Страница:
Второй подземный этаж отведен под хранилище различных магических заготовок, приспособлений, необходимых для опытов реагентов, для многих из которых требуются свои условия хранения. Если держать все запасы в лаборатории, то так можно и разориться, восстанавливая после каждого взрыва что осталось. Ту же кровь дракона – попробуй купить сейчас хоть пару литров. Драконы-то есть, и кровью они торгуют, только у нас она появляется редко и стоит на вес драгоценных камней.
На третьем этаже находится хранилище артефактов, куда я сваливаю мало-мальски ценные экземпляры и собственные наработки. К хранилищу примыкает и комната, где я люблю над ними работать. Скоро мне надо будет завершать один артефакт, который я создаю почти сорок циклов, но у меня до сих пор нет камня душ, совершенно необходимого для завершения работы, а где его достать – я даже не представляю, не говоря уж о цене, способной разорить средней руки банкира. Там же моя личная сокровищница и библиотека по магии, которые есть у любого уважающего себя мага. Магические книги даже сами по себе опасны и требуют должного обращения, если хочешь их сохранить. Раньше библиотека находилась на месте арсенала, рядом с учениками, но после того как один из них подорвал себя, при неправильном прочтении магической формулы, я убрал ее от греха подальше на нижний этаж.
Четвертый этаж занимает химерная лаборатория и зверинец. Я иногда люблю поэкспериментировать с разными формами жизни и посмотреть, что из этого выйдет. Вот, вывел недавно помесь ездового рэра[6] и скального гоха[7]. Получившийся экземпляр превосходит обоих в массивности и проворстве, способен лазить в любых местах, даже по отвесным скалам, более неутомим, чем ездовой волк, и настолько же разумен. Ядовитые зубы и внушительные когти, способные прочертить глубокие борозды даже в самом твердом камне, вместе с огромной силой, доставшейся от гоха, делают его не только отличным средством передвижения, но и грозным бойцом. А привязка к хозяину дает ментальную связь мыслеобразами, что только усиливает боевые качества химеры. Сейчас зверь, названный мной Зогом, спит под чарами в одной из клеток, до тех пор пока он мне не понадобится. Есть у меня еще несколько зверей, спящих в других клетках, но на них пока нет покупателей, в отличие от Зога, получившего первое место на ежецикловом собрании химерологов.
Ну а на последнем этаже находится мое личное святилище силы с гигантским накопителем из магического кристалла и выход природного источника. Источники – места, где поток силы намного сильнее, по сравнению с обычным фоном, излучаемым миром. Такие места очень редки, и найти их – большая удача. Я построил эту башню около трехсот циклов назад, когда здесь и намека на город не было. Это потом недалеко от башни появилось несколько халуп прибрежного поселка, и постепенно он стал вырастать в город, ставший сто десять циклов назад столицей нашего королевства. Почти все города имеют хоть одно такое место, и естественно, на нем находятся жилища магов. В свое время я сообразил отхватить во владение на веки вечные приличный кусок земли вокруг своего дома, чтоб рядом не липли другие маги на дармовой источник силы. Хоть на меня и косятся неприязненно большинство магов города, вынужденных довольствоваться хиленьким источником в другом месте столицы, но ничего сделать не могут. Свиток с правом владения и наследования две сотни циклов назад я получил из рук первого короля за заслуги перед королевством, и даже прямой указ нынешней королевы не сможет лишить меня этого права – основатель непогрешим, и не его потомкам отменять его решения. Чему я безмерно рад. Конечно, было множество попыток лишить меня владения с помощью интриг, чтобы выставить меня предателем, заговорщиком и много кем еще. Но сам род моих занятий способствует появлению обязанных мне клиентов, которые с радостью окажут маленькую услугу, и у меня всегда получалось не только опровергнуть все обвинения, но и хорошенько проредить толпу моих недоброжелателей. Также были попытки выкрасть дарственный документ с последующим его изменением, но дальше леса никто не забирался: растущая у меня дриада не пропустит незамеченным никого, а хранитель башни с легкостью уничтожит нарушителя, если он окажется не по зубам хищной растительности.
Иногда даже нанимали убийц. Ну, я и сейчас далеко не безобидный «старикашка», как цедят в спину некоторые, а уж во времена становления столицы отбиться от убийц особого труда не составляло. В течение десятка циклов я с этим мирился, но потом мне это дело надоело, и я посетил штаб гильдии с небольшой группой поддержки из десятка нанятых боевых магов.
Естественно, после этого жалкие остатки гильдии обходили меня стороной, вообще прекратив брать заказы на магов. Вся эта чехарда продолжалась в среднем около пятидесяти циклов с того момента, как в этот город перебралась магическая академия вместе со всеми гильдиями и до момента моего вступления в Большой совет целителей. Тут уж не до разборок за передел источника, гильдии своих не бросают, а уж такая влиятельная и богатая, как целительская, и подавно: всех посягнувших на одного из Круга просто раздавит и превратит в пыль.
Но это все дела минувших дней, которые иногда приятно вспомнить, а сейчас меня ждут дела насущные. Взобравшись на самый верхний этаж в лабораторию, я на мгновение остановился перевести дыхание. Принципиально не пользуясь магией там, где можно обойтись обычными физическими возможностям, я всегда нахожусь в хорошей форме (в отличие от некоторых других магов, сразу превратившихся бы в беспомощных развалин без своей силы), хотя это и становится с каждым циклом все труднее. Что ж, возраст дает о себе знать, и обычной магией это уже не лечится.
Сначала следует заняться самым сложным, а именно зельем против колдовской лихоманки. Эликсир малого обновления для Баруса не так сложен, к тому же у меня для него есть готовая основа, осталось добавить только кровь дракона и наложить заклинания. Лихоманка поражает не обычных людей, а носителей магической силы, независимо от их расы или пола, будь ты хоть шаманом орков или магом людей, это все неважно, важна лишь твоя сила. Кстати, чем больше мощь, контроль над собственным даром и опыт носителя силы, тем меньше шанс заболеть. Болезнь воздействует на запас маны в теле мага. На начальной стадии заболевания возникают трудности с использованием своих способностей и искажение требуемых разумом результатов. Например, если использовать банальный воздушный щит, то может получиться нечто вроде мини-вихря вокруг вас, причем с большим вложением силы, чем требовалось. И чем сложнее используемые заклинания, тем более непредсказуем результат, но это только начальная стадия болезни. При дальнейшем ее развитии на средней стадии к ранее перечисленным признакам добавляются спонтанные выбросы малого количества маны, дар заболевшего частично выходит из-под контроля, возможны магические трансформации тела больного. На третьей и самой тяжелой стадии маг похож на прохудившееся ведро, из которого хлещет вода. Эта стадия самая трудная для излечения, так как возникает не только угроза лишиться дара, но и потерять жизнь, хотя и не знаю, что страшнее для обладающего магией. Самое интересное, что от колдовской лихоманки защищены жрецы и послушники, независимо от того, какому богу они поклоняются. Очевидно, божественное благословение при посвящении не простая формальность. Жаль, я не могу изучить это явление, так как ритуал проводится без посторонних – жрецы хорошо берегут свои тайны.
Для начинающих магов и колдунов эта болезнь является основной опасностью в период ученичества и последующего накопления силы и опыта. Более взрослые и опытные коллеги имеют слишком хороший самоконтроль и не подвержены этой напасти. Основная сложность в лечении заключается в установлении контакта силы пациента и целителя (в обычной ситуации это не представляет проблем). Нужны знания магии крови, так как в зелье добавляется кровь целителя, служащая якорем и проводником, затем целитель берет под контроль все энергетические каналы больного и выкачивает из них силу полностью, тут же заменяя ее своей. И в этом кроется главная опасность – не каждый целитель способен на такое, и единицы смогут успокоить бушующую силу, сделав ее своей. Я знаком со случаями, когда целителя просто разрывало на части вместе с больным под напором неконтролируемой магии. Из нескольких десятков моих учеников на подобное исцеление способны только четверо, и то только потому, что я их этому обучал, а ведь многие практикующие маги жизни даже не знают о таком способе лечения.
На приготовление самого зелья ушло около полутора часов и еще полчаса на наложение необходимых заклинаний. Иногда я ловлю себя на мысли, что целители больше похожи на ведьм, чем на настоящих магов – настолько много мы варим различных зелий и эликсиров. Хотя алхимией и созданием зелий увлекаются многие, но только для магов жизни это составляет половину их работы и приобретает практический смысл – ведь куда легче сварить зелье, чем корпеть над сложными чарами, требующими кучу силы, но не отличающимися по результату, хоть каждый целитель и способен на это при отсутствии необходимых ингредиентов.
До полудня оставалось еще чуть меньше часа, и я вполне успевал приготовить эликсир малого обновления до прихода первого пациента, а затем и отдохнуть немного. В чем отличие зелья от эликсира? Этот вопрос задается всем учащимся в академии магов на целительском факультете. Ответ же довольно прост. Зельями называются составы, приготовленные путем смешивания различных ингредиентов натурального происхождения, побочные эффекты снимаются чарами, чем и улучшается конечный результат. Эликсир же представляет собой некую основу в соединении с сильным магическим реагентом (кровь дракона, например), приобретающую нужные свойства и особенности под прямым воздействием заклинаний. Поэтому зелья могут со временем терять свои качества (за некоторым исключением), в то время как срок действия эликсира зависит только от силы мага, его приготовившего. Например, эликсиры великих магов прошлого отлично действуют и через несколько сотен циклов после создания.
Через час закончив всю кропотливую работу, я вытер выступивший пот со лба. К сожалению, в процессе создания этого эликсира нельзя отвлечься ни на мгновение, иначе он будет испорчен. Пожалуй, оставшееся время до приема я отдохну у себя в покоях, может, посплю, а Расм меня разбудит, когда придет срок. Приняв решение, я направился к лестнице, забрав с собой оба флакона, чтобы не возвращаться в лабораторию.
Глава 2
На третьем этаже находится хранилище артефактов, куда я сваливаю мало-мальски ценные экземпляры и собственные наработки. К хранилищу примыкает и комната, где я люблю над ними работать. Скоро мне надо будет завершать один артефакт, который я создаю почти сорок циклов, но у меня до сих пор нет камня душ, совершенно необходимого для завершения работы, а где его достать – я даже не представляю, не говоря уж о цене, способной разорить средней руки банкира. Там же моя личная сокровищница и библиотека по магии, которые есть у любого уважающего себя мага. Магические книги даже сами по себе опасны и требуют должного обращения, если хочешь их сохранить. Раньше библиотека находилась на месте арсенала, рядом с учениками, но после того как один из них подорвал себя, при неправильном прочтении магической формулы, я убрал ее от греха подальше на нижний этаж.
Четвертый этаж занимает химерная лаборатория и зверинец. Я иногда люблю поэкспериментировать с разными формами жизни и посмотреть, что из этого выйдет. Вот, вывел недавно помесь ездового рэра[6] и скального гоха[7]. Получившийся экземпляр превосходит обоих в массивности и проворстве, способен лазить в любых местах, даже по отвесным скалам, более неутомим, чем ездовой волк, и настолько же разумен. Ядовитые зубы и внушительные когти, способные прочертить глубокие борозды даже в самом твердом камне, вместе с огромной силой, доставшейся от гоха, делают его не только отличным средством передвижения, но и грозным бойцом. А привязка к хозяину дает ментальную связь мыслеобразами, что только усиливает боевые качества химеры. Сейчас зверь, названный мной Зогом, спит под чарами в одной из клеток, до тех пор пока он мне не понадобится. Есть у меня еще несколько зверей, спящих в других клетках, но на них пока нет покупателей, в отличие от Зога, получившего первое место на ежецикловом собрании химерологов.
Ну а на последнем этаже находится мое личное святилище силы с гигантским накопителем из магического кристалла и выход природного источника. Источники – места, где поток силы намного сильнее, по сравнению с обычным фоном, излучаемым миром. Такие места очень редки, и найти их – большая удача. Я построил эту башню около трехсот циклов назад, когда здесь и намека на город не было. Это потом недалеко от башни появилось несколько халуп прибрежного поселка, и постепенно он стал вырастать в город, ставший сто десять циклов назад столицей нашего королевства. Почти все города имеют хоть одно такое место, и естественно, на нем находятся жилища магов. В свое время я сообразил отхватить во владение на веки вечные приличный кусок земли вокруг своего дома, чтоб рядом не липли другие маги на дармовой источник силы. Хоть на меня и косятся неприязненно большинство магов города, вынужденных довольствоваться хиленьким источником в другом месте столицы, но ничего сделать не могут. Свиток с правом владения и наследования две сотни циклов назад я получил из рук первого короля за заслуги перед королевством, и даже прямой указ нынешней королевы не сможет лишить меня этого права – основатель непогрешим, и не его потомкам отменять его решения. Чему я безмерно рад. Конечно, было множество попыток лишить меня владения с помощью интриг, чтобы выставить меня предателем, заговорщиком и много кем еще. Но сам род моих занятий способствует появлению обязанных мне клиентов, которые с радостью окажут маленькую услугу, и у меня всегда получалось не только опровергнуть все обвинения, но и хорошенько проредить толпу моих недоброжелателей. Также были попытки выкрасть дарственный документ с последующим его изменением, но дальше леса никто не забирался: растущая у меня дриада не пропустит незамеченным никого, а хранитель башни с легкостью уничтожит нарушителя, если он окажется не по зубам хищной растительности.
Иногда даже нанимали убийц. Ну, я и сейчас далеко не безобидный «старикашка», как цедят в спину некоторые, а уж во времена становления столицы отбиться от убийц особого труда не составляло. В течение десятка циклов я с этим мирился, но потом мне это дело надоело, и я посетил штаб гильдии с небольшой группой поддержки из десятка нанятых боевых магов.
Естественно, после этого жалкие остатки гильдии обходили меня стороной, вообще прекратив брать заказы на магов. Вся эта чехарда продолжалась в среднем около пятидесяти циклов с того момента, как в этот город перебралась магическая академия вместе со всеми гильдиями и до момента моего вступления в Большой совет целителей. Тут уж не до разборок за передел источника, гильдии своих не бросают, а уж такая влиятельная и богатая, как целительская, и подавно: всех посягнувших на одного из Круга просто раздавит и превратит в пыль.
Но это все дела минувших дней, которые иногда приятно вспомнить, а сейчас меня ждут дела насущные. Взобравшись на самый верхний этаж в лабораторию, я на мгновение остановился перевести дыхание. Принципиально не пользуясь магией там, где можно обойтись обычными физическими возможностям, я всегда нахожусь в хорошей форме (в отличие от некоторых других магов, сразу превратившихся бы в беспомощных развалин без своей силы), хотя это и становится с каждым циклом все труднее. Что ж, возраст дает о себе знать, и обычной магией это уже не лечится.
Сначала следует заняться самым сложным, а именно зельем против колдовской лихоманки. Эликсир малого обновления для Баруса не так сложен, к тому же у меня для него есть готовая основа, осталось добавить только кровь дракона и наложить заклинания. Лихоманка поражает не обычных людей, а носителей магической силы, независимо от их расы или пола, будь ты хоть шаманом орков или магом людей, это все неважно, важна лишь твоя сила. Кстати, чем больше мощь, контроль над собственным даром и опыт носителя силы, тем меньше шанс заболеть. Болезнь воздействует на запас маны в теле мага. На начальной стадии заболевания возникают трудности с использованием своих способностей и искажение требуемых разумом результатов. Например, если использовать банальный воздушный щит, то может получиться нечто вроде мини-вихря вокруг вас, причем с большим вложением силы, чем требовалось. И чем сложнее используемые заклинания, тем более непредсказуем результат, но это только начальная стадия болезни. При дальнейшем ее развитии на средней стадии к ранее перечисленным признакам добавляются спонтанные выбросы малого количества маны, дар заболевшего частично выходит из-под контроля, возможны магические трансформации тела больного. На третьей и самой тяжелой стадии маг похож на прохудившееся ведро, из которого хлещет вода. Эта стадия самая трудная для излечения, так как возникает не только угроза лишиться дара, но и потерять жизнь, хотя и не знаю, что страшнее для обладающего магией. Самое интересное, что от колдовской лихоманки защищены жрецы и послушники, независимо от того, какому богу они поклоняются. Очевидно, божественное благословение при посвящении не простая формальность. Жаль, я не могу изучить это явление, так как ритуал проводится без посторонних – жрецы хорошо берегут свои тайны.
Для начинающих магов и колдунов эта болезнь является основной опасностью в период ученичества и последующего накопления силы и опыта. Более взрослые и опытные коллеги имеют слишком хороший самоконтроль и не подвержены этой напасти. Основная сложность в лечении заключается в установлении контакта силы пациента и целителя (в обычной ситуации это не представляет проблем). Нужны знания магии крови, так как в зелье добавляется кровь целителя, служащая якорем и проводником, затем целитель берет под контроль все энергетические каналы больного и выкачивает из них силу полностью, тут же заменяя ее своей. И в этом кроется главная опасность – не каждый целитель способен на такое, и единицы смогут успокоить бушующую силу, сделав ее своей. Я знаком со случаями, когда целителя просто разрывало на части вместе с больным под напором неконтролируемой магии. Из нескольких десятков моих учеников на подобное исцеление способны только четверо, и то только потому, что я их этому обучал, а ведь многие практикующие маги жизни даже не знают о таком способе лечения.
На приготовление самого зелья ушло около полутора часов и еще полчаса на наложение необходимых заклинаний. Иногда я ловлю себя на мысли, что целители больше похожи на ведьм, чем на настоящих магов – настолько много мы варим различных зелий и эликсиров. Хотя алхимией и созданием зелий увлекаются многие, но только для магов жизни это составляет половину их работы и приобретает практический смысл – ведь куда легче сварить зелье, чем корпеть над сложными чарами, требующими кучу силы, но не отличающимися по результату, хоть каждый целитель и способен на это при отсутствии необходимых ингредиентов.
До полудня оставалось еще чуть меньше часа, и я вполне успевал приготовить эликсир малого обновления до прихода первого пациента, а затем и отдохнуть немного. В чем отличие зелья от эликсира? Этот вопрос задается всем учащимся в академии магов на целительском факультете. Ответ же довольно прост. Зельями называются составы, приготовленные путем смешивания различных ингредиентов натурального происхождения, побочные эффекты снимаются чарами, чем и улучшается конечный результат. Эликсир же представляет собой некую основу в соединении с сильным магическим реагентом (кровь дракона, например), приобретающую нужные свойства и особенности под прямым воздействием заклинаний. Поэтому зелья могут со временем терять свои качества (за некоторым исключением), в то время как срок действия эликсира зависит только от силы мага, его приготовившего. Например, эликсиры великих магов прошлого отлично действуют и через несколько сотен циклов после создания.
Через час закончив всю кропотливую работу, я вытер выступивший пот со лба. К сожалению, в процессе создания этого эликсира нельзя отвлечься ни на мгновение, иначе он будет испорчен. Пожалуй, оставшееся время до приема я отдохну у себя в покоях, может, посплю, а Расм меня разбудит, когда придет срок. Приняв решение, я направился к лестнице, забрав с собой оба флакона, чтобы не возвращаться в лабораторию.
Глава 2
Проснулся я от боя настенных часов, которые я завел на час дня, как раз когда должен появиться первый больной. Хорошенько потянувшись, я встал с заправленной кровати, на которую прилег отдохнуть, быстренько привел себя в порядок в ванной комнатке, после чего спустился по лестнице на первый этаж, по пути встретившись с Расмом.
– Мастер, к вам на прием пришли, – тут же оповестил он меня.
– Ты проводил их в приемный покой? – спросил я, пока мы спускались вниз уже вместе, благо ширина лестницы это позволяла.
– Да, мастер, – отозвался уорф.
После небольшого сна вся усталость как испарилась, и я чувствовал себя превосходно: самое подходящее состояние, когда предстоит сложное излечение. Вдруг я вспомнил кое-что и обратился к Расму:
– Похоже, я забыл приготовленные флаконы для лечения в своей комнате. Расм, сбегай за ними, они стоят на тумбочке, рядом с кроватью, а я пока пойду в приемную, побеседую с прибывшими.
– Да, мастер, я мигом.
Уорф тут же развернулся и, перешагивая через две ступеньки, убежал наверх, я же неторопливо спустился на первый этаж, пройдя парадный холл, свернул налево в приемную. Хорошо, что я предусмотрел прием больных при постройке и защите башни: посетители могут передвигаться по саду и первому этажу башни только в сопровождении моих приближенных, но сами они не могут покинуть занимаемое помещение. Только поэтому уорф спокойно отправился за мной, оставив гостей без присмотра. Кстати, почему их несколько, озадачился я, ведь Гинс передал всего одного пациента. Охрана или сопровождающие, что ли? Небось опять пожаловал какой-нибудь благородный, надутый от собственной значимости. Таких я сразу выставляю на улицу, если болезнь не угрожает жизни – терпеть их не могу с давних пор, как и хамство. Размышляя так, я вошел в приемную и остановился в удивлении, рассматривая тех, кого я никак не ожидал увидеть у себя в качестве пациентов. Ими оказались трое темных эльфов. Характерная смуглая кожа, небольшие заостренные ушки почти как у меня, торчащие из-под пепельных и матово-черной шевелюр, черная с серебром одежда – их традиционный наряд, – никаких сомнений не оставалось: это действительно темные эльфы. Не такие частые гости в столице и тем более у наших лечащих магов. Видно, совсем приперло, раз решились довериться магу не своего народа.
Эти мысли у меня промелькнули мгновенно, после чего я принялся следовать правилам хорошего тона:
– Приветствую темных в своем скромном жилище, какая нужда привела вас ко мне?
Одновременно с этим я внимательно осматривал их: меня посетили два эльфа, с характерной внешностью и аурой магов, посвященных тьме, на что указывали полностью седые гривы обоих. У эльфов принято подобное посвящение, усиливающее способности к какой-то одной силе, обычно это тьма или какая-нибудь из стихий. Они стояли впереди и чуть сбоку от черноволосой эльфийки, защищая ее от возможных неприятностей даже здесь. Судя по всему, главная в этой тройке она, а эти двое ее охранники или провожатые, во всяком случае, они моложе ее как минимум на полсотни циклов. Не успел я об этом подумать, как именно она мне и ответила:
– Мы рады приветствовать такого опытного и мудрого мага, как вы, магистр Эрданиол. Вас знают даже у нас, не говоря об этом королевстве. Я Нинээль, а это мои спутники Торовиг и Лиэссэ.
Степенно кивнув, как и полагает магу моего ранга, услышавшему подобное восхваление (как-никак не первый раз встречаюсь с темными, могли и запомнить, благо были поводы), я спросил:
– Что за беда заставила обратиться дочь вашего народа к постороннему магу, пусть даже известному у вас?
– Увы, мы не знали, что вы еще практикуете и тем более что проживаете в столице, поэтому обратились к ближайшему целителю. Им оказался мастер Гинс, сообщивший, что, к его сожалению, он не способен нам помочь, но пообещал направить к более компетентному магу, могущему справиться с колдовской лихоманкой. К нашему удивлению этим магом оказались вы.
– В этом нет ничего удивительного, эту болезнь способны излечить из всех целителей, находящихся в Форсе, только семеро магов, причем свободно практикую только я, остальные служат при знатных персонах нашего королевства в качестве личных целителей, поэтому все больные с особо тяжелыми недугами, с которыми не каждый справится, отправляются ко мне.
За все время нашего разговора с эльфийкой ее сопровождающие не произнесли ни слова, с неодобрением поглядывая на свою подопечную и неприязненно и раздраженно сверля меня взглядами. Похоже, им доставлял огромное неудовольствие мой разговор на равных с эльфийкой. А ведь она не простая особа, ведь ясно же видно, что охранники привыкли к почтительному отношению к своей хозяйке. Да и она не представилась полным именем с названием своего дома и занимаемым в нем положением. Ну да ладно, не хочет сообщать подобные сведения, и не надо, пусть остается простой эльфийкой.
Во время нашего разговора вернулся Расм с моими флаконами, значит, можно приступать к обследованию и затем уж к лечению.
– Спасибо, – поблагодарил я уорфа, принимая флаконы и ставя их на небольшой столик рядом с кожаным диваном у стены.
– Судя по вашей потрепанной и потускневшей ауре, а также амулетам, гасящим магию, я могу предположить, что мой пациент вы? – обратился я к эльфийке.
Получив утвердительный кивок, я продолжил:
– Тогда прошу вас снять все магические вещи и ложиться на диван, я должен провести обследование.
Эльфийка стала молча снимать с себя кучу разных побрякушек, передавая их своим охранникам.
– А мальчики могут пойти погулять по столице и вернуться сюда денька через два, так как лечение довольно сложное, и восстановление будет проходить около двух дней, не считая сегодняшнего, мой слуга проводит вас. – Сообщив это, я отвернулся от них, посчитав эту проблему решенной, и направился к Нинээль, которая уже лежала на кушетке готовая к осмотру.
Но, похоже, мое предложение кое-кого не устраивало. Эльфы и не подумали сдвинуться с места, и уорф начал тихонько порыкивать, видя такое пренебрежение к своему хозяину. Вот за это я и не люблю эльфов.
– В чем дело? – спросил я.
– Мы не покинем башню без нашей госпожи, – наконец соизволил подать голос один из них, кажется, Лиэссе.
– Мальчик, тебе лучше делать, как я скажу, ведь здесь вы только помешаете, к тому же я не предоставляю место для проживания никому, кроме больных, к коим вы не относитесь, – попытался я уговорить их по-хорошему.
Привставшая на локте эльфийка рассерженно сверкнула темными глазами и тоже подала голос:
– Вы можете быть свободны, мне ничего здесь не угрожает.
Эльфы даже не обратили на это внимания, игнорируя приказ и оставаясь на месте. Лиэссэ со злостью уставился на меня и процедил сквозь зубы:
– Не тебе, маг, меня мальчиком называть, пока сам не достиг и трех сотен циклов.
От последней фразы поморщились все присутствующие, включая второго эльфа, скорее всего кое-что сообразившего на основании реплик своей госпожи. Этот Лиэссэ точно не большого ума, раз даже не способен оценить противника. Нинээль уже собралась было одернуть своего охранника, но не успела.
– Дух, выстави их вон, – приказал я хранителю башни, так как мне надоело препираться с этим хамом.
Раньше я его просто припер бы к стенке и оставил так на пару дней – вдруг образумится, но подобные действия уже давно не забавляют меня, вызывая лишь скуку. С тихим хлопком охранники исчезли из комнаты: дух без труда выбросил их за пределы моих владений, кажется, куда-то в район трущоб. Пусть помесят грязь, может, в следующий раз повежливей будут.
– Прошу простить моих сородичей за подобную грубость, они будут строго наказаны, – произнесла темная, успевшая встать с дивана и склониться передо мною в уважительном поклоне. Ну вот и что будешь с ними делать: из одной крайности в другую, ведь ей без всех своих побрякушек не следует двигаться и испытывать сильные эмоции, которые способны привести к выбросу силы. А Расм стоит столбом с довольной миной на лице и наслаждается устроенным спектаклем. Махнув ему рукой, чтобы уходил, я повернулся к пациентке:
– Теперь, когда ничего мне не мешает, я все же хотел бы приступить к обследованию, на сегодня у меня записаны не только вы.
Без лишних возражений эльфийка улеглась на диван, и я смог наконец взяться за дело. Внимательно осматривая силовые потоки, циркулирующие по телу, с помощью набора специальных заклинаний я определил состояние больной. Первые признаки тяжелой стадии только начали проявляться в виде деформации и нескольких разрывов каналов, но разрушение еще далеко не зашло, и вполне возможен положительный результат лечения, главное, хорошо залатать поврежденные участки до перекачки магической энергии из тела.
Со вздохом я развоплотил заклинания и посмотрел в глаза Нинээль.
– У меня есть для вас две новости: одна плохая, другая хорошая. Плохая заключается в том, что у вас начинается третья, самая сложная стадия болезни. Хорошая же – все поправимо, вы можете выздороветь, и впоследствии не будет никаких осложнений. Какие-нибудь вопросы?
– С учетом осмотра, сколько будет длиться лечение?
– Ну, вылечу я вас часа за два, если все пойдет как надо, но после этого вы будете похожи на скелет, и восстановление займет около двух-трех дней, даже с моей помощью. Все-таки это очень большая нагрузка на организм. Будь вы человеком, мне потребовался бы еще один целитель для предотвращения летального исхода.
– Хорошо, сколько вы возьмете за свои услуги?
– Обычно я беру полтысячи золотых за излечение колдовской лихорадки на средней стадии, но ваш случай сложнее, поэтому с вас семьсот золотых монет, или семь эльфийских хрусталей
– Сейчас? – поинтересовалась ничуть не удивленная эльфийка: судя по всему, Гинс просветил ее относительно моих расценок.
– Ну что вы, только после окончания лечения, – отказался я. – А теперь пройдемте сюда.
Я указал на дверь напротив выхода, ведущую из приемной в специально оборудованную комнату, где я лечу больных, которые причиняют много неудобств, вроде внезапных выбросов силы. Здесь они способны уничтожить лишь металлический стол с зажимами для тела, рук и ног. Естественно, на всю комнату наложена отличная магическая защита.
– Только предупреждаю сразу, всю свою одежду оставляете в приемной. – В ответ на вопросительно-удивленный взгляд я пояснил: – Если вы не снимете ее, то к концу лечения она превратится в горстку лоскутков, разбросанных по комнате.
– Как скажете, вам лучше знать, – согласилась Нинээль и принялась раздеваться, я же с удовольствием за ней наблюдал.
Все-таки как хорошо, что темные эльфы не страдают излишней стыдливостью и спокойно относятся к своей наготе. Была как-то у меня знакомая эльфийка, так я их характер хорошо изучил.
Раздевшись, Нинээль, ничуть не смущаясь, сложила одежду на диване и прошла в другую комнату к столу.
– Значит, так, объясняю по порядку, сейчас вы выпиваете это зелье и быстро ложитесь на стол, где я закрепляю зажимы. Это предохранит от возможных судорог, способных прервать контакт. Если это случится, то можете считать нас покойниками, поэтому такие предосторожности. Зелье окажет снотворный эффект, так мне будет легче настроиться и соединить наши силовые каналы, это также убережет вас от боли. Станете полностью здоровой уже через пару дней, – дал я краткую инструкцию пациентке.
– Итак, готовы? – спросил я, протягивая флакон с зельем.
– Да, – кивнула эльфийка, принимая зелье, и залпом его выпила.
Затем она отдала пустую стекляшку мне и улеглась на стол, поморщившись, когда голая кожа соприкоснулась с холодным металлом.
Я принялся закреплять зажимы, обитые толстым слоем зачарованной кожи: это предохраняет от лишних повреждений о металл. Наконец я закончил и еще раз проверил надежность защелок: не дай бог, еще сломается какая, тогда мне очень повезет, если в живых останусь.
– Отлично, Нинээль, теперь попробуйте пошевелиться, – попросил я.
Она сделала усилие, но даже не шелохнулась, лишь мышцы жгутами напряглись под гладкой кожей.
– Спасибо, достаточно, – поблагодарил я. – Теперь осталось дождаться, пока зелье подействует, и начнем. Можете не волноваться, через это прошли сотни больных, но ни один не умер, когда их целителем был я. Встречались мне случаи и посложнее, и ничего, справлялся, скоро проснетесь и о своем недуге забудете, как о страшном сне, – принялся я успокаивать девушку мягким голосом, дожидаясь, пока эльфийка заснет, так как заметил, что она все же сильно волнуется и напряжена. На это указывала легчайшая дрожь пальцев, чуть стесненное дыхание и испарина на лбу.
Я все больше уважал эту девушку, ведь у меня были разные больные, но подавляющее большинство из них, узнав о немалом риске для жизни, вели себя куда менее сдержанно.
Наконец Нинээль уснула, и я в тот же момент укутал себя защитным покровом. И правильно сделал: без подавляющего амулета и контроля со стороны разума из разрывов силовых каналов выплеснулась сила, ударившаяся о привычные к этому зачарованные стены и мой покров. Теперь до взятия под контроль энергетики эльфийки я вынужден буду держать защиту. Кстати, тот факт, что этого не произошло сразу после снятия подавляющего амулета, говорит в пользу эльфийки – не каждый маг способен удерживать такую силу, впрочем, это не спасло ее от болезни.
Постояв немного, я отбросил все лишние мысли и сосредоточился. Затем шагнул к столу и опустил правую руку девушке на голову, а левую положил на грудь выше сердца. В этих местах находятся основные узлы энергетических каналов, и для их слияния необходим физический контакт. Подобный способ применяют при создании круга магов, который позволяет увеличить общую силу, но при этом нужно осознанное усилие каждого участника. Это тоже усложняет мою задачу. Воспользовавшись источником башни, я силой соединил себя с эльфийкой. При этом произошел очередной выброс неконтролируемой силы, чуть не сорвав с меня защитный покров. Первая стадия пройдена, и я стал осторожно заделывать пробои в структуре энергетического тела Нинээль, накладывая заплатки на поврежденные участки и одновременно откачивая из них силу, чтобы мои усилия не пропали даром и не было очередного выброса. Наконец тончайшие нити силы закончили под моим руководством штопку, и я начал аккуратную перекачку всего резерва эльфийки в себя, одновременно успокаивая частицы беспокойной силы. Все мое тело содрогалось от боли. Любой маг имеет определенный предел отдачи и приема силы, и если этот порог превышен, то можно надорваться и потерять на время возможность творить заклинания. Я сейчас как раз и приближался к этому порогу.
– Мастер, к вам на прием пришли, – тут же оповестил он меня.
– Ты проводил их в приемный покой? – спросил я, пока мы спускались вниз уже вместе, благо ширина лестницы это позволяла.
– Да, мастер, – отозвался уорф.
После небольшого сна вся усталость как испарилась, и я чувствовал себя превосходно: самое подходящее состояние, когда предстоит сложное излечение. Вдруг я вспомнил кое-что и обратился к Расму:
– Похоже, я забыл приготовленные флаконы для лечения в своей комнате. Расм, сбегай за ними, они стоят на тумбочке, рядом с кроватью, а я пока пойду в приемную, побеседую с прибывшими.
– Да, мастер, я мигом.
Уорф тут же развернулся и, перешагивая через две ступеньки, убежал наверх, я же неторопливо спустился на первый этаж, пройдя парадный холл, свернул налево в приемную. Хорошо, что я предусмотрел прием больных при постройке и защите башни: посетители могут передвигаться по саду и первому этажу башни только в сопровождении моих приближенных, но сами они не могут покинуть занимаемое помещение. Только поэтому уорф спокойно отправился за мной, оставив гостей без присмотра. Кстати, почему их несколько, озадачился я, ведь Гинс передал всего одного пациента. Охрана или сопровождающие, что ли? Небось опять пожаловал какой-нибудь благородный, надутый от собственной значимости. Таких я сразу выставляю на улицу, если болезнь не угрожает жизни – терпеть их не могу с давних пор, как и хамство. Размышляя так, я вошел в приемную и остановился в удивлении, рассматривая тех, кого я никак не ожидал увидеть у себя в качестве пациентов. Ими оказались трое темных эльфов. Характерная смуглая кожа, небольшие заостренные ушки почти как у меня, торчащие из-под пепельных и матово-черной шевелюр, черная с серебром одежда – их традиционный наряд, – никаких сомнений не оставалось: это действительно темные эльфы. Не такие частые гости в столице и тем более у наших лечащих магов. Видно, совсем приперло, раз решились довериться магу не своего народа.
Эти мысли у меня промелькнули мгновенно, после чего я принялся следовать правилам хорошего тона:
– Приветствую темных в своем скромном жилище, какая нужда привела вас ко мне?
Одновременно с этим я внимательно осматривал их: меня посетили два эльфа, с характерной внешностью и аурой магов, посвященных тьме, на что указывали полностью седые гривы обоих. У эльфов принято подобное посвящение, усиливающее способности к какой-то одной силе, обычно это тьма или какая-нибудь из стихий. Они стояли впереди и чуть сбоку от черноволосой эльфийки, защищая ее от возможных неприятностей даже здесь. Судя по всему, главная в этой тройке она, а эти двое ее охранники или провожатые, во всяком случае, они моложе ее как минимум на полсотни циклов. Не успел я об этом подумать, как именно она мне и ответила:
– Мы рады приветствовать такого опытного и мудрого мага, как вы, магистр Эрданиол. Вас знают даже у нас, не говоря об этом королевстве. Я Нинээль, а это мои спутники Торовиг и Лиэссэ.
Степенно кивнув, как и полагает магу моего ранга, услышавшему подобное восхваление (как-никак не первый раз встречаюсь с темными, могли и запомнить, благо были поводы), я спросил:
– Что за беда заставила обратиться дочь вашего народа к постороннему магу, пусть даже известному у вас?
– Увы, мы не знали, что вы еще практикуете и тем более что проживаете в столице, поэтому обратились к ближайшему целителю. Им оказался мастер Гинс, сообщивший, что, к его сожалению, он не способен нам помочь, но пообещал направить к более компетентному магу, могущему справиться с колдовской лихоманкой. К нашему удивлению этим магом оказались вы.
– В этом нет ничего удивительного, эту болезнь способны излечить из всех целителей, находящихся в Форсе, только семеро магов, причем свободно практикую только я, остальные служат при знатных персонах нашего королевства в качестве личных целителей, поэтому все больные с особо тяжелыми недугами, с которыми не каждый справится, отправляются ко мне.
За все время нашего разговора с эльфийкой ее сопровождающие не произнесли ни слова, с неодобрением поглядывая на свою подопечную и неприязненно и раздраженно сверля меня взглядами. Похоже, им доставлял огромное неудовольствие мой разговор на равных с эльфийкой. А ведь она не простая особа, ведь ясно же видно, что охранники привыкли к почтительному отношению к своей хозяйке. Да и она не представилась полным именем с названием своего дома и занимаемым в нем положением. Ну да ладно, не хочет сообщать подобные сведения, и не надо, пусть остается простой эльфийкой.
Во время нашего разговора вернулся Расм с моими флаконами, значит, можно приступать к обследованию и затем уж к лечению.
– Спасибо, – поблагодарил я уорфа, принимая флаконы и ставя их на небольшой столик рядом с кожаным диваном у стены.
– Судя по вашей потрепанной и потускневшей ауре, а также амулетам, гасящим магию, я могу предположить, что мой пациент вы? – обратился я к эльфийке.
Получив утвердительный кивок, я продолжил:
– Тогда прошу вас снять все магические вещи и ложиться на диван, я должен провести обследование.
Эльфийка стала молча снимать с себя кучу разных побрякушек, передавая их своим охранникам.
– А мальчики могут пойти погулять по столице и вернуться сюда денька через два, так как лечение довольно сложное, и восстановление будет проходить около двух дней, не считая сегодняшнего, мой слуга проводит вас. – Сообщив это, я отвернулся от них, посчитав эту проблему решенной, и направился к Нинээль, которая уже лежала на кушетке готовая к осмотру.
Но, похоже, мое предложение кое-кого не устраивало. Эльфы и не подумали сдвинуться с места, и уорф начал тихонько порыкивать, видя такое пренебрежение к своему хозяину. Вот за это я и не люблю эльфов.
– В чем дело? – спросил я.
– Мы не покинем башню без нашей госпожи, – наконец соизволил подать голос один из них, кажется, Лиэссе.
– Мальчик, тебе лучше делать, как я скажу, ведь здесь вы только помешаете, к тому же я не предоставляю место для проживания никому, кроме больных, к коим вы не относитесь, – попытался я уговорить их по-хорошему.
Привставшая на локте эльфийка рассерженно сверкнула темными глазами и тоже подала голос:
– Вы можете быть свободны, мне ничего здесь не угрожает.
Эльфы даже не обратили на это внимания, игнорируя приказ и оставаясь на месте. Лиэссэ со злостью уставился на меня и процедил сквозь зубы:
– Не тебе, маг, меня мальчиком называть, пока сам не достиг и трех сотен циклов.
От последней фразы поморщились все присутствующие, включая второго эльфа, скорее всего кое-что сообразившего на основании реплик своей госпожи. Этот Лиэссэ точно не большого ума, раз даже не способен оценить противника. Нинээль уже собралась было одернуть своего охранника, но не успела.
– Дух, выстави их вон, – приказал я хранителю башни, так как мне надоело препираться с этим хамом.
Раньше я его просто припер бы к стенке и оставил так на пару дней – вдруг образумится, но подобные действия уже давно не забавляют меня, вызывая лишь скуку. С тихим хлопком охранники исчезли из комнаты: дух без труда выбросил их за пределы моих владений, кажется, куда-то в район трущоб. Пусть помесят грязь, может, в следующий раз повежливей будут.
– Прошу простить моих сородичей за подобную грубость, они будут строго наказаны, – произнесла темная, успевшая встать с дивана и склониться передо мною в уважительном поклоне. Ну вот и что будешь с ними делать: из одной крайности в другую, ведь ей без всех своих побрякушек не следует двигаться и испытывать сильные эмоции, которые способны привести к выбросу силы. А Расм стоит столбом с довольной миной на лице и наслаждается устроенным спектаклем. Махнув ему рукой, чтобы уходил, я повернулся к пациентке:
– Теперь, когда ничего мне не мешает, я все же хотел бы приступить к обследованию, на сегодня у меня записаны не только вы.
Без лишних возражений эльфийка улеглась на диван, и я смог наконец взяться за дело. Внимательно осматривая силовые потоки, циркулирующие по телу, с помощью набора специальных заклинаний я определил состояние больной. Первые признаки тяжелой стадии только начали проявляться в виде деформации и нескольких разрывов каналов, но разрушение еще далеко не зашло, и вполне возможен положительный результат лечения, главное, хорошо залатать поврежденные участки до перекачки магической энергии из тела.
Со вздохом я развоплотил заклинания и посмотрел в глаза Нинээль.
– У меня есть для вас две новости: одна плохая, другая хорошая. Плохая заключается в том, что у вас начинается третья, самая сложная стадия болезни. Хорошая же – все поправимо, вы можете выздороветь, и впоследствии не будет никаких осложнений. Какие-нибудь вопросы?
– С учетом осмотра, сколько будет длиться лечение?
– Ну, вылечу я вас часа за два, если все пойдет как надо, но после этого вы будете похожи на скелет, и восстановление займет около двух-трех дней, даже с моей помощью. Все-таки это очень большая нагрузка на организм. Будь вы человеком, мне потребовался бы еще один целитель для предотвращения летального исхода.
– Хорошо, сколько вы возьмете за свои услуги?
– Обычно я беру полтысячи золотых за излечение колдовской лихорадки на средней стадии, но ваш случай сложнее, поэтому с вас семьсот золотых монет, или семь эльфийских хрусталей
– Сейчас? – поинтересовалась ничуть не удивленная эльфийка: судя по всему, Гинс просветил ее относительно моих расценок.
– Ну что вы, только после окончания лечения, – отказался я. – А теперь пройдемте сюда.
Я указал на дверь напротив выхода, ведущую из приемной в специально оборудованную комнату, где я лечу больных, которые причиняют много неудобств, вроде внезапных выбросов силы. Здесь они способны уничтожить лишь металлический стол с зажимами для тела, рук и ног. Естественно, на всю комнату наложена отличная магическая защита.
– Только предупреждаю сразу, всю свою одежду оставляете в приемной. – В ответ на вопросительно-удивленный взгляд я пояснил: – Если вы не снимете ее, то к концу лечения она превратится в горстку лоскутков, разбросанных по комнате.
– Как скажете, вам лучше знать, – согласилась Нинээль и принялась раздеваться, я же с удовольствием за ней наблюдал.
Все-таки как хорошо, что темные эльфы не страдают излишней стыдливостью и спокойно относятся к своей наготе. Была как-то у меня знакомая эльфийка, так я их характер хорошо изучил.
Раздевшись, Нинээль, ничуть не смущаясь, сложила одежду на диване и прошла в другую комнату к столу.
– Значит, так, объясняю по порядку, сейчас вы выпиваете это зелье и быстро ложитесь на стол, где я закрепляю зажимы. Это предохранит от возможных судорог, способных прервать контакт. Если это случится, то можете считать нас покойниками, поэтому такие предосторожности. Зелье окажет снотворный эффект, так мне будет легче настроиться и соединить наши силовые каналы, это также убережет вас от боли. Станете полностью здоровой уже через пару дней, – дал я краткую инструкцию пациентке.
– Итак, готовы? – спросил я, протягивая флакон с зельем.
– Да, – кивнула эльфийка, принимая зелье, и залпом его выпила.
Затем она отдала пустую стекляшку мне и улеглась на стол, поморщившись, когда голая кожа соприкоснулась с холодным металлом.
Я принялся закреплять зажимы, обитые толстым слоем зачарованной кожи: это предохраняет от лишних повреждений о металл. Наконец я закончил и еще раз проверил надежность защелок: не дай бог, еще сломается какая, тогда мне очень повезет, если в живых останусь.
– Отлично, Нинээль, теперь попробуйте пошевелиться, – попросил я.
Она сделала усилие, но даже не шелохнулась, лишь мышцы жгутами напряглись под гладкой кожей.
– Спасибо, достаточно, – поблагодарил я. – Теперь осталось дождаться, пока зелье подействует, и начнем. Можете не волноваться, через это прошли сотни больных, но ни один не умер, когда их целителем был я. Встречались мне случаи и посложнее, и ничего, справлялся, скоро проснетесь и о своем недуге забудете, как о страшном сне, – принялся я успокаивать девушку мягким голосом, дожидаясь, пока эльфийка заснет, так как заметил, что она все же сильно волнуется и напряжена. На это указывала легчайшая дрожь пальцев, чуть стесненное дыхание и испарина на лбу.
Я все больше уважал эту девушку, ведь у меня были разные больные, но подавляющее большинство из них, узнав о немалом риске для жизни, вели себя куда менее сдержанно.
Наконец Нинээль уснула, и я в тот же момент укутал себя защитным покровом. И правильно сделал: без подавляющего амулета и контроля со стороны разума из разрывов силовых каналов выплеснулась сила, ударившаяся о привычные к этому зачарованные стены и мой покров. Теперь до взятия под контроль энергетики эльфийки я вынужден буду держать защиту. Кстати, тот факт, что этого не произошло сразу после снятия подавляющего амулета, говорит в пользу эльфийки – не каждый маг способен удерживать такую силу, впрочем, это не спасло ее от болезни.
Постояв немного, я отбросил все лишние мысли и сосредоточился. Затем шагнул к столу и опустил правую руку девушке на голову, а левую положил на грудь выше сердца. В этих местах находятся основные узлы энергетических каналов, и для их слияния необходим физический контакт. Подобный способ применяют при создании круга магов, который позволяет увеличить общую силу, но при этом нужно осознанное усилие каждого участника. Это тоже усложняет мою задачу. Воспользовавшись источником башни, я силой соединил себя с эльфийкой. При этом произошел очередной выброс неконтролируемой силы, чуть не сорвав с меня защитный покров. Первая стадия пройдена, и я стал осторожно заделывать пробои в структуре энергетического тела Нинээль, накладывая заплатки на поврежденные участки и одновременно откачивая из них силу, чтобы мои усилия не пропали даром и не было очередного выброса. Наконец тончайшие нити силы закончили под моим руководством штопку, и я начал аккуратную перекачку всего резерва эльфийки в себя, одновременно успокаивая частицы беспокойной силы. Все мое тело содрогалось от боли. Любой маг имеет определенный предел отдачи и приема силы, и если этот порог превышен, то можно надорваться и потерять на время возможность творить заклинания. Я сейчас как раз и приближался к этому порогу.