— Потрясающе. — Линда округлила глаза. Джин ткнул Снеголапа в живот.
— У него что-то типа хрящевого слоя под кожей. По крайней мере, я так себе…
Из-за угла послышался топот бегущих людей.
Троица кинулась вниз по улице. На следующем перекрестке они повернули налево и побежали по другой улице, узкой, тесно застроенной домами. Погоня не отставала. Они нырнули в переулок. Снеголап налетел на кучу каких-то обломков, раздался грохот. Линда ушибла ногу и, подавив желание ругнуться, хромая, поковыляла дальше. Джин первым добрался до перекрестка и глянул направо. Из одного двора выскочили пятеро приспешников Рагенау. Джин отпрыгнул назад в переулок, схватил Снеголапа за локоть, прежде чем тот вылетел на улицу, и притормозил Линду.
— Назад! Ты можешь идти? Она уцепилась за него.
— Кажется, палец на ноге сломала.
Они медленно побрели обратно. Снеголап, как ни пытался идти осторожно, налетел на ту же кучу мусора и произвел столько же шума.
— Я думал, ты видишь в темноте, — проворчал Джин.
— Кто бы говорил… — Ещё что-то упало и разбилось. — Черт!
— Снеговичок, перестань!
— Я же не нарочно! Я ничего не вижу!
Глаза Снеголапа были устроены так, чтобы хорошо видеть при ослепительном сиянии жесткого полярного солнца на белоснежных льдах и снегах. Хрусталик глаза работал, как поляризованная линза, что совсем не подходило для темноты.
В конце переулка появилась какая-то тень.
— Эй вы там! Стойте, где стоите!
Они повернулись и пытались бежать, но Линда сильно хромала. Когда они добрались до конца переулка, их уже поджидали головорезы Рагенау.
Джин выступил вперед, со шпагой в руке, и отвлек на себя троих из пяти нападавших. Один схватил Линду, но Снеголап тут же сломал ему шею. Четвертый бандит попытался проткнуть самого Снеголапа, но его шпага была переломлена пополам, а сам он полетел в окно первого этажа.
Новые легатовские прихвостни лезли в переулок, как осы из потревоженного гнезда, — их было столько, что даже Снеголап не мог со всеми справиться.
К этому времени Джин проколол одного из противников и ранил в правую руку другого. Выведя из строя этих двоих, он принялся за двоих новых, одного сразу убил, а другого ранил в предплечье. Он бился с яростью, так что сталь гремела и звенела.
Но все было напрасно. В конце концов его окружили, и схватка была окончена.
Джин опустил шпагу.
— Снеговичок!
Тот был занят, проверяя, можно ли засунуть ногу человека ему в ухо. Оказалось, это не так-то просто. Семеро наемников тщетно пытались ему помешать.
— Что?
— Бросай, они нас поймали.
— Черт. — Снеголап оставил в покое свою немного покореженную жертву.
Один из нападавших, похоже старший, шатаясь, подошел к Джину и взял у него оружие.
— Эжен де Опасьен, я правильно понимаю?
— C’est moi.
— Его преосвященство легат нижайше просит вас почтить его визитом. — Человек иронически фыркнул. — Но только утром. На ночь вам приготовлены апартаменты в Башне Слез.
— Ага, — пробормотал Джин, — кажется, им присвоили пять звезд.
— Уведите их.
Джин услышал чей-то возглас и повернулся к Снеголапу.
Тот больше не походил на человека. Больше всего он напоминал полярного медведя на задних лапах, одетого в платье семнадцатого века. Но казался более свирепым, чем любой дрессированный медведь — ни у одного настоящего медведя не было таких здоровенных зубов и желтых глаз, светящихся в темноте.
Зверь зарычал. Головорезы в ужасе попятились.
— Не обращайте внимания на моего друга, — сказал Джин. — Доктор говорит, он скоро поправится.
— Колдуны! — дрожащим голосом воскликнул кто-то.
Снеголап разорвал на себе одежду и отбросил обрывки в стороны.
— Ну, так намного лучше. — Теперь он возвышался, как гора белого меха.
— Дьявол!
— Не совсем, — отвечал Снеголап. Он вытянул одну из похожих на лапы рук и осторожно коснулся пальцем середины ладони. В тот же миг из кончиков пальцев появились белоснежные двухдюймовые когти, зловеще острые. — Но люблю, бывает, надрать задницу-другую.
Все бросились врассыпную.
Джин поднял шпагу и убрал её в ножны.
— Ну надо же, испортил все веселье!
— Извини, — потупился Снеголап.
Линда с шумом вздохнула:
— Ну и напугалась же я!
— Нам надо было раньше думать, — сказал Джин. — Идем к порталу. Как твой палец?
— Ничего. Просто болит. Джин, а что такое Башня Слез?
— Тюрьма, с развернутой программой обучения подмастерьев палача.
— Перестань!
— Ну хорошо, это что-то вроде клиники наоборот. Клиентам оказываются персональные услуги.
— Я и думать об этом не хочу.
— Мне правда очень жаль, — проговорил Снеголап, догоняя их.
Портал помещался в подземной часовне разрушенного собора, который так и не был восстановлен. Лестницы исчезали во тьме внизу. Джин подошел к ближайшей нише, выдвинул один из камней и вытащил из углубления свечу и спички. Он зажег свечу, вручил её Линде и задвинул камень на место. Троица спустилась по уцелевшему пролету винтовой лестницы.
— Я бы припас фонарик, но боюсь, что его тут найдут, — сказал Джин. — А потом, батарейки все равно от сырости портятся. Никогда не полагайся на развитую технологию, когда подходит и что-нибудь попроще.
Они шли по коридору; двери с обеих сторон вели в пустые склепы. Джин привел компанию в третий склеп справа. Дальнюю стену прорезала заостренная арка; из неё лился свет. Они прошли сквозь неё и оказались в замке Опасном, перейдя из одного мира в другой, как будто это ничего не значило. Для них это действительно ничего не значило.
Линда взмахнула руками, как дирижер. Её одеяние семнадцатого века сменилось обычной одеждой, которую она носила в замке. Светлая бородка исчезла.
— Ух! Ну как я рада, что выбралась оттуда! Не очень хороший парень из меня получается.
— Да уж. Как ты думаешь, Долберт и Ластер сейчас в ремонтном доке?
— Они даже ночуют там. Идем, посмотрим, как у них дела.
— Три этажа. Давай на эскалаторе. Эскалаторы появились в замке недавно — их создали Линда, Шейла и ещё несколько опытных замковых чародеев. Сейчас они уже были довольно надежными, лишь иногда выкидывая какие-нибудь фортели. Они гудели и лязгали, как настоящие, и по-настоящему работали.
— Даже если Долберту удастся восстановить «Странника», — говорил Джин, пока они ехали вверх, — нам все равно надо сначала найти Мелани.
— Для этого необходимо поисковое заклинание. Оно есть у Осмирика в одной из его пыльных книг.
— Они хороши на Земле. Неизвестно, как такие заклинания будут работать в других мирах. И вообще, она может оказаться в любой из миллионов вселенных. Может, годы потребуются, чтобы её отыскать.
— Значит, надо найти такое заклинание, которое работает быстрее, вот и все.
Джин не нашелся что ответить.
Свой путь в необъятном замке они находили с легкостью, свойственной только Гостям-ветеранам. Но все равно путь в лабораторию занял немалое время.
По дороге они услышали звонок, а завернув за угол, обнаружили на стене таксофон.
— Ты когда-нибудь видел телефон в замке? — спросила изумленная Линда.
— Не буду утверждать, — неуверенно проговорил Джин. — Ответишь?
Линда сняла трубку.
— Алло… Да. — Она немного послушала, потом сказала: — Подождите, пожалуйста, — и закрыла ладошкой микрофон. — Вы что-нибудь знаете про землемеров?
— Землемеров? Ничего.
— Тут парень говорит, что он землемер и его прислали в замок.
Джин пожал плечами.
— Алло, сэр! Извините, но сейчас вам тут никто помочь не может. — Она повесила трубку. — Интересно, что все это значит?
— Кабы знать, — пожал плечами Джин. Кода они вошли в лабораторию, Джереми, как всегда, сидел у терминала, что-то набирая на клавиатуре главного компьютера.
— Долберт с Ластером в доке? — спросил его Джин.
— Не выходят оттуда. — Джереми хмыкнул. — Я их вообще не вижу.
Трое друзей пересекли лабораторию и открыли большую дубовую дверь.
Помещение, куда они попали, было огромным, но все же не таким большим, как лаборатория. Высокий потолок казался сводчатым из-за причудливого переплетения каменных арок.
В центре возвышался странный объект в форме колокола — нечто вроде летательного аппарата, поднятое на домкратах. В корпусе виднелось овальное окно, больше ничего примечательного на гладкой серебристой поверхности не было.
Из-под аппарата торчали две пары ног; одна пара — намного длиннее другой.
Джин подошел поближе.
— Эй, Ластер!
— Чего?
— У тебя есть минутка?
— Кажись, есть.
Ластер, согнувшись, вылез наружу. Он был высокий, худой и бледный, в грязных вельветовых штанах, рабочих ботинках и в оборванной майке, которая была белой лет десять назад. На голове его красовалась помятая засаленная бейсболка давно устаревшего фасона. Радужки глаз были такие бледные, что почти не выделялись на фоне белков.
— Привет, — сказал Ластер, улыбаясь и кивая Линде.
— Привет, Ластер, — сказала Линда.
— Чем помочь?
— Ластер, — заговорил Джин, — нам неловко тебя беспокоить, но мы, видишь ли, хотели спросить, когда, ты думаешь, можно будет пользоваться «Странником»?
— Чего?
— Ну, когда он заработает? Хоть примерно?
Из-под машины раздалось тоненькое хихиканье. Оно звучало одновременно презрительно, иронично и скорбно.
— Долберт говорит, что он вас слышит.
— Ага. И что?
— Долберт? Джин хочет знать, когда.
В ответ раздался писк с оттенком саркастического скептицизма.
— Долберт говорит, что и так старается, как может, — перевел Ластер.
— Придется использовать магию, — вздохнула Линда.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Джин.
— Вызвать Мелани заклинанием.
— А ты можешь?
— Никогда не пробовала. Когда Кармин в прошлый раз застрял, мне очень хотелось. Но сейчас, думаю, другого просто не остается.
— Ну, в связи с этим встает много философских вопросов, — заметил Джин.
Линда погрустнела.
— Да, понимаю. Например — будет это настоящая Мелани или подделка какая-нибудь? Как большинство из того, что я делаю.
— Большинство из того, что ты делаешь, остается надолго, — заверил её Джин.
— Да? Это хорошо. Но даже если у меня получится, я никогда не смогу быть уверена до конца, что настоящая не сидит в одном из миров — потерянная и одинокая. — Линда уселась на деревянный ящик. — К чертям!
— У кого-то неприятности? — спросил Ластер.
Джин рассказал, в чем дело.
— У-у, это ну, грустно. Слышал, Долберт?
Сочувственное чириканье.
— Да, я знаю. Долберт говорит, что ему и впрямь жаль, но он ума не приложит, чего может ещё поделать.
— Ничего, Ластер, — сказала Линда. — Я и так знаю, что вы стараетесь.
Долберт выбрался из-под «Странника». Он мало походил на брата: был гораздо ниже ростом, с более темными глазами. Рубашки под полукомбинезоном у него тоже не наблюдалось, а бейсболка была ещё более жеваной, чем у брата, если только это возможно.
Он гоготнул и показал на ящик, на котором сидела Линда.
— О чем он? — повернулась Джин к Ластеру.
— Он говорит, может быть, новый партикулятор, который мы заказали, поможет.
— Партикулятор? — Линда вскочила.
— Ага. Мы его, вишь, заказали в одном из ваших этих… миров. Лорд Кармин сказал нам, что, может, у них он есть. И точно, есть.
— И что он делает? — спросил Джин.
— Прах меня побери, ежели я знаю. Знаю только, что в «Страннике» он накрылся.
— И ты думаешь, это поможет?
— Может, и так. Мы уже пару деталек поменяли. Долберт даже смастрячил сам одну-другую. Они не пашут. Но может, эта будет. — Ластер снял кепку, явив на обозрение заросли желтых волос, и почесал голову, — А может, и нет.
— И когда удастся его поставить? — спросил Джин.
— Долберт?
Тот рассмеялся и пожал узкими плечами.
— Долберт говорит, хоть прямо сейчас.
Джин подтянул ещё один деревянный ящик, на сей раз пустой, и сел.
— Ничего, дяденьки доктора, если мы посмотрим, как вы делаете операцию?
Долберт хихикнул.
Побережье
— У него что-то типа хрящевого слоя под кожей. По крайней мере, я так себе…
Из-за угла послышался топот бегущих людей.
Троица кинулась вниз по улице. На следующем перекрестке они повернули налево и побежали по другой улице, узкой, тесно застроенной домами. Погоня не отставала. Они нырнули в переулок. Снеголап налетел на кучу каких-то обломков, раздался грохот. Линда ушибла ногу и, подавив желание ругнуться, хромая, поковыляла дальше. Джин первым добрался до перекрестка и глянул направо. Из одного двора выскочили пятеро приспешников Рагенау. Джин отпрыгнул назад в переулок, схватил Снеголапа за локоть, прежде чем тот вылетел на улицу, и притормозил Линду.
— Назад! Ты можешь идти? Она уцепилась за него.
— Кажется, палец на ноге сломала.
Они медленно побрели обратно. Снеголап, как ни пытался идти осторожно, налетел на ту же кучу мусора и произвел столько же шума.
— Я думал, ты видишь в темноте, — проворчал Джин.
— Кто бы говорил… — Ещё что-то упало и разбилось. — Черт!
— Снеговичок, перестань!
— Я же не нарочно! Я ничего не вижу!
Глаза Снеголапа были устроены так, чтобы хорошо видеть при ослепительном сиянии жесткого полярного солнца на белоснежных льдах и снегах. Хрусталик глаза работал, как поляризованная линза, что совсем не подходило для темноты.
В конце переулка появилась какая-то тень.
— Эй вы там! Стойте, где стоите!
Они повернулись и пытались бежать, но Линда сильно хромала. Когда они добрались до конца переулка, их уже поджидали головорезы Рагенау.
Джин выступил вперед, со шпагой в руке, и отвлек на себя троих из пяти нападавших. Один схватил Линду, но Снеголап тут же сломал ему шею. Четвертый бандит попытался проткнуть самого Снеголапа, но его шпага была переломлена пополам, а сам он полетел в окно первого этажа.
Новые легатовские прихвостни лезли в переулок, как осы из потревоженного гнезда, — их было столько, что даже Снеголап не мог со всеми справиться.
К этому времени Джин проколол одного из противников и ранил в правую руку другого. Выведя из строя этих двоих, он принялся за двоих новых, одного сразу убил, а другого ранил в предплечье. Он бился с яростью, так что сталь гремела и звенела.
Но все было напрасно. В конце концов его окружили, и схватка была окончена.
Джин опустил шпагу.
— Снеговичок!
Тот был занят, проверяя, можно ли засунуть ногу человека ему в ухо. Оказалось, это не так-то просто. Семеро наемников тщетно пытались ему помешать.
— Что?
— Бросай, они нас поймали.
— Черт. — Снеголап оставил в покое свою немного покореженную жертву.
Один из нападавших, похоже старший, шатаясь, подошел к Джину и взял у него оружие.
— Эжен де Опасьен, я правильно понимаю?
— C’est moi.
— Его преосвященство легат нижайше просит вас почтить его визитом. — Человек иронически фыркнул. — Но только утром. На ночь вам приготовлены апартаменты в Башне Слез.
— Ага, — пробормотал Джин, — кажется, им присвоили пять звезд.
— Уведите их.
Джин услышал чей-то возглас и повернулся к Снеголапу.
Тот больше не походил на человека. Больше всего он напоминал полярного медведя на задних лапах, одетого в платье семнадцатого века. Но казался более свирепым, чем любой дрессированный медведь — ни у одного настоящего медведя не было таких здоровенных зубов и желтых глаз, светящихся в темноте.
Зверь зарычал. Головорезы в ужасе попятились.
— Не обращайте внимания на моего друга, — сказал Джин. — Доктор говорит, он скоро поправится.
— Колдуны! — дрожащим голосом воскликнул кто-то.
Снеголап разорвал на себе одежду и отбросил обрывки в стороны.
— Ну, так намного лучше. — Теперь он возвышался, как гора белого меха.
— Дьявол!
— Не совсем, — отвечал Снеголап. Он вытянул одну из похожих на лапы рук и осторожно коснулся пальцем середины ладони. В тот же миг из кончиков пальцев появились белоснежные двухдюймовые когти, зловеще острые. — Но люблю, бывает, надрать задницу-другую.
Все бросились врассыпную.
Джин поднял шпагу и убрал её в ножны.
— Ну надо же, испортил все веселье!
— Извини, — потупился Снеголап.
Линда с шумом вздохнула:
— Ну и напугалась же я!
— Нам надо было раньше думать, — сказал Джин. — Идем к порталу. Как твой палец?
— Ничего. Просто болит. Джин, а что такое Башня Слез?
— Тюрьма, с развернутой программой обучения подмастерьев палача.
— Перестань!
— Ну хорошо, это что-то вроде клиники наоборот. Клиентам оказываются персональные услуги.
— Я и думать об этом не хочу.
— Мне правда очень жаль, — проговорил Снеголап, догоняя их.
Портал помещался в подземной часовне разрушенного собора, который так и не был восстановлен. Лестницы исчезали во тьме внизу. Джин подошел к ближайшей нише, выдвинул один из камней и вытащил из углубления свечу и спички. Он зажег свечу, вручил её Линде и задвинул камень на место. Троица спустилась по уцелевшему пролету винтовой лестницы.
— Я бы припас фонарик, но боюсь, что его тут найдут, — сказал Джин. — А потом, батарейки все равно от сырости портятся. Никогда не полагайся на развитую технологию, когда подходит и что-нибудь попроще.
Они шли по коридору; двери с обеих сторон вели в пустые склепы. Джин привел компанию в третий склеп справа. Дальнюю стену прорезала заостренная арка; из неё лился свет. Они прошли сквозь неё и оказались в замке Опасном, перейдя из одного мира в другой, как будто это ничего не значило. Для них это действительно ничего не значило.
Линда взмахнула руками, как дирижер. Её одеяние семнадцатого века сменилось обычной одеждой, которую она носила в замке. Светлая бородка исчезла.
— Ух! Ну как я рада, что выбралась оттуда! Не очень хороший парень из меня получается.
— Да уж. Как ты думаешь, Долберт и Ластер сейчас в ремонтном доке?
— Они даже ночуют там. Идем, посмотрим, как у них дела.
— Три этажа. Давай на эскалаторе. Эскалаторы появились в замке недавно — их создали Линда, Шейла и ещё несколько опытных замковых чародеев. Сейчас они уже были довольно надежными, лишь иногда выкидывая какие-нибудь фортели. Они гудели и лязгали, как настоящие, и по-настоящему работали.
— Даже если Долберту удастся восстановить «Странника», — говорил Джин, пока они ехали вверх, — нам все равно надо сначала найти Мелани.
— Для этого необходимо поисковое заклинание. Оно есть у Осмирика в одной из его пыльных книг.
— Они хороши на Земле. Неизвестно, как такие заклинания будут работать в других мирах. И вообще, она может оказаться в любой из миллионов вселенных. Может, годы потребуются, чтобы её отыскать.
— Значит, надо найти такое заклинание, которое работает быстрее, вот и все.
Джин не нашелся что ответить.
Свой путь в необъятном замке они находили с легкостью, свойственной только Гостям-ветеранам. Но все равно путь в лабораторию занял немалое время.
По дороге они услышали звонок, а завернув за угол, обнаружили на стене таксофон.
— Ты когда-нибудь видел телефон в замке? — спросила изумленная Линда.
— Не буду утверждать, — неуверенно проговорил Джин. — Ответишь?
Линда сняла трубку.
— Алло… Да. — Она немного послушала, потом сказала: — Подождите, пожалуйста, — и закрыла ладошкой микрофон. — Вы что-нибудь знаете про землемеров?
— Землемеров? Ничего.
— Тут парень говорит, что он землемер и его прислали в замок.
Джин пожал плечами.
— Алло, сэр! Извините, но сейчас вам тут никто помочь не может. — Она повесила трубку. — Интересно, что все это значит?
— Кабы знать, — пожал плечами Джин. Кода они вошли в лабораторию, Джереми, как всегда, сидел у терминала, что-то набирая на клавиатуре главного компьютера.
— Долберт с Ластером в доке? — спросил его Джин.
— Не выходят оттуда. — Джереми хмыкнул. — Я их вообще не вижу.
Трое друзей пересекли лабораторию и открыли большую дубовую дверь.
Помещение, куда они попали, было огромным, но все же не таким большим, как лаборатория. Высокий потолок казался сводчатым из-за причудливого переплетения каменных арок.
В центре возвышался странный объект в форме колокола — нечто вроде летательного аппарата, поднятое на домкратах. В корпусе виднелось овальное окно, больше ничего примечательного на гладкой серебристой поверхности не было.
Из-под аппарата торчали две пары ног; одна пара — намного длиннее другой.
Джин подошел поближе.
— Эй, Ластер!
— Чего?
— У тебя есть минутка?
— Кажись, есть.
Ластер, согнувшись, вылез наружу. Он был высокий, худой и бледный, в грязных вельветовых штанах, рабочих ботинках и в оборванной майке, которая была белой лет десять назад. На голове его красовалась помятая засаленная бейсболка давно устаревшего фасона. Радужки глаз были такие бледные, что почти не выделялись на фоне белков.
— Привет, — сказал Ластер, улыбаясь и кивая Линде.
— Привет, Ластер, — сказала Линда.
— Чем помочь?
— Ластер, — заговорил Джин, — нам неловко тебя беспокоить, но мы, видишь ли, хотели спросить, когда, ты думаешь, можно будет пользоваться «Странником»?
— Чего?
— Ну, когда он заработает? Хоть примерно?
Из-под машины раздалось тоненькое хихиканье. Оно звучало одновременно презрительно, иронично и скорбно.
— Долберт говорит, что он вас слышит.
— Ага. И что?
— Долберт? Джин хочет знать, когда.
В ответ раздался писк с оттенком саркастического скептицизма.
— Долберт говорит, что и так старается, как может, — перевел Ластер.
— Придется использовать магию, — вздохнула Линда.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Джин.
— Вызвать Мелани заклинанием.
— А ты можешь?
— Никогда не пробовала. Когда Кармин в прошлый раз застрял, мне очень хотелось. Но сейчас, думаю, другого просто не остается.
— Ну, в связи с этим встает много философских вопросов, — заметил Джин.
Линда погрустнела.
— Да, понимаю. Например — будет это настоящая Мелани или подделка какая-нибудь? Как большинство из того, что я делаю.
— Большинство из того, что ты делаешь, остается надолго, — заверил её Джин.
— Да? Это хорошо. Но даже если у меня получится, я никогда не смогу быть уверена до конца, что настоящая не сидит в одном из миров — потерянная и одинокая. — Линда уселась на деревянный ящик. — К чертям!
— У кого-то неприятности? — спросил Ластер.
Джин рассказал, в чем дело.
— У-у, это ну, грустно. Слышал, Долберт?
Сочувственное чириканье.
— Да, я знаю. Долберт говорит, что ему и впрямь жаль, но он ума не приложит, чего может ещё поделать.
— Ничего, Ластер, — сказала Линда. — Я и так знаю, что вы стараетесь.
Долберт выбрался из-под «Странника». Он мало походил на брата: был гораздо ниже ростом, с более темными глазами. Рубашки под полукомбинезоном у него тоже не наблюдалось, а бейсболка была ещё более жеваной, чем у брата, если только это возможно.
Он гоготнул и показал на ящик, на котором сидела Линда.
— О чем он? — повернулась Джин к Ластеру.
— Он говорит, может быть, новый партикулятор, который мы заказали, поможет.
— Партикулятор? — Линда вскочила.
— Ага. Мы его, вишь, заказали в одном из ваших этих… миров. Лорд Кармин сказал нам, что, может, у них он есть. И точно, есть.
— И что он делает? — спросил Джин.
— Прах меня побери, ежели я знаю. Знаю только, что в «Страннике» он накрылся.
— И ты думаешь, это поможет?
— Может, и так. Мы уже пару деталек поменяли. Долберт даже смастрячил сам одну-другую. Они не пашут. Но может, эта будет. — Ластер снял кепку, явив на обозрение заросли желтых волос, и почесал голову, — А может, и нет.
— И когда удастся его поставить? — спросил Джин.
— Долберт?
Тот рассмеялся и пожал узкими плечами.
— Долберт говорит, хоть прямо сейчас.
Джин подтянул ещё один деревянный ящик, на сей раз пустой, и сел.
— Ничего, дяденьки доктора, если мы посмотрим, как вы делаете операцию?
Долберт хихикнул.
Побережье
Замок Пиили, возвышающийся на верхушке скалы тыльной стороной к морю, походил на сооружение из волшебной сказки — изящные тонкие башни, зубчатые стены. Позади него садилось солнце, и на воде лежала красноватая дорожка. Чайки, белые на фоне темнеющей синевы, водили в небе хоровод. Далеко в море, у горизонта, висел грозовой фронт.
Такстон и Далтон сидели на невысоком холме, созерцая море.
— Похоже, погода испортится, — заметил Такстон.
— Угу. Господи, ну разве не красиво?
— Да.
— Это было давно, очень, очень давно, в королевстве у края земли, — процитировал Далтон. — Где любимая мною дева жила, назову её Эннабел Ли. [4]
— Ките?
— По.
— Ах да. Американец.
— А вот и принцесса.
Они оба встали, когда к ним подошла Доркас — босиком, с сандалиями в руках.
— Добрый вечер, господа. Чудная была прогулка, правда? Кажется, мы первые.
— Лучшего места для ночевки не найти, — согласился Далтон.
— Я не раз ночевала в Пиили, — сказала принцесса. — Когда я была молодой, мы часто сюда приезжали. Бывало, я здесь все лето проводила.
— Местные жители здесь есть? — поинтересовался Такстон.
— Нет. Эти земли не заселены. Люди исчезли давным-давно. Говорят, из-за чумы, хотя это было так давно, что никто уже не помнит.
— Жаль. Красивое местечко. Немного напоминает Англию.
— Этот мир — вариант Земли, и этот край действительно очень похож на Англию.
Доркас посмотрела на равнину.
— А вот и остальные. Приближалась группа всадников; слуги и кое-кто из Гостей в отдалении шли пешком.
— Ваше высочество, — начал Такстон, — могу я вас спросить, что означает украшение у вас на лбу?
— Да, конечно. Это внутренний глаз, глаз пророка Яхуры. Это из религии страны моего мужа.
— Как интересно. Я бы хотел узнать об этом поподробнее.
— Конечно, только попозже.
— Могу я спросить вас, мэм, вы хорошо знали виконта?
— Я знала его и его жену. Я много лет встречалась с ними по разным поводам. Не могу сказать, что мы дружили. Ужасно, что так случилось.
— У виконта было много врагов?
Далтон, кажется, чувствовал себя неловко.
— Я думаю, её высочество не…
— Мне понятен ваш интерес, — сказала принцесса. — Это же вы нашли тело. Должно быть, пережили сильный шок.
— Ещё бы. Надеюсь, вы не сочтете мои вопросы дерзкими, мэм, но, как вы сказали, нам нужно это знать.
— Да и всем остальным. Убийцу надо призвать к суду. Он не должен уйти, — величественно произнесла принцесса, глаза её блеснули. Потом она взглянула на Такстона и сменила тон. — Да. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что многие не любили виконта. Не знаю, были ли у него враги.
— Благодарю вас, мэм. Она посмотрела на море.
— Пожалуй, я посижу на берегу, полюбуюсь закатом, прежде чем идти в замок. Мне надо подумать.
Они молча смотрели, как она спускается с холма и идет к краю утеса.
— Странно, — наконец произнес Такстон.
— Что? — спросил Далтон.
— Когда она сказала: «Он не должен уйти», у меня появилось ощущение, что она подумала о ком-то.
— Да, теперь и мне так кажется.
Их комнатка была очень маленькой, но за свинцовым переплетом небольшого окошка открывался потрясающий вид на океан. Пожилой слуга с блестящей лысиной распахнул створки, и в комнату ворвался соленый морской воздух.
— Комната для слуг, наверное, — сказал Такстон, оглядываясь.
— Подойдет, — откликнулся Далтон. — Трудно, конечно, привыкнуть к обыкновенному замку, где не так-то много места.
— И кровать одна, — заметил Такстон, с сомнением глядя на кровать, не вполне двуспальную.
— Я могу принести ещё одну, сэр, — предложил слуга.
— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Такстон. — Вот обратная сторона нынешних свободных нравов — теперь всем несколько неловко, когда двое мужчин оказываются в одной постели. Когда-то никто не обращал на это внимания.
— Да, помню, — кивнул Далтон и добавил: — Но я люблю спать раскинувшись, а кроме того, ночью иногда вскакиваю — так, по крайней мере, утверждала моя покойная жена.
— Я велю принести кровать, сэр.
— Спасибо… э…
— Руфорд, сэр.
— Спасибо, Руфорд.
— Вы были на празднике, не так ли? — спросил Такстон.
— Да, сэр.
— И, как я понимаю, ничего подозрительного не видели?
— М-м, нет, сэр. Не видел.
— Вы не видели, как виконт встал и ушел?
— Нет, сэр.
— И ничего не случилось как раз перед этим?
— Э-э, что именно, сэр?
— Ну, все что угодно — например, что-то могло произойти между виконтом и его супругой.
Руфорд посмотрел в сторону.
— Да, сэр, я прислуживал виконту и леди Рильме…
— Они разговаривали?
Слуге явно не хотелось отвечать. Такстон кивнул:
— Я понимаю, что заставляю вас говорить о вашем хозяине….
— Сэр, я не служу виконту. Я глава прислуги здесь, в Пиили.
— Я понимаю ваше нежелание откровенничать. Но это очень важно. Тайрин вас ещё не расспрашивал?
— Нет, сэр.
— Такстон, может, нам лучше подождать, — вмешался Далтон. — В конце концов, это не наше…
— Погоди-ка, старик. Руфорд, мы с мистером Далтоном принимаем участие в расследовании на правах помощников. Все, что вы нам скажете, мы сохраним в строжайшем секрете.
Далтон как-то странно посмотрел на своего партнера по гольфу.
— Хорошо, сэр, — вздохнул Руфорд. — Да, я слышал, как они разговаривали.
— И?
— Они ссорились.
— Из-за чего?
— Я не слышал весь разговор, сэр, но леди сказала что-то насчет того, что ему не следовало заниматься этим на глазах у неё.
— Чем заниматься?
— О господи! — Руфорд покраснел.
— Он делал непристойные предложения?
— Да, сэр. — Руфорд насупил тонкие брови.
— Попал наугад, — тихонько сказал Такстон Далтону. А Руфорда спросил: — Кому? Леди Ровене?
— Да.
— Жене лорда Белгарда?
— Да, сэр.
— Пока они играли в мяч?
— Да, сэр. Я сам это видел.
— И лорд Белгард, я думаю, тоже.
— Да, сэр, я полагаю, лорд тоже видел. Он был там.
— Очень интересно. Прямо под носом у мужа. И виконт поссорился из-за этого с леди Рильмой. Она бранила его?
— Да, сэр.
— И что он отвечал?
— Он просил её говорить потише. Потом… потом он чем-то в неё кинул.
— Да?
— Да. Крылышком цыпленка.
— И попал?
— Да, сэр. В лицо.
— Она сказала что-нибудь или сделала?
— Ничего, сэр. Она просто сильно побледнела.
— Побледнела? Как вы думаете, она испугалась?
— Нет, сэр. Это был гнев. Такой, когда кровь отливает от лица и губы становятся восковыми. Такой холодный гнев, сэр. У неё был такой вид, как будто…
— Как будто что?
— Как будто она хочет ответить ему, и гораздо сильнее.
— Она попыталась?
— Нет, сэр. Она осталась сидеть, где сидела.
— Вы видели или слышали что-нибудь ещё?
— Боюсь, что нет, сэр. Больше мне нечего сказать.
— Вы не видели Трента…
— Прошу вас, сэр. Больше я ничего не видел. — Руфорд опустил взгляд. — Мне не подобает говорить о брате короля.
— В суде вам придется, — напомнил Такстон.
— Да, сэр, придется. Но до тех пор, пока его честь судья не задаст мне вопрос и пока закон и моя совесть не заставят меня.
— Понятно. Что ж, спасибо, Руфорд. Тогда это все.
— Рад служить, сэр. Я велю, чтобы принесли кровать.
Когда закрылась дверь, Далтон заметил:
— Ему было нелегко.
— Ты же понимаешь, он слуга.
— Я понимаю, что здесь не одна загадка.
— Да? Ты о чем?
— О тебе.
— Обо мне? Что ты хочешь сказать?
Далтон сел на деревянный стул с прямой спинкой.
— Я никогда тебя таким не видел. И не могу понять, что с тобой произошло.
— А что такое со мной произошло?
— Впервые я вижу, что ты чем-то заинтересовался. Ты оживлен, ты азартен. И всё говорит о том, что из тебя получится чертовски пронырливый сыщик-любитель. Откуда тебе знать о всякой судебной медицине?
— Притворяюсь, — хмыкнул Такстон. — Я почти ничего не знаю обо всякой судебной медицине, да и об остальном тоже. Это все из детективных романов.
— Шутишь.
— Да нет. Когда я был женат, бывало, за неделю прочитывал по три штуки. Заняться больше нечем было. Читал Кристи, Сейерс, Честертона, Бентли, все такое. А вырос я на Конан Дойле. Всякие там описания меня не трогают, но хорошую интригу я люблю — от неё кровь бежит по жилам быстрее.
— Потрясающе.
— Разве это похоже на работу детектива? Вряд ли. Я всего-навсего не стесняюсь задавать людям неловкие вопросы.
— А дедукция? А наблюдательность?
— Ты меня переоцениваешь. Я не могу угадать по пятнышку глины на ботинках человека, что он только что вернулся откуда-то, или что у его собаки авитаминоз, или прочую чушь в духе Холмса. Но много ума не надо, чтобы понять — кто-то убил виконта, и, скорее всего, это произошло на обеде, и человек либо метнул нож, либо воткнул его в спину виконта, а потом выбросил.
— А теперь мы знаем, что это могла быть леди Рильма, — кивнул Далтон.
— Да, сейчас она возглавляет список. И это больше похоже на правду, чем версия с метанием стилета. Если его метнули и он воткнулся в спину, кто его потом вытащил?
Далтон попытался достать свою спину между лопаток.
— Может, он и сам мог, хотя я не представляю — ведь это очень неудобно и больно пытаться вытащить кинжал из собственной спины. А потом, я, конечно, знаю только то, что вычитал из книг, — но разве люди не умирают, когда их ударили в спину кинжалом? Я хочу сказать, сразу же? Мне всегда казалось, что это происходит довольно быстро. И все это наводит на мысль, что его могли ударить кинжалом в замке.
— Что касается убийств, я тоже, в общем-то, только в книгах о них читал да видел такое в кино, — сказал Такстон. — Но одно я знаю — кто-то ударил виконта стилетом, когда он сидел за столом, а потом, случайно или намеренно, бросил нож.
— Хорошо, но зачем бросать нож прямо там? Почему не закинуть его в кусты или в пруд? Почему убийца не попытался избавиться от предмета, который может стать уликой?
— Может быть, это вовсе не улика.
— А отпечатки пальцев?
Такстон посмотрел в окно.
— Что-то подсказывает мне, что никаких отпечатков на этой штуковине не будет.
— Почему, если, как ты предполагаешь, виконта заколола леди Рильма?
— Прежде чем бросить нож, она могла бы его вытереть.
— Ударив им мужа в припадке ярости? Может быть, но звучит как-то неубедительно. — Далтон поднялся. — Ничего не понять в этом чертовом деле, а меньше всего — как это никто ничего не видел. Жестокое убийство, на открытом месте, средь бела дня — и никто ничегошеньки не видел.
Такстон молчал. Далтон тяжело вздохнул:
— Хочу есть. Говорили, что ужин будет через час. А я ведь не обедал. Надо было взять что-нибудь со стола. Но…
— Магия, — сказал Такстон.
— А?
— Здесь не обошлось без магии, — повернулся к нему Такстон. — Я только не знаю, каким образом.
— Это интересно. Пока ты где-то ходил, я разговаривал с Тайрином как раз о том, почему в этом мире так мало магии. Или так трудно колдовать.
— Все равно, я думаю, тут замешана магия.
— Ещё какие-нибудь не менее блестящие соображения есть? Только не говори, что это элементарно.
— Я и не собирался. Однако, старичок, давай прогуляемся. Осмотрим место.
— Хорошо.
— Едой займемся попозже.
— Жаль.
Замок Пиили радовал глаз своим старинным и изящным убранством. Комнаты были отделаны в разных стилях и обставлены мебелью разных эпох — и просто старинной, и совсем уж антикварной, как в музее. На стенах висели гобелены с единорогами, в углах красовались доспехи. Этот замок во многих смыслах казался более домашним и уютным, чем Опасный. Пропорции помещений были рассчитаны на людей. Комнаты — не столь ошеломляюще огромные; кругом в изобилии встречались удобные кресла, диванчики, пуфики, мягкие ковры, лампы и трехногие столики, и каждый мог почувствовать себя комфортно.
Дамам и господам подавали в гостиной напитки. При виде такого количества раздраженных и обиженных аристократов Такстон и Далтон засмущались и пошли искать укрытия в библиотеке.
Далтон осматривал полки, а Такстон, устроившись в кресле, попивал шерри.
— Если бы я мог сам допросить их, — вслух размышлял Такстон, но тут же усмехнулся своим словам и покачал головой. — Ничего не выйдет.
— Интересные книги, — сказал Далтон. — Они, кажется, более читабельны, чем то, что там стоит у Осмирика, хотя здесь много иностранных… погоди-ка, есть и английские. Боже!
Такстон очнулся от своих раздумий.
— Что такое?
— Тут очень странная книга.
— Да? Какая?
— «План Мосвелла», автор Доркас Багби.
— Что тут ещё странного, кроме редкого имени, которое встречается второй раз за день?
— Такой книги не может существовать. Я был литературным агентом, а библиофилом остался до сих пор. Очень люблю книги, особенно редкие и малоизвестные. Этот роман — что-то вроде легенды. Знаешь, я однажды попытался разыскать эту книгу и в результате решил, что это просто мистификация, придуманная каким-то юным любителем фэнтези, живущим на Среднем Западе. Но вот она стоит на полке. Думаю, сегодня всю ночь буду читать.
Такстон и Далтон сидели на невысоком холме, созерцая море.
— Похоже, погода испортится, — заметил Такстон.
— Угу. Господи, ну разве не красиво?
— Да.
— Это было давно, очень, очень давно, в королевстве у края земли, — процитировал Далтон. — Где любимая мною дева жила, назову её Эннабел Ли. [4]
— Ките?
— По.
— Ах да. Американец.
— А вот и принцесса.
Они оба встали, когда к ним подошла Доркас — босиком, с сандалиями в руках.
— Добрый вечер, господа. Чудная была прогулка, правда? Кажется, мы первые.
— Лучшего места для ночевки не найти, — согласился Далтон.
— Я не раз ночевала в Пиили, — сказала принцесса. — Когда я была молодой, мы часто сюда приезжали. Бывало, я здесь все лето проводила.
— Местные жители здесь есть? — поинтересовался Такстон.
— Нет. Эти земли не заселены. Люди исчезли давным-давно. Говорят, из-за чумы, хотя это было так давно, что никто уже не помнит.
— Жаль. Красивое местечко. Немного напоминает Англию.
— Этот мир — вариант Земли, и этот край действительно очень похож на Англию.
Доркас посмотрела на равнину.
— А вот и остальные. Приближалась группа всадников; слуги и кое-кто из Гостей в отдалении шли пешком.
— Ваше высочество, — начал Такстон, — могу я вас спросить, что означает украшение у вас на лбу?
— Да, конечно. Это внутренний глаз, глаз пророка Яхуры. Это из религии страны моего мужа.
— Как интересно. Я бы хотел узнать об этом поподробнее.
— Конечно, только попозже.
— Могу я спросить вас, мэм, вы хорошо знали виконта?
— Я знала его и его жену. Я много лет встречалась с ними по разным поводам. Не могу сказать, что мы дружили. Ужасно, что так случилось.
— У виконта было много врагов?
Далтон, кажется, чувствовал себя неловко.
— Я думаю, её высочество не…
— Мне понятен ваш интерес, — сказала принцесса. — Это же вы нашли тело. Должно быть, пережили сильный шок.
— Ещё бы. Надеюсь, вы не сочтете мои вопросы дерзкими, мэм, но, как вы сказали, нам нужно это знать.
— Да и всем остальным. Убийцу надо призвать к суду. Он не должен уйти, — величественно произнесла принцесса, глаза её блеснули. Потом она взглянула на Такстона и сменила тон. — Да. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что многие не любили виконта. Не знаю, были ли у него враги.
— Благодарю вас, мэм. Она посмотрела на море.
— Пожалуй, я посижу на берегу, полюбуюсь закатом, прежде чем идти в замок. Мне надо подумать.
Они молча смотрели, как она спускается с холма и идет к краю утеса.
— Странно, — наконец произнес Такстон.
— Что? — спросил Далтон.
— Когда она сказала: «Он не должен уйти», у меня появилось ощущение, что она подумала о ком-то.
— Да, теперь и мне так кажется.
Их комнатка была очень маленькой, но за свинцовым переплетом небольшого окошка открывался потрясающий вид на океан. Пожилой слуга с блестящей лысиной распахнул створки, и в комнату ворвался соленый морской воздух.
— Комната для слуг, наверное, — сказал Такстон, оглядываясь.
— Подойдет, — откликнулся Далтон. — Трудно, конечно, привыкнуть к обыкновенному замку, где не так-то много места.
— И кровать одна, — заметил Такстон, с сомнением глядя на кровать, не вполне двуспальную.
— Я могу принести ещё одну, сэр, — предложил слуга.
— Не беспокойтесь обо мне, — сказал Такстон. — Вот обратная сторона нынешних свободных нравов — теперь всем несколько неловко, когда двое мужчин оказываются в одной постели. Когда-то никто не обращал на это внимания.
— Да, помню, — кивнул Далтон и добавил: — Но я люблю спать раскинувшись, а кроме того, ночью иногда вскакиваю — так, по крайней мере, утверждала моя покойная жена.
— Я велю принести кровать, сэр.
— Спасибо… э…
— Руфорд, сэр.
— Спасибо, Руфорд.
— Вы были на празднике, не так ли? — спросил Такстон.
— Да, сэр.
— И, как я понимаю, ничего подозрительного не видели?
— М-м, нет, сэр. Не видел.
— Вы не видели, как виконт встал и ушел?
— Нет, сэр.
— И ничего не случилось как раз перед этим?
— Э-э, что именно, сэр?
— Ну, все что угодно — например, что-то могло произойти между виконтом и его супругой.
Руфорд посмотрел в сторону.
— Да, сэр, я прислуживал виконту и леди Рильме…
— Они разговаривали?
Слуге явно не хотелось отвечать. Такстон кивнул:
— Я понимаю, что заставляю вас говорить о вашем хозяине….
— Сэр, я не служу виконту. Я глава прислуги здесь, в Пиили.
— Я понимаю ваше нежелание откровенничать. Но это очень важно. Тайрин вас ещё не расспрашивал?
— Нет, сэр.
— Такстон, может, нам лучше подождать, — вмешался Далтон. — В конце концов, это не наше…
— Погоди-ка, старик. Руфорд, мы с мистером Далтоном принимаем участие в расследовании на правах помощников. Все, что вы нам скажете, мы сохраним в строжайшем секрете.
Далтон как-то странно посмотрел на своего партнера по гольфу.
— Хорошо, сэр, — вздохнул Руфорд. — Да, я слышал, как они разговаривали.
— И?
— Они ссорились.
— Из-за чего?
— Я не слышал весь разговор, сэр, но леди сказала что-то насчет того, что ему не следовало заниматься этим на глазах у неё.
— Чем заниматься?
— О господи! — Руфорд покраснел.
— Он делал непристойные предложения?
— Да, сэр. — Руфорд насупил тонкие брови.
— Попал наугад, — тихонько сказал Такстон Далтону. А Руфорда спросил: — Кому? Леди Ровене?
— Да.
— Жене лорда Белгарда?
— Да, сэр.
— Пока они играли в мяч?
— Да, сэр. Я сам это видел.
— И лорд Белгард, я думаю, тоже.
— Да, сэр, я полагаю, лорд тоже видел. Он был там.
— Очень интересно. Прямо под носом у мужа. И виконт поссорился из-за этого с леди Рильмой. Она бранила его?
— Да, сэр.
— И что он отвечал?
— Он просил её говорить потише. Потом… потом он чем-то в неё кинул.
— Да?
— Да. Крылышком цыпленка.
— И попал?
— Да, сэр. В лицо.
— Она сказала что-нибудь или сделала?
— Ничего, сэр. Она просто сильно побледнела.
— Побледнела? Как вы думаете, она испугалась?
— Нет, сэр. Это был гнев. Такой, когда кровь отливает от лица и губы становятся восковыми. Такой холодный гнев, сэр. У неё был такой вид, как будто…
— Как будто что?
— Как будто она хочет ответить ему, и гораздо сильнее.
— Она попыталась?
— Нет, сэр. Она осталась сидеть, где сидела.
— Вы видели или слышали что-нибудь ещё?
— Боюсь, что нет, сэр. Больше мне нечего сказать.
— Вы не видели Трента…
— Прошу вас, сэр. Больше я ничего не видел. — Руфорд опустил взгляд. — Мне не подобает говорить о брате короля.
— В суде вам придется, — напомнил Такстон.
— Да, сэр, придется. Но до тех пор, пока его честь судья не задаст мне вопрос и пока закон и моя совесть не заставят меня.
— Понятно. Что ж, спасибо, Руфорд. Тогда это все.
— Рад служить, сэр. Я велю, чтобы принесли кровать.
Когда закрылась дверь, Далтон заметил:
— Ему было нелегко.
— Ты же понимаешь, он слуга.
— Я понимаю, что здесь не одна загадка.
— Да? Ты о чем?
— О тебе.
— Обо мне? Что ты хочешь сказать?
Далтон сел на деревянный стул с прямой спинкой.
— Я никогда тебя таким не видел. И не могу понять, что с тобой произошло.
— А что такое со мной произошло?
— Впервые я вижу, что ты чем-то заинтересовался. Ты оживлен, ты азартен. И всё говорит о том, что из тебя получится чертовски пронырливый сыщик-любитель. Откуда тебе знать о всякой судебной медицине?
— Притворяюсь, — хмыкнул Такстон. — Я почти ничего не знаю обо всякой судебной медицине, да и об остальном тоже. Это все из детективных романов.
— Шутишь.
— Да нет. Когда я был женат, бывало, за неделю прочитывал по три штуки. Заняться больше нечем было. Читал Кристи, Сейерс, Честертона, Бентли, все такое. А вырос я на Конан Дойле. Всякие там описания меня не трогают, но хорошую интригу я люблю — от неё кровь бежит по жилам быстрее.
— Потрясающе.
— Разве это похоже на работу детектива? Вряд ли. Я всего-навсего не стесняюсь задавать людям неловкие вопросы.
— А дедукция? А наблюдательность?
— Ты меня переоцениваешь. Я не могу угадать по пятнышку глины на ботинках человека, что он только что вернулся откуда-то, или что у его собаки авитаминоз, или прочую чушь в духе Холмса. Но много ума не надо, чтобы понять — кто-то убил виконта, и, скорее всего, это произошло на обеде, и человек либо метнул нож, либо воткнул его в спину виконта, а потом выбросил.
— А теперь мы знаем, что это могла быть леди Рильма, — кивнул Далтон.
— Да, сейчас она возглавляет список. И это больше похоже на правду, чем версия с метанием стилета. Если его метнули и он воткнулся в спину, кто его потом вытащил?
Далтон попытался достать свою спину между лопаток.
— Может, он и сам мог, хотя я не представляю — ведь это очень неудобно и больно пытаться вытащить кинжал из собственной спины. А потом, я, конечно, знаю только то, что вычитал из книг, — но разве люди не умирают, когда их ударили в спину кинжалом? Я хочу сказать, сразу же? Мне всегда казалось, что это происходит довольно быстро. И все это наводит на мысль, что его могли ударить кинжалом в замке.
— Что касается убийств, я тоже, в общем-то, только в книгах о них читал да видел такое в кино, — сказал Такстон. — Но одно я знаю — кто-то ударил виконта стилетом, когда он сидел за столом, а потом, случайно или намеренно, бросил нож.
— Хорошо, но зачем бросать нож прямо там? Почему не закинуть его в кусты или в пруд? Почему убийца не попытался избавиться от предмета, который может стать уликой?
— Может быть, это вовсе не улика.
— А отпечатки пальцев?
Такстон посмотрел в окно.
— Что-то подсказывает мне, что никаких отпечатков на этой штуковине не будет.
— Почему, если, как ты предполагаешь, виконта заколола леди Рильма?
— Прежде чем бросить нож, она могла бы его вытереть.
— Ударив им мужа в припадке ярости? Может быть, но звучит как-то неубедительно. — Далтон поднялся. — Ничего не понять в этом чертовом деле, а меньше всего — как это никто ничего не видел. Жестокое убийство, на открытом месте, средь бела дня — и никто ничегошеньки не видел.
Такстон молчал. Далтон тяжело вздохнул:
— Хочу есть. Говорили, что ужин будет через час. А я ведь не обедал. Надо было взять что-нибудь со стола. Но…
— Магия, — сказал Такстон.
— А?
— Здесь не обошлось без магии, — повернулся к нему Такстон. — Я только не знаю, каким образом.
— Это интересно. Пока ты где-то ходил, я разговаривал с Тайрином как раз о том, почему в этом мире так мало магии. Или так трудно колдовать.
— Все равно, я думаю, тут замешана магия.
— Ещё какие-нибудь не менее блестящие соображения есть? Только не говори, что это элементарно.
— Я и не собирался. Однако, старичок, давай прогуляемся. Осмотрим место.
— Хорошо.
— Едой займемся попозже.
— Жаль.
Замок Пиили радовал глаз своим старинным и изящным убранством. Комнаты были отделаны в разных стилях и обставлены мебелью разных эпох — и просто старинной, и совсем уж антикварной, как в музее. На стенах висели гобелены с единорогами, в углах красовались доспехи. Этот замок во многих смыслах казался более домашним и уютным, чем Опасный. Пропорции помещений были рассчитаны на людей. Комнаты — не столь ошеломляюще огромные; кругом в изобилии встречались удобные кресла, диванчики, пуфики, мягкие ковры, лампы и трехногие столики, и каждый мог почувствовать себя комфортно.
Дамам и господам подавали в гостиной напитки. При виде такого количества раздраженных и обиженных аристократов Такстон и Далтон засмущались и пошли искать укрытия в библиотеке.
Далтон осматривал полки, а Такстон, устроившись в кресле, попивал шерри.
— Если бы я мог сам допросить их, — вслух размышлял Такстон, но тут же усмехнулся своим словам и покачал головой. — Ничего не выйдет.
— Интересные книги, — сказал Далтон. — Они, кажется, более читабельны, чем то, что там стоит у Осмирика, хотя здесь много иностранных… погоди-ка, есть и английские. Боже!
Такстон очнулся от своих раздумий.
— Что такое?
— Тут очень странная книга.
— Да? Какая?
— «План Мосвелла», автор Доркас Багби.
— Что тут ещё странного, кроме редкого имени, которое встречается второй раз за день?
— Такой книги не может существовать. Я был литературным агентом, а библиофилом остался до сих пор. Очень люблю книги, особенно редкие и малоизвестные. Этот роман — что-то вроде легенды. Знаешь, я однажды попытался разыскать эту книгу и в результате решил, что это просто мистификация, придуманная каким-то юным любителем фэнтези, живущим на Среднем Западе. Но вот она стоит на полке. Думаю, сегодня всю ночь буду читать.