Дэвид Питер. Долгая ночь Примы Центавра

   Вир вытащил один из своих старых сюртуков, рубашку неподходящего размера, жилет и штаны, и стремглав натянул все это на себя. То, что все эти предметы одежды не очень-то сочетались друг с другом и мешком висели на нем, лишь выгодно усиливало общий эффект запущенности.
   Вир кинулся к компьютерному терминалу и торопливо вывел на печать фотографию Рема Ланаса. Затем накинул на себя плащ - прощальный подарок матери, смысл которого Вир никогда не понимал. Это был всепогодный плащ с капюшоном, который явно бесполезен на Вавилоне 5 - как часто меняется погода на космической станции? Не похоже, чтобы здесь доводилось появляться дождевым облакам.
   Но теперь Вир нарядился в этот плащ, будто видел, как к станции приближается огромная грозовая туча, и накинул капюшон на голову, чтобы скрыть свое лицо. Нарядившись так, он отправился на нижние уровни, и молился, чтобы поспеть туда вовремя.
 

* * *

 
   Быть может, перспектива спуститься на нижние уровни и казалась Виру сущим проклятием, но он знал, что иного выбора у него нет. Он еще раз взвесил все варианты, но к несчастью, только этот казался реалистичным.
   Первым делом его поразило зловонье. Атмосферные фильтры на нижних уровнях работали не столь эффективно, как в остальных частях станции. В некоторой степени это можно было понять. Проектировщики Вавилона 5 не рассчитывали, что кому-нибудь взбредет в голову поселиться в технических коридорах и складской зоне, из которых и состояли нижние уровни, и соответственно, они не предусмотрели здесь тот же уровень вентиляции и то же количество каналов вытяжки, что и в обитаемых местах. Добавить к этому крайне недостаточное количество санитарных узлов, и все это в совокупности превращало нижние уровни в такое место, от которого любому следовало бы по возможности держаться подальше.
   Но, по крайней мере, здесь никто не обращал на Вира внимания. И потому, как бы иронично это не звучало, Вир чувствовал себя здесь комфортнее, чем в цивилизованных частях станции. Время от времени кто-нибудь бросал на него взгляд, но только чтобы оценить, может ли он представить какую-либо опасность. В этих случаях, если Виру удавалось перехватить такой взгляд, он просто выглядывал из-под капюшона и демонстрировал невинную улыбочку, которая буквально вопияла о том, что ее владелец абсолютно безвреден. И безмолвный вопрошатель сразу же возвращался к тем темным делишкам, которые требовали его внимания.
   В своей руке Вир сжимал распечатанную им фотографию Рема Ланаса. Впрочем, Вир провел так много времени, вглядываясь в это изображение на экране компьютера, что теперь, как ему казалось, каждая морщинка на лице Рема Ланаса навсегда запечатлелась у него в памяти.
   На нижних уровнях было очень многолюдно, и взгляд Вира блуждал по лицам в толпе, пытаясь заметить знакомые по фотографии черты. Это не казалось многообещающим занятием в плане достижения цели, но иного пути он не видел.
   Вир с тоской осмотрел палатки кустарей, торговавших своими изделиями, и домики, сооруженные из всякой всячины тут и там по всему пространству нижних уровней. Он увидел, как несколько человек, по виду большое семейство, собрались вокруг костра и жарили на нем нечто, напоминавшее больших насекомых-паразитов. Один только взгляд на это зрелище вызвал у желудка Вира желание вывернуться на изнанку. Но в известном смысле, созерцание такой картины позволило Виру по иному посмотреть на свою собственную жизнь. Вот он, такой несчастный оттого, что представители Альянса косо на него смотрят. СМОТРЯТ на него косо. И это самая большая из его проблем. Но у него есть одежда, еда, удобное жилище. Он живет в каюте со всеми удобствами, и ни в чем не нуждается, кроме дружеского общения. Но отсутствие друзей - это такая малость по сравнению со всем тем, в чем нуждаются эти бедные, несчастные люди.
   Вир провел несколько часов, блуждая по нижним уровням, и, наконец, даже набрался наглости, чтобы начать спрашивать случайных встречных, не видели ли они Рема Ланаса, демонстрируя им фотографию, чтобы помочь освежить память. Чаще всего ответом ему был пустой взгляд. Может быть, эти люди и в самом деле ничего не знали, хотя чаще Виру казалось, что им просто не хочется связываться. Во-первых, Рем Ланас не был их проблемой. А во-вторых, этот странный центаврианин, который выспрашивал про Рема Ланаса, несмотря на свой потрепанный вид, явно был чужаком, возможно, даже работал под прикрытием на какую-нибудь организацию. Так зачем же помогать ему? Тем более, что им самим, в конце концов, никто не помогал.
   Это была вполне разумная позиция, и Вир смог бы ее понять и простить, если бы на кону не стояли человеческие жизни.
   Конечно, при предположении, что он не вообразил себе невесть что, неправильно интерпретировав головоломную, умышленно запутанную ремарку Лондо.
   И тут он услышал шум.
   Шум раздавался где-то в отдалении и представлял собой смесь нескольких голосов, пытавшихся говорить одновременно. Но на этот шум накладывался еще один голос, который перекрывал их всех. В то время как остальные спорили о чем-то на повышенных тонах, тот, который по-командирски перекрывал их, звучал спокойно и твердо. Этот голос был знаком Виру почти столь же хорошо, как и голос Лондо. Это был голос Шеридана.
   Экскурсия приближалась. «Проект некоторых преобразований», о котором говорил Шеридан, начинал претворяться в жизнь.
   Вир осмотрелся в поисках каких-нибудь признаков Рема Ланаса, но вновь ничего не заметил.
   Вокруг начали собираться обитатели нижних уровней, в недоумении переглядываясь друг с другом, не имея понятия, отчего вся эта суета. Определенно, некоторые из них уже решили было, что пришли именно по их душу, как уже случалось и раньше во время облав службы безопасности. Тем не менее, драки пока что не намечалось, все шло достаточно мирно.
   Вир стоял в том месте, где от главного коридора, по которому шествовала экскурсия, в разных направлениях уходило несколько боковых ответствлений. Возможно, Ланас таился в одном из них. Но все это были слишком общие предположения, и Вир начинал чувствовать, что не справляется с ситуацией, и, возможно, он совершил ошибку, не обратившись заранее в службу безопасности. Следовало бы поручить это дело кому угодно, только не себе самому.
   Вир начал поворачиваться…
   …и краем глаза уловил вспышку света.
   Он на мгновение замер в недоумении. Вир не успел точно засечь, где была вспышка, и не понял, что её вызвало. Но, так или иначе, вспышка привлекла его внимание еще к одному коридору - тому, который он почему-то пропустил, когда озирался вокруг. И тут он охнул от изумления, не в силах поверить в свою удачу.
   Там стоял Рем Ланас. Он оказался центаврианином примерно одного с Виром роста, ужасно худым, с длинными руками и узкими плечами. Вир был ошеломлен. Несмотря на то, что он помнил черты Рема, он на всякий случай еще раз сверился с фотографией. Ланас выглядел чуть более потрепанным, чем на снимке, но, несомненно, это был он.
   Рем Ланас стоял в узком проходе, прямо за углом от главного коридора, держась рукой за выступ в стене. Он явно к чему-то прислушивался. И не только прислушивался, но то и дело выглядывал из-за угла, словно пытаясь определить, как скоро Шеридан и компания приблизятся.
   Вир тоже заметил Шеридана, шествовавшего во главе экскурсии в дальнем конце коридора. Ланас занял такую позицию, что ему достаточно было сделать пару шагов, чтобы оказаться на пути группы. Шеридана и компанию окружало кольцо охраны, впереди шел Зак, настороженно озиравший толпу, особенно тех, кто оказывался в непосредственной близости. И особенно внимательно Зак смотрел на их руки…
   Их руки. Конечно. Чтобы понять, нет ли в них оружия.
   И Вир поступил так же, глядя через коридор на Рема Ланаса. Но руки у Ланаса были пусты. Вообще не похоже, чтобы он имел при себе оружие. И, тем не менее, было в этом центаврианине что-то такое, отчего у Вира в мозгу зазвенел сигнал тревоги: «ОПАСНОСТЬ!» Вир начал продвигаться в сторону Ланаса, стараясь в то же время не привлечь к себе внимания раньше времени. Поначалу это было не сложно. Ланас не замечал его. Все его мысли фокусировались на чем-то другом.
   «Только бы мне подобраться к нему», - повторял Вир про себя. - «Только бы мне подобраться к нему». Беда в том, что у Вира не было никакого конкретного плана дальнейших действий, да даже и общих соображений, что следует предпринять в сложившейся ситуации. Но он чувствовал, будто некие силы подталкивают его, заставляя действовать определенным образом. Такое ощущение возникало у Вира уже не впервые. Но прежде, когда он испытывал такое чувство, всегда оказывалось, что это Лондо «пилотировал корабль». В этот раз все зависело от самого Вира… если только все действительно обстояло так, как он предполагал. По-прежнему оставалась вероятность, что он неправильно расшифровал загадку Лондо, что всё порождено лишь его воображением, разгоряченным от переутомления.
   Вир подбирался все ближе, ближе, а Рем Ланас все еще его не замечал. Теперь Вир уже мог разобрать выражение глаз Рема, и оно ему решительно не понравилось… Глаза его были пусты, как если бы Ланас не присутствовал в своей собственной голове, будто тело его было просто надето на кого-то, как пальто. Тело Ланаса застыло в неподвижной, напряженной позе. Так обычно какой-нибудь гигантский зверь готовится к прыжку. Или, быть может, это приготовилась захлопнуться некая ловушка.
   А его горло…
   Один раз бросив взгляд на горло Рема, Вир теперь не мог оторвать от него свой взор, потому что - каким бы это ни казалось противоестественным - это горло жило своей собственной жизнью. Оно пульсировало, слабо и ритмично. Никогда в жизни Вир не видел ничего подобного.
   Шеридан был пока еще довольно далеко, но приближался с каждым мгновением… Но и Вир неуклонно приближался к Рему.
   И когда оставалось совсем немного, Рем Ланас все-таки заметил его.
   Что смогло привлечь внимание Ланаса, Вир так и не понял, - то ли какое-то его неосторожное движение, то что-нибудь иное. Может быть, сыграло свою роль шестое чувство, предупредившее Ланаса об опасности. Как бы то ни было, голова центаврианина резко повернулась, и широко раскрытые, жутко пустые глаза уставились на Вира. Горло Рема запульсировало гораздо энергичнее.
   Вир застыл. У него не было ни малейшего представления, что делать дальше. И пока его разум тщетно рыскал в поисках какой-нибудь стратегии, тело само сделало первое, что пришло в голову. Вир отбросил капюшон, изобразил на лице улыбку и радостно закричал:
   - Рем! Рем Ланас! Я так и знал, что это ты! Это же я! Котто! Вир Котто! Как поживаешь!
   Ланас слегка склонил голову. Казалось, он прилагает усилия, пытаясь сфокусироваться на Вире.
   - Только не говори мне, что ты меня забыл! - продолжал Вир. - После всех тех безумств, которые были у нас с тобой! - болтая без умолку, он оказался уже в метре от Рема.
   Но Шеридан и компания тоже были уже неподалеку. Рем резко повернул голову в направлении Шеридана и попытался двинуться в его сторону. Вир преградил ему дорогу, и Ланас, наконец, впервые по-настоящему вгляделся в него. Что-то кошмарное появилось у Рема в глазах, что-то темное и ужасающее, и Вир почувствовал, что готов завопить от страха.
   И горло теперь не просто пульсировало. Оно ходило волнами.
   Что-то сидело внутри Ланаса, что-то двигалось по горлу, и Ланаса начал душить сухой кашель, его губы задрожали, будто в позыве рвоты.
   Повинуясь ощущению необходимости немедленно хоть что-то предпринять, Вир резко толкнул Ланаса. Рем шагнул назад, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но его движения были замедленными и неуклюжими, он не смог удержаться на ногах, и Вир повалился прямо на него. Они покатились кувырком, запутавшись в своих руках и ногах, а потом Вир обнаружил, что находится прямо за спиной у Рема, при этом голова противника оказалась у Вира на коленях. Инстинктивным движением Вир ухватил Рема за подбородок и прижал его голову к своим ногам. Вышло, конечно, неуклюже, но зато Вир теперь мог не дать Ланасу раскрыть рот.
   Рем отчаянно брыкался, но Вир не отпускал. Они бились молча, никто не звал на помощь. В коридоре появилась группа людей, но к Виру и Ланасу были обращены их спины. Всех интересовали не они, а Шеридан. Правда, один или двое бросили взгляды в сторону сцепившихся в драке центавриан, но всем было ясно, что это какие-то личные разборки, в которые не стоит вмешиваться.
   - Прекратите! Прекратите, - шипел Вир.
   Вир не был забиякой. Он не мог припомнить, когда последний раз дрался, он абсолютно не владел техникой рукопашного боя. Но от отчаяния силы его возросли многократно, появились уверенность и решимость, в которых он так нуждался.
   И тут он увидел, как что-то начинает высовываться между губ Рема.
   Вир едва сумел сдержать крик ужаса. Это было что-то тонкое и черное, словно некое щупальце, оно пыталось выбраться изо рта у Рема, выйти на свободу. Пульсация в горле Рема прекратилась. Очевидно, тварь была уже у Рема во рту и пыталась вырваться на свободу. Вира прошиб пот. Несмотря на все его усилия, еще одно щупальце высунулось изо рта Рема. Виру приходилось прилагать отчаянные усилия, чтобы не удариться в панику. Он с силой дернул голову противника вверх, так что зубы Ланаса сомкнулись, откусив щупальца. Черные уродливые отростки упали на пол и продолжали еще некоторое время извиваться, прежде чем затихли. Зато голова Рема яростно задергалась, тварь у него во рту то ли билась в агонии, то ли из последних сил пыталась выскочить. Вир удвоил свои усилия, но его вспотевшие пальцы начали соскальзывать.
   «Долго я так не выдержу», - решил Вир, и отметил про себя, что Шеридан все еще о чем-то говорит, но голос его слышится уже по другую сторону перекрестка. Президент уже миновал их, и теперь мимо проходила свита. Эта мысль дала Виру ощущение победы и на секунду ослабила его бдительность.
   Этого оказалось достаточно. Ланас внезапно взбрыкнул ногами, угодив Виру по скуле. Вир упал, и в голове у него зазвенели колокола, и, лежа на полу, он увидел, как рот Рема широко открылся, и оттуда выпрыгнуло мерзкое существо.
   Оно было крохотным и черным, того же цвета, что и его щупальца, и было покрыто плотной щетиной. У него было еще четыре конечности, помимо двух, откушенных зубами Рема, и оно с такой силой вырвалось изо рта центаврианина, что со шлепком врезалось в противоположную стену коридора. Буквально одно мгновение оно вертелось на месте, пытаясь сориентироваться. По размеру это существо могло бы уместиться на ладони Вира.
   Оно вопило от ярости, хотя это не был обычный физический звук. Вир просто слышал его в своей голове. Ошеломленный увиденным, Вир беспомощно лежал на полу, и охнул от ужаса, когда тварь с удивительной скоростью начала скользить через коридор прямо к нему. Вир мельком заметил, как что-то острое высовывается из спины твари, понял, что это нечто вроде жала. У него уже не было времени, чтобы отползти в сторону, не было времени ни на что другое, кроме как взвизгнуть от страха.
   И тут прямо у него перед глазами в пол впечатался черный сапог.
   Этот сапог ударил об пол буквально в дюйме от лица Вира, раздавив тварь в лепешку. Спасенный Вир только охал, а сапог крутился взад вперед, растирая тварь по полу. Когда сапог убрался, на месте твари осталось только красно-черное месиво.
 

Глава 11

 
   Вир глянул вверх.
   И увидел именно того, кто, как он полагал, просто померещился ему, когда он вчера шел к Шеридану в сопровождении Гарибальди. Незнакомец был одет в серую робу, и хотя под капюшоном Вир не мог как следует разглядеть его лицо, ему показалось, что тот довольно молод. Вряд ли больше тридцати лет от роду.
   Рем лежал на полу лицом вверх, глаза его были открыты. Человек в робе склонился над ним, некоторое время внимательно изучал. А потом провел рукой над лицом Рема, и глаза того закрылись, грудь начала равномерно вздыматься и опускаться, по всем признакам он просто заснул обычным здоровым сном.
   - С ним все будет хорошо, - сказал человек в робе. Он говорил очень тихим голосом, настолько тихим, что Виру приходилось напряженно вслушиваться. - Он проспит довольно долго, а когда придет в себя, то не сможет понять, почему он здесь. Он никому не причинит вреда.
   - А что, собственно, здесь произошло? - спросил Вир, пытаясь подняться на ноги. - Кто вы? - тут он заметил в руке человека посох. Конец посоха слабо мерцал. С едва сдерживаемым изумлением Вир спросил: - Вы… э-э-э… техномаг?
   Догадка породила в душе Вира странную смесь страха и радости. Четыре года назад Виру уже доводилось иметь дело с этими колдунами, чьи чудеса основывались на обширнейших научных познаниях. Это было одно из самых неприятных приключений в его жизни. Когда в тот раз техномаги, наконец, покинули Вавилон 5, чтобы продолжить свой путь за Предел, откуда, как надеялся Вир, они никогда уже не вернутся в нашу галактику, он вздохнул с облегчением. А вот теперь, похоже, стал обязан своей жизнью одному из них.
   - Да, я техномаг, из числа послушников. Мы не часто выходим в мир. Зовут меня Кейн.
   - Вот как? В самом деле?
   - Нет. Нет, конечно, - ответил тот. - Это псевдоним. Конечно, я не стану называть свое настоящее имя, и я никак не ожидал от тебя таких глупых вопросов. Имена обладают властью, а я не собираюсь давать тебе хоть какую-нибудь власть над собой.
   - Это хорошая философия, - согласился Вир. - Спасибо, что раздавил эту… это…
   - Дремотника. Наследие биотехнологии Теней. Поселился вот в твоем друге, - Кейн ткнул носком сапога в тело Рема. - Усыпил ему память, и дожидался возможности исполнить свою миссию.
   - Убить Шеридана.
   Кейн кивнул.
   - Да. От Ланаса требовалось только подойти поближе, а существо само сделало бы все остальное. Оно очень здорово прыгает. Приземлившись на Шеридана, оно бы ужалило его, и когда Шеридана доставили в Медотсек, он был бы уже мертв.
   - Прямо как Крэн.
   - Что?
   - Да так, ничего. Но почему сейчас? И почему Ланас?
   - Ну, не только сейчас. Бывало и раньше, возможно будет и потом. Хотя смерть может принимать разные обличия. Что же касается Ланаса, - под своей робой Кейн пожал плечами. - Слепой выбор, чистая случайность. Нужно было кого-то выбрать. Они выбрали Ланаса.
 

* * *

 
   - Они, это кто?
   - Об этом, - улыбнулся Кейн, - ты еще успеешь услышать. Пока тебе еще рано знать.
   - Но…
   - Скажи мне, - Кейн приблизился к Виру, глядя на него изучающим взглядом. - Почему ты решил разобраться с этим вопросом сам, почему не вызвал службу безопасности?
   - Я… мне нечего было им предъявить. Ничего конкретного. У меня были догадки, подозрения, и это все. И, кроме того, больше всего меня огорчала мысль, что все вокруг узнают, что центавриане замешаны в попытке покушения на Президента Шеридана. Даже если бы выяснилось, что это ложь, было бы следствие, допросы, пошли бы слухи среди других членов Альянса. Я этого не хочу. Центавру этого не нужно. Всё и без того плохо.
   - Значит, ты рисковал своей жизнью, руками и своей шеей, чтобы защитить репутацию Центавра.
   - Я… да, пожалуй, да, - согласился Вир. А затем, встревожившись, добавил: - А вы никому не скажете?
   - Зачем мне это?
   - Я… я не знаю. Я так многого не знаю, - признался Вир. - Начну с того, что…
   Но Кейн жестом прервал его.
   - Не надо. Не начинай. Потому что, если ты начнешь, то прозвучит множество вопросов, на которые я не имею права отвечать, по крайней мере, сейчас. Но я скажу тебе вот что, Вир. Твои действия произвели сильное впечатление. Я следил за тобой, мне было интересно, что же ты предпримешь, и ты не разочаровал меня. Весьма вероятно, тьма тебя еще не коснулась.
   - Это, конечно, здорово, - Вир сделал паузу, а затем добавил: - Что там меня еще не коснулось? Тьма?
   Кейн шагнул еще ближе к нему, и взгляд его стал теперь жестким.
   - Тьма протягивает сюда свои щупальца с Примы Центавра. Здесь она таится по закоулкам, но в твоем родном мире расцветает пышным цветом. Знание - это сила, Вир. Я ищу знаний ради техномагов, а им нужны сведения о твоем мире, потому что в нем продолжают расти темные силы. Вскоре тебе придется несколько раз сделать очень сложный выбор. Очень, очень скоро.
   - Я… совершенно не представляю, о чем вы говорите.
   - Это хорошо, - с явным удовлетворением ответил Кейн. - Я люблю загадывать загадки.
   - Вам это удалось.
   - Это утешает. Я в некотором роде новичок здесь. И теперь мне приходится работать с тайнами. Ах… твой приятель приходит в себя раньше, чем я ожидал.
   Вир обернулся к Рему Ланасу. И в самом деле тот уже сидел, обхватив руками голову, словно опасаясь, что та расколется на части от боли.
   - Что… случилось? - пробормотал Рем Ланас.
   - Я все расскажу, - ответил Вир и обернулся на Кейна.
   Но тот исчез. Не было никаких признаков того, что он вообще здесь появлялся, кроме кроваво-черного месива на полу.
   - У него здорово получаются не только загадки. С трюками у него тоже все в порядке, - пробормотал Вир.
 

Глава 12

 
   Лондо знал, что это было испытание. Никаких сомнений по этому поводу у него не возникло ни разу.
   - Шеридан должен умереть, и ты это знаешь, - сказал ему Дракх.
   Эта фраза оборвала раздумья Лондо. Здесь в тронном зале, в том месте, которое для других было символом его власти, а для него самого являлось символом фальши, звук хорошо знакомого голоса, раздавшегося из сумрака, заставил императора вздрогнуть. Это оказалось особенно неприятно, так как Лондо отдавал себе отчет, что Шив’кала следит за ним. По крайней мере, мысль об этом постоянно сидела где-то у него в подсознании. И эта мысль теперь не досаждала ему.
   Именно это ужаснуло Лондо больше всего - то, что он, оказывается, привык к той полужизни, которую вел с момента восшествия на трон, и даже не просто привык, но начал считать её само собой разумеющейся.
   Размышляя подобным образом, Лондо не сразу сообразил, что же сказал ему Дракх, и переспросил:
   - Что?
   Дракх выложил ему все. Рассказал ему весь план, рассказал о Реме Ланасе. Рассказал о существе, поселившемся внутри Ланаса. Ланаса выбрали наугад, просто подобрали на улице. По мнению Общности Дракхов, именно в случайности выбора заключалось основное достоинство плана. Нужен был некто, не испытывающий ни личной неприязни к Шеридану, ни особой враждебности по отношению к Межзвездному Альянсу. А Ланас был просто никем. Он не отличался ни сильной волей, ни особым умом, и именно это делало его наиболее подходящей кандидатурой.
   Когда Дракх, наконец, закончил свою речь, Лондо покосился на него в темноте. Шив’кала стоял там неподвижный, немигающий, неизменный, и, как всегда, на лице его застыло пугающее подобие улыбки.
   - И ты рассказал мне всё это… зачем?
   - Шеридан был твоим другом. Я желал, чтобы ты знал о его грядущей судьбе. Чтобы, если бы ты захотел сказать последнее «прощай», у тебя была бы для этого возможность.
   Испытание. Нет… не просто испытание.
   Ловушка.
   Лондо знал это, знал наверняка. Дракх мог просто придти и сказать:
   - Шеридан скоро умрет, пошли ему прощальный привет.
   Но нет, он рассказал Лондо все, что можно, потому что хотел, чтобы Лондо все знал… чтобы посмотреть, что он станет с этим делать.
   Лондо потерял сон. Он не спал два дня. Мысли роились у него в голове. Он пытался заставить себя увидеть в Шеридане своего величайшего врага, лидера Альянса, который безжалостно разбомбил его обожаемую Приму Центавра. И Деленн, его жена… у неё была отвратительная привычка смотреть на Лондо со столь оскорбительной жалостью.
   Но как ни старался Лондо, он не мог стереть из памяти все те случаи, когда Шеридан приходил к нему на выручку. Годы, проведенные на Вавилоне 5, оказались лучшим временем его жизни. Тогда он не понимал этого. Он чувствовал, что медленно и неуклонно сползает во тьму. И несмотря на это, Шеридан и Деленн то и дело выступали на его стороне. Они поддерживали Лондо в надежде, что в итоге всё для него обернется хорошо. В том, что на деле всё обернулось столь ужасно - что он стал единственным самым могущественным, и одновременно самым беспомощным человеком в Республике Центавра - конечно, их вины нет. Он сам и только сам приговорил себя к такой участи.
   Лондо пробовал заснуть, но спасительное забвение охватывало его лишь на несколько мгновений, а затем он снова пробуждался. И тут же ощущал, как Страж шевелится в некотором замешательстве. Очевидно, тварь также нуждалась в отдыхе, но позволяла себе спать только одновременно с Лондо. И теперь, когда Лондо мучила бессонница, Страж тоже испытывал дискомфорт. Эта мысль доставила Лондо некоторое удовлетворение.
   Наконец, он почувствовал, что не в силах больше терпеть. Надо было действовать, но действовать очень хитро. Лондо не мог просто так взять и послать какую-нибудь спасательную команду, или напрямую проинформировать Шеридана об опасности. Любое попытка пойти напролом будет тут же пресечена Стражем. А если даже Страж не сможет его остановить, то наверняка пошлет донесение Дракхам, которые смогут изменить свои планы… и выразят Лондо свое неудовольствие самым прямым и неприятным способом. Лондо страстно желал спасти Шеридана, но не ценой собственной шкуры.
   И он призвал Вира. Момент для этого был самым подходящим, поскольку идея устроить во дворце празднование, на самом деле, принадлежала Дурле. Дурла устроил его, естественно, как способ собрать своих союзников и приверженцев, и продемонстрировать им свою возросшую силу при дворе. И поскольку идея исходила от Дурлы, марионетки Дракхов, не подозревавшего, кто на самом деле дергает за веревочки, - то можно было рассчитывать, что Дракхи в свою очередь не станут задавать вопросов и подозревать подвоха со стороны Лондо. Что плохого в том, что Вир побывает на приеме и своими глазами убедится в могуществе Дурлы.