Де Ченси Джон. Невеста замка

   — О, имение может подождать, — ответил лорд Питер. — Скверное дело — когда стреляют в твоего ближайшего соседа.
   Далтон округлил глаза и с невинным видом перевел взгляд в сторону окна.
   — Без сомнения, без сомнения, — сказал Мазервел. — Но такое случается, знаете ли, время от времени.
   — Увы, да, — согласился Такстон. — Скажите, инспектор, я не покушусь на тайну следствия, если спрошу, есть ли подозреваемые?
   — Подозреваемых масса или ни одного, в зависимости от точки зрения. Все могли сделать это. Сегодня в лесу было множество вооруженных людей.
   — Да. Точнее говоря, десять человек. Я слышал их имена, но буду признателен, инспектор, если вы напомните.
   Мазервел снова уткнулся в свою записную книжку.
   — Ну, давайте взглянем. Значит, там были мистер Тейн-Четвайнд, мистер Гримсби, мисс Дафна Пемброук, сэр Лоренс Деннинг, мистер Виклов, мистер Трипс, Аманда Трипс, мистер Джеффри Баллифантс… между прочим, не местный…
   — Сводный брат Онории, из Миддлсборо, — вставил Питирайдж.
   — Да. И еще один гость, этот вообще издалека.
   — Махаджади, — сказал Питирайдж. — Для коренного жителя Индии довольно приятный молодой человек. Член королевской семьи, знаете ли. Прибыл с визитом к королеве.
   — Зовут его… да, вот, Панданам. — Мазервел нахмурился. — Панданам. И не выговоришь. Кроме всего прочего, он еще и наставник леди Фестлетон, правильно?
   — Да, — подтвердил Питирайдж. — Всякая языческая чепуха. Танцы, дурацкие молитвы и прочее в том же духе.
   — Странно, что его пригласили на охоту, — заметил Мазервел.
   — Онория настояла. Она — женщина с широкими взглядами. К тому же он неплохой юноша, как уже было сказано. Для жителя Востока.
   — И полковник, — закончил перечисление Мазервел. — Да, забыл еще егеря с собаками, хотя ружья у него не было.
   — Внушительный список, — заметил Такстон.
   — А подозреваемых нет, если не считать леди Фестлетон, — вздохнул Мазервел.
   — Боже милостивый! — Полковник даже выронил из глаза монокль. — На что, черт возьми, вы намекаете?
   — Извините, полковник. Я понимаю, вы давнишний друг этой семьи. Однако нам удалось установить, что в момент выстрела рядом с лордом Фестлетоном больше никого не было. Земля влажная, на ней хорошо отпечатались следы только двух человек, его и ее. Ее милость утверждает, что лорд был уже мертв, когда она подбежала к нему. В то же время нельзя забывать об отсутствии следов пороха, а они должны быть, если ружье выстрелило во время падения лорда.
   — Ну, кто-то спрятался за деревьями и застрелил его, клянусь Юпитером.
   Мазервел покачал головой.
   — Это исключено, судя по разбросу дробинок. Лорд был застрелен хоть и не в упор, но с очень близкого расстояния, в пределах поляны.
   — Ну, подумайте сами, что вы говорите. Как эта милая женщина могла такое сделать?
   — Сделать что?
   — Разве такая хрупкая леди смогла бы отнять у мужчины ружье? Неужто она сильнее бедняги? Может, она владеет дзюдо?
   — Полковник, это вопрос спорный. — Мазервел проигнорировал звучащую в голосе его собеседника иронию. — Графа убили не из его ружья. Оно так ни разу и не выстрелило.
   — Ну, вот вы сами и сказали, — воскликнул полковник. — Онория не могла сделать этого.
   — Она могла выстрелить из другого ружья, а потом спрятать его.
   Питирайдж усмехнулся:
   — Вы это не всерьез, верно?
   Мазервел напрягся.
   — Его светлость задал вопрос, и я ответил на него. Я не говорю, что готов арестовать леди Фестлетон за убийство мужа. Для этого не хватает доказательств. Тем не менее у нее были и возможность, и…
   Полковник выгнул правую бровь.
   — И что?
   — И мотив.
   Внезапно полковник как будто съежился. По-видимому, это замечание о многом ему говорило.
   — Понимаю.
   — Не сочтите меня бестактным, но хотелось бы, чтобы вы прояснили… — начал Такстон.
   Полковник и инспектор посмотрели друг на друга. Потом Питирайдж пожал плечами и отвернулся.
   — Скажите ему, в чем дело.
   Мазервел кивнул.
   — Ну, как бы это выразиться… Граф был немного донжуаном.
   — Мерзавец, вот как бы я выразился, — пробормотал полковник, по-прежнему глядя в сторону.
   — Ну ладно, в любом случае лорд и леди из-за этого часто ссорились. Я знаю, что иногда она набрасывалась на него… ну, с кулаками.
   — Этого никто не отрицает, — горячо заговорил полковник, повернувшись к Мазервелу. — Но она не способна на убийство. Я знаю ее с тех пор, как она была еще девочкой. Вспыльчивая, да. Но убийство? Нет.
   — У меня мелькнула мысль, — вмешался в разговор Такстон. — Насколько я понял, леди Фестлетон питает пристрастие к Востоку…
   — О, да, да, определенно, — перебил его полковник. — Обожает все, что с ним связано.
   — Когда у нее внезапно возникла идея ни с того ни с сего броситься в лес, она занималась чем-то таким…. — Мазервел перелистал свою записную книжку. — Ага, танцевальная медитация, вот как это называется. Она выбежала в том самом наряде, который вы, лорд Питер, заметили, когда увидели ее с дороги.
   — Ну, я видел ее лишь мельком.
   — Простите, милорд, но вы начали что-то о ее пристрастии к Востоку.
   — Да, — продолжал Такстон. — Разве восточная философия не включает в себя понятия воздержанности, мира в душе… Ну, вы знаете — пацифизм, аскетизм и прочий вздор в том же духе?
   — Вы хотите сказать, что все эти ее убеждения — «вздор»?
   — Нет, я лишь хочу указать на некоторое несоответствие, — с улыбкой ответил Такстон. — Не судите меня слишком строго, констебль. Просто размышления вслух.
   Далтон состроил гримасу. Мазервел кивнул.
   — Ну, я, в общем-то, открыт для любого мнения. Но, боюсь, я не совсем понял вас, милорд.
   — Мне нужно собраться с мыслями, если не возражаете, — медленно произнес Такстон.
   — Хорошо, милорд.
   Послышался стук. Дверь отворилась, и полицейский в форме просунул в щель голову.
   — А, вы здесь, сэр.
   — Что, Физерстоун? — спросил Мазервел.
   — В лесу кое-что нашли, сэр.
   Полицейский вошел, неся предмет, завернутый в белую косынку. Осторожно положил его на библиотечный столик и развернул ткань. Это оказалось одноствольное ружье, причем и ствол, и ружейное ложе были сильно спилены. В результате получилось что-то размером с пистолет.
   — Вот из чего было совершено убийство, — уверенно заявил Мазервел. — Ну, это существенно меняет дело.
   — Более милостивый… — пробормотал Питирайдж.
   — Хотелось бы знать, кто его там оставил, — продолжал Мазервел.
   — Держу пари, после выстрела его просто зашвырнули в кусты. — Такстон наклонился над столом, с любопытством разглядывая обрез.
   — Почему? — задумчиво проговорил Мазервел.
   Такстон поднял взгляд.
   — Что?
   — Если убийца убежал, почему он не прихватил оружие с собой?
   Такстон выпрямился.
   — Может, не хотел рисковать, на случай, если его все-таки схватят. Как вам такой вариант: отправляясь вместе со всеми на охоту, убийца прячет это на себе. Заметив, что лорд Фестлетон отделился от остальных, он использует представившуюся возможность. Догоняет его, убивает, укладывает тело таким образом, чтобы создать видимость несчастного случая, и закидывает орудие убийства в кусты. Возвращается к остальным. Из своего собственного ружья он не сделал ни одного выстрела, поэтому оказывается вне подозрений.
   — Вполне вероятный сценарий, — сказал Мазервел. — Но…
   — Да, инспектор?
   — Прошу прощения, полковник Питирайдж. Альтернативный вариант сводится к тому, что этот обрез принадлежит леди Фестлетон. Поймите, я не утверждаю, что так оно и есть. Просто высказываю предположение, что это возможно, учитывая обстановку в семье.
   Полковник усмехнулся.
   — Физерстоун, больше ничего не нашли? — спросил Мазервел.
   Полицейский покачал головой.
   — Ничего особенного, сэр.
   — Новые следы?
   — В пределах поляны нет, сэр. В лесу — множество.
   — Хорошо. Отнесите обрез в участок, пусть проверят отпечатки пальцев.
   — Вряд ли они тут обнаружатся, — заметил Такстон. — Леди наверняка была в перчатках.
   — Да, в перчатках. Странно, правда? Выбежала на холод в тонком платьице, но в перчатках. И все же всегда есть шанс обнаружить отпечатки пальцев. — Мазервел вздохнул. — Думаю, мне придется снова допросить леди Фестлетон.
   Полковник усмехнулся.
   — Я просто представил себе картину: Онория в подвале спиливает ствол ружья.
   — Да, признаю, здесь что-то не вырисовывается. Но это мог сделать кто-нибудь другой.
   — Сообщник? — спросил Такстон.
   Мазервел дождался, пока Физерстоун вышел.
   — Да. Егерь.
   — Бог мой, — пробормотал Питирайдж. — Все грязное белье наружу.
   — А-а, понятно, — закивал Такстон.
   — Об этом почти все знают, полковник.
   — Как зовут егеря? — спросил Такстон.
   — Стоукс. Клив Стоукс.
   — Мотив?
   — Пока не знаю, — ответил Мазервел.
   — А леди Фестлетон просто прикрывает его, или они сообщники?
   — С равной степенью вероятности возможно и то и другое. Должен сказать, лорд Питер, вы производите впечатление человека сведущего в решении подобных проблем. Криминология — ваше хобби?
   — Нет, я всего лишь имею в таких делах небольшой опыт. Мне уже приходилось расследовать убийства. В замке Оп… Опал.
   Брови Мазервела поползли вверх.
   — Вот как?
   — Я сам был тому свидетелем, — заверил его Далтон.
   — Убийства в замке Опал. Интересно. Должен признаться, никаких слухов об этом до меня не доходило. Расследовали, говорите? И успешно?
   — Мне просто повезло, — ответил Такстон. — Скажите, инспектор, есть, по-вашему, шанс…
   По дому пронесся душераздирающий крик. В библиотеке он был едва слышен, и тем не менее все замерли.
   — Господи… — выдохнул Питирайдж.
   — Это наверху. — Мазервел заторопился к двери, за ним потянулись полковник, Далтон и Такстон.
   На ступенях уже ждал Блэкпул.
   — Это леди Фестлетон, — запричитал дворецкий. — Ее нашла служанка.
   К процессии присоединились Физерстоун и остальные полицейские. Все вместе они взбежали по лестнице и бросились дальше, по коридору, в апартаменты леди Фестлетон.
   Горничная, молодая женщина, лежала на постели без чувств, над ней хлопотала женщина постарше, судя по одежде, тоже служанка.
   Леди Фестлетон, все еще в платье для танцевальной медитации, лицом вниз распростерлась на полу. Каштановые волосы потемнели от крови. Рядом валялась каминная кочерга.
   — Ну, на сей раз относительно оружия нет никаких сомнений, — заявил инспектор, стоя над телом.
   — Ни малейших, — согласился Такстон. — Также совершенно ясно, что убийца все еще в доме.
   — Да, конечно. Мои люди заметили бы всякого, кто попытался бы войти или выйти. Черт побери! Физерстоун! Не стойте столбом, пошлите своих людей прочесать округу. Вдруг убийца попытается скрыться?
   — Простите, инспектор!
   Все ринулись к двери, образовалась даже небольшая пробка. Такстон тем временем разглядывал восточные предметы, которых в комнате было множество: вазы, разрисованные экраны, экзотические музыкальные инструменты, большой гонг…
   Мазервел вздохнул и повторил:
   — Черт побери!
   — С каждой минутой ситуация делается все более и более угрожающей. — Лорд Питер склонился над стеганым чехлом, прикрывающим бронзовый чайник. — Надеюсь, служанка вскоре придет в себя. Хотелось бы задать ей парочку вопросов. — Он снисходительно улыбнулся Мазервелу. — Если, конечно, вы не возражаете против моего вмешательства, инспектор.
   У Далтона вырвался стон.

Глава 16

   Макс терпеливо ждал, вжавшись в стену и затаив дыхание. Незадолго перед тем, прокравшись в офис, он услышал шум в одном из кабинетов и, заглянув туда, обнаружил роющегося в ящиках Хохстадера. Наконец послышались шаги.
   Как только «доктор» вышел, Макс схватил его за горло.
   — Я хочу обратно, слышишь! — прорычал он. — В свой мир. Хочу вернуться.
   Хохстадер захрипел.
   Макс немного ослабил хватку, позволив ему глотнуть воздуха. Хохстадер попытался вывернуться из-под его пальцев.
   — Какого черта… вам… надо?
   — Не притворяйся. Ты и так все понимаешь.
   — Да отпустите меня, подонок!
   Внезапно Макса пронзила мысль, что так недолго и задушить человека. Он разжал пальцы. Хохстадер вырвался и облокотился на письменный стол, хрипя, кашляя и растирая горло. Макс заметил, что сейчас горе-психолог выглядел немного иначе. Разница была неуловимой, впрочем, если приглядеться, казалось, будто этот наглец прибавил в весе. Разве такое возможно за одну ночь? И волосы… как будто короче стали? И вроде бы чуть-чуть лучше одет. А вдруг… Неужели?..
   — Теперь, — прохрипел Хохстадер, опираясь рукой на письменный стол, — объясните, кто вы…
   — Вы и впрямь не он, что ли? — пораженно спросил Макс.
   — Что? — Хохстадер сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. — Кажется, я понимаю. — Он обошел стол и рухнул во вращающееся кресло. — Вы, скорее всего, заключили сделку с одной из моих альтернативных ипостасей. У меня ощущение, что эта сделка вам не по душе.
   — Наверно, я должен извиниться перед вами, — ослабевшим голосом произнес Макс.
   Хохстадер махнул рукой.
   — Ерунда. Профессиональный риск. Приходится расплачиваться за аморальное поведение моего двойника.
   — Я едва не задушил вас.
   — Да уж, — Хохстадер расстегнул воротник.
   Макс сел в кресло и задумался. Потом нерешительно спросил:
   — А вас можно нанять?
   — В качестве подвесной груши для бокса? Нет уж, спасибо.
   — Я не то имел в виду. Я хочу вернуться в свой родной мир.
   — Да? А где это?
   Макс пожал плечами.
   — Не знаю.
   — Мне нужны координаты. И притом точные.
   Макс откинулся в кресле.
   — Понимаю.
   — Скорее всего, ваш мир отстоит от этого совсем ненамного. Это означает, что точность требуется очень высокая.
   Макс почувствовал, что все внутри у него сжалось. Попытался вспомнить свою мантру, но прошли годы с тех пор, как он повторял ее, и слова забылись.
   Хохстадер, видимо, почувствовал — вопреки собственному желанию, — что должен оказать помощь.
   — Существуют какие-нибудь… ну, приметы, на которые можно было бы ориентироваться?
   — Приметы?
   — Не обязательно в физическом смысле. Какой-нибудь общеизвестный факт, с помощью которого можно идентифицировать ваш мир.
   Макс выпрямился. Нужно попытаться. Агентство. Агентство, принадлежащее Максу-2. Если найти мир, в котором его не существует…
   — Да, есть одна мысль.
   — Хорошо. — Хохстадер встал и прошел мимо Макса в другую комнату. — Давайте вернем вас домой.
   Макс потопал за ним.
   — Вы поможете мне?
   — Да — исключительно чтобы выкинуть вас из головы. Пошли.
   Они пересекли заднюю комнату, прошли под аркой и очутились в лаборатории странного ученого. Она тоже отчасти изменилась. Вещи были расположены чуть-чуть иначе, появилось новое оборудование. Помещение выглядело еще более фантастическим, чем вчера, хотя Максу казалось, что это невозможно.
   Хохстадер уселся у компьютера, и пальцы его запорхали по клавишам, словно у пианиста-виртуоза.
   Макс пригляделся к нему. Ну, этот «доктор» выглядел немного старше. Лет на 27. Нет, на 25, наверно.
   На экране плясали числа и символы.
   — Ну вот, получилось, по-моему, — радостно сообщил Хохстадер.
   — Получилось?
   — Да. Попробуйте пройти через портал.
   — Портал? Ах, вы имеете в виду вернуться в офис?
   — Верно. Пройдете через портал и окажетесь в мире, похожем на тот, который покинули.
   — Смогу я воспользоваться вашим телефоном?
   — Он не мой.
   — Нет?
   — Увидите.
   Макс прошел через заднюю комнату и оказался в офисе. И там за письменным столом сидел еще один Хохстадер.
   — Иисус Христос! — Макс разинул рот. — Вам что, нет конца?
   — И вам тоже, приятель, — огрызнулся Хохстадер-3.
   Макс с трудом сглотнул.
   — У вас есть телефонная книга?
   — Конечно. Вот.
   Макс принялся торопливо листать книгу и нашел там «Дамбровски, Тейлор и Барк».
   — Проклятье! — Он оглянулся на занавеску. — Где этот подонок?
   — Его там нет, знаете ли, — ответил Хохстадер.
   — Что вы имеете в виду? Мы только что расстались с ним.
   — Уверен, что он уже перенастроил портал. Вернитесь и убедитесь сами.
   — Так и сделаю.
   Макс подошел к занавеске и заглянул за нее.
   Лаборатория была на месте, но снова изменилась — была меньше загромождена и определенно чище.
   Хохстадер-2 исчез.
   Макс вернулся в офис.
   — Он смылся.
   — Да нет же, объясняю вам, — сказал Хохстадер-3. — Он исчез вместе со своим миром. Теперь вы в моем мире.
   — Неважно. Не он, так вы поможете мне. Я хочу предпринять еще одну попытку.
   — Еще одну попытку?
   — Найти свой мир.
   — Вы имеете в виду обменяться местами с одним из своих дублей? Это не по моей части. Очень неэтично.
   — Неужели? А я полагал, что все это ваша затея.
   Хохстадер-3 откинулся в кресле. Этот вариант отличался от двух предыдущих: волосы не такие непокорные, одежда более строгая — пиджак и галстук.
   — Мне хорошо известно, чем занимаются некоторые из моих дублей. Это целиком и полностью их дело. Моя организация, охватывающая миллионы миров, некоммерческая и занимается лишь сравнительными исследованиями. Мы собираем и обрабатываем данные в различных цивилизациях.
   — Послушайте, — умоляюще проговорил Макс. — Я оказался в положении человека, у которого вообще нет никакого мира. Вы должны помочь мне. Ведь это один из ваших дублей виноват, что со мной такое случилось.
   Хохстадер сочувственно покачал головой.
   — Сожалею, но ничего не могу поделать.
   — Учтите, я в отчаянном положении, — многозначительно произнес Макс.
   — Что?
   — В очень отчаянном.
   — Понятно. — Хохстадер как бы ненароком опустил левую руку к выдвижному ящику письменного стола.
   Макс прыгнул. Последовала короткая схватка, в результате которой он вырвал из хилой руки Хохстадера пистолет с колпачком на конце ствола.
   — Чуть палец мне не сломали! — завопил Хохстадер-3, поглаживая покрасневший мизинец.
   — Как эта штука называется?
   — Вы что, с ума сошли? — закричал Хохстадер, сунул пострадавший палец в рот и пососал. Вытащил и продолжал тем же тоном: — Мини-транслятор, вот как это называется, идиот вы этакий!
   — Простите мою грубость. — Макс прицелился в него из «пистолета». — Итак, мы идем?
   — Куда? — проворчал Хохстадер.
   — Я хочу вернуться в свой родной мир.
   — Да не знаю я, откуда вы взялись! Я вас и вижу-то в первый раз!
   — Простите, но я в отчаянном положении. Вы должны помочь мне.
   — Ничего я вам не должен.
   — Ладно. В таком случае я вынужден застрелить вас.
   Макс поднял мини-транслятор. Хохстадер побледнел.
   — Постойте! Хорошо, я понял. У вас неприятности, вы нуждаетесь в помощи. Я помогу вам, правда. Но на то, чтобы найти точные гильбертовы координаты места, о котором вы говорите, понадобятся месяцы.
   — Есть одна примета, по которой я могу узнать свой мир.
   — Даже наличие такой приметы не гарантирует, что это будет тот мир, который вам нужен. Можно запросто промахнуться и наткнуться на своего двойника. Можно…
   — Я готов рискнуть. За дело.
   — И как вы себе это представляете?
   Макс задумался.
   — Сколько всего существует альтернативных миров?
   — Всего? Никакого «всего» нет и быть не может.
   — Как это понимать?
   — Существует бесконечное множество возможных миров, бесконечное множество вселенных! Им нет конца.
   — Шутите? — изумился Макс. — Ну что же, значит, просто будем поворачивать колесо, пока оно где-нибудь не остановится.
   — То есть наобум…
   — Да, просто тыкайте по очереди то в одну вселенную, то в другую. Давайте. Пошли в лабораторию.
   — Но на такой поиск может уйти вечность!
   — Время — вещь субъективная, — заметил Макс. — Кстати, вы случайно не знаете какой-нибудь хорошей мантры?

Глава 17

   Вернуться в Зин оказалось делом непростым.
   На второй день у телеги развалилось правое колесо. Бенарус кое-как сколотил его заново, но теперь оно стало кривобоким, и потому они тащились совсем медленно; к тому же металлический небесный камень оказался очень тяжел.
   Первые два дня почти беспрестанно бушевала гроза, холодный северный ветер принес обжигающе ледяной дождь. Вокруг сверкали молнии, и несколько раз Бенарус едва спасся от них.
   На третий день дождь прекратился, но зато налетели тучи больно кусающихся мух. Места укусов сначала безумно чесались, потом начинали гноиться. Сразу вслед за мухами появились комары, от которых больше всего страдали глаза.
   На четвертый день сдох мул. Теперь Рейне и Бенарус по очереди тащили телегу. Это был тяжкий труд. Бенарус потянул плечевую мышцу и всю ночь жалобно всхлипывал.
   К вечеру пятого дня они перевалили через горы и спустились в долину зинаитов. Здесь на них напали москиты, огромные, размером с мотылька. Но этим дело не ограничилось. Появились клещи и снова комары, на сей раз забирающиеся в ноздри. По земле ползали целые армии муравьев. И еще в этом году в Зине было множество мерзких жаб, в общем безвредных, но только если не дотрагиваться до них. Кожа жаб выделяла яд, от которого кожа гноилась. Голые ноги Бенаруса сильно пострадали от них (он порвал штаны, забредя в густо заросшую расщелину, усеянную обломками скал).
   На шестой день Бенарус споткнулся о валун и сломал палец на ноге. Обвязав пострадавшую ногу тряпками, он хромал рядом с Рейнсом, тащившим телегу.
   И все-таки они наконец добрались до места назначения — высокой ступенчатой пирамиды на краю пустыни.
   Рейне скинул упряжь.
   — Ну, первая часть дела сделана. Могло случиться что-нибудь гораздо хуже.
   Бенарус, весь в ранах и язвах, на дрожащих ногах, с гноящимися от комариных укусов глазами, бросил на Рейнса скептический взгляд.
   — Например?
 
   Брюс так и лежал у стены в склепе, по стенам которого тянулась бесконечная надпись. Рейне поднял меч, взмахнул им и убрал в столь долго пустовавшие ножны.
   — А! Ты вернулся. Странно.
   — Соскучился по твоему гостеприимству, — сказал Рейне, обращаясь к доносившемуся из мрака бестелесному голосу.
   — Счастлив снова встретиться. Кто твой друг?
   — Бенарус, позволь… Прости, я ведь до сих пор не знаю, как тебя зовут.
   — Мур-Раах, король Мур-Рааха. Можешь называть меня Муррей.
   — Бенарус! Сейчас же отойди оттуда!
   Ученый обследовал бронзовую дверь, за которой скрывалась темница.
   — Что? Я просто…
   — Не приближайся к этой двери и ни в коем случае не пытайся открыть ее.
   — Поверю тебе на слово. — Бенарус пересек пещеру. — Но скажи, с кем это ты разговариваешь?
   Рейне изумленно посмотрел на него.
   — Ты что, не слышишь его?
   — Кого его?
   Рейне хотел объяснить, но потом передумал.
   — Давай лучше приступим к делу. Если увидишь огромное чудище с горящими глазами, не пугайся. Все, на что оно способно, — это куснуть за пятку.
   Бенарус какое-то время молча глядел на Рейнса, потом отвернулся и устало покачал головой.
   — И почему я вечно напарываюсь на безумцев? Слетаются ко мне, как мухи на навоз.
 
   Спустя несколько часов Бенарус закончил вычерчивать на каменном полу склепа сложный магический узор, состоящий из пентаклей, помещенных внутри кругов, которые в свою очередь являлись частью более сложного рисунка. Узор занял почти все свободное пространство.
   — Встань вот сюда. — Ученый указал Рейн-су на центральный круг.
   Оплавленный небесный камень он положил в одном из углов: эта часть узора напоминала что-то вроде энергосистемы, силовым элементом которой должен был стать камень.
   — А для чего вон тот маленький круг?
   — Просто часть орнамента. Так, посмотрим…
   — Очень, очень интересно, но, боюсь, все впустую.
   — Почему это? — прошептал Рейне.
   — Не стану утверждать, что я чародей из чародеев, но все же понимаю в этом деле достаточно и вижу, что схема узора неверна. Заклинание получится слишком слабым, и мое проклятие отменить не удастся. Ха, уж если я кого прокляну — так навеки.
   — Может, и так, но цель этого заклинания не в том, чтобы отменить твое проклятие.
   — Нет? Тогда в чем же?
   — Заставить тебя попотеть.
   — Мертвые не потеют.
   — Погоди немного.
   Бенарус с любопытством посматривал на разговаривающего с пустотой человека.
   — Значит, я должен стать вот в тот большой круг? — спросил Рейне.
   — Да. И ни в коем случае не пересекать ограничивающую его черту, даже случайно.
   Бенарус склонился над горячей жаровней. Пламя взметнулось вверх, и Рейне почувствовал запах ладана.
   — Все готово? — спросил он.
   — Насколько это возможно, если, конечно, я ничего не забыл. — Подбоченившись, Бенарус оглядел плоды своих трудов. — Неплохо сделано, если позволительно говорить так о себе самом. Ну, вроде бы все как надо. Ни одной связи не забыл, ничего не перепутал. Занимай свою позицию.
   Рейне вошел в лабиринт узоров и встал в центре большого круга.
   — Так, теперь само заклинание. Хорошо, что я немного знаком с зинаитской магией и кое-какими не слишком заумными ритуалами.
   Бенарус порылся в сумке и достал оттуда книгу в рваном переплете; усевшись на пол, он принялся листать ее, отыскивая нужное место.
   — А, вот оно. Ну, приступаем.