– Мерзавец!
Подняв голову, Маркус встретился взглядом с фиалковыми глазами, полными такой ярости, что на мгновение у него перехватило дыхание.
– Я ни за что не выйду за тебя! – выкрикнула Элизабет, затем резко повернулась и побежала прочь.
– О Господи! – Маркус помог подняться служанке и, не сказав более ни слова, устремился в погоню мимо сонно зевавшего конюха.
Заметив впереди Элизабет, Маркус прибавил шагу.
– Постой!
– Иди к черту!
Тропа проходила слишком близко от края утеса, и от страха за Элизабет сердце Маркуса стало сбиваться с ритма. Наконец ухватив ее за край накидки, он потянул на себя, и они оба приземлились на спину.
– Прекрати немедленно! – проворчал Маркус, переворачиваясь и уклоняясь от ее кулаков. – Это не то, что ты думаешь!
– Ты был полуодет и лежал на женщине!
– Несчастный случай, и ничего больше.
– Несчастье состоит в том, что тебя поймали?
– Нет, черт побери! – Не зная, что делать дальше, Маркус нагнулся и поймал ее губы, затем быстро просунул язык между ними. – Если ты так волнуешься о моей верности, давай застрахуем ее.
– Какое высокомерие!
– Сама эгоистка! Я тебе не нужен, но если я нужен какой-нибудь другой женщине, то это чуть не катастрофа.
– Неправда! Ты мне не нужен, а ей могу только посочувствовать!
Неожиданно Маркус засмеялся, но его смех тут же оборвался, и глаза снова стали серьезными.
– Эта девчонка развлекается с одним из конюхов герцога, а ты так напугала одного из жеребцов, что он шарахнулся в сторону и сбил с ног нас обоих.
– Не верю. Почему она стояла так близко к тебе?
– Пыталась помочь. – Маркус поднял руку и продемонстрировал импровизированную повязку.
Элизабет нахмурилась:
– А почему у тебя грудь голая?
– Здесь жарко, только и всего.
По щеке Элизабет скатилась слеза.
– Я никогда не буду тебе доверять, – выдохнула она.
Маркус коснулся губами ее губ.
– Еще одна причина, чтобы выйти за меня. Могу поклясться, брак с тобой вымотает любого мужчину настолько, что все другие женщины станут вызывать у него отвращение.
– Не слишком ли жестоко? – Элизабет шмыгнула носом, не зная, плакать ей или смеяться.
– Я правда расстроен, – неожиданно признался Маркус. – Что мне еще сделать, чтобы завоевать тебя? Дай хотя бы намек, чтобы я знал длину пути, который мне предстоит пройти.
Элизабет вздохнула и опустила глаза.
– Почему бы тебе не отступить? Неужели ты не можешь обратить свой пыл на кого-нибудь еще?
Маркус отрицательно помотал головой:
– Не могу… и не хочу.
Внезапно Элизабет сотрясли рыдания.
– Скажи, у тебя… есть любовница? – всхлипывая, спросила она. – Я ни с кем не хочу тебя делить.
– Я не прошу об этом.
– Тогда ты должен избавиться от нее.
Маркус долго молчал, затем добродушно усмехнулся:
– Я намереваюсь жениться на ней.
Элизабет заглянула ему в глаза:
– Правда?
Маркус кивнул:
– Меня едва ли хватит надолго, если мне и дальше придется гоняться за любовницей, а потом получать от нее зуботычины. Думаешь, мне так уж необходимо бегать за другими женщинами?
Элизабет хихикнула:
– Хорошо, Маркус, то есть… Мне нужно время подумать.
– У тебя оно есть, но не слишком затягивай с ответом.
Надежда, которая уже почти улетучилась, разгорелась в душе Элизабет с новой силой. Она прижала губы к горлу Маркуса и прерывисто задышала.
– Что ж, я подумаю.
Глава 13
Глава 14
Подняв голову, Маркус встретился взглядом с фиалковыми глазами, полными такой ярости, что на мгновение у него перехватило дыхание.
– Я ни за что не выйду за тебя! – выкрикнула Элизабет, затем резко повернулась и побежала прочь.
– О Господи! – Маркус помог подняться служанке и, не сказав более ни слова, устремился в погоню мимо сонно зевавшего конюха.
Заметив впереди Элизабет, Маркус прибавил шагу.
– Постой!
– Иди к черту!
Тропа проходила слишком близко от края утеса, и от страха за Элизабет сердце Маркуса стало сбиваться с ритма. Наконец ухватив ее за край накидки, он потянул на себя, и они оба приземлились на спину.
– Прекрати немедленно! – проворчал Маркус, переворачиваясь и уклоняясь от ее кулаков. – Это не то, что ты думаешь!
– Ты был полуодет и лежал на женщине!
– Несчастный случай, и ничего больше.
– Несчастье состоит в том, что тебя поймали?
– Нет, черт побери! – Не зная, что делать дальше, Маркус нагнулся и поймал ее губы, затем быстро просунул язык между ними. – Если ты так волнуешься о моей верности, давай застрахуем ее.
– Какое высокомерие!
– Сама эгоистка! Я тебе не нужен, но если я нужен какой-нибудь другой женщине, то это чуть не катастрофа.
– Неправда! Ты мне не нужен, а ей могу только посочувствовать!
Неожиданно Маркус засмеялся, но его смех тут же оборвался, и глаза снова стали серьезными.
– Эта девчонка развлекается с одним из конюхов герцога, а ты так напугала одного из жеребцов, что он шарахнулся в сторону и сбил с ног нас обоих.
– Не верю. Почему она стояла так близко к тебе?
– Пыталась помочь. – Маркус поднял руку и продемонстрировал импровизированную повязку.
Элизабет нахмурилась:
– А почему у тебя грудь голая?
– Здесь жарко, только и всего.
По щеке Элизабет скатилась слеза.
– Я никогда не буду тебе доверять, – выдохнула она.
Маркус коснулся губами ее губ.
– Еще одна причина, чтобы выйти за меня. Могу поклясться, брак с тобой вымотает любого мужчину настолько, что все другие женщины станут вызывать у него отвращение.
– Не слишком ли жестоко? – Элизабет шмыгнула носом, не зная, плакать ей или смеяться.
– Я правда расстроен, – неожиданно признался Маркус. – Что мне еще сделать, чтобы завоевать тебя? Дай хотя бы намек, чтобы я знал длину пути, который мне предстоит пройти.
Элизабет вздохнула и опустила глаза.
– Почему бы тебе не отступить? Неужели ты не можешь обратить свой пыл на кого-нибудь еще?
Маркус отрицательно помотал головой:
– Не могу… и не хочу.
Внезапно Элизабет сотрясли рыдания.
– Скажи, у тебя… есть любовница? – всхлипывая, спросила она. – Я ни с кем не хочу тебя делить.
– Я не прошу об этом.
– Тогда ты должен избавиться от нее.
Маркус долго молчал, затем добродушно усмехнулся:
– Я намереваюсь жениться на ней.
Элизабет заглянула ему в глаза:
– Правда?
Маркус кивнул:
– Меня едва ли хватит надолго, если мне и дальше придется гоняться за любовницей, а потом получать от нее зуботычины. Думаешь, мне так уж необходимо бегать за другими женщинами?
Элизабет хихикнула:
– Хорошо, Маркус, то есть… Мне нужно время подумать.
– У тебя оно есть, но не слишком затягивай с ответом.
Надежда, которая уже почти улетучилась, разгорелась в душе Элизабет с новой силой. Она прижала губы к горлу Маркуса и прерывисто задышала.
– Что ж, я подумаю.
Глава 13
Элизабет в очередной раз повернулась на кровати. Жемчужный свет луны освещал пол, и она никак не могла уснуть, а задергивать занавески ей не хотелось.
За последние десять дней образ Маркуса запечатлелся у нее в памяти множество раз – Маркус, лежащий на одеяле на пляже, Маркус без сюртука, неуклюже расположившийся на канапе и читающий вслух, Маркус у камина, освещенный пламенем, сгребающий угли на ночь.
Она помнила, как он улыбался, как хитро блестели его глаза, когда он подтрунивал над ней, как потом темнели от желания.
Правда была в том, что с его стороны не требовалось никаких усилий, чтобы заставить ее желать его. Это происходило инстинктивно и не поддавалось контролю.
И все же она знала, что Маркус не тот, кто ей нужен. Он представлял собой букет всего, чего ей никогда не хотелось. Известный развратник снова доказал в конюшне, что доверять ему не следует. Но что, если запереть его, держать при себе и не делить ни с кем? Лишь тогда она обретет хоть какой-то покой и сможет дышать спокойно, а не мучиться от предчувствия, что теряет его.
Увы, вкус к жизни и любовь к приключениям у Маркуса таковы, что приручить его невозможно. Ее сердце будет постоянно разбито, разочарование – бесконечно…
Но разве иметь кольцо, носить его имя и иметь право на его тело не лучше, чем не иметь вообще ничего?
Не раздумывая долее, Элизабет вышла из комнаты и направилась в комнату Маркуса. Подойдя к его кровати, она замедлила шаг и тут увидела, что там никого нет, а одеяла небрежно откинуты.
Она испуганно огляделась. Хозяин комнаты, в чем мать родила, неподвижно стоял у окна, облитый лунным светом, и смотрел на нее не мигая.
– Маркус?
– Да?
Элизабет потупилась:
– Я не спала целую неделю.
– В этой комнате ты сна не найдешь.
– Я знала, что ты так скажешь, – призналась она, не отрывая от него глаз.
– Тогда скажи, чего ты хочешь.
Не в силах произнести ни слова, Элизабет стянула ночную рубашку и бросила ее на пол.
Сделав два огромных шага, Маркус оказался рядом с ней и крепко прижался обнаженным животом к ее животу, потом он жадно впился губами в ее губы, имитируя языком то, что должно последовать за поцелуем.
После этого, крепко держа Элизабет одной рукой, Маркус поднял ее ногу другой рукой. Опытные пальцы обвели изгиб ягодиц, потом погрузились в щель и влажные локоны.
Застонав от удовольствия, Элизабет обняла широкие плечи, тесно прижимаясь грудью к груди, поросшей волосами, пока он разжигал в ней желание. Твердый и горячий член обжигал кожу ее бедра, но Элизабет не могла пошевелиться, пока его пальцы действовали внутри ее. Чтобы не сойти с ума, она прижалась к нему лицом, вдыхая его аромат, запоминая его всем существом.
– Пожалуйста, – умоляла она.
– Пожалуйста что?
Элизабет застонала, ее бедра волнообразно отвечали движениям его руки.
– Пожалуйста, возьми меня. Я хочу…
– На сколько, Элизабет? На час? На одну ночь?
Ее язык коснулся его соска.
– Каждую ночь, – выдохнула она и раздвинула ноги с откровенным нетерпением. – Скорее, ну же…
Устроившись между ее бедрами, Маркус вонзил в нее свой член. На этот раз он показался Элизабет еще тверже и толще, чем всегда, и заполнил ее целиком.
Элизабет вскрикнула, сразу же испытав оргазм, вознаградивший ее за дни желания, а Маркус уткнулся лицом в ее шею и хрипло застонал, даже не пытаясь сдержать бесконечные спазмы. Сам того не желая, он наполнил ее глубины семенем. Казалось, прошли часы, прежде чем Маркус откатился в сторону, а затем притянул Элизабет к себе и прижал к своей груди. На самом деле их слияние продолжалось всего две минуты, но он никогда не испытывал ничего столь мощного. Элизабет подчинилась ему, признала его требования – теперь пути назад для них не было.
Ее пальцы успокаивающе ласкали волосы у него на груди.
– Я хочу, чтобы ты покинул агентство, – шепнула Элизабет.
Маркус вздохнул:
– Я бы тоже этого хотел, но…
Теплое дыхание коснулось его кожи.
– Как ты можешь просить выйти за тебя замуж, если постоянно подвергаешься опасности?
– Мы просто прекрасно подходим друг другу, разве этого недостаточно?
Элизабет поднялась над ним и стала втягивать в себя его член, пока не обхватила основание. Потом она сократила внутренние мышцы и сжала член.
Маркус вцепился в простыни и сжал зубы, но Элизабет приподнялась, и член выскользнул из распухшей влажности.
– Обещай, что расстанешься с Элдриджем.
Она медленно втянула член.
Брови Маркуса застлал пот.
– Элизабет…
Она поднялась и снова опустилась, лаская член шелковистым влагалищем.
– Обещай мне, что тщательно все обдумаешь.
Маркус застонал:
– Проклятие!
На этот раз Элизабет поднялась выше, окончательно освобождая его, и с вызовом изогнула изящную бровь. Маркус не сомневался, что она будет ждать до тех пор, пока он не сдастся.
Будучи не в состоянии поступить иначе, он наконец капитулировал:
– Обещаю.
– Господи!
Элизабет резко приподнялась, но Маркус толкнул ее обратно в постель.
– Уильям?
Брат стоял в дверях, деликатно заслоняя глаза рукой.
– Я подожду вас обоих в гостиной, а вы пока оденьтесь.
Еще не проснувшись до конца, Элизабет соскользнула с кровати и вздрогнула, встав на холодный пол босыми ногами.
– Я часто повторяю себе, что Уильям уже не может стать более бестактным, но ему каждый раз это удается все с тем же успехом. – Схватив ночную рубашку, Элизабет быстро натянула ее, думая о том, что она согласилась выйти замуж за Маркуса лишь по причине сексуального влечения и неуемной жажды обладания. Она определенно вела себя как слабоумная и все же даже сейчас не могла оторвать взгляда от движения точеных мускулов на руках, груди и животе Маркуса, который торопливо натягивал на себя бриджи.
Поймав ее взгляд, он неловко улыбнулся:
– Ты так соблазнительно выглядишь после занятий любовью…
– Я выгляжу ужасно.
– А по-моему, ты выглядишь очаровательно. – Обойдя кровать, Маркус взял у нее свою рубашку, а потом чмокнул в кончик носа. – Я вовсе не планировал такой финал. – Он подошел к шкафу и достал из него жилет. – Грей постель и жди меня.
Элизабет вспыхнула.
– Ты знаешь, что я не терплю приказов. Уильям – мой брат, и я поговорю с ним сама.
– Как хочешь, милая. – Маркус направился к двери, не без сожаления думая о том, что когда он делал предложение в первый раз, то сидел в кабинете Честерфилд-Холла и спокойно обсуждал с отцом Элизабет свадебные расходы. Церковное оглашение, вечера, обеды. Разумеется, он не ожидал, что Элизабет сбежит, да еще и выйдет замуж за другого. И в данный момент у него есть лишь ее обещание, а она уже не раз доказывала, что доверять ей нельзя.
Войдя в гостиную, он сразу приступил к делу:
– Баркли, очень хотелось бы узнать, когда ты уедешь: ты здесь определенно лишний.
Уильям сцепил руки за спиной; казалось, ему трудно говорить.
– Я поражен…
– Достаточно было постучать, и все выглядело бы куда достойней.
– Дверь была открыта.
– Что ж, тогда тебе вообще не стоило приезжать.
– Но Элизабет сбежала. – Взгляд Уильяма заметался по комнате. – Я должен был найти сестру и удостовериться, что с ней все в порядке.
– Теперь убедился?
– Не совсем. Лучше бы ты соблазнил чью-нибудь другую сестру.
– Я не соблазняю ее, я женюсь на ней.
Уильям вскинул руки, словно моля небеса о пощаде.
– Опять?
– Если помнишь, в прошлый раз мы не довели дело до конца.
– Черт побери, Уэстфилд, если это как-то связано с тем сумасшедшим пари, я вызову тебя на дуэль.
Пытаясь успокоиться, Маркус присел на канапе.
– Твоя безукоризненная оценка моей порядочности в высшей степени радует.
– С какой стати тебе жениться на Элизабет после того, что ты узнал о ней?
– Боюсь, это судьба, – проговорила Элизабет с порога, всматриваясь в лица двух мужчин, занимавших в ее жизни столь важное место.
Уильям обернулся и поднял руки, словно защищаясь.
– Даже не знаю, что тут сказать.
Элизабет не двигалась и, стоя на пороге, пыталась решить, стоит ли ей входить. Напряжение в комнате сгущалось, подобно клубящемуся туману.
– А где Маргарет?
– Дома, поездка могла бы ей повредить.
– Тебе следовало остаться с ней.
– Но я волновался… за вас обоих. Уэстфилд пропал сразу вслед за тобой, и я ничего не знал о том, где вы оба находитесь. Вам еще очень повезло, что леди Уэстфилд правильно указала мне направление, в котором следует искать. – Уильям пересек комнату и схватил сестру за локоть. – Элизабет, нам надо поговорить без свидетелей.
– Но на улице слишком холодно, – запротестовала Элизабет.
Уильям снял сюртук и набросил ей на плечи.
– Ты в самом деле сошла с ума? – прорычал он, как только они вышли за дверь.
Элизабет пожала плечами:
– Раньше я тоже так думала.
– А теперь ты познала вкус плотских удовольствий и совсем лишилась рассудка!
– Но, Уильям…
– Не отрицай, не поможет. Мужчина легко может разглядеть такие вещи. Женщины выглядят иначе, когда довольны своими любовниками, а с Хоторном ты так не выглядела.
– Это очень скользкая тема, ты не находишь?
– Верно, и она нравится мне, как посещение зубодера. Однако умоляю тебя: подумай о будущем. Прежде ты не собиралась вступать в повторный брак…
Элизабет взглянула на небо и изумилась нежной голубизне между утренними облачками. Интересно, а какого цвета будет ее будущее?
– Ты ведь можешь отказать ему. – Тон брата смягчился.
Элизабет вздохнула:
– Боюсь, я не настолько жестока.
– Ты выходишь замуж не для того, чтобы загладить вину, и я не очень-то верю в честные намерения графа. Как только ты выйдешь за него замуж, я мало что смогу сделать, если положение ухудшится.
– Пусть Уэстфилд женится на мне, я не буду против. В самом худшем случае, утратив интерес, он просто станет относиться ко мне безразлично, но по крайней мере никогда не ударит.
Уильям расстроенно вздохнул:
– Мне так хочется, чтобы ты снова нашла настоящую любовь. Зачем ставить на влечение, когда ты можешь быть действительно счастлива?
– Брат, кажется, ты становишься таким же романтичным, как Маргарет. – Элизабет рассмеялась. – Что до Уэстфилда, то его общество временами довольно-таки приятно. Если честно, Уильям, я в самом деле хочу выйти за него замуж и не думаю, что буду с ним несчастна.
– Ты используешь его, чтобы спрятаться от проблем, не так ли?
Элизабет поморщилась:
– Я понимаю, ты не одобряешь мой выбор, но это не причина, чтобы злословить на мой счет.
– Я говорю правду.
– Ты уверен? А по-моему, никто не знает, что принесет нам будущее. Мы с Уэстфилдом равны по происхождению, он богат и внимателен к моим потребностям. Когда влечение ослабнет, эта основа останется, и она не слабее, чем в любом другом браке.
Уильям прищурился:
– Ты настроена решительно, как посмотрю.
– Да, и горжусь этим.
Элизабет от души порадовалась тому, что брат пришел за ней. Согласится с ней Уильям или нет, в этом есть выгода и для него.
– Только никакого тайного бегства, – предостерег ее брат.
– Согласна. – Элизабет признательно улыбнулась ему.
– А мне можно высказаться? – поинтересовался Маркус, подходя к ним.
– По-моему, ты уже сказал вполне достаточно, – возразил Уильям.
– Неужели? И про то, что я умираю от голода? Кстати, его светлость ждет нас у себя. – Маркус протянул Элизабет руку, и этот жест выглядел сейчас очень личным.
На этот раз, даже несмотря на присутствие брата, Элизабет не решилась ответить отказом и осторожно положила свою руку на его большую ладонь.
За последние десять дней образ Маркуса запечатлелся у нее в памяти множество раз – Маркус, лежащий на одеяле на пляже, Маркус без сюртука, неуклюже расположившийся на канапе и читающий вслух, Маркус у камина, освещенный пламенем, сгребающий угли на ночь.
Она помнила, как он улыбался, как хитро блестели его глаза, когда он подтрунивал над ней, как потом темнели от желания.
Правда была в том, что с его стороны не требовалось никаких усилий, чтобы заставить ее желать его. Это происходило инстинктивно и не поддавалось контролю.
И все же она знала, что Маркус не тот, кто ей нужен. Он представлял собой букет всего, чего ей никогда не хотелось. Известный развратник снова доказал в конюшне, что доверять ему не следует. Но что, если запереть его, держать при себе и не делить ни с кем? Лишь тогда она обретет хоть какой-то покой и сможет дышать спокойно, а не мучиться от предчувствия, что теряет его.
Увы, вкус к жизни и любовь к приключениям у Маркуса таковы, что приручить его невозможно. Ее сердце будет постоянно разбито, разочарование – бесконечно…
Но разве иметь кольцо, носить его имя и иметь право на его тело не лучше, чем не иметь вообще ничего?
Не раздумывая долее, Элизабет вышла из комнаты и направилась в комнату Маркуса. Подойдя к его кровати, она замедлила шаг и тут увидела, что там никого нет, а одеяла небрежно откинуты.
Она испуганно огляделась. Хозяин комнаты, в чем мать родила, неподвижно стоял у окна, облитый лунным светом, и смотрел на нее не мигая.
– Маркус?
– Да?
Элизабет потупилась:
– Я не спала целую неделю.
– В этой комнате ты сна не найдешь.
– Я знала, что ты так скажешь, – призналась она, не отрывая от него глаз.
– Тогда скажи, чего ты хочешь.
Не в силах произнести ни слова, Элизабет стянула ночную рубашку и бросила ее на пол.
Сделав два огромных шага, Маркус оказался рядом с ней и крепко прижался обнаженным животом к ее животу, потом он жадно впился губами в ее губы, имитируя языком то, что должно последовать за поцелуем.
После этого, крепко держа Элизабет одной рукой, Маркус поднял ее ногу другой рукой. Опытные пальцы обвели изгиб ягодиц, потом погрузились в щель и влажные локоны.
Застонав от удовольствия, Элизабет обняла широкие плечи, тесно прижимаясь грудью к груди, поросшей волосами, пока он разжигал в ней желание. Твердый и горячий член обжигал кожу ее бедра, но Элизабет не могла пошевелиться, пока его пальцы действовали внутри ее. Чтобы не сойти с ума, она прижалась к нему лицом, вдыхая его аромат, запоминая его всем существом.
– Пожалуйста, – умоляла она.
– Пожалуйста что?
Элизабет застонала, ее бедра волнообразно отвечали движениям его руки.
– Пожалуйста, возьми меня. Я хочу…
– На сколько, Элизабет? На час? На одну ночь?
Ее язык коснулся его соска.
– Каждую ночь, – выдохнула она и раздвинула ноги с откровенным нетерпением. – Скорее, ну же…
Устроившись между ее бедрами, Маркус вонзил в нее свой член. На этот раз он показался Элизабет еще тверже и толще, чем всегда, и заполнил ее целиком.
Элизабет вскрикнула, сразу же испытав оргазм, вознаградивший ее за дни желания, а Маркус уткнулся лицом в ее шею и хрипло застонал, даже не пытаясь сдержать бесконечные спазмы. Сам того не желая, он наполнил ее глубины семенем. Казалось, прошли часы, прежде чем Маркус откатился в сторону, а затем притянул Элизабет к себе и прижал к своей груди. На самом деле их слияние продолжалось всего две минуты, но он никогда не испытывал ничего столь мощного. Элизабет подчинилась ему, признала его требования – теперь пути назад для них не было.
Ее пальцы успокаивающе ласкали волосы у него на груди.
– Я хочу, чтобы ты покинул агентство, – шепнула Элизабет.
Маркус вздохнул:
– Я бы тоже этого хотел, но…
Теплое дыхание коснулось его кожи.
– Как ты можешь просить выйти за тебя замуж, если постоянно подвергаешься опасности?
– Мы просто прекрасно подходим друг другу, разве этого недостаточно?
Элизабет поднялась над ним и стала втягивать в себя его член, пока не обхватила основание. Потом она сократила внутренние мышцы и сжала член.
Маркус вцепился в простыни и сжал зубы, но Элизабет приподнялась, и член выскользнул из распухшей влажности.
– Обещай, что расстанешься с Элдриджем.
Она медленно втянула член.
Брови Маркуса застлал пот.
– Элизабет…
Она поднялась и снова опустилась, лаская член шелковистым влагалищем.
– Обещай мне, что тщательно все обдумаешь.
Маркус застонал:
– Проклятие!
На этот раз Элизабет поднялась выше, окончательно освобождая его, и с вызовом изогнула изящную бровь. Маркус не сомневался, что она будет ждать до тех пор, пока он не сдастся.
Будучи не в состоянии поступить иначе, он наконец капитулировал:
– Обещаю.
– Господи!
Элизабет резко приподнялась, но Маркус толкнул ее обратно в постель.
– Уильям?
Брат стоял в дверях, деликатно заслоняя глаза рукой.
– Я подожду вас обоих в гостиной, а вы пока оденьтесь.
Еще не проснувшись до конца, Элизабет соскользнула с кровати и вздрогнула, встав на холодный пол босыми ногами.
– Я часто повторяю себе, что Уильям уже не может стать более бестактным, но ему каждый раз это удается все с тем же успехом. – Схватив ночную рубашку, Элизабет быстро натянула ее, думая о том, что она согласилась выйти замуж за Маркуса лишь по причине сексуального влечения и неуемной жажды обладания. Она определенно вела себя как слабоумная и все же даже сейчас не могла оторвать взгляда от движения точеных мускулов на руках, груди и животе Маркуса, который торопливо натягивал на себя бриджи.
Поймав ее взгляд, он неловко улыбнулся:
– Ты так соблазнительно выглядишь после занятий любовью…
– Я выгляжу ужасно.
– А по-моему, ты выглядишь очаровательно. – Обойдя кровать, Маркус взял у нее свою рубашку, а потом чмокнул в кончик носа. – Я вовсе не планировал такой финал. – Он подошел к шкафу и достал из него жилет. – Грей постель и жди меня.
Элизабет вспыхнула.
– Ты знаешь, что я не терплю приказов. Уильям – мой брат, и я поговорю с ним сама.
– Как хочешь, милая. – Маркус направился к двери, не без сожаления думая о том, что когда он делал предложение в первый раз, то сидел в кабинете Честерфилд-Холла и спокойно обсуждал с отцом Элизабет свадебные расходы. Церковное оглашение, вечера, обеды. Разумеется, он не ожидал, что Элизабет сбежит, да еще и выйдет замуж за другого. И в данный момент у него есть лишь ее обещание, а она уже не раз доказывала, что доверять ей нельзя.
Войдя в гостиную, он сразу приступил к делу:
– Баркли, очень хотелось бы узнать, когда ты уедешь: ты здесь определенно лишний.
Уильям сцепил руки за спиной; казалось, ему трудно говорить.
– Я поражен…
– Достаточно было постучать, и все выглядело бы куда достойней.
– Дверь была открыта.
– Что ж, тогда тебе вообще не стоило приезжать.
– Но Элизабет сбежала. – Взгляд Уильяма заметался по комнате. – Я должен был найти сестру и удостовериться, что с ней все в порядке.
– Теперь убедился?
– Не совсем. Лучше бы ты соблазнил чью-нибудь другую сестру.
– Я не соблазняю ее, я женюсь на ней.
Уильям вскинул руки, словно моля небеса о пощаде.
– Опять?
– Если помнишь, в прошлый раз мы не довели дело до конца.
– Черт побери, Уэстфилд, если это как-то связано с тем сумасшедшим пари, я вызову тебя на дуэль.
Пытаясь успокоиться, Маркус присел на канапе.
– Твоя безукоризненная оценка моей порядочности в высшей степени радует.
– С какой стати тебе жениться на Элизабет после того, что ты узнал о ней?
– Боюсь, это судьба, – проговорила Элизабет с порога, всматриваясь в лица двух мужчин, занимавших в ее жизни столь важное место.
Уильям обернулся и поднял руки, словно защищаясь.
– Даже не знаю, что тут сказать.
Элизабет не двигалась и, стоя на пороге, пыталась решить, стоит ли ей входить. Напряжение в комнате сгущалось, подобно клубящемуся туману.
– А где Маргарет?
– Дома, поездка могла бы ей повредить.
– Тебе следовало остаться с ней.
– Но я волновался… за вас обоих. Уэстфилд пропал сразу вслед за тобой, и я ничего не знал о том, где вы оба находитесь. Вам еще очень повезло, что леди Уэстфилд правильно указала мне направление, в котором следует искать. – Уильям пересек комнату и схватил сестру за локоть. – Элизабет, нам надо поговорить без свидетелей.
– Но на улице слишком холодно, – запротестовала Элизабет.
Уильям снял сюртук и набросил ей на плечи.
– Ты в самом деле сошла с ума? – прорычал он, как только они вышли за дверь.
Элизабет пожала плечами:
– Раньше я тоже так думала.
– А теперь ты познала вкус плотских удовольствий и совсем лишилась рассудка!
– Но, Уильям…
– Не отрицай, не поможет. Мужчина легко может разглядеть такие вещи. Женщины выглядят иначе, когда довольны своими любовниками, а с Хоторном ты так не выглядела.
– Это очень скользкая тема, ты не находишь?
– Верно, и она нравится мне, как посещение зубодера. Однако умоляю тебя: подумай о будущем. Прежде ты не собиралась вступать в повторный брак…
Элизабет взглянула на небо и изумилась нежной голубизне между утренними облачками. Интересно, а какого цвета будет ее будущее?
– Ты ведь можешь отказать ему. – Тон брата смягчился.
Элизабет вздохнула:
– Боюсь, я не настолько жестока.
– Ты выходишь замуж не для того, чтобы загладить вину, и я не очень-то верю в честные намерения графа. Как только ты выйдешь за него замуж, я мало что смогу сделать, если положение ухудшится.
– Пусть Уэстфилд женится на мне, я не буду против. В самом худшем случае, утратив интерес, он просто станет относиться ко мне безразлично, но по крайней мере никогда не ударит.
Уильям расстроенно вздохнул:
– Мне так хочется, чтобы ты снова нашла настоящую любовь. Зачем ставить на влечение, когда ты можешь быть действительно счастлива?
– Брат, кажется, ты становишься таким же романтичным, как Маргарет. – Элизабет рассмеялась. – Что до Уэстфилда, то его общество временами довольно-таки приятно. Если честно, Уильям, я в самом деле хочу выйти за него замуж и не думаю, что буду с ним несчастна.
– Ты используешь его, чтобы спрятаться от проблем, не так ли?
Элизабет поморщилась:
– Я понимаю, ты не одобряешь мой выбор, но это не причина, чтобы злословить на мой счет.
– Я говорю правду.
– Ты уверен? А по-моему, никто не знает, что принесет нам будущее. Мы с Уэстфилдом равны по происхождению, он богат и внимателен к моим потребностям. Когда влечение ослабнет, эта основа останется, и она не слабее, чем в любом другом браке.
Уильям прищурился:
– Ты настроена решительно, как посмотрю.
– Да, и горжусь этим.
Элизабет от души порадовалась тому, что брат пришел за ней. Согласится с ней Уильям или нет, в этом есть выгода и для него.
– Только никакого тайного бегства, – предостерег ее брат.
– Согласна. – Элизабет признательно улыбнулась ему.
– А мне можно высказаться? – поинтересовался Маркус, подходя к ним.
– По-моему, ты уже сказал вполне достаточно, – возразил Уильям.
– Неужели? И про то, что я умираю от голода? Кстати, его светлость ждет нас у себя. – Маркус протянул Элизабет руку, и этот жест выглядел сейчас очень личным.
На этот раз, даже несмотря на присутствие брата, Элизабет не решилась ответить отказом и осторожно положила свою руку на его большую ладонь.
Глава 14
Все сошлись на том, что бал, данный по случаю их помолвки, прошел чрезвычайно удачно. Бальный зал Честерфилд-Холла был набит битком, как и комнаты для игры в карты.
Взволнованная и разгоряченная, Элизабет обрадовалась, когда Маркус вывел ее в сад, где она могла без помех насладиться прохладным ночным воздухом.
Понимая всю важность события, Элизабет выбрала платье цвета бургундского вина из шелковой тафты. Юбку увеличивали кринолины, приподнятые впереди ради демонстрации нижней юбки из белого кружева. Такие же кружева ниспадали пеной с локтей и обрамляли низкий квадратный вырез. И все же, хотя платье образовывало своеобразную оболочку спокойствия, внутри у нее все трепетало.
Элизабет прекрасно разбиралась в светских удовольствиях, но сегодняшний вечер заметно отличался от тех, к которым она привыкла. Небрежность Маркуса при обращении с женщинами приводила ее в крайнее раздражение, и уже не в первый раз она с грустью вспоминала тишину, которой так наслаждалась на побережье.
После отъезда Уильяма из Эссекса в Лондон Маркус настоял на том, чтобы они остались у герцога еще на три дня и провели их в полном уединении. Каждым прикосновением, каждым взглядом, каждым движением Маркус укреплял их единение и делал это до тех пор, пока Элизабет безоговорочно не согласилась с тем, что больше не желает быть свободной от него.
Решившись на совместное будущее, она постаралась узнать больше о том, что имело для него значение. Она интересовалась его взглядами на отмену закона о гербовом сборе и испытала тайное облегчение, когда Маркус тут же поделился ими с ней. Довольный проявленным интересом, Маркус стал обсуждать со своей невестой самые разнообразные вопросы, и иногда Элизабет делала собственные выводы, прямо противоположные его взглядам, но это ничуть не мешало их общению.
Сейчас на Маркусе красовался белый парик; одетый в костюм цвета бледного золота, он затмевал всех присутствующих мужчин.
– Ты прекрасно выглядишь. – Элизабет от души улыбнулась ему.
Уголок его губ пополз вверх.
– То же могу сказать тебе я.
Уильям запретил дальнейшие встречи в домике для гостей, но Элизабет подозревала, что Маркус согласился на это требование вовсе не ради того, чтобы ее страсть остыла. Испытывая беспокойство и желание, ее тело жаждало его тела, так что постоянное напоминание об этом подвигло Элизабет на активные действия.
– Что-то ты раскраснелась, – озабоченно заметил Маркус.
– Я хочу пить.
– Тогда нужно найти тебе напиток.
Положив руку поверх ее руки, Маркус повернулся к дому, но Элизабет воспротивилась:
– Я предпочла бы подождать тебя здесь. – Мысль о том, что ей снова придется вернуться к гостям, совершенно не вдохновляла Элизабет.
Заметив, что к ним спускаются Уильям и Маргарет, Маркус кивнул.
– Оставляю тебя в надежных руках, – произнес он и, поцеловав ее ладонь, направился вверх по лестнице.
Подойдя к Элизабет, Маргарет довольно улыбнулась:
– Бал, безусловно, удался, как мы и ожидали.
Уильям кивнул и тут же взглянул поверх их голов.
– Куда это направился Уэстфилд?
– К столам с напитками, – небрежно ответила Элизабет.
Уильям нахмурился:
– Не мог предупредить: я бы и сам что-нибудь выпил! Прошу прощения, дамы, пожалуй, я присоединюсь к графу.
Когда Уильям ушел, Маргарет жестом предложила Элизабет прогуляться по саду.
– К сожалению, модистка больше не может скрывать подросший живот, так что это мой последний выход сезона, – пожаловалась она и тут же заговорила о другом: – Такое впечатление, что лорд Уэстфилд просто очарован тобой. Если повезет, скоро у тебя будут собственные дети. Скажи… – Она придвинулась поближе. – Маркус правда такой умелый любовник, как говорят?
Щеки Элизабет окрасил румянец.
– Возможно.
Маргарет внезапно поморщилась:
– Что-то у меня спина болит…
– Еще бы! Ты ведь была весь день на ногах, – забеспокоилась Элизабет. – Тебе пора немного отдохнуть.
Маргарет кивнула, и подруги поспешили к дому.
В это же время Маркус и Уильям спускались в сад с напитками в руках.
Заметив приближение Маргарет, Уильям заторопился к жене.
– У тебя что-то болит?
– Всего лишь спина и ноги, – успокоила его Маргарет.
– А где леди Хоторн? – поинтересовался Маркус, оглядывая тропинку.
– Леди Грейтон попросила ее помочь справиться с буйно разросшейся розой… – Маргарет указала куда-то в глубь сада. – А если честно, думаю, Элизабет просто не хочется возвращаться в дом.
Маркус посмотрел в указанном направлении, и вдруг оттуда до него донесся сдавленный женский крик.
Уильям тоже услышал этот крик и нахмурился.
– Элизабет, – испуганно прошептал Маркус.
Тренированный разум сразу подсказал ему, что опасность, с которой столкнулась его невеста, находится прямо здесь, в саду. Он даже не заметил, что выпустил из рук бокалы с напитками и они разбились о камни.
Преследуемый по пятам Уильямом, Маркус бросился на крик.
Он ничуть не сомневался, что после обыска в ее комнате Элизабет подвергается опасности всюду, где бы она ни находилась, и все же допустил оплошность, оставив ее в саду.
Правда, возможно, это кричала вовсе не Элизабет, возможно, речь шла всего лишь о том, что какую-нибудь эксцентричную даму украдкой поцеловали…
Как раз в тот момент, когда Маркуса начала охватывать паника, он увидел Элизабет впереди, на тропинке: она лежала рядом с деревом, увитым розами, в пене фижм и множества юбок.
Опустившись рядом с ней на колени и проклиная себя за то, что ослабил охрану, Маркус огляделся в поисках нападавшего, но в темноте ночи трудно было что-либо различить.
Уильям склонился к сестре с другой стороны.
– О Господи! – Он коснулся Элизабет дрожащими руками, и она застонала.
Осторожно отведя ее руку, Маркус увидел выглядывающую из складок платья рукоять кинжала.
– Нужно перенести ее в дом! – в отчаянии воскликнул Уильям, и Маркус, аккуратно подняв Элизабет, снова стал вглядываться в темноту.
– Куда мне идти? – спросил он громким шепотом, понимая, что появляться в бальном зале им явно не стоит.
– Следуй за мной, – приказал Уильям.
Передвигаясь по саду словно тени, они вошли в дом через кухню, поднялись по узкой лестнице и наконец добрались до комнаты Элизабет.
Скинув сюртук, Маркус поспешно достал из внутреннего кармана кинжал, схожий с тем, что торчал из бедра Элизабет, а затем обернулся к Уильяму:
– Пошли за доктором и прикажи принести полотенца и горячую воду!
– Нут уж, лучше я съезжу за врачом сам, это будет быстрее. – С отчаянием взглянув на сестру, Уильям торопливо ушел.
Маркус осторожно разрезал кинжалом ткань многочисленных юбок, уже изрядно пропитавшихся кровью. Сознание к Элизабет еще не вернулось, но Маркус все равно что-то шептал, успокаивая ее, а заодно и себя.
Внезапно дверь за его спиной распахнулась, и Маркус увидел на пороге лорда Лэнгстона и леди Баркли; следом вошла служанка с подносом, на котором лежали полотенца и стояла миска с горячей водой.
Граф молча взглянул на дочь, и его плечи затряслись.
– О Господи! – выдохнул он и покачнулся. – Я не смогу пережить этого еще раз…
– Милорд, позвольте я отведу вас в какое-нибудь тихое место, где вы подождете результатов осмотра, – мягко проговорила Маргарет.
Лэнгстон кивнул и быстро покинул комнату в сопровождении леди Баркли, которая вернулась лишь через несколько минут.
– Я должна извиниться за лорда Лэнгстона, – смущенно произнесла Маргарет, и Маркус, все это время пытавшийся хоть как-то облегчить положение Элизабет, поморщился:
– Леди Баркли, в этом нет необходимости: старому волоките давно пора самому отвечать за свои действия.
– Скажите, что надо делать, – тихо проговорила Маргарет и тут же принялась смывать кровь с кожи Элизабет.
Вскоре вернулся Уильям с врачом, и тот, удалив кинжал, осмотрел рану, после чего объявил, что тонкое плетение корсета не пропустило лезвие к жизненно важным органам и в мякоть бедра. Чтобы поправиться, Элизабет потребуется лишь несколько швов и постельный режим.
С облегчением вздохнув, Маркус оперся о столбик кровати и снял парик. Если бы на Элизабет не было корсета, рана могла стать смертельной, а его уничтожение – неминуемым.
Он из-под ресниц взглянул на Уильяма с супругой:
– Я останусь с Элизабет, а вам обоим следует вернуться к гостям. И так нехорошо, что мы отсутствуем во время празднования обручения, и сейчас главное не ухудшить ситуацию еще больше.
– Боюсь, лорд Уэстфилд, вам тоже следует спуститься, – мягко проговорила Маргарет.
– Нет. Пусть обо мне думают что хотят, я не оставлю ее.
Маргарет кивнула.
– Что мне сказать вашим родным?
– Что сочтете нужным, только не правду. – Маркус потер затекшую шею.
– Ничего никому об этом не рассказывайте, если хотите сохранить место, – приказал Уильям служанке.
– И приготовьте соседнюю спальню для лорда Уэстфилда, – добавила Маргарет, делая вид, будто не замечает взгляда мужа.
Кивнув, служанка быстро удалилась, и Маргарет указала Уильяму на дверь:
– Идем, дорогой, лорд Уэстфилд прекрасно справится сам. Я уверена, он позовет нас, если потребуется.
Все еще не утративший бледности, Уильям кивнул и нехотя вышел вслед за Маргарет.
Элизабет очнулась мгновение спустя, сразу после того, как доктор наложил ей первый шов.
– Маркус! – всхлипнула она, и глаза ее широко распахнулись. – Мне больно!
Потом она заплакала.
Маркус поспешно наклонился и поцеловал Элизабет в лоб.
– Знаю, милая, но если ты найдешь в себе силы не шевелиться, все скоро будет позади.
Видимо, Элизабет его услышала; она изо всех сил старалась оставаться неподвижной, пока доктор зашивал рану. Капельки пота усеяли ее лоб и, стекая вниз, смешивались со слезами, пока она наконец не потеряла сознание.
Завершив работу, врач аккуратно привел инструменты в порядок и убрал их в сумку.
Взволнованная и разгоряченная, Элизабет обрадовалась, когда Маркус вывел ее в сад, где она могла без помех насладиться прохладным ночным воздухом.
Понимая всю важность события, Элизабет выбрала платье цвета бургундского вина из шелковой тафты. Юбку увеличивали кринолины, приподнятые впереди ради демонстрации нижней юбки из белого кружева. Такие же кружева ниспадали пеной с локтей и обрамляли низкий квадратный вырез. И все же, хотя платье образовывало своеобразную оболочку спокойствия, внутри у нее все трепетало.
Элизабет прекрасно разбиралась в светских удовольствиях, но сегодняшний вечер заметно отличался от тех, к которым она привыкла. Небрежность Маркуса при обращении с женщинами приводила ее в крайнее раздражение, и уже не в первый раз она с грустью вспоминала тишину, которой так наслаждалась на побережье.
После отъезда Уильяма из Эссекса в Лондон Маркус настоял на том, чтобы они остались у герцога еще на три дня и провели их в полном уединении. Каждым прикосновением, каждым взглядом, каждым движением Маркус укреплял их единение и делал это до тех пор, пока Элизабет безоговорочно не согласилась с тем, что больше не желает быть свободной от него.
Решившись на совместное будущее, она постаралась узнать больше о том, что имело для него значение. Она интересовалась его взглядами на отмену закона о гербовом сборе и испытала тайное облегчение, когда Маркус тут же поделился ими с ней. Довольный проявленным интересом, Маркус стал обсуждать со своей невестой самые разнообразные вопросы, и иногда Элизабет делала собственные выводы, прямо противоположные его взглядам, но это ничуть не мешало их общению.
Сейчас на Маркусе красовался белый парик; одетый в костюм цвета бледного золота, он затмевал всех присутствующих мужчин.
– Ты прекрасно выглядишь. – Элизабет от души улыбнулась ему.
Уголок его губ пополз вверх.
– То же могу сказать тебе я.
Уильям запретил дальнейшие встречи в домике для гостей, но Элизабет подозревала, что Маркус согласился на это требование вовсе не ради того, чтобы ее страсть остыла. Испытывая беспокойство и желание, ее тело жаждало его тела, так что постоянное напоминание об этом подвигло Элизабет на активные действия.
– Что-то ты раскраснелась, – озабоченно заметил Маркус.
– Я хочу пить.
– Тогда нужно найти тебе напиток.
Положив руку поверх ее руки, Маркус повернулся к дому, но Элизабет воспротивилась:
– Я предпочла бы подождать тебя здесь. – Мысль о том, что ей снова придется вернуться к гостям, совершенно не вдохновляла Элизабет.
Заметив, что к ним спускаются Уильям и Маргарет, Маркус кивнул.
– Оставляю тебя в надежных руках, – произнес он и, поцеловав ее ладонь, направился вверх по лестнице.
Подойдя к Элизабет, Маргарет довольно улыбнулась:
– Бал, безусловно, удался, как мы и ожидали.
Уильям кивнул и тут же взглянул поверх их голов.
– Куда это направился Уэстфилд?
– К столам с напитками, – небрежно ответила Элизабет.
Уильям нахмурился:
– Не мог предупредить: я бы и сам что-нибудь выпил! Прошу прощения, дамы, пожалуй, я присоединюсь к графу.
Когда Уильям ушел, Маргарет жестом предложила Элизабет прогуляться по саду.
– К сожалению, модистка больше не может скрывать подросший живот, так что это мой последний выход сезона, – пожаловалась она и тут же заговорила о другом: – Такое впечатление, что лорд Уэстфилд просто очарован тобой. Если повезет, скоро у тебя будут собственные дети. Скажи… – Она придвинулась поближе. – Маркус правда такой умелый любовник, как говорят?
Щеки Элизабет окрасил румянец.
– Возможно.
Маргарет внезапно поморщилась:
– Что-то у меня спина болит…
– Еще бы! Ты ведь была весь день на ногах, – забеспокоилась Элизабет. – Тебе пора немного отдохнуть.
Маргарет кивнула, и подруги поспешили к дому.
В это же время Маркус и Уильям спускались в сад с напитками в руках.
Заметив приближение Маргарет, Уильям заторопился к жене.
– У тебя что-то болит?
– Всего лишь спина и ноги, – успокоила его Маргарет.
– А где леди Хоторн? – поинтересовался Маркус, оглядывая тропинку.
– Леди Грейтон попросила ее помочь справиться с буйно разросшейся розой… – Маргарет указала куда-то в глубь сада. – А если честно, думаю, Элизабет просто не хочется возвращаться в дом.
Маркус посмотрел в указанном направлении, и вдруг оттуда до него донесся сдавленный женский крик.
Уильям тоже услышал этот крик и нахмурился.
– Элизабет, – испуганно прошептал Маркус.
Тренированный разум сразу подсказал ему, что опасность, с которой столкнулась его невеста, находится прямо здесь, в саду. Он даже не заметил, что выпустил из рук бокалы с напитками и они разбились о камни.
Преследуемый по пятам Уильямом, Маркус бросился на крик.
Он ничуть не сомневался, что после обыска в ее комнате Элизабет подвергается опасности всюду, где бы она ни находилась, и все же допустил оплошность, оставив ее в саду.
Правда, возможно, это кричала вовсе не Элизабет, возможно, речь шла всего лишь о том, что какую-нибудь эксцентричную даму украдкой поцеловали…
Как раз в тот момент, когда Маркуса начала охватывать паника, он увидел Элизабет впереди, на тропинке: она лежала рядом с деревом, увитым розами, в пене фижм и множества юбок.
Опустившись рядом с ней на колени и проклиная себя за то, что ослабил охрану, Маркус огляделся в поисках нападавшего, но в темноте ночи трудно было что-либо различить.
Уильям склонился к сестре с другой стороны.
– О Господи! – Он коснулся Элизабет дрожащими руками, и она застонала.
Осторожно отведя ее руку, Маркус увидел выглядывающую из складок платья рукоять кинжала.
– Нужно перенести ее в дом! – в отчаянии воскликнул Уильям, и Маркус, аккуратно подняв Элизабет, снова стал вглядываться в темноту.
– Куда мне идти? – спросил он громким шепотом, понимая, что появляться в бальном зале им явно не стоит.
– Следуй за мной, – приказал Уильям.
Передвигаясь по саду словно тени, они вошли в дом через кухню, поднялись по узкой лестнице и наконец добрались до комнаты Элизабет.
Скинув сюртук, Маркус поспешно достал из внутреннего кармана кинжал, схожий с тем, что торчал из бедра Элизабет, а затем обернулся к Уильяму:
– Пошли за доктором и прикажи принести полотенца и горячую воду!
– Нут уж, лучше я съезжу за врачом сам, это будет быстрее. – С отчаянием взглянув на сестру, Уильям торопливо ушел.
Маркус осторожно разрезал кинжалом ткань многочисленных юбок, уже изрядно пропитавшихся кровью. Сознание к Элизабет еще не вернулось, но Маркус все равно что-то шептал, успокаивая ее, а заодно и себя.
Внезапно дверь за его спиной распахнулась, и Маркус увидел на пороге лорда Лэнгстона и леди Баркли; следом вошла служанка с подносом, на котором лежали полотенца и стояла миска с горячей водой.
Граф молча взглянул на дочь, и его плечи затряслись.
– О Господи! – выдохнул он и покачнулся. – Я не смогу пережить этого еще раз…
– Милорд, позвольте я отведу вас в какое-нибудь тихое место, где вы подождете результатов осмотра, – мягко проговорила Маргарет.
Лэнгстон кивнул и быстро покинул комнату в сопровождении леди Баркли, которая вернулась лишь через несколько минут.
– Я должна извиниться за лорда Лэнгстона, – смущенно произнесла Маргарет, и Маркус, все это время пытавшийся хоть как-то облегчить положение Элизабет, поморщился:
– Леди Баркли, в этом нет необходимости: старому волоките давно пора самому отвечать за свои действия.
– Скажите, что надо делать, – тихо проговорила Маргарет и тут же принялась смывать кровь с кожи Элизабет.
Вскоре вернулся Уильям с врачом, и тот, удалив кинжал, осмотрел рану, после чего объявил, что тонкое плетение корсета не пропустило лезвие к жизненно важным органам и в мякоть бедра. Чтобы поправиться, Элизабет потребуется лишь несколько швов и постельный режим.
С облегчением вздохнув, Маркус оперся о столбик кровати и снял парик. Если бы на Элизабет не было корсета, рана могла стать смертельной, а его уничтожение – неминуемым.
Он из-под ресниц взглянул на Уильяма с супругой:
– Я останусь с Элизабет, а вам обоим следует вернуться к гостям. И так нехорошо, что мы отсутствуем во время празднования обручения, и сейчас главное не ухудшить ситуацию еще больше.
– Боюсь, лорд Уэстфилд, вам тоже следует спуститься, – мягко проговорила Маргарет.
– Нет. Пусть обо мне думают что хотят, я не оставлю ее.
Маргарет кивнула.
– Что мне сказать вашим родным?
– Что сочтете нужным, только не правду. – Маркус потер затекшую шею.
– Ничего никому об этом не рассказывайте, если хотите сохранить место, – приказал Уильям служанке.
– И приготовьте соседнюю спальню для лорда Уэстфилда, – добавила Маргарет, делая вид, будто не замечает взгляда мужа.
Кивнув, служанка быстро удалилась, и Маргарет указала Уильяму на дверь:
– Идем, дорогой, лорд Уэстфилд прекрасно справится сам. Я уверена, он позовет нас, если потребуется.
Все еще не утративший бледности, Уильям кивнул и нехотя вышел вслед за Маргарет.
Элизабет очнулась мгновение спустя, сразу после того, как доктор наложил ей первый шов.
– Маркус! – всхлипнула она, и глаза ее широко распахнулись. – Мне больно!
Потом она заплакала.
Маркус поспешно наклонился и поцеловал Элизабет в лоб.
– Знаю, милая, но если ты найдешь в себе силы не шевелиться, все скоро будет позади.
Видимо, Элизабет его услышала; она изо всех сил старалась оставаться неподвижной, пока доктор зашивал рану. Капельки пота усеяли ее лоб и, стекая вниз, смешивались со слезами, пока она наконец не потеряла сознание.
Завершив работу, врач аккуратно привел инструменты в порядок и убрал их в сумку.