле горничная устанавливала вазу со свежесрезанными розами на стол из орехового дерева.
   — Привет, Тесса! Цветы выглядят просто изумительно. — Джордана задержалась на минуточку, чтобы полюбоваться. — Родители вернулись?
   — Ваша мать пришла час назад. Она у себя в комнате — отдыхает перед обедом.
   Говорила Тесса, как всегда, сдержанно, но глаза ее лучились довольной улыбкой. Еще бы, хозяйская дочь добрым словом отозвалась о ее искусстве флористки!
   — Благодарю. — Джордана направилась было в кабинет отца, но потом повернулась к служанке. — Обед в восемь?
   — Как обычно.
   — В таком случае у меня еще много времени. Мама всегда так долго переодевается к обеду… — Джордана наморщила носик, давая понять, как она относится к этой привычке матери.
   Минуя гостиную, обставленную мебелью в стиле Людовика XIV, Джордана отправилась в кабинет отца. Стукнув один раз в дверь, она отворила ее и вошла в убежище Флетчера Смита. Владелец кабинета восседал в своем любимом кресле с выцветшей кожаной обивкой. На коленях Флетчера лежал открытый журнал, в зубах он держал потухшую трубку. Задумчивое выражение на его лице мгновенно сменилось улыбкой, едва он увидел дочь.
   — Привет, папочка!
   Летящей походкой Джордана подошла к креслу и поцеловала отца в гладко выбритую щеку. Отец показался ей усталым, но она решила об этом не упоминать. Выпрямившись, она сказала:
   — Я хочу немного выпить. Налить тебе виски?
   — Не откажусь.
   Флетчер Смит вынул изо рта трубку и принялся выбивать ее о край стоящей рядом пепельницы. Джордана поставила на стол поднос с хрустальным графином и четырьмя стаканами Два из них она наполнила янтарным напитком, а в два других налила воды. Лед Джордана добавлять не стала: с некоторых пор они с отцом пришли к выводу, что вкус виски лучше проявляется при комнатной температуре.
   Взгляд девушки скользнул по убранству кабинета.
   Эта комната всегда нравилась ей гораздо больше, чем остальная квартира, отделанная в соответствии со вкусами матери, и за последние двадцать лет она нисколько не изменилась. Разве что на стенах появились новые головы добытых Флетчером животных. А самым последним приобретением была голова рогатой антилопы, которую подстрелила Джордана.
   Флетчер взял стакан, который ему протянула дочь.
   — Ты заходила к Киту?
   Джордана с видимым удовольствием сделала первый глоток и уселась на ближайший диванчик, подогнув под себя длинные ноги.
   — Заходила.
   — И что же он сказал по поводу подарка?
   — Его не было дома. Мне не хотелось дожидаться, я оставила подарок на столе и ушла. — Джордана сделала еще один глоток, после чего подняла на отца глаза. — Представляешь, оказывается, он живет не один! Ты знал об этом?
   — Нет.
   Флетчер поставил свой стакан на маленький столик и принялся набивать трубку.
   — Так вот, у него есть приятель. Сегодня я с ним познакомилась. Его зовут Майк Паттерсон. Довольно симпатичный. Судя по всему, эта парочка собирается превратить апартаменты в настоящее холостяцкое гнездышко.
   Джордана откинулась на подушки диванчика и принялась взбалтывать виски в своем стакане, сосредоточенно вглядываясь в янтарную жидкость.
   — Папа, а правда, что Кит решил жить только на те средства, которые ему самому удается зарабатывать?
   Я это к тому, что его сосед заявил, будто он переселился к Киту, чтобы тому было легче расплачиваться за квартиру.
   — По-моему, в этом смысле он был настроен весьма серьезно. — Флетчер поднес зажигалку к трубке, раскурил ее и выпустил струйку голубоватого дыма. — А тебе советую, прежде чем к нему отправляться, сначала удостовериться, что он дома.
   — Но почему? — Джордана приподняла голову и удивленно посмотрела на отца. — Только по той причине, что у него появился сосед? Но Майк показался мне вполне приличным парнем. Не похоже, чтобы ему вдруг пришла в голову мысль наброситься на меня.
   — Нет, конечно. Я имел в виду совсем другое, — в голосе Флетчера слышалось раздражение, и Джордана нахмурилась. — Просто мне кажется, что мы должны уважать стремление Кита к самостоятельности и не соваться к нему, не договорившись предварительно о встрече.
   — Полагаю, что ты, как всегда, прав Она опустила глаза, но продолжала рассматривать отца сквозь густые ресницы Ей удалось заметить, что во взгляде Флетчера Смита проступила тщательно скрываемая от посторонних глаз боль Потом он положил руку на лоб, так что она уже не могла разглядеть выражение его лица.
   — Что с тобой, отец? У тебя болит голова?
   Флетчер Смит, казалось, удивился.
   — Голова? — рассеянно переспросил он. — Знаешь, пожалуй, ты и права. Болит.
   Джордана поднялась и снова подошла к его креслу.
   Поставив свой стакан рядом со стаканом Флетчера, она начала массировать ему плечи и шею.
   — Ну как? Лучше?
   — Гораздо лучше, — пробормотал Флетчер, чувствуя, как отступает сковывающее его напряжение.
   — Если ты отбросишь ложное самолюбие и станешь при чтении прибегать вот к этому, — она похлопала его по нагрудному карману пиджака, где хранился футляр для очков, — то и глаза напрягаться не будут, и голова болеть перестанет. — Джордана стала разминать тренированные мышцы у него на шее.
   — Тогда я постараюсь изыскать новую причину, чтобы не лишать себя этой радости. Или обещай, что ты все равно будешь делать мне массаж, — усмехнулся Флетчер — Ты что-то совсем разбаловался! — шутливо пожурила отца Джордана.
   — Это все благодаря тебе, — вздохнул Флетчер, сразу сделавшись серьезным.
   Джордана поняла, что замечание отца является замаскированной жалобой на недостаток внимания со стороны жены, и быстро перевела разговор на другую тему:
   — А что ты поделывал сегодня? — осведомилась она.
   — После того как ты ушла, я пил кофе с Максом Сэнгером и его кузеном. Потом… — Стук в дверь прервал его рассказ. — Что такое?
   В комнату вошла горничная.
   — Вам звонят, мистер Смит. Это ваш адвокат, мистер Блэкберн.
   — Благодарю вас, Тесса. Переключите телефон на кабинет.
   — Похоже, тебе предстоит серьезный разговор, — заметила Джордана и, захватив свой стакан, направилась к двери. — А я пока приведу себя в порядок перед обедом.
   — Хороший же ты друг, нечего сказать! — шутливо обратился к дочери Флетчер — Бросаешь меня в тот самый момент, когда на меня готовится накинуться со своими скучнейшими рассуждениями Блэкберн.
   Джордана рассмеялась и выскользнула из кабинета.
   Не прошло и десяти минут, как она уже стояла под упругими струями душа, размышляя над словами отца. Да, их с полным основанием можно было назвать друзьями — причем друзьями близкими, закадычными. А такого рода узы подчас связывают людей куда более тесно, нежели узы родственные…
   Когда Джордана спустилась в столовую, на обеденном столе времен Французской империи красовалось всего два прибора. Девушка удивилась и встревожилась. Кажется, отец не собирался никуда уезжать… Что могло случиться? Неужели Блэкберн сообщил ему нечто совершенно непредвиденное? Джордана уставилась на резной деревянный буфет, словно пыталась отыскать в его причудливых узорах ответ на мучивший ее вопрос.
   Ее размышления были прерваны появлением матери, которая прошла сквозь высокую арку дверного проема, величественная, словно королева На ней было платье из ярко-голубого шелка в старокитайском стиле, а бриллиантовые серьги в ушах отбрасывали радужные искры при малейшем движении головы. Взгляд зеленоватых кошачьих глаз хозяйки дома с неодобрением остановился на простой шелковой блузке Джорданы и ее длинной черной юбке.
   — Твой отец сегодня с нами обедать не будет. Кажется, ему понадобилось срочно подписать какие-то бумаги, — небрежно заметила она, тем самым продемонстрировав свою полную незаинтересованность делами мужа. — Так что, как видишь, из всей нашей «большой дружной семьи» за столом сегодня будут только двое — ты и я.
   — Как мило! — пробормотала Джордана, усаживаясь по правую руку от матери.
   Приобретение мебели различных стилей и эпох и расстановка ее по комнатам являлись любимейшим занятием Оливии Смит. Единственным условием, которое неуклонно соблюдалось в декоре дома при полнейшем разностилье прочих его элементов, был зеленый цвет, доминировавший в отделке. В частности, бархатные светло-зеленые шторы в столовой обладали неуловимым оттенком, более всего напоминающим молодой мох по весне.