– Ты готов? – спросила Топаз.
Джейк кивнул. Его захлестнуло воодушевление.
Топаз повернула ручку. Дверь оказалась незапертой; она отворилась с глухим скрипом, и они втроем вошли внутрь.
8
9
Джейк кивнул. Его захлестнуло воодушевление.
Топаз повернула ручку. Дверь оказалась незапертой; она отворилась с глухим скрипом, и они втроем вошли внутрь.
8
Точка ноль
Они поднялись по широкой лестнице в середину средневекового замка. По обе стороны тянулись ряды ростовых портретов людей из всех исторических эпох, глядящих на них со стен.
– Это бывшие командующие службой, – пояснила Топаз, пока Джейк рассматривал их суровые, важные лица. – Вот этот человек, – указала она на загадочную фигуру в тюрбане на фоне темного тропического пейзажа, – Сеян Попполо, основатель Секретной службы. Он был исследователем и ученым из бельгийского города Брюгге, настоящим провидцем. Именно он открыл атомий и временной поток и отметил на карте Европы первые сто семь точек горизонта. Умер он при английском дворе Елизаветы Первой, за двести лет до собственного рождения. Он отправился в это время на корабле.
Жгучий взгляд Сеяна Попполо как будто провожал проходящего мимо Джейка.
Поднявшись по ступеням, они повернули направо, нырнули в арку и вышли на балкон над внутренней гаванью, огромной пещерой естественного происхождения, с одной стороны открывающейся в море.
– Здесь мы держим большую часть флота, принадлежащего хранителям истории. Смотри, – она принялась указывать по очереди на каждое судно, – «Кампана»[13], генуэзская торговая галера; «Завоеватель», византийское доу; «Фонарь», китайская джонка времен династии Юань, построенная так, чтобы выдерживать тайфуны Южно-Китайского моря, сильнейшие из возможных, – добавила она со знанием дела, и ее голос эхом разнесся по пещере. – «Барко Дорадо»[14], испанский военный корабль, один из немногих уцелевших из Непобедимой армады. И «Стратагема»[15], одна из первых подводных лодок. Голландский корабль и атлантический клипер сейчас ремонтируются в брестском порту. Продолжим?
Когда Топаз развернулась обратно к арке, Натан нагнал Джейка.
– На случай, если ты сомневаешься, – громко шепнул он мальчику на ухо, – ей нравится звук собственного голоса.
Они пересекли лестничную площадку и, открыв дверь, зашли в просторный сводчатый зал.
– Арсенал, – с наслаждением объявил Натан, взяв на себя роль экскурсовода.
Посреди помещения находились два приподнятых помоста вроде боксерских рингов, где агенты в доспехах и шлемах оттачивали боевые навыки. Каждый дюйм окружающих стен был увешан сверкающим оружием.
– Греки, римляне, кельты, Византия, – указывал Натан на разные секции. – Крестовые походы, Раннее Средневековье, Возрождение, эпоха Просвещения, Промышленная революция и так далее. Рогатки, пращи, арбалеты, длинные луки. Мечи, сабли, двуручные мечи, палаши. Топоры, копья, пики, булавы, кинжалы, глефы…
– Мне кажется, суть он уже уловил, – утомленно перебила его Топаз. – Груда металла.
– Но ты можешь заметить отсутствие огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, – добавил Натан, изогнув бровь.
Джейк вовсе не обратил на это внимания, но согласно кивнул.
– Видишь ли, взрывчатку нельзя перевозить во временном потоке, – продолжила Топаз. – Если она каким-то образом попадет на корабль, нестабильные элементы могут смешаться с нашими атомами и…
– …и это будет – прощай, завтрашний день! – закончил за нее Натан и изобразил взрыв. – Умеешь обращаться с луком? – спросил он Джейка, снимая один со стойки.
– Ему хочется похвастаться своим скромным умением, – пояснила Топаз.
– Нет, я… кажется, я никогда… – запинаясь, выговорил Джейк.
Натан наложил стрелу на тетиву, прицелился и выстрелил в мишень в дальнем конце зала. Все трое прищурились, высматривая, куда он попал. Стрела вонзилась в яблочко, но не в самый его центр.
Топаз вздохнула, тоже взяла лук, наложила стрелу и спустила тетиву. Она попала точно в центр яблочка. Но на этом не остановилась. Она послала вслед еще одну стрелу, затем еще, еще и еще. Натан, сощурившись, пригляделся к мишени. Точными выстрелами Топаз выписала на ней букву «Т».
Натан внимательно рассмотрел ее, а потом обернулся к Джейку.
– Видишь ли, она завидует тому, что в настоящее время я считаюсь самым ценным агентом Секретной службы.
– А сколько агентов всего? – уточнил Джейк, пытаясь снять напряжение.
– Обычно, – ответила Топаз, – на организацию работают примерно сорок действующих агентов одновременно, не считая нескольких дюжин помощников – вроде корабельных команд и тому подобных. Примерно треть агентов размещены в Пекинском бюро, в Китае времен династии Мин. Они, разумеется, подчиняются командующему, но занимаются Восточным полушарием.
– А здешние агенты, из Западного полушария, – спросил Джейк, – они все живут в замке?
– Ça dépend[16], – пожала плечами Топаз. – Зависит от того, насколько опасна ситуация. В спокойные времена большинство возвращается в собственные эпохи. Кроме нас с Натаном, конечно.
– Нам друг от друга так просто не отделаться, – подмигнул ее брат. – Тебе стоило бы объяснить Джейку, что среди агентов, которых ты упоминала, найдется не больше десятка настоящих талантов вроде нас.
– Немногие, причем именно из нас, более молодых агентов, обладают величайшей доблестью – отсюда и наше название, Доблестные, – объяснила Топаз. – Это означает, что мы можем путешествовать по истории дальше и с большей легкостью. Когда агенты взрослеют и стареют, их способности обычно ослабевают – у ромбов куда в меньшей степени, конечно, но даже их доблесть со временем расплывается и закостеневает. Этих старших агентов…
– Бывших, – поддразнил Натан.
– …зовут Наступающими. Они широко вовлечены в повседневную деятельность. Но сильнейшие, ромбы – вроде твоих родителей – могут участвовать и в действительной службе, если потребуется.
– Стоит отметить, – встрял Натан, – Джупитус Коул, не относящийся ни к молодежи, ни к ромбам, так и не утратил доблести. Он до сих пор способен перескочить в древнюю Месопотамию и ни черта при этом не почувствовать.
– В любом случае именно Наступающие, – продолжила Топаз, – выбирают тайным голосованием, кому быть следующим командующим хранителями истории. Командующая Гете занимает этот пост вот уже три года.
– Совсем чуть-чуть опередив на выборах Джупитуса Коула, – дополнил Натан. – Чему он не слишком-то обрадовался.
Все трое покинули арсенал и поднялись по лестнице на следующий этаж.
– Связь, – объявила Топаз, войдя в следующее помещение.
Вдоль одной из стен четыре человека, два мужчины и две женщины, одетые по моде девятнадцатого века, трудились за старинными письменными столами. Короткими кивками они поприветствовали подростков. На столе перед каждым из них стояло по точно такому же прибору, как странная пишущая машинка, на которой работал Чарли Чиверли в Лондонском бюро, с кристаллическими антеннами, гудящими от вспышек крохотных молний. Операторы, при помощи чернил и перьев, писали что-то на пергаменте.
– Они занимаются дешифровкой, – пояснила Топаз. – Эти устройства называются машинами Меслита, в честь изобретателя, Владимира Меслита. С их помощью можно отправлять и получать послания сквозь время. Каждое важное сообщение, адресованное непосредственно командующему, прибывает сюда, в ядро Меслита.
Она указала на шкаф из толстого стекла, стоящий посреди комнаты, в котором находилась еще одна подобная машина. Она была крупнее остальных и сложнее на вид, а ее кристалл – толще и прочнее. К задней части устройства посредством сложной системы крошечных зубчатых колесиков и рычажков крепились два пера, установленные над чистыми свитками пергамента и готовые записывать входящее сообщение.
– Когда послание приходит, оно записывается в двух экземплярах. Один кладется на хранение в ящик под машиной, второй отправляется по трубе в кабинет командующей прямо под нами.
– По трубе? – переспросил Джейк, пытаясь не потерять нить беседы.
– Именно. Забудь обо всех новейших системах связи, – добавил Натан, рассматривая свое отражение в стекле шкафа. – Ничего подобного нет в тысяча восемьсот двадцатом году. Осталось еще полвека до наступления эпохи электричества.
– Хотя, – заметила Топаз, – лично мне связь с помощью машин Меслита кажется куда более волшебной. Смотри – вот как раз приходит сообщение.
Она кивнула на устройство. Его кристаллическая антенна мигала ярким, похожим на горящий фосфор, светом. Это запустило цепную реакцию, приведшую к тому, что два автоматических пера записали короткое сообщение на двух отдельных кусочках пергамента. Одна копия скользнула в щель под машиной, другую механизм туго скатал в рулон и отправил в уходящую вниз трубу.
– Командующая вот-вот его получит, – подытожила Топаз и устало повернулась к Натану, все еще завороженному собственным отражением. – Если ты, наконец, совладал со своей роскошной прической, то, может, мы продолжим?..
– Это все то средство для ухода, которое дал мне отец, – вздохнул Натан. – Ума не приложу, и с чего все так шумят насчет жожоба?
Выходя из комнаты, Джейк краем глаза заметил часы. До собрания в парадном зале оставалось всего двадцать минут, и мальчика кольнул страх при мысли о том, какие еще новые открытия его ожидают.
Натан и Топаз проводили его вниз по лестнице, к еще одному необычному месту.
– Библиотека лиц, – объявила девочка.
Джейк с трепетом разглядывал длинную галерею. Вдоль дальней стены и по правую руку тянулись полки с огромными переплетенными в кожу книгами. Слева все пространство занимали портреты. Каждый размером с квадратный фут и похожий на работы старых мастеров. Вид глядящего на него множества лиц и так уже достаточно впечатлил мальчика, но стена оказалась с секретом: через десять секунд звякнул колокольчик, шумно заскрипели механизмы, и каждый портрет повернулся на оси, уступая место другому. Выдержав паузу, колокольчик зазвенел снова, и открылся третий набор лиц. Еще один поворот вернул первоначальные картины.
– Лица на стене, – пояснил Джейку Натан, – это исторические персоны, которые в настоящее время считаются важными или опасными для Секретной службы хранителей истории. В книгах, – добавил он, сняв одну с полки и перелистав ее жесткие, сморщившиеся страницы, – содержатся сведения почти о каждом, кто жил когда-либо на свете.
– Тс-с-с! – донесся голос из тени в дальнем углу помещения.
В полумраке Джейк не без труда различил фигуру за массивным столом, уставленным стопками книг. Дама пятидесяти с лишним лет, облаченная в черное барочное платье с пышными рукавами и кружевным воротником, с аккуратно убранными под шляпку волосами, читала, пользуясь очками с полукруглыми линзами.
– Это главный библиотекарь, Лидия Вундербар, – объяснил Натан, понизив голос, насколько мог. – Может показаться, что она ярая сторонница правил и инструкций, но стоит только вытащить ее на танцпол, и увидишь, насколько все изменится!
Предпоследней остановкой в ураганной экскурсии по замку стала костюмерная. Из всех увиденных сегодня Джейком помещений этот просторный зал оказался, пожалуй, самым впечатляющим.
Помещение цилиндрической формы было высотой в пять этажей, с галереями на каждом. Оно располагалось в одной из огромных круглых башен, которые Джейк разглядел еще с борта корабля. Каждый из этажей вмещал бесчисленное количество одеяний, шляп и аксессуаров и соединялся с другими лестницами и шатким на вид лифтом, установленным посреди зала.
– Здесь есть наряды из каждой исторической эпохи, – взяла на себя роль экскурсовода Топаз. – Девятнадцатый, двадцатый и двадцать первый век на первом этаже, а чем выше – тем глубже в прошлое. От Древнего Египта и Мексики времен инков до современной Москвы. И каждый из предметов одежды полностью аутентичен. Как ты можешь догадаться, это любимый зал Натана. Тут даже больше зеркал, чем в его собственных апартаментах.
– Ну что я могу сказать? Меня привлекает красота, – откликнулся юноша.
Джейк смотрел во все глаза. Этажом выше он заметил Осеан Нуар, примеряющую замысловатое платье. К нему как раз прилаживали пару фижм – каркасов в форме полукупола, увеличивающих ширину юбки с обеих сторон. Как только помощники закончили возиться, Осеан приняла картинную позу и принялась разглядывать себя в зеркале.
– М-м, думаю, нам нужно сделать ее шире, намного шире! – услышал Джейк ее слова.
Подручные терпеливо убрали неподходящие конструкции.
– Доброе утро, синьор Гондолфино. Мой сюртук сидит как влитой, – заговорил Натан с отчетливым американским акцентом.
Он обращался к безупречно одетому пожилому мужчине с лорнетом в руке, который вынырнул из-за стоек с одеждой.
– Синьор Луиджи Гондолфино, – представил его Натан. – Главный костюмер. Настоящий гений.
Старческое лицо Гондолфино сморщилось в улыбке, и он заковылял к ним.
– Мисс Сент-Оноре, неужели это вы? – дрожащим голосом спросил он. – Готов поклясться, с каждым месяцем вы становитесь все прекраснее. Как вам понравился Лондон? Много ли сердец вы разбили?
– Все сердца Лондона по-прежнему невредимы.
– Чепуха, чепуха – вы разбиваете сердца. Это ваш долг.
– Как поживаете, синьор Гондолфино? – вмешался Натан. – Я просто хотел сказать вам, что мой новый редингот с вышивкой – само совершенство.
Гондолфино повернулся к юноше и принялся рассматривать его в лорнет. Улыбка сбежала с его лица.
– О, это вы, – заметил он. – Пришли вернуть что-нибудь?
Для его тонких европейских чувств нахальство Натана явно оказалось чрезмерным.
– Нет, я всего лишь… пытался сделать вам комплимент?.. – в кои-то веки голос юноши выдал неуверенность в себе.
– Это Джейк Джонес, – перебила его Топаз. – Сын Алана и Мириам. Он только что присоединился к нам.
– Счастлив познакомиться, – шепнул Гондолфино, крепко сжав ладонь мальчика в хрупких пальцах. – Все обязательно наладится. Ваши родители – сильные люди.
Почему-то от замечания старика перед глазами Джейка нарисовалась картина: родители на кухне у них дома. В его воображении они не потерялись, а тревожно ожидали его возвращения, цепляясь друг за дружку и глядя на пустую садовую тропинку. Из задумчивого состояния мальчика вернул голос Гондолфино.
– Современные наряды так безыскусны и непривлекательны, – пробормотал он себе под нос, рассматривая в лорнет школьный пиджак и брюки Джейка. – Не в обиду вам будь сказано, мой мальчик, – добавил он с улыбкой.
– Абсолютно с вами согласен, – заверил его Джейк, улыбнувшись в ответ.
Он всегда терпеть не мог школьные брюки, кусачие и жаркие вне зависимости от погоды.
– Позже, – пообещал Гондолфино, – мы подберем вам что-нибудь достаточно изящное. У вас подходящая внешность. Bel viso[17].
Внезапно со всех сторон зазвонили колокола.
– Десять часов, – объявил Натан. – Пора.
Все трое попрощались с синьором Гондолфино. Уходя, Джейк задержался взглядом на рядах великолепных костюмов. Они вернулись тем же путем, что и пришли, вниз по лестницам и назад по коридорам, к парадному залу. В голове у мальчика бурлило множество мыслей. Хотя его приятно поражало то, сколько людей знали родителей, и успокаивало то, насколько высокого мнения все о них были, каждое новое упоминание вызывало приступ тревоги за них.
Еще, по правде говоря, Джейк никак не мог понять смысл и цели действия удивительной организации, на которую все это время тайно работали папа с мамой. Он определенно начал догадываться, как она действует, но один важный вопрос так и остался без ответа.
– Я не хотел бы показаться тупым, – начал он, когда они приблизились к двойным дверям в конце коридора, – но чем именно вы все занимаетесь? В смысле, Секретная служба хранителей истории… для чего она вообще существует?
Натан застыл на месте, Топаз тоже. Они обернулись к Джейку. Натан гордо улыбался.
– Хороший вопрос, – кивнув, одобрил он, набрал в грудь побольше воздуха, расправил плечи и объявил театральным шепотом: – Мы спасаем историю. Мы ставим на кон собственные жизни, чтобы делать это.
– Да, это я, кажется, понял, – забормотал Джейк, которому этот ответ ничего не прояснил. – Но как? В каком именно смысле?
Топаз пришла ему на помощь.
– Должно быть, тебе всегда казалось, что история – это нечто законченное, уже свершившееся в прошлом?
– Разве не это означает понятие «история»? – спросил Джейк.
Натан рассмеялся и покачал головой.
– Pas du tout[18], – ответила Топаз с привычным уже легким акцентом. – Ничуть. История постоянно развивается. Видишь ли, это не прямая линия, а сложная, изменчивая структура.
Джейк внимательно слушал.
– Поскольку история никогда не заканчивается, – продолжила девочка, – некоторые люди все время пытаются ее изменить. Изменить к худшему. Что, если бы Тамерлану удалось поработить всю Азию, или Робеспьер превратил Европу в полицейское государство, или Адольф Гитлер победил в последней Мировой войне?
Мальчик впервые слышал, чтобы Топаз говорила так – торжественным, приглушенным голосом.
– Как ты, должно быть, узнал в школе, и так уже случилось слишком много жестоких бедствий. Мы же пытаемся сохранить оставшуюся историю в безопасности, насколько это вообще возможно.
Джейк невольно страстно закивал. Он посмотрел на Натана: даже тот сейчас выглядел мрачным. Затем на лицо юноши вернулась улыбка, и он хлопнул нового приятеля по плечу.
– Давайте же зайдем и выясним, из-за чего весь этот переполох!
Он распахнул двери, и все трое ступили внутрь.
– Это бывшие командующие службой, – пояснила Топаз, пока Джейк рассматривал их суровые, важные лица. – Вот этот человек, – указала она на загадочную фигуру в тюрбане на фоне темного тропического пейзажа, – Сеян Попполо, основатель Секретной службы. Он был исследователем и ученым из бельгийского города Брюгге, настоящим провидцем. Именно он открыл атомий и временной поток и отметил на карте Европы первые сто семь точек горизонта. Умер он при английском дворе Елизаветы Первой, за двести лет до собственного рождения. Он отправился в это время на корабле.
Жгучий взгляд Сеяна Попполо как будто провожал проходящего мимо Джейка.
Поднявшись по ступеням, они повернули направо, нырнули в арку и вышли на балкон над внутренней гаванью, огромной пещерой естественного происхождения, с одной стороны открывающейся в море.
– Здесь мы держим большую часть флота, принадлежащего хранителям истории. Смотри, – она принялась указывать по очереди на каждое судно, – «Кампана»[13], генуэзская торговая галера; «Завоеватель», византийское доу; «Фонарь», китайская джонка времен династии Юань, построенная так, чтобы выдерживать тайфуны Южно-Китайского моря, сильнейшие из возможных, – добавила она со знанием дела, и ее голос эхом разнесся по пещере. – «Барко Дорадо»[14], испанский военный корабль, один из немногих уцелевших из Непобедимой армады. И «Стратагема»[15], одна из первых подводных лодок. Голландский корабль и атлантический клипер сейчас ремонтируются в брестском порту. Продолжим?
Когда Топаз развернулась обратно к арке, Натан нагнал Джейка.
– На случай, если ты сомневаешься, – громко шепнул он мальчику на ухо, – ей нравится звук собственного голоса.
Они пересекли лестничную площадку и, открыв дверь, зашли в просторный сводчатый зал.
– Арсенал, – с наслаждением объявил Натан, взяв на себя роль экскурсовода.
Посреди помещения находились два приподнятых помоста вроде боксерских рингов, где агенты в доспехах и шлемах оттачивали боевые навыки. Каждый дюйм окружающих стен был увешан сверкающим оружием.
– Греки, римляне, кельты, Византия, – указывал Натан на разные секции. – Крестовые походы, Раннее Средневековье, Возрождение, эпоха Просвещения, Промышленная революция и так далее. Рогатки, пращи, арбалеты, длинные луки. Мечи, сабли, двуручные мечи, палаши. Топоры, копья, пики, булавы, кинжалы, глефы…
– Мне кажется, суть он уже уловил, – утомленно перебила его Топаз. – Груда металла.
– Но ты можешь заметить отсутствие огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, – добавил Натан, изогнув бровь.
Джейк вовсе не обратил на это внимания, но согласно кивнул.
– Видишь ли, взрывчатку нельзя перевозить во временном потоке, – продолжила Топаз. – Если она каким-то образом попадет на корабль, нестабильные элементы могут смешаться с нашими атомами и…
– …и это будет – прощай, завтрашний день! – закончил за нее Натан и изобразил взрыв. – Умеешь обращаться с луком? – спросил он Джейка, снимая один со стойки.
– Ему хочется похвастаться своим скромным умением, – пояснила Топаз.
– Нет, я… кажется, я никогда… – запинаясь, выговорил Джейк.
Натан наложил стрелу на тетиву, прицелился и выстрелил в мишень в дальнем конце зала. Все трое прищурились, высматривая, куда он попал. Стрела вонзилась в яблочко, но не в самый его центр.
Топаз вздохнула, тоже взяла лук, наложила стрелу и спустила тетиву. Она попала точно в центр яблочка. Но на этом не остановилась. Она послала вслед еще одну стрелу, затем еще, еще и еще. Натан, сощурившись, пригляделся к мишени. Точными выстрелами Топаз выписала на ней букву «Т».
Натан внимательно рассмотрел ее, а потом обернулся к Джейку.
– Видишь ли, она завидует тому, что в настоящее время я считаюсь самым ценным агентом Секретной службы.
– А сколько агентов всего? – уточнил Джейк, пытаясь снять напряжение.
– Обычно, – ответила Топаз, – на организацию работают примерно сорок действующих агентов одновременно, не считая нескольких дюжин помощников – вроде корабельных команд и тому подобных. Примерно треть агентов размещены в Пекинском бюро, в Китае времен династии Мин. Они, разумеется, подчиняются командующему, но занимаются Восточным полушарием.
– А здешние агенты, из Западного полушария, – спросил Джейк, – они все живут в замке?
– Ça dépend[16], – пожала плечами Топаз. – Зависит от того, насколько опасна ситуация. В спокойные времена большинство возвращается в собственные эпохи. Кроме нас с Натаном, конечно.
– Нам друг от друга так просто не отделаться, – подмигнул ее брат. – Тебе стоило бы объяснить Джейку, что среди агентов, которых ты упоминала, найдется не больше десятка настоящих талантов вроде нас.
– Немногие, причем именно из нас, более молодых агентов, обладают величайшей доблестью – отсюда и наше название, Доблестные, – объяснила Топаз. – Это означает, что мы можем путешествовать по истории дальше и с большей легкостью. Когда агенты взрослеют и стареют, их способности обычно ослабевают – у ромбов куда в меньшей степени, конечно, но даже их доблесть со временем расплывается и закостеневает. Этих старших агентов…
– Бывших, – поддразнил Натан.
– …зовут Наступающими. Они широко вовлечены в повседневную деятельность. Но сильнейшие, ромбы – вроде твоих родителей – могут участвовать и в действительной службе, если потребуется.
– Стоит отметить, – встрял Натан, – Джупитус Коул, не относящийся ни к молодежи, ни к ромбам, так и не утратил доблести. Он до сих пор способен перескочить в древнюю Месопотамию и ни черта при этом не почувствовать.
– В любом случае именно Наступающие, – продолжила Топаз, – выбирают тайным голосованием, кому быть следующим командующим хранителями истории. Командующая Гете занимает этот пост вот уже три года.
– Совсем чуть-чуть опередив на выборах Джупитуса Коула, – дополнил Натан. – Чему он не слишком-то обрадовался.
Все трое покинули арсенал и поднялись по лестнице на следующий этаж.
– Связь, – объявила Топаз, войдя в следующее помещение.
Вдоль одной из стен четыре человека, два мужчины и две женщины, одетые по моде девятнадцатого века, трудились за старинными письменными столами. Короткими кивками они поприветствовали подростков. На столе перед каждым из них стояло по точно такому же прибору, как странная пишущая машинка, на которой работал Чарли Чиверли в Лондонском бюро, с кристаллическими антеннами, гудящими от вспышек крохотных молний. Операторы, при помощи чернил и перьев, писали что-то на пергаменте.
– Они занимаются дешифровкой, – пояснила Топаз. – Эти устройства называются машинами Меслита, в честь изобретателя, Владимира Меслита. С их помощью можно отправлять и получать послания сквозь время. Каждое важное сообщение, адресованное непосредственно командующему, прибывает сюда, в ядро Меслита.
Она указала на шкаф из толстого стекла, стоящий посреди комнаты, в котором находилась еще одна подобная машина. Она была крупнее остальных и сложнее на вид, а ее кристалл – толще и прочнее. К задней части устройства посредством сложной системы крошечных зубчатых колесиков и рычажков крепились два пера, установленные над чистыми свитками пергамента и готовые записывать входящее сообщение.
– Когда послание приходит, оно записывается в двух экземплярах. Один кладется на хранение в ящик под машиной, второй отправляется по трубе в кабинет командующей прямо под нами.
– По трубе? – переспросил Джейк, пытаясь не потерять нить беседы.
– Именно. Забудь обо всех новейших системах связи, – добавил Натан, рассматривая свое отражение в стекле шкафа. – Ничего подобного нет в тысяча восемьсот двадцатом году. Осталось еще полвека до наступления эпохи электричества.
– Хотя, – заметила Топаз, – лично мне связь с помощью машин Меслита кажется куда более волшебной. Смотри – вот как раз приходит сообщение.
Она кивнула на устройство. Его кристаллическая антенна мигала ярким, похожим на горящий фосфор, светом. Это запустило цепную реакцию, приведшую к тому, что два автоматических пера записали короткое сообщение на двух отдельных кусочках пергамента. Одна копия скользнула в щель под машиной, другую механизм туго скатал в рулон и отправил в уходящую вниз трубу.
– Командующая вот-вот его получит, – подытожила Топаз и устало повернулась к Натану, все еще завороженному собственным отражением. – Если ты, наконец, совладал со своей роскошной прической, то, может, мы продолжим?..
– Это все то средство для ухода, которое дал мне отец, – вздохнул Натан. – Ума не приложу, и с чего все так шумят насчет жожоба?
Выходя из комнаты, Джейк краем глаза заметил часы. До собрания в парадном зале оставалось всего двадцать минут, и мальчика кольнул страх при мысли о том, какие еще новые открытия его ожидают.
Натан и Топаз проводили его вниз по лестнице, к еще одному необычному месту.
– Библиотека лиц, – объявила девочка.
Джейк с трепетом разглядывал длинную галерею. Вдоль дальней стены и по правую руку тянулись полки с огромными переплетенными в кожу книгами. Слева все пространство занимали портреты. Каждый размером с квадратный фут и похожий на работы старых мастеров. Вид глядящего на него множества лиц и так уже достаточно впечатлил мальчика, но стена оказалась с секретом: через десять секунд звякнул колокольчик, шумно заскрипели механизмы, и каждый портрет повернулся на оси, уступая место другому. Выдержав паузу, колокольчик зазвенел снова, и открылся третий набор лиц. Еще один поворот вернул первоначальные картины.
– Лица на стене, – пояснил Джейку Натан, – это исторические персоны, которые в настоящее время считаются важными или опасными для Секретной службы хранителей истории. В книгах, – добавил он, сняв одну с полки и перелистав ее жесткие, сморщившиеся страницы, – содержатся сведения почти о каждом, кто жил когда-либо на свете.
– Тс-с-с! – донесся голос из тени в дальнем углу помещения.
В полумраке Джейк не без труда различил фигуру за массивным столом, уставленным стопками книг. Дама пятидесяти с лишним лет, облаченная в черное барочное платье с пышными рукавами и кружевным воротником, с аккуратно убранными под шляпку волосами, читала, пользуясь очками с полукруглыми линзами.
– Это главный библиотекарь, Лидия Вундербар, – объяснил Натан, понизив голос, насколько мог. – Может показаться, что она ярая сторонница правил и инструкций, но стоит только вытащить ее на танцпол, и увидишь, насколько все изменится!
Предпоследней остановкой в ураганной экскурсии по замку стала костюмерная. Из всех увиденных сегодня Джейком помещений этот просторный зал оказался, пожалуй, самым впечатляющим.
Помещение цилиндрической формы было высотой в пять этажей, с галереями на каждом. Оно располагалось в одной из огромных круглых башен, которые Джейк разглядел еще с борта корабля. Каждый из этажей вмещал бесчисленное количество одеяний, шляп и аксессуаров и соединялся с другими лестницами и шатким на вид лифтом, установленным посреди зала.
– Здесь есть наряды из каждой исторической эпохи, – взяла на себя роль экскурсовода Топаз. – Девятнадцатый, двадцатый и двадцать первый век на первом этаже, а чем выше – тем глубже в прошлое. От Древнего Египта и Мексики времен инков до современной Москвы. И каждый из предметов одежды полностью аутентичен. Как ты можешь догадаться, это любимый зал Натана. Тут даже больше зеркал, чем в его собственных апартаментах.
– Ну что я могу сказать? Меня привлекает красота, – откликнулся юноша.
Джейк смотрел во все глаза. Этажом выше он заметил Осеан Нуар, примеряющую замысловатое платье. К нему как раз прилаживали пару фижм – каркасов в форме полукупола, увеличивающих ширину юбки с обеих сторон. Как только помощники закончили возиться, Осеан приняла картинную позу и принялась разглядывать себя в зеркале.
– М-м, думаю, нам нужно сделать ее шире, намного шире! – услышал Джейк ее слова.
Подручные терпеливо убрали неподходящие конструкции.
– Доброе утро, синьор Гондолфино. Мой сюртук сидит как влитой, – заговорил Натан с отчетливым американским акцентом.
Он обращался к безупречно одетому пожилому мужчине с лорнетом в руке, который вынырнул из-за стоек с одеждой.
– Синьор Луиджи Гондолфино, – представил его Натан. – Главный костюмер. Настоящий гений.
Старческое лицо Гондолфино сморщилось в улыбке, и он заковылял к ним.
– Мисс Сент-Оноре, неужели это вы? – дрожащим голосом спросил он. – Готов поклясться, с каждым месяцем вы становитесь все прекраснее. Как вам понравился Лондон? Много ли сердец вы разбили?
– Все сердца Лондона по-прежнему невредимы.
– Чепуха, чепуха – вы разбиваете сердца. Это ваш долг.
– Как поживаете, синьор Гондолфино? – вмешался Натан. – Я просто хотел сказать вам, что мой новый редингот с вышивкой – само совершенство.
Гондолфино повернулся к юноше и принялся рассматривать его в лорнет. Улыбка сбежала с его лица.
– О, это вы, – заметил он. – Пришли вернуть что-нибудь?
Для его тонких европейских чувств нахальство Натана явно оказалось чрезмерным.
– Нет, я всего лишь… пытался сделать вам комплимент?.. – в кои-то веки голос юноши выдал неуверенность в себе.
– Это Джейк Джонес, – перебила его Топаз. – Сын Алана и Мириам. Он только что присоединился к нам.
– Счастлив познакомиться, – шепнул Гондолфино, крепко сжав ладонь мальчика в хрупких пальцах. – Все обязательно наладится. Ваши родители – сильные люди.
Почему-то от замечания старика перед глазами Джейка нарисовалась картина: родители на кухне у них дома. В его воображении они не потерялись, а тревожно ожидали его возвращения, цепляясь друг за дружку и глядя на пустую садовую тропинку. Из задумчивого состояния мальчика вернул голос Гондолфино.
– Современные наряды так безыскусны и непривлекательны, – пробормотал он себе под нос, рассматривая в лорнет школьный пиджак и брюки Джейка. – Не в обиду вам будь сказано, мой мальчик, – добавил он с улыбкой.
– Абсолютно с вами согласен, – заверил его Джейк, улыбнувшись в ответ.
Он всегда терпеть не мог школьные брюки, кусачие и жаркие вне зависимости от погоды.
– Позже, – пообещал Гондолфино, – мы подберем вам что-нибудь достаточно изящное. У вас подходящая внешность. Bel viso[17].
Внезапно со всех сторон зазвонили колокола.
– Десять часов, – объявил Натан. – Пора.
Все трое попрощались с синьором Гондолфино. Уходя, Джейк задержался взглядом на рядах великолепных костюмов. Они вернулись тем же путем, что и пришли, вниз по лестницам и назад по коридорам, к парадному залу. В голове у мальчика бурлило множество мыслей. Хотя его приятно поражало то, сколько людей знали родителей, и успокаивало то, насколько высокого мнения все о них были, каждое новое упоминание вызывало приступ тревоги за них.
Еще, по правде говоря, Джейк никак не мог понять смысл и цели действия удивительной организации, на которую все это время тайно работали папа с мамой. Он определенно начал догадываться, как она действует, но один важный вопрос так и остался без ответа.
– Я не хотел бы показаться тупым, – начал он, когда они приблизились к двойным дверям в конце коридора, – но чем именно вы все занимаетесь? В смысле, Секретная служба хранителей истории… для чего она вообще существует?
Натан застыл на месте, Топаз тоже. Они обернулись к Джейку. Натан гордо улыбался.
– Хороший вопрос, – кивнув, одобрил он, набрал в грудь побольше воздуха, расправил плечи и объявил театральным шепотом: – Мы спасаем историю. Мы ставим на кон собственные жизни, чтобы делать это.
– Да, это я, кажется, понял, – забормотал Джейк, которому этот ответ ничего не прояснил. – Но как? В каком именно смысле?
Топаз пришла ему на помощь.
– Должно быть, тебе всегда казалось, что история – это нечто законченное, уже свершившееся в прошлом?
– Разве не это означает понятие «история»? – спросил Джейк.
Натан рассмеялся и покачал головой.
– Pas du tout[18], – ответила Топаз с привычным уже легким акцентом. – Ничуть. История постоянно развивается. Видишь ли, это не прямая линия, а сложная, изменчивая структура.
Джейк внимательно слушал.
– Поскольку история никогда не заканчивается, – продолжила девочка, – некоторые люди все время пытаются ее изменить. Изменить к худшему. Что, если бы Тамерлану удалось поработить всю Азию, или Робеспьер превратил Европу в полицейское государство, или Адольф Гитлер победил в последней Мировой войне?
Мальчик впервые слышал, чтобы Топаз говорила так – торжественным, приглушенным голосом.
– Как ты, должно быть, узнал в школе, и так уже случилось слишком много жестоких бедствий. Мы же пытаемся сохранить оставшуюся историю в безопасности, насколько это вообще возможно.
Джейк невольно страстно закивал. Он посмотрел на Натана: даже тот сейчас выглядел мрачным. Затем на лицо юноши вернулась улыбка, и он хлопнул нового приятеля по плечу.
– Давайте же зайдем и выясним, из-за чего весь этот переполох!
Он распахнул двери, и все трое ступили внутрь.
9
Фиолетовый код
Парадный зал оказался просторным, светлым помещением с четырьмя огромными, выходящими на море окнами. Посередине стоял длинный стол для совещаний со стульями. Норланд наполнял водой стаканы и аккуратно расставлял их по местам.
Пока они ждали остальных, Топаз рассказала Джейку о том, что парадный зал был тайно спроектирован и сооружен в тысяча шестьсот семидесятом году выдающимся французским архитектором того времени, Луи Лево (который также строил королевский дворец в Версале), и как Магнесия Гипотека, утонченная супруга седьмого командующего Секретной службой, некогда сказала о его знаменитых окнах: «Это глаза, с помощью которых можно увидеть весь мир».
Джейк вполне ее понимал: вид был впечатляющим. Казалось, можно было охватить взглядом расстояние до самого Атлантического океана и даже дальше.
Один за другим хранители истории подтягивались в зал. Большинство уже переоделось в новую одежду. На Чарли Чиверли были брюки, фрак и клетчатый шейный платок. Это напомнило Джейку костюм, который он как-то надевал на школьную постановку мюзикла «Оливер!» (его штаны примечательно загорелись во время исполнения «Считай себя»). Джупитус Коул, поборник этикета, нарядился в свою самую официальную викторианскую визитку. На лацкане у него поблескивал крошечный золотистый значок – уже знакомая Джейку эмблема хранителей истории. Труман Уайлдер надел шелковый домашний жакет, а Осеан Нуар снабдили настолько широкими фижмами (выдающимися в обе стороны примерно фута на три), что ей пришлось проходить в дверь боком. Присутствовали еще около пятнадцати человек, почти все – взрослые, чьи наряды представляли несколько эпох.
– В Точке ноль, поскольку мы все живем тут скрытно, – пояснила Топаз, – людям разрешается носить одежду их собственного времени. C’est jolie, n’est-ce pas?[19] – добавила она с улыбкой.
Джейк завороженно наблюдал, как все спокойно рассаживаются вокруг стола. Ему снова вспомнился коллаж из занимательных лиц, который он собрал дома на стене своей комнаты. Ему всегда казалось, что люди, живущие по собственным необычным правилам, делают мир богаче и интереснее, а это было наиболее странное и экстравагантное сборище из всех, какие он когда-либо видел.
– Тут есть свободное место, – окликнул Джейка от стола Натан.
Мальчик сел напротив него, между Чарли и изящным мужчиной в широкополой шляпе и с длинными кружевными манжетами, как у «Трех мушкетеров». Все еще будучи в школьной форме и с заброшенным на плечо ранцем, Джейк невольно слегка застеснялся.
– Не о чем беспокоиться. На самом деле они душки, – через весь стол успокоил его Натан шепотом, в своем понимании.
– Простите, я ничего не пропустила? Не услышала колокол. А он вообще звонил? – раздался голос от двери.
Тетя Роз, позвякивая браслетами, ворвалась в зал. В своем овчинном пальто и «джинсовом» платье, с саквояжем на плече, она смотрелась здесь еще менее уместно, чем Джейк.
– Боже мой, места-то нет, – пробормотала она, окинув взглядом стол.
– Постойте! – рявкнул Натан.
Он галантно принес свободный стул и поставил его между Джупитусом и Осеан, к величайшей досаде последней. Она закаменела, когда Роз уселась и принялась рыться в своей сумке в поисках платочка, чтобы высморкаться.
Мигом позже все обернулись: в комнату плавно проскользнула борзая, Олив. Она рысцой обогнула стол, вспрыгнула на возвышение рядом с местом командующей и уставилась на собравшихся ясным взглядом. Тогда вошла Галлиана Гете и встала у торца стола, взявшись за спинку стула.
– Доброго утра всем. Прежде всего, тем, кто с ним еще не знаком, я хотела бы представить последнее пополнение нашей службы, Джейка Джонеса. Прошу всех позаботиться о мальчике, чтобы он чувствовал себя как дома. Ему и так пришлось несладко.
Собравшиеся отозвались нестройным приветственным гулом. Роз гордо улыбнулась Джейку, Джупитус покосился на него краем глаза.
Пока они ждали остальных, Топаз рассказала Джейку о том, что парадный зал был тайно спроектирован и сооружен в тысяча шестьсот семидесятом году выдающимся французским архитектором того времени, Луи Лево (который также строил королевский дворец в Версале), и как Магнесия Гипотека, утонченная супруга седьмого командующего Секретной службой, некогда сказала о его знаменитых окнах: «Это глаза, с помощью которых можно увидеть весь мир».
Джейк вполне ее понимал: вид был впечатляющим. Казалось, можно было охватить взглядом расстояние до самого Атлантического океана и даже дальше.
Один за другим хранители истории подтягивались в зал. Большинство уже переоделось в новую одежду. На Чарли Чиверли были брюки, фрак и клетчатый шейный платок. Это напомнило Джейку костюм, который он как-то надевал на школьную постановку мюзикла «Оливер!» (его штаны примечательно загорелись во время исполнения «Считай себя»). Джупитус Коул, поборник этикета, нарядился в свою самую официальную викторианскую визитку. На лацкане у него поблескивал крошечный золотистый значок – уже знакомая Джейку эмблема хранителей истории. Труман Уайлдер надел шелковый домашний жакет, а Осеан Нуар снабдили настолько широкими фижмами (выдающимися в обе стороны примерно фута на три), что ей пришлось проходить в дверь боком. Присутствовали еще около пятнадцати человек, почти все – взрослые, чьи наряды представляли несколько эпох.
– В Точке ноль, поскольку мы все живем тут скрытно, – пояснила Топаз, – людям разрешается носить одежду их собственного времени. C’est jolie, n’est-ce pas?[19] – добавила она с улыбкой.
Джейк завороженно наблюдал, как все спокойно рассаживаются вокруг стола. Ему снова вспомнился коллаж из занимательных лиц, который он собрал дома на стене своей комнаты. Ему всегда казалось, что люди, живущие по собственным необычным правилам, делают мир богаче и интереснее, а это было наиболее странное и экстравагантное сборище из всех, какие он когда-либо видел.
– Тут есть свободное место, – окликнул Джейка от стола Натан.
Мальчик сел напротив него, между Чарли и изящным мужчиной в широкополой шляпе и с длинными кружевными манжетами, как у «Трех мушкетеров». Все еще будучи в школьной форме и с заброшенным на плечо ранцем, Джейк невольно слегка застеснялся.
– Не о чем беспокоиться. На самом деле они душки, – через весь стол успокоил его Натан шепотом, в своем понимании.
– Простите, я ничего не пропустила? Не услышала колокол. А он вообще звонил? – раздался голос от двери.
Тетя Роз, позвякивая браслетами, ворвалась в зал. В своем овчинном пальто и «джинсовом» платье, с саквояжем на плече, она смотрелась здесь еще менее уместно, чем Джейк.
– Боже мой, места-то нет, – пробормотала она, окинув взглядом стол.
– Постойте! – рявкнул Натан.
Он галантно принес свободный стул и поставил его между Джупитусом и Осеан, к величайшей досаде последней. Она закаменела, когда Роз уселась и принялась рыться в своей сумке в поисках платочка, чтобы высморкаться.
Мигом позже все обернулись: в комнату плавно проскользнула борзая, Олив. Она рысцой обогнула стол, вспрыгнула на возвышение рядом с местом командующей и уставилась на собравшихся ясным взглядом. Тогда вошла Галлиана Гете и встала у торца стола, взявшись за спинку стула.
– Доброго утра всем. Прежде всего, тем, кто с ним еще не знаком, я хотела бы представить последнее пополнение нашей службы, Джейка Джонеса. Прошу всех позаботиться о мальчике, чтобы он чувствовал себя как дома. Ему и так пришлось несладко.
Собравшиеся отозвались нестройным приветственным гулом. Роз гордо улыбнулась Джейку, Джупитус покосился на него краем глаза.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента