Деревянко Илья. Подонки

   "Куда же ты намылилась, красотка, в такое время? Очень интересно! Ну-с, посмотрим".
   Прячась в тени заборов, я осторожно двинулся следом. Вика шла прямо, не оглядываясь по сторонам, и скоро мы оказались у цели. Это был добротный дом, окруженный глухим забором. Девушка постучала в калитку условным стуком, но обычного в деревнях собачьего лая в ответ не послышалось.
   - Ты, что ли?! - спустя минуту рявкнул грубый голос.
   - Я, Учитель!
   - Сейчас открою!
   Заскрипев, калитка пропустила девушку. Прошуршали удаляющиеся шаги, хлопнула дверь, и воцарилась тишина.
   "Так, так. Учитель, значит! - яростно подумал я. - Может, как раз тот, кто мне и нужен! Недаром вы меня, стервы, споить пытались. Надо поглядеть, что там творится!"
   Несколько секунд я размышлял. Собаки во дворе нет. Их здесь не любят, не иначе появления "первака" опасаются. От своей покойной бабки я когда-то слышал, что "перваками" или "ярчуками" называются псы, появившиеся на свет от первородившей суки, которая в свою очередь тоже родилась от первородившей собаки. Эти псы обладают способностью видеть ведьм, отличать их от обычных баб и уж, естественно, спуска им не дают. Что ж, мне это на руку! Перемахнув через забор, я подкрался к дому с обратной стороны и заглянул в окно, из которого слышались приглушенные голоса. От удивления я чуть не вскрикнул. Это была та самая, виденная во сне комната. Посредине за столом сидел колдун, задумчиво перебиравший странные магические причиндалы. Наверное, собирался в скором времени ворожить. В углу виднелась высокая неподвижная фигура, а на коленях перед колдуном стояла Вика. Мне удалось уловить обрывок разговора. Касался он моей персоны.
   - Ты уверена, что этот тип действительно студент?
   - Да, хозяин! - раболепно отвечала Вика, не вставая с пола. - Мы с матерью напоили его до свинского состояния, он все...
   - Молчи, дура! - резко прервал колдун. - Прибывший сюда палач хитер и опытен, такие умеют прикинуться простачками.
   - Он неверующий, некрещеный!
   - Враг нашего Владыки может использовать в качестве орудия кого угодно! - старый паршивец поежился.
   "Боишься Господа, мерзавец! Обязательно буду ходить в церковь!" подумал я.
   - Но он не защищен крестом, - продолжил колдун, немного успокаиваясь. - Однако вчера ночью каким-то образом ускользнул от моих чар. Ничего не понимаю! Придется посоветоваться с братом!
   Некоторое время в комнате царила напряженная тишина. Колдун к чему-то прислушивался.
   - Ладно, - наконец изрек он. - Может, ты действительно права. Если твой знакомый такой простак, как ты считаешь, мы сможем его использовать. Вотрись в доверие, глаз не спускай, нужно будет - ноги раздвинешь по первому требованию, но выверни ему душу наизнанку. Узнай правду! Иди!
   Чмокнув ногу колдуна, девушка на четвереньках поползла к выходу.
   Прошла минута, другая, мне тоже пора было отчаливать, однако колдун взялся за свои волшебные приспособления, и любопытство одержало верх. Я слишком поздно заметил, что молчаливый помощник исчез из комнаты, и даже не успел раскаяться в собственной неосторожности. На затылок обрушился тяжелый удар. Окружающий мир покрылся красными пятнами, закружился и провалился в бездну.
   ...Сознание возвращалось неохотно, с трудом. Сперва уши уловили неясное бормотание, которое постепенно превратилось в отчетливую речь.
   - Еще не очухался, Иван Гермогенович!
   - Ничего, времени у нас достаточно!
   - Учитель, вы примените свое мастерство?
   - Не могу, вчерашний разговор с повелителем истощил силы, но к нашим услугам много других средств. Посмотри, как он?
   Я получил жестокий удар ногой в бок, но даже не пошевелился.
   - Труп трупом, не скоро проснется!
   - Постереги его, я пойду принесу серу и свинец!
   Послышались поднимающиеся по лестнице шаги, хлопнула дверь. Я осторожно приоткрыл глаза и обнаружил, что нахожусь в обширном кирпичном подвале, связанный по рукам и ногам. Под потолком горела яркая лампочка. В ее свете виднелись такие ужасные предметы, что тело невольно покрылось холодным потом. Подвал являлся точной копией средневековой камеры пыток. В углу на небольшом столике были разложены щипцы, клещи, сверла и еще много предметов, о назначении которых я даже не догадывался. Рядом светилась раскаленная углями жаровня. Неподалеку пристроилась дыба. В стене прямо напротив меня торчал заостренный железный крюк. В воздухе пахло гнилью и запекшейся кровью. Проклятый колдун, помимо прочего, оказался отъявленным садистом, хотя чего еще можно ожидать от слуги дьявола? Костлявый ученик стоял немного поодаль, вертя в руках острое длинное шило.
   Заметив мои открытые глаза, он ухмыльнулся, показав желтые лошадиные зубы.
   - Знаешь, сколько у человека болевых точек? - визгливо прорычал он и, не дожидаясь ответа, добавил: - Сейчас покажу с помощью вот этой милой штучки.
   Все так же гнусно ухмыляясь, ублюдок приблизился ко мне и слегка нагнулся. Подтянув связанные ноги к животу, я изо всех сил ударил его в грудь. Хрипло охнув, ученик колдуна отлетел назад и приклеился к стене. Изо рта вырвался предсмертный хрип, выполз сгусток крови, глаза закатились, а голова свесилась на плечо. Тут только я заметил, что он висит на крюке, который насквозь пронзил грудную клетку в районе сердца. Между тем колдун наверху что-то замешкался. Это давало шанс на спасение. Кряхтя и охая, я сел, затем нечеловеческим усилием поднялся на ноги и, подобно кенгуру, пропрыгал к пыточному столику. Разыскав там некое подобие ножа, я повернулся спиной, зажал ладонью рукоятку и с грехом пополам перерезал связывающую кисти веревку. Дело шло туго. Но страх удесятерил силы, и наконец руки оказались свободными. С ногами проблем не возникло. Когда я снова обрел свободу, то подхватил валявшийся на полу туристский топорик и принялся дожидаться возвращения Ивана Гермогеновича. Минут через пять колдун управился со своими гнусными делами. Наверху послышались приближающиеся шаги. Став сбоку от двери, я сжал в руке топорик и, когда в подвале появился Иван Гермогенович, нанес удар с намерением отрубить голову. Лезвие прошло вскользь, произведя страшный разрез на шее, но не поразив жизненно важных центров. Колдун дико закричал, обратив ко мне безумные, налитые кровью глаза. Взгляд их был настолько ужасен, что мои руки ослабели, а топор едва не вывалился на пол.
   - Пойдем со мной в царство смерти, - прохрипел Иван Гермогенович.
   Борясь с противной слабостью, внезапно охватившей тело, я из последних сил нанес новый удар, разваливший череп колдуна почти на две части. И тут произошло самое кошмарное, о чем до сих пор не могу вспомнить без содрогания. Мертвец, вместо того чтобы упасть, торжественно вышел на середину помещения и воздел руки.
   - Я приду за тобой, - прогремел он.
   Это прозвучало тем более жутко, что противоречило всем естественным законам. Гортани-то у колдуна уже по сути не было! Затем тело закружилось в странном танце и наконец обрушилось на пол. Я прислонился к стене, лихорадочно дрожа. Перед глазами плавал туман. Зуб не попадал на зуб. Спустя долгое время я наконец снова обрел возможность нормально мыслить. Что имел в виду умирающий колдун, когда говорил, будто еще вернется? Вряд ли это пустая угроза! Но как покойник может явиться на землю, Господи. Ну, конечно, в виде вурдалака! Раньше я посчитал бы все это галиматьей, но происшедшие со мной события поневоле заставляли верить в любую чертовщину.
   Последнее время о вампирах много писали, снимали фильмы, и я принялся отыскивать в закромах памяти необходимую информацию. Итак, что мы имеем? Вампирами после смерти становятся, как правило, колдуны или их родня (к Ивану Гермогеновичу вполне подходит). По ночам они выбираются из могил высасывать кровь живых людей (сволочи!) Разоблаченного вурдалака извлекают из гроба, отрубают голову и протыкают сердце колом, желательно осиновым. Сведений вполне достаточно! Разыскав в глубине подвала длинную палку, несомненно предназначавшуюся для какой-нибудь варварской пытки, я разломил ее на две равные половины, которые вогнал в сердце колдуну и его ученику. Затем, морщась от отвращения и давясь блевотиной, отрубил им головы.
   Выкурив подряд три сигареты, дабы заглушить приступ тошноты, я начал думать, куда спрятать тела. Нежелательно, чтобы другие дьяволопоклонники обнаружили их раньше времени. На мое счастье, в самой дальней стене подвала оказалась глубокая ниша, судя по всему, предназначенная для сокрытия трупа. Об этом красноречиво свидетельствовали груда кирпичей и тазик со свежим цементным раствором. Запихав туда окровавленные останки, я тщательно замуровал их. Потом, насколько возможно, навел в подвале порядок. Пятна крови не в счет. Ими и без того был покрыт весь пол. Проклятый колдун замучил здесь немало народу. Многие пропавшие без вести, о которых постоянно пишут газеты, нашли мученическую смерть в этой мерзкой берлоге.
   Нервы напряглись до предела. Начались галлюцинации. В ушах слышались истошные крики, горький плач. Невинно загубленные души взывали о мщении!
   "Пора уходить из дьявольского вертепа", - сообразил я.
   Выйдя из подвала, я оказался в доме колдуна. Надо бы помыться, застирать кровь на одежде, но все здесь настолько пропиталось злом, что не было никакой возможности задержаться лишнюю минуту в проклятом месте. Выбравшись через окно, я плотно затворил раму и огляделся. Близилось утро. Луна съежилась, поблекла. Звезды постепенно гасли. Стремясь успеть до восхода солнца, я бегом добрался до своего убежища, по счастью, не встретив ни одной живой души. Там я тщательно умылся возле колодца, сжег в камине окровавленную одежду, переоделся в запасную, привезенную из Москвы, и, рухнув на кровать, забылся тяжелым сном.
   Проснулся я далеко за полдень с больной головой, ноющими мышцами и отвратительным настроением. Есть не хотелось. Вскипятив чайник, я заварил "купчика"<Сноска Очень крепкий чай, нечто среднее между обычной заваркой и чифирем.>, выпил на одном дыхании два стакана и только тогда почувствовал, что постепенно оживаю. Усевшись на крыльце, я закурил сигарету. Безумно хотелось искупаться, но идея отправиться на реку, где до сих пор плавали дохлые чертопоклонники, вызывала содрогание.
   - Андрей, какая встреча! - преувеличенно радостно воскликнул знакомый голос.
   У калитки стояла Вика. На этот раз она была одета в короткое полупрозрачное платье, а в руках держала полиэтиленовую сумку.
   - Я всю ночь о тебе думала, - при этих словах девица жеманно улыбнулась. - Такие привлекательные мужчины - редкость в нашем поселке!
   "Похоже, кошелка собирается раздвинуть ноги, как приказал покойный Иван Гермогенович", - мелькнула раздраженная мысль. Вообще-то, до баб я большой охотник, но сатанистки, кроме брезгливости, не возбуждают у меня никаких чувств, а уж когда представишь себе, что придется коснуться губ, которыми целуют под хвост грязного козла, вовсе блевать тянет.
   - Я собралась купаться, а по пути случайно увидела тебя, - продолжала Вика, завлекательно жмурясь. - Пойдем вместе на реку, там прекрасный пляж!
   "Как же, случайно, - мысленно передразнил я. - Так тебе и поверили! Небось, с утра пасешься здесь, потаскуха!"
   Интересно, как вычислили мою хибару? Хотя в деревне это несложно, каждый приезжий на виду. На реку! А если там загорает ублюдок, знающий меня в лицо? Однако отказ вызовет подозрение. Отдыхающий увалень не хочет пойти на пляж с красивой девушкой? Придется согласиться!
   - Хорошо, идем! - пытаясь изобразить радость, сказал я. Затем прихватил полотенце и, перемахнув через забор, оказался на улице. В глазах Вики мелькнуло торжество. Она тут же прилипла ко мне, словно пиявка, и поволокла за собой. Пляж оказался абсолютно пуст. Девушка быстро разделась догола, даже трусики скинула. Заметив мой удивленный взгляд, она подняла брови:
   - Что ты так смотришь, тебе не нравится мое тело?
   - Нравится, но...
   - Ах, эти предрассудки! - рассмеялась она. - Мы здесь обходимся без них! Пошли окунемся!
   Скрепя сердце я подчинился, но при первой же возможности выбрался на берег и растянулся на траве, подставив спину горячим лучам солнца. Вика продолжала с наслаждением плескаться. С реки доносился ее русалочий смех. Я расслабился, исчезло ставшее привычным чувство настороженности. Журчание воды, запахи трав, ласкающие тело солнечные лучи - все настраивало на мирный лад. Мысли в голове текли неторопливые, приятные. Вспомнилось детство. Тогда я очень любил купаться, часами в воде сидел. Это сейчас окунулся да на берег загорать. Даже когда перегреешься - лень в воду лезть, заставлять себя приходится. В детстве же все было иначе. Потерявшие терпение родители силком выволакивали меня на берег, потом растирали посиневшее, покрытое гусиной кожей тело. Как-то раз в пятилетнем возрасте я по причине своей страсти к водным процедурам едва не утонул. Плавать я еще не умел, бултыхался возле берега, но неожиданно провалился в яму и сразу почувствовал, что захлебываюсь. Кругом резвилось много ребятишек, но звать на помощь я почему-то стеснялся. Тут бы и пришел мне конец, но какой-то парнишка постарше схватил меня за шкирку, вытащил из ямы и сразу уплыл куда-то. Я до сих пор ему благодарен, но иногда мне кажется: может, было бы лучше, если бы он меня вообще не заметил?..
   Вдоволь накупавшись, Вика выбралась из реки и с размаху плюхнулась рядом на землю.
   - Кайф, балдеж! - охарактеризовала ведьма свое состояние. - Ты почему так быстро вылез?
   - Поясница побаливает, - соврал я. - Боюсь застудить!
   - Надо йогой заниматься, - наставительно произнесла Вика. - Тогда никаких болезней не будет, тогда... ой! - вдруг вскрикнула она, заметив в отдалении группу парней, вышедших из леса. - Это мои одноклассники! Сейчас приду!
   Нисколько не стесняясь своей наготы, девица побежала навстречу им. Солнце светило прямо в глаза, и лиц пришедших я не разглядел, а напрасно!
   Вика вернулась через полчаса, чем-то озабоченная.
   - Пора домой, - заявила она.
   Я не возражал.
   Когда мы пришли в поселок, Вика стала настойчиво уговаривать зайти к ним пообедать. Сперва я решительно отказывался, но потом решил не злить ведьму - ведь это единственная ниточка к остальной нечисти. Благодаря знакомству с ней удалось отправить в Ад Ивана Гермогеновича. Может, теперь сумею на самого Учителя выйти, узнать место шабашей и разом уничтожить всю секту!
   Авдотья Петровна лучилась златозубой улыбкой возле богато накрытого стола.
   - Присаживайся, студент! Присаживайся, - суетилась она, тряся жирным задом. - Кушай на здоровье, но сперва рюмочку для аппетита! Домашняя настойка! Ни-ни, не смей отказываться, кровно обидишь!
   Я слишком поздно сообразил, какая это "настойка". По голове будто треснули огромным молотом, комната закружилась перед глазами. Уже лежа на полу, я увидел лица обеих ведьм, оскаленные в гримасах дьявольской радости. Потом окружающий мир заволокло черной мглой.
   ГЛАВА 6
   Сознание медленно возвращалось ко мне. Во рту ощущался омерзительный привкус паленой резины, а голова болела так, словно на ней всю ночь танцевали канкан. К горлу подступала тошнота. Желудок горел огнем. Память на время отшибло, и, не открывая глаз, я принялся соображать: с кем это так вчера надрался? Не придя к определенному выводу, я решил хотя бы взглянуть, где нахожусь. Если у себя на квартире - хорошо, если у друзей или какой-нибудь шлюхи - гораздо хуже. Мысль о том, что придется добираться до дому в подобном состоянии, приводила в содрогание. "А вдруг на сегодня намечены важные дела?" - внезапно ужаснулся я и сделал героическую попытку открыть глаза. Это оказалось непросто. Веки будто смазали универсальным клеем. Наконец мне удалось разлепить левый глаз. То, что он увидел, превзошло самые худшие ожидания. Я лежал на полу в темном сыром подземелье, единственным источником света в котором являлось узенькое зарешеченное окошко под потолком. Руки и ноги были скованы цепями.
   "Все ясно, лягавые сцапали! - мысленно содрогнулся я. - Интересно, за что?"
   Я начал припоминать свои многочисленные прегрешения перед законом, но не обнаружил ни одного, на котором мог бы проколоться. Впрочем, в нашей стране, в связи с последними указами, тебя могут схватить просто так, по подозрению, и держать в изоляторе временного содержания до тридцати суток. Разгул демократии!
   Я разлепил второй глаз. Постепенно в душу закрались сомнения. Подвал не был похож на камеру ИВС. Они набиты до отказа, здесь же пусто, и где, спрашивается, нары? Может, карцер?
   В углу послышался слабый стон, скорее скулеж, будто обидели маленького беззащитного песика. Товарищ по несчастью!
   - Где мы, браток? - с трудом ворочая языком, прохрипел я.
   В ответ раздался тихий плач. Довели парня, падлы! Хнычет, как девка! Интересно, что с ним мусора сотворили?
   Дверь в подвал широко распахнулась, пропустив поток яркого света и хорошо знакомую фигуру. В мозгу что-то вспыхнуло, пелена забвения спала, и память полностью вернулась.
   На пороге, широко расставив ноги, стояла Вика. Лицо девицы кривила кровожадная улыбка, в глазах пылала злоба.
   Ведьма наконец сбросила маску, полностью обретя вид, соответствующий ее прогнившей душе.
   - Попался, Палач! - прошипела она, облизывая пунцовые губы тонким языком. - Не больно хитер ты оказался! Эх, как бы я тебя сейчас помучила! шалава аж затряслась от вожделения. - Ничего, ничего! Скоро вернется Иван Гермогенович - тогда мы с тобой займемся по-настоящему!
   Я мысленно усмехнулся, но о том, что колдун никогда больше не вернется, благоразумно умолчал, а заодно благословил собственную предусмотрительность, заставившую надежно спрятать трупы.
   - Ты будешь умирать долго, мучительно, постепенно сходя с ума и умоляя смерть явиться как можно быстрее! - продолжала верещать Вика, в голосе которой не было уже ничего человеческого. В данный момент она более всего напоминала гиену. - Знаешь, что изобрел один из наших братьев? Мы накачаем тебя наркотиками, чтобы не подох раньше времени от болевого шока. Потом снимем кожу до плеч и завяжем узлом над головой, а тело посыплем солью!
   - Дура ты! - презрительно ответил я. - Это придумал вовсе не ваш говенный брат. Так поступали душманы с нашими пленными!
   Некоторое время ведьма пожирала меня ненавидящим взглядом, явно борясь с искушением приступить к пытке немедленно. Но наконец дисциплина взяла верх. Издав змеиное шипение, Вика вышла из подвала, захлопнув за собой дверь. Лязгнул засов. Установилась мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая всхлипываниями в дальнем углу.
   Теперь все стало ясно. Среди парней на пляже кто-то знал меня в лицо, о чем и сообщил Вике. По-быстрому предупредили Авдотью Петровну, которая подсунула мне отраву. Сейчас гады торжествуют и, дожидаясь прихода колдуна, старательно изобретают изощренные пытки.
   "Ждите-ждите, сволочи, - с ненавистью прошептал я. - Скоро вы все с ним увидитесь!"
   Я оглядел кандалы. Ничего особенного! Замки довольно примитивные. С трудом дотянувшись до ботинка, я вытащил из подошвы иголку. Большего не требовалось! Пару лет назад вернувшийся с отсидки старый Филин друг профессиональный взломщик - показал мне кое-какие секреты своего мастерства. Мы тогда всей бандой зависали в загородном доме отдыха, делать было нечего, а старику я чем-то приглянулся. Может, потому, что внешне немного напоминал его сына, забитого насмерть козлами<Сноска Добровольный помощник тюремной или лагерной администрации.> в пресс-хате <Сноска Особая камера, где сидят козлы. В нее бросают непокорных подследственных или блатных авторитетов, надоевших начальству. Что с ними там творится даже говорить не хочется.> . Учеником я оказался никудышным, сейфа открыть не смогу, но такую дребедень запросто! Через десять минут работы руки и ноги оказались свободны. Я с наслаждением размял затекшие мышцы. Плач в углу усилился. Я подошел поближе и остолбенел. Съежившись, как больной зверек, там лежала молоденькая девчонка - лет пятнадцати-шестнадцати. Сквозь разорванное платье виднелось посиневшее от холода обнаженное тело. Руки и ноги были скручены веревками. Очевидно, сатанисты справедливо посчитали, что кандалы для этой несчастной пичуги излишняя роскошь. Справиться с веревками не составило ни малейшего труда. Получив свободу, малышка заплакала еще сильнее, хотя, по идее, следовало бы обрадоваться. Типичная женская логика! Я осторожно прижал к себе холодное, дрожащее тельце и начал ласково, как котенка, гладить по голове. Постепенно она успокоилась.    - Как тебя зовут? - спросил я.
   - Аня, - ответил слабый голос.
   - Давно тебя схватили?
   - Вчера!
   - Знаешь, зачем?
   - Они сказали, что для жертвы какому-то Благому Божеству.
   - Благое Божество - это дьявол, а те люди - сатанисты. Теперь кончай хныкать и слушай внимательно. Нам нужно выбраться из этой вонючей ямы! Надеюсь, ты не против?
   - Не-ет!
   - Чудесно, тогда сейчас ты начнешь кричать как можно громче, кто-нибудь явится поглядеть, что случилось. Дверь откроется, а дальше... дальше мои проблемы!
   Девочка ухватила идею с полуслова и заверещала так, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Возможности женских голосовых связок поистине безграничны! Это продолжалось минут пять, но никто не пришел, хотя такие вопли можно было услышать даже на улице. Сатанисты оказались в сто раз бесчувственнее самого злобного тюремного надзирателя. Крики девочки их только забавляли.
   - Не действует, твою мать! - яростно выругался я. - Да перестань орать, сейчас чего-нибудь другое придумаем!
   Я погрузился в размышления. Как же заманить гадов? Чем пронять? Внезапно меня осенило.
   - Молитвы какие-нибудь знаешь? - обратился я к девочке, мысленно умоляя Бога, чтобы она не оказалась атеисткой!
   - Знаю! Каждую неделю в церковь хожу!
   - Умница, прелесть! - я чуть не подпрыгнул в восторге и от избытка чувств расцеловал Аню в обе щеки. - Выбери одну из самых сильных да кричи во весь голос!
   - Да воскреснет Бог и расточатся враги Его, - незамедлительно начала Аня, - и да бежит от лица Его ненавидящий Его. Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением...<Сноска Это "Молитва Честному Кресту". Черти ее страшно боятся и ненавидят, их слуги соответственно тоже.>
   На этот раз чертопоклонники среагировали мгновенно. Дверь распахнулась, и в подвал ворвался прыщавый тип с моим собственным "узи" в руках.
   - Заткнись, сука! - взвизгнул он. - Язык отрежу!
   Эти слова оказались последними в жизни ублюдка. Захлестнув на горле цепь, я быстренько удушил его.
   - Действует молитва! - улыбнулся я. - Один уже погиб! Правда, не бес, только слуга, но все же...
   Девочка смотрела на труп широко распахнутыми от ужаса глазами.
   - Вы... вы... убили его?!
   - А ты думала, целоваться с ним стану, конфетками угощать? раздраженно огрызнулся я, но, видя, как ее глаза наполняются слезами, смягчил тон: - Пойми, малышка! Это не люди! Христианская заповедь "Не убий" к ним не относится! Кроме того, у нас не было другого выхода! Или ты хочешь быть принесенной в жертву дьяволу?
   - Не-е-ет!
   - Тогда вытри глазки и тихонько ступай за мной. Возможно, наверху еще кто-то есть! - Нагнувшись к трупу, я забрал автомат. Затем отстегнул с пояса кинжал в ножнах. На рукоятке оказалась знакомая эмблема: голова козла и три шестерки.
   Затаив дыхание, я начал, крадучись, подниматься по ступенькам. Так же, как у колдуна, лестница из подземелья вела прямо в дом. В первой комнате никого не оказалось, но из соседней доносились голоса. Один принадлежал Авдотье Петровне, другой, мужской, был мне незнаком.
   - Заткнулась паршивка, - удовлетворенно бубнила старая ведьма. Жаль, что нельзя ей прямо сейчас сердце вырезать!
   - Ничего, скоро праздник, - утешал невидимый собеседник. - Тогда повеселимся!
   - Точно, сынок, точно! Но уж больно не терпится!
   - Зато над парнем сегодня покуражимся! От всей души! Лихо вы, Авдотья Петровна, его взяли!
   Продавщица в ответ довольно хихикнула.
   Сделав Ане знак оставаться на месте, я осторожно приоткрыл дверь. Хорошо смазанные петли не скрипнули, но тем не менее сатанисты резко обернулись в мою сторону. Приятелем ведьмы оказался бородатый мужчина лет тридцати с черными хитрыми глазами. Оба сидели за столом, посреди которого лежали мой выпотрошенный рюкзак, пистолет, гранаты. Похоже, в данный момент они наслаждались лицезрением трофеев. Мужик опомнился первым, попытался вскочить, но брошенный кинжал пробил ему горло. Дальше даже говорить не хочется! Я никогда не убивал женщин, но что оставалось делать, если проклятая ведьма направила на меня мой собственный "ТТ"?! Пришлось срезать ее короткой очередью! Странно забулькав, Авдотья Петровна уткнулась лицом в стол. Первым делом я собрал в рюкзак свое имущество, состоящее, главным образом, из оружия. Потом оттащил трупы в подвал, задвинул засов. Было бы неплохо запастись едой, но брать что-либо из этого дома не хотелось.