— И кто ваш любимый композитор?
— Я музыку люблю, но не очень-то в ней разбираюсь. Мне понравилось то, что вы играли, когда я зашла позвать вас на обед.
— Это был «Пер Гюнт» Эдварда Грига.
— Грига?
В столовой кишмя кишел народ. В последнее время Земной портал частенько перемещался, и замок пополнился новичками со всего света. Соответственно блюда на столах представляли кухни разных народов.
Высокий, кудрявый Джин Ферраро пробовал что-то, как ему показалось, балийское: рис, орехи и овощи в имбирном соусе. Он задумчиво пожевал. Или малазийское? В любом случае неплохо, но на любителя.
— Эдвард Григ, — произнес он, ни к кому не обращаясь, — был жирным, как фиг.
Дина Вильямс перевела на него взгляд.
— Ты что-то сказал?
Справа от Джина сидел Такстон, светловолосый мужчина аристократической внешности.
— Сказанул. Что Эдвард Григ был жирным, как фиг.
— При чем тут «фиг»?
Вмешался сидевший слева от Джина Клив Далтон, пожилой, худой и лысеющий:
— Существует термин для такой рифмы, но мне сейчас не вспомнить.
— «Жульничество» это называется, — определил Такстон.
— Что за стишок, Джин? — спросил Далтон.
— Так просто. Мне вдруг пришло в голову, что Эдвард Григ…
— И так далее, и так далее, — перебил Такстон. — Ну, тогда вперед, парень. Заканчивай.
— Что заканчивать?
— Свое буриме.
Дина выглядела удивленной.
— Бури-что?
Такстон сдержанно улыбнулся:
— В Баллиоле мы часто такие сочиняли.
— В Балли-где?
— В Оксфорде.
Сидевший рядом с Диной человек в национальном костюме нигерийского племени вставил:
— А мы в Тринити баловались лимериками.
— В Кембридже чем только не занимаются, — парировал Такстон и повернулся к Джину: — Ну?
Джин с минуту созерцал сводчатый потолок. Затем, озадаченный, пожевал ещё немного.
— Нельзя начинать экспромт, если не знаешь, как его закончить.
— А, да я все время этим занимаюсь, — вмешался Далтон. — Музыка? Ну-ка, как насчет: Густав Малер скакал, как ошпалер?
Такстон наморщил лоб.
— Начинать-то легко. Похоже, что вся грязная работа достанется мне.
Откусив ещё кусочек бифштекса, он задумчиво прожевал его.
— Ага. Есть.
Он встал и продекламировал:
— Я бы не сказал, что на тебя снизошло вдохновение.
Такстон сел.
— У тебя, я полагаю, лучше выйдет?
— Возможно.
Многие из обедавших были облачены в какие-то исторические костюмы — средневековые, ренессансные, а то и из более древних эпох. Джин своим обликом напоминал героя Дюма или Эдмона Ростана. На столе перед ним лежала широкополая шляпа с белыми перьями. Не так давно он пристрастился к шпаге и сделался весьма недурным фехтовальщиком. Он, собственно, и с мечом неплохо управлялся. На самом деле в искусстве владения холодным оружием он превзошел всех в замке, в этом состоял его магический дар.
Внезапно посещенный музой, он расправил плечи и выпалил:
Далтон торжественно поставил перед Джином тарелку с жареным цыпленком.
— За такое ты удостоен куриного приза.
Такстон был другого мнения:
— За такоетебя надо поставить к стенке и расстрелять.
— Пожалуйста, одной пулей в голову. Быстро и аккуратно. Чтоб только чуть-чуть крови, ну и мозгов.
— Боюсь, что очень немного мозгов.
— Эй, мы вообще-то за столом, — недовольно пробурчала Дина.
Дюквиз поинтересовался:
— Ты что-то замыслил, Джин? Одет как какой-нибудь забияка, и что-то подсказывает мне, что неспроста.
— Мы со Снеголапом затеяли революцию в Аркадии.
— Кажется, с этим миром я не знаком.
— Центральная башня, западный флигель, рядом с церковью.
— Человеческий мир?
— Да.
— А как же Снеголап?
— Шейла придает ему человеческий облик, неё это хорошо получается.
— Никак не возьму в толк, — заметил Такстон, — почему этот зверюга не водится с себе подобными.
— А ты когда-нибудь видел в замке кого-нибудь подобного Снеголапу? — возразил Дюквиз.
— Ну, с другими негуманоидами.
Вмешался Джин:
— Снеговичок всегда говорил, что ему нравится, как пахнут люди. Напоминает гниющую ворвань. Очень ему по вкусу.
— А где водятся негуманоиды? — заинтересовалась Дина.
— У них своя собственная столовая, — ответил Дюквиз. — Вы никогда там не были?
— Нет. Где это?
— Северная пристройка, рядом с Залом королей.
— Возможно, с Залом горных королей? — робко предположил Такстон.
Дюквиз пропустил замечание мимо ушей.
— Здесь, знаете ли, много других столовых и гостевых районов.
— Знаю, — ответила Дина. — Позавчера забрела куда-то, там было столько незнакомого народу!
— Скорее всего, это Гости из других человеческих миров, а не с Земли.
— Я так и поняла.
— Они предпочитают держаться своей компанией. Так же, как и негуманоиды.
— Так же, как и мы.
— Дурак дурака… — пробормотал Джин.
— Легок на помине, — заметил Далтон. Все посмотрели на вошедшего в столовую Снеголапа с устрашающего вида топором наперевес. Покрытый с ног до головы белоснежным мехом, этот громадный получеловек-полумедведь, с желтыми глазами хищника, зубастой пастью и длинными когтями, выглядел жутковато, и вряд ли кто-нибудь обрадовался бы встрече с ним в темном переулке. Но улыбался Снеголап вполне по-человечески и к тому же дружелюбно.
— Всеобщий привет! — Подойдя к столу, он отшвырнул топор в сторону, при этом задев локтем и опрокинув супницу с крабовым консоме. — Ой, простите.
— Ничего страшного, — вежливо ответил Такстон, накладывая на мокрые колени салфетку.
— Заклинание иссякло, — сделал заключение Джин. — Надо заглянуть в мир к Шейле и привести тебя в порядок.
— Итак, Джин, — продолжал Далтон, — вы со Снеголапом отправляетесь на войны и революции. Кого вы собираетесь свергнуть? Короля, князя, султана, фараона?
Джин смущенно хмыкнул.
— Понимаете… мы помогаем роялистам бороться с анархо-синдикалистским режимом. Слишком уж он чудовищный и такой кровавый, что по сравнению с ним монархия кажется просто раем.
— Удивительно, что роялисты ещё сохранились.
— В самой стране их почти не осталось — жить-то там просто невозможно, так что все они в основном эмигрировали в соседнее государство.
— Ты, должно быть, чувствуешь себя спасителем человечества.
— Подзаряжаю подсевшие моральные батарейки, — признался Джин.
— А тебе, Снеголап, зачем это?
Белоснежный зверь сел рядом с другом и лучезарно оскалился.
— Мне просто нравится, когда мех в воздухе клочьями и кишки повсюду разлетаются.
— Ага, понятно, подпитка усохших этических клеток, — прокомментировал Такстон.
Как раз в этот момент вошли Джереми и Линда Барклай, держащая за руку Мелани. Последовала церемония представления новой Гостьи.
— И как тебе у нас? Нравится? — спросила Дина.
— Пока что нравится.
— Это ещё фокусы не начались.
— А… какие?
Дина отставила чашку с кофе.
— Да разные. Как-то, например, к нам заявились синие уроды. Потом — духи ада. Но это ещё цветочки! Иногда вдруг начинается тряска, и стены становятся резиновыми, и все в замке ходит ходуном.
Далтон счел нужным успокоить новенькую:
— Просто замок временами подвергается нестабильности. А также существуют зоны хронической нестабильности. Советую держаться от них подальше.
— А…
— У вас скоро появится шестое чувство, и вы сможете здесь ориентироваться. И в зависимости от того, каким магическим талантом обладаете, вы сможете воспользоваться им во благо себе и другим.
— Магический талант?
Линда объяснила:
— Большинство людей, очутившихся в замке, обнаруживают в себе способность творить чудеса.
— Большинство… — проворчал Джин. — А вот у некоторых, взять хотя бы нас со Снеговичком, не очень-то получается.
— Не слушай его. Джин — лучший в замке фехтовальщик, а Снеговичок умеет телепортировать.
— Не очень хорошо, — возразил Снеголап. — Когда я последний раз пробовал, так врезался башкой в стену и отключился на час.
— Ты не рассказывал, — удивился Джин.
— Больно было.
— Тебе нужно разбегаться, чтобы начать телепортацию?
— Нет, обычно я просто стою и думаю. Потом делаю два-три шага, и я на месте.
— Как же ты ухитрился врезаться в стену?
— Вот ты мне это и объясни.
— Может, ты материализовался внутри стены?
Линда содрогнулась.
— Ужас. Никогда больше этого не делай.
— Не буду. Да мне никогда и не нравилось этим заниматься.
Далтон обратился к Мелани:
— Большинству людей их талант не вредит, если они достаточно осмотрительны и думают о том, что делают.
Мелани кивнула.
— Понятно. А какой у меня будет талант?
— Этого никто не может сказать. Все что угодно, от материализации и телепортации до…
— Поиска драгоценных металлов, некромантии, хиромантии… — начал загибать пальцы Джин.
— Только не это. — Линда передернула плечами.
— …контактерства…
— Вот это уже что-то полезное, — предположила Мелани.
— Контактерство очень даже полезно, — подтвердил Джин. — Я, например, в контакте с тридцатитысячелетним священником из Лемурии.
— Правда? — Мелани посмотрела на него с уважением.
— Ну да. В астральном плане он считается очень мудрым существом.
Далтон с ехидством осведомился:
— И как же зовут это мудрое астральное существо?
— Если вы просто посмеяться хотите… — обиделся Джин.
— Прости. Теперь я серьезно спрашиваю. Кто он?
— Нет, ваши скептические вибрации портят мою карму.
— Ну пожалуйста, — шутливо взмолился Далтон.
— Только если вы серьезно.
— Я серьезно. Как зовут сущность, с которой ты контактируешь?
— Муррей.
— Муррей?
— Но он любит, когда его называют Скипом.
Мелани повернулась к Линде.
— Они ведь шутят, да?
— Они всегда шутят. Не обращай на них внимания.
— Мне понадобится некоторое время, чтобы ко всему этому привыкнуть, — решила Мелани.
— Это точно, — кивнул Далтон.
— После обеда, — пообещала Линда, — мы с тобой отправимся в кругосветное путешествие.
— А сейчас что — обеденное время? — удивилась Мелани.
— Сейчас десятый час вечера по восточному времени, так что ты, наверное, уже голодна.
— Я не ужинала, аппетита не было, но сейчас чувствую, что проголодалась.
— Попробуйте сыры, — предложил Такстон. — Камамбер — стоящая вещь. И трюфели здесь настоящие, насколько я могу судить.
— Мне нравится этот омар с карри, — подхватила Дина. — Как ты относишься к карри?
— Хочешь пирог с заварным кремом? — Далтон поднес блюдо к носу Джина.
— Убери от меня эту унылую еду, — помотал головой Джин.
— Тысяча извинений.
— Мы, лихие ребята, не едим сладких пирогов, мы предпочитаем картошку с мясом. — Джин показал на Снеголапа. — А он вообще обожает восковые свечки под соусом «Тысяча островов». Но, как говорится, de gustibus поп disputandum est, [1] —и засмеялся, довольный своей образованностью.
— Иногда предпочитаю парафиновые, — поправил его Снеголап. — Зависит от настроения.
Джин заметил тревогу в зеленых глазах Мелани.
— Простите, мы ведь, кажется, не представили вам Снеголапа?
— Нет, — прошептала девушка.
— Мелани, — торжественно объявил он, — разрешите представить вам нашего друга Снеголапа.
— Привет, Мелани! — заулыбался Снеголап.
— Привет.
— Я не такой страшный, каким выгляжу.
— Рада с вами познакомиться, Снеголап.
— Я тоже. Я это сказал потому, что заметил, что вы на меня не глядите.
— Немного испугалась. Простите.
— Ничего.
— На самом деле он — киска, — заверил её Джин. — Правда. Расскажи ей про свои хобби, Снеговичок.
— Мои хобби?
— Да. Плетение кружев, клуазоне, батик — всякие пустяковины.
— Что это за ерунда такая — батик?
Мелани нервно хихикнула.
— А ещё Снеговичок — фанатик-птицелов, — продолжал Джин. — Он каждое утро меряет шагами болото, с подзорной трубой в лапе, в надежде углядеть зяблика, или свиристеля, или хотя бы куропатку, а может, перепелку, гнездящуюся в густой траве.
Линда закатила глаза.
— Джин, ну в самом деле…
— Иногда я ни слова не понимаю из того, что он говорит, — покачал головой Снеголап.
— Джин — наш местный Остряк, с большой буквы, — пояснила Линда.
— Остряк-самоучка, — поправил Далтон.
— Местный клоун, — предложил свою версию Такстон.
— Спасибо. Спасибо, — поднимаясь, произнес Джин. Он величаво водрузил себе на голову шляпу с перьями. — Желал бы я продолжить эту увлекательную беседу, но нас ждут великие дела. — Положив ладонь на рукоятку меча, он обратился к Снеголапу: — Garscon?
— Ты это мне? — поинтересовался Снеголап.
— «Allons, enfants de la patrie».
— Костюмы не из того периода, — сделал замечание Далтон.
Мсье Дюквиз пропел:
— «Le jour de gloire est… ar-ri-ve!»
— Пошли, Д'Артаньян, — пригласил Джин мохнатого друга, хлопая его по спине.
Снеголап продолжал мотать головой.
— Вообще тебя не понимаю. — Поднявшись, он закинул на плечо топор. — Приятно было познакомиться, Мелани. До встречи.
— Пока.
Оба авантюриста покинули зал.
— Любопытно, — заявила Мелани.
— Они занятные, — согласился Такстон. — И вечно у них какие-нибудь затеи. Что же касается меня…
— Ты такой же зануда, как и я, — закончил Далтон. — Пошли, поиграем в гольф.
— О боже, — произнес Такстон, устремив к потолку безнадежный взгляд.
— Гольф? — удивилась Мелани. — А тут где-то есть поле? За стенами замка?
— Поле есть внутри стен замка, — поправил Далтон. — Снаружи, кроме четырехсотфутового обрыва и пустыни, ничего нет.
Такстон отбросил салфетку.
— Что ж, надо, так надо. Линда спросила:
— Мистер Такстон, если вы терпеть не можете гольф, почему всегда уступаете и идете играть?
— По той простой причине, что лучшего занятия мне не найти.
— Но в замке бесчисленное множество миров.
Он слабо улыбнулся ей.
— Но, видите ли, дорогая, я-то оказался здесь.
Линда невесело кивнула.
— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.
Далтон похлопал Такстона по спине.
— Держись, старик.
— О нет, я не хочу, чтобы у всех создалось впечатление, будто я несчастен в Опасном. По-моему, здесь просто чудесно.
— Тогда вперед, на поле.
— Уже иду. Приятно было познакомиться, Мелани.
— Взаимно. Приятной игры.
— Что ж, постараемся.
Все это время Джереми сидел молча, погруженный в свои мысли. Когда гольфисты ушли, он откинулся на спинку стула и громко рыгнул.
— Прошу прощения.
— Какая невоспитанность, — возмутилась Дина.
— Я же извинился.
Линда поглядела на потертые джинсы Мелани.
— Хочешь, чтобы я сварганила для тебя одежку, или так будешь ходить?
Мелани оглядела свой джемпер с выцветшей надписью «Северо-Восточный университет».
— Так? Здесь все такие разодетые ходят. Наверное, и мне бы не помешало.
— Ты предпочитаешь платье, накидку или штаны?
— Штаны.
— По-моему, тебе пойдут шорты поверх колготок. Какого цвета колготки?
— М-м-м… черные?
— У тебя зеленые глаза. Что если подобрать по цвету?
— Хорошо.
— Тогда встань.
Мелани поднялась.
— Зачем?
Линда махнула правой рукой.
— Как тебе вот это?
Мелани снова оглядела себя. Исчезли джинсы, джемпер и посеревшие от грязи белые кроссовки. Вместо этого на ней были изумрудно-зеленые колготки, короткие коричневые кожаные штанишки, туфли в тон и курточка с тиснением поверх блузки с рукавами-буф. Прежняя одежда и обувь лежали, сложенные стопкой, у её ног.
— Как ты это сделала?
— Магия. Как тебе?
— Я выгляжу как Робин Гуд. — Вдруг она изменилась в лице. — Вот дьявол, я…
— В чем дело?
Мелани обессиленно опустилась на стул.
— Только сейчас вспомнила. У нас же завтра контрольная по математике!
— Мы в любой момент можем отправить тебя обратно.
— Вы можете? — Мелани призадумалась, а потом отчаянно затрясла головой. — Не хочу отправляться обратно. Но что подумают по поводу моего исчезновения? А мои родители…
Линда объяснила:
— Раньше из замка пути назад не было, и людей зачисляли или в без вести пропавшие, или в предполагаемые жертвы убийств. Но лорд Кармин восстановил Земной портал, и теперь врата почти полностью под нашим контролем. Сейчас мы можем придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы оправдать твое исчезновение.
— Что я скажу родителям?
— Ничего, кроме правды — что ты на время оставила учебу и поживешь у друзей. Ты будешь писать им или звонить.
— Тут что, телефон есть?
— С главным компьютером замка мы можем влиться в любую коммуникационную систему мира.
— Можно послать письмо факсом, — добавил Джереми.
— Правда? — Мелани перевела дыхание. — По-моему, у меня нет повода не остаться.
— Действительно нет. Давай-ка перекусим, а потом я представлю тебя лорду Кармину. Джереми, он тебе не встречался?
— В последний раз, когда я его видел, он сказал, что отправляется на праздник к своей сестре.
— К принцессе Доркас? Ну что ж… Туда нельзя явиться без приглашения. Тогда попозже. Съешь что-нибудь, Мелани.
Девушка подтянула к себе тарелку с сыром и вонзила зубки в сегмент камамбера. Она проголодалась, а все выглядело так аппетитно. «Не чувствуй себя виноватой из-за того, что побиваешь пузо, — сказала она себе. — В конце концов, ты ведь ешь за…»
Она застыла, и на её веснушчатом лице появилось недоуменное выражение. Какая-то внутренняя вспышка позволила ей понять, что творится у неё внутри, с маленьким бутоном плоти, укоренившимся в её утробе. Она познала его строение и возможности, она знала все с той уверенностью, которая приходит, только когда видишь собственными глазами. Но как у неё это получилось? Может, её дар и заключается в том, чтобы видеть невидимое?
Лицо Мелани расплылось в довольной улыбке.
«Теперь ты ешь за троих».
Главная башня. Западное крыло
— Я музыку люблю, но не очень-то в ней разбираюсь. Мне понравилось то, что вы играли, когда я зашла позвать вас на обед.
— Это был «Пер Гюнт» Эдварда Грига.
— Грига?
В столовой кишмя кишел народ. В последнее время Земной портал частенько перемещался, и замок пополнился новичками со всего света. Соответственно блюда на столах представляли кухни разных народов.
Высокий, кудрявый Джин Ферраро пробовал что-то, как ему показалось, балийское: рис, орехи и овощи в имбирном соусе. Он задумчиво пожевал. Или малазийское? В любом случае неплохо, но на любителя.
— Эдвард Григ, — произнес он, ни к кому не обращаясь, — был жирным, как фиг.
Дина Вильямс перевела на него взгляд.
— Ты что-то сказал?
Справа от Джина сидел Такстон, светловолосый мужчина аристократической внешности.
— Сказанул. Что Эдвард Григ был жирным, как фиг.
— При чем тут «фиг»?
Вмешался сидевший слева от Джина Клив Далтон, пожилой, худой и лысеющий:
— Существует термин для такой рифмы, но мне сейчас не вспомнить.
— «Жульничество» это называется, — определил Такстон.
— Что за стишок, Джин? — спросил Далтон.
— Так просто. Мне вдруг пришло в голову, что Эдвард Григ…
— И так далее, и так далее, — перебил Такстон. — Ну, тогда вперед, парень. Заканчивай.
— Что заканчивать?
— Свое буриме.
Дина выглядела удивленной.
— Бури-что?
Такстон сдержанно улыбнулся:
— В Баллиоле мы часто такие сочиняли.
— В Балли-где?
— В Оксфорде.
Сидевший рядом с Диной человек в национальном костюме нигерийского племени вставил:
— А мы в Тринити баловались лимериками.
— В Кембридже чем только не занимаются, — парировал Такстон и повернулся к Джину: — Ну?
Джин с минуту созерцал сводчатый потолок. Затем, озадаченный, пожевал ещё немного.
— Нельзя начинать экспромт, если не знаешь, как его закончить.
— А, да я все время этим занимаюсь, — вмешался Далтон. — Музыка? Ну-ка, как насчет: Густав Малер скакал, как ошпалер?
Такстон наморщил лоб.
— Начинать-то легко. Похоже, что вся грязная работа достанется мне.
Откусив ещё кусочек бифштекса, он задумчиво прожевал его.
— Ага. Есть.
Он встал и продекламировал:
Далтон прищурился.
— Густав Малер
Скакал, как ошпалер.
И принял решение
Написать «Воскрешение».
— Я бы не сказал, что на тебя снизошло вдохновение.
Такстон сел.
— У тебя, я полагаю, лучше выйдет?
— Возможно.
Многие из обедавших были облачены в какие-то исторические костюмы — средневековые, ренессансные, а то и из более древних эпох. Джин своим обликом напоминал героя Дюма или Эдмона Ростана. На столе перед ним лежала широкополая шляпа с белыми перьями. Не так давно он пристрастился к шпаге и сделался весьма недурным фехтовальщиком. Он, собственно, и с мечом неплохо управлялся. На самом деле в искусстве владения холодным оружием он превзошел всех в замке, в этом состоял его магический дар.
Внезапно посещенный музой, он расправил плечи и выпалил:
По залу пробежал одобрительный шумок.
— Эдвард Григ
Был жирным, как фиг.
«Пер Гюнта» написал —
Уж лучше б он молчал.
Далтон торжественно поставил перед Джином тарелку с жареным цыпленком.
— За такое ты удостоен куриного приза.
Такстон был другого мнения:
— За такоетебя надо поставить к стенке и расстрелять.
— Пожалуйста, одной пулей в голову. Быстро и аккуратно. Чтоб только чуть-чуть крови, ну и мозгов.
— Боюсь, что очень немного мозгов.
— Эй, мы вообще-то за столом, — недовольно пробурчала Дина.
Дюквиз поинтересовался:
— Ты что-то замыслил, Джин? Одет как какой-нибудь забияка, и что-то подсказывает мне, что неспроста.
— Мы со Снеголапом затеяли революцию в Аркадии.
— Кажется, с этим миром я не знаком.
— Центральная башня, западный флигель, рядом с церковью.
— Человеческий мир?
— Да.
— А как же Снеголап?
— Шейла придает ему человеческий облик, неё это хорошо получается.
— Никак не возьму в толк, — заметил Такстон, — почему этот зверюга не водится с себе подобными.
— А ты когда-нибудь видел в замке кого-нибудь подобного Снеголапу? — возразил Дюквиз.
— Ну, с другими негуманоидами.
Вмешался Джин:
— Снеговичок всегда говорил, что ему нравится, как пахнут люди. Напоминает гниющую ворвань. Очень ему по вкусу.
— А где водятся негуманоиды? — заинтересовалась Дина.
— У них своя собственная столовая, — ответил Дюквиз. — Вы никогда там не были?
— Нет. Где это?
— Северная пристройка, рядом с Залом королей.
— Возможно, с Залом горных королей? — робко предположил Такстон.
Дюквиз пропустил замечание мимо ушей.
— Здесь, знаете ли, много других столовых и гостевых районов.
— Знаю, — ответила Дина. — Позавчера забрела куда-то, там было столько незнакомого народу!
— Скорее всего, это Гости из других человеческих миров, а не с Земли.
— Я так и поняла.
— Они предпочитают держаться своей компанией. Так же, как и негуманоиды.
— Так же, как и мы.
— Дурак дурака… — пробормотал Джин.
— Легок на помине, — заметил Далтон. Все посмотрели на вошедшего в столовую Снеголапа с устрашающего вида топором наперевес. Покрытый с ног до головы белоснежным мехом, этот громадный получеловек-полумедведь, с желтыми глазами хищника, зубастой пастью и длинными когтями, выглядел жутковато, и вряд ли кто-нибудь обрадовался бы встрече с ним в темном переулке. Но улыбался Снеголап вполне по-человечески и к тому же дружелюбно.
— Всеобщий привет! — Подойдя к столу, он отшвырнул топор в сторону, при этом задев локтем и опрокинув супницу с крабовым консоме. — Ой, простите.
— Ничего страшного, — вежливо ответил Такстон, накладывая на мокрые колени салфетку.
— Заклинание иссякло, — сделал заключение Джин. — Надо заглянуть в мир к Шейле и привести тебя в порядок.
— Итак, Джин, — продолжал Далтон, — вы со Снеголапом отправляетесь на войны и революции. Кого вы собираетесь свергнуть? Короля, князя, султана, фараона?
Джин смущенно хмыкнул.
— Понимаете… мы помогаем роялистам бороться с анархо-синдикалистским режимом. Слишком уж он чудовищный и такой кровавый, что по сравнению с ним монархия кажется просто раем.
— Удивительно, что роялисты ещё сохранились.
— В самой стране их почти не осталось — жить-то там просто невозможно, так что все они в основном эмигрировали в соседнее государство.
— Ты, должно быть, чувствуешь себя спасителем человечества.
— Подзаряжаю подсевшие моральные батарейки, — признался Джин.
— А тебе, Снеголап, зачем это?
Белоснежный зверь сел рядом с другом и лучезарно оскалился.
— Мне просто нравится, когда мех в воздухе клочьями и кишки повсюду разлетаются.
— Ага, понятно, подпитка усохших этических клеток, — прокомментировал Такстон.
Как раз в этот момент вошли Джереми и Линда Барклай, держащая за руку Мелани. Последовала церемония представления новой Гостьи.
— И как тебе у нас? Нравится? — спросила Дина.
— Пока что нравится.
— Это ещё фокусы не начались.
— А… какие?
Дина отставила чашку с кофе.
— Да разные. Как-то, например, к нам заявились синие уроды. Потом — духи ада. Но это ещё цветочки! Иногда вдруг начинается тряска, и стены становятся резиновыми, и все в замке ходит ходуном.
Далтон счел нужным успокоить новенькую:
— Просто замок временами подвергается нестабильности. А также существуют зоны хронической нестабильности. Советую держаться от них подальше.
— А…
— У вас скоро появится шестое чувство, и вы сможете здесь ориентироваться. И в зависимости от того, каким магическим талантом обладаете, вы сможете воспользоваться им во благо себе и другим.
— Магический талант?
Линда объяснила:
— Большинство людей, очутившихся в замке, обнаруживают в себе способность творить чудеса.
— Большинство… — проворчал Джин. — А вот у некоторых, взять хотя бы нас со Снеговичком, не очень-то получается.
— Не слушай его. Джин — лучший в замке фехтовальщик, а Снеговичок умеет телепортировать.
— Не очень хорошо, — возразил Снеголап. — Когда я последний раз пробовал, так врезался башкой в стену и отключился на час.
— Ты не рассказывал, — удивился Джин.
— Больно было.
— Тебе нужно разбегаться, чтобы начать телепортацию?
— Нет, обычно я просто стою и думаю. Потом делаю два-три шага, и я на месте.
— Как же ты ухитрился врезаться в стену?
— Вот ты мне это и объясни.
— Может, ты материализовался внутри стены?
Линда содрогнулась.
— Ужас. Никогда больше этого не делай.
— Не буду. Да мне никогда и не нравилось этим заниматься.
Далтон обратился к Мелани:
— Большинству людей их талант не вредит, если они достаточно осмотрительны и думают о том, что делают.
Мелани кивнула.
— Понятно. А какой у меня будет талант?
— Этого никто не может сказать. Все что угодно, от материализации и телепортации до…
— Поиска драгоценных металлов, некромантии, хиромантии… — начал загибать пальцы Джин.
— Только не это. — Линда передернула плечами.
— …контактерства…
— Вот это уже что-то полезное, — предположила Мелани.
— Контактерство очень даже полезно, — подтвердил Джин. — Я, например, в контакте с тридцатитысячелетним священником из Лемурии.
— Правда? — Мелани посмотрела на него с уважением.
— Ну да. В астральном плане он считается очень мудрым существом.
Далтон с ехидством осведомился:
— И как же зовут это мудрое астральное существо?
— Если вы просто посмеяться хотите… — обиделся Джин.
— Прости. Теперь я серьезно спрашиваю. Кто он?
— Нет, ваши скептические вибрации портят мою карму.
— Ну пожалуйста, — шутливо взмолился Далтон.
— Только если вы серьезно.
— Я серьезно. Как зовут сущность, с которой ты контактируешь?
— Муррей.
— Муррей?
— Но он любит, когда его называют Скипом.
Мелани повернулась к Линде.
— Они ведь шутят, да?
— Они всегда шутят. Не обращай на них внимания.
— Мне понадобится некоторое время, чтобы ко всему этому привыкнуть, — решила Мелани.
— Это точно, — кивнул Далтон.
— После обеда, — пообещала Линда, — мы с тобой отправимся в кругосветное путешествие.
— А сейчас что — обеденное время? — удивилась Мелани.
— Сейчас десятый час вечера по восточному времени, так что ты, наверное, уже голодна.
— Я не ужинала, аппетита не было, но сейчас чувствую, что проголодалась.
— Попробуйте сыры, — предложил Такстон. — Камамбер — стоящая вещь. И трюфели здесь настоящие, насколько я могу судить.
— Мне нравится этот омар с карри, — подхватила Дина. — Как ты относишься к карри?
— Хочешь пирог с заварным кремом? — Далтон поднес блюдо к носу Джина.
— Убери от меня эту унылую еду, — помотал головой Джин.
— Тысяча извинений.
— Мы, лихие ребята, не едим сладких пирогов, мы предпочитаем картошку с мясом. — Джин показал на Снеголапа. — А он вообще обожает восковые свечки под соусом «Тысяча островов». Но, как говорится, de gustibus поп disputandum est, [1] —и засмеялся, довольный своей образованностью.
— Иногда предпочитаю парафиновые, — поправил его Снеголап. — Зависит от настроения.
Джин заметил тревогу в зеленых глазах Мелани.
— Простите, мы ведь, кажется, не представили вам Снеголапа?
— Нет, — прошептала девушка.
— Мелани, — торжественно объявил он, — разрешите представить вам нашего друга Снеголапа.
— Привет, Мелани! — заулыбался Снеголап.
— Привет.
— Я не такой страшный, каким выгляжу.
— Рада с вами познакомиться, Снеголап.
— Я тоже. Я это сказал потому, что заметил, что вы на меня не глядите.
— Немного испугалась. Простите.
— Ничего.
— На самом деле он — киска, — заверил её Джин. — Правда. Расскажи ей про свои хобби, Снеговичок.
— Мои хобби?
— Да. Плетение кружев, клуазоне, батик — всякие пустяковины.
— Что это за ерунда такая — батик?
Мелани нервно хихикнула.
— А ещё Снеговичок — фанатик-птицелов, — продолжал Джин. — Он каждое утро меряет шагами болото, с подзорной трубой в лапе, в надежде углядеть зяблика, или свиристеля, или хотя бы куропатку, а может, перепелку, гнездящуюся в густой траве.
Линда закатила глаза.
— Джин, ну в самом деле…
— Иногда я ни слова не понимаю из того, что он говорит, — покачал головой Снеголап.
— Джин — наш местный Остряк, с большой буквы, — пояснила Линда.
— Остряк-самоучка, — поправил Далтон.
— Местный клоун, — предложил свою версию Такстон.
— Спасибо. Спасибо, — поднимаясь, произнес Джин. Он величаво водрузил себе на голову шляпу с перьями. — Желал бы я продолжить эту увлекательную беседу, но нас ждут великие дела. — Положив ладонь на рукоятку меча, он обратился к Снеголапу: — Garscon?
— Ты это мне? — поинтересовался Снеголап.
— «Allons, enfants de la patrie».
— Костюмы не из того периода, — сделал замечание Далтон.
Мсье Дюквиз пропел:
— «Le jour de gloire est… ar-ri-ve!»
— Пошли, Д'Артаньян, — пригласил Джин мохнатого друга, хлопая его по спине.
Снеголап продолжал мотать головой.
— Вообще тебя не понимаю. — Поднявшись, он закинул на плечо топор. — Приятно было познакомиться, Мелани. До встречи.
— Пока.
Оба авантюриста покинули зал.
— Любопытно, — заявила Мелани.
— Они занятные, — согласился Такстон. — И вечно у них какие-нибудь затеи. Что же касается меня…
— Ты такой же зануда, как и я, — закончил Далтон. — Пошли, поиграем в гольф.
— О боже, — произнес Такстон, устремив к потолку безнадежный взгляд.
— Гольф? — удивилась Мелани. — А тут где-то есть поле? За стенами замка?
— Поле есть внутри стен замка, — поправил Далтон. — Снаружи, кроме четырехсотфутового обрыва и пустыни, ничего нет.
Такстон отбросил салфетку.
— Что ж, надо, так надо. Линда спросила:
— Мистер Такстон, если вы терпеть не можете гольф, почему всегда уступаете и идете играть?
— По той простой причине, что лучшего занятия мне не найти.
— Но в замке бесчисленное множество миров.
Он слабо улыбнулся ей.
— Но, видите ли, дорогая, я-то оказался здесь.
Линда невесело кивнула.
— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.
Далтон похлопал Такстона по спине.
— Держись, старик.
— О нет, я не хочу, чтобы у всех создалось впечатление, будто я несчастен в Опасном. По-моему, здесь просто чудесно.
— Тогда вперед, на поле.
— Уже иду. Приятно было познакомиться, Мелани.
— Взаимно. Приятной игры.
— Что ж, постараемся.
Все это время Джереми сидел молча, погруженный в свои мысли. Когда гольфисты ушли, он откинулся на спинку стула и громко рыгнул.
— Прошу прощения.
— Какая невоспитанность, — возмутилась Дина.
— Я же извинился.
Линда поглядела на потертые джинсы Мелани.
— Хочешь, чтобы я сварганила для тебя одежку, или так будешь ходить?
Мелани оглядела свой джемпер с выцветшей надписью «Северо-Восточный университет».
— Так? Здесь все такие разодетые ходят. Наверное, и мне бы не помешало.
— Ты предпочитаешь платье, накидку или штаны?
— Штаны.
— По-моему, тебе пойдут шорты поверх колготок. Какого цвета колготки?
— М-м-м… черные?
— У тебя зеленые глаза. Что если подобрать по цвету?
— Хорошо.
— Тогда встань.
Мелани поднялась.
— Зачем?
Линда махнула правой рукой.
— Как тебе вот это?
Мелани снова оглядела себя. Исчезли джинсы, джемпер и посеревшие от грязи белые кроссовки. Вместо этого на ней были изумрудно-зеленые колготки, короткие коричневые кожаные штанишки, туфли в тон и курточка с тиснением поверх блузки с рукавами-буф. Прежняя одежда и обувь лежали, сложенные стопкой, у её ног.
— Как ты это сделала?
— Магия. Как тебе?
— Я выгляжу как Робин Гуд. — Вдруг она изменилась в лице. — Вот дьявол, я…
— В чем дело?
Мелани обессиленно опустилась на стул.
— Только сейчас вспомнила. У нас же завтра контрольная по математике!
— Мы в любой момент можем отправить тебя обратно.
— Вы можете? — Мелани призадумалась, а потом отчаянно затрясла головой. — Не хочу отправляться обратно. Но что подумают по поводу моего исчезновения? А мои родители…
Линда объяснила:
— Раньше из замка пути назад не было, и людей зачисляли или в без вести пропавшие, или в предполагаемые жертвы убийств. Но лорд Кармин восстановил Земной портал, и теперь врата почти полностью под нашим контролем. Сейчас мы можем придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы оправдать твое исчезновение.
— Что я скажу родителям?
— Ничего, кроме правды — что ты на время оставила учебу и поживешь у друзей. Ты будешь писать им или звонить.
— Тут что, телефон есть?
— С главным компьютером замка мы можем влиться в любую коммуникационную систему мира.
— Можно послать письмо факсом, — добавил Джереми.
— Правда? — Мелани перевела дыхание. — По-моему, у меня нет повода не остаться.
— Действительно нет. Давай-ка перекусим, а потом я представлю тебя лорду Кармину. Джереми, он тебе не встречался?
— В последний раз, когда я его видел, он сказал, что отправляется на праздник к своей сестре.
— К принцессе Доркас? Ну что ж… Туда нельзя явиться без приглашения. Тогда попозже. Съешь что-нибудь, Мелани.
Девушка подтянула к себе тарелку с сыром и вонзила зубки в сегмент камамбера. Она проголодалась, а все выглядело так аппетитно. «Не чувствуй себя виноватой из-за того, что побиваешь пузо, — сказала она себе. — В конце концов, ты ведь ешь за…»
Она застыла, и на её веснушчатом лице появилось недоуменное выражение. Какая-то внутренняя вспышка позволила ей понять, что творится у неё внутри, с маленьким бутоном плоти, укоренившимся в её утробе. Она познала его строение и возможности, она знала все с той уверенностью, которая приходит, только когда видишь собственными глазами. Но как у неё это получилось? Может, её дар и заключается в том, чтобы видеть невидимое?
Лицо Мелани расплылось в довольной улыбке.
«Теперь ты ешь за троих».
Главная башня. Западное крыло
Перекинув мешок с клюшками с одного плеча на другое, Такстон спросил:
— Что есть?
Они продолжали идти по полутемному коридору.
— Экспромт.
— Валяй.
— Вот.
— Ну как?
Такстон поднял вверх одну бровь.
— Всегда был о Рахманинове невысокого мнения.
— Я спрашиваю, какого вы мнения о моем экспромте, сэр.
— Аналогичного.
Они продолжали шагать по коридору по направлению к пятну света, а дойдя до него, обнаружили, что освещение исходит из-под арки, ведущей на открытое пространство, залитое солнцем и весьма приятное на вид — могучие деревья, кусты и лужайки. В центре всего этого помещался английский парк с рядами живых изгородей и клумбами. Там явно в разгаре был праздник. Покрытые скатертями столы ломились от множества блюд и напитков. Несколько дюжин нарядных гостей прогуливались по саду; их обслуживало немалое количество слуг. Где-то в кустах был спрятан камерный оркестр. Чуть поодаль, на травянистой площадке, шла игра в крокет (или нечто подобное с мячами и клюшками).
— Что это? — спросил Такстон, остановившись посмотреть.
— Вероятнее всего, семейный праздник принцессы Доркас.
— Что?
— Мне один слуга рассказал. Пригласили почти всю семью Кармина. Двоюродных дядюшек, Трента. Всю замковую знать.
— Надо же. Их нечасто увидишь.
— Большинство из них не вылезает из своих миров. Да и о Гостях они невысокого мнения.
— Ах, да, — кивнул Такстон. — Вероятно, мы для них — «Н. Н. К. Д.».
— Не нашего класса, дорогуша?
— Точно так. Как ты думаешь, они все состоят в родственных отношениях?
— Насколько я понимаю, — задумчиво произнес Далтон, — большинство из них являются дальними родственниками. Это то, что осталось от аристократии, когда-то правившей Западными Пределами и смежными королевствами. Сотни лет назад, может тысячи, до тех пор, пока окружающая территория не превратилась в сегодняшнюю безжизненную пустыню. Со временем они сделались обитателями Опасного, и большинство из них живет в том или ином мире.
Такстон поправил мешок с клюшками.
— Что ж, мы в число приглашенных не входим.
— Это точно.
Они двинулись дальше по коридору.
— Подожди минутку. — Такстон остановился. — Меня, кажется, тоже осенило.
— Да?
Такстон прокашлялся и продекламировал.
Такстон задумался:
— Боди-арт?
— Не слишком удачно. А к Бетховену подобрать что-нибудь практически невозможно.
— Можно переменить категорию. Или можно… что это?
Далтон остановился заглянуть в небольшую нишу слева. Из-под арки торчала пара ног в чулках.
— Что у нас здесь? — поинтересовался Такстон.
Пройдя в нишу, они обнаружили мужчину, лежавшего на спине. Темноволосый и бородатый, он был одет в отороченную мехом синюю накидку и длиннополый оранжевый камзол. На накидке красовалась изящная вышивка золотой нитью. Вся одежда была ладно скроена и выглядела дорогой. Почти каждый палец украшали золотые перстни с драгоценными камнями.
Но этот богатый наряд теперь был лежащему ни к чему. Губы мужчины посинели, а лицо окрасилось в пепельный цвет. Глаза безжизненным взглядом уставились в пространство.
Такстон стал на колени над лежащим и взял его за правое запястье.
— Пульса нет. — Он прощупал шею, затем наклонился и приложил ухо к груди. — Сердце не бьется. Но он ещё теплый. Умер совсем недавно.
Далтон опустился на одно колено и посмотрел покойнику в лицо.
— Как думаешь, от чего?
— Да все, что угодно, могло случиться. На вид ему лет сорок. Нельзя исключить и сердечный приступ.
— У замковых аборигенов возраст трудно определить. Некоторым из них больше сотни лет.
— Верно. И кто знает, подвержены ли они обычным болезням. С такой продолжительностью жизни — наверное, нет.
— Но они не бессмертны, — возразил Далтон. — Когда природа возьмет свое — всего лишь дело времени. — Он осмотрел тело. — Ни синяков. Ни крови. Посмотри на эти драгоценности. Вор бы их не оставил. Видимо, бедняга умер своей смертью.
Такстон задумчиво поскреб подбородок. Затем предложил:
— Давай перевернем его.
— Может, не стоит трогать?
— Если что, положим обратно. Берись за ноги.
Они повернули тело набок, затем аккуратно перекатили.
Такстон поднял брови.
— Здрасьте, а это что такое?
— Значит, все-таки без чьей-то помощи не обошлось.
Чуть левее от середины спины, между лопатками, в ткани виднелась небольшая прореха, окруженная темным пятном.
— Удар ножом? — предположил Далтон.
— Скорее, стилетом. Давай снимем накидку и осмотрим рану.
Они с трудом стащили накидку с обмякшего тела. Обнаружив соответствующую дырку в камзоле, они повели дальнейшую борьбу с одеянием и в конце концов добрались до белой полотняной рубашки, на которой алело пятно крови.
— Вот где вошло лезвие. — Такстон потрогал ткань. — Крови немного. Тонкий был кинжал, это точно. Глубокий удар, прямо в сердце. Однако нанесен нетвердой рукой. Может, просто повредил аорту, вызвав медленное кровотечение. Настолько медленное, что бедняга успел выйти с праздника и вернуться в замок. Но тут открылось внутреннее кровотечение… и конец.
— С праздника? Думаешь, он оттуда?
Такстон кивнул и задумчиво проговорил:
— Ты его когда-нибудь раньше видел?
Далтон покачал головой.
— Может, это Гость.
— Не думаю. С виду благородного происхождения.
— Верно. А ты и в самом деле думаешь, что нападение произошло на празднике? Мы же только что видели: там все спокойно.
— Ну и что? — возразил Такстон. — Если это произошло там, то уж, конечно, было сделано втихаря.
— А зачем ему было возвращаться в замок?
— Кто знает? За помощью?
— Почему он сразу кому-нибудь не сказал?
— Да, логики мало. — Такстон покачал головой. — Не знаю. Просто интуиция. Может, на него напали здесь или поблизости. Может, он не из знати. Скоро мы это узнаем.
— Пойду за Тайрином, — сказал Далтон, поднимаясь на ноги. — Ты останешься?
— Как я понимаю, гольф на сегодня отменяется.
— Я постараюсь побыстрее. Будь осторожен. Возможно, злодей все ещё поблизости.
— Не волнуйся, буду начеку.
Далтон поспешил прочь.
В нише было тихо, даже слишком тихо. Такстону пришлось попотеть, натягивая одежду на тело покойного, но в конце концов он примерно восстановил тот вид, в котором они обнаружили неизвестного мужчину.
Он поднялся и отступил на шаг, оглядывая тело. С шумом выдохнул воздух.
Вроде все так.
Он начал осматривать пол вокруг тела, расширяя зону поиска до тех пор, пока не вышел в коридор. Не обнаружилось ничего, ни капельки крови.
— Что есть?
Они продолжали идти по полутемному коридору.
— Экспромт.
— Валяй.
— Вот.
Далтон поглядел на партнера.
Сергей Рахманинов
Наломал немало дров.
В своем романтизме
Он доходил до фанатизма.
— Ну как?
Такстон поднял вверх одну бровь.
— Всегда был о Рахманинове невысокого мнения.
— Я спрашиваю, какого вы мнения о моем экспромте, сэр.
— Аналогичного.
Они продолжали шагать по коридору по направлению к пятну света, а дойдя до него, обнаружили, что освещение исходит из-под арки, ведущей на открытое пространство, залитое солнцем и весьма приятное на вид — могучие деревья, кусты и лужайки. В центре всего этого помещался английский парк с рядами живых изгородей и клумбами. Там явно в разгаре был праздник. Покрытые скатертями столы ломились от множества блюд и напитков. Несколько дюжин нарядных гостей прогуливались по саду; их обслуживало немалое количество слуг. Где-то в кустах был спрятан камерный оркестр. Чуть поодаль, на травянистой площадке, шла игра в крокет (или нечто подобное с мячами и клюшками).
— Что это? — спросил Такстон, остановившись посмотреть.
— Вероятнее всего, семейный праздник принцессы Доркас.
— Что?
— Мне один слуга рассказал. Пригласили почти всю семью Кармина. Двоюродных дядюшек, Трента. Всю замковую знать.
— Надо же. Их нечасто увидишь.
— Большинство из них не вылезает из своих миров. Да и о Гостях они невысокого мнения.
— Ах, да, — кивнул Такстон. — Вероятно, мы для них — «Н. Н. К. Д.».
— Не нашего класса, дорогуша?
— Точно так. Как ты думаешь, они все состоят в родственных отношениях?
— Насколько я понимаю, — задумчиво произнес Далтон, — большинство из них являются дальними родственниками. Это то, что осталось от аристократии, когда-то правившей Западными Пределами и смежными королевствами. Сотни лет назад, может тысячи, до тех пор, пока окружающая территория не превратилась в сегодняшнюю безжизненную пустыню. Со временем они сделались обитателями Опасного, и большинство из них живет в том или ином мире.
Такстон поправил мешок с клюшками.
— Что ж, мы в число приглашенных не входим.
— Это точно.
Они двинулись дальше по коридору.
— Подожди минутку. — Такстон остановился. — Меня, кажется, тоже осенило.
— Да?
Такстон прокашлялся и продекламировал.
— Неплохо, — одобрил Далтон. — А ты тоже обнаружил, что «Моцарт» не очень-то рифмуется?
Иоганн Себастьян Бах
Бегал в мокрых штанах.
Его трехчастное произведение
Вызывало раздражение.
Такстон задумался:
— Боди-арт?
— Не слишком удачно. А к Бетховену подобрать что-нибудь практически невозможно.
— Можно переменить категорию. Или можно… что это?
Далтон остановился заглянуть в небольшую нишу слева. Из-под арки торчала пара ног в чулках.
— Что у нас здесь? — поинтересовался Такстон.
Пройдя в нишу, они обнаружили мужчину, лежавшего на спине. Темноволосый и бородатый, он был одет в отороченную мехом синюю накидку и длиннополый оранжевый камзол. На накидке красовалась изящная вышивка золотой нитью. Вся одежда была ладно скроена и выглядела дорогой. Почти каждый палец украшали золотые перстни с драгоценными камнями.
Но этот богатый наряд теперь был лежащему ни к чему. Губы мужчины посинели, а лицо окрасилось в пепельный цвет. Глаза безжизненным взглядом уставились в пространство.
Такстон стал на колени над лежащим и взял его за правое запястье.
— Пульса нет. — Он прощупал шею, затем наклонился и приложил ухо к груди. — Сердце не бьется. Но он ещё теплый. Умер совсем недавно.
Далтон опустился на одно колено и посмотрел покойнику в лицо.
— Как думаешь, от чего?
— Да все, что угодно, могло случиться. На вид ему лет сорок. Нельзя исключить и сердечный приступ.
— У замковых аборигенов возраст трудно определить. Некоторым из них больше сотни лет.
— Верно. И кто знает, подвержены ли они обычным болезням. С такой продолжительностью жизни — наверное, нет.
— Но они не бессмертны, — возразил Далтон. — Когда природа возьмет свое — всего лишь дело времени. — Он осмотрел тело. — Ни синяков. Ни крови. Посмотри на эти драгоценности. Вор бы их не оставил. Видимо, бедняга умер своей смертью.
Такстон задумчиво поскреб подбородок. Затем предложил:
— Давай перевернем его.
— Может, не стоит трогать?
— Если что, положим обратно. Берись за ноги.
Они повернули тело набок, затем аккуратно перекатили.
Такстон поднял брови.
— Здрасьте, а это что такое?
— Значит, все-таки без чьей-то помощи не обошлось.
Чуть левее от середины спины, между лопатками, в ткани виднелась небольшая прореха, окруженная темным пятном.
— Удар ножом? — предположил Далтон.
— Скорее, стилетом. Давай снимем накидку и осмотрим рану.
Они с трудом стащили накидку с обмякшего тела. Обнаружив соответствующую дырку в камзоле, они повели дальнейшую борьбу с одеянием и в конце концов добрались до белой полотняной рубашки, на которой алело пятно крови.
— Вот где вошло лезвие. — Такстон потрогал ткань. — Крови немного. Тонкий был кинжал, это точно. Глубокий удар, прямо в сердце. Однако нанесен нетвердой рукой. Может, просто повредил аорту, вызвав медленное кровотечение. Настолько медленное, что бедняга успел выйти с праздника и вернуться в замок. Но тут открылось внутреннее кровотечение… и конец.
— С праздника? Думаешь, он оттуда?
Такстон кивнул и задумчиво проговорил:
— Ты его когда-нибудь раньше видел?
Далтон покачал головой.
— Может, это Гость.
— Не думаю. С виду благородного происхождения.
— Верно. А ты и в самом деле думаешь, что нападение произошло на празднике? Мы же только что видели: там все спокойно.
— Ну и что? — возразил Такстон. — Если это произошло там, то уж, конечно, было сделано втихаря.
— А зачем ему было возвращаться в замок?
— Кто знает? За помощью?
— Почему он сразу кому-нибудь не сказал?
— Да, логики мало. — Такстон покачал головой. — Не знаю. Просто интуиция. Может, на него напали здесь или поблизости. Может, он не из знати. Скоро мы это узнаем.
— Пойду за Тайрином, — сказал Далтон, поднимаясь на ноги. — Ты останешься?
— Как я понимаю, гольф на сегодня отменяется.
— Я постараюсь побыстрее. Будь осторожен. Возможно, злодей все ещё поблизости.
— Не волнуйся, буду начеку.
Далтон поспешил прочь.
В нише было тихо, даже слишком тихо. Такстону пришлось попотеть, натягивая одежду на тело покойного, но в конце концов он примерно восстановил тот вид, в котором они обнаружили неизвестного мужчину.
Он поднялся и отступил на шаг, оглядывая тело. С шумом выдохнул воздух.
Вроде все так.
Он начал осматривать пол вокруг тела, расширяя зону поиска до тех пор, пока не вышел в коридор. Не обнаружилось ничего, ни капельки крови.