Деверо Джуд. Преображение (Медовый месяц)

   — Мне хотелось, чтобы сестра была поблизости. Давненько я тебя не видел.
   Лиа выхватила из поленницы длинное полено и бросилась к нему.
   — Зашиби меня, Лиа, и тебе ни в жизнь не найти дорогу из леса, — то ли пригрозил, то ли взмолился он, закрывая лицо руками.
   Полено замерло в нескольких сантиметрах от его головы.
   — Ты — мерзкий грязный шантажист, — сказала она с отвращением, потом повернулась к Уэсу.
   — От вас, ребята, никакого толку, — раздался за ее спиной голос Эйба. — Вот погодите: расскажу Ревису, как она при вас мне угрожала и чуть не убила меня. У Ревиса найдется, что сказать вам.
   Перед тем как уйти с братом, Лиа не спеша уложила свои небогатые пожитки. Ей хотелось, чтобы Уэсли проснулся — тогда она сочинила бы что-нибудь и рассказала бы, куда уходит. Впрочем, пока она еще ничего не успела придумать. Но он крепко спал, медленно и глубоко дыша. На его лице застыла гримаса боли.
   Присев рядом, Лиа коснулась его щеки. Сейчас она не могла вспомнить, почему в последние месяцы была зла на него. Зато вспомнилось, как девочкой влюбилась в него, как росла на мерзкой ферме… Но тут появился Эйб.
   Только мысли об Уэсли позволили ей сохранить рассудок.
   — Хватит рассиживаться над ним, нам пора в дорогу. Ревису захочется позавтракать. Он не любит, когда ребята надолго исчезают с глаз.
   Лиа наклонилась и поцеловала Уэсли в мягкие со сна губы.
   — Я постараюсь вернуться как можно скорее, — пообещала она, обращаясь к нему, и вышла из хижины. Эйб искоса посмотрел на восходящее солнце:
   — В путь.
   Он явно был чем-то озабочен. Вниз под гору между скал, через заросли куманики вела извилистая тропинка. С трудом пробираясь по крутому склону, Лиа пыталась собраться с мыслями. Она решила, что ей нужно узнать как можно больше об этой шайке, в которой она поневоле оказалась.
   — А где Бад и Кэл? — спросила она, отводя от лица ветку шиповника.
   — Им не по душе ходить с чужими. Они, дурачье такое, не понимают, что люди должны держаться друг друга. Даже Ревис никак не может втолковать им.
   — А они считаются с этим Ревисом? Эйб остановился и повернулся к ней.
   — Если ты задумала настроить ребят против меня, то лучше сразу забудь об этом. — Лиа не подала вида, что он угадал.
   — Ревис и ребята — братья, — горделиво ответил Эйб, потом повернулся и добавил:
   — В некоторых семьях принято держаться друг друга.
   — Значит, есть еще один из «ребят»? Этих гигантов трое?
   — Да нет, Ревис — обыкновенного роста и не такой тупой, как эти парни. Вообще-то они не кровные родственники. Мать Ревиса где-то подобрала Бада и Кэла, когда они были совсем маленькими. Они росли вместе с Ревисом, а это кое-что значит.
   Лиа скорчила за его спиной гримасу; ей надоели его намеки на то, что она ведет себя не по-родственному.
   Некоторое время они шли молча.
   — А говорить Бад и Кэл умеют? Эйб фыркнул:
   — Только если ты им действуешь на нервы. — Эйб фыркнул: Впрочем, у них такие крохотные мозги, что им и сказать-то нечего.
   — А ты считаешь, что чем больше человек говорит, тем больше у него мозгов?
   — Ты, Лиа, временами говоришь больно умно. Я не мастер произносить речи, но Ревис-то умеет это делать. Попробуй поговорить с ним. И смотри, не вздумай набрасываться на него с дубиной, потому что ребята заступятся за Ревиса. Не хотел бы я, чтобы моей сестре досталось.
   — А я думаю, хотелось бы, — ответила она насмешливо.
   — Это не у меня родственные чувства отсутствуют, а у тебя.
   Вскоре они увидели вырубку и на ней полуразвалившуюся хижину и поленницу. Неподалеку протекал ручей. Лиа остановилась, вглядываясь в эту картину, и туг из задней двери хижины вышла изможденная женщина и начала набирать дрова тощими руками.
   — Кто это? — спросила Лиа.
   — Это Вериги, — ответил Эйб. — Наша последняя… хм, кухарка. Ненадолго ее хватило. Это все из-за ребят, они без конца еду требуют, — добавил он и отвел глаза.
   Лиа не стала подвергать его слова сомнению, но все время, пока они спускались, не сводила с женщины глаз. Та даже не подняла головы. Судя по ее виду, она была измучена до того, что ей было безразлично, кто идет по вырубке.
   — Приготовь пожрать, — приказал ей Эйб глухим голосом. Вериги направилась в хижину, едва передвигая ноги. Вдруг на вырубке появились Бад и Кэл, будто никуда и не уходили. Недолго поколебавшись, Лиа направилась в хижину, подошла к Вериги и забрала из ее рук дрова.
   — Посидите, — ласково распорядилась она, — а я приготовлю еду.
   Единственным проявлением чувств Вериги стал удивленный взгляд. Она направилась в угол и скорчилась на полу.
   — Не сюда! — воскликнула пораженная Лиа.
   — Сядьте за стол.
   Вериги испуганно повернулась в ее сторону и покачала головой.
   — Вы боитесь Эйба? — Вериги покачала головой. — Бада или Кэла? — И опять она покачала головой. — Ревиса, — прошептала Лиа, и женщина, услышав это имя, съежилась еще больше. — Теперь мне все понятно, — заключила Лиа и принялась изучать содержимое мешков с припасами. — Именно такого партнера и нашел Эйб, — добавила она.
   Перед плитой Лиа всегда чувствовала себя уютно. До того, как она вышла замуж за Уэса, вся ее жизнь так или иначе была связана со съестными припасами — их нужно было выращивать, запасать и готовить. Теперь, занявшись привычной работой, она подумала, что обильная еда позволит привлечь Бада и Кэла на ее сторону. Должно быть, ей понадобится помощь, раз этот Ревис так жесток, как можно судить, глядя на Вериги.
   Запасов в хижине было в изобилии, и, обнаружив в одном из мешков женское платье, Лиа поняла, что оно было украдено. Она не хотела поддаваться душевной слабости. Бад и Кэл помогали ей ухаживать за Уэсли, и она собиралась отплатить им за это, приготовив не просто хороший, а великолепный обед.
   — Ты не можешь побыстрее? — спросил Эйб. — Ревис, того и гляди, вернется.
   — Если ты не станешь мне мешать, я буду работать быстрее. — Лиа протянула Вериги сваренное вкрутую яйцо.
   — Она еду не заслужила. Здесь такой порядок, не работаешь — не ешь.
   — Разве не вы довели ее работой до полусмерти? А теперь уходи, иначе я скажу Баду и Кэлу, что ты мешаешь мне готовить.
   К вящему ее удовольствию, краска сразу сползла с лица Эйба и он сразу же вышел из хижины.
   «Так. Видимо, Эйб ребят побаивается». Она посмотрела на Вериги, ища подтверждения этим словам, но та жадно запихивала яйцо в рот.
   От начала и до того момента, когда обед был готов, прошло полтора часа, и количество приготовленного удивило даже саму Лию.
   — Бад, Кэл, — позвала она, выглянув из двери.
   — А меня ты звать не собиралась? — проскулил Эйб и, обойдя ее, вошел в хижину.
   Внутри маленькой хижины была печь, большой стол, пять стульев, а по углам валялось несколько одеял. Повсюду были разбросаны мешки. «Набиты неизвестно чем», — подумала Лиа.
   Вернувшись в хижину, она увидела, что Бад и Кэл уже сели за стол и приступили к еде. Лиа села напротив них, а Эйб — во главе стола. Она попыталась пригласить Вериги к столу, но га еще больше съежилась в своем углу.
   — Не трогай ее, — бросил Эйб. — Она боится Ревиса, — быстро добавил он и ухмыльнулся. — Ревис очень приятный человек, правда, ребята?
   Ни Бад, ни Кэл и не подумали ответить ему, а поглощали приготовленный Лией обед. За столом они держались хорошо, гораздо лучше, чем Эйб, который жадно набивал себе рот.
   Лиа с беспокойством думала о Уэсли. Придет ли он в себя? Попробует ли подняться на ноги и разыскать ее? Голоден ли он? Сможет ли она найти дорогу к нему?
   — Ешь как следует! — распорядился Эйб. — Ревису худые женщины не нравятся.
   В мозгу Лии прозвенел сигнал тревоги.
   — А какое отношение мой вес имеет к твоему сообщнику?
   — Да никакого, — поспешно отозвался Эйб. — Просто Ревис настоящий джентльмен, он любит красивых женщин.
   Она подалась вперед.
   — Джентльмен не грабит людей.
   — Хорошо сказано, — раздался голос за ее спиной. Лиа быстро обернулась, а Эйб вскочил с места, опрокинув стул.
   — Мистер Ревис, — произнес Эйб с придыханием, почтительно охваченный священным ужасом.
   Лиа не знала, кого ей доведется увидеть, но стоявший в дверях человек в любом случае не отвечал ее представлениям. Он был высоким, широкоплечим, с узкими бедрами и вьющимися черными волосами. Его темно-карие глаза притягивали к себе. Губы на его красивом лице с квадратной челюстью изогнулись в язвительной усмешке, он жадно разглядывал ее.
   По спине Лии пробежал холодок.
   — Это она, мистер Ревис, — сообщил Эйб. — Это моя сестра. Красивая, правда? К тому же и крепкая. Она способна выдержать больше, чем какой-то месяц или два.
   Лиа не могла оторвать глаз от пришедшего. В нем было нечто пугающее и в то же время притягательное. Она провела языком по губам.
   Медленно, по-кошачьи, Ревис приблизился к ней. Он был одет в черную шелковую рубашку, черные шерстяные брюки и черные кожаные сапоги. Ревис изящным движением протянул ей руку.
   Лиа пожала ее, и на секунду ей показалось, что она опять в гостиной дома Стэнфордов. Она стояла перед ним так, будто ее приглашали на танец.
   — Действительно, она красива, — произнес Ревис низким голосом.
   — Я знал, мистер Ревис, что она вам приглянется. Я так и знал. Да она и сама рада познакомиться. В ней есть изюминка. Вы будете довольны.
   Лиа стояла посередине убогой хижины, ее рука была в руке Ревиса. По доносившимся из-за спины звукам можно было понять, что Бад и Кэл продолжают невозмутимо есть. Смысл слов брата начал медленно доходить до нее. Секунду она переводила глаза с Эйба на Ревиса, и ей все стало ясно. Ревис не был ничьим партнером, и, уж конечно, не был партнером Эйба Симмонса. И Лиа предназначалась не на роль поварихи, а на роль живого подарка этому красивому, очаровательному злодею. Она резко выдернула руку.
   — Кажется, произошло недоразумение, — заговорила она. Меня пригласили сюда поварихой.
   — Вот какая она осторожная! — Эйб нервно рассмеялся. — Моя сестренка все знает про мужчин, просто обожает их, и вижу, что вы, мистер Ревис, ей ужасно нравитесь. Давай, Лиа, поцелуй его.
   Лиа резко повернулась к брату. Ее лицо исказила гримаса гнева.
   — Ты сказал, что вам нужна повариха, а сам рассчитывал, что я буду торговать собой ради тебя? Имей в виду, дрянь такая, я не служу своим телом никому, и меньше всего, таким преступникам, как он.
   — Мистер Ревис, — заговорил Эйб бледнея. — Она не это хотела сказать. Вы же сами знаете, как нравитесь дамам. Она просто решила, что больше вам понравится, ежели придется добиваться ее.
   — Ах ты!.. — вскрикнула Лиа и бросилась на брата. Сильная рука Ревиса резко выбросилась вперед и схватила Лию за талию. Он прижал ее к себе.
   — Какова бы ни была причина, рад, что вы с нами, — вполголоса произнес он. — Я люблю храбрых женщин, это приятно. — Свободной рукой он начал поглаживать ее руку. — Мне будет приятно укротить тигрицу.
   — Пусть вам будет приятно вот это! — закричала она и ногой ударила его по щиколотке. Что бы ни произошло потом, по выражению лица Ревиса она поняла, что дело стоило того. Почему красивые мужчины всегда убеждены, что женщины готовы им покоряться? — Грязный вор не коснется меня, — заявила она с вызовом, но тут же попятилась от Ревиса.
   — Хватайте ее, мистер Ревис! Такая неблагодарная сестра заслуживает вашего наказания, — завопил Эйб.
   В глазах Ревиса застыло холодное, жесткое, страшное выражение, и он двинулся к Лие.
   Она бросилась за стол и загородилась от него стулом.
   — Не трогайте меня, — предупредила она. — Не смейте ко мне прикасаться.
   — Ты слишком красива, так что мне безразлично, чего ты хочешь. — Ревис швырнул стул в угол комнаты.
   Лиа продолжала пятиться, хватаясь руками за плечи Бада и Кэла, которые продолжали есть.
   — Помогите, — умоляла она, но юноши не обратили внимания на ее призыв.
   — Ребята слушают только меня, — заявил Ревис, продолжая наступать на нее. — Так не закончить ли игры? Иди ко мне! Я хозяин этого маленького царства, и здесь все дают мне то, что я пожелаю. Или раскаиваются, что не пошли мне навстречу, — добавил он.
   Из угла донесся жалобный плач Вериги. Так вот как вы поступили с Верига? Принудили ее?
   — Ревис хитро улыбнулся своим мыслям.
   — Когда мои женщины мне не повинуются, я их караю.
   Лиа невольно вздрогнула. Если ей удастся выпутаться из этой истории, она устроит брату взбучку. Она скосила глаза в сторону Эйба, и в этот миг Ревис набросился на нее. Заломив руку Лии за спину, он прижал ее к себе.
   — В тебе есть огонь, красотка, — прошептал он. — И я хочу им воспользоваться.
   — Прекратите'. — воскликнула она, и в голосе ее прозвучала мольба, хотя она старалась не обнаружить это.
   Ревис впился в ее шею губами.
   — Ты привыкнешь получать удовольствие от того, что я даю, — вкрадчиво прошептал он.
   Лиа с трудом соображала. И не потому, что прикосновение его горячих губ к шее взволновало ее; просто она каким-то образом догадалась, что если Ревис добьется от нее того, что хочет, она, а может быть, и Уэсли, погибнут. Спастись можно, лишь остановив его.
   Лиа не могла тягаться с ним силой, но Бад и Кэл могли, если бы только она привлекла их на свою сторону.
   — Мне не хочется заниматься любовью на людях, — прошептал Ревис.
   — Идем на улицу, там мы будем совсем одни. Я покажу тебе мужчину в душе вора, которого ты так боишься.
   — Я не… — заговорила Лиа. Рука Ревиса сжалась на ее горле, и большой палец надавил на пульсирующую вену.
   — Может быть, тебя стоит припугнуть. Люблю, когда женщина сопротивляется.
   — Потому что не можете найти женщину, которой были бы нужны? — резко бросила она.
   Ревис поднял черную бровь.
   — Пожалуй, тебя бы стоило хорошенько проучить.
   Почувствуешь боль, так сразу перестанешь сопротивляться.
   — Она этого заслужила, — поддакнул Эйб.
   — Заткнись, — рявкнул Ревис, ни на секунду не сводя глаз с лица Лии. — Твой придурковатый братец рассказал тебе про меня? Я беру то, что мне нужно, и пользуюсь им, пока оно еще на что-то годится. Ты не можешь противиться мне, бороться со мной, потому что я всегда добиваюсь своего.
   И он грубо и яростно впился в ее губы. Когда он отпустил Лию, по блеску его глаз она поняла, что он уверился — теперь она желает его. Он был убежден, что от его поцелуя она падет перед ним на колени.
   Зарычав, Лиа плюнула ему в лицо, а когда он замахнулся, чтобы ударить ее, отвернулась.
   — Бад и Кэл, — позвала она. — Если вы меня не защитите, я больше не буду готовить для вас.
   При этих словах рука Ревиса замерла в воздухе. Он разжал хватку и резко прижал Лию спиной к стене. Его красивое лицо исказилось отвратительной ухмылкой.
   — Думаешь настроить против меня моих братьев? Думаешь, ты сумеешь распоряжаться тем, чему я хозяин?
   — Нет, я… я просто не хочу, чтобы вы меня касались. Что-то в его манере держаться еще больше испугало ее. Спрятав руки себе за спину, она вцепилась в стену, как бы пытаясь продраться сквозь нее на свободу.
   — Ты должна понять, что я здесь хозяин, и какая-то женщина, черт побери…
   Он опять замахнулся на нее. Но так и не ударил. Широкая рука Бада схватила его за запястье.
   — Эта женщина будет готовить еду. — Бад произнес это негромко и мягко, но нельзя было не расслышать в его голосе решимость.
   Надо было видеть выражение глубокого изумления на лице Ревиса. Он приготовился ответить, но, посмотрев на стоявших по бокам юношей, рядом с которыми он казался совсем невзрачным, опять уставился на Лию, и от его взгляда она содрогнулась. Теперь он ее возненавидел, и Лиа на секунду пожалела, что не подчинилась ему.
   Ревис освободил руку из тисков Бада, повернулся и вышел из хижины.
   На мгновение в хижине воцарилась тишина. Потом раздался громкий плач Вериги. Эйб тяжело опустился на стул.
   — Господи, Лиа, ты добилась своего. Ревис не тот человек, которого можно доводить до бешенства.
   Бад и Кэл переглянулись и бесшумно вышли на улицу. Лиа трясущимися руками принялась убирать со стола.

Глава 17

   Только поздно ночью Лиа сумела выскользнуть из хижины грабителей. Ревис еще не вернулся, но его нападение на Лию так перепугало Верити, что Лие пришлось успокаивать ее несколько часов. Верити истерически твердила, что Ревис вернется и убьет их всех. Лиа вымыла изможденную женщину и уложила спать.
   Эйб принялся упрекать Лию за то, как плохо она обошлась с Ревисом, но стоило ей произнести несколько сочных слов, как он вышел из хижины.
   Большую часть этого долгого дня Лиа была занята приготовлением еды, и за обедом она как могла пыталась отблагодарить Бада и Кэла за оказанную помощь. Юноши вели себя так, будто и не слышали ее. Поддавшись внезапному порыву, она расцеловала обоих в щеку.
   — Надеюсь, ты не вознамерилась залучить этих болванов в свою постель? — заныл Эйб. — Ты не можешь отвергнуть Ревиса ради этих головорезов.
   — Эйб, — спокойно ответила Лиа. — Я достаточно тебя наслушалась. Если ты…
   — Если ты чересчур обозлишь меня или Ревиса, — прервал ее Эйб, — то я ему расскажу про богатенького парня, которого ты прячешь. Так что хорошенько подумай, прежде чем угрожать мне.
   После этого Лиа большей частью молчала, и Эйб самодовольно похмыкивал и постоянно напоминал о разных мелких делах, которыми ей придется заняться.
   Ночью, закончив все дела, она пустилась в долгий путь к хижине, в которой оставался Уэсли. По пути она сочинила историю, объясняющую, почему не смогла быть с ним.
   За долгую дорогу она очень устала. Когда Лиа оказалась у хижины, ее сердце колотилось. Как Уэсли, все ли в порядке?
   Она зажгла стоявшую около кровати лампу и с облегчением вздохнула, увидев, что Уэсли мирно спит. Он тут же открыл глаза.
   — Лиа? — прошептал он.
   — Я уже здесь. Я принесла тебе еду. Ты можешь есть?
   Он молча разглядывал ее.
   — Где ты была, Лиа? — тихо спросил он и сел.
   — Лежи! Лежи спокойно, а я тебя покормлю. — Она попыталась удержать его, но он оттолкнул ее руки.
   — Отвечай!
   Его голос звучал повелительно, и внезапно Лиа дала волю чувствам. Она упала на край кровати, закрыла лицо руками и заплакала. — Лиа, любимая, заговорил Уэсли и потянулся к ней. — Я вовсе не хотел обидеть тебя до слез.
   — Просто я устала, и столько всего происходит.
   — Что происходит? — спросил он, стиснув зубы. — Кто ранил меня, и где ты была целый день?
   Лиа вытерла слезы тыльной стороной ладони. Невзирая на усталость, ей предстояло разыграть главный в своей жизни спектакль.
   — Уэсли, — начала она. — Произошел ужасный несчастный случай. Какие-то люди охотились и нечаянно подстрелили тебя. Они помогли мне перенести тебя сюда, потом ушли. Видимо, они боялись, что , когда ты выздоровеешь, то погонишься за ними, поэтому и решили скрыться.
   Она глубоко вздохнула. Теперь предстояло самое трудное.
   — Когда я перенесла тебя в эту хижину, у двери появилась маленькая девочка. Она умоляла меня пойти к ней домой. Ее отец умер, но мать и все ее шестеро братьев и сестер слегли с корью, и присматривать за ними осталась только эта девочка. Я решила, что здесь тебе будет неплохо в одиночестве, потому что тебе больше всего нужен отдых, и пошла с ней. Мне целый день пришлось готовить, убирать и ухаживать за больными.
   Внезапно она умолкла и взглянула на него. Глаза ее молили верить ей. Она не была уверена, что сумеет выстоять еще и в схватке с ним.
   Взгляд Уэсли сверлил ее. Он ни разу в жизни не слышал такого нагромождения лжи, но она умоляет верить ей. Ее глаза были обведены синими кругами, платье перепачкано во время стряпни. Однако ему было известно, что в этих лесах никто не живет, именно поэтому он и привел ее сюда. Еще он знал, что здесь находилось разбойничье гнездо, и если кто-либо решался осесть в этих местах, то жизнь его оказывалась под угрозой.
   И вот Лиа сочиняла историю о какой-то женщине, жившей здесь с семью детьми. Сейчас он был слишком слаб, чтобы встать с кровати и выяснить, где она провела целый день, но по испуганному взгляду Лии понял, что она не скажет ему, что же происходит на самом деле.
   — Это очень похоже на тебя — вешать себе на шею чужие заботы, — сказал он, выдавив улыбку.
   — Ты… ты не против? — спросила Лиа, затаив дыхание. Поверит ли он ей на самом деле? Не откроется ли рана, если он отправится искать ее?
   — Лиа, — ласково продолжал он, — неужели я был таким тираном, что ты решила, будто я заставлю тебя оставаться со мной, пока какая-то вдова с детьми умирает? Ты об этом подумала?
   — Нет… я не знала, чего ждать. Кажется, твоя рана не так опасна, как мне казалось. Меня тревожило, что ты остаешься здесь совсем один.
   «И что-то испугало так, что ты не осталась со мной», — подумал Уэсли, однако взял руку Лии и поцеловал ее ладонь.
   — Ты можешь остаться, или тебе нужно вернуться? Она боялась возвращаться ночью по склону горы, но и оставаться с Уэсом не смела. Ревис мог отправиться разыскивать ее, и она поднялась.
   — Я должна вернуться. С тобой ничего не случится?
   — Мне будет не хватать тебя, но я справлюсь. Иди и постарайся как следует выспаться. Я поем и еще посплю. У меня так болит бок, что я не способен заниматься ничем другим. Его голос был на редкость усталым.
   — Да, — прошептала она и, собрав последние силы, вышла из хижины.
   — Черт бы ее побрал, — пробормотал Уэсли, как только дверь за ней закрылась. Что же с ней стряслось? Сначала она ускользнула ночью, чтобы встретиться с пришедшим в лагерь бездельником, и весь следующий день ее трясло от возбуждения. Он помнит, что потом в него стреляли, и пока он истекал кровью, она боролась с этим негодяем.
   Сегодня Уэсли весь день оставался в постели, питаясь оставленной кем-то для него едой, и ждал, пока вернется жена. Когда же он снова увидел ее, она казалась постаревшей на десять лет и была перепугана до смерти.
   Что, черт возьми, происходит? Придерживая рукой перевязанную грудь, он осторожно вылез из постели. Хата он потерял много крови, рана, в сущности, была не слишком опасна, и он не без умысла постарался избавиться от Лии, пока она не вздумала осмотреть его. Если она умеет лгать, то и он способен на это. Его хитрость будет состоять в том, что он притворится, будто чувствует себя гораздо хуже, чем на самом деле.
   Выйдя из хижины, он наклонил голову и прислушался. Нетрудно было услышать, как Лиа пробирается вниз по склону горы. Если она пыталась сохранить все в тайне, у нее это получалось плохо.
   Двинувшись вслед за ней, он услышал слева от себя шаги еще одного человека. Его поступь была тяжелой, и Уэсли догадался, что это тот великан, которого он раньше видел на месте своей ночевки. Он следовал за Лией по пятам, стараясь не попасться ей на глаза.
   Уэс бесшумно скользнул влево и по дороге подобрал толстый сук. Справиться с человеком такого телосложения можно только с помощью чего-то тяжелого.
   Следуя за ним и Лией, Уэс прошел немалый путь, пока не остановился на возвышении, откуда посреди вырубки была видна хижина. Было видно, как Лиа подошла к задней двери, и в свете луны навстречу ей выбежал худощавый человек. До него донеслись слова:
   « Где, черт возьми, ты была?»
   Уэсли притаился, сидя на земле, и следил за ними, пораженный, пытаясь понять, во что же Лиа ввязалась.
   Но тут же он выпрямился, потому что сук, который он держал в руках, был прижат к земле чьей-то ногой. Он посмотрел прямо в глаза юного гиганта, которого впервые увидел накануне. Уэсли безотчетно замахнулся, но кто-то, стоявший за его спиной, перехватил его руку. Резко повернувшись, он увидел второго гиганта.
   Уэс выдернул руку из его тисков.
   — Если хоть один из вас тронет мою жену, я убью вас! — прошипел он. У него не было особых оснований думать, что они испугаются угрозы, но это его не остановило.
   — Она пока вне опасности, — сказал один из незнакомцев. — А теперь возвращайтесь в хижину, а то ваша рана опять начнет кровоточить.
   В свете луны Уэс перевел взгляд с одного юноши на другого, неожиданно поняв, что происходящее связано с большой опасностью и Лиа каким-то образом втянута в это дело.
   — Моя жена нуждается в помощи, я не ошибся? — спросил он, надеясь в душе на сочувствие этих людей.
   — Возвращайтесь в хижину, тогда и поговорим, ответил один из них.
 
   Спустя четыре часа Уэсли опять остался один в крохотной хижине. Лампа погасла, и в комнате стемнело, но он подумал, что его ярости хватило бы на то, чтобы осветить половину земного шара.
   Сначала оба юноши, Бад и Кэл, изъяснялись с трудом, как будто им редко приходилось открывать рот.
   Но после уговоров и после того, как увидели жгучий интерес Уэса, они разговорились так, что никак не могли остановиться. Они не помнили своих родителей, но их взяла к себе мать Ревиса, когда им было по три года, и уже тогда они были такими крупными, что люди смотрели на них с удивлением. Еще мальчиком Ревис стал вором, но несмотря на это его отличало обаяние. Многие обращались с Бадом и Кэлом словно с уродами, а они были всего лишь молчаливыми великанами. Но Ревис был с ними добр. Его мать использовала юношей как еще одну пару быков, поэтому когда Ревис предложил им податься на запад, Бад и Кэл согласились.
   К этому времени они прожили в лесах Кентукки четыре года, и хотя Ревис хорошо обращался с ними и они многим были ему обязаны, им не нравилось, как он обходился с женщинами, которых приводил в хижину. Несколько раз Бад и Кэл пытались помочь этим женщинам, но те в страхе начинали кричать, потому что Эйб запугивал их небылицами о жестокости юношей.